"Потрошители времени" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт Линн)

Глава 3

Так страшно Маркусу не было с тех самых пор, как бывший его господин обманом заманил его в Римские Врата и продал в рабство, из которого его освободил Скитер Джексон. Не задумываясь, он бросился из бара следом за Робертом Ли. Именно антиквар первым принес страшную весть:

– Маркус! Кто-то стрелял в Йаниру со Скитером!

Йанира! Страх за нее лишал его дыхания, столь необходимого для бега. Всем, что было в его жизни доброго и прекрасного, он был обязан ей, тому чуду, что женщина из благородной семьи, прошедшая через несчастливый первый брак, все еще любила Маркуса, все еще ждала его любви – единственного, что он мог дать ей. Он был рабом и, хотя теперь он был свободен, он никогда не разбогатеет настолько, чтобы дать Йанире ту жизнь, которой она достойна.

Если с ней что-то случилось… что-то… Он не мог представить себе жизни без нее. И дети – как сможет он сказать своим милым дочкам, что они никогда больше не увидят своей матери? «Ну пожалуйста, – молил он богов своей родной Галлии, богов Древнего Рима, которым поклонялись его бывшие господа, и особенно Артемиду Эфесскую, Матерь всего живущего, в чьем храме Йанира служила в детстве, – пожалуйста, сделайте так, чтобы с ней все было в порядке…» Маркус начал пробиваться сквозь собравшуюся у границы Urbs Romae густую толпу, когда на локте его сомкнулась чья-то рука.

– Если тебе дорога жизнь твоих детей, иди со мной, – произнес незнакомый ему голос.

Он испуганно обернулся – и уставился в пару пронзительных серых глаз.

Он не смог определить, был ли говоривший мужского или женского пола. Но в этих серых глазах застыла боль – отчаянная боль, страх и что-то еще, столь темное и смертоносное, что сердце Маркуса забилось еще чаще.

– Кто…

– Твоя жена в безопасности. Пока. Но я не смогу долго скрывать ее от людей, желающих ее смерти. И твоим детям грозит страшная опасность. Поверь мне. Я не могу сказать тебе, что за опасность, – не здесь. Но клянусь тебе, если ты пойдешь со мной и заберешь своих девочек, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить вам всем жизнь.

То, что Маркус инстинктивно поверил этому, было чистым безумием. Слишком много людей предавали Маркуса в прошлом, и слишком много самого дорогого для него – дороже собственной жизни – зависело от его решения сейчас. «Это Шангри-ла, – лихорадочно размышлял он, – не Рим. Если меня предадут здесь, найдутся люди, которые пойдут на все, чтобы помочь нам…» В конце концов все сводилось к одному: этот человек знал, где Йанира. И если Маркус хочет найти ее, он должен идти. А девочки?

– Я не буду рисковать жизнью своих детей, пока не удостоверюсь, что Йанира в безопасности.

В серых глазах мелькнуло нетерпение.

– Не время препираться! Бог мой, мы уже убили одного из них, прежде чем он успел выстрелить в нее! Они убьют твоих дочерей, Маркус, – убьют хладнокровно. Я-то видел, как они это делают! Касси Тайрол погибла у меня на глазах, и я ничего не смог сделать…

Маркус вздрогнул.

– Эта женщина, что снималась в кино? Та, что играла жрицу Артемиды, наложницу из Храма? Ее убили?

Серые глаза снова наполнились болью.

– Да. И те же самые люди, которые убили ее, пытаются убить Йаниру, всю ее семью. Молю тебя… забери дочерей от грозящей им опасности, пока еще не поздно. Обещаю, я все объясню. Но сейчас надо действовать.

Маркус стиснул виски, пытаясь думать ясно. Как жаль, что он не обладает хоть сотой частью умения Йаниры читать в чужих сердцах и умах. В эту минуту, стоя в нерешительности посреди забитого людьми Общего зала, он как никогда чувствовал себя одиноким и напуганным. Так страшно ему не было даже в детстве, когда его заковали в цепи и выставили, как скот, на продажу. Тогда он не рисковал ничем, кроме собственной жизни. Теперь же…

– Они сейчас в детском саду, – хрипло произнес он, решившись. – Сюда.

От так и не понял, с кем он говорит – с мужчиной или женщиной.

Однако когда они добежали до детского сада, обнаружилось, что, доверившись новому спутнику, Маркус сделал верный выбор. Они ворвались в двери детского сада как раз вовремя, чтобы застать одного из строителей «Аравийских Ночей» державшим Хэрриет Бэнкс на мушке. Другой вооруженный мужчина тащил Артемисию и Геласию прочь от остальных детей. Страх и ярость ослепили Маркуса, бросив его со сжатыми кулаками вперед, но тип с серыми глазами опередил его. Решительность, с которой тот действовал, привела бы Маркуса в ужас, будь она нацелена на его семью.

Маркус не успел даже увидеть пистолета, как грянули выстрелы. В тесном помещении детского сада грохот вышел просто оглушительный. Звон в ушах стоял все время, пока рассеивался дым от древнего пистолета с длинным стволом. Дети с визгом метались по комнате, как муравьи из растревоженного муравейника. Строитель, угрожавший пистолетом Хэрриет Бэнкс, дернулся и повалился, словно у него выдернули почву из-под ног. Отверстие на затылке было гораздо меньше входного, изуродовавшего ему лицо. Маркус замер от потрясения, словно его ударили по лицу, и тут древний пистолет громыхнул еще раз, и человек, державший за руку Артемисию, распластался на полу – мертвым.

Маркус очнулся в то же мгновение, когда второе тело коснулось пола, и бросился к плачущим девочкам.

– Ш-ш!.. Все хорошо, папа с тобой… Он обнял обеих девочек, прижимая к себе, гладя их по волосам.

– Маркус! Быстрее, дружище! Сюда спешат другие ублюдки!

Маркус так и не успел сказать ничего Хэрриет Бэнкс, спешившей вывести детей через запасный выход, подальше от кошмара в игровой комнате. Он просто схватил дочерей в охапку и следом за своим неизвестным спасителем выбежал на площадь. Разумеется, навстречу им бежали новые строители с оружием в руках; перепуганные туристы с криком разбегались.

Сквозь шум Маркус еле расслышал голос незнакомца:

– Знаешь самый короткий путь в «Замок Эдо»? Нам не прорваться через этих…

Маркус бросил еще один взгляд на приближавшихся строителей и выругался на наречии, понять которое на ВВ-86, кроме него, не мог никто. Его галльское племя вымерло вместе со своим языком. Но дети его были все еще живы. Он повернулся и потянул их в противоположную сторону.

– Сюда! – рявкнул он, устремляясь в сторону жилой зоны. – Нам, выходцам из Нижнего, известны все тайные ходы этой станции.

В свое время Скитер показал Маркусу кучу ходов, о существовании которых тот и не подозревал, и это очень пригодилось им с Йанирой, когда им необходимо было ускользнуть от надоедливых послушников. Впрочем, Маркус никогда и не думал о том, что они понадобятся ему для того, чтобы спасти семью от убийц. Собственно, сама мысль о том, что кто-то захочет убить их, тоже не приходила ему в голову. Ничего, он еще выяснит, кому это нужно и зачем.

Возможно, он всего лишь бывший раб, бесправный выходец из Нижнего Времени. Но он муж, отец и член того безумного, независимого сообщества людей, называвших Восемьдесят Шестой Вокзал Времени своим домом. Кто бы ни пытался убить их, он явно не взял в расчет этого. Жители ВВ-86 сами могли постоять за себя.

Даже если для этого нужно нарушать законы Верхнего Времени.

Ко времени, когда Скитер добрался до остекленного со всех сторон кабинета Булла Моргана, тот был уже битком набит. И это не считая толпы обезумевших репортеров, пытавшихся прорваться сквозь кордоны охранников к лифту или на лестницу, ведущую к кабинету управляющего вокзалом. Собственно, и лифт тоже был забит местными обитателями, откликнувшимися на призыв сформировать поисковые группы. Конни Логан, глаза которой казались сквозь линзы очков большими, как у совы, как всегда была одета в невообразимое сочетание фрагментов самых разных костюмов. Она жалась в углу, стараясь не уколоть никого торчавшими из одежды шпильками. Арли Айзенштайн, владелец одного из десяти знаменитейших ресторанов планеты, а также по совместительству супруг главного врача станции, стоял перед закрытыми створками, стиснув зубы. Скитер даже удивился, как это зубы его до сих пор не раскрошились от такой нечеловеческой нагрузки. Брайан Хендриксон, библиотекарь, лучше других помнивший обстоятельства того катастрофического пари, что Скитер заключил с Голди (равно как он помнил вообще все, что когда-либо видел, слышал или читал), цветисто ругался на языке, который Скитер слышал первый раз в жизни. Энн Уин Малхэни успела на лифт в последний момент, поднявшись из тира вместе с женщиной, в которой Скитер узнал члена научной группы «Потрошительского тура». Обе женщины молчали как призраки, да и белизной лиц могли с ними поспорить.

Д-р Шахди Фероз, как вспомнил Скитер, была не только признанным во всем мире специалистом по Джеку-Потрошителю, но и экспертом по различным культам. Последние она изучала, как правило, на месте, а сейчас намеревалась ознакомиться с процветавшими в Лондоне викторианской эпохи сектами оккультистов, адептов древних кельтских религий, практикующих магов и прочих подобных квазирелигиозных объединений. Это должно было поддержать некоторые из ее, скажем так, необычных теорий насчет приписываемых Потрошителю убийств. Впрочем, ее познания в области оккультных сект Нижнего Времени устрашающим образом перекликались с тем, что Скитер знал о культах Времени Верхнего. Чего-чего, а этого добра он в Нью-Йорке насмотрелся. Правда, за несколько последних лет их повылезало словно грибов после дождя, да еще таких, по сравнению с которыми прежние казались детскими игрушками. Несомненно, именно поэтому Булл Морган и пригласил ее на сегодняшнее собрание. Шахди Фероз, элегантная и изысканная, словно персидская царица, черные волосы которой волнами ниспадали на плечи, покосилась на Скитера и что-то шепнула своей спутнице…

И тут двери лифта отворились.

Шахди Фероз резко повернулась, вышла из лифта и шагнула в сторону, пропуская других. Впрочем, места для вновь прибывших в кабинете практически не было.

– Не думала, что столько народа соберется, – заметила она Энн. Говорила она совершенно без акцента, голос – мягкий, певучий. Скитер, завороженный его переливами, все же ухитрился найти себе место, где его почти никому не было видно.

– А я не сомневалась, – вполголоса ответила Энн. – Если честно, готова поспорить, что мы еще далеко не последние.

Оглядевшись по сторонам, инструктор по стрельбе задержала взгляд на Скитере, от чего тот окаменел. Стиснув зубы, он сделал попытку равнодушно отвернуться, не зная, чего боится больше: чужой жалости или подозрения в том, что Йанира для него всего лишь еще одно орудие для достижения собственных целей, каковыми по почти общему мнению являлись все, с кем он общался. Скитер чувствовал себя почти так же одиноко, как когда-то в юрте Есугэя, – потерявшийся восьмилетний мальчишка, не понимающий ни слова из того, что говорят вокруг него, лишенный возможности вернуться домой, в семью, которой он все равно был безразличен.

Он стиснул зубы еще крепче, надеясь только на то, что Булл – будь он неладен – начнет-таки свое чертово собрание. Ему нужно не терять время здесь, а заниматься поисками там, внизу. Он и пришел-то только потому, что не собирался позволять им оставить его в неведении относительно того, какие решения они примут и как собираются искать ее. Дверь в задней стене кабинета Моргана отворилась, и вошла Рониша Аззан, главный менеджер вокзала. Вид у нее был озабоченный. Она сказала что-то Буллу – слишком тихо, чтобы Скитер расслышал. Булл откусил кончик незажженной сигары, пожевал немного и выплюнул в массивную медную пепельницу, предусмотрительно поставленную на край стола. Еще через минуту из лифта вывалилась задыхающаяся Марго, зеленые глаза которой потемнели от страха. Она высмотрела в толпе Энн Уин Малхэни и Шахди Фероз, прикусила губу и решительно протолкалась к столу Булла.

– Я не смогла найти Маркуса, – заявила она. – Он выбежал из «Нижнего Времени» вместе с Робертом Ли, и с тех пор его никто не видел. Роберт говорит, он только что был рядом с ним, а в следующее мгновение исчез – словно испарился.

Рониша Аззан чуть слышно выругалась и вышла.

Скитер испытал почти такой же страх, как на площади, когда исчезла Йанира, только что стоявшая прямо перед ним. Он стиснул кулаки и заставил себя мыслить логически. Маркус сейчас наверняка где-нибудь с Найденными, организует поиски… нет повода паниковать… никто из Верхнего Времени не знает закоулки станции так, как Найденные… наверняка кто-нибудь нашел его и сказал, что видел Йаниру…

Снова взвыли сирены.

Это было уже слишком. Ужас объял Скитера. Он едва не выдернул из собственной шевелюры два клока волос. Ему ничего не оставалось, как ждать, стиснув зубы и исходя холодным потом. Булл Морган сорвал со стола телефонную трубку.

– Ну что там, черт подрал, еще? – рявкнул он.

Что бы ни ответили ему с другого конца провода, он вдруг побледнел. Так и не зажженная сигара, которую он жевал, застыла. Потом он выплюнул ее вместе с непечатным ругательством и зарычал в трубку:

– Переверните станцию вверх дном, черт вас возьми, но найдите их! И я хочу, чтобы всех до одного строителей на этой трижды проклятой станции взяли под стражу по обвинению в умышленном убийстве, вы меня поняли, Бенсон? Так действуйте! Рониша! – Он шмякнул трубкой по аппарату с такой силой, что тот, хотя и не сломался, треснул по всему корпусу.

Рониша Аззан, недавно назначенная новым старшим менеджером вокзала, вновь появилась в кабинете Булла; стройная фигура ее была закутана в тонкие шелка с яркими африканскими орнаментами. Она разговаривала с кем-то по рации, и рот ее кривился в угрожающей улыбке.

– Мне плевать на то, кого вам придется упечь в кутузку! Возьмите этот бардак под контроль, или вам придется подыскивать новую работу. Да? – повернулась она к Буллу.

– Спускайтесь в оперативный штаб! Координируйте поиски оттуда. Пусть парни Бенсона докладывают напрямую вам. У нас тут новая чертова заварушка.

Рониша, снова прижимая ко рту рацию, порхнула на лестницу. Морган – первое лицо Ла-ла-ландии – поднял голову и обвел собравшихся тяжелым взглядом. Воцарившаяся в кабинете тишина резала слух, словно скрежет ногтей по грифельной доске.

– Только что была перестрелка в детском саду, – угрюмо сообщил Булл.

– Два строителя убиты, дети бьются в истерике. Маркус с девочками исчез во время стрельбы. – Скитеру сделалось дурно. Усилием воли он подавил приступ тошноты и остался на месте, слушая Булла. – Двое строителей с «Шехерезады» пытались, угрожая оружием, похитить дочерей Маркуса, когда тот появился с человеком, которого Хэрриет не узнала. Кто бы это ни был, он застрелил обоих строителей и увел оттуда и Маркуса, и девочек. – Булл выгнул шею, вглядываясь в побелевшие лица слушателей. – Доктор Фероз уже здесь?

Шахди Фероз протолкалась к его столу.

– Да, мистер Морган, я здесь. Чем могу помочь?

– Я хочу знать, с чем мы столкнулись. Кит Карсон сказал охранникам, что ублюдки, напавшие на Йаниру и ее семью, являются членами братства «Ансар-Меджлиса». Он еще не подошел, иначе я попросил бы его просветить нас.

При упоминании братства Шахди Фероз резко дернула подбородком так, словно ей хотелось возразить, но потом только устало вздохнула.

– «Ансар-Меджлис»… Очень плохо, очень опасно. Братство «Ансар-Меджлиса» зародилось, когда исламские фундаменталисты начали вербовать воинов из Нижнего Времени для объявленного ими джихада, используя для этого Врата на месте бывшего ВВ-66. Станция разрушена, но Врата, разумеется, еще функционируют.

Она говорила с горечью, которую Скитер понимал очень даже хорошо. Он сам не знал лично никого с той станции, но сотни ни в чем не повинных людей погибли, когда станцию взорвали. Мягкое «Динь!» прибывшего лифта заставило Скитера подпрыгнуть. Но это был только Кит Карсон – лицо застыло, взгляд ничего не выражает… Он молча остановился, слушая пояснения д-ра Фероз.

– Со времени уничтожения станции тысячи рекрутов из Нижнего Времени прошли сквозь Врата, чтобы биться в джихаде – священной войне. Некоторые из этих наемников объединились в подобие братства. Образцом для подражания они выбрали ансаров – религиозных фанатиков девятнадцатого века, бойцов Махди, исламского пророка, изгнавшего британцев из Судана и убившего генерала Гордона под Хартумом. Организационно братство напоминает социальную структуру племени кочевников. Члены братства считаются полноценными людьми; остальные – нет. И самыми презренными, самыми неполноценными считаются у них женщины из Храма Владычицы Небесной. Эти женщины расцениваются ими как ведьмы и еретики. Женское монашество, богиня-женщина… – Она тряхнула головой. – Они поклялись уничтожить Храм Артемиды и всех до одного храмовников. Они давно уже сеяли беспорядки на Ближнем Востоке, но на протяжении многих лет ограничивали свою активность этим регионом. Похоже, теперь они распространили ее и шире. Если им удалось создать свои ячейки в крупнейших городах вроде Нью-Йорка, можно ожидать чудовищных актов насилия по отношению к Храму и храмовникам. Весь этот культ нацелен единственно на то, чтобы стереть храмы Небесной Владычицы с лица Земли. Это джихад, мистер Морган, особенно разрушительная форма религиозной ненависти.

Скитеру отчаянно хотелось стиснуть руки на чьем-нибудь горле, увидеть тех ублюдков, что напали на Йаниру и ее семью, на прицеле любого оружия, что подвернется под руку… Вместо этого он заставил себя ждать. От Есугэя он научился терпению, а также тому, что уничтожить врага можно, только узнав и поняв его как следует.

Булл Морган достал из стола новую сигару и свирепо стиснул ее зубами.

– Ладно, это объясняет нападение на Йаниру. И на ее детей, черт подери. Но эти строители находятся на станции уже не первую неделю. Почему они не напали раньше?

– Может, через Главные прибыл кто-то с приказом? – неуверенно предположила Марго. – Я хочу сказать, все это разразилось в считанные минуты после открытия Главных.

Булл смерил ее внимательным взглядом. Кит молча кивнул, явно соглашаясь с ее предположением. Скитеру это тоже показалось логичным. Даже слишком логичным. И в памяти его сразу же возникло лицо Йаниры за секунду до нападения. Сразу же после открытия Врат…

Булл снова снял телефонную трубку.

– Рониша? Мне нужно досье на всех до единого мужчин, женщин и детей, проходивших сегодня через Главные. Полные биографии. И я хочу, чтобы допросили всех, кто имеет хоть малейшее отношение к Ближнему Востоку или братству «Ансар-Меджлиса».

Скитер и сам был не прочь допросить двух других типов: пучеглазого юнца, застрелившего того, кто нападал на Скитера и Йаниру сзади, и еще одного неизвестного, сбившего с ног Йаниру со Скитером, чтобы юнец мог стрелять. Интересно, подумал Скитер, кто из этих двух стрелял в детском саду? Впрочем, кто бы это ни был, он явно хорошо знал о грозящей Йанире и ее семье опасности. Но зачем им было спасать ее? Может, они из храмовников? Или кто еще? Скитер твердо вознамерился узнать, пусть для этого ему пришлось бы разобрать их на мелкие кусочки.

Только прежде их еще надо найти.

Он попятился было к лифту, не в силах больше стоять и слушать в бездействии. Булл снова положил трубку и принялся распоряжаться:

– Так, я хочу, чтобы вы устроили самую большую облаву в истории. Когда? Вчера! Обшарить все гостиницы, рестораны, магазины, жилье, библиотеку, спортзал, тир, оранжереи, технические этажи, свалку, склады – все! Исходите из того, что эти ублюдки вооружены и очень опасны. Так что вам носить оружие не просто разрешается, но вменяется в обязанность. Вопросы есть?

Вопросов не было.

Тем более у Скитера.

– Тогда давайте шевелитесь. Мне нужно, чтобы Йаниру и ее семью нашли.

Скитер первым вош„л в лифт, но в числе набившихся следом попутчиков оказался человек, ехать с которым вниз ему хотелось бы меньше всего, – Кит Карсон. Отставной разведчик времени покосился на него.

– Собираешься поднимать на поиски Найденных?

Вопрос застал Скитера врасплох. Они с Китом Карсоном с трудом терпели друг друга, тем более после той его неудачной попытки затащить Марго в постель, выдав себя за бывалого разведчика. Разумеется, тогда он не знал, что она приходится Киту внучкой. Собственно, этого тогда не знал и сам Кит. Однако когда старый разведчик узнал правду, к Скитеру он явился именно как разъяренный дед. Поэтому интерес Кита удивил Скитера – на пару мгновений, пока он не сообразил, что он не имеет никакого отношения к Скитеру лично, а вызван лишь тревогой за Йаниру Кассондру.

Поэтому он утвердительно кивнул.

– Они и сами наверняка уже поднялись, но я пойду с ними.

– Дай знать, если вам что-нибудь потребуется. Скитер снова выпучил глаза.

– Спасибо, – медленно, словно нехотя произнес он. – Мы неплохо организованы, но я дам знать, если что-то окажется нам не по зубам. – Впрочем, ничего такого он представить себе не мог. Созданный Найденными Совет Семерых позаботился о том, чтобы проживавшие на станции выходцы из Нижнего Времени были готовы к любому угрожавшему их безопасности кризису. Собственно, они были начеку всегда, подобно тому, как санитарная служба Сью Фритчи была готова отразить вторжение на станцию кого угодно – от стай саранчи и до ископаемых летающих рептилий (с которыми, кстати, в последние месяцы приходилось иметь дело довольно часто).

Следующий вопрос Кита окончательно ошеломил Скитера:

– Не будешь возражать, если мы с Марго присоединимся к вашей поисковой группе? Скитер подозрительно нахмурился:

– Зачем?

Кит спокойно выдержал его взгляд.

– Затем, что если у кого-то на этой станции и есть шанс найти их – так это у выходцев из Нижнего. Я знаю о ваших собраниях в подвалах. И я знаю, как хорошо организовано ваше подполье. А еще мне очень хотелось бы оказаться на месте в случае, если мы найдем ответственного за все это.

Скитер давно знал, что Кит Карсон опасный, весьма опасный человек. Из тех, кого ни за что не хотелось бы иметь в числе врагов. То, что отставной разведчик времени не меньше Скитера жаждет разобраться с теми, кто все это сотворил, несколько потрясло его. Он не хотел бы иметь с самым знаменитым в мире пенсионером ничего общего.

– Ладно, – с усилием буркнул он. – Мы вас берем. Но когда мы их найдем…

– Ну?

Он заглянул человеку, которого привык смертельно бояться, прямо в глаза.

– Они мои.

Внезапная улыбка на лице Кита Карсона была не менее убийственна, чем его взгляд.

– Заметано.

У Скитера осталось немного пугающее ощущение того, что он только что заключил сделку с дьяволом. Сделку, способную завести его туда, куда ему вовсе не хотелось бы попадать. Однако прежде, чем он успел хоть немного обдумать это, лифт остановился, и двери с шипением скользнули вбок. А через пять минут он уже шагал через Центральную в неожиданной для себя роли командира небольшого поискового отряда, состоявшего из него самого, Кита Карсона, пышущей яростью Марго и – что совсем уже удивило его – д-ра Шахди Фероз.

– До открытия Британских Врат осталось меньше шести часов, – назидательно сказала Марго, когда та настояла на том, чтобы ее взяли.

– Я знаю. И готова к этому, насколько это в моих силах. Возможно, я не умею пока стрелять, но уверена, вы сможете исправить положение и в Лондоне, мисс Смит.

Взгляд, которым Марго удостоила свою ослепительно прекрасную собеседницу, являл собою что-то среднее между приятным удивлением и осторожной оценкой. Скитер тоже удивился этому, но спорить было некогда. Тут он заметил Бергитту, молоденькую девушку из Нижнего Времени, провалившуюся сюда сквозь нестабильные Врата из средневековой Швеции. Судя по припухшим глазам, она только что плакала. Она цеплялась за юного Гасима ибн Фахда, еще одного подростка, выпавшего из Аравийских Врат, и за Кайнана Риса Гойера, лицо которого застыло в маске смертельной ярости.

– О, Скитер! – радостно воскликнула она, увидев его. – А мы искали, искали…

Кит уже разговаривал на валлийском языке с лучником; в свое время, в Португальской Африке шестнадцатого века, тот поклялся защищать его. Скитер откликнулся на приветствие Бергитты коротким рукопожатием.

– Что, поисковые партии уже выступили?

– Да, Скитер, и мне сказали передать тебе, чтобы ты проверил возможные пути бегства с Малой Агоры в Приграничный Город. Тебе нужны люди…

– Они со мной, – коротко сказал Скитер, кивнув в сторону остальных. – Не мой выбор, но кстати.

Это было изрядное преуменьшение; Бергитте, хоть она и пробыла на станции всего несколько месяцев, их репутация явно была известна. Она удивленно округлила глаза, но кивнула.

– Мы – Кайнан, Гасим и я – тоже идем искать. – Она быстро обняла его, но даже этого короткого прикосновения хватило, чтобы он почувствовал, как она дрожит.

– Мы найдем их, Бергитта. – Скитер постарался, чтобы голос его звучал как можно более убедительно. «Мы просто должны найти их. Боже, пожалуйста, помоги нам найти их скорее… и чтобы с ними все было в порядке».

Она кивнула и попыталась улыбнуться, а потом ушла с Кайнаном Рисом Гойером и Гасимом. Судя по взгляду последнего, тот – несмотря на свою юность – готов был убить любого, кто угрожает Йанире. Скитер перехватил странный взгляд Марго, направленный на исчезающую в толпе Бергитту. Поначалу он решил было, что это простая брезгливость по отношению к девушке, которую обстоятельства вынудили торговать единственным, что у нее осталось, – собой. Но потом его потрясло то, что в дымчато-зеленых глазах Марго вспыхнуло что-то, похожее на воспоминание: боль, стыд, угрызения совести… За что? Он представлял себе, чем приходилось зарабатывать на жизнь в Нью-Йорке сопливым девчонкам, ровесницам Марго. Он сомневался в том, что Марго довелось провести там слишком много времени, чтобы попасть в серьезный переплет – с учетом ее твердой решимости попасть на ВВ-86 и стать разведчиком времени. Но по тому, что он прочел в ее взгляде, он впервые задумался о том, как ей удалось заработать денег на билет до Шангри-ла.

Если внучке Кита пришлось… Скитер не был уверен в том, что ее деду это придется по вкусу. Или – Бог мой, ничего себе сложности! – Малькольму, собиравшемуся на ней жениться. «Нонейя», – сердито одернул себя Скитер. Какова бы ни была причина такого выражения в глазах Марго, Скитера это не касалось.

– Мы начнем с Малой Агоры, – объявил он. – Так ближе. Пошли, мы и так проваландались слишком долго. Его маленький отряд молча тронулся в путь.

Джина Николь Кеддрик не понесла Йаниру в номер, забронированный почти год назад на имя замужней сестры Карла. Она просто не решилась входить в вестибюль роскошной гостиницы – тем более с завернутым в пожарный брезент телом все еще не пришедшей в сознание Йаниры Кассондры. Пока все шло согласно инструкциям Ноа Армстро. «Отнеси ее в гостиницу, – гласили они. – Спустись по лестнице в подвал, пока я найду ее мужа и детей».

Вот так и вышло, что, шатаясь под тяжелой ношей (ростом Джина была ненамного больше Йаниры), она тащила святую пророчицу на плечах через весь Общий зал – в кромешной тьме, натыкаясь на людей и стены, пока не нашла нужную лестницу, над которой, слава Богу, светилась аварийная надпись «Выход». Хорошо еще, внизу свет не выключали. Подвалы Шангри-ла представляли собой безумный лабиринт коридоров, пучков свивающихся и разбегающихся трубопроводов, проводов и складских помещений, куда – если повезет, на что очень надеялась Джина – не догадается заглянуть «Ансар-Меджлис». Или еще кто. В конце концов Джине, руки, ноги и спина которой отчаянно болели от непривычной нагрузки, удалось найти высокую стопку гостиничных полотенец в контейнере с приоткрытой крышкой – кто-то отворил ее, забирая часть содержимого. Джина осторожно положила Йаниру на полотенца. Пророчица так и не подавала признаков жизни, а на виске, куда пришелся удар Ноа, спасший ей жизнь, багровела ссадина.

Джина неважно разбиралась в правилах оказания первой помощи, но мерить пульс умела и еще вспомнила, что оглушенного человека нужно держать в тепле. Поэтому она укрыла Йаниру охапкой полотенец и проверила ее пульс, хотя так и не решила, к добру или нет то, что он так замедлен. Она прикусила губу и стала придумывать, как бы дать Ноа Армстро знать, где их искать. «Мы встретимся в „Замке Эдо“, детка – там, где у тебя заказан номер и где так или иначе ждут твоего появления».

Угу, мрачно подумала она. Ждут, только не с оглушенной пророчицей на плече. Показаться с Йанирой Кассондрой Эфесской, находящейся в состоянии комы, было бы, пожалуй, самым быстрым способом привлечь к себе максимум внимания. Услышав шаги и гул далеких голосов, она резко обернулась, обеими руками судорожно сжимая древний пистолет Карла. Эта невольная инстинктивная реакция напугала ее саму. «Я не хочу привыкать к тому, что меня хотят убить… или привыкать убивать их самой». Потрясение, испытанное ею от убийства живого человека там, на площади, наверняка заставило бы ее ползать на карачках, исходя тошнотой, если бы от этих секунд не зависела жизнь Йаниры Кассондры. Впрочем, реакция навалилась на нее сейчас, ее всю трясло от неодолимого желания опорожнить желудок – но кто-то приближался, а она не могла позволить им убить Йаниру.

Голоса все приближались – совершенно незнакомые ей голоса. Джина нахмурилась, положив палец на спусковой крючок и пытаясь разобрать слова. Потом до нее как-то сразу дошло, что она не понимает смысла произносимого, потому что говорят не по-английски. Впрочем, язык напоминал ей… древнюю латынь? Могут ли типы из «Ансар-Меджлиса» говорить на латыни? Вряд ли, во всяком случае, не шайка средневековых террористов, импортированных с раздираемого войнами Ближнего Востока с единственной целью – уничтожить Храм, краеугольный камень ее веры.

Тут говорившие показались из-за угла, и Джина вздохнула с облегчением.

– Ноа!

Реакция Армстро была такой же мгновенной, но при виде нее рука с пистолетом опустилась.

– Детка, этак тебя рано или поздно застрелят. Где она?

Джина показала, разглядывая пришедших с Ноа людей. Рядом стоял молодой мужчина в джинсах и обычной рубахе с короткими рукавами – она узнала мужа Кассондры, бывшего римского раба. Две жавшиеся к нему маленькие девочки были так похожи на мать, что у Джины перехватило дыхание. Еще один – совсем еще подросток – моложе даже Джины. Гораздо моложе. Правда, в ту минуту Джина Николь чувствовала себя тысячелетней старухой, продолжавшей стремительно стареть.

– Йанира! – воскликнул Маркус, бросаясь к жене.

– Она без сознания, – неуверенно сказала Джина. – Она ударилась головой о мостовую…

Маркус с подростком углубились в диалог на латыни. Маркус угрожающе набычился; подросток сохранял упрямый вид. В памяти у нее всплыл фрагмент виденного давным-давно учебного фильма: римляне в знак несогласия не мотали головой, но кивали. В конце концов подросток пробормотал какую-то явно недовольную фразу и затрусил куда-то в глубь полутемного подвала.

– Куда он? – спросила Джина. Что, если он приведет кого-нибудь из администрации? Если это произойдет, Йанира, Маркус и эти славные девчушки погибнут. Никто не сможет защитить их, пока они остаются на этой станции.

Маркус даже не обернулся. Он осторожно отвел прядь волос Йаниры со лба, крепко сжимая ее похолодевшую руку. Малышки хныкали и жались к его ногам – они были слишком малы, чтобы понимать смысл происходящего, но то, что это страшно, они чувствовали.

– Он пошел за лекарствами. За едой, водой, одеялами. Мы спрячем ее в Святилище.

Джина плохо представляла себе, где может находиться святилище Йаниры, хотя скорее всего это находилось где-то глубоко под станцией. Впрочем, она слишком хорошо знала ситуацию, чтобы согласиться на это.

– Нет, нельзя! Там тоже опасно. В поисках ее эти ублюдки обшарят каждый квадратный дюйм станции. И в поисках тебя с детьми тоже.

Взгляд карих глаз обратился к ней.

– Но что мы тогда можем сделать? У нас здесь друзья – влиятельные друзья. Кит Карсон, Булл Морган…

– Остановить «Ансар-Меджлис» не сможет даже Кит Карсон. – Голос Армстро прозвучал резко, как удар хлыста. – Вам надо покинуть станцию, и чем быстрее, тем лучше. И нам тоже. – Кивок в сторону Джины. – Единственное, где мы можем укрыться, – это где-нибудь в Нижнем Времени. Через Врата станции можно попасть в самое разное время, чтобы укрыться. Нам нужно продержаться там достаточно долго, оставшись при этом в живых, чтобы у меня появилась возможность, загримировавшись – а это я умею неплохо, – доставить уличающие наших врагов документы властям Верхнего Времени. Если мы хотим остановить ублюдков, ответственных за это, – кивок в сторону лежавшей Йаниры, – единственный способ добиться этого – сделать так, чтобы они получили пожизненное заключение – или электрический стул. А нам этого не добиться, если нас убьют раньше.

– Кто они? – взорвался Маркус. – Я убью их, кто бы они ни были!

Джина ему поверила. Очень даже поверила. Она даже не смогла представить себе, что довелось пережить этому молодому человеку самой заурядной внешности в джинсах и клетчатой рубахе. Ноа объяснил Маркусу, с чем они столкнулись. Объяснил полностью, во всех деталях и подробностях. Подозрительность, с которой Маркус посмотрел на Джину, больно задела ее.

– Я и мой отец – не одно и то же, – буркнула она, стиснув кулаки от обиды. – Если бы этот сукин сын оказался сейчас перед нами, я первая снесла бы ему голову. Он всегда был грязным, вонючим ублюдком, а не отцом. Я только не знала, насколько вонючим. До сегодняшнего дня.

Подозрительность во взгляде карих глаз Маркуса сменилась другим выражением. Потребовалось некоторое время, чтобы она поняла его, но, поняв, испытала новое потрясение. Жалость. Этот бывший раб, человек, за семьей которого охотились убийцы, жалел ее. Джина резко отвернулась, сунула пистолет за пояс, руки в карманы и стиснула зубы, борясь с подступившей тошнотой и злостью. Секунду спустя она ощутила на плече руку Ноа.

– Тебе никогда еще не приходилось убивать человека. – Это был не вопрос, просто констатация факта.

Джина все же мотнула головой:

– Нет.

Пальцы Ноа сжали ее плечо чуть сильнее.

– Говорят, это всегда нелегко, детка. Знаешь, мне тоже не приходилось

– до той стычки в Нью-Йорке. – Джина подняла взгляд и увидела глубоко в загадочных серых глазах Ноа боль. – Только мне всегда было известно, что рано или поздно дойдет и до этого – с моей-то работой. Тебе, наверное, тяжелее, чем мне. Когда молодые вроде тебя обращаются к Храму, значит, им чего-то не хватает. У тебя-то было к этому больше поводов, чем у большинства. И Касси рассказывала мне, как ты плакала, когда случайно задавила дворняжку по дороге на ранчо…

Она стиснула зубы крепко-крепко, пытаясь сдержать слезы: ей не хотелось, чтобы детектив видел это. Но продолжения не последовало; рука Армстро исчезла с ее плеча, и, обернувшись, Джина увидела, что детектив обходит ложе, выбранное ею для Йаниры, и укладывает ту поудобнее. Это расстроило Джину еще сильнее, поскольку она и сама могла бы догадаться сделать это. Говоривший на латыни подросток вернулся через несколько минут с аптечкой первой помощи, тяжелой сумкой, от которой пахло чем-то вкусным, и парой мягких игрушек, которые он тут же сунул дочерям Йаниры. Девчушки схватили плюшевых, явно самодельных мишек и крепко-крепко прижали их к себе. При виде этого у Джины защипало в глазах. Не могут, ну не могут трехлетние дети смотреть на мир такими глазами! А Артемисии было и того меньше – дай Бог, года полтора. Она наверняка только-только научилась ходить.

– Нам нельзя больше здесь оставаться. – С этим замечанием Ноа трудно было не согласиться. – Они ее ищут. Надо тайком пронести ее в номер, который сняла Джина. Там мы можем спрятаться до самого открытия Британских Врат. – Все разом опустили глаза на часы. – Нам осталось ждать не так уж и долго. Но к открытию нужно еще подготовиться. И придумать, как пронести через них Йаниру.

– Мы, – резко бросил Маркус. – Мы все пройдем с ней. Однако, судя по движению головы Ноа, мысль эта не встретила у детектива одобрения.

– – Нет. Они пошлют по нашим следам убийц, Маркус. В надежде найти ее они пошлют кого-нибудь сквозь все Врата, которые будут открываться в следующие недели. Я не могу рисковать вами всеми, если вы будете держаться одной группой. На случай, если произойдет худшее, и преследующие ее ублюдки, последовав сквозь Врата, догонят кого-нибудь.

– Не через Британские, – настаивал Маркус. – Через Британские им не пройти. Сейчас ведь открытие Потрошительского сезона. На сегодняшние Врата билеты распроданы уже год назад. Я могу пройти сквозь них, подрядившись носильщиком, – я ведь живу на станции. Но кто другой – ни за что.

– Не стоит недооценивать этих людей, Маркус. Если потребуется, они запросто убьют кого-нибудь из носильщиков, чтобы занять его место, используя его пропуск и карту.

И без того бледные щеки Маркуса побелели еще сильнее.

– Да, это просто, – прошептал он. – Даже слишком просто.

– Итак. – Голос Ноа, про который тоже невозможно было сказать, мужской ли он или просто низкий женский, звучал холодно и отчетливо. – Мы прячем Йаниру в большой дорожный сундук. Девочек – в другой такой же. Ты,

– кивок в сторону Маркуса, – отправишься с детьми сквозь другие Врата. И мы загримируем тебя под носильщика – ведь они все равно что невидимки. Вопрос только, какие Врата выбрать?

– Врата Дикого Запада отворяются завтра, – не раздумывая, выпалил подросток.

Ноа с Джиной переглянулись. Это было бы идеально. Даже слишком. «Ансар-Меджлис» увидит, что Маркус с девочками проходят через эти Врата, и заключит, что Джина выбрала именно их. Открытые для туристов Врата в Денвер 1885 года были единственными, кроме Британских (билетов сквозь которые не было в продаже уже год), коренные обитатели которых говорили по-английски. К тому же Карл буквально бредил этим периодом американской истории, так что следившие за ними убийцы наверняка решат, что Джина рванет именно туда. Благодарение Владычице, им неизвестно, что больше года назад Джина тайно, на чужое имя, купила билеты на Британские Врата.

Тем временем брови Ноа хмурились – надо просчитать все возможные варианты.

– Что ж, возможно, это и пройдет. Отправить вас с девочками в Денвер, меня с вами в качестве охраны, а Джину с Йанирой – в Лондон…

– Но… – Джина задохнулась от неожиданной перспективы остаться без Ноа.

Мрачный взгляд холодных как сталь серых глаз оборвал ее на полуслове.

– Нас двое. И их тоже две группы. – Взмах руки в сторону Маркуса и Йаниры, все еще не подававшей признаков жизни. Страх, и без того сжимавший желудок Джины, стал еще сильнее. У Джины даже мелькнула мысль, что ей никогда больше не захочется есть. – Нам придется разделиться, детка. Если мы отправим Маркуса с девочками без охраны… черт, с таким же успехом мы можем пристрелить их прямо сейчас. Нет – ведь сквозь Врата Дикого Запада нас наверняка будут преследовать. Потому я отправлюсь с ними, выдам себя за кого-нибудь, в ком они смогут заподозрить тебя, под именем, которое с их точки зрения могла бы выбрать ты…

– Вы на нее не похожи, – перебил Ноа подросток. – Совсем даже не похожи. Никто не поверит, что вы – это она. У вас слишком высокий рост.

В первый раз Джина видела Ноа Армстро в ошеломленном состоянии. Даже рот детектива открылся от неожиданности. Впрочем, паренек, говоривший на латыни – что, возможно, означало, что он подобно Маркусу тоже попал сюда из Нижнего Времени, – еще не закончил.

– Из всех нас я похож на нее больше всего. Я пойду вместо нее. Если я оденусь как богатый турист, надену парик под цвет ее волос, буду вести себя грубо и заносчиво, носить низко нахлобученную на лоб шляпу и много ругаться, люди, что охотятся на нее, – юнец кивнул в сторону Джины, – решат, что она – это я… то есть что я – это она. Это сработает, – настойчиво продолжал он. – Группа, которая отправляется завтра, собирается участвовать в стрелковых состязаниях – и мужчины, и женщины. Я смотрел все ковбойские фильмы по два раза, и я перевидал тысячи туристов. Я без труда смогу притвориться женщиной-ковбоем.

Уже само то, что подобная идея родилась у него в мозгу, открыл Джине глаза на то, как обитатели Вокзала Времени относятся к туристам. Грубым и заносчивым… Впрочем, это могло и получиться.

– Ты понимаешь, что рискуешь жизнью? – тихо спросила она.

Подросток смерил ее обиженным взглядом. ~

– Да. Они пытались убить Йаниру. Других слов и не требовалось.

– Но, Юлий… – пытался возразить Маркус.

– Нет. – Юлий решительно повернулся к старшему товарищу. – Если я и погибну, то погибну, защищая людей, которых люблю. Чего еще желать?

«Откуда у этого мальчишки столько мудрости?» Джина вспомнила то, что знала про Древний Рим, и про то, что тамошние люди делали с другими людьми, и ее пробрала невольная дрожь. То, что она сама поступала в точности так же, как этот паренек, ей в голову даже не пришло. Джина тоже рисковала своей жизнью ради спасения Йаниры.

– Значит, решено, – услышала Джина голос Ноа. – Юлий, я даже не знаю, как тебя благодарить. Ладно, пока что я пойду в Общий зал, зарегистрируюсь в гостинице под именем, что у меня на билете, и найду себе подходящую одежду. Ты, Джина, тоже. Мне нужно будет, чтобы кто-нибудь помог мне доставить сундуки в гостиницу – и вообще все снаряжение. – Последнее относилось к Маркусу и Юлию. – Йанира и вы все останетесь в номере до самого открытия Врат. Так надежнее всего – прятаться у всех на глазах, в обычном гостиничном номере, пока они будут обшаривать подвалы и прочие потаенные места станции. Потом я выдам себя, привлеку к себе внимание ублюдков, что охотятся за нами, чтобы усилия их сосредоточились на Денвере, а не на Лондоне. Так что, полагаю, на станции сегодня появится еще один грубый и заносчивый ковбой – чем быстрее, тем лучше. С именем, которое врежется в память всем, кто его услышит.

«Похищенное письмо…» Джина поморщилась. Впрочем, ничего лучше ей в голову не приходило. Ноа удалось выдернуть ее из Нью-Йорка живой. Она не сомневалась в том, что Ноа удастся выдернуть их всех живыми и со станции. Получится ли у них с Йанирой продолжать в том же духе и в Лондоне, зависело уже от Джины. Ей оставалось только молиться о том, чтобы эта работа оказалась ей по плечу, ибо никого другого для этого просто не было. При мысли об отце она крепче стиснула зубы. «Ты еще заплатишь за это, сукин сын. Ты заплатишь за все, пусть это даже будет последнее, что я сделаю на этом свете!» А потом она следом за Ноа зашагала наверх заказывать сундуки.