"ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №8 2007 г." - читать интересную книгу автора («ЕСЛИ»)
ЭСТЕР ФРИСНЕР ПО ЭТИМ ЦЕНАМ
 |
По мнению Биксби, момент был выбран на редкость удачно. С такой мыслью он энергично постучал в дверь одного из номеров отеля «Тернан».
Вероятно, много времени это не займет.
«Я только сообщу мисс Франклин, что остальные гости жалуются на кошмарный шум, не прекращающийся с восьми утра. Она, вне всякого сомнения, будет счастлива устранить причину», – думал Биксби.
Откуда-то из-за двери донесся чудовищный скрип пружин, сопровождаемый враждебно-раздраженным восклицанием:
– Ну, что там еще?!
Неужели он ошибся?
Биксби постучал снова, на этот раз уже настойчивее, но добился только очередного вопроса:
– Кто там?
Судя по тону, далее последует приказ немедленно убираться. Но это, разумеется, не выход, тем более, что на карту поставлен покой остальных постояльцев отеля.
Он постучал в третий раз и деловитым, не допускающим возражений голосом объявил:
– Администрация, мэм.
Последовало минутное колебание.
– Входите.
Биксби помедлил ровно столько, чтобы поглядеться в карманное зеркальце, которое всегда носил с собой. Ему предстало радующее глаз отражение дородного, респектабельного, круглолицего, краснощекого и темноглазого джентльмена лет пятидесяти.
И дело было не в тщеславии. Политика отеля «Тернан» диктовала: внешность имеет огромное значение, особенно при личных встречах с постояльцами.
Посчитав, что его внешность сделает честь любимому хозяину, Биксби сунул зеркальце в карман, вставил в замок универсальный ключ и вошел в комнату.
И был немедленно вознагражден видом мисс Беллы Франклин в потрепанном голубом халате, ночной сорочке и пушистых шлепанцах с кроличьими ушками. Леди всем телом навалилась на большой открытый чемодан, валявшийся на кровати.
Биксби хватило одного взгляда, чтобы понять смысл происходящего. Очевидно, леди сражается с упрямыми, неподатливыми или заевшими замками, используя при этом каждый прием из руководства для закаленного в подобных битвах упаковщика багажа.
Наконец она выкатила пушки главного калибра, яростно налегая на чемодан, в результате чего матрац и пружины стали издавать ужасающую серенаду романтической встречи потерявших голову любовников. Похоже, у постоялицы совершенно не было настроения принимать нежданных гостей, но ничего не поделаешь: ему нужно выполнять свою работу, причем в темпе! Время идет, а некоторые вещи не могут, не
– Доброе утро, мэм. Меня зовут Биксби, – представился он, постучав по серебряному именному бейджу, приколотому к лацкану аккуратного серого пиджака. – Сегодня утром на телефон портье поступило четыре звонка относительно чрезмерно высокого уровня шума, доносящегося из этого номера. Я пришел справиться, не могу ли чем-то помочь, чтобы разрешить ситуацию к удовлетворению наших уважаемых гостей.
– Подразумеваете, что вы именно тот, за кого я вас принимаю?! – ахнула Белла, по-прежнему вцепившись в чемодан мертвой хваткой.
– Мэм? – Биксби вскинул безупречную бровь.
– И вообразили, будто я тут обжимаюсь?! Ну и ну! Да никогда в жизни! – (Биксби немедленно задался вопросом, так ли уж она далека от истины.) – Как же вам не стыдно?!
– Мэм, заверяю вас, мне такое в голову не приходило, – ответил Биксби с наиболее убедительными интонациями. – Я пришел всего лишь посмотреть на причину жалоб от…
– Как видите, причина – этот чемодан! – воскликнула Белла, откидывая со лба редкие спутанные волосы невыразительного каштанового оттенка. На впалых землистых щеках неожиданно выступили красные пятна. Попрыгав для наглядности на вышедшем из повиновения чемодане, она добавила: – И если бы обслуживание в этом отеле действительно стоило хоть десятую часть тех безумных денег, которые вы дерете, вы помогли бы мне закрыть это чудовище, вместо того чтобы стоять здесь и бросаться гнусными обвинениями!
– Э… постараюсь, как только могу, мэм, – поклялся Биксби, сделав ей знак отойти от чемодана. Леди принялась нехотя сползать вниз, не прекращая при этом давить на крышку. Он попытался приналечь сбоку, но ничего не вышло. Наконец терпение его лопнуло.
– Мэм, почему бы вам не посторониться и не позволить
Лицо Беллы мгновенно застыло.
– Это мой чемодан!
– Мэм, я этого не оспариваю. Просто предположил, что будет легче закрыть его, если вы позволите…
– Я никого не просила о помощи, – сухо процедила Белла.
– Просили, мэм.
И хотя он сказал чистую правду, это не помешало Белле пренебрежительно фыркнуть.
– Я не посылала за вами. Я отбываю из отеля сегодня утром. Вот и попыталась сложить вещи, пока варится кофе.
Очевидно, она опасалась даже на секунду отнять руки от чемодана и с трудом умудрилась кивнуть в сторону маленькой комнатной кофеварки, весело бурлившей на комоде.
– Кофе?! – Биксби поискал взглядом кофеварку и уперся в миниатюрный стеклянный сосуд. В глазах появилось тоскливое желание. Биксби облизнул губы и вдохнул запах кофейных бобов так глубоко, словно хотел втянуть его в глубины души: – Аххх… – Голос его дрожал: – Д-да. Да, конечно. Весьма предусмотрительно с вашей стороны.
– Очень. И все было прекрасно, пока вы не заявились и не начали действовать мне на нервы!
Белла слишком увлеклась, подогревая свое праведное негодование, чтобы заметить несколько странное поведение Биксби.
– Если бы не съезд работников фирмы «Сперанца сторм косметикс», ни за что не остановилась бы в этой безобразно дорогой пародии на отель, пусть он и расположен рядом с центром Манхэттена! Это еще не причина так вздувать цены! Даже ваши так называемые групповые скидки смехотворны! Номера крошечные, разрекламированные удобства доброго слова не стоят, а если кто-нибудь и интересуется нуждами постояльца, то исключительно в тех случаях, когда постояльцу это совершенно ни к чему…
Именно на этом месте чемодан взорвался. Несмотря на упорное давление Беллы, несчастное вместилище багажа испытывало еще большее давление изнутри и, не выдержав оного, вылетело из-под ее рук, проехалось по кровати и ударилось в ближайшую стену, лопнув, как гигантский стручок молочая, и разбросав содержимое по всему номеру. Отдача швырнула Беллу на пол.
Биксби оглядывал последствия разрушений с мрачным восхищением. Его неумолимое притяжение к кофеварке мгновенно исчезло, растоптанное в прах видом того, что скрывалось во взбунтовавшемся чемодане Беллы. Первым в его руках оказался фен.
– Это мое, – каркнула Белла, хотя еще не совсем пришла в себя после позорного падения; глаза ее превратились в две амбразуры, полные стальной решимости и сосредоточенные на предмете, свисавшем с пальцев Биксби.
– Мэм, вы, должно быть, ошиблись, – спокойно, но твердо объявил он. – Как видите, на ручке ясно обозначено название отеля. Что же до мыльницы…
Он ткнул носком идеально начищенного полуботинка вышеупомянутый аксессуар для ванной, лежавший под россыпью канцелярских мелочей, также принадлежавших отелю.
– Не смейте рыться в моих личных вещах! – взвизгнула Белла, подползая к краю кровати.
В попытках обрести равновесие, она судорожно стиснула маленькую бутылочку с шампунем, одну из приблизительно трех дюжин, рассыпанных по простыням незастланной кровати. Да и где ей быть застланной, если покрывало и пуховое одеяло, вывалившиеся из чемодана, громоздились на другом конце комнаты.
– Полагаю, вы намерены утверждать, что, заплатив целое состояние за подобную дыру, я не могу забрать это?
Она помахала бутылочкой.
– Мисс Франклин, – начал Биксби, пытаясь быть предельно дипломатичным. – Мисс Франклин, мэм, полагаю, мы оба стали жертвами обычного недоразумения… касающегося… э… определенных границ. Малые предметы, такие, как мыло и шампунь, можете увезти в качестве сувенира, хотя мы предпочли бы, чтобы вы взяли только те, что оставлены в вашей комнате.
Он снова обозрел горы флаконов с зубным эликсиром, геля для ванн, лосьонов для тела и кондиционера для волос и пробормотал:
– Так вот почему тележка горничной оказалась ободранной до последней бумажной салфетки!
Белла не обратила на него внимания, поэтому он уже громче заметил:
– Что же до вещей большего размера, таких, как эти…
Держа фен одной рукой, другой он поднял из груды вещей махровый гостиничный халат.
– Их, к сожалению, нельзя увозить с собой.
Белла, издав нечто среднее между рычанием и хныканьем, метнулась вперед и вырвала халат из пальцев Биксби.
– Это мое! – вознегодовала она. – Я привезла его с собой. Биксби сделал глубокий вдох:
– Мэм, возможно, вы спутали этот халат со своим. Взгляните. Он поднес к ее глазам полу спорного предмета, чтобы Белла своими глазами увидела вышитую в уголке эмблему отеля.
– Я купила халат в прошлый раз, когда останавливалась здесь! – с ходу нашлась она. – Меня в жизни так не оскорбляли! Немедленно убирайтесь из моего номера, пока я не позвала полицию!
– Разумеется, мэм, – ответил Биксби, чей голос потерял всяческую мягкость. – В это время у меня немало других… – на лице высыпали целые россыпи капель пота, – обязанностей. Безотлагательных, позвольте заметить. Сейчас почти десять утра. Этот час для меня священен, и я улажу наше с вами дельце к десяти. Подчеркиваю, улажу, и притом любым способом. Зовите полицию, и чем скорее, тем лучше.
– Ну и наглец же вы, – прошипела Белла, однако не двинулась с места.
Биксби позволил себе скупую улыбку.
– Мэм, я вам не враг. И согласен, что цены в нью-йоркских отелях достаточно высоки, что бережливость – это добродетель и что ваша слепая решимость возместить потраченные деньги достойна восхищения… в некоем роде. Однако подобная, неверно истолкованная бережливость переходит все границы…
Белла театрально прижала ладонь к груди.
– О боже, вы называете меня воровкой?! Утверждаете, будто я обокрала эту жалкую ночлежку, когда я всего-навсего взяла несколько дешевеньких и, заметьте, вполне бесплатных безделушек!
Она ткнула пальцем в разбросанный багаж. Поднос, когда-то стоявший под ведерком для льда, выглядывал из-под присвоенного пухового одеяла. Набор из четырех одинаковых бокалов для воды, заботливо завернутых в одеяло, благополучно покоился в ведерке для льда, которое ранее стояло на мини-баре.
– Ни в одном порядочном отеле не обратили бы внимания на подобные пустяки, – продолжала она. – По таким ценам вы должны были устроить мне бесплатные спа-процедуры, вместо того чтобы чернить ложными обвинениями! Это клевета! Инсинуации! Я буду преследовать вас в судебном порядке, пока не посинеете, я…
Она вдруг осеклась и озадаченно уставилась на Биксби. Ярость улеглась, сменившись искренним участием.
– Простите, но лицо у вас действительно синее. Вернее, синевато-серое…
В кармане Биксби взвыла сирена… правильнее сказать, будильник сотового, возвещающий о наступлении десяти часов.
– Проклятие на тебя, злоязычная фурия! – заревел он.
Столь мгновенное превращение благонамеренного служащего в безумца с лицом цвета сланцевого шифера заставило Беллу пронзительно вскрикнуть.
– Твоя бесконечная трескотня достала меня! Клянусь благословенной Мельницей, настал Священный час, и никакой надежды на спасение, если только я не найду…
Он вдруг осекся. Ноздри жадно дернулись. Беспорядочно бегающие глаза обвели комнату и снова зажглись при виде маленькой кофеварки. Биксби сделал один неверный шаг, протянув к кофеварке руки, подобно сэру Галахаду[1], удостоенному видения Святого Грааля.
– Мэм, – вибрирующим голосом произнес он. – Мэм, простите мою вспышку. Заверяю, все будет в порядке, если вы только позволите выпить… выпить одну… всего одну маленькую чашку…
Белла проследила за взглядом Биксби, устремленным на предмет страстного желания.
– Кофе? – спросила она, удивленная столь затейливой речью, и, деловито устремившись к стеклянному сосуду, наполнила гостиничную кружку, не удостоенную чести занять место в ее чемодане, затем сунула Биксби.
Биксби поднял чашку дрожащими узловатыми пальцами, на глазах приобретавшими пепельный оттенок. Все его тело постепенно теряло вес, становясь изможденным, почти бесплотным, но при первом же глотке кожа снова засветилась здоровьем, кости моментально облеклись плотью, конечности перестали трястись, а лицо осветила довольная улыбка.
Но тут он сделал второй глоток, и лицо его исказил ужас.
– Это не… это не… Это не «Тернан груп»!
Белла закатила глаза и выхватила из кармана почти украденного халата горсть пакетиков растворимого кофе.
– Сейчас вы, полагаю, заявите, что я и кофе взять с собой не имею права!
– Если это наши бесплатные пакетики, то что, во имя благословенной Мельницы, я сейчас выпил? – возопил Биксби.
–
Но Биксби уже было не до оскорблений. Бедняга приобрел вид человека, по горло хлебнувшего превратностей судьбы. Досада умерла, кротость осталась… вместе с благородной решимостью примириться с неизбежным и наилучшим образом использовать ту кошмарную ситуацию, в которую он попал не по своей вине. Он церемонно поднес кружку к губам, осушил, после чего упал на колено и протянул ее Белле.
– Эй, если хотите еще, наливайте сами. Я вам не служанка!
– Напротив, это я ваш слуга навеки, ибо вы принесли мне священный напиток из ваших собственных запасов и я по собственной воле и желанию выпил его. Таким образом, я стер все прошлые привязанности и клятвы в верности, скрепленные этим же самым священным напитком. Воистину говорю: как все пустые разговоры, как все никчемные воспоминания отбрасываются и забываются, так и каждый вновь сваренный напиток создает и укрепляет новые связи, соединяющие хозяина с миром и…
– Если я дам вам еще кофе, вы заткнетесь? – перебила Белла. Биксби умоляюще поднял глаза.
– Я сделаю все, что угодно, миледи, стоит вам только захотеть.
– Я хочу одного, – резко бросила Белла, – убраться подальше из этой психушки, вернуться к себе домой и не слышать дурацких претензий по поводу парочки жалких, вполне законных сувениров, которые каждый постоялец имеет полное право взять с собой.
Широким взмахом руки она обвела свою добычу, вывалившуюся из чемодана.
Биксби проворно вскочил, поправил спадающий на лоб завиток и громко объявил:
– К вашим услугам, миледи.
С этими словами он поспешил к сломанному чемодану, в мгновение ока починил его с помощью двух скрепок и цепочки для ключей, проворно и умело сложил вещи и даже добавил к ним два эстампа, сняв их со стены.
Белла ошарашенно наблюдала за Биксби, пораженная не столько тем, что он легко закрыл неподъемный чемодан, сколько тем, как именно он его закрыл. Никаких усилий. Никаких манипуляций руками. Довольствуясь лишь странно звучащим заклинанием и щелчком наманикюренных пальцев.
– Что вы… как вы… Не верю своим глазам… Я, кажется, спятила?
– О нет, миледи, вы в полном рассудке. Клянусь благословенной Мельницей, которая мелет бобы блаженства в мельчайший порошок!
Биксби снова встал на одно колено и низко склонил голову, а когда поднял, оказалось, что вполне заурядное лицо превратилось в некий образ из средних веков, не имеющий ничего общего с человеческим обликом. Подобные морды красуются на крышах великих соборов и обычно держат во рту дождевой желоб.
Стоило Белле бросить взгляд на землисто-серую кожу и гротескные черты Биксби – выпученные глаза, достойные чистокровного бостонского бультерьера, губы, растянутые до заостренных отвислых ушей, нос, блестевший, словно молодой баклажан – как она в ужасе воскликнула:
– Да кто вы, черт возьми?
– Ваш смиренный и покорный слуга, миледи. Брауни, по рождению и воспитанию, полностью к вашим услугам. Говорите, и если моя ничтожная магия или сильные руки сумеют исполнить ваши желания, буду несказанно счастлив.
Белла всегда считала, что брауни – это либо шоколадные пирожные, либо орда уродливых карликов, обожающих чинить всякие пакости, но она была человеком сообразительным и училась на ходу.
– Означает ли это, что у меня есть три желания?
– Я не джинн, миледи, – покачал головой Биксби. – Мы, брауни, домашние духи, чьи силы заключаются в том, чтобы содержать дома и очаги в исключительном порядке.
– Если вы домашний дух, что делаете в отеле?
– Ах, моя госпожа так же мудра, как и… привлекательна, – выдавил Биксби. – Во времена иные в Старом свете семейство Тернан по тогдашним обычаям принимало на постой гостей. Они были людьми не только добрыми, но и сведущими в укладе жизни Маленького народца. Они знали достаточно, чтобы заслужить нашу благосклонность, выставив на пороге блюдце с молоком или бочонок с пивом в канун Иванова дня. Но времена меняются, хотя преданность и верность остаются прежними, и когда последний из Тернанов покинул Старый свет ради этих берегов, поклявшись открыть гостиницу в Новом свете, мы не смогли расстаться с ним.
– Скорее всего, не смогли расстаться с бесплатным пивом, – съязвила Белла.
Биксби пожал плечами, изогнутыми, будто бока глиняного кувшина.
– Если бы только наша связь с Тернанами ограничивалась пивом! Но когда мы оказались на этой земле, мир для нас перевернулся. Как-то ночью всего двести лет назад хозяину пришло в голову посидеть на крыльце с чашкой священного напитка. В момент рассеянности он, собираясь идти спать, оставил на крыльце чашку – и, увы, мы ее нашли, – вздохнул Биксби.
– Погодите-ка! – подняла палец Белла. – Хотите сказать, что подсели на кофе после всего лишь одной чашки?!
– Одного глотка, – поправил Биксби. – Я не единственный, с кем хозяина связывали обязательства еженощного подношения. Мы все испробовали божественного напитка и стали его рабами.
– Все? И сколько же здесь вас, шельмецов?
Биксби назвал цифру.
– Так много?! Иисусе!
– Конечно, в это число входят служащие всех отелей сети «Тернан груп», – пояснил брауни. – Ибо со временем бизнес нашего хозяина значительно вырос, захолустная гостиница дала начало целой империи.
– И все по цене чашки кофе на служащего в день?
– Видите ли, мы предпочитаем латте с корицей, да и хороший кусочек датского рулета с вишней еще никому не повредил, но священного напитка достаточно, чтобы платить нам за службу.
– Вот это я называю «окупить расходы», – процедила Белла, злобно уставясь на брауни. – И после всего этого гнусные скряги из «Тернан груп» не только не постарались облегчить жизнь постояльцев, но и подняли тарарам, когда бедная трудящаяся женщина попыталась захватить с собой парочку сувениров из их дорогущего чулана для метел!
– Совершенно верно, миледи, – кивнул Биксби, вполне естественно разделивший образ мыслей новой госпожи, согласно девизу Маленького народца, гласившему, что податель кофеина всегда прав. – Позор Тернану! Да здравствует Франклин!
Вскочив, он так лихо взвалил раздувшийся чемодан Беллы себе на плечо, будто тот весил не больше опустошенного кофейного пакетика.
– Ну что, идем?
– Не так быстро, – возразила Белла. – Сначала мне нужно одеться. И заплатить по этому безобразно раздутому счету…
Но тут ее осенило.
– Полагаю, ты не можешь сделать так, чтобы этот счет испарился? Биксби уныло повесил голову.
– Увы, отныне я не властен влиять на все, что происходит в этих стенах.
– Черт! Ну ладно, тогда вот что: пока я одеваюсь и плачу по счету, сообщи боссу, что отныне ты работаешь на меня, и…
– О, миледи, нет никакой необходимости сообщать о моем увольнении, – вздохнул Биксби, после чего как-то странно передернулся, и его чудовищная внешность мифического существа мгновенно растворилась, поглощенная невыразительным обличьем пожилого невзрачного слуги. – Заверяю вас: в качестве смиренного брауни меня никто не хватится.
Хотя Белла Франклин дала бы сто очков вперед любой пиранье по умению ободрать до стен гостиничный номер, при этом оправдывая воровство справедливым стремлением возместить выброшенные на ветер деньги, ее собственная квартира крайне нуждалась в избавлении от гор ненужных вещей. Обиталище Беллы представляло собой нечто вроде пещеры Али-Бабы, едва не до потолка набитой хламом. Настоящая выставка многочисленных трофеев с предыдущих конференций фирмы «Сперанца сторм косметикс». Блокноты, ручки, кофейные кружки, пепельницы и различные элементы декора гостиничных номеров, добытые неправедным путем, были раскиданы по всем свободным поверхностям. Тарелками, столовыми приборами и мини-пакетиками с кетчупом, похищенными в бюро обслуживания номеров, была забита вся кухня. Повсюду, куда ни падал взгляд, валялись вещи с эмблемами известных американских отелей.
Но все это изменилось с прибытием Биксби. Первым делом он принял свой истинный облик. Во-вторых, избавился от всей гостиничной косметики, сроки хранения которой истекли в незапамятные времена. В-третьих, ему пришлось долго рыться в мусорном контейнере, чтобы отыскать легкомысленно выброшенные «ценности», после того как Белла взвыла, что он пытается разорить ее, выбросив шампунь десятилетней давности. В-четвертых, бедняга складировал в чулан оставшийся мусор, после чего вычистил до блеска всю квартиру, от пола до светильников. Все это заняло неделю. Конечно, времени ушло бы гораздо больше, будь у него возможность хоть немного отдохнуть, но Белла во что бы то ни стало вознамерилась использовать бесплатные услуги на всю катушку. Она не позволяла измученному брауни присесть ни на минуту, если не считать неизбежной необходимости Священного часа (или ежедневного короткого перерыва на кофе, как именуют его обычные смертные). Он с самого начала заявил госпоже, что без этой чашки кофе просто умрет.
– Такого допустить нельзя, – решила Белла, – тем более, что мои расходы едва начали окупаться.
– Миледи слишком добра, – ответил Биксби.
На седьмой день, когда брауни уже был готов свалиться от усталости, госпожа приказала ему изменить внешность… просто ради смеха. Вскоре Биксби преобразился в романтического героя гавайского происхождения, пылкого и страстного туземца: бронзовое тело блестит от кокосового масла, черные до синевы волосы доходят до пояса, короткий саронг держится на одной ниточке, за ухо для пущей экзотики заткнут цветок гибискуса. Белла все еще одобрительно облизывала губы, когда в дверь постучали.
– Лишь бы не эта старуха Кенмор, что живет напротив, – пробормотала она, открывая дверь с громким возгласом: – Нет, у меня не найдется чашки сахара взаймы!
Но вместо древней надоеды, топчущейся на коврике, перед дверью обнаружился квартет незваных гостей.
Буквально излучающая подозрительность Белла хмуро уставилась на двух женщин в дешевых ситцевых платьях и двух мужчин в белых рубашках с коротким рукавом и простых черных брюках.
– Что вам нужно? – нелюбезно бросила она.
– Биксби, мэм, – так дружно ответили посетители, словно это требование казалось самым естественным в мире.
– Бикс… понятия не имею, о ком вы, – поспешно ответила Белла.
– Черта с два не имеете! – отрезала та, что была пониже ростом.
– Селина, что за речь, – упрекнула вторая, зажимая ладонями уши.
– А-а-а, брось, Мел, – отмахнулась Селина. – Мы здесь не для того, чтобы в ладушки играть с этой наглой воровкой брауни! Мы просматривали записи гостиничных камер слежения, так что не смейте ничего отрицать! Он ушел с вами. И мы найдем его!
– Прошу прощения, мне это неинтересно, и без того вокруг полно психов, прощайте, – выпалила Белла, пытаясь захлопнуть дверь. Не тут-то было: башмак пятидесятого размера, принадлежавший, разумеется, плотному здоровяку, занял прочную позицию на пороге. Белла смерила нахала ледяным взглядом: – Итак, что вы собой представляете?
Мужчина поменьше выступил вперед.
– Добрый день, мэм. Меня зовут Берри, а это – мои друзья и коллеги: Том, Селина и Мелузина.
– Я спрашивала не
– Неужели? – Учтивая улыбка Берри увяла. – Мэм, мы будем счастливы снять с себя чары. Мы не стыдимся нашего природного облика. Однако вашим соседям он может не понравиться. Кто знает, как они отреагируют? Надеюсь, вы позволите нам зайти? Всего лишь поговорить, уверяю вас. Мы не причиним вам зла. Даю слово инженера.
Берри щелкнул пальцами, и в руках его появилась древняя логарифмическая линейка. Он благоговейно поцеловал ее, прежде чем отправить в невидимые пределы.
– Секунду!
Белла нырнула на кухню и, появившись снова, объявила:
– Клянитесь на этом, и я вам поверю.
Она подняла маленькую электрическую кофемолку. Все четверо обменялись тревожными взглядами, явно предчувствуя недоброе.
– Откуда… вы узнали о благословенной… благословенной… – неверным голосом пробормотала Мелузина.
– Благословенной Мельнице? – хмыкнула Белла. – Я способная ученица, а Биксби – хороший учитель. Клянитесь на ней или оставайтесь в коридоре.
– Не могу сказать, что одобряю такое ваше отношение, – угрюмо пробурчал здоровяк. – Как говорил мой старый па, как он говорил мне: «Том, для нас, троллей, Плохое Отношение ко всему на свете – вроде как Стандартный Способ Существования. Но нет никаких причин брать пример с куска смертной плоти, который можешь раздавить без дальнейших размышлений, в основном потому, что нам, троллям, и без того хватает бед с попытками словить хоть какую-то связную мысль». Добрый старый па!
С этими словами Том снял с себя чары и остался во всем своем чудовищном великолепии. Уличная одежда исчезла. Каждая бугрящаяся мышца, каждая бородавка, каждый нарост и клык, каждый коготь и квадратный дюйм кожи цвета поросшего лишайниками булыжника расцвели на пороге Беллы Франклин, увенчанные к тому же щегольским голубым кепи с вышитыми белым шелком словами: ОХРАНА ОТЕЛЯ. Оглушительный рев сорвался с кожистых губ, сотряс пол, скрутил и подпалил края дешевого ковра и низверг град штукатурки с потолка.
А кроме того, призвал в свидетели миссис Кенмор из квартиры напротив. Старая леди бросила короткий взгляд на Тома в его естественном обличье, пискнула, словно пойманная мышь, и хлопнула дверью с такой силой, что в коридоре поднялась настоящая вьюга из хлопьев побелки.
– Ну вот, взгляните только, что вы наделали, – прищелкнула языком Белла и, ничуть не впечатленная внешностью тролля, оглянулась и окликнула: – Эй, Биксби! У меня для тебя работа!
Не успела она договорить, как рядом появился облаченный в саронг брауни. Он протащился мимо четверых посетителей, не соизволив даже кивнуть, проигнорировал тролля в его первозданном виде и стал пылесосом подбирать разлетевшуюся штукатурку.
– Биксби! – воскликнул Берри, перекрывая шум пылесоса. – Ты нас не узнал?
Биксби выключил пылесос и медленно повернул голову.
– Конечно, узнал. Как любезно с вашей стороны навестить меня, дорогие друзья, но, боюсь, все бесполезно. Она наложила на меня узы бобов и напитка. Я принадлежу ей.
Закончив работу, он пробормотал едва слышное «алоха» и поплелся назад, в квартиру. Четверо в мрачном безмолвии наблюдали отступление сломленного духа. Тролль Том оглушительно шмыгнул носом, не замечая, как по грубо вытесанным щекам льются слезы бессилия, и высморкался в кепи охранника.
– Отпусти его! – крикнул он, потрясая каменюкой-кулаком перед носом Беллы. – Отпусти немедленно, не то… не то… я… я тебе врежу!
– Да ну? – ухмыльнулась Белла. – Надеюсь, ты не смелешь мои кости в муку, чтобы испечь хлеб троллей? Оставь свои угрозы, дубина стоеросовая! Я всего лишь пошутила. И знаю, что вам необязательно клясться на этой штуке… – она помахала кофемолкой перед физиономией тролля и снова хмыкнула, – и что вы пальцем меня не тронете. Святое правило гостеприимства запрещает хозяину причинять вред гостям. Забыл? Я была гостьей «Тернан», хотя и по непристойно высоким ценам, и поскольку полностью оплатила счет, никто из вас не посмеет протянуть ко мне грязные лапы.
– Очередной урок Биксби, мэм? – вздохнул Берри.
– Совершенно верно. Итак, теперь, когда мы всё выяснили… – она отступила в прихожую и иронически поклонилась: – Хотите войти?
Вся четверка слаженным строем протопала в квартиру Беллы. Том оставался в облике тролля, а остальные сбросили обличье смертных на пороге. Берри, самопровозглашенный инженер, сократился почти на фут, превратившись в дородного карлика, хотя его одежда больше соответствовала залу заседаний совета директоров, чем подземному королевству: копай-копай-копай-хей-хо, ху-ха! Только горчично-желтый колпак превращал его ансамбль из шикарного в тошнотворный. Он с некоторым усилием взобрался на диван Беллы, не дав себе труда попросить Тома не следовать его примеру, дабы не превратить мебель в щепки.
Злоязычная Селина усохла еще больше, чем Берри – до размера воробья. Она порхала под носом Беллы на прозрачных розовых крылышках, оставляя за собой сверкающий след. Белла невольно облизнула губы и ощутила вкус сахарной пудры, что было вполне естественным, если учесть крошечный поварской халат и колпак феи. Наконец Селина примостилась на горлышке аляповатой трофейной вазы и стала лениво поигрывать деревянной ложкой размером с иглу.
Что же до Мелузины, ее убогое платье превратилось в чистый практичный комбинезон, туго перетянутый поясом с инструментами. Она любовно гладила гаечный ключ перепончатой лапкой цвета спелой мускатной дыни.
Сверлящий взгляд Беллы впился в розовую оборку жаберных щелей, обрамлявших безмятежное личико Мелузины.
– Эй, маленькая русалочка, где твой рыбий хвост? Румянец цвета мяты разлился по лицу Мелузины.
– О, я не русалка, мэм. Служу слесарем-водопроводчиком в отеле «Тернан». Я ундина, – призналась она и, заметив недоумение Беллы, пояснила: – Дух вод.
Ни тени мысли не мелькнуло на брезгливом лице Беллы.
– Я родственница водяных эльфов, русалок, наяд и… и… о, пропади все пропадом! – Мел устало скорчилась в потертом кресле, яростно бормоча: – Чертова мифологическая невежа!
– Полагаю, нет смысла предлагать вам кофе. Самодовольный, чересчур сладенький тон Беллы прозвучал не выражением гостеприимства, а явной издевкой.
Фея Селина отреагировала почти неуловимым, но откровенно грубым жестом, зато Берри просопел благодушно:
– От чашечки чая мы бы не отказались, мэм. Очень мило с вашей стороны побеспокоиться о нас.
– О, лично для
Белла коротко пролаяла приказ, обернувшись в сторону кухни, где пребывал плененный брауни. Пока Биксби заваривал и подавал настой ромашки (собранной вручную в Массачусетсе и вручную же стыренной из бостонского «Шератона»), Белла объявила визитерам:
– А теперь послушайте, вы, народец недоделанный: как только чай будет готов, у вас остается десять минут, чтобы выпить по чашечке и убраться. Так что если есть разговор, выкладывайте сейчас.
– Мэм, как вы уже знаете, мы пришли за нашим товарищем, – спокойно ответил Берри.
– Черта лысого! – парировала Белла. – Это самый классный бесплатный сувенир, который я когда-либо привозила из отеля, так что он остается у меня.
– Знаете, мэм, – скрипучим голосом начал тролль Том. – Ежели вы согласитесь отпустить Биксби по доброте сердца, мы будем рады добровольно предоставить вам те же самые услуги, которые он выполняет по обязанности. Станем приходить дважды в неделю, регулярно, как часы, и прибирать ваш дом. Я, например, отлично мою окна.
– Уборка дважды в неделю? Вместо слуги, готового выполнить любое мое пожелание? Слуги, который усердно трудится круглые сутки все семь дней в неделю? О нет, я не согласна.
– Прошу вас, мэм, сжальтесь, – умоляюще прошептала Мел. – Если разлучить Биксби с его семейством сили, он просто зачахнет.
– Он находится в родстве с тюленями?[2]
– Не тюлени, а сили, – пояснила Мел, которую выводило из равновесия поразительное невежество Беллы. Но отважная ундина не сдавалась. – Волшебный народец. Маленькие люди. Феи. Хорошие соседи. Тайные помощники. Подземные жители. Торговцы-гоблины…
Белла наконец сообразила, кого имеет в виду Мел, но ничуть не смягчилась.
– И что мне до этого?
– Очевидно, ничего, – сухо обронил Берри. – Мэм, всю свою жизнь я, карлик и инженер, сталкивался с трудными проблемами, но по сравнению с этой даже строительство плотины Гувер-Дам[3] кажется не сложнее попытки выпустить двух бобров на ферму для выращивания рождественских елей.
– Отцепитесь со своими бобрами, – отрезала Белла. – Клянусь чистейшим кофе «Кона», что у вас имеется собственная корыстная причина, чтобы прийти сюда спасать Биксби. Никто не совершает добрых дел просто так, из чистой благотворительности. Во всяком случае, не в этом мире. Я не вчера родилась.
– Это сразу видно! – жизнерадостно провозгласила Селина.
– Мэм, если вы искренне в это верите, мне вас жаль, – вздохнул Берри. – Неудивительно, что вы украшаете вашу жалкую унылую жизнь безделушками, украденными из отеля, иначе она была бы совсем пуста.
Белла затряслась от смеха так, что даже облила Тома чаем. Пока тролль промокал мокрое лицо бумажной салфеткой (взятой в коробке, выдранной Беллой из настенного дозатора в балтиморском «Шератоне»), та вылила на Берри очередную порцию нескрываемого презрения.
– Ну и ну! Вот, что я скажу вам, лицемерный пройдоха: как насчет небольшого пари?
Она принесла из кухни пакет с зернами «Ямайка Блу Маунтин» и шлепнула его на журнальный столик.
– Видите это? Я взяла его не из отеля, мотеля или пансиона. Это мой собственный кофе! Я купила его на честно заработанные денежки, по цене, которую запросили эти грабители в бакалее, так что имела полное право взять две горсти ирисок из короба со сладостями!
– Мэм, если вы считаете, что мы рискнем нашей свободой ради капли этого напитка, значит, принимаете нас за дураков, – мрачно заметил Берри.
– Иными словами, черта лысого! – вставила Селина.
– Хочешь сказать, «черта с два», – услужливо поправил Том.
– Как могу, так и говорю, – фыркнула фея. Белла проигнорировала перепалку.
– Я не хочу, чтобы вы его пили. Достаточно поклясться на зернах.
– Смотрю, мэм, у вас просто какая-то тяга к клятвам, – процедил Берри. – Сначала на благословенной Мельнице, теперь на Бобах блаженства. Не шутите с нашей верой ради собственного развлечения!
– Это не шутка. Если вы действительно пришли освободить Биксби во имя священных уз дружбы и братства тюленей…
– Сили! – завопила выведенная из себя Мел.
– …Тогда клянитесь на этих бобах, и я поклянусь, что отпущу его прямо сейчас. Но если не сделаете этого, придется исполнить мое желание, то самое, что не по силам исполнить даже Биксби. Именно то, чего я всегда желала всем сердцам.
– Обаяние и привлекательность? – предположила Селина.
– Вечеринка, ты, летучий комок соплей, – холодно ответила Белла. – Потрясающая вечеринка, чтоб я смогла наконец втереться в доверие ко всем важным персонам в «Сперанца сторм косметикс». Единственный способ преуспеть в этом бизнесе – научиться целовать задницы этих кляч с налаченными прическами. Прямая дорога к получению всех премий как лучшему продавцу: круизы, машины…
– Словом, предел желаний! – пробормотала Мел, исподтишка обозревая капельки, поблескивающие в уголках рта Беллы; от предвкушения бесплатных сокровищ у той потекли слюнки.
– Я считал, что награда лучшему продавцу выдается на основании соответствующих заслуг, – заметил Берри.
– Много ты понимаешь, карлик, – хмыкнула Белла. – Это жестокий мир, и единственная возможность продвинуться – брать, брать, брать все, что можешь, хватать обеими руками и, самое главное, быстро соображать.
Она вдруг швырнула пакет с кофе прямо в лицо карлику. Мел встревоженно вскрикнула, но прежде чем нос Берри столкнулся с темной погибелью, карлик инстинктивно выбросил вперед руку и перехватил снаряд в воздухе. У Беллы был вид кошки, слизавшей сливки.
– Священный кофеин теперь в твоем распоряжении, великан. Так как насчет клятвы?
– Я инженер и не боюсь правды.
Берри благоговейно баюкал кофе в сложенных ладонях.
– Клянусь честью, мы пришли спасти Биксби исключительно из дружеских побуждений.
– Вот как…
Белла выглядела потрясенной, словно не только поставила на безнадежную лошадь, но и сделала то же самое на собачьих бегах.
– И еще потому, что если мы не заполучим Биксби на еженедельную партию в покер, придется заменить его Линдоном.
Карлика передернуло.
– Линдоном? – переспросила Белла.
– Чудовищем-людоедом, – пояснил Том.
– Кровожадным сокрушителем костей, пожирателем плоти, паршивым игроком в покер, вечным неудачником, истязателем троллей, палачом карликов, угнетателем ундин и ненавистником фей. Великаном-людоедом Линдоном, – пояснила Селина. – Линдоном, который терпеть не может проигрывать.
– Да, тем самым Линдоном. Флористом из независимого цветочного магазинчика в вестибюле отеля, – добавил Берри. – Нашему маленькому покерному клубу завидуют служащие других гостиниц, и не только из-за нашей тесной дружбы, но и возможности выиграть серьезную сумму.
– Что Биксби и делал последние шесть недель до того, как вы его захватили! – горячо воскликнула Селина. – Этот негодяй разорил нас, и мы все хотим получить шанс отыграться!
– И на сколько разорил? – осведомилась Белла.
– На пару тысяч.
– М-м, действительно большие деньги, – почтительно прошептала Белла.
– Не деньги. Подарочные сертификаты «Старбакс»[4].
– Наши коллеги знают, что мы играем честно. Всякое применение магии недопустимо. А вот они не доверяют друг другу настолько, чтобы организовать собственную игру, – продолжал Берри. – Поэтому и попросили завести список очередников, на случай, если кому-то из нас суждено выбыть из игры по той или иной причине. Первым в списке значится Линдон. Еще одна неделя без Биксби – и нам придется позволить людоеду войти в игру.
От волнения Берри с такой силой сжал злополучный пакет, что треть зерен превратилась в мельчайший порошок.
– Поэтому, мэм, ради искренней дружбы и из сочувствия к нам, несчастным, ради честной игры в покер умоляю вас, отпустите нашего брауни!
– Попросите еще раз – после моей вечеринки, – провозгласила Белла, взорвавшись торжествующим кудахтаньем, сходившим у нее за смех.
Биксби с пачкой бумаг под мышкой стоял под знакомым зеленым с золотом навесом, укрывавшим главный вход в отель «Тернан». Дежурным швейцаром в тот день был гном по имени Хорк. При виде пропавшего брауни он широко улыбнулся.
– Клянусь благословенной Мельницей, старина, неужели ты снова свободен? – воскликнул Хорк, широко распахнув двери. – Мел рассказывала мне о твоих тяжелых испытаниях. Ужасно, дружище, просто ужасно. Но теперь ты опять дома…
– Закрой дверь, Хорк, – мрачно перебил Биксби. – Я не свободен. И пришел сюда только для того, чтобы передать список пожеланий миледи относительно вечеринки, которую она выиграла на пари. Не хватает воли переступить порог горячо любимого отеля. Будь хорошим домовым, позови кого-нибудь из моих партнеров по покеру. – Биксби многозначительно потряс кипой бумаг. – Я уполномочен передать ему вот это.
Хорк заложил в рот два пальца и издал такой пронзительный свист, что к отелю, словно чайки на баржу-мусоровоз, слетелись такси едва ли не со всего города. Резкий звук привлек внимание Мелузины, прелестной в своем комбинезоне водопроводчика. Биксби молча вручил ей список и повернулся, чтобы уйти.
– О, Биксби, как жаль, что мы так и не смогли тебя спасти! – крикнула она ему в спину.
Биксби остановился и оглянулся.
– Это неудивительно, – пробормотал он с таким трогательным смирением, что из глаз ундины покатились капли чистейшей морской воды. – Я заточен в темницу жестокой смертной, с пальцами более липкими, чем нити паутины. Ей нравится выставлять себя жертвой тяжких обстоятельств, но я ни разу не слышал от нее слова сочувствия другим страждущим. Она ощущает лишь собственную боль и не замечает страданий других. Я умру у нее на службе, Мелузина.
– Биксби, ты не должен думать ни о чем подобном.
– О смерти? В данный момент это было бы, как говорит Клинт Иствуд, наилучшим выходом.
Мел вытерла глаза и глянула на бумаги, переданные Биксби. Берри велел Белле Франклин как можно точнее изложить свои пожелания, намекнув, что она получит только то, что просит, не больше и не меньше. Подобные ограничения не были в привычках великодушного карлика, но поведение этой смертной вывело его из себя и лишило остатков терпения. Белла же с ее цепким умом, в свою очередь, делала все, чтобы побить карлика в его же игре. Нужно сказать, что юриспруденция очень-очень много потеряла, когда Белла Франклин вместо изучения законов занялась продажей губной помады. Список всего необходимого для вечеринки был составлен рукой весьма опытного и беспощадного педанта. Тут было все: от закусок и аперитивов до десертов и декора. Похоже, она упустила из виду только одно.
– Глупая пожирательница пыли сильно промахнулась, – пробормотала Мелузина себе под нос. – Как же это она не догадалась? И хотя прекрасно знает, что мы не обязаны поставлять то, чего нет в списке, бьюсь об заклад, закатит истерику, если мы не позаботимся об
Мел вытащила водонепроницаемую ручку, чтобы дописать недостающий пункт внизу списка.
– Сейчас зайду к Линдону, и…
И тут ундина осеклась. Ручка застыла буквально в волоске от страницы.
– О-ой!
Сияющая улыбка вдохновения озарила ее лицо. Зеленовато-желтый язычок скользнул по острым рыбьим зубкам. Ундина так поспешно ринулась в отель, что Хорк, гном-привратник, еще долго недоумевал, действительно ли он слышал из уст ундины гортанное, злорадствующее
Вечеринка Беллы Франклин, немноголюдный, но роскошный бранч[5], устроенный в элегантно обставленном номере «Оберон», принадлежавшем отелю «Тернан», выгодно контрастировал с ухоженной и отшлифованной вульгарностью гостей.
Все руководство «Сперанца сторм косметикс» сгрудилось вокруг фуршетного стола и жевало с таким азартом, словно сама их жизнь зависела от накопления слоя пропитанной креветками плоти: иначе им просто не пережить зиму. Появившийся из кухни бедняга официант с подносом грибных шляпок, начиненных крабовым мясом, едва не погиб в давке. Покрытый потом шеф-повар, разделывавший говяжий бок, в отчаянии сжимал нож, умоляя дать ему передохнуть: несчастный со скоростью автомата шлепал на тарелки гостей куски мяса. Высоко над жадно поглощающей угощение компанией парила никем не замеченная Селина. Фея-повариха имела все причины выглядеть довольной: сегодня она превзошла себя. На стол был подан даже зажаренный целиком поросенок с обязательным яблоком во рту и бесплатной тату на левом окороке, изображающей лицо Беллы Франклин.
С самой леди, которую таким странным образом обессмертила фея, оскорбление скатилось, как апельсиновый соус со спинки лонг-айлендской утки. Короче говоря, как с гуся вода! Она прислонилась к открытому бару, пробуя сухое мартини и обозревая сцену.
Триумфально улыбаясь, она выцедила в стакан последние капли из стоявшего у ее локтя отдельного шейкера и по заведенной привычке, завернув шейкер в бумажную салфетку, сунула его в сумку – расшитую стеклярусом торбу, купленную именно из-за поистине бездонной вместимости.
– Выглядите счастливой, миледи, – уныло выдавил Биксби. Он по-прежнему был герметически запаян в облик гавайского милашки, если не считать того, что ради сегодняшнего события напялил смокинг.
– Почему бы и нет?
Белла смела в пропасть сумки все картонные пакетики с бумажным спичками, добавила для ровного счета две мисочки из-под арахиса (включая арахис) и гордо объявила:
– До этой минуты уже шесть вице-президентов «Сперанца сторм» соизволили потолковать со мной. От них так и несло бесплатными устрицами «Рокфеллер». Уж они точно вспомнят мое имя, когда придет пора раздавать награды на следующем съезде.
– Браво, миледи.
Белла оскалилась в улыбке пантеры.
– Бедный Биксби, вот ты совсем не кажешься счастливым. Может, хотя бы выпивка тебя развеселит.
Взмахом руки она подозвала бармена.
– Еще один сухой мартини для меня и ирландский кофе для моего друга.
В глазах Биксби мелькнул огонек надежды, мгновенно погашенный короткой жестокой фразой:
– Впрочем, нет, кофе не надо. – И бессердечная госпожа, потрепав по щеке потрясенного Биксби, проворковала: – Ай-ай-ай, а счастье было так близко! Тебе едва не удалось перехватить кофе из родного отеля, а мы оба знаем, чем это кончится. К счастью, я вовремя успела тебя спасти.
– Как скажете, миледи.
Одинокая слеза слетела с ресниц Биксби.
К бару приблизились Берри и Мел – стройные, шикарные, скучающие, затянутые в черное.
– Полагаю, мы угодили вам, мэм? – осведомился карлик с высоты необычного для него роста.
– Сойдет, – вальяжно бросила Белла. – Но какой дурак придумал делать такие громоздкие аранжировки?
Она ткнула пальцем в величественные заросли краснодева, орхидей и роз на каждом столе.
– Это Линдон, мэм, – пояснил Берри. – Он любит масштабы, как, впрочем, все великаны-людоеды.
– Людоед, который к тому же чертовски удачливый бизнесмен, – вставила Мел.
– И что такого умного в том, чтобы впихнуть целую клумбу на каждый стол? Сплошная трата денег, ничего больше, – фыркнула Белла, обводя рукой комнату.
– Тут вы не правы, миледи. Никаких лишних затрат, особенно если использовать одни и те же аранжировки на нескольких мероприятиях.
– Что? На нескольких… – ахнула искренне удивленная новостями Белла.
Мел кивнула.
– Именно. И все остаются на месте. Ни одна из аранжировок не исчезнет между ланчем для подружек невесты в час дня, пятичасовым чаем и семичасовым юбилейным обедом. Кто захочет утащить домой такую громадину? У кого сил хватит?!
– Хотите сказать, что после
– Честно говоря, мэм, это не ваши цветы.
Откуда-то, как по волшебству, появился список Беллы, который и предъявила Мел.
– Как видите, вы вообще забыли указать аранжировки, какого бы то ни было размера. Ни маленькие, ни большие. И тот факт, что отель «Тернан» все же предусмотрел украшение для столов…
– Ваши нимбы перешлю почтой! – рявкнула Белла. – А теперь прошу извинить, мне нужно позаботиться о
С этими словами она грубо протиснулась мимо Берри и Мелузины. Биксби поплелся следом.
За спинами друзей возник тролль Том. Он тоже принял облик человека и выглядел поистине неотразимым в своей униформе охранника. Правда, бедняге было явно не по себе от бесцеремонных знаков внимания со стороны присутствующих дам.
– Не возражаете, если стану держаться поближе к вам? – спросил он, бросая опасливые взгляды на хищниц. – Бррр! Пялятся на меня так, словно готовы слопать.
Селина, слетев с люстры, устроилась у него на плече.
– Сожалею, Том, но они не в силах устоять. Все дело в каменно-твердых мышцах. Жаль, девочки не подозревают, что это и в самом деле камни, – рассмеялась она так самозабвенно, что свалилась в ухо тролля.
– Селина!
Не подумав, как это может выглядеть со стороны, Берри запустил пальцы в ухо Тома и спас фею от гибели в кратере вулкана ушной серы.
– О-о-о-о-о-ой!
Вопль полнейшего ужаса и отвращения, вырвавшийся из горла весьма важной персоны, только что наблюдавшей за процедурой спасения Селины, заставил всех присутствующих устремить взоры в сторону четверых приятелей по покеру.
– Что это за тварь?! – взвыла женщина. – Таракан? Заполз ему в ухо?
– Эй! Никакой я не таракан! – заорала взбешенная Селина. Перепуганные дамы подняли отчаянный визг.
Начался массовый исход. Менее чем через минуту последними признаками недавнего пребывания в номере целой кучи прожорливых баб были рассыпанная шелуха креветок, царапины от каблуков на паркете и облако неумеренно наложенных теней для век и румян, слетевшее с лиц всполошившихся женщин и сейчас медленно опускающееся на покинутые столы.
– Вот это да! – воскликнула фея, оглядывая опустевший номер, где каждый звук отдавался гулким эхом.
– Вы… монстры! Что вы сделали с моими гостями? – взревела Белла Франклин. – Вы самым бессовестным образом нарушили условия пари!
– Мэм, мы договаривались устроить вам вечеринку, только и всего, – напомнил Берри.
– И ни одним словом не коснулись продолжительности этой вечеринки, – добавила Мел, уколов Беллу еще сильнее, хотя бы потому, что говорила чистую правду.
Но сейчас Белле было не до логики. Берри и Мел, не успев оглянуться, получили по оплеухе, и все под аккомпанемент непристойных ругательств. Селина оказалась проворнее и легко взлетела к потолку. Белла прокляла ловкую фею и, окончательно озверев, набросилась на Тома. Сильный удар в подбородок вызвал вопль боли. Вопль, нужно сказать, исходивший не от Тома.
– Чертова мифологическая невежа! – процедила Мел на этот раз с улыбкой. –
– Вы погубили меня! – завопила Белла, осторожно придерживая покалеченную руку. – Унизили перед всем руководством «Сперанца сторм»! Да знаете ли вы,
– Прошу прощения, мэм, – заметил Том, – но хотелось бы видеть, как вы это сделаете.
Белла скрипнула зубами.
– О, вы еще увидите! Все увидите! Вернувшись домой, я уморю Биксби работой. И много времени это не займет! Отныне он лишается доступа к кофеварке!
Друзья хором ахнули.
– Мэм, вы не сделаете этого! – вскричала Мелузина. – Оставить его без священного напитка! Невероятная жестокость даже для смертной!
– И невероятная глупость, – добавила Селина с потолка. – Если уморите Биксби, кто будет вашим домашним рабом?
– Жила я без него раньше, – парировала Белла, – обойдусь и теперь.
– Мэм, умоляю вас подумать, – выдохнул Берри. – Мы будем скорбеть о потере Биксби, но это нас не убьет.
– Конечно. Вас уничтожит людоед Линдон, – ехидно ухмыльнулась Белла, несмотря на боль в ушибленной руке, – Линдон, истязатель троллей, палач карликов, угнетатель ундин и ненавистник фей. Линдон, который терпеть не может проигрывать. Думаете, я не слышала, что вы там плели? Как только Биксби откинет копыта, вам придется взять в игру Линдона и либо позволить ему выигрывать все партии, либо погибнуть в его пасти. Лично мне плевать, разоритесь вы или будете съедены. Может, он убьет вас не сразу, но, уверена, вы еще будете молить о скорой смерти.
Она повернулась ко всей компании спиной и громовым голосом окликнула Биксби. Тот мгновенно примчался на зов.
– Мы едем домой. Прощайся.
– Да, миледи, – грустно ответил брауни. – Прощайте, Том, Селина, Мелу…
– Не прощайте. До свиданья, – перебила Белла с безжалостной усмешкой и направилась к двери, прекрасно понимая, что Биксби покорно последует за ней даже на смерть. Однако у стола она остановилась ровно настолько, чтобы подхватить и опустить в сумку одну из высоких цветочных композиций. Правда, головки цветов торчали наружу. Должно быть, проделывать это с больной рукой было сущим мучением, но, как всегда, жадность затмевала все остальные соображения.
– Мэм, вы не можете это унести. Цветы не принадлежат… – начал Берри.
– После всего того, что я пережила в этом клоповнике? Такого ничем не окупить! – отрезала Белла и вылетела из номера «Оберон», с грохотом хлопнув дверью.
Стены все еще тряслись, когда Берри, Том, Мелузина и Селина сменили потрясенные выражения лиц на коварные улыбки.
– Прекрасно скоординировано, друзья. Идеально согласованные действия, – объявил Берри и, взяв мобильник, повернулся к Мел: – Сейчас?
Карлик нажал кнопку ускоренного набора, произнес несколько хорошо продуманных слов, и через мгновения покой отеля «Тернан» расколол душераздирающий вопль боли и ужаса, за которым последовало мертвенное молчание, через минуту прерванное звуком тяжелых, зловещих шагов, приближавшихся к закрытой двери номера «Оберон».
Линдон, великан-людоед, возвестил о своем появлении мощным пинком, пославшим дверь на другой конец комнаты. Одна массивная лапа держала цветочную аранжировку, едва не покинувшую отель в недрах торбы Беллы Франклин. Линдон осторожно поставил цветы на стол и вышел без единого слова, небрежно ковыряясь в клыках, где застряли жилистые, липкие, алые ошметки. Под локтем удалявшегося людоеда проскользнул Биксби, лишившийся облика смертного и дрожавший всем телом от пережитого потрясения.
– Он… он съел… съел… Съел ее! – выкрикнул брауни, боязливо глядя в широкую спину чудовища.
– Что ж, надеюсь, так оно и есть, – кивнула Мел. – Во всяком случае, именно таков был наш план.
– Слава благословенной Мельнице, все сработало! – вторил Берри, вытирая лоб свернутым в комочек платком. – Если бы Франклин не стащила эти цветы…
– Упустить такой случай? Она?! – отмахнулась Мел. – Вопрос был не в том, проглотит ли она наживку, а в том, когда это произойдет. И поверь, уж я-то знаю наживку. Лично!
– Но как он мог пойти на такое? – запротестовал Биксби. – Как мог сожрать постоялицу? Законы гостеприимства…
– Не простираются на цветочный магазин, тем более, если постоялец не платил за цветы, – докончил Берри.
– Даже у людоеда, вроде Линдона, есть определенные моральные принципы, – добавила Мел, – и один из них – абсолютная нетерпимость к мелкому воровству, тем более, что все эти аранжировки крайне необходимы ему для сегодняшнего бармицва[6] у Зигельманов.
– Мазлтов![7] – воскликнула Селина и хлопнула в ладоши. Тут же появился гоблин-коридорный с подносом, на котором стояли дымящийся кофейник, четыре чашки и наперсток для феи.
– Смесь «Тернан груп», – самодовольно объявила она, едва ее приспешник сунул чашку в руки Биксби, после чего обслужил остальных.
– Добро пожаловать домой!
Биксби с благодарностью проглотил напиток, скрепивший прежние узы, глубоко вздохнул и пробормотал:
– Ах, мои дорогие друзья, чем мне отблагодарить вас?
– Попытайся хоть иногда проигрывать партию-другую, – предложила Селина.
– Или просто скажи Мелузине спасибо, – подсказал Берри. – Это была ее идея.
– Нет, не стоит благодарности, – возразила ундина, заключив Биксби в теплые и немного влажные объятия. – Эй, как насчет кофе и дармового шоколадного пирожного? Поверь, есть куда худшие способы начать день!
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Esther M.Friesner. At These Prices. 2007. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy amp; Science Fiction».
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |