Асс Павел Николаевич Бегемотов Нестор ОнуфриевичШтирлиц или вторая молодость

Нестор Онуфриевич Бегемотов

Ш Т И Р Л И Ц

или

ВТОРАЯ МОЛОДОСТЬ

Заказная повесть

"Я смотрю на тебя и вижу,

что в последнее время ты думаешь

только о деньгах..."

(Из приватной беседы

литераторов П.Асса и Н.Бегемотова)

ПРОЛОГ

За окном лоснящегося на вечернем солнышке "Мерседеса" проносились кооперативные палатки и разряженные девицы, пытающиеся подсесть в какую-нибудь красивую машину.

Товарищ Спикер Верховного Совета оторвал взгляд от окна и пронзительно высморкался в, как всегда, белоснежно-белый носовой платок.

Товарищ Спикер имел интеллигентное выражение лица и неполноценное чувство юмора: на заседаниях он отпускал такие остроты, от которых одна половина депутатов покатывалась со смеху, а вторая половина морщилась от нанесенной обиды.

Спикер усмехнулся и положил платок в карман заграничного костюма. Через минуту он спросил:

- А что, генерал, хорошая погодка стоит! И девочки на обочинах ничего!

- Ясный пень, господин спикер, - отозвался генерал, вертя баранку машины. Генерал имел пышные пшеничные усы и выправку военного, что очень нравилось случайным женщинам.

- Ты не в курсе, землю крестянам дали?

- Фермерам дали, а крестьяне землю не хотят брать.

- А почему?

- Говорят, что дорого.

Спикер помолчал.

- Господин, вице-президент...

- Мы здесь свои люди, приставку "вице" можно и опустить, заметил генерал.

- Ну, как вам будет удобнее, - вежливо отозвался спикер и продолжил: - Президент, а нашли ли партийные миллионы?

- Нет еще. Я дал задание ГКЧБ этим заняться, они сказали, что обязательно займутся.

- А что замышляет товарищ Ельцин, временно исполняющий обязанности Президента?

- Борис Николаевич, как всегда, полон необъяснимых загадок, неопределенно пожал плечами красивый генерал.

- Слушай, а что это там за сборище было возле "Белого дома"? Может быть, провокация?

- Да нет, просто ребятишки собрались брейк потанцевать, а для этого наша площадь очень удобная.

- Надо что-то с ними делать, отвлекают от заседаний. Подавить их танками, что ли? - задумался спикер.

- Нельзя. Демократия, однако.

- А они демократы, что ли? - возразил первый. - Тогда надо проверить их членские билеты.

- Сделаем, - пообещал генерал.

- А чем сейчас занимается товарищ Штирлиц?

- Какой еще Штирлиц?

- Да ладно тебе, Штирлица не знаешь, что ли?

- Знаю, - вздохнул генерал. - Как нам его не хватало в Афгане, одному Би-Би-Си известно! А зачем нам Штирлиц?

- У меня есть для него одно важное и очень секретное задание. Как было бы хорошо, если бы он его выполнил!

- А! Так он ушел с правительственной службы, открыл свою частную фирму... Вряд ли он послушается наших указаний.

- А чем он занимается?

- Известно чем. Продает что-то там, покупает...

- Понятно, - обронил спикер. - А так хотелось найти исполнительного человека и дать ему важное задание...

- Сейчас это утопия, - дружелюбно пояснил генерал. - Теперь никто работать не хочет, все тащат к себе домой. Даже демонстрантам приходится платить, чтобы флагами помахали... А что за задание-то?

- Очень важное, - задумчиво молвил спикер. - Слушай, а можно ли на этого Штирлица как-нибудь надавить?

- Будь моя воля, я бы на него так надавил, что кишки бы наружу полезли, - загадочно ответил генерал. - Но ведь опасно! У него сейчас вторая молодость.

- Вторая молодость - это всегда хорошо, - поддержал генерала спикер и снова уставился за окно.

А за окном блестящего "Мерседеса" проносились кооперативные палатки и посиневшие на осеннем ветру накрашенные, как на похоронах, девицы.

ГЛАВА 1

КИТАЙСКИЕ ШПИОНЫ В ЛУЖНИКАХ

Штирлиц подъехал на вещевой рынок в Лужники на новеньком "Ниссане" в сопровождении автобуса, груженого ОМОНовцами. Айсман выскочил первым и услужливо открыл для Штирлица дверь. Исаев вышел, прикурил свой неизменный "беломор", взял протянутый Айсманом мегафон и приказал ОМОНовцам построиться,

Грязно ругаясь, молодцы нехотя подчинились. Штирлиц прошелся вдоль строя.

- Почему сапоги в навозе? Непорядок! А ты, белобрысый! Что у тебя в карманах? Граната?

- Нет. Свое, - ответил рязанский паренек.

- Орел, - похвалил Штирлиц.

- Стараюсь.

- Айсман! - Штирлиц обернулся к своему партнеру. - Кто у них здесь главный?

- Я, господин Штирлиц! Капитан Шнурков! - капитан вышел на три шага вперед и отсалютовал Штирлицу.

- Значит так, - сказал Штирлиц. - Мое частное агенство ШРУ получило информацию. Наш осведомитель говорит, что в Лужниках прячутся двенадцать китайских шпионов. Каждому, кто найдет хотя бы одного, дам премиальные. Приказ ясен?

- Так точно, господин Штирлиц! А откуда вам известно, что именно двенадцать?

- Я своих информаторов не выдаю, - ответил Штирлиц.

Информатор Штирлица был нищим, изображающим из себя безногого и безрукого на Казанском вокзале. Вчера он прислал к нему мальчонку с запиской, в которой сообщал, что видел недавно в Лужниках китайского шпиона, с которым познакомился еще двадцать лет назад в Венгрии, но все равно узнал.

Капитан отдал приказ своим молодчикам, и ОМОНовцы, расталкивая торговцев пуховиками и "Сникерсом", бросились на рынок искать китайских шпионов.

Штирлиц не любил шпионов. В какую страну ни приедешь, всюду путаются под ногами, смешивают карты, просто мешают работать. Русский разведчик питал к ним профессиональную неприязнь и поэтому при каждом удобном случае отлавливал парочку и сдавал под расписку в КГБ.

- Пошли, Айсман, мне надо перчатки купить, - бросил Штирлиц.

- Сейчас, машину закрою, а то угонят.

Штирлиц и Айсман пошли на рынок и остановились возле одного из узкоглазых торговцев.

- Почем пуховик?

- Одиннадсать тысяс, - ответил продавец.

- А перчатки кожаные?

- Коза, коза, - ответил вьетнамец. - Холосая коза! Семь тысяс!

- Можно померить?

Штирлиц одел перчатки и, любуясь, размял пальцы.

- А можно попробовать?

- Сто? - не понял вьетнамец.

Штирлиц ударил его перчаткой по скуле и пояснил:

- Не люблю спекулянтов!

- Штирлиц, а как мы отличим китайских шпионов от простых спекулянтов, приехавших из Китая? - поинтересовался Айсман.

Штирлиц задумался.

- Сейчас посмотрим. Эй, вставай! Я тебя вовсе не больно ударил, хватит притворяться! Ты - китаец? - осторожно поинтересовался Штирлиц.

- Нет, я вьетнамец, - просюсюкал узкоглазый.

- Точно не китаец? - поинтересовался Штирлиц и замахнулся резиновой дубинкой.

- Нет, нет! - испуганно отшатнулся торговец.

- Видишь, Айсман, этот испугался! - сообщил довольный Штирлиц. - А чего ему бояться, если он не шпион?

- Логично, - ответил Айсман. - Мне он, кстати, сразу показался подозрительным.

- Давай оттащим его к автобусу...

Упирающегося вьетнамца оттащили к автобусу и прицепили наручниками к радиатору.

- На кого ты работаешь?

Вьетнамец, пряча голову под руками, молчал.

- Отвечай, когда тебя спрашивает штандантерфюрер СС фон Штирлиц! - возмутился Айсман.

- Ладно, Айсман, к чему такие громкие слова? Не хочет говорить - не надо. Будет департирован.

Через полчаса вернулась бригада ОМОНовцев. Все китайские шпионы были отловлены, а продаваемый ими товар распорот и распотрашен в поисках секретной информации или обличающего оборудования.

- Рацию нашли?

- Нет, - вздохнул капитан Шнурков. - Кроме двух килограммов героина ничего не нашли.

- Да, обидно... Теперь просто так никого не посадишь. Демократия, однако...

- Штирлиц, а что это вы так китайских шпионов не любите? поинтересовался любопытный капитан Шнурков, который всегда и всем задавал какие-нибудь вопросы.

- А зачем они Павлика Морозова пришили?!

- А они вовсе и не его пришили!

- Не его?

- Точно не его, - подтвердил начитанный капитан.

- Что же мне выпустить их теперь, и пусть они строят свои козни?

- Ну, зачем же так, - смутился Шнурков, - я ведь просто поинтересовался.

- Ладно, везите их к гебистам, пусть они сами с ними разбираются: пришили они там кого-нибудь или не пришили, рассердился на бестолкового капитана Штирлиц.

ОМОНовцы завели автобус и уехали. Штирлиц и Айсман подошли к своей машине, возле которой обнаружили мужчину с пачкой свежих еврейских газет.

- Еврей? - прищурился Штирлиц.

- Ну, разумеется! - ответил тот. - А что?

- Евреев - люблю, - пояснил Штирлиц. - Приезжай к нам как-нибудь еще. У вас в Израиле, наверное, жарко. И арабы, как я слышал, вовсю стреляют...

- Да я здесь живу!

- И я тоже, - ответил Штирлиц. - Заводи, Айсман, пора возвращаться в ШРУ. И так уже целое утро работаем!

ГЛАВА 2

УТРАТА БОЛЬШОГО И ЧЕРНОГО ПИСТОЛЕТА

На трамвайных путях радио в "Ниссане" защелкало и запищало. Просморкавшись, диктор сказал:

- А теперь последние новости! На торгах в среду акции фирмы "ШРУ" достигли двенадцати ваучеров за одну акцию. Может кончиться соль и спички, могут упасть акции любой преуспевающей фирмы, но шпионаж и шпионы будут всегда! Это вам не фирма "МММ", которую знают все! Что такое ШРУ, чем оно занимается и как, хотя бы, расшифровывается не узнает никто и никогда!

- Правильно говоришь, - проворчал Штирлиц. - Секретная служба должна работать скрытно, так, чтобы комар клюва своего не подточил!

Айсман, нацепив на нос черные очки, вертел баранку и насвистывал популярный в шестидесятые годы рок-н-ролльчик. Штирлиц лежал на заднем сидении, пытался уснуть и ворчал, когда машина попадала на канализационные люки.

Проезжая мимо водочного магазина, "Ниссан" притормозил, потому что вся улица была заполнена народом и проехать мимо, не задавив человек десять, было проблематично.

Толпа с любопытством смотрела как голов двадцать рэкетиров били продавцов ликеро-водочных изделий, остервенело лупцуя их дубинками.

- Интересно, сколько они запросили с этого магазина? пробормотал любопытный Штирлиц.

Айсман обернулся к своему патрону.

- Штирлиц, надо им помочь.

- Рэкетирам?

- Да нет! Продавцам!

- А зачем? Все равно они все скоро сопьются.

- Слушай, кто, как не мы, будет восстанавливать в городе порядок? У ментов своих делишек навалом, гебисты провокациями разными друг с другом занимаются...

- Ладно, уговорил. Только Мюллер мне строго-настрого наказал ничего не делать бесплатно. Сбегай-ка быстренько в подсобку, найди директора и спроси, сколько он нам выплатит за урегулирование этого мордобоя.

Айсман вылетел из машины и побежал, расталкивая толпу праздных зевак и собравшихся алкаголиков, в подсобку. Через минуту, когда рэкетиры загасили всех продавцов и разгоняли собравшуюся толпу, Айсман вылетел из магазина с криком:

- Штирлиц! Поллимона!

Штирлиц медленно вылез из машины и не спеша подошел к рэкетирам.

- Привет, оболтусы. Агенство ШРУ. Что это вы здесь вытворяете?

- А тебе какое дело? - грубо отозвался бандит с густыми черными усами.

- Я тебе уже все сказал. Агенство ШРУ. Кажется, я сказал тебе даже больше, чем ты того стоите.

- Сейчас ты у меня договоришься, козел! - пообещал бандит и угрожающе двинулся в сторону Штирлица. Через секунду бандит уже лежал на асфальте, выплевывая свои прокуренные зубы.

Штирлиц положил кастет обратно в карман, чтобы не потерять в потасовке, и бросился на остальных негодяев, раздавая болезненные удары своих пудовых кулаков. Начался повальный мордобой.

Все это время Штирлиц старался определить главного зачинщика, чтобы проучить, как следует попинав ногами. По своему опыту, Штирлиц знал, что после этого остальные разбегутся сами. Но остальные почему-то не разбегались. Наверное, главного зачинщика среди них не было.

Штирлиц запыхался, но уложил почти всех. Тут из подъехавшего фургончика выпрыгнули еще четверо затянутых в кожу бандитов, в руках которых оказались полыхающие огнем обрезы.

Айсман, куривший на капоте "Ниссана" и терпеливо наблюдавший за побоищем, выстрелил первым - и попал. Штирлиц достал свой черный пистолет "ТТ" и вступил с бандитами в озлобленную перестрелку.

Двух непутевых гадов он уложил почти сразу, а еще одного потом. Шестнадцать поверженных рэкетиров он сложил возле грузовичка и уже направился к директору водочного магазина, чтобы получить заработанные деньги, как что-то заставило его насторожиться. И действительно - неизвестно откуда появился здоровяк кавказской национальности на вонючем мопеде.

- Стой, где стоишь! - крикнул он и подрулил к Штирлицу. - Ты кто такой?

Штирлицу этот вопрос явно не понравился. Он хотел дать обидчику по голове, но вместо этого получил по голове сам. Здоровяк набросился на Штирлица и стал пинать его ногами. Штирлиц оторопел. "С чего бы это?" - задумался он.

Впрочем, времени подумать как следует не оставалось. Штирлиц уклонился от очередного удара в пах и врезал противнику так, что у того даже щетина от морды отлетела! Через секунду Штирлиц получил ответный удар, от которого в его голове заиграл вальс "Амурские волны", а уши оказались возле носа.

Тогда Штирлиц встал в стойку знатного каратиста и решил проучить негодяя по Закону Гор. К сожалению, узбек знал эту стойку и больно ударил Штирлица между ног.

- Ах ты гад! - прошипел Штирлиц и повалился на мостовую. Вот тогда-то он и достал свой черный пистолет, намереваясь пристрелить подлого бандита.

Бандит и на этот раз почему-то оказался проворнее, отобрал у Штирлица оружие, бросил в магазин гранату и спешно уехал, воняя своим мопедом, потому что к месту столкновения подъезжали восемь "Жигулей" московской полиции.

Охающий от соболезнований, Айсман подбежал к Штирлицу и помог ему встать с тротуара.

- Эта сволочь отняла у меня мой трофейный пистолет, который мне подарил Никита Сергеевич Хрущев, - простонал Штирлиц. - Узнай у этих гадов кто он такой, я его потом прибью.

Айсман подбежал к повязанным рэкетирам и, загнав под ногти одного из них несколько иголок, выяснил, что нападавший узбек был чеченец по имени Джанго Мустафаев, состоявший в команде, так называемого, "Бородатого".

Полицейские закидали в грузовик бездыханные трупы и собрали пострадавших в, устроенной Штирлицем, кровавой мясорубке. А Штирлиц в это время получил от директора магазина чек на поллимона и ящик водки "Рояль" премиальными.

Помахивая свежевыписанным чеком, Штирлиц сел в "Ниссан" и пристально посмотрел на Айсмана.

- Попомни мои слова, Айсман. Эту сволочь, Джанго Мустафаева, я повешу на тридцать втором телеграфном столбе от Казанского вокзала. Никогда еще Штирлиц не прощал людей, которые отнимали у него большой и черный пистолет!

- Вот гад! - покачал головой Айсман и пообещал: - Если я его увижу первым, я его тоже изуродую.

- В погоню! - распорядился Штирлиц.

Мотор взревел и машина помчалась по следам ускользающего бандита, который пылил где-то в пяти минутах езды на своем мопеде.

- Айсман, поднажми! Сейчас мы его догоним! - распалился Штирлиц, накручивая на руку мотоциклетную цепь.

Айсман притормозил.

- Ты чего?

- Подожди, отлить надо.

- А как же погоня?

- Да Бог с ним! Сам придет, когда жрать станет нечего, мотивировал свою позицию Айсман, выскакивая из машины и устремляясь в кооперативный туалет под названием "Розочка".

Штирлиц вздохнул и прикурил "Беломорину". Айсман отсутствовал подозрительно долго.

- Ты чего там застрял?

- Сортир - обалдеть! - похвастался Айсман, садясь за руль. Вот нашел, дарю...

Айсман перебросил Штирлицу пистолет "ТТ", подаренный Никитой Хрущевым.

- Прочитал, видать, дарственную надпись, испугался, вот и выбросил. Ну, куда теперь?

- В ШРУ, - бросил Штирлиц, с улыбкой засовывая пистолет обратно в кобуру. - Спасибо, Айсман!

- Да не за что... Слушай, я недавно такую крутую рекламу видел по телевизору! Значит, на Красную площадь быстро выезжает такой шикарный лимузин, взвизгивают тормоза, из машины выходит дамочка, такая вся из себя, в роскошной норковой шубке, ну, устраивается возле машины... Тут к ней подходит постовой и вежливо так говорит:

"Мадам! Я, конечно, понимаю, что для вас трудно найти местечко, которое было бы под стать вашей шикарной машине и вашей роскошной шубке... Но здесь неподалеку есть одно заведение, которое превзойдет все ваши ожидания!"

Тут дамочка возвращается в салон машины, и тачка стремительно уезжает в указанном направлении. И голос этого придурка за кадром: "Кооперативный туалет "Духан!" Самые лучшие туалетные комнаты в этом засранном городе!" Улет, а не реклама, скажи?!

Айсман заразительно заржал, блестя своим единственным глазом. Штирлиц поморщился.

"Ниссан" выехал на проспект и на всех парах помчался к частному агентству ШРУ. Штирлиц снова лежал на заднем сидении, смотря в потолок машины. Ему не нравилось, что он не устоял против обнаглевшего бандита, впрочем, Штирлиц был всего лишь человеком и ничто человечное, в том числе и неудачи, ему не были чужды. Но еще больше Штирлицу не нравилось, что он уже где-то слышал фамилию бандита, да и морда негодяя показалась ему чрезвычайно знакомой.

Штирлиц напрягся и стал копаться в своем прошлом.

Воспоминания Штирлица переносят нас на несколько лет назад, отчего текст истории становится еще более запутанным, зато потом все станет окончательно понятным.

ГЛАВА 3

МОРАЛЬНОЕ ОПУСТОШЕНИЕ

Плохо быть больным, старым и никому не нужным. Хорошо быть богатым, уважаемым и здоровым. Кто спорит?

Штирлиц поднялся с кресла и встал на колени, чтобы заглянуть под диван. Где-то должна была оставаться бутылка водки, на полстакана должно хватить. Штирлиц пошарил рукой под диваном, но кроме пыли и прошлогодних окаменевших носков ничего не нашел.

"Да, ситуация, - подумал отставной разведчик. - И что теперь прикажете делать? На паперть идти или на панели лежать?"

Кряхтя, Штирлиц поднялся и, покачиваясь, прошел на кухню. Чистой посуды оставалось все меньше и меньше, так что приходилось есть постоянно из грязных тарелок. Он открыл холодильник и зачарованно уставился в его зловонную пустоту. Последняя банка тушенки, которую он специально оставил к празднику 7 Ноября, стояла пустой и старательно облизанной.

"Не иначе, как провалы в памяти, - посетовал Штирлиц. - Видимо, встал я еще ночью и во сне выпил водку и закусил тушенкой... Но почему тогда я голоден и у меня нет похмелья?"

Штирлиц недвусмысленно выругался. Слова, сказанные им, так и остались в его комнате, не вызвав ни у кого никакого протеста или ассоциаций: Штирлиц был одинок, и никому не нужен. Вдобавок к этому, он был стар и в плохом настроении. В этот момент в дверь несколько раз позвонили.

"Может быть, сосед? - предположил Штирлиц. - А что если он даст мне взаймы, а еще лучше просто так? Тогда я назову его хорошим человеком..."

Опираясь на свой легендарный костыль, Штирлиц прошел в захламленную прихожую и осторожно открыл дверь. На него смотрели два раскормленных мордоворота. Один - кавказец, со жгучими черными глазами; другой - белобрысый, глаза чистые, как слеза самогона. У обоих руки засунуты в карманы.

- Исаев?

- Ну.

- Дело есть.

- Проходите.

Штирлиц впустил двоих в свою квартиру, прицениваясь, не агенты ли это какой-нибудь иностранной державы пришли отомстить ему за проведенную в молодости подрывную акцию?

- Мустафаев, - с сильным акцентом представился первый, не протягивая, впрочем, руку. - А это мой помощник Зайчик. Мы из Пенсионного Фонда.

- Не может быть!

- Может. Товарищ Исаев, с вами произошла чудовищная ошибка. Вы какую пенсию сейчас получаете?

- Сто десять рублей...

- Ну так вот. Вам надо проехать с нами и сделать перерасчет. Вам будет положено пятьсот тридцать два рублика и тринадцать копеек, - порадовал Штирлица товарищ Мустафаев.

- А тринадцать-то копеек за что?

- За выслугу лет, за участие в Великой Отечественной войне... Вы ведь участвовали?

Штирлиц широко улыбнулся.

- Ну ты, парень, спросил! Да я, как никто другой, поучаствовал! Если бы не я, война до сих пор бы продолжалась и вся страна сидела бы на голодном пайке...

- Вот видите, Исаев, - Мустафаев почесал жирный подбородок, так что теперь правда восторжествовала и вам сделают перерасчет. Будете жить, как барин.

- Класс! - восхитился Штирлиц.

- Возьмите с собой все документы, какие есть в доме, военный билет, паспорт, трудовую книжку, и поехали. У нас еще один пенсионер есть, к которому надо будет потом заехать.

- Не Борман ли? - поинтересовался Штирлиц.

После учачно проведенной операции в Южной и Северной Корее, Штирлиц потерял все следы Бормана, который словно в болоте сгинул.

- Кого? - удивился Зайчик.

- Ну, по-нашему Сидоров будет.

- Нет. Не к Сидорову. Одевайтесь и не забудьте взять документы. Склероза у вас еще нет?

"Склероза нет, но появились провалы в памяти", - ответил Штирлиц и забыл сказать это вслух.

Он быстро собрался и нашел папку со своими документами. "Вот так живешь, упираешься носом в стену, и вдруг жизнь преподносит тебе очередной приятный сюрприз. Вернее, преподносит сюрприз, но на этот раз почему-то приятный", - поправил себя Штирлиц.

Они спустились по лестнице и вышли во двор, где стоял "Рафик" с наглухо зашторенными окнами.

Сосед, сидевший на лавочке, поздоровался со Штирлицем простуженным голосом и, видать, хотел напомнить ему о долге в двадцать рублей, но постеснялся мордоворотов и не подошел.

Штирлиц сделал загадочный вид, словно находился на секретной операции, пристально посмотрел на своего кредитора и сел в машину.

"Рафик" умчался и обратно Штирлица уже не привозил.

ГЛАВА 4

ПЕНСИОННЫЙ ФОНД

Машина остановилась у заброшенного трехэтажного здания, которое было предназначено на снос. Трое прошли через строительный мусор и спустились по загаженной лестнице в темный подвал.

Зайчик открыл скрипучую дверь ключом. Перед глазами Штирлица предстал длинный, плохо освещенный коридор. Его повели, поддерживая под руки, вдоль редких оцинкованных дверей. Коридор был мрачным, местами в каких-то неопознаваемых подтеках, с неприятным запахом, напоминая тем самым бункер фюрера в нелучшие времена.

- Здесь что ли находится Пенсионный Фонд? - спросил Штирлиц.

- Да.

- А почему в таком странном месте? Почему какие-то подвалы, казематы, нежилые помещения?

- Чтобы никто не узнал. Представь, Исаев, сколько граждан сбежится в Пенсионный Фонд, если узнает, где он находится!

- Верно, - согласился Штирлиц, которого ни на минуту не покидало радостное настроение. - Пенсию точно повысят?

- Товарищ, мы же тебе сказали, - с сильным акцентом ответил Мустафаев, на что Зайчик хрипло хохотнул.

Штирлиц зашагал быстрее, помахивая впереди себя костылем, чтобы не наткнуться на какую-нибудь арматуру.

- Все, пришли, - доложил Зайчик. - Стыдоба на месте?

- Куда он денется, - лениво отозвался второй.

Они остановились возле стальной двери. На этот раз Зайчик приподнял возле косяка планку штукатурки, под которой обнаружился цифровой наборник, и набрал несколько цифр. Штирлиц, по своему обыкновению, непроизвольно запомнил: "24531961". Дверь отъехала в сторону. Штирлица провели в помещение, почти такое же мрачное, как и подземелье, по которому они только что шли.

- Дед, подожди здесь на стульчике, сейчас мы отметимся и тебя со всей душой примут.

Мустафаев и Зайчик быстро скрылись за другой дверью, откуда сразу же послышались приглушенные и сердитые голоса.

Штирлиц присел на стул и осмотрелся. Окон в помещении не было. Вдоль стен стояло несколько стульев, в центре стоял биллиардный стол с тремя одинокими шарами. Штирлиц взял кий и стал гонять шары, стараясь попасть в какую-нибудь лузу, но все как-то не получалось.

"Интересно, о чем можно так долго и так скрытно разговаривать?" - подумал он и подошел к двери. Приложив свое ухо, Штирлиц стал подслушивать, чего с ним раньше не приключалось, но к старости, определенно, приобретаешь дурные привычки.

Тут дверь внезапно распахнулась, и Штирлиц ввалился в другое помещение, чем-то напоминаюшее ангар для подводных лодок. Здесь было просторно. Кроме двух уже известных Штирлицу мордоворотов, перед ним стоял человек в грязном белом халате, броско заляпанным чем-то ярко-красным.

Мустафаев, который как раз прятал в карман пачку десяток, сообщил:

- Главный не занят, старик. Тебя сейчас быстро отпустят.

- Меня зовут Мавр Феоктистович Стыдоба, - представился толстый мужчина, перебрасывая на губах бычок гаванской сигары. - Как там наверху, дед, солнышко светит?

- Светит, но не греет, - ответил Штирлиц.

- Понятно. Где его документы?

- У него.

- Документы на стол!

Штирлиц подошел к одному из столов, покрытых серым брезентом.

- Вам о моей пенсии Леонид Ильич позвонил? - спросил Штирлиц.

- Кто?

- Кто-кто! - передразнил Штирлиц. - Генеральный секретарь Брежнев!

- На счет тебя-то?

- Ну.

Стыдоба покрутил пальцем у виска.

- Старик, твой любимый Брежнев давно уже умер!

- Правда? В последнее время я что-то политикой не интересовался, - оправдался Штирлиц. - А кто теперь хозяин?

- Михал Сергеевич Горбачев.

- Он хороший?

- А как же! "Даешь новое мышление, товарищи!" - ошибаясь в ударении, Стыдоба процитировал жизненную позицию нового Хозяина. Ладно, некогда нам лясы с тобой точить, выкладывай документы.

Штирлиц снова посмотрел на столы. Теперь он отчетливо видел, что из-под одного брезента выглядывают чьи-то грязные, посиневшие ноги. Штирлиц насторожился.

- Что-то мне не верится, что это Пенсионный Фонд. Может быть я в морге?

- Дед, какая тебе разница? Тебе все равно на кладбище пора!

- Я еще поживу, - ощетился Штирлиц и прыжком метнулся к двери.

Мустафаев хохотнул. Поигрывая ломиком, оказавшимся в его руках, злодей приблизился к русскому разведчику.

- Сейчас как дам по голове! - угрожающе сказал он.

Штирлиц вмазал ему промеж глаз своим кастетом, который, как в сказке, почему-то всегда оказывался у него под рукой. Узбек отлетел и повалился на один из столов, опрокинув лежавший на нем труп. Труп ударился о пол своим бородатым старческим лицом, да так и остался лежать.

Зайчик ударил Штирлица цепью по ногам, а потом по голове. Заливаясь кровью до самых ног, Штирлиц упал и Зайчик уселся на него верхом.

- Арап Феоктистович, давайте хлороформ! На этот раз прыткий попался, в десанте, наверное, служил!

Через минуту Штирлиц уже ничего не чувствовал.

Стыдоба отдышался. Мустафаеву наложили на нос компресс, а Штирлица перенесли на стол, освободившийся во время потасовки.

- Кто он такой? Что там у него в паспорте? - спросил Стыдоба.

- Написано Исаев, а больше ничего не видно. Все кровью заляпано.

- Ладно, какая разница! Брось документы в топку. Теперь его прошлое не имеет никакого значения.

- Это точно, - заулыбался Зайчик.

Трое негодяев снова подошли к Штирлицу.

- Однако, стар он уже, может не вытянуть, - заметил Стыдоба, осматривая добычу.

- Посмотрим.

- Тебе посмотреть, а мне работы на два часа! За две недели двенадцать трупов, не могут перенести операцию и все тут!

Стыдоба натянул резиновые перчатки и достал чемоданчик с инструментами. Штирлица раздели и протерли ребра на правой стороне спиртом. Хирург нашел в куче сваленных инструментов скальпель почище и сделал разрез, из которого волнами хлынула кровь. Кровь остановили, и Стыдоба достал капсулу, которую приложил к желудку.

- Подсосалась?

- Кажись, да, шеф.

Капсула действительно со смачным хлюпом вошла в желудок, Стыдоба удовлетворенно хмыкнул. Штирлица зашили.

- Может быть, хоть с этим повезет. Так-то все органы у него в порядке. Старый только.

- Здоровый образ жизни, наверное, вел.

- Это точно. Есть еще такие старики, которые за собой следят, сказал Стыдоба, ожидая, что его тоже похвалят, но двое мордоворотов промолчали. Тогда Стыдоба по-шпионски пошутил: - Хотя как можно следить за собой? Это же извращение!

Негодяи достали бутылку водки и, посмеиваясь, стали без всяких тостов пить.

ГЛАВА 5

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ В ЗАТОЧЕНИИ

Штирлиц проснулся в отвратительном настроении. Так часто бывает, когда просыпаешься в заточении на железной кровати. Он вяло откинул одеяло и обнаружил на себе полосатую пижаму заключенного.

При детальном осмотре на левой стороне живота обнаружился полуметровый шрам, замотанный бинтами. Под бинтами болело.

"Распотрошили, что ли?" - подумал Штирлиц.

На соседней койке лежал заросший, нечесанный парень, который что-то бормотал во сне. Целый час Штирлиц прислушивался, но так ничего и не понял.

Наконец, парень проснулся. Он резво вскочил и, не обращая на нового соседа никакого внимания, стал бегать по комнате, распевая:

- Эх, долго ли, коротко ли, шел я по кривой дорожке, да пришел черт-те знает куда...

- Эй, сосед! - окликнул Штирлиц. - Где я?

- Здесь, - беспечно ответил придурковатый парень.

Штирлиц встал и схватил паренька за грудки.

- Я тебя, кажется, о чем-то спросил!

Придурок посмотрел на Штирлица мутными глазами.

- Только попробуй! Я драться не умею, я если бью - сразу насмерть!

Штирлиц дал ему по голове, парень повалился на кровать и заплакал.

- Ну что, парень, будешь говорить?

- Какой я тебе парень? - захныкал сосед. - Мне восемьдесят два года! Я здесь уже пять лет сижу... Меня Ванек зовут... Как там наверху? Кто у власти-то?

- Свои, - лаконично ответил Штирлиц, отпуская уже поднятый кулак.

- Здесь тепло, кормят каждый день, - паренек, перестав плакать, радостно запрыгал на кровати. - Хочешь я тебе неприличную частушку спою?

- Одну?

- Ага.

Ванек вскочил с железной кровати и вприсядку прошелся по комнате. Здесь обнаружилось, что одна штанина обмотана у него вокруг ноги, вторая оторвана вовсе. Потанцевав, Ванек встал, широко раскинул руки в стороны и прокричал в лицо Штирлицу:

- Триппер - это не болезнь,

То ли дело сифилис!

Моя Манька заболела,

Все клопы повывелись! И-эх!..

- Чудак ты первой величины! - заметил Штирлиц, вытирая непрошенную слезу.

Да, тяжело жить рядом с придурком. Штирлиц вздохнул.

Заскрежетали железные двери, в комнату вошел Зайчик, одетый в белый халат.

- Здорово, старички. Пожрать вам принес...

- Ты санитар, что ли?

- Теперь санитар.

Штирлиц нехотя поел. Потом Зайчик нацепил на него какие-то датчики и пол-часа снимал показания загадочных приборов. Закончив, он сделал Штирлицу укол, от которого разведчик снова забылся. На мгновение ему показалось, что сквозь дымку и пелену сна над ним склонилось лицо мелкого пакостника Бормана. Штирлиц пробурчал ему "Сгинь, отрава!" - и отключился.

Дни Штирлица были пусты, как глаза обнищавшего наркомана.

Через шесть месяцнв Штирлиц обнаружил, что у него обновилась кожа, осанка выправилась, стали слушаться руки и ноги. Да и шрам, оставленный подземельным хирургом Стыдобой, вскоре бесследно рассосался. Штирлиц подошел к зеркалу и уставился на свое отражение.

- Едрена вошь, господин Штирлиц! Видимо, придется нам еще повоевать.

Когда снова пришел Зайчик, Штирлиц принял самый воинственный вид.

- По какому праву меня держат в заточении?!

- Помолчал бы ты, старик, по-хорошему, - посоветовал Зайчик.

- Я - Герой Советского Союза! - возмутился Штирлиц. - И не позволю, чтобы со мной разговаривал в таком тоне какой-то коновал!

- Советского Союза больше не существует, - ответил санитар, составил на столик паек, зевнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Штирлиц схватил столик и стал лупить им по стальной двери. Гул от раздаваемых ударов понесся по всей подземной лаборатории. Не прошло и пяти минут, как в комнату, опасливо приглядываясь к Штирлицу, вошел Борман.

- Борман! - Штирлиц бросился обниматься. - Наконец-то! Я думал, меня здесь сгноят!

- Здравствуй, Штирлиц.

- Ты куда пропал-то?

- Работал в аппарате на Брежнева, теперь вот участвую в секретном проекте ГКЧБ.

- КГБ? - переспросил Штирлиц.

- Нет. Главного Комитета Чрезвычайной Безопасности, это гораздо круче.

- Спасибо, что пришел меня освободить, - похвалил его Штирлиц.

- Видишь ли, отпустить тебя не в моей компетенции, - ответил Борман, осторожно отходя к стене на некоторое расстояние от Штирлица.

- Как это, не в твоей компетенции?

- Понимаешь, когда тебя взяли, никто же не знал, что ты Штирлиц. А теперь тебя уже никогда не смогут выпустить отсюда, так что привыкай... Это дело государственной важности.

- Борман! Где благодарность? Я выполнил уже около тридцати самых важных государственных заданий!

- Ну и что! - отмахнулся Боман. - Я бы и сам их выполнил, если бы мне их поручили!

- Ну, знаешь ли! - Штирлиц обидчиво отвернулся от Бормана. Постой, я что-то не понял, а в чем заключается секретный проект? Я о нем ничего не знаю, меня можно смело выпускать.

- Ты сам - часть секретного проекта "Вторая молодость", объяснил Борман.

- Ничего не понимаю, это как-то связано с партийными миллионами за границей? - осторожно спросил Штирлиц.

- Да нет, при чем здесь это?

- Это связано с Ким Ир Сеном?

- Ладно, хватит тебе, Штирлиц, на кофейной гуще гадить! Если хочешь знать о проекте "Вторая молодость", я тебе все расскажу.

Борман присел на стул.

- Вот представь себе, человек трудится в поте лица всю жизнь, идет-идет по служебной лестнице, спотыкается, скатывается вниз, поднимается снова и вот - становится Генсеком. Потом он работает-работает, и вдруг умирает от старости! Вот скажи, разве это справедливо? Сколько людей мы из-за этого потеряли! Поэтому нашему секретному отделению ГКЧБ было поручено заняться проблемой омолаживания: вставляешь в Генсека капсулу "Второй молодости" и он спокойненько работает дальше.

- Тем более, что в любой момент можно нажать на кнопку и убрать Генсека, если он станет делать что-то не так, верно? - обронил Штирлиц.

Борман ядовито хрюкнул.

- Верно. В сообразительности тебе, Штирлиц, не откажешь... Проект "Вторая молодость" был предназначен для Брежнева, но ты, наверное, знаешь, не уберегли мы его. Зато теперь все отлажено. Посмотри на себя - ты живой и здоровый!

- Отлажено? - переспросил Штирлиц. - На ком это?

- Мы отлавливали никому не нужных пенсионеров, которых потом никто бы не стал искать. Документы уничтожали, так что человека, считай, что и не было. На них-то и проводили опыты, все равно ведь помрут! - Борман заулыбался, что-то вспоминая. - Сначала ничего не получалось. Пенсионеры молодели, но впадали в старческий маразм. Вот, посмотри на Ванька - этот хоть выжил. А ты, Штирлиц, пока наша единственная удача! Ты - исключение!

- А ты - фашист!

Игнорируя замечание Штирлица, Борман хихикнул.

- Ты пойми, Штирлиц, я бы тебя выпустил, мне не жалко. Но ты же теперь можешь спутать Большую Игру. Кто знает, что тебе придет в твою лобастую голову?

Штирлиц пожал своими могучими плечами.

- Вот видишь! - воскликнул Борман и задумался. - Ладно, уговорил. Дай честное слово старого коммуниста никому не говорить об этом секретном проекте, и я о тебе похлопочу.

- Я на сделки с предателями Родины не иду, - ответил устойчивый Штирлиц.

- А я вовсе и не предатель! - обиделся Борман. - Я работаю на представителей высшего эшелона власти!

- Вот и кати на своем паровозе в Тунгусскую степь! - ответил Штирлиц, лег на кровать и отвернулся лицом к стене, показывая, что разговор у него с предателями короткий.

Не уговаривая, Борман быстро ретировался за стальную дверь.

После разговора с Борманом Штирлиц тосковал до тех пор, пока у него не возник план. Он снова принялся бить столиком в стальную дверь, сопровождая свои удары требованием выполнить его личную просьбу.

Штирлиц злодействовал два часа, причем, орал он таким противным голосом, что достал даже Ванька, который мучительно сочинял вторую неприличную частушку. Вдохновение у придурка ушло, оставив, впрочем, первую творческую удачу.

Наконец стальная дверь открылась и в проем заглянул мордоворот Зайчик.

- Ну чего тебе?

- Скажи, пусть мне вернут мои ботинки, у меня по ночам ноги без них мерзнут.

- Хорошо, - после минутной паузы ответил Зайчик, - но только без шнурков.

- Это еще почему?

- Господин Борман сказал, что с тобой надо быть осторожным. Ты можешь веревочную лестницу сплести, как граф Монте-Карло, ответил Зайчик.

"Козел!" - подумал Штирлиц и прилег на кровать отдохнуть.

На следующее утро Зайчик облазил всю помойку, пока не нашел грязные и дырявые ботинки Штирлица.

- На, дед, носи, - сказал он, бросая их в камеру.

Когда санитар ушел, Штирлиц кинулся к своим ботинкам. Это были та самая диверсионная обувка, в которой он побывал в Корее. Оторвав зубами подошву, Штирлиц достал то, что было под ней спрятано. Долгие годы в этой обуви у него сильно сбивались ноги, и вот только теперь мучения Штирлица были вознаграждены. Штирлиц высыпал добычу на кровать.

Проявляя чудеса изворотливости, из каких-то безобидных винтиков и проволочек, он быстренько собрал мощную рацию, действовавшую на расстоянии до пятьдесяти километров. Из-под другой подошвы Штирлиц извлек напильник, гвозди, четыре метра прочной веревки и свой самый любимый кастет.

Ванек зачарованно смотрел за работой Штирлица.

- Штирлиц? Ты че удумал-то?

- Побег. Рванешь со мной?

- А куда?

- Туда, - сказал Штирлиц, кивая на потолок.

- А че там делать-то? Жрать нечего. Да и найдут нас все равно, эти гекечебисты...

- Я же тебе рассказывал, что я - супер-агент. Меня ни одна собака не найдет!

- Тогда как же ты сюда попал? - спросил Ванек.

- Я был на пенсии, - ответил Штирлиц. - Ну, так как?

- Нет. Мне и здесь хорошо, - ответил Ванек. - Я новую частушку придумал. Неприличную. Хочешь, могу спеть.

- Да сиди ты тихо, придурок!

Ванек задумчиво посмотрел на своего сокамерника. Штирлиц менялся прямо на глазах. Например, на лице Штирлица появилось злое и упрямое выражение.

- Прием! - сказал разведчик в рацию. - Как слышите меня, прием?

- Вам кого? - отозвался испуганный голос.

- Пастора Шлага!

- Он ушел кормить слона, - ответил голос, в котором Штирлиц признал голос своего агента. - А что ему передать?

- Пусть накормит как следует! - ответил Штирлиц и задумался: "Какие еще слоны?" - Прием, прием! Шлаг, отвечай немедленно, а то пожалеешь!

Рация замолчала, что опечалило супер-агента. Пастор Шлаг был единственным агентом из команды Штирлица, который предположительно находился в Москве. Был еще Борман, но разве его можно считать своим человеком? Предатель он, одним словом.

В пять вечера для вечерних экзекуций к подопытным заключенным снова пожаловал санитар Зайчик. В руках у него был большой шприц с мутной жидкостью, который он нацелил на Ванька.

- Лежи смирно, щас тебе успокоительное вколим!

- Эй, Зайчик! А что это ты все одним и тем же шприцом колешь? Про СПИД не слышал, что ли?

- Тебя, старого придурка, не спросил! - огрызнулся мордоворот Зайчик.

Штирлиц ядовито усмехнулся.

- А ну-ка, урод, иди сюда!

- Чего?! А в рыло? - рассвирепел грубоватый санитар.

- Можно и в рыло, - не стал возражать Штирлиц и навесил ему кастетом прямо в нос, отчего Зайчик отлетел к стене, а потом, отпружинив, повалился на Штирлица, так что русский разведчик только и успел, что отпрыгнуть.

- В живых людей шприцом тыкать, да? - распалялся Штирлиц. - Ах ты, фашист!

Отдавшись волне интуиции, Штирлиц начал злобно пинать непрестанно поскуливающего санитара ногами, приводя Зайчика в неузнаваемое состояние.

На помощь Штирлицу коршуном подлетел Ванек, ударивший санитара табуреткой по голове. Зайчик затих.

- Что-то ты не подрассчитал, - заметил Штирлиц.

- Я же тебе говорил: я, если бью, сразу насмерть!

Штирлиц, пожимая плечами, внимательно посмотрел на придурка.

- Так ты идешь со мной?

- Мне и здесь хорошо, - отозвался Ванек, таким же коршуном возвращаясь в свое гнездо.

Штирлиц обыскал образовавшийся труп и достал тяжелые камерные ключи. Кивнув на прощанье своему соседу, легендарный разведчик вышел за дверь, за которой он провел шесть долгих месяцев.

Штирлиц помнил код стальной двери, через которую его когда-то привели в подземную лабораторию, чего тут не запомнить - год смерти Ленина, Сталина, первый полет Юрия Гагарина: "24531961".

Стараясь не привлекать к себе внимания, Штирлиц вышел за дверь и плутал потом по подземным переходам всю ночь, выбравшись на поверхность только под утро. Эту дорогу он запомнить не смог, зато Бормана пообещал найти и пристрелить, как бродячего музыканта!

ГЛАВА 6

ПАРТИЙНЫЕ МИЛЛИОНЫ ПРОФЕССОРА ПЛЕЙШНЕРА

Штирлиц очнулся под забором, возле которого была свалена большая куча строительного мусора.

Оставшись без крыши над головой и без средств к существованию, Штирлиц приуныл, но ненадолго. В конце концов он получим "Вторую молодость". Он снова был своим среди своих, но сейчас эти "свои" могли его забрать в любую минуту.

Разведчик стал снова вызывать пастора Шлага, но тот упрямо молчал, видимо, не на шутку перепугавшись от вызова Штирлица. Пообещав себе припомнить это пастору, разведчик осмотрел себя с головы до ног. Он походил на БОМЖа, чем и решил воспользоваться.

Штирлиц поселился на Казанском вокзале среди нищих. Сначала у него возникли с ними некоторые разногласия, но двумя ударами своих пудовых кулаков, он быстро осуществил "мирное сосуществование". Вскоре он даже сдружился с нищим по имени Евлампий, который одалживал ему на ночь свою телогрейку.

Нищенствуя, разведчик уже через неделю набрал необходимую сумму, чтобы обновить свой гардероб и поселиться в "Метрополе". На этом Штирлиц простившись со своими новыми друзьями.

В гостиничном номере Штирлиц смог наконец-то расслабиться. Через неделю он понял, что упомянув о слонах, пастор Шлаг, проговорился. Теперь Штирлиц знал в каком месте пастор Шлаг мог кормить слона.

Через двадцать минут обновленный супер-агент вышел из номера и быстрым шагом направился к Московскому зоопарку.

Пастор Шлаг с детства любил слонов. Изучению этих замечательных животных он посвящал все свое время. В Берлинском зоопарке было четыре слона, меленький Шлаг часто ходил посмотреть на своих любимцев и чем-нибудь их угостить. Он читал только о слонах и соглашался говорить только о них. Из-за своего необыкновенного увлечения Шлагу с большим трудом удалось окончить духовную семинарию.

Потом настала война. Фашисты зверствовали направо и налево, пастор попал в руки Гестапо, но его спас Штирлиц.

Работая на Штирлица, пастор Шлаг оказался в конце шестидесятых годов в Москве, где и осел в виде "законсервированного специального агента". Долгие годы от Штирлица не поступала никаких известий, пастор Шлаг повеселел и решил наконец-то удалиться на покой. Он приложил все усилия, чтобы устроиться на работу в зоопарк и с годами дослужился до директора зоопарка, сменив свою фамилию на Шлангов. Выбирать ремесло, в общем-то, не приходилось: в Москве собрались одни атеисты и набрать для своей церкви прихожан пастору не удалось.

Когда Штирлиц вызвал его по экстренной связи, директор Шлангов не на шутку перепугался и в тот же день уничтожил опасную рацию. Штирлиц был способен внести в его строгую и налаженную жизнь кромешный абсурд и идиотский бардак. Снова попадать в руки супер-агента пастору Шлагу не хотелось.

Штирлиц стоял возле вольера и с доброй улыбкой кормил слона большими охапками сладкого тростника. Запихивая хоботом жратву, слон довольно похрюкивал и шевелил своими огромными ушами. Слон был старым, как дедушкин шкаф, но глаза его смотрели на Штирлица с живой и неограниченной любовью.

Пастор Шлаг затравленно наблюдал за Штирлицем из-за кустов.

- Вот ты где, - обернулся к нему Штирлиц, - а я тебя повсюду ищу.

Пастор Шлаг задрожал, как осиновый лист, в который вогнали осиновый кол.

- Сбегай-ка за пивом, а то я поиздержался. И купи три упаковки "Педигри Пала". Без него я пиво теперь не пью...

Пастор повиновался. Через час они сидели со Штирлицем в дирекции зоопарка и Штирлиц, молча глядя на пастора Шлага, обдумывал план предстоящей операции.

- Штирлиц, вы что-то опять замышляете? - поинтересовался пастор.

- Ага. Поживу пока у тебя. Кстати, попробуй, с пивом "Педигри Пал" - это просто класс!

Штирлиц вовсю захрустел собачим кормом.

- Сын мой, я не пью горячительных напитков.

- Слон мне твой понравился. А то бы я тебе всю челюсть вышиб, сообщил Штирлиц, посмотрев на пастора своими добрыми глазами. - С сегодняшнего дня будешь снова работать на меня. Вот возьми, отнеси на телеграф.

Штирлиц протянул пастору листок бумаги, после чего повалился на служебный диван и оглушительно захрапел.

В этот же день пастор дал срочную телеграмму в Швейцарию на имя профессора Плейшнера. Телеграмма была написана понятным, доступчивым языком, исключающим неправильное или двусмысленное толкование, как это часто бывает, когда пользуешься шифровками.

"Профессору Шлейшнеру от Штирлица.

Загружай два полных чемодана того самого, что мы клали в банки, и СРОЧНО вылетай в Москву. Если дорожишь своей вставной челюстью, не задерживайся, иначе я за себя не отвечаю. Встречаемся в дирекции московского зоопарка. Пароль тот же.

Твой начальник Штирлиц."

Выбравшись из застенков ГКЧБ и получив "вторую молодость", Штирлиц решил пожить в свое удовольствие.

Несколько лет назад, после "Корейского вопроса", он занимался переправкой миллионов коммунистичекской партии в Швейцарский банк. Связным у Штирлица был профессор Плейшнер, который как раз и открывал для коммунистов счета. С годами все остальные агенты порастерялись и номера счетов знал теперь только профессор Плейшнер. И это знал Штирлиц.

Разведчик улыбнулся. Профессор Шлейшнер вылетит в Москву ближайшим рейсом. У Штирлица длинные руки, что-что, а это профессору прекрасно известно.

Вскоре у Штирлица будет два чемодана валюты и никаких хлопот.

Выйдя на свободу, знаменитый пилот Руст снова купил себе спортивный самолетик и полетел на Красную площадь. Он приземлился возле Мавзолея и его незамедлительно "завинтили".

- Люблю писать мемуары, - заметил на это пилот. - У вас в Лефортово так хорошо пишется!

"Писателя" увезли в полицейской машине, так никто и не узнал, что на этот раз спортивный самолет Руста нес еще одного пассажира - профессора Плейшнера.

Профессор выпрыгнул из самолета над московским зоопарком. Груженный двумя тяжелыми чемоданами, он стремительно полетел к земле. Основной парашют почему-то не раскрылся, а запаски не было, поскольку самолет был действительно маленький и Руст возражал. Плейшнер сильно ударился ногами, а потом головой, но это было ничего. Профессор два месяца тренировался по прыжкам с высоты без парашюта и приобрел стойкий иммунитет на падение, так что все кончилось благополучно, за исключением того, что от удара о мостовую, у профессора выскочила вставная челюсть и откаталась в канализационную решетку.

Отряхнувшись и отпугивая прохожих чернотой своего рта, профессор пошел к московскому зоопарку, где у него была назначена важная встреча.

Штирлиц встретил его в дирекции, обнял и спросил:

- Чемоданы принес? Молодец! А почему без зубов?

- Там веть было скафано: "Сфошно!", я фешил не фисковать! отрапортовал самый быстрый агент Штирлица.

- Молодец, - Штирлиц похлопал профессора по плечу. - Садись, перекуси после дороги... Пастора Шлага возле клетки с павианом не видел?

Поглощая предложенную манную кашу, Плейшнер отрицательно помотал головой.

- Вай, Штишлиш! Я шато шдешь такохо штрауша фидел! Штоит, понимаешь ли, а холову зарыл в песок, и шо он там робит?

- Свои яйца ищет, - заметил Штирлиц, неприязненно остатривая профессора Шлейшнера. - Слушай, брат, ты, я смотрю, постарел еще больше, чем я!

- Да што ты Штишлиш! Ты вовсе не постафел!

- Еще раз, назовешь меня "Штишлиш", и я тебе все зубы вышибу! пригрозил Штирлиц, которому уже надоело такое обращение.

В ответ профессор Шлейшнер показал свой беззубый рот и заулыбался.

"Все норовят меня провести, - подумал Штирлиц. - Ладно, к чему сорриться с друзьями, когда можно жить дружно..."

- Пожрал? Давай вставай, выворачивай карманы.

- Да бфось ты, Штишлиш, ты мне фшо, не дофефяешь?

- Нет, - не стал скрывать русский разведчик, ставя профессора лицом к стене. - Ноги на ширину плеч, руки за голову... Так, это что такое?

- Это мне фафушка остафила...

- Не может быть у таких, как ты, бабушек, - ответил Штирлиц вычищая карманы профессора. - Садись.

Пристыженный профессор сел за стол.

- Эти деньги получишь на карманные расходы, когда я обменяю их на рубли, - Штирлиц открыл чемодан и бросил в него найденные у профессора две упаковки долларов. - Не хватало еще чтобы тебя посадили за валютные махинации. Сейчас с этим строго...

- Лафно, - согласно кивнул своей плешивой головой профессор Плейшнер.

- Будешь работать на меня. Ставлю тебя на довольствие, деньги будешь получать только из моих рук. Если узнаю, что ты подрядился работать на кого-нибудь еще, во! - Штирлиц выставил перед профессором свой пудовый кулак. - Я твоих шуток не понимаю!

- Я софгасен. У меня и план есть! Нафо нам фифму офганифовать! Типа ШРУ!

- Вставь сначала зубы, потом поговорим...

ГЛАВА 7

ВСТРЕЧА В МОСКОВСКОМ ЗООПАРКЕ

Через день, когда профессору Плейшнеру вставили новые зубы, стало понятно, что он хочет сказать. У профессора были очень серьезные намерения. Насмотревшись за границей на коммерсантов, он хотел вовлечь Штирлица в частный бизнес.

- Нам надо открыть свою частную фирму!

- А чем мы будем заниматься?

- По своей специальности, шпионажем, - ответил Плейшнер. - То, что ты и я умеем делать лучше всего. Откроем свою фирму, типа ШРУ, ой, простите, Штирлиц, ЦРУ. Заживем, как американцы.

- Думаешь?

- Деваться просто некуда. Все равно эти деньги придется отмывать, - сказал умный профессор. - Все будут интересоваться откуда у тебя деньги?

- Ну и пусть себе интересуются.

- Смотри, придет фининспектор и посадит тебя в тюрьму. Вот чеченцы недавно украли несколько миллиардов по подложным чекам, смотри, Штирлиц, еще спишут на нас! Рано или поздно всегда приходит фининспектор, это народная примета...

- Ну и пусть приходит, - беспечно ответил Штирлиц.

- Штирлиц, ты знаешь, как я уважаю в тебе честность и открытость, но ты ничего не смыслишь в делах! Если сегодня к тебе пришел фининспектор, значит, завтра придут рэкетиры, а послезавтра ты положишь зубы на полку...

- А что ты предлагаешь?

- Выход только один, - увлеченно сказал умный профессор Плейшнер. - Надо открыть свою фирму, которая будет заниматься какой-нибудь ерундой и отмывать наши денежки. Вот пастор Шлаг нам заказ даст - на охрану слона в зоопарке.

- Да кому он нужна эта пивная бочка! - отмахнулся присутствовавший при разговоре пастор Шлаг.

- Пастор! Какой же вы тупой! Я же вам говорю: это будет фикция, понятно?

- Понятно, - ответил пастор Шлаг. - Одного не пойму, кому нужен этот груженный навозом слон?

- Вот ведь свалился на мою голову, - простонал профессор, доставшись тупостью пастора.

- Это ты свалился на нашу голову! Стояли спокойно, кормили слона, а ты как сиганешь с парашютом!

Штирлиц задумчиво посмотрел на профессора.

- А ты, оказывается, умный мужик!

Профессор Шлейшнер скромно потупился, напоминая теперь тупого-тупого.

Через два дня в дирекцию на имя Штирлица пришла срочная международная телеграмма от Айсмана.

"Встречай возле гостиницы "Метрополь" в шесть вечера. Целую.

Айсман".

- Экономист хренов, - выругался Штирлиц. - Чего встречай, зачем?

Пастор Шлаг и профессор Шлейшнер недоуменно пожали плечами.

Штирлиц вышел на улицу и остановил такси.

- До Манежной площади подкинь, - предложил Штирлиц.

- Сколько?

- Штуку дам. Туда пять минут ехать.

- Ты что, обалдел! Десять тысяч! Знаешь, как бензин подорожал!

Еле сдерживаясь, Штирлиц переложил кастет из одного кармана в другой и усмехнулся.

- Ладно, пусть будет десять. Но только чтоб быстро...

- Быстро ты на метро доедешь! В центре сейчас такие пробки, минут сорок стоять придется, если не больше!

- Зачем мне тогда брать такси?

- Чтобы с ветерком прокатиться, - ответил наглый таксист.

"Пора устраивать таксисткий погром", - желчно подумал Штирлиц, спускаясь в Подземку.

Возле гостиницы "Метрополь" суетилась пестрая толпа школьников, выпрашивающих у разодетых иностранцев валютную мелочь и жевательную резинку.

- Дяденька! Хочу бубульгуму! - приставал к Штирлицу мальчонка.

Штирлиц остановился и посмотрел на мальчика.

"Кажется, у ребенка раннее половое созревание. По идее, надо бы отвести его за руку к сексопатологу".

Каждый день преподносил Штирлицу все новые незнакомые слово, но слово "сексопатолог" он уже заучил.

- Слушай, мальчик, тебе учиться надо, а не к мужикам приставать.

- Ладно, если бубульгуму жалко, хоть денег дайте, - не отставал мальчишка.

- На, возьми! - сказал Штирлиц, протягивая двадцатку баксов. Вырастешь, купи себе завод "Унитрон", чтобы не попрошайничать!

Мальчишка с репликой "Вот буржуй! Понадавал-то сколько!" отошел в сторону. Разведчик осмотрелся.

- Штирлиц! - раздалось откуда-то сбоку.

- Айсман! Как доехал?

Фронтовые друзья обнялись.

- Нормально. В самолете с нами летела такая шикарная стюардесса! Груди вот такие, ноги - вот отсюда начинаются, волосы такие длинные...

- А на ногах у нее кирзовые сапоги?

Айсман всхрапнул. Услышав что-то родное, к ним подошли двое панков.

- Смотри, как чувак под бундеса косит!

- Свалите, чуваки, мы фронтовики, вместе служили...

- Ясный пень, - отозвались молодцы, вспоминая присказку литературного Штирлица. - Ширнуться не хотите?

- Здоровье не позволяет.

Панки отошли по своим загадочным делам.

- Айсман, ты эсэсовскую форму хоть на ночь снимаешь? - пожурил товарища Штирлиц.

- Только, когда сплю один, - ответил Айсман. - Я к тебе, Штирлиц, приехал. Без тебя что-то скучно. Я теперь работать на тебя буду. Возьмешь?

- Посмотрим.

- И на постой тоже. Надо же где-то остановиться, - Айсман заискивающе посмотрел на Штирлица.

- Хорошо, пошли. Я сейчас в зоопарке живу у пастора Шлага, можешь остановиться у него. Но только будешь готовить пожрать! поставил свое условие Штирлиц.

Теперь в дирекции пастора Шлага жили четверо.

Старомодный эсэсовец Айсман, по-деловому обмерив размеры чемоданов привезенных Плейшнером, быстро наладил обмен долларов на рубли.

- Встретил одного бородатого в переулке, дал хороший курс! рассказывал Айсман, выкладывая на стол тяжелый сверток с упаковками русских рублей. - Я все пересчитал, не волнуйся...

- Минус десять тысяч долларов, - прошепелявил Плейшнер. Теперь все траты профессор записывал в записную книжку. "Веду бухгалтерию", - объяснял он.

Вскоре Айсман обменял по очень выгодному курсу сразу полчемодана валюты и партнеры задумались, что теперь делать дальше. В принципе, оставалось только следить за профессором Плейшнером, который работал в поте лица по организации фирмы ШРУ (именно так Штирлиц решил назвать свою шпионскую фирму). В свободное время профессор занимался спортом, чтобы держать себя в форме. В основном, он ходил на лыжах. Витая в облаках бухгалтерии, профессор даже не замечал, что на улице стоит весна и снег давно уже стаял.

Через две недели умный Плейшнер, раздавая во все стороны взятки, зарегистрировал фирму "ШРУ" и снял в доме на Никольской, что возле самого ГУМа и Красной площади, целый этаж под офис новой секретной службы.

ГЛАВА 8

ГЛАВНЫЙ АНАЛИТИК ЧАСТНОГО АГЕНСТВА "ШРУ"

Одним погожим деньком на этаже агентства ШРУ появился человек в костюме хорошего покроя. Он пошел по коридору, широко ставя ноги и заложив руки за спину. Чернокожий мужчина нес за ним черный кожаный чемодан.

Возле двери с табличкой "Главный эксперт", человек остановился и постучал.

- Антрэ!

- Здравствуй, Штирлиц, - вежливо сказал вошедший.

- Мюллер? - не поверил своим глазам русский разведчик.

Они обнялись.

- Какие судьбами?

- Приехал специально к тебе, - ответил Мюллер.

- Пиво будешь?

- Сначала работа, - мягко ответил Мюллер. - Пойдем, присмотрим для меня кабинет.

Они вышли в коридор.

- Сколько у тебя комнат?

- Шесть, - ответил Штирлиц.

Мюллер заглянул в одну из дверей.

- Это туалет, - сообщил он с упреком и направился дальше. - Во! Здесь я и буду!

Штирлиц подошел к другу детства.

- А где для меня секретарша? Пусть она кое-что запишет...

- Секретарши для тебя пока нет.

- Давай свою.

Сбегали за Светланой.

- Пишите, девушка. Вот здесь надо поставить рабочий стол с закрывающимися на ключ ящиками, за ним я буду заниматься делопроизводством. Сюда надо поставить пустые закрытые стелажи, в них будут стоять мои досье. Стол для отдыха для меня - вон в тот угол, три мягких кресла - здесь, сейф поставим у окна...

- Сейф? - переспросил Штирлиц.

- Угу. Сейф я привез с собой... Так. Деньги есть?

- Есть, - ответил оторопевшись Штирлиц.

- Давай.

Штирлиц достал две упаковки рублей.

- Это будет авансом, - пояснил Мюллер, пряча деньги в нагрудный карман. - Завтра приду в это же время, скажи секретарше пусть приведет рабочих, они все сделают. Я остановился в гостинице Москва, номер 2863 под своей фамилией.

Загадочный Мюллер похлопал Штирлица по плечу.

- Раз я здесь, теперь все будет хорошо.

Штирлиц попытался посмотреть Мюллеру в глаза, но глаза каждый раз ускользали.

- Мюллер, что-то я тебя сегодня плохо понимаю.

- Чего тут непонятного? Работать я буду в твоем ШРУ.

- И что ты будешь делать?

- Анализировать информацию, вырабатывать стратегию, считать деньги, замышлять коварные планы... Одним словом, я буду думать.

- А я?

- А ты будешь бегать по городу и раздавать пули и оплеухи направо и налево. Не собираешься ли ты сказать, что можешь быть Аналитиком?

- Ладно, договорились, - согласился Штирлиц. - На старости лет ты так и остался канцелярской крысой.

Лицо Мюллера расплылось в слащавой улыбке.

- Котом. Канцелярский кот - это лучше. И чтобы "блюдечко с молоком" было всегда вовремя, иначе, я не играю... Это, кстати, Саид, - сказал Мюллер, кивая на негра.

Глаза негра были как у морской свинки - маленькие и проницательные. Уловив оценивающий взгляд Штирлица, негр с достоинством поклонился.

- Подсел ко мне в самолете, стал интересоваться моими делами. Душевный человек. Никогда раньше не думал, что негры способны на такую симпатию, - вещал расхаживающий по кабинету Мюллер,

- Подумаешь! - обидчиво заметил подошедший Айсман. - Помню, была у меня...

- Ах, оставьте, Айсман, - остановил его Мюллер, - сейчас вы все только опошлите.

Единственный глаз Айсмана протестующе заморгал.

- Штирлиц, прошу, как друга, к завтрашнему утру раздобудь для меня секретаршу. Но только умную и красивую. И желательно с чувством юмора, - Мюллер перешел на нравоучительный тон. - Помни, Штирлиц, что даже очень красивая девушка бывает не лишена чувства юмора...

- Хорошо, - ответил Штирлиц и проводил Мюллера восторженным взглядом.

Мюллер ушел в сопровождении негра Саида, тащившего его чемодан. Со своим чемоданом Мюллер не расставался никогда, потому что боялся, что его могут украсть. В нем он сохранил свои самые любимые дела на сотрудников Рейха. Не беда, что Рейха уже давно не было, а сотрудники куда-то подевались. Хорошее досье все равно остается хорошим досье. Мюллер был счастлив. Теперь ему представилась возможность поиметь для своего собрания закрытые стеллажи в ШРУ.

Штирлицу он тоже был искренне рад, но постарался этого не показать, чтобы не смущать негра Саида.

Обдумав запросы Мюллера, Штирлиц пришел к выводу, что за секретаршей ему придется специально ехать на "Конкурс красоты". Показав удостоверени почетного чекиста, Штирлиц в сопровождении Айсмана прошел в переполненный зал.

На сцене возвышались пятнадцать девушек в купальных костюмах и с лицами продавщиц продуктовых отделов. Девушки озабоченно стреляли глазами по комиссии, состоявшей из пяти пожилых мужчин и одной стареющей дамой, сидевшей в большом лиловом берете. Дама разглядывала их в лорнет и морщилась, не находя для себя ничего интересного.

Мужчина с плешивой головой задумчиво чесал в голове линейкой, и ставил на фирменном листе бумаги оценки, выставляемые комиссией. По сцене с микрофоном в руках вышагивал другой кучерявый по фамилии Прутский.

- Так! Все показали грудь! - командовал Прутский. - Быстренько, девочки, быстренько!

Ощупывая, маленький и кучерявый прошелся вдоль строя.

- Мадам! Что вы копаетесь! Вы не у гинеколога!

- Уважаемый! Так и по морде можно схлопотать! - запротестовала девица басом, но Прутский не мог уже остановиться. Он все щупал и щупал девицу за полную грудь, пока та не размахнулась и не влепила ему звонкую пощечину.

- Нахал! - сконфуженно пояснила девушка.

- Девушка! Где же ваша грациозность? - с упреком заметил на это Прутский и распорядился: - Эту - убрать! Она совершенно лишена хороших манер!

Два мальчика в костюмах с голубыми блестками оттащили повизгивающую девицу за кулисы. В зале вяло поаплодировали, словно именно этого все с таким нетерпением и ожидали.

Штирлиц вздохнул и вышел на сцену.

- Товарищ! Пройдите в зал! - приказал плешивый председатель, гнусавя в микрофон. - Здесь конкурс только для девушек!

- Сидеть! - огрызнулся Штирлиц. Он подошел к девушке в самом конце строя, которая ему понравилась с первого взгляда. - Тебя как зовут?

- Наташа.

- Хочешь работать на меня?

Через полчаса Наташа уже находилась в офисе ШРУ и стучала на пишущей машинке, а Штирлиц сидел в кресле напротив и смотрел на нее любящими глазами. Он решил оставить Наташу себе, а Мюллеру сплавить Свету, девушку тоже аккуратную и очень увлекательную.

ГЛАВА 9

РАБОЧИЙ ДЕНЬ В "ШРУ"

Штирлиц оторвался от своих воспоминаний и снова почувствовал себя в прокуренном "Ниссане".

- Айсман, мы тут так надымили, даже голова заболела. Открой-ка окно.

- Не поможет, - буркнул Айсман. - На моей памяти мы попали в самую зловонную пробку.

На набережной Яузы впритык стояли сотни время от времени гудящих легковых и грузовых машин.

- Это часа на четыре, - заметил Айсман. - Не иначе как из-за этого негра.

- Какого еще негра?

- Майкла Джексона. Приперся в Москву давать концерт, устроил вокруг стадиона лом, обесточил своей аппаратурой весь город, так что теперь даже трамваи встали.

Штирлиц вздохнул.

- Хорошо сейчас ГАИшникам, - продолжал свою мысль Айсман. - Я бы на их месте ни одну машину без трехсот рублей из пробку не выпустил. А триста рублей, считай что, "Сникерс"...

К пяти часам вечера, почти что в конце рабочего дня, партнеры наконец-то доехали до Никольской и, показав вахтерше свои пропуска, прошли в ШРУ.

На стенах в приемной ШРУ были понавешаны портреты известных контрразведчиков и шпионов. На самом видном месте висел, разумеется, портрет самого Штирлица, основателя ШРУ. Он был одет в форму немецкого офицера с советскими орденами на груди.

Тут же висел типичный портрет китайского шпиона, поражающий размером своих глаз. В скобочках указывалось: "Тоже самое для китайских, вьетнамских и лаоских шпионов!"

Перед дверью с надписью "СТУКАЧИ" сидела очередь из одиннадцати человек. За этой дверью находилось ведомство профессора Шлейшнера, который записывал поступавшую информацию и выдавал под расписку деньги. Потом все данные относили в кабинет Мюллера, который их многосторонне классифицировал и анализировал. Казалось, что в голове Мюллера находится супер-компьютер, поскольку в любой момент тот мог выдать любую требуемую информацию.

Оставив Айсмана любезничать с Наташей, Штирлиц заглянул к Мюллеру.

В приемной перед кабинетом главного аналитика ШРУ сидела секретарша Мюллера Света. Она увлеченно красила ногти.

- Светлана, когда ты занимаешься с Мюллером сексом, ты думаешь о чем-нибудь приятном?

- А я с ним ничем таким не занимаюсь! - отпарировала девушка.

- Молодец! - похвалил Штирлиц, чмокая ее в щеку. - А то вдруг ты из тех плодовитых девушек, которые могут забеременеть от простой ангины...

- Вот еще! Я просто так не беременею!

- Шеф у себя?

- Да. Но он очень занят.

Штирлиц вошел к Мюллеру и ему сразу же бросился в глаза пудовый трехтомник "Методика устного счета в России", что в очередной раз произвело умиротворяющее впечатление: сразу показалось, что ты попал к профессионалу, который в два счета уладит все твои проблемы.

Мюллер и в правду был очень занят. С помощью трехкратной лупы он разглядывал фотографию обнаженной девицы в газете "Московский комсомолец".

- Что новенького? - поинтересовался Штирлиц.

- Вот прочитал в газете... "Политический обозреватель Севостьянов считает, что в мире чем-то определенно попахивает". Этому я склонен верить. По части распознавания нарывов в этой стране ему нет равных!.. Вот еще. "Заслуженный писатель СССР Нестор Филимонов написал разоблачающий роман. Пользуясь его разоблачениями, правоохранительными органами задержано 138 злоумышленников". Надо бы ему предложить с нами посотрудничать, ты как считаешь?

- Не люблю писак! - отрезал Штирлиц. - Недавно полистал книжку "Новые похождения штандантерфюрера СС фон Штирлица", так там такое дерьмо понаписано!

- Так это они любя! - пояснил Мюллер. - Ладно, ты мне мешаешь...

Штирлиц пошел к себе и осторожно заглянул в дверь. Красивая брюнетка Наташа, личная секретарша Штирлица, сидела за столом и печатала на компьютере.

Перед ней задрав голову, как павиан, вышагивал Айман. Он громко стучал по полу своими лакированными сапогами, сопровождая свою поступь быстрыми и загадочными вопросами.

- Наташа, - спрашивал Айсман, - вы любите мармелад?

- Люблю, - отвечала девушка.

- А шоколад фабрики "Рот-фронт" любите?

- И шоколад тоже.

- Наташа, а вы любите государственные тайны?

- Слушай, Айсман, что ты ходишь все вокруг и около? Чего тебе надо-то? Приперся в кабинет Штирлица и отвлекаешь меня от работы!

Айсман подбежал к Наташе и заглянул ей за плечо, чтобы жарко подышать в ее ухо. Девушка быстро вывела на экран заставку.

- Ты чего печатаешь-то? - поинтересовался Айсман.

- Это секрет.

Айсман схватил со стола дырокол.

- Давай я тебе какой-нибудь документ продырявлю!

- Айсман, а ты умеешь пользоваться дыроколом?

- Умею, - обиделся Айсман. - Я точно таких же штук пять уже сломал!

- Ну-ну.

- Наташа, а давай лучше трахнемся? Знала бы ты как я люблю молоденьких девушек! М-м-м, - промычал Айсман, вертя головой. Молоденькие девушки - это как "шерше ля фам"!

- Не буду я с тобой трахаться, - отрезала Наташа.

- Это еще почему?

- Ты что, мой шеф, что ли?

- Ну не шеф, что дальше?

- Я - честная секретарша. Я буду трахаться только со своим шефом. А шеф у меня - Штирлиц! - ответила девушка.

- Да он на тебя даже не посмотрит! - протестовал Айсман, обнимая Наташу за плечи. - Полюби сначала меня, я у него самой близкий друг! Я с ним знаешь в какие истории попадал, закачаешься!

- И не проси, Айсман, - ответила Наташа, отстраняясь.

- Вот так всегда, - обиженно протянул Айсман. - То ли дело были секретарши у Бормана! Такие, истинные арийки! Люблю!

- А я чисто русская девушка.

- Это тоже очень хорошо. За это я тебя тоже люблю, - Айсман задумался. - Знаешь, Наташа, я должен тебе признаться. Я еще и Свету люблю.

- Надо же! Айсман, да ты, оказывается, бисексуал!

В кабинет вошел заспанный Штирлиц.

- Мне - кофе, Айсмана - на фиг, - приказал он и уселся в кресло.

Айсман приглушенно закашлял.

- Да, я, пожалуй, пойду, посмотрю, что с "Ниссаном". Значит, Наташа, как и договорились, вечером я к тебе зайду, чтобы полюбить...

Довольный своими амурными похождениями, Айсман выскочил в коридор, откуда послышалась его заунывная немецкая песня: "Моя прекрасная Гретхен сегодня гуляла с другим..."

- Вечно припрется и мешает работать, - пожаловалась Наташа, грея на плитке турку со свежепомолотым кофе.

- В этом он весь, - согласился Штирлиц.

Наташа поставила перед ним чашку кофе и тарелку с двумя сдобными булочками. Через минуту она снова печатала на компьютере.

- А на чем ты там остановилась?

- "Если в течении двух дней на наш счет не будет переведено полтора миллиона рублей, средства массовой информации будут оповещены о вашей антинародной деятельности..." - процитировала Наташа и пояснила. - Это для депутата Ивана Ручконожкина. Взялся, гад, торговать Родиной налево и направо!

- Да, рано еще Мюллера списывать на покой! - похвалил Штирлиц. - Какой слог! А фотография на этого Ручконожкина есть?

Штирлиц посмотрел на протянутый снимок.

- Ничего себе, я его знаю! Не ожидал его снова увидеть. Это Ванек, мы с ним вместе в одной клинике лежали. Полный придурок... Надо с него обязательно получить эти деньги, а потом заложить в КГБ.

- Логично.

- Давай я тебе выпишу тысяч двести, купишь себе что-нибудь, предложил Штирлиц.

- А что?

- Ну, купи что-нибудь в магазине Шварцкопфмана "Нижнее белье и другие сопутствующие товары".

- Спасибо, - секретарша благодарно захлопала глазами.

- Наташа! Пойдешь со мной в ресторан?

- Пойду. Только ты должен побриться и помыть руки с мылом.

- Ты меня что, хоронить собралась?

Девушка рассмеялась.

- Ладно, договорились, - улыбнулась Наташа и снова застучала по клавишам.

Штирлиц решил не уподобляться Айсману и не мешать девушке работать. Он сделал вид, что просто так здесь сидит. Разведчик положил свои длинные ноги на самый краешек стола, чтобы не испачкать лежавшие на столе важные бумаги, и расслабился.

Его большой и черный пистолет мирно дремал в кобуре, Штирлиц прихлебывал из большой чашки сваренный Наташей кофе и смотрел за окно. Там догорал закат уходящего дня. Закат, правда, был виден плохо, заслоняемый мрачным зданием ГУМа.

Конечно же, Штирлицу хотелось обнять эту увлекательную девушку, Наташу, но он посчитал это аморальным. В этой стране он уже был однажды женат.

Незаметно для себя основатель ШРУ заснул. И видел он сладкий сон со сладкой парочкой. Этой парочкой были он сам и девушка Наташа.

По всем признакам сон обещал стать вещим.

ГЛАВА 10

ШТИРЛИЦ ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА МИЛЫЕ СЕРДЦУ РУИНЫ

На следующий день Штирлиц оставил Айсмана копаться в забарахлившемся "Ниссане", а сам решил съездить к своей жене в Новогиреево.

Он не видел ее пятнадцать лет. Раньше Штирлиц не мог приехать к своей жене, все как-то было некогда. Сначала был смертельно занят, а в последние годы здорово сдал, опустился: стал пить плохой самогон и даже перестал смотреть телевизор. Показываться на глаза жене в таком состоянии ему было просто стыдно.

Штирлиц подъехал на побитом "БМВ". Он остановился возле второго подъезда девятиэтажного дома, вылез из машины и осмотрелся. Все оставалось таким же, и все напоминало ему о годах, прожитых в этом дворе. Вот справа стоят те же помойные ящики, доверху заваленные мусором и отбросами, слева - просто мусорная куча, которая росла год от года и наконец в ней стало вырисовываться какое-то архитектурное сооружение в стиле "модерн". Штирлиц мрачно засопел, широким жестом достал из кожаной куртки папиросу и прикурил от позолоченной зажигалки, выполненной по заказу Мюллера и подаренной им же на день рождения.

- Максим Максимыч! Ты ли это!? - раздалось от старичка, сидевшего на лавочке.

Штирлиц прищурился и опознал соседа по лестничной площадке отставного партократа Илью Филимоновича Лизоблюдова. Илья Филимонович, семеня своими короткими ножками, уже струился в сторону Штиролица.

- Привет, Филимоныч! Как житие-бытие?

- Да разве это жизнь! При Брежневе-то как хорошо жили, а теперь никому стал не нужен.

- Работать надо, - наставительно бросил Штирлиц.

- Кого! Я свое уже отбарабанил!

- А я вот нет.

- Максим, а здесь ты что делаешь? Наконец-то вспомнил об отчем доме?

Старик доковылял до разведчика, бросился в объятия и долго рыдал на плече. Штирлиц невозмутимо курил, дымя в сторону от Лизоблюдова.

- Как я тебя ждал, думал, не доживу... Принес ли ты свой долг, что брал у меня пяднадцать лет назад?

- Принес, - неприязненно бросил Штирлиц, который никогда не любил попрошаек. - Сколько я там тебе должен?

- Я тебе давал на три бутылки водки, если по три шестьдесят две, то почти двенадцать рублей. Значит, по теперешним ценам, семь тысяч двести тринадцать...

- На возьми, - сказал Штирлиц, достал из своего бумажника две купюры и протянул их старику. - Все, что могу. Сдачи не надо.

- Ну вот и хорошо, - прослезился Илья Филимонович.

"Столько лет стоял на стреме... - подумал про себя Штирлиц. Совсем из ума выжил старик".

- Ну, как тебе наши руины?

- Они милы моему сердцу, - отозвался Штирлиц. - Слушай, а чего это ты называешь этот дом руинами?

- Ходят слухи, что в нашем районе объявились террористы. В соседний дом они уже подложили бомбу, недавно все взорвалось. Вот, посмотри...

Штирлиц посмотрел на руины соседнего дома. В общем-то ничего примечательного. В 1944 году он видел кое-что и похлеще, правда, в Германии. "Ну, там во всем опередили нас", - подумал Штирлиц.

- Максим, а ты сейчас откуда прибыл? Из Южной Родезии, что ли? Ты так загорел!

Не отвечая, Штирлиц мягко разжал руки старика на своем плече, который, казалось, вцепился в свое прошлое, и вошел в подъезд. Там тоже все было по-старому. Штукатурка на стенах местами осыпалась, а почтовые ящики выгорели от многочисленных поджогов.

Штирлиц быстро поднялся пешком на третий этаж, предусмотрительно не пользуясь лифтом, который мог застрять дня на два, так что потом не вылезешь. Он позвонил в квартиру 47, где когда-то жил некоторое время со своей женой, пока ему не дали одно важное задание. За ним, разумеется, дали еще одно и так далее.

Он позвонил. Ему открыла незнакомая женщина, наставив на него газовый пистолет.

- Чего надо?

- Мне бы Исаеву, - сказал Штирлиц вежливо.

- Нет здесь таких, и сколько себя помню - не было.

- А соседка ваша... Как ее зовут?

- Так я тебе и сказала, а потом ты к ней позвонишь и топором ее кокнешь, да?

Штирлиц посмотрел в глупые глаза ворчливой женщины, но ничего знакомого в них не признал. Он порылся в своей памяти и выдернул имя:

- Евдокия Апполинарьевна еще проживает в соседней квартире?

- Ну, проживает.

- Спасибо за помощь, - ответил Штирлиц и повернулся спиной, показывая, что разговор на этом окончен.

Женщина закрыла дверь. Штирлиц позвонил соседке, которую когда-то знал. Один раз у них даже произошла какая-то глупая, но душевная сцена.

- Максим, ты что ли? - спросила незаметная даже на таком расстоянии старушка. - Проходи, сколько лет тебя не видела. А ты совсем не изменился...

- Некогда было меняться, - ответил Штирлиц. - Все работа, да работа...

Старушка быстро соорудила Штирлицу бутерброд, поставила чай и усадила перед собой за столом.

- Ну как ты? Почему не приезжал?

- Только что вернулся на Родину, - соврал Штирлиц.

- Загорел ты сильно, где был-то? Посмотрел мир-то?

- Везде. И в Америке, и в Африке, и даже в Корее...

- А на Кубе ты был?

- Нет, на Кубе не был.

Штирлиц действительно не был на Кубе, потому что то, что он был на Кубе, было строжайшей государственной тайной, разглашать которую первой встречной старушке не очень-то хотелось.

- Хотел найти свою жену, Дуня... Что с ней?

- Умерла она, Максим. Последнее время долго болела, все тебя вспоминала. Столько писем вашему ведомству отправила, да ей так ничего толком и не сказали. "Выполняет важное задание.." старушка протерла глаза. - Хорошо, что ты приехал, Максим, так хотелось на тебя посмотреть перед смертью...

- Это точно, - неопределенно отозвался Штирлиц и быстро выпил предложенный стакан чая. Горячий чай обжег ему горло, на глазах разведчика выступили слезы.

- Чем ты сейчас занимаешься?

- Разных шпионов ловлю, Дуня. Устаю, как собака на птицеферме. То китайские, то двое из Уругвая пожаловали... Пойду я, дел много.

- Максим, а есть у тебя большой и черный пистолет?

- Конечно. Я не расстаюсь с ним даже в бане, - похвастался Штирлиц.

- Я помню, ты всегда носил с собой пистолет и даже прятал его под подушку. Повезло тебе, нашел ты свое место в жизни... А много ли подонков ты успел из него пристрелить? Не вредит ли это здоровью?

- Я стреляю их десятками в неделю, - ответил Штирлиц. - А здоровье мое лошадиное, грех жаловаться. Жаль не успел повидаться с женой.

- Не переживай, так часто бывает, - сказала старушка. - Я восемь раз летала на похороны своих блюзких, и ни разу не поспевала вовремя. Наваждение какое-то...

- Слушай, а не передавала ли она тебе наш семейный архив, фотографии там, дневники?

- Передавала. Но прошлой зимой у нас не топили, и он весь ушел на буржуйку. Так что, извини.

- Ничего. А детей у нее много было?

- Много, - ответила старушка. - Двое очень симпатичных: такие высокие, стройные, чернокожие...

- Чернокожие?

- Ну да, все в отца...

- Да, раскидало моих детей по свету, - задумчиво сказал Штирлиц, вставая на выход.

- Максим, ты побереги себя. И заезжай еще. Для тебя у меня всегда будет стакан горячего чая.

- Спасибо.

- И почаще стреляй из своего большого и блестящего, тогда он не заржавеет, и не даст осечки.

- Разумеется, - отозвался Штирлиц, сунул на выходе старушке пачку денег и вышел.

Спускаясь по лестнице, Штирлиц увидел своего соседа. Филимоныч лежал на ступеньках, в его тощей спине торчал большой топор, все вокруг было измазано и забрызгано кровью. Штирлиц брезгливо поморщился.

"Да, здесь пошаливают", - задумался он и решил взять это на заметку.

Подойдя к "БМВ" он почуствовал, что за ним следят. Разведчик прищурился - в одном окне показалась чья-то подозрительная голова. Штирлиц погрозил ей кулаком, а потом запустил в окно камнем. Всклоченная голова скрылась за подоконником.

- То-то, - буркнул Штирлиц, сел в свою машину и выкатил со двора милых его сердцу руин.

ГЛАВА 11

КОНТРАКТ НА СУПЕРАГЕНТА

За Штирлицем действительно следили, но не та всклоченная голова, которую он вспугнул и которая, кстати, принадлежала местному дворнику. Из своего "Мерседеса" за Штирлицем следил господин Мустафаев. Именно ему было поручено сесть агенту ШРУ на хвост, следить за его продвижениями по городу, выявить всех связных за границей, а потом, по возможности, уничтожить.

Другой на месте Мустафаева, побоялся бы брать заказ на Штирлица, но Мустафаева не отпугнул даже труп его партнера Зайчика, найденный в подземной лаборатории ГКЧБ.

Официально Мустафаев работал на мясокомбинате, но на самом деле считался самым перспективным агентом секретной организации, именуемой Главным Комитетом Чрезвычайной Безопасности.

Сейчас Комитету было дано специальное задание - отыскать партийные деньги, которые в годы Застоя были переправлены с курьерами за границу. Проблема заключалась в том, что эти деньги потеряли сами коммунисты. Бюрократическое устройство партии не позволяло однозначно сказать, кто именно открывал счета и теперь мог взять эти деньги.

Недавно шеф службы Борман высказал предположение, что в этом деле может быть замешан Штирлиц, а Борман ошибался редко, а где ошибался, там, скорее всего, просто хотел соврать. Кроме этого, Борман посоветовал Мустафаеву "пощупать" пастора Шлага.

Проследив за Штирлицем, хладнокровный Мустафаев убрал Филимоныча, который мог запросто оказаться агентом Штирлица, и решил отвинтить у "БМВ" русского разведчика одно колесо, чтобы посмотреть, что из этого получится.

Справившись со своей задумкой, чеченец подождал, пока Штирлиц отъедет на некоторое расстояние, потом завел "Мерседес" и устремился в погоню.

Пока все шло прекрасно - хваленный суперагент даже не заметил, что на его хвосте повисла чужая машина и одно колесо у него грозит вот-вот отвалиться. От сознания своего величия Мустафаев довольно улыбался.

Сотрудники ГАИ Портупеев и Фуражкин стояли возле своего заляпанного грязью мотоцикла. Как говорили в народе, эти двое были неприхотливы и кормились прямо на асфальте. Они внимательно рассматривали проезжавшие мимо машины.

Все машины тащились на предельно низкой скорости, наученные горьким опытом. Очевидно, в прошедшие дни ГАИшники их уже штрафовали.

Портупеев курил, а Фуражкин листал газеты.

- А я думал, ты не читаешь газеты, - подколол напарника Портупеев.

- А откуда, по твоему, я узнаю какие преступления совершаются в нашем городе? - возразил Фуражкин.

Все было спокойно, но вдруг бдительный Портупеев заметил машину, проехавшую на красный свет светофора.

- Смотри! Мафия! - закричал он в ухо напарнику и оба быстро спрятались за мотоцикл.

Повсеместно побитый "БМВ" беспардонно забрызгал их грязью и покатил дальше. Фуражкин встал и отряхнулся:

- Все же какой ты мнительный, Портупеев! Чуть что сразу "мафия, мафия"! - передразнил он своего товарища.

Портупеев сконфуженно молчал, глядя как мимо, взвизгнув на повороте тормозами, промчалась еще одна машина.

- Что у них тут, авторалли?

- Вот негодяи! Поехали, догоним!

Сотрудники ГАИ вскочили на своего железного трехногого друга и помчались вслед за подозрительными машинами.

Штирлиц выехал на Кольцевую дорогу и на всех парах помчался в свой офис на Никольскую. Обгоняя по дороге встречные машины, он думал о том, что теперь он свободен и может завести в своей жизни другую женщину. Например, Наташу.

Вспомнив очаровательные черты лица девушки и ее шокирующе длинные ноги, Штирлиц не сразу заметил, что одно колесо его "БМВ" отвалилось и теперь катится впереди машины.

- Колесо! - вскричал Штирлиц, судорожно хватаясь за руль. Взяв себя в руки, русский разведчик, притормозил о стоявший на обочине автобус. От удара на капот посыпались осколки разбитых стекол, но "БМВ" несся дальше.

Штирлиц испытал некоторые затруднения, пытаясь притормозить ногой. Снова не подкачали удивительные ботинки, пошитые на секретной фабрике "Красный центрист". Машина Штирлица перевернулась несколько раз и остановилась, повалив несколько телеграфных столбов. Штирлиц с трудом вылез в разбитое окно и попал в руки подбежавших сотрудников ГАИ.

- Документы! - потребовал Штирлиц.

Портупеев и Фуражкин безропотно протянули свои удостоверения.

- Свои, - отметил Штирлиц, проверив документы. - Закурить не найдется?

Штирлицу дали закурить, а потом, зауважав, повели отпаивать в отделение горячим чаем с тульскими пряниками.

Два часа Штирлиц озлобленно матерился на заграничные машины, а потом поехал к себе домой - отлежаться.

ГЛАВА 12

АГЕНТ-ДВОЙНИК В МОСКВЕ

Американский агент Джейк Клигенс курил возле метро "Баррикадная".

- Товарищ! Вы не подскажете, как пройти к "Белому дому"? поинтересовался у него мужчина подозрительного вида с тяжелым чемоданом в руках.

Мозг Джейка Клигенса заработал с быстротой вычислительной машины.

"Это провокация! - соображал Джейк. - Этот гад намекает на то, что я из Америки! Сейчас сбегутся чекисты, у толстяка в чемодане найдется взрывчатка, скажут что я встречался со своим связным! Надо давать деру,а то завинтят!"

Агент навесил мужчине в челюсть и быстро ушел в сторону, игнорируя пронзительный свисток полицейского.

У правительства африканского нефтяного государства Зизипод были свои проблемы.

Африканский принц крови из династии нефтяного шейха Абдула Али Манай, наследник президента Зизипода, прибыл на очень важную конференцию по дружбе между развивающимися народами Третьего мира, которая состоялась в Москве. Принц всегда думал, что слоны в России не водятся, но когда в перерывах между заседаниями пошел в зоопарк и обнаружил слона, очень удивился.

Слон очень понравился Абдуле, такого слона он еще никогда не видел. Надо заметить, что у принца в его родном Зизиподе этих слонов было просто завались, и непонятно почему ему понравился именно этот. Но так случилось.

Изнывая от любви к обнаруженному в зоопарке слону, принц все время проводил возле его вольера, и не ходил уже ни на какие конференции. Вскоре он понял, что если не получит этого слона в свою собственность, то умрет от тоски и печали.

Представители принца неделю ходили за пастором Шлагом с требованием и просьбами продать принцу слона, предлагали до 50 миллионов долларов, но Шлаг наотрез отказался. Тогда принц Адбула Али Манай сделался совсем безутешным и обратился к своей контразведке, чтобы они разобрались с этим делом.

В Москве тусовались несколько агентов Зизипода.

Самым умным был бывший агент ЦРУ по имени Джейк Клигенс. Он сам еще не знал, что работает уже не на ЦРУ, а на разведку африканской страны Зизипод. Подкупленное начальство уступило услуги Клигенса африканцам. Поэтому Джейк очень удивился, получив шифровку, в которой ему предлагали достать слона из Московского зоопарка для принца Абдулы Али Маная, воспользовавшись услугами еще двух агентов Зизипода.

- Идет какая-то суровая игра, - задумался проницательный агент. - Африканский принц потребовал выдать ему слона, иначе он перестанет качать нефть, прикажет подпалить все нефтяные вышки и откажется строить у себя капитализм... Интересно, что скажет по этому поводу Кальтенбруннер?

Пришлось Клигенсу встречаться с пастором Шлагом и предлагать ему снова деньги, но директор зоопарка остался неумолим.

Вскоре Джейк выяснил, что только Штирлиц может запросто выбить из пастора Шлага этого слона, но как его заставить это сделать, оставалось загадкой.

Агент ЦРУ-Зизипода сидел в номере гостиницы "Россия" в удобном кресле и, отдыхая, смотрел порнофильм, который приобрел у какого-то бородатого в подворотне, чтобы скрасить долгие, тоскливые московские вечера. Джейк уже полгода пытался найти компромат на суперагента русской разведки по прозвищу Штирлиц, но все нити, за которые ему удавалось ухватиться, тут же обрывались.

На экране развлекались две девушки - блондинка и брюнетка. Девчонки были в розовом нижнем белье и целовались друг с другом до одурения.

- А говорили, что у русских нет секса, - пробурчал Джейк Клигенс.

Неожиданно к девушкам подошел Штирлиц, снимая на ходу портупею с пушкой. Девушки взвизгнули от восторга и бросились ему на шею. Американский агент открыл от изумления рот. Это был тот самый Штирлиц! Кажется, не так давно этот Штирлиц здорово погорячился!

Агент бросился к видеоманитофону и вынул кассету.

- Интересно, считается это у них компроматом или нет? задумался Джейк, взволнованно прикуривая сигарету. - А вдруг - это дезинформация специально подброшенная для меня Штирлицем? Эти русские - такой коварный народ.

Джейк Клигенс задумался. В принципе, у него был другой план: оставить Штирлица в покое и вплотную заняться другим агентом русских - Борманом. Борман работает на ГКЧБ, так что, если на него найти компромат, можно здорово нажать. А на Штирлица кому нажмешь? У него частная лавочка, да и жены нет...

Агент хлопнул себя ладонью по лбу, сделал один звонок по телефону и снова поставил видео-кассету.

Потом на экране, как и обещал бородатый из подворотни, были ослики, негры и портрет бывшего Генерального секретаря.

ГЛАВА 13

МЮЛЛЕР ВОЗИТСЯ С СЕЙФОМ

Штирлиц поднялся в свой офис, прошел к Мюллеру и внимательно осмотрелся. Вся мебель была на месте, новые занавески, купленные недавно Светланой, тоже. Но что-то его все же насторожило.

И действительно! Секретарша Светлана взасос целовалась с Айсманом.

- Эй, Айсман! - крикнул Штирлиц на ухо своему шоферу. - Ты "Ниссан" починил?

- Починил, - ответил Айсман, отстраняясь от девушки.

- Секретаршу Мюллера вижу, а где же он сам?

- С Мюллером вышло приключение. Он отравился "Роялем".

- На хрена было клавиши грызть? Рояль - окрашен, лак ядовитый, это он как-то непутево сделал!

- Да нет, Штирлиц, спиртом он отравился, - поправил его Айсман. - Помнишь, мы за одну услугу получили в водочном магазине!

- Самогонку надо пить! - буркнул Штирлиц. - Аристократ хренов!

- Я ему то же самое сказал, но он ничего не ответил, - сказал Айсман. - Он как-то болезненно переживал свое отравление. Каждые десять минут бегал в сортир, сметая все, что оказывалось на его пути.

Айсман усмехнулся. Видимо, происшествие с Мюллером показалось ему забавным.

- А негра Саида ты не видел?

- Наверное, за Мюллером ухаживает. Да, повезло с этим негром человеку...

Штирлиц развалился в одном из кресел.

- Айсман, - позвал Штирлиц. - Я давно хотел тебя спросить. А смог бы ты за пятьсот тысяч пристрелить бродячего музыканта?

- Какого еще музыканта?

- Ну, такого грязного, нечесанного, панка какого-нибудь...

- Почему бы и нет? - удивился Айсман.

- А за двести тысяч калеку, смог бы?

- Ну.

- А за десять тысяч адвоката?

- Нет вопросов! - ответил Айсман. - А почему ты меня об этом спрашиваешь?

- Это тест такой. Я тут недавно Мюллера тестировал, так он сказал, что ни по кому стрелять не станет.

- К врачу ему надо, - отмахнулся Айсман беззаботно.

В приемную Мюллера зашли Наташа и сам Мюллер с посеревшим лицом.

- Добрый день, партнеры! Негра моего не видели?

- Нет. Как твое пищевое отравление?

- Ерунда! Двадцать раз в туалет сбегал и все прошло. Пойду, возьму почитать что-нибудь из сейфа.

Мюллер пошел открывать свой сейф.

- Что новенького? - поинтересовался Штирлиц у Наташи.

- Говорят, что надо будет "Закрепить тенденцию к стабилизации понижения инфляции", - процитировала Наташа.

- Это хорошо?

- Ага. Доллар будет расти, а рубль падать.

- И что же в этом хорошего?

- Ну как же! Мы же храним доллары! - объяснила девушка.

- Нет, пусть лучше наоборот: рубль растет, а доллар падает. Я патриот, - пояснил Штирлиц.

- Хорошо, - хохотнула секретарша, - я им передам по факсу.

Штирлиц насупился.

- Наташа, от тебя я такого не ожидал...

Из кабинета послышалось остервенелое пыхтение Мюллера.

Устроившись работать в ШРУ, Мюллер придумал для себя две заповеди, от которых теперь не отступался: "Не лезь со своим уставом в чужой монастырь через колючую проволоку" и "Не изобретай велосипед, если не сможешь его продать". Этого было вполне достаточно для всех случаев жизни. Мюллер никогда не жалел о том, что не придумал что-нибудь еще.

На рабочем столе Мюллера ждал неприятный для него документ. Пастор Шлаг доводил до сведения ШРУ, что группа неизвестных лиц готовится похитить из вверенного ему зоопарка слона африканской породы по прозвищу Большой Мопс. Пастор был в ужасе! Большой Мопс был единственным слоном в зоопарке, он был стар, побелел от времени и кожа свисала у него со всех сторон, потому что слона вечно недокармливали. "Кому он мог понадобиться?" - недоумевал в своем письме пастор Шлаг.

Прочитав, вложенный в письмо, контракт восемь раз, Мюллер знал его текст почти наизусть:

"Московский зоопарк предлагает агенству ШРУ контракт на охрану территории зоопарка. Директор зоопарка Шлангов".

Этот документ не нравился Мюллеру по одной простой причине во-первых, охрана территорий была не их профилем, во-вторых, вряд ли у пастора Шлага хватит денег, чтобы оплатить такие услуги.

Конечно, на таком деле можно поиметь рекламу в центральных газетах: "ШРУ охраняет слона", "ШРУ не позволит кормить тигров с рук!" и т.п., но это ведь мелочи.

Мюллер задумался и нажал кнопку селектора, чтобы вызвать свою секретаршу.

- Светлана? Зайдите ко мне на минуту.

К шефу вошла Света - длинноногая и уравновешенная блондинка с ослепительно голубыми глазами. Раньше она работала в парфюмерном отделе ГУМа, но Штирлиц сманил ее к себе, посулив большие деньги и деловые поездки за границу. Потом она перешла в ведомство Мюллера.

- Да, шеф? - спросила Света, остановившись перед Мюллером.

Мюллер встал, обошел стол и приблизился к секретарше. "Все-таки есть у меня вкус", - похвалил он себя и по-стариковски похлопал Свету пониже спины.

- Это все? - удивилась девушка.

- Нет. Отошли Московскому зоопарку официальный ответ, мол, ШРУ берет на себя это дело, пусть пастор ищет деньги.

- Хорошо, господин Мюллер, - ответила Света, ослепительно улыбнулась и вышла, на ходу захлопывая папку.

Мюллер довольно хмыкнул и подошел к сейфу. Он достал ключ и вставил его в замок. Ключ застрял, Мюллер стал испуганно дергать за ручку. Бронированная дверца сейфа не открывалась.

Мюллер занервничал. На часах был полдень, и в своем сейфе он хранил сэндвичи, чтобы подкрепиться.

Вернулась Света и сказала:

- Я получила ответ, 750 тысяч в неделю.

- Хорошо. Но здесь что-то здесь не так, - проворчал Мюллер. Штирлиц еще не ушел?

- Нет. Сидят с Айсманом и пьют пиво с "Педигри Палом".

- Кстати, а он ко мне не заходил?

- Нет. А почему вы спрашиваете?

- Я не могу открыть свой сейф, - пожаловался Мюллер и прокричал: - Эй, Штирлиц, а у меня сейф не открывается!

Сейф у Мюллера был особенный. Даже Штирлиц иногда не мог его открыть. В кабинет Мюллера завалились Штирлиц и Айсман с банками пива в руках. Все столпились возле сейфа.

Вскоре выяснилось, что сейф был взломан, после чего замочные скважины были забиты жевательной резинкой.

Стеная, Мюллер бросился пересчитывать досье. Досье на Кальтенбруннера, на Штирлица, на Айсмана и даже на покойного адмирала Канариса, теперь уже не нужного, были на месте. Не хватало только одного.

- Так и есть! Не хватает самого лучшего досье - на Бормана! Вот африканский гад!

Штирлиц задумался. Что-то действительно назревало. Происходили происшествия одно подозрительнее другого: Мюллер отравился спиртом, у Штирлица на дороге отвалилось колесо, теперь пропало самое важное досье из сейфа. В общем, чувствовалось в этом чье-то злостное и зловонное дыхание.

Штирлиц вздохнул:

- Мне это не нравится!

- Тут еще у пастора Шлага какие-то неприятности, - вспомнил Мюллер. - Надо бы тебе с ним повидаться.

- Сделаем, - сказал Штирлиц. - Я побеседую с пастором Шлагом, а потом мы встретимся в "Красной шапочке" и там все обсудим.

Соратники Штирлица согласно закивали лысеющими головами.

ГЛАВА 14

САМЫЙ БЕЛЫЙ СЛОН В ЗООПАРКЕ

- Так что же у тебя случилось? - спросил Штирлиц пастора Шлага, который рыдал у него на плече.

- Слона моего хотят украсть! Большого Мопса! Мне за него денег предлагали, а я отказался!

Шлаг снова зарыдал, представив, что теперь он может остаться без слона и без денег, которые ему предлагал мафиозный принц.

- Спасем мы твоего слона, - пообещал добрый Штирлиц. - Это все?

- Нет. Тут приходил один кавказец, так он меня пощупал, пастор замолчал, с трудом подбирая слова. - Ты ведь знаешь как я боюсь щекотки, я не выдержал и раскололся.

- Раскололся? А о чем он тебя спрашивал?

- Откуда у тебя деньги. Я сказал, что их привез профессор Плейшнер, - виновато ответил пастор Шлаг.

- Ах, ты гад! - Штирлиц влепил пастору звонкую пощечину. Предатель!

Штирлиц заходил по кабинету, свирепо глядя на пастора. Кажется, агенты ГКЧБ снова вышли на его след и интересуются партийными миллионами. Ну, ничего, он разделается с ними, как однажды разделался с пакистанским шпионом - в два счета. "Раз-два", сказал он тогда следящему за ним арабу и сбросил его с девятиэтажки.

- Да. Очень странная история, - сказал Штирлиц, обдумав сообщение пастора Шлага. - Может быть в этом деле замешено ШРУ, тьфу черт, ЦРУ?

- Понятия не имею, - плакался пастор Шлаг. - Если слона украдут, меня могут запросто уволить с работы. И кому я потом буду нужен?

- Только о себе и думаешь! - возмутился Штирлиц. - Ты хоть понимаешь, что заложил меня какому-то кавказцу и теперь мне грозит смертельная опасность?

- Но я же не знал, что это так серьезно!

- "Серьезно", - передразнил Штирлиц. - Совсем ты уже от рук отбился. Хватит, Шлаг, поработал ты под прикрытием, теперь пора поработать в моей фирме ШРУ.

- А как это переводится?

- А тебе-то не все равно? - ответил вежливый Штирлиц.

Пастор Шлаг вздохнул.

- Штирлиц, я на все согласен, только помоги мне спасти слона. Пусть он умрет от старости на своей Родине, в моем зоопарке.

- Ладно, что-нибудь придумаем. По нашим сведениям, в лефортовских банях поговаривают, что этим займутся ребята Бородатого.

- Штирлиц, ты уж постарайся. Этот слон - любимец московской детворы, если его похитят, дети будут безутешны. И у них уже не будет счастливого детства.

Глаза пастора Шлага наполнились неподдельными слезами.

- Разберемся. Хватит тебе канючить, спасем мы твоего слона. Потом прикупим еще штук шесть, будем устраивать Слоновьи Бега.

- Правда?

- Я же тебе говорю, - бросил Штирлиц, зевнул и вышел из здания дирекции.

Он сел в "БМВ" и позвонил в офис.

- Наташа? Как там Айсман? Пусть приготовит три ящика динамита и побольше патронов. Кажется, тут намечается небольшое дельце... Потом приезжайте в "Красную шапочку".

- Хорошо, босс! Только берегите себя, вы знаете почему.

- Нет, - честно ответил Штирлиц. - А почему?

- А что вам подсказывает ваше сердце?

- Что оно работает без перебоев. Так отчего же я должен себя беречь?

- От пуль, яда и кинжалов.

- А почему?

- Потому что вы - общенародное достояние, Максим, - ответила Наташа. - И много маленьких девочек будут горько плакать, если вас пристрелят, как собаку. И я - одна из них.

- Ах, вот оно что! - догадался Штирлиц. - Как же я об этом не догадался раньше?

Но Наташа, не отвечая, повесила трубку.

ГЛАВА 15

ПРИТОН "КРАСНАЯ ШАПОЧКА"

Ресторан "Красная шапочка" можно было смело назвать притоном, но ни один журналист из боязни получить на вечерней улице по голове не решался этого сделать.

Три фронтовых товарища и две секретарши расселись за удобным столиком и скромно заказали покушать.

- А пиво мы будем пить? - забеспокоился Айсман.

- Три раза "да", чем один раз "нет", - ответил Штирлиц, протирая скатертью руки.

- А давай на спор, кто больше выпьет? Кто проиграет, того стошнит!

- Айсман! Сиди спокойно, мы пришли в приличное место, не забывай, что мы теперь деловые люди!

Как уже упоминалось, место действительно было приличным, сюда пускали только видных коммерсантов и надежных деловых людей, потому что на сцене танцевали совершенно обнаженные девушки.

- Ай! Ништяк! - вскричал Айсман, толкая Свету под руку. М-м-м... Я бы с такой переспал! А ты?

- Я предпочитаю чистую любовь, - ответила Света. - Он встречает ее в ресторане, целует ей руку, приводит к себе домой, готовит ужин. Они нежно целуются. Потом он идет в ванную, возвращается, целует ее, она идет в ванную...

- Слушай, а что они у тебя все в ванную ходят? У них там что, автоматический удовлетворитель? - поинтересовался Айсман.

- Ты такие умные слова знаешь, - позавидовал Штирлиц.

Айсман довольно всхрапнул.

Два услужливых официанта с еврейско-рязанскими физиономиями принесли блюда, которыми заставили весь стол. Здесь Штирлица хорошо знали и помнили, что означает его желание "скромно откушать".

Чавкая, сотрудники ШРУ, набросились на угощение.

- А вы говорите, мы плохо живем! - сказал Айсман, поправляя повязку руками, уже измазанными в соусе. - Еще немного и мы будем жить, как в Америке.

- Не это главное! - провозгласил упившийся Мюллер. - Главное, настали новые времена!

- Конечно новые. Все вокруг стало продаваться, - недовольно буркнул Штирлиц, но Мюллер его уже не слушал.

- Прошлое - отмирает. Уже скончалась "новая общность людей", именуемая "советским народом", который, подобно пещерным людям, жил в пещерах, питался подножным кормом и пугался рыка тигра, даже когда он рычал с перепоя...

- Как в Америке скоро жить будем, - подхватил его мысль Айсман.

- Да что ты, Айсман, все об этой паршивой Америке! - возмутился Мюллер. - Если в Россию привезти хотя бы два миллиона негров, мы бы в два счета совершили экономическое чудо!

- Это точно, - поддержал Штирлиц. - А то привезли одного, так он украл у Мюллера из сейфа досье...

- Мне это не нравится, - пожаловался Мюллер. - Ситуация охренеть. Какое название для досье не дам, все сразу же становится вверх ногами...

- Тут я с тобой прав, - поддержал его Айсман.

- Ясно одно, - продолжал Мюллер. - Кто-то выкрал дело на Бормана. Значит, Бормана собираются шантажировать. С помощью такого "Досье" любого можно заставить сделать все, что угодно. Даже коробку "Сникерса" сожрать! Но вот что они хотят заставить его сделать?

- Украсть слона у пастора Шлага?

- Нет. Борман здесь, кажется, ни при чем. Это поручено сделать Бородатому.

- Никто не мешает Борману шантажировать Бородатого, чтобы тот украл слона, а потом переправил его через границу, - сказал Айсман. - У нас стали такие открытые границы, что хоть стадо слонов переводи, никто ничего и не заметит!

Джейк Клигенс, агент, перекупленный Зизиподом, сидел в углу ресторана "Красная шапочка" и в недоумении слушал разговор за столом Штирлица. "Каким видом шифровки они пользуются? Может быть, надо принимать во внимание только каждое третье слово, или каждое пятое?"

Агент в нетерпении потер руками.

"Надо переходить на ближний бой, - решил он. - Я мужчина привлекательный, американец, стоит попробовать завербовать его секретаршу - Наташу".

Джейк причесал расческой волосы, направил в рот струю освежающего дезодоранта и подошел к столику Штирлица.

- Извините, можно мне пригласить вашу даму на вальс?

Мюллер, внимательно разглядывающий на сцене обнаженных красоток, отвлекся:

- Иди, потанцуй, хватит тебе со стариками сидеть, - сказал он Наташе и по-отечески похлопал ее пониже спины.

Джейк Клигенс, улыбаясь, как голливудский принц, повел Наташу танцевать. Штирлиц насторожился.

- Смотри, Айсман, как он ее к себе прижимает! Вот гад!

Штирлиц вскочил и бросился к своему сопернику. Через секунду раздался удар по лицу негодяя.

- Пьяная свинья! - закричал Штирлиц. - Он приставал к моей девушке!

Американо-зизиподский агент отлетел к соседнему столику, опрокинув его содержимое на посетителей притона. В "Красной шапочке" началась драка. Воспользовавшись моментом, недовольные артисты лупили своих менеджеров, деловые люди своих адвокатов.

К Джейку с явно выраженной целью поскандалить устремились два внештатных сотрудника КГБ. Агент достал свой бесшумный пистолет. "Да здравствует господин президент!" - хотел крикнуть Джейк, но не успел.

- Обрати внимание, Мюллер, на этих двоих сычей, - посоветовал Штирлиц, показывая на двоих в штатском, лупцующих агента Клигенса. - Если они из милиции, то почему бы им не показать сначала свои документы, а потом уже начать бить его ногами? А ты говоришь, демократия.

- Ладно, Штирлиц, не переживай. Все будет ляля. Пойдем-ка в люлю, - обронил Мюллер. От выпитого он с трудом держался на ногах, поэтому старался держаться за постоянно падающего Айсмана.

Штирлиц и компания вышли на вечернюю улицу.

- Благодарю за приятно проведенный вечер, - сказал Штирлиц Наташе. Он хотел поцеловать ей руку, но потом передумал. Штирлиц старался не целовать женщинам руку, ибо, в этот момент представлялся себе определенно беззащитным: любой может подбежать сзади и отвесить хорошего пинка.

- Да, Штирлиц, пока я не забыл. Тут пастор Шлаг прислал какую-то загадочную бумажку. Надо бы съездить в зоопарк и все выяснить на месте, - еще раз вспомнил о важном деле Мюллер и упал на девушек. Те с пониманием стали поддерживать главного аналитика за рукава.

- Сделаем, - отсалютовал Штирлиц. - Девушки, отвезите Мюллера в гостиницу. А нам с Айсманом придется эту ночь поработать...

Не останавливая на симпатичной Наташе свой разборчивый взгляд, Штирлиц сел в "Ниссан" и Айсман завел мотор.

ГЛАВА 16

СНОВА НЕУДАЧА

Настал вечер и Москва наполнилась уличными огнями, простые московские обыватели водрузили на ноги тапочки и уселись перед телевизорами, только Штирлицу все было как-то неспокойно.

- Что там стряслось у Шлага? - поинтересовался Айсман.

Штирлиц поведал ему печальную историю, Айсман вздохнул:

- Никак не могу понять, зачем этому африканскому принцу слон пастора Шлага, да еще за такие деньги?

- Ну, чего тебе непонятно? Вот, тебе, например, секретарша Света нравится?

- Ну.

- Вот тебе и "ну"! А ему слоны по душе. Любит он их.

- Так это же... зоофилизм, - осторожно заметил Айсман.

- Какой еще зондерлизм? - взвился на сидении Штирлиц. - Я же тебе говорю, любит он слонов, и все тут!

Аймсан пожал плечами.

- Секретарша Мюллера - очень красивая девушка, - Айсман, похотливый, как июньский кролик, поерзал на сидении. - Теперь на Свету у меня одна реакция! Эрекция! - похвастался он.

Штирлиц глубокомысленно кивнул и отвернулся, то ли смахнуть набежавшую скупую мужскую слезу, то ли сплюнуть в открытое окно.

- Вчера мы смотрели по видаку такую улетную порнуху! - отвлекся Айсман. - Светка была очень довольна!

- Фу, - передернулся Штирлиц, - как можно?

- Я там такую новую позу видел, просто атас! Короче, она висит на люстре, вот так, а он снимает подтяжки и...

- Ну, перестань, противно!

- Конечно, противно! - согласился Айсман. - Сексзвездой там была Милашкина, совсем не в кассу! Ноги кривые, грудь обвислая. Уродец ходячий...

- Милашкина? Знаю я такую актису, - Штирлиц уставился на Айсмана. - Ах, ты подонок! Да как ты мог мать троих детей, примерную домохозяйку, верную жену, в бывшем члена самой прогрессивной партии, так обгадить!

- Ну, не понравилась она мне!

- Ей уже пятьдесят семь, попробуй-ка в ее-то годы сыграть лучше в порно-фильме!

Пристыженный Айсман замолчал.

ШРУшники подъехали к воротам зоопарка и посигналили удрученному пастору Шлагу.

Штирлиц сидел в дирекции и в бинокль смотрел на вольер, где мирно спал убеленный сединами слон.

- Айсман, прием, как дела? - справлялся он время от времени по рации.

- Пока все тихо, шеф, - отвечал ему Айсман, засевший в кустах возле входа.

Штирлиц нервно разбирал и собирал свой "ТТ", пытаясь понять, куда надо вставлять патроны. Мысли о секретарше, с которой он проработал уже больше года, не оставляли Штирлица в покое. Как он мог пропустить мимо себя эту шикарную девушку? Как он мог позволить неизвестным людям одевать ее в такие красивые и модные платья? Почему он еще не сделал ей предложение познакомиться с ним поближе? Вот вопросы, для которых любой из ответов покажется запоздавшим.

Штирлиц достал из кармана рацию, которая неожиданно для разведчика неприлично выругалась.

- Сам такой! - неприязненно ответил Штирлиц, выбрасывая рацию в окно. Штирлиц помнил, что именно на таких мелочах обычно и засыпаются суперагенты.

Штирлиц вышел из здания, углубился в кустарник, достал радио-телефон и позвонил Наташе домой.

- Алло? Это вы, Штирлиц? - отозвалось в трубке.

- Я, - не стал обманывать Штирлиц.

- А это Наташа! - раздалось в трубке довольным голосом.

- Я, кажется, разбудил тебя? - спросил галантный Штирлиц, не зная, что в таких случаях говорят дальше.

- Нет. Я ждала твоего звонка.

- Это похвально. Я в общем-то хотел снова пригласить тебя в ресторан без этих придурков, но сегодня я занят.

- Я знаю. Но не волнуйся, через минуту я буду возле тебя.

- Да сюда тебе целый час ехать! - удивился Штирлиц.

- Успею. С тобой говорит автоответчик. Повесь трубку и посмотри направо...

Штирлиц бросил трубку в карман, повернулся и увидел Наташу.

- А вот и я. Я принесла тебе горячий чай и булочку. Тяжело, наверное, всю ночь сидеть в засаде.

- Спасибо. У меня с собой еще осталась упаковка "Педигри Пала". Хочешь сухой кусочек?

- Хочу. Я принесла тебе надувной матрас, чтобы не сидеть на земле.

- Ништяк, - снова порадовался Штирлиц и улыбнулся. - Ты, оказывается, предусмотрительная...

Штирлиц надул матрас, Наташа присела рядом и разлила по чашкам горячий и крепкий кофе.

- Ты не можешь себе представить, как я рад тебя видеть...

- На это моего воображения не хватает. Не мог бы ты рассказать мне, что ты сейчас чувствуешь...

- Я чувствую, что что-то поднимается в моей душе. Это что-то желеобразное, оно переливается на свету, оно создает прохладу и в то же время волнует, повышает уровень лейкоцитов, это все равно, что однажды утром надеть свежие носки, - рассказывал Штирлиц.

- Замечательно! - ответила Наташа, глядя на Штирлица влюбленными глазами. - Мы так похожи...

Штирлиц привлек ее к себе и они опрокинулись на надувной матрас. Кто-то пробежал в темноте, ломая кустарник и опрокидывая встречные урны. "Наверное, зайцы", - подумал Штирлиц. Они отдавались друг другу страстно и самозабвенно.

Закончив любезничать с Наташей, Штирлиц пошел проверить пост Айсмана. Обнаружив за кустами забытый кем-то ящик баварского баночного пива, Штирлиц сломался окончательно. Он снова вернулся к девушке и они стали пить за процветание ШРУ.

Все было хорошо, пока до них не донесся пронзительный крик Айсмана:

- Штирлиц! На меня Бородатый напал!

Разведчик насторожился. Теперь он понял, что выбрасывать рацию было непростительной ошибкой. Штирлиц вскочил и бросился спасать своего партнера.

Слона Большого Мопса не было. На глазах у Штирлица огромный и подозрительный рефрижератор скрылся за повотором. Контуженный Айсман даже не успел вступить с похитителями в перестрелку, и теперь сидел на земле, потирая ушибленную голову.

- Невезение за невезением, - ругался Штирлиц. - Черт, а где же мой пистолет?

- Вот он, Штирлиц, еле откопала! Какой-то урод затоптал его своими сапожищами, - сообщила Наташа, держа на вытянутых руках еще теплые штаны разведчика.

- И еще они нашу машину всю разбили кувалдами! - пожаловался Айсман. - Я тебя вызывал по рации, вызывал, а ты так ничего и не ответил...

- Извини, Айсман, я погорячился... Никогда не прощу себе, что я не подстрелил штук восемь этих негодяев! - посетовал Штирлиц.

- Не расстраивайся, ты их найдешь и всех пристрелишь. Даже мафиози будет тяжело спрятать такого большого слона в такой маленькой Москве.

- Это вопрос, - ответил Штирлиц.

ГЛАВА 17

ПОСЛЕДНИЙ СЛАДКИЙ СОН ПАСТОРА ШЛАГА

Пастору Шлагу снилось, что Штирлиц купил для него еще шесть слонов и теперь пастор устраивает по праздникам Слоновьи Гонки.

Пастор, арендовав для гонок небольшой ипподром, прошел в центр амфитеатра, взошел на кафедру и взял в руки микрофон. Он вспомнил, что в прошлый раз он поставил столы комиссии на повороте, и, когда начались гонки, ее завалило слоновьим пометом. На этот раз Шлаг исправил свою ошибку.

Исправил он и другую - не выставил на гонках слоника Фикса, собственность господина Секера, которого стало тошнить прямо на финише. Накануне Секер, высокий мужчина с выразительным профилем и тяжелым вглядом, рыдал на плече пастора Шлага, умоляя пристроить его черного африканского слоника Фикса на Гонки, но пастор был неумолим.

- Нет сын мой, ты накачиваешь своего слоника наркотиками, ему не место на моих Приходских Бегах...

Прежде чем что-то сказать в микрофон, пастор старательно откашлялся.

- Вот мы и собрались снова здесь, дети мои, - сказал пастор Шлаг с умиротворяющей улыбкой. - Церковь пастора Шлага приветсвует вас!

- Ура! Давай слонов! - раздался рев многотысячной публики.

- Зачем мы живем на земле? Почему восходит солнце? Почему вы все так любите меня? Почему вы приходите сюда каждое воскресенье и ставите свои последние деньги на моих слоников? Мы получим ответы на эти и на другие вопросы после окончания гонок. Во имя Господа нашего, мы проведем сегодня очередные Слоновьи Бега! Итак, за номером один следует приходской слон Синий Индюк, давайте же поприветствуем его, как мы умеем!

Публика взорвалась жаркими аплодисментами. Пастор Шлаг зажмурился от удовольствия, и неожиданно оказался среди зрителей между Штирлицем и профессором Плейшнером, которые с равнодушными лицами жевали "Педигри Пал".

Теперь по арене разгуливал тот самый господин Секер, изображая из себя распорядителя. В мегафон он давал слонам краткие характеристики.

- Перед вами маленький африканский и очень черный слоник по прозвищу Фикс, призер гонок на прошлой неделе!

Публика остервенело завизжала от восторга.

- Этот и круга не пробежит, весь накачан наркотиками, - заметил профессор Плейшнер. - Я бы на него не поставил.

- А у тебя и денег нет, - возразил на это Штирлиц.

Профессор обиженно засопел носом. У Штирлица в руках оказался бинокль, он стал разглядывать слонов, которых выгуливали на лужайке. Команда мальчиков в форменной одежде ходила за слонами с большими лопатами, производя уборку.

- Что такое? - изумился пастор Шлаг. - Я же снял Фикса с гонок, почему он здесь? Ничего не понимаю! Почему он снова участвует в гонках?

- Ты у меня, что ли, спрашиваешь? - ответил Штирлиц, поворачивая голову к пастору Шлагу. - Ставлю тысячу долларов, что Большой Мопс сделает Фикса, даже если тот будет набит наркотиками с хвоста до ушей.

Пастор отрицательно покачал головой.

- Нельзя выпускать Мопса, он больной и старый.

- А я тебя прошу, - настаивал Штирлиц.

- Только через мой труп!

- Договорились, - ответил Штирлиц, доставая и показывая пастору свой "ТТ".

- Хорошо, я согласен! - испуганно вскричал пастор Шлаг, заметив, что Штирлиц взводит курок.

- Согласен, так согласен.

Раздался выстрел и на арену вылетели чьи-то мозги. "Это же мои!" - вскричал Шлаг и проснулся, обливаясь холодным потом. Значит, это был только сон? Сердце все равно испуганно колотилось. Пастор накинул халат и побежал проверить, все ли в порядке с его любимым слоном.

Слона к этому времени уже увезли в рефрижераторе подручные Бородатого и пастор, прижимаясь к решетке, залился горючими, как нефть, слезами. Остаток жизни он мог бы провести в больнице для психически неуравновешенных, но вскоре его спас Айсман.

ГЛАВА 18

В ПОИСКАХ БОРМАНА

Штирлиц спустился в подземку и поехал в магазин Шварцкопфмана "Женское нижнее белье и другие сопутствующие товары", чтобы выведать что-нибудь о Бормане, который, по мнению Мюллера, стоял за похищением слона.

Вообще-то оставаться без машины и пользоваться метро, Штирлиц не любил. Нищие и юродивые его просто доставали.

- Ну ты, карюзлый! Вавчер продай! - послышался козлиный голос юродивого.

Штирлиц неприязненно отвернулся. Юродивый ковылял за ним еще несколько метров, потом отстал, но все равно еще долго помахивал вслед костылем.

Юродовиго звали Микола. Он был самым засекреченным украинским агентом на территории России. Он скупал у населения приватизационные чеки, чтобы потом украинцы могли диктовать России свои законы. Это Штирлиц знал, но решил пока с Миколой не связываться, чтобы не осложнять международные отношения.

В другом переходе метро Штирлиц увидел знакомого нищего по имени Евлампий, с которым он скорешился после побега из подземной лаборатории ГКЧБ.

Евлампий ничуть не изменился. Он был так же грязен, сварлив и пьян. Правда, теперь возле положенной им газеты стояла табличка:

"Рубли и трешки не принимаю!"

Евлампий, конечно же, не узнал в респектабельном мужчине с такими добрыми глазами Штирлица, но тот все равно кинул ему упаковку пятитысячных банкнот и, не ожидая слов благодарности, направился дальше.

- Что это он мне там много дает? - удивился Евлампий, почесывая свою, покрытую язвами и нарывами, ногу. - Может быть он фальшивомонетчик? Значит, и банкноты его фальшивые?

Пристроив листок бумаги на деревянное колено, Евлампий слюнявил карандан и писал:

"Запрос Председателю Госбанка России.

Недавно мне выдали зарплату новенькими пятитысячными банкнотами. У меня сложилось впечатление, что они не совсем надежны. Считать ли номера таких банкнот действительными, не фальшивые ли они? Если нет, деньги настоятельно прошу вернуть. С двух до восьми меня можно найти в переходе метро Библиотека имени В. И. Ленина в любое время года.

Нищий без средств к существованию, Евлампий".

Попросив у сердобольного коммерсанта "Подать нищему и убогому конверт с марками", Евлампий вложил одну из подозрительных купюр в конверт и запечатал.

Через день Евлампия забрали, обвинив в подделке банковского билета, и стали преследовать по закону.

Ни о чем не подозревающий Штирлиц, подошел к магазину Шварцкопфмана и сразу же прошел в кабинет управляющего.

- Шварцкопфман на месте?

- Да, - ответила молоденькая секретарша.

Не замедляя чеканный шаг, Штирлиц носком сапога открыл дверь и просунул голову внутрь.

- Шварцкопфман? К тебе Штирлиц пришел!

Бывший генерал не поверил своим глазам. Как кролик, он бросился к окну.

- Стоять! - Штирлиц прижал его к стене и обыскал. Всю найденную валюту он сложил аккуратной стопочкой на столе, присел в кресло и закурил. - Будешь говорить?

- О чем? - взмолился Шварцкопфман.

- О Бормане.

- Я о нем давно уже ничего не слышал.

- Не верю, - ответил Штирлиц. - Разве он тебя не шантажировал?

- Штирлиц, откуда ты всегда все знаешь? - удивился отставной генерал.

Русский разведчик поморщился.

- Я не знаю где этот гад обитает, но несколько раз я видел как он спускается в метро "Кропоткинская", - раскололся новоявленный коммерсант.

- Спасибо и на этом, - поблагодарил Штирлиц. - Сделай-ка мне фирменный пакет с нижним бельем для Наташи.

ГЛАВА 19

ПОДЗЕМКА

Штирлиц и Айсман ходили по станции метро "Кропоткинская" и смотрели на эскалаторы.

- Шварцкопфман сказал, что его можно застать здесь. Несколько раз генерал пытался за ним проследить, но Борман всегда ускользал.

- От нас не уйдет, - пообещал себе Айсман. - Слушай, а что если воспользоваться хитроумным планом?

- Каким? - подозрительно спросил Штирлиц.

- Можно попросить милиционера остановить Бормана и проверить у него документы. В паспорте есть его адрес...

- Логично, - ответил Штирлиц. - Только у нас теперь снова полицейские, а не милиционеры.

- Если взятки берет, значит, еще милиционер. А если нет, значит, уже полицейский.

- Угу, - пробурчал Штирлиц.

Партнеры подошли к служителюю правопорядка и Айсман показал пятитысячную купюру. Лицо милиционера подобострастно вытянулось.

- Чем могу?

Борман, перемалывая "Сникерс" за обе щеки, спускался по эскалатору.

- Дяденька, а вы "Баунти" пробовали?

- Ну.

- Ну и как?

- Не райское, конечно, наслаждение, но все-таки...

Борман пощелкал языком.

Заговарившись с мальчиком, Борман не замечал, что внизу Штирлиц и Айсман договариваются о чем-то с милиционером.

- Паспортный контроль, - сказал милиционер. - Документы... Прописка в Москве есть?

- Есть, - ответил Борман, улыбаясь. - "Сникерс" хочешь?

- Хочу.

Милиционер записал адрес Бормана.

- А зачем ты мой адрес на бумажке пишешь?

- Меня два мужика попросили твой адрес узнать, - получив "Сникерс" милиционер так и светился от дружелюбности.

Борман стал шарить глазами по сторонам и увидел спину Штирлица, спрятавшегося за колонной. Борман пискнул и бросился от Штирлица врассыпную, но тут же остановился. "Ой, что это я? - подумал Борман. - Я же один! Так можно и раздвоение личности запросто получить!"

Он собрался с силами, спрыгнул с платформы и, испуганно охая, бросился без оглядки в тоннель.

- Борман! Стоять! - крикнул Штирлиц, распугивая одиноких пассажиров метро.

Два сыщика из ШРУ метнулись вслед за мелким пакостником. Минут десять они бежали по шпалам, и ложились вдоль стен, когда проезжала электричка.

- Я в газете одной читал, в метро страшилище какое-то водится: перегрызает электропроводку, насилует монтеров или что-то типа этого.

Штирлиц уставился на Айсмана.

- Ну и что?

- Я вот и думаю, Борман в метро побежал, может быть он там и живет?

- Думаешь, это он?

Айсман промолчал.

- Ой, смотри! Какая-то рожа! - встрепенулся Айсман. Ничего-ничего, померещилось...

Вдруг из соседнего пролета послышалось мерзкое хихиканье Бормана. Партнеры бросились за ним и натолкнулись на дрезину.

- Заводи мотор!

Айсман завел мотодрезину и погоня продолжалась! Накачаный витаминизированным "Сникерсом" Борман без устали бежал впереди.

- Через минуту мы его догоним, - бросил Штирлиц, но тут дрезина остановилась.

В тоннеле ничего не было видно. Штирлиц и Айсман, упираясь сапогами в шпалы, стали толкать дрезину своими широкими спинами. Айсман пыхтел, и отворачивал от Штирлица нос, поскольку русский разведчик дымил зловонным "беломором".

- Штирлиц! А скоро следующая остановка?

- Не знаю.

- Стоп! Теперь уже два тоннеля!

- Что?

- Куда теперь ехать?

Штирлиц задумался. Два совершенно одинаковых пути, освещенные редкими фонариками.

- Я думаю так. Если стрелка стоит направо, значит Борман сам ее повернул, и побежал налево.

- Ага, он так и подумал, что мы так подумаем. Поэтому перевел стрелку и побежал направо, чтобы мы перевели стрелку и повернули налево.

- Штирлиц! Ну, ты - голова! - восхитился Айсман и попытался завести мотор.

Дрезина простуженно зачавкала и снова понеслась по рельсам. Они проехали метров двести, потом дрезина ударилась о стальную балку и сыщики оказались в зловонной канаве, попахивающей разнообразными экскрементами.

- А, черт! Кажется, мы попали в канализацию!

Смертельно ругаясь и очень обидевшись на Бормана, они выползли на сухое место и осмотрелись.

- Ай! - всричал Айсман. - Меня что-то за ногу укусило!

Штирлиц посвятил фонариком. На ноге Айсмана висела вставная челюсть.

- Это челюсть профессора Плейшнера, - сказал Айсман, - узнаю его прикус! Недавно он меня уже кусал.

- Ладно, положи в карман, потом подарим профессору.

Борман опять ускользнул, но у Штирлица была бумажка с его адресом.

ГЛАВА 20

БОРМАН ПРИНИМАЕТ ГРЯЗЕВУЮ ВАННУ

Борода у Бормана не росла. Борман всегда переживал из-за этого, поскольку, имея абсолютно лысый, как биллиардный шар, череп и неприкрытый растительностью подбородок, было очень тяжело скрываться от вездесущих шпионов. И потом, нельзя было сделать тайную гадость.

Борман додумался пользоваться париком и приклеивал бороду с бакендардами, но под этим гримом он ужасно потел, так что пользовался ими в исключительных случаях. Только в тех случаях, когда надо было кому-нибудь нагадить. Например, обменять фальшивые рубли в подворотне на доллары или нанять рэкетиров, чтобы затерроризировать коммерческий магазин.

Отделавшись от Штирлица, Борман пришел в самое хорошее настроение и даже нацепил грим "Бородатого". Добравшись до своей квартиры, он достал ключ и по привычке обернулся по сторонам. Все было спокойно. Но в квартире его ждало разочарование.

Вся посуда была разбита, мебель поломана, книжки со стеллажей лежали на полу с оторванными обложками, японский телевизор дымился на опрокинутом холодильнике. Только два мягких кресла остались неповрежденными, да и то только потому, что в них сидели Штирлиц и Айсман, воняя, как из канализации.

- О, смотри! - вскричал Айсман. - Это тот мужик, у которого я обменивал доллары на рубли!

- Я тоже не знал, что они фальшивые! - вскричал перепуганный Борман. - И вообще это был не я! Тут какая-то ошибка!

Желая провести своих визитеров, Борман сорвал парик, бороду и пышные наклеенные усы.

- Это был не я! - повторил Борман, только теперь понимая, что это он как-то непутево сделал.

- Здравствуй, Борман, - сказал вежливый Штирлиц. - Значит ты и есть тот самый Бородатый? Так-так... А мы тут у тебя искали наркотики, но не нашли... Надо заметить, что квартиру ты обставил хорошо, хвалю.

- Шт... ир...?

- Он самый, - подтвердил Айсман.

- Но вы же меня не будете бить?

- Тебя - нет, - ответил Штирлиц, вставая. - Борман, ты знаешь, в последнее время я всегда относился к тебе с большой душевной теплотой, так что имей в виду, когда я буду тебя бить, я буду бить в твоем лице чуждый мне административный уклад...

Борман пугливым зайцем метнулся к балкону, чтобы спрыгнуть с третьего этажа. Штирлиц достал "ТТ" и выстрелил. Он выстрелил очень быстро, но Борман все же успел наложить в штаны.

- Ай! - сказал Борман, сползая на пол.

- Что-то не попал, - заметил Штирлиц. - Куда это ты убегаешь? Мы с Айсманом так тебя ждали! Даже оздоровительную ванну тебе приготовили, грязевую.

- Я себя прекрасно чувствую!

- Станет еще лучше, - пообещал Штирлиц и с любовью погладил его по голове.

Вдвоем с Айсманом они оттащили упирающегося "Бородатого" в ванную комнату и бросили связанного в ванну, наполненную черной водой.

- Что это?

- Я же тебе сказал: грязевая лечебная ванна. Это чтобы ты соображал лучше.

- Ага, - поддержал его Айсман. - Я туда три мешка цемента насыпал. Упарился, пока нес, а все ради тебя!

- Цемента! - глаза Бормана наполнились ужасом. - Штирлиц! Я больше не буду!

- Так я тебе и поверил, - ответил Штирлиц и напомнил: - Учти, цемент затвердевает, так что говори побыстрее.

- Штирлиц! - взмолился мелкий пакостник. - Я больше не буду! Честное слово коммуниста!

- Коммунисты не наклеивают бороды, чтобы продавать фальшивые рубли и не рэкетируют вино-водочные магазины!

- Это просто мое маленькое, невинное хобби!

- Айсман, засыпь еще один мешок цемента, что-то он не то говорит, - распорядился Штирлиц.

- Штирлиц! Я сделаю все, что ты скажешь.

- Где спрятан любимый слон пастора Шлага?

- На мясокомбинате, там Мустафаев работает.

- На, звони своим козлам, пусть слона накормят и никому не отдают. Скажи еще, что сейчас приедет Айсман, и пусть они его слушаются!

Борман покорно взял трубку.

- Да, и еще. А где твой Джанго Мустафаев?

- Не знаю. Честное пионерское! У него какое-то важное задание, он ведь тоже сотрудник ГКЧБ.

- Бывший, - сказал Штирлиц и прищурился.

ГЛАВА 21

ФАКС-МОДЕМНАЯ ИГРА В МОСКВЕ

Бормана приковали наручниками к ванне, пообещав проведать на следующее утро. Айсман съездил за слоном Большим Мопсом и вернул его безутешному пастору Шлагу. Не получив слона, африканский принц Абдула Али Манай скончался от огорчения в жутких конвульсиях. Агент Зизипода по имени Саид был занят трапспортировкой тела принца на родину и, к сожалению, не смог принять участия в дальнейших приключениях. Зато он остался целым и невредимым.

Штирлиц подъехал к ресторану "КРУЧИНА" и постучал в окно. В "Кручине" слышали, что Штирлиц может устроить в ресторане драку, поэтому управляющий приказал повесить в окне табличку "Свободных мест нет". Разведчик обиделся и поехал в ресторан "Красная шапочка". Там его хорошо знали, поэтому свободные места сразу же нашлись.

Штирлиц успокоился, сытно откушал, а потом снова поехал в "Кручину". К этому времени в ресторане "Кручина" прослышали о том, что если Штирлица не пустить, он не только устроит драку, но и подожжет сам ресторан, так что на этом месте еще три года ничего не будут строить.

В окне он обнаружил, что "Для Штирлица свободные места есть". Штирлиц подобрел, зашел в ресторан и сытно покушал еще раз - на всякий случай.

Обожравшись, Штирлиц решил, что пора перестать кидаться из стороны в сторону и поехал поработать в ШРУ.

- Штирлиц! - крикнул через коридор Айсман. - Прими факс!

- А за это можно и по морде получить! - пробурчал Штирлиц.

- Да нет! Сообщение для тебя!

Штирлиц пошел в кабинет Мюллера.

"Алекс - Юстасу.

Срочно!

По нашим данным иракские террористы намереваются выкрасть из Мавзолея останки пролетарского вождя В.И.Ленина и переправить его Саддаму Хуссену.

Срочно воспрепятствуйте проведению этой зловещей операции.

Алекс."

Штирлиц ответил:

"Юстас - Алексу.

Я давно уже не работаю на вашу лавочку! Звоните Мюллеру, платите деньги, может быть, что-нибудь сделаем.

Штирлиц."

"Алекс - Юстасу.

Повторяю!

1. Во что бы то ни стало помешать похищению саркофага, грозящему непредвиденными осложнениями. В этом случае, по прогнозам наших экспертов реакционные круги в России воспользуются этим как предлогом для своих реваншистких замыслов.

2. Это не только моя личная просьба Первого, это лично моя просьба, и к ней, я думаю, присоединятся все наши трудящиеся.

3. Для правительственных заданий не существует сроков давности. Делайте то, что вам сказано, иначе, будете объявлены вражеским шпионом!

Кальтенбруннер."

- Кальтенбруннер? А ты говорил, что это мифическая личность. Вот же он! Существует! - порадовался этому сообщению Айсман.

"Штирлиц - Кальтенбруннеру.

Вот мои условия:

1. Никогда не присылать ко мне в ШРУ Фининспектора.

2. Написать на меня дарственную на сотрудника ГКЧБ Мартина Бормана (одна штука).

3. Захоронить меня как национального героя в Кремлевской стене.

Штирлиц."

Факс надолго заткнулся и Штирлиц, ожидая ответа, заснул. Проснувшись он подумал, что молчание есть знак согласия, но тут пришел новый факс.

"Алекс - Юстасу.

1. По поводу фининспектора согласны.

2. Никакого отношения к ГКЧБ не имеем. Бормана можешь забирать себе со всеми потрохами. Раз есть я, нам он не нужен.

3. Последний вопрос надо еще обсудить.

Алекс."

- Отлично! - порадовался Штирлиц. - Завтра съездим к Борману, я вставлю ему капсулу именно туда, куда ты, Айсман, думаешь!

Неожиданно снова заработал факс.

"Алекс - Юстасу.

Вспомните подземную лабораторию под странным названием и капсулу, которая вживлена в ваше старческое тело. У меня в руках есть пульт с красной кнопкой, настроение у меня неважное.

Так что лучше всего забудьте о предыдущих указаниях.

Алекс."

"Юстас - Алексу.

Ничего не понял!

Юстас."

"Алекс - Юстасу.

Предыдущие указания Алекса считать недействительными.

Настоящий Алекс."

- Однофамильцы, что ли? - задумался Штирлиц. - Слушай, Мюллер, что происходит? Кажется, мне дают указания совершенно разные ведомства?

- Ты что, газеты не читаешь? В стране Двоевластие!

- И кого слушаться?

- А кого хочешь! - ответил Мюллер. - Я бы на твоем месте радел бы за свои карманы, как все сейчас делают.

Штирлиц отринул это предложение, как недостойное.

- Я старый коммунист. Меня еще из партии никто не исключал! Так что я буду следовать зову своего сердца. Отдать им Ильича, значит, уронить свое лицо!

- Не понял? - заметил Мюллер.

- Это значит, упасть мордой в грязь, фэйсом об тейбл!

- А-а...

Мюллер достал из клетки большого и красивого попугая. Потеряв своего негра Саида, который оказался вражеским шпионом, Мюллер сильно переживал, пока не купил на рынке этого попугая.

- Эдуард, птичка, любишь папу Мюллера?

- Дур-рак! - отвечала сообразительная птица.

- Видал? - похвалился Мюллер. - Этому попугаю уже лет двести, это точно. Так что слушай, что он тебе говорит!

- Это ты к чему? - ощетинился Штирлиц.

- Плюнь ты на этого Ильича, отдохни, съезди лучше с профессором Плейшнером покататься на лыжах.

- Некогда отдыхать! Пойдем Айсман!

- То же мне, "Чип и Дейл спешат на помощь"! - саркастически бросил Мюллер, выпуская из рук попугая. - Как был ты Штирлиц утопистом, так и остался.

- Пофигистом, - поправил Штирлиц.

- Ладно, не хочешь слушать мои советы, не надо. И закрой за собой дверь! - попросил Мюллер.

Штирлиц встал, строевым шагом вышел из кабинета и, хлопнув в серцах дверью, задавил попугая.

- Долетался, порхатый? - констатировал он это происшествие и заспешил к лифту, чтобы не слышать заунывный плач Мюллера.

ГЛАВА 22

КОЛЫБЕЛЬ РЕВОЛЮЦИИ

У Мавзолея, куда не было очереди уже два года, стояла толпа иракских туристов. Иракцы шумно разговарили и спорили, но о чем неизвестно.

Штирлиц подошел к закоченевшим на осеннем ветру часовым и внимательно вгляделся в чистые и невинные лица. Разведчик помахал перед носом одного рукой, но часовой даже не шевельнулся.

"Столбняк", - определил Штирлиц.

К нему подбежал торопливый репортер с микрофоном.

- Скажите, вы за то, чтобы Ленина похоронили или чтобы оставили в Мавзолее?

Писак Штирлиц не любил. Говоришь одно, а пишут другое, кому это понравится?

Штирлиц настороженно посмотрел на репортера.

- Ну так как? - не успокаивался репортер.

- Я очень уважаю пролетарского вождя Ленина, - ответил Штирлиц. - Тело и имя Ленина будут жить вечно!

- Так теперь -то уже нет пролетариата, - заметил репортер.

- Я - пролетариат, - веско возразил Штирлиц и, не оглядываясь, пошел в ШРУ.

Штирлиц любил Ленина. А вот Сталина не любил. Тот всегда щурился как-то неприязненно, да и задания давал такие, что хрен выполнишь.

А к Ильичу Штирлиц относился с большим уважением, хотя и плохо его помнил. У него в жизни была только одна встреча, в 1917 году, когда они с отцом пошли в Смольный, по словам отца, "Колыбель Революции".

Они подошли к Смольному и встретили Ильича возле самых дверей. Перед ним встал часовой - детина с деревенским лицом и направил на него винтовку со штык-ножом.

- Что вам, товагищ? - поинтересовался Ильич, закидывая руки за спину и там пожимая их, успокаиваясь.

- Не контра ли? - поинтересовался часовой, подслеповато разглядывая Ильича.

- Да вы что, товарищ, это же - Владимир Ильич Ленин! - сказал подошедший Дзержинский. - Это просто возмутительно, не узнавать Ильича! И когда только это кончится?

- Ленин? - радостно переспросил часовой и повторил: - Ленин...

- Что, товарищ, плохо видно? - поинтересовался у него Ильич.

- Да вот, зрение положил на буржуинов, теперь плохо могу разглядеть... - виновато ответил часовой. - А потом на фронте контузия была...

Часовой дернул плечом и шмыгнул носом.

- А как же вы контру-то отличили бы? - хохотнул Ильич, видимо, увлекаясь разговором с солдатом.

- По запаху, - важно ответил часовой. - От контры-то, в основном шампанским несет, что они для храбрости принимают, а от наших - самогонкой!

- Смекалист! - засмеялся вождь пролетариата и запанибратски обнял часового за шею. - Ничего, браток, и мы с тобой шампанского выпьем...

- А когда?

- А когда всех буржуев постреляем, тогда и выпьем, - ответил Ильич, теперь уже пожимая мужицкую руку. - До свидания, товагищ, нам пора по делам революционной важности.

- До свидания, товарищ Ленин...

Юный Штирлиц, его отец и два вождя - Ленин и Дзержинский пошли по мраморной лестнице, на которой дымила солдатня из недавно организаванных комиссий. Видимо, только что они приняли ряд постановлений и теперь устроили перекур.

- Ну, Феликс, что новенького?

- Да ходоки опять приходили, - пожаловался первый чекист.

- Расстреляли?

- Ну. А что еще с ними прикажете делать, Владимир Ильич? Припрутся и начинают задавать свои вопросики: а можно ли себе зерно брать? А правда ли, что теперь они пахать могут? Кулаки чертовы! Все только себе, скоты, - озлобленно заметил Феликс Эдмундович. - Тут ради них через ссылки проходишь, жизни свои кладешь на благо революции, а они...

- Ну, - поддержал его Ильич. - И шпионы среди них запросто могут оказаться. Революционная бдительность прежде всего! А это что за товагищи? Не ходоки ли?

- Да нет, это Исаев, чекист, сына привел - Ленина показать.

- А-а... - ответствовал Ильич, благожелательно глядя на Исаева-младшего и расправляя свои могучие плечи. - Ну, пусть посмотрит...

Через полчаса они сидели в рабочем кабинете Ленина и за разговорами о Мировой революции пили самогонку. Максим каждый раз пил до дна, по малости лет захмелел, конечно, но зато привлек своей старательностью внимание Ленина.

- Максимка с немцами хорошо сработается, - заметил Ильич. Знаете ли, такая немецкая аккуратность. И лицо у него чисто арийское...

Слова Ильича оказались пророческими. Через несколько лет чекист Максим Максимович был послан в Германию, чтобы выполнить там ряд важных заданий. И слова Ленина "истиный ариец" стали крылатыми, перекочевали потом неизведанными путями в Германию.

ГЛАВА 23

ТАНКИ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ

На первой линии ГУМа в очереди за кроссовками стояла толпа народа. Очередь гудела как лесной улей. Время от времени из нее вылетали рассерженные пчелы, которых отфутболивали от прилавка.

Кроссовки были дешевыми, поэтому многие закупали их целыми упаковками, чтобы потом перепродать втридорога. Профессор Шлейшнер не собирался ничего перепродавать, он давно уже мечтал о хороших кроссовках, поскольку в сапогах у него сразу же натирались мозоли. С другой стороны, кроссовки были просто необходимы профессору для занятия физкультурой.

Вообще-то профессору Плейшнеру не везло с магазинами в России. Постоянно он попадал в какие-то истории. Однажды, покупая докторскую колбасу, от которой однажды умер один доктор, он задумался и оставил продавщице червонец "на чай". Очередь старушек стала возмущаться: "Тут с голоду дохнешь, а он чирик на чай оставляет! Буржуй, в кожанке ходит!"

- Бабоньки, дык, на него уже ничего не купишь! - пытался оправдаться профессор, но его все равно не полюбили и стали плевать на плешивую голову.

На этот раз профессор решил вообще не открывать рта и держаться сторонкой. Он не замечал, что позади пристроился агент ГКЧБ Джанго Мустафаев, который держал его на мушке своего пистолета.

Тут в ГУМе раздался взрыв, после которого только один из прохожих отделался легким испугом.

Фонтан в центре второй линии разлетелся в дребезги, испуганные толпы побежали на улицу, а в магазин уже вваливались две сотни вооруженных до зубов иракских террористов.

Началась пальба, посетители обезумели, стали кидаться из стороны в сторону, даже очередь за кроссовками рассосалась. Джанго Мустафаев решил воспользоваться случаем и "взять" профессора Плейшнера.

- Стой, где стоишь и не оборачивайся! - приказал он злодейским голосом.

Струхнув, профессор положил руки на затылок.

- А ну говори секретные счета в Швейцарском банке!

- Позвольте! - возмутился профессор, оборачиваясь. Тут он обнаружил, что Мустафаев норовит дать ему рукояткой пистолета прямо по зубам. Профессор что есть силы возопил: "На помощь!"

Иракские террористы, заметив среди посетителей ГУМа человека с пистолетом, начали перестрелку. Бросив Плейшнера на пол, Мустафаев ответил тем же.

Наконец один из террористов кинул в него гранату, от разрыва которой Джанго выронил пистолет и отлетел к стене. Подбежавшие арабы заплевали ему все лицо. Долго били дубинкой по голове. Достали пистолеты и выставили в него по обойме. Что можно сказать еще, чтобы отчетливо представилось, насколько нехороший Мустафаев не понравился этим нехорошим арабам?

Между тем, профессор уже отполз на порядочное расстояние и в душе уже праздновал свое освобождение. Не тут-то было! Арабы схватили его за шиворот и отволокли к группе заложников, которые не успели убежать из ГУМа. Их было человек пятьдесят. Заложников согнали в кучу и теперь держали под прицелом скорострельных автоматов. Потирая на голове плешь, профессор Плейшнер задумчиво сидел среди них.

Через час к ГУМу были подведены правительственные войска и вскоре ожидалось прибытие сил быстрого реагирования в лице спецбригады "Илья Муромец". А профессору Плейшнеру стало совсем уже невтерпеж. Громко ругаясь, он стал требовать, чтобы ему разрешили сделать звонок своему адвокату.

- Я имею право на один звонок! - скандалил профессор Плейшнер. - Я живу в свободной стране! Я требую!

Арабы что-то бормотали по-арабски, испуганно глядя на этого настырного человека. Наконец один в самой разноцветной чалме, приблизился к профессору и утомленно сказал:

- Делай свой звонок. Ты нас просто достал.

Профессор, как кролик, бросился к телефонам.

- Алло! Это ШРУ? Извините...

Он кинул еще одну монетку.

- Алло, ШРУ? Извините, я не туда попал. Чертова АТС! Постоянно не туда попадаю!

На старости лет у профессора было плоховато с памятью и он постоянно ошибался в шестой цифре. Наконец в трубке послышался знакомый голос:

- Частное Агенство ШРУ к вашим услугам!

- Это я - профессор Плейшнер! - прокричал профессор в трубку. Я нахожусь в здании ГУМа, меня захватили как заложника. Спасите меня!

- Алло, Маша! Я недавно попробовала "Uncle Bens" - это просто великолепно! - вмешался в разговор женский голос с другой линии.

- Барышня! Немедленно повесьте трубку! - запротестовал профессор Плейшнер. - Я разговариваю!

- Я тоже, - возразил абонент.

- Я в ГУМе! Это вопрос жизни и смерти! Ради всего святого, немедленно повесьте трубку! - взмолился профессор.

- Алло, Маша! Тут какой-то полоумный звонит из ГУМа! Встретимся у фонтана! Там дают что-то фантастическое!

Профессор услышал короткие гудки и повесил трубку. Два потерявших терпение террориста оттащили его от телефона и, ударив по голове, бросили к другим заложникам.

По Красной площади громыхали тяжелые танки. Напротив ГУМа танки разворачивались и посылали снаряды по верхнему этажу. Стены в некоторых местах были пробиты навылет, из разбитых окон шел густой, черный дым. Очевидно, горели японские многоканальные телевизоры.

- "Пестик"! "Пестик"! Прием, как слышите?

- А кто это?

- Это я, твой "Козлик", - бормотал в трубку связист. - Третий этаж горит, как слышите, прием?

- Продолжайте, - ответили в трубке.

По Красной площади снова загромыхали танки, выбрасывая в пространство запахи отработанной солярки.

Народ, столпившийся по периметру Красной площади, с любопытством смотрел на разворачивающееся сражение. Среди толпы сновали вездесущие фотографы, предлагая сфотографироваться на память на фоне горящего ГУМа. Несколько преуспевающих телевизионных компаний транслировали обстрел ГУМа для своих зарубежных зрителей.

Танки били прямой наводкой. В публике шушукались.

- Фильм, что ли, снимают? Про войну?

- Ну, не про индейцев же!

- Вы что обалдели? Какие еще индейцы! Это все по-настоящему! Какие-то ублюдки ГУМ захватили, а их оттуда выкуривают! возмущался бородатый коммерсант со значком известной фирмы "КОМКОН" и карточкой, прицепленной прищепкой на лацкан помятого пиджака: "Генеральный директор В.В.Москалев".

- Во, чувак гранату кинул! Интересно, а она учебная или настоящая? - гундосили справа.

- Если осколки полетят, значит, настоящая, - отвечали слева.

- Подождите, то ли еще будет! - бормотали многоопытные старушки. - Сейчас "Ильюши" приедут, они уж дадут жару этим супостатам!

Старушки имели в виду спецбригаду "Илья Муромец", которая попала в транспортную пробку и никак не могла доехать до места сражения.

Ожидая "Муромцев" бестолковые танки продолжали палить по ГУМу. Теперь разгорелся почему-то второй этаж. Из одного окна продолжали выкидывать на улицу дымящиеся цветные телевизоры, но собравшиеся внизу прохожие никак не могли поймать хотя бы один целым. Осколки телевизоров разлетались по мостовой, приводя зевак в неописуемое раздражение...

ГЛАВА 24

В ДЕЛО ВСТУПАЕТ "ШРУ"

В это время трудолюбивые арабы рыли подземный ход, как кроты, останавливаясь только чтобы помолиться. В какой стороне находится Мекка каждый раз приходилось определять по компасу.

Откопав с двадцать метров, арабы выяснили, что дальше все под Красной площадью прорыто подземными коммуникациями и тоннелями. Это порадовало вспотевших арабов. Они побросали ломы и лопаты, понавесили на себя пулеметы и автоматы, и осторожно пошли по одному из тоннелей.

Со стороны Никольской улицы из своего офиса появился Штирлиц. Он шел, засунув руки в карманы, не замечая проносившихся мимо него осколков.

- Смотрите, ребята, это - Штирлиц! - узнал его капитан спецбригады ОМОНа по фамилии Шнурков. - Товарищ Штирлиц, я капитан Шнурков.

- Помню, капитан, вольно. Как успехи?

- Плохо, - пожаловался капитан. - Скоро мы превратим все здание в руины, а арабы все еще не выходят.

Штирлиц поморщился, а затем демонстративно сплюнул в сторону Универмага.

- Внутрь пробовали войти?

- Стреляют, - пожимая плечами, ответил капитан. - Товарищ Штирлиц, вы в городе всех шпионов знаете, нет ли у вас человек тридцать знакомых из израильской разведки?

- А что?

- Эх, их бы запустить в ГУМ, они там сразу всех арабов постреляют! Их этот Саддам Хуссейн сильно достал, однако...

Штирлиц отрицательно покачал головой.

- Мы, кажется, все же нашли выход из положения. Вот за этой оградой, - капитан кивнул на забор, за которым был свален строительный мусор, а может быть действительно что-то когда-то строили, - наши ребята делают подкоп, чтобы пробраться под ГУМ. Постараемся взять террористов изнутри. Вы здесь по заданию правительства?

- Да. И еще по личной просьбе своего сотрудника, - ответил Штирлиц и задумался о судьбе профессора Плейшнера.

Профессора надо было спасать. Только он знал секретные шифры подвалов Швейцарского банка, где хранились миллионы коммунистов. Содержимое второго чемодана, привезенного профессором, было уже на исходе, Штирлиц думал послать своего агента снова за границу. Если Плейшнер погибнет, придется снова работать "за здорово живешь, на папу Карло".

Штирлиц смахнул на капитана Шнуркова непрошенную слезу.

- Дымит, - пояснил он сконфуженно.

Танки продолжали палить. Крыша ГУМа в нескольких местах провисла, внутри здания творился кромешный ад. На заложников постоянно сыпалась штукатурка и падали куски тяжелой арматуры. Троих неосторожынх задавило насмерть. Были жертвы и среди террористов, но арабы оставались такими же воинственными.

К капитану Шнуркову и Штирлицу подошел Айсман.

- Спички есть? - спросил он у Штирлица.

- Нет.

- А чем же ты прикуриваешь?

- Гранатой, - пошутил мрачный Штирлиц.

Айсман всхрапнул.

- Я автомат взял, - похвастался он. - Скорострельный!

- Мне это нападение на ГУМ не очень нравится, - заметил Штирлиц, прикуривая. - Усматривается в этом какой-то тайный замысел, но вот какой?

- Разве этих арабов разберешь? Может быть, с ними продавщицы грубо разговаривали?

Вдруг снизу послышались разрывы гранат и звуки ожесточенной перестрелки. Это сотрудники "Ильи Муромца" встпупили в подземный бой с неизвестным неприятелем. Неизвестным неприятелем были арабские террористы, которые тоже копали подкоп и оказались в этом же тоннеле, что и "Муромцы".

Так что сразу же стало шумно как на новогоднем карнавале, когда Дед Мороз приходит в задницу пьяным, да к тому же забывает принести обещанные подарки.

"Арабы рыли подкоп, - задумался Штирлиц, - Но куда они могли копать? Наверное, к Мавзолею!"

Штирлиц хлопнул себя по лбу.

- Как же я сразу не догадался! Это же они собираются похитить нашего Ильича! - возмутился он, пихая капитана Шнуркова в бок. Капитан, надо взять побольше людей и встать на защиты нашей святыни! Считай, что это правительственный приказ!

Группа хорошо вооруженных людей под предводительством Штирлица бросилась наперез танкам к Мавзолею. Штирлиц залез на гробницу и пустил в посеревшее вечернее небо красную сигнальную ракету, которую сразу же заметил Айсман. Айсман засек на своих часах секундную стрелку. Операция началась.

Оттолкнув в сторону позеленевших часовых, Штирлиц вошел в Мавзолей и устремился внутрь. Здесь уже хозяйничали арабы. Они лупили по саркофагу прикладами, но толстое стекло не поддавалось. Потом раздался взрыв, который приостановил победоносное шествие Штирлица и снес колпак саркофага. Тело вождя стали расстаскивать в разные стороны: у одного араба в руках оказалась голова, у другого - кисти рук, а третий пытался стащить с мумии пиджак, но оказалось, что он приклеен, и никак не отдирался. Штирлиц пришел к выводу, что нельзя терять ни одной минуты.

- А ну, положи на место и сделай как было! - прикрикнул он грозным голосом, наставив на террористов свой большой и многострельный.

Началась страшная пальба, которая переросла в ожесточенный бой. С помощью подбежавшего Айсмана, Штирлиц стрелял арабов по очереди, пока не вытеснил негодяев обратно в подземелье. Наступило минутное затишье: пока арабы перезаряжали свои автоматы, ШРУшники отыскали все разбросанные останки Ильича.

- Неужели это все из воска? - недоумевал Айсман.

- А ты как думал? Настоящего тебе сюда положат? Айсман, ты такой большой, а все в сказки веришь!

Штирлиц передернул затвор подобранного автомата и погнал злодеев по подземелью...

Профессор Плейшнер выбирался из ГУМа через канализацию. Он попытался вылезти из люка на улицу, но тут кто-то дернул его за штанину.

- Чего? - спросил профессор, посмотрев в хлюпающую глубину.

Он увидел перемазанного цементом Бормана, который несколько часов назад расколотил ванну и выбрался из западни, раставленной для него Штирлицем. В руках у "Бородатого" был самый большой пистолет.

- Спускайся обратно, дорогой товарищ Плейшнер, нас ждут великие дела!

Следы Бормана и профессора, к великому огорчению Штирлица, затерялись. Вероятно, Борман выбрался за границу, с помощью профессора Плейшнера снял партийные деньги и отправился в любимую им Бразилию. Может быть, отдыхать, а может быть - учредить новую коммунистическую партию. Штирлиц отказался выезжать за пределы России, аргументировав это тем, что у него и здесь дел хватает.

ГУМ добомбили через два дня с самолетов, так что все кончилось благополучно: все иракские террористы, прятавшиеся в ГУМе, были уничтожены. Последняя группировка, которая ушла из ГУМа по подземным коммуникациям, была раздавлена танком "Т-72", провалившимся на Лубянской площади.

Так бесславно для террористов окончилась эта история.

На следующее утро все сотрудники ШРУ собрались в своем офисе на Никольской.

- От имени правительства я благодарю ШРУ за удачно проведенную операцию, - поздравил себя Штирлиц. - После обеда устраиваем праздничкую попойку.

- А можно раньше? - спросил Айсман.

- Раньше нельзя. Я собираюсь в ближайшее время вложить свой ваучер, - ответил Штирлиц. - Пора.

Секретарша Наташа покраснела. Девушка еще не знала, что недавно Штирлиц узнал значение этого труднозапоминающегося слова.

Не замечая ее смущения, Штирлиц достал из кармана свой именной ваучер и помахал им перед носом Айсмана, наверное, намекая на то, что такого у Айсмана никогда не будет.

ЭПИЛОГ

За окном правительственного лимузина проносились коммерческие палатки и молоденькие девушки, голосовавшие на обочинах.

Господин Ельцин отвернулся от окна и спросил:

- Ну, генерал, что новенького? Партийные миллионы нашли?

- Нет еще, - виновато потупился генерал.

- А "Сладкая парочка" чем занимается?

- Все тем же. Ищут партийные миллионы... А вот господин Штирлиц снова выполнил важное правительственное задание.

- Да ну?

- Какие-то арабы хотели выкрасть из Мавзолея останки Владимира Ильича Ленина, чтобы в нашей стране возникла провокационная ситуация, которой должны были воспользоваться реакционные круги, а господин Штирлиц этому помешал.

- Молодец! - похвалил товарищ Ельцин. - И чего он хочет за выполнение этой операции?

- А с чего вы взяли, что он чего-то хочет?

- Энтузиасты сейчас перевелись. Может быть ему денег дать?

- Да что вы, Борис Николаевич! Он же у нас мультимиллионер! Один мой знакомый у него три сотни баксов занял, так он даже записывать не стал!

- Скоро у нас каждый будет миллионером, когда пачка "Явы" будет два миллиона стоить, - пошутил Президент.

- Вообще-то, он что-то упомянул о том, что было бы неплохо, если бы мы его в Кремлевской стене похоронили, как национального героя.

- Похороним. Для хорошего человека Кремлевской стены не жалко. Хоть завтра похороним.

Генерал посмотрел на Первого.

- Завтра он не может, господин Президент, завтра он идет ваучер вкладывать.

- Куда?

- Вот этого никто не знает.

- Надо обязательно выяснить! А что думает по этому поводу КГБ?

- Они теряются в догадках, - ответил генерал.

Первый задумчиво поскреб в голове. Новый день - новые загадки. Не поручать же самому Штирлицу следить за Штирлицом? Что говорить: проблема!

Борис Николаевич посмотрел в окно, за которым проносились коммерческие палатки с прокисшим баночным пивом и разряженные девицы, голосующие на дорогах кому попало.

(*) Декабрь 1993 * Пушкино

(*) По заказу издательства "МиК"