"Долг платежом красен" - читать интересную книгу автора (Алисон Арина)

Глава 10. Имение.

Возвращались мы загруженными различными инструментами тканями, продовольствием, посудой… проще, наверное, сказать чего у нас не было. Тащились мы медленно, и у меня было время поразмышлять на тему следующих проектов. Наше имение расположено в живописном месте, чем-то напоминающем Карпаты или предгорья Canadian Rockies в Альберте. Основным богатством в этих местах считались овцы и козы. В долинах и на южных склонах, на очищенных от леса полях, выращивались зерновые, овощи и фрукты.

Разумеется, использовались продукты леса - орехи, ягоды, грибы, - но поскольку лес принадлежал графам, то требовалось разрешение на сбор. Половину собранного предполагалось отдавать как налог в пользу имения, но как я предполагаю, большей частью оно шло в карман управляющему. Все поступления и расходы требовалось проверить и упорядочить; проверить сколько шерсти с овец и коз мы собираем и как используем; проверить, на каком уровне ковровый бизнес.

Но самое больное место нашего имения были его люди - десять лет полного невнимания и нетребовательности со стороны хозяев к людям, делам и получению дохода, превратили процветающее хозяйство в упадочное. Необходимо было менять в первую очередь отношение людей к работе и жизни.

Замку принадлежали три деревни по двадцать, тридцать домов, расположенных почти по сторонам света от замка, только с севера, на расстоянии километра, располагалась высокая каменистая гряда. В пятистах метрах от замка протекала небольшая, но быстрая горная речка. Я на нее с самого начала, как ее увидел, не ровно дышу. Глядя на окружающие замок овраги, мне виделось озеро, в котором можно будет разводить рыбу. Ведь это не только дополнительная возможность заработка, продавая соленую и копченую рыбу, но также разнообразие и улучшение питания жителей замка и деревень. В здоровом и сытом теле, здоровый дух. Это конечно, не одного дня работа, надо вычистить подходящие овраги от растительности, чтоб не гнила в воде, поставить запруды, выложить камнями новые вход и выход реки. Все это упиралось в людей. Сумеем ли мы правильно организовать, и как быстро.

Заброшенные хозяйства, ленивые и пьющие поселяне, грязные и больные дети. Так наши деревни совсем выродятся. Нам то с этого жить. Необходимо народ чем-то взбодрить. Лучшим стимулом во все времена и народы был материальный стимул. Отсюда следует, что надо будет выдавать им вознаграждение за те дела, что я считаю нужным, что б они делали, и не всем, а победителям. Если вознаграждение будет представлять для них большой интерес, то они и побегут и попрыгают, и козлами поскачут, чтоб только получить. Единственное, что приходит мне в голову из истории моего мира, это олимпиада.

Эта идея не один день оформлялась у меня в голове. Это и укрепление здоровья, и поддержание собственной чистоты, и чистоты их дворов. Помнится, как-то в студенческие годы мне пришлось пару раз поучаствовать в каких-то соревнованиях, то ли по туризму, то ли по спортивному ориентированию. Мы там прыгали по камням, перепрыгивали овраги, взбирались на невысокие скалы, и много еще чего-то было, но помнится смутно. Настроение у большинства было прекрасное. Мы с другом с энтузиазмом выступали за свою команду. Затем были песни у костра…

Что-то подобное надо бы соорудить для своих крестьян. Одну полосу полегче, на пять бегунов, для стариков и детей, а другую, сложнее, для молодежи. В любом случае мне и моей команде надо где-то тренироваться. Пока хорошая погода, тренировки на улице в сочетании с солнышком, зеленью деревьев, пением птиц, намного приятнее психологически. По крайней мере, в начале.

Обсудив эту идею со всех сторон с Арни, мы развили бурную деятельность. Был вызван управляющий замком и старосты деревень, и уведомлены о предстоящих работах.

Следующие две недели были посвящены сооружению полосы препятствий. Кроме крестьян на сооружении работала вся команда. Даже новички, хоть и дети, были задействованы. Кэран, которого отец все же отпустил с нами, целую неделю кривился недовольно, но вторую неделю он уже весело бегал и пытался мешать, под видом помогания. Я также запряг сестер и братьев, хоть они и сопротивлялись. Чем больше знаешь и умеешь, тем легче жить. Толку с них было, как с козла молока, но, тем не менее, общее представление, что и как, у них должно было сложиться.

Полоса препятствий получилась даже лучше, чем я планировал. Просто в процессе создания вспомнилось много дополнительных идей. Тут было и бревно на метровой высоте, и дорожка из камней, расположенных друг от друга на пол метра. Так же мы соорудили лестницу на три метра верх со спуском по веревке с узелками, и еще много чего, что я смог вспомнить из своего детства и соревнований в пионерских лагерях. Еще несколько дней ушло на обкатку полосы, создание и подборку призов.

Из наших старых платьев были сшиты несколько платьев для девочки, девушки и взрослой женщины. Похожий набор был сшит и для мужского контингента. Это предполагалось выставить в качестве призов. Так же предполагалось выставить кое-что из домашней утвари, обувь, швейные принадлежности, украшения для девушек и парней, пакетики конфет и печенья для детей и много еще чего.

Всяческие слухи о предстоящем празднике мы начали распускать еще за неделю до намеченного срока. Расхвалили подарки, но не уточняли, кому и за что. О бесплатном вине слушок пустили. Вино, конечно, мы собирались наливать, но как в церкви на причастии, по чуть-чуть. Заманилово надежное. Любит народ на дурнячка выпить, почему бы не поднести. Дозу то никто не оговаривает. Приманка сработала по полной. Народ даже кружки с собой поприносил. Когда объявили, что вино будет после мероприятия, все дружно скисли, но как говорится, поздно батенька, поздно. Их уже рассаживали по трибунам. Пока шел процесс разгонки и укладки народа по местам, парни из команды вовсю наяривали:

Первым потоком по полосе прошли я с сестрами и братьями. Еле сподвиг их на это, неделю уговаривал. Видишь ли не могут они перед подданными так унижаться… Пока уговаривал, все молоко бегал пить, говоря себе, что это мне за вредность полагается. Пока они со мной на полосу не вышли, я все сомневался в успехе. Все полосу прошли замечательно. Публикой они были протренированы еще на выступлениях в трактире. Затем прошли наши парни из команды и тоже не посрамили. Хлопали нам всем от души, и, похоже, уже никто не жалел, что пришел. Дальше следовало то, ради чего все это задумывалось.

Несколько наших парней медленно по кругу пронесли самые лучшие подарки, чтоб все смогли получше рассмотреть. Затем было объявлено, что все, что они сейчас видели, они могут получить, если выиграют, пройдя полосу препятствий. Выигравший может выбрать из многообразия подарков, то, что ему больше понравиться. Пожилым и детям полагался сопровождающий и страхующий.

На стадионе воцарилась тишина. Все молча переглядывались, но никто не решался выйти. Я испугался, что моя задумка потерпела неудачу.

Но вдруг на площадку с призами вышла сухонькая и маленькая бабуля. С одной стороны это было прекрасно, что нашелся хоть один доброволец, но с другой стороны было страшновато за старушку, не развалилась бы. Народ зашумел, с разных сторон слышался то смех, то какие-то рекомендации, не все приличные. Пока бабуля не передумала, я махнул Сэму, чтоб хватал ее и на полосу.

И они побежали… Бабуля, прыгая с камня на камень и держась за руку Сэма, все же умудрилась промахнуться и начала падать. Каким образом наш самый высокий парень умудрился не удержать старушку, осталось для нас загадкой, но в итоге их маханий руками и ногами вырисовалась любопытная композиция. Сэм лежит на земле с выпученными глазами, то ли с перепугу за бабулю, или она воздух из него выбила, падая; на его груди, как на лавочке, сидит этот божий одуванчик, и даже руки на колени положила.

Смех, прозвучавший на трибунах после минутной задержки, наверняка был слышен даже в замке. Двое наших парней рвануло к ним; один, чтоб Сэма оттаскивать, другой подхватил бабулю и потащил на полосу. И, самое удивительное, божий одуванчик даже не сопротивлялся.

К моменту, когда старушку дотащили до конца полосы препятствий, народ на трибунах лежал в лежку, чуть не задыхаясь от смеха, а трое моих парней замазывали ссадины и царапины, полученные в процессе прохождения бабулей полосы препятствий. А этот одуванчик, ни на кого не глядя, сразу промаршировала к самому яркому сарафану, висящему на перекладине высокого шеста, и попыталась достать его. Пришлось срочно доставать его, пока активная старушка не порвала сарафан или не сломала шест. Как оказалось, бабуля завоевывала сарафан для своей внучки, круглой сироты. Та уже была на выданье, но по случаю большой бедности не имела приличного платья, чтоб сходить на молодежные посиделки.

Стараясь не упустить прекрасный шанс, я предложил божьему одуванчику, что если она выгонит на полосу препятствий свою внучку и та ее пройдет, то мы справим ей или внучке обувку, какую она попросит - хоть сапоги, хоть туфли. Не выпуская сарафана из рук, бабуся рванула к трибунам. И уже через пару минут гнала перед собой миленькую девушку лет пятнадцати, одетую в платье, состоящем почти из одних заплат. Чтоб взбодрить девчонку, я нашептал ей про обувку и разноцветные ленты в волосы от меня лично. В этот момент вышла еще одна оборванка, лет шестнадцати и заявила, что за сарафан она согласна. Кла-асно. Дело начинает сдвигаться.

И тут я вспомнил о нашем прибавлении. О! Да эти просто обязаны бежать впереди паровоза. Позвал Фэда и приказал запустить всех новичков старше десяти на полосу. Обещались служить, вот пусть и жужжат. Отказников не нашлось и процесс пошел… Видя как получают подарки, народ начал понемногу выползать и включаться в процесс…

Хуже всего пришлось моей команде. Им приходилось бегать с каждым проходившим полосу, страхуя. Даже я с семейством бегал на подстраховке малышей. К вечеру эта идея уже не казалась мне столь замечательной. Мы, к окончанию мероприятия, еле шевелили ногами. Но, несмотря ни на что, мы спели еще несколько песен, и выдали всем по полкружки вина. Глядя на радостный народ, я понимал, получилось. Ура! Ура!

Следующим мероприятием, которое я хотел провернуть, это полазить по горам и поискать чего полезного, могущего дать нам шанс увеличить доходы. Не скажу что мои познания в геологии так уж всеобъемлющи, но благодаря моему другу, четыре лета проведенные в геологических партиях в качестве разнорабочего, обнадеживали меня. Я надеялся найти хоть что-то, могущее принести доход хозяйству. Даже если найти только поделочные камни, известь и мел, уже стоило ради этого лезть в горы. Про золото, серебро, железо или медь я боялся даже думать, чтоб не сглазить. Сначала я планировал пройтись в горы только со своими парнями, но и Арни, и братья с сестрами выразили желание присоединиться. Меня это здорово удивило, но и обрадовало тоже. Никакая наука не бывает во вред.

Обрадовало меня в первую очередь то, что мои родственнички становятся все более активными, больше интересуются жизнью. Братья стали больше уделять времени изучению хозяйственных бумаг имения. Особенно серьезно за это дело взялся Ирвин. Даже сестрички меньше ноют, когда я собираю семейство в гостиной для зачитываний и обсуждений приходов и расходов имения за прошлые годы. Изучать лучше на прошлом опыте, когда точно знаешь результаты, и как это отразилось на более дальних проектах и событиях.

Прежде чем завести разговор об исследованиях ближайших гор, прочел несколько лекций на тему, что можно найти в горах и как это может помочь нам поправить материальное положение. Особенно им понравилась идея поправить… Глазки так и загорелись, а на следующий день Ирвин уже интересовался, когда мы планируем поход в горы. О-бал-деть. И ведь не поинтересовался даже, как и что мы можем найти, и как оно может выглядеть. Он что, думает, что золото там валяется в виде монет или слитков, а драгоценные камни уже огранены и оправлены? Разубеждать не будем, а то желание пропадет. Пусть на месте смотрят, да и окрестности изучат, а то совершенно не знают своих земель. С нами напросилась и Яджина с дочкой, травы посмотреть, коренья, да и минералы, которые используются с составах… К тому же в команде идти, это и охрана и носильщики. Идея мне понравилась, главное, чтоб она объясняла всем нам про то, что найдет.

Собирались мы долго и нудно. С трудом удалось напялить на сестричек более узкие брюки. Они все порывались в юбках туда пойти, да в кружевных рубашках. Следующей проблемой было заставить их нести рюкзаки с одеялами и небольшим количеством еды. Они все пытались отбиться, типа - не царское это дело, не царское… В итоге, когда мы вышли, я был уже не рад, что согласился взять их с собой. Дальше проблем с ними было больше. После пары часов лазаний по горам сначала сестрички, а потом и братья пытались пристроиться на любой ровной площадке. Сгонять их приходилось чуть ли не силой.

Помучавшись с ними с часик, пришлось найти поровнее площадку, защищенную с трех сторон и оставить их там, потребовав, что если не могут лазить по горам, то пусть готовят обед и устанавливают палатки. Сестрички заныли, что им не положено готовить. Пришлось объявить, что всем, кому не положено готовить, то не положено и есть. Какой вой поднялся…

После некоторых дискуссий пришлось оставить им Сэма. Потребовав от них, что Сэм будет только говорить, что делать, а готовить они будут сами. Глядя на кислые лица моей команды, я и сам понимал, что вполне возможно, придется обойтись сухим пайком. Единственная польза от этого задания, что дома их не получится заставить готовить. А научиться этому все же следует, мало ли как жизнь сложится.

Полазив по округе с пару часов, мы набрали лишь немного трав, что нашла Яджина, да несколько булыжников. Со слов Яджины, если прокалить их с углем, то получалось вещество, способное полежав на солнце, светиться потом в темноте. Я так понимаю, это она фосфор имела в виду.

По дороге в лагерь, я предупредил парней не торопиться есть. Пусть сначала наши повара попробуют, и если не выплюнут, то можно и самим рисковать. Стоило нам только вернуться, сестры с важным видом начали рассаживать нас и наливать свое варево. Пахло оно как-то подозрительно, поэтому мы тянули с укладыванием сего продукта в рот сколько могли. Так что первыми эту процедуру провернули братья. Меньше всего повезло Рэму. Ирвин успел уловить запах и поэтому в рот положил немного, а вот Рэм, видно проголодавшись, запихнул в себя полную с верхом ложку.

Если Ирвин еще сохранял на лице светское выражение, то Рэму, судя по всему, только воспитание не позволяло плюнуть в сестер, тем, что они сварганили. Ни один из них не глотал, но из-за маленького количества Ирвину это давалось легче. В противоположность ему, Рэм с трудом сдерживался. Щеки его были надуты, глаза выпучены, а на лице бродила мысль, куда же плюнуть, на сестер или в сторону. В этот момент и сестрички положили в рот по ложке своего произведения, и тоже замерли, бродя по нас взглядами. Я поднес ложку себе под нос и внимательно принюхался.

- Знаете, сестрички, я думаю, вам следует поучиться готовить. Жизнь штука непредсказуемая, неизвестно как сложится, но, если вдруг придется вам приготовить обед для своего мужа, то он слишком быстро станет вдовцом, - немного задумчиво обратился я к ним.

Рэм повращал еще немного глазами и, повернувшись в сторону, резко сплюнул. Проплевавшись, он начал ржать, видно дошло, о чем это я. Обед пришлось готовить заново, и мы еще долго разговаривали на тему обучения разным навыкам, и их полезности. В итоге сестрички пообещали нам, научиться готовить. Хороший результат, мне понравился.

Основными находками этого похода оказались травы, обещание сестричек научиться готовить и несколько булыжников, которые Яджина собиралась превратить в фосфор. Как оказалось, она с семи лет училась у известной ведуньи, и за двадцать лет изучила не только травы и способы лечения, но и свойства некоторых минералов, и способы их нахождения и использования. Меня это здорово порадовало. Я очень надеялся на увеличение доходов от полезных ископаемых, и рассчитывал, что знания Яджины помогут мне в этом.