"Английский язык с Конан Дойлем. Этюд в багровых тонах (ASCII-IPA)" - читать интересную книгу автора (A A A, I I I, C C C, Сарапов Михаил, Франк Илья...)
Chapter IV. A Flight For Life
(Побег, чтобы спасти свою жизнь: «ради жизни»)
ON the morning which followed his interview with the Mormon Prophet (следующим утром: «утром, которое последовало за его встречей/беседой с Пророком мормонов»), John Ferrier went in to Salt Lake City (Джон Феррьер пошел в Солт-Лейк-Сити), and having found his acquaintance, who was bound for the Nevada Mountains (и, найдя своего знакомого, который отправлялся в горы Невады; to be bound for — следовать, направляться), he entrusted him with his message to Jefferson Hope (поручил ему передать письмо Джефферсону Хоупу; to entrust — вверять; поручать; message — сообщение; письмо). In it he told the young man of the imminent danger which threatened them (в нем он рассказал молодому человеку о неизбежной опасности, которая угрожала им), and how necessary it was that he should return (и как необходимо было, чтобы он вернулся). Having done thus he felt easier in his mind (когда он это сделал, на душе у него стало легче), and returned home with a lighter heart (и он возвращался домой с легким сердцем: «с более легким сердцем»).
As he approached his farm (подходя к ферме), he was surprised to see a horse hitched to each of the posts of the gate (он удивился, увидев, что к каждому столбу ворот было привязано по лошади; to hitch — привязывать, временно прикреплять). Still more surprised was he on entering to find two young men in possession of his sitting-room (еще больше он удивился, когда, войдя в дом, увидел, что его гостиную заняли два молодых человека: «когда, войдя, обнаружил двух молодых людей во владении его гостиной»). One, with a long pale face, was leaning back in the rocking-chair (один, с длинным бледным лицом, развалился в кресле-качалке; to lean — наклоняться; прислоняться, опираться), with his feet cocked up upon the stove (задрав ноги на печь; to cock — поднимать, загибать кверху /как петух свой хвост/; cock — петух). The other, a bull-necked youth with coarse bloated features (другой, с бычьей шеей и грубыми, одутловатыми чертами лица; to bloat — раздуваться, пухнуть), was standing in front of the window with his hands in his pocket, whistling a popular hymn (стоял у окна, засунув руки в карманы и насвистывая популярный церковный гимн). Both of them nodded to Ferrier as he entered (оба они кивнули Феррьеру, когда он вошел), and the one in the rocking-chair commenced the conversation (и тот, что был в кресле, начал беседу).
On the morning which followed his interview with the Mormon Prophet, John Ferrier went in to Salt Lake City, and having found his acquaintance, who was bound for the Nevada Mountains, he entrusted him with his message to Jefferson Hope. In it he told the young man of the imminent danger which threatened them, and how necessary it was that he should return. Having done thus he felt easier in his mind, and returned home with a lighter heart.
As he approached his farm, he was surprised to see a horse hitched to each of the posts of the gate. Still more surprised was he on entering to find two young men in possession of his sitting-room. One, with a long pale face, was leaning back in the rocking-chair, with his feet cocked up upon the stove. The other, a bull-necked youth with coarse bloated features, was standing in front of the window with his hands in his pocket, whistling a popular hymn. Both of them nodded to Ferrier as he entered, and the one in the rocking-chair commenced the conversation.
"Maybe you don't know us (возможно, вы нас не знаете)," he said. "This here is the son of Elder Drebber (это вот сын старейшины Дреббера), and I'm Joseph Stangerson (а я Джозеф Стенджерсон), who travelled with you in the desert (который путешествовал с вами в пустыне) when the Lord stretched out His hand and gathered you into the true fold (когда Господь простер Свою руку и забрал вас в лоно истинной веры; to gather — снимать; собирать; fold — паства, церковь)."
"As He will all the nations in His own good time," said the other in a nasal voice (как Он приберет все народы в угодное Ему время, — сказал второй гнусавым голосом; nasal — носовой; гнусавый); "He grindeth[18] slowly but exceeding small (медленно мелют жернова Господни, но перемалывают в пыль; to grind — молоть, перемалывать; exceeding = exceedingly — очень, чрезвычайно)."
John Ferrier bowed coldly (Джон Феррьер холодно кивнул). He had guessed who his visitors were (он уже догадался, кто такие его посетители).
"We have come," continued Stangerson (мы пришли, — продолжал Стенджерсон), "at the advice of our fathers to solicit the hand of your daughter (по совету наших отцов попросить руки вашей дочери) for whichever of us may seem good to you and to her (для того из нас, кто покажется вам или ей более подходящим: «хорошим»; whichever — какой угодно, какой бы ни). As I have but four wives and Brother Drebber here has seven (поскольку у меня лишь четыре жены, а у брата Дреббера семь), it appears to me that my claim is the stronger one (мне кажется, что я имею больше прав на нее: «что мое притязание более сильное»)."
"Nay, nay, Brother Stangerson," cried the other (нет, нет, брат Стенджерсон, — вскричал другой); "the question is not how many wives we have, but how many we can keep (вопрос заключается не в том, сколько у нас жен, но в том, сколько мы можем содержать). My father has now given over his mills to me, and I am the richer man (мой отец передал мне свои мельницы, и я теперь богаче)."
"Maybe you don't know us," he said. "This here is the son of Elder Drebber, and I'm Joseph Stangerson, who travelled with you in the desert when the Lord stretched out His hand and gathered you into the true fold."
"As He will all the nations in His own good time," said the other in a nasal voice; "He grindeth slowly but exceeding small."
John Ferrier bowed coldly. He had guessed who his visitors were.
"We have come," continued Stangerson, "at the advice of our fathers to solicit the hand of your daughter for whichever of us may seem good to you and to her. As I have but four wives and Brother Drebber here has seven, it appears to me that my claim is the stronger one."
"Nay, nay, Brother Stangerson," cried the other; "the question is not how many wives we have, but how many we can keep. My father has now given over his mills to me, and I am the richer man."
"But my prospects are better," said the other, warmly (зато мои виды на будущее лучше, — пылко сказал Стенджерсон). "When the Lord removes my father (когда Господь приберет моего отца; to remove — убирать, уносить, устранять), I shall have his tanning yard and his leather factory (мне будут принадлежать его дубильня и кожевенный завод). Then I am your elder, and am higher in the Church (к тому же я старше тебя и выше в церковной иерархии)."
"It will be for the maiden to decide," rejoined young Drebber (пусть решает девушка, — возразил Дреббер; maiden — дева, девица), smirking at his own reflection in the glass (самодовольно улыбаясь своему отражению в зеркале; to smirk — притворно, глупо или самодовольно улыбаться; ухмыляться). "We will leave it all to her decision (мы предоставим ей право выбора: «мы оставим это все на ее выбор»)."
During this dialogue, John Ferrier had stood fuming in the doorway (во время этого диалога Джон Феррьер стоял в дверях, вскипая от гнева; to fume — раздражаться; кипеть от злости), hardly able to keep his riding-whip from the backs of his two visitors (едва сдерживаясь, чтобы не приложиться своим хлыстом к спинам двух посетителей).
"Look here," he said at last, striding up to them (а теперь слушайте, — наконец сказал он, подходя к ним), "when my daughter summons you, you can come (когда моя дочь позовет вас, можете приходить; to summon — вызвать, позвать), but until then I don't want to see your faces again (но до этого момента я не хочу больше видеть ваши физиономии)."
The two young Mormons stared at him in amazement (два молодых мормона удивленно уставились на него). In their eyes this competition between them for the maiden's hand was the highest of honours both to her and her father (с их точки зрения это соперничество за руку девушки было высшей честью как для нее, так и для ее отца).
"But my prospects are better," said the other, warmly. "When the Lord removes my father, I shall have his tanning yard and his leather factory. Then I am your elder, and am higher in the Church."
"It will be for the maiden to decide," rejoined young Drebber, smirking at his own reflection in the glass. "We will leave it all to her decision."
During this dialogue, John Ferrier had stood fuming in the doorway, hardly able to keep his riding-whip from the backs of his two visitors.
"Look here," he said at last, striding up to them, "when my daughter summons you, you can come, but until then I don't want to see your faces again."
The two young Mormons stared at him in amazement. In their eyes this competition between them for the maiden's hand was the highest of honours both to her and her father.
"There are two ways out of the room," cried Ferrier (из этой комнаты два выхода, — поднял голос: «вскричал» Феррьер); "there is the door, and there is the window (есть дверь, и есть окно). Which do you care to use (какой вы предпочитаете: «какой вы имеете желание использовать»)?"
His brown face looked so savage (его загорелое лицо выглядело таким яростным), and his gaunt hands so threatening (а его жилистые руки такими угрожающими; gaunt — сухопарый; худой, костлявый), that his visitors sprang to their feet and beat a hurried retreat (что его посетители вскочили на ноги и поспешили удалиться; to beat a retreat — бить отбой; поспешно отступать, спасаться бегством; to hurry — спешить). The old farmer followed them to the door (старый фермер пошел: «последовал» за ними до двери).
"Let me know when you have settled which it is to be," he said, sardonically (дайте мне знать, как решите, кто из вас это будет, — сказал он язвительно).
"You shall smart for this!" Stangerson cried, white with rage (ты за это поплатишься, — крикнул Стенджерсон, побелев от ярости; to smart for — поплатиться за; smart — жгучая, сильная боль /от удара, раны и т. п./; to smart — испытывать жгучую боль; болеть). "You have defied the Prophet and the Council of Four (ты бросил вызов Пророку и Совету четырех; to defy — бросать вызов; противостоять, сопротивляться). You shall rue it to the end of your days (ты будешь сожалеть об этом до конца своих дней)."
"The hand of the Lord shall be heavy upon you," cried young Drebber (длань Господня тяжело ляжет на тебя, — крикнул молодой Дреббер); "He will arise and smite you (он восстанет и сразит тебя; to smite — ударять, бить; карать, наказывать; поражать /например, о болезни/)!"
gaunt [gO:nt], retreat [rI'tri:t], sardonically [sA:'dOnIk(@)lI], rue [ru:]
"There are two ways out of the room," cried Ferrier; "there is the door, and there is the window. Which do you care to use?"
His brown face looked so savage, and his gaunt hands so threatening, that his visitors sprang to their feet and beat a hurried retreat. The old farmer followed them to the door.
"Let me know when you have settled which it is to be," he said, sardonically.
"You shall smart for this!" Stangerson cried, white with rage. "You have defied the Prophet and the Council of Four. You shall rue it to the end of your days."
"The hand of the Lord shall be heavy upon you," cried young Drebber; "He will arise and smite you!"
"Then I'll start the smiting (я сейчас тоже кого-нибудь сражу: «тогда я начну сражать»)," exclaimed Ferrier furiously (в ярости воскликнул Феррьер), and would have rushed upstairs for his gun (и бросился бы наверх за ружьем) had not Lucy seized him by the arm and restrained him (если бы Люси не схватила его за руку и не удержала его). Before he could escape from her (когда он вырвался из ее хватки; to escape — вырваться), the clatter of horses' hoofs told him that they were beyond his reach (стук копыт сказал ему, что они были вне досягаемости).
"The young canting rascals!" he exclaimed, wiping the perspiration from his forehead (лицемерные щенки: «молодые лицемерные жулики», — воскликнул он, вытирая пот со лба; to cant — говорить плаксивым тоном /о нищем/; клянчить, попрошайничать; говорить ханжески, лицемерить); "I would sooner see you in your grave, my girl, than the wife of either of them (да лучше тебе лежать в могиле: «я бы скорее увидел тебя в твоей могиле», моя девочка, чем стать женой одного из них)."
"And so should I, father," she answered, with spirit; "but Jefferson will soon be here (я тоже так думаю, отец, — ответила она от чистого сердца, — но скоро ведь приедет Джефферсон; spirit — дух; воодушевление, живость)."
"Yes. It will not be long before he comes (недолго осталось его ждать). The sooner the better, for we do not know what their next move may be (чем быстрее, тем лучше, так как мы не знаем, что они будут делать дальше: «каков будет их следующий ход»)."
"Then I'll start the smiting," exclaimed Ferrier furiously, and would have rushed upstairs for his gun had not Lucy seized him by the arm and restrained him. Before he could escape from her, the clatter of horses' hoofs told him that they were beyond his reach.
"The young canting rascals!" he exclaimed, wiping the perspiration from his forehead; "I would sooner see you in your grave, my girl, than the wife of either of them."
"And so should I, father," she answered, with spirit; "but Jefferson will soon be here."
"Yes. It will not be long before he comes. The sooner the better, for we do not know what their next move may be."
It was, indeed, high time (и в самом деле, совсем не помешало бы; high time — давно пора, самое время) that someone capable of giving advice and help should come to the aid of the sturdy old farmer and his adopted daughter (чтобы кто-нибудь, способный дать совет и оказать помощь, пришел на выручку несгибаемому старому фермеру и его приемной дочери; sturdy — прочный, крепкий; выносливый /о предметах, материалах/; a sturdy construction — прочное сооружение; сильный, обладающий большой физической силой; выносливый; крепкий, здоровый /о человеке, животном/; не идущий на компромиссы; непреклонный, несгибаемый). In the whole history of the settlement there had never been such a case of rank disobedience to the authority of the Elders (во всей истории поселения никогда не было случая такого откровенного отказа повиноваться авторитету старейшин; disobedience — неповиновение, непослушание; rank — буйный, богатый /о растительности/; rank grass — разросшаяся трава; ужасный, вопиющий; явный, сущий; отъявленный: rank injustice — ужасная несправедливость). If minor errors were punished so sternly (и если более мелкие согрешения наказывались так сурово; error — заблуждение, оплошность; проступок, грех), what would be the fate of this arch rebel (какова будет судьба такого архибунтаря). Ferrier knew that his wealth and position would be of no avail to him (Феррьер знал, что его богатство и положение нисколько ему не помогут; to be of no avail — непригодный, бесполезный). Others as well known and as rich as himself had been spirited away before now (других столь же хорошо известных и таких же богатых уже похищали раньше; to spirit away —тайно похищать), and their goods given over to the Church (а их имущество передавали церкви). He was a brave man (он был смелым человеком), but he trembled at the vague, shadowy terrors which hung over him (но трепетал перед смутными, неосязаемыми угрозами, нависшими над ними; shadowy — неотчетливый, туманный, неясный; shadow — тень; terror — причина страха; то, что вселяет ужас). Any known danger he could face with a firm lip (любую знакомую опасность он бы встретил, не теряя мужества: «с твердой = недрогнувшей губой»), but this suspense was unnerving (но эта неопределенность нервировала; to suspend — вешать, подвешивать; приостанавливать; откладывать). He concealed his fears from his daughter, however (однако он скрывал свои страхи от дочери), and affected to make light of the whole matter (и делал вид, что не относится к этому: «ко всему делу» всерьез; to make light — относиться несерьезно, не придавать значения; light — легкий; легковесный), though she, with the keen eye of love (хотя она, с проницательностью близкого человека: «проницательным глазом любви»; keen — острый; обладающий высокой чувствительностью), saw plainly that he was ill at ease (ясно видела, что ему было не по себе).
It was, indeed, high time that someone capable of giving advice and help should come to the aid of the sturdy old farmer and his adopted daughter. In the whole history of the settlement there had never been such a case of rank disobedience to the authority of the Elders. If minor errors were punished so sternly, what would be the fate of this arch rebel. Ferrier knew that his wealth and position would be of no avail to him. Others as well known and as rich as himself had been spirited away before now, and their goods given over to the Church. He was a brave man, but he trembled at the vague, shadowy terrors which hung over him. Any known danger he could face with a firm lip, but this suspense was unnerving. He concealed his fears from his daughter, however, and affected to make light of the whole matter, though she, with the keen eye of love, saw plainly that he was ill at ease.
He expected that he would receive some message or remonstrance from Young as to his conduct (он ожидал, что он получит какое-то сообщение или предупреждение от Янга касательно его поведения; remonstrance — выражение протеста), and he was not mistaken, though it came in an unlooked-for manner (и он не ошибся, хотя оно пришло в такой форме, какой он не ожидал; to look for — ожидать). Upon rising next morning he found, to his surprise, a small square of paper (поднявшись на следующее утро, он, к своему удивлению, обнаружил небольшой бумажный квадратик) pinned on to the coverlet of his bed just over his chest (приколотый к одеялу на его кровати, как раз напротив его груди; coverlet — покрывало; одеяло). On it was printed, in bold straggling letters (на нем большими печатными буквами было неровно выведено; to print — печатать; писать печатными буквами; to straggle — быть беспорядочно разбросанным):—
"Twenty-nine days are given you for amendment, and then (двадцать девять дней даны на то, чтобы ты исправился, а затем; amendment — исправление)——"
The dash was more fear-inspiring than any threat could have been (многоточие после этих слов было страшнее любой угрозы: «было более вселяющим страх, чем любая угроза»; dash — тире[19]; to inspire — внушать, вселять). How this warning came into his room puzzled John Ferrier sorely (как это предупреждение попало в комнату, немало озадачило Джона Феррьера; sorely — чрезвычайно, крайне, очень), for his servants slept in an outhouse (так как его слуги спали в надворной постройке; outhouse — надворная постройка), and the doors and windows had all been secured (а двери и окна были заперты). He crumpled the paper up and said nothing to his daughter (он скомкал бумагу и ничего не сказал своей дочери), but the incident struck a chill into his heart (но этот случай камнем лег ему на сердце; to strike — ударять; вселять; chill — холод, холодная погода; озноб; гнетущее, давящее чувство). The twenty-nine days were evidently the balance of the month which Young had promised (очевидно, двадцать девять дней были остатком месяца, обещанного Янгом). What strength or courage could avail against an enemy armed with such mysterious powers (сколько же силы и мужества надо, чтобы выстоять: «какие сила или мужество могли бы помочь» против врага, на стороне которого такие мистические способности: «вооруженного такими…»; to avail — помогать, быть полезным)? The hand which fastened that pin might have struck him to the heart (рука, которая прикрепила бумажку, могла бы пронзить ему сердце; to strike — наносить удар), and he could never have known who had slain him (а он и не узнал бы, кто его убил; to slay — убивать, лишать жизни).
He expected that he would receive some message or remonstrance from Young as to his conduct, and he was not mistaken, though it came in an unlooked-for manner. Upon rising next morning he found, to his surprise, a small square of paper pinned on to the coverlet of his bed just over his chest. On it was printed, in bold straggling letters:—
"Twenty-nine days are given you for amendment, and then ——"
The dash was more fear-inspiring than any threat could have been. How this warning came into his room puzzled John Ferrier sorely, for his servants slept in an outhouse, and the doors and windows had all been secured. He crumpled the paper up and said nothing to his daughter, but the incident struck a chill into his heart. The twenty-nine days were evidently the balance of the month which Young had promised. What strength or courage could avail against an enemy armed with such mysterious powers? The hand which fastened that pin might have struck him to the heart, and he could never have known who had slain him.
Still more shaken was he next morning (еще больше был он потрясен на следующее утро). They had sat down to their breakfast when Lucy with a cry of surprise pointed upwards (они сели завтракать, когда Люси, удивленно вскрикнув, указала вверх). In the centre of the ceiling was scrawled (посередине потолка было коряво написано), with a burned stick apparently, the number 28 (по-видимому, концом обгорелой палки: «обгорелой палкой», число 28). To his daughter it was unintelligible (для его дочери надпись смысла не имела: «это было непонятно»), and he did not enlighten her (а он не стал объяснять ей, что она значила: «и он не просветил ее»). That night he sat up with his gun and kept watch and ward (этой ночью он просидел со своим ружьем на страже; to sit up — не ложиться спать; бодрствовать; watch — дозор, стража, караул; ward — охрана, караул; watch and ward — ночной и дневной караул; неусыпная бдительность; to keep watch and ward — бдительно охранять). He saw and he heard nothing (он ничего не видел и не слышал), and yet in the morning a great 27 had been painted upon the outside of his door (и все же наутро большое число 27 было нарисовано снаружи на его двери; to paint — рисовать, писать красками).
Thus day followed day (и так день сменял ночь); and as sure as morning came (и столь же неумолимо: «так же верно», как наступает утро) he found that his unseen enemies had kept their register (он обнаруживал, что его невидимые враги вели свой счет; register — журнал; учетная книга; to keep a register — вести журнал), and had marked up in some conspicuous position (и метили в каком-нибудь видном месте) how many days were still left to him out of the month of grace (сколько дней еще оставалось ему от месячной отсрочки; grace — отсрочка, передышка). Sometimes the fatal numbers appeared upon the walls (иногда роковые числа появлялись на стенах), sometimes upon the floors (иногда на полу), occasionally they were on small placards stuck upon the garden gate or the railings (иногда на небольших табличках, прикрепленных к садовой калитке или ограде; to stick — натыкать, насаживать). With all his vigilance John Ferrier could not discover whence these daily warnings proceeded (несмотря на всю свою бдительность, Джон Феррьер не мог обнаружить, откуда появлялись эти ежедневные предупреждения; vigilance — бдительность; to proceed — происходить; исходить). A horror which was almost superstitious came upon him at the sight of them (почти суеверный ужас обуревал его: «находил на него» при их виде). He became haggard and restless (он осунулся и потерял покой: «он стал изможденным и беспокойным»; haggard — изможденный; осунувшийся; restless — неспокойный; тревожный), and his eyes had the troubled look of some hunted creature (а его глаза стали походить на глаза: «имели беспокойное выражение какого-то» загнанного зверя). He had but one hope in life now (у него осталась только одна надежда), and that was for the arrival of the young hunter from Nevada (а именно — что вернется из Невады молодой охотник: «и это было на прибытие из …»).
centre ['sent@], ceiling ['si:lIN], ward [wO:d], creature ['kri:tS@]
Still more shaken was he next morning. They had sat down to their breakfast when Lucy with a cry of surprise pointed upwards. In the centre of the ceiling was scrawled, with a burned stick apparently, the number 28. To his daughter it was unintelligible, and he did not enlighten her. That night he sat up with his gun and kept watch and ward. He saw and he heard nothing, and yet in the morning a great 27 had been painted upon the outside of his door.
Thus day followed day; and as sure as morning came he found that his unseen enemies had kept their register, and had marked up in some conspicuous position how many days were still left to him out of the month of grace. Sometimes the fatal numbers appeared upon the walls, sometimes upon the floors, occasionally they were on small placards stuck upon the garden gate or the railings. With all his vigilance John Ferrier could not discover whence these daily warnings proceeded. A horror which was almost superstitious came upon him at the sight of them. He became haggard and restless, and his eyes had the troubled look of some hunted creature. He had but one hope in life now, and that was for the arrival of the young hunter from Nevada.
Twenty had changed to fifteen and fifteen to ten (двадцать превратилось в пятнадцать, а пятнадцать — в десять), but there was no news of the absentee (но об отсутствующем не было никаких известий; absent — прилаг., отсутствующий; absentee — сущ., отсутствующий). One by one the numbers dwindled down (по одному числа убывали), and still there came no sign of him (и по-прежнему его не было: «никаких признаков его»). Whenever a horseman clattered down the road (каждый раз, когда на дороге раздавался стук копыт; horseman — всадник; to clatter — цокать), or a driver shouted at his team (или кучер кричал на свою упряжку), the old farmer hurried to the gate thinking that help had arrived at last (старый фермер спешил к калитке, думая, что наконец-то подоспела: «прибыла» помощь). At last, when he saw five give way to four and that again to three (наконец, когда он увидел, как «4» сменила «5» и уступила место «3»; to give way — уступать), he lost heart, and abandoned all hope of escape (он совсем отчаялся и потерял всякую надежду на спасение; to lose heart — падать духом; отчаиваться; to abandon — покидать, оставлять; отказываться; escape — избавление, спасение). Single-handed, and with his limited knowledge of the mountains which surrounded the settlement (в одиночку, не зная толком гор: «с его ограниченным знанием гор», окружавших поселение), he knew that he was powerless (он знал, что был бессилен). The more-frequented roads were strictly watched and guarded (основные дороги тщательно контролировались и охранялись; to frequent — часто посещать; to watch — наблюдать; караулить), and none could pass along them without an order from the Council (и никто не мог проехать по ним без разрешения/пропуска Совета; order — приказ; ордер; разрешение; пропуск). Turn which way he would (куда бы он ни кинулся: «ни повернулся»), there appeared to be no avoiding the blow which hung over him (казалось, невозможно было избежать нависшей над ним угрозы; blow — удар; to avoid — избегать, уклоняться). Yet the old man never wavered in his resolution to part with life itself (и все же старик ни разу не усомнился в своем решении скорее расстаться с жизнью: «с самой жизнью»; to waver — колебаться; дрогнуть) before he consented to what he regarded as his daughter's dishonour (чем согласиться на то, что он считал бесчестьем для своей дочери).
He was sitting alone one evening pondering deeply over his troubles (однажды вечером он сидел один, глубоко задумавшись над своими бедами), and searching vainly for some way out of them (и тщетно пытаясь найти какой-нибудь выход). That morning had shown the figure 2 upon the wall of his house (этим утром на стене дома появилась цифра 2: «то утро показало цифру 2 на стене его дома»), and the next day would be the last of the allotted time (и следующий день будет последним из отпущенного срока; to allot — предоставлять, выделять; предназначать: allot credits — предоставлять кредиты). What was to happen then (и что произойдет: «что должно было случиться» потом)? All manner of vague and terrible fancies filled his imagination (в его воображении теснились всякие смутные ужасы: «всякого рода смутные и ужасные фантазии заполнили его воображение»; all manner of — всякого рода; fancy — фантазия; мысленный образ). And his daughter — what was to become of her after he was gone (а его дочь — что будет с ней, когда его не станет)? Was there no escape from the invisible network which was drawn all round them (неужели не было выхода из невидимой паутины, затянутой вокруг них)? He sank his head upon the table and sobbed at the thought of his own impotence (он уронил голову на стол и зарыдал при мысли о своем бессилии; to sink — опускать, ронять; to sob — рыдать; всхлипывать).
Twenty had changed to fifteen and fifteen to ten, but there was no news of the absentee. One by one the numbers dwindled down, and still there came no sign of him. Whenever a horseman clattered down the road, or a driver shouted at his team, the old farmer hurried to the gate thinking that help had arrived at last. At last, when he saw five give way to four and that again to three, he lost heart, and abandoned all hope of escape. Single-handed, and with his limited knowledge of the mountains which surrounded the settlement, he knew that he was powerless. The more-frequented roads were strictly watched and guarded, and none could pass along them without an order from the Council. Turn which way he would, there appeared to be no avoiding the blow which hung over him. Yet the old man never wavered in his resolution to part with life itself before he consented to what he regarded as his daughter's dishonour.
He was sitting alone one evening pondering deeply over his troubles, and searching vainly for some way out of them. That morning had shown the figure 2 upon the wall of his house, and the next day would be the last of the allotted time. What was to happen then? All manner of vague and terrible fancies filled his imagination. And his daughter — what was to become of her after he was gone? Was there no escape from the invisible network which was drawn all round them? He sank his head upon the table and sobbed at the thought of his own impotence.
What was that (но что это)? In the silence he heard a gentle scratching sound (в тишине он услышал легкий скребущий звук; gentle — тихий, слабый)— low, but very distinct in the quiet of the night (тихий, но явственно различимый в тишине ночи). It came from the door of the house (он доносился от дверей дома). Ferrier crept into the hall and listened intently (Феррьер осторожно пробрался в холл и внимательно прислушался; to creep — ползти, медленно продвигаться; красться). There was a pause for a few moments (на несколько мгновений все стихло), and then the low insidious sound was repeated (а затем тихий вкрадчивый звук повторился; insidious — коварный; действующий тайно). Someone was evidently tapping very gently upon one of the panels of the door (по-видимому, кто-то совсем тихонько стучал по филенке двери). Was it some midnight assassin who had come to carry out the murderous orders of the secret tribunal (может, это ночной убийца, пришедший привести в исполнение приговор секретного трибунала; midnight — полуночный, полночный; murderous — смертоносный; смертельный; order — приказ)? Or was it some agent who was marking up that the last day of grace had arrived (или агент невидимой силы, отмечавший, что наступил последний день срока)? John Ferrier felt that instant death would be better (Джон Феррьер почувствовал, что моментальная смерть будет лучше) than the suspense which shook his nerves and chilled his heart (чем эта неизвестность, которая заставляла трепетать нервы и холодом сковывала сердце). Springing forward he drew the bolt and threw the door open (бросившись вперед, он отодвинул задвижку и распахнул дверь).
Outside all was calm and quiet (снаружи все было тихо и спокойно). The night was fine (была ясная ночь), and the stars were twinkling brightly overhead (и звезды ярко мерцали над головой). The little front garden lay before the farmer's eyes bounded by the fence and gate (перед его глазами был маленький огороженный садик перед домом и калитка; to bound — ограничивать; fence — забор, изгородь), but neither there nor on the road was any human being to be seen (но ни там, ни на дороге не было видно ни одной живой души). With a sigh of relief, Ferrier looked to right and to left (облегченно вздохнув: «со вздохом облегчения», Феррьер посмотрел направо и налево), until happening to glance straight down at his own feet he saw to his astonishment a man (пока, не глянув случайно прямо вниз, он к удивлению своему обнаружил у самых своих ног человека) lying flat upon his face upon the ground, with arms and legs all asprawl (распластавшегося лицом к земле, раскинув руки и ноги; to lie — лежать; flat — распростертый, растянувшийся во всю длину; asprawl = sprawled out; to sprawl out — разбрасывать, раскидывать; вытягивать).
What was that? In the silence he heard a gentle scratching sound — low, but very distinct in the quiet of the night. It came from the door of the house. Ferrier crept into the hall and listened intently. There was a pause for a few moments, and then the low insidious sound was repeated. Someone was evidently tapping very gently upon one of the panels of the door. Was it some midnight assassin who had come to carry out the murderous orders of the secret tribunal? Or was it some agent who was marking up that the last day of grace had arrived? John Ferrier felt that instant death would be better than the suspense which shook his nerves and chilled his heart. Springing forward he drew the bolt and threw the door open.
Outside all was calm and quiet. The night was fine, and the stars were twinkling brightly overhead. The little front garden lay before the farmer's eyes bounded by the fence and gate, but neither there nor on the road was any human being to be seen. With a sigh of relief, Ferrier looked to right and to left, until happening to glance straight down at his own feet he saw to his astonishment a man lying flat upon his face upon the ground, with arms and legs all asprawl.
So unnerved was he at the sight (его так напугало это зрелище; to unnerve — лишать присутствия духа, лишать мужества) that he leaned up against the wall with his hand to his throat to stifle his inclination to call out (что он прислонился к стене с рукой к горлу, чтобы подавить готовый вырваться возглас; inclination — склонность; тенденция; to call out — воскликнуть, издать восклицание). His first thought was that the prostrate figure was that of some wounded or dying man (его первой мыслью было, что эта распростертая фигура — раненый или умирающий человек), but as he watched it he saw it writhe along the ground and into the hall (но на его глазах человек заскользил: «но пока он наблюдал за ней /фигурой/, он увидел, как она, извиваясь, поползла» по земле и в дом; to writhe — извиваться; изгибаться) with the rapidity and noiselessness of a serpent (проворно и бесшумно, как змея: «с быстротой и бесшумностью змеи»). Once within the house the man sprang to his feet (оказавшись внутри, человек вскочил на ноги), closed the door (закрыл дверь), and revealed to the astonished farmer the fierce face and resolute expression of Jefferson Hope (и перед изумленным фермером предстало пылкое, решительное лицо Джефферсона Хоупа; to reveal — открывать; обнаруживать, показывать; expression — выражение лица; fierce — свирепый; пылкий).
"Good God!" gasped John Ferrier (Боже милостивый, — перевел дух Джон Феррьер; to gasp — дышать с трудом, задыхаться; ловить воздух). "How you scared me (как ты меня напугал)! Whatever made you come in like that (что это ты вздумал: «что это заставило тебя» пробираться в такой манере)."
"Give me food," the other said, hoarsely (дайте мне чего-нибудь поесть: «дай мне пищи», — хрипло сказал тот). "I have had no time for bite or sup for eight-and-forty hours (у меня не было времени чего-нибудь поесть или попить на протяжении сорока восьми часов; bite — кусок пищи; sup — глоток; bite and sup — небольшое количество еды и питья; without bite or sup — не евши не пивши)." He flung himself upon the cold meat and bread (он набросился на холодное мясо и хлеб; to fling — бросаться, решительно приниматься) which were still lying upon the table from his host's supper (которые остались лежать на столе после ужина хозяина дома), and devoured it voraciously (и принялся жадно их поглощать; to devour — жадно есть; глотать, давясь; voraciously — прожорливо; жадно). "Does Lucy bear up well?" he asked, when he had satisfied his hunger (с Люси все хорошо? — спросил он, когда утолил свой голод; to bear up — выносить, выдерживать испытания).
stifle [staIfl], wound [wu:nd], devour [dI'vau@]
So unnerved was he at the sight that he leaned up against the wall with his hand to his throat to stifle his inclination to call out. His first thought was that the prostrate figure was that of some wounded or dying man, but as he watched it he saw it writhe along the ground and into the hall with the rapidity and noiselessness of a serpent. Once within the house the man sprang to his feet, closed the door, and revealed to the astonished farmer the fierce face and resolute expression of Jefferson Hope.
"Good God!" gasped John Ferrier. "How you scared me! Whatever made you come in like that."
"Give me food," the other said, hoarsely. "I have had no time for bite or sup for eight-and-forty hours." He flung himself upon the cold meat and bread which were still lying upon the table from his host's supper, and devoured it voraciously. "Does Lucy bear up well?" he asked, when he had satisfied his hunger.
"Yes. She does not know the danger (она не знает об опасности)," her father answered.
"That is well (это хорошо). The house is watched on every side (за домом следят со всех сторон). That is why I crawled my way up to it (вот почему я пробрался ползком). They may be darned sharp (может, они и чертовски хитры), but they're not quite sharp enough to catch a Washoe hunter (но не настолько хитры, чтобы поймать охотника из Вошоу)."
John Ferrier felt a different man now that he realized that he had a devoted ally (Джон Феррьер чувствовал себя другим человеком теперь, когда он понял, что у него есть преданный союзник). He seized the young man's leathery hand and wrung it cordially (он схватил жесткую руку молодого человека и сердечно ее пожал; leathery — кожистый; жесткий, твердый; to wring — выкручивать; пожимать /руку/). "You're a man to be proud of (тобой можно гордиться; to be proud of smb. — гордиться: «быть гордым» кем-либо)," he said. "There are not many who would come to share our danger and our troubles (немногие бы пришли, чтобы разделить наши беды и опасности)."
"You've hit it there, pard (попал в точку, друг; to hit — попадать в цель; pard = pardner = partner — партнер, друг)," the young hunter answered (ответил молодой охотник). "I have a respect for you (я вас уважаю), but if you were alone in this business (но если бы вы один попали в такой переплет: «были один в этом деле») I'd think twice before I put my head into such a hornet's nest (я дважды бы подумал, прежде чем сунуть голову в такое осиное гнездо; to put —поместить). It's Lucy that brings me here (я здесь из-за Люси: «Люси — вот что принесло меня сюда»), and before harm comes on her (и прежде чем с ней случится беда; harm — вред; ущерб; зло) I guess there will be one less o' the Hope family in Utah (я думаю, что одним человеком из семьи Хоупов в Юте станет меньше)."
crawl [krO:l], ally ['amp;laI], trouble [trVbl]
"Yes. She does not know the danger," her father answered.
"That is well. The house is watched on every side. That is why I crawled my way up to it. They may be darned sharp, but they're not quite sharp enough to catch a Washoe hunter."
John Ferrier felt a different man now that he realized that he had a devoted ally. He seized the young man's leathery hand and wrung it cordially. "You're a man to be proud of," he said. "There are not many who would come to share our danger and our troubles."
"You've hit it there, pard," the young hunter answered. "I have a respect for you, but if you were alone in this business I'd think twice before I put my head into such a hornet's nest. It's Lucy that brings me here, and before harm comes on her I guess there will be one less o' the Hope family in Utah."
"What are we to do (что нам делать)?"
"To-morrow is your last day, and unless you act to-night you are lost (завтра ваш последний день, и если не предпринять чего-то сегодня: «не действовать этим вечером», вы погибли). I have a mule and two horses waiting in the Eagle Ravine (в Орлином ущелье нас ждут мул и две лошади). How much money have you (сколько у вас денег)?"
"Two thousand dollars in gold, and five in notes (две тысячи долларов золотом и пять — банкнотами)."
"That will do (этого достаточно). I have as much more to add to it (у меня есть столько же; to add — прибавлять; добавлять). We must push for Carson City through the mountains (нам надо пробиться в Карсон-Сити через горы; to push — проталкиваться, протискиваться). You had best wake Lucy (вам лучше разбудить Люси). It is as well that the servants do not sleep in the house (хорошо, что слуги не спят в доме)."
While Ferrier was absent, preparing his daughter for the approaching journey (пока Феррьер отсутствовал, подготавливая дочь к предстоящему путешествию), Jefferson Hope packed all the eatables that he could find into a small parcel (Джефферсон Хоуп упаковал все съедобное, что он смог найти, в небольшой пакет), and filled a stoneware jar with water (и наполнил керамический кувшин водой; stoneware — керамика, глиняная посуда), for he knew by experience that the mountain wells were few and far between (так как он знал по опыту, что в горах источников мало и от одного до другого далеко). He had hardly completed his arrangements (он едва завершил свои приготовления) before the farmer returned with his daughter all dressed and ready for a start (когда фермер вернулся со своей дочерью, полностью одетой и готовой отправиться в путь). The greeting between the lovers was warm, but brief (двое влюбленных поздоровались пылко, но торопливо; warm — горячий, сердечный), for minutes were precious, and there was much to be done (так как время было на вес золота: «минуты были драгоценны», а сделать еще надо было многое).
"To-morrow is your last day, and unless you act to-night you are lost. I have a mule and two horses waiting in the Eagle Ravine. How much money have you?"
"Two thousand dollars in gold, and five in notes."
"That will do. I have as much more to add to it. We must push for Carson City through the mountains. You had best wake Lucy. It is as well that the servants do not sleep in the house."
While Ferrier was absent, preparing his daughter for the approaching journey, Jefferson Hope packed all the eatables that he could find into a small parcel, and filled a stoneware jar with water, for he knew by experience that the mountain wells were few and far between. He had hardly completed his arrangements before the farmer returned with his daughter all dressed and ready for a start. The greeting between the lovers was warm, but brief, for minutes were precious, and there was much to be done.
"We must make our start at once," said Jefferson Hope, speaking in a low but resolute voice (нам надо отправляться немедленно, — сказал Джефферсон Хоуп тихим, но решительным голосом), like one who realizes the greatness of the peril, but has steeled his heart to meet it (как человек, который осознает, насколько велика опасность, но полон решимости не отступать перед ней: «но закалил свое сердце, чтобы встретить ее»; to steel — закалять; придавать силу, решимость; steel — сталь). "The front and back entrances are watched (за парадным и черным входом следят), but with caution we may get away through the side window and across the fields (но, соблюдая осторожность, мы можем уйти через боковое окно и через поля). Once on the road we are only two miles from the Ravine (когда мы выйдем на дорогу, только две мили останется до ущелья) where the horses are waiting (где ждут лошади). By daybreak we should be half-way through the mountains (к рассвету мы должны проделать полпути через горы)."
"What if we are stopped (что, если нас остановят)," asked Ferrier.
Hope slapped the revolver butt which protruded from the front of his tunic (Хоуп хлопнул по рукоятке револьвера, которая торчала из-под его куртки; to protrude — высовываться, выдаваться). "If they are too many for us we shall take two or three of them with us," he said with a sinister smile (если их окажется слишком много для нас, мы заберем двоих или троих с собой, — сказал он со зловещей улыбкой).
"We must make our start at once," said Jefferson Hope, speaking in a low but resolute voice, like one who realizes the greatness of the peril, but has steeled his heart to meet it. "The front and back entrances are watched, but with caution we may get away through the side window and across the fields. Once on the road we are only two miles from the Ravine where the horses are waiting. By daybreak we should be half-way through the mountains."
"What if we are stopped," asked Ferrier.
Hope slapped the revolver butt which protruded from the front of his tunic. "If they are too many for us we shall take two or three of them with us," he said with a sinister smile.
The lights inside the house had all been extinguished (все огни в доме были погашены), and from the darkened window Ferrier peered over the fields which had been his own (и из темного окна Феррьер поглядел на поля, которые принадлежали ему; to darken —темнеть; делать темным; to peer — вглядываться), and which he was now about to abandon for ever (и которые он теперь собирался покинуть навсегда). He had long nerved himself to the sacrifice, however (но он давно подготавливал себя к этой жертве; to nerve oneself — собраться с силами, с духом), and the thought of the honour and happiness of his daughter outweighed any regret at his ruined fortunes (и мысль о чести и счастье дочери перевешивала любые сожаления по поводу своего утраченного богатства; to ruin — превращать в руины; уничтожать). All looked so peaceful and happy (все выглядело таким мирным и счастливым), the rustling trees and the broad silent stretch of grain-land (шелестящие листвой деревья и объятые тишиной широкие просторы зерновых полей; to rustle — шелестеть; stretch — протяжение, простирание; пространство, участок, отрезок; to stretch — тянуть, растягивать), that it was difficult to realize that the spirit of murder lurked through it all (что трудно было поверить, что за всем этим таилась смерть: «что дух убийства прятался за всем этим»; to lurk — скрываться в засаде; прятаться). Yet the white face and set expression of the young hunter showed (и все же побледневшее, застывшее лицо молодого охотника показывало; white — белый; set —установленный; крепко сжатые, стиснутые /о зубах/; неподвижный, застывший /о взгляде, улыбке, лице/; expression — выражение) that in his approach to the house he had seen enough to satisfy him upon that head (что, пока он пробирался: «в своем приближении» к дому, он увидел достаточно, чтобы быть в этом полностью уверенным: «чтобы убедить его на этот счет»; to satisfy — удовлетворять; убеждать).
Ferrier carried the bag of gold and notes (Феррьер нес мешок с золотом и ассигнациями), Jefferson Hope had the scanty provisions and water (Джефферсон Хоуп — их скудный провиант и воду), while Lucy had a small bundle containing a few of her more valued possessions (а Люси —узелок с несколькими самыми дорогими для нее вещами; to contain — вмещать, содержать в себе; to value — дорожить, ценить; possession — собственность; имущество). Opening the window very slowly and carefully (очень медленно и осторожно открыв окно), they waited until a dark cloud had somewhat obscured the night (они подождали, пока темное облако не сделало ночь еще более темной: «не затемнило несколько ночь»), and then one by one passed through into the little garden (а затем по одному выбрались: «пробрались сквозь/через» в маленький садик). With bated breath and crouching figures they stumbled across it (затаив дыхание и пригибаясь, они, спотыкаясь, пересекли его; to stumble — идти спотыкаясь), and gained the shelter of the hedge (пока не оказались в тени забора: «пока не добрались до укрытия ограды»; to gain — достигать, добираться), which they skirted until they came to the gap which opened into the cornfields (вдоль которого они пошли, пока не добрались до прохода, который выводил: «открывался» в кукурузные поля; to skirt — идти вдоль края; skirt, skirts — край, граница; окраина; cornfield — поле, нива; кукурузное поле). They had just reached this point when the young man seized his two companions (только они оказались в этом месте: «добрались до этого места», как молодой человек схватил своих двух компаньонов) and dragged them down into the shadow, where they lay silent and trembling (и потянул их вниз, в тень, где они лежали, затаив дыхание и дрожа: «где они лежали молчаливые и дрожащие»).
The lights inside the house had all been extinguished, and from the darkened window Ferrier peered over the fields which had been his own, and which he was now about to abandon for ever. He had long nerved himself to the sacrifice, however, and the thought of the honour and happiness of his daughter outweighed any regret at his ruined fortunes. All looked so peaceful and happy, the rustling trees and the broad silent stretch of grain-land, that it was difficult to realize that the spirit of murder lurked through it all. Yet the white face and set expression of the young hunter showed that in his approach to the house he had seen enough to satisfy him upon that head.
Ferrier carried the bag of gold and notes, Jefferson Hope had the scanty provisions and water, while Lucy had a small bundle containing a few of her more valued possessions. Opening the window very slowly and carefully, they waited until a dark cloud had somewhat obscured the night, and then one by one passed through into the little garden. With bated breath and crouching figures they stumbled across it, and gained the shelter of the hedge, which they skirted until they came to the gap which opened into the cornfields. They had just reached this point when the young man seized his two companions and dragged them down into the shadow, where they lay silent and trembling.
It was as well that his prairie training had given Jefferson Hope the ears of a lynx (хорошо, что жизнь в прерии развила у Джефферсона Хоупа рысий слух: «дала Джефферсону Хоупу уши рыси»; training — воспитание; обучение; тренировка). He and his friends had hardly crouched down (едва он и его друзья успели пригнуться; to crouch — припадать к земле) before the melancholy hooting of a mountain owl was heard within a few yards of them (как в нескольких ярдах от них послышалось меланхоличное уханье горной совы), which was immediately answered by another hoot at a small distance (на что немедленно раздалось в ответ другое уханье, чуть подальше: «что было немедленно отвечено другим уханьем на небольшом расстоянии»). At the same moment a vague shadowy figure emerged from the gap for which they had been making (в тот же момент неясная темная фигура выросла из проема, куда они направлялись; to emerge — появляться; всплывать; выходить; to make for — быстро продвигаться, направляться), and uttered the plaintive signal cry again (и снова издала жалобный сигнальный крик), on which a second man appeared out of the obscurity (в ответ на который второй человек появился из темноты).
"To-morrow at midnight," said the first who appeared to be in authority (завтра в полночь, — сказал первый, который, похоже, отдавал приказы; authority — власть; to be in authority — быть главным). "When the Whip-poor-Will calls three times (когда трижды прокричит козодой; whip-poor-will — козодой жалобный; to call — издавать характерные для животного, птицы звуки)."
"It is well," returned the other (хорошо, — ответил второй). "Shall I tell Brother Drebber (сказать брату Дребберу)?"
"Pass it on to him, and from him to the others (передай это ему, а он путь передаст остальным). Nine to seven (девять к семи)!"
prairie ['pre@rI], crouch [krautS], owl [aul]
It was as well that his prairie training had given Jefferson Hope the ears of a lynx. He and his friends had hardly crouched down before the melancholy hooting of a mountain owl was heard within a few yards of them, which was immediately answered by another hoot at a small distance. At the same moment a vague shadowy figure emerged from the gap for which they had been making, and uttered the plaintive signal cry again, on which a second man appeared out of the obscurity.
"To-morrow at midnight," said the first who appeared to be in authority. "When the Whip-poor-Will calls three times."
"It is well," returned the other. "Shall I tell Brother Drebber?"
"Pass it on to him, and from him to the others. Nine to seven!"
"Seven to five!" repeated the other (семь к пяти, — откликнулся второй), and the two figures flitted away in different directions (и две фигуры растворились в разные стороны: «в разных направлениях»; to flit — проноситься быстро, мелькать). Their concluding words had evidently been some form of sign and countersign (их заключительные слова были, по-видимому, паролем и отзывом: «какой-то формой сигнала и пароля»). The instant that their footsteps had died away in the distance (как только их шаги затихли вдали), Jefferson Hope sprang to his feet (Джефферсон Хоуп вскочил на ноги), and helping his companions through the gap (помог своим компаньонам перебраться через дыру), led the way across the fields at the top of his speed (и повел их через поля со всей скоростью, на которую они были способны; at the top of one's speed — во весь опор: «на вершине скорости»), supporting and half-carrying the girl when her strength appeared to fail her (поддерживая и почти неся девушку, когда казалось, что она выбилась из сил: «когда ее силы, казалось, недоставало ей»).
"Hurry on! hurry on!" he gasped from time to time (быстрее, быстрее, — задыхаясь, шептал он время от времени; to gasp — дышать с трудом, задыхаться; ловить воздух). "We are through the line of sentinels (мы прошли через цепь часовых). Everything depends on speed (все зависит от скорости). Hurry on (быстрее: «поспешите»)!"
support [s@'pO:t], strength [streNT], gasp [gA:sp]
"Seven to five!" repeated the other, and the two figures flitted away in different directions. Their concluding words had evidently been some form of sign and countersign. The instant that their footsteps had died away in the distance, Jefferson Hope sprang to his feet, and helping his companions through the gap, led the way across the fields at the top of his speed, supporting and half-carrying the girl when her strength appeared to fail her.
"Hurry on! hurry on!" he gasped from time to time. "We are through the line of sentinels. Everything depends on speed. Hurry on!"
Once on the high road they made rapid progress (оказавшись на дороге, они зашагали быстрее: «на прямом пути они делали быстрое продвижение»). Only once did they meet anyone (только однажды они встретили кого-то), and then they managed to slip into a field (но они успели броситься в поле; to manage — ухитриться, суметь сделать; to slip — скользить; двигаться легко, мягко, не привлекая внимания), and so avoid recognition (и остались незамеченными: «и так избежать обнаружения»). Before reaching the town the hunter branched away into a rugged and narrow footpath (не доходя до города: «прежде чем достигнуть города», охотник свернул на узкую труднопроходимую тропу; to branch — отклоняться от первоначального направления; branch — ветвь; rugged — неровный; труднопроходимый) which led to the mountains (которая вела в горы). Two dark jagged peaks loomed above them through the darkness (две темные зубчатые вершины неясно вырисовывались над ними в темноте; loom — очертания /неясные или преувеличенные/; to loom — виднеться вдали, неясно вырисовываться; маячить), and the defile which led between them was the Eagle Cañon (а ущелье, проходившее между ними, и было Орлиным каньоном) in which the horses were awaiting them (где их ждали лошади). With unerring instinct Jefferson Hope picked his way among the great boulders (с безошибочным чутьем Джефферсон Хоуп прокладывал путь между больших валунов; to pick — выбирать; to err — сбиваться с пути; заблуждаться) and along the bed of a dried-up watercourse (и по руслу пересохшего ручья), until he came to the retired corner, screened with rocks (до укромного уголка под прикрытием скал; to screen — защищать, прикрывать, укрывать; screen — ширма, щит, доска, (каминный) экран), where the faithful animals had been picketed (где были привязаны верные животные; to picket — привязывать к забору, столбу; picket — кол; штакетина; пикет). The girl was placed upon the mule (девушку посадили на мула; to place — помещать), and old Ferrier upon one of the horses, with his money-bag (а старого Феррьера со своим денежным мешком — на одну из лошадей), while Jefferson Hope led the other along the precipitous and dangerous path (в то время как Джефферсон Хоуп повел другую лошадь по обрывистой, опасной тропе).
Once on the high road they made rapid progress. Only once did they meet anyone, and then they managed to slip into a field, and so avoid recognition. Before reaching the town the hunter branched away into a rugged and narrow footpath which led to the mountains. Two dark jagged peaks loomed above them through the darkness, and the defile which led between them was the Eagle Cañon in which the horses were awaiting them. With unerring instinct Jefferson Hope picked his way among the great boulders and along the bed of a dried-up watercourse, until he came to the retired corner, screened with rocks, where the faithful animals had been picketed. The girl was placed upon the mule, and old Ferrier upon one of the horses, with his money-bag, while Jefferson Hope led the other along the precipitous and dangerous path.
It was a bewildering route for anyone (это было захватывающее путешествие для любого; to bewilder — ставить в тупик; приводить в замешательство; route — дорога, путь; маршрут) who was not accustomed to face Nature in her wildest moods (кто не привык сталкиваться с природой в ее первобытном состоянии; wild — нецивилизованный, дикий; mood — настроение; расположение духа). On the one side a great crag towered up a thousand feet or more (с одной стороны по крайней мере на тысячу футов: «на тысячу футов или больше» возвышался огромный утес; crag — скала, утес), black, stern, and menacing (черный, суровый и угрожающий), with long basaltic columns upon its rugged surface like the ribs of some petrified monster (с длинными базальтовыми колоннами, словно ребра какого-то окаменелого монстра, выступающими на его неровной поверхности). On the other hand a wild chaos of boulders and debris made all advance impossible (с другой стороны дикий хаос валунов и обломков делал любое продвижение невозможным). Between the two ran the irregular track (и посередине вела: «между этими двумя бежала» неровная тропа; irregular — имеющий неправильную форму, несимметричный; неровный), so narrow in places that they had to travel in Indian file (местами такая узкая, что им приходилось идти гуськом; to travel — двигаться, перемещаться; in Indian file — гуськом, один за другим; file —ряд, шеренга, колонна), and so rough that only practised riders could have traversed it at all (и такая неровная, что одолеть ее смог бы только опытный наездник; to traverse — пересекать, проходить, преодолевать; rough — грубый; неровный; ухабистый /о дороге/). Yet in spite of all dangers and difficulties (и все же, несмотря на все опасности и трудности), the hearts of the fugitives were light within them (у беглецов было легко на сердце), for every step increased the distance between them and the terrible despotism from which they were flying (так как каждый шаг отдалял их от ужасного деспотизма: «увеличивал расстояние между ними и ужасным деспотизмом», от которого они спасались бегством).
They soon had a proof, however, that they were still within the jurisdiction of the Saints (и все же скоро они убедились: «имели доказательство», что они все еще были на территории, подвластной мормонам; jurisdiction — власть, полномочия; подведомственная область). They had reached the very wildest and most desolate portion of the pass (они добрались до самого дикого и заброшенного участка перевала; desolate — одинокий, заброшенный, пустынный, безжизненный) when the girl gave a startled cry, and pointed upwards (когда девушка испуганно вскрикнула и указала вверх). On a rock which overlooked the track, showing out dark and plain against the sky, there stood a solitary sentinel (на нависавшей над тропой скале, темным силуэтом вырисовываясь на фоне неба, стоял одинокий часовой; to show — выделяться, виднеться; plain — очевидный, явный). He saw them as soon as they perceived him (он заметил их в тот же момент, что и они его; to perceive — воспринимать, ощущать, различать), and his military challenge of "Who goes there?" rang through the silent ravine (и его армейский оклик «Стой, кто идет» прозвенел по тихому ущелью).
It was a bewildering route for anyone who was not accustomed to face Nature in her wildest moods. On the one side a great crag towered up a thousand feet or more, black, stern, and menacing, with long basaltic columns upon its rugged surface like the ribs of some petrified monster. On the other hand a wild chaos of boulders and debris made all advance impossible. Between the two ran the irregular track, so narrow in places that they had to travel in Indian file, and so rough that only practised riders could have traversed it at all. Yet in spite of all dangers and difficulties, the hearts of the fugitives were light within them, for every step increased the distance between them and the terrible despotism from which they were flying.
They soon had a proof, however, that they were still within the jurisdiction of the Saints. They had reached the very wildest and most desolate portion of the pass when the girl gave a startled cry, and pointed upwards. On a rock which overlooked the track, showing out dark and plain against the sky, there stood a solitary sentinel. He saw them as soon as they perceived him, and his military challenge of "Who goes there?" rang through the silent ravine.
"Travellers for Nevada," said Jefferson Hope (путешественники в Неваду, — сказал Джефферсон Хоуп), with his hand upon the rifle which hung by his saddle (положив руку на винтовку, висевшую у седла).
They could see the lonely watcher fingering his gun (они увидели, как одинокий часовой схватился за свою винтовку; to finger — трогать, дотрагиваться; gun — огнестрельное оружие), and peering down at them as if dissatisfied at their reply (вглядываясь в них сверху, словно его не удовлетворил их ответ: «словно неудовлетворенный их ответом»).
"By whose permission (с чьего разрешения)?" he asked.
"The Holy Four (Святых Четырех)," answered Ferrier. His Mormon experiences had taught him that that was the highest authority to which he could refer (опыт жизни среди мормонов научил его, что это была самая высшая инстанция, на которую можно было сослаться).
"Nine from seven," cried the sentinel (девять из семи, — крикнул часовой).
"Seven from five," returned Jefferson Hope promptly (семь из пяти, — немедленно ответил Джефферсон Хоуп), remembering the countersign which he had heard in the garden (вспомнив отзыв, который они подслушали в саду).
"Pass, and the Lord go with you," said the voice from above (проходите, и Господь с вами, — сказал голос сверху). Beyond his post the path broadened out (после его поста тропа стала шире), and the horses were able to break into a trot (и лошади смогли перейти на рысь). Looking back, they could see the solitary watcher leaning upon his gun (оглянувшись, они увидели одинокого часового, опиравшегося на свою винтовку), and knew that they had passed the outlying post of the chosen people (и поняли, что они миновали границу страны избранного народа; outlying — периферийный; находящийся вне пределов; post — пост часового), and that freedom lay before them (и что перед ними лежала свобода).
rifle [raIfl], peer [pI@], reply [rI'plaI]
"Travellers for Nevada," said Jefferson Hope, with his hand upon the rifle which hung by his saddle.
They could see the lonely watcher fingering his gun, and peering down at them as if dissatisfied at their reply.
"By whose permission?" he asked.
"The Holy Four," answered Ferrier. His Mormon experiences had taught him that that was the highest authority to which he could refer.
"Nine from seven," cried the sentinel.
"Seven from five," returned Jefferson Hope promptly, remembering the countersign which he had heard in the garden.
"Pass, and the Lord go with you," said the voice from above. Beyond his post the path broadened out, and the horses were able to break into a trot. Looking back, they could see the solitary watcher leaning upon his gun, and knew that they had passed the outlying post of the chosen people, and that freedom lay before them.