"Накануне" - читать интересную книгу автора (Мстиславский Сергей Дмитриевич)Глава 37 Тихая пристань— Военный министр? К телефону? Генерал Петерс, разбуженный в час неурочный, в ранний, не по обычному расписанию час, поспешно сбросил с постели волосатые и кривые кавалерийскою почетною кривизной — ноги. Подошел к аппарату, вытянулся привычно, по-строевому, подтягивая левой рукой сползавшие кальсоны. — У телефона, ваше высокопревосходительство. В меру того, как он слушал, лоб все круче собирался в складки и дрожью нервной подергивались крутые усы под не снятым спросонья, второпях марлевым бинтом-распрямителем. — Слушаюсь… Но офицеры на лекции являются только при холодном оружии… Винтовки из цейхгауза нашего полуэскадрона? Не хватит, ваше высокопревосходительство. Затребовать срочно из Волынского и Преображенского? Слушаюсь. Так точно: казармы рядом, только плац перейти. Сию минуту распоряжусь. Честь имею. Он повесил трубку, качнул плешивою головой и приказал дожидавшемуся в дверях ординарцу: — Полковника Андогского. Тотчас. Если на службе еще нет, сбегай на квартиру. Полковник Андогский, правитель дел Академии, не по-военному медлительный и окатистый, хмуро выслушал принятый по телефону Петерсом приказ: сформировать из господ офицеров, слушателей Академии, ударный батальон и отправить на Дворцовую площадь, в распоряжение начальника гарнизона генерала Зенкевича. — Генерала Зенкевича? Опять новый? — Воля высшего начальства, — сухо сказал генерал. — Потрудитесь немедленно распорядиться, полковник. — Слушаюсь, — еще суше ответил Андогский и повернулся нарочито штатским поворотом назло строевику-начальнику. Он был огорчен и раздосадован: Академия тем и хороша, что она — тихая пристань, в стороне от войны и от политических всяких событий. Можно спокойно ждать любого оборота, без всякого риска: всегда можно успеть рассчитать — как и куда. А сейчас — извольте радоваться: ударный батальон. В городе черт знает что делается! Втянут, потом еще отвечать придется. Он вышел, коридором, на черный ход здания Академии, в левом крыле которого помещалась генеральская квартира. У двери, выходившей во двор, кучею сбились писаря и канцелярские чиновники. Столоначальник, молодой и лысый, метнулся навстречу полковнику. — Бунт, Александр Иванович, — прошептал он, нагибаясь к самому уху. Стреляют, слышите? Андогский прислушался. В самом деле стреляют. — Волынцы взбунтовались, — продолжал шептать, захлебываясь от волнения, лысый. — Из полуэскадрона вахмистр наш прибежал. Волынский полк на улицу вышел, Трех офицеров убили… Губы полковника задрожали. — Полуэскадрон? — Присоединился тоже, — окончательно захлебнулся столоначальник. Наши, впрочем, без винтовок ушли. Цейхгауза не тронули. И то слава богу. Писаря у двери отскочили, приседая чуть не на корточки, и бросились, толкаясь, назад в канцелярию. Андогский посмотрел сквозь стекло на академический плац. За далекой Суворовской (Кончанской) церковкой, к Кирочной, где тянулись сосновые и березовые штабеля академических дров, прячась за них, пригибаясь к снегу, припадая в ямы, за сорные кучи, бежали, ползли солдаты — без фуражек, иные без шинелей, в одних гимнастерках. Стрельба за дальней оградой, на Парадной, усилилась. — Преображенцы, — опознал столоначальник. — Верные присяге, наверно… от бунта разбегаются… Чтобы не отвечать… Что же такое будет теперь, Александр Иванович? Забыв всякое чинопочитание, он схватил полковника судорожно и цепко за локоть. Полковник не ответил. Непривычно резким движением он высвободил руку и зашагал быстрым, чуть спотыкающимся шагом через канцелярию и вестибюль в профессорскую. |
|
|