Евгения Александровна Петроченко Весна в стиле фэнтези

Часть первая

Скучно, скучно, скучно…

Скучно и нудно.

Учительница по математике, Ольга Алексеевна, что-то настойчиво втирает про производную логарифмической функции. Как это надоело! Голова тихонько склоняется к парте, глаза слипаются, и не только у меня. Весь класс погрузился в лёгкую полудрёму. Ещё бы! Шестой урок — это вам не игрушки. Пытаюсь сосредоточиться и, чтобы не уснуть окончательно, обвожу мутным взглядом своих одноклассников. Юлька что-то рисует сзади тетради, Олька и Ирка тихонько шепчутся, Сашка вообще слушает плеер, благо, что сидит на последней парте. Вот и Машка, всегда весёлая и заводная, но только не на алгебре. Её так убаюкало, что она даже перестала строить глазки Димке и Вику.

Вику, Вику, Вику…Пожалуй, на этом симпатяге надо остановиться поподробнее.

Вик — он такой… такой… Особенный. Ладно, думаю, вы и так поняли, что он просто лапочка.

И я в него влюблена.

Все девчонки класса в него влюблены. И как тут не влюбиться? Тёмные длинные волосы, бледная кожа, стройный, высокий, вежливый, умный. Вот и сейчас, когда класс дремлет, он с лёгкой улыбкой на губах внимательно слушает учителя. Неудивительно, что, придя в нашу школу в этом году, он очаровал и преподавателей, и всю женскую половину нашего скромного террариума, по ошибке именуемого школой. Почему террариума? Да потому, что после его прихода наши девчонки, завидя соперницу, сразу начинали шипеть и плеваться ядом. Только не на меня. И не потому, что я сильный соперник и они жутко меня боятся. Вовсе нет. Просто они не брали меня в расчет. Я никогда не клеилась к нему и вообще никак не показывала своего интереса. Зачем? Это глупо. Я видела, как он на всех них смотрит: спокойно, открыто, но, увы (или слава Богу?), без малейшего интереса. Он был со всеми вежлив, со всеми одинаково галантен, не то, что наши мальчишки. И все тянулись к нему. Никто ни разу не услышал от него плохого слова, он всегда давал списывать и всегда отказывался, когда ему предлагали благодарность не только в виде слова «спасибо». И это было странно. Тут даже чары нашей Машки не помогли. Мы подумывали, что он гей, раз на девчонок не смотрит, или что у него есть девушка, которую он безумно любит. Но нет. Периодически его видели с разными девушками, да и на школьную дискотеку по случаю Нового года он пришёл не один. Я в тот вечер решила, что никогда в жизни не влюблюсь, поскольку за этих два часа успела устроить потоп из собственных слёз в женском туалете, наорать абсолютно без причины на лучшую подругу, разбить о стену пудру, потерять любимый шоколадный блеск и придумать коварный план самого жестокого в мире убийства, которому не суждено было сбыться, так как мой ненаглядный уже успел куда-то смыться со своей подружкой. Ночь в слезах, мокрая подушка и опухшие глаза наутро — вот до чего доводит несчастная любовь. Но как можно не плакать, когда перед глазами стоят эти двое? А она красивая, тут нечего поспорить. Под стать ему. Стройная, черноволосая, с бледной кожей и розовым румянцем на идеальном аристократическом лице. Но, несмотря на потрясающую внешность, милая и приветливая. И от этого становилось ещё хуже. Лучше бы она была стервой. Ну, с тех пор я оправилась, жизнь снова вошла в привычную колею: уроки, домашнее задание и подъём в 7 утра. И почти не думаю о Воскресенском Викторе. У него даже фамилия необычная, и я не понимаю, что он забыл в нашем городе. У него богатые родители — это видно сразу. В школу его привозят на машине, а переехал он сюда из Москвы. Его папа занимается политикой, и сын собирается пойти по его стопам.

Я ловлю себя на мысли, что вот уже минут пятнадцать неотрывно пялюсь на него. Думаю, он заметил, но, как всегда, не подал виду. Я любуюсь, как робкий лучик пробрался сквозь шторку и теперь играет у него в волосах. Вик сидит с умиротворённой улыбкой и что-то пишет в тетради. Как он умудряется оставаться таким сосредоточенным в такой солнечный день на таком нудном уроке? Меня хватило только на первые десять минут. Я прекрасно поняла новый материал. Вы, наверно, подумали, что раз я так быстро всё поняла, то, скорее всего, неплохо учусь? Да, вы правы, я хорошистка и всегда делаю уроки. Тогда вы спросите, что же такая умная девочка не слушает учителя и рассматривает своего одноклассника? Ответ прост: ВЕСНА. И этим всё сказано. И ничто теперь не вернёт меня с небес в этот сонный кабинет с этой училкой.

Прозвенел звонок, мы записываем домашнее задание и выходим из класса. Затем стоим под дверью кабинета истории, так как там ещё идет урок. Я смотрю, как Машка, её подружка Аня, Ирка и Олька окружили со всех сторон Вика и явно к нему клеятся. Мне дико хочется стереть с его лица улыбку, хотя я и понимаю, что у них нет шансов. И все равно хочу оказаться на их месте, что бы улыбался он МНЕ, смеялся над МОИМИ шутками и так легонько обнимал за плечи МЕНЯ. Тут чья-то рука рассекает воздух у меня перед глазами, я недоуменно моргаю глазами и перевожу взгляд на хохочущего Андрея. Он продолжает смеяться, а Сашка складывает руки в виде рупора и дикторским голосом говорит:

— Внимание, внимание! Наша Светка втрескалась по уши в Вика! Но берегись, Свет, тебе предстоит соперничать с самой Машкой, а она так просто его тебе не отдаст.

Хочется провалиться сквозь землю, но у меня хватает сил прошипеть: «Придурок! Что ты несёшь?» — и влететь в наконец-таки открывшийся кабинет. Я бросаю взгляд в сторону Вика и облегченно выдыхаю. Он увлеченно что-то рассказывает Димке и девчонкам и, кажется, ничего не слышал. Ну я дура! Надо же было так попасться! Ритка сочувственно смотрит на меня. Она как всегда все понимает. Она вообще всё обо мне знает и о моих чувствах к Вику, естественно, тоже. Она, наверное, единственная девочка в классе, которая не влюблена в него. Нет, она считает его симпатичным и прекрасно меня понимает, просто она так же безнадёжно влюблена в другого парня. Я безумно рада, что у меня есть такая подруга, которой я могу доверить всё.

Я выкладываю тетрадь, книгу и ручки на парту. Мимо проходит Вик и садится на своё место. Он сидит на соседнем ряду, но на второй парте. Так что мне с моей первой его прекрасно видно, стоит только слегка развернуться. Тут до моих непутёвых одноклассников доходит, что нам, оказывается, что-то задавали. Девочки сразу подбегают к Вику и, очаровательно (как им самим кажется) улыбаясь, просят списать. Вик почему-то всегда делает домашнюю работу, чем вызывает уважение у меня и презрение у мальчиков. Но сегодня, видимо, не тот случай. Он удивлённо смотрит на них и говорит, что понятия не имеет даже о том, что нам вообще что-то задавали. Все в шоке. Никто не ожидал от него такого. Вик же интересуется, что надо было написать, заметно грустнеет и натыкается взглядом на меня. Я смотрю на него. Идиотка! Но, хоть убей, не могу отвести взгляда. Он тоже не отводит. Странно… Он ничего не говорит, и я молча протягиваю ему тетрадь. В его глазах мелькает удивление, а потом Вик опускает взгляд на мою руку. До него наконец доходит, он говорит «спасибо» и принимается списывать. Затем звенит звонок, он возвращает мне тетрадь и ещё раз благодарит. Не проходит и десяти минут, как в класс входит завуч и забирает Вика. Его долго нет, а потом он возвращается и забирает свою сумку. Вик явно чем-то расстроен, раз даже не отвечает на наши вопросы.

Он уходит.

— Нет, ну ты мне ответь, неужели он стоит того? Ты тут сидишь и из-за него убиваешься, а он неизвестно с кем гуляет и вообще не помнит о том, что есть такая девочка Света, которой уже шестнадцать лет и которая ведет себя как маленький ребёнок!

— Я же говорю тебе, у него что-то случилось. И ему плохо!

— Раз ты за него так беспокоишься, возьми да и позвони ему, а не сиди с таким убитым видом, — Ритка протягивает мне телефонную трубку и продолжает, — спроси, как себя чувствует наш малыш!

— Он не маленький, и я не собираюсь ему навязываться!

— Ну да, лучше всего сидеть дома и реветь в подушку!

Я возмущенно смотрю на подругу, которую, несмотря на её серьезный тон, эта ситуация забавляет. Она улыбается, и я не удерживаюсь от соблазна кинуться в неё подушкой. Ритка совсем не расстраивается и начинает смеяться. У меня сразу поднимается настроение, и я уже смеюсь вместе с ней. Но всё равно беспокоюсь за него. Он не тот человек, который выставляет свои чувства напоказ. А раз это заметил весь класс, значит, случилось что-то действительно серьёзное. Как бы я хотела ему помочь! Но не буду о грустном. Уверена, моя помощь не понадобится. Завтра выходной, так что можно расслабиться, забыть про уроки и заняться чем-нибудь бесполезным. Ритка предлагает сходить погулять, но я не хочу. Она немного расстраивается, но не ругается со мной. Затем желает не париться из-за Вика, а пойти проветриться одной, если я не хочу идти с ней. Я отвечаю, что ни с кем не пойду, и сама с собой тоже. Провожаю её до двери, возвращаюсь в спальню и думаю, чем заняться. Можно почитать, но у меня нет интересной книги, можно посмотреть DVD,но у меня нет нового диска, а старые пересматривать не хочется, можно даже сделать домашку на понедельник или написать стих, но, боюсь, у меня ни на то, ни на другое не хватит вдохновенья. Не хочу сидеть в тишине и думать о нём. Не хочу. Лучше действительно пойти прогуляться. Я одеваюсь потеплее, так как март далеко не май, подсоединяю наушники к мобильнику и иду гулять. Одна. Никогда не гуляла одна, но меньше всего на свете я хочу кого-либо видеть.

На улице пасмурно, утреннее солнышко куда-то пропало и появляться не собирается, асфальт серый и мокрый, и для полноты картины кое-где проглядывает грязный снег. М-даа, погуляла. Ничего не скажешь, развеялась. Настроение упало ниже плинтуса. Включаю mp3 на мобильнике, выбираю позитивную английскую песенку, чтобы не задумываться над словами, и иду куда глаза глядят. Бесцельно брожу по городу, уже зайдя во множество магазинчиков, но настроение и не думает подниматься. Наматываю круги как дура, вокруг все несутся по своим делам, но даже таких мало. Ну какому нормальному человеку в здравом уме и твердой памяти взбредёт гулять в такую отвратительную погоду по городу, да ещё и в шесть часов вечера? Уже темнеет, но я не хочу домой. Я вообще никуда не хочу. Хотя нет, кое-что я всё-таки хочу: есть. В ближайшем ларьке покупаю сомнительного вида сосиску в тесте. Это вредно, я знаю. К тому же я не уверена, из чего она сделана. Вдруг из какой-нибудь бездомной собачки, ведь бывали же такие случаи? Аппетит мгновенно пропадает, зато в поле зрения появляется худая собака с облезлой грязно-белой шерстью. Не долго думая, даю ей этот сомнительный пирожок. Собачка даже не удосужилась его понюхать, при этом презрительно посмотрела на меня, отвернулась и целенаправленно куда-то потопала. Странная собака. Или это пирожок странный. Видимо, его всё же из собачатины делали, раз даже бездомная собака его есть не хочет. Зато у собачки губа не дура. Топает она за стильным мальчиком, наверное, съесть его хочет. Господи, что я несу? Это, скорее всего, её хозяин. Хотя нет, парень модно одет, у него не мог бы быть такой неухоженный питомец. Да и собачка какая-то подозрительная. Идет не прямо за ним, а слово прячется. Да нет, глупости это. У нее бы ума не хватило. Значит, всё-таки хочет его съесть. И значит, нужно его спасать. Я тоже пошла за этим мальчиком, стараясь не выдавать себя. Минут через пять я стала осознавать всю глупость своей затеи. Ну зачем я слежу за каким-то парнем? Таких тупых поступков я не совершала уже давно. Зачем мне это нужно? Тоже мне, великий детектив нашёлся! Но всё равно не останавливаюсь, так как и собака не останавливается. Зато, только мы вошли в какой-то переулок, останавливается мальчик. Я моментально прячусь за ларек, собачка тоже, но за куст. Парень поворачивается к нам лицом, скрещивает руки на груди, и я с ужасом осознаю, что всё это время шпионила за Виком. Ноги подкашиваются, хочется поскорее куда-нибудь смыться. Но он смотрит в мою сторону, и я не могу этого сделать. Сердце отмеряет каждую секунду, и мне кажется, что оно вот-вот остановится. Не хватало ещё, чтобы Вик меня увидел. Но худшие опасения сбываются: он пялится в мою сторону и подозрительно дружелюбным голосом говорит:

— Милая моя, ну сколько можно за мной ходить? Неужели ты думаешь, что я такой дурак, что не замечу слежки? Прекращай этот цирк и выходи!

Всё, мне конец. Он меня заметил. Интересно, он меня четвертует, повесит или учтёт, что я девочка, и предложит самой выбрать вид казни? Я выберу яд, но всё равно умирать не хочу. Стою как столб.

— И сколько мне ещё ждать?

Всё-таки он меня убьёт. Я уже смирилась со своей судьбинушкой и собралась предстать под его гневные очи, как из-за куста вышла собачка, тоже явно напуганная.

— Так, прекрасно, Танечка. Объясни мне, дорогая, какого чёрта ты пол дня таскаешься за мной по всему городу?

Он что, рехнулся? Он это у собаки спрашивает да ещё и «Танечка» её называет? Мамочки, я сошла с ума. Или он. Но, скорее всего, я, потому что собака женским голосом ему отвечает:

— Потому что ты, безответственный мальчишка, не слушаешь, что тебе говорят старшие. Тебе ясно сказали: сиди дома и не высовывайся. Мало тебе того, что случилось с твоим отцом?

Вик хмурится и уже не скрывает своей злости:

— Я что, маленький ребенок? Думаешь, за себя постоять не смогу? Не нужна мне ваша опека! Я ЧТО ХОЧУ, ТО И ДЕЛАЮ!

— Да хоть на секунду представь, что будет, если с тобой что-нибудь случится! Это же всё, конец!

Я схожу с ума. Мне мерещится, что в переулке стоит взбешенный Вик и на него кричит облезлая собака. Вызывайте психушку. А, может, мне это просто снится? Как же я раньше не догадалась! Вот ущипну себя и пойму, что это сон. Я со всей силы ущипнула себя и еле удержалась от вскрика. Это не сон. Значит, глюки. Да это какой-то розыгрыш! Как это я раньше не догадалась? Наверняка тут где-то, а, может, даже в этих самых облезлых кустах, стоит какая-нибудь тётенька и озвучивает собаку, а за забором скрытая камера. Верно! Вот только есть одно «но». Судя по всему, они понятия не имеют, что я их слышу, значит, спектакль рассчитан не на меня. Или это вообще не спектакль. Значит, все же у меня поехала крыша. Больше никогда не буду читать фэнтези. Дочиталась!

Тут для полноты картины у меня прямо над головой раздалось громкое: «Карр!». А потом еще одно. И ещё. Это услышала не я одна. Вик и собачка разом замолкли и уставились на меня. Точнее, на мой ларек. Я тоже на себя посмотрела: ничего примечательного. А потом оглянулась. В начале переулка стояли две черные тени. Хотя, может, и не тени, но в такой темени ясно только то, что они черные. Я вжалась в угол. Собака с Виком попятились назад. Переглянулись. Собачка завопила:

— Уходим! Быстро!

— Не успеем! Их много… — Вик явно испугался.

Не понимаю, чему пугаться. Конечно, тени страшные, но их не много. Я оглянулась ещё раз и остолбенела: там стояло теней шесть, и к ним присоединялись другие. Точнее, подлетали. На моих глазах вороны превращались в этих существ. Мне стало страшно. Пока я их считала и собиралась грохнуться в обморок, тени времени зря не теряли. Они быстро приближались со всех сторон к Вику и собаке. Точнее, никакой собаки там уже не было. За спинами «теней» я мало что видела, но заметила, как контуры собачки стали размываться, увеличиваться в размерах, и вот уже на месте животного стоит молодая девушка. А потом я перестала видеть и её. Новые тени больше не пребывали, но их всё равно было довольно много. Я видела перед собой только огромную шевелящуюся темную массу. Кое-где мелькало что-то светленькое. Наверное, серая куртка Вика. На меня накатывала паника. Хотелось что-то сделать, чем-то помочь, но я не могла сдвинуться с места. Вначале я подумала, что это от страха, но я не могла испугаться до такой степени, чтобы даже пальцем на ноге невозможно было пошевелить. Почему-то вспомнилось парализующее заклятье из моей любимой книги. Мимо переулка проходили люди, но не обращали на происходящее ни малейшего внимания. Мне было очень страшно за себя, за Вика и за эту девушку, но они каким-то чудом держались. Скорее всего, они дрались, так как я видела светлое мельтешение в разных концах переулка. Пару раз я замечала вспышки света, потом меня резкой волной воздуха окончательно вдавило в угол, но я чувствовала, что уже могу двигать пальцами ног. Видимо, тени не ожидали такого сопротивления, поэтому на несколько секунд сгрудились в одну кучу и стали шептаться, оставив на противников всего несколько сородичей. Этого времени хватило Вику и девушке, чтобы раскидать этих нескольких в стороны и…

Это невероятно. Вик, в прямом смысле слова, вместе со своей напарницей превратились в каких-то птиц и улетели. Нереально. Тени заметили их отсутствие и тоже превратились в птиц, но только в ворон. И полетели в сторону Вика. Или уже не Вика.

Не знаю, как я оттуда ушла. Еле передвигая ватные ноги, я вышла из своего укрытия и поковыляла домой. Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего. Смутно помню, как добралась до остановки и поймала маршрутку. Поздние прохожие подозрительно косились на меня и старались не приближаться ближе, чем на метр.

Наверное, у меня был просто невменяемый вид. Я пребывала в таком ступоре, что осознавать что-то стала только под дверью собственной квартиры, когда обнаружила, что открывать мне её никто не собирается. До меня дошло, что дома никого нет и нужно достать ключи из сумки.

Слава богу, мама меня не видит.

Я не могла думать. Увиденное настолько не вписывалось в мои представления о мире, что я просто тупо смотрела на чашку кофе перед собой. Когда я успела его навести? Я не стала ничего убирать со стола, а просто пошла в свою комнату, на полном автомате легла на кровать и завернулась в плед. Долго тупо пялилась в потолок, но выключить свет не решилась.

Я стала бояться темноты.

Уже засыпая, я словно заново увидела момент перед превращением Вика. Как в замедленной съёмке он превращался в черный вихрь и уменьшался в размерах. И могу на сто процентов поклясться, что ясно видела, как у него во рту что-то блеснуло.

Клыки.

Поспать мне не дали.

Я долго ворочалась в кровати и пыталась понять, что же меня разбудило, но так и не додумалась. Уснуть у меня тоже не получалось. Что-то было не так. Наверное, мне приснился плохой сон. Я судорожно стала вспоминать, какой ужастик приснился на этот раз. В памяти медленно всплыл образ Вика, тёмный переулок, грязная собака и какие-то тени. Да-а, приснится же такое. Мне не раз снились фантастические сны, особенно после того, как я до часу ночи читаю какую-нибудь книгу, но сейчас, хоть убей, не могла вспомнить, что же я читала на этот раз.

Мне стало страшно.

Я вообще не могла вспомнить вчерашний вечер.

Дожилась. Временная амнезия. Интересно, обо что же я головой так треснулась?

В прихожей явственно слышались какие-то голоса. Так вот что меня разбудило! Точно — это был звонок! Кого же принесло в такую рань? Я попыталась нащупать мобильник на прикроватной тумбочке, но безрезультатно. Его там не было. Значит, сколько времени — неизвестно. Уверена, еще нет семи. Но уснуть нет никаких шансов, так как голоса не умолкали. Наконец, в комнату вошла сонная мама и сказала, что ко мне пришли подружки. Какие подружки в такую рань? Мама пошла их развлекать, пока я буду одеваться. Я быстренько натянула халат и заплетающимся шагом поплелась на кухню.

И застыла в дверях.

Мда-а, интересные у меня подружки. И, главное, моего возраста.

За столом сидели и пили чай двое: немолодой мужчина лет тридцати пяти-сорока, одетый в строгий тёмно-серый костюм, и симпатичная девушка на вид двадцати лет, показавшаяся мне смутно знакомой. Едва я вошла, они сразу же пристально на меня посмотрели. Мужчина спросил:

— Это она?

— Она, — ответила девушка и обратилась к маме:- Валентина Ивановна, спасибо вам за чай и печенье, мы буквально на минутку забежали. Вы идите спать, мы ведь вас разбудили.

— Да, точно, спать. Вы тут не шумите, девочки, — погрозила пальцем мама, зевнула и ушла.

«Девочки» сразу переключили своё внимание на меня. После минутной паузы, в течение которой я пыталась сообразить, что им от меня надо и где я видела эту девушку, а они меня рассматривали и играли в «гляделки» друг с другом, мужчина наконец-то сказал:

— Ну-с, Ларичева Светлана Александровна, и что вы нам скажите в своё оправдание? Что Вы делали двадцать второго марта в переулке между домами сорок три и сорок четыре с семи тридцати восьми до восьми вечера?

У меня в голове всё перепуталось. Какие дома, какой переулок? Прямо как во сне. Только сон-то нереальный. Хотя…. Как будто то, что мама считает двух взрослых людей, один из который мужчина, девочками — это нормально. Значит, мой сон был на самом деле? Или я ещё не проснулась? Детсадовская отговорка — не проснулась. И всё равно я ничего не понимаю. Мне стало плохо, закружилась голова, и почему-то стало подташнивать. Я долго пыталась нащупать позади себя стул, и, наконец, мне это удалось. Значит, всё это правда. К тому же я вспомнила эту девушку — собачка Таня. Я еще раз посмотрела на нее. А она ничего, симпатичная. Стройная, с короткими тёмными волосами, одетая в обычные голубые джинсы и черную куртку, не то, что её друг.

Пока я их рассматривала, они не менее тщательно разглядывали меня. Я поймала изучающий взгляд мужчины. Возникло странное ощущение, что он видит меня насквозь, что все мои помыслы, всё прошлое и настоящее для него не тайна. Сразу пришли на ум слова «телепатия» и «подзеркаливание». Он, видимо, действительно этим и занимался, так как после двухминутного изучения меня, обращаясь к Тане, сказал неопределенное:

— Она тут ни при чём.

— Что, серьёзно? Опять ни малейшей зацепки, — девушка разочарованно вздохнула и, пытаясь отыскать что-то в карманах куртки, сказала:- Вы уж нас извините, девушка. Мы не хотели вас будить. Кстати, вы тут потеряли… — она протянула мне мой мобильник и встала со стула.

Я с открытым ртом наблюдала, как они подходят к двери и обуваются, а потом, слегка оправившись от шока, выпалила:

— Вы что, мне даже память не сотрёте?

И зачем я это сказала? В который раз убеждаюсь, что такую дуру, как я, ещё поискать надо. Странно, но на гостей это почему-то не произвело никакого впечатления. Мужчина весело посмотрел на меня и спросил:

— А тебе оно надо? Нет? Вот и нам не надо! Всё равно никто не поверит. Люди — странные существа. Столько очевидцев — а они нас в упор не замечали, да и не будут замечать.

Он был настроен весьма добродушно, и я решилась промямлить:

— А…. А с Виком всё в порядке? Его не догнали?

Зря я это сказала. Очень даже зря. Они на мгновение застыли, потом резко повернулись ко мне, переглянулись, и девушка сдавленно сказала:

— Откуда ты его знаешь? — и, не дожидаясь моего ответа, гневно обратилась к мужчине:- Вы же сказали, что она ни при чём?

— Да не нанимали они её! Я уверен. Я же не могу каждую секунду просмотреть! Итак, Светлана Александровна, и откуда вы его знаете? — с этими словами он захлопнул уже открытую им дверь, скинул ботинки и просто впихнул меня на кухню.

Двое выжидательно уставились на меня.

— Ну, я…. Это…Учусь с ним, — нервно пробормотала я.

— Правда, — согласился дяденька, наверное, перед этим покопавшись у меня в мозгах. — Но что вы забыли в переулке?

— Вспомнила! — воскликнула девушка, от радости аж подпрыгнув на месте. — Она мне ещё пирожок скормить пыталась.

— Да ничего я в нем не забыла. Иду я спокойно по городу, смотрю: собачка. Я сжалилась, голодная, думаю. Покормить её решила, а она обнаглела и даже не посмотрела на пирожок.

— Ты бы мне еще кость предложила… — пробормотала Таня, оправдываясь. — И, вообще, я на задании была.

— Я подумала, что странная собака, да и к тому же она шла за каким-то парнем. Думаю, вдруг съест ненароком? Мало ли что. Кто ж её знает, вдруг она бешеная?

Они так на меня посмотрели, что складывалось впечатление, что это не собака бешеная, а я сумасшедшая, причем место мое в психиатрической клинике, а никак не на кухне.

— Ты что, совсем…? — Таня многозначительно покрутила пальцем у виска.

— Да делать мне нечего было! Уже и погулять нельзя спокойно! — возмутилась я.

Честно сказать, я и сама до конца не понимала, зачем меня понесло в этот переулок за собакой.

— Да-а… — задумчиво протянул мужчина. — Говоришь, знаешь его?

Он переглянулся с Таней. Они явно что-то задумали. Всё, теперь мне точно сотрут память. И кто меня вообще за язык тянул? Сама же напросилась!

Кивнув напарнику, девушка ласково сказала:

— Светочка, ты нас извини, что мы не представились. Я…

— Таня. Помню, — ответила я и, глядя на их изумлённые лица, пояснила:- Вик вас так называл.

— А…Ну да… — Таня подмигнула дяденьке. — Умная. Как раз то, что надо.

Я решительно ничего не понимала, а между тем девушка продолжала:

— Так вот, меня зовут Белова Татьяна Васильевна, но для вас просто Таня. И, вообще, давай перейдём на «ты». Я тебя не намного старше. А мой спутник- Константин Сергеевич. Фамилию тебе знать не обязательно. Я тебе это рассказываю затем, что нам нужна твоя помощь. Ой, рассказываю-рассказываю, а самого главного так и не спросила. Как ты вообще относишься к Вику?

— Ну…Я….Хорошо, очень хорошо.

— И всё?

— Да нравится он ей! — пояснил Константин Сергеевич.

— Перестаньте читать мои мысли! Раз уж вам нужна моя помощь, так, будьте добры, не лезьте ко мне в голову! — возмутилась я.

— Ладно, больше не будем. Но теперь, когда мы знаем, как ты к нему относишься, ты ведь не откажешься помочь ему?

— Смотря что нужно сделать… — засомневалась я. — И я немного не понимаю: ему нужна помощь или вам?

— Да всем нам, — неопределенно ответила Таня. — Лучше скажи для начала, что ты знаешь о Вике?

— Мм-м… Вик переехал к нам в город в январе из Москвы, у него папа какой-то политик, ему шестнадцать или семнадцать лет, ещё он, как я вчера заметила, неплохо дерётся. Учится он тоже хорошо, и будет, как и его отец, политиком. Да и вообще он умный. Всё, наверное…

— Да, негусто. Светочка, а ты книги фантастические читала?

— Ну, да. Довольно много.

— Тогда тебе легче будет меня понять, — обрадовалась девушка.

— А, так ты ведьма! И он тоже, раз мысли читает, — озвучила вслух я свои предположения.

Константин Сергеевич одобрительно хмыкнул, но в разговор не вмешался, продолжая наблюдать со стороны. Он, кстати, весьма неплохо устроился: по-хозяйски подлил себе чаю, откинулся на кресле и внимательно слушал. Странно, но мама к нам не заходила. Хотя нет, теперь это уже объяснимо. Наверняка, они каким-то заклинанием усыпили её. Таня ответила:

— Ты, конечно, наблюдательная, но делаешь не совсем верные выводы. Да, Константин Сергеевич-колдун, но я — нет. Давай я расскажу тебе всё по порядку. Все эти книжки писались не на пустом месте. Естественно, за столько лет существования человечества люди не раз видели нас, рассказывали об этом друг другу. Увиденное со временем становилось легендой, а мы так вообще — сказочными существами. Сейчас даже жанр такой есть — фэнтези. А в это время мы продолжаем спокойно существовать рядом с вами. Ты ежедневно, сама того не замечая, сталкиваешься с оборотнями, вампирами, колдунами. Может быть, даже русалку видела. Не знаю, как это объяснить с биологической точки зрения…. Ты — человек, принадлежишь к типу Хордовые, подтипу Позвоночные, классу Млекопитающие, подклассу Плацентарные, отряду Приматы, семейству Гоминиды. Так? И, видимо, где-то здесь в процессе эволюции произошло ответвление. Помимо людей, есть ещё шесть видов: вампиры, оборотни, эльфы, ведьмы, русалки, лешие. Все мы схожи между собой: все разумные, все внешне похожи, но всё же есть отличия. Конечно, можно положиться на фантастику и перечислить основные отличия между нами, и вряд ли будет много ошибок. Суть люди поняли неплохо, точнее, неплохо для века этак пятого. Сейчас их сведения несколько устарели. Развиваются не только люди, но и мы. Причем, основная масса живет среди людей, ведь внешне отличить от вас можно только чистокровных, а потомков от смешанных семей намного больше. Есть несколько городов, где людей, наоборот, очень мало, но зато они знают о нас. Разумеется, всем этим должен кто-то руководить. Таким органом является Совет Семи Представителей, то есть в него входит по одному представителю от каждого вида. И от людей тоже. Каждый представитель является своего рода правителем той или иной расы, даже несмотря на то, что они все живут вместе. У одних власть передаётся по наследству, у других проводятся выборы и так далее. Я не буду сейчас вдаваться в подробности. Но это только в России. На международном уровне все действия согласуются тоже на своего рода «Совете». Только в этот «Совет» входит намного больше существ, по одному от каждой страны. Сейчас главой российского Совета Семи Представителей является колдун, но скоро должны состояться выборы, так как он занимает этот пост уже семь лет и его срок истекает. Вот из-за этого и все наши проблемы…

— Я так и не поняла, кто Вик? И кто ты… — влезла я.

— А я думала, что ты уже догадалась. Я — оборотень, а Вик — вампир, причем потомственный, не рядовой. Но ты меня не перебивай. Шансы победить на выборах есть у всех, но наибольшая вероятность избрания главой вампира, человека, эльфа и, как ни странно, того же колдуна. Почти все уверены, что победит вампир. И я тоже так думаю, политика нашего представителя, то есть оборотня, несколько слабовата. Но не все согласны с почти стопроцентной победой вампира. А этот вампир, между прочим, папаша нашего обожаемого Вика. И на его отца было совершено уже четыре покушения, последнее не далее как вчера, да и Вик от него не отстает. Ты сама была свидетелем. А мы не можем определить, откуда исходит угроза, кто хочет устранить конкурента. Отец Вика, Вячеслав Витальевич, уже не выходит из дома без трех телохранителей, но Вика никто не может заставить вести себя обдуманно, и он не хочет ограничивать свою свободу. Ему пришлось переехать из Москвы, где он учился, и теперь его привозят и отвозят в школу. На большее он не согласен. Он тут практически без присмотра, так как его семья по жизни жила в Главном, то есть в городе, о котором люди ничего не знают, кроме живущих в нем самом. Но Вик решил учиться в человеческом городе и редко появляется у родителей. Ты, наверное, думаешь, какое мне, оборотню, дело до покушений на вампиров? Просто я работаю в Отделе Тайной Службы, и мне с напарником поручили охранять Вика. А это, зная его характер, крайне тяжело. То, что мне вчера удалось в тайне от него проследить за ним — редкая удача. Но больше он такого не допустит. Я не знаю, что мне делать. Ясно одно: кто-то из друзей или родственников семьи постоянно докладывает о его передвижениях, раз было уже столько покушений. С меня начальство три шкуры спустит плюс ещё одну собачью, если с ним хоть что-то случится. Поэтому нам и нужна ты.

— И…Что я должна сделать?

— Ну, ты вполне симпатичная девушка, к тому же неравнодушна к нашему общему другу, неужели так тяжело побыть с ним? Как девушке.

— Что-о-о? Так он меня к себе и подпустил! Я не собираюсь вешаться ему на шею!

— Да, Танюш, девочка права, — подал колос КонСер (так я его про себя окрестила). — Не дело это. К тому же, насколько я знаю, у нашего подопечного уже есть девушка, а пока Света будет пытаться ему понравиться, его сто раз убить успеют или в плен захватить, чтобы на отца его воздействовать. Надо искать другой выход.

Все разом замолчали. Таня сосредоточенно смотрела на чашку остывшего чая, Константин Сергеевич не менее вдумчиво разглядывал потолок, а я пыталась переварить услышанное. Вроде всё поняла, но до сих пор не верится, что это-правда. Зато всё наконец-то разложилось по полочкам. Стал понятен и переезд Вика из Москвы в наш вполне обычный город, и почему его забрали с уроков, и почему он так бесился, увидев собаку, и даже его хладнокровие к нашим девчонкам. Куда уж нам до сына человека, тьфу ты, вампира, который, вполне возможно, будет через месяц самым главным лицом в стране! И еще Вик вампир. Он что, кровь даже пьёт? Ужас. Хотя гости говорили, что большинство сведений устарели. И все равно я хочу ему помочь, ведь это единственный шанс узнать о ЕГО мире. Пусть я ему не нужна, пусть у него есть девушка, но я не могу упустить такую возможность и сделаю всё, от меня зависящее.

— У меня нет никаких идей, но так больше продолжаться не может. Он ведёт себя как мальчишка, мало ли в какую историю он вляпается на следующий раз, — наконец подала голос Таня.

— Да он и есть мальчишка! — воскликнул КонСер. — Я в его возрасте со своим братом ежедневно попадал в истории, и никто не мог заставить нас слушаться взрослых и проявить осторожность.

— А если не пытаться ограничивать его, а просто составить ему компанию? — осенило меня. — Так можно узнать все о его ближайшем окружении и выяснить, кто же шпион.

— Но затея с девушкой ведь провалилась?

— Да, Таня, ты права, — азартно стала объяснять я. — Но вряд ли Вик полностью стал бы доверять своей девушке и посвящать ее во ВСЕ дела. Тут нам нужен либо лучший друг, либо брат.

— Мы не знаем, может от его друга и исходит угроза. Или от родственника. Нельзя за них поручиться, — задумчиво сказала Таня.

— Но девчонка права, Танюш. Мы её недооценили. Я вас правильно понял, вы считаете, что нам нужно заручиться поддержкой близкого к Вику человека?

Я кивнула. Константин Сергеевич продолжил:

— Вариант с девушкой отпадает из-за отсутствия времени, все друзья под подозрением, остаётся родня. Вот тут-то у меня есть идея. У вампиров довольно близкие родственные связи, и они никогда не откажут в помощи брату или сестре вплоть до пятого поколения. Не делай такие глаза, Светочка. Ты бы только их генеалогическое древо видела, вмиг бы запуталась. С большинством своих родственников они практически не пересекаются, и как раз этим мы и воспользуемся!

— Найдём дальнего родича? — робко спросила я, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Ну как вы не понимаете! Зачем кого-то искать? Мы его сами сделаем!

— Но фантома они в два счета распознают… — возразила Таня.

— Да причем тут фантом! У нас же есть Света! Немного подкорректируем внешность, сделаем её более вампирьей, и за полукровку вполне сойдет. Возраст у неё вполне подходящий для компании Вика, состряпаем ей какую-нибудь легенду и попросим помощи. Его семья не откажет, это точно.

— А почему я, а не Таня?

— Деточка, и о чем она будет с ним говорить? Школьные знания у неё давно и благополучно выветрились из головы, развлекаться с ними ей будет не интересно, и вряд ли она будет вести себя естественно в их компании.

— А я, я буду? Вокруг меня одни вампиры, они с детства знают всё об этом мире, я же узнала только сегодня утром. Какая из меня родственница-вампирка?

— Ты будешь полукровкой, а они нередко живут обычной жизнью. Всё, что тебе надо знать, мы расскажем и покажем. Ну как, согласна? Ты же не хочешь, чтобы его убили?

Господи, что за бред?! В роли сестры Вика шпионить за ним и его друзьями… Да они же вампиры! Хотя… Я буду так к нему близка… Он со мной будет разговаривать, пусть как с сестрой, но зато я его действительно хорошо узнаю. О чем ещё можно мечтать? Узнать его так близко… Ответ очевиден, и мои гости прекрасно знают его.

— А мне память потом не сотрут?

Они облегченно вздохнули, видимо, всё же не были до конца уверены в моём согласии.

— Нет, об этом можешь не беспокоиться. Довольно много людей знают о нашем существовании. Даже если ты книгу о своих подвигах напишешь, вряд ли кто-то тебе поверит без доказательств. А теперь за работу. Ты пока сходи, умойся и оденься, а потом обсудим все детали.

Я побежала приводить себя в порядок, а гости тем временем приготовили себе ещё чаю. Стоя перед зеркалом в ванной и чистя зубы, я все равно не могла до конца поверить, что эти события происходят именно со мной, а не с каким-нибудь героем фантастической книги. Нереально, невероятно, но на самом деле… И сейчас у меня на кухне сидит оборотень с магом и предлагают мне шпионить за парнем моей мечты, который вдобавок оказался ещё и вампиром. И меня это не особо беспокоит, мало того, я этому безумно рада. Я видела столько фильмов о вампирах, они всегда в них пили кровь и при этом были очень симпатичные. Интересно, а Вик пьёт кровь? Надо будет спросить у гостей. Мне почему-то совсем не страшно. Я прочитала такое огромное количество книг о параллельных мирах и школах магии, что мне теперь словно всё об этом известно. Наверное, каждый любитель фэнтези втайне мечтает столкнуться с тем, о чем он читал в этих книгах. И я столкнулась. Как говорится, сбылась мечта идиота. Правда, в моём случае идиотки. Я быстренько оделась и побежала на кухню, мимоходом отметив, что мама, оказывается, не спит, а смотрит какой-то диснеевский мультик.

Когда я вошла на кухню, Таня с КонСером что-то горячо обсуждали.

— Всё, — выдохнула я.

— Ну, вот и умничка. А теперь, дай нам, пожалуйста, какое-нибудь зеркало.

Я удивилась, но принесла своё маленькое раскладное зеркальце. Пришлось искать другое, это, видите ли, слишком маленькое. Раньше не могли сказать! Пришлось снять зеркало, висевшее над комодом у мамы. И, вообще, зачем оно им нужно? Последнее я озвучила вслух.

— Как зачем? Ах да, ты же человек, — удивился Константин Сергеевич, вытирая рукавом зеркало. — Сейчас увидишь. Мы же не можем придумать тебе липовое имя, вдруг кому вздумается проверить, чья ты дочка и где жила.

С этими словами он прислонил зеркало в стене над столом, пару раз дунул на него и постучал. Никакой реакции. Он повторил эту процедуру ещё разок. Ничего. КонСер стал терять терпение:

— Вы что, совсем обнаглели? Что вы о себе возомнили? Приеду — разгоню всех к чертовой матери! Серж, ты что, спишь на посту?

Зеркало опомнилось, на миг затуманилось, а затем в нем появилась запыхавшаяся физиономия виновато улыбающегося парня.

— Опять к Люське из торгового бегал? Только приеду, балбес, уши оторву и кикиморам подарю! Совсем без меня распоясались! — не унимался гость.

— Да ладно, шеф, я же только на минуточку… — стал оправдываться парень.

— Я тебе дам на минуточку! Если я ещё хоть раз…

— Да понял я, понял, Больше не буду, — пробурчал Серж.

КонСер скептически хмыкнул, но ругаться перестал:

— Ладно, а теперь к делу. Пробей-ка мне всех родственников Воскресенского Виктора вплоть до пятого колена, и побыстрее.

Серж куда-то отвернулся, и зеркало показало небольшой кабинет, кусочек рабочего стола, на котором, видимо, и стояло обратное зеркало, кожаный диванчик, компьютер(!), полку с книгами вперемешку с дисками и гору газет на полу. Через несколько минут в зеркале вновь появилось лицо парня, тот воскликнул: «Нашёл!» — и изображение сменилось на какую-то ветвистую таблицу. Таня и КонСер вмиг прилипли к зеркалу, а я от нечего делать решила поджарить себе яичницу. Никак не отреагировав на моё: «Есть хотите?» (что, в принципе, меня не особо огорчило), они и не думали посвящать недогоняющую меня в свои высшие материи и изредка переговаривались. Минут через десять гости потребовали у Сержа полную информацию о неких двух Виолеттах, Виктории и Валерии. На этот раз в зеркале появился текст, и Таня поинтересовалась:

— Ну, Светочка, какое имя тебе больше нравится: Виолетта, Вика или Лерочка?

— Виолетта.

— А мне больше Лера приглянулась… — сказал КонСер. — Но нужно тщательно изучить каждую. Серж, расскажи-ка нам кратко об этих дамах.

Зеркало показало Сержа, тот прокашлялся и начал:

— Итак, у нашего Вика есть троюродная племянница Вика, две четвероюродные сестренки Виолетты и пятиюродная Лера. Вика живет в приличной вампирьей семье на берегу Черного моря в солнечной Анапе, учится в художественной школе и даже получила второе место на конкурсе юных талантов за свою картину «Ночной шторм». В общем, очень милая и талантливая шестнадцатилетняя девушка. Одна Виолетта живет в Главном, учится в институте на юриста и в дальнейшем хочет посвятить свою жизнь защите прав привидений, другая же учится на одни пятерки в седьмом классе московской частной школы и занимается балетом. Пятнадцатилетняя Лерочка живет с папой-человеком и мачехой в городе Каменск-Уральский Свердловской области, мечтает стать журналистом и иногда публикуется в местной газете «Юный репортёр». Пожалуй, все, если кратко.

— Сразу ясно, что обе Виолетты нам не подойдут, — стал рассуждать Константин Сергеевич, — так как одна уже слишком взрослая и, скорее всего, не раз пересекалась с Виком, раз в Главном живет, другая — слишком маленькая, кто ж ей что-то серьёзное доверит. Остаются Вика и Валерия. Викуся — чистокровная, а это плохо, а вот Лерочка очень даже ничего. Расскажи-ка нам о ней поподробнее.

— Лерочка, Лерочка… — пробормотал из-за зеркала Серж. — Вот, нашел. Её полное имя — Сухорукова Валерия Сергеевна, дата рождения — семнадцатое сентября 1992 года. Она учится в гуманитарном десятом «А» школы номер девять, её мать умерла, когда девочке было десять лет. Теперь она мало что знает о своих корнях, живет обычной человеческой жизнью и ни разу не была в смешанных городах.

— Спасибо, Серж. Думаю, мы нашли то, что нужно.

Молодой человек кивнул, пробормотал «не за что» и скрылся с поля зрения. Секундой позже в зеркале уже отражалась кухня.

— Валерия нам идеально подходит. Живет далеко, мало что знает о вампирах, к тому же полукровка, — подвёл итог КонСер.

— Вы уверены, что он ничего не заподозрит?

— Нет, не беспокойся. Он редко видится с родителями, а сейчас тем более. Его отец очень занят на работе, поэтому он приезжает в Главный только на выходные. Здесь у него только квартира да шофер, которого отец присылает каждое утро. Если кто и мог тебя узнать, так это его мать, а с ней ты вряд ли пересечешься.

— Ясненько. А внешность вы мне как измените? Дадите что-то вроде оборотного зелья?

— «Гарри Поттера» начиталсь? — хмыкнул Константин Сергеевич. — Тут все детали ты обсудишь с Танюшкой. Я, пожалуй, пойду, а то там эти олухи совсем распоясались. Но ты точно согласна, мы можем на тебя рассчитывать?

— Да, конечно, — не раздумывая, ответила я. КонСер кивнул, сделал пару шагов по направлению к выходу и исчез.

— А ты так можешь? — спросила я у Тани.

— Не, это только маги умеют. А теперь о внешности. Тут у нас есть проблема. Действительно, магическим способом можно кардинально изменить внешность, но Вик-то — не упырь какой-то. Его родители максимально обезопасили сыночка, и применение волшебства недопустимо: засекут. Только если совсем чуть-чуть. Фигуру придётся оставить, она и так неплохая, черты лица слегка изменим, волосы покрасим…

— Как покрасим? А в школу как я ходить буду? Вик же меня там каждый день видит!

— Ладно, я проконсультируюсь со знакомыми ведьмами, и мы что-нибудь придумаем. А глаза… Тут уж никакой магии не надо. Будишь носить линзы!

— Линзы? Вот ужас-то! Это же пальцем до глаза дотрагиваться придется!

— Ничего, потерпишь! Я пробовала — вполне сносно. Насчет внешности я свяжусь с тобой по зеркалу. Нет, не по этой громадине, а по твоему маленькому. Вечером к тебе ещё раз зайду, так как надо сообщить Вику о приезде сестрёнки. Завтра он тебя якобы встретит с поезда, а ты временно поживешь у своей знакомой из летнего лагеря. Ты хочешь перебраться поближе к Москве и начать самостоятельную жизнь, но там у тебя совсем нет знакомых. А Вик, как хороший братец, просто обязан показать тебе город, да и не только этот, но и Главный, в котором ты ни разу ни была, а также таскать повсюду за собой, потому что тебе хочется общаться с себе подобными, а не с людьми.

— Так ты ещё зайдешь?

— Конечно. Теперь, когда у нас есть ты, наши шансы намного возросли, и, вполне вероятно, в случае успешно выполненной операции меня ждет повышение. Да и ты с пустыми руками не останешься. Главное: все сделать правильно.

С этими словами она встала и пошла к выходу. Мы попрощались, а я ещё минут пять стояла у двери. На землю меня вернул возмущенный вопль мамы из-за невымытой посуды.

Еле дожила до вечера. Таня так и не связалась со мной по зеркалу, но я особо не расстраивалась, так она обещалась придти. За это время я что только не передумала. Всё происходящее — нереально, фантастично и лучше любой сказки, потому что это — правда. Именно эта правда заставила меня навести уборку в комнате, пропылесосить зал, вымыть посуду, мило улыбаться учебнику по химии, забыть про шоколадные конфеты и завтрашнюю контрольную по истории. Но это уже не важно. Главное: мечты сбываются. Я очень беспокоилась и одновременно была самым счастливым человеком на свете.

Наконец, часов в восемь Таня пришла. Не стремительно влетела на метле в окно, не внезапно появилась из воздуха, а элементарно позвонила в дверь. Мама ей открыла и проводила в комнату, ничуть не удивившись позднему визиту незнакомой взрослой девушки.

— Приветик! Извини, что не связалась с тобой по зеркалу, просто времени совсем не было. С этими волосами столько проблем! Да и с цветом кожи тоже: надо побледнее сделать. В общем, теперь я обо всём договорилась и подключила твой дом, точнее, все зеркала к тарифу «Эльфийская свобода». Ты же не против? Надеюсь, тебе «Связной ведьмак» не нравится — связь отвратительная, зеркало постоянно мутнеет, да и вечно не туда попадаешь. Помню, звоню я как-то шефу, а попадаю к какому-то индюку. Он меня увидел и как завопит!.. Я обиделась (не такая я уж и страшная) и ответила ему так ласково. А потом оказалось, что это был ваш, человеческий, министр обороны. Ели бы ты видела, как он под стол прятался!

Тут до неё дошло, что я все это время молчала и вообще сижу с кислой миной на лице.

— Эй, ты чего?

— Ты так про всё рассказываешь, а я совсем ничего не знааююю… — заревела я.

Таня услышала мой истерический плач, обняла меня и стала успокаивать. Я ей пыталась объяснить сквозь всхлипывания:

— Я ничего не смогуу… Какие… ик!.. тарифы? Зачем я согласииилась? А вдруг…

вдруг Вик меня съест… тьфу… укусит? Я тоже… тоже… вампиром стану? Я не хочууу!

— Дурочка, — Таня меня, как маленькую девочку, прижимает к себе и гладит по голове. — Ну что ты выдумываешь? Вампирство — не герпес, при поцелуях и укусах не передаётся. Ну, что за глупости?

— А как же крооовь? — я почти успокоилась и теперь внимательно слушала.

— Кровь… Кровь для вампиров — это как наркотики для людей. Вызывает привыкание и даже помутнение рассудка, поэтому запрещена. Правда, очень полезна при восстановлении здоровья после серьёзных травм, раны заживают в десятки раз быстрее, но тут уж используется донорская кровь, да и то только в крайних случаях. Живая кровь в десятки раз увеличивает силу вампира, но тут не всякая подойдет. Ты зря беспокоишься о своей безопасности: тебя никто не тронет ни как сестру Вика, ни как человека.

— И все равно я боюсь!

— Страх — это естественное явление. Никто тебе не обещает, что будет легко. Только у покойников проблем нет, а ты вроде ещё живая! Так что утирай слёзки и посмотри, что тебе принесла.

Только сейчас я заметила, что у нее в руках был пакет. Еще не совсем отойдя после истерики, периодически всхлипывая и шмыгая носом, я, тем не менее, внимательно за ней наблюдала. Таня вытащила из пакета (очень колоритного, кстати, — салатового с розовыми сердечками) баночку с чем-то белым, два флакончика как из-под крема, большой тюбик с синей обёрткой и надписью на английском языке и какую-ту непонятную пластмассовую штуковину в виде двух плоских шариков — всё явно магического происхождения. Когда я об этом сказала девушке, она рассмеялась и ответила, что я плохо знаю человеческие изобретения. В общем, оказалось, что пластмассовый неопознанный объект есть ни что иное, как контейнер для линз, а синий тюбик — для них же раствор. Баночка с белым содержимым оказалась тональником, а флакончики с кремом — краска для волос. Два последних средства всё же были волшебные, но их, как объяснила мне Таня, не должны были заметить, так как тысячи разных девушек в Главном пользуются такой косметикой. Черты лица по мере надобности мне будет изменять Константин Сергеевич через зеркало. А потом Таня решила окончательно добить меня и стала учить одевать линзы. Это же ужасно — дотрагиваться до собственного глаза! Я постоянно моргала, а она меня ругала. После того, как с горем пополам мне удалось-таки одеть эти линзы, я оказалась черноглазой, а затем бледнокожей (тональник постарался) и черноволосой. Причем и краску, и тональное средство можно смыть только специальным раствором, который оказался во втором тюбике из-под крема. После всех этих процедур я уже с трудом себя узнавала, но Тане и этого оказалось мало. Она связалась по зеркалу с КонСером, который на меня посмотрел, довольно хмыкнул и что-то пробормотал. Потом пожелал удачи и отключился. Когда изображение вернулось, то в зеркале отражалась абсолютно незнакомая симпатичная девушка. Я отскочила от него и стала к присматриваться к незнакомке. Вы не подумайте, что я тупица, я поняла, что вижу перед собой себя, но все же это было несколько неожиданно. Незнакомка оказалась не такой уж незнакомой, и, присмотревшись, я всё же обнаружила свои губы и разрез глаз, а вот нос несколько изменился. Я была похожа на себя, но в то же время неуловимо отличалась.

Таня дала мне подробную инструкцию по разговору с Виком, а потом сказала, что для связи по зеркалу с нужным мне человеком необходимо лишь назвать его имя. Я назвала его имя и фамилию, а Таня отошла в тот угол, который не отражался в зеркале.

Я сидела на стуле перед зеркалом и чувствовала, как стучат зубы и дрожат коленки. Только бог знает, каких усилий мне стоило усидеть на месте. Пока мутнело зеркало, я уже успела проклясть этот день, Таню, КонСера, Вика, себя и весь белый свет впридачу. Наконец в зеркале отразился… Нет, не Вик, а целующаяся парочка, весьма удобно устроившаяся на диване. Со всех сторон гремела музыка, чуть левее были видны танцующие, но Вика я не наблюдала. Я посидела так пару минут, пока меня не заметила проходящая мимо девушка. Она подошла, спросила, к кому я, и ушла к танцующим. Вскоре подошел Вик в расстёгнутой наполовину рубашке и со стаканом в руке. Вот наш интереснейший разговор:

ОН (сгоняя парочку с дивана и устраиваясь на нем): Привет, а ты кто?

Я (запинаясь): Я Лера, но ты меня не знаешь.

ОН (нахмурившись): Тогда что тебе от меня надо? Надеюсь, ты не очередная подружка Кири?

Я (запинаясь ещё сильнее): Кого?… Я вообще-то твоя сестра… и мне нужна твоя помощь.

ОН (несколько огорченно): Жаль. Но сестра — это святое. Чем могу — помогу.

Я (немного осмелев): Дело в том, что я переезжаю в этот город, а из родственников ты тут один. Ты не мог бы помочь мне освоиться?

ОН: А чего именно сюда?

Я: Долгая история, потом расскажу. Так ты мне поможешь?

ОН: Конечно, сестренка. А жить ты у меня будешь?

Я: Нет, ты что. У меня тут подружка из лагеря живет, так что поживу у нее. Но, знаешь ли, она человек, и мне… ну… не совсем интересно с ней общаться.

ОН: Понимаю. Когда приезжаешь?

Я: Завтра. Ты не мог бы встретить меня? Я приеду на автобусе в четыре пятнадцать.

Тут какой-то парень плюхается рядом с Виком.

ЭТОТ КТО-ТО: Эй, Вик, а ты времени зря не теряешь! Я тут смотрю, тебе уже свидание назначают. А она ничего, соглашайся.

ОН (недовольно, сгоняя парня с дивана): Заткнись. Это вообще-то сестричка моя, завтра приезжает.

КТО-ТО: О-о… Познакомишь? (подмигивает мне)

ОН: Знакомьтесь: это Лера, а это Кирилл. А ты даже не пытайся.

КИРИЛЛ (обиженно): Она же твоя сестра, а не девушка!

ОН (возмущенно): Вот именно! И думать забудь.

Я (растерянно): Э-э… я лучше пойду… До завтра!

ОН: Пока! Увидимся, завтра всё расскажешь.

КИРИЛЛ (отбиваясь от Вика, стаскивающего его с дивана): Это нечестно! Я протестую!

Я сказала: «Назад» — и изображение вернулось.

Наконец я смогла перевести дух. Первый раз я видела Вика таким… Не знаю даже, как объяснить. Очень расслабленным. Абсолютно несерьёзным. Никогда не видела его с выпивкой. Да и друга его я ни разу не видела. Возникает вполне резонный вопрос: а что вообще я о нем знала и о чём я только думала, когда в него влюблялась?

Я никак не могла отойти от увиденного, а Таня тем временем меня похвалила, обещала завтра позвонить перед встречей с Виком и изменить лицо, дала указания по смыванию всей этой косметики, попрощалась и ушла.

Я осталась одна.

Удивительно, но перед завтрашним днем я особо не волновалась, ведь, в конце концов, это буду как бы не я и, дай то бог, Вик никогда об этом не узнает. Хотя это, пожалуй, всё же плохо. Я так и останусь для него пустым местом, только что получу возможность узнать его и его окружение. Ну почему я всегда порчу себе настроение? Побыть сестрой Вика-это же так классно. Я могу узнать, о чём он думает, какие девушки ему нравятся, какая еда его любимая, какие группы слушает и фильмы смотрит. А я расстраиваюсь! Раньше у меня и такой возможности не было.

Глупо обманывать себя. Все случившееся ни на сантиметр не приближает МЕНЯ к Вику, но я не хочу отказываться от этой возможности.

В общем, я не нашла ничего лучше, чем пойти навести себе чай и открыть шоколадку с изюмом. Ужас: я сознательно ем эти пятьсот две килокалории! От самой себя плохо становится. Недавно читала в журнале, что при моих сороки восьми килограммах и росте сто шестьдесят четыре сантиметра я должна потреблять в день тысячу пятьсот килокалорий, а если я хочу похудеть, то вообще тысячу пятьдесят. И всё равно не могу остановиться.

Стало жалко себя.

До двух часов ночи поливала с подушку.

Понедельник

Утром было страшно смотреть на себя в зеркало: опухшие глаза меня совсем не красили. Обычно мои русые волосы и зеленые глаза не вызывают такой отрицательной реакции. Не красавица, конечно, но зато вполне симпатичная. А тут… Сама виновата.

От тональника пользы никакой.

В результате пришла в школу за две минуты до начала урока, с растрепанными волосами и стершимся блеском. Вик, как всегда, сидел такой красивенький и рядом с Машкой. Почему это с ней? Видимо, Артём забил школу, и Машка решила не терять времени даром. Она в короткой джинсовой юбочке, а у меня шухер на голове. Замечательно! Нет слов!

Прозвенел звонок, и начался урок литературы. Пока Олька рассказывала биографию Шолохова, мы с Риткой тоже времени зря не теряли. Она наклонилась ко мне и спросила:

— Ты чего вчера не позвонила?

— Некогда было. Я… ммм… К нам родственники приехали.

— Ааа… Что с твоим лицом? Ревела весь вечер?

— И ночь.

— Ну ты даёшь! Думаешь, кто-то это оценит? Вон сидит… улыбается.

Я обернулась. Вик с лёгкой улыбкой слушал одновременно Олю и Машу, которая, наклонившись к его уху так, что бы он мог изучить вырез её кофточки, что-то шептала. Ответом Рите служил мой мрачный взгляд.

А потом была история. И контрольная.

Пришлось проявить фантазию и выдумывать причины послевоенных репрессий, пытаться найти в тетради незаметно от Ирины Васильевны, в чем же заключалась десталинизация и как боролись с космополитизмом, и вспоминать, кто же предложил политику сдерживания СССР от захвата новых территорий, оказалось за пределами моих возможностей. Абсолютно нереально. Ритка не знала, а контрольную мы писали не по вариантам, а по индивидуальным карточкам. У всех, кто был в пределах досягаемости, я спросила, но все, как и я, ничего не учили. Караул! Мне нужна пятёрка. Я в отчаянии оглядываюсь по сторонам и вижу точно такой же взгляд.

У Вика.

Он одними губами спрашивает: «Что?» — и чертит ручкой в воздухе, показывая тем, чтобы я написала свой вопрос ему на листочке. Я трясущимися руками отрываю кусочек бумаги сзади тетрадки, пишу вопрос, и, дождавшись, пока историчка отправится патрулировать дальние ряды, передаю записку через недовольную Машу. Вик читает, что-то пишет и передает мне её обратно. Там написано размашистым подчерком «Трумэн. Ленинградское дело?». А вот это я как раз помню. Пишу «спасибо» и ответ на его вопрос и отдаю Маше. Жаль, что приходится отдавать эту записку, а то бы хоть что-то от него было на память. Но он передает обратно кусочек бумаги со словами «Не за что. Это тебе спасибо, и за вчерашнее тоже». Я улыбаюсь ему в ответ, прячу записку в тетрадь и с довольным лицом поворачиваюсь к Ритке. Та понимающе хмыкает и строчит дальше.

И я ещё возмущалась, что день не задался? Да сегодня самый замечательный день в моей жизни! Кто бы мог подумать, что невыученные уроки могут принести столько радости…

После уроков я забежала домой, выпила чай (хотя есть хотелось ужасно, но диета не разрешает) и отправилась мыть голову в черном густом растворе. И эту отвратительную смесь давала столовая ложка сухого порошка из баночки, разведенная в тазике воды! Минут через сорок я вновь была черноволосой, тёмноглазой и бледнокожей.

А потом мне стало горячо. ОЧЕНЬ. Причем источником высокой температуры была моя…хм… пятая точка. Я долго пыталась сообразить, вызывать ли скорую самой себе или уже поздно, но потом всё же решилась пощупать своё мягкое место. Моя пятая точка была такой же температуры, как и всё тело, а вот задний карман… Непослушными пальцами я наконец-таки извлекла причину беспокойства. Ею оказалось зеркало, которое очень нагрелось. Я открыла его и увидела лицо Тани.

— Ну как, готова к труду и обороне? — бодренько спросила она.

— Если моё мягкое место не заработало ожог, то да.

— Зеркало в джинсы положила? Ну молодец! Я тебе явилась удачи пожелать.

Тут из-за её спины появился Константин Сергеевич:

— Светочка, ты главное не волнуйся. Помни: твоя задача не защищать Вика, а найти человека, через которого происходит утечка информации. В политику не лезь, охраной его отца занимается другое отделение. Чуть что подозрительное — сразу через зеркало сообщай нам, мы позаботимся о жизни Вика, — он щёлкнул пальцами. — Ну вот, теперь от Светы не осталось и следа. Чары развеются, когда ты мысленно очень этого захочешь. Сзади тебя пакет с одеждой на сегодня: Таня выбирала, там же ты найдёшь и автобусный билет, дорожную сумку (запихай туда чего-нибудь) и адрес якобы твоей подруги. Не забудь зеркало, девочка, и будь осторожна.

Он улыбнулся и ушел куда-то вглубь комнаты.

— Одежду потом не выкидывай, но и в школу не одевай. Надеюсь, тебе понравится. Будь внимательна и держи ушки на макушке. Ну ладно, ещё раз удачи. Как вернёшься, отзвонись, а то я буду волноваться. И ничего не бойся.

Таня мне подмигнула и прервала связь.

В пакете я нашла черные джинсы с низкой талией, голубой свитер и белую короткую куртку. Курточка классная. Слава богу, мама на работе и не видит меня. Я быстренько оделась (с размерами Таня угадала), наложила одежды в сумку, расчесала свои темные волосы, накрасила губы розовым блеском, полюбовалась на себя с минутку и ушла.

В четыре — ноль пять я стояла у входа в автовокзал. Вокруг неслись по своим делам модные девочки, симпатичные мальчики, толстые тётеньки и такие же дяденьки. Изредка раздавалось: «Билеты до Орла! Недорого!» или «Брянск! Кому нужно в Брянск?». Мимо прошла пожилая женщина, доверху нагруженная газетами, кроссвордами и дешёвыми журналами. Меня уже сотню раз толкнули, к тому же в руках была тяжеленная сумка.

А Вика не было.

Он что, забыл? Совсем обнаглел: родную сестру не может встретить!

Прошло пятнадцать минут.

Наконец-то он идет! Я посмотрела на него, и сразу перестала злиться. Вик в своей серой куртке и голубых джинсах пружинящей походкой шёл прямо ко мне. Ну как на него можно обижаться?

— Привет! А чего ты так рано? — улыбнулся он, забирая из рук сумку.

— Рано? Разве?

— Ну да. Сейчас только двадцать минут.

Вот блин! И чего я так рано приперлась? Да я б за это время только вылезти из автобуса успела, но никак не дойти до выхода.

— А это автобус приехал раньше положенного.

— Ясно. Значит, не зря я так рано пришёл.

— А тебе не тяжело?

— Не понял. В смысле?

— В прямом.

— Я же вампир?

Ну я и тупица, каких поискать! Это ж надо так попасть.

— А мне тяжело. Не удивляйся, у меня папа человек, и, честно, я мало что знаю не о людях.

— Ааа… Тогда ясно.

Мы остановились около машины. Как я раньше не подумала, ведь не на автобусе же он приехал! Вик открыл мне дверь:

— Садись. У тебя адрес подружки есть?

Он сел рядом со мной, перед этим положив сумку в багажник. Я стала рыться в карманах. Вик взял у меня листочек и отдал водителю. Машина тронулась.

— Ты так и не рассказала, откуда ты.

— Вряд ли ты знаешь это место: Каменск-Уральский.

— Мдаа… Действительно не знаю, — он выглядел несколько озадаченным. — А почему ты сюда переехала, а не в Москву, например?

— Да у меня там никого из знакомых нет. А тут подружка, мы с ней очень хорошо сдружились, она даже ко мне на зимние каникулы приезжала…

— И родители тебя отпустили? Какая мать отпустит дочку одну в незнакомый город?

— Если бы она у меня была, ты бы меня здесь не видел.

— Извини… Я правда не хотел… — огорчился он.

— Да ничего страшного, я уже пять лет живу без неё.

— Все равно нечего мне было болтать. Давай о чем-нибудь другом…

Слава богу, он не спросил про мнение моего отца, а то бы я вряд ли выкрутилась.

— ОК. А ты чего здесь живешь? У тебя же вроде в Главном семья…

— Учусь быть самостоятельным. Если бы я жил с родителями, то пришлось бы гулять максимум до двенадцати, общаться с многочисленными родственниками и отбиваться от журналистов, патрулирующих мой дом в ожидании увидеть отца. А сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— А где ты учиться будешь? Давай в нашу школу.

— Не, папа отправил документы в пятьдесят четвертую, а ты ведь не в ней учишься?

— Нет. А жаль…

Тут машина остановилась около старенькой шестиэтажки, у неё даже двери не кодовые были. Не записке было написано, что мне нужно на третий этаж второго подъезда в квартиру номер одиннадцать. Вик достал сумку, и мы начали подниматься по лестнице.

Интересно, кто же моя подруга? Надеюсь, Таня все тщательно продумала.

Мы остановились около красивой двери, отделанной под дерево, и нажали на кнопку звонка. Послышались шаги, и дверь открыла невысокая светловолосая, слегка полноватая девушка:

— Лерка, — она крепко меня обняла и не собиралась выпускать, — ты чего не сообщила во сколько приедешь? Я бы тебя встретила… Ну что же вы стоите? Проходите!

Девушка втолкнула нас в узкую прихожую с симпатичными зелёными обоями и зеркалом во весь рост, выхватила у Вика из рук дорожную сумку и унесла её в глубь комнаты. Вернувшись, затараторила:

— Быстренько разувайтесь и проходите. Ну что застыли, как неродные? Лер, ты что, не рада меня видеть? — она показала мне кулак, как только Вик нагнулся развязывать шнурки.

— Я… ээ… рада. Ну что ты выдумываешь! — возмутилась я. — Кстати, я забыла вас познакомить. Это мой брат, Вик, а эта симпатичная девушка — моя лагерная подружка…. эээ… Вика.

Девушка облегченно перевела дух. Вик, как хороший мальчик, протянул руку и сказал:

— Очень приятно.

— Взаимно, — ответила на рукопожатие «Вика». — Не стойте на пороге, проходите. Я как раз супчик закончила варить.

— Может, я пойду…? — додумался сказать Вик.

— Да ты что? Брат подруги и собираешься уходить? А супчик?

— Вик, не дури, — я осуждающе на него посмотрела. — Что ещё за глупости?

— Да я так, просто… — смутился он под двумя недоуменными женскими взглядами.

— Просто он… Вы долго тут стоять собираетесь? — разозлилась хозяйка.

Мы вошли в небольшую аккуратную кухню, обклеенную обоями с желтыми подсолнухами и с такой же скатертью. Красивая недорогая кухня теплого коричневого оттенка делала кухню очень уютной и какой-то домашней. Не то, что у меня дома. Очень темная мебель, в которую с первого взгляда влюбилась моя мама и которая повергла в ступор моего папу, уж очень милая цена у неё оказалась. Разумеется, победила мама, так как ссориться с ней себе дороже, и теперь у нас роскошная, но холодная кухня.

Девушка усадила нас за стол, не обращая внимания на протест Вика «уже успел поесть», невозмутимо налила полную тарелку золотистого картофельного супа и отрезала хлеба. Совместными усилиями мне с Виком удалось уговорить её сжалиться и не накладывать второе. Надо признать, «Вика» готовила великолепно и один запах супа сводил с ума. Но (и это очень большое НО) как быть с моей диетой? Уверена, супчик жутко калорийный. Ну почему мои планы по усовершенствованию фигуры постоянно срываются? То подружки в пиццерию позовут, то папа сделает нам с мамой сюрпрайз и купит бисквитный тортик, то мама решит отточить свое кулинарное искусство и приготовит какое-нибудь блюдо, от одного вида которого в глазах мелькают таблицы калорийности, но никак не могут сложиться в целостную картину, уж больно много там всего намешано.

Я немного поковырялась в супчике, делая вид, что ем. Даа, хорошая из меня актриса… Я впервые за долгое время вижу свою практически лучшую подругу и молчу как рыба. Чудненько! Слава богу, Вик уплетет суп и вроде бы ничего не замечает, а у хозяйки такой вид, что она готова вылить мне этот суп на голову, если я ещё хоть минуту промолчу.

Я посмотрела в свою тарелку, почувствовала, что ещё пять секунд — и я съем суп, закусив его тарелкой, и решила, что надо хоть чем-то занять свой рот, а именно, начать разговаривать:

— Вкусный суп, не знала, что ты умеешь так готовить.

— Как видишь, умею. А ты как добралась?

— Да нормально, от Каменска на автобусе до Екатеринбурга, оттуда на поезде до Москвы, а потом сюда.

— Ой, ты устала, наверное. Может, пойдёшь отдохнешь? — сладким голосом спросила «Вика», в то время как лицо говорило «только попробуй!».

— Спасибо, Викусь, но, поверь, в поезде и автобусе кроме этого делать абсолютно нечего, так что я отоспалась на месяц вперед.

— Правда? — оживился Вик. — Может тогда завтра махнём к Кире на вечеринку?

— Завтра? Конечно. Ты имеешь в виду того своего друга?

— Ага. Значит, согласна?

— Да.

— Ну тогда я пойду? Вы с подругой сто лет не виделись, вещи ещё разобрать надо, а завтра я тебе позвоню. Только проводи меня до двери.

— Может, останешься? — спросила Вика.

— Да нет, спасибо. Я действительно сейчас вам только помешаю. Увидимся.

Я встала, он вслед за мной, и мы пошли к выходу. «Вика» осталась на кухне, поэтому в прихожей с Виком я осталась одна. Он наклонился и стал завязывать шнурки на кроссовках (Вот дурак: на улице холодина, а он в них ходит!). Я смотрела на него сверху вниз и думала, что же сказать. Ненавижу тупое молчание. Вот сейчас он поднимется, станет почти на голову выше, посмотрит на меня своими темными потрясающими глазами и… О чем я только думаю?! Я же его «сестра»! Он сейчас поднимется, взглянет на меня своими томными глазами, а я… буду пялиться на него как идиотка, не в силах сказать ни слова!

Но Вик не думал подниматься и все возился со шнурками. Потом все же спросил:

— А где её родители? Они не против, что ты будешь жить с ними? Может, все же к нам? — и поднял на меня свои сводящие с ума глаза. Я на него немного попялилась, потом опомнилась и ответила:

— Да нет, ты не беспокойся, у нее родители за границей работают, а Вику лишь изредка навещает бабушка и уговаривает переехать к себе. Но все равно спасибо.

Наконец он поднялся, открыл дверь, мило улыбнулся и сказал:

— Приятно было познакомиться. До завтра? Я по зеркалу свяжусь.

— ОК, мне тоже очень приятно. Пока, — я улыбнулась не менее мило. Он кивнул и пошел к лестнице, я посмотрела с минутку ему вслед и закрыла дверь.

Вернулась на кухню и увидела злую «Вику».

— Ну и что это было? Ты о чём вообще думаешь? Я за тебя должна отвечать?

— А…ммм… мы знакомы? — попятилась я к выходу.

Та досадливо поморщилась, провела рукой перед лицом и оказалась Таней.

— Ты???

— Да я, — отрезала она.

— А раньше сказать нельзя было?

— Нельзя. Я тут несколько случайно, другая должна была быть.

— Все равно могла бы намекнуть.

— Ладно, проехали. Ты мне вот что скажи: ты и дальше так собираешься себя вести? Да, конечно, я понимаю, это сложно, но неужели нельзя было попросить показать тебе город, сводить в кафе или пиццерию, к себе домой или в Главный, наконец? Разве это сложно? — с отчаянием в голосе спросила она, уже, видимо, считая меня полностью безнадёжной.

— Ну он же вроде разумно сказал? Раз я только что приехала, мне надо привыкнуть к новому месту. Вот завтра на вечеринке я и приступлю к своим обязанностям, — попыталась оправдаться я.

— Ладно, сегодня я соглашусь с тобой, но вот Косте об этом знать необязательно.

— Косте?

— Константину Сергеевичу, — пояснила она.

— Спасибо, — сказала я.

И тут до меня дошло. Видимо, Таня уловила, как перекосило моё лицо и, ожидая очередной истерики, испуганно спросила:

— Что…

— Он сказал, что свяжется со мной по зеркалу. Он же попадёт к настоящей Лере!

Она облегченно вздохнула:

— Ах вот оно что. Не беспокойся. Наша Лерочка никак не связана с другими видами и живет как человек, поэтому не подключена к сети. А твоё зеркало твоей квартиры зарегистрировано на её имя, так что Вик попадет сразу к тебе.

Но меня это не успокоило. Все оказалось ещё хуже. Мне захотелось разрыдаться.

— Вот именно, что ко мне! Не к полувампирше, а ко мне, его однокласснице. И я предстану перед ним во всей красе!

Таня озадачилась. Она явно это не предусмотрела. Но внезапно её осенило:

— Так зеркало можно и просто как мобильник использовать. Когда оно нагреется, ты скажи «без изображения» и он будет слышать только твой голос, правда, а ты его будешь видеть. А Вику сообщишь, что переодевалось, или беспорядок в комнате, или ты только что вышла из душа. В общем, не беспокойся.

— Тебе легко говорить. Сама бы побыла на моём месте.

— Да ладно, тебе же повезло. Не каждому человеку выпадает такой шанс.

Я не нашла что возразить.

— Кстати, наряд на вечеринку завтра найдешь у себя, я ещё с тобой к тому времени свяжусь и проинструктирую.

— И спасибо за супчик. Теперь из-за него мой комплекс неполноценности начал прогрессировать. Великолепно!

— Нечего молчать было. Считай это маленькой местью. К тому же это не мой, а хозяйки квартиры, которая вот уже час стоит в шкафу как статуя. Костика работа.

Я нахмурилась. Мало того, что я съела уже весь запас калорий на сегодня, так, оказывается, это еще и чужое было. Замечательно!

— Да не расстраивайся ты так. Она ничего и не заметит. Лучше иди домой и делай уроки.

Вот блин! У меня же химия завтра и гидролиз невыученный!

Я быстренько попрощалась с Танькой и рванула домой. На лестнице вспомнила, как я выгляжу и вернулась. Быстренько все с себя смыв и представив своё лицо, я снова попрощалась с Таней и теперь уже с чистой совестью и своим лицом пошла к себе, мурлыкая под нос «Never let you go», услышанную в проезжающей машине.

Вторник

Утро выдалось сумасшедшее. Я вчера почти не сделала уроки, зато часа два проболтала по телефону с Риткой, обсуждая её ненаглядного Никиту, знакомого из чата Макса, моего Вика, новый номер модного журнала и шмотки в нем, а так же Машку, Ольку и Ирку. В общем, все на свете. Потом я еще полчасика посидела в аське и попереписывалась с каким-то придурком. Зачем мне это нужно было? Ответ прост: не думать о нем. Все что угодно, только не возвращаться к его глазам, волосам, фигуре…

Снова начинаю!

Я со злости на саму себя чуть не проглотила зубную щётку. Мама постучалась в дверь ванны и спросила, все ли в порядке.

Нет, не в порядке!

Ничего не в порядке! Моя жизнь — сплошной хаос, а я лишь частичка мироздания, улетевшая с родного метеорита и теперь мечущаяся по космосу и времени в поисках пристанища.

Круто я завернула.

Жаль, что эти рассуждения не могут заставить меня отвлечься от насущных проблем. А именно: что надеть.

Постояв перед зеркалом минут десять и ещё столько же порывшись в шкафу, я поняла то, что понимаю каждое утро: одеть мне нечего.

Поэтому я просто нацепили темно-синие джинсы с заниженной талией, полосатую кофточку, расчесала свои светло-русые волосы до плеч и пошла есть.

Я бы не сказала, что я плохо одеваюсь или что я некрасивая. Симпатичная — да, но не супер. Одежда модная — да, но не дизайнерская, и у меня её не много. Фигура ничего, но я не в восторге, было бы неплохо скинуть пару килограммчиков. Но тут у меня глобальная проблема: моя мама против. Она считает, что в моем возрасте организм только формируется, и жутко ругается, если я заикаюсь о диете. Но, в общем, я довольна собой, хотя могло бы быть и лучше.

Опаздывая, запихиваю в рот бутерброд с колбасой и сыром и мчусь в школу.

Информатика, литература, химия, химия… Физкультура.

Ненавижу.

Наверное, только 3 % девчонок любят физкультуру. Я явно не из их числа. Я её не переношу, и для меня легче выучить тему по биологии или химии, чем сходить на одну физ-ру. Считаю минуты до конца урока, пытаясь казаться невидимкой и шарахаясь от мячиков. У меня крайне тяжелая стадия мячикобоязни. И не каких-нибудь футбольных или теннисных, а волейбольных.

Ненавижу, ненавижу, ненавижу…

Я, стоя в сторонке от активно играющих и перемигиваясь с насильно выгнанными физруком на поле, проклинала весь белый (и не только) свет, учителя, этот урок и Вика, который стоял на противоположном конце поля в другой команде. Честно, я до сих пор толком не знаю правил. Если мяч летит в мою сторону, я отпрыгиваю от него на милю. За всю свою жизнь я отбила мячик на игре раза три. А они очень меня лю…

БАМ.

Я лежу на полу.

Щека горит.

Какой козёл бросил в меня мяч?

И этот муж козы сейчас бежал ко мне. Вот открою как следует глаза — убью. Сфокусировав взгляд, я заметила склонившегося надо мной Вика и окружающую его толпу.

И он извинялся.

Так это был Вик?

Как он мог?!

Что я ему сделала?

Видимо, мои мысли и намерения отразились у меня на лице, потому что Вик принялся извиняться еще усерднее и, подняв меня с пола, повел куда-то. Я еле ковыляла, голова гудела, спина болела, а мой личный убийца обнимал меня за талию!

От удивления я охнула и становилась. Вик решил, что совсем меня покалечил, обнял еще крепче и немного сбавил шаг. Так мы дотащились под бесконечные «прости» и «извини» до двери туалета. Вик усадил тихую меня на зелёный стульчик и пошел внутрь.

Значит, я тут при смерти сижу, а он по свом делам отправился?

Я уже собралась закатить истерику, как мой принц и мучитель вернулся с мокрыми руками и приложил руку к моей щеке.

Холодно.

Хорошо.

Он смотрит прямо мне в глаза.

— Больно?

Я кивнула. Он пробормотал «я сейчас» и ушел.

Вернувшись через пару минут, он застал меня так же безучастно сидящей на стуле. Еще раз пробормотав «прости», он приложил к моей щеке пакет со льдом и сел рядом на пол. Я забрала у него из рук лед и теперь сама держала его.

Помолчали.

Я, наверное, ужасно выгляжу. Теперь синяк будет. Мне не хотелось с ним говорить. Я ужасно на него злилась. Теперь такую страшную он меня точно не полюбит. Я горестно вздохнула.

— Извини, я не хотел так сильно, — он действительно сожалеет. И о чем только думает Совет Семи? Выпустили вампира поиграть с людьми в волейбол. Да у него же силы сколько!

— Да ладно, мне самой надо было за игрой следить.

— Все равно не стоило так сильно бить.

— Согласна. У меня вот теперь синяк будет, — расстроено сообщила ему я, пытаясь разжалобить.

Получилось.

— Еще раз прости. А синяка не будет, просто красное пятно чуть-чуть побудет и всё.

Я ничего не ответила. Ему легко говорить! Не в него же со всей дури вампир мяч бросил.

— Спина сильно болит? — виновато попытался поддержать разговор Вик.

— Да нет, не очень.

— А ты к Артёму завтра идешь?

Ага, бегу уже. Артем — наш одноклассник, и завтра у него что-то вроде вечеринки. Абсолютно без повода. Просто родители куда-то уехали и квартира свободная.

Меня как одноклассницу туда, конечно, позвали, но делать мне там нечего. Обычно не такие вечеринки ходят парами или с подружкой, вот и Ритка с Никитой собралась. А мне не с кем. Ритка предлагала с ними, но не хочу подруге свидание портить.

— Нет.

— Почему?

— Не хочу.

Не буду же я говорить ему правду?

— Там весело будет! Пойдем!

— Мне не будет.

— А я тебя развеселю! Ну же…

Он что, мне предлагает с ним идти? Или я что-то не так поняла?

На всякий случай я ответила:

— Не знаю.

— Ты не хочешь со мной идти из-за того, что я в тебя попал?

МНЕ. ПРЕДЛАГАЕТ. ИДТИ. С НИМ. ПАРЕНЬ. МОЕЙ. МЕЧТЫ.

ЕДИНСТВЕННОЙ. ДЕВУШКЕ. ИЗ. КЛАССА.

Мне!!!!!

Я не верю. Мне это снится. Хотя во сне так больно не бывает.

Да, да, да! Да я с тобой куда угодно пойду!

Но не могу же я так просто согласиться.

— Я подумаю, — загадочно ответила я.

— Надеюсь, что согласишься, — улыбнулся он.

Прозвенел звонок с урока.

— Еще раз извини.

— Да ладно. Я не злопамятная, — улыбнулась в ответ я.

— Надеюсь, — Вик хмыкнул и протянул мне руку, помогая подняться со стула.

Мы быстро пошли на историю, так как эта перемена всего пять минут.

А за контрольную мне, кстати, пять. И Вику тоже.

Вернувшись домой, я обнаружила у себя на кровати пакет. Мама с папой на работе и будут дома не раньше семи, так что можно привести себя в порядок прямо сейчас.

Минут через тридцать я уже снова была темненькой, бледнокожей и черноглазой. Осталось только связаться с Таней и КонСером, чтобы они сделали мне личико. Я ни разу ни с кем не связывалась по зеркалу, а надо спешить: вдруг Вик позвонит? Конечно, можно сказать, что я не одета, но это только в крайнем случае.

Итак, как там КонСер в свой офис звонил? Блин, не помню.

Я стала перед большим зеркалом на туалетном столике в маминой спальне. Постучала, погладила, подула — ноль реакции. Сказала: «Отдел Тайной Службы, Константин Сергеевич». Ничего. Что делать? Сказала еще раз, перед этим с силой подув и — о, чудо — по зеркалу пошла рябь. Потом поверхность разгладилась, и на меня из другого конца смотрела рассерженная пожилая бабулька. Она грозно посмотрела на испуганную меня, строго поправила очки на носу и неожиданно рявкнула:

— Вам кого?

— Мне… — растерялась я, чувствуя, что начинаю заикаться. — Константина Сергеевича можно?

— Можно, но не нужно. У него и так полно дел, — недружелюбно ответила она, наверняка подумав про себя, как такая малолетка имеет наглость звонить в секретный отдел и требовать начальника.

— Но мне очень нужно…

— Всем нужно. Вы, девушка, ошиблись отделом.

— Это Отдел Тайной Службы?

Она кивнула.

— Значит, я не ошиблась. Уверена, он мой звонок примет. У меня к нему срочное дело.

— У всех к нему срочные дела, — отрезала старушка.

— Это насчет семьи Воскресенских, и вашему начальнику очень не понравится, что вы оказываете препятствия расследованию.

Бабулька охнула, что-то пробурчала и махнула рукой. Через секунду я уже видела кабинет КонСера и его самого, изучающего какую-то карту, расстеленную прямо на полу.

— Константин Сергеевич, — позвала я.

Он подпрыгнул от неожиданности (видимо, секретарша с перепуга забыла ему сообщить, с кем соединяет), потом опомнился и подошел к зеркалу.

— Светочка, ты, чего ли? А чего так рано? Что-то случилось?

— Да нет, чем раньше оденусь — тем лучше.

— Это ты правильно подметила. А с зеркалом сама разобралась?

— Угу.

— Умничка, способная. Тебе личико изменить?

— Ага.

Он щелкнул пальцами и улыбнулся, рассматривая перед собой результат.

— Так лучше. А теперь давай с тобой поговорим о вечере и твоей задаче, — начал он, я кивнула. — Итак, твое задание: познакомиться и сдружиться со всеми близкими друзьями Виктора, слушать все, о чем они говорят и, вообще, держать ушки на макушке. Тебе будет немного непривычно, но это ничего страшного, так как Вик знает, что ты жила среди людей. Ты должна втереться к нему в доверие и узнать его мнение о сложившейся ситуации. Не беспокойся по поводу своего отсутствия дома. Я наведу небольшой морок, так что твои родители будут пребывать в полной уверенности, что ты делаешь уроки или спишь.

— А как я должна себя вести как вампир?

— А как ведет себя Вик? А я? А Таня?

— Ну… Обычно.

— Вот и ты веди себя обычно. Ничего ужасного они не едят, а по внешнему виду можно определить, кто перед тобой.

— Это как?

— На месте разберёшься, — улыбнулся он. — Не веди себя очень благоразумно, в конце концов, там будет одна молодёжь, а они не тихие и скромные, вечно какую-нибудь авантюру выдумают для головной боли родителей. Ты не волнуйся, просто будь сама собой, а завтра утром свяжись со мной или Таней.

— Ладно, — неуверенно ответила я.

— Не переживай, все пройдет отлично. Удачи, — пожелал мне КонСер, взмахом руки отключаясь.

Как он это делает?

Легко ему говорить — не волнуйся! Я тут вообще с ума схожу и думаю только о предстоящем четверге. Надо еще Ритке позвонить и похвастаться. А что с Машкой будет… Я словно наяву вижу её ошарашенное лицо и улыбаюсь.

А сегодня… Сегодня я увижу настоящего Вика.

И не сделаю уроки.

Я судорожно схватила краткое содержание «Тихого Дона» и уткнулась в книжку. Буквы перед глазами расплываются, мысли где-то далеко, наверное, в соседней галактике, так как я уже минут пятнадцать не могу прочитать один абзац. Ну как можно в такой обстановке что-либо прочитать? Ещё повезло, что завтра первыми уроками ОБЖ и астрономия, и я на них успею решить алгебру.

Я поняла, что пытаться понять Шолохова бесполезно, и отправилась краситься и одеваться, что собиралась сделать часов в шесть. В пакете я нашла коротенькую голубую джинсовую юбочку с низкой талией, белый ажурный топ и белые полусапожки на небольшом каблуке. Все безумно красивое и классно на мне смотрится. У Тани потрясающий вкус! АЯ любовалась на себя в зеркало минут пятнадцать, а потом совесть не выдержала, и пришлось отправляться дочитывать «Тихий Дон».

Пять часов тридцать две минуты. Осталось прочитать пять страниц.

Пять сорок четыре. Две страницы. А вдруг он не позвонит? Вдруг он забыл.

Шесть ноль три. Ну почему я не спросила, во сколько он со мной свяжется?

Шесть двенадцать. Он не позвонит.

Шесть восемнадцать. А если все же позвонит? Я даже не накрашена!

Я рванула к зеркалу и стала красить ресницы. Черная тушь, серебристые тени, ещё раз тональный крем, розовый блеск…

Я подскочила вместе со стулом, так как в зеркале показалось лицо Вика.

— Привет! Отлично выгладишь!

— Ты так не пугай. У меня разрыв сердца скоро будет.

— У тебя что, зеркало не сообщает, кто звонит? — удивился Вик.

— А должно?

— Ну да. Или это обычное, но подключённое к сети?

— Да, — растерялась я.

— А почему у тебя простое зеркало? — с подозрением спросил он.

— В моём городе других нет.

— А, точно! Вот я дурак! Так я тебе другое подарю, чтобы ты не пугалась.

— Ты что, не стоит…

— Ты же моя сестра! К тому же это не сложно, Киря враз все организует.

— В смысле?

— У его предков фирма по изготовлению зеркал, — пояснил он. — А тебе, как моей сестре, да и вообще как симпатичной девушке, он самое лучшее выберет.

— Круто!

— Ага. А ты уже полностью собралась?

— Да.

— Тогда я за тобой заеду?

— Нет! — воскликнула я.

Ну как можно о таком забыть? Что мне теперь делать? Вик удивленно на меня смотрел и ждал пояснений.

— Не нужно, — мягко продолжила я. — Мне надо… Вике деньги не счет положить, она очень просила. Так что забери меня около «Маяка» минут через двадцать.

— ОК. Надеюсь, двадцать в сорок не превратятся?

— Не боись. Буду вовремя!

Он кивнул, и через секунду я уже снова любовалась на себя. Еще раз подкрасила губы, надела белую куртку и побежала к маме в комнату, где стояло зеркало в полный рост. А я отлично выгляжу! Была бы я парнем, сама бы в себя влюбилась. Темные гладкие волосы до плеч, бледное лицо, розовые губы… Если бы еще куртка черная была да кроссовки розовые, то была бы самой что ни на есть настоящей ЭМО-girl. Жаль, лицо не моё. Но фигура-то моя! Есть чем гордиться.

А буде ещё больше поводов, если я сейчас опоздаю.

Я схватила ключи, быстро закрыла дверь и побежала к «Маяку». Надо же было мне его назвать! Он рядом с квартирой моей якобы лагерной подружки, но от меня до него минут двадцать идти, если не больше. Я неслась изо всех сил, стало очень жарко, а прохожие удивленно оборачивались на сумасшедшую девчонку. Темнеет, а мне сейчас по дворам бежать… Я свернула за угол и на полной скорости в кого-то впечаталась.

В Никиту.

Он гулял с Риткой, Олькой и Сашкой… Я остановилась, потом опомнилась, пробормотали «извините» и припустила дальше. «Маяк» уже был виден впереди.

Ритка, наверное, на меня обиделась, так как я не пошла с ними гулять, а она меня всю физику уговаривала. Хотя, может быть, это и к лучшему. Они там сейчас гуляют по парочкам: Олька с Сашкой, а она как бы с Никитой. Не переношу Ольку, Ритка тоже, но она встречается с Сашкой, а его лучший друг Никита. Волей-неволей приходится дружить. Вот такая она, женская дружба.

Наконец я добежала. Видел бы физрук сейчас меня, сразу бы пятерку в год поставил. Как ни крути, а он такую скорость на каблуках развить бы не смог.

Я стояла у магазина и пыталась выровнять дыхание. Подъехал Вик на машине. Улыбнулся, похвалил за приход вовремя и усадил в машину.

Водитель, как всегда, безмолвен.

А Вик выглядит просто потрясающе. Снова в серебристо-черной расстёгнутой куртке, в черных джинсах и в фиолетовой футболке внизу.

Мы поехали, а Вик не менее внимательно рассматривал меня.

— Ты очень хорошо выглядишь, но лучше бы ты выгладила ужасно.

— Это ещё почему? — обиделась я.

— Просто Кирилл… очень неравнодушен к симпатичным девушкам.

— И что?

— Он, как бы это сказать… бегает за каждой юбкой. Не хочу, чтобы ты тоже стала его жертвой и потом заливалась слезами.

— Ах, вот оно что! У тебя нет причин для беспокойства, потому что я… — … люблю тебя, — … потому что у меня есть парень, и я его очень люблю. Он в Каменск-Уральске остался.

— Тогда я спокоен, — он улыбнулся и расслабился.

— А куда мы едем?

— К Кириллу.

— Он тут живет? — удивилась я.

— Да нет, он в Главном.

— И как мы туда попадем?

— Сейчас мы поедем ко мне, а оттуда через зеркало уже к нему домой.

— Прям через зеркало?

— Да, а как же иначе? — он удивился, словно я спросила полную глупость. — А, ты ж не знаешь! Я все время забываю, просто первый раз вижу вампира, не бывавшего в Главном. Туда никак иначе нельзя попасть, только через зеркало к кому-либо домой или на станцию. Но нам удобней сразу к нему домой.

— Жалко… Я Главный хотела посмотреть…

— Да ты не беспокойся, мы ещё там сто раз побываем.

Машина остановилась. Мы оказались возле неприметного двенадцатиэтажного дама, каких в нашем городе полно, и поднялись на лифте на последний этаж. Подъезд, кстати, был на удивление чистым и аккуратным. Вик открыл дверь и, входя внутрь, я почувствовала небольшое препятствие, которое немного меня задержало, но, тем не менее, пропустило внутрь.

— Что? — спросил Вик, глядя на моё удивленное лицо.

Я все еще пялилась на дверной проем.

— Это охрана, — улыбнулся он. — У тебя, наверное, косметика магическая, раз она почувствовала.

Я кивнула и прошла внутрь.

А он неплохо устроился! Квартира, видимо, когда-то была двухкомнатная, но сейчас вместо двух или даже трех комнат была одна большая. Белые стены, зрительно увеличивающие пространство, два низкий черных дивана, штук пять красных кресел, бело-красно-черный ковер с толстым ворсом на полу, огромный плазменный телевизор рядом с не менее большим зеркалом, стеллаж с дисками и школьными книгами, прозрачный шкаф-купе, пара маленьких стеклянных газетных столиков, на одном из которых разместился черный notebook, черно-красные шторы… Все очень красиво, но немного безлико. Сразу видно, что хозяин тут проводит немного времени.

Вик, не разуваясь, подошел к зеркалу. Я за ним.

Он дунул на него и вместо того, чтобы привычно затуманиться, в зеркале показалось лицо. Оно само было зеркальным, выпуклым, но черты были вполне человеческими. Прямо как в «Белоснежке», надо только сказать: «Свет мой, зеркальце, скажи…»

Но лицо неромантично зевнуло и пробурчало:

— Чего?

— К Кире нас перенеси, — ответил Вик.

— Сейчас.

Лицо исчезло, и зеркало отразило незнакомое место. Вик схватил меня за руку и, прежде чем я успела опомниться, шагнул внутрь. Я почувствовала… Как ни удивительно, я ничего не почувствовала, ни упругую стену из воздуха, ни словно меня разбило на множество частиц. Я просто шагнула и оказалась в другом месте.

О Боже.

Через зеркало не было этого слышно. Со всех сторон гремит музыка, словно я оказалась в ночном клубе. Приглядевшись, я заметила, что эта музыка от клипа, который показывали на огромном зеркале. Наверное, это MTV или Муз-TV. Хотя нет. Уж я-то знаю последние хиты, а такой песни не слышала. Это что-то в стиле r» n» b. Напротив зеркала стоит синий диван и пара кресел, на которых сидят парни с девушками. Видимо, у друга Вика дома два зеркала, не связанные друг с другом. В другом конце зала тоже стоит несколько диванчиков и кресел. Все вокруг танцуют, пьют что-то мне неизвестное, обнимаются и просто болтают.

Как только мы с Виком вошли, к нам подбежали две девчонки. Та, что повыше, гневно на меня посмотрела и сказала, обращаясь к Вику:

— Это ещё кто?

— Ксан, ты снова мне не доверяешь? — скривился Вик. — Только сцен устраивать!

— А что мне остаётся делать? Снова кого-то подцепил?

— Я что, похож на идиота? Если бы я кого и «подцепил», то, тебе не кажется, мне не нужно было бы приводить её сюда? — разозлился Вик. Девушка молчала. — Это моя сестра, я тебе ещё вчера говорил, что она приехала.

— Извини, — виновато сказала девушка. — Я забыла. Ты меня не представишь? — улыбнулась она мне.

— Это Лера, она, как я тебе уже говорил, жила в Каменск-Уральске и знала ничего толком о нас всех. А это — Оксана, моя девушка. А, забыл! Это её подруга Марина, — Марина оценивающе на меня посмотрела и кивнула. Я улыбнулась.

Только боги знают, каких сил мне стоило остаться спокойной и выдавить из себя дружелюбную улыбку. Так вот какая его девушка! Под стать ему: стройная, с длинными черными волосами, бледной кожей и красными губами, одетая в очень стильное бледно-розовое платье, не очень короткое, но и не длинное, идеально сидящее на её точеной фигуре. Сразу видно, что она очень милая, хоть и ревнует Вика. Я её заранее ненавидела, а она оказалась такой… дружелюбной, что к ней просто невозможно плохо относиться.

А вот её подруга мне не понравилась, возможно, из-за её цепкого взгляда, которым она меня рассматривала, а, может быть, из-за её топика, очень похожего на мой, но только фиолетового цвета. Она была в черных джинсовых бриджах со стразами, и, скорее всего, тоже вампирша, если судить по её бледной коже, темным глазам и черным волосам, коротко подстриженным и едва доходящим до ушей.

Я на вечеринке в стиле вамп. Замечательно! Всю жизнь мечтала оказаться вечером в доме у вампира, под внимательным (или голодным?) взглядом недружелюбной вампирши.

— Эй — эй, Мариина, — Вик помахал рукой перед лицом девушки. — Что случилось?

Та моргнула, фыркнула и отвернулась. Вик хмыкнул, видимо, ему всё же была известна причина её странного поведения.

— Ладно, у меня дело к Кире, я к вам потом подойду, а ты, Лер, не стесняйся и чувствуй себя как дома. Оксан, я могу на тебя положиться?

Та улыбнулась, сказала «не беспокойся», взяла меня за руку и повела к зеркалу. При её приближении диван сразу опустел, на нем остались только две девчонки. Одна тоже вампирша, и тоже красиво одета, а вот другая нет. У неё были темно-русые волосы и серо-зелёные глаза.

Марина и Оксана уселись рядом, а я села между незнакомой вампиркой и не вампиршей. Оксана меня с ними познакомила и стала что-то настойчиво объяснять Марине. Ещё одна вампирша оказалась Юлей, а её соседка Аней. Я все ещё смотрела на нахмуренное лицо Марины, когда ко мне наклонилась Юля и прошептала:

— Ты не обращай на неё внимания. Она любую новенькую в штыки воспринимает.

— Почему?

Юля с Аней переглянулись, и Аня пояснила:

— Ей очень нравится Кирилл, а ты потенциальная конкурентка, так как сестра его лучшего друга.

— Да не нужен мне этот Кирилл! У меня парень есть!

— Ей от этого легче не станет, — улыбнулась Аня. — Она ревнует к нему каждую девушку от двенадцати до двадцати, хотя он не её парень.

Даа, ну и дела…

Я попыталась слегка отвлечься и стала смотреть клип. Это явно не человеческое. В зеркале пела лирическую девушку русалка, проплывая мимо кораллов и разноцветных рыбок. Кажется, смысл в том, что она не хочет всю жизнь провести в море, а у неё строгий отец. В кого она влюблена, я так и не поняла. Приглядевшись повнимательнее, я обнаружила в верхнем правом углу мерцающую надпись «Главный. Топ 50».

Я наконец решилась спросить у Ани:

— А ты кто?

— Аня… — растерянно ответила она, незаметно отодвигаясь.

— Да я не об этом! Ты же не вампир?

— А! Я уж подумала, что у тебя склероз, — улыбнулась она с облегчением. — Ты права, я не вампир. Я русалка.

— А где хвост?

Девчонки засмеялись, и даже Марина улыбнулась.

— А меня хвост только в воде появляется, — пояснила она.

— Ааа… — протянула я.

Тут кто-то сзади закрыл мне руками глаза. Я пощупала руки. Шансы угадать, чьи они, равны нулю. Может, Вик?

— Не узнаёшь, красавица? — спросил незнакомый голос, и его обладатель убрал руки, обошел диван и приземлился между мной и Аней.

Кирилл.

Я его узнала. Очень симпатичный и стильный парень, тоже вампир, но не с прямыми, как у Вика, волосами, с кучерявыми. Он озорно улыбнулся, обнял меня, заставив скривиться Марину, и сказал:

— Помнишь меня?

Я кивнула.

— У меня совсем нет шансов? — подмигнул Киря, при этом озорно улыбаясь.

Я покачала головой.

— Жаль, хотя в этом есть и свои плюсы: Вик меня не прибьёт, — согласился он, но руку не убрал.

— Кирилл, тебя здороваться не учили? — спросила Оксана.

— Так я ж вроде всех видел, — он осмотрел сидящих.

— Не всех, — отрезала Ксана.

Киря нахмурился, еще раз всех осмотрел и вспомнил:

— А, Маришка, привет! Как дела на личном фронте?

— Издеваешься? — обиженно произнесла она, встала с дивана и ушла. Оксана покачала головой и пошла успокаивать подругу.

— Чего она?

— До сих не может смириться с тем, что они с Кирей расстались, — пояснила Юля.

— Почему? — я обернулась к Кире.

— Сама бы с такой истеричкой повстречалась… Она мне каждые пятнадцать минут звонила и к каждому столбу ревновала.

Я понимающе кивнула и удивлённо посмотрела на зеркало: там показывали клип Максим. А потом я заметила потолок. Это было нечто. Свет не шёл от люстры, не от нескольких фонариков, а ото всей поверхности потолка, словно он был сделан из солнца. Кирилл заметил, с каким восхищением я смотрю вверх, и сказал:

— Нравится? Эльфийская работа. Можно сделать посветлее, — он покрутил какую-то штучку в руке, и стало светло, как днём, — или темнее, — и заметно стемнело. Киря улыбнулся моему ошарашенному взгляду и вернул мягкий полумрак на место.

Я рассматривала это чудо и смотрела клипы. Вокруг все смеялись, танцевали, а Вик так и не появлялся.

— А где Вик? — спросила я у Кирилла.

— Ну… Думаю, он сейчас весело проводит время со своей Ксаной.

— Ааа… — протянула я, пытаясь не зареветь.

— Не расстраивайся, твой братик скоро вернётся. Он мне сказал, что у тебя нет нормального зеркала. Я тебе завтра каталог пришлю, выбирай любое и не думай о цене.

Появился Вик в обнимку с Оксаной. Та радостно улыбалась и выглядела очень счастливой.

— Ну что, он тебя не очень загрузил? — улыбаясь, спросил Вик.

— Да нет, у тебя очень милый друг.

— А почему ты ничего не пьёшь и не ешь? — спросила Оксана.

Я подозрительно посмотрела на журнальный столик и стоящие на нем бутылки и банки с неизвестными напитками. Все засмеялись. Кирилл взял со стола небольшую стеклянную бутылку с фиолетовым содержимым и протянул мне:

— Попробуй, не бойся.

Я недоверчиво посмотрела на бутылочку, потом решилась, сделала глоток и поперхнулась. Мое горло сначала обожгло холодом, а потом приятное тепло растеклось по телу. Это было что-то ягодное с кислинкой, но я точно таких ягод не ела. Если б я съела облако, то ощущения были такие же. Я выпила нечто жидко-газообразное. Не знаю, как это называется, но содержимое бутылки точно не было жидкостью.

И мне очень понравилось.

— Тут алкоголь есть? — спросила я.

— Ага, мечтай! — кисло ответил Киря. — Чтобы мои уехали и не поставили защиту…

— Что?

— Родители Кири отправились в Индию за новой партией зеркал, — пояснил Вик, — но они прекрасно знают характер сыночка. Вот и заказали защиту, не позволяющую пронести внутрь алкогольные напитки.

Тут к нам подошёл высокий, стройный парень, с длинными русыми волосами, забранными в хвост, и серыми глазами и спросил у Вика:

— Вик, идешь завтра в «Альфу»? Говорят, DJ Strange приезжает…

— Не, у одноклассника вечеринка, я должен быть.

— Да забей ты на неё… Тебе оно надо? — протянул парень.

— Там весь мой класс будет.

— Ну и что?

— Дэн, ты не понял? — вмешался Кирилл. — ВЕСЬ класс.

— Ааа… — загадочно протянул Дэн и, быстро взглянув на Оксану, подмигнул Вику. — Понимаю.

— Милый, — непонимающе спросила Ксана, — а почему ты мне ничего не сказал?

— А ты бы пошла?

— Нет.

— Вот потому и не сказал, — ответил Вик, украдкой показывая кулак Дэну.

— Но сестру-то ты с собой возьмёшь? — он кивнул, обрадовав этим Оксану.

Та обратилась уже ко мне:

— Лерочка, ты же за ним там присмотришь?

Ну как ей можно отказать?

— Да, конечно.

— Вот и славно. А я пойду домой, а то мама меня прибьёт. Ты меня проводишь?

Вик кивнул, обнял Ксану за талию и ушел. Дэн сел на диван и принялся что-то обсуждать с Кириллом.

Я осталась сидеть. Через три клипа и еще одну бутылку вернулся Вик. Я к тому времени сдружилась с Юлькой и Аней. Нас очень сблизили симпатичный певец — эльф и не менее симпатичный Дима Билан, а также обсуждение того, что модно носить этой весной. В результате мы договорились о том, что нужно на днях прошвырнуться по магазинам Главного. В конце концов, мне же должны дать денег на непредвиденные расходы? Таня сама говорила, что мне нужно сблизиться с компанией Вика и все о нем разузнать, а что сближает девчонок больше, чем совместная ходьба по магазинам? Ничего. Не вечно же Тане выбирать мне одежду?

— Лер, ты домой во сколько? — спросил Вик.

— Когда и ты.

— Я сейчас, уже пол двенадцатого.

— Ой, — вскочила я. — Мне же завтра в школу! Всем пока, девчонки, звоните!

Вик тоже со всеми попрощался, мы пошли к зеркалу и переместились к нему в квартиру. Минут через двадцать водитель остановил машину возле магазина рядом с моим домом, Вик пообещал позвонить завтра и уехал.

Я со всех ног побежала домой, пытаясь не обращать внимания на тени на улице и практически полное отсутствие фонарей.

Когда я пришла домой, родители уже спали, так что я быстренько все с себя стёрла и завалилась на кровать. Глаза закрывались, и, уже отключаясь, я поняла нечто ужасное.

Как я пойду завтра с Виком к Артему, если я уже пообещала ему пойти туда как сестра?

Среда

Это было самое ужасное утро из всех утр, прожитых мной за шестнадцать лет.

Такое чувство, словно я вообще не ложилась спать. А, может, я и не спала, всю ночь пребывая где-то на границе между сном и явью.

Я лежала поперёк кровати и думала. Надо же быть такой дурой, чтобы согласиться поехать с Виком!

Что делать?

Что делать?

Стоп.

Придумала. И как же я раньше не догадалась? КонСер же маг, так пусть даст мне что-то вроде маховика времени, как в «Гарри Потере», или нашлёт на меня какое-нибудь раздваиющее заклинание.

Надо ему позвонить.

Я протянула руку за мобильником, потом опомнилась и собралась было встать и достать с полки зеркало, как вдруг поняла, что будильник так и не звонил. Бросив взгляд на телефон, я увидела, что ещё шесть двадцать три.

А я не сплю и не хочу.

В любом случае, Константину Сергеевичу звонить ещё рано. Потом свяжусь с ним, он все равно просил утром рассказать ему, как все прошло.

Я встала с кровати, так все равно надежды на то, что сон вернётся на свое законное место, нет, и на цыпочках, стараясь не разбудить родителей, пошла на кухню. Там включила чайник и села за стол.

Уверена, КонСер что-нибудь придумает, и я пойду с Виком к Артёму. Или сама позвоню ему как сестра и скажу, что забыла про сочинение, которое мне нужно написать к завтрашнему дню.

А стоит ли?

А действительно, что это я размечталась? Вик бы меня ни за что не пригласил, если б не был уверен в том, что его девушка не пойдет, и не ударил бы меня мячом. Решил загладить свою вину. И как я раньше этого не понимала? Я ночь из-за него не спала и мучалась по глупому поводу. Вик, конечно, мне нравится, и даже порой кажется, что я люблю его, но подачки мне не нужны. Я не собираюсь идти с ним только из-за того, что ему не с кем пойти к Артёму. Уж чего-чего, а гордости у меня предостаточно, и я не хочу быть на втором плане после кого-то. Лучше уж совсем никак, чем так.

Я, конечно, рада возможности узнать его поближе, но не таким способом, не являясь заменой кому-то. Не думаю, что я ему нравлюсь. Уверена, он ко мне неплохо относится, но не как к девушке.

С этими невесёлыми мыслями я выпила огромную кружку горького кофе и отправилась чистить зубы.

Как всегда, предо мной стал вопрос, что одеть. Порой я жалею, что у нас в школе не введена форма, проблем бы было куда меньше. В результате оделась под стать настроению: в черные джинсы и рубашку в черно-белую клетку. Даже не накрасилась толком.

Мама, придя на кухню, сразу заметила моё настроение и стала расспрашивать. Я ей ничего не ответила, но она и так поняла, что это из-за Вика. У меня самая лучшая в мире мама. Она меня понимает, и, что очень важно, неплохо разбирается в моде. Она знает, пусть и не в лицо, а со слов, всех моих знакомых и как я отношусь к каждому. Она не заставляет меня делать уроки, но я их и так делаю. Я смотрю с ней сериалы и хожу по магазинам. Мы очень похожи, и своей любовью к покупкам каждый раз доводим папу до белого каления. Он уже старается не удивляться нашим измученным лицам и горам пакетов. В общем, для меня мама — еще одна лучшая подружка, только уверена я в ней на все 100 % и знаю, что она меня никогда не предаст и не отобьёт парня.

Если б ты знала, мамочка, как я хочу тебе сейчас всё рассказать…

Но я запихнула бутерброд с колбасой и сыром в рот, попрощалась и уже в подъезде отчиталась Тане по зеркалу о проведенном вечере, ни слова не сказав о предложении Вика.

В школу пришла перед самым звонком, хоть и вышла рано. Просто мне не хотелось видеть Вика и объяснять ему, почему я не пойду. Сон вернулся на литературе, и слова учительницы доносились до меня как через толстый слой ваты. Зря я читала «Тихий Дон», мы все равно весь урок обсуждали вопросы предстоящего выпускного и экзаменов. Точнее обсуждали все, кроме меня. Я попыталась стать Цезарем и делать несколько дел одновременно, но у меня не очень это получилось. Из сказанного классным руководителем я разобрала только то, что на следующей неделе будет пробный ЕГЭ по математике, а из сказанного Риткой, пытавшейся донести до меня, как они вчера погуляли — какой же Никита классный. По пути домой он даже обнял её и тут какая-то дура (я!) чуть не сбила его с ног.

Не понимаю я Никиту. У него нет девушки, а Рита вполне симпатичная. Хотя мне кажется, что ему нравится Машка. По крайней мере, я видела его грустный взгляд, когда он смотрел на то, как она клеится к Вику. Наверное, ему ужасно неприятно это наблюдать, а, так как он учится в параллельном классе, видеть это ему приходится частенько.

Благодаря классной, мои мысли оставили Вика в покое, но переключились тоже не на самую приятную тему.

Тему экзаменов.

Это самое страшное время на свете, мне кажется, я совсем ничего не знаю. И я до сих пор не определилась, куда буду поступать. Вот Ритка на журфак, Машка попробует в Щукинское, Сашка в военное, Олька на что-то экономическое, а я совсем не знаю… Надо будет у Вика спросить, куда он.

На перемене, когда мы переходили в кабинет информатики, Вик, отозвав меня в сторону и, заслужив тем подозрительный взгляд Машки, спросил, иду ли я к Артему. А я, пытаясь говорить непринужденно, ответила, что мне нужно к репетитору по математике и никак нельзя встречу перенести. Кажется, он немного расстроился.

Ну и ладно!

Видимо, был уверен в том, что я не смогу ему отказать и точно пойду. Так ему и надо! Этому самовлюблённому, надменному вампиру! Всю кровь мне уже выпил!

И всё равно он лучше всех парней на свете.

Я пришла домой и, пользуясь отсутствием родителей, преобразилась в Леру.

Затем решила стать прилежной ученицей, а для осуществления этого замысла необходимо было прочитать «Тихий Дон» в оригинале. Правда, при виде мелкого шрифта и толстого двухтомника у меня пропало всякое желание это делать. Но я решила не сдаваться и идти до конца.

Осилила сорок страниц.

Ну же, и куда делась моя сосредоточенность и любовь к книгам? Под кровать, что ли, спряталась?

В результате пошла в Интернет. Написала о своей несчастной любви в блоге, оставила парочку комментариев и ушла оттуда подобру-поздорову, потому что, если мама узнает, что у меня осталось там совсем полчаса, она меня убьёт.

Мысли о Вике решительно не хотели оставлять насиженное место в моей тупой голове. От нечего делать решила позвонить Тане, заодно мне и личико подправят.

Сижу на стуле перед зеркалом и жду, пока поверхность разгладится. Вскоре я уже видела знакомый кабинет с Таней и КонСером, рассматривающих какие-то бумаги.

— Привет! — они вздрогнули.

— Ты нас так не пугай!

— А разве вас секретарша не предупредила?

— Ты настроена на прямое соединение с кабинетом.

— Ааа… Вы меня не измените?

— А чего так рано? — спросил КонСер, но все же щелкнул пальцами и довольно заулыбался.

— Да Вик и Кирилл обещали позвонить. А где заклинание?

— Что?

— Ну вы каждый раз просто щелкаете пальцами, но не произносите никаких слов и не варите зелье.

— Так это ж просто! Я ведь не погоду менять собираюсь и не переломы залечивать. Колдовство — оно же с рождения. А за тридцать семь лет все движения отрабатываются до автоматизма.

— Ясно. Тань, а ты мне одежду пришлёшь?

— А, да… — она взяла пакет, стоящий у дивана и кинула мне через зеркало. Он спокойно пролетел и приземлился на кровати.

— Это что же, ко мне в любую минуту может кто-нибудь зайти из зеркала?

— Да нет, — усмехнулся Константин Сергеевич, — у тебя же обычное зеркало, так что ни одно живое существо к тебе не сможет попасть.

— А мне Киря обещал подарить магическое… Теперь они смогут попасть ко мне в дом? — забеспокоилась я.

— Не волнуйся, никто посторонний к тебе не войдёт без разрешения. Ты их просто в список друзей не заноси и объясни, что не хочешь удивлять хозяйку квартиры.

— Список друзей?

— Потом разберёшься.

— А у меня вот какой вопрос, — начала издалека я. — Мне же нужно со всей компанией сдружиться? Так ведь?

— Ну и? — поторопил КонСер.

— И я должна делать для этого все и ввязываться в любые авантюры?

— Вроде того. Но давай ближе к делу, — нахмурился шеф, предчувствуя что-то нехорошее.

Таня все это время улыбалась, потом не выдержала и засмеялась:

— Девчонки по магазинам позвали?

— Ага, — какая же всё-таки Таня умная!

— Только не это… — КонСер сполз с дивана. — Вы хотите меня разорить? Одна каждый день якобы тебе покупает одежду, но при этом тратит вдове больше, чем стоит парадный костюм от «Elf-style», другая уже на третий день работы просит деньги на шмотки. Что ты, Танечка, удивляешься? Думаешь, я не знаю, куда девается половина денег с государственного бюджета?

Таня обиженно засопела.

— Ладно, даю в последний раз и только ради дела. Покупать все самое необходимое!

Я расцвела, заулыбалась, КонСер смягчился, и через пару секунд на туалетном столике уже лежала кредитка. Жаль, что не наличные. А то я кредитной карточкой пользоваться не умею. Но ничего, прорвемся!

— А какая в Главном денежная система? Галеоны или дырки от бублика?

— Почему сразу так? Обычные деньги. Не одни же ведьмы в Главном живут. У тебя очень скудное представление о мире.

— Сами виноваты, — пробурчала я.

— Ладно, исправим. Я ведь уже когда-то говорил, что все виды живут в обычном мире. Главный — это так, небольшое пристанище для своих. Колдунов и ведьм среди людей полно. Они работают и в государственных структурах, и в коммерческих предприятиях. И в банке в том числе. И, поверь, там служат не дураки, так что подделать деньги невозможно, рано или поздно обман раскроется.

— Жаль…

— Ничего не жаль. Это очень тщательно продуманная система, и проблем гораздо меньше. Если не хватает романтики, то сходи на досуге в музей в Главном, на деньги магические полюбуйся.

— И вот что я хотела спросить. Мне очень много проблем доставляет то, что я не отличаю все виды друг от друга. Только вампиров.

— Все равно я тебе не смогу толком ничего объяснить. Внешне они не так уж сильно различны. Тут дело, скорее, в складе характера. Наблюдай, и все поймешь.

— А начет вампиров…

— Ну что ещё?

— Я помню тот вечер в переулке. Таня с Виком дрались в переулке, а потом… улетели.

— Да. Ты разве сказок не читала? Любой вампир, а, тем более, чистокровный, умеет превращаться в летучую мышь. Оборотень может превращаться в кого угодно, но только в животных. Колдун может и неодушевлённым предметом стать, но только с помощью зелья или сложного заклинания. У русалок в воде наступает частичная трансформация ног в рыбий хвост, леший при желании может в деревце какое-нибудь перекинуться. А вот люди и эльфы не могут.

— Обидно, — вздохнула я.

— Ничего обидного. У человека есть возможности, о которых другим видам только мечтать приходится.

— Например? — взбодрилась я.

— Зря радуешься. Ничего нового о людях я тебе не скажу. К тому же этих тонкостей очень много.

— И все же?

— У человека больше шансов убить вампира, чем у всех остальных. Зельем его не убьёшь, оборотень по силе и скорости его не превосходит, а вот научно-технический прогресс делает чудеса. Против изобретений человека не поможет ни ловкость вампира и оборотня, эльфы и русалки вообще особых преимуществ не имеют, а магия… Конечно, это сильное средство, но против гранаты или огнестрельного оружия… Пока колдун щит выставит, его сто раз убить успеют.

— А что мешает другим видам пользоваться оружием?

— Те самые особенности характера, склад ума, что ли… Эльфы это презирают. Ни один нормальный маг не будет изучать физику и химию и разбираться во всех тонкостях ядерных реакторов, резисторов и электрической цепи, а о большем говорить… Вот биологию еще можно, математику, а это… Лишняя трата времени, когда свет можно зажечь щелчком пальцев. Зря, наверное. Лешие и русалки, я даже не знаю, как объяснить… Они настолько близки с природой, что на неживое не обращают внимания. Вот вампиры и оборотни, логически, могут, но в схватке у них превыше всего звериные инстинкты, и они надеются только на физическую силу. Мдаа… Что-то я совсем в философию ударился. Но со временем ты и сама все поймешь.

— Ладно, и на том спасибо. Лучше уж так, чем никак…

Тут вмешалась Таня:

— Ты хоть про уроки-то помнишь?

— Ой, нет. То есть да. Уже побежала. Пока!

Я автоматически взмахнула рукой, и изображение исчезло.

Так, так, так… Нужно в кои то веки заняться домашним заданием. Так что просто необходимо выучить второй закон Менделя по биологии.

Я улеглась на кровать с учебником в руках и не успела прочитать одно предложение, как зеркало обожгло мне руку. Я убрала маленькое подальше, и крикнула большому: «Соединяй!».

По ту сторону лежал на диване у Вика в квартире Кирилл, а рядом на полу Вик пытался читать учебник биологии.

— Привет! — жизнерадостно воскликнул Киря.

Вик кивнул и уставился в учебник.

— Что с ним? — спросила я у Кирилла, кивком головы указывая на Вика.

— С Ксанкой поругался.

— Я с ней не ругался, я просто устал, — раздражённо ответил Вик.

— Думаешь, я не слышал, как она на тебя полчаса из зеркала орала?

— Думай что хочешь. А мне надо хоть чуть-чуть учебник пролистать, уже сто лет не спрашивали, — тут он поглядел на меня и удивился:- Ты тоже в одиннадцатом?

Вот дура, и почему я учебник не убрала? Хотя…

— А разве ты в десятом не по такому же учился?

— Точно!

— Вот и я экосистемы зубрю.

— Ну, удачи!

— Эй, хватит про учебу! Я, между прочим, тебе каталог дать хотел. Лови!

Я поймала и принялась листать. Каких зеркал тут только не было! Наверное, половина из них очень старинные, так как на некоторых я видела переливающиеся камни (явно не стразы), и безумно дорого стоят. Жаль, цен не было. Я постаралась найти что попроще, но простых здесь совсем не было. Наконец, я отыскала красивое кованое зеркало под старину (а, может, и не под, а так и есть). Не самое простое, но очень красивое. Наверное, такие стояли на туалетных столиках у юных принцесс. Оно было явно девичье, но от этого нравилось мне ещё больше. Ну какой девушке не хочется быть принцессой?

Все это время. Пока я рассматривала каталог. Вик хмуро читал учебник, а Киря пытался его развеселить. Я определилась с выбором и сказала:

— Я нашла! Код 286.

— О! Отличный выбор! Эксклюзивное зеркало из коллекции Белоснежки.

— Кого?

— Белоснежки, — удивлённо повторил Киря.

— Так она же сказочная… — не менее удивленно сказала я.

— Кто, Белоснежка? Сказки на пустом месте не придумываются. На самом деле Белоснежка — это графиня София, жившая в восемнадцатом веке и страдавшая от гонений своей мачехи — ведьмы. После известных тебе событий она выскочила замуж за эльфийского принца и жила долго и счастливо. У неё было очень милое хобби — создавать зеркала, которые восхищались её красотой. В её коллекции было около пятидесяти зеркал, но сейчас их осталось около двадцати штук.

— Оно же безумно дорогое!

— Брось! Без подключенных услуг оно мало чего стоит. Только если действительно просто висеть на стене и говорить о красоте.

— И что же, оно мне будет постоянно твердить, как я прекрасно выгляжу, даже если я буду выглядеть отвратительно?

— Да нет, это просто зеркало любит потрепаться. А Софии оно говорило чистую правду — она действительно была ошеломляюще красива, раз эльф в неё влюбился. Это удивительно, ведь Белоснежка была человеком.

— Значит, мне повезло, что у моего брата такие друзья!

— Балбесы у твоего брата друзья! — пробурчал Вик, не поднимая головы.

— И это вместо благодарности? — наигранно возмутился Кирилл, сам засмеялся своим словам и поднял с пола ноубук.

— Спасибо тебе большое — пребольшое! — сказала я.

— И всё? А поцелуй? — подмигнул мне Киря.

— Не зли меня! — тут же вставил свое слово Вик.

— Ну что ж мы сегодня такие нервные? Если нелады в личной жизни, то зачем же на друзьях отрываться? — заметил Кирилл, открывая ноутбук, — И, вообще, сиди и занимайся своим делом. Мне, между прочим, зеркало ещё оформить надо, — и застучал по клавишам.

Я уселась поудобнее, Вик никак не отреагировал, а Киря продолжал что-то печатать. Через пару минут он спросил:

— Тебе с помощником?

— С кем?

— Ну… С говорящим лицом?

— Ага, так прикольно.

— Каналы подключать?

— Какие, телевизионные?

— Это тебе не телевизор, что бы каналы телевизионными были. Любые, какие сама захочешь. Хочешь, смотри MTV или слушай Глав-радио, можно даже новости Камбоджи посмотреть и эльфийский показ мод.

— Круто! Конечно, подключай! Зачем ты вообще это спрашиваешь?

— ОК, тогда я тебе ещё и возможность переноса в Главный и соединения с другими домами подключу… Так… Сетевые игры, справочник, автоответчик… В основном, все, вряд ли тебе другие возможности понадобятся.

— А сколько в месяц платить надо? — опомнилась я.

— Ну за кого ты меня принимаешь? Это же наш семейный бизнес, я могу оформить что угодно как подарок.

— Мне даже как-то неудобно…

— Забудь! Мне это ничего не стоит.

— Тогда еще раз спасибо. Кстати, Вик, ты идешь к однокласснику?

— Да, туда к пяти. Поедем от меня. Я тебя сейчас в список друзей занесу, так что без десяти пять жду тебя тут, у меня дома.

— Есть! Кирилл, спасибо.

— Не за что. Минут через десять получишь зеркало.

Я кивнула в знак прощания, взмахнула рукой и отключилась.

Попыталась выбить все мысли из головы чтением учебника.

Жалкая попытка.

Но так больше нельзя. Я становлюсь психопаткой. Нельзя думать о человеке двадцать часов в сутки! Мне сказали найти того, кто хочет навредить Вику, а я даже не пыталась. Молодец! Я — самый никудышный работник из всех существующих на Земле. Я хочу быть рядом с ним, познакомиться с его друзьями и забываю о том, что нужно собирать информацию. Ладно, у меня есть оправдание — я узнала о существовании Главного и других видов совсем недавно. Глупее оправдания не придумаешь.

От мыслей о собственной никчемности меня отвлекло неожиданное появление на кровати какого-то свертка. Открыв его, я обнаружила то изумительное зеркало из каталога. У Белоснежки был великолепный вкус. Живи она в наше время — стала бы знаменитым дизайнером. Я долго не могла оторвать взгляда от причудливого переплетения рамки, но потом все же опомнилась и стала думать, куда же его поставить. И маме надо объяснить его появление… Ладно, скажу, что не моё, а Риткино, что она хотела подарить своей маме зеркало на День Рождения и спрятала его у меня. После недолгих раздумий я поставила зеркало на пол рядом с кроватью, так как оно высокое, даже выше меня, и ставить его на тумбочку нет смысла.

И что же мне с ним делать? Постучать, подуть или спросить что-нибудь?

И, вообще, где обещанный помощник?

Не успела я повозмущаться, как зеркало зевнуло и сонным голосом спросило:

— И долго ты на меня пялиться собираешься?

От неожиданного вопроса я подпрыгнула на месте и попятилась назад. Ну как можно не испугаться, когда из ниоткуда, на абсолютно гладкой поверхности появляется зеркальное лицо?

— А… ты… вы… откуда знаете, что я смотрю?

— Ну не дура же я совсем!

— Ты девочка?

— А ты мальчика хотела? Можем устроить! — недовольно ответило лицо.

— Нет, не надо! — завопила я. Еще чего не хватало, что бы парень, пусть даже ненастоящий, наблюдал, как я одеваюсь и крашусь!

Я не знала что сказать. Конечно, я ожидала помощника, но все равно неожиданно. Лицо безучастно рассматривало меня.

Наконец я сподобилась спросить:

— Как тебя зовут?

— Как хочешь.

— Что, совсем имени нет? Или говорить не хочешь?

— ЕВ-2045.

— О! Я буду называть тебя Евой.

— Как хочешь.

— Почему ты такая неразговорчивая?

— Меня разбудили две минуты назад. Как я могу быть бодрой и общительной? — скривилось лицо.

— Ой, извини.

— Да ладно. Ты кого в список друзей заносить будешь?

— Никого. Не люблю незваных гостей.

— А что ты хочешь?

— А у тебя есть программы какие-нибудь?

— Об этом с телевизором договаривайся. Я из магии состою, а не из битов.

— Не обижайся. Я плохо разбираюсь в магических тонкостях. Но что можно посмотреть?

— Что хочешь.

— А волшебное есть?

— Конечно.

— Покажи!

Лицо недобро ухмыльнулось (видимо, я её совсем достала своими глупыми вопросами) и исчезло. Вместо этого показали… жар-птицу. Хотя, может, и не ёё. После пяти минут просмотра я поняла, что идет что-то вроде нашего, человеческого «В мире животных». В программе симпатичный русоволосый невысокий парень рассказывал о привычках жар-птиц, их условиях содержания и кормлении, если у кого она выполняет роль домашнего питомца. Интересно смотреть на то, о чем читаешь в русских народных сказках. А парень, скорее всего, леший, уж больно бойко и с нескрываемым энтузиазмом он рассказывает. Я послушала, но вспомнила про домашнее задание и не могла дальше бездельничать. Поэтому, не убирая изображения, я с горем пополам дочитала биологию и села делать упражнение по русскому.

Минут через сорок появился пакет, из которого я вытащила симпатичную розовую, тонко связанную кофточку. Она слегка просвечивалась, так как очень тонкая вязка, но в сочетании с голубыми джинсами смотрелась просто потрясно.

Я — красавица!

Эх, если б это действительно была я… Все парни моими были бы. Наверное, любая девушка хоть раз в жизни мечтала стать другим человеком: знаменитой актрисой, певицей, впрочем, неважно кем, главное — не собой. Я не исключение. Мне повезло — я стала другим человеком, хотя не совсем человеком, а наполовину вампиршей. И при этом я сестра сына возможного правителя нашей страны. Здорово! Наверное, круто живется Вику.

Я накрасилась и попросила Еву убрать программу. Она посмотрела на меня своими зеркальными глазами и осуждающе покачала головой. Я не обратила на этого особого внимания и спросила:

— Свет мой, Евочка, скажи: кто на свете всех милее?

— Синди Кроуфорд, — пробурчало лицо.

— Ну зачем ты так? У меня только поднялось настроение!

— Настоящая ты мне больше нравишься.

— В смысле? — от удивления я даже перестала пританцовывать перед зеркалом.

— Светленькая, зеленоглазая девушка. Настоящая ты.

— Откуда ты знаешь?

— Ты же моя хозяйка?! Я тебя и в виде табуретки узнаю. Простой изменчивостью черт лица и краской для волос меня не смутишь.

— А другие зеркала меня тоже настоящую видят?

— Нет, только своих хозяев.

— Уфф… — перевела дыхание я. — Слава богу.

— А так ты выглядишь неплохо, только волосы распусти, хвостик к твоему образу не подходит.

— ОК, а сколько времени? — спросила я, расчесываясь.

— Без пяти пять.

— Блин! Перенеси меня к Виктору Воскресенскому! — завопила я.

— Да не кричи ты так, — пробурчала Ева и исчезла. Вместо неё отразилась квартира Вика.

Вик, злой как черт, уже поджидал меня.

— Опаздываем? — ехидно спросил он.

— Ну я же девочка. Мне можно, — как можно невинней ответила я.

Мдаа… Здорово же его Оксана довела. Ни разу не видела его таким злым в школе. Да у него, в принципе, и настроение там всегда постоянное: доброжелательно-безразличное.

— И издеваться над нами тоже можно, — пробурчал он и пошёл к выходу.

Пока он закрывал дверь, я думала, как бы его успокоить.

— Вик, конечно, это не моё дело, но что случилось?

— Ничего, — отрезал он, но я и не собиралась так просто отставать.

— Это из-за Оксаны?

— И из-за неё тоже, — хмуро соизволил ответить вампир, заходя в лифт.

— Тоже?

Он ничего не ответил.

— Зачем ты вообще идешь куда-то в таком настроении?

— Так надо.

Исчерпывающий ответ. Вик никогда так со мной не разговаривал. Стало обидно. На нижний этаж мы спустились в полном молчании и сели в машину. Водитель коротко спросил, куда ехать. Я села с Виком на заднее сиденье. Мы молчали. Наконец, в Вике проснулась совесть:

— Ты что, обиделась?

Теперь уж моя очередь дуться.

— Ну я не нарочно, просто день сегодня не задался с самого утра. Извини.

— А что такого утром случилось?

— Да так, мелочь, но все равно неприятно.

Это я — мелочь? А ты — избалованный, эгоистичный себялюб! Ему испортило настроение то, что какая-то Света посмела ему — такому умному и красивому — отказать!

Я молчала, и Вик продолжил.

— А потом еще Ксанка позвонила и стала на меня орать и упрекать, что у меня кто-то есть, раз я не позвал её. Видимо, Марина, лучшая подружка, постаралась, — он скривился, словно от зубной боли.

— Ладно. Не бери в голову, — фальшиво улыбаясь, пыталась его успокоить я. — Я только одно не понимаю: зачем она тебе вообще нужна?

— Она дочь друзей моих родителей, и они надеются, что когда-нибудь породнятся, — он горько усмехнулся. — Они, конечно, меня не заставляют, но вот так вот взять и бросить её я не могу.

— А, ты, значит, добрая душа у нас, — задумчиво протянула я, внутренне отплясывая канкан. Он её не любит! Он её не любит!

— Знаешь, она мне очень дорога. Я её с детства знаю, и даже люблю, но как друга, — грустно улыбнулся Вик.

Мы приехали и вышли возле Артёмова подъезда. Поднялись на третий этаж и позвонили. Дверь открыл веселый Никита и крикнул вглубь квартиры:

— Вик пришел! Заходите.

Пока я разувалась, к нам прибежал Артем и стал заинтересованно поглядывать на меня. Подождав разувающегося Вика, мы прошли в зал, где сосредоточилась основная масса народа.

— Эй, Вик, привет! Не познакомишь с девушкой? — хитро улыбаясь, спросил Сашка. Маша хмуро на меня посмотрела.

— Нет, это сестренка моя, Лера, знакомьтесь, — сказал Вик, представляя меня каждому однокласснику.

Никите вздумалось пожать мне руку, но пожимал он ее дольше положенного. Ритка это заметила, и расстроено отвернулась. Я вырвала свою руку из его. Знаю, она ничем не покажет своей ревности и никогда ему первой не признается, что он ей нравится, но потом всю ночь проплачет в подушку. Не думайте, что моя подруга совсем ничего не может, она просто не хочет показывать ему своих чувств, хотя Никита прекрасно знает, как Ритка к нему относится. А подруга раз в неделю стабильно клянется его забыть и скачет от счастья, если он ей позвонит или улыбнется. Она пыталась его забыть, даже встречалась с другим, но любовь — противная штука. Да, я действительно считаю, что она его любит. И благодаря ей верю, что любовь есть, только парни придурки и совсем этого не видят.

Вик тем временем очень удобно устроился на диване между Машкой и Олей. Маша ему что-то нашёптывала на ухо, а Олька хихикала.

Ну и пусть!

Побродив по квартире, я обнаружила, что здесь почти весь мой класс, за исключением меня, Катьки, у чьей мамы сегодня День Рождения, и Вовки, который лежит в больнице с переломом. На кухне несколько одноклассниц и одноклассников со своими парнями и девушками играли в бутылочку, и среди них Ритка и Никита. Никита пытался меня уговорить присоединиться, но я категорически отказалась и вернулась в зал. Вика там не было. Обойдя всю квартиру еще пару раз, я обнаружила Вика с Артемом, Олькой и Машкой на балконе. Артем и Олька курили, а Маша висла на Вике.

Превосходно!

Я развернулась, чтобы уйти, но Вик схватил меня за руку, от чего у меня пробежали мурашки по всему телу, и поставил между собой и Машкой. Маша скривилась, но промолчала.

Так ей и надо!

Я вслушалась в разговор. Артем говорил:

— … не понимаю. Странно, что она не пришла.

— Кто? — влезла я.

— Одноклассница, ты все равно не знаешь, — ответил Вик.

— Да она все еще своего Диму забыть не может! Вот и сидит дома, потому что ей все парни по барабану.

Опаньки!

Это они обо мне. А на Диму, милые сплетницы, я давно забила. Даже не помню, когда в последний раз о нем думала.

— Что, серьёзно? — удивился Вик.

— Да, наверное, — пожала плечами Машка.

— Вик, а ты, случаем, не эмо? — решила перевести разговор в другое русло Олька, выбрасывая сигарету и мягко заглядывая ему в глаза.

— Нет. А что, похож? — улыбнулся Вик.

— Ага. У тебя черные длинные волосы, бледная кожа, темные глаза, вот только совсем ничего розового в одежде нет. Да и не проколото ничего, — разочарованно отметила она.

— Неужели вам так нравятся эмобои? — засмеялся Артем.

— Ага. Вик, ну стань эмо — мальчиком! — попросила Оля.

— Да какой из меня эмо? Вы же мой характер знаете…

— Мда… Не представляю тебя плачущим, бедным и несчастным, — засмеялся Сашка.

— Я тоже, — улыбнулся Вик.

— А мне такие парни нравятся, — вставила слово я, — по-моему, это прикольно.

— Согласна, — кивнула Маша, — Вик, ну хоть что-нибудь проколи!

— Ага, и что скажет мой папа-политик? — скептически спросил вампир.

— А тебе так важно его мнение? — подмигнула Олька.

— Ну… Можно что-нибудь просто так проколоть… На месяцок.

— Губу! Или язык! — не замедлила с предложением Олька, словно не в первый раз думала об этом.

— А есть я как буду? — улыбнулся Вик, не воспринимая всерьёз весь этот разговор. — Лер, ты что об этом думаешь?

— Я за! — искренне согласилась я. — Только губу не надо, лучше бровь. В случае чего, запросто закроешь челкой.

Вик кивнул, соглашаясь.

— Так ты реально согласен? — вне себя от радости спросила Машка, словно Вик только что пригласил её на свидание.

— Я подумаю, — уклончиво ответил Вик, но идея его зацепила. Он сделает пирсинг, уж я-то постараюсь.

Потом они стали обсуждать какую-то компьютерную игру, постоянно подкалывая и поддразнивая друг друга. Я ушла и села на диван. По телевизору снова показывали клипы. Появился Никита и сел рядом, предлагая пиво. Я отказалась и уставилась на экран. А там, как назло, зазвучала иностранная медленная песня. Никита, не долго думая, пригласил меня потанцевать. Я подумала было отказаться, а потом поняла, что совсем умру со скуки, и согласилась, предварительно посмотрев, нет ли Ритки.

Мы присоединились к танцующим парочкам, благо зал у Никиты приличного размера. Ник что-то мне говорил, но я не вслушивалась, наблюдая сквозь шторку за происходящим на балконе и одновременно за дверным проемом. Мне повезло: ни там, ни там ничего не случилось, то есть Машка все так же висла на Вике и Рита не появлялась. И Никита придурок! Нет бы Ритку пригласил, так за новенькой в компании ухлестнуть надо. И чем ему Рита не угодила? Наверное, уж слишком бы легко она ему досталась.

С такими грустными размышлениями я просидела остаток вечера, абсолютно не обращая внимания на Никиту, которому явно понравилась. Ритка сидела в кресле напротив и делала вид, что смотрит клипы. Уверена, она прекрасно видела, как он ко мне клеился. Не думайте, что я плохая подруга. Я подходила к Вику, но мне не очень-то приятно видеть его в компании Машки. Он уже давно ушёл с балкона и теперь где-то лазил. И не один. Поэтому мне ничего не оставалась, как делать вид, что я слушаю Никиту. Я попыталась втянуть в разговор Риту, но она собралась домой и ушла.

Мне надоело.

Я нашла Вика в столовой с банкой пива в руке, но ни капельки не захмелевшего, вместе с Машкой, которая на этот раз сидела у него на коленях. Он со снисходительной полуулыбкой слушал её бредни, но, увидев меня, сразу подскочил и спросил, не хочу ли я домой. Я, конечно же, хотела, поэтому мы ушли.

До его дома шли пешком и молчали. Начался дождь. Я надела капюшон от куртки, а Вик и не думал прикрыться от дождя. Он о чем-то думал, и я не хотела его отвлекать. Было холодно, и от этого становилось слякотно не только на улице, но и на душе. Наверное, Вик жалел, что из-за Оксаны не мог остаться там подольше и начать встречаться с Машкой. Никогда не видела его в таком состоянии. Он даже попросил у прохожего сигарету и теперь курил, как будто меня рядом с ним нет. За весь путь мы не произнесли не слова. Вик действительно несколько безответственный, ведь зная, какая ему грозит опасность, не позвонил шоферу и пешком шел домой, а путь приличный. Я, конечно, могла сразу пойти домой, но не хотела оставлять его одного, мало ли кто нападёт. Хотя толку от меня… Но нам повезло, ничего не случилось. Мы спокойно дошли до дома, поднялись в квартиру на лифте, и только попрося зеркало перенести меня ко мне домой, Вик сказал:

— Ты ведь не скажешь Ксане о Машке?

— Нет. Конечно, нет, — успокоила его я и шагнула к себе. Хотя, по-моему, ему было все равно, что я отвечу, и он спросил только для приличия.

Дома я растянулась на кровати и закрыла глаза. Перед глазами были Вик с Машкой на коленях. Я, по сути, уже не особо ревную его, но все равно неприятно. И неужели ему так плохо из-за неё? Нет, точно нет, ведь он так обрадовался, когда я пришла и собралась пойти домой. Или боялся, что ещё чуть-чуть, и не сможет больше себя контролировать? Поэтому и убежал от искушения подальше.

От раздумий меня отвлекла Ева:

— Явилась? — хмуро спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Тебе тут Юля звонила, послушаешь её?

Я кивнула, и на поверхности появилось Юлькино лицо. Она сидела на кресле моей мечты (бледно-розовое с рюшечками) и мило улыбалась:

— Лер, привет! Ты как насчет завтра? Присоединишься к нам? Надеюсь, что да. Как придешь, перезвони.

Изображение исчезло, снова появилось лицо Евы. Она спросила: «Соединять?» и после моего утвердительно кивка соединила.

Юлька сидела на диване вместе с Дэном, тем парнем, который на вечеринке у Кири куда-то звал Вика, и смотрела, как Анька ходит по комнате в красивом голубом платьице.

— Привет! — обрадовалась мне Анька, видимо, зеркало её уже предупредило о моём звонке. — Ну как? — она ещё раз прошлась по комнате.

— Потрясно, — выдохнула я, пытаясь оторвать глаза от этого чудесного платья.

— Это Юлькино, она мне даст его в «Альфу» сходить.

Юлька с гордостью взглянула на свою собственность и спросила у меня:

— Пойдешь с нами? Я тебе тоже что-нибудь подгоню.

— А Вик пойдет?

— Нет, я ему звонила, а он даже не стал со мной разговаривать, только ответил, чтобы все от него отстали.

— Тогда и я не пойду.

— Забей! Пошли с нами, никто тебя там не укусит, уж Дэн позаботится.

— Даа… — добавила Анька, — мой братик кого угодно уложит одной левой.

Я улыбнулась, но все равно отрицательно покачала головой.

— А зря, — бодренько сказала Юлька, — но хоть завтра-то с нами пойдешь?

— Ага, как можно такое пропустить? — ответила я.

— Вот и правильно. Значит, в три встречаемся на Главной площади, — она заметила мой недоуменный взгляд и пояснила:- ЕВу скажи «площадь Главного» и переносись, мы тебя там ждать будем.

— Ладненько. Тогда до завтра?

Девчонки кивнули, изображение сменилось на мою спальню.

Я еле поднялась с кровати, тайком пробралась в ванну, благо, что родители были заняты просмотром новостей, и быстренько смыла с себя всё. Потом легла на кровать и заснула не раздеваясь.

Четверг

Утро было просто… crazy, так как я вчера не уложила учебники в сумку, и теперь мне пришлось собирать их по всей комнате. Проносившись по комнате, я вспомнила, что первая у нас физкультура, и, припомнив горький опыт предыдущего занятия, решила её забить и пойти ко второму.

Все, определённо с сегодняшнего дня следует заняться своей фигурой.

С этими невесёлыми мыслями я, пока мама одевалась в комнате, отдала кусок колбасы коту, а хлеб положила в хлебницу. Пришлось довольствоваться просто кофе. Мама ругается на меня за эту привычку, и я сама знаю, что вредно его пить так часто, к тому же от него желтеют зубы, но все равно пью. Должны же у меня быть хоть какие-нибудь вредные привычки?!

Мама не знает о моём коварном плане. Она просто думает, что мне ко второму уроку.

Я подождала, пока хлопнет входная дверь, и вернулась в комнату. Стала одеваться, стараясь не слушать бурление желудка, тяжко переживающего разлуку с колбасой.

Пусть помучается! Потом ещё спасибо скажет, когда увидит в зеркале, какой красивый и плоский стал.

Зеркало! Как я могла забыть?

— Ева!

Ноль внимания.

— Евочка! Миленькая! Проснись!

Наконец появилось заспанное лицо. Ева недовольно приоткрыла один глаз и пробурчала:

— Сама не спишь и другим не даешь.

— Извини, но, плиз, покажи мне что-нибудь.

— Ты издеваешься? Я спать хочу! — патетично взвыла помощница.

— Ну пожалуйста! — попросила я.

— Что ты хочешь?

— А новости есть?

Ева кивнула, и на поверхности показалась известная ведущая новостей на первом канале. Нет, так не пойдёт!

— А из Главного?

Изображение поменялось. В зеркале отражался красивый трехэтажный дом, не старинный, а очень даже современный. Вокруг него сновали люди (или не совсем). Этот вывод я сделала, увидев корреспондента. Это был невысокий серьёзный мужчина, одетый в строгий деловой костюм, но сжимающий в своей руке метлу. Он, щурясь от яркого утреннего солнца, говорил:

— Сегодня было совершено очередное покушение на Вячеслава Витальевича Воскресенского, одного из претендентов на пост главы Совета Семи Представителей. Предполагается, что покушение было совершено группой недоброжелателей, выступающих против его политики. Это не в первый раз, но, благодаря действиям охраны, недоброжелателям даже не удалось прорваться внутрь дома. К сожалению, им удалось скрыться. Остаётся надеяться, что сына Вячеслава Витальевича так же тщательно охраняют, иначе глава вампиров не сможет занимать такой ответственный пост. Напомним зрителям, что в соответствии с постановлением ССП «О выборах главы Совета Семи Представителей» от четырнадцатого октября тысяча восемьсот пятнадцатого года занимать пост главы ССП имеет право представитель от любого разумного вида, имеющий здорового, без умственных отклонений наследника или приемника. Это обеспечивает безопасность трона в случае, если с главой что-либо случится, помогает избежать переворотов и тем самым гарантирует стабильность общества того или иного вида. В случае же, если наследник будет умственно отсталым или находится при смерти, или вообще умрет, шансов на победу в выборах у претендента не остается. До выборов остаётся одна неделя, и страсти с каждым днём разгораются все сильнее. Смотрите Глав-ТВ и будете в курсе дальнейшего развития событий. С вами был Ярослав Невструев, программа «Вести России».

Корреспондент улыбнулся белозубой улыбкой, и изображение изменилось. Теперь из зеркала улыбалась симпатичная девушка (не вампирша) и рассказывала об открытии нового магазина какой-то известной (но не мне) марки одежды в Главном. Это был первый магазин в России, поэтому там собралась немереная толпа журналистов и всяких знаменитостей. Я поглядела чуть-чуть и попросила Еву выключить.

Настроение испортилось.

Вот блин.

И почему мне не сказали всей правды? Ну, конечно, проще достать Вика, чем его отца. Да я б на месте Вячеслава Витальевича заперла сына в доме и вообще запретила выходить из него. А тот гуляет черте где, плюёт на меры безопасности и живет в обычной квартире, оснащенной лишь охранными заклинаниями.

И о чем только думают его родители?

Я посидела, тупо пялясь в окно, минут пять, а потом сообразила, что ещё немного — и опоздаю на второй урок.

Выскочила из дома и в привычном темпе побежала до школы. Теперь мне уже не привыкать. Надо заставить себя вставать в шесть утра и совершать пробежки, глядишь — и фигурка подтянется. Я бы давно так сделала, но меня слишком уж беспокоит мнение соседей и симпатичных соседов.

Едва забежала в раздевалку, как прозвенел звонок. В класс неслась, перепрыгивая через три ступеньки и сбив практиканта по физкультуре. Залетела в комнату, приземлилась на парту к Ритке и огляделась. Мне повезло: учительницы по литературе ещё не было.

Вик о чем-то болтал с Артемом и даже не поднял головы при моём шумном приходе. Ритка сразу же стала пересказывать мне вчерашний вечер и описывать как «та выдра» клеилась к её любимому Никите. Я вначале хотела возмутиться, но с моей стороны это было бы полной глупостью, к тому же ей легче думать, что это не Никите понравилась я-Лера, а Лере Никита. Зашла классная и вызвала Машку пересказывать первые части «Тихого Дона». Так ей и надо! Она явно ничего не читала, но кое-как наскребла на троечку.

Вообще, в школе ничего интересного не было, разве что Вика вызвали на биологии, и он еле вытянул на четверку. Странно… Он так сосредоточенно вчера читал учебник…

Пришла домой, запихнула макароны в микроволновку, вытянув, поглядела на них, представила, сколько там килокалорий, и запихнула обратно в холодильник. До трех оставалось ещё минут сорок, и я решила провести их с пользой: одновременно съесть яблоко, прочитать параграф про период «застоя» под сериал «Клуб». Параграф поняла смутненько, но зато посмотрела очередной день клубной жизни Васи.

Минут за двадцать до выхода преобразилась в Леру, одела то, в чем была в первый день встречи с Виком, запихнула кредитку в задний карман джинсов и накрасилась.

Попросила Еву перенести меня на Главную площадь.

Мдаа…

А площадь-то немаленькая! Посреди выложенного серым камнем пространства стояла ОГРОМНАЯ скульптура, изображающая семерых людей (или не людей). Но, в отличие от человеческой, фигуры были сделаны не из камня, а из… Не знаю, из чего они, но впечатление было такое, словно просто стоят семь существ, только несколько увеличенные в размерах. Скульптура передавала и цвет лица, волос, одежды, и текстуру ткани, и блеск глаз. В центре стоял пожилой мужчина, одетый в старомодный костюм и окруженный шестью товарищами, среди которых были две женщины. Я не могла оторвать взгляд от этого произведения искусства, когда на меня налетели Юлька с Аней.

Юлька воскликнула:

— Ну сколько можно тебя ждать? Мы уж думали, что ты не придешь.

Я не ответила, продолжая смотреть перед собой. Анька заметила мой восхищенный взгляд и сказала Юле:

— Она же здесь первый раз, не ругайся. Я бы, наверное, тоже в ступор впала.

— Это кто? — удосужилась произнести я.

— Это основатели Совета Семи Представителей, — пояснила Аня. — Видишь, их семь? В центре тогдашний глава Илья Королев, человек, справа от него, в зеленом сюртуке, Олег Сухомлин, леший, девушка рядом с Олегом — Надежда Романова, эльфийка, за ней Демьян Давидов, русал. Справа от Королева Виктор Воскресенский, вампир, предок нашего Вика, дальше Кира Булатова, ведьма, и Егор Андропов, оборотень. Хотя зачем я тебе все это объясняю? Все равно не запомнишь…

— Я запомню, — прервала её я.

— Ой, да пойдемте же скорей, — потащила нас Юлька.

Я пошла за ней, но потом обернулась. Сзади меня была огромная зеркальная стена, откуда постоянно кто-то возникал и направлялся по своим делам. Это чудо было примерно двух с половиной метра в высоту и метров семидесяти в длину. Ну и ну…

Площадь окружало огромное количество высоких зданий. Моё внимание привлекло модное стеклянное сооружение с причудливыми балконами. Как пояснила мне Юлька, здесь располагался ССП и разные государственные структуры. Наверное, и Таня с КонСером здесь работают. Честно, я ожидала чего-то другого. Мое воображение рисовало мне выложенную старым камнем площадь, дома, похожие на замки, метлы, проносящиеся над головой, небо необычного цвета… А что я увидела? Высокие здания из стекла, каких в Москве полным-полно, площадь, мало чем отличающуюся от обычной, разве что скульптура впечатлила.

Упс.

Я немного поспешила.

Над моей головой только что пронеслась метла.

Круто!

Я тоже хочу!

Метла тем временем остановилась около здания ССП. Внимательно посмотрев по сторонам, я обнаружила, что метлы тут не редкие гости. Изредка то тут то там проносилось это чудесное средство передвижения, мечта любого фаната фэнтези. Правда, их было не так много, как машин. Жаль, автомобили были самые что ни на есть обычные: не летающие и не переливающиеся всеми цветами радуги. Видимо, большинство сотрудников госструктур ездили на привычных взгляду машинах, так как перед домом ССП стояло очень много иномарок и штук пять отечественных «Волг».

Все это я высмотрела, пока Юлька тащила меня куда-то вглубь площади. Наконец, она остановилась и я смогла полюбоваться на столь любимое ею место. Этим оказалась аллея из стройных берез, по которой прогуливалось огромное количество людей, тьфу ты, существ. А за шеренгой белых красавиц было… были магазины с манекенами, одетыми в разные платья. Юлька попыталась меня затащить в первый бутик от площади, но не тут-то было. Я как вкопанная пялилась на столб, на котором была вывешена… погода. Да-да… На всю оставшуюся неделю, причем была указана точная дата начала дождя и перепады температуры. Дождик обещали каждый день с двух ночи до шести утра, только в воскресенье еще и часок днём. Классно! Теперь ясно, чем здесь ведьмы на жизнь зарабатывают: погоду идеальную делают. Везет же жителям… А то у нас сейчас полудождь — полуснег.

Юлька тем временем впихнула меня в магазин. Аня сочувственно на меня посмотрела и пошла смотреть юбки.

Не сказала бы, что одежда здесь чем-то отличается от обычной. Разве что чуть тоньше, чуть воздушней, приятней на ощупь. Оно и ясно-большая часть видов живет в наших городах. Так зачем лишний раз бросаться в глаза?

Юля времени даром не теряла, а, схватив пару юбочек и кофточек, скрылась в примерочной. Аня, как верная подруга, поплелась за ней и ждала, пока та выйдет. Хватает же у неё терпенья. Мне пригляделись одни штаны, но Юля категорично заявила:

— И не думай это надевать.

Я обиделась. Не такой уж и плохой у меня вкус!

— Это еще почему?

— Сначала мы тебе в «Альфу» прикид выберем, а потом уж оставшиеся деньги тратить пойдем.

— Куда?

— Да клуб ночной это, — пояснила Аня. — Вик туда точно пойдет, иначе Дэн от него не отцепится, да и Оксана очередную истерику устроит.

— Так что на завтрашнюю ночь ничего не планируй, — вставила слово Юля, появляясь из примерки супер короткой юбке.

— Уже завтра? А школа? — попыталась возразить я, прекрасно понимая, что это напрасная трата сил. Раз Вик идет, значит и мне тащиться обязательно. Иначе Таня меня прибьёт.

— Ну и что? Мне тоже надо в неё идти. Но мы молоды, красивы, — она посмотрела на свое отражение в зеркале, — сексуальны, так что глупо растрачивать все свое время на сидение дома.

— А девчонка дело говорит, — подмигнуло зеркало.

Мы засмеялись, и Юля отправилась оплачивать последнюю юбку.

Потом были магазины, магазины, магазины…

В каком-то из этого бесконечного ряда я купила потрясающее коротенькое платьице серебристого цвета с голой спиной, а потом и такого же цвета босоножки. Денег осталось немного благодаря цене платья от Alenne. Крутой бутик с внушающими уважение и суеверный ужас ценами. Но Юля была непреклонна. По её мнению, к коллекции любой модницы должно быть хоть одно платье от этого дизайнера. Но, в принципе, я с ней согласна. Сейчас мы сидели в открытом кафе и ели мороженое. Конечно, на улице не особо тепло, но солнце и не думало прятаться за тучами, поэтому грело нас своими яркими лучиками.

Ноги отваливались, вставать не хотелось. Идти куда-либо тоже. Третья порция мороженого так и не смогла меня оживить. Помог мне тот фиолетовый энергетический коктейль, который я пила у Кири. Слабость прошла и спать расхотелось. Тут явно не обошлось без магии.

Тут меня что-то резко обожгло. После тщательного пересмотра собственных ощущений, я пришла к выводу, что причина кроется в моей пятой точке. Ну разумеется! Куда же ещё я могла запихнуть зеркало?!

Открыв его, я обнаружила улыбающегося Вика.

— Привет, как дела? — спросил он.

— Да ничего, вот с девчонками по магазинам ходим, — Я кивнула в Сторону подружек, и они поздоровались с Виком.

— Знаешь, я тут подумал… может, всерьез проколоть что-нибудь?

— Я только за, — обрадовалась я.

— За бровь?

— Ага.

— Ой, Вик, ты себе пирсинг делаешь? — влезла Юля и после утвердительного кивка продолжила: — Я тоже хочу! Пошли вместе? А то мне одной страшно.

— Ладно, тогда в шесть жду тебя на площади Ленина.

Ленина? Я не ослышалась? И тут его знают! Даже Главный коммунизм не обошел.

— Я приду, — подмигнула Вику Юлька.

Вик отключился, а я задумалась. Интересно, а Юльке Вик нравится? Наверное, да, хотя общается она с ним довольно свободно и без капли смущения. Вот Аньке он не нравится точно. Оно и понятно: о какой дружбе может идти речь, когда подруги влюблены в одного и того же парня. Здесь не тот случай.

Я бодренько спрыгнула со стула и зашагала к очередному магазину. У нас еще полчаса в запасе точно есть. После серии бутиков я выбрала тонкие голубые джинсы с серебристой вышивкой, салатовую кружевную кофточку и сиреневую романтичную футболку. На этом деньги на кредитке закончились.

Мы уже спешили к выходу из аллеи, как я увидела ЕГО.

Элегантное, длинное, открытое бледно-зеленое платье. Оно облегало манекен как вторая кожа. Мечта. Я в него влюбилась с первого взгляда и поняла, что если не пойду на выпускной в нем, то вообще никуда не пойду.

А его цена…

Мдаа…

Мечтай, Светочка, мечтай…

Я наконец-таки увидела платье своей мечты — и тут такой облом. Юлька недоумевает: на что мне нужно это платье, когда этот цвет ни к чему в моем облике не подходит? А у меня зеленые глаза… И в нем бы я смотрелась потрясающе, и Вик бы в меня влюбился…

Ох.

На это платье мне не насобирать, даже если придется десять лет убирать все улицы Главного.

А Юля тем временем вышагивала по аллее в противоположную от площади сторону. После череды магазинов, многоэтажек и парочки висящих в метрах шести над землёй кафе мы вышли ещё на одну площадь, поменьше. Что удивительно, так тут действительно стоял памятник Ленину, причем каменный. За ним блестела зеркальная стена. Возле стены нас ждал Вик.

— Привет! — сказал он нам всем. — Ну как погуляли? — это уже ко мне.

— Тяжко… Ничего не двигается, — замученным голосом ответила я.

— Это с непривычки, — пояснила Аня.

— Вик, мы же идём завтра в «Альфу»? Ты не забыл? — поинтересовалась Юля, еле удерживая в руках свою гору пакетов.

— Такое забудешь…

— Лер, а ты пойдешь с нами сейчас?

А действительно? Надо, но у меня все болит. Может, ещё того фиолетового коктейля выпить? Заряд бодрости на полчаса обеспечен. Хотя… С Виком идут и Оля, и Юля. Вряд ли кто-то будет нападать.

— Не, я лучше домой…

— Домой? — огорчилась Оля.

— Ага, уроки надо делать.

— Ой, а мне своих предупредить надо, — вспомнила Юля и отошла в сторону, связываясь с кем-то по маленькому зеркальцу.

— Тогда ты подойди к стене и скажи, куда тебе нужно.

— ОК. Я пошла. Всем пока.

Я подошла к стене, сказала, куда мне нужно и перенеслась домой.

Абсолютно без сил развалилась на кровати. После получасового лежания пошла есть вместе с учебником химии, а потом долго валялась на кровати, пытаясь сосредоточиться.

Пятница

Проснулась с учебником в руках в шесть утра. Заснуть больше не смогла, поэтому пошла расслабляться в ванную. Карамельная пена для ванны — восьмое чудо света. Ощущения потрясающие: усталость прошла, и я бодреньким шагом отправилась делать себе зелёный чай.

Вскоре пришла мама и сварила рисовой каши. Обожаю рис! В любом виде. И рыбу тоже люблю, правда, не всякую. Наверное, в прошлой жизни я была китаянкой.

Иногда хочется чем-то выделяться из общей массы людей, хотя бы в еде. Прикольно было бы быть вегетарианкой, но я не смогла бы отказаться от мяса. Как подумаю, что я ем, так сразу плохо становится, ведь это убитые животные. Но я не могу заставить себя отказаться от этого чудесного вкуса. Какая же я все-таки слабохарактерная!

В школе на удивление ничего интересного не было. Писали самостоятельную по химии и словарно-орфографический диктант по русскому, физкультуру я просидела в столовой, так как никакого желания получить еще раз мячом по макушке у меня не было. Мне составляла компанию веселая Ритка, в очередной раз решившая забить на Никиту и поэтому встречающаяся на днях с парнем из чата. Везет же некоторым! Я бы тоже составила план по вычеркиванию Вика из своих мыслей, если б не видела его так часто. Трудно пытаться не думать о парне, когда он находится рядом, да притом такой умный, симпатичный, милый, веселый… да еще теперь и с пирсингом. Девчонки окружили его со всех сторон и постоянно охали. Даже подошедший Никита заметил, что сережка в брови очень идет Вику. Кстати, Никита пришел затем, чтобы узнать номер мобильного телефона меня-Леры. Слава богу, Рита не слышала. А номер Вик не дал, так как не знает его. Ну не говорить же Никите, что брат звонит сестре через зеркало?

Мое общение с Виком как Светы ограничилось подсказыванием ему правильного написания словосочетания «масленый блин». Он долго сомневался, какой же там суффикс, так что обрадовался моему совету и мило улыбнулся в ответ.

Я рада, что хоть чем-нибудь могу быть ему полезна, так как шпион из меня никакой. Подозрений тоже никаких.

Решила позвонить Тане. Она очень обрадовалась и стала просить, что бы я показала ей свои приобретения. Долго восхищалась и признала, что вкус у Юльки отменный.

— А чего такая грустная? — заметила она.

— Я вчера встретила платье своей мечты, — горестно протянула я. КонСер, только что вошедший в комнату, закатил глаза к потолку.

— Чьё? — с сочувствием спросила Таня. Видимо, сама не раз это испытывала.

— «Elf-style».

— Да… Губа не дура у девочки, — вмешался Константин Сергеевич. — Ты лучше скажи, что новенького?

— А ничего. Все друзья у Вика милые, общительные, разве что шофер подозрительный. И вообще, на что он нужен? Неужели родители Вику не могут подарить машину?

— Они-то, конечно, могут, но прав ему все равно никто не выдаст. А шофер, кстати, наш, поэтому полностью проверенный.

— А я уж подумала, что хоть что-то полезное сделала.

— Да не расстраивайся. Вы сегодня идете куда?

— Да, в «Альфу».

— О! Это надолго. Сейчас тебе лицо подправим, — шеф щелкнул пальцами, — и можешь смело идти собираться.

— Тогда я пошла.

Я разорвала соединение, но собираться не пошла, так как все равно еще рано.

Вскоре позвонил Вик и сообщил, что собираемся в одиннадцать ночи на Главной площади. Дааа… Времени у меня еще полно.

Попросила Еву включить клипы, и все оставшееся время провела за их просмотром, а также за накрашиванием ногтей, завиванием на электробигуди волос и делая маски для лица.

К одиннадцати надела платье, босоножки и увидела себя в зеркале. И это я? Даже Ева признала, что я очень даже ничего.

В это время мама на кухне ела с моим двойником, которого не видела я, но прекрасно видели мои родители, совсем не обращающие внимание на меня настоящую. Видимо, КонСер постарался.

В одиннадцать я шагнула на площадь.

Меня там уже ждал Вик, Оксана, Марина, Юля с Аней, а также Кирилл, Дэн и незнакомый невысокий парень. Мне его представили как Макса, и мы всей толпой зашагали в противоположную зеркальной стене сторону.

На улице было очень тепло, как и предупреждала меня днем Юля по зеркалу. Действительно, куртка оказалась совсем не нужна и я смогла сполна насладиться прелестью летнего вечера. Легкий ветерок был совсем не по-весеннему теплым и приводил в веселое расположение духа. Небо было без единой тучки, и нам кокетливо подмигивали звезды.

А мы все шли и шли…

Это я просто так говорю, на самом деле мы пришли минут через пять.

Это было нечто.

Вот теперь я полностью осознала, что в этом городе живут не люди.

Ночным клубом оказалось даже не здание. Это было закрытое стеклянное помещение с круглым полом, парящее в воздухе метрах в пятидесяти от земли. Из центра основания отбрасывался на землю поток солнечного света. Вам это ничего не напоминает? Мне лично очень напомнило фильмы про инопланетян, тем более что внутрь клуба попадали вхождением в этот свет, и видно было, как фигуры поднимаются наверх, как на лифте. Возле луча стоял высокий охранник, который поначалу пытался нас не пустить, так как многим нет восемнадцати, но при виде Вика все его сомнения быстро развеялись. Мы по очереди заходили в световой поток, но я ничего особенного не ощутила. Просто попал под очень яркий свет — и все. Он даже не слепил глаза. А потом я начала подниматься. Несмотря на пустоту под ногами я явственно чувствовала опору. Метрах в двадцати над землей мне открылся великолепный вид ночного города. Я увидела еще несколько похожих сооружений, но с такой высоты этот город мало чем отличался от обычного.

И вот я оказалась внутри.

Музыка, музыка, музыка…

Ты растворяешься в ней и твое тело двигается независимо от тебя. Рядом со мной уже танцевали почти все, их движения казались то замедленными, то, наоборот, убыстрялись. Царство света, исходящего от прозрачных стен и заставляющего светиться абсолютно любую одежду, не только белую.

Толпы танцующих, и даже бармены не могут стоять спокойно. Через прозрачные стены виден ночной город, но тебе не страшно находиться на такой высоте.

В мире остался только ты и музыка, проникающая в самую душу, завлекающая незнакомыми словами, заставляющая все тело трепетать от звуков чудесного голоса.

Народу полно, но никто друг другу не мешает и не толкает.

Здесь все танцуют божественно, и ты ощущаешь себя очень важной частичкой этого бесконечного мира.

Нет усталости, нет скованности, нет времени, нет ничего…

Дэн с Виком исчезли из поля зрения и вскоре вернулись с напитками. Мне достался серебристый, наверное, расплавленное серебро выглядит также. Я почувствовала, как кровь несется по венам, услышала биение собственного сердца и сотен, а может, и тысяч, танцующих в зале.

Не прекращая танцевать, что, в принципе, и сделать-то было нереально, я рассматривала помещение. То тут, то там виднелись круглые возвышения с полуголыми танцовщицами и… аквариумы. Тоже круглые, в виде столба, возвышающееся до прозрачного потолка с русалками внутри. Они танцевали в воде, и я впервые увидела танец, смешивающийся с плаванием. Это было чудесно, сказочно… Хотя нет, не сказочно. В сказках на русалке было бы хоть что-нибудь надето. Но ведь это же ночной клуб не для детей.

Музыка накатывала волнами, и я, как ни старалась, не могла вспомнить, сколько же времени я тут нахожусь.

А, собственно, зачем?

Музыка заполнила всю меня, она текла по венам вместо крови, стучала в висках…

Мелодия — это я.

Мое прошлое.

Мое настоящее.

Мое будущее.

Моя любовь.

Я поняла, что действительно люблю Вика.

А музыка тем временем лилась и лилась…

Суббота

Хочу спать.

Да что же такое?

Я схватила будильник и попыталась наощупь отключить противный звонок.

Получилось.

Вот только я все же проснулась.

Я заплетающимися ногами пошла в душ.

Блин!

Вода ледяная, хотя это и к лучшему.

Я вспомнила ночь. Удивительно, что я все же смогла что-то вспомнить. Домой я пришла в полшестого, так что, получается, спала только полтора часа. Время в клубе летело незаметно, но у Вика остались остатки разума, не то, что у меня. Он всю обратную дорогу до площади надо мной прикалывался, но потом вспомнил свои ощущения от первого похода в такой же клуб и замолчал. Я к тому времени полностью очнулась, и вместе с разумом вернулась слабость во всем теле. Это ж сколько я танцевала без передышки? Шесть с половиной часов. Замечательно! Видимо, на зал наложены какие-то чары, заставляющие не чувствовать усталости. Зато потом…

Я бухнулась на диванчик на кухне и съела три бутерброда. Плевать на калории, я вчера стольких лишилась. Мама непонимающе смотрела на мое состояние и попыталась оставить меня дома, думая, что я чем-то заболела. Я бы с радостью, но я не могу пропустить сегодняшнюю алгебру, мне-то как никак ЕГЭ сдавать придется.

Высушила волосы феном, кое-как накрасила ресницы, натянула джинсы, футболку и поплелась в школу.

И зачем я пошла?

Я абсолютно не помню первую алгебру, ин. яз., а о литературе я вообще молчу…

— Это еще что такое? — раздался визг над моей головой.

Я подпрыгнула на стуле и сидящий рядом со мной Вик тоже.

Стоп.

Вик?

Сидит?

Со мной?

Опаньки!

Такое событие, а я ничего не помню?

Хотя… Поставим вопрос по-другому: что вообще я помню?

Ни-че-го.

Замечательно!

Я вопли тем временем продолжились:

— Я уже сто раз спросила про сватовство Мелехова, — это она мне, — а тебе хоть бы что! И не стыдно спать на уроке? Хорошистка! Это в конце-то учебного года! Какая безответственность!

Я вжалась в стул и поймала сочувствующий взгляд Вика.

— А ты, Djcrhtctycrbq, чего улыбаешься? Я, межу прочим, и у тебя спрашивала, но вы даже не соизволили поднять на меня глаза. Дома надо спать оставаться! Чем вы ночь занимались?

— Так они вам и сказали, чем вместе ночь занимались… — подметил Сашка.

Классная побледнела, потом покраснела и под гогот учеников завопила:

— Да что вы себе позволяете? Дневники на стол. Быстро! Я неясно выражаюсь!?

Она быстро подошла к учительскому столу и открыла журнал. Я протянула Вику свой дневник. Учительница уже собиралась поставить нам по двойке, когда вспомнила про наши оценки.

— Так, в журнал я ставить ничего не буду, но с рук вам это не сойдет! Будете… будете стенгазету рисовать. В понедельник комиссия приезжает, вот вы и приготовите стенд о творчестве Шолохова. Я дам вам необходимый материал, так что будете сидеть хоть весь день, пока ничего не подготовите.

Мы переглянулись, сказали «конечно, все сделаем» и попытались сосредоточиться. Удивительно, но весь сон как ветром сдуло. Оглядевшись, я поняла, что Вик сидит со мной потому, что половины класса нет (забивают), в том числе и Артема.

Классная еще немного поругалась (досталось всему классу) и задала каждому индивидуальное задание.

Мы с Виком сидели тише воды ниже травы. У меня была только одна цель: пережить русский язык.

После последнего урока Училка выдала нам лист ватмана, краски, фломастеры, кнопки и парочку книжек.

И с гордым видом удалилась домой, сказав, что приходит обычно к самому открытию школы, поэтому сразу проверит, висит ли стенгазета на стенде в её классе.

Мы с Виком остались одни.

— Мдаа… Нарвались, — заметил сонный Вик. — Чего ты такая сонная?

— На себя посмотри. А я просто допоздна гуляла.

— А я в клубе был до пяти, — он зевнул. — Что будем делать?

— А по информатике учительница еще в школе?

— Да вроде. У неё шесть уроков. Зачем тебе?

— Нужно отксерить портреты Шолохова. Сходишь? — он кивнул, взял книжки и ушел.

А я тем временем подписала «Михаил Шолохов» и стала раскрашивать буквы. Я, конечно, рада остаться с Виком, но на компьютере было бы в сто раз проще все напечатать. А тут приходится выводить буквы, боясь нечаянно не размазать краску и не разлить воду.

Вскоре вернулся Вик, и мы принялись приклеивать портреты. Писать биографию он оставил мне, а сам всячески меня отвлекал. На перемене прибежал Никита и стал выпрашивать у него номер «красавицы Лерочки». Вик не дал, но зато посоветовал не Лерин номерок выпрашивать, а обратить внимание на Риту. Надо же, все это он замечает! Никита спросил, есть ли у него самого девушка, на что Вик ответил… нет.

Ага.

Так мы и поверили.

Уж я-то знаю его девушку.

Зачем ему говорить, что нет? Из-за того, что я слышу? Глупость.

Кстати, только сейчас поняла, что это Ксану я видела у нас на новогодней дискотеке в школе. Значит, они уже давно вместе. Теперь понятно, почему Вик её бросать не хочет. Оксана слишком хорошая, чтобы с ней так поступали. Даже я это признаю. Редко встретишь сочетание красоты и ума в равных пропорциях, а Ксана к тому же и хорошая. Детское слово. Только первоклашки так характеризуют людей. Волк какой? Плохой. А колобок? Хороший. Но здесь это слово пришлось как нельзя кстати.

В класс вошли еще несколько девчонок из параллельного класса и окружили Вика. Он всем мило улыбался и украдкой зевал, не обращая внимания на их восхищенные возгласы от его образа эмобоя. Причем парочка уже попыталась назначить ему свидания, на что Вик вежливо отнекивался.

Я делала вид, что ничего не замечаю и разлинеивала плакат. Руки немного дрожали, но я даже не повернула голову в сторону Вика и девчонок.

Его нет, его нет, его нет…

Успокойся, Светочка, успокойся.

Все хорошо.

Он тебе не нужен и тебе наплевать, что он стоит в окружении этих фиф.

Прозвенел звонок. Наконец-то они ушли.

Вик снова куда-то смылся. Минут через десять пришел, уселся и стал наблюдать, как я пишу биографию. Снова ушел. На этот раз надолго.

Я всё дописала, дорисовала и стала его ждать. В конце-то концов, я не такая высокая и сильная, чтобы в одиночку повестить плакат на стенд.

Минут через пятнадцать моё терпение закончилось. Я взяла стульчик, забралась на него и, пытаясь не упасть, стала приклеивать ватман.

— Давай помогу! — раздалось прямо над ухом.

Когда он успел подкрасться? Он неожиданности я потеряла равновесие, уронила плакат и почувствовала, что начинаю падать…

Сильные руки не дали мне упасть.

Глаза в глаза. Губы в паре сантиметров от лица. Напряжение. Ожидание. Немой вопрос в серых глазах.

Я не была уверена в том, что это следует допускать, и почти подняла руки, чтобы оттолкнуть его… и не оттолкнула. Все эти странные ощущения вернулись с новой силой. Обжигающие волны: попеременно жар и холод. Перехватило горло, дыхание стало неровным и слишком глубоким.

Вик молчал, долго и вдумчиво глядя прямо мне в глаза… Затем, вдруг, словно отбиваясь от ненужных мыслей, он тряхнул головой, от чего черная челка упала на глаза, изящно провел рукой по волосам, заправляя выбившиеся пряди назад… Неожиданно и как-то резко Вик подался вперед и коснулся моих губ своими. Я подаюсь вперед, позволяя целовать себя, руки зарываются в мягкие волосы Вика, обнимают за шею…

Кровь с умопомрачительной скоростью несется по венам, сердце бьётся чаще, сильнее… В голове вертелась лишь одна мысль — оттолкнуть и убежать… Но так не хочется…

Пусть больно. Пусть обидно. Пусть. Пусть это галлюцинация, иллюзия, мираж.

Сбывшееся желание. Исполнившиеся мечты. Пусть. Пусть это сумасшествие.

Безумие. Отчаяние. Реальное? Ощутимое? Пусть. Есть только я и он…

И Оксана. Имя пронзает моё сердце болью. Я отталкиваю Вика.

— Что случилось? — его взгляд на моих губах. И непонимание.

— Не надо, — я отхожу от него как можно дальше. У меня ещё хватает сил прошептать «Оксана», прежде чем слезы застилают глаза…

Я выбегаю из класса, на полном ходу залетаю в раздевалку, хватаю свою куртку и, то и дело спотыкаясь, вылетаю из школы, чуть не сбив с ног учительницу математики.

Не сбавляя темпа, я несусь по узкой улице, заворачивая за углы каких-то домов, пока не добегаю до лавочки в неизвестном мне районе города.

Опустившись на неё, я, как любая девчонка, заплакала. Плевать на то, что лавкаа мокрая и джинсы станут такими же, плевать на сочувствующие взгляды редких прохожих…

Дождь холодными щупальцами пробрался за воротник. А я и не заметила, как он пошел…

«Ненавижу! Почему это происходит со мной?!» — мысли метались в голове.

Я не знала, кому адресован этот вопрос. Вопрос никому и одновременно всем…

Вечером, сидя на диване с чашкой горячего какао с молоком, я пыталась проанализировать своё поведение.

Дурочка, ничего не скажешь…

Надо было либо не отвечать на поцелуй, либо объяснить, а не выбегать из класса как маленькая девочка, либо вообще дождаться его и не лезть вешать это чертов плакат самой…

Да что толку-то сейчас размышлять! Я могу сколько угодно корить себя, но от этого всё равно ничто не изменится. Это факт.

Надо найти плюсы. А они есть. Точнее, один, но очень глобальный.

Я ему всё-таки нравлюсь!

Я улыбнулась, глотнула из кружки какао и закашлялась. Ну вот, обожженный язык обеспечен…

И всё равно глупая улыбка не сходила с моих губ…

А позже, решив, что надо что-то делать, я преобразилась в Леру и собралась было позвонить Вику и поговорить по душам, как брат с сестрой.

Но не успела.

Позвонил он и предложил прогуляться. Пока Вик терпеливо ждал меня по ту сторону зеркала, я натянула куртку и кроссовки, немного подкрасилась, а затем шагнула к нему в квартиру.

Мы вышли из подъезда и медленно побрели среди мусорных баков и покосившихся гаражей. Было очень темно, но звезд еще не было. Стояла приятная прохлада и, несмотря на раннюю весну, было довольно тепло. Фонари еще не зажглись, но мне не было страшно. Как раз в такие вечера хочется вылезти из скучной домашней конуры и просто прогуляться по городу.

Вик смотрел под ноги и молчал. Я не выдержала:

— Ты меня позвал, чтобы молчать?

— Что… — он вернулся в реальность и медленно соображал. — Ох, извини, я задумался. Просто не могу быть один, ужасно скучно становится и мысли невеселые лезут в голову. Извини еще раз.

— А что случилось? — спросила я для порядка, как полагается всепонимающей и милой сестре, хотя на самом деле мне хотелось огреть его чем-нибудь по бестолковой башке и сдать на руки бандитам.

— Да… как тебе объяснить… — он задумался и облокотился на ветхий деревянный заборчик. Забор не выдержал такого веса на старости лет, скрипнул и медленно стал падать. И немного тормознутый сегодня Вик вслед за ним. Он помахал в руками в воздухе, стараясь удержаться, но все равно шлепнулся на грязную землю. Ругаясь на чем свет стоит, он сел (на земле!) и явно не собирался подниматься.

— Вик, ты чего?..

— Я ведь все равно грязный… — он горько рассмеялся.

— Простудишься… — попыталась убедить умалишенного я.

— Я?… Вампир?.. Простужусь?.. — он грустно улыбнулся, словно то, что он вампир, очень ему не нравилось.

— Все равно… — начала я, но не успела докончить. Мимо гаража кто-то пронесся, выругался и стал ходить взад-вперед прямо возле нас.

Этот кто-то нас не видел, так как я сидела на корточках возле Вика. Нас отделял от этого человека облезлый куст и покосившийся гараж. Я приложила палец к губам в просьбе помолчать и вслушалась в бормотание.

— Вечно так… он же где-то здесь лазает… я же вижу… — он не замедлял нервных шагов, но зато голос стал громче. — Пятый, ты видишь его?… Я тоже нет… Но он рядом… точно без шофера, иначе перемещался бы быстрее, мы столько этого ждали!

Черт, черт, черт! Надеюсь, черти не появятся на самом деле, хотя… Судя по ситуации, это засада на Вика. Он тоже это понял, но вставать не собирался. И правильно делал. Видимо, «кто-то» тут не один, и их минимум пятеро. Если мы сейчас вылезем… Но нельзя сидеть тут вечно, меня и так всю трясет, мои нервы просто не выдержат ждать, пока нас обнаружат. И позвонить нельзя, ведь если мы слышим бормотание, то нас тоже без проблем услышат.

Я подползла поближе к кусту, встав на колени и испачкав черные джинсы. В поле моего зрения оказались черные кроссовки, кружащие по переулку между двумя гаражами.

— Ты тоже не видишь?… Такого быть не может, он тут… Что?… Да нет, точно нет… Я лучше шефу позвоню.

Он остановился прямо перед кустом и стал болтать с кем-то, видимо, секретаршей шефа.

Я, недолго думая, просунула руку между ветками куста. Вик сделал страшное лицо, одними губами шепча «нет».

А мне все равно! Я шпион или кто?

«Кто-то» стоял, покачиваясь и не торопясь прерывать заигрывания с секретаршей. Я аккуратно, боясь сделать лишнее движение, развязала шнурки сначала на одной кроссовке, потом на другой. Руки дрожали, но ногти меня спасли. Хоть тут пригодилась их длина. Мужчина переступил с ноги на ногу, поставив их ближе друг к другу. Я осторожно связала ему шнурки с обеих кроссовок в один общий и крепкий узел.

Потом резко повернулась к Вику и крикнула: «Бежим!».

Вик резво вскочил на ноги и побежал в сторону «Маяка». Я вслед за ним, пытаясь не отставать. «Кто-то» витиевато выругался, рванул за нами, но упал на землю, выронив из рук зеркало.

Я бежала за Виком, развив такую скорость, что на сдаче стометровки мне бы стопроцентно пятерку поставили. Физрук бы мной гордился. Я возблагодарила его за вечные гонения нас по стадиону и свою рассеянность, заставляющую меня каждое утро нестись в школу. Сердце ушло в пятки, когда я услышала звуки за спиной. Обернулась и увидела — нет, не пять — а около десяти бегущих за нами. Быстро же они опомнились. И уж явно не отлынивали от физкультуры в детстве, да и сейчас наверняка в каком-нибудь спортзале занимаются и по утрам бегают. В общем, это я к тому говорю, что они определенно нас догоняли. И все из-за меня! Я же вижу, что Вик бежит не в полную силу, чтобы я от него не отставала. А у меня начинает колоть бок.

Наконец, у нас появился лучик надежды. А если точнее, то не лучик, а неоновая вывеска «Маяка». Он уже довольно близко. И преследователи близко.

О нет.

У меня сломался каблук. Я упала, Вик остановился. Через две секунды на нас налетели. Я попятилась назад, прячась за спиной Вика, который отбивался от двух первых, догнавших нас. Я не могла уследить за его движениями, но зато прекрасно видела еще двух подоспевших. Другие были еще на приличном расстоянии.

Надо что-то делать.

Надо срочно что-то делать. Я высунулась из-за спины Вика и что есть силы треснула одного из нападавших на него туфлей с поломанным каблуком по лицу, а потом и другого. Те явно не ожидали от меня активных действий, поэтому и не защитились. На лице у каждого осталась красная дорожка, определенно, синяк будет, но, как я ни вглядывалась, я не смогла рассмотреть черты их лица. Нет, оно не было скрыто маской или черным чулком с прорезями для глаз. У них не было черт лица. Точнее, они были, но постоянно изменялись, не давая запомнить. Тут явно не обошлось без магии.

Обиженные туфлей быстро опомнились. Один из них обошел Вика и попытался схватить меня. Но не тут-то было. Он явно не хотел применять в дело кулаки, но я не он. Ничто не мешало мне еще разок заехать ему по физиономии туфлей, что я и сделала. Тот взвыл, перехватил меня за руки и завел за спину. Больно же! Я дернулась и со всей дури наступила ему туфлей с целым каблуком по ноге. Он разжал руки, но мне захотелось сделать что-нибудь эдакое. Все просмотренные фильмы вмиг пролетели у меня перед глазами, и я ударила его ногой по… по самому больному мужскому месту. Нападающий отшатнуся от меня и сгорбился, держась за ушибленное место.

Классно! Не ожидала, что получится.

Вик это тоже заметил, за что поплатился. Ему заехали кулаком по лицу, а ко мне приблизились сразу двое, очень серьезно настроенные. Словно в замедленной съемке я видела, как они оба замахиваются.

Мамочки!

И я не нашла ничего лучше как… завизжать.

А это любая девчонка умеет делать мастерски. Я визжала долго, противно и громко. А нападающие… Вначале они просто удивились, затем отшатнулись и от меня и от Вика и зажали уши руками. Им явно невыносимо было слушать мои вопли. Я прямо обиделась. Я для них тут такой шедевр исполняю, а они… Уши зажимают. Вика моё соло не так поразило, поэтому он схватил меня за руку и побежал. Нам никто не препятствовал, и нападающие опомнились только тогда, когда мы были метрах в пятидесяти от магазина.

Вечерние покупатели, выходящие из магазина, удивленно таращились на запыхавшихся нас.

Тут было на что посмотреть!

Вик в грязных джинсах, в потрепанной и местами рваной куртке и с красными отметинами на лице. Впрочем, отметины очень быстро исчезали с лица. А я… С верхней одеждой все в порядке, но с красным лицом и туфлей в руке. И зачем я её с собой тащила? Я подошла к мусорке и выкинула её. Вик тем временем по зеркалу вызывал шофера. Через пару минут тот приехал, молча посмотрел на Вика, посадил нас в машину и позвонил его отцу.

Я сидела на заднем сиденье и ничего не говорила. Я была в шоке. Такого страха я не переживала никогда в жизни. Даже когда соседская овчарка рычала на меня возле лифта, а ее хозяйки не было, меня так не трясло. Сердце не хотело успокаиваться и стучало со скоростью десять ударов в секунду.

Водитель сказал Вику, что отвезет его домой к родителям, на что тот даже не возразил, только пробормотал: «Что за тупой день!». Я не хотела идти одна по ночным улицам и, наплевав на правила безопасности, попросила отвезти меня к моему дому, но для них к дому подружки, которая даст мне нормальную обувь, что бы не приводить в шок Вику и её родителей.

Я зашла домой, поприветствовала родителей из прихожей и отправилась в комнату. Быстренько преобразилась в себя, натянула халат и тупо смотрела какое-то кино по телевизору, ни о чем не думая, пока не заснула.

Воскресенье

Утро было… нет, не отвратительное, как обычно, а прекрасное. Я лежала на кровати и смотрела в окно, в котором был виден уголок бирюзового неба без единого облачка. Если утро солнечное, то я могу из своей комнаты наблюдать потрясающий рассвет и любоваться, как первые лучики робко проникают в мою спальню. Настроение сразу повышается и вся грусть выветривается.

Вот и сейчас: я не думала о произошедшем вчера в школе… С этим я могу разобраться и попозже, а в уже четверг выборы. Я так ничего и не обнаружила.

Я потянулась в кровати и вспомнила прошлое воскресенье, положившее конец моей безоблачной жизни.

Чему я безумно рада.

Я как раз из тех людей, которые предпочитают горькую правду сладкой лжи. Эта правда, конечно, не так горька, но принесла мне множество проблем, ведь любовь всей моей жизни собираются убить. Да-да, именно убить. Конечно, вчера с Виком дрались врукопашную, но я видела ножи у них за поясом, и те были явно не кухонные. Таким вампира не убьешь.

Нет, так нельзя. Я встала, оделась и пошла на кухню, где уже сидели родители. Обожаю такие утра, когда мы завтракаем все вместе. Мама приветливо мне улыбнулась, переворачивая блин на сковородке. Папа смотрел новости и спрашивал меня про оценки. Я люблю свою семью. Они самое дорогое для меня.

Но сегодня мне не до них.

Я быстренько запихнула блинчик с медом в рот, надела куртку и вышла на улицу.

Итак, что мне нужно сделать?

Как настоящий детектив, я должна вернуться на место преступления. Я бодренько зашагала к дому Вика. Вряд ли это будет подозрительно, ведь он сам у родителей и меня не увидит. Кстати, а почему я иду? Бегом марш!

Что может быть лучше утренней пробежки под ошалелыми и сонными взглядами прохожих? Ничего! Я за здоровый образ жизни!

Я добежала до поломанного забора. Ничего подозрительного. Прошлась до «Маяка», вернулась обратно: ничего. И никого. Только облезлая кошка в мусорном баке. Это точно не оборотень, он туда бы не полез.

Замечательно! Ничего не скажешь. Я села на корточки возле куста. Ничего. Только сигарета. Я на всякий случай её подняла. Явно не человеческого производства, так как никакого табака внутри не было, а какая-то синяя трава. Может, это что-то наркотическое? Ага, и с фильтром. Я ее аккуратненько засунула в кошелек и пошла домой.

Где ещё я могу узнать её свойства, как не в Главном?

Я побежала домой и в бодром расположении духа стала краситься. Ну не могу же я появиться в Главном как страшилище?

Хотя… Мне нужно выглядеть незаметно. Да я и так незаметна, ведь я отправлюсь туда собой, а не полувампиршей Лерой, которая может там встретить знакомых.

— Ева, ну как я тебе? — я повертелась перед зеркалом.

Та приоткрыла один глаз, потом другой и сказала:

— Миленько. Такая ты мне нравишься больше. Далеко собралась?

— В Главный. Ты хоть что-нибудь о нем знаешь?

— Да, конечно, вся информация вложена в мою память.

— Ааа… Меня там никто не съест? И чего мне вообще там ждать?

— Да ничего. Обычный город с обычными милиционерами и обычными кафе. Ты же была там. Немного другие здания, другое меню и товары, изредка пролетающие метлы, а так все обычно. Надеюсь, ты не собираешься весь город обойти?

— Да нет, что ты. Мне только до ближайшего ларька. Хотя… — я высунула сигарету из кармана, — ты не знаешь, что это и кто её курит?

— Сигарета, — удивленно ответила Ева.

— И все?

— Ты думаешь, я могу курить или мне названия фирм вводили? — рассерженно ответила она.

— Да я это так, на всякий случай спросила. Перенеси меня на Главную площадь.

Ева кивнула, изображение помутнело, а потом показалась площадь. Я, теперь уже бесстрашно, шагнула в зеркало и оказалась на площади с зеркальной стеной за спиной. Тут было как всегда солнечно и тепло, но не по-летнему, а по-весеннему. Обожаю такую погоду и вообще весну, тем более что скоро будет мой день рождения, а это значит подарки, друзья… Но свой главный подарок я уже получила, ведь вчера, пусть и несколько неудачно, сбылась моя мечта. И вот сейчас я здесь. Кто о таком может мечтать?

Я стояла посреди площади и думала, куда идти. Я могу отправиться на все четыре стороны, и меня никто не остановит. Такой шанс предоставляется не каждому, а мне повезло. И мне совсем не страшно в незнакомом городе, только интерес, любопытство и…азарт. Такое бывает при прочтении увлекательной книги, когда предчувствуется наступление развязки и хочется перелистнуть страницы и посмотреть, чем же все закончится. Честно говоря, я и сама нередко так поступаю, особенно при покупке книги. Я вначале смотрю, есть ли там happy end, а потом уж её беру. Глупо, по-детски, но я не могу иначе.

Вот такая я.

Но что-то я уклонилась от темы.

Я вначале решила исследовать город в противоположном направлении от той аллеи магазинчиков, но потом вспомнила то платье… и не смогла удержаться от соблазна заглянуть туда. Кстати, я ведь видела там не только магазины одежды…

Я решительно отправилась к аллее. Березки здесь уже распускали листочки, а у нас еще нет. Было очень приятно идти по аккуратной дорожке в окружении клумб, вдыхать поразительно свежий воздух и не слышать гудения машин, так как аллея была только для пешеходов, а транспорт парковался с противоположного конца от площади.

А вот и первый супермаркет.

Ничего особенного, по крайней мере внешне.

Я зашла внутрь и стала бродить по этому огромному помещению. Тележку я не взяла, так как просто собралась на экскурсию.

Фрукты, сыры, колбасы, специи, бытовая химия…

Опаньки!

Следующий заголовок назывался «Индигриенты для зелий».

Я, конечно, не ведьма, но мимо пройти все равно не могу. А названия… Сушеная, толченая, молотая разрыв-трава, настойка молодильных яблок, эссенция тирлич-травы, упаковки по пятьдесят грамм цельной чешуи малого днепровского змея, пятипроцентный раствор крови кикиморы, пакетики с цветками папоротника, «Колдовской набор для начинающих» и многое другое… А среди стеллажей с сосредоточенным выражением сновали лю…, тьфу, ведьмы, внимательно читали написанное на упаковках и запихивали разные баночки и скляночки в железные корзины.

Стоп.

Я разве на ведьм любоваться сюда пришла? У меня работа есть!

Окинув взглядом близвисящие названия отделов и ничего примечательного не обнаружив, я собралась было идти дальше, пока не оглянулась назад.

Как я могла пройти этот отдел?

Бытовая химия, сделанная ведьмами — что может быть лучше? Тем более что деньги на кредитке КонСера я еще не до конца растратила…

Царство шампуней, ароматизированных гелей для душа и пенн для ванны, увлажняющих кремов, масок, кондиционеров для волос, блесков, теней, туши для ресниц, дезодорантов, автозагаров и самое главное — гелей для проблемных участков кожи.

Ну что может быть важнее для любой девчонки?

Бог не наделил меня великолепной кожей, но теперь… Я прочитала все этикетки сзади флакончиков, чтобы узнать производителя. Меня удивило, что тут были и обычные, такие же как и в наших отделах фирмы. В результате я выбрала красивенький желтенький тюбик с прозрачным лосьоном и городом Главным в адресе производителя. Лосьон подходил только для людей и ведьм, для остальных же видов были противопоказания. Настроение сразу повысилось. Я вспомнила, что я не эгоистка и решила сделать маме подарок, купив омолаживающий крем с производителем в Главном. Кстати, цены здесь были вполне умеренные, обыкновенные. Главное, чтобы она не читала обратную сторону упаковки. Хотя… Пощупав баночку сзади, я обнаружила, что пленка с настоящим производителем и перечнем противопоказаний снимается, а под ней обнаружилась обычная этикетка. Так что можно дарить маме без опаски…

Еще раз стоп.

Хватит.

Так я никогда ничего не узнаю. Я выскочила из отдела и понеслась дальше.

Зеркала, бижутерия, спиртное…

Я так неслась, что толком не всмотрелась в отдел со спиртным, точнее, рядом со спиртным. Не знаю как в Москве, но в моем городе в супермаркетах сигареты не продают в специальных отделах. А тут такой выбор… Правда с оговоркой, что лицам младше восемнадцати их не отпускают. Ну и ладно. Мне только посмотреть надо. Мужчины и женщины подозрительно на меня оглядывались, но мне было все равно. Я достала сигарету из кошелька и стала бродить среди стеллажей. Спустя десять минут я нашла то, что нужно — «SV», как и указано сбоку сигареты. Читаю: «Изготовлено под контролем ССП. Сделано в Главном, Россия. Специально отобранный качественный драконник exminios. Десять сигарет с фильтром», и мелким шрифтом добавлено: «Запрещено лешим, русалкам, оборотням и эльфам. Минздавсоцразвития предупреждает: курение вредит вашему здоровью».

— Есть! — обрадовалась я под строгими и недоуменными взглядами взрослых покупателей.

Значит, купить их мог только вампир, ведьмак и… человек.

Я положила пачку сигарет на место и отправилась на кассу оплачивать покупки и мороженое.

Позже, идя по аллее с мороженым в руках и описав Тане случившееся по зеркалу, я размышляла.

Итак, что мы имеем? Претенденты на покушителей: неизвестный вампир, колдун или человек. Из известных мне знакомых Вика только я человек и мои одноклассники, но они не знают о существовании Главного. Вампиров я знаю много, есть из кого выбирать. Ведьмака ни одного. Но если я сумела замаскироваться под вампира, то для волшебника это не доставит проблем. Хотя… К Вику нельзя проникнуть под видом вампира. Но я же смогла. И охрана меня пропустила. Может, она не только на распознавание магии нацелена, но и на намерения? Вчера у всех нападавших были изменчивые лица, так что явно без магии не обошлось, к тому же их остановил мой визг и я не вижу других причин этого, если такая реакция не была побочным действием колдовства. К тому же вороны на первом увиденном мною покушении на Вика… Это либо оборотни, либо снова ведьмы. Но самое главное — кто бы это ни был, он явно приближен к Вику, ведь нападавшие определенно знали, что тот должен быть около дома именно в это время.

Мне стало страшно.

Лишь чудом нам удалось скрыться, и думаю, в следующий раз такой промашки от желающих прикончить Вика ожидать не придется.

Это очень плохо.

Это восхитительно.

Не думайте, что я сошла с ума, просто в этот момент я наконец-таки дошла до магазина с тем чудесным платьем и забыла обо всех проблемах. Точнее, не о всех. Осталась очень важная: как получить это платье? Оно мне и так позавчера снилось.

Отлипнув от витрины с манекеном, я пошла к площади Ленина, откуда перенеслась к себе. На город смотреть расхотелось, так как ничего не получается.

И еще платье это…

Мои хрупкие плечи не выдерживают этого тяжкого груза и скоро опустятся, если я не найду способа решения хотя бы одной проблемки.

Начнем искать виновника. Таня вошла в мое положение и, отсмеявшись от моего рассказа о мерах самозащиты, сказала, что теперь я просто обязана наказать этих неизвестных, из-за которых я сломала каблуки на полусапожках от Vittorio. Для осуществления этого коварного плана она подключит мое зеркало к какому-то суперсекретному хранилищу информации.

— Ева, милая, ты не свяжешь меня с хранилищем?

Ева открыла глаза и недовольно пробурчала:

— Может, сначала на звонки ответишь?

— А мне кто-то звонил? — обрадовалась я.

— Вик, и уже три раза. Ну что?

— Через минутку, — вздохнула я и отправилась в ванную превращаться в Леру. Меня никто не заметит, так рак родители ушли в гости к тете Лене.

— Все, соединяй, — я бухнулась в кресло.

В зеркале показался Вик, сидящий на полу посреди огромной комнаты, отделанной под старину, в окружении распечатанных листов, книг, ноутбука и тарелки с бутербродами. Сзади виднелся роскошный бежево-золотой диван с ковкими ножками, ажурный столик и много картин, висящих на стене золотистого цвета.

— Привет! — Вик поднял голову от бумаг и определенно обрадовался.

— Ты что делаешь? — спросила я, удивленно рассматривая ковер, на котором не осталось ни одного свободного места.

— А ты как думаешь? К экзаменам готовлюсь, — улыбнулся он.

— Делать больше нечего? В воскресенье-то?

— Ага. Мне запретили из дома выходить и только Кирю пускают. Он с утра уже голову всю заглумил, поэтому я его с Маринкой гулять отправил.

— И он согласился?

— А как же! Мы в сети на компе играли, вот он мне и продул.

— Ааа…

— Я вот чего звонил. Ты же моя родственница, так что приходи.

Oops.

Он бы еще до чего додумался. Если его родители меня увидят…

Ничего не будет.

При условии, что там не стоит усовершенствованная охранная система. Но я рисковать не люблю.

— Извини, не могу, мне еще сочинение про… — что мы там в десятом классе проходили? — про Наташу Ростову писать.

— Правда? А мы про неё в середине года писали…

— А мы нет, — отрезала я.

— Да ладно, не нервничай. Я же не дурак, — моё сердце ухнуло куда-то вниз, — понимаю, что это ты с предками знакомиться боишься. А зря. Они у меня прикольные.

— Ничего я не боюсь, — пробурчала я и перевела разговор на другую тему. — Что ты думаешь о покушениях?

— А ты что?

— Ничего, — немного быстро ответила я.

— Вот и я. Если б знал, то давно бы все прекратилось.

— Ну хоть предположения есть? — как-то умоляюще спросила я.

— Нет, но точно это не мои друзья и не Ксанкины подружки.

— Слушай, а как на твоего папу покушались? — невинно спросила я, переползая на кровать.

— Ооо… Это долго рассказывать. Там и снайперы были, и наемники с мечами, которых папа уложил одной левой — у него второй разряд по боевому искусству — и отравление каким-то человеческим ядом… Даже бомбу в машину подкладывали. Ни на кого улик нет. Если в один раз следы магические, то в другой оборотни помогли, да и снайперы и яды человеческие. Тут все замешаны. Хотя отец считает, что это Петр Антонович на второй срок задержаться хочет.

— А ты? И кто такой Петр Антонович?

— Колдун. А я не согласен, тот слишком мягок для этого. Он пока на посту был, так все его подчиненные распустились. Отсюда и куча разных книг про магию, волшебные миры… Не следил он, и результат: утечка информации.

— Может, это он специально.

— Только дурак так поступит намеренно. Ты еще всей ситуации не понимаешь.

— Ладно, а с тобой что? Как на тебя покушались?

— На меня… Один раз снайпер… Попал, кстати, после этого я как раз из Москвы сюда и переехал. Два раза наемники, и вчера третий раз. В Главном машину папину со всей нашей семьей бомбой какой-то подорвать пытались, так что магические датчики её не обнаружили. Нас девчонка одна спасла, Таня, из тайной службы. Умная, но жуть какая приставучая.

— И что теперь? До выборов в школу ходить не будешь?

— Еще чего! Папа пытался меня запереть, мама даже плакала, но я не останусь здесь. Это я сглупил вчера, а если особо не высовываться, то ничего и не случится. А тут к тому же каждый день Ксана навещать будет, — он недовольно скривился.

— Ну и пусть навещает! — скрепив сердце, ответила я, втайне желая, что бы её сбил автобус и она больше никогда к нему не сунулась.

— Веселенькие тогда ждут меня выходные! Разговоры о шмотках, певцах, последние сплетни… Боже упаси!

Я не смогла сдержать улыбку.

— Ну что ещё? — не понял Вик.

— Ты же вампир! Не позорь свой вид! — весело ответила я.

— Это чем же я его опозорил?

— «Боже упаси!». Смеешься? Ты церквей и крестов как огня бояться должен!

— Это же просто выражение… — смутился он. — И, вообще, я атеист.

— Да ну?

— Ага. В судьбу, пророчества и гадания не верю, — категорично заявил Вик.

— А колдуны? Они ж, по сути, гадать должны?

— И гадают. Только человек сам строит свою судьбу, и маги могут предсказать только возможное развитие событий на два-три дня вперед.

— Так почему тебе не предскажут о предстоящем покушении?

— А зачем им это? Отец мой же вроде конкурент, — пожал плечами Вик.

— Ладно, проехали, — улыбнулась я и решилась спросить то, что волновало меня больше всего: — Только я не совсем тебя понимаю насчет Ксаны. Ну, приедет она, и что? Вы же встречаетесь, так неужели вам больше делать нечего, как о друзьях болтать?

Вик помолчал, попялился в пол и тихо ответил:

— А если я не хочу?

— Тогда зачем себя пересиливать? Тебе семнадцать лет, жениться по-любому еще рано, неужели ты её еще года три терпеть собираешься, пока твои и её предки не заговорят о помолвке?

— Думаешь, я сам не понимаю? — разозлился он, швырнув книгу в другой конец комнаты. — Ну, брошу я её… И ничего не изменится, все равно каждый день перед глазами маячить будет.

— Неужели тебе никто другой не нравится? — я все равно ничего не понимала. А мне это СУПЕРВАЖНО.

— Ты совсем ничего не понимаешь, — тоже мне новость. Это я и без тебя знаю. — Ты так мало прожила, зная о Главном. Я здесь родился, и меня тут каждая муха знает. Я ж наследник, — он горько усмехнулся, — выгодная партия. Молодой, богатый… красивый, — скривился Вик словно от зубной боли. — Да любая готова быть со мной, даже не замуж выйти, а просто так, потому что я такой и есть чем похвастаться перед подругами. Это все равно, что встречаться с Джастином Тимберлейком или Димой Биланом. А мне так неинтересно. Вот Ксанка со мной просто так, мы с детства знакомы, и семья у неё не бедная. Ей все это не нужно. Пусть и болтает она о дизайнерах, новых магазинах, знаменитостях, ей это не жизненно необходимо. Знаешь, кем она быть хочет? — я отрицательно покачала головой. — Не поверишь, ветеринаром. Дочь хозяина целой сети супермаркетов, как и Главного, так и обычных городов, хочет быть ветеринаром и лечить животных. Она большую часть своих карманных денег (а их, поверь, ей выделяют немало) тратит на всевозможные пожертвования в общества защиты животных и различные питомники, и родителей на это же раскручивает.

— Но если она такая прям уж святая… — решила вставить слово я.

— Да, она святая, а на них молятся, но не сходят по ним с ума, — грустно сказал Вик.

— А как насчет тех, кто не знает, кто ты такой?

— И думаешь, это будет честно? — ещё грустнее ответил он.

— В смысле?

— Обо мне не знают только люди, ну и, может быть, совсем несколько из других видов. Меня будет знать или даже любить девушка, но это буду не я. Она не будет знать, где я живу, учусь, кто мои родители, какую группу я люблю, какую еду и напитки предпочитаю, кто мои друзья, я не смогу отвести её в мой любимый клуб и на осенний марафон гоночных метел… Это моя жизнь, а я о ней рассказать не могу, только если женюсь смогу.

— И что, совсем никто из людей не нравится?

— Ну почему же никто? — он улыбнулся, но потом погрустнел, — но от этого только хуже. Лучше уж так. И вообще, давай не будем об этом.

— ОК.

— Блииин! — он хлопнул себя по лбу и аж подпрыгнул, — Мне сочинение по «Тихому Дону» написать надо! А я его даже не читал. После вчерашнего меня теперь классная уроет…

— Это же не сложно!

— Тебе легко говорить! Мой потолок — 4/4 и не выше.

— Не понимаю. У тебя что, ни одного сборника сочинений нет? Берешь и перекатываешь. Даже если не читал произведение, можно что-нибудь сносное написать, — недоумевала я.

— А вот возьми и напиши!

— И напишу!

— Ты серьёзно? — недоверчиво спросил Вик.

— Серьезнее некуда!

— А как у тебя с русским языком? Не три, надеюсь?

— Не боись, напишу я тебе нормальное сочинение, — как же не помочь родному братику? Правда, мне и своё писать надо… — Тема-то хоть какая?

— «Образ Григория Мелехова» либо «Народ в романе…», ты, в общем, поняла.

— Поняла.

— Я до сих пор не верю. Ненавижу писать сочинения. Лишь бы не два было.

— Не будет, — успокоила его я. Как-никак я все же читала «Тихий Дон», да и троек у меня никогда не было по сочинениям, — я тебе часов в шесть перешлю его по зеркалу.

— Спасибо, — он немного ошарашено на меня смотрел.

— Пока не за что. Вот когда оценки скажут, тогда и поблагодаришь.

— Все равно спасибо.

— Тогда я пошла писать? — он кивнул, и я отключилась.

— Соединять с хранилищем? — спросила Ева.

— Ээ… нет. Мне за сегодня еще надо два сочинения написать, и одно из них к тому же на чистовик переписать.

— Как хочешь, — Ева моргнула и исчезла.

Я пошла на кухню, сделала себя чая и пошла рыскать в Интернете в поисках готовых сочинений.

И зачем я согласилась?

Потому что дура.

Ему на меня наплевать, а мне хочется сделать полезное. И зачем? Все равно я его настоящая не интересую. Хотя… Нет, интересую. Не стал бы он меня целовать, если бы ему было неприятно. Но он считает, что с людьми не может быть никаких отношений. Интересно, когда выборы закончатся, он узнает, кто я такая? Наверно, нет. Я же как-никак что-то вроде секретного агента. Обидно. Но когда-нибудь мы нечаянно встретимся в Главном и… И он все поймет. Я, конечно, в него влюблена, но если рассуждать логически: на что мне нужен парень, который так ко мне относится? Который боится мне рассказать, кто он на самом деле? Который НИЧЕМ не может пожертвовать ради меня? Который даже девушку не может бросить? Но он мне нужен. У меня совсем нет гордости, и он после всего с каждым днем нравится мне все больше и больше. Глупо вспоминать о достоинстве, когда ты по уши влюблена. Правду сказал некий Дидро: «Любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет, и дает тем, у кого его нет». У меня явно первый случай: мозгов я лишилась давно и определенно безвозвратно.

Ну и пусть.

Это не помешает мне написать сочинение.

Я уселась за книги и весь оставшийся выходной писала сочинения для нас двоих, а потом попросила Еву отправить листочек с готовым сочинением Вику.

В результате легла спать в час ночи и ворочалась еще до двух, вспоминая субботний вечер с улыбкой на губах. Одно обидно: Ритка на меня обиделась, так как я не пошла с ней гулять из-за сочинения. Но завтра помиримся, я уверена.

Понедельник

И кто только придумал, что учебный день должен начинаться в восемь тридцать? Я протестую! Куда смотрит Министерство образования? Что им, жалко что ли сделать так, что бы уроки начинались часиков в десять-одиннадцать. Были б и волки сыты, и овцы целы. То есть и ученики гуляли допоздна, и учителя высыпались. А тут издевательство прям какое-то!

Я с кряхтеньем поднялась с кровати и пошла умываться. Вот дура, даже линзы на ночь снять забыла, так увлеклась написанием сочинений.

Кстати, мама в прекрасном расположении духа после того, как я ей ни с того ни с сего подарила крем. Может, удастся её уговорить разрешить мне забить школу? Хотя нет, не надо. Зря я, что ли, сочинение вчера так долго писала?

Я в ужасном настроении съела кашу, оделась и поплелась в школу. Удивительно, но я даже не опоздала.

Вик уже сидел за партой и мило улыбался Машке. Так же мило улыбнулся и сказал «привет» мне в ответ на мой хмурый взгляд. Я промолчала и села рядом со злой Риткой. Машка, Олька да и все девчонки удивленно на меня посмотрели и даже на полминутки замолчали. Ну конечно, как может кто-то не поздороваться с «королем Виком»?

А я могу.

Потому что меня это все достало. Видите, какая я смелая? И умная. И гордая. И самодостаточная.

Мдаа…

Такая гордая, что даже написала для него сочинение. Так что мне только мечтать о таких качествах остаётся.

Ритка обиженно на меня посмотрела и отвернулась.

— Что случилось? — шепотом спросила её я, так как только что прозвенел звонок. Она ничего не ответила и сделала вид, внимательно слушает биографию Солженицына.

— Рит, ну хватит дуться. Я действительно вчера не могла пойти с тобой погулять. У меня еще сочинение не было написано, я его до двенадцати ночи писала.

— Да ты что? Целый день занята была? Я тебе, между прочим, в три часа звонила, а тебя с утра не было дома!

— Рит, ты не понимаешь… — я попыталась ей объяснить, но не могла же я ей сказать правду?

— Разумеется. Куда уж мне! Только кидать лучшую подругу, по-твоему, можно? — повысила голос она.

На нас уже стали поглядывать однокашники. Видимо, часть правды все же придется сказать…

— Мне просто очень плохо было. Мне нужно было подумать, — очень тихо ответила я, но Ритка все же расслышала.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросила она, позабыв про свои обиды. Должно быть, у меня был очень горестный вид.

Я кивнула и прошептала «не сейчас». Она ответила «ладно» и стала слушать биографию, правда, уже не так внимательно.

Все-таки хорошо иметь лучшую подругу! Только ей можно рассказать о том, что чувствуешь на самом деле. Мне так надоело всегда улыбаться, делая вид, что у меня в жизни все прекрасно и совсем нет никаких проблем! А она знает обо мне практически все, поэтому внимательно выслушает и что-нибудь посоветует. С кем ещё я могу считать, сколько калорий в бутерброде, рассматривать симпатичных мальчиков в журналах и не менее симпатичные платья, горевать из-за нового прыщика или набранных килограммов, вспоминать «того симпатичного мальчика из маршрутки» и обсуждать добрую половину города? Конечно, только с ней. И как я могу промолчать о Вике? Пусть даже мне грустно вспоминать поцелуй, только она сможет меня успокоить и мне посочувствовать.

В это время Вик с довольной физиономией пошел сдавать своё сочинение и, проходя мимо моей парты, остановился и протянул руку. Я отдала сочинение и отвернулась. Ритка удивилась, так как обычно сочинения сдают только за себя. Это не укрылось и от взгляда ближайших соседей. Я не смогла сдержать улыбки, наблюдая за их вытянувшимися лицами. А ты, милый Вик, и не пытайся загладить своей вины! Я же знаю, что ты на самом деле обо мне думаешь! Боишься трудностей? Говорить со мной не о чем? Ну и не говори! Больно надо! Я и так знаю больше, чем ты думаешь!

На перемене я затащила Ритку в туалет и стала рассказывать о субботе, предварительно попросив ни в коем случае не перебивать.

— … Так что, сама понимаешь, мне не до гуляний было, — закончила я.

Ритка молчала и ошарашенно смотрела на меня.

— Ты это серьезно? — наконец-то выдавила она.

— Серьезней некуда, — ответила я и села на пол. Прямо возле умывальника.

Ритка посмотрела на меня сверху вниз и приземлилась рядом. Две вошедшие семиклассницы удивленно на нас посмотрели, причем одна покрутила пальцем у виска. Эй, мелочь, не наглей! Мы, между прочим, одиннадцатый класс, а нам можно ВСЁ! Хотя… Пусть думают, что хотят. Меня уже достало постоянно думать о том, кто что обо мне подумает.

— Ты как? — спросила Ритка, как только те скрылись с поля зрения.

— Не видно? — хмуро пробурчала я, даже не пытаясь улыбнуться.

— Я тебя не понимаю. Почему ты не скачешь от счастья? Радость же…

— У него девушка есть.

— С чего ты взяла? — удивилась Ритка.

— Проверенный источник. Не спрашивай, какой. Но это точно, — я устало прикрыла глаза.

— Что-то непохоже. Может, это тебе специально сказали?

— Это точно. К тому же, он не собирается с ней расставаться.

— Господи, это ещё что за бред? Откуда ты это знаешь?

— Это его слова.

— Что-о-о? — она подскочила и гневно уставилась на меня. — Это он тебе так сказал? Вот козёл!

— Успокойся, — я дернула ее за конец джинсового пиджака, заставляя снова сесть рядом. — Я…ммм…слышала, как он разговаривал с другом по телефону. Это стопроцентно. И не уверяй меня, что я чего-то недопоняла. Я не дура.

— Тогда зачем ты с ним целовалась?

— А ты бы смогла устоять, если б Никита тебя поцеловал? — она промолчала. — Вот я не могла. Правда, я ему все же сказала, что думаю по этому поводу.

— Даа? И как он отреагировал?

— Понятия не имею, — пожала я плечами и пояснила, видя её недоумевающее лицо. — Меня там уже не было. Стенгазету довешивал он уже один.

— Умница, — похвалила меня Ритка. — Надо было бы ему ещё и пощечину влепить, так бы доходчивей было. Он это заслужил. На два фронта поиграть захотел! Тоже мне Дон Жуан нашелся! — разозлилась она, вызывая своим праведным гневом мою слабую улыбку. Пусть слабую, но главное — настоящую.

Прозвенел звонок, и мы, подняв с холодного плиточного пола свои сумки и… ммм… свое мягкое место, поплелись на информатику.

Удивительно, но мне действительно полегчало. Вот что может сделать лучшая подруга. Как мне с ней повезло! И надо не забыть все же сходить с ней погулять.

Моё психологическое состояние по приходу домой оставляло желать лучшего. Мало того, что тест по информатике я написала на тройку (Turbo Pascal достал!), так еще и Вик ничего не сделал. Я-то, наивная дурочка, надеялась, что он решит со мной поговорить, начнет убеждать, что расстанется со соей девушкой, или хотя бы извинится. А он… Только тетрадь мою сдал. Хотя чего я от него ждала? Разве он мне что-то должен? Я ему — никто. В конце концов, кто он и кто я? Он — будущий глава всех вампиров, а я — обычная школьница. С чего я взяла, что вообще что-то для него значу? Ну, поцеловал, и что? Может, у него таких пруд пруди. Ведь не зря же его Оксана к каждому столбу ревнует. Значит, были причины. А я тут размечталась!

В общем, я довела себя до того, что съела пол коробки шоколадных конфет, затем уселась смотреть диск со Шреком, а в конце разревелась. Из-за какого-то мультика! А все Вик виноват! И тест этот тупой! И я глупая, раз не могу ничего разгадать! И Ксана в сто раз меня красивей! И ЕГЭ пробный по математике завтра! И я дура! И я толстая! И зачем я съела столько конфет?

Проплакав минут сорок и насквозь промочив любимого мишку, я сделала себе чай и пошла в комнату.

— Ева, ты тут?

— Тут, — пробурчала она и в ужасе скрылась.

— Ты чего? — спросила я, лежа на спине на кровати и разглядывая потолок.

— А ты в зеркало смотрелась?

— Ой! — только и смогла сказать я. Мое лицо напоминало лицо какого-то трупа, так как, несмотря на всю свою водостойкость, тушь растеклась по щекам и даже лбу. Я мигом отправилась в ванную и тщательно умылась.

— Теперь нормально? — я предстала пред Евиными очами. Та решилась приоткрыть один глаз.

— Да, а то я было подумала, что тебе надоело изображать вампирку и ты решила стать мертвяком.

— Ну спасибо! — обиделась я.

— Не за что! — усмехнулось лицо. — Ты что-то хотела?

— Да. Соедини меня с хранилищем.

После нескольких томительных минут(!) ожидания показалась… Ева. Ой, нет, не она, это вообще был мужчина, такой же зеркальный, но с усами и строгим выражением лица.

— Назовите ваше полное имя и фамилию, — потребовал он.

— Ларичева Светлана Александровна.

— Доступ разрешен, — сухо проинформировал он меня, но не спешил куда-либо исчезать.

Я посидела несколько минут в непонимании, а потом решилась спросить:

— А… Что мне нужно делать?

— Спрашивайте, — великодушно разрешило лицо.

— Что?

— Что хотите.

— Виктор Воскресенский, — наугад сказала я.

— Что именно вы хотите о нем узнать? — вежливо спросил мужчина.

— Его окружение.

Лицо кивнуло и изображение сменилось. С поверхности зеркало на меня смотрело огромное количество мелких фигурок людей.

— Эй! Вы меня неправильно поняли! Мне нужны его близкие друзья.

Лицо не появилось, зато осталось только семь фигурок.

— И что надо делать? — фигурки одновременно пожали плечами.

Я ткнула пальцем в Дэна, и изображение сменилось! На меня смотрело лицо Дэна, и рядом было ОЧЕНЬ много написано. Это было нереально прочитать. Вспомнив совет мужчины «спрашивайте», я решилась:

— Имя?

Весь текст исчез, осталось только лицо и пара строчек. Я прочитала: «Денис Андреевич Нестеров».

Вау! У меня получилось! Я похвалила себя любимую и поинтересовалась:

— Дата рождения?

— 27.01.1989, - появилось в зеркале.

— Имена родителей, где работают, какой вид.

— Нестеров Андрей Владимирович, русал, и Нестерова, в девичестве Хохлова, Ирина Васильевна, русалка. Им принадлежит ресторан «Нестероff», самый дорогой и престижный в Главном.

Русал, значит.

— Родные братья, сестры?

— Анна Нестерова, тоже из окружения Вика.

Это же та подружка Юли! Я и не знала, что она его сестра. Ладно, о ней потом, а сейчас…

— Где учится?

— Академия физической культуры, Москва.

— Где познакомились с Виком?

— Пять лет занимались в паре фехтованием и три года после занятий просто дружат.

Да-а, вряд ли это Дэн. После стольких лет дружбы… никто бы не стал шпионить и хотеть убить. К тому же он русал, а у тех шансов на победу в выборах маловато. Но на всякий случай…

— Его сестра, где учится, как познакомилась с Виком.

— Нестерова Анна Владимировна, студентка первого курса ГГУМО, факультет иностранных языков. Изучает латинский, английский, древний русалочий и древнеславянский.

Странный выбор… Читаю дальше: «Познакомилась с Виктором через брата три года назад, входит в круг его друзей, но близко не общаются».

— Еще раз друзья Вика.

На поверхности снова отразились фигурки. Я показала на Кирю. Показалось лицо Кирилла и текст.

— Имя, чем занимаются родители, где учится, вид, как познакомился с Виком, — уже привычно протараторила я.

— Каменев Кирилл Борисович, вампир, у родителей фирма по производству зеркал, учится в гимназии Љ1 г. Главного, 11Б класс, Вика знает с самого рождения, так как их отцы вместе учились в ГГУМО и с тех являются лучшими друзьями.

Ясно, что Кирилл тут тоже ни при чем. Ну какие у его родственников и у него могут быть политические интересы? Семья далека от политики, к тому же родители дружат много лет. Хотя кто этих вампиров знает… Надо будет потом разобраться.

— Друзья Вика.

На этот раз я выбрала Оксану и задала те же самые вопросы.

— Азарова Оксана Федоровна, вампир, родители владеют сетью супермаркетов практически во всех городах России, учится в гимназии Љ1 г. Главного, 11Б класс. С детства знакома с Виком, так как семьи дружат.

Я снова вернулась к друзьями, выбрав Марину, спросила то же самое.

— Ерофеева Марина Сергеевна, вампир, первый курс ГГУМО, мама домохозяйка, отец — директор гимназии Љ1. С Виком общается неч…

Изображение сменилось и появилось лицо Евы:

— Тебе Вик звонит.

У меня внутри все похолодело. Я же сейчас — я! Что делать?

Что делать?

Мысли мчались в голове со скоростью света. Кажется, ещё никогда в жизни у меня так не колотилось сердце.

— Ну что?

— Соединяй, — прошептала я, а потом вспомнила, — но без изображения!

В зеркале отразился Вик, лежащий на диване в своей квартире. Он посмотрел на меня и спросил:

— Чего так долго? И где изображение?

— Я… я в ванной просто. Только залезла.

— Ааа… — он перестал смотреть в зеркало и уставился в потолок. — Ко мне скоро Киря с Дэном и Максом придут, так что ты тоже приходи.

— Скоро — это когда?

— Где-то через пол часика.

— А что за Макс?

— Увидишь, — улыбнулся он. — Так ты придешь?

— Да, но только попозднее.

— Ладно, давай.

Он махнул рукой и исчез. Я перевела дух и попыталась заставить успокоиться бешено бьющееся сердце. Надо выпить валерьянки. С такой жизнью я скоро параноиком стану.

Забыв о хранилище, я начала в истерике бегать по комнате и собираться. Надев купленную в Главном фиолетовую футболку и голубые джинсы, позвонила КонСеру, чтобы он мне изменил лицо. Тот удивился моему нервному состоянию, но не стал допрашивать, только спросил, случилось ли что серьезное. Я сказала, что все ОК и отключилась.

Через час я наконец-то собралась, но решила все же для успокоения нервов выпить чайку. И подумать.

Ничего нового я так и не узнала. Должно быть, тот незнакомый парень из друзей в Хранилище и был Максом. Может, он? А то все уж как-то гладко. Хотя не думаю, что Константин Сергеевич с Таней не проверяли их. Вряд ли я найду что-нибудь интересное. Ничего я не понимаю.

Допив чай, я отправилась к Вику. Ева, как всегда, осталась недовольна моим внешним видом, но все равно перенесла меня.

Удивительно, но народу у Вика было не густо. Хоть он и назвал только троих друзей, здесь ещё были Оксанка с Мариной и Аня с Юлей.

— Привет! — заулыбалась Аня и махнула мне, что бы я ним подошла. Они сидели на диване с Дэном и Виком и уплетали пиццу, лежащую на полу.

— Чего ты так долго? — спросил Вик.

— Ну я же девочка…

— А мы без тебя не можем кино смотреть. Ждем, — он осуждающе на меня посмотрел.

— А что за кино? — заинтересовалась я. Я ведь самый что ни на есть настоящий киноман.

— Ужастик. Киря принес, только вчера премьера была.

Я люблю кино, но очень боюсь смотреть такие фильмы. Правда, тут столько людей… Вряд ли реально можно испугаться.

— Сейчас только Киря подойдет и начнем. Он уже успел куда-то смыться.

Пока все ждали Кирю, я стала рассматривать незнакомого парня. Он сидел в кресле, но даже так было видно, что он высокий и худой. И он явно не вампир, так как у него короткие светлые волосы и светлые глаза. Парень, в отличие от других, не веселился, а пытался читать какую-то книжку, то и дело хмуро посматривая по сторонам.

— Это кто? — толкнула в бок я сидящего рядом Вика, который увлеченно кидался сухариками в Дэна.

— Это… — Вик завертел головой, не переставая кидаться. — Ааа… Это Макс, о котором я говорил.

В этот момент Маринка в него попала, и он начал отстреливаться. Оксанка хмуро за всем этим наблюдала, не вмешиваясь.

Я тоже не хотела заниматься этим детсадовским делом, поэтому решилась подойти к Максу.

— Что делаешь? — спросила я у него, усаживаясь в соседнее кресло.

— Читаю, — отрезал он, всем своим видом показывая, что его лучше не доставать. Но я не собиралась так быстро сдаваться. Я же все-таки на работе!

— А что, если не секрет?

— Учебник, — пробурчал он.

— Тебе что, делать больше нечего? — удивилась я.

— У меня экзамен завтра! — рассердился он, наконец-то подняв на меня глаза. Серые. Точно не вампир. Он внимательно на меня посмотрел, пару раз моргнул и уставился уже во все глаза.

Странный он какой-то.

— Ты сестра Вика? — подозрительно осведомился он.

— Да. А что тут такого?

— Ничего, — немного быстро ответил Макс, но продолжил: — А я Макс.

— Я знаю. А какие экзамены? До них еще полтора месяца!

— Так я не в школе учусь, — пояснил он, не переставая на меня пялиться. Влюбился, что ли?

— О! А где? — решила поддержать разговор я.

— В ГГУМО.

Снова это слово? Да что же это такое?

Последнюю мысль я озвучила вслух.

— Ты что, не знаешь? Аа… Ты ведь недавно здесь. ГГУМО — это институт, точнее, Главный Государственный Университет Межвидовых Отношений.

Опаньки! Прям как МГИМО!

— И ты там учишься? — он кивнул. — А какая специальность?

— Технология изготовления артефактов.

— Круто! — он улыбнулся, и подозрительность из его взгляда практически исчезла. Я не могла усмирить любопытство: — А что за экзамен завтра?

— Меры безопасности при изготовлении артефактов, — с вымученной улыбкой протараторил Макс.

— Чего так нерадостно?

— А чему радоваться?

— А почему ты дома не остался учить? — логично спросила я.

— Да я, в принципе, и так все знаю, просто повторить немного надо.

Он замолчал, и я тоже. Но потом все же решила задать мучивший меня вопрос:

— Ты меня извини, это несколько невежливо, но я не могу не поинтересоваться: ты кто?

— Максим, — удивленно ответил тот.

— Да я не об этом… — смутилась я.

— Ааа… Вот оно что! Я колдун, разве ты не видишь? — широко улыбаясь, ответил он.

— А это должно быть заметно?

— Я же назвал тебе специальность?

— И что?

— Как вампир, человек или оборотень станет изготовлять артефакты? — спокойно спросил он, видимо, уже убедившись в моей непроходимой тупости.

«Вот дура!» — мысленно обругала себя я.

— Точно! Просто я ещё не совсем освоилась. Я даже не знала, что такой университет существует.

— Странно, там все учатся, кроме Дэна. И все наши будут туда поступать.

— Даа? И на кого? — удивилась я.

Когда я читала об этом в Хранилище, я не думала, что это какой-то особенный институт. Как-то до меня не доходило, что в Главном, как в полноправном городе, и ВУЗЫ свои должны быть.

— Вик с Кирей на юристов, не знаю, зачем это Кире, скорее просто от нечего делать. А Вику просто обязательно нужно знать право, учитывая то, что он наследник. Оксана на ветеринара в медицинский факультет, Юлька на что-то экономическое… Маринка вот со мной на одном курсе учится, а Анька на инязе.

— Так они ж не маги…

— И что? Там только несколько специальностей чисто для магов, а что мешает вампиру изучать права оборотней и леший? Тут способности магические не нужны.

— Класс! — только и смогла вымолвить я.

Я тоже хочу там учиться! Все равно на кого, лишь бы в Главном.

— А туда тяжело поступить? — перешла я к деловой части вопроса.

— Да, — в ужасе закатил глаза он.

— Что, реально?

— Лучше не вспоминать. Там же платного нет, а конкурс огромный. Вот у Вика шансы есть, так как среди деканов и преподавателей полно вампиров, а он как-никак наследник…

На этой грустной ноте из зеркала вылез запыхавшийся Кирилл и приземлился рядом.

— Эй, Макс, ты нашу Лерку тут не заговаривай, табу наложено самим Виком, — подмигнул он мне.

— Я и не собирался, — пробурчал Макс. — А ты, видимо, уже обломился.

— Но я не теряю надежды, — широко улыбнулся Киря, подхватил меня на руки и уселся в моем кресле. Я вскочила с его коленей и села рядом с недовольным Виком на диван. Марина смерила меня убийственным взглядом, на что Дэн с Максом захихикали, а Киря послал ей воздушный поцелуй. Та еще раз зло на меня посмотрела и схватила со стола стакан с каким-то напитком, так быстро отхлебнув его, что подавилась. Ксана похлопала её по спине под дружный гогот всех присутствующих.

— Ладно, — сквозь смех сказал Вик. — Давайте кино смотреть.

Он подошел к телевизору и вставил диск в DVD — плеер. Макс, взмахнув рукой, зашторил окно и погасил свет. Марина подошла к зеркалу и заказала пиццу, появившуюся у неё в руках через несколько секунд. Все стали усаживаться вокруг экрана, все ещё немного посмеиваясь. Я осталась на диване между Виком и Юлькой, около Юли устроилась Аня. Киря слез с кресла и сел рядом с диваном на пол, Маринка, конечно же, рядом с ним. Оксана хмуро посмотрела на диван, где ей не осталось места, и устроилась в кресле по соседству с Максом.

Когда началось кино, я поняла, почему я не знала о его премьере. Оно было просто не человеческое, а сделанное, конечно, в США, да притом теми, кто знал о существовании разных видов.

Было реально страшно. У Вика, видимо, колонки расставлены по всему залу, поэтому возникало чувство, словно все действие происходит совсем рядом.

На протяжении всего фильма я периодически шарахалась от экрана то к Вику, то к Юльке, и заедала свои страхи пиццей с обычной колой. Даже боюсь думать, сколько я калорий съела. И вообще, теперь мне кажется, что я не смогу заснуть или попрошу маму лечь со мной. Потому что это было действительно страшно, я даже не смогу сосчитать, сколько раз зажмуривала глаза. Хорошо, что ужастик не кровавый попался, а то я и так от всяких неожиданностей каждый раз подпрыгивала на диване. Жаль, что это не я настоящая смотрю кино с Виком, а то бы бала такая романтика… И вопли злого оборотня за кадром… И предсмертный визг русалки… И призывный зов вампира… Кстати, а он на самом деле есть? Ведь вроде бы фильм реалистичный и не людьми снят. Значит, есть.

Под конец фильма я не выдержала и смылась в туалет. Не потому что хотела, а потому что уж больно стремно смотреть фильм про вампиров в окружении их самих. Поэтому я села на унитаз и стала разглядывать черную плитку на стенах и белую на полу. Пытаясь вызвать в памяти воспоминания о теплой постельке и бисквитном тортике, чтобы хоть как-то отвлечься, я услышала разговор. Слегка приоткрыв дверь, я вслушалась. Это был Вик, который перенес зеркало на кухню.

— Все хорошо, мам, — успокаивал он какую-то женщину, по-видимому, свою маму.

— Знаю я вас… Только попробуй выйти из дома, тебе потом отец такое устроит!

— Да знаю я все, маленький ребенок, что ли!

— А я знаю тебя, — не отставала мама. — Вас там много?

— Киря, Макс с Дэном, Ксанка, Маринка, Юлька с Аней…

— Тем более. Когда вас так много, вы что угодно учудить можете. Хорошо, что Оксана хотя бы с вами… — он на мгновение замолчала. — Ну чего ты кривишься? Умная, хорошая девушка, из приличной семьи. Я так рада, что вы помирились.

— Поздравляю, — похоронным голосом пробурчал Вик.

— Витя, мы же тебя любим и хотим как лучше. Если она тебе так не нравится, то еще и Юля есть. Вы были такой красивой парой…

— Мы ею были два дня.

— Всё равно я тебя не понимаю. Та не нравится, эта не нравится…

Может, он гей? А девушки так, для отвода глаз?

— И не поймешь. Мам, мы там кино смотрим… Я пойду?..

— Ладно, милый, вы там не балуйте. Будь осторожен…

Я быстренько прикрыла дверь и снова села на унитаз. Это что же получается: Юля встречалась с Виком? Он же с Ксаной чуть ли не с рождения вместе! Надо будет его и Юльку порасспросить… А он мне ещё говорил, что не может расстаться с Оксаной…

Вот лгун!

А я даже прониклась! Почти поверила!

От этого глупого повода у меня по щекам заструились слезы. А я в линзах! Я вылезла из туалете и открыла соседнюю дверку. Ванна! Слава богу! Раз я уже тут, значит, можно и пореветь. Второй раз за день! ПМС, что ли? Что-то я совсем раскисла.

Я поревела еще минуток пяти и аккуратно полотенцем вытерла растекшуюся тушь. Как дитё годовалое, ей-богу! Наверное, свою роль в этом сыграл и ужастик. Конечно, это не слезливая мелодрама, но если у меня даже Шрек вызывает слёзы… Логически, по сравнению с мультиком, я сейчас должна была пол затопить слезами. Хотя… Тут же все плохо, а в «Шреке» — happy end. Неудивительно, что мне тоже сказки захотелось.

Вот только где эту сказку-то взять?

Очень смешно.

Я и так в сплошной сказке с вампирами и русалками нахожусь, а ещё и что-то требую. Три четверти населения России вообще считают эльфов с лешими фантастикой, а сижу в ванной потомственного вампира и жалуюсь на судьбу. Наверное, эта причудливая особа, то бишь судьба, решила мне отплатить за это знание. Правду говорят: меньше знаешь — крепче спишь. Вот не знала бы я ничего и лежала в теплой кроватке, после того, как погуляла с Риткой. Не было бы от неё никаких секретов, а я бы влюбилась бы в какого-нибудь симпатичного друга Никиты и думала только о том, позвонит ли мне он завтра. А вместо этого я реву в доме безразличного ко мне вампира, имеющего красивую девушку, к тому же нравящуюся его маме, а за плечами невыполненная работа. К тому же куча шансов, что этого самого вампира в ближайшие дни убьют. Вот тогда и порыдаю, прямо на свеженькой могилке! А сейчас надо вылезать из ванной.

Я решительно вылезла из комнаты и села на диван. На экране показывали что-то жуткое, так что я переключила свое внимание на пиццу. Плевать на калории, если я не отвлекусь, то и сбрасывать нечего будет, так как я умру от разрыва сердца.

Минут через сорок этот ужас закончился, как ни странно, happy endом. Все остались очень довольны фильмом, а часы показывали одиннадцать вечера.

И вот теперь я поняла, что имела в виду мама Вика. Сначала Киря предложил сбегать в ближайший супермаркет за чем-нибудь спиртным, а если продавец заикнется о возрасте, то так широко улыбнуться, чтоб бедный стал заикаться постоянно. Никто не согласился, на что Киря заявил, что все трусы. Разумеется, все парни стали утверждать обратное, на чем тот их и подловил. Вспомнив фильм, он предложил доказать свое мужество. Макс предложил совершить групповой заплыв по какому-то Оранжевому озеру. Почему оно оранжевое, я так и не поняла, зато было ясно, что то еще и охраняется. Но это никого не смутило.

И Вика тоже.

Как он может быть таким безалаберным?

Похоже, не я одна об этом подумала. Оксана стала уговаривать Вика не делать глупостей, я её поддержала, но Вик не поддавался.

Пусть это озеро в Главном, пусть там несколько теплее, но ведь все равно МАРТ! И вода будет жутко холодная!

Но парни, решительно оставив нас ждать их дома, влезли в зеркало и исчезли.

Никогда ещё час не длился так долго.

Вдруг с этим упрямым придурком что-нибудь случится? Как же я жить буду?

Вдруг он утонет?

Или охране попадется?

Или, чего хуже, за покушениями стоят его друзья, и сейчас Вик валяется в каких-нибудь кустах?

Чем он только думает? Его же родители просили! На него же совсем недавно покушались!

Эти мысли посещали не только меня. Оксана заказала тортик и теперь молча его поедала, забыв о фигуре. Мы все отказались, и тогда Анька пошла делать нам чай. Я трясущимися руками поднесла чашку ко рту и с дури сделала большой глоток кипятка. Теперь мой язык оставлял желать лучшего.

Мы перебрали все негативные эпитеты, какие только знали, чтобы передать наше отношение ко все парням на свете. Анька тихо ругалась себе под нос, я не поняла не слова, но Юлька пояснила, что это, должно быть, древний русалочий. Маринка забыла про свою любовь к Кириллу и яростно пинала ни в чем не повинное кресло, периодически бормоча: «придурок», «тупая башка», «куда их черти понесли», «идиот» и «как его земля только держит». Я передала только цензурные слова, на самом деле их было намного больше.

У меня дико колотилось сердце. Наконец, в полпервого они явились — мокрые, грязные, но жутко довольные. Мы с Оксанкой бросились обнимать Вика, Маринка со всего размаху влепила Кире пощечину и сказала «еще друг называется!», а Анька ревела и обещала Дэну, что все расскажет маме. Макс первым смылся домой, затем Вик в душ, а потом и мы попытались разойтись по домам. Но нас крепко удерживал Киря, взахлеб рассказывая, как за ними бегал сторож, приняв Вика за маньяка-вампира, решившего испить его кровушки, как кикимора стала приставать к Максу, приняв его за новенького водяного, как явился главный водяной и стал наезжать на Макса за то, что тот пристает к его любимице… В общем, только через полчаса мне все же удалось выбраться.

Уже лежа в кровати, вспомнила, что завтра ЕГЭ, а я так ничего и не повторила…

Вторник

Очередное отвратительное утро. За окном полноправная весна, а у меня трещит голова и закрываются глаза.

ЕГЭ.

Как я могла забыть? Почему я не поставила будильник пораньше? Я же ничего не помню! И даже ни одной шпоры не написала! Пусть пробное, но все равно трояк получить не хочется.

Я на добрые полметра подскочила в кровати и судорожно рванула в ванную. За чаем пыталась пролистать тетрадку и хоть что-нибудь вспомнить. Мама меня убеждала, что я и так все знаю, папа вспомнил свою молодость и вечные двойки, если не удастся очаровать отличницу и списать. А мне кого очаровывать? Я же девушка! Ладно, в конце концов, не такая уж я глупая, напишу как-нибудь. Или спишу. Или поулыбаюсь Сереже, нашему ботанику.

Мдаа…

Это я посмотрелась в зеркало. С таким лицом на меня и бомж не клюнет. Какое-то серое, глаза красные из-за того, что я снова забыла снять на ночь линзы, к тому же мешки под глазами…

Дожилась.

Я запихнула таблицу со значениями синусов и косинусов в рукав и тетрадь под кофту и отправилась в школу.

Почему все такие веселые и выспавшиеся? И Чего это Ритка улыбается? А, ясно, это ей Никита вчера позвонил. А Вика нет. Он что, забивает? Ни за что не поверю. А вдруг на него напали?

Моя буйная фантазия быстро нарисовала мне разметавшегося на диване Вика, волосы в художественном беспорядке, лунный свет замер на идеальном бледном лице… и темную фигуру с занесенным осиновым колом над этим самым диваном.

Я крепко зажмурилась, сморгнула и начала оседать на пол. Чьи-то сильные руки (мальчик?) подхватили меня у самого пола, аккуратно поставили в вертикальное положение, и смутно знакомый мужественный голос хрипло спросил:

— Свет, что с тобой?

Вик…

Вик!

Вик?

Я резко распахнула глаза и увидела такого же серого и бледного (ну прям как я!) Вика, одной рукой обнимающего меня за талию, а другой сжимающего мою руку. Ноги предательски задрожали, голова закружилась, а перед глазами запорхали розовые слоники.

— Ты в порядке? — обеспокоено и почему-то тихо спросил он, так как я снова зашаталась от нехватки воздуха.

Я мысленно стукнула себя по голове. После приведения себя в чувство вырвалась из его рук и облокотилась на стену.

— Да, все в порядке, — выдохнула я, пытаясь принять достойное поколение.

— Вот и славно, — хрипло заметил он, глядя мне прямо в глаза.

Словно в любовном романе мы смотрели друг другу в глаза и не двигались. К тому же его хриплый голос… Это он так на меня реагирует? Как приятно…

Наш визуальный контакт наглым образом прервала Машка с девчонками. Те агрессивно на меня посмотрели и увели Вика куда подальше. Кстати, он им ответил так же тихо. А я уж размечталась… И чего он так?

Идиотка.

Мне кол за догадливость ставить надо. После апрельского ночного купания в озере я бы уже в больнице с воспалением легких лежала, а он в школу пришел. Вампир, что тут скажешь.

Я огорченно оторвалась от стены и пошла к Ритке. Оказалось, не одна я ничего не повторяла. Та вчера часа полтора болтала с Никитой, а потом всю ночь о нем думала. Конечно, какие тут уроки? На улице ведь как-никак весна…

А Вик действительно простудился. Это не только я заметила, но и половина класса. Сейчас эта половина высказывала самые дурацкие предположения, где он мог заболеть за один день. Удивительно, но девчонки практически не участвовали в этом, а вместо этого косились на меня и шушукались. Я делала вид, что ничего не замечаю, и разговаривала с Ритой, Вик же стоял, поджав губы, и вымученно улыбаясь. Так ему и надо! Ой, нет, не надо! Я присмотрелась повнимательнее и поняла, что он сейчас очень бледный даже для вампира, даже губы серые стали. А вдруг у него температура? Да нет, тогда румянец должен бы быть. Хотя откуда мне знать физиологию чистокровных вампиров? Но ему явно плохо, а он при этом ещё и пытается улыбаться.

Наконец, нас запустили в классы. Я оказалась в одном кабинете с Виком и Машкой, а Сережка в другом. И у кого я списывать буду?

Нам раздали варианты. Быстренько просмотрев, я поняла, что некоторые могу решить. Вик задумчиво изучал свой вариант, потом повернулся ко мне и тихо спросил: «Какой?». Я прошептала «пятый». Он погрустнел и сказал, что у него второй. Вот невезуха! Так бы я могла хоть у него списать, забыв про свою гордость. Вик бы точно дал. Но сегодня, похоже, не его день. Он медленно что-то решал на черновике, время от времени откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. Одна из учителей подошла к нему и спросила, все ли в порядке. Он ответил, что да, на что наблюдатель скептически на него посмотрела, покачала головой и попыталась уговорить его сходить домой.

У меня в голове мелькнула страшная мысль: а вдруг его отравили? Вдруг это какой-то яд медленного действия? Я побледнела еще больше чем он. На этот раз учительница подбежала ко мне и стала спрашивать, все ли в порядке. Вик тоже обратил внимание на меня и сравнялся цветом лица с мелом. Учительница воскликнула: «Да что же это такое?» и попыталась отправить нас в медпункт. Я яростно сопротивлялась, так как меньше всего на свете мне хотелось оставаться наедине с Виком. Учительница посмотрела на нас, как на умалишенных (такой шанс забить экзамен!), и нерешительно села на свое место.

Вот Вик дурак! Почему он не пошел к медсестре? Из-за того, что я туда же должна была идти, или из-за того, что я так горячо противилась? В любом случае, мозгов у него нет. Выглядит он ужасно.

Немного подумав, я пришла к выводу, что вряд ли это яд, так как пронести его в квартиру нереально, да и зеркало, наверное, защищено. Значит, обычная простуда.

Часа через полтора, решив все, что я только знала, я посмотрела на Вика, что-то упрямо зачеркивающего. Он тоже не подготовился, иначе давно бы все решил. Надо бы ему домой сходить, полежать… Я смилостивилась: осторожно окликнула его и спросила, что не получается. Он удивленно на меня посмотрел (видимо, уж от кого от кого, а от меня он помощи точно не ожидал), но решил не терять такой шанс и написал на листе парочку заданий из В и три из А. Я посидела, повспоминала и решила все, кроме одного А. Вик благодарно на меня посмотрел и почему-то настороженно на лист. Странно, чего это он? Вскоре Вик перестал тупо пялиться на лист и принялся списывать.

Я сдала свою работу и ушла.

Только выходя из школьной раздевалки, я поняла поведение Вика. Очередная глупость с моей стороны. Я же ему сочинение своим подчерком писала!

Надеюсь, ему не до разгадывания загадок.

Дома я пыталась удержать себя от желания тупо побиться головой о стену или, на худой конец, съесть шоколадку. Головы жалко, там и так мозгов маловато, и фигуры тоже. С горя полезла в Интернет в свой родненький блог. Написав слезливую заметку о несчастной любви, вернулась в реальность и решила позвонить Тане. Та сидела за компьютером в кабинете КонСера и раскладывала пасьянс.

— Привет! — поздоровалась я.

— Как всегда ничего нового? — похоронным голосом осведомилась она.

— К сожалению, да. Или к счастью. Это с какой стороны посмотреть.

— Ужасно. Начальство рвет и мечет, сейчас Костик в очередной раз отчитывается. В общем, не видать нам повышения как своих ушей.

— Это чего они так? — не поняла я. — Сами же тоже ничего не нашли? Чем занимаются охранники отца Вика? Ничего не делают, а все шишки валят на нас.

— Верно подметила, — оживилась Таня. — Ты чем там сейчас занимаешься?

— Да ничем…

— Тогда давай к нам!

— В смысле? Куда к вам? — что-то я сегодня торможу.

— Здание Совета на Главной площади видела? Вот в него и иди, мы охране скажем, чтобы тебя пропустили. Потом двадцать второй этаж поднимешься, кабинет восемнадцатый.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. Только ты сама приходи, а не как Лера.

— Уже бегу!

Я отключилась и даже попрыгала на месте от счастья. Круто! Я буду в самом главном офисе страны! Как я хочу, чтобы меня приняли в штат, чтобы я там работала… Даже больше, чем учиться в ГГУМО. Кстати, надо узнать поподробнее об этом институте и что туда нужно для поступления.

А что надо надевать туда? Строгую черную юбку и блузку? КонСер всегда так ходит, а вот Таня в джинсах да в юбочках. Лучше останусь как была в школе: в темно-синих джинсах, полосатом свитере и в серебристой ветровке. Быстренько подкрасившись и распустив волосы, я шагнула в свое зеркало и выскочила из зеркальной стены на Главной площади.

Светило солнышко, дул легкий ветерок, но не было жарко. Обычная апрельская погода. Я постояла возле скульптуры, пытаясь унять дрожь в коленях. Пусть я и ужасно хотела попасть в здание ССП, но все равно страшно. Вот подойду ко входу, посмотрит на меня охранник-тролль и презрительно спросит: «Девочка, что ты здесь забыла?». Страшно. Вдруг Таня, заигравшись в пасьянс, забыла предупредить? И вообще, почему бы не установить зеркальную стену в самом здании? «Чтобы все желающие, вроде тебя, туда не совались!» — ответила я сама себе.

Я оторвалась от созерцания произведения искусства и решительно направилась к зданию. Возле огромной стеклянной стены без дверей и, естественно, ручек стоял худой невысокий мужчина в строгом костюме.

И это охрана?

Как только я подошла к стене, он поманил меня к себе и спросил:

— Ларичева Светлана Александровна?

От его пронзительного взгляда у меня мурашки пробежали по коже. Стопудово маг.

— Да, я колдун, — улыбнулся он, прочитав мои мысли.

Это нечестно! А как же свобода личной жизни и убеждений?! Эдак меня каждый маг как раскрытую книгу читать будет!?

— Амулеты носить надо, — по-доброму усмехнувшись, заметил он. — Иди уже, младший сотрудник Отдела Тайной Службы.

Я последовала его совету и прошла сквозь зеркало. Это я — младший сотрудник? Я что, числюсь в штате? Это, конечно, занимательно, но что-то из сказанного им не давало мне покоя. Что?

Наконец, я обратила внимание на просторный холл. Я ожидала увидеть список кабинетов и этажей с названиями отделов, но здесь не висело ничего подобного.

И лифтов тоже не было.

Куда мне идти? Тут такая толпа, что ничего не видно. Здесь были и пожилые мужчины в строгих костюмах, и девушки в коротеньких платьях, и даже парочка парней примерно моего возраста. Хотя я несколько опрометчиво назвала это толпой. Было просто много народу, но они не задерживались в помещении.

Оглядев стены, я заметила, что они зеркальные, что и создавала ощущение толпы. Спрашивается, зачем надо было выходить на площади, если можно прибыть сразу сюда?

Я подошла к зеркалу. И что делать? Где лицо, которое спросит у меня, куда мне нужно? Где инструкция? Я попробовала назвать этаж, шагнула в зеркало, но только набила шишку.

Постояла, поглазела, но ничего толкового не заметила. Вдруг рядом со мной пронесся какой-то парень с клавиатурой(!) в руке и, не сбавляя шага, сказал: «Шестьдесят восьмой, Андрей Андреевич Рыжков». И исчез. Так вот оно что! Надо было всего лишь имя своё добавить! А я тут мучилась, лоб разбивала… Я последовала примеру парня — и зеркало не противилось.

А тут недурно!

Кто бы мог подумать, что я окажусь не в холле-музее с блестящими доспехами, позолоченными фонтанами и старинными картинами, а в коридоре, отделанном по последнему слову техники! Ничего не скажешь — главное здание страны! Поэтому-то и не евроремонтик не поскупились. Я аж присвистнула от восторга, хотя сроду свистеть не умела. А в Тайной Службе не мало народу работает! Столько кабинетов… Даже что-то вроде зала ожидания есть, с низкими стильными синими диванчиками, красным ковром и светлыми стенами. Как вам сочетаньице? Поднимает дух патриотизма и рябит в глазах. Очень строго и модно.

Ну ладно, хватит любоваться интерьером, я все же по делу сюда пожаловала. Я одернула себя и побрела по коридору в поисках нужного кабинета. Из дверей постоянно кто-то выходил, выбегал, вылетал (!) и, толкая меня, несся в неизвестном направлении, по пути раскидывая бумаги или крепко прижимая к груди непонятный предмет.

Я, конечно, в курсе, что я ещё маленькая и все такое, но я УЖАСНО хочу ЗДЕСЬ работать, также выскакивать из дверей и, расталкивая прохожих и коллег, бежать выполнять очередное задание. Это, наверное, самое заветное моё желание. Это любовь. Я влюбилась в этот офис с первого взгляда. Остается надеяться, что она взаимная.

Я постучалась в восемнадцатую дверь и вошла, не дожидаясь ответа.

Oops!

Семь пар глаз удивленно на меня уставились.

И где кожаный диванчик, стеллаж с дисками и газетами? Где вообще тот небольшой кабинет, который я видела в зеркале? Я, наверное, дверью ошиблась или у Тани склероз, так как вместо уютного кабинетика я оказалась в довольно просторной комнате, посередине которой стоял овальный стеклянный стол, за которым эти семь пар глаз и сидели. Притом они определено были заняты, когда я вошла. Я уже собралась захлопнуть дверь, как один мужчина сказал:

— Ну что вы стоите? Присаживайтесь!

Это они так каждого прохожего усаживаю за стол, где, по-видимому, идет какое-то совещание?

— Света, не стой в дверях, садись, — нетерпеливо напомнил КонСер и, дождавшись, пока я сяду, продолжил: — Как я говорил, анализ магического фона места покушения ничего не показал, из чего следует сделать вывод, что нападающие были не магами либо невероятно сильными колдунами. В связи с этим вокруг дома Виктора предполагается разместить на ближайшие два дня отряд спецагентов, которые должны осуществлять строгий контроль над территорией в радиусе пятисот метров.

— Так вы считаете, что опасность исходит не от колдунов? — спросила элегантно одетая женщина в строгих очках.

— Конечно, своих защищает, — пробормотал мужчина лет двадцати пяти — тридцати, сидящий рядом со мной.

— Никого я не защищаю, — недовольно ответил КонСер, всё-таки расслышав замечание. — У вас нет никакого основания обвинять меня в некомпетентности. Не забывайте, ГДЕ мы работаем и КАКАЯ ответственность лежит на нас за неверно сделанные выводы. И да, Алла Егоровна, я считаю, что колдуны тут не причем. Слишком много указывает на них, это подозрительно. Такое чувство, словно нас пытаются заставить поверить в то, что именно они ставят за сериями покушений. У меня такое чувство, что я упускаю что-то главное… какую-то мелкую деталь…

— А что девчонка эта, что вы к Виктору Вячеславовичу прислали? — тот же самый мужчина покосился на меня, нахмурив брови. — От неё хоть какой-то прок есть?

Я только открыла рот, чтобы ответить ему, как меня прервала Таня:

— Светлана Александровна делает всё, что в её силах. Как вам всем известно, они присутствовала при последнем покушении на Виктора и подробно описала нам внешний вид наемников.

— А может она их и привела к Воскресенскому?

— Да нет же! — раздраженно отрезала Таня. — Её личное дело вы видели сами, она человек на 100 процентов, да любой маг может её память просканировать! Вы можете взять ещё раз её личное де…

Нет, но это уж слишком! Мне СРОЧНО нужен амулет! Этак каждый колдун может меня как книжку прочитать! И… Макс… колдун… Значит, он меня прочитал? И понял, кто я? А вдруг он рассказал кому-то? Да нет, вроде никто не знает… Тогда почему он не рассказал? Кажется, я наконец-то начинаю что-то догонять в этой истории…

— Йес! — воскликнула я и подскочила от радости на стуле. Семь голов повернулись ко мне и посмотрели таким строгим взглядом, что я почувствовала себя провинившимся ребенком, которого за шалость вот-вот отправят исследовать угол. Втянув голову в плечи, я пробормотала «извините» и замолкла.

— Так вот… На чем мы там остановились? А, да… Завтра ожидается очередное выступление Вячеслава Витальевича перед избирателями, так что Отдел безопасности практически в полном составе отправляется туда. Только дурак решится организовать очередное покушение в месте, где каждый третий — сотрудник Отдела Безопасности. Так что их последний шанс — Вик. В школу он завтра и послезавтра не пойдет, будет сидеть в своей квартире под охраной. Теперь главное — чтобы ему ничего не взбрело в голову…

— Этот… — сказал и тут же замялся пожилой, но бодрый мужчина в очках, — «наследничек» обязательно что-нибудь выкинет. Я в этом уверен. Вы знаете о том происшествии в понедельник ночью? Об их походе на озеро? — все согласно закивали и как один нахмурились. — Пока ещё его отцу не докладывали. Мы еле предотвратили новое покушение. Пока наш мальчик там развлекался, сто сорок третья оперативная группа во главе с Донцовым играла в догонялки вокруг озера с какими-то типами, на этот раз вооруженными человеческими винтовками.

— Эх, жду не дождусь выборов, когда папаша освободится от своих дел чрезвычайной важности и соизволит послушать доклад о проделках сына. Тогда уж мы повеселимся! И отдохнём заодно! — добавил тот мужчина, который обвинял меня, мечтательно закатив глаза.

Такая реакция была не у него одного. Все сразу как-то воспарили духом, переглянулись, поулыбались друг другу, но потом снова нацепили серьезные мины.

— Так, всё, давайте сосредоточимся, — начал Константин Сергеевич, пряча улыбку, — мы оказались в той же точке, с которой начали. Можно с уверенностью сказать только одно: вначале действовала группа наемников — колдунов (вспомним случай с нападением в переулке и несколько предыдущих), а затем, видимо, было поручено достать Виктора какой-то определённой группировке, снабженной магической защитой. Да, — ответил он на недовольный взгляд вечно чем-то недовольного сотрудника, — я уверен, что действуют не колдуны. Они бы в жизнь не взяли в руки человеческое изделие и уж точно не смогли бы быть профессиональными снайперами. И да, я не думаю, что эта группа межвидовая, так как у всех участников примерно одинаковый подчерк, одинаковый уровень физической подготовки.

— Но ведь зная это, можно вычислить, какой организации они принадлежат! Ведь это логично, что раз у всех схожие способности, значит, должно быть какое-то объединение, обучающее их. Не так уж много профессионалов такого уровня в нашей стране, — заметила женщина в офисном костюме.

— Верно, Ольга Викторовна, — воскликнул шеф. — Вы как всегда всё схватываете на лету! Я сверился с архивом и обнаружил, что таких организаций, представляющих серьезную опасность, в нашей стране около тридцать шести. Десяток можно отмести сразу — это, в большинстве своем, колдуны, специализирующиеся на боевой магии, такие бы не стали драться врукопашную и бежать (именно бежать, а не телепортироваться) за Светой и Виктором. Ещё восемь — это тоже колдуны, только специалисты по жертвенной магии. В большинстве своем они надеются возродить какого-либо древнего бога, получить бессмертие, молодость и многое другое (поверьте, выдумки у них хватает) с помощью жертвоприношений. У нас явно не тот случай. Четыре группировки — чисто человеческие, преследуют цели либо уничтожить всю «нечисть», либо раскрыть глаза своему миру на правду жизни. Второй паре незачем срывать выборы, а первые фанатики настолько ненавидят вампиров, магов и оборотней, что ни за какие коврижки не стали бы ставить магическую защиту. Идеология, видите ли, не позволяет. Остается четырнадцать. Вот тут-то уже и можно поискать…

Он на мгновение задумался, потеребил подбородок, а затем продолжил, сверяясь с бумагами:

— Есть одна довольно серьезная русалочья организация, но вряд ли это тот случай. Они обычно захватывают морские суда, перевозящие нефтепродукты, или стремятся устранить какого-либо чрезвычайно опасного нарушителя экологического баланса, то есть глав заводов, фабрик и других производственных объединений, сбрасывающих отходы в водоёмы. Как вы наверное заметили, к нашему случаю это не имеет никакого отношения, так как семья Воскресенских не занимается экономической деятельностью. У леших тоже есть террористическое объединение — «Рука правосудия», если я ничего не путаю. Область их деятельности схожа с русалочьей, только они обычно громят деревоперерабатывающие предприятия, выпускают животных из зоопарков и устраняют членов организаций, проводящих опыты на животных. И это опять же не наш случай.

Я сидела и поражалась уму КонСера. Если честно, я даже не задумывалась о покушениях в таком глобальном масштабе. Найти шпиона — и все дела! А тут… И не одна я была удивлена. У большинства присутствующих лица приобрели заинтересованно — удивленное выражение, а тот вечно недовольный мужчина одобрительно качал головой. Константин Сергеевич тем временем продолжал:

— …эльфийская организация. Названия её никто не знает, чем она занимается тоже. Правда были прецеденты, когда якобы случайно уходили из жизни политики, высмеивавшие стремление эльфов одеваться по последней моде, да и вообще всюду следовать новейшим тенденциям. Также известно шесть вампирских группировок, хотя на самом деле их, как минимум, в два раза больше. Неизвестно, чем объясняется стремление вампиров всячески нарушать закон, наверное — это гены, но факт остается фактом — их планы самые продуманные, изощренные, и практически невозможно найти нарушителя. Знаменитая «Верность крови» доставила и продолжает доставлять немало проблем правоохранительным органом уже на протяжении примерно тридцати лет. Известно только то, что членство у них передается по наследству. Больше половины убийств, произошедших за последние годы — их рук дело. Возможно, они причастны и к нашей череде покушений. Хотя… нет. Это не они. У них никогда не бывает осечек, и они никогда не прибегают к помощи других видов.

— Не надо так сразу отбрасывать этот вариант, Константин Сергеевич, — прервала шефа Ольга Викторовна. — Мы же совсем ничего о них не знаем… Возможно, у них произошла смена руководства, а может, просто разделились мнения насчет существующего положения. Вполне может быть, что среди членов есть сторонники и Воскресенских, и его оппозиции.

— Ладно, оставим, — согласно кивнул головой КонСер и отложил одну из папок в отдельную стопку. — Идем дальше… «Братство». Думаю, вы все со мной согласитесь, что это не они. Их почерк — высасывание крови из людей, и пусть они неуловимы, в политику не вмешиваются.

— Стоп, — тихий и все время молчавший мужчина вдруг оживился, заблестел глазами за стеклами очков и продолжил. — Быть может, эти промахи как раз и объясняются тем, что они привыкли иметь дело только с людьми да убегать от правосудия. В их действиях есть резон, ведь всем известно, что Воскресенский против насильственного питья крови. Вот им это и может не нравится, ведь приход к власти одного из вампиров означает, что их просто-напросто уничтожат. Уверен, Вячеслав Витальевич намного больше знает о подвластном ему виде, чем мы, он может знать и некоторых членов, но пока ему просто недостаточно полномочий, что бы расправиться с ними.

Видимо, этого пожилого мужчину уважали, потому что когда он начал говорить, все перешептывания, периодические возникающие во время речи КонСера, смолкли и все разом уставились на говорившего. Определенно, в его словах присутствовала логика, но как быть тогда со странным поведением Андрея? Но сигареты не мог курить колдун, да и правду сказал Константин Сергеевич: они не стали бы за нами гнаться до «Маяка», а просто бы телопортировались. Хотя что мешает колдуну нанять наемников — вампиров? Ничего… Нет, все равно не сходится. Если даже секретный отдел не знает ничего об этой организации, то откуда об этом может знать колдун? Ничего я не понимаю.

— … не будем забывать о «Логове вампиров», — это снова КонСер. — Уж это мастера интриг! Как и все ампиры, чрезвычайно искусны, прекрасно владеют боевым оружием. Одно только «но»: абсолютно точно они поддерживают Воскресенских. Это не доказано, но многие подозревают, что Воскресенские тоже являются её членами. Так что их отметаем. Оставшиеся три организации не представляют никакого для нас интереса, потому что занимаются либо нелегальной продажей человеческой и эльфийской крови, либо производством и сбытом наркотических веществ, либо элементарно специализируются на хищении имущества, представляющего собой историческую ценность, то есть это древние артефакты, манускрипты, рукописи, драгоценности. Остались три организации оборотней. Ну, тут все просто. Все мы знакомы с «Спасителями мира». Они особо не скрываются, так как оставляют после своих операций след — огненную морду волка на месте… нет, не преступления… скажем так — спасительных действий. Да, эти операции обычно идут на пользу общественному благосостоянию, но уж больно жестоко члены обходятся с нарушителями спокойствия. Здесь вновь не наш случай, так как огненной морды мы не наблюдаем, да и против глав видов и действующей власти «спасители» не выступают, в их компетенции — сбежавшие из-под стажи или еще не пойманные, неуловимые преступники. «Мирные» тоже нам не подходит, ведь её члены охраняют семью действующего главы оборотней. Это не официально, не законно, но никто никак не решится выступить и хоть слово сказать против, так как это мот быть воспринято как опасность для их главы. Это снова не подходит, ведь иначе Воскресенских не было бы в живых, уж больно оперативно они работают. «СПАВ» — та же «Верность крови», только у оборотней. То же отсутствие осечек, высокий профессионализм и неуловимость. Мы даже не знаем, как расшифровывается аббревиатура. Вот и всё.

— Значит, остается «Верность крови», «Братство», «СПАВ» и с всего-навсего десяток вампирских организаций, — подметила Ольга Викторовна и тут же расстроено добавила: — Прекрасно. Мы ни на йоту не продвинулись. Ведь, в принципе, большинству этих группировок просто-напросто могли заказать убить либо Виктора, либо Вячеслава Витальевича. А те же самые вампирские «Охотники»! Им могли просто пообещать артефакт или старинную рукопись, и она сделают все, о чем бы их ни попросили. Так что даже вид заказчиков мы определить не можем.

Все сразу как-то осунулись и погрустнели. Ведь если даже суперсекретный отдел найти преступников не может, то что говорить обо мне? Миленько. Просто нет слов.

— Ладно, что уж дальше обсуждать. Охрана к семье приставлена, быть может, ничего и не случится этой ночью. Если что, я подам сигнал по все зеркалам, и мы соберемся. В любом случае завтра в десять утра жду вас всех в этом кабинете, — сказал Константин Сергеевич и направился к выходу. Все медленно поднимались и, разговаривая между собой, стали покидать кабинет.

Таня мне кивнула и указала дверь, а то одна я продолжала сидеть на стуле. На выходе из зала она меня догнала и сказала идти за ней. Я прошла по холлу и наконец-то оказалась в том помещении, которое видела через зеркало.

— Уфф, — выдохнула Таня, рухнув на диванчик. — До чего же отвратительно себя чувствую! Больное бессилие, как физическое, так и душевное. Это ж надо, столько работы сделали, столько источников перерыли и бессчетное количество экспертиз проделали, и хоть бы одна зацепка! Одна! Так нет же… Ноль. Полнейший.

Раскинув руки-ноги в стороны, она стала изучать потолок. Я примостилась на кресло рядом с диваном, своим молчанием выражая согласие с этим отсутствием всяких перспектив.

— Слушай, — наконец, подала голос я. — А Макс… ну, друг Вика… он кто?

Таня приоткрыла один глаз и удивленно уставилась на меня:

— В смысле?… Колдун, если ты об этом.

— Это я неправильно выразилась. Они с Виком давно знакомы?

— Подозреваешь? — хмыкнула Таня. — Не стоит. Они не так часто с Виком общаются. Друзья детства, их мамы — лучшие подруги, так что хоть они редко видятся, все равно дружба, тем более что почти с пеленок, не пропадает. Их всегда было три самых лучших друга — Вик, Кирилл и Максим. Теперь Вик вот в твоем городе учится, Кирилл в гимназии, а Макс в институте. Но они все равно выходные проводят вместе, перезваниваются и все сумасбродные идеи осуществляют вместе.

— А он не мог меня «прочитать»?

— Мог, — Таня хлопнула себя по лбу и подскочила. — Мог… Хотя что из этого? Он не дурак, Вику ничего не скажет. Он же видел, кто ты и, самое главное, зачем ты присутствовала там. Уверена, Макс будет молчать, полностью уверенный, что так будет лучше для его лучшего друга.

Ну вот. Снова ни единой зацепки кроме сигарет. Как всегда. Ничего я не умею. Обидно.

Вошел КонСер. Точнее вбежал.

— Что случилось? — взволнованно спросила Таня, вытянувшись по стойке «смирно».

— А? Что? — Константин Сергеевич немного удивленно посмотрел на нее и сообразил. — Ничего. Точнее, ничего с Воскресенскими. Шеф сказал, что если вдруг с Виком что-нибудь случится, то нам, «бездельникам, которые только и могут, что штаны протирать», как он выразился, влетит по полной программе. Так что и отпуск накрылся медным тазом, и премия, а про повышение я вообще молчу, как бы нас вообще не выкинули отсюда в какой-нибудь патруль…

Он раздраженно стал ходить взад-вперед по комнате, потом остановился и сел на диван. Таня стояла все в той же позе с застывшим лицом и приоткрытым ртом, секунд через десять до неё наконец дошло и она беззвучно села рядом с КонСером.

— Ну что вы? — не смогла сдержаться я. — Все обойдется. Вы же охрану поставили? Поставили. Вик не дурак, понимает, что лучше для него сидеть дома и не высовываться. Так что все будет хорошо.

— Ага, еще как хорошо, — расстроено сказала Таня. — Ладно, пусть не будет повышения, премии… отпуска, — это её, видимо. Расстраивало больше всего, — но патруль… Я не хочу туда. Ску-ко-ти-ща! Постоянные штрафы, мелкие нарушители беспорядка… И их всех надо ловить, заводить протоколы, вести отчеты… Не хочууу!!!..

Таня пару раз всхлипнула, а потом не сдержалась и заплакала, спрятав лицо в ладонях. Я не нашла ничего лучше, как сесть рядом и успокаивать её, говоря всякую чушь вроде «все образумится», «не расстраивайся», «вот увидишь, Вик будет вести себя пай-мальчиком». Эх, если бы я сама верила в то, что говорила. Не верююю! Не будет всё так гладко!

Константин Сергеевич первый очухался, выглянул наружу и попросил секретаршу принести чай с успокоительным. Через минутку вбежала та грозная бабулька, которая когда-то не хотела соединять меня с КонСером, и, попеременно охая и ахая, налила в маленькую ложечку какую-то жидкость из бутылочки. Напоив этой гадостью Таню (а что это гадость, ясно говорила выражение таниного лица), она попыталась впихнуть это в меня, но я довольно резко ей ответила. Видимо, бабулька меня тоже вспомнила, поэтому приставать не стала и пошла мучить Константина Сергеевича. Тот после непродолжительных попыток уступил и выпил жидкость.

Наконец, все успокоились, сели на диванчик и в полной тишине стали пить чай. Секретарша бесшумно выскользнула из комнаты.

— Я, наверное, пойду. Уроки делать надо, — решила я, поднимаясь с дивана и застегивая куртку.

— Угу, — полувсхлипнула-полуответила Таня.

— Осторожней там. Зеркало всегда носи при себе, — напомнил мне Константин Сергеевич.

Я коротко кивнула, попрощалась и вышла из кабинета. Идя по коридору и вглядываясь в лица беспокойно пробегающих мимо меня людей, я прекрасно понимала, что чувствует сейчас Таня. Так хотеть работать здесь, получить желаемое и провалить задание… Да ладно Таня, она еще молодая! А как быть КонСеру? В обычный патруль? Я представляю, сколько он дослуживался до своей должности, и тут такой облом! Я влюбилось в это место с первых минут пребывания здесь, оно стало мне родным и таким уютным, как дом, и тут такое… Да какой штат? Как я могла мечтать, чтобы меня приняли сюда хотя бы на должность девушки на побегушках? Да мне память сотрут да личное дело в мусорное ведро выкинут!!! Размечталась!

Я дошла до зеркала, перенеслась в холл на первом этаже и пошла к Главной площади. Всю дорогу я пыталась сосредоточиться хоть на чем-нибудь, но мысли теснили друг друга, напрыгивали одна на другую и всячески мешали приведению мозгов порядок.

Из ступора меня вывел звонок.

Я долго пыталась сообразить, что это такое, потом не могла найти мобильник в карманах куртки, но в результате (гудков через десять) все было найдено и прислонено к уху.

Странно… Незнакомый номер.

— Алло, — сказала я привычную фразу.

— Привет! — бодрый голос. Знакомый… Сердце подпрыгнуло и начало колотиться с бешеной скоростью. — Не узнала?

— Ннееет, — проблеяла я, хотя как я могла не узнать владельца этого неторопливого, немного ироничного голоса?

— Это Вик. Одноклассник, — пояснил он. Мне почему-то казалось, что Вик улыбается.

— Ааа… — только и смогла промычать я.

— Ты сейчас не занята?

Я? Занята? Для тебя я всегда свободна!!! Я тупо остановилась в шаге от зеркала, боясь дышать.

— Я?..ммм… нет, — невразумительно ответила я, глядя на выходящих из зеркала людей и не только. И тут… тут из зеркала прямо на меня шагнул… Кирилл. Толкнул, потом попридержал, чтобы я не упала, пробормотал «извините», посмотрел мне в лицо и отшатнулся.

— Ой, — только и сумел вымолвить он после извинения. Перевел ошарашенный взгляд на толпу, потом снова на меня.

— Свет, ты ещё тут? — в третий раз спросил Вик.

— Я… тут… — ответила я, не отрываясь глядя на Кирю, — извини, я сейчас немного занята, — почему-то прошептала я, отключая связь.

— Ничего страшного, — это я уже Кириллу. Он кивнул и пошел прочь, периодически оглядываясь.

Странное поведение… У него было такое лицо, словно он приведение увидел, а не девушку. Что во мне такого страшного? Не мог же Киря узнать меня, в самом деле? Я его ни разу не видела как Света! Откуда друг Вика мог меня знать?

Размышляя, я шагнула в зеркало к себе в комнату. Разделась на автомате и пошла есть шоколадку — лучшее успокоительное на свете. Даст фору любой валерьянке. Ну за что мне это? Вечно влипаю во всякие неприятности! Кирю увидела — раз, Вик звонил, а я вела себя как дура и что-то мычала — два, этот же герой может выкинуть какую-нибудь глупость и пострадать — три, ЕГЭ плохо написала — четыре, опять же с Виком ничего не ясно после поцелуя — пять, мы всё никак не поговорим, да и он, видимо, не горит желанием — шесть… блин, а вдруг он звонил именно затем, чтобы поговорить? А я… я… надо же быть такой… тупицей, мягко скажем… Миленько… Ничего не скажешь…

Растравив себе душу, отправилась пить чай с печеньем, дабы угробить фигуру окончательно и потом поливать слезами отсутствие силы воли…

Нет, так дело не пойдёт. С этим решением я отправилась проветривать голову. Одела джинсы, теплый свитер, куртку с шапкой, вставила наушники в уши и пошла гулять в скромном одиночестве. Ритка обидится, я снова ей не позвонила и вот уже неделю не хожу с ней гулять. Но меньше всего на свете мне хотелось кого-либо видеть.

Тусклый свет лампы в подъезде, медленный лифт с его обрисованными стенами с стершимися цифрами на кнопках, прохладный воздух, заходящее солнце, затянутое тучами небо… Пасмурно, слякотно, ноги намокают после второго шага, но по-настоящему. Настоящая весна, настоящий март, а не майское тепло Главного. Я вдохнула воздух и поняла, что не променяю мой родной город ни на Главный, ни на Москву, ни на Питер, и плевать, что из них круче, я всё равно всегда буду любить этот фонарь с вечно перегоревшей лампой, эти малоэтажные дома из старого кирпича, тихие маленькие кафе и пиццерии без претензии на столичный блеск, хмурые лица прохожих, возвращающихся с работы, проносящиеся маршрутки, так и норовящие обрызгать водой из луж всех, кто проходит рядом в радиусе двух метров… И пусть нет зеркал, нет таких крутых ночных клубов и супермаркетов с волшебными травами, пусть нет рядом Вика с его легкой улыбкой и смеющимися глазами… Пусть. Главное, чтобы он был здоров, счастлив и жил в том мире, в котором привык и который ему милее. А я буду жить в своем.

Не знаю, сколько я прошла, наверное, километра три, но музыка в ушах и бодрый голос ведущего на радио постепенно развеял все грустные мысли и даже настроил на более-менее позитивный лад. Я пребывала в таком воодушевленном расположении духа, что, натолкнувшись на Риту и Никиту, смогла весело улыбнуться и поздороваться.

— Ты чего такая веселая? — подозрительно спросила Рита, выдавливая улыбку. Видимо, сегодня для неё выдался не самый лучший вечер. В глазах стоят слезы, а уголки рта так и норовят опуститься.

— Да так, — я улыбнулась ещё шире. — Извини, я тебе звонила на мобильный, но мне почему-то сказали, что абонент не отвечает, — соврала я, чтобы не дать повод ей на меня обидеться. Уж кому, как не мне, знать, что, отправляясь гулять, а тем более с Никитой, она всегда отключает телефон.

— Ааа… — замялась она, посмотрев на Никиту. — Сети нет, наверное.

Я хмыкнула, вызвав тем самым убийственный взгляд Риты из серии «только попробуй скажи это при Никите». Никита ничего не понял, но это не помешало ему ехидно спросить:

— Так чего веселая-то? Да еще и одна? Со свидания, что ли? — я улыбнулась ещё шире, загадочно ответила «может быть» и посмотрела на Ритку её же фирменным взглядом, означавшим то же самое.

Во мне, как и в любой девочке, включился сложный механизм. Нет личной жизни? Скажи, что есть. Одна гуляешь? Ответь, что со свидания. Цветы маме на день рождения купила? Скромненько улыбнись, прошептав с мечтательной улыбкой: «Подарили».

— Со свидания, значит. Видимо, очень плодотворно встреча закончилась… — он хитро улыбнулся типа «не маленькие, проходили».

Я неопределенно хмыкнула, попрощалась с парочкой и отправилась домой, чувствуя, что еще чуть-чуть, и ангина мне обеспечена, так как носки промокли насквозь.

Что может быть лучше теплой ванны с ароматной пеной, маминых блинчиков с чаем и просмотра любимого сериала? Честно? Много чего. Но на данный момент я была абсолютно довольна жизнью и сидела на кровати, завернувшись в теплый плед.

Это уединение было наглым образом нарушено Риткой.

Ну, ей это простительно. На то она и лучшая подруга. Так вот о чем я. Вбежав в комнату, она плюхнулась рядом на кровать и принялась поливать слезами мою любимую подушку с Пятачком. Среди её «ыыы», «ааа», «как он мог», «да кто он такой», «ненавижу» и «свинья бессердечная» мне удалось выпытать, что оказывается, Никита влюбился в какую-то мымру и сегодня сообщить об этом моей подруге. Вот блин! Я принялась утешать подругу, говоря всякие глупости вроде «все они такие», «дурак, счастья своего не понимает» и «как он мог». Потом, нагла оторвав Ритку от подушки, потащила её есть вкусные блинчики и пить чай. Мама быстро просекла, в чем дело, поэтому стала рассказывать всякие смешные истории из жизни, попутно пытаясь впихнуть шестой по счету блинчик в Риту. Та отнекивалась, слабо улыбалась, но видно было, что истерика у неё прошла и бить Никиту она не будет.

И в этот неподходящий момент моей пятой точке стало горячо. Прекрасно понимая, что это обозначает, я быстренько смылась в комнату, оставив Ритку на попечение мамы, закрыла за собой дверь и крикнула Еве «без изображения».

— Привет, Лер! — поздоровался Вик, лежа на диване с книжкой(!) в руках и в одних только джинсах. — Снова в ванной?

— Ага, — выдохнула я, не в силах отвести взгляда от фигуры Вика.

— Я вот чего звоню: приходи к нам. Предки заперли меня на два дня в доме, вот сейчас Киря придет с пиццей, веселить будет, Макс с Дэном подтянутся…

— …и я одна девушка среди мальчишника, — добавила я.

— Не, девчонки будут, не переживай, — он широко улыбнулся и приподнялся на локте, чтобы посмотреть, кто перенёсся.

Из зеркала напротив выскочил Киря с пятью коробками пиццы в руках и не сбавляя темпа начал:

— Ты не представляешь, кого я сегодня видел… — тут он заметил, что Вик с кем-то разговаривает, и оборвал фразу. — Ты с кем?

— С Леркой.

— Зови её к нам! — он приземлился в кресло, кинув пиццы на столик.

— Как раз звал. Так кого ты там видел?

— Неверное, у меня глюки, но я уверен, что это была она.

— Ооо! Так это ещё и она? — Вик явно заинтересовался.

— Представляешь, выхожу я на площади и тут со всего размаха влетаю в девушку. Она стоит, по телефону болтает, в общем, среагировать не успела…

— А девушка-то хоть симпатичная? — улыбнулся Вик.

— Не перебивай, — погрозил пальцем Киря. — Так вот: она начинает падать, я её подхватываю…

— Романтика… — закатил глаза вампир, стараясь сдержать смех.

Кирилл сердито на него посмотрел и продолжил:

— …и тут смотрю ей в лицо!!! Я её чуть не уронил…

— Что, такая страшная? — с сочувствием произнес Вик, уже не пытаясь спрятать улыбку.

— Не сбивай!! Не поверишь — это была Светка, та, из твоего класса. Я как её увидел, так у меня дар речи пропал!

— Ты ничего не курил? — Вик теперь откровенно смеялся.

— Да нет же, я уверен, это она была. Это невозможно, но, блин, так похожа…

У меня перехватило дыхание… Шпионка, блин!! Попалась! А вдруг Вик поверит?..

— Мне хоть кто-нибудь объяснит, о чем Киря рассказывает?

— Ой! — спохватился Кирилл. — Лерочка, я совсем забыл про тебя. Просто увидел вот в Главном одноклассницу Вика. Она стопроцентный человек, знать ничего о нас не знает, но, блин, я уверен, что видел её!

— Она же не твоя одноклассница! Откуда ты её лицо знаешь? — не теряла надежды я.

— Так я ж альбом выпускной видел! А там фоток класса полно! — заверил меня Кирилл.

— Киря, ты хоть представляешь, какой бред сейчас несешь? Она. Ничего. О нас. Не. Знает. Точка. Я в этом уверен. «Фэйлиса» тебе больше не даём.

— Да не курил я ничего! — завопил Кирилл. — И не пил! Я из гимназии только вернулся, родичам на глаза показался и сразу к тебе! У нас концерт там был, вот я и поздно так! Даже поесть ничего не успел.

— Вот и причина! Кушать надо, и чушь всякая видеться не будет.

— Да видел я! ВИ-ДЕЛ! Своими глазами! Как ты не поймешь!?

— Тупые у тебя шутки, — тихо и даже как-то грустно заметил Вик. Кирилл сразу как-то примолк и перестал вопить.

— Извини. Этого и вправду не может быть, — нормальным голосом сказал друг. Вик скривился, но промолчал.

Тишина.

Только я собралась открыть рот, как зазвенел мобильник. Кирилл развел руками, показывая, что это не его, а Вик спрыгнул с дивана и принялся рыться в карманах школьной сумки. Я любовалась на его фигуру и радовалась, что он ничему не поверил. Правильно. Я бы тоже не поверила.

А Вик тем временем поднял трубку:

— Да… Я… Привет, Ник… Чтоооо?… Нет у неё телефона, я же тебе говорил…

Тут он зажал мобильник руками и спросил у меня:

— У тебя мобильный есть?

— Есть, — в ступоре ответила я, не понимая, к чему он клонит.

— Никите свой номер дашь?

— Комууу? — не въехала я.

— Ну, помнишь, парень такой светленький, ты его видела, когда мы к Артему ходили…

— Ааа… Да, помню! Не надо, я же тебе говорила, у меня парень есть, — пояснила я. Ещё не хватало Никите номер своего телефона давать! Тем более что симка у меня-то одна! И её номер Никита знает как номер Светы.

Вик разжал руки и еще раз повторил:

— Нет, я же тебе говорю… Чтоо?… Встречу устроить?… У неё парень есть… Да точно… Точно, я же говорю… А с Ритой что?… Это еще почему?… Не надо было так прямо… Даже не плакала? Это она при тебе. Сейчас, уверен, Светке душу изливает… Не до этого ей? Почему?… В смысле?..С кем?…Ты мне ясно ответь: с кем она встречалась…

Никогда не слышала в голосе Вика такой требовательности и властности. Теперь я осознала, чей он сын и кем ему предстоит стать. С такой настойчивостью он чего угодно добьется.

Я Вик тем временем продолжал выпытывать:

— …Так ты ж с её подругой гулял? Спросить нельзя, что ли?… Не ответила?… — тут Вик произнес такое нехорошее слово, а потом и еще одно, что я повторять их не стану. —..Да я так… Интересно просто… Ну ладно, давай. Ладно, попытаюсь узнать… Спрошу…Хо-ро-шо… Пока, — он прервал связь и со странным выражением лица обернулся к Кире.

— Я все правильно понял? — спросил Кирилл. Вик кивнул. — А ты звонил ей? — ещё один кивок. — И что?

— Занята, сказала. Теперь понятно, чем она занята была, — Вик снова произнес нехорошее слово, пытаясь вести себя как обычно. Даже улыбнулся мне и спросил:

— Ну так что, придешь?

— Извини, но мне ещё уроков много делать. Ты в порядке? — спросила я.

— В полном, Тогда до завтра! — он еще раз улыбнулся.

— Пока! Береги себя, — ответила я и прервала связь.

Выйдя из комнаты, я пошла на кухню. Ритка уже была относительно нормальной, если может быть нормальным человек, которого отшили час назад. Поблагодарив маму за блинчики, а меня «за всё», она пошла домой, пытаясь грусть спрятать за улыбкой.

Глядя на неё, я ощутила острый укол совести, ведь это я во всем виновата, это же из-за меня Никита не стал с ней встречаться, но потом образумилась. Не в меня Ник влюбился, а в смазливую темненькую и бледнокожую Леру. Он не знает ни характера Леры, ни её интересов, так как я же это любовь? Простая сиюминутная блажь. А что? Красивая девушка, загадочная, стильно одетая — что ещё нужно парню для счастья? И плевать на то, что она может быть отъявленной стервой, грубить бабушкам или просто быть жадиной. Главное — симпатичная мордашка. Вот и всё. И сразу забывается, что Рита, когда Никита сидел дома с гриппом, каждый день носила ему то мед, то варенье, что она всегда выслушает и поможет, что она плачет над статьями в журналах о брошенных детях и забытых бабушках, что она лучше всех печет пирог и делает потрясающе вкусный крем к нему, что она всегда делает домашнее задание и дает списывать. Все забыто. Есть только красивое личико Леры. Я вдруг воспылала такой ненавистью к Никите, что совсем забыла про Вика. А так ему и надо! Пусть помучается! Теперь хоть одно ясно — я ему определенно нравлюсь, но никому еще не вредило немного подумать. Вот и пусть поразмышляет обо всем и поймет, что незаменимых нет. Тоже мне Бред Питт нашелся!

С этими гневными мыслями я легла спать и долго ворочалась в постели, ругая всех мальчиков на свете.

Среда

Я не пошла в школу. Выключила зазвонивший будильник и прикинулась больной, когда мама пришла меня будить. Мама дала мне таблетку от якобы болевшего живота и ушла на работу. А я осталась лежать в кровати. Спать не получалось, мысли не лезли в голову, так что я просто наблюдала за лучиком света, пытающимся прорваться сквозь штору. Было почему-то грустно. Любому неприятно осознавать собственную беспомощность, а также то, что, скорее всего, в ближайшем будущем тебе просто сотрут память как ненужному свидетелю. А правда, чем я пригодилась? Болталась под ногами, потратила казённые деньги на шмотки и НИЧЕМ не помогла. Мозг на удивление быстро переварил эту информацию и дал сигнал действовать. Что я и сделала.

Вставать мне было лень, так что я взяла в столике пустую неисписанную тетрадь и начала пересказывать всё, что со мной случилось за последние полторы недели. Писала быстро, сокращала слова, но пыталась не упустить ни малейшей детали. Часика через два я это дело завершила и спрятала это сокровище среди стеллажа с книгами, чтобы потом, когда я лишусь воспоминаний, можно было легко отыскать тетрадь.

А затем, с чистой совестью пошла умываться-одеваться и пить кофе. Часы показывали девять, весь день был ещё впереди, но я решила не заниматься всякой фигней. Попросила Еву включить новости, но там говорили только о подготовке к выборам и предпринятых по этому случаю мерах охраны. Реклама убеждала голосовать то за одного, то за другого представителя. Надоело.

От бессилия отправилась дальше валяться на кровать с книжкой «Тихий Дон». Безрезультатно. После того, как я прочитала один и тот же абзац раз восемь, до меня дошло, что лучше просто лечь и подумать.

Подумала. Часиков до двух. Поспала. Ещё раз прочесала по хранилищу Кирю, Дэна, Оксану с Мариной и даже Макса. НИ-ЧЕ-ГО. Вновь убедилась, что Максим ни при чем и мои подозрения полностью беспочвенны.

Съела шоколадку. Посмотрела сериал. Посмотрела клипы по Глав-TV, какое-то шоу про русалок и русалов, борющихся за право владения старинным замком на дне Средиземного моря. Посмотрела предвыборную речь эльфийского представителя — Агния Сияющего. Завтра выборы, но здесь, видимо, агитация не запрещена. А он ничего! Староват, конечно, но если бы все мужчины лет в сорок пять-пятьдесят так выглядели! Светлые волосы чуть ниже плеч, слегка тронутые сединой, холодные и властные серые глаза, заставляющие поежиться даже меня и полная уверенность в собственной правоте. Кто сказал, что за него мало кто проголосует? Да меня так задели его рассуждения, что будь мне восемнадцать лет, я бы давно уже бросилась голосовать! Будущее стройных, красивых, уверенных в себе видов, умеющих ухаживать за собой, правильно говорить, ценить искусство и обладающих безупречным эстетическим вкусом. И это слабый кандидат? Эльф, обещающий развитие высоких косметических и оздоровительных технологий, выступающий против гамбургеров и пиццы, требующий обучению детей этике, эстетике, истории искусств, а также обещающий обеспечить все школы, вузы — да вообще все заведения — новейшими тренажерами… Светлое будущее прекрасных существ… Что может быть лучше?

Я вдруг представила эту картину и похолодела. Полные в силу своей физиологии люди, пытающиеся довести себя голодом до модельных параметров, лишенные рабочих мест ученые в сфере математики, экономики, физики, отсутствие военных и одни только художники, модельеры, дизайнеры, режиссеры, модели… Нет, не надо нам такого счастья. Но все же я не стала бы сбрасывать Агния со счетов, уж больно он умен, хитер и владеет речью, завораживая и завлекая, лишая способности думать самостоятельно… Нетушки, это далеко не слабый кандидат.

От этих размышлений меня отвлек звонок. По привычке попросив Еву не показывать изображение, я ответила.

— Привет! — Юлька радостно улыбается, сидя с ногами в белом кресле, но явно не у себя дома. Серебристые стены, все светлое, даже немного официальное. — Чего тебя не видно?

— Да в ванной я.

— Ааа… А я вот скучаю, никого нет: либо в универе, либо дома. Вик вот вообще теперь из дома не высовывается, никого к нему не пускают…

Тут у меня завибрировал мобильник. Я глянула на номер: Вик.

— Подожди секундочку, — сказала я Юльке и ответила Вику:

— Алло.

— Привет, узнала?

— Да, конечно.

— Как там в школе? — голос грустный. Ему плохо. Почему?

— Не знаю. Я там не была.

— Знаешь, я хотел сказать…

— Чтооо? — воскликнула я, чувствуя, что до меня начинает что-то доходить. Или мне показалось, или на стене висит…

— Я не могу с тобой говорить. Потом, — быстро ответила я и прервала звонок.

На стене этого офисного помещения висел портрет…Агния. Как можно не узнать эти презрительно — умные глаза? Юля сидела в кресле и, не отрываясь, смотрела на какую-то штучку в руках, похожую на игровую приставку с экраном.

— Юль, я тут, — постаралась сказать я как можно более веселым голосом.

— Не прошло и полгода! Ты пойдешь сегодня к Вику или он к тебе?

— Нет, а что?

— Да так… — она замялась, но её холодные серые глаза и не подумали смутиться. Такой же взгляд, как и у…

— Слушай… Я давно хотела у тебя спросить… Почему вы с Виком расстались?

— Ты и это знаешь? — ей явно не понравилась эта новость, но подозревать меня было не в чем. — Да не встречались мы с ним толком. Он прекрасно знал, что нравится мне, и, поругавшись с Оксаной, решил легко найти ей замену. Через два дня папа узнал, что ненаглядную Оксану обидели, и вправил сыночку мозги. Терпеть не могу эту традиционность!! Всегда так у вампиров! — зло добавила она.

— Так ты тоже… вампирка.

— Я?.. А… Да, конечно, — резко ответила Юля, нервно теребя «приставку» и то и дело на неё посматривая. — Ладно, мне пора, я просто думала, ты к Вику пойдешь и меня возьмешь с собой… — она в очередной раз бросила взгляд на экран у себя в руках, как вдруг подпрыгнула, завопила «есть» и сразу же прервала связь.

Так вот оно что! Кажется, шпион нашелся. Только у одной Юли была причина недолюбливать Вика, к тому же её вампирская кровь вызывает у меня сомнения…

— Ева, быстро хранилище! — скомандовала я.

Снова появилось зеркальное лицо. Получив приказ показать окружение Вика, изображение сменилось. Я ткнула пальцем в Юлю. На поверхности отразилась информация о Юле. Так, восемнадцать лет, специальность — дизайн в ГГУМО, родители — Ставридова Анна Алексеевна и Ставридов Николай Васильевич.

Пусто.

Да что же это? Неужели я снова ошиблась?

Посмотрим родителей. Так, Ставридов Николай — редактор человеческой газеты «К…ие вести», мама Юли — учительница в К. ой школе. Блин, что за город? Ага, вот он, в Сибири находится. Посмотрим газету. Да есть такая, главный редактор Ставридов Николай, выпуск газеты с 1998 года. Статьи. Так, посмотрим. Ого! Умная статья, посвящена выходу книги мало кому известной писательницы и автору парочек фантастических книг. Где-то я уже это видела… Точно! Уж я-то, фанатка фэнтези, не могу на узнать эту рецензию. Сама же читала в своем любимом журнале, который покупаю каждый месяц. Плагиат? Или несуществующая газета с взятыми малоизвестными статьями? Так, следующая статья… Снова рецензия… Я её тоже читала, в том же самом журнале… Провинциальная газета, которой больше делать нечего, как печатать рецензии на книги? Что-то мне не особо в это верится… Итак, посмотрим список газет, зарегистрированных в 1998 году… Зря я это сделала, так до вечера не управлюсь… Ан нет, управлюсь!.. Тут все по алфавиту… Так, так, так… Что и требовалось доказать! Такой газеты НЕТ!

Я оторвалась от зеркала и закружилась по комнате, не в силах сдержаться.

Ну я и умничка!

Гений!

Или это не я гений, а кто-то другой слишком торопился создать досье. Но не учел одну очень увлекающуюся фантастикой девочку…

Оле — оле — оле — оле! Светка — молодец!

Знаю, нескладуха, но внутри меня все пело и плясало.

Стоп.

Надо сообщить об этом КонСеру с Танькой. То-то они обрадуются!

— Привет! — радостно заулыбалась им я.

КонСер даже не повернул в мою сторону голову, судорожно носясь по комнате, пиная какое-то устройство и кидаясь черным порошком в туманное облако, зависшее прямо посреди кабинета. Таня сидела на полу и трясла зеркало с руках, периодически переговариваясь с кем-то через наушник.

— Эээй! — прокричала я, пытаясь привлечь чьё-нибудь внимание.

Наконец, КонСер обратил свой взор на меня и обрадовался:

— Ты как раз вовремя! — он щелкнул пальцами и пояснил: — Давай, выруливай из дома, а то у нас ЧП!

— Да я вижу! Что случилось-то?

— Этот… — Таня замокла, пытаясь подобрать цензурное слово. — … Вик пропал…

— Куда? — обалдела от такой тупости Вика я.

— Да откуда мы знаем? — взорвался Константин Сергеевич. — Он же сплошь увешан заклинаниями, отрезающими возможность слежки! Не ясно даже где он: в Главном, в твоем городе или вообще на Камчатке… А ты зачем звонила?

— Я шпиона нашла! — горда ответила я.

— Молодец! Давай вых… — он даже не вслушался, что я ответила, химича дальше со своим облаком. — Чтоо? — до него дошел смысл сказанной фразы, и они вместе с Таней задали вопрос одновременно.

— То и значит, — радостно пояснила я.

— Ну давай, не томи… — КонСер от шока даже забыл посыпать туман очередной порцией порошочка.

— Мне кажется, да нет, я почти уверена, что это была Юля.

— Так мы же всех проверяли, она вампир, с Виком правда недавно познакомилась, но родители у неё чистокровные… Значит, за всеми покушениями стояли сами вампиры, противники Вячеслава Витальевича? — растерянно сказал шеф.

— Не факт, — начала я. — Происхождение родителей вообще туманно, я не уверена, что вообще указаны их правильные имена. Газета, редактором которой является Юлин отец, вообще не существует, статьи указаны какие-то левые, видимо, кто-то в хранилище помог досье сочинить, но делал это в спешке. К тому же Юля обмолвилась, что не любит вампиров. И — главная причина моих выводов — её бросил Вик. Только у неё была причина недолюбливать Вика, а ведь месть — страшная штука. Не надо девушек обижать.

— Но это не объясняет, почему нападающим были известны все передвижения Виктора… — заметила Таня.

— Не объясняет, согласна, но мне как раз сегодня, совсем недавно, звонила Юля, очень пыталась попасть в квартиру Вика, причем сидела она в каком-то офисе с портретом Агния Сияющего на стене. Значит, она каким-то образом связана с эльфами. Ой! — вспомнила я эпизод из разговора с Юлей — Кажется, у нас проблемы…

— Что ещё? — хором воскликнули Таня с КонСером.

— Они знают, где Вик.

Я пулей вылетела из квартиры. КонСер сказал, чтобы я искала в нашем городе, туда же отправлены ещё несколько поисковых групп, остальные либо в Главном, либо в Москве. При обнаружении нужно супербыстро сообщить об этом Константину Сергеевичу. Тот щелчок пальцев начальника означал, что меня снова превратили в Леру. Я за пять минут преобразилась и выскочила в подъезд. Лифта, как назло, не было, поэтому пришлось бежать по лестнице все девять этажей. На последнем издыхании я открыла дверь подъезда и тут же растянулась на асфальте.

— #*#*#* — раздалось очень нехорошее слово прямо из-под меня.

Оказывается, я кого-то сшибла и теперь преспокойненько лежу на потерпевшем.

— Извините, — пробормотала я, отряхивая куртку.

— Лер, ты что ли? — знакомый голос…

— Виииик! — завопила я, кидаясь ему на шею. Если он и удивился такой порывистости, то виду не подал. — Ты что тут делаешь?

Он на мгновение заколебался, посмотрел на подъезд, потом на меня и задал встречный вопрос:

— А ты?

— Я?… ммм… У меня тут одноклассница живет, мы вместе реферат делаем. Так ТЫ что тут делаешь?

— Я…эээ… мимо проходил, — он отвел взгляд и стал рассматривать голые деревья, похожие на фантастических существ в вечерней мгле.

— Прямо в этот подъезд… «мимо проходил»? — ехидно ответила я.

— Нууу… — Вик пытался подобрать слова, но явно ничего путного на ум не приходило.

— Ладно, забей. Нам надо уходить. Я только Тане позвоню…

— Зачем?.. — недоуменно спросил Вик.

— А ты и не догадываешься? — взбесилась я. — Тебя все спецслужбы ищут: и в Главном, и в Москве, и здесь… У тебя вообще мозги есть? Чем ты думаешь?

Вика не особо затронула моя гневная вспышка, он нахмурил брови, прищурил свои серые глаза цвета весенних луж и спросил:

— А ты откуда Таню знаешь?

— А ты только об этом и можешь сейчас думать? Ты хоть понимаешь, что натворил? Да эльфы уже знают, где ты! Удивительно, что их ещё нет!

— Да что ты понима… — начал Вик, но резко остановился, глядя мне за спину.

Я обернулась. В полумраке прямо из воздуха возникали фигуры. Два… четыре…шесть… восемь… Они окружили нас практически со всех сторон. Теперь лица их не скрывали заклинания. Эльфы.

— Доигрался… — прошептала я.

— Браво! — захлопал в ладоши самый красивый из них. Голубые глаза, немного длинные блондинистые волосы, идеальное лицо, стройная фигура, серебристый плащ… И полный ощущения собственного превосходства взгляд. — Шустрая девочка! Даже знает, кто мы… Только вряд ли это вам поможет…

Его подчиненные засмеялись звонким мелодичным смехом, бывшим бы приятным, если бы не заметно сужающийся с каждой секундой круг.

— Кто вы? — немного испуганно спросил Вик, пытаясь затолкать меня за спину.

— А пусть тебе эта девочка расскажет. Ну, милая, кто мы? — приятно улыбнулся главный, словно я была его младшей сестренкой и он пытается уговорить меня рассказать стишок.

— Эльфы… — ответила я из-за спины Вика.

— Правильный ответ! А не подскажешь, как ты догадалась? — он улыбнулся ещё приятнее, но при этом не спешил разделываться с нами. — Очень уж любопытно, кто допустил промашку… — красавец скользнул пронзительно-острым взглядом по мигом помрачневшим лицам товарищей.

— Юля… шпионом была. У неё на стене портрет Агния, к тому же её бросил Вик… — запинаясь, произнесла я. Надо выиграть время, ухитриться позвонить КонСеру…

— Да, с портретом промашка, но разве это причина? — главарь спрашивал с таким непосредственным любопытством, что хотелось рассказать всё и сразу, пояснить, разжевать информацию да и вообще выглядеть в его глазах умняшкой. Но на меня это как-то не подействовало…

— Специалистов крутых нанимать надо! — заявила я, памятуя о наглости — втором, третьем, а иногда и очень даже первом счастье.

Красавчик оторопел, смутился от такого резкого ответа, но переспросил:

— Что это значит?

— А то и значит! Досье на родителей в Хранилище составлено неграмотно — это раз… — я запнулась, пытаясь придумать, что же будет вторым. Ничего путного на ум не приходило, хотя… — К тому же вас выдает ваша брезгливость и «безупречный» вкус — это два…

— Что? — не въехал главный.

— То! Нечего уши затыкать и кривиться, когда девушке повизжать захотелось! — так и быть, пояснила я.

— И всё? — наконец-то взял себя в руки эльф. Хотя лучше не брал бы…

— Не-а… Я вам тут рассказываю, а вы бы нам тоже бы хоть немного пояснили. Умирать — там умными!

— Ну, если так… — блондин еще раз улыбнулся, неспешно перекинул неизвестно откуда взявшийся то ли длинный ножик, то ли короткий меч, весь украшенный драгоценными камнями. Он заметил мой взгляд и спросил: — Нравится? Это для вас!

Нападение и, видимо, последующее наше с Виком убийство проходит в мирной, даже дружественной обстановке. Я, всё ещё стоя у вампира за спиной, тихонько пыталась впихнуть ему в задний карман джинсов зеркало. Он дернулся, но мне было уже не до приличий. Он молчит, так что разговор приходётся поддерживать мне. Я выступила немного вперед, при этом ощутимо наступив ему на ногу (что бы сообразил позвонить), и задала мучивший меня вопрос:

— Почему «SV»?

— Чтоо? — эльф в очередной раз ничего не понял. Да, туговато с мозгами у него…

— Ну… сигареты… Их курил кто-то из вашей милой компании… Она же запрещены эльфам?

— Да… — довольно ухмыльнулся главарь, радуясь моей тупости. — Ты не думала, ПОЧЕМУ они запрещены?… Нет?… Да потому что действуют как наркотики на нас, а для всяких вампиров, людей — обычные сигареты. Ещё есть вопросы?

— Так точно! Почему вам Юля помогала? Она же вампир! И как вы постоянно знали, где находится Вик?

А этот дурак и не думает звонить, стоит да слушает.

— Насчет Юли ты и сама уже догадалась. И не вампир она вовсе, так, только на половину… Мама у неё эльфийка, кстати, сестра нашего Агния… Вот-вот, не удивляйся. А её ненависть к вампирам привита, можно сказать, с молоком… Папа — вампир бросил маму — эльфийку. Надо же, какой позор для правящей семьи! В результате девочку воспитывала крестная, и только недавно она переехала в Главный. И тут — на тебе! — сама влюбляется в так ненавидимого ею вампира. И он её бросает! Представляешь гнев девочки? Вот в таком состоянии мы с ней и познакомились, рассказали, как она может помочь своему дяде, ведь после этого весь высший свет узнал бы её как племянницу самого главы Совета Семи Представителей…

Тут уже не выдержал Вик:

— А за мной-то она как следила?

— А здесь не составило великого труда обойти твою защиту. У тебя вся квартира напичкана магическими штучками, принадлежащими и купленными тобою. А какая тоя последняя покупка?

Вик недоуменно пожал плечами. Честно, я тоже немного не догоняла. Эльф довольно заулыбался.

— А как же новое приобретение, нынче очень модное у людей. Какой только гадости они не понапридумывают!

Я так и не поняла, зато Вик ойкнул и дотронулся до брови. Точно, серьга!

— Догадался? Юля при вас звонила мне и предупредила о том, что можно встроить в серьгу датчик, отслеживающий передвижения. Очень хороша человеческая вещь, не ожидал от людишек такого, только уменьшенная с помощью магии. Охрана угрозы не распознала, что и следовало ожидать! — эльф радостно хлопнул в ладоши и добавил:- Всё, пора прекращать этот балаган.

Ноги отказываются держать, глаза пытаются отыскать выход. Назад в подъезд? Нет, не лучшая идея. Людей нет, видимо, один маг их все-таки прикрывает.

Вик толкнул меня и скосил глаза в сторону лавки по одну сторону подъезда. Там никого нет.

Эльфы стали сужаться, ещё чуть-чуть — и дойдут до лавки. На лицах — едва сдерживаемое веселье, ведь исход уже ясен.

Вик схватил меня за руку и крикнул:

— Давай!

Меня не нодо было упрашивать дважды. Развернувшись, мы рванули в проулок, перепрыгивая через покосившуюся лавочку, с такой скоростью, что все зайцы и кролики должны были умереть от зависти, включая и тех, у кого были батарейки Энерджайзер…

Сто метров, поворот, куда бежать? Эльфы дышат буквально в спину, благо что не оборотни, уж те-то в два счета нас догнали…

Двести метров, магазин, никто не обращает на нас внимания… Мы расталкиваем толпу людей, а они даже не замечают…

Пятьсот. Старая пятиэтажка, здесь Рита живет, мусорные контейнеры, поворот…

Тупик.

С одной стороны дом, с другой — свалка, с третьей — сеточный забор детского садика «Буратино»… Родного детсада, где каждая щель знакома и с закрытыми глазами…

Нет времени…

Всё.

Мы уперлись спинами в забор, времени перелезть нет, пока эльфов только четверо…

Вик озирается по сторонам, он тоже заметил возможность перелезть через забор, но время…

Главаря нет, так что я решила повторно использовать девчачью реакцию на нечто страшное — визг. Эльфы снова заткнули уши, но, наученные горьким опытом, еще до этого выхватили то ли мечи, то ли ножи, то ли сабли…

Маленькая передышка…Но перелезть через забор не успеем. Что делать?

Вик возится с мобильником. Он что, звонить собрался?

Ура!

Как я могла забыть, что стою с вампиром? После нажиманий на какие-то кнопочки сотовый превратился в красивый металлический, инструктированный какими-то голубыми камнями (уверена, драгоценными) клинок.

Эльфы опомнились. И тут началось…

Вик задвинул меня за спину, пытаясь отражать одновременно четыре атаки. Он, конечно, молодец, но один против четырёх… Бесконечная серия выпадов, блоков, атак… Глаз не успевает наблюдать за Виком.

Один эльф ранен, скула рассечена, кровь залила все лицо… Меня замутило, но зато на одного противника меньше…

Вик как-то странно дернулся. Я посмотрела на его руку и чуть не грохнулась в обморок. Моя любимая серая куртка насквозь прорезана и медленно приобретает красный цвет… Вампир дерется, как и раньше, а я не могу достать из его кармана зеркало, не мешая ему защищаться…

Второму эльфу досталось от своего же напарника. Неудачно отклонив атаку Вика, он неловко дернул мечом и попал в стоящего рядом друга. Тот упал, прижимая руки к животу, а ранивший его отвлекся и пропустил удар Вика по плечу. Порез, глубокий, как и у вампира. Я почти физически чувствую, как силы покидают моего защитника, но не могу помочь! Беспомощность приводит в отчаяние, у Вика все ещё осталось два соперника. Тот, чьё лицо покрывала кровь, сделал удачный выпад и ранил правую руку Виктора. Ответный выпад заставил его пожалеть о содеянном. Если он еще сможет это сделать.

Остался один соперник. Очень сильный. Вик ни разу ещё не смог его достать, он еле успевает уклоняться. Теперь меня уже никто не защищает. Вик постоянно сменяет позицию, уворачивается, пригибается и не делает ответных выпадов. Рукав куртки насквозь пропитался кровью, и запястье правой руки тоже сильно кровоточит. Про меня все забыли. Блин, я так и не смогла вытащить телефон. Есть возможность убежать, но я ни за что так не поступлю.

Я судорожно оглядываюсь в поисках чего-либо тяжелого, вижу в мусорке разбитую огромную глиняную вазу… Делаю шаг и…

Стон.

Я обернулась. Вик прижимает руки к лицу, которое рассечено от глаза до подбородка, благо сам глаз, насколько я могу судить, не пострадал. Противник воспользовался его замешательством, занес руку… Тут я от страха закрыла глаза, а когда открыла, то увидела лежащего на грязном асфальте вампира. А на груди… На груди был глубокий порез, хотя какой там порез! Это была глубокая, очень глубокая рана… Сердце забилось в бешеном темпе, я понимала, что эльфу этого будет недостаточно, он уже занес меч для окончательного удара…

Я судорожно метнулась к мусорному баку, схватила вазу, подбежала к довольному противнику и со всей дури треснула его по голове своим оружием…

Может показаться, что вся схватка длилась очень долго, но на самом деле это вряд ли заняло больше пары минут.

Я в остолбенении и некотором шоке уставилась на лежащих под моими ногами эльфами и вампиром, который истекал кровью, но сознание еще не потерял…

Слез не было, было только отчаяние и паника…

Спокойно, Света! Ты же у нас шпионка-героиня! Ты победишь всех и в узелки завяжешь! Не отступай, держись! Посчитай до десяти и глубоко выдохни. Фф-у-у!!!

Самовнушение вроде бы помогло. Фэн-шуй рулит!

Я вроде немного упокоилась и приступила к рациональным действиям, то есть перевернула Вика, достала из-под зеркало и стала звонить КонСеру.

В зеркале отразилось взволнованное и одновременно радостное лицо КонСтантина Сергеевича:

— Нашла?

Тут я не смогла сдержаться и заревела:

— Да!.. Он тут…весь в крови…на нас напало четыре эльфа… Я не знаю, что делать! — последнее было сказано мной в таком истерическом тоне, что КонСер оторопел и даже забыл меня поуспокаивать.

— Вы где? — наконец-то сумел выдавить он.

— Я не знаю… (всхлип) в моем городеее…улица, наверное, Трудовая, я недалеко отсюда живу, — я немного приутихла и даже смогла перестать всхлипывать. — Мы за забором детского садика «Буратино» с внешней стороны, тут мусорка рядом, угол дома… Давайте скорее!!!

— Минут через десять мы будем! Покажи Вика!

Я перевернула зеркало в сторону Вика.

— Даа… — расстроился шеф. — Выборы уже сорваны…

— Какие выборы??? — закричала я. — Какие десять минут?! Да сюда с минуты на минуту явятся остальные эльфы, а Вик весь в крови!!!

— Спрячьтесь! Мы уже вас ищем! — КонСер прервал связь.

И тут горло перехватило от очередного приступа отчаяния. С конца улицы бежали эльфы, и не оставшихся четыре, а, наверное, около десяти. Пара минут у меня еще есть…

Что делать? Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?

Я со всей сила стала хлопать Вика по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Вик, миленький, не умирай! Всё будет хорошо! — после особо сильного удара от застонал, приоткрыл глаза и даже попытался приподняться. Я отволокла его в тень дома и прислонила к его стене.

— Ну, вот, умничка! Сейчас появится КонСер с подмогой! Потерпи чуточку! — Вик, подавив стон, с ужасом посмотрел мне за спину, но сил что-либо сказать не было. Да и к чему говорить? И он, и я прекрасно понимали, что это конец. Но я все равно не переставала бормотать что-то утешающее. — Вот увидишь, всё будет хорошо. Ты вот даже смотреть можешь, человек бы так не смог. Ты же вампир, ты сильный! Вампир… — произнесла я, понимая, что остался только один шанс…

В голове всплыл терпеливый голос Тани: «…Кровь для вампиров — это как наркотики для людей. Вызывает привыкание и даже помутнение рассудка, поэтому запрещена. Правда, очень полезна при восстановлении здоровья после серьёзных травм, раны заживают в десятки раз быстрее, но тут уж используется донорская кровь, да и то только в крайних случаях. Живая кровь в десятки раз увеличивает силу вампира, но тут не всякая подойдет. Ты зря беспокоишься о своей безопасности: тебя никто не тронет ни как сестру Вика, ни как человека…»

Страха не было, только желание не дать умереть Вику. Эльфы приближались с каждой секундой…

— Вик, послушай меня внимательно, — я села как можно ближе к нему и посмотрела в мутные, больные глаза. — Ты сейчас собираешь все сои силы, приподнимаешься и… — я запнулась, не зная, как это сказать, — … кусаешь меня. В шею. Должно помочь.

Вик что-то прошептал, но я не услышала. Наклонилась как можно ближе к нему, практически дотронувшись ухом до его губ.

— Дурочка… — тихий шепот. — Нельзя… Вампира нельзя… кусать…вампиру…

— Можно, — заверила его я, вызвав только слабую улыбку. — Меня можно. Я — не вампир, — улыбка сменилась недоумением, но времени не было. — Кусай!

Я подставила ему шею, не испытывая даже смутного страха. Но Вик, сжав зубы в попытке удержать стон, поднял правую, всю в крови, руку, повернул мою голову к себе и посмотрел прямо в глаза.

— Смотри… Не отворачивайся…

Шепот утихает, есть только его глаза. Зрачки сузились, практически исчезли, серый цвет исчез из глаз, они медленно приобретали красный оттенок, словно заволакивались дымкой… Мелодия…из ниоткуда… нет…ничего…только эти глаза… нет ни страха… ни отчаяния…ни истерики… только глаза… они заполняли меня… манили… обволакивали… подчиняли… Я даже не замечаю, что они исчезли… В голове пустота… Хочется только одного… И Вик не заставляет меня ждать… Мягкое прикосновение к шее, затем укус… но никакой боли, только наслаждение… Я чувствовала, что по шее стекает кровь, чувствовала, как капля за каплей она покидает мое тело… это мука, но такая сладкая… хоть бы это не прекращалось…

Я не знаю, когда Вик остановился, может — через несколько секунд, может — через целую вечность… Сил не было, глаза закрывались, тело как будто онемело и стало принадлежать вовсе не мне…

Я словно сквозь слой ваты слышала лязг мечей и топот ног, но мне было уже всё равно…

Пока еще не знаю когда.

По всем законам жанра, после финальной схватки я очнулась в больнице. По крайней мере, белые стены, белое бельё и капельница присутствовали.

Голова болела и казалась тяжелей кирпича.

Светило солнце — значит, уже утро. Лучики пробивались сквозь закрытые шторы и отражались в зеркале.

Я лежала на кровати, пытаясь понять, приснилась ли мне схватка с эльфами или всё было на самом деле. Если на самом деле, то это хорошо: Память на месте, я жива, значит — нас спасли. А если нет…

Я быстренько отмела этот вариант, тем более что вошло явное доказательство того, что это был не сон, — Константин Сергеевич с букетом каких-то просто невообразимых, ранее не виданных мною цветов и сияющая Таня.

— Привет! — она бросилась меня обнимать, потом опомнилась и отстранилась. — Как ты?

— Нормально… вроде… Голова, правда, болит, а вообще всё ОК!

— Умничка! — расцвел КонСер, ища глазами что-либо пригодное для того, чтобы поставить цветы. — Ты у нас просто герой! Ты не представляешь, как ты нас выручила!

Таня заулыбалась, дернулась, чтобы еще разок меня обнять, на ходу опомнилась и просто села на краешек кровати.

— Так чего же вы молчите? Расскажите мне всё поскорее!!! — обрадовалась я, услышав похвалу, и села на кровати.

Таня подпрыгнула и затараторила:

— Всё просто супер! Вик жив им здоров как… вампир… Когда мы вас нашли, он дрался с парочкой оставшихся эльфов, так что наша помощь даже не понадобилась. Это он потом рассказал, что ты сделала, но если бы ты видела, как он сражался! Я впервые увидела вампира под действием человеческой крови. Хоть я и оборотень, но даже я не смогла уловить все его выпады, это такая скорость… — она от восхищения так широко распахнула глаза, что я забоялась, как бы они не выскочили из орбит. — Потрясающая ловкость, неимоверная сила и неразличимые движения… Одно расплывчатое пятно… Если я не могла уследить, то представляешь, каково было эльфам??? Они были в таком ступоре, что он их положил как спички… И ни царапинки! Весь в крови, но нет ни ран, ни даже шрамов!!!

— Да, кстати, — добавил КонСер, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, — как ты до этого додумалась? И, вообще, это больно?

— Ни капельки! — ответила я. — Значит, всё? Happy end?

— О да! — на этот раз Таня не удержалась и всё же обняла меня. — Нас повысили, а ты зачислена в штат! Теперь ты младший секретный агент 7-го ранга Отдела Тайной Службы! Рада?

— Дааа! — радостно ответила я, не в силах придти себя от навалившегося счастья. — А как выборы? Что с Юлей?

— А что с Юлей? Её дядю хоть и сместили с поста главы эльфов, но за решётку не упекли — связи, понимаешь ли. Она тоже легко отделалась — ей запретили жить в межвидовых городах и исключили из института. А выборы… Тут исход и так был ясен: победил, конечно же, Воскресенский. Он набрал 56 % голосов! Кстати, ты не хочешь посмотреть на тумбочку?

Я перевела взгляд на неё и увидела ОГРОМНЫЙ подарочный сверток.

— Что это?

— А ты прочитай!

Обнаружив приклеенную к огромному розовому банту записку, я развернула её и увидела красивый, с завитушками подчерк. Там было написано:

— Круто! — выдохнула я.

— Дай почитать! — попросила Таня. — И давай, открывай скорей! Не зря же я старалась!

Я нетерпеливо разорвала обертку и не смогла сдержать радостный возглас.

Это было ОНО. То платье мечты. Самый лучший подарок, ну, кроме выздоровления Вика.

Мы ещё долго обменивались впечатлениями и вместе радовались благополучному разрешению дела. Оказывается, я провела в больнице только ночь и полдня и благодаря новейшим магическим зельям смогла полностью восстановить запасы крови. Мама не должна была заметить моего отсутствия, так как меня заменял морок, который сегодня остался дома и не пошел в школу.

А Вик… Говорят, он заходил…

Меня выписали через пару часов. Оказывается, всё это время я так и лежала с лицом Леры.

Получив последние наставления медсестры и несколько баночек с лекарствами, я как раз шла к лифту, чтобы отправиться домой, когда услышала за дверью своей палаты голоса. Я не стала подходить слишком близко, так как слух большинства видов намного острее человеческого, и, остановившись немного поодаль, замерла.

— Значит, это вовсе не сестра моя была? — Вик. Уж его-то голос я узнаю из тысячи.

— Конечно, нет. Из неё такой вампир, как из меня русалка! — а вот это Таня.

— Что-то я совсем ничего не понимаю… Кто тогда?.. — явное непонимание в голосе.

— А ты так и не догадался? Элементарно, Ватсон! Просто сложи два и два…

Молчание. Я напряглась. Мышцы натянулись, как пружина, приготовившись сорваться в сторону лифта.

— Света…