"Смертоносная зима" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт Линн)

Робин В. Бейли СДЕРЖАТЬ ОБЕЩАНИЕ

Конь безумным галопом несся по Губернаторской Аллее. Его дыхание вырывалось большими клубами пара. Холодный промозглый туман сделал предательски скользкими камни мостовой. Со скоростью, угрожавшей сбросить с его спины двух закутанных в плащи всадников, конь завернул за угол на Дорогу Храмов.

С темных ступеней храма Ильса на дорогу выскочила маленькая гибкая фигурка. В стиснутом кулаке блеснул металл. С диким криком фигура выбросила руку вперед.

Конь заржал от ужаса, осел на задние ноги и как вкопанный застыл на месте.

Всадник в седле ругнулся и рубанул мечом нападавшего.

— Сзади, они уже близко! — предостерег второй всадник, крепче обхватив руками талию первого. — Давай же, черт побери!

И снова конь понесся вперед, мимо парка, называемого Обещание Рая, где полуголодные женщины продавали свои тела за цену убогой похлебки. Животное повернуло направо и проскакало вниз по улице между двумя темными зданиями. Впереди замаячили массивные стальные ворота.

Всадник в седле резко натянул поводья и, перекинув ногу через шею коня, соскочил на землю. Второй сполз назад по влажному скользкому крупу, пошатнулся и медленно осел на мостовую.

Капюшон отлетел за спину: рукоятка меча заколотила в неприступные ворота. Голос, полный отчаяния и ярости, кричал:

— Отец! Впусти нас! Дейрн… кто-нибудь… проснитесь!

— Ченая! — Второй всадник неуверенно поднялся на четвереньки, обнажая небольшой кинжал. — Они приближаются!

Четыре человека бежали по улице, размахивая оружием. Когда они приблизились, из теней появились еще трое. Ченая, ругаясь, стремительно повернулась к ним лицом. Одни боги знают, что, черт возьми, им нужно! Слишком много хлопот для простого ограбления. Может, ими движет желание отомстить за двоих своих товарищей.

— Стань позади меня, — приказала Ченая, дергая спутника за руку. Поднеся два пальца ко рту, девушка свистнула и потом позвала:

— Рейх!

Первый из нападавших сдавленно вскрикнул и издал долгий булькающий вопль, пронизанный болью. Он выронил меч и упал на камни мостовой, закрывая лицо руками. Одним меньше. Сокол Рейк поднялся в небо, оставив нападавшему вместо глаз кровавое месиво, сделал небольшой круг и уселся на руку хозяйке. Но та вновь послала его в воздух.

— Извини, не могу держать тебя и сражаться, — выразительно прошептала она. Не оборачиваясь, девушка снова заколотила рукояткой в ворота. — Отец!

Один из нападавших остановился, чтобы помочь лежащему товарищу, остальные бросились вперед. Ченая не могла различить их лиц, но хорошо чувствовала их ненависть.

Ее спутник тоже заколотил в ворота кинжалом.

— Откройте! Во имя всех святых, откройте! Впустите свою дочь!

Сбросив плащ, Ченая выхватила второй меч. С двумя обнаженными клинками она шагнула вперед навстречу нападавшим.

— Ну, давайте, жалкие навозные яйца! — Оружие сверкнуло двойной дугой. — Я не знаю, чего вы хотите, но я сыграю в вашу игру. Попробуйте взять меня, сучьи дети!

Не успела она нанести первый удар, как ворота распахнулись. Шесть полуголых гигантов высыпали на улицу, в их руках сверкала сталь. Преследователи Ченаи на миг застыли на месте, а затем бросились врассыпную, волоча за собой ослепленного товарища. Сырой полумрак быстро поглотил их.

Обернувшись, девушка посмотрела на самого высокого из воинов.

— Дейрн, черт возьми, что здесь происходит? Не успели мы въехать в Санктуарий, как на нас уже дважды напали. Один раз на Караванной площади в конце Главки! О Пути. Потом эти, когда мы проезжали по Губернаторской Аллее. Какие-то сумасшедшие!

Взгляд Дейрна задержался на лице девушки чуть дольше, чем позволяли приличия, и воин, пожевав губу, вздохнул с видимым облегчением.

— О политике позже, госпожа, — наконец сказал он, пропуская в ворота Ченаю и ее закутанного в плащ с надвинутым на лицо капюшоном спутника. Проверив, хорошо ли заперты ворота, он продолжил:

— Со времени вашего отъезда дела в городе приняли совсем плохой оборот. Но об этом потом, сначала вы должны повидаться с отцом, Лован Вигельс едва не слег от беспокойства. — Дейрн озабоченно сдвинул брови. — Вы обещали возвратиться до начала зимы.

— Неотложное дело, — в оправдание ответила Ченая, избегая смотреть ему в глаза.

Она снова вытянула руку. В свете факелов, освещавших внутренний двор, блеснули металлические кольца маники. Девушка свистнула. В темноте невозможно было разглядеть птицу, девушка лишь услышала мягкие взмахи крыльев и ощутила щекой поток воздуха, когда Рейк занял привычное место на запястье. Ченая накинула ему на лапу поводок, который отцепила от пояса, и, достав из кармашка колпачок, закрыла соколу глаза. А потом передала его Дейрну.

— Прикажи почистить ему когти. Немедленно. — Ченая потрепала птицу. — Один из бандитов на его счету. Нельзя дать крови свернуться. И пусть кто-нибудь позаботится о бедном коне. Он так долго нес нас двоих.

Взяв своего спутника за локоть, Ченая повела его через двор. Дейрн, быстро отдав распоряжения, последовал за ними. Проходя по двору, девушка обратила внимание на то, как быстро ведутся восстановительные работы. Местные жители называли имение «Край Земли», почему — одному черту известно.

Из открывшейся двери выплеснулся свет. Войдя в просторный вестибюль, Ченая оглядела широкую лестницу, идущую вдоль стены. На верху ее стоял Лован Вигельс. На лице его было написано облегчение оттого, что снова видит дочь, хотя он и старался выглядеть грозным.

По бокам его стояли два гладиатора, бывшие воры Дисмас и Гестус. В это смутное время Лован не должен был оставаться без охраны. Наметанный глаз Ченаи разглядел еще один силуэт, который торопливо скрылся за колонной. Похоже, женский.

Спустившись на несколько ступенек, Лован остановился.

— Ты отсутствовала гораздо дольше, чем обещанные три месяца, дочь. — В его голосе звучали жесткие нотки, которые все же не могли скрыть глубокую радость. — Ты нарушила свое обещание. — Не в силах больше сдерживаться, он раскрыл объятья. — Добро пожаловать домой.

Расстегнув пояс с оружием, Ченая бросила его к подножию лестницы и, взбежав по ней, обвила шею отца руками, прижавшись к его плечу. Последние месяцы плохо сказались на его внешности. Он словно поник и похудел, на щеках играл нездоровый румянец.

— Ты слишком много нервничал! — с укором шепнула Ченая.

— Что, значит, нервничал? — спросил отец, и в голосе его прозвучало недовольство. — Все так изменилось, Ченая. В городе царит беззаконие. Черт, да во всей империи. Откуда мне было знать, что ты не гниешь где-то в сточной канаве?

— Прости, отец, — искренне сказала девушка. — Я ничего не могла поделать. Ты же знаешь, я бы вовремя вернулась домой, если б могла.

Этого было достаточно, ее тон сделал ненужными другие слова. Она сожалела, что пришлось причинить отцу боль — Ченая знала, он беспокоился, — но она уже не маленькая и не потерпит, чтобы с ней обращались как с ребенком — пусть даже это ее отец. Она хотела было напомнить ему об этом, но женщина на верхней площадке вновь привлекла ее внимание.

Изумление отразилось на лице девушки, когда она узнала ее. Вот это номер, неужто отец наставляет рога сводному брату?

— Добрый вечер, госпожа Розанда, — величественно произнесла она, скрывая усмешку. — Как поживает дядя Молин?

Робкая застенчивая улыбка Розанды сменилась выражением бесконечного смущения. Вспыхнув, она скрылась из глаз.

Дочь подмигнула отцу.

— Пышные сиськи помогают тебе отрешиться от дурных мыслей, а?

Лован постучал пальцами ей по лбу.

— Не дури, дитя мое. Они с Молином разъехались, и твоя тетя немного не в себе. Она поживет здесь несколько дней, пока не соберется с мыслями.

— О, Ясный Свет! — воскликнула Ченая, картинно прижимая руку к сердцу. — Должно быть, она совсем заела Дейрна советами по ведению домашнего хозяйства.

— Вовсе нет, госпожа, — откликнулся с нижней площадки Дейрн.

— Она и в самом деле очень помогает, — продолжал оправдываться Лован Вигельс, — взяла на себя руководство восстановительными работами. — Положив руку на плечо дочери, он заставил ее встретиться с ним взглядом. — И прошу тебя вести себя с ней учтиво. Что бы ты ни думала о Молине, Розанда — знатная дама и гостья в нашем доме. Возможно, в голове у нее гуляет ветер, но сердце наполнено любовью. — Внезапно улыбнувшись, он провел рукой по светлым локонам Ченаи. — Она очень любит тебя и считает, что ты единственная истинная ранканка, оставшаяся в этом городе… помимо нее самой, разумеется. — Он увлек дочь за собой. — А теперь садись к очагу и расскажи о своем путешествии.

Ченая заколебалась.

— Знаешь, у нас есть еще гости, кроме Розанды. — Она указала на своего спутника, терпеливо ожидавшего у двери. — Я тоже кое-кого привела в дом.

Продолжая сжимать обнаженный клинок, ее спутник откинул непромокаемый капюшон и угрюмо оглядел собравшихся. Волна черных непокорных волос упала на лоб, частично закрыв классические черты красивого лица, огрубевшего и исхудавшего.

Лован Вигельс побледнел и в почтении склонил голову перед невысокой молчаливой женщиной.

— Пожалуйста, проходите! — сделал он рукой приглашающий жест. — Сюда, поближе к огню!

Но Ченая оборвала его:

— Подожди, отец. Она устала и нуждается в ванне! Пусть Дейрн приготовит ей комнату рядом с моей. — Она посмотрела на свою спутницу, и та вернула ей взгляд. Завтра она начнет новую жизнь.

Дейрн прикоснулся к плечу женщины, чтобы проводить ее по лестнице в комнату. С быстротой гадюки та стряхнула его руку и, стремительно повернувшись, плюнула в гиганта. Сверкнул кинжал.

— Дафна!

Резкого оклика Ченаи оказалось достаточно. Крохотное оружие застыло в воздухе. Ченая и Дейрн обменялись быстрыми взглядами. На самом деле опасность угрожала Дафне. Дейрн был одним из лучших гладиаторов Рэнке и с легкостью отразил бы эту попытку нападения. Что хорошего в том, если он сломает Дафне запястье.

— Он не прикоснется ко мне! — вскрикнула Дафна. — Ни один мужчина больше не прикоснется ко мне. — Она гордо выпрямилась, и зловещая улыбка скривила ее рот. — Если я сама не захочу этого.

Она картинно провела острием кинжала по своему большому пальцу и, не глядя на Дейрна, обошла Лована Вигельса, поднялась по лестнице и скрылась в том же направлении, что и Розанда. Дейрн на почтительном расстоянии последовал за ней.

— Она наполовину сошла с ума, — тихо проговорила Ченая, покачивая головой.

Лован Вигельс поднял бровь.

— На какую половину?

Час спустя Лован вновь заключил дочь в объятия, угостив ее кубком подогретого вина. Девушка радостно приняла и то и другое, пригубила вино и уселась на один из двух массивных стульев, стоящих напротив камина. Она наскоро вымылась и переоделась в мягкое голубое платье. Походный костюм из грубой кожи, что служил ей много месяцев верой и правдой, наконец-то был забыт.

— Отец, я действительно старалась сдержать обещание. — Поставив кубок на подлокотник, Ченая устало потянулась. — Я очень старалась.

Уставившись в огонь, она обрела некоторое спокойствие в танцующих языках пламени и сделала еще один глоток. Вино согрело ее.

— Все в порядке, дитя мое, — утешил ее Лован. — Лишь бы у тебя было все хорошо. Просто я очень беспокоился. — Отпив вина, он внимательно посмотрел на дочь. — Где ты нашла Дафну? И что с остальными членами семьи императора?

Ченая медленно покачала головой. Ее мысли наполнились воспоминаниями о минувшем путешествии.

— Не знаю, — наконец сказала она. — Они или мертвы, или очень хорошо спрятались из страха перед Тероном. — Она посмотрела на отца. — Правда, на пути сюда я случайно оказалась в Азеуре (это с другой стороны Серых пустынь) и кое-что там обнаружила.

Ченая рассказала ему о таверне, в которой ей пришлось заночевать. Перед сном она спустилась в зал, там шла игра в кости. В кои-то веки Ченая не играла сама, а с любопытством наблюдала. Ставки были высокие, и вот, когда у одного из игроков закончились деньги, он достал из кармашка на поясе кольцо.

— Это была царская печатка, — сказала девушка, протягивая руку, чтобы показать надетый на палец перстень, — такая же, какая есть у тебя, меня, Молина, Кадакитиса и всей императорской семьи. И она была настоящей.

Ченая подождала, пока игрок не спустил и его, а затем последовала за ним, когда он пошел на выход. Не было необходимости рассказывать отцу, как она заманила его в переулок и убедила заговорить. Лован не одобрил бы этого.

Допив остатки вина, Ченая, попросив еще, протянула кубок. Лован встал, достал с каминной полки бутылку и наполнил его.

— Сукин сын время от времени продавал свой меч. Где-то год назад он участвовал в нападении на караван из Санктуария в Рэнке, когда тот пересекал пустыню.

— Дафна и наложницы принца, — догадался Лован, наполняя свой кубок, — бежавшие от нашествия бейсибцев.

Ченая кивнула:

— Они должны были убить женщин. Но вместо этого, увидев возможность заработать еще, продали их за пределы империи.

Лован резко обернулся, облив рукав красным вином.

—  — Продали?

Ченая полностью разделяла его гнев. Да, она недолюбливала Дафну, которая вечно скулила и жаловалась. И все же такой участи она не заслуживала.

— Этих людей нанял кто-то, — продолжала Ченая, — здесь, в Санктуарии.

Облокотившись на камин, отец пожевал губу, рассеянно вращая в руке кубок.

— Этот человек сказал тебе, кто?

— Не думаю, что он знал, — нахмурившись, ответила девушка. — А если и знал, то предпочел умереть с этой тайной. — Отпив еще, она облизала уголки рта. — Но он сказал мне, куда продали женщин. Вот почему я задержалась, отец. Мне пришлось завернуть на остров Мусорщиков.

Прикрыв глаза рукой, Лован пробормотал проклятие.

— Я могу постоять за себя! — отрезала Ченая прежде, чем он успел сказать что-то еще.

Она не нуждалась в рассказах о том, какой адской дырой, по слухам, является остров Мусорщиков. Она убедилась в этом лично, побывав среди отбросов человечества, обитающих там.

— Я купила место на судне и поплыла туда вместе с Рейком. Любопытным говорила, что спасаюсь бегством от зверств Терона. Это было нетрудно. После пары стычек большинство попутчиков оставили нас в покое. — Она подмигнула. — Ты же знаешь, как сурово выглядит сокол. Потребовалось несколько дней на то, чтобы отыскать ее, — продолжала Ченая, сделав еще глоток. — Как выяснилось, она была изюминкой в одном особенно гнусном публичном доме, ориентированном, скажем так, на своеобразные вкусы. — Умолкнув, она зловеще улыбнулась. — Темпусу Тейлзу это понравилось бы.

Ченая покачала головой, гадая, что стало с этим мясником, и улыбка на ее лице погасла. Взглянув на отца, Ченая протянула пустой кубок, чтобы он поставил его на каминную полку.

— Уверена, что ты знавал мужчин, которые получали удовольствие только тогда, когда жертва отчаянно сопротивлялась. Таких владелец заведения отсылал к Дафне.

Ченая обвила плечи руками. Несмотря на тепло от очага, от оживших воспоминаний об острове Мусорщиков по спине у нее побежали мурашки.

— Ее держали в запертой комнате. Отец, она сплошь была покрыта синяками и царапинами. До сих пор покрыта ими. Каждый раз она отбивалась зубами и ногтями. Но добилась только славы и великого множества клиентов, намеревавшихся укротить ее.

Ченая поежилась.

Лован Вигельс в третий раз наполнил кубок и прямо-таки всучил его ей. Затем спросил довольно спокойно:

— Ты убила хозяина?

— Мне не представилось такой возможности.

Сделав один глоток, девушка поставила кубок на подлокотник. Она пришла сюда не затем, чтобы напиться, с рассветом ее ждали дела. Ей потребуется трезвая голова.

— Но много крови пролилось, когда я освобождала ее. Кое-кто из клиентов попытался встать у нас на пути. А как только Дафна заметила своего тюремщика, она выхватила у меня кинжал и бросилась на него с криком, от которого, клянусь, у меня до сих пор бегают по коже мурашки! Мерзавец не успел даже вскинуть руки. Представь себе, она разрезала его на куски, словно сладкий пирог. Мне пришлось силой тащить ее к пристани, пока весь остров не набросился на нас. Я хорошо заплатила капитану, и судно уже ждало нас.

— Где она сейчас? — тихо спросил Лован.

— Розанда вызвалась искупать ее. Вероятно, это первая ванна, которую Дафна принимает со времени своего пленения. Кстати, о тете Розанде: ты не сможешь занять ее чем-нибудь на несколько дней? Хорошо занять? Я не хочу, чтобы она распространяла слухи о возвращении Дафны. Это удовольствие я оставлю для себя.

Лован нахмурился.

— Теперь понимаю. Дафна — просто орудие в твоих руках, не так ли? Еще один шип, который ты вонзишь в бок Шупансее?

Иногда Лован Вигельс раздражал свою дочь, особенно когда точно понимал ее побуждения. Ченая вынуждена была признать, что действительно намеревалась насладиться видом бейсы, когда та узнает о Дафне, но отцу не следовало подтрунивать над этим.

— Ты в какой-то мере прав, — застенчиво призналась она. — Эта бейсибская сука задергается, как рыба на крючке. — Засунув мизинец в уголок рта, Ченая проиллюстрировала свои слова. — Но замыслы мои гораздо глубже, ты поймешь со временем. — Передумав, она сделала еще глоток. — Я рада, что спасла Дафну. Ни одна женщина не должна страдать так, как страдала она. Я пообещала найти того, кто ответственен за нападение на караван.

Откинувшись на спинку стула, Лован встретил взгляд дочери поверх края кубка. Отблески огня замерцали на полированном металле и как-то странно отразились в ее глазах.

— Пообещала кому? — осторожно спросил Лован.

— Дафне, — спокойно ответила Ченая, — и себе.

Лован закрыл глаза. Какое-то время спустя девушка подумала, что он заснул. Но нет, вот он зашевелился и произнес:

— С чего ты начнешь? Прошло больше года.

Все долгие недели пути Ченая размышляла над этим. Нет смысла просить церберов провести расследование. Еще до ее отъезда эти бездельники, похоже, заперлись в гарнизоне и не показывали носы оттуда. К тому же нельзя исключать возможность того, что один из них мог быть замешан в этом деле. Разумеется, им было известно об отбытии каравана. Но это знали все во дворце. Да и, честно говоря, любой, следивший за дворцовыми воротами. А значит, каждый житель Санктуария. Для того чтобы найти ответы на свои вопросы, ей потребуется помощь, и мысленно Ченая уже определилась.

Разумеется, Лован Вигельс не одобрил бы ее решение, поэтому ему она сказала только одно:

— У меня есть план, отец.

Ченая проснулась на рассвете, поспав всего два часа. Можно было понежить себя и подольше, но ее ждали дела. Она обещала Дафне новую жизнь. И эта жизнь начиналась сегодня.

Прежде чем девушка успела потянуться и вылезти из постели, в спальню, тихонько постучав, вошла Розанда, держа в руках поднос с завтраком. Откинувшись на спинку кровати, Ченая изумленно наблюдала, как знатная дама расстелила перед ней белую скатерть и поставила на нее поднос, на котором были тарелка с ломтями холодного жаркого, свежий хлеб и деликатес — апельсин из Энлибара, а также кувшин с водой, чтобы вымыть руки.

— Тетя Розанда, — запротестовала Ченая, — в этом не было необходимости. В доме за всем следят мужчины, да мы и сами вполне способны позаботиться о себе.

Розанда перебила ее:

— Мне вовсе не трудно. Я так давно не была на кухне. А сегодня утром сама испекла этот хлеб. — Вспыхнув, она отвела глазах — Я думала, уже позабыла, как это делается, — раньше обязанностью каждой ранканки было печь хлеб, но мы забыли советы предков, и неудивительно, что империя рушится.

Розанда повернулась, собираясь уйти, но Ченая поймала ее за руку.

— Розанда, — произнесла она доверительным тоном, — что произошло у вас с дядей Молином?

Лицо женщины опечалилось, но она гордо выпрямилась.

— Ченая, независимо от того, что я долго живу в этом городе воров, — ее глаза сузились в щелки, — я по-прежнему ранканка. И не могу пренебречь традициями. — Розанда начала оттирать какое-то невидимое пятнышко со своей ладони. — А Молин забыл обо всем. Рэнк ничего для него не значит. Он якшается с бейсибскими стервами. Он отвернулся от наших богов и наших обычаев.

Она в отчаянии вскинула руки, и ее глаза увлажнились.

— Я просто не могла больше оставаться с ним. Мне по-прежнему принадлежат все поместья и титулы. Но в какой-то момент я поняла, что должна покинуть дворец

Со всеми его интригами. Ты и Лован Вигельс — единственные родственники, которые есть у меня в этом городе, поэтому я и пришла сюда.

Нагнувшись, она ласково провела рукой по волосам Ченаи.

— Ты и твой отец — лучшие из ранканского общества, идеалы которого мы храним. Время от времени мне требуется общение с вами, чтобы напомнить себе, кто я такая.

Наступил черед Ченаи залиться краской. Возможно, ей уже давным-давно следовало понять свою тетку. Может быть, та и казалась легкомысленной, но в ней была подкупающая доброта.

— Благодарю вас, тетя, — просто ответила Ченая. И вдруг решила открыться Розанде. — Я попросила отца найти способ задержать вас здесь на некоторое время…

Розанда улыбнулась слабой терпеливой улыбкой.

— Чтобы я не рассказала о Дафне?

Ее слова поразили девушку. Оказывается, тетка не менее проницательна, чем отец. Розанда все больше и больше удивляла ее.

— Можешь, не беспокоится, — пообещала ей тетка. — Стены дворца вздрогнут, когда эта новость достигнет ушей бейсы. Ты собираешься привести ее на праздник Зимней Бей?

Взяв апельсин, Ченая очистила его, отломила дольку и отправила в рот.

— Праздник? — спросила она с едва скрываемым любопытством.

У нее в голове только начал складываться забавный план, и девушка еще не решила, как и когда откроет Дафну ничего не подозревающему Санктуарию.

— Бейса устраивает пышные празднества в честь сезонного изменения их рыбьей богини, — снова улыбнувшись, подмигнула Розанда. — Они связывают середину зимы не с солнцем, а с луной. С нашими-то праздниками уже давно покончено. Во дворце соберутся буквально все, кто хоть что-то из себя представляет.

Ченая спрятала усмешку, отпивая из кубка воду.

— Еще раз спасибо, тетя Розанда. Я в долгу перед вами.

Женщина, едва сдерживая хихиканье, кивнула с деланной серьезностью. Тетка пошла к выходу, и Ченая обратила внимание, что походка ее определенно стала тверже.

Когда дверь закрылась и девушка осталась одна, она наконец соскочила с кровати. Ченая любила праздники, и этот будет как нельзя кстати. О боги, какое наслаждение она получит! Подойдя к окну, она глубоко вдохнула свежий воздух и устремила взгляд к поднимающемуся на востоке солнцу. «Благодарю тебя, Светлый Отец!» — начала она молитву.

Закончив, девушка быстро облачилась в короткую бойцовскую накидку красного цвета, затянула вокруг пояса широкий кожаный ремень, клепанный золотом, надела белый плащ, сандалии, завязала узлом на затылке волосы и водрузила на голову золотой обруч — символ ее бога.

На территории поместья, посредине между домом и рекой Белая Лошадь, Ченая со своими гладиаторами соорудила площадку для тренировок. По столичным меркам она получилась грубой. Мест для зрителей не было, зато имелся полный набор тренажеров, включая чугунные гири, и даже усыпанная песком арена для борьбы. Из всех домочадцев только Логан Вигельс не участвовал в продолжительных ежедневных тренировках.

Восемь воинов и Дафна были уже там. На песке Гестус и Дисмас сражались боевым оружием, нанося друг другу удары, не причинявшие вреда лишь благодаря умению и ловкости соперников. Для непосвященного глаза это казалось апофеозом долгой жестокой и кровавой вражды.

Ченая одобрительно кивнула.

Эта восьмерка была лучшим, что сотворили арены Рэнке. И хотя больше не было толпы, ради которой стоило драться, не было ставок и кошельков, но будь она проклята, если позволит пропасть результатам долгих тренировок.

Дафна стояла рядом с Дейрном и внимательно рассматривала набор гирь. Одета она была как Ченая, только без кожаного пояса. Этой чести удостаивались лишь те, кто провел на арене смертельную схватку. А Дафна не сражалась еще ни разу. Правда, глядя на царапины и ссадины на ногах молодой женщины и вспоминая, как лихо расправилась она со своим тюремщиком, Ченая не могла не подумать, что немного времени пройдет до того, как Дафна наденет пояс опытного воина. Молодая женщина внимательно слушала наставления Дейрна, объяснявшего технику упражнения, и, когда он закончил, безропотно взяла тяжелые гири. От напряжения лицо ее исказилось, но она безупречно выполнила подход.

— Ты уверена, что это именно то, что ты хочешь? — спросила Ченая, присоединяясь к ним. — Вставать с рассветом каждый день, работать до кровавого пота, пока не заноет все тело, покрьвшись потертостями в таких местах, о существовании которых ты даже не задумывалась? Это не жизнь для знатной ранканской дамы.

Безукоризненно выполнив еще один подход, Дафна отложила гири в сторону и не мигая встретила взгляд Ченаи. Солнце блестело в ее темных глазах, отсвечивая от черного глянца волос. Девушка показала на раны на своих ногах.

— У меня нет такого места, которое уже не кровоточило бы или не было покрыто синяками.

Подойдя к стенду, она взяла старый меч. Рукоятка оказалась слишком большой, лезвие слишком длинным, но для Дафны это не имело значения.

— Ведь ты тоже дама, Ченая, — сказала она, и слова ее прозвучали обвинением. — Однако ты убила полдюжины мужчин, чтобы вытащить меня из этого Ада на острове Мусорщиков, и еще шестерых на пристани, перед тем как мы убрались оттуда. В довершение ты спасла нас от этих людей вчера ночью. И спрашиваешь, хочу ли я этого? — Подняв меч, она покачала им так, что на остром лезвии заиграл солнечный свет. — Кузина, это свобода, которую я держу в своей руке! С ним можно идти куда угодно, получить все, что пожелаешь. Ни один мужчина не посмеет прикоснуться к тебе, если ты этого не захочешь. Никто не будет приказывать. Никто не испугает. Да. Я хочу этой свободы, Ченая. Хочу и добьюсь ее!

Ченая долго хладнокровно изучала Дафну, гадая, какую же дверь она вот-вот откроет перед этой молодой женщиной. Дафна была лишь несколькими годами моложе ее, но бездна опыта разделяла их. Однако теперь в глазах Дафны горел огонь, которого не было раньше. Еще раз бросив взгляд на царапины и синяки девушки, Ченая приняла решение.

— Хорошо, я буду обучать тебя, как тренировала бы простого раба или вора, купленного для арены. Когда ты выйдешь в этой одежде на поле, ты станешь значить для меня меньше последнего из моих людей. И будешь в точности делать то, что тебе прикажут, Дейрн, я или любой из них. А если откажешься, тебя будут бить до тех пор, пока ты не выполнишь то, что от тебя требуется. Это сломит твой дух или же сделает тебя крепче, чем когда бы то ни было. Молю бога, чтобы произошло последнее. Если будешь стараться, ты научишься всем приемам и навыкам, которыми только может овладеть гладиатор, и к тому же у лучших учителей. — Ченая обошла вокруг своей новой ученицы. — А сделает ли это тебя свободной…

Посмотрев в лицо Дафне, она пожала плечами. Существует много различных видов свободы и страха. Но Дафна должна постичь их сама.

— А теперь скажи, что ты согласна на мои условия. Поклянись в этом перед Светлым Отцом, самим Саванкалой.

Дафна прижала меч к груди. Солнечный свет, отразившийся от лезвия, залил янтарным сиянием черты ее лица.

— Клянусь Саванкалой, — истово ответила она, — что я буду работать вдвое напряженнее, чем самый лучший твой боец. Но ты не будешь меня бить. Никто не будет бить меня.

Ченая подавила понимающую усмешку. Сейчас просто обещать такое. Но потом, когда мышцы заноют, тренажеры швырнут ее оземь, после первого перелома или первого проникновения в тело острой стали — будет ли ее желание столь же сильным?

— Тогда слушай внимательно Дейрна, Он будет отвечать за твой ежедневный распорядок. Из всех мужчин, с которыми я когда-либо билась на арене, лишь он один смог достать меня. — Ченая показала бледный шрам, идущий вдоль всей левой руки. — Не могла ее согнуть почти месяц. Лекари даже опасались, что я останусь без руки. К счастью, боги отнеслись ко мне благосклонно.

Дафна хихикнула.

— А до меня дошли слухи, что ты никогда не проигрываешь.

Ченая нахмурилась. Она сама подпитывала эти слухи, чтобы запугать противников. Впрочем, они были правдой, хотя только она и Молин Факельщик знали обстоятельства ее отношений с Саванкалой. По правде сказать, Ченая просто не могла проиграть.

Появилась возможность преподать Дафне первый урок.

— Возможно, это и правда, Дафна, — сурово произнесла девушка. — Но никогда не проигрывать — это не значит всегда побеждать. И помни, даже победа может стоить очень дорого. Ты должна быть уверена, что хочешь заплатить за нее.

Она повернулась, чтобы уйти, но Дафна удержала ее.

— Я дала тебе клятву, и на этой площадке во время занятий я буду называть тебя Учитель, как все другие. — Глаза молодой женщины вспыхнули, и она крепче стиснула рукой запястье Ченаи. — Но ты тоже поклянись, прямо сейчас, что не забудешь о своем обещании.

Спокойно, но твердо Ченая высвободила руку.

— Я уже обещала тебе. Сегодня я начинаю поиски.

— Мне нужно имя, Учитель, — прошипела Дафна, делая ударение на почтительном обращении. — Мне нужно горло, которое можно будет стиснуть руками. И как можно скорее.

Небрежно протянув руки, Ченая схватила тунику Дафны и легко приподняла женщину так, что она только кончиками пальцев касалась земли. И приблизила к ней свое лицо, чтобы та почувствовала ее дыхание.

— Не пытайся угрожать мне, даже завуалировано, — предупредила Ченая. — И не пытайся играть со мной.

Опустив Дафну на землю, она дала знак Дейрну продолжать занятия.

— А теперь давай за работу. И настройся на то, чтобы позволить Дейрну прикасаться к себе. Каждый день он будет массировать тебе мышцы, прогоняя усталость. — Она подмигнула. — А через четыре дня мы с тобой отправимся на прием.

— Куда? — подозрительно спросила Дафна.

— Во дворец губернатора, — беззаботно ответила Ченая. — Куда еще можно ходить в этой дыре?

После этого она взяла в оружейной манику, пояс и меч и вызвала на бой Гестуса и Дисмаса одновременно.

В поддень, собираясь выйти на улицы города, она снова переоделась в кожу. На перевязи висел меч, два кинжала покоились в ножнах на бедрах. Чтобы спрятать лицо и укрыться от леденящего холода, Ченая надела плотный плащ с капюшоном.

При дневном свете довольно много народа отваживалось выйти на улицы. Очевидно, различные группировки, раздиравшие город, ограничивали свою деятельность ночной порой. Это устраивало Ченаю. У нее и так было много забот, чтобы отвлекаться по мелочам на фанатиков с безумными глазами.

Двери храма ранканских богов были отворены настежь. Ченая поднялась по мраморным ступеням и вошла внутрь. У входа она задержалась и, откинув капюшон, осмотрелась. Сооружение было величественным, однако от него веяло какой-то странной незавершенностью. Внутреннее помещение освещалось сотнями масляных светильников и факелов. Ослепительный солнечный свет заливал главный алтарь, посвященный величию самого Саванкалы. Над алтарем, отбрасывая блики по всему помещению, горел и переливался огромный диск из полированного золота.

По обе стороны от него располагались меньшие алтари Сабеллии и Вашанки. Столь же красивые и искусные, они освещались лишь рукотворным светом. За ними высились великолепные фигуры богини и ее сына. Но фигуры главного бога не было. Человек может смотреть на луну и звезды, он может увидеть молнию. Но кто в состоянии лицезреть Гром и чьи глаза в состоянии вынести ослепительный блеск лика Самого Светлого Отца?

Когда девушка приблизилась к залитому солнцем алтарю, навстречу ей вышел молодой послушник в белых одеждах. Воздав подобающие почести богу, Ченая зажгла благовонную палочку, предложенную молодым жрецом. Наблюдая, как дым поднимается к куполу, произнесла тихие слова молитвы.

Когда палочка догорела, Ченая обратилась к послушнику:

— Вы не передадите Рашану, что я здесь?

Тот учтиво поклонился.

— Он ждет вас, благородная Ченая.

С этими словами он оставил ее, скрывшись в хитросплетении коридоров.

Рашан, прозванный Оком Саванкалы, появился почти тотчас же. Это был седой старик с резкими чертами лица. Да, подумала девушка, нелегок путь по жреческой иерархической лестнице. Рашану потребовались многие годы на то, чтобы получить это положение и сан. До прибытия Молина Факельщика именно он являлся Верховным жрецом ранканской веры в этой части империи.

Жрец приблизился, поглаживая седую бороду, в его глазах сверкнула редкая искорка.

— Госпожа, — сказал он, беря девушку за руку. Опустившись на одно колено, он прикоснулся губами к кончикам ее пальцев. — Мне передали, чтобы я ждал вас.

Ченая подняла его на ноги.

— О, и кто же?

Рашан поднял палец к солнечному свету.

— Он посылает знамения. Нельзя сделать и шага, о котором Он бы не знал.

Ченая рассмеялась.

— Рашан, вы переполнены благоговением.

— Дитя мое, вы должны принять волю Его, — настойчиво произнес он. — Вы — Дочь Солнца, хранитель и спаситель ранканской веры.

Ченая снова рассмеялась.

— Вы по-прежнему настаиваете на этом? Взгляните на меня. Я из плоти и крови. Я не жрица, и уж тем более не богиня. Сколько бы ни было у вас видений, ничего не изменится. Я — дочь Лована Вигельса, и не более того.

Рашан вежливо склонил голову.

— Со временем вы убедитесь в ином. Не мне спорить с дочерью Саванкалы. Как судьбе угодно будет — примете вы наследство или отвергнете его.

Пройдя к алтарю Вашанки, жрец остановился перед ним, и плечи его опустились.

— Но в пантеоне зияет Пустота. Вашанка умолк и не отвечает на молитвы. — Он указал на девушку пальцем. — Вот что я хочу сказать вам, Ченая. Если что-то случилось с сыном Саванкалы, значит, наступила пора, когда взять на себя ответственность придется Его дочери.

— Довольно! — оборвала его девушка. — Говорю вам, Рашан, это граничит с богохульством. Прекратите!

Она умолкла, взяв себя в руки. Когда Рашан первый раз высказал это предположение, она так перепугалась, что нельзя было и описать. Ее саму посещали видения от Святого Отца, и она знала их силу. Однажды Саванкала обещал ей красоту, дал гарантию, что она никогда не будет терпеть неудачу в любых начинаниях, и открыл ей то, как она умрет. Все за один раз. А теперь видение явилось Рашану! И если оно истинно — если это действительно послание от Светлого Отца… Зажмурившись, Ченая запретила себе думать об этом. Ну, конечно же, это видение — обман. Не более чем подпитываемый страстным желанием сон старого жреца, наблюдающего закат империи.

— Вы подумали над тем, о чем я просила во время нашей последней встречи? — спросила Ченая, меняя тему разговора. — Теперь, когда улицы стали так опасны, медлить больше нельзя. Вы знаете, я проходила много раз и всегда натыкалась на запертую дверь.

Рашан поднял руку.

— Я построю вам маленькую часовню, — сказал он. — Чего бы вы ни попросили, Рашан выполнит все.

— А как насчет дяди Молина? — заговорщицким тоном проговорила она.

Похоже, Рашан хотел плюнуть, но, вспомнив, где находится, осенил себя знамением.

— Молин Факельщик больше не имеет власти в этом доме. Ваш дядя отвернулся от ранканских богов. От него веет зловонием темных связей с чужеземными божествами. Я и другие жрецы решили устроить молчаливый бунт.

Жрец говорил не скрывая гнева, точно произносил приговор преступнику.

— Я построю вам часовню и освящу ее. Но к Молину никто не обратится даже за советом.

Ченая едва сдержалась, чтобы от радости не обвить руками шею старика жреца. Она ликовала при виде того, как другие бросают вызов ее дяде. Слишком долго его замыслам и планам никто не перечил. Оказывается, божественное правосудие все же существует.

— Постройте ее на берегу Белой Лошади на границе нашего поместья, — распорядилась девушка. — И пусть она будет небольшой — скромный семейный алтарь.

Рашан снова кивнул.

— Но вы должны представить план.

— Что? — изумленно уставилась на него Ченая. — Ведь я же не зодчий!

— Механикой и архитектурой займусь я, — заверил ее жрец. — Но это вы Дочь Солнца. Основа проекта должна выйти из ваших души и сердца.

Ченая вздохнула и вспомнила о другом деле. Уже вечерело, и, видят боги, она не хотела заставлять беспокоиться своего отца. Девушка с благодарностью стиснула руки старого жреца.

— Я составлю план, — сказала она, радуясь еще одной задаче, которую предстоит решить. — Мы начнем завтра же. Холод не помеха. Благодарю вас, Рашан.

Она натянула капюшон, скрыв лицо, и приготовилась уйти. Но у дверей остановилась и окликнула жреца:

— И больше никаких видений!

Когда девушка вновь очутилась на улице, изо рта у нее вырвались маленькие облачка пара. Она не планировала так долго пробыть у Рашана. Свет дня угасал; на город опускался серый саван. Ченая поспешно миновала Дорогу Храмов и свернула на Губернаторскую Аллею, настороженно оглядев то место, где прошлой ночью они с Дафной подверглись нападению. Сегодня все было тихо, тени и подъезды домов, казалось, не несли в себе угрозы. Свернув на Ткацкую улицу, девушка пересекла Тропу Денег. Наконец-то она у цели.

Толкнув незапертые ворота, она приблизилась к массивным деревянным дверям, и сам воздух, казалось, стал неестественно холодным. Ченая постучала. Изнутри не донеслось ни звука. Девушка посмотрела на странные каменные изваяния, что стояли по обе стороны от дверей. От них исходила какая-то необъяснимая угроза. Статуи отбрасывали непроницаемые тени туда, где стояла Ченая, закрывая собой заходящее солнце. Но девушку трудно было испугать.

Когда она постучала второй раз, двери отворились.

Навстречу никто не вышел, и она шагнула внутрь. Повинуясь волшебству, двери закрылись, оставив девушку в мягко освещенной прихожей.

— Инас Йорл? — позвала она.

Слова откликнулись гулким эхом. Пожевав губу, Ченая двинулась в дом. Все вокруг казалось древним, покрытым вековой пылью. Великолепные образцы искусства и ремесел были наполовину скрыты паутиной. В воздухе витал запах гнили и плесени. Сморщив нос, девушка прошла еще одну дверь и остановилась, оказавшись в центре комнаты. По спине побежали мурашки. Это была та самая комната, из которой она только что вышла.

— Инас Йорл! — сердито крикнула девушка. — Не играй со мной свои колдовские штучки. Я хочу поговорить.

Она умолкла, ожидая ответа.

— Я слышала, у тебя был слуга, — нетерпеливо продолжила она. — Пришли его, чтобы он проводил меня к тебе, или выйди сам. Я подожду здесь.

Ченая упрямо скрестила руки, когда в другом конце комнаты отворилась дверь. Девушка, поколебавшись, вздохнула.

— Ну хорошо. Раз это тебя забавляет.

Она вошла в дверь и опять оказалась в той же комнате.

— Много я о тебе слышала, Инас Йорл, — пробормотала Ченая, — но, что ты зануда, не знала.

Вновь отворилась дверь напротив. К облегчению девушки, за ней оказалась другая комната. Запах плесени исчез, сменившись сильным ароматом благовоний. Вместо мягкого света светильников пылали красные факелы. Новая комната оказалась гораздо просторнее, заставленная книжными полками и старинной мебелью. Толстые ковры устилали пол. В углу аппетитно пыхтел большой самовар.

В дальнем конце комнаты на возвышении стояло массивное кресло. В нем, развалившись, сидела фигура, полностью скрытая просторным плащом.

— Я привык, — обратилась к Ченае фигура, — что большинство людей дрожит в моем присутствии. А ты не дрожишь.

Девушка опустила глазки.

— Извините, что разочаровала вас.

Колдун дал знак, чтобы она замолчала, и выпрямился.

— Ты отмечена богом. — Два красных глаза сверкнули из-под капюшона, такого же вместительного, как ее собственный. — Ты — Ченая, которую некоторые зовут Дочерью Солнца.

Она уже начинала ненавидеть это имя.

— Я пришла заключить с тобой сделку, колдун. Я слышала о твоем могуществе. Ты единственный в Санктуарии — этой проклятой дыре — знаешь все. Мне нужна информация.

От смеха колдуна задрожали стены.

— Неужели я так сильно переменился? Стал похож на Хакима-рассказчика или на слепого Якоба? Обращайся к ним, женщина. Я не разносчик сплетен. Мое время стоит дороже.

— Вот как? Что ж, смотри!

Скинув плащ, Ченая бесстыдно подняла руками груди.

— Примерно год назад в Серой пустыне было совершено нападение на караван, перевозивший супругу принца и его наложниц. Следы заговора ведут сюда, в Санктуарий. Ты великий колдун, Инас Йорл, и, думаю, знаешь все. Дай мне имена заговорщиков, а я одарю тебя таким блаженством, которое ты будешь вспоминать всю свою жизнь!

Красные глаза запылали близнецами-угольками. Подавшись вперед, колдун с любопытством посмотрел на девушку.

— Во имя всего святого, женщина, почему ты предлагаешь мне подобную сделку? Тебе что, не известно, кем являюсь и каково мое тело? Да, я могу дать тебе то, что ищешь, но известна ли тебе истинная цена?

Ченая хрипло рассмеялась.

— Ты увидел на мне отметину бога, но знаешь ли ты, что она означает? Она означает, что я никогда не проигрываю — никогда! И было бы скучно, если бы я не искала новых захватывающих способов развлечься.

Развязав плащ, Ченая скинула его на пол.

— Ты — внушающий наибольший страх колдун империи, и когда я впервые попала в этот город, то сразу подумала, что, наверное, занятно будет посетить твою постель. Но цена моей плоти — информация.

— Все дело в моем теле, ранканка, — прервал ее колдун. — Известно ли тебе, что оно меняется?

— Разумеется, — вновь рассмеялась Ченая. — И я буду очень разочарована, если ты не претерпишь каких-либо изменений, пока мы будем заниматься любовью. — Она подмигнула. — Я же говорю, меня всегда влекли новые ощущения.

Когда колдун поднялся из кресла, в его голосе звучали более вожделенные нотки.

— Мне не подвластны перемены. Я не могу этого обещать.

Он переменился, уже шепча ей на ухо эти слова.

Ченая раздраженно хмурилась, плотно кутаясь в плащ и пробираясь от тени к тени. Такой способ передвижения был ей несвойственен. Она привыкла гордо шествовать посредине улицы, и будь проклят тот, у кого хватит глупости встать у нее на пути. Но только не этой ночью. Ченая направлялась по делу, и времени на бесцельные стычки с бандитами, заправлявшими по ночам в Санктуарии, не было.

Загоны для животных Корласа, торговца верблюдами, находились на берегу реки Белая Лошадь сразу же за базаром. По слухам, сейчас это было одно из тех мест, от которых следовало держаться подальше. Война между двумя ведьмами, Ишад и Роксаной, превратила этот район в сущий ад, и половина его обитателей уже выбрала одну из сторон.

«Игры, игры, — вздохнула Ченая. — Сплошные игры». Но кто может знать — может, когда ей наскучит, она более пристально присмотрится к игрокам. Хотя до скуки еще очень далеко.

Вдруг Ченая услышала позади себя голоса. Нырнув в ближайшую подворотню, она укрылась за какой-то бочкой. С отбросами, судя по зловонию. Зажав нос, Ченая затаилась. Пестрая ватага прошла мимо, не заметив ее. Большинство были вооружены мечами, хотя некоторые имели только дубины. Они валили толпой и громко орали, словно им принадлежала ночь. Ченая подумала, что, наверное, они были пьяны.

Подождав, пока они пройдут мимо, девушка возобновила путь и вскоре вышла на берег Белой Лошади. Поверхность стремительно несущейся воды привлекла ее внимание. Свет звезды мерцал на волнах. Нежный плес зачаровывал. Странное чувство закралось к ней в душу, смесь страха и очарования, с похожим чувством она впервые в жизни ступила на судно и отплыла к острову Мусорщиков. И вновь Ченая вспомнила Саванкалу и его слова, определившие ее судьбу. «Не от меча, не от руки человека, — сказал ей много лет назад бог всех богов. — От воды…»

Вздрогнув, Ченая заставила себя идти дальше. Так же было и тогда, когда она плыла к острову. Ченая чувствовала, как вода звала, звала… Но пока она отвергала этот зов.

Новый запах наполнил воздух — почти такой же зловонный, как содержимое бочки. Ченая достаточно много времени провела в зверинце Рэнке, чтобы узнать по запаху верблюда. Эту вонь — невозможно было спутать ни с чем. Двигаясь бесшумно, девушка подошла к загонам.

Даксий — было первое имя, что шепнул ей на ухо Инас Йорл. Уже много лет этот человек зарабатывал на жизнь, сторожа по ночам животных Корласа. Но, как сказал колдун, он еще и подрабатывал, продавая информацию о грузах караванов бандам грабителей, а также скрывающимся в пустыне шайкам рагги. Именно с подачи Даксия, по утверждению Инаса Йорла, было совершено нападение на караван, в котором ехала Дафна.

Облизнув губы, Ченая ощупала пальцами скрученную золотую цепь, висевшую у нее на поясе. Скоро предатель заплатит, как она и обещала Дафне.

Загоны были окружены частоколом из глубоко вкопанных в землю бревен, образующих высокую стену. Потребуется кошка, чтобы взобраться на нее. Ворота одни и наверняка заперты изнутри на засов. Опасаясь бандитов, Даксий повадился ночевать вместе с верблюдами.

Ченая бесшумно кралась вдоль стен, заглядывая в частые щели и прислушиваясь к тишине. Верблюды, похоже, спали. Но что это… свет небольшого костра?

Подкравшись к воротам, Ченая положила руку на необработанное дерево. Только хитрость откроет ворота без того, чтобы не привлечь внимание половины города. Но хитрость не входила в число дарований Ченаи. Однако Даксий — мужчина, а она давно убедилась, что в чем в чем, а в природных инстинктах можно быть уверенной.

Сняв плащ, Ченая тщательно разорвала тунику так, чтобы не открылся тонкий металлический прут, спрятанный в правом рукаве. Она поежилась, раздумывая, снимать или не снимать штаны и ботинки. Проклятие, ну и холод! Она уже покрылась мурашками. Однако Даксий наверняка подозрителен и не откроет, если будет малейшая доля сомнений. Ругаясь про себя, Ченая, оглядевшись по сторонам, сбросила оставшуюся одежду. Меч она прислонила к стене, чтобы тот был под рукой.

Затем отчаянно заколотила в ворота.

— Помогите! — сдавленным шепотом произнесла девушка. — Пожалуйста, впустите меня! Муж убьет меня! Помогите!

Она застучала по дереву ладонью, озираясь по сторонам и надеясь, что больше никто ее не услышит.

Узенькое окошко едва приоткрылось, и послышался голос:

— Кто там? Я не хочу никаких неприятностей. Уходите.

Окошко начало закрываться, но Ченая вставила в щель палец.

— Подождите! — умоляюще прошептала она. — Вы Даксий Я видела вас раньше. Пожалуйста, впустите меня, пока мой муж меня не нашел. Он стал избивать меня, и я убежала. Он гнался за мной до Караванной площади, но мне удалось оторваться. Впустите, пока он не нашел меня. Пожалуйста, здесь так холодно! — Последнее, несомненно, было правдой. — Спрячьте меня, умоляю вас!

Окошко приоткрылось пошире, блеснул один глаз.

— Ты говоришь правду? — недоверчиво проворчал Даксий. — Отойди подальше, чтобы я смог разглядеть тебя. Смотри-ка, да ты в чем мать родила!

Ченая возблагодарила богов за предусмотрительность. Но до чего же холодно! Она решила, что будет неплохо, если она рухнет на колени; она так и сделала.

— На мне было платье, но он сорвал его. Пытался изнасиловать меня, пьяная свинья!

Девушка надеялась, что скулит убедительно. А стоит ли Дафна такого унижения?

Окошко полностью распахнулось, и сторож, высунув наружу лицо, облизал губы и огляделся по сторонам, насколько позволяло отверстие. Он ухмыльнулся, глядя на Ченаю, и в глазах его заблестело вожделение.

— Что ж, у меня есть костер, который согреет тебя, крошка. Согреет твое прекрасное тело.

Окошко со скрипом захлопнулось. Девушка услышала, как поднялся массивный засов, и ворота начали открываться.

Быстро поднявшись на ноги, Ченая схватила меч, с отвращением вспомнив вожделенное выражение на лице Даксия. Как ненавистна была ей эта роль! К тому же она промерзла до мозга костей. Видимо, поэтому девушка ударила Даксия сильнее, чем было необходимо. К счастью для него, она воспользовалась рукояткой.

Ченая быстро втащила сторожа внутрь и только потом вспомнила об одежде. Закрыв ворота, она сразу же набросила на плечи плащ. Склонившись над неподвижным телом, девушка отцепила от пояса цепь и нащупала тонкий проволочный прут в рукаве туники.

При свете костра девушка прикрепила цепь, на конце которой имелись два небольших острых зуба, к проволоке и осторожно вставила ее в правую ноздрю сторожа. Медленно через носоглотку она потащила проволоку в горло, пока не почувствовала, что зубья достигли цели, потом начала осторожно вращать проволоку, перекручивая цепь. Через пару секунд спутанные ею зубья освободились и раскрылись. Девушка потянула цепь на себя, и Даксий

Дернулся, когда зубья вошли в стенки горла. Выверенным движением Ченая вытащила проволоку назад.

Этим способом пользовались в Рэнке при обращении с непокорными рабами и беглыми преступниками. Когда осужденный находился в сознании, процесс проходил очень болезненно. Даксию повезло, что Ченая ударила его так сильно. Однако, когда он очнется, это ему совсем не понравится.

Больше не было мочи выносить вонь от верблюдов. Пора домой. Дело сделано, осталось только незаметно притащить Даксия в «Край Земли». Обмотав конец цепи вокруг руки, Ченая начала взваливать сторожа на плечо, когда ворота распахнулись.

Это был Дейрн.

— Что ты здесь делаешь? — сердито прошептала Ченая, чувствуя, как у нее застучало сердце. Ее руки были заняты Даксием, и она не успела бы схватить меч.

— Прикрываю вашу спину, — спокойно ответил гладиатор. — Одевайтесь. Я понесу его.

У Ченаи загорелись щеки. Нет сомнения, Дейрн видел не только ее спину. И она так торопилась, что забыла надеть хоть что-то, кроме плаща. Отпустив цепь, девушка поспешно оделась. Ее мучила мысль, что она не заметила Дейрна, и девушка сказала ему об этом.

— Госпожа, — усмехнулся тот, — я шлялся по переулкам и проходным дворам, когда вы еще играли в куклы.

— Но ты все же попался, — высокомерно напомнила она.

Дейрн кивнул:

— Все когда-нибудь попадаются.

Натянув ботинки, Ченая указала на Даксия, который стал подавать признаки жизни.

— Что ж, постараемся не попасться сегодня. Этот куль предназначен Дафне.

Кулак Дейрна вновь погрузил сторожа в «сон».

— Благородная Ченая, дочь Лована Вигельса, кузина его высочества принца Кадакитиса.

Ле Брок, дворцовый мажордом, учтиво улыбнулся, объявляя о прибытии Ченаи на праздник. Он лично поприветствовал ее почтительным поклоном, на что она ответила легким кивком.

Пять ступеней вели вниз от дверей в Большой зал. Ченая медленно спустилась по ним, отмечая столы, ломящиеся от яств и питья, музыкантов и танцоров и лица, повернутые в ее сторону.

Высшее общество Санктуария. Какая странная смесь ранканцы стояли бок о бок с илсигами и бейсибцами, резко контрастируя с той беспощадной борьбой, что велась на улицах. В дальней части зала Хаким, сказитель, ставший бейсибским советником, рассказывал что-то небольшой группе гостей. Рядом с ним стоял, прислушиваясь, человек по имени Ластел; Ченае мало, что было известно о нем, кроме того, что он, судя по всему, был очень богат. Другими были золотых дел мастер Гонфред, доктор Надиш и господин Мелилот, переводчик. Вокруг туда-сюда сновали бейсибцы, которые казались девушке все на одно лицо.

А вот и Кадакитис. В его ладонь вцепилась Шупансея, бейсибская правительница. Ченая весело отметила, что даже бейса приняла местные обычаи, прикрыв грудь вместо того, чтобы дерзко выставлять ее напоказ. И, разумеется, рядом вертелся Молин Факельщик.

Принц поспешил навстречу, источая тепло и улыбки, обрадованный встречей с кузиной. Ни Шупансея, ни Молин, судя по всему, не разделяли его воодушевления.

— Кузина! — воскликнул принц, заглушая гомон праздника. — Я слышал, что ты уже несколько дней как вернулась в город. Почему ты ждала так долго?

Обняв девушку за плечи, принц дружески потряс ее.

— Дела, мой маленький принц, — ответила Ченая, взъерошив Кадакитису волосы, чем вызвала недовольный взгляд Шупансеи. — Мне нужно было многое сделать.

Оглянувшись в сторону дверей, она, в свою очередь, встряхнула принца.

— Мы можем поговорить наедине? — шепнула она кузену на ухо.

Они с детства делились друг с другом тайнами. Принц не колебался и тут же обернулся к Шупансее.

— Извини, любовь моя, я отлучусь на минутку, провожу Ченаю к столу. Уверен, Молин не позволит тебе скучать.

Не дав бейсе возможности выразить свое недовольство, он схватил кузину за руку и повел через толпу.

— Итак, я тебя слушаю, — сказал он, когда они очутились в безопасности от посторонних ушей в противоположном конце зала.

Ченая сглотнула. До прошлой ночи она не думала о своем кузене, заботясь только о том, чтобы выиграть еще одно очко в споре с Шупансеей — очень важное очко.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Кадакитис, — начала она, подыскивая нужные слова. — Но тебе также известно, что Рэнке я люблю больше.

Не то, она фальшивила, и принц чувствовал это.

У входа вновь загудел голос Ле Брока. Ченая затаила дыхание.

— Лован Вигельс и благородная Розанда, — к ее облегчению, объявил мажордом. Еще было время до того, как развернется ад.

Ченая крепко стиснула кузену руку, не желая причинить ему боль, и все же сделала это.

— Кузен, ты действительно намереваешься жениться на этой бейсибской шлюхе?

Кадакитис раздраженно дернулся.

— Ченая, — сказал он, — я очень сожалею, что вы прониклись друг к другу такой неприязнью…

Она оборвала его:

— Никаких игр, кузен. Я видела, как вы смотрите друг на друга, и мне известны ее чувства. Но я не могу…

Настал его черед оборвать кузину.

— Ты разочарована тем, что я не набрал войско и не отправился на север оспаривать трон у Терона?

Никогда прежде Ченая не слышала насмешливых ноток в голосе Кадакитиса, и они поразили ее.

— Ты считаешь меня трусом, потому что я затаился в Санктуарии…

Ченая зажала ему рот рукой, чтобы остановить поток отвратительных обвинений.

— Разумеется, нет! — отрезала она. — Мне лучше тебя известно могущество Терона и длина его рук. В сравнении с ним ты мальчишка, он проглотит тебя вместе с дерьмом, если ты выступишь против него. — С усилием сглотнув, она снова бросила взгляд на двери. — Ранканская империя должна быть сохранена независимо от того, кто сидит на троне. А Санктуарии — часть империи, независимо от того, сколько бейсибских кораблей стоит в гавани и сколько пучеглазых сородичей Шупансеи бродит по дворцу.

Ченая сжала лицо принца ладонями, в глубине души надеясь, что когда-нибудь он простит ее.

— Ты не можешь жениться на ней, Кадакитис. Я не могу позволить тебе жениться на ней. Шупансея не должна получить законных прав на этот город. Гостьей она может быть, но твоей супругой, ранканской принцессой — никогда.

Кадакитис ощетинился.

— И как ты помешаешь этому, кузина? Если мы даже просто заговорим о браке, как ты сможешь помешать этому?

Гнев сделал из него чужого для нее человека. Он оторвал от своего лица ее руки, чем причинил девушке несказанную боль. Они были товарищами по играм, друзьями и доверяли друг другу все свои тайны. И вот теперь Ченая своими руками вбила меж ними клин.

И все это ради Рэнке. Шупансея — захватчица, одна из тех, кто стремился разорвать империю на части. Просто пучеглазая искусительница была хитрее и терпеливее, и все же ей нужна была только ранканская земля, пусть даже такая сточная яма, как Санктуарий.

Ченая набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь не обращать внимания на нестерпимую резь в глазах.

— Я помешала этому, мой маленький принц. Я помешала этому.

Кадакитис отступил на шаг. Его взгляд вперился в нее со злобой, которой девушка у него никогда раньше не видела. Словно по волшебству Большой зал наполнился голосом Ле Брока, объявлявшего вновь прибывших. Ченая резко обернулась. Мажордом побледнел, на его лице играло испуганное выражение. Девушка поискала взглядом Шупансею и Молина Факельщика. Она хотела бы быть рядом, чтобы видеть их лица.

— Ее императорское высочество Дафна, принцесса ранканская, супруга принца Кадакитиса. — Ле Брок сглотнул. — С сопровождением.

Краска схлынула с лица Кадакитиса, бросившегося через внезапно смолкнувшую толпу. Ченая последовала за ним к лестнице. Бейса и Молин поспешили следом. Бейсибка глядела на Ченаю с неприкрытой ненавистью. Девушка давно предвкушала этот момент, обдумывая ответ: улыбнуться, высунуть язык, невинно захлопать глазами — любая издевка, означающая утверждение еще одной победы. Однако вместо этого она отвела взгляд.

Дафна скользнула по ступеням с совершенным изяществом. Ее правая рука величественно покоилась на мускулистой обнаженной руке Дейрна. В левой она держала конец цепи Даксия, которого тащила за собой, словно диковинное животное.

Розанда проделала великолепную работу, подготовив принцессу. Дафна сияла. Облака небесно-голубого шелка окутывали ее тело, скрывая ссадины и царапины. Вьющиеся локоны были завиты. Глаза молодой женщины были слегка подсурьмлены, а щеки нарумянены. Ченая уловила тонкий аромат благовоний. Но самым выразительным был обруч с диском-солнцем, сияющий на лбу Дафны, — подарок Ченаи.

— Обещаю, ты заплатишь за это оскорбление, — сдавленно прошептала Шупансея.

— Погоди, пучеглазая, — спокойно ответила Ченая. — Ты еще не в полной мере оценила мое оскорбление. — Посмотрев сверху вниз на бейсибку, которая была ниже ростом, она выдавила улыбку.

Дафна достигла последней ступени. Они с Кадакитисом долго смотрели друг на друга. Принц потянулся к ее руке. В ответ Дафна крепче вцепилась в Дейрна.

— Привет, муженек, — сказала она мягко, но достаточно громко, чтобы услышали все. — Ты удивлен?

— О да, да! — запинаясь, выдавил Кадакитис. — Очень!

— Я тоже удивлена, — спокойно произнесла Дафна. — Ты даже не потрудился побеспокоиться о моей судьбе!

Ченаю всегда озадачивало безразличие кузена к исчезновению его супруги. Как, недоумевала она, Шупансея смогла так околдовать его? И все же ей стало больно за ее маленького принца, когда он стыдливо опустил голову.

Освободив руку Дейрна, Дафна кивком отпустила его. Гладиатор, отступив на несколько шагов, встал рядом с Даксием. Дафна величественно проплыла мимо своего супруга-принца и остановилась прямо перед Шупансеей.

— А ты действительно похожа на карпа, как мне говорили, — весело произнесла девушка. Шупансея одарила Ченаю еще одним полным ненависти взглядом. — Интересно, кто из твоих родителей был рыбой?

Дафна умолкла, оглядывая лица окружающих. Никто не издал ни звука, и все только сдвинулись плотнее, чтобы слышать разговор. Дафна вновь повернулась к бейсе.

— Но кем бы ты ни была, — продолжала она, — скажу тебе, кем ты не являешься и не будешь никогда. Женой Кадакитиса. Это звание никогда не будет твоим. Среди знати Рэнке развод запрещен.

Щупансея в молчании холодно разглядывала молодую женщину.

Дафна беспощадно продолжала:

— О, я не намереваюсь оставаться здесь и не собираюсь стоять у тебя на дороге. Я обосновалась в «Краю Земли» вместе с Логаном Вигельсом и благородной Ченаей, которой боги позволили освободить меня. — Натянув на лицо фальшивую улыбку, она смотрела на Шупансею, словно на дождевого червя. — Ты получишь Кадакитиса, если он тебе нужен. Но ты навсегда останешься его наложницей. Насколько я знаю, восьмой, хотя остальные мертвы или рады бы умереть. — Улыбка Дафны исчезла. — И, если ты любишь его, роль шлюхи будет тебе в самую пору.

Кадакитис сделал неуклюжую попытку переменить тему разговора.

— Кто этот бедняга? — спросил он, указывая на Даксия.

— Может, дядя Молин знает его? — ответила Ченая.

Жрец сверкнул на нее глазами и покачал головой. Он вел себя непривычно тихо, присматриваясь, и, как знала Ченая, обдумывал, как обратить создавшуюся ситуацию себе на пользу.

— Мой паж? — позвенела цепью Дафна, заставляя Даксия сморщиться от боли. Он не мог схватить цепь, поскольку руки его были надежно связаны за спиной, и когда попытался запротестовать, то смог лишь, закашлявшись, издать хриплый скрипучий звук. Дафна с издевкой тряхнула цепью сильнее. Из глаз пленника брызнули слезы, он упал на колени. Это вошло в привычку у Даксия за три последние дня.

Дафна еще сильнее натянула цепь, заставляя Даксия подползти к ней.

— Ну, разве я плохо его одела? — провела она пальцами по тунике из великолепного шелка, в которую был одет сторож, и положила руку ему на голову. — Замечательный наряд для куска дерьма. Это он устроил нападение на мой караван и нанял людей, которые продали меня в Ад на целый год. Но он лишь первый в цепочке. Уверяю, будут и другие. — Она многозначительно обвела зал взглядом. — Обещаю.

Женщина снова дернула цепь, и из носа Даксия потекла струйка крови.

— И участь их будет такой же.

Молниеносным движением она обмотала цепь вокруг шеи Даксия и изо всех сил натянула ее. Лицо молодой женщины превратилось в безумную маску ярости, рот скривился в оскале. Зубья рвали шею Даксию, и тот не переставая выл. У него побагровели щеки, на висках забилась жилка, глаза широко распахнулись от смертельного страха.

Все закончилось поразительно быстро. Сторож повалился вперед, с гулким стуком ударившись головой об пол.

— То же ждет и остальных, — снова пообещала Дафна, взяв себя в руки, и поправила выбившийся локон. Она подошла к принцу. — Но пока пусть живут. — Принцесса крепко сжала руку Кадакитиса. — Многие из вас были моими друзьями до отъезда, и я горю желанием вновь пообщаться с вами. Это ведь праздник, так давайте веселиться!

Не глядя на Шупансею, Дафна увлекла мужа в гущу толпы.

Ченая сделала знак Дейрну убрать тело Даксия. От нее не ускользнуло потрясенное выражение лица гладиатора. Никто не предполагал, что Дафна убьет Даксия прямо во дворце. Похоже, ей доставило огромное удовольствие мучить свою игрушку.

Рядом с Ченаей оказался Лован Вигельс. Лицо его было каменное.

— Ты не права, дочь, — только и сказал он перед тем, как присоединиться к Розанде.

К ней повернулась Шупансея. Какое-то мгновение Ченае казалось, что бейса плюнет в нее. Та едва сдерживалась, не в силах подобрать слова. Но все же, переборов себя, она отвернулась, поднялась по лестнице и вихрем покинула зал.

Следующим был Молин.

— Глупая девчонка! — начал он. — Ты выставила ее потаскушкой в глазах целого города. Ты понимаешь, что наделала?

Ченая сверкнула на него глазами, с горечью вспомнив, что когда-то доверилась этому человеку. Он один знал о даре Саванкалы. И воспользовался им, сделав небольшое состояние, ставя на Ченаю во время схваток на арене. Девушка смотрела на своего дядю и ощущала лишь только ярость.

— Если ты хочешь поговорить, старый лис, — вполголоса произнесла она, — то лучше выйти на террасу, подальше от посторонних ушей.

Молин сморщился, словно глотнул прокисшего вина, но, все же, развернувшись, проложил себе путь через толпу гостей на террасу. Там Ченая перевесилась через перила, словно провоцировала Молина подтолкнуть ее. Вдалеке у причалов были видны мерцающие огоньки бедных бейсибских рыбаков. Они тоже отмечали праздник Зимней Бей, хотя и не так пышно.

— …глупый, необдуманный поступок! — бушевал Молин Факельщик, потрясая кулаками. — Если Шупансея настолько разъярится, что перейдет к действиям, где мы окажемся? У нее тысячи воинов!

Запястье Ченаи было обвито многочисленными цепочками. Расстегнув одну из них, она обвила ею шею Молина. Один конец цепи заканчивался зубьями.

— Это ты устроил нападение на караван Дафны, дядя Молин. — Она подняла руку прежде, чем тот успел возразить. — Не отрицай. Я знаю наверняка. Я видела все, включая твое лицо, в хрустальном шаре.

Молин даже не потрудился скрыть свой смех.

— Ты обвиняешь меня на основании увиденного в шаре гадалки? Да ты такая же безумная, как Дафна!

— Нет, дядя, — ответила Ченая. — Я видела правду. Я имела дело не с простой гадалкой. Я обещала Дафне сообщить имена ее мучителей и много сделала для того, чтобы узнать их. Видят бога, каждый из них заслуживает смерти. Остров Мусорщиков отвратительнее и порочнее, чем даже Санктуарий. — Захлестнув концы цепи за шею жреца, она положила руки ему на горло. — Но три месяца назад я уехала отсюда для того, чтобы найти и спасти уцелевших членов императорской семьи. И плохо это или хорошо, не ты тоже член семьи. Я не выдам тебя Дафне. Думаю, скоро нам представится возможность ударить по Терону, и тогда потребуется кто-то с твоим умением разрабатывать планы. — Освободив его шею, она разгладила складку на своей тунике. — А если нет, — мрачно улыбнулась девушка, — тогда я сама позабочусь о тебе.

Молин гордо выпрямился.

— Не угрожай мне, племянница. Боги сделали тебя сильной, но ты забыла, что мне известна твоя тайна. Тайна твоей смерти!

Схватив Молина за грудки, Ченая оторвала его от пола и перевесила через перила, чтобы он увидел землю далеко внизу.

— Ты знаешь как, — зарычала она, — но не знаешь когда. Ты утопишь меня, дядя, бросишь в реку? Глупец! Как только я узнала, какая ты змея, я тотчас научилась плавать. Тебе известна моя тайна, но какой тебе прок от нее?

Она опустила его на балкон, довольная тем, что крупный пот выступил на лбу Молина.

Жрец потер спину, в которую впивался камень.

— Будь ты проклята! Неужели тебе никогда не надоест играть? Неужели ты не устала постоянно побеждать?

Изумленная Ченая, откинув голову, расхохоталась.

— Дядя, ты просто прелесть! Радость не в том, чтобы побеждать, а в том, чтобы видеть воздействие победы на проигравшего.

Сказав это, она оставила его. Шум разговоров в зале поднялся на новую высоту. Шупансея не вернулась, Кадакитиса тоже нигде не было видно. Дафна двигалась сквозь толпу в сопровождении Дейрна, улыбаясь и заливаясь смехом. Лован и Розанда уединились в уголке, увлеченные разговором.

— Это правда, что вы были непобедимы на аренах Рэнке?

Ченая презрительно посмотрела на маленького человечка, посмевшего дотронуться до ее локтя. Предложив кубок с вином, от которого она отказалась, он повторил свой вопрос.

— Вас зовут Террил, не так ли? — невинным голосом спросила она. — Сборщик налогов?

Лицо человечка засветилось, он ответил легким кивком.

— Слава обо мне опережает меня!

Сморщив нос, Ченая передразнила его.

— Правда ли, что во всем Санктуарии вы внушаете наибольшее отвращение?

У человечка взлетели вверх брови. Но девушка удалилась прежде, чем разговор получил продолжение. Она увидела, что к ней приближается Ластел.

«Странно, — подумала она. — Все произошло совсем не так, как я предполагала». Она победила, но победа была горькой. Девушка вспомнила то, что говорила Дафне: «Даже победа может стоить слишком дорого».

Не сказав никому ни слова, она поднялась по лестнице и, кивнув Ле Броку, покинула зал. Кто-то слонялся по площади Вашанки возле дворца. Сразу за Главными воротами у паланкина ее ждала четверка гладиаторов. Слишком поздно Ченая вспомнила, что оставила во дворце отличный плащ. Неважно, она пошлет за ним завтра. А сейчас поскорее домой, переодеться в кожу и прогуляться с Рейком. Сокол — единственное общество, которого она желала в данный момент.

Паланкин тронулся. Вздохнув, Ченая задернула занавеску и укуталась, спасаясь от холода.