"Загадай желание" - читать интересную книгу автора (Голдсмит Оливия)

Глава 1

В удивительном городе Нью-Йорке, на одном из его островов, жила-была необычная девушка. Точнее, на Стэйтен-айленд. Дорога до работы на Манхэттене занимала у Клэр Эмилии Байлсоп почти два часа. Она садилась на поезд в Тоттенвилле, затем шла к паромному терминалу, а потом добиралась на пароме до Манхэттена. Клэр ездила туда со своей подругой Тиной, и сегодняшний день не отличался от всех остальных.

– Ну, давай, – сказала Тина. – Поехали с нами. Ты никогда никуда не ездишь и совсем не развлекаешься.

Клэр посмотрела на свое вязанье и нахмурилась. Когда паром коснулся причала, она спустила петельку.

– Неправда, – сказала она, хотя на самом деле так оно и было. Она подумала о своих походах в библиотеку, в видеомагазин, в отдел шерсти универмага «Келси», – все это находилось на Брод-стрит в Тоттенвилле.

– Я достаточно путешествую, – возразила Клэр. – И на Манхэттен езжу каждый день. А прошлым летом я была на Лонг-Бич-айленд.

– Лонг-Бич, ради бога! В Джерси! И ты ездила туда с матерью и ее дружком-трепачом.

Клэр вздрогнула. Тина была доброй девушкой, но выражалась, как грузчик.

– Я предпочитаю слово «болтун», – сказала Клэр.

– Трепач, болтун, какая разница? – Тина положила журнал в сумочку, вынула солнцезащитные очки и поднялась. Клэр встала рядом.

– Спрячь шерсть, бабуля, – сказала Тина и посмотрела на часы.

Клэр вздохнула. Паром пришвартовался; как всегда, у них было двадцать минут, чтобы пройтись по Уотер-стрит, купить кофе с рогаликами у уличного торговца и подняться на тридцать восьмой этаж «Крэйден Смитэрс Оллинс Билдинг». Времени было достаточно, но Тина всегда вела себя как ребенок на вечеринке по случаю дня рождения, боясь, что опоздает занять последнее место на музыкальном представлении. Как будто кто-то еще мог занять их места в «Крэйден Смитэрс». Клэр подобрала спущенную петельку, свернула вязанье, надела пальто и присоединилась к Тине и толпе, толкавшейся у выхода с парома.

Тина, пробираясь к началу очереди, тянула Клэр за собой.

– Джерси, боже мой!

– Я была в Поконос! – бормотала Клэр. Люди недовольно смотрели на них. Даже в Манхэттене, городе, где все толкаются, Тина выделялась.

– Поконос! – Тина почти кричала, когда они сошли с парома. – Это даже хуже, чем Джерси. Она тряхнула головой, ее пышные волосы всколыхнулись. – Ты ездила туда с этим придурком. Да вы даже не спали вместе.

Клэр покраснела. Она стыдливо оглянулась, но толпа не обращала на них никакого внимания. Все стремились в автобусы или в подземку, растворяясь в скуке и обыденности очередного дня. Сексуальная жизнь Клэр, вернее, ее отсутствие никого не интересовало.

– Я спала с ним, – возразила Клэр. Она не хотела говорить Тине, что в большинстве случаев они действительно просто спали. Боб не был «итальянским жеребцом», таким как, по утверждениям Тины, был ее жених Энтони.

– Какая патетика, – сказала Тина. – Спать с Бобом. Ужас!

Они вышли из терминала, с залива дул пронизывающий ветер.

– Боже, как холодно, – пожаловалась Тина. – Март. Когда же наконец потеплеет? – Клэр знала, что Тина не ждет ответа, поэтому промолчала, позволив подруге продолжить свой нескончаемый монолог. – В Сан-Хуане тепло, Клэр. Пляжи. Казино. Бары.

Беда была в том, что Клэр на самом деле ничего этого не любила. Она сгорала на солнце, никогда не играла на деньги – даже в лотерею – и ненавидела бары. Хотя Тина и была ее подругой, с тех пор как они выросли на той самой улице в Тоттенвилле, многое изменилось. Почти все, что нравилось Тине, заставляло скучать Клэр или чувствовать себя не в своей тарелке.

Она часто думала, что за странную, нелепую пару они составляли. Тина была миниатюрной и темноволосой, с большой грудью, которую не скрывала, носила пестрые топы в обтяжку. Ее кожа была оливкового цвета, и при этом Тина предпочитала яркий макияж. Клэр была высокой и, несмотря на лишние пятнадцать фунтов, была почти плоскогрудой – должно быть, Бог был мужчиной, потому что если бы он был женщиной, то не позволил бы всему лишнему весу уйти в бедра. Кожа Клэр была светлой, нежно-бледной, глаза – серо-зелеными (хотя, будем честны, скорее серыми). Ее тонкие прямые волосы были подстрижены чуть ниже подбородка, под каре. Девушка почти не пользовалась косметикой – только немного розового блеска на губы и чуть-чуть коричневой туши на ресницы. Теперь холод заставил Клэр облизать губы, и она пожалела, что не взяла блеск с собой.

Здания вокруг них не давали ветру вырваться, и Клэр казалось, что ее, как Дороти, вот-вот унесет торнадо. Не хватало только волшебной страны Оз.

– Слушай, если дело в деньгах, то у меня есть пара лишних долларов, – предложила Тина.

Клэр покраснела. Зря только она призналась недавно, что ее мать начала брать арендную плату.

– Только ради того, чтобы ты могла остаться в комнате, в которой спала с четырех лет? – требовательно спросила Тина.

Клэр кивнула. Похоже, с тех пор как Джерри переехал к ним, наличных стало еще меньше, чем когда-либо, хотя и его заработка, и денег, полученных по страховке после смерти отца, было для матери больше чем достаточно.

– Я знаю, это грех – то, как твоя мать относится к тебе. Мой дядя говорит, если бы отец оставил дом тебе, и речи не было бы об арендной плате. – Клэр не обращала внимания ни на гневные высказывания Тины, ни на то, что это было вовсе не ее дяди дело. Конечно, иногда казалось, что дядя Тины, так же как и остальные мужчины в ее семье, был бездельником. Все их жены тратили много денег и постоянно сплетничали. Но Клэр никогда никого не критиковала – она знала, что могло случиться с людьми, критиковавшими Тони Брунетти. Но хоть Тина и была немного сплетницей и довольно властной особой, у нее действительно было щедрое сердце. – Так что, тебе нужны деньги? – спросила она.

– Нет. Не то чтобы… – пробормотала Клэр.

Они находились в одном квартале от офиса, холод пронизывал их насквозь. Девушка наклонила голову против ветра, стараясь замотать шарф, который связала сама так, чтобы он полностью закрывал шею. Когда подруги свернули за угол, ветер стих. Они увидели уличную тележку Сая.

– Привет, леди! – крикнул Сай поверх голов покупателей, стоявших в очереди за утренней дозой кофеина и углеводов.

– Привет, Сай! – ответила Тина. – Поедешь со мной в Пуэрто-Рико?

– Нет, – сказал продавец. – Я предпочитаю стоять здесь на холоде, в усмерть замерзнуть, но продавать кофе богатым уродам.

Богатые уроды в очереди были слишком заняты чтением «Уолл-стрит джорнэл» и разговорами по сотовым, чтобы реагировать на слова Сая, но Клэр улыбнулась.

– Ясно, надо зарабатывать на жизнь, – согласилась Тина. Когда подошла очередь, Сай без напоминания положил их постоянный заказ в два небольших пакета и передал их девушкам с улыбкой.

– Слушай, – сказал он. – Я спрошу разрешения у жены. Но к черту Пуэрто-Рико. Если она скажет «да», мы едем на Арубу.

– Если она скажет «да», я куплю Арубу, – сострила Тина. – А потом продам тебе Бруклинский мост.

– Как раз мне по карману. Именно поэтому я катаю эту тележку, – сказал Сай. Он повернулся к Клэр: – Ну а ты, красотка, небось продашь мне Вильямсбург? – Он подмигнул.

Тина рылась в своем огромном кошельке. Она подняла глаза:

– Черт, у меня едва хватит на кексик и кофе. Эй, Клэр, можешь одолжить мне двадцатку до пятницы?

Сай, все еще глядя на Клэр, покачал головой.

– Каждый день одно и то же, – улыбнулся он. Клэр кивнула, открыла рюкзак и передала деньги Тине.

– Благодарю. – Тина вручила Саю двадцать долларов. – Сегодня плачу я.

Клэр улыбнулась. Это было в духе Тины. Она могла бы отдать вам свою блузку – но после того, как одолжит у вас денег, чтобы купить эту самую блузку. У Клэр всегда водились деньги, она всегда могла одолжить их Тине, которая часто брала в долг… Клэр была еще слишком молода и неопытна, чтобы понять, что весь мир делится на два типа людей, недовольных друг другом. Она только улыбнулась Тине, когда та вручила ей пакет с черным кофе и намазанным маслом рогаликом. Когда подруги шли от тележки, Клэр праздно задавалась вопросом, почему она чувствовала себя более комфортно, давая в долг, нежели беря. Дело, разумеется, вовсе не в матери. Мать должна была деньги не только Клэр, но и большинству жителей Тоттенвилля. Впрочем, отец Клэр, как она помнила, тоже не был особо щедрым. Может, именно поэтому Клэр и не любила брать в долг. Несмотря на родство, Клэр была полной противоположностью родителям и своему брату Фреду.

– Моих братьев и Энтони вчера вечером избили, – сказала между тем Тина. – А как дела у Фреда? Ребята скучают по нему.

Честно говоря, Клэр понятия не имела, как дела у брата. Его призвали в армию и отправили в Германию. Клэр регулярно писала ему первые шесть—восемь месяцев после отъезда, но он редко отвечал, только однажды прислал коротенькую открытку. Даже на фото не разорился. Поскольку ей становилось все труднее и труднее писать Фреду, Клэр пришла к выводу, что у них нет ничего общего. В конце концов переписка оборвалась. Но вовсе не по ее вине. Кроме Фреда и мамы у Клэр не было родственников, с которыми она общалась. Имелась, правда, еще тетя со стороны отца, но Клэр сказали, что Байлсопы порвали с ней навсегда.

Тина, напротив, жила в круговороте запутанных семейных отношений: кузены, троюродные братья и сестры, их жены и мужья, крестные матери, крестницы и еще множество людей, даже не родственников. Хоть Тина и ее шумная толпа родичей выводила порой Клэр из себя, но время от времени она все же завидовала их близости и даже ссорам. Человеку необходимо о ком-то заботиться, кого-то оберегать. Фред теперь был далеко, у Клэр осталась только мать со своим отвратным ухажером.

– Я полагаю, с Фредом все в порядке, – сказала Клэр. – Мама получила открытку из Дюссельдорфа.

– Дюссельдорф? Кто это?

Клэр только пожала плечами. Она давно решила, что образование Тины не ее дело.

Они дошли до огромных стеклянных дверей здания, пара минут на лифте – и они наверху.

Вестибюль был переполнен, а лифт, как обычно, забит людьми до отказа. Подъем на лифте был самой нелюбимой частью дня Клэр. Она много раз говорила себе, что это всего-навсего девяносто секунд, и все равно боялась. Запах потных тел летом и влажной шерсти пальто и костюмов зимой был одинаково неприятен. А может, дело не в запахе, а в давке? Трение тел всех этих незнакомцев. Сейчас Клэр чувствовала на своей спине грудь и живот крупной женщины, а впереди ее нос вдавили в стену из черного пальто высокого мужчины. Ее кофе должен был пролиться прямо ему на спину. Наверняка в один прекрасный день так и случится.

Клэр всегда испытывала облегчение, когда двери открывались на тридцать восьмом этаже и она могла выбраться из «алюминиевой сауны». Но это облегчение почти сразу сменялось тревогой, ведь испытания на этом не заканчивались: надо попрощаться с Тиной, пробежать мимо выстроенных в ряд секретарских столов, застекленных снаружи офисов, расположенных по периметру этажа. Затем повернуть и дойти до прихожей, ведущей к еще более глубокому коридору. Этот коридор, в свою очередь, приводил Клэр во внутреннюю комнату, которую она разделяла с полудюжиной других «аналитиков», возглавляемых Джоан, женщиной, доказавшей, что даже небольшая власть может сделать из человека мелкого тирана.

«Еще один день, еще девяносто два доллара – и домой», – подумала Клэр.

Выбираясь из лифта, она втягивала голову в плечи, по привычке ссутулившись, а Тина, напротив, была весела и беззаботна, настоящая королева этажа. Как она могла быть такой радостной? Может, потому, что начальником Тины был Майкл Уэйнрайт, Мистер Совершенство. Клэр тяжело вздыхала при мысли об этом человеке. Все девушки в офисе сохли по нему. Майклу исполнился тридцать один год, он был холост, красив, преуспевал и был влюблен… в себя. К нему тек нескончаемый поток женщин – стройных финансисток в костюмах от «Прада». Туфли, которые они носили, стоили больше, чем Клэр зарабатывала за неделю. Майкл принимал их по очереди: специалист по инвестициям, брокер, управляющий фондом. Секретари вроде Тины и аналитики типа Клэр его не интересовали. Многие ненавидели Майкла, многие восхищались им, но Клэр была единственной, кто любил его. Конечно, у нее хватало ума не рассказывать об этом никому из коллег, даже Тине.

Майкл Уэйнрайт разговаривал с Клэр всего четыре раза за те восемнадцать месяцев, что она работала в «Крэйден Смитэрс». В первый раз он спросил: «Не будете ли вы так добры сделать прямо сейчас пять копий?» Во второй раз сказал: «Мне нужны эти цифры к вечеру». В третий раз фаворит Клэр зашел к ней, когда она отправила отчет ему в офис, и сказал: «Благодарю. А вам идет это платье». Последний разговор произошел чуть больше двух недель назад, когда Майкл, идя на обед, слегка задел ее: «О, прошу прощения».

Девушки подошли к столу Тины. Клэр оглянулась на офис позади нее, но не увидела Майкла Уэйнрайта.

– Я встречаюсь с Энтони сегодня вечером, – сообщила Тина. – Мы идем в отдел регистрации браков в универмаге «Мэйсиз». Ты с нами?

Клэр сомневалась, хотел ли туда идти сам Энтони. Был ли это его выбор или… (Возможно, дядя Тины мог знать кое-что об этом.) Она только покачала головой:

– Нет. Мне надо домой. Я хочу закончить читать книгу.

Тина пожала плечами:

– Тоже мне читательница.

Клэр пожала плечами в ответ, но промолчала. После этого она начала свой неприятный маршрут, затерявшись в коридорах, подобно Алисе из Зазеркалья, исчезнувшей в кроличьей норе.