"Корпорация М.И.Ф. в действии" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт Линн)ГЛАВА 2— Я хотел бы поздравить вас с вступлением в нашу армию, и первое, что вам следует усвоить, это следующее: мы здесь называем друг друга по имени… а мое имя — сер-Жант… Я ясно выразился? На этом индивид, обращающийся с данной речью к нашей группе умолкает и прожигает нас взглядом. Натурально ответа нет, так как при таких обстоятельствах никто особо не рвется привлечь к себе внимание. Похоже, однако, что сержанту нужна совсем иная реакция. — Я задал вопрос! Думаете, я треплю языком, потому что мне нравится слушать звук собственного голоса? Ясно, что это хитрость, призванная побудить нас, новобранцев, сделать ошибку, которая еще больше разгневает сержанта, так как на данном этапе он задал не один, а два вопроса, требующие противоположных ответов, и, значит, любой данный ответ обязательно будет неверным. Другие несчастные, стоящие в одном строю со мной и Нунцио, похоже, не сознают этого и, очертя голову, вляпываются в ловушку. — ДА, СЕРЖАНТ! — с энтузиазмом блеют они. — ЧТО? Шутить пытаетесь? Сержант производит полное впечатление, что вот-вот извергнет пену изо рта и станет таким буйным, что покалечит и себя, и всех, кто окажется поблизости. Почти незаметно он также задал третий вопрос, делая возможность дать правильный ответ практически недосягаемой для интеллектов в одном строю с нами. — Нет… Э-э-э… Да, сержант… Э-э-э… Нет? Попытка выкрикнуть ответ растворяется в общем гуле, когда новобранцы переглядываются, пытаясь допереть, чего им полагается говорить. — ТЫ! Голос сержанта пресекает усилия группы, когда он нацеливается на одного несчастного в переднем ряду. — Чего ты глазеешь на него? Он кажется тебе неотразимым? — Нет! — Что? — Э-э-э… Нет, сержант? — Не слышу! — Нет, сержант! — Громче! Грянь так, словно вас двое! — НЕТ, СЕРЖАНТ!! — Вот так-то лучше. Сержант коротко кивает, а затем снова переключает внимание на остальное построение. Если правильно рассматривать, то это завораживающий образец групповой динамики. Сосредоточившись на одном индивиде, сержант не только позволил остальным членам группы сорваться с крючка попыток найти приемлемый ответ на его вопросы, но и внушил им, что для них действительно нежелательно оказаться выделенными им. — Меня зовут сержант Лыбби, и в последующие несколько дней я буду вашим инструктором по строевой подготовке. Так вот, я хочу, чтобы вы сразу поняли, что в нашей армии есть три способа делать что-либо: Правильный Способ, Армейский Способ и Мой Способ… мы будем делать все моим способом! note 2 Я ясно выразился? — ДА, СЕРЖАНТ! Группа теперь въезжает в тему и ревет ответ, словно съезд безлошадных легавых, преследующих неосторожного пешехода. — Ладно, теперь слушайте сюда! Когда я буду выкликать ваше имя, гряньте громко и четко, так, чтоб я знал, что вы здесь, а не бродите невесть где. Понятно? — ДА, СЕРЖАНТ! — Трутень. — Здесь! — ЗДЕСЬ ЧТО? Парнишка, который только что ответил, такой тощий, что удивительно, как это ему удается стоять без посторонней помощи, но он нервно проводит языком по губам и набирает побольше воздуха в легкие. — ЗДЕСЬ, СЕРЖАНТ! — кричит он, но голос у него ломается посередине фразы, делая его объявление менее чем впечатляющим. — Вот так-то лучше, — кивает сержант, явно удовлетворенный усилием со стороны юнца. — Слеппень, Хирам! — Здесь, сержант! — Слеппень, Шуберт! — Здесь, сержант! Сержант, нахмурившись, отрывает взгляд от списка личного состава. — Трутень? Слеппень? Это что, Слет Ненормальных Жуков? — Мы братья, сержант, — уведомляет без всякой надобности один из двух Слеппней, так как физическое сходство между двумя этими широкоплечими индивидами было бы очевидным, даже если б их не связывала общая фамилия. — Совершенно верно, — добавляет другой. — Можете называть меня для краткости Хи, а Шуберт предпочел бы зваться Шу, потому как иначе… — РАЗВЕ Я СПРАШИВАЛ? — Нет, вашбродь. —… И НЕ НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ!!! Я вам не какой-то там, на хрен, офицер! Мне не требуется пожалования со стороны короны, чтоб сделаться дворянином… я родился им! ВЫ МЕНЯ ПОНЯЛИ? — ДА, СЕРЖАНТ! — Тогда лечь и произвести двадцать отжиманий, просто чтоб вы не забывали! — Мгмм… это по десять на каждого из нас, Серж, или… — ПО ДВАДЦАТЬ НА КАЖДОГО! — рычит Лыбби. — И ЕЩЕ ПО ПЯТЬ КАЖДОМУ ЗА НАЗЫВАНИЕ МЕНЯ «СЕРЖЕМ»! МЕНЯ ЗОВУТ СЕРЖАНТ ЛЫББИ, А НЕ СЕРЖ ИЛИ ВАШБРОДЬ! УСЕК, СОЛДАТ? — ДА, СЕРЖАНТ! — ТОГДА ПРИСТУПАЙ! Двое братьев ложатся и начинают отжиматься, тогда как сержант снова переключает внимание на список. — Шу Слеппень и Хи Слеппень! Это ж надо! Боже мой! А вот еще один! Осса! — Здесь… Серж. При этих словах Лыбби вскидывает голову, словно его ткнули в ребро… и, конечно же, так оно и есть. Употребление ненадлежащей формы обращения столь скоро после того, как его запретили, могло произойти либо по ошибке, либо по глупости, не будь оно выдано так подчеркнуто. А так не возникало никаких сомнений что это такое: вызов сержантскому авторитету… то есть, иначе говоря, глупость. Вид у бросавшей особы еще тот. Вероятно, она в любом случае выделилась бы в строю, так как была единственной женщиной в нашей группе, хотя, возможно, с первого взгляда этого и не заметишь, заметить это удается лишь взглянув вторично, так как стояла она привычно ссутулясь. Однако полным отпадом ее делают волосы. Подстриженные до средней, гривастой такой длины, они были выкрашены в нечто, о чем я обычно не берусь судить при оценке чувихи, пока мы не сведем самое тесное знакомство, после чего мое чрезмерное джентльменство не позволяет мне делиться такими сведениями со всякими, кто не относится к джентльменам. Однако, при данных обстоятельствах, мне думается, я волен исходить из названного предположения, так как волосы, с каким бы там телом они не соединялись, хоть с мужским, хоть с женским, обычно не бывают от природы такого природного цвета… или, если уж совсем точно, цветов. У этой девахи тянулись ото лба до затылка розовые, белые, голубые и зеленые полосы… и отнюдь не пастельных тонов. Эти цвета горели с электрической яркостью, словно подпитывались ее внутренней горелкой и были бы по-настоящему пугающими, будь они нанесены, скажем, на более заурядную башку… Ну, например, мою. Мы с Нунцио уже довольно давно не ошивались на улицах, но и так ясно, что выводимый теперь вид шпаны заметно мутировал по сравнению с нашими ранними годами, когда слово «цветистый» относилось к нашим выражениям, а не к волосам! — Ну и ну, — говорит сержант, малость облизывая свои кусалки. — Это что же у вас здесь такое? Похоже, мы участвуем в армейской экспериментальной программе, которая специально проверяет правдивость пословицы, что грозней поссиума в бою только поссилтумка! Я хочу, чтоб вы все были во время обучения поосторожней в выражениях. Среди нас находится дама-а… По тому, как ощетинивается эта чувиха, ясно, что она не привыкла, чтобы ее называли дамой… и далеко не в восторге от этой идеи, однако Лыбби еще не покончил с ней. — Скажите-ка, дамочка, что это такое у вас на голове? Если это нечто заползшее туда и издохшее, то надеюсь, что вам сделали нужные уколы, потому что, судя по его виду, оно было не слишком здоровым? — Это называется «волосы», Серж! А что у вас на голове? — Важно не то, что у меня на голове, рекрут, — лыбится сержант. — Важно, что на рукаве! И постукивает по нашивкам, обозначающим его звание. — Три сверху, три снизу. Вам известно, что это значит? — Что вы — мастер-сержант, Серж. — Близко, но не угадали. Это означает, что вы должны мне пятнадцать отжиманий, рекрут. По пять каждый раз, когда назвали меня «Сержем». Приступай! Я жду, что чувиха затеет с ним из-за этого спор, но вместо этого она просто ложится и начинает отжиматься, словно все время только этого и добивалась… и возможно так оно и было. Уж не знаю какую там кашу она предпочитает на завтрак, но отжимается эта девка заметно лучше чем братья Слеппни. — Раз… Два… Три… Несколько мгновений Лыбби наблюдает за ней, а потом переключает внимание на другие фигуры на земле. — ВЫ ДВОЕ! Я сказал двадцать пять отжиманий! Эта последняя фраза, адресована конечно же братьям Слеппням. — Мы… пытаемся… сержант! — НУ ТАК Я ВАС НЕ СЛЫШУ! ОТСЧИТЫВАЙТЕ ИХ!! — Семнадцать… Восемнадцать… — НЕ НАЧИНАЙТЕ СЧИТАТЬ С СЕМНАДЦАТИ!!! ДУМАЕТЕ Я ДУБИНА?!! — Нет… сержант!.. Раз… два… — А теперь слушай сюда потому что повторять я не намерен! — рявкает сержант снова переключая внимание на остальных нас. — Когда я говорю ваши уши должны быть открыты, а рты закрыты! Не говорите ничего, пока я не задал вам вопрос, а когда задам отвечайте на него кратко, а потом заткнитесь! Когда я захочу услышать ваши вопросы, я скажу: «Вопросы есть?»! Я ясно выразился! — ДА, СЕРЖАНТ! — Тогда порядок. — Он снова начал просматривать список личного состава, затем взглянул на корячующиеся на земле фигуры. — Вы трое, этого хватит. Вернитесь в строй. Так, где это я остановился? Гвидо! — Здесь, сержант! — говорю я, потому что я и впрямь здесь. — Что такое? Всего лишь «Гвидо»? Без всякой клички вроде Сверчок или еще что-нибудь в этом духе? — Нет, сержант! Он подождал несколько секунд желая посмотреть не собираюсь ли я что-нибудь добавить, но я не добавил, так как всегда быстро усваивал науку. Наконец он слегка кивает и читает дальше. — Майский! — Здесь, сержант!.. но ребята зовут меня «Майский Жук». С другой стороны, некоторые, кажется, никогда не усвоят урока. — Двадцать! — говорит сержант даже не отрывая взгляда от списка личного состава. Вот так и продолжается. К тому времени когда сержант называет весь список имен, свыше половины рекрутов нашей группы призвали продемонстрировать свою физическую силу, или отсутствие таковой путем выполнения множества отжиманий, точное число которых варьируется в зависимости от настроения сержанта и способности рекрутов помнить, что при выполнении данного упражнения надо считать вслух. В связи с этим у меня возникают кое-какие серьезные вопросы относительного среднего КИ пожелавших завербоваться в армию индивидов, мысль довольно тревожная, учитывая, что я тоже принадлежу к числу названных индивидов. Пытаясь сохранить положительный-такой душевный настрой, я успокаиваю себя соображением, что я завербовался, выполняя приказ, а не по собственной воле. — Ладно, СЛУШАЙ СЮДА! — ревет сержант заканчивая перекличку. — Приблизительно через полчаса капрал Мяс-Ник проведет вас через лагерь туда где вам подстригут волосы в соответствии с армейскими стандартами. При этих словах маленький клоп который до того таился на заднем плане вытягивается во весь свой незначительный рост и улыбается. Так вот, сержант Лыбби — довольно внушительный на вид фраер, хотя и малость не в форме в области талии, но капрал выглядит так, словно его не возьмут даже контролершей на платную автостоянку ввиду несоответствия минимальным требованиям. То есть, он смахивает на такого неприятного слизняка, который обрывает крылья мухам только тогда, когда его поддерживает достаточно высокий чин. Глядя на его улыбку, я начинаю серьезно опасаться этой стрижки. — А пока, — продолжает сержант, — у вас период свободного времени в течение которого вы можете болтать, спать или познакомиться друг с другом. Предлагаю вам максимально воспользоваться этим, так как по всей вероятности, это будет последний раз, когда вы будете предоставлены самим себе до завершения обучения. А теперь, прежде чем я распущу вас, вопросы есть? К моему удивлению, два индивида подымают руки. Удивляет это прежде всего потому что, как мне думалось, разыгранный сержантом спектакль запугает большинство индивидов и заставит их помалкивать, а во-вторых, потому что одна из рук принадлежит не кому иному как моему кузену Нунцио! — Ты! — говорит Лыбби, показывая на ближайшего вопрошающего. — Назови свое имя и вопрос. — Тру-Тень, сержант. Я… Я думаю, что с моим назначение сюда вышла ошибка. Сержант показывает все свои зубы. — Армия не ошибается, сынок… за исключением возможно одного случая. — Он бросает взгляд на Оссу, которая на этот раз игнорирует его. — Что у вас за проблема? — Ну… мне не следует находиться здесь. Я завербовался служить в качестве мага, и мой вербовщик сказал, что… Улыбка сержанта расширяется достаточно чтобы остановить рекрута на середине фразы. — Сынок, — говорит он голосом, больше смахивающим на мурлыканье, — пора тебе усвоить одну из суровых истин касательно армии. Вербовщики врут! Чего б там ни наплел тебе тот несчастный малый сукинсын, если у тебя нет этого в письменном виде за подписью самой королевы, это ни хрена не значит. Вот я тебе скажу, что каждый записавшийся в нашу армию рекрут будет обучаться основным навыкам пехотинца, прежде чем получить свое первое назначение до активной службы. Тебя могут назначить магом, а могут и не назначить… все зависит от того, кто будут нужны, когда подойдет твой черед получить назначение; мага или повара, но тебя никуда не назначат, пока я не скажу что твоя начальная подготовка завершена. Следующий вопрос! — Нунцио, сержант! Сколько времени потребуется для завершения начальной подготовки? — Это зависит от того, сколько времени вам, несчастным, потребуется для усвоения минимальных навыков, требуемых для носящих мундиры Поссилтума. Обычно для этого требуется от недели до десяти дней… но судя по вашему злополучному виду мне представляется, что вы будете иметь удовольствие общаться со мной по меньшей мере месяц. — Вы хотите сказать, что никто из нас не получит назначения, пока все в этой группе не завершат подготовку? — Совершенно верно. Еще вопросы есть? Мой кузен глядит вдоль строя на меня, но я пялюсь прямо перед собой, надеясь, что его действие останется незамеченным. К счастью, сержант проглядывает этот небольшой изъян в построении, и как только он распускает нас, мы с Нунцио собираемся в кучку. — Что ты об этом думаешь? — говорит он обеспокоенно. — Тоже что и ты, — пожимаю плечами я. — Мы, безусловно, никак не можем тратить месяц на подготовку, если намерены как-то помочь разложить регулярные войска. — Это уж наверняка, — кивает он. — Похоже что придется нам самим малость подталкивать этих рекрутов для гарантии, что они живо усвоят подготовку. Понимание этого приводит меня в низменное настроение. Достаточно плохо и то, что мне придется отбывать срок в качестве солдатяги, но теперь мне придется еще и разыгрывать из себя няньку и тренера для оравы зеленых новобранцев! |
||
|