С

транным столетием был прошедший век, и страннейшими были его взаимоотношения с прошлым и будущим. Что он только ни выделывал для того, чтобы быть современным, как быстро устаревали всевозможнейшие открытия во всех областях человеческого духа и как трудно было в двадцатом веке быть новым. И именно в двадцатом веке произошли фантастические преображения мастеров старой живописи. Многие из них, забытые последующими поколениями, вычеркнутые из истории искусств, вдруг появляются яркими звездами из небытия и безвестности, и история переписывается, опять же обновляясь. Двадцатый век и от прошлого требовал современности и актуальности.

Среди старых мастеров, введенных двадцатым веком в моду, голландский художник Ян Вермеер Делфтский (его «Дама в голубом» выставлена сейчас в Эрмитаже) занимает особое место. История трансформации его образа в новом времени - это целая цепь увлекательных приключений, очень часто носящих характер детектива. При том, что известно о нем крайне мало, хотя множество ученых всего мира долгие годы проводили в архивах и в размышлениях над его жизнью и творчеством, имя Вермеера оказалось связанным с самыми что ни на есть актуальными событиями.

Имя Вермеера возникло из небытия в конце XIX века, когда французский критик Теофиль Торе опубликовал статью, посвященную художнику, почти в течение двух столетий забытому историками искусств. Восхищенное описание нескольких картин, подписанных никому не известным мастером, стимулировало поиск его произведений в различных коллекциях. Вскоре появились первые монографии, пытавшиеся обобщить те немногие факты, что удалось узнать о его жизни, и к началу XX века Вермеер был провозглашен одним из величайших европейских художников. Его картины росли в цене, и каждая новая находка вызывала шум и споры среди ценителей голландской живописи.

Особенно полюбили Вермеера американские миллионеры, платившие немыслимые деньги за его картины. Воспетый французскими эстетами, Вермеер стал новинкой для европейской элиты. Марсель Пруст в своем романе «В поисках утраченного времени» провозгласил его живопись верхом чистого искусства, но коллекционеры Старого Света не могли конкурировать с американцами, поэтому многие картины из частных коллекций уехали за океан. Единственный Вермеер, появившийся в России в начале века и попавший в руки отечественных знатоков, не был ими оценен, так что русские собрания не имеют ни одной картины художника: «Аллегория Веры», самая поздняя картина Вермеера, была продана в Европу, и затем оказалась в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке.

С девяностых годов ХХ века любовь к живописи Вермеера стала синонимом хорошего вкуса, а обладание его произведениями означало принадлежность к кругу богатых, могущественных и влиятельных. В одном из романов Олдоса Хаксли, описывающем жизнь на вилле калифорнийского миллиардера, действие крутится вокруг картины мастера, висящей в лифте - Вермеер для Америки становится символом возможности Нового Света скупить ценности цивилизованной, но обнищавшей Европы. Поэтому, когда голландскому правительству удалось собрать деньги, чтобы выкупить из одной частной коллекции «Молочницу» Вермеера для Рийксмузеума в Амстердаме, на которую покушались американцы, то это воспринималось как национальное торжество, и европейские газеты пестрели карикатурами с изображением дядюшки Сэма, отвергнутого голландской красавицей.

Вермеер считается автором всего тридцати пяти произведений. Большинство из них уже в начале XX века осели в государственных музеях, поэтому появление его картины на антикварном рынке всегда вызывало шумиху, и чем меньше становилось работ Вермеера в частных коллекциях, тем более желанными становились они для арт-дилеров. Уже в 20 - 30?е гг. за них платили космические цены, поэтому найти неизвестного Вермеера стало мечтой многих деятелей антикварного рынка. Так как до публикации Теофиля Торе большинство его картин потеряло имя и приписывалось другим художникам, подобные открытия казались возможными. Это желание рынка заполучить новых Вермееров и послужило основой самого громкого скандала, потрясшего художественный мир в прошлом столетии.

В конце тридцатых годов европейских антикваров ошеломило потрясающее известие: на рынке появилось не известное ранее произведение делфтского художника великолепного качества, написанное к тому же на необычный для него религиозный сюжет - «Христос в Эммаусе». Вскоре картина, вызвавшая восхищение многих искусствоведов, была приобретена музеем в Роттердаме за огромную по тем временам сумму: полмиллиона гульденов. Затем последовало еще несколько подобных открытий, связанных с именем художника Хана ван Меегерена, игравшего роль посредника в продажах. Одну из картин, «Христос и грешница», он продал в личную коллекцию Геринга. После войны последовало возмездие - Хан ван Меегерен был обвинен в коллаборационизме и предстал как предатель перед голландским судом. Заявление подсудимого парализовало присяжных, а вслед за ними и весь искусствоведческий мир - Хан ван Меегерен заявил, что этого Вермеера, так же, как и все остальные недавно открытые композиции на религиозные сюжеты, написал он сам. Доказательства, им представленные, оказались исчерпывающими.

Скандал был невероятный, репутация многих знатоков была разрушена, критерии, на которых покоились суждения о ценности искусства, девальвировались. Сегодня при взгляде на вымученные, хотя и мастеровитые, работы Хана ван Меегерена трудно понять, как их могли принять за гениального Вермеера. Объяснением служит лишь страстное желание открыть новые работы таинственного художника и то, что неуловимый привкус современности, а именно тридцатых годов XX века, который ощутим в стилизации подделок, казался их главным достоинством. Фальшивые Вермееры сильно отличались от его подписных классических работ, и многие искусствоведы были очарованы тем, что мастер XVII века вдруг стал звучать так современно, предвосхитив какие-то черты сюрреализма, столь модного именно в предвоенные годы.

К тому же Хан ван Меегерен пытался имитировать религиозную живопись Вермеера, подчеркивая его прокатолическую ориентацию. Из документов известно, что художник перешел в католицизм, а в протестантской Голландии XVII века это было равно диссидентству. Католицизм был единственной официально запрещенной религией, хотя его приверженцы не преследовались, имели свои тайные церкви и были довольно влиятельными. Католики составляли и до сих пор составляют в Голландии сильную оппозиционную партию, и открытие религиозных композиций Вермеера было воспринято ею как праздник, что и привело к тому, что католики выступили на защиту вновь открытых «шедевров».

С католицизмом связано и другое громкое приключение Вермеера в XX веке. Картина «Дама, пишущая письмо» была самым знаменитым шедевром в коллекции семьи Бейт, разбогатевшей на торговле южноафриканскими алмазами. Она располагалась в роскошном палладианском дворце Руссборо недалеко от Дублина. В 70?е годы это был последний Вермеер в частной коллекции, наряду с Вермеерами из коллекции Ротшильда и английской королевы. В 1974 году поместье было атаковано ирландскими анархистами из партии ИРА, похитившими картину. Через некоторое время она была найдена и возвращена, но в 1986 году ограбление повторилось. В течение семи лет Вермеер странствовал по Европе, был залогом в различных тайных сделках по покупке оружия для экстремистов, попадал в руки наркодилеров, находился в тайных сейфах Швейцарии и Стамбула и, наконец, был обнаружен Интерполом в 1993 году, после чего был подарен владельцем музею в Дублине. Другой Вермеер, «Концерт» из музея Гарднер в Бостоне, относительно недавно украденный, до сих пор не обнаружен.

Все эти приключения произошли с Вермеером в XX веке. До того, в XVIII и XIX веках, он был практически неизвестен, так что случай Вермеера становится парадоксальным нарушением истории: волшебным образом воскресший мастер живет и действует в другом столетии, становясь полноправным героем современности. Вокруг него кипят страсти, о нем пишутся книги, ставятся фильмы и оперы, придумывается заново его биография. Это кипение приводит к тому, что мастер, считавшийся художником элиты, превращается в героя масс-медиа.

При жизни художника те немногие, что писали о его картинах, подчеркивали, что он мастер современной жизни. Да, действительно, «Дама в голубом», привезенная из Амстердамского Рийксмузеума, - совершенно современная голландская дама, одетая по последней моде, в модном дорогом интерьере, сконструированном по последнему слову дизайна конца XVII в. Сцена, изображенная Вермеером, в какой-то мере сиюминутна, но гениальность художника в том, что эту сиюминутность он чудесным образом переводит в вечность. Затем сотни лучших умов будут ломать голову над загадкой этого чуда, а публика конца XX века, которой страшно надоест постоянная погоня за современностью, попадет под очарование остановившегося на века мгновенья, сделав Вермеера своим кумиром.

«Эксперт Северо-Запад» №24 (53)/29 октября 2001

Арахна в императорских галереях

Аркадий Ипполитов, автор «Эксперт Северо-Запад»

В Эрмитаже выставка работ Луиз Буржуа