ГЛАВА ВТОРАЯ. ЧТО МОЖЕТ НАДЕЛАТЬ ОСТАВЛЕННАЯ ЗАПИСКА.

Ветер раскачивал записку, и она трепетала, как лист на дереве. Лисенок с волнением смотрел на нее. В его голове зарождались новые мысли. Он и не предполагал, что какой-то раскачиваемый ветром клочок бумаги может породить такое множество мыслей. «Выходит, в жизни даже это предвидено. Если кто-то хочет исчезнуть, достаточно оставить записку и… Все предвидено, только мы, дети, этого не знаем и потому совершаем ошибку за ошибкой».

– Ты что на меня уставился? – неожиданно спросила записка.

– Просто смотрю на тебя и думаю.

– О чем?

– Значит, таким образом оставляют записки, а?.. Я слышал об этом, но впервые вижу, как это делается.

– Так и оставляют, – подтвердила записка. – Пишешь, прикалываешь и уходишь!..

– Приколоть и уйти легко, а вот написать… Ты даже не представляешь себе, как трудно дается мне письмо.

– Это меня не интересует. Моя жизнь коротка. Меня прочтут и сразу же порвут. Не дадут даже порадоваться жизни. Поэтому уходи и не мешай мне любоваться природой…

Маленький озорник с досадой посмотрел на записку и сказал:

– Может, ты и записка, может, ты и висящая, и говорящая, но невоспитанная, поэтому я не желаю иметь с тобой дело!.. Даже «до свидания» тебе не скажу!

И Лисенок пошел по тропинке. Вскоре он увидел кукушку.

– Не надоело тебе всю жизнь петь одну и ту же песню?.. Ку-ку, ку-ку…

– Что с тобой. Лисенок?

– Настроение плохое… В этом лесу меня оскорбляют па каждом шагу.

– Это тебе только кажется, – возразила кукушка. – Ты что-то вбил себе в голову, и теперь все видится тебе в ином свете.

Сорванец поспешил уйти, опасаясь, что кукушка прочтет его мысли и посвятит в его планы весь лес. Но потом успокоился, вернулся домой, нашел листок бумаги и снова убежал в лес.

Лисенок впервые держал в руках карандаш. Он осмотрелся, бросил взгляд на листок бумаги, потом упер в него острие карандаша. На бумаге появилось нечто вроде черточки. Лисенок пришел в восторг.

– Это написано мною!.. Может, я написал нечто исключительно интересное, но ведь я не умею читать, и написанное останется для меня тайной. Это настоящая трагедия – уметь писать и не уметь прочесть написанное.

Полюбовавшись своим творением, непоседа направился к дому Лохмача. Волк занимался своим утренним туалетом – приглаживал шерсть перед тем, как отправиться в Лесной совет.

– Доброе утро, дядя Лохмач!

– Доброе утро, Лисенок. Чем занимаешься?

– Да ничем особенным, – скромно ответил Лисенок. – А вы что делаете?

– Приглаживаю шерсть, но стремлюсь, чтобы нрав у меня оставался прежним.

Наверно, тебе нужна моя помощь?

Надо же – все угадывают его мысли!

– Что-то вроде того, – сказал маленький непоседа. – Со мной приключилась неприятность. Я вдруг понял, что совершенно забыл, как пишется буква «Я». Если можно, напишите ее вот здесь.

Лохмач взял карандаш и написал на листе букву «Я' – Ну, конечно! Теперь и я вспомнил! – воскликнул Лисенок, разглядывая букву…

Спасибо. До свидания.

Озорник быстро побежал по тропинке, а Лохмач удивленно смотрел ему вслед. А Лисенок уже распевал новую песню:

Буква Я есть у меня, буква чудная, ура!..

Неожиданно он увидел Ежа. Тот нюхал красивый синий цветок. Вдыхая, еж превращался в большой шар, выдыхая, снова становился продолговатым. Лисенок выбрал удобный момент и произнес:

– Доброе утро, дядя Еж!.. Чем занимаетесь?

– Учусь нюхать цветы.

– Понимаю… Это должен уметь каждый. Таким образом привыкаешь отличать запах цветов от запаха одеколона.

– Что ты говоришь такое? – возмутился Еж. – Ты же знаешь, что в доме повешенного не говорят о веревке!

– Я говорю об одеколоне, – пояснил Лисенок.

– Это почти одно и то же, одеколон напоминает о бритье… Представь себе бритого ежа и ты поймешь меня.

– Честно говоря, я уже не знаю, с кем как разговаривать, – обиделся Лисенок. – Я хочу на этом месте написать букву «Н», но не решаюсь попросить вас об этом. Кто знает, что вы подумаете.

– Что-то я опять тебя не понимаю.

– Впрочем, почему бы вам не написать ее!.. Я буду хранить написанную вами букву, как память…

Еж с готовностью написал букву, потом украсил ее иголкой и заявил, что это его личный почерк. Лисенок поблагодарил ежа и побежал прямо к домику зайца Сивко.

Сивко грыз большую репу. Непоседа стал следить за его движениями. Заяц так мастерски обгрызал ее со всех сторон, что репа становилась все меньше, но не утрачивала при этом первоначальной формы.

– Почему ты обгрызаешь ее со всех сторон?

– Изобрел новый способ, – объяснил Сивко. – Так все время кажется, что репа целая. Сначала это была большая репа, потом стала репой поменьше, потом совсем маленькой. Такое впечатление, будто съел несколько различных по величине реп.

– Ну и что?

– Как что?.. Одно дело – съесть всего одну репу, другое – несколько. Ведь так?

– Нет, не так.

– Почему?

– Потому что репы считают по хвостикам.

– К сожалению, ты прав, – грустно согласился заяц.

– Сивко, как пишется слово «АРБУЗ» – с буквы «А» или с буквы ..О»?.. Мне кажется, что раньше его писали с буквы «О».

– Не слышал такого, – ответил Сивко. – Я всегда пишу его с буквы «А».

– А не мог бы ты написать это слово вот на этом месте?

– С удовольствием.

Заяц принялся медленно, словно наслаждаясь вкусом слова, выводить его.

– Как только напишешь первую букву, остановись, хочу полюбоваться ею, – попросил маленький хитрец.

– Готово!

– Значит, это буква «А»?

– Да.

– Надо сходить и к Филину.

Филин спал в ветвях дуба. Лисенок пожелал ему доброго утра, но Филин недовольно поморщился и буркнул в ответ что-то неопределенное.

– Что вы сказали? Вы что-то сказали? – насторожился Лисенок.

– Для Филина утро никогда не может быть добрым. Другое дело, если ты пожелаешь мне доброго вечера или ночи. Ночь – это по мне.

– Вы правы. Извините.

– Что привело тебя ко мне?

– Мне нужна одна буква…

– На какое время?

– Мне нужна буква «З». На неопределенное время.

– Хм! Буква тебе нужна… Хм!.. А почему именно буква «З»?

– Нужна и все.

– Что ты собираешься с ней делать?

– Играть. Сами знаете, мы, дети…

– Какая буква тебе нужна – заглавная или обыкновенная?

– А это имеет значение?

– Имеет?

– А нельзя ли что-нибудь среднее…

– Нет… Ты заказываешь мне букву, и я должен знать, какая буква тебе нужна. Это буква, не что-нибудь… Одно дело – буква заглавная, другое – обыкновенная.

– Ох, – вздохнул Лисенок – и буквы бывают главными и неглавными?

– А ты как думаешь?.. Постой, а зачем тебе так понадобилась буква, да еще буква «З»?.. Уж не надумал ли ты чего недоброго?

– Да что может ничтожная буква?

– Все! Когда буквами злоупотребляют, чего только не случается… Посоветуюсь-ка я лучше с женой… Слышишь, Филиниха, у меня тут просят букву!

Из дупла вылезла супруга Филина.

– Кто просит? – сонно поинтересовалась она.

– Лисенок… Ему очень нужна буква «З».

– То есть как это? – удивилась Филиниха. – Что получится, если каждый станет просить буквы? Так чего доброго все буквы заберут и нам ничего не останется.

– Вот и я ему то же говорю.

– Так дело не пойдет! – возмущалась Филиниха. – Ишь ты, готов все наши буквы раздать, бросаешься ими направо и налево!

На крик прилетела любопытная сорока Нешка.

– Что случилось, соседка? – спросила сорока.

– Мой умник раздает наши буквы!.. Взгляните на него только – готов все буквы раздать, нас без ничего оставить!

– Так нельзя, – вмешалась сорока Нешка. – Такие вещи надо хранить – на черный день, а не разбазаривать!..

– И я ему это говорю! – Филиниха совсем разошлась. – Полюбуйтесь на него только!.. Раздает, разбазаривает!..

На крики прилетели и другие птицы. Лисенок схватился за голову. Он уже проклинал себя за то, что обратился к Филину с этой просьбой. Наверху разразился настоящий скандал. Сорванец шмыгнул в заросли папоротника. Когда скандал поутих, он побежал на другой конец леса, к стройной и красивой серне Грациозе.

Грациоза стояла на полянке рядом со своим серненком Эди и говорила ему что-то непонятное, а Эди громко отвечал ей – коротко и четко, но тоже непонятно.

– Из Лийверпул э порт ин Ингленд? – спрашивала мама Грациоза.

– Иес, сэр!.. Лийверпул из э порт ин Ингленд, – отвечал серненок Эди.

– Говори не сэр, а леди! – поправила его мать. Лисенок воспользовался паузой и поздоровался:

– Доброе утро!

Мама Грациоза обернулась и улыбнулась. Потом посмотрела на своего сына и спросила:

– Эди, что надо ответить?

– Гуд морнинг! – ответил Эди и согнул в поклоне передние ноги.

Лисенок тоже согнул передние лапки в коленях, но потерял равновесие и упал в траву. Эди бросился ему на помощь, помог ему встать и шепнул на ухо:

– Замучали меня этим английским!

– Что привело тебя к нам, Лисенок? – поинтересовалась мама Грациоза.

– Пришел, чтобы вы написали мне букву «З». Вчера, когда мы играли, я вдруг забыл ее, а теперь она мне понадобилась, вот я и решил…

– Конечно! – улыбнулась мама Грациоза. – Сейчас же напишу ее… Где ее написать?

– Вот на этом листке.

Серна взяла карандаш и задумалась, потом снова улыбнулась, но на этот раз смущенно, и сказала:

– Как тебе объяснить?… У нас в доме изучают только международные языки, я немного подзабыла нашу азбуку. Я могу написать букву «З», но по-английски.

– А что это за язык?

– Да ты что? Это язык Шекспира!.. Эди изучает его, чтобы, когда вырастет, читать «Гамлета» в оригинале.

– Ладно, – согласился Лисенок, – напишите букву на этом языке.

– Только возьму авторучку. Не могу писать карандашом.

Мама Грациоза стала рыться в своей сумочке, а Лисенок тихо спросил у Эди:

– А что такое этот «Гамлет»?

– Ловкий убийца, действующий холодным оружием. Мне не терпится прочесть поскорее этот детектив.

Мама Грациоза изящным движением вывела Лисенку красивую английскую букву, тот поблагодарил ее и весело побежал дальше. Эди с завистью смотрел ему вслед до тех пор, пока его не привел в себя голос матери:

– Из Лийверпул э порт ин Ингленд?

– Мама, сколько раз тебе отвечать, что Ливерпуль – это порт в Англии?

Мама Грациоза вытаращила глаза, топнула ногой и крикнула:

– Эди, что это за тон?.. В наказание ты съешь сегодня два десерта!

Эди заплакал и тотчас дал правильный ответ по-английски, как того требовали его мать и всемирно известный учебник Экерсли.

А Лисенок продолжал охотиться за буквами.