"Черный Роберт (Тайна королевы)" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

11

При виде Кейт, спускавшейся по лестнице в красном бархатном платье, Гэвин сначала онемел, а затем его подвижное лицо озарила улыбка восхищения, глаза засияли.

– Кейт! Ты ли это? Как... ты изменилась?! – воскликнул он. – И вся эта роскошь в честь меня и Джин?

– Конечно, – Кейт быстро отвела взгляд. – Джин потребовала, чтобы я выглядела на ее свадьбе, как и полагается графине. Она сама остановила выбор на этом платье, и не желала слушать никаких отговорок.

– Джин, как всегда, права. Мы, мужчины, иногда не очень сообразительны. Такой отважной женщине, как ты, подходит именно этот цвет.

– Но и ты тоже неплохо выглядишь, – улыбнулась Кейт, подбадривая Гэвина.

Украшенный аметистами серебряный герб Шотландии висел на широкой лене цветов клана Макдарренов, почти закрывая ослепительной белизны льняную рубашку Гэвина. Шляпа с перьями сидела немного набекрень на его рыжих волосах, придавая чуть-чуть легкомысленный вид, который так не соответствовал страстному ожиданию, горевшему в глазах Гэвина. И, глядя на него, Кейт подумала, какой он, в сущности, еще мальчик. Он даже не смог разглядеть истинного лица любимой под той маской, что она надела ради него. Как ему удастся избежать когтей дьявола, который непременно кинется за ними в погоню, как только они покинут Крейгдью?

Стремясь скрыть свои опасения под насмешливой строгостью, Кейт перевела взгляд на короткий, открывающий колени килт зеленых, красных и темно-синих клеток, довершающий наряд Гэвина.

– Ты не замерзнешь в своей юбке?

Он не принял шутливого тона.

– Юбки носят женщины. А мужчины – килты. Сколько раз тебе надо повторять, что... – Он запнулся, увидев улыбку на ее лице. – А, ты опять смеешься надо мной!

– Разве что самую малость.

– На такое торжество я не мог надеть ничего другого. Все остальное не подходит для этого события.

– Но еще хуже, если ты в свадебную ночь отморозишь себе... что-нибудь, – стараясь сохранить насмешливый тон, сказала Кейт.

– Не беспокойся, – отозвался Гэвин. – Кровь так бежит по моим жилам, что от меня пышет жаром, как от печки. – Он посмотрел чуть выше головы Кейт, словно хотел проникнуть взглядом сквозь стены замка. – А где... Джин?

– Одевается. – Кейт взяла его за руку. – И потом... Ты все равно не сможешь увидеть ее раньше, чем настанет время идти в церковь.

– Как жаль, что мне не удастся заранее показаться ей в таком великолепном наряде, – вздохнул Гэвин.

– Нет. Но у тебя еще есть время отправиться в подвал и отобрать вино для сегодняшнего вечера. Столы уже выставили на лужайке позади замка. Еда готова. Это будет поистине царское угощение. Но я совершенно не представляю, какое следует выставить вино. Тебе придется мне помочь.

– Хорошо. – Гэвин прошел следом за Кейт по залу, а потом через кухню к двери, что вела в винный погреб. – Нам понадобится не вино, а эль. Вересковый эль.

– А мне кажется, лучше вино. Оно более соответствует праздничной обстановке. – Кейт зажгла свечу на столе около двери перед тем, как спуститься еще глубже по винтовым ступеням. – Это ведь особый случай.

– Именно поэтому нужен эль. – Гэвин прошел мимо нескольких рядов винных бочек и остановился перед большими корзинами, в которых стояли глиняные кувшины. – Этот эль варили в прошлом году. В нем больше крепости, чем в любом вине.

– Но мне казалось... – Увидев его взгляд, Кейт уступила: – Ну ладно. Ты, конечно, лучше знаешь, что полагается пить на шотландской свадьбе. И к тому же это твоя собственная свадьба.

– Вот именно! – Сияющая улыбка озарила его лицо.

Глядя на него, Кейт испытывала самые смешанные чувства. Нежность и тревогу. Радость и страх. Он весь искрился от переполнявшего его счастья. И было в нем что-то такое же беззащитное, как в птенце, который встал на краю гнезда и готовится впервые отправиться в полет. Кейт захотелось обнять его, прижать к себе, чтобы защитить от возможной опасности.

Гэвин удивленно вскинул брови.

– Что это ты так смотришь на меня? Словно я не жених, а... Что случилось?

– Ничего, – Кейт выдавила из себя улыбку. Просто я думала о том... Мне очень хочется, чтобы у тебя все было хорошо...

– Все и будет хорошо. – Он остановился, выбирая кувшины с элем. – Как может быть иначе? Ведь меня есть Джин.

Женщина, глубину характера которой он так еще и не постиг.

– Я... уверена, что Джин безгранично любит тебя. Но она... – Кейт замолчала, понимая, что не может предать девушку. Гэвин настолько увлечен и поглощен той Джин, образ которой создал в своем воображении, что ему не захочется ничего менять в ней. И Кейт перевела разговор на другое: – Ты сам поднимешь эти ящики или мне позвать слугу?

Гэвин задумчиво смотрел на кувшины с элем.

– Ты знаешь, вересковый эль весьма обманчив. Когда делаешь первый глоток, то поражаешься тому, какой он мягкий и нежный. Но на самом деле это довольно крепкий напиток. И его терпкость и остроту начинаешь ощущать потом, когда распробуешь как следует. – Гэвин быстро взглянул на нее. – Мне нравится в нем и то, и другое.

Кейт с удивлением поняла, что он говорил не только о вересковом эле. Оказывается, он совсем не так наивен, как она полагала.

– Я не такой уж дурак, Кейт, – негромко продолжал Гэвин. – Неужто ты думаешь, что я способен так безоглядно полюбить женщину, как я полюбил Джин, не представляя, какая она на самом деле? Жизни, которую она вела в замке Алека, никто не позавидует. Джин пришлось надеть маску, чтобы выстоять перед этим чудовищем. Со временем, когда она поверит мне и поймет, что я принимаю ее такой, какая она есть, Джин сама сбросит ее. – Гэвин. замолчал и поднял два кувшина с элем. – Эти я прихвачу с собой. Роберт с Джоком обсуждают дела. Если я заставлю их выпить, то, может, он смягчится и придет в церковь на свадьбу.

– А ты считаешь, что он может не прийти?

Гэвин неопределенно развел руками.

– Роберт пришел в ярость от моего поступка. А он не из тех, кто легко прощает. – Гэвин повел плечами, словно сбрасывая с них невидимую тяжесть, и двинулся к ступеням. – Идем. Остальные кувшины принесет слуга. Скоро зайдет солнце: – Его лицо снова прояснилось, и Гэвин легко взбежал по ступеням. – Я не успел предупредить тебя о том, что на свадьбе будет играть волынка?

– Волынка?

– Джин сказала, что позаботилась обо всем, кроме музыки. Этим пришлось заняться мне самому. Обычно на свадьбе не играют на волынках. Но ведь это не совсем обычная свадьба. Только звук волынки способен передать, что я чувствую при виде Джин.

– Может, все-таки лучше взять лютню? – спросила Кейт, представляя, какие дикие вопли раздадутся у стен замка. – У лютни такой прекрасный нежный звук. Мне кажется, нет инструмента более подходящего для свадебного торжества.

Гэвин покачал головой.

– Только волынка. – Он нахмурился. – Как бы мне хотелось, чтобы Джин вошла в церковь под мою собственную игру. Но я так взволнован, что, боюсь, начну страшно фальшивить. Поэтому я попросил Тима Макдугала заменить меня у инструмента.

Кейт и в голову не могло прийти, что этот невысокий седой человек с плотно сжатыми губами и угрюмой морщинкой меж бровей может быть хорошим музыкантом. Наверно, то, что она услышит, будет еще хуже того, что ей уже доводилось слышать. Она так старалась, чтобы свадьба прошла замечательно, и вот из-за прихоти Гэвина все будет испорчено.

– Может, ты все-таки передумаешь?

– Вот увидишь, все будет чудесно! – Глаза Гэвина лучились от восторга. – Тим играет на волынке почти так же хорошо, как и я.

Когда Джок вошел в дом, нахмурившийся Роберт обернулся к нему:

– Только что здесь был Ян. Он передал нам вести от Бобби Mакгpaтa из Эдинбурга.

Джок наклонил голову, сбрасывая плащ.

– Какие же новости?

– Алек еще при дворе Джеймса. Первые два дня он провел в королевских подземельях.

– Не сомневаюсь, что он там предавался своему любимому делу. А кто это вызвал у него такой острый интерес?

Роберт покачал головой.

– Джеймс держит все в глубокой тайне. Всех его охранников отослали прочь. Бобби удалось узнать только, что это женщина. Он пообещал разузнать о ней, сколько сможет.

– Женщина?

– Это все, что удалось выведать Бобби. После двух дней беспрерывных пыток ее тело увезли из тюрьмы и закопали неизвестно где.

– Хмм... Очень странно.

– Бобби обещал не сводить глаз с Алека, пока тот будет оставаться в Эдинбурге. Но, по всей видимости, сейчас у Алека уже нет никаких дел. И он изображает нежнейшего и преданнейшего друга короля.

– Не вижу, какое это имеет отношение к нам?

– Я тоже, – пожал плечами Роберт. – Но Алек бывает непредсказуем. Ты знаешь это по прошлому опыту. – Он потянулся к кубку с вином, который наполнил еще до прихода Джока. – Я хочу, чтобы ты завтра отправился в Ирландию.

Джок кивнул.

– То же самое подумал и я. Гэвин?

– Найди для него самое укромное местечко. – Роберт устало откинулся на спинку кресла. – Если, конечно, такое место вообще может существовать на белом свете... Какой же он все-таки дурак!

– Не он один, – в тон ему ответил Джок. – Я, например, не очень уверен, что мне следует оставлять тебя здесь одного и уезжать в Ирландию.

– Джок! – Холодно отозвался Роберт. – Я не хочу больше об этом говорить. И не желаю слышать ни единого слова.

– Но я не выполнил бы своего долга, если бы не сказал тебе об этом, – попытался охладить его Джок. – Боюсь, что мне скорее следовало бы остаться здесь, чтобы уберечь тебя от надвигающейся опасности с той стороны, откуда ты меньше всего ее ждешь. Между прочим, я только что посетил твою очаровательную графиню...

Роберт насторожился.

– Зачем?

– Доставил ей подарок, который ты вез из Ирландии, – невинным тоном отозвался Джок. – Что мне там еще делать? Мы оба знаем, как мало она нуждается в защите. Твоя жена смогла найти ключик к сердцу почти всех, кто живет на острове, пока нас не было.

– Не вижу в этом ничего худого.

– Ее мать, как всем известно, тоже могла обворожить всех, кто находился рядом с ней.

– Кейт не похожа на свою мать.

– Конечно. Она гораздо сильнее, выдержаннее и умнее. И более хладнокровна. Вот почему...

Легкая улыбка тронула губы Роберта. Ему вдруг вспомнилось, как Кейт подожгла дом Себастьяна.

– Пожалуй. И звезда ее способна воссиять даже ярче, чем ты догадываешься. – Роберт заглянул в свой кубок. – Пойми, как она истосковалась по простому человеческому общению. Всю жизнь ее ограничивали во всем. Она шага не могла ступить, чтобы за этим не последовало наказание. Сейчас ей хочется вкусить как можно больше свободы. И сделать что-нибудь хорошее для людей. Неужто это можно поставить ей в вину?

– Только одно я могу поставить ей в вину. – Джок сделал паузу. – Если она начнет прибирать к рукам Крейгдью.

– Я не позволю ей этого сделать.

– И тебя вместе с ним.

Роберт молчал. Конечно, в этом не было вины Кейт, но он чувствовал, что влечение к ней становится опасным и для него, и для Крейгдью.

– Роберт! – услышали они голос Гэвина. Он пнул ногой в дверь. – Джок! Откройте. У меня в руках кувшины самым лучшим элем в Шотландии.

Звуки волынки казались одновременно пронзительными и нежными, торжествующими и меланхоличными, дикими и стройными. Они заполнили все пространство, странным образом уплотнив его.

Кейт стояла на каменных ступенях и в полном изумлении смотрела, как Тим Макдугал медленно кружил по двору, извлекая такие мелодии, которые, казалось бы, этот инструмент вообще не в состоянии издавать. Таким же необычным было и освещение, оттого что заходящие лучи солнца окрасили все в темно-розовые тона.

Кейт проглотила подступивший к горлу комок, глядя, как Джин встала под балдахин – огромное покрывало традиционных цветов макдарреновского клана, – который держали четыре человека в килтах тех же расцветок. В своем платье из парчи цвета слоновой кости Джин более чем когда-либо напоминала сказочную принцессу. Ее длинные серебристо-пепельные волосы согласно старинному обычаю были распущены и волнами падали на спину. Тридцать мужчин – все как один в килтах – с горящими факелами в руках выстроились в два ряда, как почетная стража.

– Кейт! Скорее! – нетерпеливо попросила Джин. Улыбка озаряла тонкие черты ее лица. – Ты что, хочешь, чтобы я опоздала на собственную свадьбу?

Кейт заторопилась вниз и заняла свое место за балдахином. Процессия двинулась со двора через подъемный мост. Улицу заполняла нарядная веселая толпа, поджидавшая выхода невесты и встретившая ее появление радостным гулом.

Со стороны церкви донеслись удары церковного колокола. Но все это время дикая, потрясающая душу мелодия волынки не прекращалась ни на минуту.

Кейт подняла глаза и увидела застывшие на горизонте и покрытые туманом горы. Закатные лучи выкрасили туман в ало-золотистые цвета.

Величественную красоту увиденного нельзя было выразить словами.

Крейгдью. Дом.

И у Кейт стало так хорошо на душе, как никогда. Она ни разу еще не переживала подобного чувства. И на какое-то мгновение даже перестала беспокоиться о том, будет Роберт в церкви или нет. Он должен быть там. Господь не всегда справедлив. Но он создал рай и Крейгдью. Творец совершенной красоты не позволит, чтобы хоть что-то сегодня нарушило гармонию происходящего.

Когда процессия приблизилась к церкви, оттуда, вниз по ступеням, навстречу им сбежал Гэвин. Его лицо светилось счастьем так же, как и лицо Джин. Они оба были прекрасны и совершенны, как и этот удивительный остров – Крейгдью.

Ее Крейгдью.

И тут Кейт увидела Роберта. Он стоял на верхней ступеньке церкви. На нем был кожаный жилет и килт цветов клана Макдарренов. Его черные волосы блестели в лучах заходящего солнца.

И Роберт тоже принадлежит ей, вдруг отчетливо поняла. Кейт. Никто на свете не сможет любить его сильнее, чем она. И дать ему больше, чем она. Нельзя покорно отступать и отдавать самое дорогое, без чего бессмысленной станет дальнейшая жизнь.

Нет, она не отступится от своего.

– Бог мой! – вырвалось у Роберта при виде преобразившейся Кейт.

На ней было малиновое бархатное платье с пышными рукавами. В модных разрезах светилась золотая подкладка. Гофрированный, отделанный золотым орнаментом высокий воротник сзади закрывал шею, а спереди оставлял открытым вырез, подчеркивая красоту ее груди. Малиновая шапочка, вышитая золотом, чем-то напоминала корону. Розовые лучи закатного солнца, освещавшие ее фигуру, подчеркивали шелковый блеск распущенных золотистых волос и атласную белизну кожи.

Кейт гордо шагала, выпрямив спину и откинув голову. Настроение у нее было приподнятое. Глаза сияли. Роберт никогда еще не видел ее такой прекрасной и такой... желанной.

– Боже праведный! Она выглядит как... – Он замолчал, не в силах выговорить ни слова.

– Как знамя, зовущее в битву, – сухо заметил Джок, не спускавший глаз с Кейт. – Красива, как и ее мать. Теперь я верю, что она могла вскружить голову кому угодно.

Кейт встретилась взглядом с Робертом. В глазах ее светился вызов. Роберт тотчас почувствовал, как за волновалась его плоть при виде Кейт. Жаркая волна пробежала по всему телу. Но если бы отозвалась только та часть, которая всегда жаждала близости с Кейт, ему было бы гораздо спокойнее....

Гэвин и Джин, взявшись за руки, вошли в церковь, где их ждал священник.

Кейт, поднимаясь по ступеням, не отрывала взгляда от Роберта.

Она шла медленным и торжественным шагом, как королева. И была соблазнительна, как Цирцея. Отважна, как юный воин, идущий в битву. И вместе с тем в ней ощущалась та робкая, почти детская неуверенность, которая всегда так трогала его душу.

Кейт остановилась перед ним и медленно протянула руку.

Но она просила его не просто сопровождать ее в церковь. Она ждала от него большего.

– Роберт! – предостерегающе пробормотал Джок.

К чему все эти предостережения! В эту минуту Роберт понял, как он будет вести себя. Он лучше Джока и Кейт знал, какие события могут произойти, чем это может обернуться для Крейгдью. Но избежать этого невозможно, как невозможно уйти от своей судьбы. Остается только принять ее такой, какая она есть, и позаботиться, чтобы плата оказалась не слишком высока.

Протянутая ему навстречу рука была такой маленькой. И вместе с тем такой сильной!

Пальцы Кейт слегка вздрагивали.

Роберт шагнул вперед и уверенно взял ее руку в свою.

– Миледи... – И он ввел ее в церковь.

Вокруг лужайки горели факелы. Их свет отражался на клинках мечей, что лежали на траве. Танцоры с большим изяществом двигались в такт звуков волынки.

Кейт с восторгом следила за ними, стоя рядом с Дерт, предлагая всем подходившим кубки, наполненные элем, которые стояли на длинном деревянном столе. Танцы, музыка, смех! Себастьян говорил, что никогда она не сможет наслаждаться этим. А сегодня все это было здесь. Все вместе.

– А почему бы вам не присоединиться к ним? – сказала Дерт. – Я же вижу, как вы постукиваете ногой в такт. Как только закончится танец с мечами, начнут танцевать рил – идите вместе со всеми!

– Но я не умею...

– Вы быстро научитесь. Это довольно просто.

Кейт попыталась подавить искушение, отведя глаза от танцующих и глядя на длинные столы с выставленной на них праздничной едой. На блюдах лежали овечьи окорока под соусом, колбасы, жареные каплуны и, конечно же, всевозможные дары моря: кета, креветки. На других столах располагались пироги с яблоками, ореховые торты, огромные ломти имбирного хлеба, намазанные ореховым маслом. Все это быстро уничтожалось, и повара подносили свежие блюда, а Дерт и ее помощницы занимались раздачей еды.

Нет! Этот праздник – первый ее торжественный выход как жены правителя Крейгдью. Она должна исполнять свои почетные обязанности. И надо на время забыть о том, с каким бы удовольствием она попела и потанцевала.

– На этот раз нет. Будут и другие праздники.

– Но наверняка не такие веселые. Вы сделали уже все, что смогли. Предоставьте остальное нам.

Кейт покраснела от похвалы, на которую Дерт была не очень-то щедра.

– Спасибо вам за вашу помощь...

Гэвин, который неожиданно возник рядом с ней, не дал ей закончить фразу.

– Кейт! Нам пора. Позови, пожалуйста, Джин! – Он показал на свою невесту, что стояла в группе женщин на дальнем конце лужайки. – Если подойду я, они непременно начнут отпускать всякие грубые шуточки, которые могут ее смутить.

Кейт сомневалась, что Джин может смутиться. Но раз уж Гэвин так заботится о чувствах невесты, не стоит отказывать ему. Кейт кивнула и поставила кувшин с элем на стол.

– Ну, конечно, я потихоньку отзову ее и незаметно уведу к тебе в замок.

Гэвин отрицательно покачал головой.

– Нет! Нам сначала надо пройти под мечами... Я надеюсь, что мы пройдем... – Он поколебался и добавил: – Если ты попросишь. Роберт не откажет совершить этот обряд. Я… Скажи ему, что я не обижусь, если он откажется. Я пойму его правильно.

Кейт с удивлением посмотрела на юношу.

– Но он же был в церкви? Почему он откажется...

– Потому что его присутствие в церкви говорило о том, что он не осуждает меня. Обряд с мечами означает нечто большее.

– В каком смысле?

– Это значит, что Джин принимают в клан. Что все дают обещание защищать ее, если меня не окажется рядом и я сам не смогу этого сделать. И еще многое другое. Так ты попросишь его?

Кейт не хотелось ничем нарушать ту невидимую связь, что возникла между ними, когда Роберт взял ее за руку и ввел в церковь. И хотя как только они ступили на зеленую лужайку, почти сразу же расстались, каждый занялся своим делом и своими обязанностями, – возбуждение и ожидание все больше нарастали в ней в предвкушении того, что ее ждало в конце вечера.

– А почему ты сам не хочешь обратиться к нему?

– Кейт, пожалуйста. Так будет лучше.

Ну что ж, скоро она не сможет ничем помочь Гэвину и Джин. Завтра они отправятся в изгнание. Один только Господь знает, какие опасности подстерегают их в пути.

– Хорошо. Попробую. Но не знаю, что из этого получится.

Первым делом Кейт подошла к Джин и прошептала ей на ухо просьбу Гэвина. А затем медленно пересекла лужайку и подошла к тому месту, где Джок, Роберт и еще несколько человек играли в мяч. Она остановилась там, где стояли зрители, глядя, как мужчины пытаются удержать большой мяч и не дать его сдвинуть с места.

Как и все остальные мужчины, Роберт разделся до пояса. При свете факелов его грудь и руки блестели от пота и рельефно прорисовывался каждый мускул красивого, мощного тела.

В тот момент, когда Кейт осторожно пробралась сквозь толпу зрителей вперед, Роберт упал на колени, стремясь выхватить меч из рук соперника. Его килт взвился, открывая твердые мускулистые ягодицы. Подняв голову, он захохотал: темные глаза сверкали, черные волосы растрепались. Это был настоящий мужчина. Сильный, властный, веселый и чувственный.

Заметив Кейт и то выражение, с которым она смотрела на него, Роберт встал, бросил меч стоявшему рядом молодому человеку, чтобы они продолжали игру без него, и направился к ней.

И Кейт почувствовала такую же смесь радости и торжества, как и в тот момент, когда он взял ее за руку и повел в церковь. Она имела над ним власть: одним своим взглядом могла поразить, взволновать, привлечь его к себе – пусть даже это был всего лишь зов плоти.

От него пахло солью, кожей и элем. А когда он оказался совсем рядом, тепло его тела обдало Кейт, как волна горячего воздуха, исходящего от костра. Дыхание тотчас невольно участилось, и пальцы задрожали от нестерпимого желания дотронуться до треугольника черных волос на его груди.

– Да? – спокойно спросил он.

– Гэвин... Им пора... – Она встретила его взгляд. – Он попросил меня узнать, будет ли обряд с мечами?

Роберт напрягся, выражение его лица стало замкнутым.

– Вот как?

– Это не для него. Он хочет, чтобы у Джин нашлись защитники, если с ним что-то случится. И чтобы у нее был дом.

– Убежище, – мрачно уточнил Роберт.

– На рассвете они уезжают в Ирландию. И он просит о такой малости...

– Он просит об очень многом. Они обвенчались перед лицом Бога. Это означает связь до конца их дней. Если Джин пройдет обряд, то она станет членом нашего клана.

– Значит, ты отказываешься?

Роберт увидел, как смесь огорчения и печали появилась на ее лице.

– Черт их всех побери! Все равно от этого не уйдешь. Разве я смогу отказать Джин, если она придет ко мне просить о помощи? – Роберт повернулся и крикнул Джоку: – Мечи!

Взрыв одобрения встретил его слова. Игра в мяч тотчас прекратилась, и мужчины рванулись в разные стороны, надевая рубахи и подхватывая ножны с мечами.

Роберт повернулся и поднял с травы свою рубаху.

– Как только обряд закончится, мы уйдем.

– Уйдем? Но Гэвин говорил, что торжество продлится до самого утра.

– Правильно. Но у меня свои представления о празднике, – продевая голову сквозь ворот рубахи, ответил Роберт.

Кейт почувствовала, как тотчас же напряглась ее грудь, как ей стало трудно дышать.

По губам Роберта скользнула быстрая улыбка.

– Как ты думаешь, почему Гэвин послал именно тебя просить меня об этой услуге? Он знал, что желание способно заставить отступить в сторону доводы разума. Все на Крейгдью видят, что я жду не дождусь момента, когда смогу уложить свою жену в постель. – Роберт твердо встретил ее взгляд. – Так же, как и ты. Ведь именно этого тебе и хочется?

Она почувствовала, как бешено всколыхнулось ее сердце от прилива возбуждения и радости.

– Да. Я этого хочу.

Роберт вынул меч из ножен и поднял его вверх.

– Тогда будь рядом и никуда не уходи.

Мужчины встали в два ряда друг против друга. Роберт и Джок составляли первую пару. Звук волынки, которую поднес к губам Тим Maкдyгал, раздался, как только Гэвин и Джин выступили вперед.

– Роберт, я знаю, тебе не хочется этого, – прошептал Гэвин. – Я бы не стал просить, если бы...

– Обнажить мечи, – прервал его Роберт, обращаясь к мужчинам, и вынул свой клинок из ножен.

Острые мечи лязгнули и засверкали при свете факелов, образуя грозную арку.

– Спасибо, Роберт! – Гэвин схватил Джин за руку. – Пойдем, любовь моя.

Кейт смотрела, как они шли под сверкающей островерхой крышей из мечей. Теперь Джин стала одной из них. Клан принял ее в свои тесные дружеские объятия.

– Кейт!

Она повернула голову и увидела, что Роберт протягивает ей руку.

Кейт, не веря своим глазам, смотрела на него. Ей не хватало сил, чтобы сделать шаг вперед.

– Боже мой! Нет! – Джок опустил свой меч.

– Кейт! – снова твердо повторил Роберт.

Она, сбросив оцепенение, медленно шагнула к нему навстречу и остановилась рядом. Защита всего клана. Победа, о которой она не могла и мечтать. Теперь он и в самом деле, пусть всего на год, брал ее под свое полное покровительство.

А если у нее родится ребенок...

Пальцы Кейт сжали его ладонь.

– Ты сошел с ума! – сказал Джок.

– Сегодня ночь безумств, – беззаботно ответил Роберт и потянул Кейт под сияющую арку. Кейт услышала его смех, потом с удивлением поняла, что и сама смеется вместе с Робертом.

И еще она совершенно отчетливо слышала звук волынки. Тим играл для нее.

Ветер коснулся ее щеки. И ветер тоже дул ради нее, неся ей в подарок запах тумана и земли. Все это называлось Крейгдью.

Мужчины, стоявшие в два ряда с обнаженными мечами, одобрительно улыбались. Они приняли ее в свой клан. Она успела завоевать их доверие за эти недели. И она постарается сохранить его навсегда.

Она стала частью Крейгдью.

И – что важнее всего – она стала частью Черного Роберта.

Роберт захлопнул дверь комнаты и отбросил меч в сторону.

– Разденься, Кейт! Я не могу больше ждать.

Она завела руки назад, чтобы расстегнуть пуговицы на платье, но замерла на месте. Нет, она не может продолжать в том же духе. Если она снова начнет использовать все те же уловки, чтобы возбудить желание Роберта, то прав окажется Себастьян, называвший ее шлюхой.

– Сначала я должна сказать...

– Не сейчас. – Он отпихнул ногой табурет, стоявший у него на пути.

– Сейчас. – Она выпрямилась и указала на свое платье. – Я тебя соблазняла.

– Очень хорошо, – ответил он, слегка удивленный ее тоном.

– Да нет! Я нарочно надела такое платье и надушилась сладкими духами... Мне хотелось возбудить твое желание...

– Тогда, думаю, тебе будет приятно узнать, что ты своего добилась.

– Мне и в самом деле это приятно слышать. Но я не могу... Я не похожа на Джин. Мне трудно лгать тебе даже во имя... – она замялась, но все-таки закончила, – во имя доброго дела.

Роберт выбрался из своей рубахи. Теперь на нем оставался только килт.

– Дорогая Кейт! Ты можешь заманивать меня в свои сети, в которые, как видишь, я кидаюсь не задумываясь. Но самому себе я лгать не могу. Это и в самом деле опасно.

– Тогда почему же ты отважился?

– Как сказал Гэвин: чему быть, того не миновать. – И он просто закончил: – Мне нужно, чтобы ты была моей.

Сила и страстность, прозвучавшие в его голосе поразили Кейт.

– И насколько?

– Пока не кончится приступ безумия.

– Но мне совсем не хочется, чтобы он проходил...

– Боже милостивый! Да раздевайся же! – Его мышцы были напряжены. Глаза сверкали. Ноздри раздувались. Волна желания, исходившая от него, захлестнула ее.

Чего она стоит и болтает? Ведь случилось именно то, чего она хотела. Теперь он принадлежал ей. Кейт быстро выскользнула из своего бархатного платья. Но на ней был еще корсет и нижние юбки. Ей ни за что не выбраться из них самой. Кейт повернулась к Роберту спиной.

– Джин так долго наряжала меня, что я без твоей помощи не справлюсь. Освободи меня от этих пут.

– С удовольствием, – пробормотал он.

Кейт услышала, как звякнули ножны, и, обернувшись, увидела, как сверкнул клинок в его руках. Корсет, стягивавший ее, ослабил свою хватку. А через секунду все громоздкое сооружение из нижних юбок и бесконечных завязок рухнуло к ее ногам.

– И для чего столько тряпок! – насмешливо сказал Роберт.

– Я же сказала – чтобы соблазнять, – ответила Кейт и закусила нижнюю губу, потому что Роберт, отбросив кинжал, шагнул к ней и накрыл ее грудь своей большой рукой. Соски тотчас же набухли, отзываясь на его прикосновение. Как много прошло времени с тех пор, как он в последний раз прикасался к ней.

– Я вспомнила, как ты говорил о том, что тебя возбуждает ощущение ткани.

Его теплый язык проник внутрь ее рта и вызвал мгновенный отклик во всем теле.

– Не помню, чтобы я когда-нибудь говорил о тканях. Но не удивительно. Я вообще утратил всякую способность соображать.

Роберт вдруг повернул ее спиной к себе, поднял килт, И она ощутила, как его плоть – твердая и возбужденная – коснулась ее обнаженных ягодиц.

Продолжая держать одну руку у нее на груди, а другой прижимая к себе, Роберт принялся тереться о ее ягодицы, заставляя Кейт отзываться на каждое его движение.

– Ты сказал мне тогда, в пещере... что... тебе... нравится... чувство... – Тут у нее перехватило дыхание, потому что пальцы Роберта коснулись волнистых завитков ее лона и двинулись дальше. – Прикосновение к коже и шелку. И... – Ее спина выгнулась, и она закинула голову: будто молния прошла сквозь тело, когда Роберт отыскал нужную точку.

– Сейчас меня волнует только эта ткань. – Его большой палец то нажимал, то отпускал точку, пока другая рука сжимала и отпускала грудь. Он не давал ей перевести дыхание ни на секунду.

– Какая ты мягкая и податливая, – резко выдохнул Роберт. – Я мечтал об этом мгновении все время, пока был в Ирландии. Чувствовал твой запах. Слышал, как ты стонешь, когда я вхожу в тебя.

Кейт и сейчас уже начала постанывать, не в силах выдержать напряжения.

– Вот так. А теперь встань, пожалуйста, на пол. – Кейт сначала не поняла, чего он хочет, и попыталась обернуться, но Роберт мягким движением помог ей наклониться и встать на колени, вытянув руки вперед.

И тотчас он одним мощным рывком вошел в нее. И опять Кейт почувствовала ту заполненность, какой никогда не бывало без Роберта. Вскрикнув, она наклонилась вперед, чтобы он мог войти в нее еще глубже. Кончики грудей коснулись теплого пушистого ковра.

И Роберт неистово качнулся вперед, а потом назад, со всей страстью, которую уже не мог сдержать. Его руки мяли ее ягодицы, гладили их и снова сжимали. С каждым новым толчком груди Кейт касались ковра, и соски, затвердевая, становились все более чувствительными. Горячая волна окатила Кейт, дыхание участилось. Она не могла уже больше выдержать: выгнула спину, чтобы он мог еще плотнее прижаться к ягодицам и как можно глубже войти в нее. И все равно чего-то не хватало...

– Роберт! Мне нужно...

– Еще немного, – попросил он.

– Нет! Мне нужно видеть твое лицо!

Он что-то пробормотал себе под нос, и в ту же секунду Кейт оказалась лежащей под ним на спине. Теперь она смотрела ему прямо в глаза.

Его щеки пылали. Судорога проходила по лицу.

– Это то, что ты хотела видеть? – спросил Роберт.

Кейт нежно коснулась ладонью его лба.

– Довольна?

Она никогда не сможет быть довольной. Желание снова проснется и опалит ее огнем.

Не дожидаясь ответа, Роберт погрузился в нее, отдавая и беря. Отдавая себя без остатка и забирая ее целиком...

Это было как лихорадка, как безумие.

Кейт вонзила ногти ему в плечи, потому что уже не могла выдержать напряжения, а потом вскрикнула от того блаженства, что переполнило ее...

Лежа на полу, Кейт продолжала крепко прижимать Роберта к себе, ощущая, как судорога прошла по его телу, расслабила его, превратив сильного мужчину в беспомощного ребенка.

– Я тяжеловат для тебя, – глухо сказал он наконец, глотая воздух.

Роберт и в самом деле лежал на ней, как глыба. Но Кейт не хотелось, чтобы он выходил из нее.

– Нет...

Однако Роберт, не слушая ее, переменил положение, но так, чтобы она по-прежнему плотно прижималась к нему. Прошло еще несколько минут, прежде чем его дыхание успокоилось, и он снова смог заговорить.

Коснувшись губами Кейт, он жестом собственника накрыл ее грудь.

– Мне кажется, пора перебраться в постель.

– Чуть позже, – сказала она тихим шепотом. – Мне нравится лежать здесь, на полу. Это напоминает мне о пещере...

Ей вообще не хотелось двигаться. Хорошо бы вечно лежать с Робертом в этой освещенной огнями комнате. Лучше ничего уже не могло быть.

Что-то странно волнующее пронеслось в воздухе, и Кейт будто вернулась на землю. Она попыталась приподняться, но рука Роберта невольно еще крепче сжала ее грудь.

– Нет! – пробормотал на этот раз он.

– Я сейчас. – Кейт встала и откинула назад золотистый водопад волос. Как странно, бархатная шапочка все еще оставалась у нее на голове. Кейт удивилась. Непонятно, как она смогла удержаться после того урагана, что налетел на них.

– Куда ты?

Кейт остановилась возле глубокой выемки окна.

– Мне кажется, я слышу... – Она широко распахнула ставни, и звуки удивительной музыки стали более явственными. – Да, так оно и есть. Они играют далеко внизу, на краю города. А ты? Слышишь?

– Волынку? – он кивнул. – Тебе что, все же понравилась эта дикая музыка?

Она мечтательно кивнула. Ее взгляд улавливал отдаленные огоньки факелов, которые несли мужчины, женщины и дети.

– Когда на ней играет не Гэвин. Вoлынка – тоже часть Кpeйгдью.

Она обернулась к Роберту.

И он тоже – часть Крейгдью.

Кейт почувствовала такой прилив любви, что от этого перехватило дыхание, но, повернувшись к нему, сказала только:

– Мне нравится все, что принадлежит Крейгдью.

Он медленно улыбнулся и протянул ей руку.

– Значит, тебе понравлюсь и я. Тогда подойди, и мы повторим все снова.

В глубине души Роберт отдавал себе отчет, что чувство, которое он питает к этой необыкновенной девушке, опасно для него. Он теряет рассудок, готов сделать для нее все, что в его силах, и даже – Роберт замер на миг, боясь признаться в этом самому себе, – рискнуть Крейгдью.

Кейт улыбнулась и шагнула к нему, невольно двигаясь в такт резким звукам волынки.

– Уже иду. Именно это я и собиралась сделать.

В полдень следующего дня – раньше подготовиться к отъезду так и не удалось – Джок, Джин и Гэвин остановились у рыбачьего судна, которое должно было доставить их к берегам Ирландии. Роберт и Кейт тоже пришли на пристань попрощаться с ними.

– Пусть судьба будет благосклонна к вам, – сказала Кейт, обнимая Гэвина. – Будь осторожнее.

– Постараюсь. – Он повернулся к Роберту. – Я не скажу тебе, куда мы правим путь, чтобы ты мог честно ответить Малкольму, что не имеешь об этом ни малейшего представления.

– Мне не очень трудно было бы соврать Алеку, – ответил Роберт и нарочито грубовато закончил: – Будь внимательнее, черт тебя дери! Не доверяйся ни единой душе.

– Не будем, – вступила в разговор Джин, теснее прижимаясь к мужу. – Гэвин, конечно, доверчив, как ребенок. Но, думаю, страх заставит его быть внимательнее. Вы очень-очень долго ничего не услышите о нас. Но надеюсь, вы нас не забудете. Мы не хотим расставаться с вами навсегда.

– Нет! – перебил ее Гэвин. – Ты же знаешь, нам невозможно будет вернуться в Крейгдью. Забудь об этом.

– Вернемся, – ответила Джин, не спуская глаз с Роберта. – Как только появится такая возможность.

Роберт, не отводя от них глаз, улыбнулся.

– Посмотрим. Время покажет. – И, взяв Кейт под руку, закончил: – Счастливого пути!

Роберт и Кейт стояли на пристани, пока судно не вышло из гавани в открытое море.

– Они радуются как дети, – грустно сказала Кейт. – Никого я не видела счастливее, чем они. Храни их Господь!

– В этом деле я полагаюсь больше на Джока, чем на Господа Бога, – ответил Роберт. – Наверное, у Всевышнего слишком много дел, и он перестает присматривать за такими людьми, как Малкольм. О чем не забудет Джок.

– Но ведь в Ирландии они будут в полной безопасности? – с тревогой в голосе переспросила Кейт.

– Год назад, когда у Алека не было своих людей на побережье, я был бы гораздо спокойнее. – Увидев тревогу, промелькнувшую в ее глазах, Роберт покачал головой. – Я не хочу обманывать тебя. Конечно, Джок постарается отыскать самое безопасное место. Но пока жив Алек, никто не может поручиться за то, что он не доберется до них. У него длинные руки. – Он нахмурился. – Не смотри на меня так. Я не хотел пугать тебя.

– Меня не так легко напугать. Просто я подумала о том, как все несправедливо устроено. Почему люди, которые никому не причинили вреда, должны страдать? И как раз тогда... Вот сегодня утром я проснулась, чувствуя себя переполненной... – Она хотела сказать «любовью». Но потом решила, что будет опрометчиво говорить ему это слово. И, запнувшись на секунду, заменила другим: – ...надеждой.

Он улыбнулся.

– Весна всегда пора надежд.

Кейт поежилась от холода под своим плащом и недоверчиво проговорила:

– Вчера на лужайке, конечно, было чуть потеплее, чем здесь, на пристани. Но я что-то не ощущаю особенных признаков весны.

– Что могут чувствовать жительницы низовья? Тем не менее солнце уже начинает заметно пригревать, и земля оттаивает. Похоже, в этом году вереск зацветет намного раньше обычного.

Кейт еще раз с сомнением посмотрела на него.

– Не веришь? – Он поднял и посадил ее на круп Верной. – Сейчас я докажу тебе это. – На губах его промелькнула озорная улыбка.

– И куда ты собираешься отвезти меня?

– К Пустоши.

– Вообще-то мне надо было зайти к ткачихам, сказать им...

– Ты сказала им все, что надо. И даже больше того. Вчера я подумал, что мне, видимо, предстоит пережить небольшой бунт.

Она искоса посмотрела на него, но Роберт продолжал улыбаться.

– Ну хорошо. Ты это заслужил! Я признаюсь тебе первому, что я задумала. Через четыре года наши мастерицы станут непревзойденными ткачихами. Их изделия пойдут нарасхват.

– Если ты добьешься своего.

– Добьюсь. Ведь это принесет явную прибыль. Сделает Крейгдью более независимым! Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, – быстро добавила она. – Предоставь это мне. Я управлюсь сама.

– Вот этого я и побаиваюсь. Похоже, у тебя врожденный дар управлять людьми. Кто знает, а вдруг ты решишь, что мне нечего делать на Крейгдью?

Она неуверенно вскинула брови.

– Ты шутишь?

– Да нет, я вполне серьезно боюсь, что мои люди выпрут меня с острова, заявив, что я им больше уже не нужен. Хотя у меня немало заслуг перед ними.

Кейт тоже улыбнулась и подхватила его шутливую интонацию:

– Не волнуйся. Подданные искренне любят тебя, и я никогда не смогу заменить им Черного Роберта. Она внезапно нахмурилась. – Но через год и ты не сможешь меня заменить. Ты прав, мне действительно понравилось распоряжаться и самой вести дела.

– Но на сегодня забудь о них. Женщины не так глупы, денек обойдутся и без тебя. А я хочу тебе кое-что показать! – Роберт развернул коня и пустил его сразу в галоп.

Вскоре город остался далеко позади. Но только через час они достигли северной оконечности острова.

Роберт спрыгнул с коня, помог сойти Кейт и повел ее вверх по склону, который заканчивался скалистым обрывом, круто уходившим вниз, к морю. И глядя туда, вниз, Роберт сказал:

– Весна.

И Кейт увидела котиков.

Сотня, нет, наверное, тысяча морских котиков, заполнила все пространство внизу. Казалось, что это шевелится влажная черно-коричневая земля. Самцы и самки, детеныши плескались у берега, неуклюжими рывками двигались вдоль кромки или нежились, развалившись на скалах.

При виде этого неописуемого зрелища Кейт рассмеялась от охватившего ее чувства восторга.

– Не представляла, что это так красиво. Как их много! И сколько в них жизненной силы...

– Обычно они появляются немного позже. Это великолепные шотландские котики. Они так отличаются...

– ...Да, да, – засмеялась Кейт, – от всех остальных котиков мира!

– Они приплывают сюда каждую весну, чтобы рожать детенышей, устраивать брачные игры, а потом снова устремляются сюда, чтобы родить новое поколение котиков.

– Какие милые у них детеныши. Мне еще ни разу не доводилось видеть малышей. У них такие бархатные шкурки. – Кейт смотрела, как два неуклюжих зверька торопились догнать мать. Негодующие крики, которые они издавали, так напоминали протестующие крики детей, оставшихся без родителей. – А можно спуститься к ним поближе?

– Не стоит. Мы нарушим их покой. Матери кинутся защищать детей. Самцы – своих самок и свою территорию. Малыши начнут прятаться. – Улыбка исчезла с лица Роберта. – Ты знаешь, когда я вернулся из Испании, мне казалось, я навсегда утратил веру в Бога.

Потрясенная, Кейт посмотрела на него. Даже в самые тяжелые минуты своей жизни ей не приходило в голову сомневаться в существовании Творца.

– Трудно поверить, что Господь может позволить, чтобы католики и протестанты убивали друг друга с такой жестокостью и с такой ненавистью, утверждая своего Бога и торжество своей веры. Но когда я оказался здесь, то понял: это и есть доказательство бытия Бога. Именно такой Бог имеет смысл.

– Да, – сказала Кейт. Ей вдруг показалось, что сердце ее сейчас не выдержит и разорвется от переполнявшего ее чувства любви к Роберту. К этому воину, мужественному, отважному, храброму. К этому глубоко чувствующему и думающему человеку. Брату и другу Гэвина. Ее страстному и нежному любовнику. Каждая его черточка нравилась Кейт. Как он дышит, как он двигается, как он смотрит...

Глядя на котиков, он вдруг спросил ее:

– А тебя все еще преследует по ночам твой кошмар?

– После того, как оказалась в Крейгдью, нет. – Кейт вдохнула солоноватый влажный воздух. – Это место творит чудеса.

Он повернулся, внимательно глядя на нее.

– Это дом, – просто пояснила она. – Я поняла это в тот самый момент, как только увидела его.

– Боже мой! – сказал Роберт. – Теперь я понимаю, почему ты хочешь остаться здесь.

– Я останусь здесь.

Он покачал головой.

– Это невозможно, Кейт. Что бы ни происходило между нами, Крейгдью не должен пострадать.

– Я сумею доказать, что мое пребывание не сулит никакой опасности. Ты не такой уж непробиваемый, чтобы не увидеть этого. Я не понимаю, какая причина...

– И не одна. Их много. И вообще, какого дьявола... – Роберт замолчал, увидев, как Кейт упрямо вздернула подбородок. – Зачем мы зря тратим время на никому не нужные препирательства? – Он взял ее за руку. – Поедем обратно в замок...

– Зачем? Мне здесь очень нравится.

– Мы приедем сюда еще раз. – Он усмехнулся. – Может, весной уже и запахло, но еще слишком холодно, чтобы валяться с тобой на земле. А я как раз собираюсь показать тебе, как мы хорошо можем проводить время друг с другом. Надеюсь, у тебя нет возражений?

Она посмотрела на малышей, что наконец добрались до скалы, где устроилась их мать. Даст Бог, и Кейт забеременеет к тому времени, когда котики снова окажутся у этих берегов.

– Нет, не возражаю.

– Болван! – выкрикнул Алек, отпуская сыну полновесную пощечину. – Я не могу положиться на тебя ни в чем!

Дункан рухнул на каменные плиты двора. Как только он попытался приподняться, Алек ударил его ногой по ребрам.

– Стоило мне уехать, как все пошло кувырком! Как ты мог позволить ей бежать? Когда она уехала?

– Две недели назад, – ответил Дункан, уворачиваясь от очередного пинка. – Что я мог сделать? Гэвин увез ее так стремительно, что никто ничего не заметил. Мы вообще не знали, что он был здесь.

Алек весьма сомневался в том, что Дункан сказал правду. Когда дело касалось сестры, он становился мягким, как воск. Будь Алек в Килгренне, Дункан бы не посмел вступиться за нее. Но, за его спиной он был способен на любое предательство.

– Куда он ее увез?

– Откуда мне знать, если я не видел его? – уклончиво ответил сын.

– Почему ты не отправил за ними погоню? – заорал Алек. – Он отвез ее в Крейгдью? Дункан, мне нужен наследник, поэтому я не оторву тебе башку. Но ты знаешь, что я могу сделать, если ты и дальше будешь упорствовать! Ты не встанешь с постели по меньшей мере месяц!

– Нет, говорят, что они не в Крейгдью, – неохотно ответил Дункан. – Они приехали туда только для того, чтобы обвенчаться в церкви и сыграть свадьбу. – И быстро добавил: – Так по крайней мере я слышал.

– А что еще ты слышал?

– Что на следующий день они покинули Крейгдью на рыбачьей лодке.

– Куда они уплыли?

– Вот этого я не знаю.

На этот раз Алек ему поверил. Гэвин не такой дурак, чтобы трезвонить о том, где собирается спрятаться с Джин. Но разузнать, что нужно, для Алека не составляло труда. У него есть свои шпионы в клане Maкдappeнa. Кто-то из них должен знать, куда направился Гэвин. А выудить нужные сведении – это уже дело его рук.

Кого-то надо заставить говорить.

А что потом? Конечно, этого молокососа надо проучить. И дочь должна понять, что значит идти против его воли. Черт их побери! Если бы Джин и Гэвин остались в Крейгдью, он мог бы уже сейчас заполучить тот подарок, что уготовила ему судьба. Но поскольку Роберт отослал новобрачных, у Алека нет никаких оснований просить помощи у Джеймса. А ему одному не по силам одолеть эту неприступную крепость, какой является этот остров. Но наверняка есть способ извлечь из этого пользу для себя.

Надо только хорошенько подумать. И то, что воспринимается сейчас как неудача, обернется победой.