"Жуки на булавках" - читать интересную книгу автора (Бухов Аркадий)IVВ течение первых десяти минут Ариадна Сергеевна добросовестно исполняла свои педагогические обязанности. – Не держитесь за гриву, – заботилась она, – и за седло не держитесь… Зачем вы сползаете набок?.. Да вы не бойтесь… Ай, что вы делаете… Разве можно кричать лошади в ухо… Трясет? Ничего… На пятый раз и не заметите, привыкнете… Я уже перестал рассчитывать на благополучный исход прогулки. Тем более, если бы мне и предложили сесть отдохнуть, вряд ли я смог бы сделать это с удовольствием для себя: седло в этом отношении сыграло весьма неблаговидную роль… Лошадь, – и я ее вполне понимаю, – делала все, чтобы отравить мне спокойное состояние. Она с удовольствием перепрыгивала каждую канавку, математически высчитывая, на какую сторону я должен при этом отлететь. Иногда она резко останавливалась, предоставляя мне широкую возможность перелететь через голову. – Вот приучитесь, – ободряла Ариадна Сергеевна, – мы кавалькаду устроим… – Устроим сейчас, – охотно предложил я, – вы поедете, а я слезу и пойду пешком… Хорошо?.. – Это не кавалькада, – засмеялась она. – А что же по-вашему – кавалькада… чтобы меня еще к лошадиному хвосту привязали и по полю волокли… Да? Около станции мы остановились и стали дожидаться поезда… Я с завистью подумал о людях, которые благоразумно избрали другой способ передвижения; лошадь, очевидно, была другого мнения, потому что с первым же появлением паровозного дымка она тревожно насторожила уши и стала проявлять признаки явного беспокойства. – Она чего-то хочет… Лошадь эта, – тревожно сказал я, – ей-богу, не знаю. – Смотрите, чтобы не сбросила, – спокойно ответила Ариадна Сергеевна, – поезда боится… Я знала одну лошадь, которая даже от велосипедных звонков… Может быть, у той лошади была своя интересная для любителей история, но мне, к сожалению, не пришлось дослушать ее, потому что другая лошадь, с которой сейчас было связано мое существование, куда-то резко попятилась, зафыркала, снова забила хвостом и, с отчетливым стремлением остаться в одиночестве, бросилась в сторону. Очевидно, наши дороги не сошлись: она бежала обратно, а я, не успев даже выразить своего совершенно справедливого негодования, ощутил под собой какую-то липкую грязь и бутылочные осколки… Первое, что донеслось до меня, это был бешеный истерический смех Ариадны Сергеевны. – Упал… А… а… упал… Вот упал… Свалился… Ох-ха… хо… Упал… Я не стал отвечать, пользуясь очевидностью факта, тем более что его могли засвидетельствовать и ранние пассажиры со станции, которым все случившееся казалось необычайно веселым. |
||
|