"Ночь лунного страха" - читать интересную книгу автора (Арбенина Ирина)

Глава 6

Как Светлова и предполагала, даже к вечеру желание согласиться на предложение совершенно сумасбродной девчонки у нее не появилось. Более того, ей хотелось поскорее покончить с этим довольно неприятным делом. Поскольку Дэзи не давала о себе знать, Анна, кляня себя за то, что не отказалась еще утром от авантюрного предложения решительно и сразу, Отправилась к ней в гости сама.

Аня постучала в дверь и сразу поняла, что не вовремя: из номера отчетливо доносился шум воды.

Девчонка явно плескалась в душе.

Светлова хотела было ретироваться, но было уже поздно.

— Аня, заходите! — услышала она из-за двери перекрывающий шум воды голос девушки. — Я знаю, что это вы!

«Надо же, какая догадливая девочка…» — проворчала Светлова и вошла в номер.

— Я сейчас! — крикнула Дэзи из душа. — Вы можете подождать несколько минут?

— Могу… — нехотя согласилась Анна. Собственный опыт подсказывал ей: если девушка кричит из душа: «Подождите несколько минут», значит, речь идет как минимум о получасе.

В комнате Аню встретил Аладдин. Впрочем, встреча была не слишком энергичной. Пес лежал, уткнув морду в передние лапы, и лишь слегка приподнял голову. Светлова была ему знакома, и, видно, ее появление не вызвало в нем никаких эмоций: ни отрицательных, ни положительных…

— Спи-спи… — усмехнулась Аня. — Истинно сторожевая собака… Хорошо, что тебе не доверили государственную границу.

Светлова огляделась по сторонам в надежде полистать какой-нибудь журнальчик, чтобы скоротать время.

Между тем Дэзи, кажется, не слишком и грустила.

Анне было слышно, как та напевает под душем. Притом что-то довольно энергичное и явно жизнеутверждающее.

«Эк ее бросает из стороны в сторону… То плачет из-за своего преступника-отца, то поет», — с некоторым удивлением подумала Светлова.

Никаких журналов ей на глаза не попалось. Зато на столе рядом с телевизором лежала видеокассета.

В ожидании Дэзи Анна от нечего делать взяла кассету в руки. Повертела, пытаясь что-нибудь прочесть, и, не найдя никаких обозначений, включила видеомагнитофон.

Это был не фильм, а рекламный ролик. Рекламный рассказ о какой-то, судя по всему, очень дорогой швейцарской клинике.

По дорожкам прекрасного огромного парка ходили счастливые, приятные люди, а голос за кадром повествовал о том, как «под присмотром квалифицированного персонала нашей клиники вы или ваши близкие вновь восстановят душевные силы… Вы вновь обретете душевный покой».

quot;Вот те раз… Как это я сразу не сообразила, не подумала об этом? — укорила себя Светлова. — Теперь все понятно… Резкие перепады настроения, не слишком адекватное поведение. Какие-то малоправдоподобные фантазии об отце-преступнике… Обычное поведение душевно нездорового человека! Все, что происходит в мире, шизики тут же начинают примеривать на себя. Стоит случиться чему-то экстраординарному: пожар, преступление — и сразу в полиции раздается с десяток звонков: все взбудораженные происшествием душевнобольные города чистосердечно признаются в том, что это сделали именно они…

Тут, правда, судя по всему, несколько более замысловатый вариант.

Возможно, у этой слезливой Дэзи сильные болезненные комплексы, связанные с отцом, — разлад в семье, детское одиночество, заброшенность… Известно, что часто в крахе семьи и разводе родителей дети винят себя. Все это, очевидно, в случае с Дэзи умножается на ее душевную болезнь.

Светлова смотрела на экран, где «счастливые пациенты» дорогой швейцарской клиники восстанавливали душевные силы и обретали душевный покой, и думала: вот и объяснение!

Возможно, ее фантазии об отце-преступнике — это просто способ избавиться от непосильного чувства вины: «Он — плохой, а не я плохая…» Обычный способ, к которому постоянно прибегают и нормальные люди: чтобы снять с себя непереносимое чувство вины, надо обвинить другого. Она постоянно об этом думает, зациклилась на своих болезненных размышлениях. И вот случилось преступление — или ей кажется, что преступление! — и она тут же воображает, что это дело рук ее отца.

А эта маловероятная история с услышанным голосом?! Дело яснее ясного… Все шизофреники слышат голоса. Услышала его и эта странная девочка.

И Светлова очень кстати припомнила, как Дэзи, рассказывая давеча о телефонном разговоре со своим отцом, произнесла: «Конечно, он спросил меня, принимала ли я лекарство».

Анна дословно постаралась восстановить в памяти эту фразу. Да, да, Аня отлично запомнила, что девушка произнесла это слово «конечно». Если это не оговорка, то значит, для ее отца — близкого и хорошо ее знающего человека — само собой разумеется, что она должна принимать какое-то лекарство… Какое? Намек Дэзи на то, что речь идет всего-навсего о чем-то вроде валерьянки, и тогда еще показался Светловой не убедительным.

А теперь вдобавок эта кассета — с рекламным роликом клиники, в которой «восстанавливают душевные силы и обретают душевный покой»…

Нет, а что, если и в самом деле ее разговоры об отце не что иное как больные фантазии? А ее заказ и попытка нанять Светлову как детектива нечто иное как попытка надавить на отца? Больные бывают очень изобретательны, когда боятся, что близкие родственники их «упрячут». Они умеют мстить, защищаться… «Ты, папочка, хочешь объявить меня больной? А я в ответ объявлю тебя преступником!» Счет между папой и дочкой может быть в данном случае и таким… Ведь болезнь, разрушая личность, уничтожает в человеке прежде всего этические ограничения: он становится способным на все…

Наконец Дэзи появилась из ванной, закутанная в пушистые полотенца, довольная и благоухающая.

Она вошла в комнату, и улыбка медленно сползла с ее хорошенького личика. Девушка, как показалось Светловой, довольно испуганно смотрела на экран, где мелькали кадры со «счастливыми пациентами»…

Надо сказать, Анна крутила кассету уже по второму разу.

— Почему вы ничего не сказали мне о том, что вы нуждаетесь в лечении, Дэзи? — спросила она. — Разве вы не знаете, что от детектива, которого вы хотите нанять, так же как и от адвоката, нельзя утаивать столь важные обстоятельства? Обстоятельства, имеющие непосредственное отношение к делу! Почему не сказали, что вы нездоровы?

— Господи, Аня… — Дэзи всплеснула руками, роняя свои полотенца. — Да неужели это имеет непосредственное отношение к делу, о котором я вам говорила?

— Безусловно!

— Но я здорова… — Девушка попыталась улыбнуться. — Я вовсе не собиралась вводить вас в заблуждение. Речь не идет о заболевании.

— А что значит тогда эта кассета? Извините, я случайно поставила, думала, это фильм…

— Ах, вы про эту клинику… — Дэзи снова попыталась улыбнуться. Но улыбка получилась жалкой. — Понимаете, я просто устала… И папа считает, что мне надо отдохнуть. Прислал мне эту кассету.

Теперь Анна ясно видела, что ее собеседница смущена.

— Отдохнуть под присмотром квалифицированных специалистов?

— А что такого? Разве в этом есть что-то неприличное? — возмутилась Дэзи.

Грузный серебристо-черный Аладдин тоже угрожающе заворочался: ему явно не нравилось, как Светлова говорит с его хозяйкой.

Но Дэзи погладила его, и овчарка опять мирно уткнула морду в передние лапы.

— Ваш папа мог бы посоветовать вам, например, поехать на морской курорт, — заметила Анна. — Когда просто устают, то просто едут на курорт, а не в специализированную клинику.

— Ну, поймите, он считает, что мои проблемы несколько серьезнее. И пляжа и купания для того, чтобы их решить, недостаточно… Однако, поверьте, я здорова! Надеюсь, вы все же не считаете меня сумасшедшей?

— Да нет… — Аня несколько смутилась от этого прямого вопроса.

quot;А кто может это подтвердить? — думала Светлова, возвращаясь к себе в номер. — Например, разве может адекватный человек покрасить волосы в такой цвет?

Впрочем… Фу, я уже рассуждаю, как старая перечница…quot;

Надо было признать, что искренний и негодующий вопрос девушки: «Надеюсь, вы все же не считаете меня сумасшедшей?» — порядком смутил ее. Все-таки она слишком увлеклась «диагнозами» и в пылу увлечения одной версией, презрев презумпцию невиновности, записала на скорую руку девчонку в пациентки сумасшедшего дома. А это по меньшей мере несправедливо… Разумеется, надо отдавать себе отчет: все может быть и не совсем так… И даже совсем не так!

Хотя, конечно… Безусловно, все, о чем говорила девушка, можно при желании посчитать фантазиями, списать на воображение, на болезненную мнительность, на недоразумения и заблуждения. Все, кроме этих людей, погибших на фуникулере. И подозрительно скоропостижной смерти «дядя Кости»…

Четыре трупа за два дня в городке, где ничего никогда не происходит? Это вам не пропавшие чашки пани Черниковой. Хотя, если бы Светлова вела настоящее расследование, был бы смысл обратить внимание и на эти пропажи: ведь чашки здесь раньше тоже никогда не исчезали…

Анна в задумчивости спустилась по лестнице к себе на первый этаж.

В холле пани Черникова за чашечкой кофе листала газету.

— Интересуетесь новостями? — Аня взглянула на раскрытые страницы. — Интересно, что пишут про пожар?

Хозяйка «Королевского сада» вздохнула:

— Да вот пишут, что проведена экспертиза пепла.

И эксперты считают, что, возможно, в кабине фуникулера заранее было разлито какое-то горючее вещество. И тогда получается, что достаточно одной искры. Щелчка зажигалки, например.

— Ужас какой… — возмутилась Светлова. — Кто же мог такое сотворить?

— Ну ясно кто…

— Ясно? — поразилась Анна.

— Конечно…

— Так вы, пани Черникова, знаете, кто преступник?

— Разве только я одна? Ни для кого в городе это не секрет.

— Даже так?

— Непонятно только, почему полиция его забрала и тут же отпустила…

— Боже… Кто же это?

— Да есть тут у нас один слегка — как это сказать по-русски? — слегка двинутый паренек… С детства балуется со спичками. Подлечат парня немного в клинике, а потом снова отпустят домой к маме — из гуманитарных побуждений… А он опять за свое!

— Пироман? Маньяк?

— Угу… Он самый… Как он еще город наш не спалил, ума не приложу.

— И где же он сейчас?

— Да где же ему быть? Я думаю, он сейчас дома.

Есть только одна неделя в году, когда его дома точно не застанешь…

— ?

— Это когда происходит наш ежегодный праздник огня. Понимаете, раз в году у нас тут начинается настоящее светопреставление. Праздник огня! Очень древний, старинный обычай…

— Из глубины веков?

— Точно… Очень давняя традиция. Весь город прямо в огнепоклонников превращается на несколько часов. Ну, мы-то, люди постарше, конечно, все-таки наблюдаем за происходящим, сидя на террасах ресторанов и кафе. А вот молодежь… Укутаются до ушей в старое тряпье — только глаза сверкают! — и бегают по улицам с факелами. Фейерверки, всевозможные пиротехнические фокусы…

— Наверное, это очень красивое зрелище?

— Еще бы! Не нужно ни луны, ни фонарей… В городе светло от огня! Искры, пламя, россыпи огней, вспышки до неба…

— Здорово…

— Впрочем, это довольно опасное веселье… У моего сына до сих пор с прошлого года на шее — отметины от ожогов.

— А что же этот пироманьяк?

— Так вот Мартина накануне этого действа всенепременно госпитализируют. Поскольку это зажигательное веселье может привести его в такое возбуждение, что неизвестно, чем дело кончится….

— Неужели?

— Да я его с детства знаю, этого Мартина… Мои дети с ним вместе в школе учились… Он, и когда еще учился, странный был мальчишка… Все читал без остановки фантастические романы про каких-то властелинов мира. Да из школьной химической лаборатории не вылезал… Все опыты ставил. И то у него что-то взорвется, то загорится. Научных журналов выписывал целую кипу! Мы думали: ну надо же, какой умный мальчик, наверное, ученым станет! А он учиться дальше не стал, пошел после школы в армию.

Потом вернулся, устроился на работу. Сначала на одну, потом на другую… Ну, тут и стали замечать: там, где Мартин, все время какие-то происшествия, связанные с огнем…

— Пожары, что ли? — уточнила Светлова. — «Происшествия, связанные с огнем» — это вы так уклончиво про пожары говорите?

— Точно, я говорю про пожары.

— Ну надо же…

— В общем, совсем парень помешался. Врачи говорят властелином мира хотел стать — мания у него, значит, такая. Для того и опыты всякие ставил… Оружие тайное разрабатывал. Ну, сумасшедший, в общем.

— И вы знаете, где он живет? — спросила Аня.

— Кто же этого не знает в нашем городе? На Замковой улице… В самом конце, там, где уже начинается гора…

«Вот те раз… Вот тебе и городок, где „ничего никогда не происходит“! — удивленно думала Светлова после разговора с пани Черниковой. — Да у них тут, оказывается, жизнь бурлит и кипит… Точнее сказать, горит!»

«Надо будет рассказать Дэзи об этом пироманьяке… — думала Светлова. — Уж по крайней мере в пожаре на фуникулере ее папаша, видимо, совсем не виноват. Может быть, рассказ о безумном Мартине, любителе огня, бедняжку немного успокоит? А то совсем девочка замучила себя своими фантазиями».

Надо было признаться, девчонка вовсе не была Светловой неприятна. Ей и жалко было эту Дэзи, и совестно, что отказала в помощи. Ведь и постороннему было понятно: человек явно не в своей тарелке…

Но как ей помочь? Не потакать же в самом деле ее странным идеям?

Словно в ответ на эти мысли в дверь опять поскреблись.

— Кто там? — спросила Светлова.

— Можно мы с Аладдином к вам еще на минутку заглянем? — раздался снова — кажется, это становилось традицией! — голос Дэзи.

— Да уж заходите…

— Аня, я хочу завтра взять машину напрокат, — с ходу сообщила гостья. — Хочу прокатиться куда-нибудь. Поедете?

— Будете по дороге меня обрабатывать и уговаривать взяться за ваше дело?

— Нет.

— Точно?

— Клянусь!

— Что ж… Тогда можно рассмотреть это интересное предложение.

— Да уж, рассмотрите.

— А вы знаете… Пожалуй!

— Может, нам поехать в Зальцбург? Вы там бывали?

— Дважды… И оба раза там шел дождик. В общем-то, в одиночестве я люблю гулять под дождем, а вот с Китенком не рискну.

— Надо же… Точно… И я там под дождем гуляла:

Там что — почти всегда дождь?

— А вы как думали? Недаром житель Зальцбурга, некто Вольфганг Амадей Моцарт, написал больше шестисот произведений. Что еще, спрашивается, было делать человеку в дождливую погоду?

— Тогда, может, прокатимся в столицу? — предложила Дэзи. — Хлебнем городской суеты… Погуляем!

А то что-то здешняя тишина действует на меня в последнее время угнетающе…

«Вот-вот.., развеяться тебе точно не помешает…» — подумала про себя Светлова.

Улегшийся было у ног хозяйки Аладдин при слове «погуляем» с трудом поднялся и потерся о ее колени.

— Нет, Алушка, тебя мы с собой не возьмем. Ты у нас несчастный и больной. Не напрашивайся! — сразу предупредила пса Дэзи.

— А я Кита возьму, — сказала Светлова. — Мы с ним не любим расставаться. Маленький ребенок вообще должен быть, как можно больше, с мамой.

— Ну конечно, конечно… — Оживленная Дэзи при этих Аниных словах немного погрустнела. — В раннем детстве, когда человек беззащитнее всего, ему следует быть рядом с тем, кто его больше всего любит, — согласилась она. — Поедем втроем, так будет веселее…

Между тем столь безапелляционно отвергнутый Аладдин, тяжело вздохнув, снова улегся на ковер.

— А что это у вас с собакой? — позволила себе наконец поинтересоваться Светлова, в который раз уже наблюдавшая, с каким трудом Аладдин встает на лапы.

— С Аладдином?

— Да… Чумкой, что ли, переболел?

— Нет… Или вы думаете, что и это заболевание я хотела от вас скрыть? — Дэзи усмехнулась.

— А что же с ним?

Девушка отвернулась к окну. Помолчала. И нехотя заметила:

— Это не чумка. Просто у нашего Аладдина были неприятности.

— Не хочется вспоминать?

— Вы правы. Совсем не хочется.

Светлова решила все-таки немного ее утешить и поделиться с ней тем, что узнала от пани Черниковой.

— Послушайте, Дэзи, а знаете ли вы, что этот пожар в кабине фуникулера, возможно, все-таки окажется «шуткой» ужасного Мартина?

— Ужасного Мартина?

— Ну да… Здешнего пиромана со стажем.

— Кто это такой — пироман?

— Ну, не совсем здоровый человек. Человек, которым овладела мания поджогов.

— Не совсем здоровый? — задумчиво повторила Дэзи. — Почти как я, вы хотите сказать?

— Ну что вы… Речь идет, по всей видимости, о настоящем маньяке. Короче, этот поджог мог устроить один местный паренек с совершенно съехавшей крышей!

И Анна рассказала симпатичной и несчастной молодой девушке о том, что узнала от хозяйки отеля «Королевский сад».

— Понимаете, какого лешего они так вспыхнули?

Эксперты говорят: интенсивность горения предполагает наличие какого-то сверхгорючего и очень быстро воспламеняющегося вещества. Сами по себе люди-человеки так не горят. Это вам не солома! Все сходится на том, что это дело рук здешнего пиромана.

— Все это очень интересно, но… — Дэзи замолчала и устало опустила свои длинные ресницы.

— Понимаете, прежде чем кого-то обвинять, даже собственного папу, надо обладать достаточной информацией, — наставительно заметила Светлова. — А витамины — лучшее средство от переутомления. Вы принимаете?

— Нет…

— Завтра накупите в аптеке этих разноцветных шариков и примите хорошую порцию.

— Понимаете… — прервала ее Дэзи. — Я закрываю глаза и снова слышу каждое слово. Внутренне я дала себе слово: чтобы избежать этих галлюцинаций, поменьше оставаться в комнате одной. Недаром же я сказала вам, что здешняя тишина действует на меня в последнее время угнетающе… — Она вздохнула. — Ведь тишина провоцирует миражи, верно?

Светлова только пожала в ответ плечами.

— Но это сильнее меня. Я вспоминаю, как подошла тогда к двери этого номера и… И я снова закрываю глаза, и снова слышу голос отца… Что мне делать? Поверить в свое краткое временное безумие?

Но я так четко и ясно слышала тогда каждое слово, что заставить себя поверить в то, что этот странный диалог существует только в моем воображении, я не могу.

И только одно объяснение, кроме тех, что я вам уже привела, приходит мне на ум…

— Да?

— Мое собственное краткое временное безумие.

Ведь голос, который я слышала, сказал тогда Кубоцкому: «Гореть вам всем адским огнем за то, что вы натворили!» Разве не это и случилось потом на горе?

— Аллегория! — возразила Светлова. — Образное выражение, которое вполне мог употребить чем-то разгневанный человек, голос которого вы спутали с голосом своего отца. Ну почему вы думаете, что имелся в виду настоящий огонь?! Аллегория! — убежденно повторила Аня.

«Однако, если вы не хотите круто менять свою жизнь, догадки должны оставаться догадками… — вдруг подумала про себя Светлова. — Не надо искушать судьбу!»

Впрочем, она была почти уверена, что Дэзи под влиянием своей болезни и мнительности вбила себе в голову глупость насчет отца. Вот если бы проверить эту версию и доказать, что ее отец тут ни при чем…

Увы, Анна не могла позволить себе роскошь ввязываться в историю. Она была не одна, она была с Китом.