"Миротворцы" - читать интересную книгу автора (Барнатин Сергей Викторович)

Глава 3

Кхан-Кхоу не был похож на людей. Точнее, он вовсе не был человеком. Он представлял собой слабое существо, формой напоминающее большую подушку. С двух боков у него имелось по тоненькому отростку. Они были узкие, длинные и заканчивались четырьмя пальцами, которые напоминали какой-то неизвестный цветок с лепестками. Хотя Кхан-Кхоу и напоминал подушку, но беглого взгляда хватило бы, чтобы понять, что он — живое существо. От него исходила прямо-таки материнская забота и нежность.

Кхан-Кхоу не имел ни сердца, ни желудка, ни легких. Почти все пространство его тела занимал мозг, в котором заключалась огромная, можно даже сказать чудовищная сила…

— Да, это очень плохие новости, Мот.

Кхан-Кхоу только что выслушал рассказ Моти-Мара о бойне в лесу. Мот повторил ему все, что услышал от солдата. Он не пропустил ни единого слова, ни одной интонации. Еще при основании Храма Моти-Мар удивил учителя своими феноменальными способностями. У него была не только отличная память, но и дар понимать мысли некоторых людей. Именно благодаря своему таланту он и стал впоследствии главой Храма. Но для непосвященных в дела и секреты Хивы он так и остался первым помощником Кхан-Кхоу. На самом же деле Мот только советовался с ним в чрезвычайных обстоятельствах. Для этого в Храме, глубоко под землей, имелась комната, куда Моти-Мар мог вызвать своего учителя нажатием на небольшую красную кнопку, встроенную в стену. Уже полтора года Мот руководил воинами Хивы, но только впервые он спустился в подземелье, чтобы спросить совета у Кхан-Кхоу.

— Это плохие новости, но я готов к ним.

— Как, учитель, вы знали об этих уродах? — удивился Мот.

— Да, я готовился к их нападению с первых дней моего прибытия на Землю. Это годры, они сейчас контролируют всю Галактику.

— Учитель, я ничего не понимаю, — недоуменно произнес Мот. — Откуда вы прибыли к нам и что такое Галактика?

— Все это ты узнаешь в свое время, Мот. Могу лишь сказать, что, когда мы прилетели сюда, здесь не было ни одного человека, зато огромных ящеров было хоть отбавляй. Я, вернее, мы провели здесь кое-какую корректировку и создали людей.

— Вы, вы… — от удивления у Мота язык сделался деревянным.

— Ты, вероятно, хочешь сказать, что я Бог? — спросил Кхан-Кхоу.

— Да, учитель, — ответил Моти-Мар. Его глаза выросли до невероятных размеров.

— Ты скоро поймешь, что это не совсем так, — заверил его Кхан-Кхоу. — А сейчас нам необходимо действовать как можно быстрее. Через полчаса все воины Храма, все до единого, должны быть в зале, наверху. Можно это сделать?

— Да, учитель, — ответил Мот обычным деловым тоном.

— Прекрасно, — сказал Кхан-Кхоу и исчез.

«Так и есть, он Бог», — подумал Моти-Мар. Мот так и не понял, каким образом учитель появился и как он исчез.

Мот так быстро побежал наверх, что когда перед ним возник Лас-Кас с обнаженным мечом, он совсем не удивился. Лас стоял и настороженно поглядывал в мрак подземелья, куда вела крутая лестница.

— Кто за тобой гнался? — спросил воин. — Готов поклясться, что ты никогда не развивал такой скорости. Я уже подумал, что битовцы проникли в этот подземный ход.

— Вот что, Лас, как можно быстрее собери здесь, в этом зале, весь Храм, всех до единого! — вместо ответа приказал Мот.

Лас-Кас сразу понял, что дело серьезное, он был близким другом Моти-Мара и прекрасно его знал. Поэтому. Лас-Кас удалился, не задавая лишних вопросов, и довольно быстро собрал по тревоге весь Храм, лишний раз подтвердив свое умение командовать. Мот мог только гордиться таким помощником.

— Все здесь? — спросил Моти-Мар, когда в зал вошел строй воинов.

Он невольно залюбовался этими крепкими, стройными парнями. Они будто вышли из сказки. «Крит-Коул, увидев их, от зависти съел бы свой роскошный кафтан», — подумал Мот.

— Все, осталась только охрана, двое у ворот и четверо на стенах, — доложил Лас-Кас.

— Я же сказал, что здесь должны быть все, — упрекнул его Мот. — Прикажи позвать остальных.

— Хорошо, — ответил Лас недоуменно. — Но я не понимаю, как мы можем остаться без охраны, ведь на нас в любую минуту могут напасть битовцы, ты же сам об этом говорил…

— Лас, нападения не будет. Мы теряем время, — нетерпеливо перебил его Мот.

В зал вошли оставшиеся воины.

— Ну вот, теперь все, — сказал Моти-Мар. Он подошел к стене, на которой был рельефно изображен воин, и вытащил из-за спины свой меч. Мот прикоснулся им к своему лбу, затем к тому же месту на изображении. Стена тотчас — сдвинулась влево, открывая потайной ход в подземелье Храма. С первых шагов густая тьма окутала его, делая глаза бесполезными. Но Мот уверенно спускался в глубь земли. Многолетние тренировки в воинском искусстве дали ему навык, позволяющий обходиться без зрения. Даже если бы в схватке он вдруг ослеп, то практически не потерял бы боеспособности. В Храме Хивы каждый воин интуитивно, без помощи глаз, мог чувствовать не только присутствие живого существа, но и ориентироваться в любой местности. Мот делал это лучше всех. С каждым шагом Моти-Мар все сильнее ощущал ледяное объятие тьмы. Здесь, глубоко под землей, температура воздуха была ниже, чем на поверхности. Но Мот знал, что впереди его ждет теплая и светлая комната. Он сделал еще несколько шагов, и перед ним открылась дверь. Яркий свет ослепил его, и он не сразу заметил, что в комнате, кроме Кхан-Кхоу, находится еще одно точно такое же существо. Увидев их, Моти-Мар стал в изумлении переводить взгляд с одного на другого, не в силах понять, кто из них его учитель.

Он простоял так с минуту, пока Кхан-Кхоу, видя его замешательство, первый не заговорил с ним.

— Ты выполнил мое поручение?

— Да, учитель, — выдавил из себя Мот.

— Хорошо, возьми этот аппарат и ступай обратно.

Кхан-Кхоу показал своей ручкой-отростком на небольшой серебристый ящик, стоящий в углу, и исчез вместе с двойником.

Взять ящик и идти обратно… Мот не мог понять, что делать с этим аппаратом после того, как он поднимется наверх. Он подошел к нему и присел рядом, чтобы получше разглядеть эту важную вещь. С виду ничего примечательного в нем не было. Это был обыкновенный ларец, похожий на те, в которые женщины любят складывать свои безделушки. Мот видел такие на базаре в Пхасте. Только этот ларец был сделан из неизвестного материала, и на нем никто не вырезал узоров, присущих таким изделиям. Мот провел рукой по ящику. Поверхность была гладкой и холодной, будто лезвие меча, загрустившего по живой плоти. Взяв ларец в руки, Моти-Мар отправился наверх, где ждали его жрецы Храма Хивы. В Империи их прозвали Небесные воители за могучее телосложение и необыкновенное мастерство боя, а в народе им еще приписывали бессмертие. Бессмертие не в том смысле слова, что они жили вечно, а в том, что пока никто еще не смог убить хотя бы одного воина Хивы.

Обратный путь показался Моти-Мару на много ступенек короче. Но он просто задумался о том таинственном незнакомце, который, как две капли воды, был похож на Кхан-Кхоу, и о странном ларце, приятно холодившем его руки. И еще он думал о сущности происхождения учителя и его двойника. Они не были похожи на людей и разговаривали так, что слова сами возникали в мозгу слушателя, не превращаясь в звук. К тому же они могли исчезать в одном месте и появляться в другом. Обо всем этом Мот думал так отрешенно, что не заметил, как густая тьма вокруг него стала редеть и он оказался перед выходом наружу. Кхан-Кхоу был уже в зале, и как только Моти-Мар вошел, он заговорил:

— Воины храма, вы дети мои, ибо я ваш учитель и создатель. Десять лет назад я собрал вас — бездомных юнцов — в Храме Хивы. Десять лет я готовил вас для защиты цивилизации Земли, которая находится еще в младенческом возрасте. Пройдет не одно тысячелетие, прежде чем люди станут настолько могущественны, что смогут противостоять силам зла. Но пока не наступила их эра, вы и ваши потомки должны стать надежным щитом между Землей и теми, кто захочет ее уничтожить.

Воины, два дня назад первый советник Империи, узнав о нашем ежегодном сборе информации и нашей незащищенности в этот момент, решил воспользоваться ситуацией и захватить Храм. Жажда власти и богатства двигала им. Но ему помешали те, кто могущественнее его не только по силе зла, но и по мощи своего оружия. Это наши общие враги — годры.

Дальше Кхан-Кхоу подробно пересказал то, что услышал от Моти-Мара. Как только он закончил, зал взволнованно загудел.

— Учитель, — Мот решил задать вопрос, который волновал всех, — как мы сможем справиться с этими годрами, если у них такое сильное оружие? Они в мгновение сожгут нас всех.

— Вам предстоит опасная и нелегкая борьба, дети мои. Но я бы никогда не отправил вас на смерть, не будь уверен в том, что вы сможете победить.

Всю последующую информацию Кхан-Кхоу вложил им в мозг так, чтобы они ни на миг не забывали, куда им нужно идти и что им необходимо делать. Воины-жрецы могли потерять память, даже сойти с ума, но в конце концов все равно должны будут прийти к пункту назначения.

— Дети мои, настал последний час для Храма Хивы. Он отслужил нам, и теперь мы должны с ним расстаться. Отныне вы больше не жрецы Хивы, с этой минуты вы МИРОТВОРЦЫ. Это не только ваше новое имя — это ваша судьба. К завтрашнему утру вы покинете Храм и отправитесь в Королевство Амброунов. Вам необходимо, как можно быстрее и по возможности без потерь, добраться туда. Но помните, отныне вы Миротворцы, поэтому, если в любой ситуации будет хоть малейшая возможность избежать кровопролития, вы обязаны воспользоваться ею. Каково бы ни было ваше положение, в первую очередь старайтесь договориться с врагом мирно, не прибегая к насилию. В Королевстве вы найдете Храм Волшебниц Доры, вам необходимо передать им то, что находится сейчас в руках у Моти-Мара. Это — тестер. Как только вы это сделаете, волшебницы подарят вам ЗНАНИЕ, а с ним вы обретете СИЛУ. С их помощью вы не только сможете спасти людей, но и станете их надежными защитниками от возможных посягательств впоследствии. Я понимаю, что у вас сейчас накопилось много вопросов, но я не могу сказать вам больше, чем сказал. Ответы на все вам даст ЗНАНИЕ. На этом моя миссия окончена. Прощайте, больше мы не увидимся.

С этими словами Кхан-Кхоу исчез, оставив в зале сто десять недоуменных миротворцев. Они, словно по команде, повернули головы в сторону Моти-Мара, разглядывая серебристый ящик у него в руках. Воины мало что поняли из всего сказанного, но цель им была ясна.

Мот вышел на середину зала, где только что находился учитель, и обвел жрецов внимательным взглядом. На его плечах теперь лежала огромная ответственность. От его действий и поступков зависела не только жизнь друзей, но и существование всего мира Божьего. Хотя Мот уже полтора года фактически являлся главой Храма, командирского опыта у него было маловато. К тому же теперь он не сможет в случае необходимости спросить совета у Кхан-Кхоу, ему придется полагаться только на собственные силы, умение и знание.

За время руководства Храмом Мот заслужил огромный авторитет и преданность воинов Хивы. Он всегда выбирал для себя самую трудную и опасную работу. А год назад, когда он заманивал шайку Янора в лес, лишь чудом остался жив. Удар, который нанес один из бандитов, по чистой случайности не достал до сердца…

Все эти мысли пролетели в голове Моти-Мара, словно шальной ветер — ни на секунду не задерживаясь.

— Ну, что повесили головы? — обратился он к воинам. — Миротворцам не годится унывать, у нас впереди еще много работы. Всем до вечера подготовиться к походу и отдыхать, на рассвете выступаем. Караул по старому графику, — сказал Мот, снова взяв управление в свои руки.

— Постовые, по местам! Остальные, разойдись! — скомандовал Лас-Кас.

Осмотрев храм и проверив, как идет подготовка к походу, Мот отправился в свою комнату отдохнуть. Последние дни были переполнены событиями, и ему требовалось снять накопившееся напряжение, иначе он не сможет в нужный момент правильно оценить обстановку. Положив тестер в тайник, Мот лег на жесткое деревянное ложе и уснул. Как всегда, спал он крепко и без сновидений, проснувшись только на рассвете, когда в комнату кто-то вбежал. Моти-Мар быстро поднялся и увидел перед собой Лас-Каса.

— Битовцы, — жестко прозвучало в комнате. Отличительной чертой воинов Храма было то, что они могли мгновенно переходить от сна к действиям. Моти-Мару не требовалось ничего объяснять, он уже бежал к дозорной башне, получая информацию на ходу.

— Они появились сразу со всех сторон и окружили Храм, — доложил скороговоркой Лас. — Их очень много, похоже, вся армия. С ними Крит-Коул, и он требует тебя.

Вбежав на башню и приняв краткий доклад старшего, Мот стал изучать обстановку. Битовцев и в самом деле было много, наверняка здесь собралась вся армия Империи. Они уже срубили несколько крепких стволов, подготовив их для тарана. «Они могут начать приступ в любую минуту, и тогда у нас почти не останется шансов на жизнь, как, впрочем, и у них. Без миротворцев им не справиться с годрами. Можно попробовать уйти через подземный ход, если его еще не обнаружили, но нас довольно быстро догонят. Необходимо хотя бы на час оттянуть штурм храма!»

Моти-Мар увидел Крит-Коула, который стоял недалеко от ворот и руководил подготовкой к приступу.

— Кри-ит! — крикнул Мот, пытаясь привлечь его внимание. — Зачем ты хотел меня видеть?

— А-а, Моти-Мар! Я хочу избежать кровопролития и предлагаю вам сдаться! Время на обдумывание я вам не даю!

— Хорошо! Я только должен обсудить с тобой условия! — прокричал Мот, не обращая внимания на то, что Лас дергает его за рукав.

— Ну что ж! Выходи, обсудим! — ответил советник. Мот повернулся к Лас-Касу, но не успел даже раскрыть рта.

— Ты что, еще не проснулся? О какой сдаче ты вел переговоры? — спросил Лас сурово.

— Я отправляюсь к советнику обсуждать условия, — сказал Мот, не обращая внимания на вопросы друга.

И постараюсь оттянуть штурм Храма. Ты, Лас, за это время должен увести людей отсюда. Двигайтесь как можно быстрее, чтобы вас не смогли догнать. Да, не забудь тестер, он у меня в тайнике.

— Подожди, — заговорил обеспокоено Лас. — Почему должен идти ты? Я тоже могу вести переговоры.

— Перестань, — ответил Мот, снисходительно улыбаясь. — Не подрывай дисциплину.

Он крепко обнял друга.

— И помни, — шепнул он Лас-Касу на ухо. — Ты миротворец, так что не жертвуй отрядом ради командира.

С этими словами он спустился вниз.

— До скорой встречи! — крикнул Мот, обращаясь к воинам, и вышел за ворота.

Битовцы сразу же разоружили его, связали руки и повели к советнику.

— Похоже, я уже пленный? — спросил Моти-Мар, войдя в шатер к Крит-Коулу.

— Конечно, — ответил советник, злорадно улыбаясь. — Мало того, ты уже раб.

— Боюсь, что в этом качестве я мало чем буду полезен, — спокойно ответил Мот.

— Ничего, для корма собакам ты вполне подойдешь!

— За что такая немилость, советник? Чем я вам так не угодил?

— Ты еще спрашиваешь! — закричал Крит-Коул. Он схватил меч и приставил острие к горлу Моти-Мара. — Да я лично повыкалываю тебе глаза и посажу на кол! Нет, лучше я медленно поджарю тебя на вертеле вместо дичи, а потом скормлю псам!

Советник еще долго бесновался, придумывая разного рода пытки и экзекуции, выбирая, какой из них подвергнуть Моти-Мара. А тот стоял со связанными руками и улыбался.

Он думал о том, что если бы не потратил целые сутки на похороны мертвых битовцев, то миротворцы давно были бы вне досягаемости советника. Пока он ходил в ближайшую деревню за инструментами, подручные Крит-Коула подобрали его флягу, оставленную около убитого воина. Они отдали ее советнику, и тот решил, что именно жрецы Хивы уничтожили посланный им бит. Все это Мот понял только сейчас, когда с помощью своих способностей прочитал некоторые мысли Крит-Коула. «Сколько злобы, коварства и тщеславия собралось в одном человеке, — подумал Моти-Мар, слушая излияния советника. — Еще в Пхасте он задумал, захватив золото Хивы, стать властелином мира. Но даже если бы годры не уничтожили посланных им воинов, битовцы все равно ничего бы не добились». Мот вовремя предупредил Храм и отменил поход за информацией. На обеде у Крит-Коула он сразу понял его мысли. Он применил метод самого советника и притворился наивным любителем поесть.

Когда наконец Крит-Коул исчерпал все запасы своей извращенной фантазии и замолчал, Мот спросил его:

— Так каковы же будут ваши условия?

— Никаких условий, — зло пробурчал Крит, — если у вас еще много золота, вы, возможно, проживете некоторое время в качестве рабов, если же нет, вам уготована страшная смерть.

— У нас есть небольшие запасы золота, но его не хватит, чтобы захватить власть в Империи, — ответил Мот. — Ты, Крит, ошибаешься, думая, что это мы сожгли бит Атор-Сафа.

Он кратко пересказал советнику, как нашел раненого солдата и узнал подробности о гибели сотни лучших воинов Империи.

— Я знал все твои подлые планы, но мы никогда не нападаем первыми, мы только защищаемся сами и защищаем других, — сказал Мот Крит-Коулу.

От злости лицо советника налилось кровью.

— Ты думаешь, я поверю твоим идиотским сказкам о чудовищах? — закричал советник. — А то, что ты знал о моих планах, говорит лишь против тебя.

В шатер вбежал один из помощников Крит-Коула.

— Советник, похоже, нас провели. На стенах Храма уже довольно продолжительное время никто не показывается, — доложил он.

Крит яростно взглянул на пленника, но Мот лишь издевательски улыбнулся в ответ.

— Чего ты стоишь! — закричал Крит-Коул на помощника. — Быстрее начинай штурм.

— Храм уже атакуют, советник. И очень скоро я сообщу вам о результатах, — ответил тот и вышел.

Крит не выдержал и выбежал следом, приказав двум воинам охранять пленника.

Мот слышал крики солдат снаружи, они шли на приступ его родного Храма. Раздался сильный треск — это рухнули ворота, и у Моти-Мара слегка кольнуло сердце. Он стоял в компании двух воинов, и важнейшие эпизоды его жизни проплывали перед ним.

Мот родился в семье гончара и был единственным ребенком в доме. Мать умерла, когда ему исполнилось три года. Отец был жестоким человеком. Он не любил сына и не заботился о его пропитании. Мот был вынужден с малолетства сам кормить себя. В одиннадцать лет Моти-Мар стал проявлять незаурядные способности. Не зная, каким образом, он прекрасно понимал все мысли отца, за что ему часто доставалось. Единственный родной человек на земле считал, что сын шпионит за ним, поэтому избивал его при малейшей возможности. В результате жестоких побоев Мот научился скрывать свой талант, не подавая больше виду, что может читать чужие мысли. Когда Моти-Мару исполнилось тринадцать, отец бросил его, завербовавшись в армию Императора. Месяц спустя Мот узнал от соседа, который вернулся с очередной военной кампании, оставив там руку, что отец погиб в одном из сражений. Чтобы как-то продержаться и не умереть с голоду, Моти-Мар продал дом вместе со всем имуществом, пополнив таким образом армию бездомных сирот. Закопав деньги на опушке леса он иногда наведывался туда, когда не в силах был больше терпеть спазмы пустого желудка. Хоть он и тщательно экономил, сбережений ему едва хватило на год и, чтобы не умереть с голоду, он отправился жить в лес. Построив себе жилище в ветвях большого дерева, Мот стал вести уединенный образ жизни. Ему изредка удавалось поймать что-нибудь из дичи, которую он съедал, поджарив на костре. Так он просуществовал еще год, пока судьба коренным образом не изменила его жизнь. Как-то раз, во время охоты, Мот увидел в лесу странное существо, похожее на призрака.

— Здравствуйте, — сказал он. Мот вдруг ясно понял что пришел сюда по зову этого незнакомца.

— Приветствую тебя, Моти-Мар. Я Кхан-Кхоу, представитель внеземной цивилизации Акроса, — ответило существо.

Странно, у него совсем не было рта, но Мот ясно слышал его слова. Лишь впоследствии он понял, что это был только иллюзия разговора, возникающая у него в мозгу Кхан-Кхоу предложил ему свою дружбу и покровительство Мот сразу согласился, так как ему надоела жизнь отшельника и он был рад любому, кто с ним поселится. Но существо не стало ютиться в плетеном из веток «гнезде», а увело Моти-Мара далеко в лес, где стояла убогая деревянная хижина. Это было не самое лучшее жилище, но оно выглядело намного надежнее того, в котором он обитал раньше. Когда Мот поселился в этом доме, с ним стали происходить удивительные вещи. Однажды, проснувшись утром, он увидел лежащий возле себя меч и ясно понял, что прекрасно знает, как с ним обращаться. Ему не хватало лишь практических навыков и силы. Под руководством Кхан-Кхоу, теперь он называл его учителем, парнишка стал усиленно заниматься. Через год он достиг потрясающих результатов. Теперь он мог даже безоружным выйти победителем в схватке с двумя взрослыми воинами. Кхан-Кхоу занимался с ним не только боевым искусством. Он научил его врачеванию, понятию времени и разным способам ориентировки на местности. Когда Моти-Мару исполнилось шестнадцать, учитель отправил его в паломничество по Империи и Королевству. Кхан-Кхоу дал ему задание проникнуть в ряды бездомных сирот и, изучая их мысли и способности, набрать среди своих ровесников команду хороших ребят. Спустя год Мот явился со ста десятью сверстниками к Храму, где его ждал учитель. Мот стал помощником Кхан-Кхоу, а с ребятами произошли те же удивительные превращения. Так был создан Храм Хивы, с его непревзойденными воинами.

Советник вбежал в шатер с мечом в руке и твердым намерением убить Моти-Мара на месте. Но наткнувшись на его презрительную улыбку, он закричал в ярости:

— Ты думаешь, что перехитрил меня? Но знаешь ли ты, что тебя ждет? Ты умрешь десятки раз за каждого из твоих ублюдков, и тогда тебе будет не до веселья!

Теперь уже Мот не улыбался, он не мог переносить, когда оскорбляли его друзей. Сам Император недостоин слизнуть пыль с сандалий любого из миротворцев.

— Меня всегда удивляла твоя смелость, советник, — произнес он зловеще. — Ты стоишь здесь, рядом со мной, и даже не боишься того, что у меня свободны ноги!

Впоследствии, когда Крит вспоминал события рокового дня, он никак не мог подробно припомнить, что произошло после слов Моти-Мара.

В ту же секунду грудь советника затрещала под сильнейшим ударом ноги миротворца. Пролетев через весь шатер, тело Крит-Коула, словно живой снаряд, наткнулось на стол. Опрокинув его, советник бесформенной тушей сполз на пол и потерял сознание. Молниеносно развернувшись, Мот двумя ударами ног раскидал по шатру и двух солдат, охранявших его. Но один из них успел позвать на помощь, и на Моти-Мара навалилась толпа битовцев, подавляя его сопротивление своим количеством.

— Зато хоть душу отвел, — проронил Мот, теряя сознание от удара в затылок.

Выведя отряд из подземелья и сориентировавшись на местности, Лас скомандовал «Бегом!», и миротворцы взяли самый быстрый темп. Каждый из них понимал, что своей жизнью обязан Моти-Мару, поэтому старался побыстрее выполнить приказ и вернуться за командиром. Сутки непрерывного бега сильно измотали отряд, и когда они прибыли в Погну, их вид был более чем жалок. Где находится Храм Волшебниц, Лас не знал. Поэтому он остановил человека из пробегающей мимо толпы и спросил:

— Слушай, друг, не подскажешь ли, где находится Храм Доры? Мы впервые в Погне.

— Иди за нами, их сейчас как раз собираются сжечь, — ответил незнакомец и побежал дальше.

«Может, он меня не понял? Кого там собираются сжигать?» — подумал Лас.

Решив во всем разобраться на месте, он повел отряд туда, где, похоже, собралась вся Погна. Он бежал следом за незнакомцем, и его лицо все более мрачнело. Вскоре послышался шум огромной толпы, гудевшей, словно гигантский водопад, а через некоторое время Лас смог разобрать и их крики.

— Смерть Храму Доры! Сжечь ведьм! Смерть людоедкам! — слышались всюду крики.

«Чушь какая-то», — подумал Лас. Ему наконец удалось добраться до главного места действа. Ограда, отделяющая территорию Храма, была свалена, а в некоторых местах и разобрана, превратившись в оружие для бушующей толпы. Но самое удивительное было то, что какие-либо строения здесь полностью отсутствовали, как, впрочем, и сама земля под ногами. Вся территория Храма была покрыта странным серебристым металлом, к тому же весьма прочным. Это Лас прекрасно понял по тому, как люди пытались проломить его. В дело шло все, от кирок до мечей, но на поверхности не оставалось даже царапины. В центре уже начали складывать хворост, надеясь зажарить своих жертв живьем.

— Видал?..

Это подошел тот незнакомец, который его сюда привел.

— Сейчас этих ведьм обложат хворостом и подожгут, — сказал он, предвкушая интересное развлечение.

— Ведьм? — спросил Лас. От усталости он плохо соображал. — А где же Храм Волшебниц Доры?

— Во-во, — ответил незнакомец, — все так думали. Они притворялись, что лечили людей, а на самом деле просто ели их внутренние органы. Но самым любимым их лакомством было мясо детей.

— Что ты несешь? — прервал его Лас. Он подбежал к людям, раскладывающим хворост, и растолкал их. — Опомнитесь! — закричал Лас. — Волшебницы лечили вас и ваших детей, а вы поверили каким-то глупым россказням! Люди, нам надо держаться всем вместе! Надо защищать друг друга, а не убивать!

— Что вы его слушаете! — закричал кто-то из толпы. — Он продался ведьмам! Он сам приносил им жертву.

Лас сразу узнал кричавшего, на нем был длинный черный балахон, который носят только жрецы Гасдора. «Так вот, значит, откуда дует ветер», — подумал Лас-Кас.

— Смерть ему! Сжечь его вместе с ведьмами! — опять завопил народ.

Вперед вышли трое дюжих молодых парней с явно недружелюбными намерениями. У каждого в руке был длинный нож.

Лас не стал даже доставать свой меч. Отпарировав выпад первого, он мгновенно вывернул ему руку. Второго он остановил тем же приемом.

Потом, не выпуская вывернутых рук, он нанес сильнейший удар ногой в челюсть третьего нападавшего, который тут же свалился без чувств. Затем, развернув пленников спиной к себе, Лас стукнул их слегка лбами и сказал с насмешкой:

— Бегите, ребята, к мамкам и не суйтесь больше в дела взрослых.

С этими словами он ударом ноги отправил обратно в толпу сначала одного, затем другого парня.

Они кубарем налетели на стоявших поблизости людей и, пристыженные, быстро удалились.

Видя, какая участь постигла троих смельчаков, толпа угрожающе загудела и стала надвигаться на Лас-Каса. Но сквозь толпу уже пробирался отряд миротворцев, они растолкали зевак, не успевших уйти с дороги, и выстроились возле командира.

— Мы — воины Хивы, — сказал Лас, обращаясь к людям. — Волшебницы Доры — наши союзницы, и сжечь вы их сможете только пройдя по нашим трупам.

То ли из уважения, то ли из страха толпа в нерешительности притихла. Миротворцы хоть и выглядели уставшими, но производили впечатление своим могучим телосложением.

— Да какие это воины?! — опять закричал жрец Гасдора, подстрекая людей пролить кровь. — Они едва на ногах держатся, убейте их!

Но его не слушали, народ стоял, словно застывшая волна.

— Храм Доры объявлен вне закона, и каждого, кто защищает его, ждет та же участь! — кричал жрец чуть ли не надрываясь.

Лас начал уже думать, что люди все поймут и мирно разойдутся, как вдруг послышался крик:

— Нордовцы идут!

Это была отборная сотня Королевских воинов, и после миротворцев их можно по праву называть лучшими на земле, а выглядели они даже внушительней легковооруженного отряда Лас-Каса. Нордовцы назывались так по имени своего командира Норда — лучшего воина Королевства.

Народ расступился, освобождая дорогу боевой элите Короля. Воины прошли сквозь образовавшийся проход и выстроились напротив миротворцев.

— Предлагаю вам сдать оружие и пройти с нами, — заявил Норд, обращаясь к Лас-Касу. — Вы обвиняетесь в поддержке волшебниц, объявленных вне закона.

— Вам придется сильно потрудиться, чтобы увести нас отсюда, — ответил Лас.

— Тогда мы не станем вас уводить, а убьем прямо здесь, — проронил Норд, снисходительно улыбаясь. — Мы…

Он не успел поведать миротворцам, какая участь их еще ждет, так как увидел у них за спиной странную возвышенность, выросшую прямо из-под земли.

Лас почувствовал, что происходит что-то необычное. Металлическая поверхность, на которой стояло много народа, в том числе и миротворцы, вдруг словно ожила. Под ногами ощущалось какое-то колебание.

— Смотрите, ведьмы выходят! — загудела взволнованная толпа.

В ту же минуту кто-то коснулся плеча Лас-Каса. Обернувшись, он увидел перед собой изумительной красоты девушку, одетую в серебристый, плотно облегающий тело костюм. Ее волосы были собраны на голове в шар, отчего она казалась еще более изящной и грациозной. Лас стоял с открытым ртом и глазел на это чудо.

— Я — глава Храма Доры, — сказала девушка. — Идите скорее за мной.

Она повернулась и вошла в невесть откуда взявшееся небольшое металлическое сооружение.

— Уходим! — скомандовал Лас, опомнившись. Миротворцы быстро, один за другим, стали исчезать в проеме непонятного строения.

— Держите их! Они уходят! — взревела толпа, сообразив, что жертвы ускользают.

Нордовцы бросились на еще не успевших уйти миротворцев, но наткнулись на невидимое препятствие. Они размахивали оружием, пытаясь пробить себе путь, но все было безуспешно. Со стороны это выглядело так комично, что толпа, еще недавно жаждавшая крови, взорвалась громовым смехом.

Так и не поняв, что задержало нордовцев, Лас последовал за своими воинами. Войдя в строение, он увидел ступени, ведущие вниз. Как только все миротворцы вошли, вход закрылся, но в помещении по-прежнему было светло, как раньше. Спустившись вниз, Лас взглянул вверх и не поверил своим глазам. Маленькое строение, вместе со своими ступенями, вдруг стало жидким, как вода Казалось, что оно было построено изо льда, который мгновенно растаял прямо над головой Лас-Каса, и он на миг испугался, что их зальет, но строение почему-то не упало вниз, а застыло в виде обыкновенного потолка. Если бы Лас не видел это своими глазами, то вряд ли кому-нибудь поверил, что подобное возможно.

Отряд миротворцев находился в большом зале, где все было сделано из того же серебристого металла, что и временное здание наверху. Но самое интересное заключалось в том, что их встречали сто прекрасных девушек. Они были одеты в совершенно одинаковые костюмы, и у каждой на поясе висело по странному и непонятному предмету. Впереди женского отряда стояла та, которая привела их сюда. Лас смотрел на нее и чувствовал, как его сердце ускоряет свой темп.

— Прошу дать мне тестер, — произнесла, нарушив молчание, девушка.

— Извините, — ответил, придя в себя, Лас и протянул ей шкатулку.

Взяв ее в руки, жрица подошла к непонятному прибору, стоявшему между девушками и воинами, и вложила тестер в явно предназначенное для него углубление. Затем, нажав несколько кнопок, она встала на свое место. Над прибором появилось прозрачное объемное изображение Храма Хивы, замелькали какие-то непонятные знаки, и через минуту все исчезло. Потом все повторилось заново, только вместо Храма были миротворцы. Сначала появился Мот, за ним Лас, а следом все остальные. Воины в изумлении наблюдали за происходящим, им показывали их собственные портреты, написанные неизвестным художником.

— Все в порядке, — сказала жрица, когда представление окончилось. — Вы, наверное, устали? Девушки накормят вас и покажут комнаты, где вы сможете отдохнуть и получить знание. Через сутки мы отбываем на базу.

— Прошу прощения, мы не можем прохлаждаться здесь, — сказал Лас взволнованно. — Дело в том, что наш командир…

— Я все знаю, — прервала его жрица, — он в плену у советника. Вы хотите идти его выручать? — спросила она.

— Да, я пойду и возьму с собой каждого, кто захочет последовать за мной, — ответил Лас.

— Правильно, — загудели воины, — мы все пойдем!

— Если он еще жив, — снова заговорил Лас, — мы спасем его.

— Он в полном порядке, — сказала жрица. — Правда, ему досталось по голове, но это не представляет угрозы для его здоровья.

— Откуда вы все знаете? — спросил изумленный Лас.

— В тестере записана вся информация о вас. И я прекрасно вижу — вы измотаны до такой степени, что ваш план заранее обречен на провал. Я предлагаю вам отдохнуть, а когда вы проснетесь, Моти-Мар будет уже здесь.

— Но невозможно за одну ночь совершить такое, — запротестовал Лас.

— Предоставьте это нам, и вам не придется впоследствии сожалеть, — ответила жрица.

Лас понимал, что сами они не смогут сейчас выручить командира, и поэтому решил довериться во всем волшебницам.

Очнувшись, Мот хотел проверить, насколько серьезно пострадала его голова, но не смог даже пошевелиться. Он открыл глаза, но почти ничего не увидел. Ясно было только одно, он находится в замкнутом пространстве темного подвала. Его руки, ноги, голова — крепко прикованы к стене, но самое страшное было то, что вокруг по земле шныряло огромное количество крыс. Теперь Мот понял, какая участь его ожидает. Он почувствовал, как похолодела у него спина, будто смерть обдала ее своим ледяным дыханием. «Значит, я пойду на корм этим мерзким тварям. Неплохо придумано, советник. Этого, по-моему, не было в твоем длинном перечне угроз», — подумал Мот. Крысы чувствовали себя здесь хозяевами. Не обращая внимания на угрожающие крики Моти-Мара, они неторопливо, как бы нехотя, обследовали свою жертву. Одна даже забралась ему на плечо, и Мот закрыл глаза, ожидая, когда она вгрызется ему в ухо. С «обедом» крысы не спешили, вероятно, они были сыты, так как вскоре оставили Моти-Мара в покое, но не ушли, а просто находились рядом, словно боялись, что их жертва сможет улизнуть. Мот уже стал привыкать к темноте, он даже смог разглядеть скопление этих тварей, снующих по земле. Его радость по поводу того, что крысы не станут трогать свою жертву — по крайней мере в ближайшее время — оказалась преждевременной. Одна из них, вероятно самая голодная, уже принялась грызть его сандалию.

— Чтоб у тебя кусок в глотке застрял! — выругался Мот. Слушая монотонный скрежет зубов, Моти-Мар стал концентрировать свои мысли на чем-нибудь приятном, чтобы легче перенести боль, когда голодная тварь примется за его ноги. Он вспомнил, как здорово приложил советника, и блаженная улыбка засияла на его лице. «Пара ребер у него сломана, это точно, — подумал Мот, — плюс ушибы и удар от неудачного приземления на стол». Он представил Крит-Коула лежащего в повязках и страдающего от нестерпимой боли в груди. «В данный момент ему хуже, чем мне», — подумал Моти-Мар, но в ту же минуту он понял, что ошибся, так как крыса вгрызлась ему в ноготь большого пальца. Чтобы не закричать от острой боли, Мот со всей силы закусил губу, из которой тотчас полилась кровь.

— Вас что, специально тренировали начинать с самых уязвимых мест? — простонал Моти-Мар.

Крысы вдруг налетели все вместе, будто невидимый командир подал им сигнал. Они не брезговали ничем: ноги, руки, все грызлось с завидным усердием. Нашелся даже какой-то «гурман», который забрался к нему под мышку и с леденящим сердце писком вонзил свои клыки в человеческую плоть. Крысы облепили все тело жертвы, словно муравьи гусеницу.

У Моти-Мара было такое ощущение, будто с него живого сдирали кожу. Он чувствовал, как угасает его жизненная энергия, еще недавно с силой бурлившая в нем. Истекая кровью и изнывая от боли, Мот хотел теперь только одного — чтобы смерть поскорее забрала его из этой живодерни. Он, наверное, так сильно этого желал, что увидел перед собой двух прелестных девушек. В их руках были мечи, светящиеся бледным, лунным светом. Сперва Мот подумал, что от сильной боли и большой потери крови у него начались галлюцинации, но девушки вдруг о чем-то заговорили. «Боги неба! Конечно же, это они! — пришла в голову Моти-Мара радостная мысль. — Они пришли за мной! Они подарят мне смерть и заберут в небесный мир».

— Ну, наконец. Как долго я вас ждал, — прохрипел Мот, и мрак поглотил его сознание.

— Это он? — спросила Бони-Саун.

— Да, тестер показывает, что это Моти-Мар, — ответила Рекки.

— Нужно быстрее брать его и уходить отсюда, пока императорская охрана не очухалась. Но я боюсь, мы не сможем вынести его даже наверх. Посмотри, какие раны, он умрет по дороге.

— Ты права, я бы умерла только от одного ужаса, не говоря уже о ранах, — ответила Рекки, ударом ноги отшвырнув от себя двух крыс.

— …наконец. Как долго… ждал.

Девушки немного растерялись, когда Мот обратился к ним. Они не поняли смысла его слов, а лишь удивились могуществу организма, сопротивлявшегося так долго.

— Он потерял сознание, — сказала Рекки. — Если через полчаса он не будет на корабле, то ему конец.

Бони достала из нагрудного кармана радиопередатчик и нажала на вызов.

— Катер, катер, вас вызывает первая поисковая группа.

— Говорите, мы слушаем, — ответили с катера.

— Срочно нужны противограгитационные носилки для переноски тяжелораненого. Найдете нас по пеленгу ноль тридцать два.

— Вас понял, вылетаем немедленно.

Бони набрала на радиопередатчике частоту пеленга и поставила на автоматическое повторение сигнала. Затем она принялась вызывать группы, ведущие параллельный поиск.

— Вторую и третью поисковую группу просит немедленно ответить Бони-Саун.

— Вторая на связи.

— Третья слушает.

— Объект у нас, обеспечьте беспрепятственный отход по нашей линии, — сказала Бони.

— Вторая поняла.

— Третья поняла, — прозвучало из передатчика.

— Бони, мне надоели эти твари, — сказала Рекки, когда крысы залезли ей на ноги. Она стряхнула пару, но к ней лезли все новые и новые. — Можно, я займусь ими?

— Хорошо, только осторожно, не задень Моти-Мара, — ответила Бони-Саун. Ей и самой противно было все время сбрасывать с себя безжалостных людоедов.

— Он без сознания, можно не бояться, — проговорила Рекки. Она достала из сумки небольшой прибор и сняла предохранитель, закрывавший кнопку. — Закрой глаза, — обратилась она к Бони и нажала на спуск. Подвал озарила яркая вспышка, и все крысы, находившиеся в нем, упали замертво от разрыва кровеносных сосудов.

— Хороший аппарат, — сказала Рекки, убирая его на место. — Не понимаю, почему бы нам не использовать его почаще.

— От него слишком много жертв, а лишняя жестокость нам не нужна, — ответила Бони.

Девушки подошли к Моти-Мару и сожалеюще вздохнули.

— Хороший парень, только не повезло ему, — проговорила Рекки. Она сняла мертвую крысу, лежавшую у него на плече, и с ужасом посмотрела на кровоточащие раны.

Невозможно было поверить, что человек способен перенести такие страдания. Даже один вид заживо изъеденного тела наводил невообразимый ужас и смятение.

— Пора освобождать его от оков, носилки должны вот-вот прибыть, — сказала Бони, посмотрев на часы. Не успела она произнести эти слова, как дверь распахнулась и в темницу ворвался яркий луч света. Это были носилки, за пультом управления которых сидела Номари-Син — медик спасательной экспедиции. Выключив фары, она спрыгнула на землю.

Противогравитационные носилки представляли собой удивительную и весьма полезную вещь. Это был воздушный мини-катер с камерой для перевозки тяжелораненых. Особые устройства позволяли транспортировать людей, не причиняя им боли. Раненый висел внутри камеры, не задевая больных мест. Это было вроде невесомости, но с жестким гравитационным креплением, чтобы транспортируемые не бились о стены.

Освободив Моти-Мара от оков, девушки осторожно положили его в камеру.

— Когда ты летела, линия была свободна? — спросила Бони, убедившись, что раненый завис между стенами носилок.

— Да, все тихо, — ответила Номари.

— Это хорошо, но будет лучше, если мы полетим вместе, — сказала Бони, садясь верхом на камеру. — Как ты думаешь, носилки потянут четверых? — спросила она.

— Садись, попробуем, — ответила Номари, усаживаясь на операторское место.

Рекки устроилась сзади Бони, обхватив ее за талию. Носилки медленно всплыли вверх, но тут же опустились обратно.

— Не пойдет, — сказала Бони, спрыгивая на землю. — Давай одна, на максимальной к катеру. И никого не ждите, сразу улетайте, иначе будет поздно.

— Хорошо, — ответила Номари, — вам надо продержаться всего полчаса, пока мы вернемся. — Как только девушки слезли, она включила фары на полную мощность и стремительно рванула вверх.

— Ну, пора и нам двигаться, — сказала Бони, когда носилки скрылись из виду. Им предстояло еще выбраться из подземелья Императорского дворца.

Девушки двинулись вперед, освещая дорогу своими мечами. Метки на стенах, предусмотрительно оставленные ими, служили хорошим ориентиром на перекрестках. Они шли быстро и уверенно, не опасаясь засады, так как в дворцовом подземелье не было стражи. Но темнота и затхлый воздух вселяли какой-то подсознательный страх. Воображение рисовало ужасных монстров, прячущихся за каждым поворотом. Когда наконец они добрались до выхода, тяжесть неизвестности свалилась с их плеч. Бони, казалось, была чем-то недовольна, она с озабоченным видом остановилась и посмотрела на часы.

— Плохо, Рекки, сейчас как раз происходит смена караула и отсутствие двух солдат наверняка поднимет переполох, — сказала она.

И в самом деле, как бы в подтверждение ее слов, за дверью послышались тревожные крики и топот ног бегущих людей.

— Что будем делать? — спросила Рекки взволнованно.

— До прибытия катера осталось минут пятнадцать, — сказала Бони. — Десять минут отсиживаемся здесь, а потом идем на прорыв.

Девушки принялись ждать. Время тянулось неимоверно долго. Какой-то любопытный воин решил заглянуть в подземелье, но Бони легким ударом в нужную точку на теле быстро вывела его из игры. Солдат не успел даже ничего понять, как потерял сознание.

— Ну, пошли, — скомандовала Бони, когда время ожидания истекло.

Они молниеносно открыли дверь и побежали вперед, расшвыряв по дороге трех воинов, пытавшихся преградить им путь. Они успешно продвигались, не встречая особого сопротивления. Лишь возле выхода из дворца девушки вдруг неожиданно наткнулись на несколько десятков воинов. Со своим оружием они с легкостью могли пробиться сквозь них, но им не хотелось проливать кровь молодых парней, служивших Императору.

— Делай в стене проход, а я пока задержу их, — обратилась Бони к Рекки, но та уже отбивалась от наседавших на нее воинов. Нырнув под атакующую руку первого, она нанесла ему сильный удар в пах. Воин сразу же стал похож на рыбу, вынутую из воды, он судорожно открывал рот, пытаясь глотнуть недостававшего воздуха. Выпрямляясь, Рекки кувыркнулась через голову и закружилась в каком-то непонятном танце.

Видя, что им остался только один выход, Бони прыгнула вслед за своей подругой и присоединилась к ней в том же ритме действий. Быстро вращаясь и, казалось, бессмысленно размахивая руками и ногами, девушки напоминали один отлаженный механизм. Каждое их движение было продолжением предыдущего, можно было подумать, что сквозь строй движется какая-то адская машина, а человек с богатым воображением легко мог вообразить, что по воинам прогуливается гигантская дубинка, щедро раздающая удары направо и налево. Каждый, кто пытался на нее напасть или преградить дорогу, тут же отлетал в сторону и терял сознание, так и не поняв, что с ним произошло. Девушки успешно продвигались вперед, ускользая от ударов и молниеносно нанося ответные. Два воина внезапно преградили им путь своими щитами, но ловкая быстрая подсечка моментально уложила их на землю, а «машина» продолжила свой путь по их телам.

Строй битовцев, так организованно напавших на девушек, представлял теперь что-то несуразное. Все мешали друг другу, толкались, кричали, а результат был нулевым. Они ничем не могли помешать своим противницам, и те ускользали от них прямо из-под носа. Но неожиданно удача улыбнулась воинам. В проеме ворот появилось еще десять стражей с большими щитами. Они быстро выстроились в ряд, исключив любую возможность выхода. «Адская машина» всей своей мощью ударила в линию щитов, но те лишь слегка зашатались.

Понимая, что этот заслон им не пробить, девушки остановились. Они медленно, как бы делая предупреждение о возможных последствиях, извлекли из-за спины свое оружие.

— Во избежание лишних жертв прошу вас освободить выход, — обратилась Бони к битовцам.

Просьба девушки не произвела никакого впечатления на воинов. Линия щитов все так же непоколебимо стояла на месте, а изрядно побитые солдаты сзади пришли в себя и Организованно двинулись вперед.

Ситуация не предвещала ничего приятного. Рекки интуитивно сжала свой меч, она еще ни разу никого не убивала, но выбора у нее уже не оставалось. Сердце бешено заколотилось, и, чтобы как-то успокоиться, она представила, будто находится на боевых занятиях. Но это не помогло, так как прямо на нее надвигался молодой красивый воин. Рекки вдруг увидела его мертвым с рассеченной головой. Все ее существо восставало против этого. Насилие всегда остается насилием, какой бы благородной целью его ни прикрывали. Рекки вдруг ясно послышался крик: «Опомнись! Что ты делаешь?! Ты должна дарить жизнь, а не отнимать!»

— Не подходи, — шептали ее губы непроизвольно. Ее лихорадочно поблескивающие глаза, весь ее облик умолял солдата не нападать. «Не подходи!» — кричала растерявшаяся душа, но воин напал. Рекки не успела даже подумать, что она делает, тело действовало автоматически, как на тренировке. Уйдя с линии атаки, она нанесла удар. Воин упал замертво. На его лице осталось выражение растерянности, казалось, он спрашивал: «Как же так получилось?»

«Жизнь. Кто мы такие, чтобы распоряжаться ею? Почему я должна жить, а он нет? Зачем убивать друг друга, неужели мир никогда не придет в наши сердца? Мать подарила ему жизнь, она холила его, растила, надеясь, что он скрасит ее старость, порадует ее внуками, которые будут напоминать его детство. Она была счастлива теми недолгими мгновениями, когда сын навещал ее, она ждала их, как люди ждут восхода солнца, чтобы оно порадовало их своим теплом и нежностью. Как я могла отнять у нее все это?! Как?!»

Обо всем этом Рекки думала, даже не замечая, что ее куда-то тащат. Перед глазами опять был тот парень, а губы вновь и вновь повторяли: «Не подходи».

— Очнись же ты наконец!

Рекки пришла в себя от сильных пощечин, щедро доставшихся ей от Бони.

— Что такое? Где я? — спросила она.

— Все в порядке, мы на катере, — ответила Бони. — Если бы не девчата, нам бы пришлось туго, а тебя наверняка посадили бы на кол. Не могу понять, что с тобой произошло?

— Я его убила.

— Кого, солдата? Да, иначе он убил бы тебя, а этого ни в коем случае нельзя было допустить.

— Но зачем нам убивать друг друга? Почему нельзя объединиться и сообща действовать против годров? Ведь тогда мы будем намного сильнее.

— Да, конечно, это было бы неплохо, — задумчиво произнесла Бони. — Но понимаешь, Рекки, люди еще слишком несовершенны, если бы даже нам удалось объяснить всем, какая угроза нависла над Землей, то вместо того, чтобы защищаться, они поднимут панику, а это лишь ухудшит ситуацию.

— Наверное, ты права, но можно наконец просто эвакуировать часть населения на другие острова. В случае нашего поражения это поможет восстановить цивилизацию.

— Я думаю, этот вопрос мы поставим на общем собрании миротворцев.

Рекки не стала продолжать разговор, она решила, что в любом случае она останется на Земле и постарается убедить людей переселиться на другие острова. Для этого у нее были две веские причины. Сегодня она поняла, что не сможет больше убивать кого бы то ни было, даже во благо человечества. И еще она считала себя виновной в смерти молодого воина и хотела позаботиться о его родных, надеясь заслужить себе этим прощение.