"Брак поневоле" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

Глава 8

– Мисс Лэмберн, примите мои поздравления по случаю вашей приближающейся свадьбы, – официальным тоном произнесла графиня Уилтшир, когда после обеда дамы собрались в парадной гостиной.

Камилла склонила голову и пробормотала слова благодарности. Экзотическая красота графини действовала на нее ошеломляюще.

На Анастасии было кроваво-красное атласное платье, так выгодно подчеркивающее ее фигуру, что по сравнению с ней все остальные женщины, находившиеся в комнате, выглядели бесцветными и неинтересными. В ее волосах и на длинной белоснежной шее сверкали рубины, и Камилла понимала, почему мужчины теснились вокруг нее и, казалось, больше никого не замечали.

Гостей было очень много, и почти все из них следовали далее в Мелденштейн, чтобы принять участие в свадебной церемонии, которая должна была состояться через два дня. Маркграф шумно и суетливо ухаживал за Камиллой. Вспоминая слова Хьюго Чеверли, она согласилась, что маркграф был одним из тех людей, которых можно встретить в любой стране и которые непременно должны принимать участие во всех выдающихся событиях, знать все новейшие сплетни и состоять в тесной дружбе со всеми, кто пользуется влиянием.

Благодаря своему будущему высокому положению за обедом Камилла сидела по правую руку от маркграфа, и он услаждал ее слух перечислением имен всех важных особ, с которыми он был лично знаком как в Англии, так и в Мелденштейне.

– Его высочество, ваш будущий супруг, – мой близкий друг, – хвастливо сообщил он.

– Расскажите мне о князе Хедвиге, – попросила Камилла. – Вы же знаете, что я еще даже не встречалась с ним.

– Это настоящий аристократ, в его жилах течет голубая кровь. Ваш брак будет очень счастливым, я убежден в этом, – ответил маркграф. – Его владения лишь немного больше моих, но я льщу себя надеждой, что вместе мы будем иметь значительный вес на проходящих сейчас переговорах о будущем Европы.

– Князь занимается международной политикой? – поинтересовалась Камилла.

– Разумеется.

– А когда вы в последний раз видели его?

Неизвестно почему, у Камиллы сложилось впечатление, что маркграф вовсе не был таким близким другом князя, как он пытался представить. Ее вопрос поставил его в затруднительное положение.

– Видите ли, – ответил он, – его высочество имел несчастье – а может, наоборот, это было удачей – уехать за границу во время короткого перемирия тысяча восемьсот второго года. Он не смог вернуться домой, когда в Европе снова неистовствовал Наполеон. Большое счастье, что в отсутствие князя его мать проявила себя как исключительно мудрая правительница. Если бы не она, я даже не могу представить, что могло бы случиться с этой восхитительной страной, где вы в скором времени будете царствовать.

– Вы встречались с князем после его возвращения? – осведомилась Камилла.

– Лично мы не встречались, – вынужден был признать маркграф. – Но, конечно же, мы поддерживали связь друг с другом. Всего несколько недель назад я написал его высочеству письмо по вопросу границ. Этот вопрос настоятельно требует нашего с ним совместного урегулирования прежде, чем какой-нибудь Совет Европы начнет диктовать нам, что мы должны делать, а чего не должны.

– Мне кажется очень странным, – задумчиво произнесла Камилла, – что после возвращения князя так мало людей виделись с ним. Мой отец, конечно, знал его до войны, и капитан Чеверли мальчиком часто бывал в Мелденштейне. Сейчас мне просто интересно узнать, изменило ли князя пребывание на Востоке?

– Изменило? С какой стати? – спросил маркграф. – Уверяю вас, моя дорогая мисс Лэмберн, что его высочество – благородный, славный молодой человек. Прежде мы с ним часто встречались и проводили время вместе, и я не сомневаюсь, что и впредь мы будем часто наслаждаться обществом друг друга. Но теперь еще к этому прибавится счастье лицезреть вас, и я надеюсь в недалеком будущем принимать вас в Вестербалдене в качестве своих гостей.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала Камилла, размышляя про себя, что называть князя молодым человеком было несколько странно.

Теперь девушка была убеждена, что маркграф совсем не был так близок с князем, как он хотел показать. В то же время ей не давала покоя мысль, почему князь был столь неуловим, почему никто не мог сообщить ей о князе ничего, кроме того, что было известно о нем до его отъезда на Восток.

«Пятнадцать лет – большой срок, – подумала Камилла. – За это время можно полностью измениться и стать совершенно другим во всех отношениях человеком».

Хотя Камилла даже себе не осмеливалась признаться в собственных подозрениях, у нее появилось ощущение, что с князем связана какая-то тайна, нечто такое, что от нее усиленно скрывают. Но кому могло понадобиться намеренно обманывать ее?

Она посмотрела через стол на Хьюго Чеверли. Он сидел рядом с графиней Уилтшир, и по тому, как они разговаривали, было видно, что они очень старые друзья. Камилла почувствовала, как у нее сдавило горло. Внезапно у нее пропал всякий аппетит.

«Возможно ли, что графиня с ее чарующей красотой была причиной отчужденности и равнодушия Хьюго Чеверли, когда он впервые появился в нашем доме? – подумала Камилла. – Может быть, именно из-за нее он с такой явной неохотой взялся сопровождать невесту князя Мелденштейнского? Не из-за нее ли он открыто издевался над всеми женщинами, считая их жадными и меркантильными?»

После обеда, сидя в парадной гостиной, Камилла ждала появления Хьюго Чеверли. Наконец он вошел в комнату и собрался было направиться прямо к ней, но ему помешала леди Уилтшир.

– Хью-го, – позвала она его своим нежным, воркующим голоском, против которого, Камилла чувствовала это, не мог устоять ни один мужчина. – Ты мне нужен. Подойди сюда. Я только что рассказывала этим джентльменам последний анекдот о леди Хертфорд. Ты помнишь, что сказала поэтому поводу миссис Фитцхерберт?

Хьюго было совершенно невозможно отказаться. Даже если бы он хотел ускользнуть, ему бы это не удалось. Леди Уилтшир взяла его под руку и, смеясь, вовлекла в кружок молодых людей, готовых с удовольствием подчиниться любому ее приказу.

Пожилая дама, французская герцогиня еще донаполеоновских времен, села рядом с Камиллой.

– Кто эта увешанная драгоценностями полураздетая особа? – спросила герцогиня, поднося лорнет к усталым глазам.

Камилла не стала делать вид, что не поняла, о ком идет речь.

– Это графиня Уилтшир, мадам, – почтительно ответила она.

– Она не англичанка, не так ли?

– О, нет, мадам, она русская.

– Ах, русская! – В голосе герцогини слышалось презрение. – Мне следовало сразу догадаться. Эти монгольские полукровки никогда не умели вести себя, и она не исключение.

Камилла не смогла сдержать улыбку: властные нотки в голосе старой дамы делали ее слова жгучими, как крапива, а остроумие – разящим наповал.

– Полагаю, вы тоже едете в Мелденштейн? – продолжала герцогиня.

– Я невеста князя, мадам, – ответила Камилла.

– У князя хороший вкус, – одобрила герцогиня, – Это традиция в Мелденштейне, что правящая княгиня обязательно должна быть англичанкой. Вы очень хотите сесть на трон?

– Нет, – тихо ответила Камилла, – Меня все это страшно пугает. А еще, мадам, я, честно говоря, никогда прежде не бывала за границей и боюсь, что наделаю много ошибок.

– Вы достаточно красивы, чтобы с честью выйти из любого затруднительного положения, – сухо заметила герцогиня. – Но я понимаю, что для любой молоденькой девушки это было бы настоящим испытанием. Почему ваши родители не сопровождают вас?

– Моя мать, к сожалению, слишком плохо себя чувствует, чтобы путешествовать, – объяснила Камилла. – Папа повез ее на воды. Если бы не это, они с радостью сопровождали бы меня. Я бы хотела этого всем сердцем!

– Бедное дитя, мне вас очень жаль, – сочувственно проговорила герцогиня. – Позвольте дать вам один совет.

– Буду рада.

– Не позволяйте никому обращаться с вами пренебрежительно, – сказала герцогиня. – Я вышла замуж в знатную семью с большими претензиями. Я была молода, неопытна – из хорошего рода, заметьте, – но не соответствовала их запросам. Они превратили мою жизнь в ад, пока, наконец, я не решила, что больше не потерплю этого. Я восстала против них, стала бороться и, в конце концов, одержала победу.

Даже сейчас в голосе старой дамы звучало такое удовлетворение, что Камилла улыбнулась.

– Да, сейчас я тоже могу посмеяться, вспомнив об этом, – продолжала герцогиня, – но какие муки я испытывала, когда была молодой! Я была робкой и застенчивой и совершенно терялась в толпе волокит и прихлебателей, которые всегда крутятся около богатых людей. Я чувствовала, что задыхаюсь в их обществе, что я почти перестала существовать, но сила духа пришла мне на помощь.

– А что придавало вам мужества, мадам? – спросила Камилла. Она внимательно слушала эту величественную женщину, чувствуя, что ее советы могут в будущем ей очень пригодиться.

– Возможно, мне не следует вам всего рассказывать, – неожиданно ответила герцогиня.

– О, прошу вас, мадам! – взмолилась Камилла. – Вы даже не представляете, какую помощь вы мне оказываете! Нет ничего более разрушающего и уничтожающего для личности, чем страх! Но я постараюсь сделать так, как вы говорите, и не позволить растоптать себя, что бы ни ждало меня впереди.

– Молодец! – одобрила герцогиня. – Мне нравится ваш бойцовский характер! После Революции я несколько лет прожила в Англии. В англичанах есть какая-то внутренняя сила, которая поддерживает их в тяжелые времена. Помните, что эта сила внутри вас самой, если когда-нибудь она вам понадобится.

– Вы так и не рассказали, мадам, что же изменило вашу жизнь, – напомнила Камилла.

Глаза старой герцогини заблестели.

– Ну, хорошо, если вы настаиваете, – сказала она, – я скажу правду – я влюбилась! Не в своего мужа, конечно. Я уважала его, была признательна ему за то положение, которое он мне дал, за все, что он делал для моей семьи. Но я никогда не любила его – он был не очень привлекательный человек. Тот, кого я полюбила, был совсем другим.

– Каким? – мягко спросила Камилла.

Минуту герцогиня молчала. Казалось, она погрузилась в воспоминания. Потом, вздрогнув, сказала:

– Я думаю, мне не следует говорить об этом с молоденькой девушкой, готовящейся вступить в брак. Попытайтесь полюбить своего супруга, дитя мое. Это всегда самый мудрый и безопасный путь.

– Но если я не смогу? – прошептала Камилла.

Герцогиня довольно рассмеялась:

– С вашей внешностью вы легко найдете, чем утешиться. Но что бы ни случилось, не бойтесь. Держите выше нос! Старики всегда ведут себя деспотично по отношению к молодым, а когда ты молод, ты очень раним и чувствителен, я-то знаю! Когда-нибудь вы поймете, что кроткие вовсе не наследуют землю – всегда терпеть не могла этот стих в Библии!

Камилла громко расхохоталась, она просто не могла сдержаться. Будто услышав ее смех, Хьюго Чеверли повернул голову и посмотрел на нее. Она ответила ему взглядом, и он, словно подчиняясь ее воле, оставил леди Уилтшир и направился к ней.

– Я вижу, вы в хороших руках, мисс Лэмберн, – сказал он, поклонившись герцогине.

– Кто этот молодой человек? – спросила герцогиня, поднося лорнет к глазам.

– Позвольте мне представить вам капитана Хьюго Чеверли, мадам, – сказала Камилла. – Он был очень любезен и согласился сопровождать меня в Мелденштейн.

– Надо полагать, это было не слишком обременительно, – сухо произнесла герцогиня, когда Хьюго Чеверли наклонился, чтобы поцеловать ей руку. – Чеверли? Мне кажется, я слышала это имя, когда жила в Англии.

– Мой двоюродный брат – герцог Элвестон, мадам, – ответил Хьюго.

– А, теперь припоминаю, – воскликнула герцогиня, – но мне не слишком нравился герцог – скучный, надоедливый человек, да к тому же ханжа! Я вспомнила, кто вы, я была знакома с вашим отцом. Очень красивый мужчина. Вы делаете ему честь!

– Благодарю вас, мадам, – ответил Хьюго. – Уверен, что отец в свое время был вашим поклонником! Он всегда знал толк в хорошеньких женщинах.

Герцогиня довольно рассмеялась, придя в восторг от этого комплимента.

– Вам следовало бы поступить на дипломатическую службу, молодой человек, – сказала она. – Позаботьтесь об этой очаровательной девушке, хотя, я думаю, мне нет нужды говорить вам об этом.

– Безусловно, мадам, – ответил Хьюго, – но завтра утром мои полномочия заканчиваются.

– В таком случае я должна выразить вам соболезнование, – проговорила герцогиня.

Она тяжело поднялась на ноги и легонько похлопала Камиллу веером по плечу.

– Помните, что я вам говорила, – сказала герцогиня. – А когда вы совсем устанете от Мелденштейна, можете со своим супругом погостить у меня.

Камилла присела в глубоком реверансе.

– Благодарю вас, мадам, вы очень добры.

Герцогиня посмотрела на улыбающееся лицо девушки.

– В вашем возрасте я была очень похожа на вас. Постарайтесь полюбить своего супруга, дитя мое. Это избавит вас от многих проблем в будущем, – со вздохом сказала она и отошла от них, тяжело опираясь на трость с набалдашником из слоновой кости.

В глазах Хьюго Чеверли Камилла прочитала вопрос.

– Что она имела в виду? – спросил он.

– Она просто дала мне совет – совет одной женщины другой, – ответила Камилла. – Это секрет, и я не могу ничего сказать.

– Я слышал, она советовала вам влюбиться в вашего супруга, – настаивал Хьюго. – Она считает, что это было бы самым разумным. Вы не согласны?

Последовала минутная пауза, а затем в его глазах появилось странное выражение, и он начал:

– Мне кажется, что…

– Хью-го!

Рядом с ними появилась Анастасия. Странный, экзотический запах ее духов облаком окутал Камиллу и Хьюго.

– Вы покинули меня. – На лице Анастасии появилась недовольная гримаска, – Пойдемте, мы собираемся играть в «фараон».

– Я думаю, мне следует позаботиться о мисс Лэмберн, – ответил Хьюго, не спуская глаз с Камиллы.

Камилла отвела взгляд.

– Это очень любезно с вашей стороны, капитан Чеверли, – ответила она, – но я немного устала. Пожалуй, я лучше пойду к себе. Завтра нам предстоит тяжелый день.

– Это так, – согласился Хьюго Чеверли. – Но еще довольно рано. Может быть, вы желаете…

– Нет, нет, Хьюго, – вмешалась Анастасия, – вы не должны лишать мисс Лэмберн отдыха. Как она совершенно правильно заметила, завтра у вас трудный день. Без сомнения, мисс Лэмберн жаждет увидеться со своим суженым.

– Вы абсолютно правы, мадам, – сказала Камилла, делая легкий реверанс, – я удаляюсь немедленно.

Уходя, Камилла услышала голос Анастасии:

– Не будь таким глупым, Хью-го. Я не хочу отпускать тебя от себя.

«Почему графиня Уилтшир обращается с Хьюго Чеверли, как со своей собственностью?» – спрашивала себя Камилла и ненавидела ответ, который подсказывало ей сердце.

«Должно быть, он любит ее», – подумала девушка и внезапно почувствовала себя очень несчастной.

Роза поджидала ее в спальне.

– Хорошо прошел вечер, мисс? – спросила она.

– Роза, кто такая графиня Уилтшир? – спросила Камилла. Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела сдержаться.

– Она прибыла сегодня, вскоре после нас, – ответила Роза.

– Я знаю.

– У нее английская служанка, настоящая болтушка. С ней гораздо легче найти общий язык, чем с фрейлейн Йоханн.

– Она рассказывала тебе что-нибудь о графине? – поинтересовалась Камилла, пока Роза расстегивала ее платье.

Камилла знала, что не должна задавать подобных вопросов. Леди Лэмберн сочла бы ее поведение предосудительным, но все равно девушка не могла удержаться. Ей необходимо было поговорить об этом, а с кем же еще можно было это сделать, кроме Розы?

– У меня не было времени расспросить мисс Эндрюс, – ответила Роза, – но она успела сообщить мне, что они мчались сюда в большой спешке. Хозяйка решила ехать в последнее мгновение. «Укладывайся, Эндрюс, – скомандовала она, – укладывайся быстро. Мы едем в Мелденштейн». Мисс Эндрюс говорит, что это известие просто ошарашило ее, так она была удивлена. Ведь ее милость собиралась провести все лето в Лондоне.

– Мне кажется, она хорошо знает капитана Чеверли, – тихо сказала Камилла.

– Может быть, мисс, – ответила Роза, – потому что мисс Эндрюс спрашивала меня: «Не капитан ли Чеверли сопровождает твою хозяйку?». Когда я ответила, что он, она сказала: «Ах, вот как! У меня было предчувствие, что все дело в нем!»

– Она не говорила, что капитан Чеверли и графиня Уилтшир близкие друзья? – поинтересовалась Камилла.

– Нет, мисс, но я слышала, как мисс Эндрюс говорила мистеру Харпену, что его хозяин оставил свой кармашек для Часов в доме леди Уилтшир. Когда мистер Харпен поблагодарил ее, она ответила: «Я спрятала его в надежное место, чтобы никто не увидел».

– Что она имела в виду? – без всякой задней мысли спросила Камилла, однако, увидев выражение лица Розы, покраснела.

Она вспомнила истории, которые слышала, будучи в Лондоне, о различных любовных связях представителей высшего света: скандал по поводу князя Уэльского и Марии Фитцхерберт, разговоры о длинной веренице любовников леди Джерси, слухи о княгине Уэльской и сэре Сиднее Смите, а также о ее предполагаемых близких отношениях с приемным сыном Уилликином. Эти рассказы, а также множество других, вызывали хохот и насмешки и были предметом всеобщих обсуждений с утра до ночи.

Камилла припомнила, как неприятны ей были эти бесконечные интриги, из-за которых настоящая любовь начала казаться чем-то запятнанным и грязным. Она мечтала о любви, которую однажды найдет, о счастье, которое познает в объятиях любимого и любящего ее человека.

Ее раздражало, когда грязные любовные интрижки вторгались в мир ее грез, и теперь, вспоминая графиню Уилтшир с ее раскосыми глазами и алыми губками, Камилла чувствовала, что ненавидит ее. Как могла она вытащить письмо из кармана Хьюго Чеверли, а он об этом не подозревал?

– Графиня очень богата, – услышала Камилла голос Розы. – У нее самый модный экипаж из всех, что я видела, а мисс Эндрюс говорит, что в Англии у них большие конюшни с прекрасными лошадьми.

Услышав это, Камилла почувствовала, что ей стало трудно дышать. Так это были деньги леди Уилтшир, которые заставили Хьюго Чеверли говорить так страстно. Вот почему его возмущало любое упоминание о богатстве, вот почему он насмехался над присланными ей бриллиантами и прочитал ей целую отповедь, когда она не согласилась на его предложение вернуться назад в Англию.

«Должно быть, он очень ее любит», – с горечью подумала она, укладываясь в постель, и слезы навернулись ей на глаза.

Она чувствовала себя одинокой и потерянной, ей казалось, что она принимает участие не в приключении, а в каком-то кошмаре. Холодное отчаяние сдавило ей сердце. Когда Роза потушила все свечи, кроме одной, и тихо вышла из комнаты, Камилла поняла, что больше не в состоянии скрывать правду от самой себя – она полюбила Хьюго! Не было никакого смысла притворяться, что это только мимолетное увлечение: она любила его с того дня, когда увидела на скачках, с того дня, когда она молилась, чтобы они с Аполлоном одержали победу, оставив далеко позади всех остальных всадников.

– Я люблю его! – сказала себе Камилла и в отчаянии зарылась лицом в подушку.

Внизу Хьюго Чеверли покорно сопровождал леди Уилтшир в комнату для игры в карты. Старшие из гостей уже сидели за столами, и перед каждым высились столбики золотых монет.

– Ты это видишь? – кисло спросил Хьюго. – Мне это совершенно не по карману, как ты прекрасно знаешь.

– Да, я знаю это, – спокойно ответила Анастасия. – Я просто хотела оторвать тебя от этой кисейной барышни с бледным лицом. Роль няньки, должно быть, уже утомила тебя.

– Лучше не говорить подобные вещи в присутствии посторонних, – резко оборвал ее Хьюго Чеверли. – Особенно среди иностранцев. Тебе известно, какое значение они придают соблюдению всех правил этикета.

– Ох-ох, – рассмеялась Анастасия. – Брось свои великосветские замашки, Хью-го. Я сама иностранка, не забывай.

– Вряд ли мне удастся это забыть.

– Давай поищем какое-нибудь тихое местечко, – предложила Анастасия. – Я хочу поговорить с тобой.

– Нет, Анастасия, это неудобно, – ответил Хьюго.

– Ты опасаешься за свою репутацию? – уколола его она. – Полагаешь, что о нас еще не пошли разговоры? В любом случае мне все равно.

– А мне нет. Твой муж – англичанин, и я не позволю, чтобы из моего соотечественника делали посмешище.

– Ты хочешь сказать, что заботишься о репутации Уилтшира? – недоверчиво спросила Анастасия.

– О нет. Его жены. Я не желаю, чтобы люди говорили, будто ты приехала в Мелденштейн не для того, чтобы присутствовать на свадьбе своего кузена, а потому, что помчалась вслед за любовником.

В глазах Анастасии появился опасный блеск.

– Ты оскорбляешь меня, – высокомерно заявила она. И, вдруг внезапно сменив гнев на милость, добавила с улыбкой: – Но это правда!

– Я здесь при исполнении служебных обязанностей, – непреклонно сказал Хьюго Чеверли. – И пока мы в Мелденштейне, потрудись соблюдать приличия.

– На людях постараюсь, – уступила Анастасия. – Но никто не узнает, если ты придешь в мою комнату.

– Неужели ты веришь, что это возможно во дворце, где известно все и обо всех, где невозможно кашлянуть, чтобы какой-нибудь слуга моментально не сообщил об этом своему господину?

– Тогда чего ради я отправилась в это путешествие? – надувшись, спросила Анастасия.

– Да потому, что прочитала письмо, не предназначавшееся для твоих глаз, – сурово проговорил Хьюго. – Твой поступок, Анастасия, достоин всяческого порицания, и тебе это отлично известно.

– Ба! – ответила Анастасия с легкой гримаской. – Женщина не обязана вести себя по-джентльменски. Ты бы так никогда не поступил, я согласна, но я не училась в Итоне. Я всего лишь невежественная русская дикарка.

– Дикарка, может быть. Но запомни, Анастасия, пока мы в Мелденштейне, ты будешь вести себя прилично.

Анастасия взглянула на Хьюго краешком глаза и кокетливо надула губки.

– Ты готов поспорить? – произнесла она нежным голоском.

– Нам не следует стоять здесь, мы привлекаем внимание. Пойдем, Анастасия, я усажу тебя за карточный стол или, если хочешь, провожу к дамам.

В ответ Анастасия только подошла еще ближе к Хьюго.

– Через полчаса я отправлюсь в свою комнату, – мягко сказала она.

– Нет, Анастасия, – твердо сказал Хьюго, прежде чем она успела продолжить.

Глаза Анастасии сузились.

– Ты шутишь! Наши комнаты расположены на одном этаже, моя горничная уже узнала, где находится твоя спальня. Для тебя не составит труда отыскать меня.

– Нет, Анастасия.

– Что нашло на тебя? – гневно спросила она. – Ты никогда прежде не вел себя так.

– Я думаю о твоем добром имени.

– Это что-то новое. Прежде ты никогда не заботился о нем, – ответила Анастасия. – Почему это тебя мучают угрызения совести только относительно моей особы? А как же те женщины, которых ты любил до нашей встречи? А что ты скажешь о тех временах, когда ты, пренебрегая всеми условностями, пробирался ко мне по темным коридорам и длинным лестницам, когда в доме все уже спали?

– Все это в прошлом, – твердо сказал Хьюго. – Я тебе уже говорил, что не в нашей власти перевести часы назад.

– Почему мы не можем сегодня быть вместе? – настаивала Анастасия. – Все эти разговоры о моей репутации, о пребывании в иностранном государстве – все это напыщенный вздор! Я буду ждать тебя, Хью-го, и не заставляй меня томиться слишком долго, мой прекрасный, сильный, чудесный возлюбленный.

– Я не приду, – твердо сказал Хьюго.

Анастасия посмотрела на него с недоверием. Хьюго почувствовал, как ее пальцы впились в его руку.

– Что случилось с тобой? – спросила она. – Ты переменился. Я сначала не поняла этого, но теперь я вижу, что-то произошло. С того момента, как мы в последний раз виделись в Лондоне, ты стал совсем другим человеком. Ты часто злился на меня, но никогда раньше не мог устоять передо мной. Теперь же происходит что-то странное. Возможно ли, что ты влюбился в эту девчонку, в эту бесцветную деревенскую куклу, просватанную за моего кузена? Этого не может быть! И тем не менее, за столь короткое время ты так изменился. Ты влюбился, это правда, Хью-го?

Он попытался рассмеяться.

– Нет, конечно же, нет!

Но даже для него самого это возражение прозвучало фальшиво.