Taken: , 1

13. СОФИ. СОБИРАЮЩАЯ СТИХИИ

Тоже мне, Собирающая Стихии! Можно подумать…

Ищущая Принца – вот кто я.

Прошло почти полгода с тех пор, как Александр похитил Мориса и Дженнифер, а я стала адептом Источника. Никаких Стихий за это время я не собрала и ни на шаг не приблизилась к постижению своего предназначения. Хозяйка по-прежнему ничего мне не объясняет и продолжает говорить со мной загадками, от которых я ещё больше запутываюсь. Лучше бы она совсем ничего не говорила. А на мои жалобы она отвечает, что всё идёт нормально и, дескать, не стоит торопить события.

Что торопить, чёрт возьми, если ничего не происходит?..

А пока я только тем и занимаюсь, что ищу Эрика – моего Прекрасного Принца. Не нахожу, но не отчаиваюсь и продолжаю искать. Кое-кто (не буду называть имена) считает, что я валяю дурака и лишь попусту время трачу. Но я не обращаю на это никакого внимания. Я не прекратила поиски даже после того, как Хозяйка сообщила нам, что Александр мёртв.

Никто, кроме меня и Дэйры, не знал, откуда ей это известно. Хозяйка просила меня никому не рассказывать о её контактах с Мирддином, Хранителем Хаоса. Я выполнила её просьбу… Почти – рассказала только Дэйре. Дэйра оправдала моё доверие, и дальше неё это не пошло.

Остальные же не имели ни малейшего понятия об источниках информации Хозяйки, однако в словах её не усомнились и сложа руки стали ждать возвращения Эрика. Рассуждали, что, если он жив, то рано или поздно та гадость, которую вкалывал ему Александр, прекратит своё действие, и он вновь овладеет Формирующими. А если Александр убил его, то мёртвому уже ничем не поможешь.

Куда как сложнее обстояли дела с Дженнифер. Хотя оптимизма мы не теряли. Бренда утверждала, что Дженнифер знает достаточно, чтобы самостоятельно пробудить свой Дар после рождения ребёнка. Оставалось лишь надеяться, что Александр держал её в области Основного Потока. При слишком быстром или слишком медленном течении времени пробуждение Дара, к сожалению, невозможно.

Что же касается Мориса, то боюсь, что все уже смирились с его потерей. Все – только не я. Если для других он был всего лишь таинственным родственником, то для меня Морис значил очень много. Он был моим мужем, самым близким мне человеком, я любила его как мужчину и продолжаю любить по сей день – как друга и как брата. В поисках Эрика я не забывала ни про Мориса, ни про Дженнифер. Я искала всех троих. Даже четверых – ведь ребёнок Дженнифер и Кевина, скорее всего, уже родился. А если нет – то должен родиться в самое ближайшее время.

В перерывах между поисками я знакомилась с родственниками. Их оказалось неожиданно много, и все они были разные. Одни мне понравились, другие – не очень, к иным я оставалась равнодушной, а некоторые, не вызывая ни симпатии, ни антипатии, поражали меня своими странностями. Но в целом семейка была неплохая – по крайней мере, лучше, чем я ожидала.

Как выяснилось, я не могла назваться дочерью Джо – и на то было две причины. Во-первых, лишь немногим более десятка человек знало, что Джо – сын Артура. Для всех прочих он был Иона Бен-Исаия, сын Исаии Бен-Гура из Дома Израилева. В Израиле его имя до сих пор упоминалось с проклятиями, да и в других Домах отца не очень-то жаловали. Это была вторая, более веская причина, по которой я не могла назваться его дочерью. Мне пришлось пережить немало неприятных минут, когда я слышала рассказы о былых злодеяниях Джо. Образ идеального героя, рьяного поборника справедливости, рыцаря без страха и упрёка, сильно померк в моих глазах. Я не чувствовала себя вправе осуждать Джо, поскольку он дал мне жизнь. Но буду до конца откровенна хотя бы перед собой: не будь он моим отцом, я бы его осудила…

Так что волей-неволей пришлось подбирать для меня другую родословную. Благо генетика у Властелинов не в почёте, поэтому можно было не бояться, что кому-нибудь взбредёт в голову, пусть и интереса ради, произвести сравнительный анализ ДНК. А по группе крови в отцы мне годились и Брендон, и Кевин, и Артур. Брендона я сразу отвергла (думаю, не надо объяснять причину), Кевин торопливо взял самоотвод (со словами: «Ну, нет! С меня хватит!»), а вот против кандидатуры Артура дружно выступили Бренда и Дэйра. Они утверждали, что это будет чувствительным ударом по престижу королевы Даны. Сама Дана помалкивала, но было видно, что она согласна с мнением дочери и золовки. Тогда я считала её эгоисткой, но позже, когда узнала про Диану, поняла, что поторопилась с выводами.

В конечном итоге Кевину пришлось уступить. Было решено, что он признает меня своей дочерью, родившейся и выросшей в умеренно-быстром потоке времени. После всех этих, не очень приятных для меня разборок, Кевин улучил минуту, когда поблизости никого не было, и сказал мне:

– Пожалуйста, Софи, не обижайся, что я сначала был против. Это вовсе не из-за тебя, поверь. Есть другая причина, о которой ты скоро узнаешь. Подожди немного – и ты всё поймёшь.

Я решила поверить ему на слово. Кевин мне нравился, хотя прежде наши отношения были несколько прохладными. Я знала, почему – он дико ревновал Дженнифер. Кстати, совершенно безосновательно. И вообще, я понять не могу этих мужчин: какого дьявола они ревнуют женщин к женщинам? Это просто смешно!..

Вот так я обрела семью. И пусть на самом деле Кевин был лишь моим приёмным отцом, зато родственники оказались настоящими. Правда, не все – с Лейнстерами и Энгусами меня не связывало кровное родство, так как в действительности я не была внучкой Даны. Но это уже мелочи. Хотя Артур официально признал меня принцессой Авалона (в Доме у Источника незаконнорожденность не считалась пороком), моему сердцу было гораздо милее Царство Света – родина Эрика. Я продолжала искать моего Прекрасного Принца и не теряла надежды найти его, вопреки всем мрачным прогнозам пессимистов.

В моих поисках мне помогала Дэйра. Мы с ней отлично поладили – чего вначале я никак не могла предположить. Когда я узнала, что одно время Дэйра была любовницей Эрика, то стала относиться к ней настороженно, чуть ли не враждебно. Прежде со мной такого не случалось. Например, к бывшей подруге Мориса, Алине, я не испытывала ни малейшей неприязни, даже наоборот – приложила все усилия, чтобы подружиться с ней. А тут на меня нашло! Я грубила Дэйре по малейшему поводу, постоянно придиралась и задиралась – словом, вела себя по-свински.

Душечка Дэйра терпела это целых два месяца. Потом, наконец, не выдержала и потребовала объяснений. Ну, я и высказала ей всё, что накипело у меня на душе. Я думала, что Дэйра разозлится, но она отреагировала совсем уж неожиданно – разревелась, как малое дитя, и мне пришлось утешать её. С этого и началась наша дружба.

Правда, мы вовсе не были уверены в безоблачном будущем нашей дружбы. Возможно, когда Эрик найдётся, мы рассоримся из-за него. А может, и не рассоримся – кто знает. Мы не заглядывали так далеко в будущее. Дружили, пока дружится; а дальше видно будет.

Нельзя сказать, что Дэйра участвовала в моих поисках. Она была достаточно опытна и здравомысляща, чтобы понимать всю их тщетность. Я тоже понимала, но продолжала искать, потому что не обладала терпеливостью Дэйры или железными нервами Брендона; я была слишком юна и не умела ждать. А Дэйра помогала мне – то советом, то поддержкой. И чаще – поддержкой.

В конце концов я устала от бесцельности моих поисков наугад и решила потолковать с Хранителем Хаоса. Первым делом я сообщила о своём намерении Хозяйке. Она ничуть не была удивлена, невозмутимо заметила, что это моё право, но снова приглашать Мирддина в Безвременье отказалась наотрез. Зато тут же переговорила с ним и получила от него согласие на нашу встречу в удобное для меня время в одном из нейтральных миров Экватора. Я выбрала Сумерки Дианы – возражений со стороны Хранителя не последовало. А что до времени, то я выразила пожелание встретиться как можно скорее. Мирддин передал, что будет у меня через час по времени Сумерек.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала затем Хозяйка.

– Надеюсь, что знаю, – не очень уверенно ответила я.

У меня действительно не было уверенности, что я поступаю правильно, и Хозяйка поняла это. Именно поняла, а не знала – ибо после того, как я окунулась в Источник, она уже не могла читать мои мысли. Пожалуй, это было моё единственное отличие от всех остальных адептов. А от большинства я отличалась ещё и тем, что, подобно Дэйре, Диане и Бронвен, имела доступ в Безвременье не только из Срединных миров, но также из Внешних.

– Помни одно, – вновь заговорила Хозяйка. – Если Мирддин тебе что-то предложит, сама решай, как поступить. Не спрашивай моего совета, не слушай советов других. Прислушайся к голосу своего сердца и следуй его зову.

На этом мы попрощались. Хозяйка осталась в Безвременье, а я вернулась в Сумерки Дианы, где жила последние несколько месяцев, отдыхая от суеты родного мира. На Земле я была объектом слишком пристального внимания со стороны властей, журналистов и общественности. В связи с трагической гибелью мужа и свёкра (когда нашим не удалось ни поймать Александра, ни перехватить Мориса, Кевин и Колин, приняв их облик, инсценировали авиакатастрофу), я, как приёмная дочь Франсуа де Бельфора, стала главной наследницей его финансово-промышленной империи, однако моё право тотчас оспорили другие Бельфоры – представители младших ветвей семьи. Я бы без лишней шумихи отказалась от этого наследства, но меня до глубины души возмутила наглость и бесцеремонность моих названных родственников, которые, даже не поговорив со мной, затеяли судебную тяжбу. Тем самым они сыграли на руку Кевину. Если поначалу я противилась его планам, то после того, как был подан иск, я изменила своё решение, подписала все необходимые бумаги, и Кевин натравил на Бельфоров банду своих адвокатов. А я сделала публичное заявление, что устала от всей этой шумихи и какое-то время собираюсь пожить инкогнито на одной из провинциальных планет. Затем исчезла – благо суд отклонил ходатайство истцов об обязательности моего пребывания на Земле.

Сумерки Дианы я выбрала не только из-за сурового очарования этого необитаемого мира. Большое значение имело для меня также и то обстоятельство, что последние недели перед своим исчезновением здесь жил Эрик. Я без труда получила согласие Дианы – к вящему раздражению Кевина, она не собиралась в ближайшее время покидать Авалон. Затем мне пришлось дать бой её сводной сестре Минерве, которая устроила здесь любовное гнёздышко со своим очередным хахалём. Она долго сопротивлялась выселению, но в конечном итоге уступила – когда я не выдержала и пригрозила вышвырнуть её вон вместе со всеми её шмотками и с хахалём в придачу. Минерва была одной из первых в списке тех родственников, которые вызывали у меня стойкую антипатию.

Вернувшись в дом Дианы, я сделала небольшую уборку в холле и достала из погреба две бутылки вина трёхсотлетней выдержки. После чего сменила своё непритязательное домашнее платье на более нарядное и отправилась в кухню, чтобы к приходу Мирддина состряпать какое-нибудь угощение.

За этим занятием меня застала Дэйра. В моём восприятии её появление на лужайке перед домом сопровождалось шумом и треском, однако я притворилась, будто ничего не почуяла. Она искренне считала себя самой искусной из адептов, а я в знак нашей дружбы щадила её самолюбие. В конце концов, если верить Хозяйке и Хранителю, я не совсем адепт, я – Собирающая Стихии.

Я доставила Дэйре удовольствие, позволив ей «незаметно» подкрасться ко мне сзади и обнять меня за талию. Лишь тогда я очень натурально охнула, изображая испуг, и уронила на стол нож, которым нарезала ветчину.

– Привет, – сказала она, поцеловав меня в шею. – Это я.

– Теперь вижу, что ты, – ответила я, не оборачиваясь, и добавила укоризненно:

– Зачем так пугать?

– Чтобы приучить тебя к бдительности, – совершенно серьёзно пояснила Дэйра, приняв мою игру за чистую монету. – Александр был отнюдь не единственным, кто мечтал свести в могилу всех адептов. Так что всегда будь начеку.

– Спасибо за урок. – Я повернулась к ней лицом, оставаясь в её объятиях. – Кстати, ты чудно выглядишь.

– Ты тоже.

Обменявшись комплиментами, мы поцеловались.

– Где ты пропадала? – спросила я, поскольку мы не виделись с самого утра.

– Была на Астурии, болтала с Колином и Риком, потом заглянула в Авалон, – ответила Дэйра. – Ты уже слышала об очередной выходке твоего папаши?

Моим папашей она в шутку называла Кевина.

– Его наконец-то соблазнила Саманта? – полушутя, полусерьёзно предположила я.

Привлекательная голубоглазая блондинка Саманта была лучшей подругой Анхелы и её доверенной помощницей в правительстве. Время от времени Кевин заигрывал с ней – то ли в память о днях минувших, то ли чтобы позлить Анхелу, а возможно, и по той, и по другой причине. Дэйра считала, что это чистое баловство. Я же подозревала, что не только баловство. Ведь Кевин, как и большинство мужчин, сущий кот похотливый, а Анхела сейчас на девятом месяце беременности. Поэтому моё предположение насчёт Саманты было высказано не совсем в шутку.

Однако Дэйра отрицательно покачала головой:

– Нет, мимо.

– Так что же? – поинтересовалась я и, позволив ей ещё раз поцеловать меня, убрала её руки с моей талии. – Кофе выпьешь?

– С удовольствием.

Пока я наливала в чашку только что сваренный кофе, Дэйра присела на стул и закурила. Мне она сигарету не предлагала. За полгода пребывания в ранге Властелина, я нисколько не изменила своего резко отрицательного отношения к этой гадостной привычке. Как мне кажется, Властелины повально курят не в силу необходимости, а скорее под влиянием комплекса превосходства – как бы подчёркивая, что, в отличие от простых смертных, курение им ничуть не вредит. Лично я не испытывала ни малейшей тяги к никотину.

Взяв у меня чашку, Дэйра сделала глоток кофе и принялась рассказывать:

– Так вот, вчера Кеви огорошил отца с мамой известием, что у них уже есть внук. Мальчика зовут Дональд, ему одиннадцать лет, и он воспитывается в семейном интернате на Земле. В твоём родном мире.

– Ого! – только и сказала я.

– Вот именно, – кивнула Дэйра. – Мама говорит, что отец тоже так сказал. А потом он сказал ещё много всяких слов из арсенала ненормативной лексики. Я, кстати, тоже чертовски зла на Кеви и при случае выскажу ему всё, что о нём думаю.

– Так ты ещё не высказала?

– Ещё нет. Сейчас он на заседании своего Постоянного Комитета. Его превосходительство занят, видите ли! Но как только он освободится, я уж задам ему трёпку. Надо же придумать такое! Боялся, что новорожденный младенец вдруг заговорит и выдаст нам тайну космического мира. Поэтому прятал его от нас, подвергая смертельной опасности. Страшно подумать, что было бы, попади Дональд в руки Александра.

– Кевин узнал об Александре менее года назад, – заметила я и вновь с грустью подумала про Эрика, Дженнифер и Мориса.

Где вы? Что с вами?..

– Это смягчает его вину, – вынуждена была признать Дэйра. – Но не оправдывает его. Чем он думал, когда определял мальчика в интернат, вместо того, чтобы принести его в Авалон? А теперь Дональд уже достаточно взрослый, чтобы понимать происходящее, но ещё слишком юн, чтобы не выдать никому тайну, о сохранении которой Кеви так ревностно пёкся. Ты не находишь этот его поступок крайне глупым и непоследовательным?

Тут в моей голове мелькнула одна догадка. Я налила себе апельсинового сока и села напротив Дэйры.

– Знаешь что, – задумчиво проговорила я. – Не спеши винить Кевина во всех смертных грехах. Лично я нахожу его поступок настолько глупым и настолько непоследовательным, что он просто не мог это совершить… Между прочим, ты просматривала тайное послание Кевина, которое обнаружил Эрик?

– Да, просматривала. Мне стало любопытно… – Вдруг Дэйра умолкла и уставилась на меня круглыми от удивления глазами. – Но ведь там не было ни слова про Дональда!

Я кивнула:

– Это полностью подтверждает мою догадку.

– Какую?

– Вернее, две догадки, – уточнила я. – Первая версия состоит в том, что Кевин лишь недавно обнаружил, что у него есть сын. Он ничего такого не говорил?

– Нет. Кеви сказал, что с самого начала знал о существовании Дональда. Свои действия он объяснял тем, что сначала не хотел отнимать ребёнка у матери, а потом, когда она умерла, Дональд уже кое-что смыслил, и было рискованно приводить его в Авалон.

– Но, как я понимаю, этот аргумент никому из вас не показался достаточно веским?

– Конечно, нет. Кеви вполне мог подыскать для Дональда воспитателей в другом мире, а спустя два-три года спокойно привести его в Авалон. Детская память недолговечна.

– И я – яркий тому пример, – подхватила я. – Впрочем, не будем развивать эту тему, поскольку мы точно знаем, что Кевин солгал. Иначе бы он непременно упомянул о Дональде в своём послании. Следовательно, он узнал о нём лишь недавно.

– Тогда почему он не сказал нам правду?

– Видимо, это была бы не вся правда. Кевин объяснил, что такое семейный интернат в нашем мире?

– Да. Насколько я поняла из рассказа мамы, это институт временного усыновления. Супружеская чета получает от государства специальный сертификат, позволяющий ей брать на воспитание детей, которых по тем или иным причинам настоящие родители воспитывать не могут, но и не хотят отказываться от своих родительских прав. В таком случае они полностью оплачивают как содержание своих детей, так и работу приёмных родителей. Кеви говорит, что он производил оплату анонимно, однако имел у себя на руках все документы, позволяющие ему в любой момент раскрыть своё инкогнито и заявить права на сына.

– Значит, он лгал, – подытожила я. – Не в той части, что содержание мальчика регулярно оплачивалось – это легко проверить, а в той, что он это оплачивал.

– Но кто же тогда? – спросила Дэйра.

– Настоящий отец Дональда, – сказала я. – Тот из Властелинов, кто не мог привести своего сына ни в Авалон, ни в любой другой Дом. Отверженный Властелин.

Дэйра ахнула:

– Тогда получается, что Дональд…

– Да. – Я улыбнулась. – Судя по всему, у меня появился брат. Родной брат… вернее, сводный – но это уже мелочи.

Некоторое время мы молчали. Очевидно, Дэйра и так, и этак «обкатывала» мою версию в мыслях, рассматривала её в разных ракурсах. Наконец она произнесла:

– Это очень похоже на правду. Даже больше того: наверняка, так оно и есть. Но чёрт! Почему ни я, ни мама, ни отец не догадались об этом сразу?

– Впоследствии вы догадались бы, – ответила я. – Рано или поздно ты вспомнила бы, что не встречала в послании Кевина никакого упоминания о Дональде, потом сопоставила бы все несуразности в этой истории и пришла бы к такому же выводу. А я сообразила так быстро, потому что обладала дополнительной информацией.

– И какой же?

– Помнишь, Кевин не хотел удочерять меня? У него был такой несчастный вид, и он будто спрашивал: «Ну, почему опять я?» А Джо глядел на него виновато. Я обратила на это внимание, поскольку речь шла обо мне. А потом Кевин извинился, что так себя вёл. Он сказал, что я тут ни при чём, а дело в другом.

– Теперь ясно, в чём было дело, – протянула Дэйра. – Яснее ясного… И всё же я не понимаю, зачем Кеви принял удар на себя. Почему он не рассказал нам правду?

– Возможно, он не хотел вызывать у вас сочувствия, а более правдоподобной истории придумать не смог.

– Или он не хотел, чтобы мы считали его благородным. При всём своём тщеславии, Кеви не любит, когда его хвалят. Он принадлежит к тому редкому типу людей, для которых само осознание, что они совершают доброе дело, уже является достаточным вознаграждением. – Дэйра вздохнула. – Порой я упрекаю себя в том, что слишком явно отдаю ему предпочтение перед другими братьями. Шон, Артур и Марвин даже обижаются на меня. Но, видит Бог, Кеви лучше их. Тебе повезло с названным отцом.

Я поднялась, обошла стул, на котором сидела Дэйра, остановилась за её спиной и положила руки ей на плечи.

– Скажу тебе честно, Дэйра. Чем дальше, тем больше я жалею, что Кевин не мой настоящий отец. И сейчас я немного завидую Дункану. Если ему повезёт, он никогда не узнает правду и будет считать Кевина своим родным отцом.

Дэйра откинулась назад и прислонила голову к моей груди.

– А жалею, что Кевин мой родной брат, – неожиданно призналась она. – Будь мы хотя бы двоюродными родственниками, многие мои проблемы были бы решены.

Некоторое время я молча гладила её волнистые волосы. Потом сказала:

– Всё-таки странная у нас семейка. Донельзя странная. Почему у нас так много кровосмешения? И почему каждый второй из наших – потенциальный кровосмеситель?

– Может быть, потому что у нас хорошая семья, – предположила Дэйра. – Одна из лучших семей среди Властелинов, и мы не хотим смешивать нашу сравнительно здоровую кровь с заведомо худшей. Подобное тянется к подобному, даже бессознательно, а Одарённых на свете очень мало, потому так и получается, что если мы находим себе подходящего человека, то зачастую он оказывается нашим родственником. Вот, к примеру, ты. Сначала влюбилась в Мориса, своего двоюродного брата, а затем в Эрика – двоюродного дядю. Да и я тоже… – Голос её сорвался на тихий всхлип, и она умолкла.

Я хотела наклониться, чтобы поцеловать её, как вдруг Дэйра напряглась и в следующую секунду вскочила на ноги.

– Я чую Хаос! – сообщила она, вызвав Образ Источника. – Неужели Александр жив?..

– Всё в порядке, – спокойно ответила я. – Это не Александр, а Мирддин. Он мой гость.

Дэйра слегка расслабилась и спрятала свой Образ.

– Ты пригласила его?

– Да.

– Зачем?

– Хочу задать ему несколько вопросов.

– Гм-м… Вообще-то и я не против кое о чём расспросить его.

Раздался мелодичный звонок в дверь.

– Ладно, – сказала я. – Пойду встречать гостя. А ты пока поставь на поднос вино, бокалы и закуску и принеси это в холл.

– Хорошо, – ответила Дэйра.

Я вышла из кухни, миновала холл, прошла в переднюю и открыла наружную дверь. На крыльце стоял Мирддин, Хранитель Хаоса, – всё такой же смуглый, черноволосый и черноглазый, одетый в свой неизменный чёрный костюм.

– Здравствуй, Софи, – произнёс он будничным тоном, без всякой напыщенности.

– Здравствуй, Мирддин. Проходи.

Я посторонилась, пропуская его внутрь. Он вошёл в холл и огляделся вокруг.

– Хочешь верь, хочешь не верь, но со времени падения так называемых Домов Тьмы, это моё первое посещение жилища Властелинов.

– Тогда добро пожаловать, – сказала я без всякой иронии. – Чувствуй себя, как дома.

Он внимательно поглядел на меня:

– Ты говоришь это искренне, дочь Джоны. Благодарю. И кстати, я не могу удержаться от комплимента: тебе очень к лицу светлые волосы.

– Спасибо, – сказала я с улыбкой.

Вопрос с цветом волос возник сразу же после того, как Кевин согласился назваться моим отцом. Первой обратила на это внимание Дэйра. С присущей ей непосредственностью она заметила, что до встречи с Анхелой её братец промышлял исключительно на блондинках, а поскольку и сам он светлый шатен, то появление у него тёмноволосой дочери вызовет нежелательные толки. Лично я не имела ничего против того, чтобы регулярно красить волосы (тут Мирддин прав: золотистые кудри мне к лицу), однако Дэйра предложила испробовать более радикальный способ, который в случае с Бронвен, матерью Эрика, дал отличные результаты. По совету Дэйры я окунулась в Источник с пожеланием, чтобы он слегка изменил мой истинный облик, сделав меня блондинкой. И действительно, опыт удался. Из Источника я вышла натуральной блондинкой. Стопроцентной блондинкой – с головы до ног. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Это было ещё одно моё отличие от большинства адептов Источника. Только я и Бронвен (и, возможно, ещё Диана) могли с помощью Источника произвольно менять свой облик. Точнее, истинный облик – тот, который заложен в генах и для поддержания которого не нужно прилагать никаких усилий. Впрочем, я, за исключением цвета волос, больше ничего не меняла… Ну, разве что добавила себе несколько сантиметров – мне всегда хотелось быть выше своего роста. А всё остальное в моей внешности меня вполне устраивало. И даже нравилось мне. Да и не только мне одной…

Под воздействием комплимента Мирддина (обожаю комплименты!) я непроизвольно склонила набок голову и кокетливо глянула на него. Он добродушно ухмыльнулся.

– Прошу, присаживайся, – сказала я ему. – Сейчас будет подано угощение.

Как будто откликнувшись на мои слова, в холл вошла Дэйра с подносом в руках. Завидев её, Мирддин галантно поклонился:

– Моё почтение, принцесса. Какой приятный сюрприз!

Дэйра поставила поднос на стол и с холодной вежливостью произнесла:

– Приветствую тебя, Хранитель. Только не делай вид, что моё присутствие для тебя неожиданность. Ты ведь почуял меня, едва лишь появился здесь.

– Ошибаешься, дочь Артура, – спокойно возразил Мирддин. – Я мог бы почуять, но не почуял, так как использовал свой Инь лишь для того, чтобы попасть в Сумерки Дианы. Здесь я гость и не намерен без нужды прибегать к Силе Хаоса. Вообще-то само моё появление в Экваторе является нарушением буквы Договора, который я стараюсь соблюдать. Но между делом замечу, что Каратели Порядка, эти так называемые Агнцы Божьи, регулярно нарушают тот же Договор, забредая в Полярную Зону Хаоса и нападая на моих Церберов. Впрочем, я против этого не возражаю. Особого вреда сии безмозглые создания не причиняют, а для Церберов это хоть какое-то развлечение. Поэтому не будем формалистами. В конце концов, я здесь по приглашению Софи, принцессы из Авалона; а ваш Дом так до сих пор и не присоединился к Договору.

– Но отнюдь не из большой любви к Хаосу, – заметила Дэйра. – Источник сохраняет строгий нейтралитет в вашем противостоянии с Порядком.

– Достойная уважения позиция, – невозмутимо парировал Мирддин.

Тем временем я накрыла стол, налила в бокалы вино и пригласила Дэйру с Мирддином садиться.

– Охотно, – сказал на это Мирддин. – Я с удовольствием отведаю ваших кушаний. Не в пример королеве Юноне и Артуру, которые в своё время отвергли моё гостеприимство.

Я поняла, что речь идёт о событиях более чем полувековой давности, когда Мирддин сообщил Юноне и Артуру о существовании Истоков Формирующих. Поняла это и Дэйра.

– Они отказались из-за разницы в течении времени, – пояснила Дэйра, первой усаживаясь в мягкое кресло перед невысоким столом. – Достаточно им было бы погостить у тебя час, чтобы в Экваторе прошло без малого два месяца.

Мирддин подождал, пока я сяду, затем присел сам и лишь тогда ответил:

– Прими они моё приглашение, я немедленно изменил бы ход времени. А, впрочем, кто старое помянет, тому глаз вон. – Он поднял хрустальный бокал с вином и посмотрел сквозь рубиновую жидкость на свет, льющийся из окна. – Давно я не пил вино из урожая знаменитых виноградников на дневном склоне Олимпа. Ведь это сумеречное, я не ошибаюсь?

– Оно самое, – подтвердила я. – Трёхсотлетней выдержки. Из погребов Замка-на-Закате.

Мирддин вздохнул:

– Старые добрые времена! Помнится, мы с Янусом часами просиживали за бутылкой такого вина, коротая вечные сумерки его мира.

– Ты знаком с дедом Янусом? – удивлённо спросила Дэйра.

– Да, – кивнул Мирддин. – Из всех ныне живущих только он да твоя тёзка, Хозяйка Источника, знают, кем я был до того, как стал Хранителем Хаоса.

– И кем же ты был?

Мирддин пропустил этот вопрос мимо ушей. По праву единственного мужчины он сказал тост:

– Мои дорогие принцессы. Я хочу выпить за вас не только из подобающей гостю вежливости, но также из глубокого уважения, которое питаю к вам обеим. Ты, Дэйра, спасла Вселенную от преждевременного наступления Ночи Брахмы и помогла Источнику обрести истинную Хозяйку. Тебе же, Софи… – Он сделал короткую, но значительную паузу, и покосился на Дэйру. – Тебе ещё предстоит спасти Вселенную – и от опасности куда более серьёзной, чем завершение текущего цикла бытия. От всей души желаю тебе удачи.

Мы выпили. Затем Дэйра, поставив на стол свой бокал и закурив сигарету, обратилась к Мирддину:

– Если ты хотел озадачить меня своими словами о Софи, то просчитался. Она рассказала мне о вашем разговоре с Хозяйкой. Я знаю, что вы называете её Собирающей Стихии, а космический мир – Узловым.

Мирдин иронично хмыкнул.

– Я знаю, что ты знаешь. Именно поэтому я провозгласил этот тост в твоём присутствии. Однако не беспокойся – я не умею читать мысли. В этом отношении Дэйра-Хозяйка уникальный представитель рода человеческого. Именно она предупредила меня, что тебе известна наша маленькая тайна. И сейчас, я полагаю, ты ждёшь от меня дополнительных объяснений?

– Ну, в общем, – с деланным безразличием произнесла Дэйра, – нам с Софи было бы нелишне получить более детальную информацию об опасности, которая почище Ночи Брахмы.

За столом воцарилось молчание. Мирддин откровенно тянул время. Он достал из кармана трубку, методично набил её табаком из табакерки, неторопливо закурил, сделал несколько глубоких и медленных затяжек и лишь после этого заговорил:

– К сожалению, я не смогу удовлетворить ваше любопытство, мои принцессы. Я не стану прибегать к типичным увёрткам Хозяйки и уверять вас, что вы ещё не готовы услышать всей правды. Скажу прямо и откровенно: мы сами не знаем всей правды. Мы знаем лишь, что Вселенной грозит гибель, окончательная и бесповоротная, после которой она уже не возродится в новом цикле бытия. Это вроде раковой опухоли, поражающей пространство и время. О её природе мы не имеем ни малейшего представления и уж тем более не знаем, как с ней бороться… Правда, есть один радикальный рецепт: пока не поздно, спровоцировать досрочное завершение текущего цикла – тогда Ночь Брахмы уничтожит ещё не набравшую силы опухоль, и в новом цикле Вселенная возродится полностью здоровой. Именно к этому стремился Порядок, когда направил к Источнику своего камикадзе – твоего отца, Софи. Но такой радикальный метод лечения недуга Вселенной неприемлем для нас, людей. Поэтому Хаос, чьим Хранителем я являюсь, уже почти тысячу лет ищет иные пути решения этой проблемы. Сравнительно недавно к нему присоединился Источник, обретший, наконец, свою истинную Хозяйку. Кстати, это была главная причина, по которой я вынудил Артура пуститься на поиски Истоков Формирующих. Хаос в моём лице нуждался в сильном союзнике для спасения Вселенной от гибели.

– Гм-м, – промычала Дэйра. – Никто из Властелинов пока не замечал, что Вселенной грозит гибель.

– И не заметят, пока не настанет конец света. Чувствуют угрозу лишь основополагающие Стихии – Источник, Порядок и Хаос, – но они не в силах одолеть её. Видим её и мы с Хозяйкой, как олицетворения основополагающих Стихий, – но мы тоже бессильны. Поэтому нам нужна Софи, Собирающая Стихии, которая способна не только увидеть опасность, но также понять и одолеть её.

– Я пока ничего не вижу, – робко заметила я.

– Пока, – значительно произнёс Мирддин и взял сандвич с зеленью и ветчиной. – В отличие от других Властелинов, применительно к тебе слово «пока» уместно.

Я хотела спросить, что мне нужно делать, чтобы «пока ничего не вижу» как можно скорее превратилось в «уже всё вижу, понимаю и знаю», но меня опередила Дэйра:

– А причём тогда Узловой мир?

Прежде чем ответить, Мирддин доел сандвич и запил его глотком вина.

– Узловой мир – целиком моя идея. О существовании космической цивилизации я узнал от Александра и сначала, подобно Хозяйке, не придал ей особого значения. Но несколько позже, лет двадцать назад, я обнаружил, что этот мир непосредственно примыкает к одному из очагов грядущей вселенской катастрофы – образно говоря, поблизости находилась одна из метастаз поразившей Вселенную раковой опухоли. Тогда я подумал, что, возможно, это не просто совпадение, а перст судьбы. Простые смертные, вставшие на путь постижения фундаментальных законов бытия, не скованные бытующими в сообществе Властелинов предрассудками, не полагающиеся лишь на свои врождённые способности к общению с силами, а подчинившие эти силы, опираясь единственно на свой ум и изобретательность, – такие люди могут не только подпрыгнуть выше собственной головы, но и не исключено, что в будущем они сумеют переплюнуть Источник, Порядок и Хаос вместе взятые. Отчаявшись найти Собирающую Стихии, я понадеялся, что многомиллиардная цивилизация с мощным техническим и интеллектуальным потенциалом, обладающая здоровым инстинктом самосохранения, окажется способной увидеть грозящую Вселенной опасность, понять её и в конце концов, с помощью своей бурно развивающейся науки, найдёт пути предотвращения катастрофы.

– То есть, – сказала Дэйра, – ты рассчитывал, что простые смертные из космического мира смогут сделать то, что не под силу Властелинам?

– Да, я надеялся на это.

– Однако, – отозвалась я, – из вашей беседы с Хозяйкой я поняла, что в ваши планы входило присутствие адептов в моём мире. Зачем?

– На то были две причины. Во-первых, чтобы охранять Узловой мир от происков Порядка и возможной угрозы со стороны Домов. Пока что космическая цивилизация слаба и ещё не способна постоять за себя. Во-вторых же, по моему замыслу, обладающие эмпирическими знаниями о структуре Вселенной адепты должны были сыграть роль катализатора для ускоренного развития Узлового мира, направив его в верное русло. Однако Александр не оправдал моих надежд. Ему было плевать на Узловой мир и на будущее космической цивилизации, у него было лишь одно на уме: как можно сильнее досадить Артуру и Амадису, а заодно – и всему Царству Света. Джона также разочаровал нас с Хозяйкой. Он неплохо справлялся с обязанностями ангела-хранителя Узлового мира, но не стал тем желанным катализатором его развития. Не смог или не захотел – не знаю. Он предпочёл размениваться по мелочам, охотясь за галактическими преступникам, и полагал, что тем самым искупает свои былые грехи. Когда Хозяйка убедилась, что от Джоны толку не дождёшься, она направила в Узловой мир Кевина. Вот он оказался именно тем, в ком мы нуждались…

Тут Дэйра перебила Мирддина:

– Значит, Кеви не случайно попал туда?

– Эта «случайность» была подстроена Источником.

– А остальные «случайности» тоже ваших рук дело?

– Нет, это не наша работа.

– А чья же?

Мирддин загадочно улыбнулся и ничего не ответил. Повторять свой вопрос Дэйра не стала. Она поняла, что это бесполезно.

– Итак, – сказал Мирддин, глядя на меня. – Ближе к делу, Софи. Я догадываюсь, зачем ты меня пригласила, но хотел бы услышать это из твоих уст. Говори.

Для храбрости я выпила остаток вина из бокала и задала свой первый вопрос:

– Александр действительно мёртв?

– Да, он умер два с половиной месяца назад по времени Основного Потока.

– Почему он умер?

Мирддин нахмурился.

– Не знаю. Но точно знаю, что он мёртв.

– А как ты узнал об этом?

– Точно так же, как узнала бы Хозяйка, что один из её адептов умер. Я почувствовал это.

– Ты знаешь, где Александр содержал Эрика?

– Нет. И, предупреждая твои дальнейшие вопросы, сразу скажу, что не знаю, где он содержал Дженнифер и Мориса.

– Ну что ж… – Я немного помедлила. – Насколько мне известно, Хозяйка Источника в любой момент может узнать, где находится каждый из её адептов. Ты обладаешь такой способностью?

– Да, обладаю… Вернее, обладал. – Мирддин с горечью вздохнул. – Ведь теперь у меня нет адептов.

– Ты сожалеешь о смерти Александра? – искренне изумилась Дэйра.

– Он был единственным настоящим адептом Хаоса за последние полторы тысячи лет, – сдержанно ответил Мирддин. – В определённом смысле, он был моим сыном. Хорошим ли, плохим ли – уже другой вопрос… Но хватит об этом. Продолжай, Софи.

– Коль скоро ты обладал такой способностью в отношении Александра, – вновь заговорила я, – то должен знать места, где он часто и подолгу бывал. Теперь Александр мёртв, и ты можешь не опасаться, что мы… ну, ты понимаешь меня.

– Да, понимаю, – угрюмо кивнул Мирддин. – Теперь я могу не опасаться, что вы используете полученную от меня информацию во вред Александру. Мёртвому нельзя навредить… И, тем не менее, почему я должен помогать тебе в твоих поисках? Назови хоть одну вескую причину. Только не взывай к абстрактному гуманизму. В каждом из населённых миров ежедневно совершаются сотни, тысячи, десятки тысяч убийств, похищений, изнасилований и других преступлений против личности. Почему ты просишь не за этих несчастных, а за Эрика, Мориса и Дженнифер? Чем они лучше других? Только тем, что они дороги тебе? Ладно, ты имеешь моральное право в силу личной привязанности выделять их из массы прочих жертв. А я-то тут при чём?

– Хотя бы при том, – заметила Дэйра, – что они жертвы Александра, который был твоим адептом. Почти что сыном – как ты сам говорил. И, как отец, ты несёшь ответственность за всё то, что совершил Александр.

– И ещё один аргумент, – добавила я. – Быть может, тебе известно, что бoльшую часть своего времени я посвящаю поискам Эрика, Мориса и Дженнифер. На постижение своего предназначения, как выражается Хозяйка, у меня попросту не хватает сил. А ведь ты заинтересован, чтобы я поскорее постигла своё предназначение, не так ли?

Мирддин вздохнул:

– Твой аргумент несостоятелен, Софи. Активные поиски не мешают твоему росту, даже наоборот – способствуют ему. И тебе, Дэйра, я мог бы возразить, что эти трое – не единственные жертвы Александра, за которых я несу ответственность. Но я не буду этого делать. Лучше я предложу сделку.

Дэйра мигом насторожилась:

– Какую ещё сделку?

Мирддин невесело усмехнулся:

– Ну да, конечно. Небось, тебе сразу пришла на ум мысль о сделке с дьяволом. Ведь мной до сих пор пугают детишек в Домах Экватора. Не думаю, что в Доме у Источника дела обстоят намного лучше. Хранитель Хаоса – Враг рода человеческого. Это общеизвестная истина.

Дэйра смутилась. Наверное, она действительно подумала о сделке с дьяволом и о подписи кровью под огненной печатью. Просто так подумала, по привычке.

– И что ты хочешь? – спросила я, стараясь выглядеть невозмутимой. – Что я должна сделать в обмен на информацию?

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной, – ответил Мирддин. – Просто пошла и посмотрела на то, что я тебе покажу. Больше ни о чём я просить не буду и ничего не стану предлагать. Пойдёшь, посмотришь – и всё.

– И тогда ты выполнишь мою просьбу?

– Да, обещаю.

Я пожала плечами и сказала:

– Если так, то я согласна.

– Я с тобой, – немедленно отозвалась Дэйра, которой всё это явно не нравилось. – Одну я тебя не отпущу.

Я вопросительно посмотрела на Мирддина.

– Не возражаю, – сказал он, вынул из кармана старый, потрёпанный блокнот, раскрыл его и вырвал оттуда добрую дюжину страниц. – Я предвидел твою просьбу, Софи, и записал всё, что мог вспомнить. Держи.

Исписанные бисерным почерком листы бумаги веером легли на стол передо мной. Прежде, чем я успела среагировать, Дэйра схватила их и принялась лихорадочно просматривать.

– Теперь ты можешь послать меня к чёрту, – обратился ко мне Мирддин. – Всё, что вам нужно, вы уже получили.

– Нет, – ответила я резко (даже чересчур резко). – Я дала слово и сдержу его. Я выполняю свои обещания.

– Спасибо, Софи. Я ни секунды не сомневался в твоей честности. Это не было испытанием. Просто я хотел, чтобы мы на деле доказали друг другу, что наши отношения основаны на доверии.

– Я так и поняла.

– Минуточку! – сказала Дэйра, не отрывая взгляда от пестревшей цифрами страницы. – Когда точно умер Александр?

Мирддин назвал дату по исчислению Основного Потока, а потом добавил:

– То есть пятнадцатое июля стандартного галактического времени Узлового мира. Как я понимаю, тебя именно это интересует?

– Да, – кивнула Дэйра. – Из твоих записей следует, что в последние дни перед смертью он часто бывал на планете Дамогран. В том числе и пятнадцатого июля… Он там и умер?

– Не знаю. Я не успел определить. Но за пять часов до своей смерти он был на Дамогране. Это был последний мой контакт с ним. А через пять часов я почувствовал мгновенную боль, вслед за которой пришла пустота. Всё случилось очень и очень быстро. Скорее всего, он находился в быстром потоке времени. – Мирддин сделал короткую паузу, после чего сказал:

– У меня будет к вам одна маленькая просьба. Если вы найдёте место, где умер Александр, пожалуйста, дайте мне знать. Я хочу похоронить его в Чертогах Смерти.

– – –

Островок света плыл в безбрежном океане тьмы. Яркие звёзды не висели неподвижно на бархатном фоне ночи, а в беспорядке плясали по небосводу, словно стая взбесившихся светлячков. Мы шли по безжизненной каменистой равнине, и вместе с нами, будто указывая нам путь, продвигалось пятно света, рождённого из пустоты невидимым, вернее, несуществующим прожектором. Мы шли, и наши фигуры не отбрасывали теней, а твёрдая, как гранит, почва под нашими ногами полностью поглощала звуки шагов. Мы шли молча, поддавшись мрачному, гнетущему очарованию этого места. Мы шли в неизвестность…

Впрочем, шли мы недолго. Вскоре на нашем пути выросла стена из цельного монолита, в которой было вырезано отверстие в форме арочного прохода высотой в два человеческих роста. Его края были идеально ровными, как на чертеже. Нижний край находился приблизительно в метре над уровнем земли, к нему вели семь ступеней, заканчивавшихся небольшой площадкой перед входом.

Двигавшееся вместе с нами пятно света выползло на стену, выхватывая её из мрака, но проникнуть внутрь прохода не смогло. На «пороге» арки возникла чёткая линия раздела между светом и тьмой.

Мирддин остановился возле первой ступеньки. Он не проронил ни слова, но я и без его подсказки поняла, чтo он хотел мне показать.

– Если не ошибаюсь, – произнесла Дэйра, первой нарушая молчание, – это и есть вход в Тёмный Лабиринт Хаоса.

В ответ Мирддин лишь утвердительно кивнул.

– Я чувствую Силу, – сказала я.

– Это безумная Сила, – предостерегла меня Дэйра. – Она лишает рассудка.

– Ошибаешься, – твёрдо возразила я. Это знание пришло не извне, оно будто вынырнуло из глубин моего естества. – Там есть Сила, и есть безумие, которое сторожит Силу. Оно ограждает её от нестойких умов.

– Ха! Можно подумать, что Александр обладал устойчивой психикой.

– В некотором смысле, да, – наконец отозвался Мирддин. – У него был такой устойчивый и, по-своему, совершенный психоз, что его рассудок оказался невосприимчивым к внешним воздействиям.

– Поэтому он сумел отделить зёрна от плевел, – добавила я. – Он взял Силу Хаоса, отвергнув его безумие. Александра уберегло его же собственное сумасшествие. А мой рассудок защитит Источник.

– Софи!.. – испуганно воскликнула Дэйра и уже с неприкрытой враждебностью посмотрела на Мирддина:

– Этого ты и хотел, ведь так? Именно к этому ты стремился. Всё же не зря тебя называют Лукавым!

Мирддин промолчал.

А я взяла Дэйру за руку и мягко сказала:

– Успокойся, не горячись. Он тут ни при чём, всё дело во мне. Я Собирающая Стихии – разве не ясно, что это значит? По самому определению я должна собирать Стихии. Я уже обладаю Силой Источника, теперь пришло время обуздать Силу Хаоса. Источник мне в этом поможет.

Но одолеть скептицизм Дэйры было не так-то легко.

– А вдруг Хозяйка ошиблась? Я уж не говорю о нём, – и она неприязненно покосилась на Мирддина.

– Зато я знаю, – сказала я с невесть откуда взявшейся уверенностью. – Теперь уже знаю наверняка. Безумие Хаоса не тронет адепта Источника. Правда, Мирддин?

– Да, – лаконично ответил он.

– Ты убедился в этом на собственном опыте, – продолжала я. – Ведь ты вошёл в Лабиринт, будучи адептом Источника, не так ли?

Мирддин был удивлён моими словами не в меньшей степени, чем Дэйра.

– Ну и ну? – качая головой, промолвил он. – Как ты догадалась? Или тебе сказала Хозяйка?

– Она мне ничего не говорила. Я просто почувствовала это.

– Твоему чутью можно позавидовать, – только и сказал Мирддин.

– Это что ж получается? – произнесла обескураженная Дэйра. – Хранитель Хаоса – адепт Источника! Адепт-отступник, нарушитель Равновесия.

– Последнее обвинение несправедливо, – возразил Мирддин. – Тот маленький Рагнарёк, который я затеял полтора века назад, был лишь превентивной мерой, своего рода упреждающим ударом. Порядок копил силы не для потешной войны, а для настоящего Судного Дня, итогом которого стало бы завершение текущего цикла бытия. Я помешал этим самоубийственным планам – пусть и ценой значительного ослабления позиций Хаоса в Экваторе. А что до первого замечания, то в целом оно справедливо. Я действительно отступник – хотя я уже не адепт Источника. Когда я прошёл Лабиринт, Хаос разорвал мою связь с Источником.

– Это произойдёт и с Софи? – спросила Дэйра, настороженно вглядываясь в кромешную тьму Лабиринта.

– Нет, если она готова. В таком случае Софи объединит в себе обе Стихии.

– А если она ещё не готова?

– Тогда ей придётся начинать всё сначала. Неприятно – но ничего страшного в этом нет.

Дэйра покачала головой:

– Твоими бы устами… Ладно, Софи. Пойдём, посоветуемся с Хозяйкой.

– Не получится, – ответила я. – Хозяйка сказала, что только я могу принять решение. И никто иной, кроме меня.

– Тогда подожди. Вернёшься сюда, когда точно будешь знать, что готова.

– Я уже готова. Я знаю это.

– Но зачем так спешить? Конец света ведь не завтра наступит… – Дэйра перевела взгляд на Мирддина:

– Сколько ещё осталось до катастрофы?

– Не знаю. И пока этого не знает никто. Нам неведома природа болезни Вселенной, известно лишь, что болезнь эта смертельна. Конец света может наступить и через сто, и через тысячу, и через миллион лет.

– Но хоть какой-то запас прочности имеется?

– Ну… Я могу с уверенностью смотреть лет на семьдесят вперёд, но не дальше.

– Тьфу!!! – Дэйра в сердцах топнула ногой. – Так что ж вы с Хозяйкой горячку порете? У нас ещё уйма времени.

– Как сказать, как сказать… – Мирддин развёл руками и обратился ко мне:

– Я тебя ни к чему не принуждаю, Софи. Последнее слово за тобой.

– Я уже всё решила. Я войду в Лабиринт.

Дэйра вцепилась в мою руку.

– Пожалуйста, не торопись. Подожди ещё год-другой.

– А чего мне ещё ждать? И, главное, зачем? Какой смысл тянуть время? Я знаю, я чувствую, что уже могу подчинить себе Силу Хаоса. И чем раньше я сделаю это, чем скорее я постигну свою сущность и выполню своё предназначение, тем будет лучше и для меня, и для всех остальных. Я не в восторге от навязанной мне роли, но я должна доиграть её до конца. А потом я хочу зажить нормальной человеческой жизнью, без всяких подвигов и великих свершений. Я слабый человек, и мне не по плечу бремя ответственности за судьбы целой Вселенной.

Дэйра обняла меня.

– Ты сильная, Софи. Очень сильная.

– Поверь, со мной ничего не случится.

– Я верю тебе… Но я боюсь.

– Не бойся, – сказала я и добавила мысленно: «Я люблю тебя, Дэйра».

«Я тоже люблю тебя, – ответила она. – И боюсь за тебя. Я уже потеряла Эрика. Я не хочу потерять и тебя».

«Ты не потеряешь меня. А Эрика мы обязательно найдём».

«И пусть тогда он сам выбирает».

«Да. Только он».

«Мы не поссоримся из-за него, верно?»

«Ни за что. Никогда…»

Мы долго стояли обнявшись и, не стесняясь присутствия Мирддина, целовались. А он стоял и спокойно смотрел на нас, не проявляя ни малейших признаков неловкости или нетерпения. Наконец я высвободилась из объятий Дэйры и подошла к нему:

– Я готова, Мирддин. Что мне делать?

– Если ты действительно готова, ступай в Лабиринт.

– А это… раздеваться не нужно?

Он усмехнулся и покачал головой:

– Я мог бы сказать «да», чтобы увидеть тебя обнажённую, но я говорю: нет, не нужно. В отличие от Источника, Лабиринт Хаоса воздействует только на личность. Удачи тебе, Софи.

– Спасибо, – сказала я и поднялась по ступеням на площадку перед входом в Лабиринт.

Вблизи раздел между светом и тьмой производил ещё большее впечатление. Мрак начинался внезапно, без всякого перехода, вопреки всем физическим законам. Возможно, это была лишь иллюзия – но тогда это была первоклассная иллюзия.

– Софи, – отозвалась Дэйра, голос её дрожал от волнения. – Ты скоро вернёшься?

– Буквально через мгновение, – вместо меня ответил Мирддин. – В некотором смысле, Лабиринт – это Безвременье Хаоса.

Возле самой черты я замерла – но не в нерешительности, а чтобы оглянуться и послать воздушный поцелуй Дэйре. Она поймала его на свою ладонь и прижала пальцы к губам.

Я улыбнулась и переступила черту.

Taken: , 1