"Гэбрил Сухарь" - читать интересную книгу автора (Данилов Дмитрий)

Глава 10

Настроение у меня было почти торжественное, но оно враз рухнуло в тартарары, когда я увидел, что в моём кабинете кто-то есть. Сквозь закрытую дверь пробивались блики света. Если этот негодяй, привратник, вновь открыл кому-то кабинет, не спросив на то моего разрешения, быть ему битым. Голову даю на отсечение.

Я на цыпочках подкрался к двери, слегка приоткрыл её и бросил взгляд в образовавшуюся щёлку. Призрак покойного барона Отто фон Бомма сидел за письменным столом и рассматривал при свете канделябра бумаги старой деловой переписки.

— Барон, вам никто не говорил, что совать нос в чужие письма неприлично?

Призрак покраснел (вам приходилось видеть красных от смущения призраков?) и огорчённо захлопнул папку с бумагами. Интересно, как это у него получается? Мне всегда казалось, что призраки как существа бестелесные ничего подобного делать не могут. Век живи — век учись.

— Ах, это вы, Гэбрил?!! Извините, не смог устоять перед соблазном покопаться в чужих тайнах, к тому же одному мне было скучно.

— Кто вам мешал предупредить меня заранее? Я бы обеспечил вам культурную программу на время отсутствия. Что ещё кроме копания в чужих секретах может заинтересовать призраков? Скажите, и я упомяну об этом в своих мемуарах.

— Не будьте такой язвой, Гэбрил, вам это не идёт. Жаль, что я не знал вас при жизни — мы могли бы стать друзьями.

— Вряд ли, мы слишком разные. В отличие от вас, мне некогда было бегать за юбками, мой удел рыться в чужих отбросах — это отнимает уйму времени и приносит мало денег.

— Деньги, деньги, — сердито произнёс призрак. — Кругом одни деньги, наш мир свихнулся на этой почве? Разве в деньгах счастье?

— Не хочу дискутировать с вами на эту тему. Мой мир слишком отличается от вашего. Вряд ли вам знакомы ощущения человека, которому не на что купить себе кусок хлеба, вы ведь привыкли купаться в роскоши, ни о чём не заботясь. Может, для вас деньги никчемный хлам, мусор, но для меня они средство выживания. Хотя я забыл: сейчас, в вашем положении, деньги для вас действительно ничего не значат. Вы мертвец — а мёртвым деньги ни к чему, — с какой-то язвительной яростью произнёс я и тут же пожалел о сказанном — призрак явно не ожидал такого отпора.

И чего я напустился на него? Какая муха меня укусила? Неужели мной двигала зависть к чужому богатству? Ай-яй-яй, Гэбрил, так ты превратишься в неврастеника, который будет кидаться на всех как бешеная собака, пока её не пристрелят. Завидная участь!

— Вы очень жестоки, Гэбрил, — скучным голосом произнёс барон. — О мёртвых полагается говорить только хорошее или ничего.

— Вы хотите, чтобы я молчал?

Призрак скуксился, мне стало жаль.

— Извините, барон, это просто неудачная шутка. Видимо, я сегодня не в духе — издержки профессии.

— Я думал, что ремесло частного сыщика очень увлекательное, — сказал призрак. — Преследовать преступников, раскрывать тайны…

— Жить в постоянном напряжении, нарываться на неприятности, рисковать жизнью и здоровьем, ждать в любой момент пулю в спину или «тёплую встречу» в тёмном месте, — продолжил я. — Малый типовой набор «прелестей» ремесла частного сыщика. Будь возможность выбора, я бы предпочёл безвылазно сидеть в тёплом офисе и перекладывать бумажки из одной стопки в другую.

— Не верю, Гэбрил, вы бы не выдержали и дня такой работы!

— Барон, вы меня плохо знаете. Это была бы мечта, а не работа.

— Нет, Гэбрил, вы не созданы для сидячего образа жизни. Ваша стихия — риск, безумная страсть к опасным приключениям. Вам даже не надо ничего делать, приключения находят вас сами. Поверьте, оставив бренную оболочку, я научился разбираться во многих вещах и порой могу заглянуть в будущее.

— А как же мои мечты об уютном домике с садом? — взгрустил я. — Они что, так и останутся только мечтами?

— Почему? Будут у вас и домик, и сад, жена, детишки. Ничто человеческое вас, Гэбрил не минует, — ободрил меня призрак. — Просто время от времени вы станете ощущать острое желание хотя бы на время окунуться в круговорот опасностей и приключений, и как только появится такая возможность, вас уже будет не удержать.

— Сомневаюсь, — протянул я. — Скорее всего, я предпочту сидеть, укрывшись тёплым пледом, в кресле-качалке перед разведённым камином и наблюдать за тем, как играют с кошкой мои дети, если они, конечно, действительно будут. Как только кто-то вздумает заикнуться в моём присутствии о приключениях, я затолкаю ему эти слова обратно.

Тут я вспомнил, что разговариваю с призраком, явившемся незваным гостем.

— Ладно, отложим моё видение будущего на потом. Уважаемый барон, скажите, зачем вы пришли, и как сюда попали? Надеюсь, что вас никто не видел.

— Не беспокойтесь, Гэбрил, я, как подобает всякому приличному призраку, просто прошёл сквозь стену и, конечно же, без свидетелей. А привело меня одно дело, кстати, неразрывно связанное с вашим расследованием — я имею в виду гибель моей бывшей подруги Никавери. Бедняжка тоже стала призраком, но она стесняется нынешнего состояния, поэтому решила действовать через посредника.

— Выступать на сцене она почему-то не стеснялась. Впрочем, это я так — мысли вслух. Продолжайте, барон.

— У нас произошла случайная встреча, она узнала, что вы расследуете моё убийство, и попросила, чтобы я поговорил с вами об обстоятельствах её трагической смерти. Девушка ушла из жизни такой молодой и чувствует себя совершенно несчастной! Теперь Никавери страстно желает, чтобы вы разыскали убийцу.

— Я видел его, он чуть было не превратил меня в решето. Но я не знаю, где его искать.

— Возможно, показания Никавери прольют хотя бы призрачный, — барон улыбнулся, — свет и на мою гибель. Никавери думает, что её убили, поскольку она оказалась замешана в моей смерти. Я ведь умер буквально у неё на руках, когда выпил какую-то гадость, преподнесённую Никавери под видом чая. Впрочем, не могу винить бедняжку. Она искренне полагала, что даёт приворотное зелье.

— Приворотное зелье?

— Представьте себе! Девочке ужасно хотелось выскочить за меня замуж. Я слишком долго водил Никавери за нос, обещая развестись, и сделать её своей женой. На самом деле, это была ложь от начала до конца.

— В итоге девушка решила взять всё в свои руки, — догадался я.

— Ну да, — подтвердил призрак. — Девушке удалось раздобыть состав, якобы наделённый волшебными свойствами; предполагалось, что как только я его выпью, то сразу влюблюсь без памяти и сделаю предложение руки и сердца. Вот дурочка! Она подсыпала это снадобье в чай, дала мне его выпить. Я сделал несколько глотков, почувствовал внезапный приступ дурноты и умер. Девушка запаниковала, она никак не ожидала, что вместо пылкого влюблённого ей достанется хладный труп. Никавери обратилась к Глоку. Он помог ей скрытно избавиться от моего трупа…

— Значит, этот прощелыга помог ей скрыть преступление?

— Да!

— Чего же она так боялась?

— Она думала, что отравила меня и не хотела попасть в тюрьму — вы же знаете нашу полицию! Разве они стали бы разбираться — кто прав, кто виноват?

Я согласно кивнул:

— Зачем разбираться, когда на руках готовая обвиняемая? Девушка сама вырыла себе яму.

— Вот видите! Когда она узнала из газет, будто бы я умер в результате сердечного приступа, то успокоилась: решила, что обошлось, и во всём виновато моё слабое сердце.

— Оно действительно у вас было слабое?

— Никогда не жаловался, — с гордостью произнёс призрак. — Работало как часики.

Я усмехнулся.

— Никавери действительно вас отравила. Приворотное зелье оказалось Белой Дымкой. Это яд, придуманный эльфами. Распознать его действие силами нашей медицины практически невозможно. Пришлось прибегнуть к магии.

— Однако! Вот уж не ожидал, что меня спровадят на тот свет, напичкав по уши эльфийской дрянью. Кстати, убийцей Никавери тоже был эльф, — заметил призрак. — Он пришёл к ней в гримёрную незадолго до вас, и стал допрашивать: старался выпытать, знает ли кто-то ещё, где она достала приворотное зелье. Никавери ответила: «Нет!» и умерла.

— Ну и кто дал ей это приворотное зельё? Надеюсь, девушка поделилась с вами информацией.

— Да, — признался призрак, — Она купила зелье в лавки мадам Жозефины.

— Кто такая эта мадам Жозефина? Впервые слышу.

— Обычная шарлатанка. После того, как магов перебили, разного рода шарлатанов развелось видимо-невидимо, они выдают себя за учеников старых волшебников и наживаются на человеческих слабостях. Мадам Жозефина торгует разного рода сомнительными амулетами, ворожит, гадает и предсказывает будущее. Её лавка процветает, от клиентов нет отбоя. Люди так доверчивы!

«Наверное, у неё в лавке всегда есть свежие корни шушпанчика. Вот к кому надо было обращаться со списком Алура», — подумал я.

— А где находится эта лавка?

— Где-то на рынке в портовом квартале.

— Знакомое место, — протянул я.

— Интересно, чем же я так не угодил эльфам? — вслух подумал призрак. — Вроде бы у меня с ними всегда были хорошие отношения. Лет двадцать тому назад я им очень даже помог.

— Так-так, — вскинулся я. — Вот с этого места, пожалуйста, и поподробней.

Призрак сделал вид, что сел на один из стульев и принял удобную позу, закинув нога на ногу.

— Я тогда служил в армии, командовал полком. Под моим руководством ходили самые отчаянные сорвиголовы королевства.

— Мангалорские Отморозки?

Так называли полк, укомплектованный жителями Мангалора, маленькой провинции на севере. Тамошние ребята знали только одно развлечение — мордобой и, признаюсь, весьма преуспели. Мангалорцами обычно затыкали самые опасные дыры на фронте, но им это, похоже, нравилось. Если про кого-то говорили, что он отмороженный как мангалорец, в переводе на нормальный человеческий язык это означало, что связываться с ним крайне не рекомендуется.

— Они самые. Мы квартировались поблизости от эльфийских территорий и, старались вести себя так, чтобы не вызвать у эльфов недовольство. Двух солдат пришлось даже вздёрнуть на виселице, когда они напились и устроили разгром в кабачке, принадлежавшем эльфам. Это была вынужденная мера, но благодаря ней остальные подчинённые вели себя тише воды, ниже травы.

— В этом заключалась ваша помощь эльфам?

— Нет, конечно. Просто мне удалось на короткое время подружиться с главой клана. Я стал часто бывать у него в гостях. На самом деле эльфы отнюдь не такие холодные и бесчувственные, как принято думать. Они бывают радушными хозяевами и хорошими друзьями.

— Согласен. У нас слишком много предубеждений насчёт эльфов, в основе большинства из них лежит обычная зависть.

— Я тоже так думаю. У моего друга, его звали Тинкриэль, похитили дочь. Оказывается, это был делом рук хиджи. Вы слышали о хиджи?

— Да, это наёмные убийцы.

— Вижу, вы неплохо информированы. В обмен на жизнь дочери, хиджи выставили Тинкриэлю ряд требований. Он посчитал их невыполнимыми и отказал. На следующий день его дочь нашли мёртвой. Разведчикам Тинкриэля удалось отыскать место, в котором проживали хиджи, и тогда глава клана принял решение отомстить. Я вызвался помочь. Мы напали на поселение хиджи: оно было очень тщательно спрятано в горах, просто невероятно, что эльфы смогли его отыскать. Хиджи превратили поселение в настоящую крепость, чтобы выкурить их оттуда, пришлось применить осадные машины, тараны и пушки. Я предоставил эльфам всю имеющеюся полковую артиллерию, разумеется, без ведома начальства. Осада длилась двое суток, пока нам ни удалось разрушить ворота и ворваться внутрь, пленных мы не брали. Хиджи были обречены и дрались с яростью львов, каждый из них норовил продать жизнь как можно дороже. Разыгралась кровавая драма. То, что вытворяли хиджи, мне не доводилось видеть до сих пор. Когда у них закончился запас стрел, хиджи бросились врукопашную. Нет таких слов, чтобы описать, как они бились, одними голыми руками против копий, топоров и мечей.

— Хиджи применяли клест. Это очень эффективная система единоборства.

— Возможно. Я жалею, что мои солдаты не владели подобным искусством, тогда у нас была бы непобедимая армия. В итоге нам всё же удалось перебить всех хиджи, заплатив за победу страшную цену.

— Нет, не всех. Нескольким хиджи удалось выжить. Один из них неделю назад попортил мне шкуру.

— Думаете, меня могли убить из мести?

— Возможно. Правда, прошло много времени.

— Месть — блюдо, которое подают холодным, — вспомнил старый афоризм призрак. — Два десятка лет, вполне достаточный срок для охлаждения.

— Я возьму эту версию в качестве основной, — согласился я. — Иной у меня всё равно нет.

— А что подсказывает интуиция?

— Ничего, — признался я. — Сегодня выдался горячий денёк. Пришлось помахать мечом.

— А что случилось? — заинтересовался призрак.

Я поведал о сражении возле разводного моста.

— Сегодня нам повезло, — закончил я, — армия подоспела вовремя. Кто знает, задержись они на чуток, и наш разговор мог бы не состояться.

— У вас грустные мысли, — заметил призрак.

— Это обычное состояние. Не обращайте внимания.

Призрак засобирался, он стал переминаться на ногах и несколько раз сменил форму и цвет.

— Что, пора? — спросил я.

— Пора, — вздохнул барон. — Никавери заждалась. Скучно ей одной, бедняжке, тягостно.

— Не спешите, барон, — попросил я. — Ответьте, пожалуйста, на один вопрос.

— Какой?

Я замялся, пытаясь подобрать мыслям достойную оправу из слов. Вышло не очень.

— Ну, как оно… там?

— Там — это на том свете? — уточнил барон. — Вы про смерть говорите?

— Да, — я был бы не я, если бы не спросил об этом.

— Простите меня, Гэбрил, но я ничего не скажу. Придёт время, и сами всё узнаете. Прощайте! — усмехнулся барон и направился в сторону стены.

Я с интересом проследил за тем, как призрак без видимых усилий просочился сквозь кирпичную кладку. Через секунду в конторе не было никого, кроме меня и усталости. Она-то в конце концов взяла верх.

Я заварил некрепкого чаю, так, чтобы чуть подкрасить воду, выпил чашку, лёг на раскладушку и мгновенно заснул. Положительным моментом было отсутствие снов, кажется, единственный плюс сегодняшнего вечера и предстоящей ночи.

Наверное, утро придумал какой-то обиженный судьбой человеконенавистник, решивший таким образом отомстить за свои унижения. Что же, у него получилось: утро стало для меня сущей каторгой. Просыпаться не хотелось, но назойливые солнечные лучики назойливо лезли в глаза и не желали отставлять в покое. В конце концов, они своего добились!

Я спустил ноги с раскладушки, потянулся и побрёл в туалет приводить себя в порядок. Лениво поскрёб бритвой кабанью щетину, почистил зубы, прополоскал рот, набрал воды, вскипятил в маленьком чайничке и налил чашечку кофе. Аромат кофейных зёрен привёл расстроенные мысли в порядок. Обычное утро обычного холостяка. Есть в нём свои прелести, есть и недостатки, что именно превалирует, зависит от настроения в данный момент, а оно у меня сейчас было практически на нуле.

Давным-давно мне казалось, что лучшего собеседника, чем я сам, на свете просто не существует. Доля правды в этом утверждении имеется, но порой так хочется поделиться тем, что наболело с кем-то помимо собственной драгоценной особы. Хорошо, что Лиринна не услышит моего брюзжанья, я же сам дал ей выходной. Молоденьким девушкам не стоит видеть, во что я превращаюсь, будучи не в духе, иначе никто не рискнёт выйти за меня замуж.

Любой пустяк вызывал стойкое отвращение к самому факту существования этого мира. Сегодня был явно не мой день. В другой раз я бы плюнул на всё, сбегал бы к газетному киоску за газетами, сходил бы в книжный магазин, поинтересоваться насчёт новинок, или просто посидел в парке, бросая крошки голубям, но только не сегодня: работа есть работа. Деньги сами собой с небес не валятся.

Солнце за окнами оказалось обманчивым. На улице было гораздо прохладней, чем я думал, к тому же сильный ветер, дувший с северо-запада, наводил на невесёлые мысли о грядущем похолодании. Эх, хорошо птицам — сорвался с места и лети себе в тёплые края, не то, что мы, человеки, вынужденные прозябать в каменном мешке городских кварталов. Правда, за стенами столицы тоже не сахар, мороз — не тётка и одинаково пробирает до костей закоренелого горожанина или деревенского лапотника.

Я пожалел, что не догадался захватить плащ, но возвращаться назад не хотелось: и примета дурная, и уверенности в том, что не захочется остаться в тёплом кабинете, не было. Подмышкой находился небольшой свёрток. В нём покоился вчерашний трофей — пистолет, в котором остался один заряд. Надеюсь, что полицейским сегодня будет не до меня, ибо попадись я с пистолетом и без соответствующего разрешения, и о лицензии частного детектива можно забыть навсегда.

Первым, кто ещё не догадывался о моём намерении его навестить, был Косой. Жил он в небольшой хибаре не очень презентабельной снаружи, но вполне сносной внутри. Жил один, как и полагается уважающему себя авторитету. Сам на дело давно уже не ходил, но по настоянию Гильдии воров присматривал за выводком беспризорной молодёжи, коей всегда хватало на улицах города. Нас связывали несколько лет, проведённых под одной крышей, и его единожды проявленное малодушие.

Судя по всему, вчерашняя суматоха улеглась: на улицах вновь появились праздношатающиеся прохожие, открылись мелкие лавочки и магазинчики, лишь усиленные полицейские патрули напоминали о недавних событиях. Я был угрюмей тучи: губы казались практически на одном уровне с бровями (немудрено, что люди шарахались в сторону), и думал о чём-то своём.

С трудом удалось подавить в себе желание заглянуть в бар Лу (интересно, кого он взял на место Тины?): стоило экономить и деньги и время. Как назло улица была буквально запружена свободными кэбами. Смешно, но когда вопрос стоит о жизни и смерти, их нет в округе радиусом несколько километров, а кэбменов, какие подворачивается под руку, приходится долго и нудно уговаривать, пока они не соизволят снизойти к вашим просьбам, не забывая при этом заломить цену за свои и без того дорогие услуги. Может быть, стоит продать агентство, купить кэб и заняться таким видом честного грабежа, как частный извоз?

Я не успел получить ответ на этот вопрос, поскольку узкие, похожие на лесные тропы, улочки вывели прямиком к дому Косого. Извините за скупость описания: я придерживаюсь того мнения, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, но пусть вам поможет тот факт, что такие строения иногда рисуют на пасторальных картинках — небольшое сооружение, выстроенное из бурого камня с плоской крышей, покрытой красной черепицей, слегка покосившееся в одну сторону. Напрягите фантазию, и вы поймете, о чём идёт речь. В отличие от соседних домов, на стене этой хибары не было ни одной надписи: местная шпана прекрасно знала, кто тут живёт и приключений на свой зад не искала.

Рядом с крыльцом в три ступеньки стояла маленькая скамеечка. На скамейке сидел Косой и увлечённо выстругивал из маленькой дощечки кораблик. Я знал о его увлечении морем: когда-то Косой несколько лет проплавал матросом на судне, возившем контрабанду. Однажды капитану этого судна не повезло, таможенники обнаружили, что их водят за нос, и конфисковали корабль в пользу казны. Капитан и вся команда загремели в тюрьму, а уж оттуда Косой вышел совсем другим человеком.

— А это ты, — вяло, без особого интереса произнёс он, когда его взгляд наткнулся на мои ботинки.

— Я, — подтвердил я.

— Ну, садись, — предложил Косой, — расскажешь о своих подвигах.

— О каких ещё подвигах?

— Знамо каких, — хмыкнул Косой, — Я в курсе, что ты вчера на мосту с нашими бодался, даже зацепил кое-кого. Слухами земля полнится.

— Было дело. А ты-то, как влип в это?

— А что я? — пожал плечами Косой. — Мне приказали — я сделал. Если бы стал кочевряжиться, то сейчас лежал бы на дне залива. Думаешь моим подопечным охота в драку запросто так соваться, тем более с эльфами?

— Да, с эльфами шутки плохи, — согласился я. — Значит не по своей воле?

— А то! Но ты не думай, что я совсем чурбаном бесчувственным стал. Спичка тебя навещал?

— Нет, — на всякий случай солгал я. Паренёк просил не выдавать, и я обещал держать язык за зубами.

— Ай-яй-яй! — укоризненно произнёс Косой. — Где же ты врать так научился? Не моя школа, точно. Если думаешь, что я с мальчонки за то, что он тебя спас, шкуру спущу, то напраслину на меня, старика, наговариваешь!

«Старик» на самом деле был на пятнадцать лет старше меня, и на дряхлость не жаловался. Располнел, конечно, раздобрел в некоторых мечтах, обзавёлся животиком, но, в целом, форму поддерживал и при желании скрутить мог кого угодно, иначе смотрящим его бы не назначили.

— Как ты думаешь, от кого Спичка узнал, где ты находишься? — прищурив глаз, осведомился Косой.

— Спроси чего полегче. Понятия не имею.

— То-то, что не имеешь! — торжественно объявил Косой. — Это я ему рассказал, осторожно намекнул, что не мешало бы тебя предупредить. Так что помни, я своих учеников не забываю и в случае чего из беды выручить пытаюсь.

О том, что однажды он поступил с точностью до наоборот, Косой деликатно промолчал.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Спичка прибыл вовремя. Мы едва успели наладить оборону. Кстати, а диверсия с подъёмным механизмом на мосту, чьих рук дело?

— Уж точно не моих, — хмыкнул Косой. — Есть… специалисты, правда не нашенские. А вот на кого они работают, тебе знать не положено.

— Как скажешь. Думаю, эльфы и гномы и без меня разберутся.

— Может, разберутся, может, и нет, меня это меньше всего волнует. Ты как: по делу пожаловал или поболтать?

— По делу, — признался я.

— Я так и думал. Хорошо, зайдём внутрь, — предложил он. — Выпьем чего-нибудь… горячительного.

— Только немного, — попросил я.

— Конечно немного, что я лошадь что ли — ведрами пить?

Обстановка внутри меньше всего говорила о том, что дом этот принадлежал бывшему вору и грабителю, жившему бобылём. Принято считать, что мужики жуткие лентяи и неряхи, и дабы навести чистоту, им обязательно требуется женская рука. Применительно ко мне эта теория справедлива, но Косой явно был исключением из правила. Сказать, что внутри всё блестело и сверкало это, пожалуй, преувеличение, но даже самая требовательная хозяйка не нашла бы к чему придраться: Косой держал жилище в образцовом порядке.

Он извлёк из глубины огромного шкафа сделанного из цельного дуба бутыль с вином и плеснул в два «дежурных» стаканчика, стоявших на столе, словно дожидаясь нашего появления, на два пальца.

— Ну, как?

— В самый раз!

Вино развязало язык, и я бегло изложил Косому суть дела, за которым собственно и пришёл.

— Жозефину твою знаю, — без особого энтузиазма произнёс Косой. — Она, правда, не в моём ведении — деньги с неё стригут другие ребята, но несколько раз с ней пересечься довелось.

— Она и в правду что-то вроде волшебницы?

— Жозефина-то?! — Косой хохотнул. — Брось ты, у нас давно в сказки про волшебников даже дети малые не верят. Шарлатанка она, дурит народ. Хотя, конечно, дыма без огня не бывает, кое-что ей ведомо… но волшебница, это ты загнул!

— Загнул, — согласился я. — Ну, так как, поможешь? Мне для прикрытия нужно два человечка посильней, на которых в случае чего можно было бы положиться.

Косой задумчиво почесал подбородок.

— Я бы, конечно, мог и сам пойти, но в нынешнем положении это как-то не очень уместно. Я ведь здесь как генерал в армии. Но, найти двух крепких парней, пока не проблема, даже в наше время, когда настоящие мужики постепенно уходят в историю. Ты Крокодила знаешь?

Крокодила я знал. Так звали парня, зарабатывавшего на жизнь подпольными кулачными боями — есть такое развлечение у столичной знати. Откуда он получил своё прозвище, меня не интересовало, главное, что у него были большие кулаки и напрочь отбитая голова — всё вместе идеальная машина для уличной потасовки и балласт в случае серьёзных неприятностей.

— Сойдёт, — кивнул я. — Кто второй?

— Зиги, он новичок, и его имя ничего тебе не скажет. Но у парня большое будущее, если его не убьют, конечно. Может в итоге меня заменит.

— Верю. Мне они нужны прямо сейчас.

— Сейчас?! — покачал головой Косой. — Где же я тебе их сыщу. Ну, предположим, Зиги обычно поблизости отирается, а вот с Крокодилом как быть? Я же его не пасу!

— Я подожду.

— Ну, жди, — сказал Косой и вышел из дома.

Насколько я понял, он, стоя на крыльце, окликнул одного из случайных прохожих. Здесь все друг дружку знали, и кем бы ни был прохожий, вряд ли у него хватило бы смелости перечить далеко не последнему человеку в Гильдии воров.

Через минуту Косой вернулся, как ни в чем, ни бывало, и предложил пропустить по второму стаканчику. Я не возражал, и время до появления первого из обещанных Косым помощников пролетело незаметно. Мы вспоминали времена бурной молодости, и пришли к общему знаменателю в вопросах стремительного падения моральных устоев в последнее время.

Зиги пришёл где-то через полчаса.

Молодой парень чуть повыше меня ростом, с едва прорезавшимися усиками и коротко стриженой шевелюрой, уважительно пожал руку Косому и выжидательно посмотрел на своего начальника, не зная, как ему нужно вести себя со мной.

— Это Гэбрил, — пояснил Косой. — Хороший человек.

Только тогда Зиги стиснул и мою руку. Однако хватка у парня была медвежья. Рука словно оказалась зажатой в тисках, и когда Зиги решил, что с меня хватит, я вздохнул с облегчением.

— А где Крокодил? — спросил Косой у Зиги.

— Должен прийти с минуты на минуту. Он с ребятами долги выколачивает.

Я мысленно пожалел того несчастного, которому сейчас приходится ой как несладко. Крокодил гуманностью не отличался, и все проблемы решал исключительно кулаками. В ряде случаев этот способ оказывался самым эффективным.

Крокодил не заставил себя долго ждать. На его плоском, похожем на блин, лице блуждала нагловатая ухмылка.

— Чего звал-то, Косой? Не успел с ребятами отпраздновать успешное завершение нашего безнадёжного мероприятия: ты меня прямо из кабака выдернул.

— Раз выдернул, значит надо, успеешь ещё в кабаке штаны протереть. Пойдёшь вместе с Гэбрилом к Жозефине. Будешь делать всё, что он тебе скажет.

Крокодил с наслаждением хрустнул костяшками пальцев.

— Чё, и её бить будем?

— Надеюсь, что не будем, — поспешно сказал я. — Никаких драк я не планирую.

— Жаль, — вздохнул Крокодил, — я бы ей вмазал. Девка так и напрашивается.

— Женщин бить некрасиво, — неожиданно вмешался дотоле молчавший Зиги.

— Ну, ты даёшь, — заржал Крокодил, и чуть было не поперхнулся от смеха. Прокашлявшись, он продолжил:

— Представляю, как тобой жена крутить будет!

— Тебе-то, какое дело?! — вспыхнул Зиги, задетый за живое.

— Всё ребята! — взорвался Косой, — Зла на вас не хватает. Валите отсюда вместе с Гэбрилом, да побыстрее.

Мы вышли на улицу. Надежды на то, что погода переменится, не оправдались. Вернее оправдались, но не так, как бы того хотелось: стало ещё холодней. Что будет к вечеру: неужели снег пойдёт?

— Слушай, а зачем тебе эта Жозефина понадобилась? — осведомился Крокодил. — Ведь других баб кроме неё полно, только свистни. Может, лучше в какой-нибудь кабак запрёмся, я сегодня при деньгах?

— Зато у меня с деньгами не очень, — сквозь зубы процедил я, — их надо ещё заработать, поэтому прогуляемся до Жозефины. Как только я утрясу свои проблемы, вы, парни, можете ступать на все четыре стороны.

— А мы то тебе, зачем понадобились? — заинтересовался Зиги. — Неужели без нас никак?

— Возможно, — уклончиво ответил я, и предложил парням указать дорогу до лавки мадам Жозефины.

Путь занял почти час. Компаньоны попались не особенно разговорчивые: Крокодил до сих пор дулся из-за того, что вместо тёплого бара оказался на холодной улице, а Зиги был слишком погружён в свои мысли, так что никто из нашей троицы ни словом не обмолвился до той самой поры, пока лавка мадам Жозефины не предстала перед нами во всей красе.

— Ну, что будем делать, шеф? — с иронией осведомился Зиги. — Мы на месте.

— Вы знаете, сколько у этой лавочки выходов? — спросил я.

— Здесь каждая конура имеет как минимум по два выхода, — произнёс Крокодил с таким выражением, словно открыл страшную тайну.

— Это я и без тебя знаю, — поморщился я. — А третий есть?

— Нет, — заверил Зиги. — Есть центральный вход — он перед нами и чёрный выход, сзади лавки. Там навалены ящики, но, не обращайте на них внимания: стоит только с той стороны поднажать, и они разлетятся по сторонам, открывая проход. Это сделано на случай полицейской облавы.

— И часто здесь бывают облавы?

— Не то, чтобы очень, но бережёного…

— Понятно. Тогда поступим следующим образом, — начал я, — ты Зиги с Крокодилом отправишься к чёрному входу, а я сунусь в центральный. Ваша задача не дать никому удрать.

— И только-то, — сплюнул Крокодил. — Стоило из-за такого пустяка нас беспокоить?

— Время покажет, — ответил я, не зная, насколько был прав в тот момент.