"Стальные пещеры (пер. И.Кочкарева)" - читать интересную книгу автора (Азимов Айзек)

Энтони Джерриджел оказался педантичным и очень вежливым человеком среднего роста, совсем не похожим на одного из самых эрудированных специалистов по роботехнике на Земле. Он опоздал почти на двадцать минут и очень долго извинялся по этому поводу. Побледневший от напряженного ожидания, Бейли не очень вежливо отмахнулся от его извинений. Он проверил, выполнена ли его заявка на конференц-зал Д, еще раз повторил, чтобы их ни при каких обстоятельствах не беспокоили в течение часа, и повел доктора Джерриджела и Р. Дэниела сначала вниз по коридору, затем наверх по трапу, а оттуда – к двери, ведущей в один из залов, защищенных от лучевого прослушивания.

Прежде чем сесть, Бейли достал пульсометр и тщательно проверил изоляцию стен, вслушиваясь в легкое гудение прибора. Малейшее изменение в звучании пульсометра означало бы нарушение изоляционной оболочки. Затем он направил прибор на потолок, пол и – с особой тщательностью – на дверь. Повреждения изоляции не было.

Доктор Джерриджел слегка улыбнулся. Он производил впечатление человека, никогда не улыбающегося больше, чем слегка. Одет он был с такой аккуратностью, что можно было с уверенностью сказать; на этот счет у него определенно имелся пунктик. Его седые волосы были тщательно зачесаны назад, а румяное лицо, казалось, было только что вымыто. Он сидел, чопорно выпрямив спину, как будто еще в детстве от постоянных материнских напоминаний о необходимости сохранять хорошую осанку его позвоночник навсегда окаменел.

– Все это выглядит довольно устрашающе, – сказал он Бейли.

– Дело очень важное, доктор. Мне нужна такая информация о роботах, которую, возможно, можете дать только вы. Разумеется, все, о чем мы будем говорить здесь, совершенно секретно, и власти Нью-Йорка надеются, что, покинув это помещение, вы обо всем забудете.

Бейли взглянул на свои часы. Полуулыбка сразу слетела с лица роботехника.

– Позвольте мне объяснить, почему я опоздал. – Допущенная им непунктуальность явно не давала ему покоя. – Я решил не лететь на самолете. Я подвержен воздушной болезни.

– Очень жаль, – сказал Бейли. Он убрал пульсометр, предварительно убедившись в его исправности, и сел.

– Или, вернее, не воздушной болезни, просто меня охватывает нервозность. Легкая агорафобия. Ничего особенного, но все-таки. Поэтому я добирался на экспрессах.

Внезапно Бейли почувствовал острый интерес:

– Агорафобия?

– В моих устах это прозвучало серьезнее, чем есть на самом деле, – поспешно сказал роботехник, – Это просто чувство, которое появляется только в самолете. Вы когда-нибудь летали самолетами, мистер Бейли?

– Несколько раз.

– Значит, вы должны знать, о чем я говорю. Это ощущение того, что тебя окружает пустота, что ты отделен от нее металлической обшивкой всего лишь в дюйм толщиной. Очень неприятное чувство.

– Итак, вы ехали на экспрессе?

– Да.

– Весь путь от Вашингтона до Нью-Йорка?

– О, я проделывал этот путь и раньше. С тех пор как построили туннель Балтимора – Филадельфия, это не составляет труда.

Так оно и было. Сам Бейли никогда не ездил таким образом, но прекрасно знал, что в принципе это возможно. За последние два столетия Вашингтон, Балтимора, Филадельфия и Нью-Йорк так разрослись, что почти соприкасались друг с другом. Эту часть побережья часто полуофициально называли Районом Четырех Городов, и среди их жителей было немало тех, кто выступал за их административное объединение и образование одного Супергорода. Сам Бейли эту идею не поддерживал. Один громадный Нью-Йорк и то уже с трудом поддавался централизованному управлению. Чуть более крупный Город с населением свыше пятидесяти миллионов сломался бы под тяжестью собственного веса.

– Вся беда в том, – продолжал доктор Джерриджел, – что я не успел сделать пересадку в секторе Честер: в Филадельфии, и из-за этого потерял время. А потом еще пришлось ждать, пока мне выдадут временный ордер на комнату. В общем, все это кончилось тем, что я опоздал.

– Не беспокойтесь об этом, доктор. Все, что вы рассказали, весьма интересно. Учитывая вашу неприязнь к самолетам, что бы вы сказали по поводу прогулки пешком за пределы Города?

– С какой целью? – спросил он с удивлением и тревогой.

– Это всего лишь риторический вопрос. Я не предлагаю вам совершить это в действительности. Мне хотелось бы знать, какое впечатление произведет на вас сама эта идея.

– Крайне неприятное.

Предположим, вы должны были бы выйти из Города ночью и преодолеть пешком с полмили или больше по открытому пространству.

– Думаю, я… я вряд ли поддался бы на уговоры.

– Как бы ни была велика необходимость?

– Если бы от этого зависела моя жизнь или жизни моих близких, я мог бы попытаться… – Он смутился. – Могу я узнать цель этих вопросов, мистер Бейли?

– Я объясню. Было совершено серьезное преступление, убийство, которое вызывает глубокое беспокойство. Я не имею права посвящать вас в детали. Однако существует предположение, что убийца, для того чтобы совершить преступление, сделал как раз то, о чем мы сейчас говорили; ночью в одиночку пересек открытое пространство, Мне хотелось бы знать, что за человек мог пойти на это.

– Лично я таких не знаю, – пожал плечами доктор Джерриджел. – То, что не я, так это точно. Конечно, среди миллионов людей нашлось бы, я думаю, несколько безумцев.

– Но вы не сказали бы, что подобный поступок для человека в порядке вещей?

– Конечно, нет.

– Иначе говоря, если есть какая-нибудь другая версия преступления, другая приемлемая версия, то ее следует рассмотреть.

Доктор Джерриджел, казалось, растерялся еще больше, но по-прежнему сидел очень прямо, положив свои ухоженные руки на колени.

– У вас есть другая версия? – спросил он.

– Да. Мне кажется, что робот, например, мог бы без труда пересечь открытое пространство.

– Боже мой, сэр! – вскочил доктор Джерриджел.

– В чем дело?

– Вы что же, хотите сказать, что преступление мог совершить робот?

– Почему бы и нет?

– Убийство? Человеческого существа?

– Да. Пожалуйста, сядьте доктор.

Роботехник повиновался.

– Мистер Бейли, речь идет о двух поступках: о переходе через открытое пространство и об убийстве. Человек легко мог совершить последнее, но с трудом решился бы на первое. И напротив, робот без труда проделает первое, но никогда не сможет совершить второе. Если вы собираетесь заменить маловероятную версию невероятной, то…

– Невероятной – слишком сильно сказано, доктор.

– Вы слышали о Первом Законе Роботехники, мистер Бейли?

– Конечно. Я даже могу процитировать его: роботу запрещается причинять вред человеческому существу как действием, так и бездействием, – Пристально глядя прямо в глаза роботехнику, Бейли продолжил; – Почему нельзя построить робота без Первого Закона? Что в нем такого священного?

Доктор Джерриджел в растерянности посмотрел на Бейли, затем усмехнулся:

– Ну, мистер Бейли…

– Так что же, каков ваш ответ?

– Если вы имеете хоть какое-то представление о роботехнике, мистер Бейли, то должны знать, какую гигантскую работу нужно проделать математикам и электронщикам, чтобы создать позитронный мозг.

– Я это понимаю, – сказал Бейли.

Он хорошо помнил, как однажды по долгу службы ему пришлось посетить завод по производству роботов. Он видел заводскую книгофильмотеку. Она состояла из длинных книгофильмов, каждый из которых содержал математический анализ какого-нибудь одного типа позитронного мозга. Несмотря на сжатость изложения, в среднем требовалось более часа, чтобы просмотреть один такой фильм. И хотя каждый мозг изготавливали в соответствии со строго заданными неизменными техническими параметрами, невозможно было отыскать ни одной пары одинаковых мозговых систем. Это, как понял Бейли, являлось следствием действия принципа неопределенностей Гейзенберга. Поэтому каждый фильм снабжался приложениями, включающими возможные варианты. Да, эта работа была не из легких. Бейли и не собирался этого отрицать.

– Ну что ж, – продолжал Джерриджел, – тогда вы понимаете и то, что разработка позитронного мозга нового типа, даже если она затрагивает незначительные усовершенствования, дело не одной ночи. Обычно на нее уходит почти год работы всего научного персонала завода средних масштабов. Но и их усилий было бы недостаточно, не будь у них на вооружении стандартизированной теории базовых цепей, которая служит основанием для дальнейших разработок. Эта фундаментальная теория включает в себя Три Закона Роботехники: Первый Закон, который вы только что процитировали; Второй Закон, который гласит: «Робот должен подчиняться приказам человека, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону», и Третий Закон: «Робот должен защищать себя от уничтожения, если таковая защита не противоречит Первому и Второму Законам». Понимаете?

Р, Дэниел, по всей видимости, очень внимательно следивший за ходом разговора, нарушил молчание:

– Извините меня, Элайдж, но я бы хотел удостовериться, правильно ли я понимаю мысль доктора Джерриджела. Вы хотите сказать, сэр, что любая попытка построить робота, чей позитронный мозг не сориентирован на эти Три Закона, потребовала бы создания ноной фундаментальной теории, а это, в свою очередь, заняло бы несколько лет.

Лицо роботехника просияло.

– Это именно то, что я имею в виду, мистер… Бейли немного помедлил, затем осторожно представил Р. Дэниела:

– Это Дэниел Оливо, доктор Джерриджел.

– Добрый день, мистер Оливо. – Доктор Джерриджел пожал руку Р. Дэниела и заговорил снова: – Я думаю, разработка теории позитронного мозга, в котором основные положения Трех Законов были бы отвергнуты, и создание на ее основе роботов, подобных современным моделям, потребовали бы лет пятьдесят.

– И этим никто никогда не занимался? – спросил Бейли. – Мы строим роботов уже несколько тысяч лет. Неужели за все это время ни у кого не нашлось пятидесяти лет?

– Время, конечно, было, – ответил роботехник, – но вряд ли такая работа могла кого-нибудь привлечь.

– Мне трудно в это поверить. Любопытство заставит человека пойти на что угодно.

– Но оно не заставило его пойти на создание подобного робота. У человеческой расы, мистер Бейли, сильно развит комплекс Франкенштейна.

– Какой комплекс?

– Это известный термин, взятый из древнего романа, описывающего робота, который набросился на своего создателя. Сам я его не читал. Но это к делу не относится. Я хочу сказать, что без Первого Закона, роботов просто не производят.

– И даже не существует теории, на основе которой таких роботов могли бы построить?

– Насколько я знаю, нет, а мои познания, – он застенчиво улыбнулся, – довольно обширны.

– А робот, созданный с учетом Первого Закона, не мог бы убить человека?

– Никогда, Если только это не произошло по чистой случайности или не было необходимо для спасения жизни двоих или более человек. И в том и в другом случае всплеск позитронного напряжения полностью разрушил бы мозг, так что восстановить его уже было бы невозможно.

– Хорошо, – сказал Бейли. – Все это относится к роботам, производимым на Земле. Верно?

– Да, конечно.

– А как насчет Внешних Миров?

Теперь доктор Джерриджел выглядел гораздо менее уверенным.

– К сожалению, мистер Бейли, мои знания не позволяют мне утверждать наверняка, но я уверен, что, если бы где-то был создан такой мозг или, по крайней мере, построена его математическая модель, мы бы узнали об этом.

– Вот как! Хорошо, тогда позвольте мне высказать еще одну мысль. Надеюсь, вы не возражаете, доктор Джерриджел?

– Нет, вовсе нет. – Доктор Джерриджел беспомощно посмотрел вначале на Бейли, затем на Р. Дэниела – В конце концов, раз это так важно, как вы утверждаете, я рад сделать все, что в моих силах.

– Спасибо, доктор. У меня такой вопрос: почему роботы человекоподобны? Я всю свою жизнь принимал это как должное, но теперь вдруг подумал: «А почему роботы именно такие? Почему у робота непременно должна быть голова и четыре конечности? Почему он должен походить на человека?»

– Вы хотите узнать, почему его нельзя построить в соответствии с выполняемыми им функциями, как другие машины?

– Верно, – подтвердил Бейли. – Почему?

Доктор Джерриджел улыбнулся краешком губ.

– Честное слово, мистер Бейли, вы родились слишком поздно. Ранняя литература по роботехнике пестрит дискуссиями как раз по этому поводу. Вокруг этого вопроса велись в свое время ожесточенные полемические баталии. Если вы хотите ознакомиться с достоверным описанием того спора между функционалистами и анти функционалиста ми, я могу порекомендовать вам «Историю роботехники» Ганфорда. Математики там – минимум. Думаю, вам было бы интересно.

– Я разыщу ее, – терпеливо пообещал Бейли. – А пока не могли бы вы вкратце рассказать мне о результатах этого спора?

– Решение было принято на основе экономических соображений. Вот послушайте, мистер Бейли, если бы вы были фермером, стали бы вы покупать трактор с позитронным мозгом, жатку, борону, доильный аппарат, автомобиль и так далее – все с позитронным мозгом? Или приобрели бы обычную технику и одного позитронного робота, который мог бы на ней работать? Причем хочу вас предупредить, что второй вариант в пятьдесят, а то и в сто раз дешевле.

– Но почему ему надо непременно походить на человека?

– Потому что человеческая фигура – самая совершенная и универсальная из всех форм, существующих в природе, Мы не ограничены какой-либо определенной узкой деятельностью, как животные, мистер Бейли. Я не говорю сейчас о нашей нервной системе и о некоторых других второстепенных признаках. Если вам нужна конструкция, способная выполнять огромное количество самых различных операций, причем выполнять одинаково хорошо, самое лучшее, что вы можете сделать, это скопировать человеческую фигуру. И потом, абсолютно вся наша техника спроектирована с расчетом на то, чтобы ею пользовался человек. Например, рычаги управления автомобиля сделаны так, что манипулировать ими легче всего человеческой кистью и ступней определенного размера и формы, которые прикреплены к телу с помощью конечностей определенной длины с суставами определенного типа. Даже такие простые предметы, как столы и стулья или ножи и вилки, создаются с учетом формы и размеров человеческого тела и приспособлены к способу его функционирования. Легче придать роботам человеческую форму, чем радикально изменять саму систему предметов, которыми мы пользуемся.

– Понятно. В этом есть своя логика. Теперь, доктор, я хочу вас спросить: правда ли, что роботехники Внешних Миров производят роботов, которые гораздо больше похожи на людей, чем наши?

– Полагаю, что это так.

– А могли бы они создать робота, которого в обычных условиях невозможно было бы отличить от человека?

Доктор Джерриджел поднял брови и задумался.

– Мне кажется, могли бы, мистер Бейли. Правда, это было бы ужасно дорого. Сомневаюсь, чтобы затраты окупились.

– Как вы думаете, – без устали продолжал Бейли, – могли бы они построить такого робота, который ввел бы в заблуждение даже вас, заставив принять его за человека?

Роботехник недоверчиво хмыкнул.

– О мой дорогой мистер Бейли, я сомневаюсь. Честное слово. Робота выдает не только его внеш… – Доктор Джерриджел осекся не договорив, Он медленно повернулся к Р. Дэниелу, и его румяное лицо стало белым как полотно. – Не может быть, – прошептал он. – Не может быть… – Он протянул руку и робко коснулся щеки Р. Дэниела. Тот спокойно смотрел на роботехника, не пытаясь отклониться, – Боже мой! – воскликнул доктор Джерриджел. Казалось, он вот-вот расплачется. – Вы действительно робот?

– Вам понадобилось немало времени, чтобы понять это, – сухо заметил Бейли.

– Я никак не ожидал. Никогда не видел такого робота. Он создан на Внешних Мирах?

– Да, – ответил Бейли.

– Теперь все понятно. То, как он держит себя. Его манера говорить. Это не идеальная имитация человека, мистер Бейли.

– Тем не менее, довольно неплохая, правда?

– О, поразительная! Сомневаюсь, чтобы кому-нибудь удалось распознать его по виду. Я очень благодарен вам за то, что вы свели меня с ним. Можно мне осмотреть его?

Роботехник в нетерпении вскочил со стула.

Бейли жестом остановил его:

– Прошу вас, доктор. Одну минуту. Сначала давайте-ка выясним все, что касается убийства.

– Так, значит, оно не выдумано? – Доктор Джерриджел не пытался скрыть свое глубокое разочарование. – А я уж подумал было, что это всего лишь уловка, что вы хотели отвлечь мое внимание и посмотреть, как долго удастся водить меня за нос…

– Это не уловка, доктор Джерриджел. Теперь скажите мне, при создании вот такого человекоподобного робота, который в дальнейшем будет выдавать себя за настоящего человека, разве не следует сконструировать его мозг так, чтобы он по своим свойствам был как можно ближе к человеческому?

– Разумеется, следует.

– Очень хорошо. А могло случиться так, что подобный мозг построили без Первого Закона? Допустим, его упустили случайно. Вы говорите, что теории такого мозга не существует. Но как раз это и позволяет предположить, что конструкторы могли создать его без Первого Закона. Они просто не знали, чего им следует опасаться.

Доктор Джерриджел энергично замотал головой.

– Нет. Нет. Это невозможно.

– Вы уверены? Мы, конечно, можем проверить Второй Закон. Дэниел, дайте мне свой бластер.

Бейли не сводил глаз с робота. Свой собственный бластер он крепко сжимал рукой.

– Пожалуйста, Элайдж, – спокойно сказал Р. Дэниел и протянул ему бластер рукояткой вперед.

– Сыщик ни при каких обстоятельствах не должен расставаться со своим бластером, но у робота выбора нет, он должен подчиняться человеку, – сказал Бейли.

– Кроме тех случаев, мистер Бейли, – проговорил доктор Джерриджел, – когда подчиняться значит нарушить Первый Закон.

– Знаете ли вы, доктор, что Дэниел направил свой бластер на группу невооруженных людей и угрожал тем, что откроет огонь?

– Но я не выстрелил, – вмешался Р. Дэниел.

– Еще бы. Но угроза уже сама по себе – действие для робота необычное, не так ли, доктор?

Доктор Джерриджел прикусил губу.

– Чтобы судить об этом, мне нужно знать точные обстоятельства. Но звучит это действительно необычно.

– Тогда подумайте вот над этим. Р. Дэниел во время убийства был на месте преступления, и если вы отбросите возможность того, что некий землянин пересек открытое пространство, унося оружие с собой, то получается, что Дэниел и только Дэниел из всех присутствовавших мог спрятать оружие.

– Спрятать оружие? – изумился доктор Джерриджел.

– Позвольте мне объяснить. Бластер, которым совершили убийство, не найден. Место преступления было тщательно обследовано, но его так и не обнаружили. Не мог же он раствориться в воздухе. Существует только одно место, где его могли спрятать, только одно место, куда никто и не подумал заглянуть.

– Какое место, Элайдж? – спросил Р. Дэниел. Бейли вынул свой бластер и твердо направил его в сторону Р. Дэниела.

– Ваш пищевой мешок, – сказал он. – Да-да, ваш пищевой мешок, Дэниел!