"Черный Роберт (Тайна королевы)" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

14

– Сегодня ночью они уедут...

– Это точно? – спросил Роберт.

Джок кивнул.

– Утром капитану корабля, что стоит в гавани Лита, пришел приказ подготовиться к отплытию. – Он помолчал. – Мы двинемся за ним в Англию или возьмем его здесь?

Роберт сосредоточенно думал, пытаясь взвесить все за и против. Но ничего из этого не выходило. Его беспокойство после разговора с Кейт не только не уменьшилось, но еще более возросло. И он думал только о том, как бы поскорее вырвать Кейт из рук этого ублюдка.

– Скачи в Грентон. Приведи всех наших людей с корабля. Мы нападем на Малкольма по дороге в Лит.

– У него хорошая охрана.

– Наше преимущество – внезапность. Алек не знает, что мы преследуем его, так что нам удастся застичь его врасплох.

Садясь на коня, Джок мрачно отозвался:

– Будем надеяться.

Роберта грызли те же самые сомнения. Противник явно превосходил их числом, и одна лишь внезапность атаки еще не могла решить исхода дела.

Надо придумать нечто такое, что вывело бы Малкольма из равновесия. Поймать его...

Поймать!

– Подожди-ка, – окликнул Джока Роберт. – Я поеду с тобой в Грентон.

– Чем вы так обеспокоены? – спросила Кейт, когда Алек в третий раз подъехал к ней. – Такое впечатление, что вы каждую минуту ждете нападения разбойников.

Алек улыбнулся, глядя ей в лицо.

– Не разбойников, миледи. Макдаррен может попытаться отнять то, что по праву принадлежит мне.

Кейт сжала поводья лошади, сдерживая волнение.

– Вы что-то слышали о его прибытии?

– Пока нет. Но это не означает, что вашего мужа нет в Эдинбурге.

– Роберт не так глуп, чтобы нападать, когда нет ни малейшего шанса на победу, – сказала Кейт, окидывая взглядом колонну вооруженных людей, которые шли по обе стороны от нее. – Уверена, что ему бы и в голову не пришла такая безрассудная идея.

– Согласен! Он не дурак. Но никогда не лишне...

Вдруг на головы скакавших впереди всадников что-то упало сверху. Это была сеть.

– Какого!.. – Малкольм обернулся и увидел, что сети падают и на тех, кто двигался сзади.

– Вперед! За Макдаррена! – послышался боевой клич, и со всех сторон из-за придорожных кустов на запутавшихся в сетях всадников стали выскакивать люди, подтягивая к себе пойманных солдат.

– Нет! – закричала Кейт.

Стражники Малкольма бились в сетях, как форель в горном потоке. Но им так и не удалось обнажить свои мечи.

– Проклятье! – Малкольм схватил поводья лошади Кейт и принялся отчаянно понукать коня, чтобы выбраться из беспорядочной толпы.

– Стой! – прямо перед Алеком вырос Роберт с мечом в руке.

– Вот и ты! Наконец-то! – проговорил сквозь зубы Малкольм и, вытащив из ножен меч, спрыгнул с коня.

– Прекратите! – попыталась вмешаться Кейт, но замолчала, понимая, что никто не обращает на нее внимания.

Тогда она тоже спрыгнула с лошади и беспомощно замерла, наблюдая за их поединком. Только сейчас она поняла, каким огромным был Малкольм. Насколько он выше ростом, чем Роберт. Его массивные плечи поднимались, как две гранитные глыбы. Руки были намного длиннее и более мускулистые.

Но самым страшным было его лицо: глаза сверкали, зубы обнажились в зверином оскале, как у голодного хищника, предвкушавшего, как он сейчас вопьется в горло своей жертвы.

Кейт в отчаянии сцепила пальцы.

– Роберт, разве ты не видишь, что...

– Отойди, Кейт! – сказал Роберт, делая выпад. Но Малкольм умело отразил удар его клинка. Неужели Роберт думает, что Кейт будет спокойно стоять и смотреть, как его убивают у нее на глазах!

Окинув поле битвы диким взглядом, она увидела мертвого стражника с мечом у пояса. Склонившись над ним, Кейт выдернула из ножен клинок и бросилась назад к тому месту, где бились Роберт и Малкольм.

Прижавшись спиной к дереву, Алек ловко уворачивался от сыпавшихся на него ударов.

Раскачиваясь из стороны в сторону. Кейт выжидала удобного момента.

– Кейт, мне не справиться с вами обоими. Если хочешь, чтобы я остался жив, отойди в сторону, сказал Роберт, не глядя на нее. – Пойми, он мой!

– Ты умрешь! – самоуверенно усмехнулся Алек. – У тебя нет ни малейшей надежды! Я намного сильнее тебя... – Вскрикнув от боли, он замолчал: меч Роберта задел его бок.

– И хвастливее, – заметил Роберт. – Первая кровь!

– И последняя, – взревел Алек, кидаясь вперед. Но его удары не достигали цели. По мере того, как Кейт наблюдала за битвой, чувство страха отпускало ее. Малкольм был сильнее, но Роберт намного стремительнее и, несомненно, намного лучше владел мечом. Яростный и в то же время спокойный, он неумолимо теснил своего врага.

Теперь Кейт видела перед собой не Роберта из Крейгдью, а Черного Роберта – пирата, которому не один раз приходилось сражаться за свою жизнь.

– Ты изнежился в королевских покоях Джеймса, Алек! – насмешливо бросил Роберт. – Ты забыл, что только горы дают силу и выносливость. – Он легко отразил выпад противника, и на плече Алека появилась еще одна глубокая рана, из которой фонтаном брызнула кровь. – Сражаться с человеком, которого не приковали к стене, намного труднее, правда?

Малкольм по-прежнему хищно скалил зубы.

– Я понимаю, что тебя несколько задело то, как я поиграл с Гэвином... Пощекотал ему ребра...

– А теперь я поиграю с тобой и пощекочу немного... – Острие меча Роберта вонзилось в пах Малкольма.

Дикий крик боли заставил Кейт содрогнуться от ужаса.

Малкольм невольно отшатнулся назад и, не веря своим глазам, посмотрел на страшную рану.

– А это добавка, – сказал Роберт. Лезвие меча вонзилось в живот Алека, и Роберт, повернув клинок, выдернул его назад.

К еще большему ужасу Кейт, Малкольм после этого не упал. Он стоял, качаясь, с искаженным от невыносимой боли лицом.

– Ты... дурак... все равно не сможешь... выиграть.

– Мне не хотелось сразу выигрывать. Я очень жалею, что не смогу позабавиться с тобой столько, сколько ты забавлялся с Гэвином. – Меч Роберта вонзился прямо в грудь Малкольма и остался там. Роберт отошел назад, ожидая, когда враг рухнет наземь.

Но тот еще какое-то время продолжал стоять, не осознавая случившееся. Потом колени Малкольма наконец подломились, и он рухнул, откинувшись на спину.

Но и после этого он не переставал с дикой силой бороться за свою жизнь. Ухватившись за рукоятку меча, Алек старался вытащить его. Кровь густым потоком струилась из раны.

– Нет... Это ошибка... Я не могу... умереть...

– Ты умрешь... – холодно сказал Роберт. – Считай, что ты уже мертвец...

Собрав все силы, Алек попытался приподняться. Нечеловеческий крик боли вырвался из его груди, и он, обессилев, снова упал. Недоумение и неверие перешли в злобу.

– Думаешь... победил? Нет! Проиграл!.. Признание... – Алек закашлялся, и струйка крови потекла у него изо рта. – Джеймс получит... признание.

Роберт насторожился.

– Какое признание?

– Кормилица... Она подписала его... в темнице... перед смертью. Я приказал... передать его Джеймсу в случае моей смерти... – Взгляд Алека обратился к Кейт. Торжество вспыхнуло в его глазах. – Я говорил, что... Он не сможет победить меня... Крейгдью пришел конец. Джеймс выжжет половину Шотландии, чтобы... убить ее, когда прочтет признание... – И, судорожно дернувшись, Алек замолчал и замер. Гримаса злобы и торжества застыла на его лице.

Кейт вздрогнула и невольно отвела взгляд в сторону.

Роберт сжал кулаки.

– Черт бы ее побрал! Почему она подписала бумагу!

– О чем ты говоришь? – тупо спросила Кейт. – Какую бумагу?

– Признание, что ты дочь Марии. Джеймс приказал тайно вывезти из Англии твою кормилицу. Алек пытал ее, пока не замучил до смерти, чтобы добиться от нее признания.

– Клара?

Кейт не могла поверить в услышанное. Клара была мертва? Эта добрая, милая женщина, которую Кейт уже почти не помнила, должна была вынести такие нечеловеческие муки из-за нее? Первая жертва. Против своей воли Кейт начала втягивать в водоворот смерти людей, не подозревающих о том, что им грозит.

– Ты не сказал мне в тот раз, что этот изверг замучил Клару.

– Поговорим обо всем чуть позже, – ответил Роберт, сажая ее на лошадь. – Кажется, три стражника Алека сумели сбежать. Они немедленно донесут обо всем Джеймсу в Эдинбург.

– Давай я отправлюсь за ними в погоню! – предложил Джок.

– Нет, у нас слишком мало времени. Воспользуемся им для того, чтобы беспрепятственно добраться до корабля.

События настолько стремительно сменяли друг друга, что у Кейт начала кружиться голова от всего происходящего.

– Я не хочу...

– Кейт, если ты сейчас начнешь спорить со мной, я привяжу тебя к лошади и увезу силой, – яростно ответил Роберт. – Нам надо успеть добраться до судна, пока сюда не прискакали солдаты Джеймса.

– Может быть, имеет смысл попытаться выяснить, у кого находятся бумаги Алека, – сказал Джок. – Ведь неизвестно, кому и какого рода приказ он дал. Может, в нашем распоряжении есть еще пара дней.

– А может, и всего один час. Зная Алека, я склоняюсь ко второму. – Роберт вскочил на лошадь. Не будем рисковать.

«Принцесса» покинула порт через три часа. Только после этого Роберт вздохнул с некоторым облегчением.

На какое-то время – пусть и ненадолго – они в безопасности, и можно обдумать, каким будет следующий шаг.

Кейт подошла и встала рядом с ним.

– Я не вернусь в Крейгдью. Если даже ты меня и привезешь туда силой, я все равно убегу.

– В Шотландии нет ни единого места, где бы ты могла чувствовать себя в безопасности, – яростно возразил Роберт. – И тебе придется ехать, куда я тебя повезу.

– Я не собираюсь оставаться в Шотландии... – Кейт вцепилась в поручни. – Отвези меня к Елизавете. Ведь она заботилась обо мне раньше. Может, там я найду убежище.

– Она заботилась, потому что тогда ты не представляла для нее опасности. Если Джеймсу станет известно, кто ты, то все сразу изменится.

– Откуда ты знаешь? Лучше рискнуть так, чем ставить под удар Крейгдью.

– Кейт! – Он перевел дыхание. И без того этой ночью все пошло наперекосяк. А тут еще ее упрямство, которое так мешало делу. Но Роберт видел, как ее потрясло сообщение, что еще один человек умер по ее вине. И он понимал, что Кейт нуждается в утешении. Ему так хотелось успокоить ее. Но сейчас самое главное – принять верное решение. – Кейт, пожалуйста, спустись в каюту. Попробуй поспать. Мы все обсудим завтра утром.

– Уже на полпути к Крейгдью?! – В ее глазах сверкнуло негодование. – Почему ты не хочешь выслушать меня? Ну хорошо! Если ты боишься везти меня к Елизавете, давай поедем в Нидерланды, как собирался это сделать Малкольм. Значит, он надеялся получить там поддержку, иначе почему он остановил свой выбор на этой стране. Подумай, к кому он мог обратиться?

– В Нидерланды? – удивленно переспросил ее Роберт. – Ты говорила, что он собирается в Англию.

– А потом передумал. Из-за того, что началась война между Елизаветой и Испанией. Алек сказал, что самую большую поддержку мы получим в Нидерландах. – Она схватила его за руку. – Если не к Елизавете, то в Нидерланды... В Италию... В... Россию. Куда угодно, но только не в Крейгдью. Я не смогу пережить его гибели... Почему ты так смотришь на меня? Что произошло?

У Роберта было такое ощущение, словно его ударили под дых. И этот удар Алек нанес уже после смерти.

– Роберт?

– Все в порядке, – ответил он, с трудом переводя дыхание. – Ступай в каюту. Мне надо немного подумать. – И Роберт принялся лихорадочно перебирать разрозненные кусочки, пытаясь сложить их в единый узор. – Я спущусь чуть попозже.

Он невидящими глазами смотрел прямо перед собой, уже не видя, что Кейт все-таки послушалась его и спустилась вниз.

«Кенилуэрт».

«Самую большую поддержку мы получим в Нидерландах».

«Змея».

Так вот в чем все дело!

Роберт спустился в каюту после полуночи. Кейт лежала в постели, но сразу же встрепенулась, когда он вошел.

– Как тебя долго не было! Неужели ты думал, что я смогу заснуть? – Она приподнялась на локте.

– Я слишком хорошо тебя знаю... Если ты собираешься добиться своего, то исколешь себя булавками, но не дашь задремать...

– У меня нет булавок, – ответила Кейт. – И я не хочу возражать тебе.

– Только в том случае, если все будет идти так, как ты того хочешь. – Он сел на скамью и сбросил сапоги.

В каюте стоял запах соли, моря и чистых простыней.

– У меня тоже нет желания спорить с тобой.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться. Но она не могла разглядеть выражения его лица – лунный свет, который пробивался сквозь окна, был слишком слабым.

– Зажги, пожалуйста, свечу.

– Нет, – ответил Роберт.

Роберт боялся, что она сумеет что-то угадать по выражению его лица. Это заставило Кейт разволноваться еще больше.

– Что случилось? – требовательно повторила она и нахмурилась.

– Тебя удивляет, что у меня нет желания спорить?

– Нет. Что-то другое... – Она села и, откинувшись к стене, внимательно стала вглядываться в него. Твердость и решительность, застывшие на его лице, заставили сердце Кейт сжаться.

– Ты сердишься на меня?

– Нет.

Пальцы ее вцепились в одеяло.

– Значит, тебя тоже испугало то, что может произойти с Крейгдью. Напрасно. Я сделаю все, чтобы его оставили в покое. Ты отпустишь меня, и больше моя нога ни разу не ступит на эту землю.

– Это невозможно...

– Почему? Если я...

– Потому что я люблю тебя и буду любить до конца своих дней.

Радость, вспыхнувшую в ней, как солнце, появившееся из-за вершины горы, тотчас же затянули облака отчаяния. Слишком поздно. Если бы он сказал об этом тогда, в Крейгдью... Нет. И тогда бы это ничего не изменило. И все же жаль, что она не знала этого раньше. Робкая улыбка скользнула по ее губам.

– Как жаль, что это уже не имеет значения...

– Нет. Как раз имеет и очень большое. – Он повернулся лицом к ней. – Это означает, что я не смогу оставить тебя. И не позволю тебе покинуть меня.

Она проглотила комок, застрявший в горле, и нарочито твердым тоном повторила:

– Напрасно ты затеял этот разговор, Роберт! Почему все мужчины считают важным только то, что чувствуют они сами? Мне нет до тебя никакого дела. Я провела несколько приятных дней на острове... А сейчас тебе придется забыть обо мне.

– Замолчи. – Он зажал ей рот ладонью. – Замолчи, любовь моя!

Предательские слезы навернулись ей на глаза и поползли по щекам. И не понимая, почему она делает это, Кейт уткнулась ему лицом в грудь.

– Роберт! Не позволяй мне делать то, что принесет тебе вред! Прошу тебя!

Он молчал. Кейт слышала только гулкие удары его сердца. Его руки нежно гладили ее по волосам.

– Мне так хотелось, чтобы ты полюбил меня... Я так добивалась этого. Но ничего хорошего не сулит нам эта любовь. Вырви ее из сердца, забудь обо мне.

– Ни за что на свете. Мы добьемся права любить друг друга. Все будет прекрасно, Кейт.

– Если из-за этого погибнет Крейгдью, то я не соглашусь. Я не хочу отбирать у тебя остров.

– Зачем отбирать. Я отдаю его тебе добровольно.

Кейт понимала, что не может принять такого щедрого дара.

– Я его не заслужила. Как его не заслужила ни одна женщина мира. И ты не можешь без боли оторвать его от себя.

– Да, не смогу. Но мне еще больнее вырвать тебя из своего сердца.

– Это только сейчас тебе так кажется.

– И по крайней мере еще лет пятьдесят. Послушай меня, Кейт! Мне не легко было принять это решение. Все так запуталось. Но одно мне совершенно ясно: ты для меня значишь даже больше, чем Крейгдью. И если мне придется однажды сделать выбор, я останусь с тобой.

Кейт знала, что ей не следует позволять ему делать этого, но все же не смогла сдержать рвущиеся из глубины души слова.

– Я... люблю тебя!

Его губы, касавшиеся ее волос, были нежными, как лепестки роз.

– Но я попробую освободиться от этого чувства, – быстро добавила Кейт. – Ведь я такая непостоянная. Поэтому не вини себя, когда оставишь меня.

– Постараюсь принять к сведению твой совет. Уверен, так мне будет намного легче жить на свете.

Да он просто не обращает внимания на то, что она говорит. Роберт успел хорошо изучить ее. И никогда не оставит, никогда не бросит ее. Пусть даже ему придется потерять все на свете. Надо, найти в себе силы устоять. Но это не получится, если он отвезет ее в Крейгдью.

– Едем в Англию.

Он насторожился.

– Нет.

– Неужели ты не понимаешь? Это самый разумный выход. Если Джеймс узнает, кто я, то нашей единственной защитницей может стать только Елизавета. И она же поможет найти укромное место.

– К сожалению, она не сделает ни того, ни другого.

– И все же стоит попытаться. – Кейт ощущала, как он все еще внутренне сопротивляется. – Если ты любишь меня, отвези к Елизавете. – Она крепко сжала его плечи. – Пожалуйста, Роберт!

Какое-то время ей казалось, что он не откликнется на эту просьбу. Он просто сидел, крепко обнимая ее и поглаживая по волосам. Наконец поцеловал Кейт в щеку и ответил:

– Хорошо! Мы добьемся ее аудиенции.

– Ты правильно сделала, что решила надеть это платье! – сказал Роберт. – У меня с ним связаны самые приятные воспоминания. – Он протянул руку, помогая Кейт ступить в лодку, которая должна была отвезти их ко дворцу королевы.

И у Кейт с этим платьем тоже были связаны самые дорогие ее сердцу воспоминания.

– Это самое лучшее, что у меня есть. – Она нервно провела рукой, разглаживая бархатные складки. – Я ведь не очень разбираюсь в обычаях при дворе. Значит, я не ошиблась?

– Конечно, нет, – Роберт сел рядом с ней, и лодочник оттолкнулся от причала. – Ты как пламя костра в ночи!

Кейт не могла понять, почему он так много говорит о платье. Обычно он почти не замечал, во что она одета. А потом догадалась: он видел, как Кейт нервничает перед встречей с королевой, и пытался подбодрить ее.

– Будем надеяться, что королева окажется такой же снисходительной, как и ты.

Взгляд Роберта скользил по берегам Темзы, которые проплывали мимо них.

– Ее одобрение не столь уж важно. У нас в запасе есть и другие ходы.

У нас. Всю дорогу она старалась убедить его, что не имеет права оставаться с ним, чем бы ни закончился разговор с королевой. Но он даже не слушал ее доводов. А сейчас Кейт слишком занята предстоящей встречей, чтобы снова спорить с ним. Поэтому она переспросила:

– А какие именно?

Роберт усмехнулся.

– Уплывем на корабле и начнем грабить испанские галеоны. Хочешь стать пиратом?

– Нет. И ты тоже. Ты сам говорил, что покончил с пиратством.

– Изменились обстоятельства, значит, изменяются и решения.

Эти обстоятельства стали другими только из-за нее. Роберт решил уйти в море, чтобы Крейгдью оставался в безопасности. Но такая жизнь все равно мало чем отличается от изгнания. Кейт не может позволить ему скитаться по морям. Если Елизавета найдет место, где Кейт сможет уберечься от Джеймса, надо будет сделать все, чтобы Роберт не смог отыскать ее. Она убедит королеву, чтобы ее увезли тайно и не открывали никому ее местопребывания.

– Не хочу даже говорить на эту тему. Посмотрим сначала, что скажет Елизавета.

Роберт не без лукавства улыбнулся.

– Ну, конечно. Нам непременно следует выслушать, как отзовется на твою просьбу ее величество.

– Перси, не мешай мне, – королева не поднимала глаз от письменного стола, на котором лежал лист бумаги. Перо продолжало свой быстрый бег, оставляя ровный аккуратный ряд букв. – Ты же видишь, как я занята.

– Прошу снисхождения, ваше величество, – ответил Перси Монтгрейв. – Но мне показалось, что вы не откажетесь принять... – Он запнулся, подыскивая нужное слово. – Граф Крейгдью просит вашей аудиенции.

Перо повисло в воздухе, остановившись на полуслове.

–Просит? Это не очень похоже на Макдаррена. Ты уверен, Перси?

Перси нахмурился.

– Скорее, требует. Я ответил ему, что вы не сможете его принять. Но он не желает понимать, что вопросы, связанные с Испанией, сейчас для вас важнее всего на свете.

– Пусть войдет, – прервала его королева.

– А графиня?

Елизавета вскинула на него глаза.

– И... графиня тоже здесь?

Перси кивнул.

– Макдаррен просит разрешения принять и ее тоже.

Королева опустила перо в чернильницу.

– Конечно, пусть войдет и она. Мне интересно посмотреть на женщину, которая вышла замуж за такого человека, как Макдаррен.

Елизавета слышала, как Перси, выходя из комнаты, что-то едва слышно пробурчал себе под нос, но не обратила на это внимания. Быстро встав, она подошла к оправленному в позолоченную раму зеркалу, что висело на стене, и провела ладонями по темным кругам под глазами. Она плохо спала прошлой ночью. И накануне тоже пришлось выслушать несколько докладов, связанных с Испанией.

Елизавета инстинктивно пригладила волосы и слегка покусала губы, чтобы они покраснели... Не слишком ли старой она выглядит? Боже мой! Почему ее волнует, как она выглядит? Ведь не из-за красоты, а благодаря уму, воле, неукротимой твердости духа весь мир лежит у ее ног.

– Ваше величество...

Она повернулась к двери и увидела Роберта Макдаррена. Он был по-прежнему привлекательный, сильный и ловкий в движениях, как пантера, – точно такой же, каким она его запомнила.

А потом Елизавета перевела взгляд на молодую женщину в красном бархатном платье, что стояла рядом с ним.

Кэтрин!

Кейт иначе рисовала в своем воображении Елизавету. Шелковое платье королевы цвета слоновой кости было роскошным. Застежка с рубином украшала высокий воротник. Но сама она не производила впечатления чего-то величественного. Просто стареющая женщина, с выкрашенными в неестественно красный цвет кудрями.

Но вот взгляд Елизаветы обратился к ней. И Кейт тотчас отказалась от того, что думала перед этим. Взгляд королевы был острым, как бритва. Она сразу могла оценить собеседника. Оценить и сделать мгновенный вывод.

Елизавета склонила голову.

– Не красавица. Но тебе не откажешь в своего рода привлекательности. – И обращаясь к Роберту, с довольной усмешкой сказала: – Я же говорила, что девушка послушна и хорошо выглядит.

– В том, что касается ее внешности вы, ваше величество, оказались правы.

– А ты, как всегда, дерзок. Оставь насмешки и намеки и подведи свою супругу поближе, чтобы я могла рассмотреть ее.

Кейт сделала несколько шагов вперед и склонилась в низком поклоне.

– Ваше величество...

– Встань, встань, – нетерпеливо сказала королева. – Как я смогу увидеть твое лицо, если ты рассматриваешь носки моих туфель.

Кейт подняла глаза, и быстрый, цепкий взгляд Елизаветы мгновенно пробежал по ее лицу, по золотисто-каштановым волосам, которые ниспадали из-под бархатной шапочки.

– Очень приятные глаза. Густые и красивые волосы.

– А вы ожидали, что она окажется смуглянкой? – спросил Роберт.

Елизавета обернулась к нему.

– Разумеется, нет. Я регулярно получала отчеты доброго викария о том, как выглядит девочка и как она ведет себя, как усваивает уроки и чем интересуется.

– И к тому же Мария тоже не была темноволосой, – заметил Роберт. – Скажите мне, у нее такой же...

– Здесь неуместно задавать вопросы. Здесь полагается только отвечать на мои. Ты же не на острове, где вам обоим сейчас следовало находиться.

– Мы и были в Крейгдью. Но обстоятельства круто изменились. И нам пришлось его покинуть.

Кейт не помнила случая, когда Роберт вел бы себя так вызывающе. Зачем он это делает? Если его поведение выведет из себя Елизавету, она не согласится помогать им. Как он после всего сказанного собирается обращаться к ней с просьбой? Может быть, в этом и заключается его задача: настроить Елизавету против них? С самого начала он не хотел, чтобы Кейт шла к королеве.

А Роберт, казалось, не собирался уняться.

– Но ведь и вы, ваше величество, тоже бываете вынуждены смиряться с обстоятельствами и принимать то, что они диктуют. Помнится, что в Тауэре...

– Боже милостивый, Роберт! Замолчи! Дай мне сказать хоть слово, – с отчаянием перебила его Кейт.

Удивленный взгляд королевы перешел на девушку.

– Ого! Отнюдь не такая послушная и покорная, как описывал викарий. – Она откинула голову и рассмеялась. – Так тебе и надо, Макдаррен.

– Точно, – улыбнулся Роберт. – Я заслужил именно такую жену.

Кейт бросила на него предостерегающий взгляд.

– Извините его, ваше величество. К сожалению, граф ведет себя крайне невежливо, а мы собирались обратиться к вам с просьбой.

– Просьбой? – усталым голосом переспросила Елизавета.

– Я прошу у вас убежища, – твердо проговорила Кейт и кратко пересказала все, что случилось за последние дни. – Вы были очень добры ко мне в прошлом. Надеюсь, что вы не оставите меня и сейчас.

– Кормилица мертва? – сухо уточнила Елизавета. – А куда делось ее признание?

– Видимо, после смерти Алека его передали в руки Джеймсу, – вступил в разговор Роберт.

– Какой глупец! – Щеки королевы вспыхнули. – Ты ничего не сделал так, как надо, Макдаррен!

– Могу я напомнить вам, что именно вы выбрали Себастьяна Лендфилда воспитателем? – спросил ее Роберт. – Если бы вы предупредили меня, что это истинный безумец, я бы перерезал ему глотку еще до того, как мы покинули деревню.

– Ты хочешь сказать, что это моя вина?

– Вот именно. – Его улыбка походила на тигриный оскал. – Она целиком и полностью на вашей совести.

Кейт казалось, что в эту минуту они напоминают двух хищников, которые осторожно обходят друг друга по кругу, готовясь к нападению.

– В конце концов, неважно, чья это вина. Ответьте одно: вы согласны помочь мне?

Взгляд Елизаветы снова обратился к ней.

– Не знаю, смогу ли позволить себе это. Если Джеймс узнал что-то о твоем, происхождении, риск слишком велик. Нам только-только удалось наладить хорошие отношения.

– Так вы собираетесь передать ее в руки Джеймса? – резко спросил Роберт.

– Я этого не говорила, – не менее резко ответила королева. – Может быть, мне удастся подыскать что-то. Но, конечно, не здесь. Не в Англии.

– И вы не собираетесь распространить на нее ваше покровительство?

– Это невозможно. Ни при каких условиях. Я не могу дать Джеймсу повод заподозрить, что беру девушку под свою защиту.

Роберт напрягся.

– Вы не правы, – сказал он. – Иного выхода нет.

– Почему?

Их взгляды скрестились, как клинки.

– Потому что мы оба знаем, что написано в том признании, которое Алек приказал передать Джеймсу. Там черным по белому сказано, кто является матерью Кейт. И это не Мария Стюарт... – Он помолчал. – Вы ее мать.

– Роберт! – в ужасе прошептала Кейт.

Роберт даже не взглянул в ее сторону. Не отводя глаз, он смотрел на Елизавету.

– Ведь это правда, не так ли?

– Ложь, – четко выговорила Елизавета. – Глупая, бессмысленная ложь. За такое оскорбление ты поплатишься головой.

– Не думаю, чтобы вы решились на это. Самый лучший выход – это нож убийцы. Но вам придется оправдываться перед самой собой за такое преступление. А у вас есть совесть.

– Роберт! Что ты говоришь! – воскликнула изумленная и потрясенная Кейт. – Это неправда! Откуда у тебя эти сведения?

– Откуда? А почему ты решила, что твоя мать Мария? Только потому, что это пытался вбить тебе в голову Себастьян? А ему кто наплел эту ложь? – Он кивнул в сторону Елизаветы. – Ее величество. Ты поверила ему, потому что и он в это поверил. Он не мог сомневаться в своей королеве, чье пуританство и девственность стали легендарными. А распутная кузина Мария все это время сидела в заточении. Как удобно. Не так ли? Вам не хотелось, чтобы вашу дочь воспитывали так, как воспитывают обычного ребенка. Вы лишили ее всяких прав рождения, но оставили за ней легенду: дочь королевы.

– Все это твои собственные домыслы! – с каменным лицом проговорила Елизавета.

– Да. И, помнится, вы отметили мою способность быстро сопоставлять услышанное и делать нужные выводы. Вы рассыпали передо мной кусочки головоломки и позволили сложить ее таким образом, как задумали вы. И поскольку я сам пришел к выводам, вы не отвечали за них никоим образом. Очень умно, ваше величество.

– Так почему же ты вдруг засомневался в тех выводах, к «которым пришел сам»?

– Кормилица подписала признание...

– Но ты не видел этой бумаги.

– И все же именно эта подпись подтолкнула Малкольма к решительным действиям.

– Но Клара Меркерт могла признаться в том, что Кэтрин – дочь Марии Шотландской, – невозмутимо ответила Елизавета. – И Малкольм, с его тягой к власти, возжелал завладеть престолом.

– Если бы он не собрался отвезти ее в Уорик и Кенилуэрт, ища там поддержку.

Кейт заметила, как выражение Елизаветы слегка изменилось.

– Мне уже тогда это показалось странным, но я так и не сумел связать одно с другим. А затем Малкольм опять изменил решение и вдруг надумал отвезти Кейт в Нидерланды. Что он тебе при этом сказал?

– Что самую серьезную поддержку мы получим в Нидерландах, – машинально ответила она, думая совсем о другом.

– Так оно и должно было быть. – Снова взгляды Роберта и Елизаветы скрестились. – Потому что в это время вы отправили графа Лейстера в Нидерланды, где он вел переговоры на тот случай, если испанский король решится на вас напасть. Его уже больше не было ни в поместье Кенилуэрт, ни в имении его брата в Уорике. Малкольм собирался отправиться за ним в Нидерланды. Там ему было бы удобнее вовлечь его в заговор.

– Роберт Дадли – мой самый верный слуга. Граф никогда бы не выступил против меня, – заявила Елизавета.

– Даже для того, чтобы сделать королевой свою дочь? И сразу получить огромную власть при дворе? – переспросил ее Роберт.

Кейт слушала все это, как во сне. Какая нелепость! Всю жизнь она считала своим отцом графа Шрюсберри, а матерью – Марию Шотландскую. А теперь выходило, что ее отец – граф Лейстер, а мать – Елизавета!

– Вы обвиняете меня в том, что я вступила в связь с Робином и имела от него ребенка? – холодно спросила Елизавета.

– Об этом ходили слухи с самого момента вашего восшествия на престол. Даже тогда, когда все главы государств судачили о вашей удивительной привязанности к вашему конюшенному, вы продолжали засыпать его подарками и всевозможными милостями. Но вы не дали ему того, к чему он стремился больше всего на свете. Он мечтал жениться на королеве и заполучить в свои руки власть, которую сулил ему этот брак. Вы не пошли на это из-за того... – Роберт помолчал, – ...что он всегда был слишком тщеславен. Слишком много думал о себе, а не о благополучии Англии, как вы. Однажды у него сорвалась с языка неосторожная фраза во время разговора с испанским послом. Он сказал, что восстановит католическую религию в Англии, если Испания поддержит его в борьбе против вас.

– Он не мог говорить об этом всерьез, – быстро заметила королева, – Робин всегда был и останется протестантом.

– Но его заявление заставило вас задуматься. Вы не могли идти на риск и сочетаться с ним браком. Но и сил отказаться от этой любви тоже не хватало. Что вам оставалось делать, когда появился ребенок? Первым делом, вы решили скрыть все от него. Такой властолюбивый человек не удержался бы от искушения удочерить девочку, которая является хоть и незаконнорожденной, но все же наследницей престола.

– Меня со всех сторон окружали придворные дамы. Как я могла родить ребенка, чтобы об этом никто не узнал?

– Трудно. Но не невозможно. Особенно для такой женщины, как вы, которую сам папа назвал «удивительнейшим созданием».

– Ты ничем не сможешь подтвердить свои слова, – отрезала Елизавета.

– Кроме признания, которое находится в руках Джеймса.

– Уверена, что Джеймс тут же сжег этот документ, как только он оказался в его руках. – Легкая ироническая улыбка пробежала по ее губам. – Этот щенок не захочет беречь свидетельство того, что преградит ему путь к трону.

– Именно поэтому вы и возьмете под свое покровительство Кейт, – проговорил Роберт твердо. – И вот почему вы публично объявите об этом.

– Ты сошел с ума! Если бы даже все то, что ты говоришь, и оказалось правдой – неужели после стольких лет молчания я бы решилась поведать Робину все, как оно есть?!

– Единственный способ сохранить жизнь Кейт – признать ее официально.

Взгляд Елизаветы остановился на лице Макдаррена.

– Для того чтобы ты сам получил доступ к трону? Очень умно. Ничего не скажешь. Но ты…

– Хватит! Прекратите! – оборвала королеву Кейт. – Я больше не в силах терпеть эту перепалку. Вы как два бродячих пса, которые пытаются вырвать друг у друга кость. Но речь идет о моей жизни. О моей судьбе. – Она резко повернулась к Елизавете:

– Скажите мне прямо: вы моя мать?

Елизавета, не мигая, смотрела на нее.

– Отвечайте!

Роберт сделал шаг вперед.

– Кейт; это будет...

– Помолчи! – повернулась она к нему. – Я очень недовольна тем, как ты повел себя. Почему ты мне не сказал этого раньше? Почему я узнаю это все, стоя здесь?

– Думается, по той причине, что наш дражайший Черный Роберт не совсем был уверен в том, что его предположения верны. Поэтому он решил, что его главный козырь – неожиданное нападение, – сухо заметила королева.

– Это не очень хорошо с его стороны. Но и вы... – Кейт замолчала, чтобы набрать побольше воздуха и придать своему голосу достаточно твердости. – Оставь нас, Роберт. Я хочу поговорить с ее величеством с глазу на глаз.

– Кейт, боюсь, ты совершаешь неразумный шаг, – заметил Роберт.

– Оставь нас!

Роберт, нахмурившись, посмотрел на нее.

– Да уходите же поскорее, – нетерпеливо приказала Елизавета. – Я не съем ее.

– Я беспокоюсь не о ней, а о вас, – ответил Роберт и, иронически улыбнувшись, поклонился Кейт. – Слушаюсь и повинуюсь, но только постарайся быть поласковее с королевой. Не забывай о том, что она, несмотря ни на что, твоя мать.

Елизавета проводила его хмурым взглядом.

– До чего же нахальный негодяй! Мне следовало послушаться Перси.

– Скажите, вы в самом деле моя мать? – снова в упор спросила ее Кейт.

– Я королева. И советую тебе обращаться ко мне со всем подобающим моему сану уважением.

– Я имею право знать правду, – яростно ответила Кейт. – Мне все лгали. Все пытались меня использовать в своих целях. Перебрасывали с одного места на другое, будто я сама по себе не представляла ничего. Если это правда, я все равно во что бы то ни стало отыщу доказательства. – Она встретилась взглядом с глазами Елизаветы. – Вы... моя... мать?

Какое-то мгновение Елизавета молчала, а затем сказала:

– Я родила тебя. Но, – властно добавила она, вскинув голову, – я этого никогда не признаю. Никогда! Это слишком опасно.

– Для вас?

– Нет. Для Англии, – ответила Елизавета. – Если дочь Марии все время пытаются, как пешку, использовать в своей игре, чтобы разорвать страну на части, то представь, как все начнут охотиться за моей дочерью.

– Значит, вы опять отвернетесь от меня?

– Я не отворачивалась. Напротив, предоставила все, чтобы, не вызвав ничьих подозрений, ты могла получить...

– Вы могли дать мне отца... вы могли...

– Неужели ты думаешь, что мне самой никогда не хотелось подержать на руках своего собственного ребенка? Когда Мария родила Джеймса, я чуть с ума не сошла. Мне так хотелось иметь наследника. – Она пожала плечами. – Но это было невозможно. Я должна была сделать выбор, и я не жалею о принятом решении.

– Только из-за того, что мой отец так стремился к власти?

– Нет ничего плохого, если человек честолюбив. Но он должен уметь держать себя в руках, иметь крепкую волю. Я сама честолюбива. – Увидев, как изменилось лицо Кейт, она с еле заметной горечью проговорила: – Ты не понимаешь ничего. Я любила его всю свою жизнь. Он был моим товарищем по играм, затем любовником, а теперь он мой друг. Ты не представляешь, как мне всегда было одиноко. Я выстрадала свою любовь к Робину.

– Тогда почему же вы не вышли за него замуж?

– Глупенькая. Это был бы самый верный способ его потерять. Я хорошо знаю Робина. Власть моментально вскружила бы ему голову... И он тут же захотел бы откусить слишком большой кусок, – Елизавета содрогнулась. – И тогда мне пришлось бы его наказать...

– Отправив на эшафот, как... – Кейт замолчала. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что Мария не имеет к ней никакого отношения... – И вы бы смогли убить его?

– Тебе трудно поверить в это? – спросила Елизавета. – Да. Я бы пошла и на это. Разбив свое сердце. – Она жестко усмехнулась. – Но если нет другого выхода... Откуда тебе знать придворные игры? Когда я была моложе тебя, моему другу Тому Сеймуру отрубили голову, а я сидела в Тауэре и не знала, ждет меня завтра то же самое или нет. Когда случается пережить такое, то извлекаешь урок на всю оставшуюся жизнь. Размышляя обо всем, сидя в темнице, начинаешь осознавать, что является самым ценным, и понимаешь, с какой решительностью и беспощадностью следует бороться за это.

– И самой главной ценностью для вас стал... трон? – с горечью спросила Кейт.

– Сначала Англия, а трон – лишь средство для защиты ее интересов. – Голос Елизаветы снова окреп. – И ни ты, ни Робин, никакая другая сила в мире не смогут помешать мне.

– У меня нет ни малейшего желания покушаться на Англию.

– Но тебя могут использовать в своих интересах...

– Давайте намного помолчим и подумаем. У меня голова пошла кругом от всего услышанного. – Кейт подошла к окну и стала бездумно смотреть в темное пространство перед собой, ощущая на своей спине ястребиный взгляд Елизаветы. Кейт отчаянно пыталась привести в порядок те чувства, которые бушевали в груди. Гнев, негодование, потрясение... понимание.

Через несколько минут она снова повернулась к Елизавете.

– Вам не обязательно делать официальное признание.

– Боюсь, что я не очень ясно выразила свою мысль. У меня не было ни малейшего сомнения на этот счет.

Кейт не обратила никакого внимания на едкое замечание.

– Но вы пошлете письмо Джеймсу. В этом письме вы признаетесь, что я ваша дочь. И пообещаете, что если Джеймс не станет предпринимать ничего против Роберта, Крейгдью или меня, то вы назначите его своим преемником после смерти.

Елизавета нахмурилась.

– Ничего подобного я не собираюсь писать. Решение еще не принято.

– И вместо этого вы и дальше собираетесь дразнить Джеймса? – спросила Кейт. – Лучше скажите ему прямо, что если он предпримет хоть какие-то враждебные действия против Крейгдью, то вы никогда не оставите завещания в его пользу.

Елизавета покачала головой.

– Мне необходимо иметь запасное оружие, чтобы привлечь Джеймса, если вдруг Филипп двинет против меня свою армаду.

– Найдете другое, – отрезала Кейт. – Это – мое оружие.

Уголки губ Елизаветы дрогнули.

– А если я не соглашусь?

– Тогда я обращусь за помощью к своему отцу. Я немедленно отправлюсь в Нидерланды и уговорю его принять мою сторону. Я отберу его у вас. – Голос Кейт задрожал. – Боже всемогущий! Я докажу, что я не пешка. Я научусь играть на струнах его души, чтобы заставить зазвучать те самые нотки тщеславия, о которых вы говорили. И он соединится со мной в честолюбивом стремлении свергнуть вас. Вы потеряете и любовника, и старого друга, которым так дорожите. В конце концов вам придется уничтожить нас обоих или мы уничтожим вас.

Губы Елизаветы приоткрылись от изумления.

– Ты не пойдешь на это!

– Посмотрите на меня! – с вызовом проговорила Кейт. Ее голос звучал страстно и напряженно. – Я ваша дочь. И я переверну весь мир, если сочту, что мне это необходимо.

Елизавета прошептала:

– Да, пожалуй, ты... сможешь. – И вдруг рассмеялась. – Но не мой мир.

– Посмотрим.

Елизавета снова покачала головой.

– Не думаю, что нам надо обязательно вступать в противоборство. Можно найти такой способ держать Джеймса в узде, чтобы он не причинил вреда ни мне, ни тебе.

Кейт постаралась не выказать ни своего ликования, ни чувства облегчения.

– Уверена, что вы найдете нужное решение и нужный выход.

– А как я могу быть уверена, что ты не отправишься к Робину после того, как почувствуешь себя в безопасности?

– Только мое заверение. Мне не нужен английский трон, – ответила Кейт. – Мне тоже известно, что я ценю больше всего на свете. И это за пределами вашей власти.

– Крейгдью и этот отъявленный мерзавец, который ждет окончания нашего разговора?

– Этот отъявленный мерзавец мог бы управлять королевством лучше вас. А что касается моей жизни на Крейгдью, то, по крайней мере, мне не придется отдавать своего ребенка на воспитание посторонним людям. – Она двинулась к двери. – Отправьте письмо немедленно. Я хочу как можно скорей вернуться домой, на остров.

– Ты уверена, что это единственное, в чем ты нуждаешься? – вкрадчивым голосом спросила Елизавета.

Кейт обернулась.

Елизавета улыбалась. И выражение ее лица было смесью печали, хитрости и цинизма.

– Думаю, что нет. Я вижу в тебе ту же ненасытность, что и у себя. Ведь ты же как-никак моя дочь.

Как только Кейт появилась на пороге и захлопнула за собой дверь, Роберт шагнул к ней навстречу и взял ее за руку.

– Все в порядке?

От его прикосновения по телу разлилось чувство покоя и уверенности. Она коротко кивнула:

– Все хорошо.

Его внимательный взгляд пробежал по ее лицу.

– Ты побледнела и едва держишься на ногах.

Кеш потрясло последнее замечание Елизаветы. Ее мать разглядела в ней то, что Кейт хотелось запрятать как можно глубже.

– А чего ты ждал? После такого потрясения... – Она замолчала, вспомнив про стражников, стоявших у дверей. – Идем на корабль.

Роберт хранил молчание до тех пор, пока они снова не оказались в лодке, которая заскользила вперед, оставляя за собой освещенные окна дворца, отраженные в зеркальной глади воды.

– Ну так как? Чем нам предстоит заниматься? Пиратством?

Кейт отрицательно покачала головой.

– Нет, мы возвращаемся в Крейгдью. Пока жив мой отец, нам ничто не будет угрожать. Мой отец... – повторила Кейт. – До чего же все это странно. Когда-то я считала, что мой отец Шрюсберри, но никогда не вспоминала о нем. И не принимала его всерьез. Теперь происходит то же самое. Он как призрак из прошлого.

– Что вполне естественно. И Мария, и Елизавета слишком яркие светила, которые затмевают всех, кто находится рядом.

– Я пришла в ярость и пригрозила ей, что если она не выполнит моего требования, то немедленно отправлюсь в Нидерланды к своему отцу, и мы вместе выступим против нее. – Кейт передернула плечами. – Разумеется, это была пустая угроза.

Роберт улыбнулся.

– Ты так уверена?

Кейт посмотрела в его насмешливые глаза. Откуда он успел так хорошо узнать ее? Или это любовь помогла ему проникнуть во все тайные уголки ее души?

– Ты прав. В тот самый момент я была уверена, что именно так и поступлю. Кровь кипела у меня в жилах. И мне казалось, что я способна на любой отчаянный поступок. Мне кажется, она почувствовала это. Такое впечатление, будто нас подхватил и понес быстрый стремительный поток.

– Ничего удивительного. Вы очень похожи.

– Мне не хочется походить на нее.

– Отбрось все дурное и оставь хорошее.

– То же самое ты говорил, когда речь шла о Марии!

– И тем не менее совет остается в силе. Разве не лучше быть дочерью Елизаветы, чем Марии?

Елизавета неискренна и эгоистична. Но она сильная и храбрая. И что-то еще в ней было такое, что нашло отклик в душе Кейт.

– Мне кажется... я смогла бы полюбить ее, – запинаясь, проговорила Кейт. – Но это ведь то же самое, что полюбить саму себя.

– А что плохого в том, чтобы любить себя? – спросил Роберт. – Бери пример с меня.

Кейт покачала головой, вспоминая бурный разговор и то волнение, которое она пережила.

– Вряд ли мы еще хоть раз увидимся с нею.

– А тебе хотелось бы?

– Я не говорила этого, – быстро ответила Кейт.

– Может быть, ты желаешь стать королевой Англии? Мы могли бы заявить свои права и даже добиться этого, – спокойно проговорил он. – Может, стоит отправиться в Нидерланды, любовь моя?

Она испуганно посмотрела на него. – Мы едем домой!

– Только при условии, что ты этого действительно хочешь. Я понимал, что, когда мы окажемся у Елизаветы, и тебе все станет известно, может получиться так, что нам придется принимать какое-то другое решение.

– И все-таки ты согласился отвести меня к ней.

– Тебя обманывали всю жизнь. Мне не хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

Кейт попыталась проглотить застрявший в горле комок.

– Ты слишком горд, чтобы исполнять роль мужа при королеве.

Он поднес ее руку к губам.

– Я постарался бы как можно лучше справиться с этой ролью. А ты иной раз позволяла бы мне покомандовать собой в нашей спальне. Бесспорно, я не заставил бы скучать ваше величество.

– Охотно верю, – Она положила голову ему на плечо. – Но у тебя будет гораздо больше времени на это, когда мы вернемся в Крейгдью.

– Ты уверена?

И внезапно Кейт поняла, что приняла единственно правильное решение. Другого не дано! Конечно, путь, пройденный Елизаветой, может казаться очень заманчивым, власть – опьяняющей. Но Кейт не собиралась заканчивать свою жизнь, как ее мать: в полном одиночестве, окруженная лишь внешними признаками власти.

– Вполне, – твердо проговорила Кейт, теснее прижимаясь к нему. – И Елизавета не захотела бы, имей она то же самое, что и я. Ей было, что терять. Мне нужен только ты и Крейгдью.

Она почувствовала, как спало напряжение, которое он стремился скрыть от нее. Теперь он еще нежнее прижал ее к себе и легкомысленным тоном проговорил:

– Вы не представляете, ваше величество, насколько я благодарен за то, что вы ради меня отказались от трона. Ни один комплимент не сравнится с таким широким жестом.

– Не только ради тебя. Есть и еще один довод.

Она почувствовала, как поднимается ее настроение после всего пережитого. Как надежда охватывает ее. Она улыбнулась ему. – Когда на следующий год котики приплывут на Крейгдью, у нас родится ребенок.

– На пристани Тим Макдугал, – Роберт повернулся к Джоку. – Позаботься о Кейт. Я спущусь первым, чтобы узнать, что там стряслось.

Кейт видела, как он заторопился по сходням, и с облегчением вздохнула, заметив, что он перестал хмуриться после первых же фраз, которыми они перебросились.

Кейт была уверена, что Елизавета сделала все, чтобы обезопасить Крейгдью. Но могло получиться так, что Джеймс успел предпринять какие-то шаги еще до письма английской королевы.

– Похоже, ничего не случилось, – заметил Джок. – Но странно, что Роберт оставил вас на мое попечение. Ведь это именно я передал вас в руки Алеку.

– Я сама приняла это решение, – сказала Кейт и, обернувшись, посмотрела на него.

С того момента, как они оказались на борту «Принцессы», Джок проявлял по отношению к ней все знаки уважения, но держался несколько отстраненно. Впервые, насколько она помнила, он непосредственно обратился к ней.

– В этом не было твоей вины, Джок. И Роберт тоже понимает это.

– Но я мог бы помешать. Чего не стал делать. – Он встретил ее взгляд. – Сейчас я бы поступил по-другому.

Кейт насторожилась.

– Да?

Его лицо расплылось в улыбке.

– Да, мы, конечно, хлебнули немало страхов. Я пытался убедить Роберта, что нам будет спокойнее, если вы займете шотландский трон. Теперь, когда мы знаем, что вы могли бы занять трон и повыше, остается надеяться, что нам удастся привязать вас покрепче к нашему острову.

– Ты знаешь, что я жду ребенка?

– Если ребенок будет такой же сильный, как отец, и упрямый, как его мать, то покоя нам не видать, – сказал Джок.

– Боюсь, что именно так оно и будет.

– Придется подумать, как с этим справиться, – ответил Джок, беря ее под руку. – Роберт машет нам. Идемте.

– Я никогда и ничего не сделаю такого, что могло бы угрожать существованию Крейгдью, – приглушенно сказала Кейт, когда они ступили на сходни. – Не беспокойся из-за этого, Джок.

– Давно перестал, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Я понял, что вы никогда не допустите, чтобы из-за вас пострадал кто-нибудь или что-нибудь, чем вы дорожите. Как только мы отправились в Килгренн.

– Я рада, что ты понял это, дорогой Джок. И прошу тебя, называй меня... Кейт.

Остановившись перед Робертом и Макдугалом, Кейт вопросительно посмотрела на мужа.

– Все в порядке, – заверил ее Роберт. – Просто Тим рассказал мне, как он выполнил одно мое поручение.

– Рада видеть тебя, Тим, – улыбнулась она. Макдугал покраснел.

– Мы очень скучали. И вы хорошо выглядите, миледи.

Роберт взял Кейт под руку, и они направились вдоль пристани.

– Он сказал, что Гэвину намного лучше. И это самый неуемный больной на всем свете.

– Слава Богу! – горячо отозвалась она. – А как Джин?

– Перевернула все в замке вверх ногами. Они с Дерт готовы ежеминутно вступить в рукопашную, поскольку каждая считает, что лучше других знает, как надо заботиться о Гэвине.

Джок и Макдугал отстали от них. Кейт не могла расслышать, о чем они говорили между собой.

Когда Кейт и Роберт ступили на вымощенную плитами улицу, что вела к замку, солнце стояло высоко над их головами. Казалась, все вокруг пропитано сияющим светом. Кейт почувствовала, как слезы навернулись у нее на глаза. Она с особенной остротой поняла, как легко могла потерять все это. Тень еще может надвинуться на Крейгдью. Но им удастся отвести любую беду.

Они не успели дойти до рыночной площади, как со всех сторон их окружила толпа мужчин, женщин и детей.

– Ну вот вы наконец и вернулись. Пора, давно пора! – Услышала Кейт. Она обернулась и увидела женщину, стоявшую в дверях ткацкого домика в нескольких ярдах от нее.

– Дерт! – Кейт вырвалась из ликующей толпы и бросилась к домоуправительнице. – Как дела?

– Ничего! – грубовато ответила ирландка. – К счастью, я не из тех, кто впутывает людей в историю, а потом оставляет их самих расхлебывать кашу...

– Перестань! – Кейт быстро обняла стоявшую перед ней женщину. – Сказала бы, что соскучилась, что рада моему возвращению.

Едва заметная улыбка тронула губы Дерт.

– Конечно, рада. – Затем, словно спохватившись, она добавила: – Мне нужен кто-то, чтобы управляться с этими неумехами, которые не в состоянии отличить долевые нити от поперечных.

Кейт тоже усмехнулась в ответ.

– С этим-то мы быстро управимся. Я слышала, что вам с Джин почти удалось поставить Гэвина на ноги.

– И это произошло бы намного быстрее, если бы Джин слушалась моих советов. Но, кажется, она все-таки лучше, чем я о ней думала раньше, – все еще ворчливым голосом заметила Дерт.

– Кейт! – Роберт выбрался из толпы и направился к жене. На лице его было написано твердое намерение увести ее от домоуправительницы. – Мы увидимся попозже, – извинился он. – А сейчас нам кое-что предстоит сделать.

Она с удивлением увидела, что Роберт ведет ее к церкви.

– Куда мы?

– Я же сказал: нам надо кое-что сделать.

И Роберт, взяв ее за руку, повел вверх по длинному ряду ступеней, так и не дав опомниться.

– Я попросил, чтобы священник был в церкви к нашему приезду.

– Священник? Ты что, решил жениться на мне?

– Мы уже женаты. Просто я хочу покрепче затянуть узел.

– Но тебе уже не будет хода назад, Роберт. Подумай!

– Что мне думать! Мне не было хода назад с той минуты, как я увидел тебя в грязи на лесной тропинке.

Она остановилась у самых дверей.

– Но это совсем другое.

Он откинул назад голову и громко засмеялся:

– Ты – такая смелая, что отказалась повиноваться даже Елизавете. И вдруг испугалась сказать несколько слов перед алтарем?

– Я не боюсь. Но это безрассудство.

Он перестал смеяться.

– Самое большое безрассудство – это потерять тебя. Алек сказал, что я был дураком, не женившись на тебе сразу же. Единственный раз, когда он был прав. И я не собираюсь повторять ошибку. – Он протянул ей руку – Кейт! Выходи за меня замуж!

У нее что-то защемило в груди. В ту ночь, когда они праздновали свадьбу Джин и Гэвина, именно на этом самом месте она протянула ему руку. Это была просьба принять на себя обязательства, просьба о доверии. Он решился это сделать ради нее. Теперь он просил ее не отступать от данного слова. Вместе до конца.

Удивительная улыбка озарила его лицо.

– Кейт?

У нее не хватило сил улыбнуться ему в ответ.

Страх и радость переполняли ее. Тот вечер окутывал их туманом и тайной. Сегодня их озаряли яркие лучи солнца. Но все равно почему-то окружающее представлялось немного нереальным.

– Где же твоя смелость?

Роберт был прав. Их любовь необъятна. Но они не смогут выстоять и преодолеть все преграды, если утратят смелость и мужество.

Кейт шагнула вперед и протянула ему руку.

– Ты оказываешь мне большую честь, Роберт из Крейгдью.