Глава 2

Сегодня дождя не было, но небо за окном всё равно оставалось хмурым и тяжёлым, готовым в любую минуту извергнуть на землю потоки дождя.

— Мел, я чего-то по-прежнему не могу понять, с какого фига, ты решила забить на институт и провести все свободные дни в этом сарайчике без отопления.

Максим, Меленин однокурсник, был без сомнения прав. И на учёбу забивать не стоило, и тем более не стоило отправляться на дачный участок, где и был-то только однокомнатный домик, боле похожий на сарай, разве что утепленный нормально, да несколько гектаров одичавшего сада. Но, что ещё могла она сделать в подобной ситуации? Когда четыре дня назад с ней случилось что-то странное, нет просто странным это назвать довольно трудно, но как бы вы обозвали превращение обычной, в общем-то, студентки, в здоровенную зверюгу? Тем более, что произошло это безо всякой на то причины или сколь-нибудь веских предпосылок. Нет, вдруг, подумала Мелена, без причины в нашем мире ничего не бывает, тем более такие резкие перемены, а значит, причина есть, только она её не видит.

— Ты знаешь, — девушка смущённо улыбнулась. — Сама не пойму, захотелось вдруг вот и всё. Отдохнуть от инста, расслабиться. А то учёба эта — достала уже. И, кажется, у меня намечается осенняя депрессия. Надо же как-то лечиться, а то и на людей скоро бросаться начну.

Макс хмыкнул неопределённо, но промолчал. Мелена именно поэтому и решила попросить Максима её подвезти. Он умел не задавать вопросов. Не сказать, что бы он совсем не интересовался жизнью своих товарищей, просто считал, что если кому-то потребуется его помощь или совет, то они сами попросят. Максим, являлся вообще весьма интересной личностью. Несмотря на то, что он был студентом и негде не работал, у него была своя квартира и машина. Все считали это подарком родителей и, признаться, они были правы. Мелена с Максимом познакомилась просто как с интересным человеком, умеющим поддержать беседу, ей нравилось, что он в отличие от других ребят с их курса учился самостоятельно предпочитая лишний раз позубрить или напасать грамотную шпаргалку. Помнится, в своё время его способность создать оригинальную шпору Мелену искренне восхитила, тем более что и сама она частенько грешила подобным. Он был человеком компанейским и, не смотря на многие выверты своей личности удивительно добрым. Поэтому, когда ей потребовался транспорт для того, чтобы уехать из города, и она позвонила Максу, тот без промедления согласился.

Сейчас Мелена прибывала в недоумении, да и признаться, была порядком напугана. Она не представляла, что происходит, и какие изменения ещё произойдут или может быть, уже произошли с её сознанием и телом. Вообще-то уже прошло четверо суток, а её состояние так и пребывало в том же виде, в каком она оказалась, придя в себя в больничной палате, но, тем не менее, отказываться от проверки собственного тела не стоило. Она ведь совершенно не представляла, что с ней случилось. Усилившееся обоняние, слух, странные эмоциональные реакции — в первые дни это стало настоящей проблемой. Чтобы определить собственные возможности, нужно было, провести хоть какие-то исследования, но в громадном мегаполисе сделать это не представлялось возможным. Ведь она не могла с уверенностью сказать, что не способна нанести вреда себе или другим. Ну, предположим, что себе-то ладно, а вот за вред, нанесённый другим, пришлось бы отвечать по закону.

Поначалу ей не терпелось протестировать своё тело, его реакции. Останавливало лишь боязнь быть замеченной, или спровоцировать какие-то новые реакции собственного организма. Последние дни Мелена воспринимала собственное тело как бомбу, готовую в любой момент выдать нечто незапланированное. Ну и конечно останавливала возможность попасть на стол к учёным. Мелена, как любой трезвомыслящий человек не верила, что правительство или «палачи от науки» заполучив в свои загребущие ручки ничего не умеющего оборотня поступят с ним гуманно. Оборотнем — Мелена, прозвала себя пока лишь для начала. Как человек начитанный она интересовалась различными литературными жанрами, в том числе и сказками, приданиями, легендами, даже современной фэнтези. Ведь как любого человека, Мелену интересовало неизведанное, ей всегда казалось, что, то о чём говориться в древних сказаниях не могло не существовать на самом деле. Из этого следовало, что раз необъяснимые веши, случались раньше, а если судить по ней, то случаются до сих пор, тогда вполне вероятно, что такая грань жизни, которую принято считать магической, существует на самом деле. Согласно такой постановке вопроса девушка подразделяет всех людей на две категории: верящих в пришельцев, и верящих в магию, Мелена, причисляла себя ко вторым. Согласитесь, обвинять в своих проблемах бедных пришельцев, если она чётко помнила, что не имела с ними контакта, было довольно глупо. Предполагать же что память ей может отказывать было бы слишком. Да и просто, такая мысль была не слишком приятной

Самым главным, Мелена полагала определение возможностей своего обновленного тела, именно для этого ехала сейчас туда, где не мог за ней никто проследить или случайно увидеть превращение человека в зверя. Тем более что вероятность того, что новое превращение будет столь же болезненным, была реальна до тошноты. Помня, что превращение всё-таки состоялось полностью, она не сомневалась, что сможет измениться вновь. Во всей этой ситуации только возможность снова испытать ощущения той ночи и не давали Мелене покоя. Наверное, подсознательно девушке от этих экспериментов нужно было ощущения безопасности, знания, что боль не вернется снова.

— Ты точно не хочешь об этом рассказать?

— О чём? — Мелена удивлённо посмотрела на, казавшегося безучастным, сидевшего за рулём, Максима. Тот лишь пожал плечами, мол: тебе лучше знать. Мелена чуть заметно нахмурилась.

— Ты знаешь, кое-что действительно случилось, но пока я сама хочу разобраться так ли это серьёзно, как кажется на первый взгляд. Извини. — Девушка смущенно улыбнулась. Парень сидящий рядом с ней кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

Мелена недовольно нахмурилась. Неужели по ней так заметно, что у неё проблемы, что даже мало знакомый человек, как Макс обратил на то внимание? Это с одной стороны конечно замечательно, что о ней так заботятся люди, которых сама Мелена, не считала за друзей, но факт, что по ней, все подряд, читают о её жизни как по открытой книге считать хорошим нельзя никак.

Следующие пол часа прошли в молчании. Когда же они наконец-то достигли цели своего пути, то картину им представшую назвать радостной было сложно. Небольшой участочек так зарос травой, что открыть ворота для загона транспорта у них не получилась. Возможно, сказалось ещё и то, что выросшая за несколько лет трава сейчас пожухла и спуталась, но менее прочной не стала. Наши герои, кое-как приоткрыв калитку, вошли на участок. Стоило лишь выйти из машины, как ноги сразу намокли от покрытой то ли росой, то ли каплями прошедшего дождя травы. Холодный ветер качал ветви деревьев. На территории заброшенных, по большей части участков, садовая растительность постепенно перетекала в тёмный, глухой лес. И, как Мелена знала достоверно, он тянется не на один километр. В промозглой тишине было слышно, лишь как накрапывает дождик, да скрипят древесные стволы. Неожиданно пространство порезало хриплое карканье, донёсшееся, судя по всему откуда-то из глубины леса.

— Вот она! Прелесть глуши, величие природы. — Максим, видимо задавшись целью отговорить сокурсницу, как ему казалось от девичьей дури и свойственных ей (то есть дури) необдуманных поступков, показательно глубоко втянул ноздрями воздух. Правда, тут же закашлялся. У природы было своё представление о температурном режиме. Мелена злорадно хихикнула и, просочившись через калитку, побрела в направлении домика. Открыть дверь с первой попытки не получилось, и, тогда девушка упёрлась ногой в стену и поднапрягшись рванула на себя. На этот раз упрямая дверь, как бы в насмешку, с лёгкостью выскочила из проёма, больно саданув студентку по пальцам.

— Уй! — Мелена прижала покалеченную руку к груди. На этот раз хмыкнул Макс, протискиваясь мимо неё в дверной проём. Через несколько секунд уже оттуда донеслось его презрительное фырканье. Мелена потрясла запястьем в воздухе, с него к удивлению студентки уже начел сходить, желтея, неслабый синяк. Подозрительно покосившись на собственную ладонь, как будто конечность чем-то угрожала хозяйке, Мелена последовала за спутником. Войдя в эту пародию на дачный домик, девушка с трудом подавила вздох. Одна единственная комнатка три на пять метров, под единственным окном старый, если не сказать умирающий в муках стол, у стены, со стороны входа, трухлявый шкаф, забитый, как знала девушка, всякой старой одеждой, да гниющими матрасами. Так же её обостренный теперь слух выловил со стороны этого самого шкафа шуршание и невнятный писк. У дальней от входа стены стоял большой, но практически плоский деревянный ящик, служивший, когда нужно ещё и кроватью. На столе так же присутствовала, почему-то лёжа, керосиновая лампа, правда, без топлива.

— Да-а-а уж. Спартанская обстановочка. Мелен, ты точно уверена, что хочешь забить на универ и пожить в этой глуши?

Девушка кивнула, с тоской оглядывая место своего будущего пребывания. Максим состроил рожу и, ничего не сказав, пошёл в машину — за вещами. Мелена же, неприкаянным призраком прошлась по единственной комнатке, провела пальцем по поверхности стола, понюхала оставшуюся на нём пыль и раскатисто чихнула. Спустя буквально минуту на «сцене» снова обозначилась сильная половина человечества тащивший ватный матрас и несколько одеял, одно пуховое и два шерстяных. Отодвинув плечом так некстати попавшуюся под руку спутницу, он свалил принесённые вещи на жалкое подобие кровати и, буркнув, что-то про то, что он ей в грузчики не нанимался, и не могла бы она хотя бы пойти притащить сумки с продуктами, снова покинул строение. Философски пожав плечами, девушка направилась за ним. По дороге она столкнулась со спешащим уже в обратном направлении Максимом, нёсшим небольшую печку, к которой предстояло ещё и дрова заготовить. Подойдя к калитке, которую, оказывается, её спутник уже успел распахнуть на всю ширь, Мелена вынула из багажника пакеты с продуктами, тёплой одеждой, и необходимыми предметами личной гигиены. В которые, при нынешних условиях входили и веник с совком. Вот так перетаскав все привезённые вещи однокурсники расстались, на прощание, выслушав/высказав напутственную речь про бабью дурость, и про то, что так как телефона у неё нет, то пусть ей местные волки и подавятся, они попрощались. Максим уехал, а Мелена принялась за очистку нового места своего проживания.

Ну, пожалуй, не стоит нагружать читателя описаниями непосредственно процесса уборки, думаю, каждый из нас имел хоть раз в жизни такую возможность, поубираться на даче после зимы. А, учитывая, что всё это простояло без уборки не один год…

Выметать из углов трупики пауков, и других насекомых, ползать по полу на коленях, и возить по нему грязной тряпкой — не самое приятное занятие. Когда процесс был завершён, девушка позволила себе лишь пару мгновений насладиться результатом, и принялась раскладывать привезённые вещи. Посредине комнаты разлёгся коричневый коврик с тёмно-зелёным рисунком, на столе появилась цветастая клеёнка, на окошке, тяжёлая шторка, в уголке примостилась печечка, трубу которой Максим вывел куда-то в щель под крышей, после чего, ему пришлось её, щель, затыкать, какой-то строительной фигнёй, названия которой девушка не помнила. Консервы разместились под столом и частично на нём, а на ящик лёг матрас, накрытый простынёй и пуховым одеялом. В общем, получилось довольно неплохо и вполне себе уютненько. Вот только, когда «юная натуралистка» спохватилась, что дров для розжига печки у неё нет, на улице было уже темно. Благо, с новым своим зрением Мелена и в этой, для обычного человека непроглядной, темноте ориентировалась довольно неплохо и минут через пять блужданий по мокрому, на сквозь продуваемому саду, ей посчастливилось набрести на недавно обломившуюся ветку, довольно влажную, но благо, ничуть не трухлявую. Размером едва ли не с пол дерева, старой яблони, с которой она видимо и отпала. Так проблема топлива была с успехом решена.

Где-то через полтора часа старательных попыток разжечь печку, это всё же удалось совершить и девушка с чувством выполненного долга, наконец-то завалилась спать. Правда, несмотря на физическую, да и эмоциональную усталость заснуть на новом месте сразу не получилось. Мелена против воли вглядывалась в темноту, вслушивалась в ночные шорохи, всё больше проникаясь мыслью, что мыши всё-таки живут в её шкафу… когда же она услышала лёгкий писк и частый звук перебираемых по полу лапок, то и вовсе уверилась в своих подозрениях. Правда надо заметить, что за всю ночь ни одна, даже самая наглая мышь не рискнула подойти к спящей девушке. То ли из-за того, что ещё не привыкли к людям, то ли оттого, что чувствовали в ней зверя. Хотя девушке казалось, что на счёт последнего она себе бессовестно льстит. Но по большому счёту эта ночь прошла спокойно.

Утро началось возмутительно рано… чисто городской житель, коим и являлась Мелена, привык просыпаться часам к одиннадцати, а то и к двум часам дня, если только не ставила будильник, но на природе это было попросту не возможно. По крайней мере, для Мелены. Чуть стало светать, как за окном запорхали, принявшись пересвистываться птицы, зашебуршались «домашние» мыши, и сама девушка, открыв глаза, поняла, что спать ей совсем не хочется. Несмотря на накопленную за вчерашний день усталость, за ночь, кстати, не прошедшую до конца, сон ушёл от неё безвозвратно.

Ну что ж, — подумала Мелена. — Похоже, моё звериное «я» настроено поработать сегодня.

И тут же спохватилась, что мысль эта слишком уж злорадна, будто бы она отделяет себя от этого зверя. Но Мелена, точно знала, что даже после изменения она остаётся собой. А издеваться над самой собой попахивает мазохизмом.

Посмеявшись над этой мыслью Мелена, встала и принялась одеваться. Уже застегнув куртку, она, вдруг, осознала, что, хотя одета она даже легче обычного ей всё равно жарко. Заинтересовавшись, она расстегнула молнию и, достав аптечку, нашла и поставила себе градусник. Присев на заправленную кровать она принялась ждать. Спустя пять минут, которые Мелена, для чистоты эксперимента, добросовестно отсчитала по часам. Девушка, уже догадываясь, что увидит, достала термометр. И лишь удовлетворённо хмыкнула, когда на столбике отобразилась температура тридцать восемь и три градуса. Наверное, ей стоило заволноваться, но Мелена, логично рассудила, что чувствует себя более чем неплохо и, следовательно, теперь такая температура не является для неё более не нормальной. Куртку, правда, она всё-таки решила накинуть, но застёгиваться не стала.

Выйдя, наконец, на улицу, она первым делом принялась чистить дорожку, ведущую от дома к калитке. Вернее не саму дорожку, которая за давностью лет давно поросла сейчас пожухшей уже травой, а то место, где, по мнению студентки, она должна была располагаться. Потом, вдохновлённая видом очищенного участка она прошлась с граблями по всему саду, попутно собирая различные ветки, сучки, опавшие с одичавших уже деревьев плоды и даже, одно небольшое, поваленное видимо грозой, деревце. То, что можно было в будущем использовать, как топливо, Мелена отнесла к домику, сложив около входной двери, что бы потом не ходить далеко, а всякий мелкий мусор высыпала в компостную яму, выкопанную ещё чуть ли не раньше, чем участок стал содовым.

Когда с делами по благоустройству было покончено, Мелена пошла готовить из привезённых продуктов что-то отдалённо напоминающее нормальный обед. Не то чтобы она не умела нормально готовить, просто из консервов не так-то просто сделать сколь-нибудь нормальное блюдо.

Свой график Мелена распланировала заранее, отведя на нужды подготовки места проживания времени ровно до обеда. После, как раз должны были начаться «эксперименты»… вот их-то девушка и боялась больше всего… потому в течение этого дня старательно пыталась не вспоминать о них, но по мере того, как подходило время Х, сознание всё упорней возвращалось к насущной проблеме. Под конец, Мелена даже усомнилась, стоит ли есть так старательно приготовленную пищу, или может подождать? Почему-то отчётливо вспомнилось, как по возвращении из больницы она умяла за один раз два килограмма практически сырого мяса, и потом никак не могла насытиться дольно долгое время. Стоило ненадолго притупить чувство голода, как потом оно накатывало по новой, хорошо, хоть с каждым разом слабее, чем в предыдущий.

Подумав так. Мелена пришла к выводу, что еду лучше оставить на потом, а сейчас заняться тем, зачем она собственно и приехала в эту глушь. Глубоко вздохнув, она крепко зажмурилась и, просчитав про себя до десяти, резко выдохнула. Кто-то, кажется, говорил ей, что это способствует успокоению, ну кто бы, что не говорил, а Мелене это не помогло…

Девушка грустно вздохнула, подбросила дров в печку и принялась раздеваться. Оставшись полностью нагой, она опустилась на пол, на привезённый коврик. И тут же мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Мелена постаралась вспомнить всё, что когда-либо слышала, читала и представляла себе про оборотней. На самом деле она не сомневалась, что у неё получиться обратиться, просто это было очень страшно. Девушка снова постаралась успокоиться, и в этот раз, у неё, кажется, немного получилось. Она пыталась привести своё сознание к состоянию впадения в транс. В своё время она уже пробовала заниматься медитацией, но тогда у неё не очень-то получилось. Однако тогда, у неё не было чёткого представления, чего она хотела бы добиться этими действиями, сейчас же, отчётливо понимая, что она хочет получить в итоге, сосредоточиться оказалось намного проще. Девушка пыталась представить себя в звериной шкуре. Увидеть мир глазами хищника. Услышать обострившимся обонянием миллионы различных оттенков запахов. Снова испытать щемящие чувство дикой силы, пьянящее, сводящее с ума, пробивающееся сквозь усталость преобразования. Она вспоминала уже пережитое однажды.

Мелена ощутила, как волоски по всему телу приподнимаются, кожный покров стремительно покрывается мурашками и холодеет, а внутри нарастает жар. Как будто всё тепло тела кто-то собрал в одной точке и, когда там образовался костёр, принялся раздувать его до настоящего пожара, по-прежнему сжатого в маленький раскалённый шар.

И вот, когда казалось, что терпеть этот жар стало невозможно, он полыхнул и начал стремительно разливаться по всему телу, неся за собой волну изменения. Девушка вскрикнула, резко запрокидывая голову и глядя широко раскрытыми глазами в никуда. Зрачок её, заполнил собой всю радужку. Щёки стали мокрыми от слёз. И началось превращение.

На этот раз всё происходило быстрее… но не менее болезненно. Кроме первого судорожного крика из её горла не вырвалось более не звука и уже через пятнадцать минут на полу домика лежало уже знакомое нам существо внешне похожее на рысь. Превращение длилось всего четверть часа, четверть часа ставшие для неё адом.

Зверь, захрипел, пытаясь подняться. Упал. Замотал лобастой башкой и, раздражённо зарычав, резко рванулся вверх, подняв-таки своё тело в вертикальное положение. Мелену слегка повело, но она всё же смогла устоять на лапах. Заняв устойчивое положение, оборотень глухо застонала от пережитой боли. Постояв какое-то время без движения, Мелена глубоко вздохнула и для профилактики оглядев своё новое тело тяжёлой походкой подошла к двери. И замерла в недоумении. Мышиный шорох и писк преследовавшей её весь день сейчас исчез. На морде зверя отобразился оскал, демонстрирующий неслабые клыки. Если бы речь шла о человеке, то можно было бы сказать, что она злорадно улыбнулась.

Стоило Мелене выйти на улицу, и она тут же остановилась «оглушённая» лавиной звуков и запахов. На природе постоянно слышаться какие-то звуки и даже осенью полно различных ароматов. Для того, кто из человеческого восприятия переместился в звериное — это стало большим шоком, перевернув всё его представление о мире. Возможно Мелена этого ещё не осознала, но каждое такое маленькое открытие разбивало её разум. Разбивало и создавало заново, внося маленькое, но существенное изменение в её личность. Пока она стояла на пороге, пока она крадучись делала первые шаги, пока замирала, удивлённая необычностью происходящего, пока она радостно сорвавшись с места, неслась вперёд со скоростью с трудом различимую для человеческого глаза и даже не понимая этого. Каждое событие влияло на неё, не убивая её сознание, но изменяя и деформируя во что-то новое, и, пока ещё, совсем не привычное. Она ещё не знала об этом, но этот бег, купание в ледяной речки, не чувствуя холода, лазанье по деревьям со скоростью и сноровкой белки, и жажда кровавой охоты, когда она встала на след зайца и его кровь у неё во рту. Всё это, останется в её памяти навсегда.

Когда лучи солнца, пробивая утренний туман, упали на далёкую лесную поляну, им предстало мощное звериное тело, вольготно раскинувшееся на подстилки изо мха и палых листьев. Казалось, что сон оборотня безмятежен и крепок, но стоило с края полянки раздастся шороху, как туда обратился взгляд совершенно не сонных глаз. Мгновение чёрные глаза смотрели в жёлтые, затем башка зверя по птичьи наклонилась на бок. На секунду замершая было, завороженная взглядам хищника белка сорвалась с места, взлетая на ствол ближайшего дерева. Мелена проводила её взглядом, облизнувшись. Но стоило ей пропасть из виду, как рысь плавно встала, потягиваясь и зевая во всю ширину немаленькой пасти. Огляделась и, встряхнувшись, заставив разлететься вокруг веер брызг, спокойно зашагала в известном только ей направлении. Через два часа, идя по какому-то встроенному компасу, а так же на едва уловимый запах дыма, Мелена пружинистой рысью выбралась из леса. Ещё пять минут такой же вялой трусцы с редкими вспышками демонстрации звериной мощи её организма, когда перепрыгнуть забор казалось легче, чем его обойти, и вот, она уже стоит перед дверью своего домика.

Из неряшливо выведенной наружу дымоходной трубы уже не выходила даже лёгкая струйка, но и запах тепла человеческого жилища и дыма ещё до рези бил в чувствительные ноздри оборотня. Мелена покривилась, борясь с внутренним не желанием заходить в это место, пропахшее старостью, людьми и дымом, но это длилось не дольше мгновения, после чего, она, совладав с собой, поддела лапой ручку прикрытой двери, и вошла внутрь.

Оказавшись в помещении, Мелена повёла носом и, снова, недовольно сморщившись, тоненько с повизгиванием чихнула. В помещении пахло сырым, выстывшем за ночь воздухом с примесью дыма, а от печки тянуло теплом, но лишь на ладонь от поверхности. В общем, атмосфера некомфортная, и для медитационного сосредоточения весьма не приятная. Однако, как говориться выбор у нас есть не всегда, и часто отнюдь не тогда, когда нам он нужен. Бока зверя раздулись от совершенно человеческого вздоха, когда девушка всей тяжестью своей туши легла на коврик. Она положила голову со стоящими торчком ушами с чёрными, пушистыми кисточками на скрещенные лапы, закрыла глаза и попыталась вспомнить какого это, быть человеком…

Просидев так с минуту, она шевельнулась, переложила голову поудобней, и слегка заволновалась. Ничего не получалось.

Мелена попыталась унять возникшее волнение. Она старательно гнала от себя мысль, что возможно не сможет больше перекинуться, что она может так и остаться в теле зверя. Спустя некоторое время, ей удалось справиться с собой. Удалось отстраниться от всего того, что её окружало, удалось добиться сосредоточения. Какое-то время всё оставалось без изменений, но вот, прошло несколько минут, и постепенно шерсть начала втягиваться, мышцы сокращаться и менять положение и, снова, вспышка в сознании, когда ужас изменения готов свести с ума. Но остаётся какая-то маленькая стенка, не стеклянная даже, а как из прозрачной плёнки, дающая понять: ты можешь, ты справишься, бывало и хуже. И это спасает её разум.

Придя в себя, Мелена застонала сквозь сжатые зубы, пытаясь сесть. Остатки боли прошли чрез пару секунд, тогда она смогла встать. Мучила жажда, поднявшись на ноги, Мелена легко подхватила с пола пятилитровую бутыль с водой и, запрокинув её над головой, принялась судорожно пить. Когда девушка утолила жажду, воды оставалось лишь немногим больше литра. Мелена задумчиво посмотрела на бутыль в руке, аккуратно завинтив крышку, поставила её на место. Не смотря на то, сколько она выпила, желудок всё ещё тянуло — хотелось есть. Вот теперь девушка порадовалась, что додумалась оставить обед на сегодня. Правда вернуться так поздно она не рассчитывала, но…

Когда она заметила, что ей тяжело есть еду по человечески, то есть при помощи столовых приборов, Мелена потратила не мало усилий, что бы побороть в себе звериную сущность, но в конце-концов у неё это получилось. Закончив с завтраком, (или с обедом?) девушка выбросила одноразовые тарелки, и вымыла столовые приборы. Энергии ещё было много. Мелена довольно хмыкнула, в прошлый раз у неё было истощение и всего по мелочи. Сейчас всё хорошо. Возможно дело в том, что тогда был первый раз? Но в любом случае новоиспеченный оборотень очень была довольна результатом. Первое экспериментальное превращение прошло даже лучше чем она ожидала. Нет, те ощущения, от которых она так мечтала избавиться осталась. Но признаться, ей так понравилось бегать в звериной шкуре, что она готова была мириться с последствиями. Так, что же там дальше шло в списке проверки новых способностей? Мелена зябко передёрнула плечами.

Дальше: проверка регенерации. Ну, назвался груздем, полезай в кузов. Взяв со стола нож девушка сначала тщательно вымыла его. Потом обработала лезвие йодом и, задержав дыхание, полоснула себя по ладони. Резкая боль ударила по нервам, но не заставила, как бы то ни было отреагировать на неё. Мелена вообще сильно подозревала, что после процедуры обращения не одна пытка не будет ей страшна.

Из глубокого пореза вытекла лишь крупная капля густой крови. Девушка как завороженная смотрела, как края ранки сходятся, и на руке остаётся сначала рубец, а потом и вовсе просто гладкая кожа. На всё ушло меньше секунды. Против воли в голове возникла мысль, а как быстро заживёт более серьёзная рана? Раньше бы она не позволила такой мысли задержаться у себя в мозгу, разозлилась бы и посмеялась над собственными мазохистскими наклонностями. Но сейчас всё изменилось. И не долго думая, она вонзила себе нож в предплечье. Боль была намного сильнее, Мелене подумалось, что наверняка задета кость… не дрогнувшей рукой она одним резким движением вынула лезвие из раны. Кровь не брызнула, как в тайне ожидала экспериментаторша, на этот раз для полного заживления потребовалось секунд тридцать.

Интересно, подумала, Мелена, а если отрезать руку, она вырастит заново? Но к счастью проверить она так и не решилась. Хотя очень хотелось!

Следующим на повестки дня была проверка возможного вреда от: серебра, чеснока и на всякий случай осины.

Ну, серебра у Мелены с собой не было, а украшений каких бы то ни было она не носила. Чеснок, подумав, она вспомнила, что клала его в обед, и хуже себя, похоже, не чувствует. А осину, девушка решила вычеркнуть из списка. В лесу было полно осиновых деревьев. Об одно она даже когти поточила, вреда не ощутив. А в себя, его втыкать, ну уж нет, увольте! Так и не оборотню поплохеет.

Больше всего она расстроилась из-за невозможности испытать воздействие серебра. Ей всю жизнь казалось, что именно оно на оборотней воздействует хуже всего. Но девушка, прикинув, решила, что по приезду в город зайдёт в ювелирный и решит этот вопрос. Дальше вспомнилось, что на оборотней воздействует полнолуние, а вот об этом она поняла всё, вспомнив кое-какие прошлые события.

Во-первых, твёрдо помнила, что в предыдущую ночь на небе, когда немного разошлись тучи, стоял стареющий месяц. Но очень тонкий, только появившийся, а значит, полнолуние было два, три дня назад. То есть, она прожила его, даже не заметив.

Ну, хоть одна однозначно хорошая новость. По крайней мере, «лунным» безумиям она не подвержена. День у девушки прошёл сравнительно не плохо. Она тестировала свои новые возможности. Проверяла зрение и слух. Больше всего ее, конечно, порадовала регенерация. На эту способность она, если честно, не очень рассчитывала. С наступлением вечера приготовила ужин. А на ночь, опять перекинувшись, ушла в лес, гадая, сможет ли поймать какое-нибудь ночное животное или нет?

Кстати, Мелена заметила, что превращения с каждым разом проходят всё легче и быстрее. Это не могло не радовать. Признаться её не вдохновляла перспектива корчиться на полу по десять-пятнадцать минут, а то и дольше.

Теперь, узнав этот факт, она с облегчением принялась за целенаправленные тренировки. Был, например день, когда она исключительно перекидывалась. Раз шесть в течение дня. В итоге, на превращение стало уходить не больше минуты, полутора. Но к концу дня, это так вымотало, что она заснула прямо на том самом коврике, не имея сил добраться до кровати.

Был день, когда девушка проверяла свои скорость и рефлексы, гоняясь за зайцами и белками. Тогда же она отрабатывала скоростной восход по кирпичной стене, нашлась такая на одном из участков.

К исходу четвёртого дня Мелена обнаружила, что продукты, заготовленные на неделю, закончились. А значит, пора было возвращаться.