"Ураган" - читать интересную книгу автора (Хайасен Карл)

Глава 2

Кусака и Иди Марш сняли два номера в мотеле «Бест Вестерн» в Пемброк Пайнс, в тридцати милях к северу от того места, где по прогнозу шторм должен был обрушиться на берег. При регистрации Кусака заявил портье, что им вполне хватит и одного номера, но Иди решительно возразила. Их отношения всегда были чисто деловыми, Кусака время от времени скупал краденую женскую одежду, а Иди иногда воровала ее. Их новое совместное дело должно было стать более крупным, но отнюдь не более интимным. Иди заранее предупредила Кусаку, что не представляет себе ситуации, в которой она могла бы переспать с ним хотя бы один раз. Но, похоже, эта новость не убила Кусаку наповал.

Иди легла в постель и зажала уши, чтобы не слышать дьявольского завывания шторма. Нет, она не могла переносить такой ужас в одиночестве. Во время небольшого затишья Иди постучала в дверь номера Кусаки и сказала, что ей жутко страшно. Кусака пригласил ее войти, добавив, что они прекрасно проведут время.

В номере у Кусаки находилась проститутка, которую тот умудрился отыскать в самый разгар урагана, что очень удивило Иди. Проститутка зажала между грудей наполовину опорожненную бутылку «Барбан-коурт», а Кусака потчевал себя водкой. На нем была шапочка «Марлинс» и красные жокейские шорты, надетые наизнанку. Горели свечи, заливая номер мотеля мягким, таинственным светом. Электричества не было уже два часа.

Иди Марш представилась проститутке, которую Кусака вызвал по телефону из так называемой службы сопровождения. «Какая исполнительная работница», — подумала Иди.

Шторм бушевал вовсю, вой ветра был просто невыносимым. Кусака, проститутка и Иди сидели рядом на полу, словно бедные сиротки. Ветер стучал в окна, пламя свечей бешено металось из стороны в сторону. Иди заметила, что стены шатаются… Боже, как же глупо было приехать сюда в такое время. Большая картина с изображением пеликана упала, оцарапав проститутке лодыжку. Она тихонько вскрикнула и принялась грызть накладные ногти. Кусака приложился к водке. Время от времени его свободная рука, словно паучья лапа, поглаживала бедро Иди. Та отбрасывала его руку, а Кусака при этом вздыхал.

К рассвету ураган переместился в глубь материка, вода начала быстро спадать. Иди Марш надела скромное синее платье, темные колготки, длинные каштановые волосы собрала в узел. Кусака вырядился в свой единственный костюм, серый в полоску, который купил два года назад, собираясь на похороны бывшего сокамерника. Из-под широких брюк с манжетами кончики ботинок торчали всего на дюйм. Иди оглядела Кусаку, хмыкнула и заявила, что он выглядит отлично.

Они подвезли проститутку до ресторана «Денни», а затем направились на юг посмотреть, что натворил ураган. Автомобили двигались вплотную друг за другом, повсюду видны были пожарные и полицейские машины, кареты «скорой помощи». По радио передали, что ураган стер Хомстед с лица земли. Губернатор распорядился о мобилизации Национальной гвардии.

Кусака повел машину на восток по 152-й улице, но моментально заблудился. Все дорожные указатели были снесены, и он никак не мог найти Шугар Палм-Хэммок. Иди Марш начала нервничать. Она постоянно повторяла вслух адрес: 14275 Норьега Парквей. Один-четыре-два-семь-пять. Желто-коричневый дом, коричневые ставни, плавательный бассейн, гараж на две машины. Авила предположил, что он стоит сто восемьдесят пять тысяч долларов.

— Если мы не поторопимся, — обратилась Иди к Кусаке, — если не попадем туда как можно быстрее…

Кусака предложил ей заткнуться.

— Разве там не было указателя «Дэри Куин»? — не унималась Иди. — Я помню, там был указатель поворота на «Дэри Куин», или что-то в этом роде.

— Нет указателя «Дэри Куин». Нет ни одного чертова указателя, если ты не заметила. Мы тыкаемся тут, словно слепые котята.

Иди никогда не видела подобных разрушений, все вокруг выглядело так, словно Кастро нанес по этому месту ядерный удар. Дома без крыш, стен, окон, трейлеры и машины, смятые, словно фольга, деревья в плавательных бассейнах, плачущие люди. Боже мой, и повсюду стук молотков и вой бензопил.

Кусака предложил найти другой дом.

— Их тут почти десять тысяч, выбирай любой.

— Да, домов много.

— Так что ты прицепилась к этому один-четыре-два-семь-пять?

— У него есть особенность, — пояснила Иди.

Кусака постучал костяшками пальцев по рулевому колесу.

— Они все выглядят одинаково. Все совершенно одинаковые.

Его пистолет лежал на сиденье между ними.

— Ладно, — согласилась Иди, расстроенная изменившимися планами, царившим вокруг хаосом, мрачным видом облаков. — Хорошо, найдем другой.

Макс и Бонни Лам прибыли в графство Дэйд вскоре после рассвета. Дороги здесь повсюду были мокрыми и скользкими, серое небо заполнили вертолеты телевизионных компаний. По радио передали, что серьезно пострадали или разрушены двести тысяч домов. Красный Крест просил оказать помощь продуктами питания, водой и одеждой.

Макс и Бонни въехали в Тернпайк по Квейл Руст-драйв. Бонни потрясло царившее здесь опустошение, а Макс казался радостным от возбуждения. Управляя автомобилем, он держал на коленях видеокамеру. Через каждые два или три квартала Макс замедлял ход, чтобы заснять руины: полностью разрушенный магазин скобяных изделий, останки закусочной «Сиэлер», школьный автобус, придавленный сосной длиной в сорок футов.

— Ну, а что я тебе говорил? — воскликнул Макс. — Потрясающее зрелище!

Бонни содрогнулась от этих слов. Она посоветовала Максу остановиться у ближайшего убежища и предложить свою помощь.

Но Макс не обратил внимания на ее слова. Он остановил машину перед разрушенным домом, в гостиную которого ураган зашвырнул моторную лодку. На тротуаре в оцепенении стояла проживавшая здесь семья — латиноамериканец средних лет, его жена и две маленькие девочки. Все были одеты в одинаковые желтые дождевики.

Макс Лам выбрался из машины.

— Не возражаете, если я поснимаю? — спросил он.

Оцепеневший мужчина лишь слегка кивнул. Макс снял разрушенный дом в нескольких ракурсах, затем, переступая через куски штукатурки, сломанную мебель и покореженные детские игрушки, прошел в дом. Бонни не могла поверить своим глазам. Он прошел прямо сквозь пролом, где когда-то была входная дверь!

Она извинилась перед семьей, но мужчина ответил, что не возражает, ему все равно понадобятся фотографии, чтобы предъявить их страховой компании. Его дочери начали всхлипывать, их трясло. Бонни опустилась перед ними на колени, пытаясь успокоить. Оглянувшись через плечо, она увидела, как ее муж снимает сцену разрушения через разбитое окно.

Позже, уже в машине, она сказала ему:

— Я никогда не видела ничего более ужасного.

— Да, очень печальная картина.

— Я говорю о тебе, — взорвалась Бонни.

— Что?

— Макс, я хочу домой.

— Готов поспорить, что мы сможем хорошо продать эту пленку.

— Ты не посмеешь.

— Бьюсь об заклад, что сможем продать ее «Си-Спэн». И окупим весь медовый месяц!

Бонни закрыла глаза. Что же она натворила? Неужели ее мать была права относительно этого человека? «Скрытый негодяй», — шепнула ей мать во время свадьбы. Неужели она была права?

С наступлением сумерек Иди Марш приняла пару таблеток снотворного и вновь обсудила весь план с Кусакой, у которого были свои мысли на этот счет. Ему очень не нравилось то, что выплаты придется ждать несколько недель. Иди сказала, что у них нет выбора, таков порядок выплаты страховки. Тогда Кусака заявил, что все же оставляет для себя выбор, из чего Иди сделала вывод, что он смоется при малейшей опасности.

Они выбрали дом в районе Тертл Мидоу, где ураган посрывал все крыши. Кусака предположил, что это, вероятно, один из участков работы Авилы, потому что тот умудрялся обследовать по восемьдесят новых домов в день, даже не вылезая при этом из машины. «Инспекция на колесах», — вот как называл это Авила. Кусака понимал, что Авила вообще не забирался по лестнице на крыши, а значит, не проверял их, потому что смертельно боялся высоты. Вот он и проводил инспекции крыш визуально из автомобиля, зачастую проезжая мимо домов на скорости свыше тридцати пяти миль в час. Кусака сообщил, что подобные быстрые и поверхностные проверки сделали Авилу любимчиком среди местных подрядчиков и строителей, особенно им нравилась его работа перед рождественскими праздниками.

Оглядывая руины домов, Иди Марш сказала, что Авиле чертовски повезло, раз уж он не попал за свою работу в тюрьму. А Кусака пояснил ей, что поэтому Авила и уволился. Нутром почуял — пора уходить, иначе ему грозила перспектива предстать перед большим жюри присяжных.

Иди и Кусака шли по тротуару улицы, на которой они выбрали дом во время утренней поездки на автомобиле. Сейчас здесь было совсем темно, и только то тут, то там сверкали огни фонариков и поблескивало пламя небольших костров. Многие семьи переселились из своих порушенных домов в ближайшие мотели, но несколько мужчин остались охранять дома от мародеров. Напряженные лица мужчин выражали страдания, в руках у них были короткоствольные ружья. Кусака обрадовался, что он не негр и одет в костюм.

Дом, который они с Иди выбрали, был пуст, темен. Голая лампочка свисала с остатков каркаса крыши, а на штукатурке стены пульсировали серо-голубые отблески от экрана работавшего телевизора. Такая роскошь, как работающий телевизор, объяснялась наличием портативного генератора. Иди и Кусака видели днем, как его запускал какой-то толстый мужчина.

Называлась улица то ли Тертл Мидоу-лейн, то ли Калуса-драйв, в зависимости от того, какой из упавших указателей был правильным. Номер 15600 был выведен красной краской на стене дома, как и название страховой компании — «Мидвест Кэжьюелти».

Иди заметила, что фирма солидная.

— Какое, черт побери, отношение барсук имеет к страхованию?

— Не знаю. — Во рту у Иди пересохло, ее клонило в сон. — А какое отношение имеет ягуар к автомобилям? Реклама просто, вот и все.

— Единственное, что я знаю о барсуках, так это то, что они упрямы. А нам меньше всего нужна сейчас упрямая страховая компания.

— Ради Бога… — начала Иди.

— Давай найдем другой дом.

— Нет! — Слегка пошатываясь она пошла через улицу к дому 15600.

— Ты меня слышишь? — окликнул ее Кусака, а затем направился вслед за Иди.

Иди свернула на подъездную дорожку.

— Давай выполнять наш план! Прямо сейчас, пока все тихо.

Кусака замялся, двигая челюстью, как побывавший в нокдауне боксер.

— Пошли! — Иди распустила волосы и прикрыла ими лицо. Затем задрала платье и принялась ногтями раздирать колготки на бедрах.

Кусака огляделся по сторонам, проверяя, не наблюдает ли за ними кто-нибудь из бдительных соседей. Иди выбрала место на дорожке и растянулась на земле лицом вниз. Воспользовавшись двумя обломками крыши, Кусака накрыл ее, изображая, что Иди придавило.

— Не помешало бы немного крови, — раздался голос из-под обломков.

Кусака сунул ей в левую руку гвоздь.

— Воспользуйся этим.

Иди Марш затаила дыхание и провела кончиком гвоздя по руке от локтя до запястья. Было ужасно больно. Для придания более драматического эффекта Иди размазала кровь с руки по одной щеке. По ее сигналу Кусака начал звать на помощь. Иди была довольна, крик его звучал чертовски натурально.

Макс Лам поздравил себя с тем, что запасся видеокассетами перед тем, как они выехали из Орландо. Другие туристы не подготовились так тщательно к урагану, Макс наблюдал, как они лихорадочно рылись в чемоданах в поисках запасных кассет и батареек. А Макс Лам, прерываясь только на то, чтобы сменить кассету, снимал исторический фильм о последствиях природной катастрофы. Если даже «Си-Спэн» не заинтересуется пленками, то заинтересуются его друзья из Нью-Йорка. Макс работал младшим делопроизводителем в средней руки рекламной фирме, и ему ужасно хотелось произвести впечатление на некоторых из ее сотрудников. Он хорошо умел обращаться с видеокамерой «Сони», но помощь профессионала не помешала бы. Макс знал местечко на Восточной Пятнадцатой улице, где приводили в порядок и монтировали видеопленки любителей, а за небольшую дополнительную плату добавляли еще и титры. Это будет великолепно! А когда Бонни успокоится, он попросит ее устроить вечеринку с коктейлями, на которой покажет клиентам и коллегам из агентства отснятые пленки с запечатленными на них последствиями урагана.

Макс с энергией хищника перебегал от одного разрушенного дома к другому, держа в руках жужжащую видеокамеру. Он был так поглощен съемками трагедии, что совершенно забыл о жене, которая осталась где-то позади за три квартала. Макс хотел научить Бонни пользоваться видеокамерой, чтобы он мог попозировать среди руин, но Бонни отказалась, заявив, что лучше выпьет галлон щелока.

Для удобства монтажа Макс старался запомнить лучшие отснятые сцены, ведь многие кадры были пустяковыми, а он хотел поразить зрителей острыми моментами, которые брали бы за душу, потрясали зрителей.

Внимание Макса привлек покореженный велосипед. Ураган согнул его аккуратно, словно свадебную ленту, вокруг ствола кокосовой пальмы. Мальчик, не старше восьми лет, пытался стащить велосипед со ствола. Макс опустился на колено и поймал в видоискатель лицо мальчика, который решительно дергал велосипед за погнутый руль. Мальчик выглядел печальным и спокойным, губы крепко сжаты от напряжения.

«Он в шоке, — подумал Макс, — даже меня не замечает».

Малыша, похоже, не волновало, что велосипед уже невозможно будет починить. Он просто хотел отнять его у дерева, продолжая дергать и дергать изо всех сил. В пустых глазах мальчика не было никаких признаков расстройства.

«Поразительно, — подумал Макс, наблюдая в видоискатель. — Поразительно».

Кто-то толкнул его под правую руку, и изображение мальчика в видоискателе пошатнулось. На плечо Макса легла рука. Ругаясь, он оторвал взгляд от видоискателя, чтобы посмотреть, кто ему мешает.

Это была обезьяна.

Макс Лам повернулся на каблуках и направил видеокамеру на тощее животное. Глядя в видоискатель, он отметил про себя, что шторм здорово потрепал обезьяну. Ее спутанный красновато-коричневый мех покрывала корка, на переносице широкого, бархатистого носа торчала шишка величиной с редиску, глаза-пуговки, окруженные белой слизью, косили.

Покачиваясь на задних лапах, обезьяна ошалело зевнула, обнажив десны, и спокойно принялась чесать хвост.

— Посмотрите, что тут у нас — дикая обезьяна! — воскликнул Макс, наговаривая комментарии для будущих зрителей. — Вы только посмотрите на этого беднягу…

— Будьте осторожны с ней, мистер, — раздался позади спокойный голос. Это был мальчик, возившийся со сломанным велосипедом.

— А в чем дело, сынок? — спросил Макс, не отрываясь от видоискателя.

— Держитесь от них подальше. Мой отец вчера вечером застрелил одну такую.

— Правда? — Макс усмехнулся про себя. Зачем кому-то понадобилось убивать обезьяну?

— Они все серьезно больны. Так сказал мой отец.

— Ладно, обязательно буду осторожен, — пообещал Макс. Он услышал убегающие шаги странного мальчика.

Глядя в видоискатель, Макс заметил, что у обезьяны как-то странно дергается бровь. И вдруг она взвилась в воздух. Макс опустил камеру, и в этот момент обезьяна ударила его в лицо, опрокинув на спину. Маленькие, как будто резиновые пальцы вцепились в ноздри и глаза Макса. Он закричал от страха. От влажного меха обезьяны исходил ужасный запах.

Макс Лам начал кататься по грязи, как будто его охватило пламя. Завизжав, маленькое жилистое существо убежало. Макс сел, вытирая щеки рукавами рубашки. Лицо жгло, и он понял, что оно оцарапано. Для начала ему следовало сделать укол против столбняка, а затем воспользоваться каким-нибудь более сильным средством для уничтожения микробов.

Поднявшись на ноги, Макс услышал жужжание, доносившееся из-за пальмы. Он бросился бежать, заметив, что обезьяна улепетывает в противоположном направлении, таща за собой что-то за ремень.

Макс Лам пришел в ярость. Эта проклятая обезьяна украла его видеокамеру! Он бросился вдогонку.

Спустя час, когда Бонни Лам отправилась на поиски мужа, его нигде не было.

Два патрульных полицейских в форме стояли под дождем на вершине моста: темнокожий мужчина мощного телосложения и женщина хрупкой комплекции, среднего роста, с рыжевато-каштановыми волосами. Они перегнулись через бетонное ограждение и внимательно разглядывали длинный кусок веревки, мотающийся на ветру над бурлящей бурой водой.

Пятеро автомобилистов позвонили в полицию и сообщили о сумасшедшем мужчине, привязанном к мосту Кард-Саунд. Это произошло всего за несколько часов до урагана, когда все полицейские в радиусе пятидесяти миль были заняты эвакуацией вполне нормальных людей, поэтому «прыгунами» заниматься было некому, и никто из полицейских не поехал на мост.

Темнокожий патрульный полицейский был командирован в Майами из графства Либерти в Северной Флориде, чтобы помочь освободить трассу для проезда колонны спасателей. В центральном участке он заглянул в журнал записи происшествий и прочел: «Белый мужчина, возраст 40—45 лет, вес 190—220 фунтов, седые волосы, борода, возможно сумасшедший». Полицейский решил поехать в Норт Ки-Ларго и посмотреть. Официально он был приписан к Хомстеду, но в царившем после урагана хаосе легко было ускользнуть незамеченным. Полицейский попросил женщину-патрульного поехать с ним, и, хотя дежурство у нее уже закончилось, она согласилась.

Проезжавшие по горбатому мосту автомобилисты притормаживали, с любопытством рассматривая двух полицейских на его вершине. «Мама, а что они там высматривают? Там в воде труп?»

Капли дождя стекали с полей шляпы «стетсон» темнокожего полицейского, смотревшего на воды Мексиканского залива, тяжелые и пенящиеся после ужасного шторма. Он перегнулся через ограждение и потянул болтающуюся веревку. Осмотрев ее конец, он показал его женщине-полицейскому и устало произнес:

— Это мой парень.

Веревку не оборвало ураганом. Она была обрезана ножом.