"Мой любимый «негодяй»" - читать интересную книгу автора (Джануэй Айрис)3Шарлиз и Дэнни проспали допоздна. Мальчик встал в плохом настроении, и Шарлиз старалась развеселить его, пока одевала и умывала малыша перед завтраком. Ей самой так и не хватило времени насладиться великолепной розовой ванной в своих апартаментах или хотя бы распаковать вещи. Единственное, что она успела, так это выдернуть из чемодана джинсы и чистую футболку. Дом Робера был огромен и роскошен – особенно после маленькой квартирки Шарлиз. Повсюду стояла шикарная мебель, а ее, в свою очередь, украшали безделушки, стоившие баснословно дорого. Шарлиз не без трепета представила, какой великолепный разгром может устроить здесь четырехлетний мальчик. Она покрепче сжала ручку Дэнни в своей ладони, и они прошли на кухню. По дороге им встретился очень важный человек в черном, который представился как Жиль, мажордом. Она заказала завтрак, и Жиль проводил их в столовую. Там стоял огромный дубовый стол, покрытый льняной крахмальной скатертью и сервированный китайским фарфором. Шарлиз кинула оценивающий взгляд на восточный ковер у них под ногами. Интересно, что будет, если Дэнни разольет здесь стакан молока, что с ним случается довольно часто? Нет ли здесь более простой и скромной комнаты для завтраков? Они уже приступили к еде, когда к ним присоединился Робер. Он проснулся рано и успел съездить за покупками. Ласково улыбаясь, он обратился к своему племяннику: – Я купил в твою комнату новую мебель. Думаю, тебе понравится. Вместо того громадного шкафа у тебя будет небольшой комодик для вещей, а еще – новая кроватка. Продавщица сказала, мальчикам нравятся такие вещи. – Мне нравится моя кроватка дома, – пробурчал Дэнни, не поднимая глаз от тарелки. Шарлиз решила вмешаться. Ей было неловко перед Робером, он так старался сделать Дэнни приятное. Неважно, что она думает о нем, но он старался. – Не слишком это вежливо, малыш. Твой дядя хочет тебе только добра, и ему обидно, что ты так себя ведешь. Робер бросил на нее удивленный, но благодарный взгляд. – Честно говоря, я хотел, чтобы вы с Дэниэлом сами все выбрали, но не знал, когда вы проснетесь, а мебель лучше поменять сегодня. – Я уверена, что вы сами отлично справились. – Детский комод уж точно лучше того громадного шкафа. Возможно, сегодня ночью мы будем спать спокойно. Видя, как старательно Шарлиз отводит глаза, Робер понял: она не забыла о нечаянном ночном свидании. Он пожалел, что вспомнил об этом, видя ее замешательство. Ей вовсе незачем смущаться, некстати подумал он. У нее тело богини. – Моей матери не терпится встретиться с Дэниэлом. Мы приглашены сегодня днем на чашку чая. У Шарлиз не было ни малейшего желания встречаться с мадам Овернуа. По словам Белинды, мать Мориса протестовала против его брака куда яростнее, чем Робер. – Надеюсь, у Дэнни найдется немятая одежда. Я все еще никак не разберу вещи. – У вас масса времени. Мы отправимся не раньше трех часов. – Мне и самой надо разобраться. Боюсь, я пошвыряла в чемодан все, что попалось под руку. – Если что-то нужно отгладить, отдайте Жилю. – Робер поднялся. – Я распорядился, чтобы мебель у Дэниэла начали выносить. Все будет готово к нашему возвращению. Разложив вещи мальчика, Шарлиз занялась своими, что не заняло у нее много времени. Вряд ли ее одежда смогла бы заполнить громадную гардеробную позади ванной комнаты, да ей и не требовалось такое количество нарядов. Чемодан опустел, все ее немудреные пожитки были разложены на кровати. Среди книжек Дэнни и ее мелких вещей вдруг обнаружился бумажник из тонкой марокканской кожи. Вспомнив ярость Робера на таможне, когда она потребовала свой паспорт, Шарлиз улыбнулась. Пожалуй, хватит его третировать. Она не сможет ничего изменить своими постоянными нападками и придирками, каждый останется при своем. Она вынула паспорт, чтобы вернуть бумажник Роберу, и увидела, что по ошибке он отдал ей паспорт Дэнни. Машинально раскрыла его и прочитала, не веря своим глазам: Овернуа Дэниэл Ален. Пол мужской. Гражданство США. Гражданин США! Робер провел ее, как девчонку. Он не мог вывезти мальчика без ее согласия, вот и наплел ей с три короба. Потому они и сорвались с места с такой скоростью – чтобы она не успела опомниться и все как следует проверить. Глаза Шарлиз пылали голубым пламенем. Робер сильно ошибается, если думает, что это сойдет ему с рук. На первом же самолете они улетят обратно в Штаты! Оставив Дэнни играть, Шарлиз выбежала из спальни. Робера она нашла в кабинете. Он улыбался ровно до того момента, пока не догадался, что ее пылающие щеки и сердитый взгляд возвещают о начале сражения. – Что-то случилось? – По вашим меркам – все в порядке. Для вас ведь все средства хороши! А на людей вам плевать. Господи, как же вы можете так жить? – Может, объясните, что я сделал не так? Она с размаху хлопнула паспорт на стол. – Вы дали мне это по ошибке. Дэнни – гражданин США! Вы что, думали, я никогда не узнаю? – Скажем так, я не думал, что вы узнаете об этом так скоро. – И это все?! Ни извинений, ни стыда?! – Я действовал в интересах Дэниэла. Я могу обеспечить ему лучшее и более безопасное будущее, чем вы. – Вы ошибаетесь, но я не собираюсь вас разубеждать. Мы отправляемся домой. Если вы попытаетесь остановить меня, я обращусь в посольство США и расскажу, что вы вывезли нас обманным путем. – Я обманул вас насчет гражданства Дэниэла, но ни в отношении моих прав на мальчика. Ваш посол будет бессилен. Это дело будет слушаться в суде. Французском суде. Мысль Робера была вполне ясна: Овернуа богаты и влиятельны. Решение суда будет в их пользу. Шарлиз чувствовала себя зверьком, попавшим в западню. Она мрачно посмотрела на паспорт, лежавший на столе, и ее осенило. Завтра рано утром Робер уйдет на работу. Она возьмет этот паспорт и обыщет здесь все, но найдет свои документы. Затем вместе с Дэнни они уедут в аэропорт и первым же рейсом улетят домой. Словно прочитав ее мысли, Робер взял паспорт и убрал его в карман. – Мне жаль, что так получилось, но вы не оставили мне выбора. Кстати, я рад, что все открылось. Теперь между нами не осталось недоговоренностей. – И вы думаете, я вам поверю? Едва Дэнни привыкнет к вам, вы вышвырнете меня вон и не позволите увидеться с ним. – Я вовсе не демон. Я вижу, как вы его любите и заботитесь о нем. Я хочу только одного: чтобы со временем вы смогли понять и меня. Шарлиз отчетливо поняла: либо она пойдет на компромисс, либо потеряет мальчика навсегда. С большим трудом она смогла произнести: – Я помогу Дэнни привыкнуть к вам. Я не собираюсь препятствовать вам подружиться с мальчиком, мы оба хотим ему только добра. Почему бы нам не прийти к соглашению? Может быть, он будет приезжать к вам погостить каждый год, скажем, на месяц? – Это невозможно. Никто и не думал, что будет легко. – Тогда, возможно, он мог бы жить по полгода с вами и со мной… – ей нужна хоть одна уступка, чтобы увезти его домой! – Нельзя перебрасывать маленького мальчика туда-сюда, словно мячик в пинг-понге. Ему нужен дом, ему нужны те, кто заменит ему родителей. – К несчастью, это невозможно. – Не всегда. Послушайте, вы не оставите своих попыток забрать у меня Дэнни насовсем, я не перестану вам препятствовать, борьба затянется на годы, и для мальчика это будет очень нелегко. – Согласна, так что же нам делать? – Ее голос прозвучал почти беспомощно. – Мы могли бы пожениться. Исключительно для виду, – поспешно добавил он, видя ее изумление. – Это что, неудачная шутка? – Отнюдь. Это помогло бы разрешить наш конфликт – разумеется, если вас никто не ждет на родине. – Да нет, никто меня там не… – Вот и прекрасно. Мы поженимся, и Дэниэл обретет двух родителей, одинаково заботящихся о нем. Вместо того, чтобы сражаться за него, мы вместе его вырастим. – Я просто ушам своим не верю. Вы предлагаете мне расстаться с независимостью, с прошлой жизнью, с работой только для того, чтобы облегчить вашу жизнь! – Я сомневаюсь, что даже настоящее замужество способно ограничить вашу независимость, – сухо заметил Робер. – Вы сможете по-прежнему делать все, что вам заблагорассудится. Единственное, чем вы пожертвуете, это жалкое жилье и не менее жалкая работа. В качестве моей жены вы сможете ни в чем себе не отказывать. Все ваши счета будут оплачиваться, и вам будет назначено ежемесячное содержание. – Для такого рода женщин есть много имен. И содержанка – самое приличное из них, – сардонически усмехнулась Шарлиз. – Есть два принципиальных отличия. Во-первых, вы официально становитесь моей женой. Во-вторых, в отличие от содержанки, вы ничем не будете расплачиваться, иными словами, никакого секса. – Это и так ясно. Об этом я даже и не думала. Наглая ложь. Думала, да еще как думала! А какая женщина способна удержаться от таких мыслей при виде этого великолепного мускулистого тела? – Зря. Думаю, я не разочаровал бы вас… – его взгляд становился все более чувственным, скользя по всей ее точеной фигурке. – Думаю, у вас не будет случая это доказать, – резко оборвала его Шарлиз. Еще чего не хватало! Такого шанса она ему не даст. – Глупенькая маленькая Шарлиз, – бархатный голос проникал в самую душу. – Разве вы не знаете, как опасно отвергать мужчину? Это заставляет его доказывать свою мужскую состоятельность всеми средствами. В ту же секунду глаза Робера стали глазами голодного тигра. А еще через мгновение он заговорил совершенно обычным голосом: – Шучу, конечно. Это только осложнит наши отношения. Поэтому я обещаю соблюдать правила нашего соглашения. – Но мы его еще не заключили! Опять он пытается сломить ее неожиданным натиском. Но такое предложение гораздо серьезнее путешествия за океан. – Меня вполне устраивала моя жизнь, пока в ней не появились вы. Вы же ничего обо мне не знаете. Да, работа жалкая, но ведь это только начало! Я должна была постичь самые азы швейного производства. – Вы хотите этим заниматься всю жизнь? – Нет, я собираюсь стать модельером. Но для этого надо знать больше, гораздо больше. Я училась. Я надеялась, что, поднабрав опыта, смогу предложить свои модели на своей же фабрике… Зачем она ему это говорит? Ему же нет до этого никакого дела. Робер задумчиво посмотрел на нее. – Хотите услышать мнение профессионала? – Кого вы имеете в виду? Глаза Шарлиз изумленно расширились, когда Робер назвал имя известного кутюрье. – Он выскажет свое мнение и посоветует, с чего лучше начать. Нахлынувшая волна надежды заставила сердце Шарлиз биться сильнее. О подобной удаче она и не мечтала. Если такой известный человек выскажет свое мнение, это можно считать началом карьеры! Робер в изумлении смотрел в эти сияющие глаза, на полураскрытые в восхищении нежные губы. Если простая радость способна вызвать в ней такой отклик, как же отзовется она на ласки опытного мужчины, способного доставить ей истинное наслаждение? Шарлиз заставила себя вернуться к реальности. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Почему вы хотите мне помочь? – Мои мотивы вполне эгоистичны. Если вы сможете начать здесь новую жизнь, то останетесь в Париже и будете растить Дэниэла вместе со мной. Если вы начнете свой бизнес, я вложу в него средства и получу прибыль. Кроме того, порекомендую вас всем моим знакомым женского пола. – Вы делаете это из-за Дэнни? – медленно спросила она. – Я уже говорил вам, что не люблю проигрывать. Она не верила ему. Он заботился о своем племяннике, но вряд ли станет заботиться так же о малознакомой женщине. – Ну что, согласны? Я не знаю, что вам еще предложить. Вы исчерпали мою фантазию. – Не заметила, что вам так уж необходимо чье-нибудь согласие. – Вы – красивая женщина. Любой почел бы за счастье заняться с вами любовью. Но мы не хотим неприятностей и не хотим зависеть друг от друга, платонический брак – то, что нужно нам обоим. Считайте, что я просто выполняю свои обязательства. – Он обаятельно улыбнулся. – Мисс Грант, вы выйдете за меня замуж? Немедленный ответ давать нельзя, это неприлично! Но если она откажется, Робер может превратить ее жизнь в ад – и непременно превратит. Согласиться же – значит, действовать в интересах Дэнни. Шарлиз никогда не призналась бы в этом Роберу, однако она понимала, что он в состоянии дать мальчику многое, что не под силу ей. Хорошее образование, например. Она может из сил выбиваться, но все равно ее средств на это не хватит. Все это вовсе не значит, что она намерена продать подороже сына своей сестры. Она примет предложение Робера. Без компромиссов войны не выигрывают. Либо этот брак, либо она потеряет Дэнни. Решение было принято, но сказать об этом оказалось нелегко. Шарлиз медленно протянула: – Разве предложения не делают, опустившись на одно колено? – В нашем случае скорее подошло бы крепкое рукопожатие. – Теперь Робер был сама деловитость. – Я приготовлю все необходимое. Полагаю, завтра мы сможем пожениться, хотя времени маловато. – Завтра?! – Нет причин ждать. Нам же не нужна пышная свадьба с подружками невесты, букетами и прочей дребеденью? – Действительно. У нас же деловое соглашение. – Она изо всех сил старалась скрыть охватившее ее разочарование. Робер внимательно посмотрел на нее. – Я понимаю, что вы мечтали совсем о другой свадьбе. Если вы предпочитаете пышную церемонию и соблюдение всех традиций, ради Бога. Я просто подумал, что для нас обоих проще и удобнее было бы закончить с этим быстрее, тем более что вам некого пригласить. – Вы правы. Особенно при теперешних обстоятельствах. Пойду готовить Дэниэла к мысли, что у него будет новый папа. Думаю, это окажется трудной задачкой. – Может, подождем, пока я скажу матери? Шарлиз вымученно улыбнулась. – Не знаю, кто из них отнесется к этой новости хуже. Может, отложим визит? – Мама очень ждет Дэниэла, Лучше я скажу ей обо всем вечером, наедине. К предстоящему визиту Шарлиз отнеслась без всякого энтузиазма. Дэнни, совершенно выбитый из колеи новым образом жизни и непривычным окружением, из солнечного и веселого ребенка превратился в маленькое капризное чудовище. Мадам Овернуа занимала пышные апартаменты на верхнем этаже большого дома. Обстановка здесь была столь же роскошной, что и в доме Робера. Жозефина Овернуа оказалась интересной женщиной. Седые волосы были тщательно уложены, манеры отличались властностью и были резковаты. Шарлиз она встретила столь холодно, что никаких сомнений не оставалось: мнение Жозефины о семействе Грант не изменилось. Совсем по-другому она отреагировала на внука. – Он похож на Мориса. Какой прелестный мальчик! Иди, поцелуй свою бабушку, mon cher. Дэнни покосился на Шарлиз и начисто проигнорировал незаметное, но красноречивое пожатие ее ладони. – Не хочу я целовать эту тетю. Мы пойдем домой? – Она просто хочет с тобой подружиться, – Шарлиз старалась говорить тише и не смотреть на Жозефину и Робера. Наверняка во всем обвинят ее, хотя сейчас она ни при чем. Мадам Овернуа вспыхнула: – Не верь тому, что тебе говорили обо мне, Дэниэл. Подойди ко мне. Я твоя бабушка. Робер произнес несколько натянуто: – Возможно, мальчику нужно время, чтобы освоиться. Он позвонил, и вскоре появилась горничная, катившая перед собой столик, уставленный чайными чашками и всякими сладостями. На тонкой фарфоровой тарелочке лежали маленькие сэндвичи, всевозможные птифуры и печенье. Серебряный чайник сверкал начищенными боками. Дэнни не на шутку заинтересовался. Впервые он сам отошел от Шарлиз и принялся изучать сервировочный столик. Жозефина просияла. – Сейчас, мой ангел, бабушка тебе поможет. Она положила на маленькую тарелочку несколько сэндвичей и тарталетку с крабовым мясом. Дэнни взял тарелочку и немедленно сунул тарталетку в рот. В тот же миг он сморщился, выплюнул все обратно на тарелку и торопливо вытер рот рукавом. – Нет, нет, дорогой, джентльмен не должен выплевывать еду на тарелку. Кроме того, он должен уметь пользоваться носовым платком. – Она послала Шарлиз презрительный взгляд. – Так, значит, вот как вы воспитываете моего внука? – Ах, простите, мэм. Я как-то никогда не кормила малыша крабовым мясом в винном соусе! Робер постарался разрядить ситуацию, подсунув Дэнни маленький эклер. – Попробуй. В твоем возрасте я их обожал. Помнишь, мама? Ссора так и не разгорелась, однако назвать этот визит удачным было нельзя. Жозефина упорно заигрывала с Дэнни, однако у нее плохо получалось. Если она и умела когда-то обращаться с детьми, то основательно все подзабыла. Неудивительно, что Дэнни отверг все ее попытки подлизаться к нему. Шарлиз была благодарна Роберу за то, что он решил сообщить своей матери об их свадьбе наедине. Интересно, а он пояснит, что брак будет фиктивным? Старуху будет нелегко успокоить. Она поделилась своими сомнениями с Робером по дороге домой, вполголоса, чтобы не слышал племянник: – Не знаю, зачем я соглашаюсь на это предложение. Ваша мать не в восторге от меня, это же ясно, да и мне она не по душе. – А вам и не обязательно становиться друзьями. Мы делаем это для Дэниэла. Лучше поговори с ним, когда приедем. Я уже все уладил, и завтра вечером мы поженимся. – Даже вы не можете сделать это так быстро! Он самодовольно усмехнулся. – Никогда не стоит недооценивать меня. Шарлиз чувствовала себя беспомощным листочком дерева, уносимым бурной рекой. Она сделала последнюю попытку удержаться на плаву. – Только не надо думать, что я буду слепо подчиняться всем вашим решениям. У меня есть пара вопросов. Кто и где нас поженит? Я не собираюсь оставлять Дэнни одного дома. Мальчик вскинул на них глаза. – Куда ты пойдешь, тетя Шарлиз? Я хочу с тобой. – Никуда она не пойдет, Дэниэл. Завтра у нас дома намечается небольшое торжество, и ты тоже приглашен. – Твой день рождения? И мы будем есть торт и мороженое? – Если хочешь, то будем. – Робер повернулся к Шарлиз. – Я решил, что свадьбу лучше устроить дома. Один мой друг – судья, он согласился провести церемонию. Если вам нужны цветы, музыка и все остальное, я обо всем позабочусь. – Нет, это глупо, ведь у нас не настоящая свадьба. – А мама с папой брали меня на свадьбу один раз, когда няня не пришла. Было весело. Как большой день рождения. Можно, у меня будет день рождения, когда мы вернемся в наш настоящий дом, тетя Шарлиз? – По-моему, случай подходящий, – шепнул Робер Шарлиз и громко произнес: – Теперь ты всегда будешь жить здесь, Дэниэл. Твоя тетя и я решили пожениться. Малыш с удивлением посмотрел па Шарлиз. – Мама говорила, люди женятся, когда любят друг друга. Ты его любишь? – Видишь ли, милый… одним словом… здесь тебе придется узнать много нового, – пробормотала Шарлиз в панике. – Знаешь… я думаю, твой дядя сможет купить тебе ту большую машину, в которой можно сидеть и крутить педали. – Ух ты! Это правда? – Глаза Дэнни сияли. – На днях вместе отправимся за ней в магазин, – пообещал Робер. Дэнни еще некоторое время восторженно вспоминал прекрасную машину, но затем его мысли вновь вернулись к свадьбе. – А вы будете спать в одной кроватке, как мама с папой? – Нет. – Почему нет? – Потому что у дяди Робера такой большой дом, что кроватей на всех хватит. – Отличный ход, – с усмешкой прокомментировал Робер ее объяснение. – А тогда как же у вас будут детки? – не унимался Дэнни. – Мой друг Кевин говорит, что у тех, кто женится, всегда бывают детки, и еще они спят вместе. – Объясняйте сами! – буркнула Шарлиз. – Не боитесь? – Не боюсь. И, кстати, нынешние дети уже не верят байкам про капусту. Впервые ей было по-настоящему весело. Может, этот брак не так уж и страшен? Наступил день свадьбы, а Шарлиз все еще размышляла о предстоящем шаге. Не совершает ли она ошибку? Не заключает ли договор с дьяволом? Робер очень настойчив. Даже отношения с Дэнни у него налаживаются. Это стало ясно по возвращении от Жозефины. Комната Дэнни преобразилась благодаря детской мебели и куче игрушек. Робер знал, какой морковкой перед чьим носом потрясти. Для Шарлиз – карьера, для Дэнни – подарки. Теперь Дэнни играл внизу, забыв обо всем на свете, а еще недавно и шагу не мог от нее отойти. Шарлиз неторопливо вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, размышляя, правильно ли она поступает. Из гостиной доносились голоса. Робер говорил с каким-то представительным мужчиной, и рядом с ними устроился Дэнни, счастливый и перемазанный мороженым. Мужчины обернулись к Шарлиз, и на их лицах отразилось искреннее восхищение. Она надела белое платье, но не потому, что хотела походить на невесту, – просто в ее гардеробе оно оказалось самым подходящим. Его классический фасон не был оригинален, но нравился Шарлиз своей элегантностью. Обычно в торжественных случаях она набрасывала сверху яркий кардиган, но сегодня дополнила свой туалет только ниткой жемчуга. Не слишком ли ее наряд похож на подвенечный? Судя по всему, мужчины так и думали. Робер представил ей судью, Дамьена Лебуазона, и томно сказал: – Ты восхитительна, дорогая. Судья поднес ее руку к губам. – Робер всегда знал толк в хорошеньких женщинах. Неудивительно, что прекраснейшую из них он выбрал себе в жены. Она удивленно взглянула на Робера. Похоже, судья считает, что свадьба настоящая. – Ты извинишь нас? – обратился Робер к судье, взял Шарлиз под руку и отвел к окну. – Вы ему ничего не объяснили? – Я решил, что так будет лучше для Дэниэла. Люди любят обсуждать новости, они обмолвятся об этом при своих детях, а это – будущие однокашники Дэниэла. Что мы ему скажем, если он нас спросит, настоящие ли мы муж и жена? – Я думаю, мы скажем ему правду. – А вы готовы отвечать на все остальные его вопросы? Почему мы спим в разных комнатах, что такое деловое соглашение? Если он узнает, что наш брак – фальшивка, он будет бояться, что однажды его жизнь снова рухнет. – Но нам придется… – Голос Шарлиз прервался. – …Притворяться, что мы влюблены, – закончил Робер. – Что ж, для меня это не составит труда. В голосе Робера прозвучала ирония, но когда Шарлиз метнула на него сердитый взгляд, выражение его лица изменилось. Интересно, а желание в глазах своего фиктивного жениха ей привиделось? – Не волнуйтесь. Любящим мужем я буду только на публике. Дамьен кашлянул. – Прошу прощения, что прерываю вас, но мне предстоит еще одна свадьба. В странном оцепенении Шарлиз слушала ритуальные фразы, отдававшие ее в руки мнимого избранника. Она хотела сказать «нет», хотела прекратить этот фарс, но что-то ее остановило. Белинда и Морис. На мгновение Шарлиз показалось, что они были здесь, в этой комнате, улыбались и одобрительно кивали ей. Шарлиз была так удивлена, что едва заметила, как Робер взял ее за руку. Опомнилась она лишь тогда, когда на пальце у нее оказалось обручальное кольцо, которое когда-то принадлежало сестре и было на два размера больше, чем нужно, чтобы не соскальзывать с тонкого пальчика Шарлиз. Накануне она убедила Робера, что для церемонии вполне подойдет и оно. – Теперь можете поцеловать друг друга, – улыбаясь, сказал судья. Робер обнял Шарлиз, и его губы прижались к ее губам. Неожиданно острое наслаждение от близости этого мужчины пронзило все ее тело. Его губы ждали ответа, ее ответа. Бесполезно было убеждать себя, что все это только для виду. Горячие губы и напряженное тело, прильнувшее к ней, звали, манили, ломая сопротивление. Больше всего Шарлиз хотелось обхватить его обеими руками и отдаться во власть собственной страсти… Девушка пришла в себя и ужаснулась. Она едва не совершила роковую ошибку, которая могла бы все испортить! С самого начала было ясно, что их влечет друг к другу – но это лишь физическое притяжение. Кроме того, у нее нет шансов в борьбе с человеком, для которого секс – всего лишь орудие для достижения своих целей. На самом деле они ненавидят друг друга об этом нельзя забывать. |
||
|