"Танец Арлекина" - читать интересную книгу автора (Арден Том)

ГЛАВА 51 ПОМИДОР

Карета мчалась по деревне, унося ездоков на бал. Вечерело, но по деревьям вокруг лужайки развесили светильники, и деревня была залита светом.

Зажатый в угол рядом с толстухой теткой, Джем с неудовольствием взирал на то, что творилось за окнами кареты. Что-то ему начинало не нравиться. Время… слишком много времени прошло после окончания сезона Терона, время превратилось для юноши в туман полузабытья. Однако он не забыл ничего из того, что происходило до того, как его украли ваганы. Он был бессилен. Медленно, но жестоко, постепенно разрушался мир его детства.

В замке синемундирники все расчистили, уничтожили все признаки распада, а ведь именно распад был неотъемлемой частью замка! Джем потихоньку бродил по коридорам на костылях, прятался за арками, шпалерами и доспехами и с горечью наблюдал за тем, как солдаты переворачивают все в тех заброшенных комнатах, которые они когда-то обследовали с Варнавой. Громкие приказы гулким эхом отлетали от стен. Во дворах каждую ночь полыхали костры, в которые солдаты щедро швыряли заплесневелые книги, подгнившие платья и шторы, скрипучие стулья, изъеденные жучком.

В деревне творилось примерно то же самое. Крыши гордо краснели новой черепицей, провалившиеся перекрытия поддерживали новые стропила. Пахло свежей побелкой. Повсюду слышался стук молотков и удары топоров, визжали пилы. Светло и чисто становилось в деревне. На кладбище вырвали сорняки, высокую траву подстригли.

Карета замедлила ход. Подъезжали к месту назначения. Аллею, ведущую к проповедницкой, расчистили и расширили, но сегодня она все же оказалась недостаточно широка для бесчисленных карет, лошадей и пеших. Близился комендантский час, но толпы крестьян собрались у аллеи, чтобы поглазеть на прибывающих гостей. Слышались восхищенные возгласы, сопровождавшие какой-нибудь шикарный экипаж или роскошное платье. Да, еще находились такие, кто неодобрительно ворчал по поводу прихода в деревню синемундирников, но большинство ирионцев были в восторге от того богатства и блеска, которые вдруг свалились им на головы и были, казалось, готовы всех поглотить. Проповедницкую окружали часовые с мушкетами на изготовку.

Стражник у ворот торопливо шепнул через плечо:

— Карета капеллана!

Эти сведения быстро пробежали по цепочке часовых и добежали до ярко освещенного дома. Младшие офицеры в парадной форме поспешили к карете, дабы помочь гостям выйти. Они с улыбками встретили даму и юношу-калеку.

— Стул мальчику! — распорядился Эй Фиваль и щелкнул пальцами, но Джем крепко-накрепко вцепился в костыли. При этом он так глянул на капеллана, что тот не подумал настаивать.

Процессия торжественно тронулась к воротам. Умбекка рука об руку с капелланом, Джем послушно ковылял позади. Толпа зевак была готова сомкнуться, только часовые и удерживали ее. Одни ахали при виде наряда Умбекки, другие хихикали, но этих быстро утихомирили.

Умбекка ничего не слышала.

— Помашите им рукой, сударыня, — посоветовал ей на ухо капеллан.

Тетка Джема собралась последовать его совету. Шагнув в арку ворот, она обернулась, откинула вуаль — ну точь-в-точь таким же жестом, как когда-то делала Руанна, когда входила туда, где происходила встреча с людьми из высшего общества. Умбекка уже была готова поднять затянутую в перчатку руку, как бы благословляя толпу, как вдруг… прямо в грудь ей угодил перезрелый помидор.

Она вскрикнула.

Она взвизгнула.

Толпа разразилась громовым хохотом, а солдаты поспешно протолкнули Умбекку в ворота. Чьи-то сильные руки подхватили Джема и потащили его к проповедницкой, но в последний миг, обернувшись, он заметил девушку-оборванку, исчезнувшую в толпе.

Кто-то кричал.

Послышались выстрелы.

Потом, когда они уже вошли в проповедницкую, когда залитую слезами тетку Джема увели в гардеробную, Джем вспомнил лицо девушки. Высокие скулы, широко расставленные глаза, злорадная ухмылка.

Лицо исчезло.

Джем огляделся по сторонам. Его оставили в зале. Костыли стояли рядом, а сам Джем сидел на диванчике с жесткой спинкой. Позолоченные подлокотники и ножки, синяя обивка.

Несмотря на то, что Джема быстро провели в дом, он успел заметить, что усыпанная гравием дорожка была застлана ковром. Лилово-зеленая, похожая на кровоподтек, дорожка вела через аккуратно подстриженный, иллюминированный сад. Теперь Джем понимал, что ковер был синий, а странный цвет объяснялся освещением. Внутри дома все тоже было синим. Со стен свисали тонкие полосы синей ткани и ложились под ноги яркими завитками. Синие обои, синие шторы у больших дверей, что вели в бальный зал. Синий наряд, еще синий наряд — и не только мундиры, но и женские платья. Джем с тоской подумал о том, что и на нем новый костюм из синего, жаркого бархата. Только кружева на воротнике и манжетах белые.

Юноша сидел на диванчике и провожал взглядами синие турнюры и шлейфы, тянувшиеся в сторону бального зала. Над дверями в роскошной тяжелой раме — такой тяжелой, что казалось, она вот-вот сорвется и прикончит кого-нибудь, — красовался портрет короля. Джем всмотрелся в портрет. Как-то раз он видел портрет Эджарда Алого. Эджард Синий выглядел точно так же, только одежда на нем была другого цвета. У окна, в нише белел мраморный бюст короля… Джему вдруг пришло в голову, что на самом деле это должен был быть Эджард Алый, просто все говорили, что это — Эджард Синий. Вот в чем преимущество королей-близнецов. Сначала — один, потом — другой. Любопытная мысль… Джем взглянул на портрет, перевел взгляд на бюст. Ему пришла в голову еще одна мысль, еще более интересная, но он пока не стал ее развивать. Неподалеку разговаривали гости, и Джему хотелось послушать о чем.

— Что это за жирная старая дура? — спрашивала офицерская жена.

— Ч-ш-ш-ш! Она из замка. Местная знатная дама.

— Знатная! — фыркнула офицерская жена.

— Дорогая, ну тише, прошу тебя!

— А платье-то, платье! Клянусь богом Агонисом! И чего только капеллан с ней носится, в толк не возьму.

— Любезная госпожа, только умоляю вас, не огорчайтесь, — уговаривал Умбекку капеллан. — Заклинаю вас, не позволяйте, чтобы какая-то глупая случайность помешала вам произвести восхитительное впечатление и испортила вам настроение в такой чудесный вечер. Попасть хотели не в вас, а в меня. Во всяком городе, во всякой деревеньке найдутся недовольные, и всегда можно ожидать какого-то, пускай незначительного, сопротивления. Ну, будет вам. Это мелочь, досадная мелочь, не более.

Умбекка вытерла слезы.

Нечего плакать! Капеллан был так тактичен, так изобретателен. Ему удалось попросить у одной из офицерских жен кружевной платочек, и теперь он умудрился так хитро приколоть его к платью Умбекки…

— Ну вот. Спрашивается, кто теперь догадается?

И капеллан развернул Умбекку к зеркалу. Умбекка сияла. Кружевное жабо — вот его-то ей и не хватало для полного счастья. И как она сама не додумалась?

Капеллан снова застегнул на ее шее бриллиантовое ожерелье и провел в бальный зал.