"Жуки на булавках" - читать интересную книгу автора (Бухов Аркадий)IIАнисьин муж, как всякий трудолюбивый человек, не любил отказываться от работы и на другое же утро был у нас. Его пропустили в кабинет, и уже около девяти утра он вежливо потряс меня за плечо и, дождавшись, пока я открою глаза, осведомился о том, что, собственно, от него хотят. – Ламп-то вам сколько? – спросил он, оглядывая комнаты. – Много ламп, – нехотя ответил я, негодуя за прерванный сон, – везде. – Так, так… Электричество, значит, – неопределенно покрутил он головой. – Ну, что же… Велика ли вещь лампа… Через несколько минут он втащил в комнату какую-то грязную двойную лестницу и, удобно взмостившись на ней, стал бить потолок большим молотком. – Это вы зачем? – робко спросил я, чувствуя, что всякие попытки уснуть надо совершенно бросить. – Как зачем? – изумленно посмотрел на меня Анисьин муж, – чай электричество… Может, я сюда крюк хочу вбить… Он еще несколько раз уверенным движением ударил по потолку, отбил порядочный кусок штукатурки и сказал, чтобы ему позвали горничную. – У вас тут раньше-то проводили? – спросил он сверху. – Может, раньше кто работал?.. – Я недавнишняя, – сконфузилась горничная, – барыня знает… – Ну, зови ее, твою барыню… Жена, значит, ваша, – посмотрел он на меня, – детей-то нет еще? – Нет… – неопределенно ответил я. – Ну, будут. У вас это скоро. Раньше-то тут, барыня, – спросил он вошедшую жену, – проводильников этих не было?.. Может, тут старые проводы есть, вытянуть бы их… Они так всегда, замажут известкой, а потом ищи… – Нет, не проводили, – виновато улыбнулась жена, – вы уж проведите, голубчик… мы заплатим… – Да уж без платы какое дело, – снисходительно бросил Анисьин муж, – тут тебе без этого и керосиновую лампу не проведешь… Когда жена ушла, он подмигнул мне сверху, и опустил молоток. – Это барыня, так барыня… Вот здесь, по лестнице, у двенадцатого номера… Я уже на что рабочий человек, а и то бы не взял… Ну, я пойду, – закончил он, – обедать пойду. Время. Во время его отсутствия мне пришлось отказать одному нужному человеку в приеме: впускать в комнату, пол которой был густо завален штукатуркой, а посредине стояла неопределенного вида лестница, – не хотелось… Обедал Анисьин муж долго; сознаюсь, что в первые часы его отсутствия я даже подумал, что он обиделся на то, что до него никто не проводил электричества, и ушел совсем. К вечеру он пришел снова, благодушно и немного иронически настроенный к своей работе. – Опоздал маленько, – пояснил он свое отсутствие, – мебель перетаскивали… Выезжают одни, комодище вытаскивал… Полтинник, скареды, дали… Он влез на свое сооружение и методически стал отбивать штукатурку с потолка. – Папиросочки нету? – вежливо спросил он, – курить хотца… Я оторвался от работы и протянул папироску. – Покорно благодарим… – Он затянулся и презрительно вытащил из потолка какой-то гвоздь… – Да, говорю, скареды… У этих ведь, разных квартирантов, один пример… Звать зовут, лошадью работать – работай, а отдать – это нет… Я почувствовал, что краснею. – Мы отдадим, вы не беспокойтесь, – виновато сказал я, – я вперед могу даже… – Да уж вы-то что… за вас и беспокойства нет… Я и девушку вашу знаю. Она и ручалась. Эти, говорит, отдадут… На пищу, говорит, скуповаты, а уж рабочему человеку… Покорно-с… – дотянул он папироску, – хороший табачок… С точки зрения приведения комнаты в негодность с потолком было сделано все возможное; он был облуплен до балок: по-видимому, Анисьин муж предполагал проводить электричество по системе глубоколежащих кабелей. Он с любовью посмотрел на облупленное место, слез и подошел к стене. – Здесь и пройдут, господин, – обратился он ко мне, – провода-то… – И, видя, что я тупо воспринимаю его объяснения, добавил: – Провода, говорю… Без них электричества кет. Лампу в стену не ввинтишь… Он подошел к стене, неуверенным движением засунул палец под обои и потянул к себе. Под оторванным куском оказалось какое-то серое, мутное пятно, мало гармонировавшее с цветом мебели. – Ишь ты – самодовольно ухмыльнулся Анисьин муж. – Обои… Их ткнешь, а они рвутся… И чего это господа не купят… Ерунду, господин, покупали… Бумагу-то… Через несколько минут Анисьин муж влез с сапогами на постель и стал прибивать к косяку большой, дугообразной формы, гвоздь. – Это я для себя, – обернулся он, – прибивать буду проволоку-то, так придержаться… Три рубля одно, а голова другое… Упадешь, разобьешься… – Хорошо, – уныло сказал я, искоса поглядывая на трещину в косяке, – прибивайте там… Прибив гвоздь, он вымерил расстояние рукой до потолка и сказал, что пойдет ужинать. – Завтра уж приду… Только лестницу не убирайте, а то спять ставить… Лестница-то никого за руки не хватает… – Ничего… Ничего, – нерешительно бросил я, – подмести только попрошу… – Не стоит, – миролюбиво предложил он, – завтра приду, опять насорю… Тоже ведь, электричество… |
||
|