"Альдана Четыре новых человека" - читать интересную книгу автора (Кархалёва Надежда Владимировна)

Глава 6 Джессика

— Как это понимать? — фыркнул староста.

— В прямом смысле, — Саша, не мигая, до рези в глазах, глядел в зеркало, словно там могла нарисоваться другая надпись. — В один прекрасный день заклинание появится само, и посодействовать этому никак нельзя. А впрочем…. Время само подскажет, когда будет пора — эти слова могут означать, что мы должны сделать что-то такое… выдающееся. Не зря же нас сюда занесло.

— Бред! — гневно выпалил Фёдоров. — Теперь мы ещё что-то должны. По-моему, — он с ухмылкой посмотрел на старейшину, — это вы нам должны! Помнится, вы говорили нам, что наши жизни здесь в опасности, а сами предлагаете геройствовать?!

Фредерик провёл ладонью над зеркалом, и буквы исчезли:

— Истинные подвиги продиктованы не необходимостью, а сердцем. Предлагать поступить героически нельзя.

— И что теперь делать? — староста ещё повысил голос, чуть ли не кричал.

— Вы так и не поняли, Дмитрий, — ответил Фредерик. — Герои подвигов не ищут, они их совершают.

Для старосты разговор превратился в замкнутый круг, и парню пришлось замолчать.

— Вам же, я думаю, нет надобности объяснять это, — старейшина одновременно смотрел на Дашку, Сашу и Алину. — И я не имею права давать вам советы, равно как и запретить слушать их, хотя не скрою, я бы сделал это. Пожалуй, бессмысленно задерживать вас — всё, что требуется, вы теперь знаете. Прощайте, — тут не было тех резких интонаций, с которыми выпроваживают надоевших гостей, нет, он лишь полагал, что отнимает у компании время.

А вдруг это действительно так? Верников не собирался никого уговаривать и покинул кабинет.

Роки ждал хозяев на улице. Он явно порывался что-то им показать: как только Саша вышел, зверёк запищал и умчался за башню, через лесной коридор на цветочную поляну. Парень бросился за ним, еле успев притормозить на краю обрыва, которым поляна заканчивалась, и опустил глаза. Внизу, на берегу реки, куда водопад сбрасывал свои воды, шли учения того самого Отряда Лесных Воительниц. Группа девушек в форме (белая рубашка, чёрные брючки и сапоги — Джессика ходила в форме и дома) поражала мишени: кто-то стрелял из лука, а кто-то кидал агрессивно сверкающие ножи. Убедившись, что Саша следует за ним, Роки поднял передние лапы к небу, в его ладошках появился серебристый шар, сделанный как будто бы из воды, и швырнул его с обрыва. Шар упал в чащу, мгновенно задрожавшую. Из неё высунулась драконья морда, зевнула, прищурилась, заметила Сашу, встряхнулась, над кронами деревьев показались туловище и хвост. Дракон взмыл ввысь, не рассчитал расстояние до земли и затормозил метрах в тридцати над Сашиной головой, но потом плавно приземлился на поляну, заняв собой её всю. Похоже, гигант был здесь вместо лифта.

«Садись на хвост, — прозвенел в ушах детский голос. — А вообще он должен останавливаться на уровне края обрыва, чтобы можно было запрыгивать к нему на спину. Но Гордон уже старенький, ему веков пятнадцать, не меньше, он постоянно забывает, зачем вылетел из своей чащи».

Верников от неожиданности вздрогнул. Повертел головой — никого, только летунчик перед носом мельтешит.

«Да, я телепатию могу использовать, — ушастик продолжал выписывать мёртвые петли, — но на это уходит слишком много магической энергии, поэтому я так, изредка».

— Ты куда собрался? — к ним бежали Фёдоров и Алина с Дашкой. — Кошмар! Снова дракон?! Я на него не сяду!!! — Дима попятился обратно к башне.

«То, что происходит внизу, вы обязаны увидеть», — так как в лице переменилась вся компания, Саше стало ясно: Роки передаёт свои мысли всем друзьям сразу.

— Это ты сделал? — Алина ткнула пальцем в летунчика.

— Да, он, — ответил Саша. — Но телепатия для него — слишком трудно, поэтому он обычно молчит.

— А что внизу? — Алина протиснулась к обрыву. — Понятно.

Вдруг она насторожилась:

— Надеюсь, нас с Дашкой вербовать туда не собираются?!

— Вряд ли. Нам ведь только увидеть это надо, — развёл руками Верников. — Ну так садимся?

Дракон Гордон меланхолично обжёвывал верхние ветки деревьев, никак не реагируя на то, что на него карабкаются какие-то люди. Когда посадка закончилась, он невозмутимо развернулся, взмахнул крыльями и устремился вниз, спикировав на тот берег, где тренировались девушки, рухнув прямо на мишени.

Компания спрыгнула на землю, дракон вразвалочку побрёл в свою чащу. Все в недоумении созерцали деревянные обломки.

— И что теперь? — высокая светловолосая девушка опустила свой натянутый лук. — Ой, а вы кто? — её взгляд наткнулся на растерянную четвёрку.

— Штраф за разговоры не по делу! — грозный крик неприятно ударил по ушам. На место происшествия подошла молодая женщина, едва ли не ровесница девушек-воительниц, голубоглазая брюнетка ростом, превышающим два метра, в облегающем костюме из белой кожи с украшениями из металла. Она властно оглядела притихшую толпу и довольно произнесла: — Что ж, продолжаем. Феллини, — приказала женщина одной из девушек, — встаньте туда, где была ваша мишень. — Девушка повиновалась. — Лоренс, — она обратилась к другой, — берите ваш лук, отойдите назад на двадцать шагов и выпустите стрелу ей в глаз.

— ЧТО? — обомлела Лоренс, да и все присутствующие не верили своим ушам.

— Что слышали, — ухмыльнулась женщина. — Мишеней у нас нет, поэтому будем довольствоваться тем, что есть. Ну же, я жду!

— Я не могу, — замялась девушка.

— Прекрасно! Штраф за неподчинение. Бриони! — женщина выбрала новую жертву. — Теперь вы!

— Госпожа Ави, выполнение этого приказания повлечёт за собой нарушение пункта о том, что нам нельзя причинять вред человеку без очевидной причины! — выпалила Бриони.

— Два штрафа, — произнесла Ави. — Первый — за неподчинение, второй — за то, что посмели со мной спорить. Штрафы получите после тренировок. Начнём очередное испытание. На выносливость, всё то же самое.

Поблизости из земли торчали в ряд пеньки. Девушки, изо всех сил подавляя недовольство, поспешили встать на них и замерли. Только Джессика отнеслась к этому вообще без эмоций. Да она не подавала виду и тогда, когда на берег рухнул дракон и здесь оказались её новые знакомые, и даже когда Ави отдавала кошмарные приказы.

— Если вы и в третий раз завалите это испытание, по штрафу назначу каждой, — Ави щёлкнула пальцами, и все разбросанные вокруг ножи с лязганьем влетели в её раскрытую ладонь.

Четвёрка друзей ошеломлённо следила за её действиями. Ави прицелилась и швырнула один нож в сторону девушек. Лезвие просвистело в миллиметре от уха Лоренс, но она даже не шелохнулась. Следующий нож чуть не угодил в девушку, заговорившую с прибывшей компанией, ещё один едва не попал в Феллини. Другой девчонке не повезло — лезвие оцарапало ей предплечье, та скривилась, но быстро стёрла гримасу с лица. Джессике лезвие поранило бедро, а она, казалось, и не заметила. Ави пустила в неё ещё несколько ножей, и только два из них пролетели мимо, остальные угодили Джесс прямо в руку. Пока длился весь этот ужас, Алине с Дашкой становилось хуже и хуже, будто это они сейчас истекают кровью. Словно они принимали на себя боль этих девушек.

Но испытание завершилось. Ави щёлкнула пальцами дважды: снова собрать ножи и излечить раны отряду. После она приступила к своему, по-видимому, излюбленному делу — оглашению приговора:

— Плохо! — при этих словах Алина упала в обморок, а парни и Дашка были близки к этому. — Если завтра результат будет тем же, лечить вас не буду! Не можете терпеть — учитесь исцеляться. Феллини, Нортон, Бриони, Роуз, вы опять жмурились, когда в вас летели лезвия! Сколько раз повторять, в битве самое страшное — закрыть глаза! Бартон, Лоренс, Дарси, вы морщились от боли! Так меняться в лице значит лишний раз обрадовать врага и подарить ему преимущество, запомните вы это когда-нибудь или нет? На тех, кто дрожал, дёргался или вздрагивал, у меня даже слов нет. Одна Винсент справилась.

Джессика отнеслась к этому факту весьма равнодушно, другие девушки, впрочем, тоже. Может быть, проявление чувств тут тоже каралось?

— Вернёмся к штрафам, — напомнила Ави. — Винсент, на сегодняшний день у вас пока что один, за опоздание.

Внезапно она повернулась к оторопевшим друзьям:

— Ты, — Ави поманила к себе Дашку.

Алину нещадно трясло, парни готовы были взорваться от возмущения. Дашка, проклиная накатившую слабость, выступила вперёд. Ави положила руку ей на сердце, и Дашке показалось, что оно стало куском раскалённого металла: в груди появилось сильное жжение.

— Проклятие Феникса, — принялась объяснять Ави, но не Дашке, а Джессике. — Снимается порошком ледяной розы. Они растут в Могильных Пещерах. Проклятие подействует через пятнадцать часов, так что у вас достаточно времени, чтобы достать цветок и спасти жизнь этой девушке. Порошок из розы, так и быть, сделаю вам я. Штраф остальным — поймать в Северном Лесу детёныша красного дракона, по одному животному на трёх человек. Все свободны.

Она взмахнула рукой, и откуда-то вылетел серебристый пегас, который умчал Ави прочь. Народ обступил Дашку с Джессикой.

— Айрис была в ударе, — покачала головой Лоренс. — Давно старуха подобных штрафов не назначала.

— Да что это вообще такое — штрафы? — в сердцах воскликнул Саша.

Лоренс вздохнула:

— Задание, которое даёт тебе Айрис, если ты окажешься в чём-то виноватой. Оно обязательно связано с риском для жизни.

— Чьей? — фыркнула Алина.

— Как правило, той, кто его выполняет, — хмыкнула девушка, — но очень редко Айрис ставит под угрозу ещё чью-нибудь. Могильные Пещеры, куда госпожа Ави отправила Джессику, кишат оборотнями, а красные драконы Северного Леса — ядовитые создания. Справляться с заданием можно только в одиночку или вместе с другими проштрафившимися, если кто-то примет помощь постороннего, то будет тут же парализован проклятием на три дня. Видите это? — Лоренс закатала рукав и продемонстрировала браслет из кроваво-красного камня. — Сила, заключённая в нём, и препятствует тому, чтобы нас при исполнении штрафов кто-либо выручал. Снимается этот браслет только заклинанием, известным лишь самой Айрис. А вы, я вижу, в наших краях впервые? Откуда будете? Не с Чёрных Гаваней, случайно?

— Они из Большого Мира, — ответила Джессика.

— Да вы что! — Лоренс озарилась восторженным удивлением, но моментально её взгляд и голос сделалась виноватыми. — Нам жаль, что всё так вышло. Но не унывайте, штрафные задания ещё никто никогда не проваливал.

— А ведь правда, — подбодрила всех Феллини, — Отряд существует лет триста, и за это время ещё ни один штраф не оказался невыполнимым. Все справлялись, а чем Джессика хуже? Как раз наоборот.

— Постойте, — опомнился Саша, — но нам говорили, что Айрис основала Отряд! Получается, ей…

— Да, ей больше трёхсот лет, — кивнула Лоренс. — Четыреста. Просто она знает рецепт зелья молодости. К сожалению, на характер это зелье никак не влияет.

Все захихикали, даже Дашка и Джессика.

— А вообще вам у нас нравится? — спросила Бриони.

— Мы в Альдане всего два дня, так что сложно делать выводы, — сухо ответил Саша, — особенно если учесть, что многое тут не в нашу пользу. Но в целом мы неплохо устроились, живём в семье Джессики, и к нам хорошо относятся. Тут очень живописное место, есть на что полюбоваться, да и, если закрывать глаза на кое-какие обстоятельства, нам здесь интересно.

— Живёте у Винсентов? — изумилась Феллини. — Джесс, а ты нам ничего не…

Возмущаться было поздно — Джессики на берегу уже не было.

— Наверное, и нам пора, — Феллини тряхнула тёмными кудряшками, — до Северного Леса полдня добираться. Айрис разрешила выполнять задание по трое, кто со мной?

Вызвались Лоренс и девушка, первой заметившая компанию до испытания.

— А у многих из нас по три-четыре штрафа, — протянула она, — Айрис и забыла нам их назначить. За то, что не напомнили ей, на следующей тренировке все получим на штраф больше. Впрочем, не будем о грустном, всем удачи!

— Счастливо! Ещё в Лесу друг на друга натыкаться будем! — Феллини выпустила из лука стрелу в чащу дракона Гордона.

Девушки расходились, некоторые оставались ждать, пока дракон соизволит показаться из своего убежища. Когда зверь, наконец, появился и все желающие, в том числе и компания студентов, попали наверх, троица во главе с Феллини, перед тем, как отправиться на выполнение штрафного задания, задержалась.

— Была рада встречи с вами! Кстати, меня Сабрина зовут, — Феллини улыбнулась. — Это Ферджи, — она похлопала по плечу Лоренс.

— А я Мира, — стала пожимать друзьям руки третья девушка.

Друзья представились в ответ, ещё раз получили заверение в том, что с Дашкой ничего не случится, и пошли своей дорогой, а девушки — своей, ведущей в Северный Лес. Роки дремал на руках у Алины. Если у кого-то и были планы, как провести вторую половину дня и вечер, то под чудовищным потрясением они выветрились из памяти, и вообще от перспективы предпринимать что-то сейчас воротило. Дима завернул в подвернувшуюся таверну. Удерживать его не стали. Саша, Алина и Дашка отдали ему летунчика, а сами отправились домой. Да, жилище Винсентов все уже с лёгкостью называли домом. Может, потому что никто не видел существенных причин, чтобы не считать его таковым, или же у друзей не было выбора, — неважно. Крыша над головой появилась — и хорошо.

Дома никого не оказалось, даже Шаки с драконом не было. Саша, больно ударившись ногой о ржавый кусок железа, сокрытый в траве, покрывающей двор, решил навести там порядок, свалив весь мусор в одну кучу. Дашка с Алиной изучали содержимое книжного шкафа в своей спальне, отобрав для себя книги, которые можно было бы почитать на досуге, потом из чисто девичьего любопытства заглянули в ящики комода, но нашли там только изъеденную молью серую мантию, протёртые в коленях брюки и пожелтевшую рубашку. Скорее всего, когда-то это был парадный мужской костюм. Потом девчонки спустились хозяйничать на кухню. Ко времени, когда Саша придал двору относительно достойный вид, Алина и Дашка сумели соорудить на обед нечто из тех продуктов, которые, по их мнению, можно было есть сырыми (так как подруги не имели представления о том, как надо готовить волшебные продукты). Полученное блюдо получилось довольно сытным, и, наевшись и захватив по книге из шкафа в спальне, студенты выползли на задний двор. Алина с Сашей, разложив на коленях фолиант с заклинаниями, развлекались тем, что выбирали из них самые труднопроизносимые и пытались быстро прочитать их. Вредоносных заклинаний они на всякий случай избегали. Дашка читала «Хроники Полнолуний» — повествование о сложной жизни охотников на оборотней.

Так компания сидела до вечера. Иногда приходили разные люди и спрашивали Теону, с одним парнишкой друзья даже поболтали. Звали его Тинзо Цельсий, но из-за всклокоченных блондинистых волос он получил кличку Одуванчик, которая к бедолаге прилипла намертво; ему четырнадцать лет; да, это его отец на днях лишил Джессику работы, потому что рыжая бестия в пьяном угаре расколошматила всю его лавочку целебных зелий и чуть не прибила его самого, а Теона обещала залечить ему сломанный нос и руку, вот только до сих пор не пришла, и Тинзо послали за ней.

С появлением первых звёзд Винсенты стали подтягиваться домой. Ураганом ворвались во двор братья и с гордостью показали всем мешочек, набитый монетами: заработок, полученный от нанимавшего их мага. Верхом на своём крылатом питомце прилетела Шаки с огромным душистым букетом, из-за которого её саму не было видно, и сказала, что он должен стоять в комнате Дашки и Алины, Волкова принялась искать подходящую вазу. Анна, открыв калитку и ступив во двор, направилась прямиком на кухню, готовить ужин. Вернулись Дима с Роки, староста заплетающимся языком в самых мрачных красках рассказывал зверьку историю своей нелёгкой жизни. В сопровождении какого-то рассыпающегося в благодарностях молодого человека пришла Теона. Они стояли у входной двери, пока парень не вытянул из девушки обещания обратиться к нему, если вдруг в её семье что-то стрясётся, и после этого он, наконец, удалился, хоть и не замолчал, всё выкрикивал, что очень обязан Теоне. Только Джессики всё не было. За ужином друзьям удалось выдать свой страх за волнение по поводу сообщения в зеркале старейшины, но когда до начала действия проклятия осталось два часа, нервы у них звенели так, что мешали думать. Дима из стороны в сторону носился по коридору второго этажа, Дашка металась по комнате, каждую минуту выскакивая на балкон, где свирепеющая Алина, вглядываясь в прохожих, отвечала ей, что Джесс пока не видно, тогда Дашка не верила подруге, отталкивала её и проверяла сама. Саша высматривал Джессику со двора. Винсенты уже спали.

Остался час. Верников не выдержал и побежал к старейшине — может, его волшебное зеркало покажет, где эта девица? Алина рассвирепела так, что Диме пришлось надавать ей пощёчин и вытащить во двор. Дашку трясло, и жжение в области сердца стало невыносимым. Она забралась в кресло, уткнувшись носом в колени, сотрясаясь от истерического хохота. Глазам было горячо от слёз.

Ей показалось, что проклятие поразило её, когда в комнате раздался голос:

— Что, боялась?

Чуть не задохнувшись оттого, что сердце куда-то провалилось, Дашка задрала голову: перед ней стояла Джессика и протягивала ей стакан мутной голубой воды:

— Твоё лекарство. Извини, что так долго…

Набравшая полный рот зелья Дашка закашлялась. Она только и смогла, что ляпнуть:

— Ты извиняешься?!

— Ага, — Джессика устроилась во втором кресле. — Вот против тебя-то я ничего не имею.

— А на остальных за что взъелась? — осторожно спросила Дашка.

— Только на мамашу и Теону. Хотя сестру следует пожалеть, мозгов у неё совсем нет. Иногда мне кажется, что я ненавижу её, ну нельзя быть настолько тупой, такие не живут! Кто-то из братьев должен был рассказать вам, что она совершенно не думает о себе. Всё её существование в том, чтобы делать что-то для других. Говорили такое?

Дашка кивнула и пристальным взглядом выразила готовность слушать дальше.

— Эта дура в упор не замечает, что её добротой все злоупотребляют, а сестрица и рада стараться. Но это пустяк по сравнению с тем, какими она видит людей, да и вообще мир. Для неё не существует зла. По представлению Теоны, даже самый жестокий преступник в душе ангел, просто никто не помог этой светлой сущности вылезти наружу. И никак сестру не перевоспитаешь. Жизнь её не учит ничему, в нашей семье это каждый подтвердит. Она постоянно в дом всяких попрошаек на ночлег приводит, а на утро — бродяжки и след простыл, и все деньги исчезли. Мать бесится, братья слов не находят, а Теона выдаёт: «Бедняга, сколько же ему пришлось натерпеться, чтобы решиться на такое». Случилось, что я не выдержала. Я, стремясь открыть ей глаза на то, что в жизни полно жестокости и быть столь наивной опасно, договорилась с шайкой малолетних хулиганов, чтобы они напали на мою сестру.

— Что? — Дашка чуть не вывалилась из кресла.

Джессика горько усмехнулась:

— Погоди ужасаться. Ничего из этого не вышло, хоть мальчишки и постарались как следует, били её долго и куда попало, у Теоны после этого хватило сил только добрести до людного места, где она потеряла сознание. Сестра была слишком слаба, чтобы воспользоваться своей исцеляющей силой, так что она едва ли не месяц приходила в себя. И после всего этого она ничуть не изменила своё мнение о природной человеческой доброте! Вела себя так, будто и не было ничего. Я просто кипела от злости, с тех пор начала поколачивать сестру.

Когда-то я думала, что будет проще отучить людей злоупотреблять её добротой, чем перевоспитать саму Теону. Я бы могла в этом преуспеть, ты ведь меня уже знаешь, если бы эта дурочка не открыла для себя, что ещё она может отдавать людям. Не всем, правда, только мужчинам. Догадываешься? Всё верно. Когда Теоне было тринадцать лет, мы как-то пустили к себе переночевать молодого человека, охотника на драконов, возвращавшегося из лесов в столицу. Он был довольно уставшим, даже выглядел болезненно, так что Теона всё время поднималась к нему в мансарду, спрашивала, не нужно ли ему лечение, да наведывалась так часто, что парень успел на неё глаз положить, ну и оприходовал девчонку, а уже через неделю все наши кобели прознали, что Теону Винсент уламывать не нужно. Для сестры физическая близость не животный инстинкт и не особенное проявление любви между мужчиной и женщиной, а скорее что-то… дружеское, что ли, но только применимое исключительно к дружбе с противоположным полом. А так как другом Теона начинает считать любого, с кем она разговаривала дольше пяти минут, то… Злость обессиливает, поэтому мне остаётся только гореть в ненависти ко всем, кто пользуется сестрой, её душой, сердцем и плотью.

Джессика остановилась. Она отвернулась от Дашки, встала, подошла к окну и, взглядом провожая уплывающие к звёздам волшебные огоньки, продолжила:

— Моя сестра была свидетельницей ужасных бедствий, затеянных людьми. Вы не находили, что Теона и Шаки не слишком похожи на остальных членов семьи?

— Вообще-то, — пробормотала Дашка, — это бросается в глаза.

— Они дочери нашего дяди по отцовской линии, — продолжила Джессика. — Дядя с женой и двумя детьми жил в деревне Фривелл, такой же маленькой, бедной и неприметной, как наша. Как-то одному чёрному магу, служащему королю Мартину, потребовалось место под лабораторию. И колдун получил разрешение уничтожить какое-нибудь поселение, чтобы возвести лабораторию на его земле. Жителям должно было быть объявлено заранее, что они должны собирать вещи и убираться, так как их деревня подлежит сносу. Конечно же, новое жильё предоставлять им никто не собирался. Маг не хотел тратить силы на усмирение толпы, поставленной перед фактом того, что в определённый час их лишат крова, поэтому решил схитрить: выбрал день, когда жители Фривелла уедут на столичную Ярмарку Волшебства, и запланировал разрушение деревни именно тогда. Идея не выдерживала никакой критики, ведь в поселении были и такие люди, которые не собирались никуда ехать. Всего несколько семей, но что придворному магу было до них? В тот день семья дяди осталась дома.

Представляешь, как сносят дома чёрной магией? Одно заклинание — и целое поселение взрывается. Тогда почти никто из оставшихся не выжил. Девчонкам Винсент удалось спастись, но малышке Шаки не повезло — её обдало волной магической энергии взрыва, и на несчастном ребёнке повисло проклятие. Теона уже тогда умела исцелять людей, и она сумела сохранить сестрёнке жизнь, но здоровье — нет. Каким чудом шесть лет назад бедняжки разыскали нашу семью, они сами не могут вспомнить. Мы облегчаем страдания Шаки, как можем, но иногда приступы безумной боли накатывают на неё, и с ними ничего поделать нельзя. Это очень страшно, в моменты особенно сильных приступов она кричит, чтобы кто-нибудь убил её, потому что невозможно терпеть это адское мучение.

К чему я рассказываю всё это? Катастрофа по воле королевского мага — не единственный кошмар, с которым нам приходилось сталкиваться, мы постоянно становимся жертвами произвола властей Мартина, к тому же нашу деревню не раз поглощали и разоряли войны. Регулярно издаются нелепые, бессмысленные законы, лишающие прав простой народ, над нами издеваются, устанавливая всё новые и новые налоги. Тяжёлая жизнь, не так ли? Теона не понимает даже этого. Дурочка уверена, что беды не могут тянуться вечно, наступит момент — и справедливость восторжествует, люди одумаются, потому как добро всегда перевешивает. Ей не придёт в голову даже пожаловаться, не то что взбунтоваться. Она не верит в зло.

Девушка замолчала, задёрнула шторы и села обратно в кресло. Смотря прямо перед собой, она возобновила историю:

— Такая вот у меня сестра, Теона. Полная дура, поэтому и полностью счастлива. Я никогда не буду скрывать — она меня бесит, и тем не менее, мне её жаль. Да, жаль. Её проклятие — её невинная душа, и оно заставит сестру мучиться куда сильнее, чем страдает от болезни Шаки. Но самое страшное проклятие — это посредственность. Оно давно поразило мою мамашу, вероятно, братьев и Шаки ждёт та же участь, а вот Теона… Мать мечтает сделать из всех нас подобие себя — маловразумительное и невыразительное. Она видит жизнь как замкнутый круг: работать, чтобы получить немного средств к существованию, которых хватает только на то, чтобы сохранять в себе силу, сила — чтобы работать дальше. Вся жизнь для неё — это поддержание собственного существования, но огонь жизни надо не просто поддерживать, надо стараться, чтобы он горел ярче, перекидывался на что-то новое, охватывал всё вокруг, и никто не смог бы этот пожар потушить. Он пылает в Теоне, а мать не видит, а невнимание может стать для пламени жизни водой. Мать вообще по жизни слепая. Отец был таким же. Я ничуть не сожалею, что он погиб, — это она сказала несколько грубо и раздражённо. — Он был собирателем, как-то позарился на большие деньги, которые пообещал ему один маг, если тот принесёт ему глаз дракона. В клыках хищника отец и закончил жизнь. Все тут же обозвали это трагической смертью, отставив то, что папаша погиб из-за собственной жадности. Никто его не просил наниматься на столь опасное задание, он сам принял решение, вот и поплатился. А мать ещё смеет указывать нам на то, что папочка ради благополучия семьи был готов на всё, ставит этого меркантильного идиота в пример. Если бы сёстры попали в наш дом годом раньше, пока отец был ещё жив, стал бы он намеренно искать подобную рискованную, но высокооплачиваемую работу, чтобы на полученные деньги можно было вылечить Шаки? Да ни за что! Чёрт, я ненавижу свою семейку! Ненавижу! Джейк и Дерик, похоже, привыкли и счастливы. Ха! Через сколько лет они разучатся чувствовать счастье? Лет через пять, не больше! Шаки? Бедная девочка-тень, чтобы показать ей истинный мир, нужно много места в сердце, а все мы с удовольствием забьём его чем-то полезным для себя, любимых, не так ли? Посредственность заразна — мы думаем, что она облегчает жизнь, а лёгкой жизни хочется всем, правда?

Джессика подошла к Дашке и положила ей руку на плечо:

— Ты ещё можешь предотвратить это в себе. Мне показалось, ты понимала, что я говорю, значит, поймёшь и больше. Спокойной ночи.

Она выскользнула из комнаты.

Запах букета, принесённого Шаки, успокаивал, и Дашка заснула прямо в кресле. Саша, Алина и Дима вскоре вернулись, не ожидая плохого: все они видели, как спешит домой Джессика. Весь дом Винсентов наполнился густым сном.