"Суперсыщик Калле Блумквист" - читать интересную книгу автора (Линдгрен Астрид)2- О, как величать тебя, моя прекрасная юная дама? - спросил незнакомец, когда некоторое время спустя Ева Лотта в сопровождении обоих своих пажей вылезла из-за куста сирени. - Ева Лотта Лисандер, - бесстрашно ответила Ева Лотта. - Так я и думал! - воскликнул незнакомец. - А ведь мы с тобой старые знакомые. Я видел тебя, когда ты была совсем крошкой и только и делала, что лежала в колыбели, кричала, плевалась и целыми днями вела себя безобразно. Ева Лотта гордо вскинула голову. Она не могла поверить, что когда-нибудь была такой маленькой. - Сколько же лет тебе сейчас? - спросил незнакомец. - Тринадцать, - ответила Ева Лотта. - Тринадцать лет! И уже два кавалера! Один блондин, другой брюнет! Тебе явно по душе разнообразие, - с легкой дразнящей улыбкой произнес незнакомец. Ева Лотта еще раз вскинула голову. Незачем стоять тут и выслушивать оскорбления от какого-то типа, которого она знать не знает. - А вы кто такой, дяденька? - поинтересовалась и она, подумав про себя, что кто бы он ни был, но и он небось плевался, лежа в колыбели. Да-да, и он тоже! - Кто я? Я дядюшка Эйнар, двоюродный брат твоей мамы, моя прекрасная юная дама! Он дернул Еву Лотту за белокурый локон. - А вообще-то как зовут твоих кавалеров? Ева Лотта представила Андерса и Калле; темная и светлая головы склонились в безупречном поклоне. - Славные ребята, - одобрительно сказал дядя Эйнар. - Но замуж за них не выходи! Выходи лучше за меня, - продолжал он, громко смеясь. - Я построю тебе замок, в котором ты сможешь целыми днями бегать и играть. - Вы, дядюшка, для меня слишком старый, - дерзко ответила Ева Лотта. Андерс и Калле почувствовали себя несколько лишними. Что еще за долговязый хмырь свалился на их головы?! «Приметы, надо запомнить его приметы!» - сказал самому себе Калле. Он взял себе за правило запоминать приметы всех незнакомых личностей, какие только встречались на его пути. Кто знает, многие ли из них на самом деле порядочные? «Приметы: каштановые, зачесанные кверху волосы, глаза - карие, брови срослись, нос прямой, слегка выступающая вперед челюсть, могучий подбородок, серый костюм, коричневые ботинки, непокрытая голова, коричневая же дорожная сумка, называет себя дядюшкой Эйнаром. Пожалуй, все. А, совсем забыл: на правой щеке маленький красный шрам». Калле постарался запомнить все приметы дядюшки Эйнара. «Ехидина!» - добавил он про себя. - Скажи, моя маленькая соплюшка, твоя мама дома? - спросил дядя Эйнар. - Да, вот она идет! Ева Лотта показала рукой на даму, идущую по дорожке сада. Когда та подошла ближе, оказалось, что глаза у нее - такие же голубые и веселые, а волосы - такие же светлые, как у Евы Лотты. - Надеюсь, меня узнали! Имею честь! - Дядя Эйнар учтиво поклонился. - Боже мой, это ты, Эйнар! Сколько лет, сколько зим! Давненько мы тебя не видели! Откуда ты свалился как снег на голову? Глаза фру Лисандер стали совершенно круглыми от удивления. - С луны! - ответил дядя Эйнар. - Чтобы чуточку взбодрить вас в вашей занудной глухомани. - И вовсе он не с луны, - с досадой сказала Ева Лотта. - Он приехал семичасовым поездом. - Все те же старые шуточки, - усмехнулась фру Лисандер. - Почему же ты не написал, что собираешься приехать? - Ну уж нет, моя милая девочка. Мое жизненное кредо - никогда не пиши о том, что можешь изложить лично. Ты ведь знаешь, я из тех, кто делает все, что им в голову взбредет. А как раз недавно я подумал, как славно было бы устроить себе небольшой отпуск; и вспомнил вдруг, что у меня есть необычайно славная кузина, которая живет в необычайно славном маленьком городке. Примешь гостя? Фру Лисандер долго не раздумывала. Хотя не так-то легко с бухты-барахты принимать гостей… Ну да ладно, пусть живет в мансарде. - И у тебя невероятно славная дочка, - добавил дядя Эйнар, ущипнув за щечку Еву Лотту. - Аи, отстаньте! - воскликнула Ева Лотта. - Мне же больно! - Этого я и добивался, - объявил дядя Эйнар. - Само собой, добро пожаловать, - сказала фру Лисандер. - Сколько времени продлится твой отпуск? - Ну, это еще не известно. Откровенно говоря, я хочу порвать с фирмой, где работаю. И подумываю, не податься ли мне за границу. В этой стране у людей нет будущего. Все топчется на одном и том же месте. - И вовсе нет, - горячо возразила Ева Лотта. - Наша страна самая лучшая на свете! Склонив голову набок, дядя Эйнар посмотрел на Еву Лотту. - Как ты выросла, малютка Ева Лотта, - сказал он и тут же снова разразился своим напоминающим конское ржание смехом, который Ева Лотта уже возненавидела от всего сердца. - Мальчики помогут тебе с вещами, - распорядилась фру Лисандер, кивнув в сторону дорожной сумки. - Ну уж нет! Лучше я сам, - сказал дядя Эйнар. В ту ночь Калле проснулся оттого, что комар укусил его в лоб. И раз уж он все равно не спал, мальчик счел, что, пожалуй, не мешает поглядеть, как некоторые негодяи и бандиты играют поблизости в свои преступные игры. Сначала он посмотрел в окно на Стургатан. Там было безлюдно и пустынно. Затем Калле, скрытый шторой, глянул украдкой в другое окно, выходящее в сад пекаря. Там, окруженный яблоневыми деревьями, стоял дом, погруженный в темноту и сон. Лишь в окошке мансарды горел свет. А на фоне шторы виднелась темная тень… «Дядюшка Эйнар, какой же он дурак и как странно ведет себя», - подумал Калле. Темная тень непрерывно двигалась по комнате: взад-вперед, взад-вперед. Должно быть, беспокойная натура этот дядюшка Эйнар. «И чего он там мечется?» - снова подумал Калле, тут же прыгнув в свою уютную постель. Уже в восемь часов утра в понедельник услыхал он лихой посвист Андерса под окном. У них троих - у Андерса, у него и у Евы Лотты - был один общий условный сигнал. Калле быстро оделся. Его ожидал новый, прекрасный, увлекательный день - без забот, без хождения в школу и без всяких других обязанностей, кроме как поливать клубнику и следить, нет ли по соседству каких-нибудь тайных преступников. Но все это не требовало особенных усилий. Стояла великолепная погода. Калле выпил стакан молока, съел бутерброд и рванул к двери, прежде чем мама успела изложить хотя бы половину всех заманчивых предложений, которые хотела преподнести ему вместе с завтраком. Теперь осталось лишь выудить из дому Еву Лотту. По каким-то причинам Калле и Андерс считали не совсем приличным пойти и просто-напросто вызвать ее. Строго говоря, водиться с девчонкой было неприлично. Но тут уж ничего не поделаешь! Ева Лотта вносила веселье и радость. Она была не из тех, кто отступает, когда речь идет о какой-либо проказе. Она была такой же дерзкой, быстрой и ловкой, как любой мальчишка. А когда перестраивали водонапорную башню, она залезала на деревянные леса так же высоко, как Андерс и Калле. Когда же полицейский Бьёрк увидел их и велел, безопасности ради, немедленно убираться с крыши, она совершенно спокойно уселась на самый конец доски, где у кого угодно закружилась бы голова, и, смеясь, крикнула: - Поднимайся наверх и забери нас отсюда! Она, вероятно, и не подозревала, что полицейский Бьёрк поймает ее на слове! Однако Бьёрк был лучшим гимнастом в добровольном спортивном обществе города. И ему понадобилось всего лишь несколько секунд, чтобы забраться наверх к Еве Лотте. - Попроси папу купить тебе лучше трапецию, - посоветовал он девочке. - Потому что если ты сверзишься с трапеции, у тебя, по крайней мере, останется какой-то шанс не сломать себе шею! Затем, крепко обхватив Еву Лотту за талию, он спустился с ней вниз. Андерс и Калле тут же с видимой поспешностью слезли сами. С тех пор им очень нравился полицейский Бьёрк. И как уже говорилось, им нравилась также Ева Лотта, совершенно независимо от того, что оба они собирались жениться на ней. - Храбрая, - одобрил девочку Андерс, - сказать такое полицейскому! Не многие девчонки способны на это. Да и не многие мальчишки тоже! Ну, а в тот темный осенний вечер, когда они устроили «кошачий концерт» этому зловредному бухгалтеру, который так жестоко обращался со своей собакой… Ева Лотта, стоя под окнами, водила канифолью по нитке, продетой в иголку, до тех пор, пока бухгалтер не выскочил из дома и чуть не схватил ее на месте преступления. Но Ева Лотта быстро перепрыгнула через забор и исчезла в переулке Ботмансгренден [4], где ее ждали Андерс и Калле. Нет, Ева Лотта была девчонкой что надо! В этом Андерс и Калле были абсолютно уверены. Андерс снова лихо свистнул в надежде, что его сигнал дойдет и до Евы Лотты. Так оно и случилось. Ева Лотта вышла из дома. Но в двух шагах за ее спиной вырос вдруг дядя Эйнар. - А можно этому маленькому славному мальчику поиграть с вами? - спросил он. Андерс и Калле смущенно посмотрели на него. - Ну, например, в горелки? - заржал дядя Эйнар. - Я буду убегать от вас и петь: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло!» - Фи! - засмеялась Ева Лотта. - А может, мы сходим посмотреть на развалины замка? - предложил дядя Эйнар. - Ведь они, верно, сохранились? Да, конечно, развалины сохранились. Ведь это была самая большая достопримечательность города! Все туристы сначала обозревали их, а уже потом ходили смотреть роспись на сводчатом потолке местной церкви, хотя, разумеется, в городе появлялось не так уж много туристов. Развалины находились на вершине холма и смотрели сверху вниз на маленький городок. В стародавние времена некий могущественный вельможа построил этот замок, а потом мало-помалу по соседству с ним вырос и городок. Маленький городок по-прежнему жил и процветал, но от старинного замка остались лишь живописные развалины. Калле, Андерс и Ева Лотта ничего не имели против того, чтобы посмотреть на развалины - одно из их излюбленных прибежищ. В старых залах можно было играть в прятки, а еще - защищать замок от якобы штурмующих его врагов. Дядя Эйнар быстро шел по узкой тропке, извивающейся в сторону развалин. Калле, Андерс и Ева Лотта бежали сзади. Время от времени они бросали друг на друга затаенные взгляды и понимающе подмигивали. - Я охотно дал бы ему ведерко и лопатку - пусть бы сидел где-нибудь один и играл сам с собой, - прошептал Андерс. - Как бы не так, станет он играть один, жди! - сказал Калле. - Когда взрослые вобьют себе в голову, что будут играть с детьми, тут уж ничего не поделаешь, заруби себе на носу! - Без развлечений они никак не могут - в этом все дело! - решила Ева Лотта. - Но раз уж он мамин кузен, придется с ним поиграть. А не то станет канючить… Ева Лотта удовлетворенно фыркнула. - А вдруг у - О, он, верно, скоро махнет за границу, - сказала Ева Лотта. - В этой стране ведь жить нельзя. Ты сам слышал, что он говорил. - По мне, пусть катится, я плакать не буду, - заметил Калле. Густые заросли шиповника вокруг развалин были усеяны цветами. Жужжали шмели. Казалось, воздух дрожит от жары. Но в развалинах царила прохлада. Дядя Эйнар одобрительным взглядом окинул окрестности. - Жаль, что нельзя спуститься вниз, в подземелье, - сказал Андерс. - Это еще почему? - удивился дядя Эйнар. - Да там поставили толстенную дверь, - стал рассказывать Калле. - И она заперта на замок. Ясное дело, там внизу много всяких потайных ходов и погребков, там мокро и сыро, поэтому и не хотят, чтобы туда ходили. А ключ наверняка у бургомистра. - Раньше многие падали там и ломали ноги, - объяснил Андерс. - А один малыш чуть не заблудился, так что теперь туда никому ходить нельзя. Очень жалко, ведь там можно бы здорово поразвлечься. - А вам очень хочется спуститься вниз? - спросил дядя Эйнар. - Если хочется, я могу вам это устроить. - А как? - спросила Ева Лотта. - Вот так! - ответил дядя Эйнар, вытащив из кармана какую-то крошечную железку. Он повозился немного с замком, и дверь тотчас же, скрипя, распахнулась. Изумленные дети с нежностью смотрели то на дядю Эйнара, то на дверь. Колдовство, да и только. - Как ты это сделал, дядюшка Эйнар? Можно мне посмотреть на эту штучку? - сгорая от любопытства, спросил Калле. Дядя Эйнар снова вытащил из кармана маленький металлический предмет. - Это… это отмычка? - спросил Калле. - Молодец, догадался! - ответил дядя Эйнар. Калле был сверхсчастлив, он столько читал про разные отмычки, но никогда ни одной не видел. - Можно подержать ее в «руках? - попросил он. Дядя Эйнар разрешил, и Калле почувствовал, что настал великий момент в его жизни. Но потом его поразила внезапная мысль. Судя по книгам, с отмычками большей частью расхаживали всякие темные личности. Тут не мешало бы разузнать поподробней. - А зачем тебе, дядюшка Эйнар, отмычка? - спросил он. - Потому что я не люблю запертых дверей, - отрезал дядя Эйнар. - А мы не спустимся вниз? - спросила Ева Лотта. - Подумаешь, отмычка ведь не самое главное на свете, - добавила она таким тоном, словно всю жизнь только и занималась тем, что открывала двери отмычками. Андерс уже спускался по полуразрушенной лестнице, которая вела в подземелье. Его карие глаза светились жаждой приключений. До чего интересно! Это только Калле считает отмычку чем-то удивительным. Ну, а старые тюремные пещеры - разве это не замечательно?! Чуточку фантазии, и можно почти услышать звон цепей, которыми несчастных узников приковывали тут много сотен лет тому назад. - Ух! Надеюсь, они не бродят здесь как привидения, - сказала Ева Лотта и стала спускаться вниз по лестнице, робко оглядываясь по сторонам. - Кто его знает, - сказал дядя Эйнар. - Подумать только, а вдруг явится старое замшелое привидение да как ущипнет тебя! До синяков! Вот так! - Аи! - воскликнула Ева Лотта. - Перестаньте щипаться! Теперь-то уж точно у меня будет синяк! Она гневно растирала свою руку. Калле и Андерс рыскали вокруг, как две ищейки. - Подумать только, если бы остаться внизу сколько хочешь! - восхищенно воскликнул Андерс. - И составить карту развалин и подземелья. Да еще устроить здесь секретное убежище. Он заглянул в темные тайные ходы, разветвлявшиеся во все стороны. - Здесь можно разыскивать человека целых две недели и не найти ничего, даже маленькой пушинки. Если совершишь какое-нибудь преступление и захочешь спрятаться, то лучше места, чем эта тюряга, не найти. - Ты так думаешь? - спросил дядя Эйнар. Калле бродил вокруг, уткнувшись носом чуть ли не в самую землю. - Боже мой, что ты делаешь? - поинтересовался дядя Эйнар. Калле чуть покраснел. - Я только хочу посмотреть, не осталось ли каких-нибудь следов после всех этих бедолаг, сидевших здесь в тюрьме! - Дурачок! - сказала Ева Лотта. - После них здесь перебывала уже уйма народу. - Дядюшка Эйнар, вы, наверное, и не знаете, что Калле у нас - суперсыщик? Голос Андерса, произнесшего эти слова, звучал чуть насмешливо и высокомерно. - Подумать только, а я и не знал! - произнес дядя Эйнар. - Да, это правда, и он один из самых лучших на свете. Он - суперсыщик! Калле угрюмо уставился на Андерса. - Никакой я не сыщик, - сказал он. - Но мне интересно думать о всяких таких вещах. Например, о мошенниках, которые попадаются с поличным… Что худого в таких мыслях? - Абсолютно ничего, мой милый мальчик. Надеюсь, ты скоро поймаешь целую шайку мошенников, свяжешь их и отведешь в полицию. Дядя Эйнар снова заржал как лошадь. Калле же злился, что никто не принимает его всерьез. - Не забивай себе башку! - продолжал Андерс. - Ведь самое большое преступление в этом городе произошло тогда, когда Хромой Фредрик спер в церкви кружку с пожертвованиями. Да и то вернул ее обратно, как только протрезвился. - А теперь он всегда по субботам и воскресеньям сидит в кутузке, так что даже такого преступления ему не повторить, - засмеялась Ева Лотта. - А не то мог бы, Калле, спрятаться в следующий раз за его спиной и поймать мошенника с поличным, - сказал Андерс. - Так что на твоем счету был бы хоть один негодяй. - Не будем злорадствовать, - сказал дядя Эйнар. - Вот увидите, в один прекрасный день господин суперсыщик утрет вам нос и схватит за руку кого-нибудь, укравшего шоколадку в лавке его папы. Калле весь кипел от злости. Ну ладно, пусть уж Андерс и Ева Лотта смеются над ним, но больше никто не смеет этого делать, а уж меньше всего пересмешник дядя Эйнар. - Да, милый Калле, - сказал дядя Эйнар. - Будешь молодцом, если справишься со всеми этими делами! Нет, нет, оставь, брось сейчас же! Последние слова относились к Андерсу, который, вытащив огрызок карандаша, приготовился расписаться на гладкой каменной стене. - А разве нельзя?! - удивилась Ева Лотта. - Давайте все распишемся и поставим сегодняшнее число. Вот будет классно! Может, мы придем сюда еще много раз, когда станем жутко-прежутко старыми, ну, лет по двадцать пять или что-нибудь в этом роде. Вот было бы здорово - найти наши имена здесь внизу! - Да, они напомнили бы нам о нашей былой молодости, - сказал Андерс. - Ну ладно, делайте тогда что хотите, - согласился дядя Эйнар. Калле было заупрямился и сначала не желал вместе со всеми писать свое имя на стене. Но потом передумал, и вскоре уже все три имени были аккуратно написаны в один ряд на стене: «Ева Лотта Лисандер, Андерс Бенгтссон, Калле Блумквист». - А вы, дядюшка Эйнар, разве не хотите написать и свое имя тоже? - удивилась Ева Лотта. - Можешь быть абсолютно уверена, что я делать этого не стану, - сказал дядя Эйнар. - Вообще-то здесь холодно и сыро. А это не очень полезно для моих старых костей. Пошли-ка лучше на солнышко! - И еще одно, - продолжал он как раз в тот самый миг, когда за ними снова закрылась дверь. - Мы здесь не были, понятно? Никакой болтовни! - Что еще за новости, почему нам нельзя никому говорить об этом? - недовольно спросила Ева Лотта. - Нет, моя прекрасная юная дама! Это - государственная тайна! - заявил дядя Эйнар. - И не забывай об этом! А не то я, может, снова тебя ущипну. - Только попробуйте, дядюшка! - пригрозила дяде Эйнару Ева Лотта. Когда они вышли из-под сумрачных сводов развалин замка, солнечный свет ослепил их, а жара показалась почти невыносимой. - А что, если я попытаюсь завоевать среди вас некоторую популярность? - спросил дядя Эйнар. - Если я предложу вам по стакану лимонада с пирожными в Кондитерском саду? Ева Лотта милостиво кивнула: - Иногда, дядюшка, ваш котелок варит неплохо! В кафе на свежем воздухе им достался столик возле самого барьера, на спуске к реке. Оттуда можно было бросать крошки хлеба маленьким голодным окунькам, которые приплывали к ним со всех сторон и чуть ли не выскакивали на поверхность воды. Несколько высоких лип отбрасывали приятную тень. А когда дядя Эйнар заказал целое блюдо пирожных и три стакана лимонада, даже Калле начал находить его присутствие в городе вполне терпимым. Дядя Эйнар раскачивался на стуле, бросал крошки хлеба окунькам, барабанил пальцами по столу и насвистывал песенку, а потом вдруг сказал: - Ешьте сколько влезет, но только быстрее! Не можем же мы сидеть здесь целый день! «Какой-то он чудной! - подумал Калле. - Вот уж непоседа! Никогда не хочет заниматься подолгу одним и тем же». Он все больше и больше убеждался в том, что дядя Эйнар - натура беспокойная. Сам Калле сидел бы в Кондитерском саду сколько душе угодно, наслаждаясь и пирожными, и маленькими веселыми окуньками, и солнцем, и музыкой. Он не мог понять, как можно торопиться уйти отсюда. Дядя Эйнар посмотрел на часы. - Верно, стокгольмские газеты уже пришли. Пора! Ты, Калле, молодой и шустрый, сбегай-ка в киоск и купи мне какую-нибудь газету! «Ясное дело, кроме меня бегать некому», - подумал Калле. - Андерс значительно моложе и шустрее меня! - сказал он. - В самом деле? - Да, он родился на пять дней позже! Хотя он, разумеется, не такой услужливый! - сказал Калле, поймав на лету крону, брошенную ему дядей Эйнаром. «Но зато я, по крайней мере, загляну в газету, - сказал самому себе Калле, купив газету в киоске. - Посмотрю хотя бы заголовки и картинки». Газета была почти такой же, как всегда. Сначала множество материалов об атомной бомбе и еще больше - о политике, которые никому не интересны. А потом: « «Ничего особо интересного», - решил Калле. Но дядя Эйнар жадно схватил газету. Торопливо перелистав ее, он добрался до последней страницы, где были напечатаны «Последние новости». Тут он углубился в чтение какой-то статьи и даже не услышал, когда Ева Лотта спросила его, можно ли ей взять еще пирожное. «Что может так здорово интересовать его?» - подумал Калле. Ему страшно хотелось заглянуть в газету через плечо дяди Эйнара. Но он не был уверен, что тому это понравится. Дядя Эйнар явно прочитал только одну статью, потому что газета выпала у него из рук и он даже не пытался поднять ее и взять с собой, когда они сразу после этого ушли из Кондитерского сада. На Стургатан расхаживал, исполняя свои служебные обязанности, полицейский Бьёрк. - Привет! - крикнула Ева Лотта. - Привет! - ответил, отдавая честь, полицейский. - Ты еще ниоткуда не свалилась и не сломала себе шею? - Пока нет, - весело ответила Ева Лотта. - Но завтра я собираюсь влезть на вышку в Городском парке, так что тогда, возможно, это произойдет. Если, разумеется, вы, полицейский Бьёрк, не явитесь туда и не снимите меня с вышки! - Я попытаюсь, - ответил полицейский и снова отдал ей честь. Дядя Эйнар ущипнул Еву Лотту за ухо. - Вот как, ты водишь дружбу с полицейскими властями! - сказал он. - Аи, отстаньте! - пискнула Ева Лотта. - Разве он не милый, ну прямо до смерти. - Кто? Я? - спросил дядя Эйнар. - Еще чего! - фыркнула Ева Лотта. - Ясное дело, полицейский Бьёрк. У скобяной лавки дядя Эйнар остановился. - До свидания, малявки, - попрощался он. - Я ненадолго зайду сюда. - Чудесно! - воскликнула Ева Лотта, когда он исчез. - Да, ты права, хоть он и приглашает в Кондитерский сад, но когда сам вечно торчит рядом, тут не разойдешься, - согласился Андерс. Андерс и Ева Лотта немного поразвлекались, стоя на речном мосту и состязаясь, кто дальше плюнет в реку. Калле в этом не участвовал. Ему внезапно пришло в голову: а не посмотреть ли, что же дядя Эйнар купил в скобяной лавке? «Самая обыкновенная рутинная работа! Азбука сыскного дела», - сказал он самому себе. Ведь о человеке можно многое узнать хотя бы по тому, что он покупает в скобяных лавках. «Если дядюшка Эйнар купит электрический утюг, - раздумывал Калле, - значит, он - хозяйственная натура, а если самоходные санки, да, если самоходные санки… значит, он - немного не в себе! Сейчас, когда снега нет, а на дворе - лето, зачем ему самоходные санки? Спорю, охотится он вовсе не за санками!» Встав у витрины, Калле заглянул в лавку. Там у прилавка стоял дядя Эйнар, а продавец как раз что-то показывал ему. Калле, прикрыв глаза рукой, попытался разглядеть, что же это такое. То был… то был карманный фонарик! Калле думал так, что у него трещала голова. «Для чего дядюшке Эйнару карманный фонарик? Да еще посреди лета, когда почти всю ночь светло? Сначала отмычка, потом - карманный фонарик! Все это в высшей степени таинственно и подозрительно. Дядя Эйнар и сам в высшей степени таинственная личность», - решил Калле. А он, Калле Блумквист, не из тех, кто позволит некоторым подозрительным личностям шататься вокруг безо всякого надзора. За дядей Эйнаром отныне будет установлено специальное наблюдение со стороны Калле Блумквиста. Внезапно он вспомнил: «Газета!» Если таинственная личность так необычайно интересуется тем, что написано в газете, то это тоже подозрительно и нуждается в более пристальном исследовании. Самая обыкновенная рутинная работа! Он помчался обратно в Кондитерский сад. Газета по-прежнему лежала на столе. Калле взял ее и сунул за пазуху. Газету надо приберечь: потом пригодится! Даже если ему сейчас не удастся выяснить, что так ретиво вычитывал в газете дядя Эйнар, она все равно может, пожалуй, послужить путеводной нитью в будущем. Знаменитый сыщик Блумквист отправился домой и, весьма довольный собой, полил клубнику. |
||
|