"Бешеный" - читать интересную книгу автора (Атеев Алексей Алексеевич)

Глава девятая

На следующее утро, едва позавтракали, в палату вошел хмурый Козопасов и жестом поманил Олега за собой.

На прощание Владимир Сергеевич успел подмигнуть юноше: помни, мол, наш уговор!

Олега привели в приемный покой, где он переоделся в свою одежду, а потом Козопасов отвел его в кабинет главврача. Ситников уже ждал их.

— Молодой историк пожаловал, — кисло произнес он, — наделали же вы шуму, весь город переполошили. Как же, уроки срываются. Дети не будут знать истории нашей Родины. А того никто не знает, что молодой историк, выпускник университета, по ночам лазает через стены спецучреждений. Сейчас за вами приедут, и не кто-нибудь, а первый человек в этом городе. Естественно, он спросит, как вы здесь оказались? Что ему отвечать, что вы хотели повидать какого-то прорицателя? Я думаю, не стоит. А то и в самом деле примет вас за ненормального. Остановимся на следующей версии: вы хотели исследовать памятник старины, каким и является Монастырь, а так как в обычных условиях сюда не попасть, вы и решили перелезть через стену. Звучит довольно дико, но для Караваева сойдет. Кстати, как вам понравилось в нашем заведении? Не правда ли, очень мило! И молите Бога, что за вас заступились, а то бы «отдохнули» у нас с месячишко-другой…

Да! Совсем забыл… Мы вот с товарищем Козо-пасовым просили вас приглядеть, так сказать, за вашим однопалатником. Тем самым прорицателем, к которому вы так стремились. Ну каков результат? Беседовали с ним?

Олег неопределенно пожал плечами:

— Перекинулись парой слов.

— Интересно, о чем же?

— Рассказывал мне свою жизнь…

— О! — воскликнул Ситников. — Весьма захватывающее повествование, по-моему, прямо сказки Шехерезады «Тысяча и одна ночь». И вы ему поверили?

Олег снова пожал плечами.

— Вы уж лучше не верьте, — доверительно сказал главврач, — мало ли какой вздор несет шизофреник. Фантазия у них, что и говорить… — он взглянул на Козопасова. Тот кивком подтвердил слова шефа. — Преподавайте свою историю, и упаси вас… — он поморщился, — словом, если черт вас снова занесет сюда, — пеняйте на себя!

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое незнакомых Олегу мужчин.

— Здравствуйте, — сладко улыбаясь, поднялся им навстречу Ситников. — Аркадий Борисович снова почтил нас своим присутствием!..

Но тот, кого назвали Аркадием Борисовичем, даже не взглянув на Ситникова, хмуро уставился на Олега.

— Это он и есть? — сурово спросил Караваев.

— Он, он, — подобострастно подтвердил Ко-зопасов.

— Вас я не спрашиваю, — оборвал его Караваев, — а зачем же вы, молодой человек, полезли в психушку? — строго спросил он Олега.

— Видите ли, — стеснительно начал тот, — я хотел осмотреть этот памятник истории, а доступа к нему нет, вот я и…

— Все ясно, — оборвал его Караваев, — именно это я и предполагал, а то тут мне наплели разную чушь… А вы, господа врачи, на каком основании задерживаете человека? Совершил он противозаконный поступок, надо было вызвать милицию, пусть она разбирается… К чему проявлять самоуправство?

— Видите ли… — начал Ситников.

— Вижу! — резко сказал Караваев. — На наши советские законы вам наплевать. Но, я думаю, до поры до времени… Пойдемте, молодой человек, вам здесь больше не стоит оставаться, — обратился он к Олегу.

Провожатый его за весь разговор не произнес ни слова. Только когда они вышли из здания и сели в машину, он спросил:

— Где вас держали?

— В двухместной палате, — ответил Олег.

— А кто был ваш сосед, случайно не Владимир Сергеевич?

Олег кивнул.

— И вы беседовали? Снова кивок.

На этом разговор оборвался.

Олега подвезли к самому дому, и на прощание Караваев пожелал ему успехов в работе. На том и расстались.

— Явился! — приветствовала его старуха хозяйка. — А мы уж думали — все, сгинул добрый молодец из-за своей глупости. Да и то… С кем связался, с Валькой этим да, говорят, и с Комаром! Вот уж нашел себе друзей!

Слушая ворчание старухи, Олег понял, что обстоятельства его похождений известны всему городу.

На следующий день он пошел в школу и был встречен со всеобщим интересом. И учителя, и дети смотрели на него с любопытством, однако ни о чем не расспрашивали. Только директор в назидание сказал: «Пусть для вас это будет уроком!»

Несколько дней Олег ходил, окутанный всеобщим вниманием, но вскоре оно исчезло, вытесненное повседневными делами. Олег же постоянно размышлял о прорицателе. А что, собственно, он узнал? Ни один факт нельзя было проверить, ни одна фамилия не была названа, разве что Блох. Это, конечно, зацепка, но откуда он узнает, существовал ли такой нумизмат? Или эта таинственная секта…

Он пошел в местную библиотеку и проштудировал всю очень скудную литературу о сатанис-тах, масонах, оккультизме. Нигде и упоминания о палладистах не было. И лишь в старинном энциклопедическом словаре было указано, что пал-ладисты — одна из масонских лож, ведущая свое происхождение от легендарных розенкрейцеров. Но что сие давало? Да ничего!

Неожиданно Олег вспомнил: фамилия тестя Владимира Сергеевича — Думин. Тот говорил, что он крупный партийный работник. Значит, упоминание о нем наверняка должно встречаться в периодической печати или в справочниках. Он снова кинулся в библиотеку. Есть! Он нашел фамилию Думина, и инициалы совпадали.

«Не лез бы ты в эту историю, — подсказывало Олегу здравомыслие, — последствия могут быть непредсказуемыми». И он решил забыть обо всем произошедшем. Однако не смог. Что-то как будто мешало это сделать. Больше всего тяготило Олега обещание сходить к Караваеву и рассказать о прорицателе. Несколько дней он тянул, потом стало совсем невтерпеж, будто кто толкал в спину.

Наконец Олег решился.

После занятий он отправился в горком. Караваев встретил его хорошо. Добродушно улыбаясь, он поинтересовался, как работается, все ли нормально с жильем.

Вкратце рассказав о своем житье-бытье, Олег перевел разговор на прорицателя.

— Слыхал я про него, слыхал… — задумчиво сказал Караваев. — Значит, говоришь, пророчествовать умеет. Черт его знает, может, и правда. И меня желает видеть? Пытался я к нему попасть. Но эти… — он выругался, — тамошние заправилы не пустили к нему. Представляешь? Меня — и не пустили! Да еще и в душу нагадили. Так, говоришь, он мне что-то желает сообщить? Нет, дорогой ты мой историк! Связываться я с ними больше не хочу. К тому же личностью этой интересуется КГБ. Да пусть он мне хоть нагадает, что я генсеком стану, не хочу! Я свою карьеру и без него знаю. Звезд с неба не хватал и вряд ли уже схвачу. Знай сверчок свой шесток! Ты говоришь, Думин — его тесть? Большой шишкой когда-то был.

Караваев задумался.

— Нет, — наконец сказал он. — не буду я в это ввязываться и тебе не советую. Чувствую: история очень грязная. К чему такому молодцу в ней мараться? Я к тебе расположен, но второй раз выручать не буду. Да и скорей это будет не в моих силах. Так что иди с Богом!

И Олег ушел, можно сказать, с большим облегчением. Он сделал все, что мог. Совесть его чиста. Хотел бы, конечно, помочь человеку, но не в силах.

Однако история эта продолжала раскручиваться дальше.

Месяца через два после вышеописанных событий, как раз перед Новым годом, городок облетела страшная весть: Комара убили!

Первые любопытные, прибежавшие на место убийства — в развалины древней водяной мельницы, стоявшей на речке, чуть выше городка, увидели лежащий труп Комара возле свежевырытой ямы. Лежал он здесь, видимо, несколько часов, потому что был слегка припорошен снегом. Возле головы снег был окрашен кровью. Она ярко горела в свете солнечного зимнего утра. Вскоре приехала милиция, любопытных стали отгонять от места происшествия, а затем труп увезли в городской морг.

— Не иначе снова клад искал, — судачили горожане, — видать, нашел, а поделить с напарником не смог. Тот его и укокошил.

Они были почти правы. А случилось все так.

Мечты о богатстве не давали Комару покоя. Последнее время он и вовсе не находил себе места. Но как разбогатеть? Зарплата санитара не особенно к этому располагала. Планы о возможной торговле антиквариатом, в которых он возлагал большие надежды на Олега, пришлось оставить. После того как Комар подставил его в Монастыре, Олег категорически отказывался иметь с ним дело. И хотя Комар отрицал, что выдал его руководству Монастыря, учитель ему не верил. Оставалось одно — снова искать клад.

Помочь в этом мог только прорицатель.

Несколько раз Комар пытался закинуть удочку. Попасть в палату, где лежал Владимир Сергеевич, было сложно, но он находил возможность: обычно это происходило в субботу или воскресенье.

— Ну помоги! — канючил он. — Век Бога за тебя молить буду.

Сначала прорицатель и слышать не хотел о сотрудничестве, но однажды сам предложил:

— Хочешь разбогатеть? Могу устроить. (Еще бы Комар не хотел!) Помоги мне выбраться отсюда.

— Но это же подсудное дело.

— А ты что же думаешь, что я даром на клад наведу? Хватит! Один раз уже помог!

— Но ведь в тот раз не обломилось.

— Сам виноват!

— Хорошо, я подумаю, — сообщил Комар.

Несколько дней он размышлял над предложением прорицателя, взвешивал «за» и «против» и наконец сообщил, что согласен. «Что я теряю, — думал он, — найду золотишко, и деру из этой дыры! Только меня и видели. А что касается этого придурка, то пускай сам выбирается. Из Монастыря я его выведу, а там как знает».

Но на всякий случай он решил принять меры по возвращению прорицателя в Монастырь. «Мало ли что, — размышлял он, — а вдруг клада не будет? Тогда изобью гада и назад, в каталажку».

В качестве подсобной силы, а также охранника он решил привлечь все того же Губана. Побег решено было осуществить с пятницы на субботу. Предварительно Комар изготовил дубликат ключей от отделения, где содержался Владимир Сергеевич, запасся одеждой для него, а также кайлом, лопатой и фонарем, потому что прорицатель сообщил, что придется копать. Наконец все было готово для побега.

— Где клад-то закопан? — спросил Комар, когда они благополучно миновали монастырскую стену.

— На старой мельнице, — ответил Владимир Сергеевич.

— А не врешь?

— Если не будет, отведешь меня обратно в Монастырь.

— Это обязательно, — усмехнулся Комар, — но сначала так отделаю — небу жарко станет!

Прорицатель улыбнулся, но промолчал. Шли гуськом по узкой тропе, проложенной в глубоком снегу. Впереди Комар, следом прорицатель, замыкал движение Губан.

— Что, другого места подыскать не мог? — ворчал Комар. — Иди тут по снегу да потом яму копай в мерзлой земле.

— Другого места нет, — ответил Владимир Сергеевич.

Наконец подошли к мельнице. В незапамятные времена здесь была запруда. Сейчас же от нее остались лишь торчащие из-под снега гнилые сваи, а от самой мельницы сохранилась только каменная коробка без крыши.

— Вроде пришли, — произнес Комар. Он светил впереди себя фонарем. — Ну, где копать? — спросил он.

— Постой, — отозвался прорицатель. Медленно проваливаясь в снег, стал он мерить шагами площадку внутри здания. — Вы бы костер пока разожгли, — бросил компаньонам, топтавшимся у стены.

Те охотно взялись за это. Костер уже пылал, а Владимир Сергеевич все крутился, точно собака-ищейка, вынюхивающая добычу.

— Скоро, что ли? — подгонял Комар.

— Не мешай ему, — неожиданно произнес молчавший до сего времени Губан, — видишь, человек ищет!

Комар удивленно уставился на приятеля: ты еще встреваешь!

В это время раздался голос прорицателя:

— Копайте здесь.

Он наметил квадрат на снегу. Кладоискатели взялись за дело. Несмотря на то, что грунт основательно замерз, работа кипела. Комья земли летели из-под лопаты и кайла. Через полчаса приятели стояли в яме по пояс. Вдруг под лезвием лопаты что-то звякнуло. Комар быстро нагнулся и достал из ямы ржавую железку. Он в сердцах отбросил ее в сторону и снова принялся яростно копать. Глубина ямы все увеличивалась.

— Отдохните, — предложил прорицатель, — дайте я поработаю.

Кладоискатели не возражали. Некоторое время они курили у костра, но нетерпение было сильнее усталости, и они снова взялись за инструменты. Теперь вдвоем копать стало неудобно, и поэтому темп работы замедлился.

— А может, тут ничего и нету? — неуверенно произнес Губан.

— Я тебе дам: нету! — заорал Комар. — Копай давай! А может, и правда пусто? — обратился он к Владимиру Сергеевичу.

Тот пожал плечами.

— Вылезай! — заорал Комар Губану. — Я сам! — И он яростно заработал кайлом… Наконец и он вылез из ямы.

— Так, — угрожающе произнес он, придвигаясь к прорицателю.

В ответ на это Владимир Сергеевич спокойно взял лопату и молча полез в яму. Он копал минут пятнадцать.

Все это время стояла тишина, нарушаемая только стуком лопаты о мерзлую землю. Внезапно снова раздалось звяканье. На этот раз лопата задела за стекло. Прорицатель нагнулся.

Приятели подскочили к яме и заглянули в нее.

Когда прорицатель поднялся, в руке его поблескивала стеклянная банка, наполненная чем-то.

— Золото, — тихо сказал он.

— Дай сюда! — закричал Комар. — Точно, золото! — шепотом произнес он, прижал банку к груди и ошалело уставился на остальных.

— Дай посмотреть, — попросил Губан. Комар нехотя протянул банку. — Тяжелое, — Губан взвесил банку в руках.

— А ты думал! — Комар вырвал из его рук банку. — Золото, золото! — в исступлении запел он. — «Когда я был богатым, носил я брюки клеш…» — Внезапно он оборвал песню и посмотрел на остальных кладоискателей. В свете костра их лица выглядели странно, но Комар не обращал на это внимания.

— Ну что, ребята, — сказал он весело, — вот я и разбогател!

— Как делить будем? — спросил прорицатель.

— Делить? — переспросил Комар. — С вами?

— Ну а с кем же? — спокойно ответил Владимир Сергеевич.

Комар весело засмеялся:

— Никакого дележа не будет! Все золото — мое! Ты, — обратился он к прорицателю, — помог мне его найти, не спорю, но ни о каком дележе и речи не шло.

— А он? — прорицатель кивнул на Губана.

— Он, — протянул Комар, — с ним мы без тебя разберемся!

— Надо, чтоб по справедливости, — заявил молчавший до этого Губан.

— Ой, и ты туда же!

— А почему я должен молчать? — недовольно спросил Губан. — Копали вместе…

— Копали вместе, — передразнил его Комар, — ладно, дам тебе маленько.

— Золото должно быть разделено поровну, на три части, — спокойно сказал прорицатель.

— Чего?! — взбесился Комар и угрожающе ощерился. — Все мое! Ты, придурок, — обратился он к прорицателю, — беги поскорее отсюда, пока я тебя назад в Монастырь не уволок. Пожалел тебя, урода, помог сбежать, так пользуйся теперь свободой. Дай ему в зубы, Губан, — приказал он.

— Ему не дам, — отозвался тот, — а тебе могу…

Комар поставил банку с золотом на снег и схватил лежавшую рядом лопату.

— Подходите, гады, — угрожающе зашипел он, — враз башки посрубаю!

— Последний раз прошу, Пантелей, — сказал прорицатель, — давай разделим золото по-хорошему!

Вместо ответа Комар бросился на него с лопатой. Владимир Сергеевич проворно отскочил, но в это время Губан сбоку нанес удар киркой своему приятелю по голове.

— Ах! — выдохнул Комар и осел на снег. Губан тупо смотрел на него. Костер неожиданно ярко вспыхнул, искры столбом рванулись вверх. Комар несколько раз дернулся, потом затих. Губан опустился перед приятелем на колени:

— Что же это, — хрипло проговорил он, — ведь я не хотел, не хотел, Пантюха! — Он присмотрелся к лицу лежащего. — Не дышит! — заорал, схватился руками за голову.

— Уходить надо отсюда, — сказал Владимир Сергеевич.

Губан бессмысленно посмотрел по сторонам:

— Куда уходить?

— Да куда угодно, не сидеть же здесь и ждать, пока приедут, а если ты хочешь покаяться, то топай прямиком в милицию. Мой тебе совет: хватай ты это золото и беги куда глаза глядят.

— Золото? — переспросил Губан. — А тебе?

— Мне не надо, забирай все и исчезай. Губан поспешно схватил банку и побежал прочь.