"Тысячи лиц Бэнтэн" - читать интересную книгу автора (Адамсон Айзек)

10 ДЕТЕКТИВ ИХАРА

На травянистом холме бугрились ряды надгробий; их тесные, но аккуратные шеренги были зеркальным отражением фешенебельных многоэтажек, сгрудившихся в долине внизу. Сквозь толстый полог деревьев пробивалось солнце; место было тихое и пустынное. Я уже минут десять слонялся по кладбищу «Аояма», выглядывая детектива Ихару, но пока что набрел только на пожилую пару, смахивавшую мусор с семейной могилы.

Я глядел, как они поставили цветы в урну и положили у подножия надгробия жертвоприношение – рисовые лепешки о-хаги и чашечку чаю. В тени ближайшего дерева уселась ворона, положив глаз на лепешку моти и выжидая. Парочка встала плечом к плечу, склонив головы, точно в молитве: он – в помятом коричневом костюме, она – в белом кимоно. Потом они отвернулись от могилы. Скрываясь от полуденного солнца, мужчина раскрыл зонтик, женщина взяла его под руку, и они медленно зашагали с холма, прочь с кладбища. Ни один из них так ни слова и не произнес.

Ворона ринулась с дерева, чтоб отхватить свой приз, но по земле, зажав в клюве о-хаги, уже скакала вторая птица. Тут нарисовалась и третья, и все они принялись каркать и хлопать крыльями, подняв бучу. К тому времени пожилая парочка уже скрылась.

Я поплелся в обратную сторону, наслаждаясь прохладой и одиночеством, довольно успешно пытаясь выкинуть Миюки из головы. Мне вполне удавалось не думать об Афуро, господине Накодо, Гомбэе и даже о Саре в Кливленде. Если я сделаю финт ушами и прогоню из башки все эти мысли на неопределенное время, у меня будет приличный шанс превратиться в уравновешенного взрослого человека, с позитивным взглядом на жизнь и с высоким мнением о себе любимом и о ближних своих.

Зыбкий покой медленно растаял, когда у меня в мозгах засвербело, что Ихара прячется где-то на кладбище и следит за каждым моим движением. Не знаю, с чего мне так показалось, но, раз эта мысль засела в голове, ее уже не выгнать. Поднялся ветерок, оживив деревья и загремев деревянными поминальными табличками в держалках у надгробий. Шелест деревьев и неумолчный вороний ор сливались в зловещий шум, от которого жутковато и при свете дня. Вот почему, услышав за спиной шепот, я чуть не подскочил.

– Где конфеты?

Обернувшись, я обнаружил Ихару: он сидел, положив локти на колени, на могиле в тени ивы. Лица его я почти не видел, но, по-моему, он был не в духе.

– Конфет нет, – ответил я. – Если собираешься закатить усопшим предкам пир горой, раскошеливайся сам.

Ихара заржал. Не самый приятный звук.

– Думаешь, моей скромной семье хватит бабла на такой участок? Да тут земля стоит больше, чем мой дом и офис, вместе взятые.

– Ты кому заливаешь? – спросил я. – Ты столько дерешь за информацию, что можешь отгрохать себе золотой мавзолей в центре Гиндзы. Загрузишь его навороченными приладами для слежки и в ожидании надежного улета в нирвану станешь шпионить за другими трупаками.

Глухо фыркнув, Ихара поднялся и вышел из тени. Глянув на него получше, я понял, что годы после нашей последней встречи для него даром не прошли. Морда разжирела, на обвислой коже, будто на карте, растет сеть морщин. Уже не в расцвете лет, но все еще слишком молод, чтоб смотреться импозантно. Взглянув в его зеркальные очки, я обнаружил, что и мне тоже досталось по первое число. Хотя моя талия осталась прежней, а вот его – расползлась, и я смекнул, что от комплимента меня не убудет. У меня правило: никогда не делать комплименты мужикам, которые выглядят круче меня. Что касается женщин, тут с правилами я еще не определился.

– Выглядишь ништяк, – сказал я.

– Черта с два. Посиди в засадах целыми днями, лопая всякую калорийную дрянь, и тоже таким станешь. Это все вы, американцы, виноваты, и эти ваши фаст-фуды. Ты в курсе, что с каждым годом средний японский школьник жиреет и жиреет? А все из-за американской жрачки.

– Американские детишки тоже жиреют. Мы виним «Нинтендо».

Ихара хмыкнул и спросил, хочу ли я еще побазарить о том, о чем хотел побазарить. Кивнув, я сунул ему пятьдесят тысяч йен, завернутые в газету «Емиури Симбун». В Кливленде трудновато будет разрулить это с бухгалтером Чаком, но я запросто могу наврать, что спустил эти бабки в патинко, дабы понять внутренних демонов Гомбэя. Ихара украдкой оглядел кладбище и сунул сверток под мышку.

– Вот мои условия, – прошептал он. – Я расскажу тебе, что знаю об этом господине. Перебивать нельзя. Задавать вопросы нельзя. Замолчу, когда замолчу. Вот мои условия. Просек?

Я чуть было не предложил удвоить плату, если он отменит правило «не перебивать». Ихара из тех типов, кто начинает рассказывать анекдот о двух китайцах, зашедших в бар, а заканчивает историей о том, как древние ассирийцы изобрели пиво. По-моему, этот чувак так и вылез из матки – говорилкой вперед. Но мне все равно позарез надо было разузнать про господина Накодо, даже если по ходу дела я услышу кучу всякой ерунды.

Ихара еще раз окинул кладбище подозрительным взглядом, и мы двинулись зигзагом между надгробий. К улицам вокруг кладбища мы не приближались, и то и дело ходили туда-сюда, неожиданно сворачивая. Сдается мне, что даже ночью, вставая отлить, Ихара проверяет, есть ли за ним хвост. Но к концу его рассказа я начал понимать, откуда растут ноги у его паранойи.