Глава 6 Сезон Летних Игр на Муравьиной Плеши

– Это невероятно, – сказала Олия, дослушав рассказ Семена. – Невозможно, немыслимо!

– Да, – удрученно согласился Семен, – настоящий кошмар. Но факт остается фактом: звезды разбегаются. А в чем причина, почему, не знаю.

– Я вовсе не о том, – отмахнулась Олия. – Какое мне дело до тех светляков в небе, пусть себе разбегаются, подумаешь… Но что произойдет с Мирами Вселенского Диска?! Что случится с нами?

– М-м, – Семен в затруднении почесал затылок. – Выходит, ты ничего не поняла. Ладно, объясню проще: Вселенский Диск состоит из множества разных Миров, отделенных друг от дружки колдовским безвоздушным пространством, так? – Олия нахмурилась, не понимая, к чему клонит Семен. – Каждый Мир находится в одном и том же отведенном ему изначально месте, рядом со своим солнцем, которое и есть звезда… ну, примерно в одном и том же месте находится. И каждый конкретный магический адрес жестко привязан к своему конкретному Миру, вернее к его солнцу – я так думаю – а раз звезды стали менять свое местонахождение, то адреса становятся иными и ты, путешествуя из Мира в Мир, будешь попадать куда придется, а не туда, куда тебе надобно… – Семен хлопнул себя по лбу, обернулся к Хайку:

– Вот почему нас по разным Мирам носило! Да, Хайк, похоже у нас уже началась проблема с перемещениями, – Семен повернулся к Олии. – Но это еще не все! Пока что лишь путаются адреса Миров, это не опасно, но вполне возможно, что вскоре транспортные заклинания начнут выбрасывать путешественников в то самое колдовское безвоздушное пространство… И тогда настанет время чужих с их прыгалками! Они-то своего не упустят… Да, совсем забыл! Раз Миры сошли со своих мест, то не исключено, что они могут начать сталкиваться, а это однозначно приведет к их гибели… Что будет потом со всей вселенной, то есть с Вселенским Диском, я и представить себе не могу!

– Надеюсь, это еще не скоро произойдет, – задумчиво сказала Олия. – Не сегодня и не завтра… Теперь мне понятно, почему Черный Замок объявился! Наверное, возник недавно в своем Мире, а жители взяли и в Тень его скинули, подальше от греха… Там же мертвые были, в Замке! Видели?

– Видели, – Семен глянул в небо: солнце ушло за крыши хижин, окрасив напоследок край небосвода в малиновый цвет; в темной небесной выси уже разгорались крупные тропические звезды.

– Пора и о ночевке думать, – подал голос Хайк. – Останемся или все же попробуем в какую гостиницу перенестись?

Семен не ответил: внезапно Олия, взвизгнув, вскочила со скамечки и отбежала в сторону, показывая пальцем на бочонок с пивом. Семен повернул голову – на бочонке, свернув нижние лапки калачиком и задрав хвост крючком, сидела крупная ящерица и, запустив длинную соломинку в отверстие бочонка, потягивала пиво. Сидела она, видимо, уже давно, потому что брюшко у нее было раздуто, а глаза блаженно прикрыты.

– Я не останусь здесь, – испуганно крикнула Олия, – что хотите делайте, а не останусь! Я змей и ящериц до смерти боюсь, а эта вообще какая-то ненормальная, пиво через соломинку пьет… еще укусит меня во сне! – Ящерица лениво приоткрыла один глаз, вяло махнула лапкой, мол, больно надо мне тебя кусать, отстань, и продолжила тянуть пиво.

– Решено, – Семен встал. – Попробуем все же попасть в какое-нибудь более цивилизованное место. В гостиницу, или на постоялый двор… или в домик Кардинала, если повезет! Выспимся, а утром будем решать, что делать дальше.

– Кардинал? – переспросил Хайк, пряча шар предсказаний в сумку. – Вот уж от кого я на твоем месте держался бы подальше!

– Почему? – Семен уставился на Хайка. – Не понял. Объясни!

– Э, да ты совсем от жизни оторвался, – Хайк повесил сумку на плечо. – Десять дней тому назад при невыясненных обстоятельствах скоропостижно скончался Император… полностью скончался, без возможности какого-либо восстановления – это Император-то! – и буквально на следующий день престол занял Кардинал. Как было объявлено, временно, для пресечения возможных волнений и поддержания порядка… Императора до неприличия быстро похоронили и безутешная вдова объявила по нему пятилетний траур, удалившись от дел и назначив Кардинала регентом до совершеннолетия сына – тому через пять лет как раз шестнадцать исполнится. Так что Кардинал, считай, на пять лет стал полноправным Императором… а за пять лет много чего измениться может! Ты понимаешь, о чем я, – Хайк невесело улыбнулся. – А ну как принц не доживет до совершеннолетия? Заболеет чем неизлечимым, или отравится и умрет как его отец-Император, без возможности посмертного восстановления… Всяко при дворцах бывает! Я знаю.

– Но я-то здесь причем? Я Кардиналу здорово помог недавно, – нетерпеливо прервал его Семен. – У меня с ним хорошие отношения…

– Были, – поморщившись чему-то, поправил его Хайк. – Были да сплыли. Новый Император со своих друзей-знакомых как раз и начал, с тех, кто о нем много чего лишнего знал! Нынче каждый день в новостных линиях о казнях сообщают: один сановник из прежнего окружения Кардинала вдруг шпионом чужих оказался, второй – отравителем… другие – опасными ворами-казнокрадами или тайными вредителями… и так далее.

Я уж не говорю о бывших советниках умершего Императора: тех арестовали и казнили в первый же день, за саботаж и попустительство. За то, что Императора не уберегли!.. Думаешь, Кардинал о тебе забыл? Как же! Небось, спит и видит, когда ты в его домик заявишься, там тебя наверняка уже ждут. С наручниками и кляпом наготове.

– Вот это да-а-а, – протянул изумленно Мар, – вот так фокус. Семен, на тебя, кажись, вновь охотничий сезон открыт, с поисковыми заклинаниями! То-то я последнее время себя непонятно чувствовал, словно кто ищет нас, но не думал, что дело настолько серьезным может быть… А это, оказывается, имперский сыск по приказу нашего дорогого жреца-шефа от столбняка очнулся. Эх, какая знатная крыша навернулась! Жаль, у меня на нее такие грандиозные планы были, пальчики оближешь…

– Проверить сначала надо, – сухо ответил Семен и медальону, и Хайку. – Не верю без доказательств! Впрочем, рисковать не станем, отправимся туда, где безопасней. На Перекресток нельзя, само собой, да и в другие продвинутые Миры нежелательно… Мар, давай на свое усмотрение, в любой захолустный Мир. Кстати, транспортное заклинание после недавних переносов у тебя не сильно потрачено, вытянешь нас троих?

– Запросто, – оживился медальон. – Я ж тебе рассказать хотел, да ты мне не дал: после купания в принцевом стакане у меня все заклинания обновились! Представляешь – все! И даже те, о которых я позабыл за давностью лет, которые где-то на заднем плане болтались, за ненужностью… типа архивчик полностью использованных, пустых, мне все некогда от них избавиться было… лень, если честно. Таки пригодились, да! Иногда и лениться полезно, в чем я никогда не сомневался.

– Прямо натуральный вечер сюрпризов, в самом деле, – развел руками Семен. – Причем один другого удивительнее! Значит, и пищевое заклинание восстановилось?

– А то, – охотно подтвердил Мар. – С голоду не помрешь, гарантирую.

– Очень хорошо, – Семен взял со стола железный стакан, протянул его Хайку, – спрячь в сумку да смотри не потеряй. Ценная вещь, куда как поважнее шара предсказаний будет! – Хайк недоверчиво усмехнулся: что может быть ценнее магического шара? Но возражать не стал, положил стакан на самое дно.

– Ой, смотрите, смотрите! – закричала Олия, с ужасом показывала на ящерицу пальцем, – совсем с ума сошла! Чокнулась…

Семен поглядел на ящерицу и расхохотался: рептилия, вконец очумев от пива, лихо плясала на бочонке, то и дело показывая в сторону хижины шамана разные непристойные жесты; дули у ящерицы получались неважно, пальцы на лапках были коротковаты, а все остальное выходило убедительно.

– Не обращай внимания, – отсмеявшись, посоветовал девушке Семен. – Обычная пьяная ящерица, эка невидаль… Пивус рептилис называется, местный вид. Очень редкий! – Объяснять Олии историю чокнутой ящерицы Семен не хотел, зачем человека зря расстраивать.

– Мы все же переносимся или нет? – вежливо напомнил Мар. – Или на пьяных заколдованных шаманов любуемся?

– Переносимся, – махнул рукой Семен.

В новом Мире была ночь и шел мелкий промозглый дождь: троица стояла на узкой улочке, мощеной тесаным камнем – булыжники мостовой блестели как стеклянные в свете неярких газовых фонарей; сырые стены домов проступали за фонарями смутными темными пятнами. После жаркого Пестрого Мира сразу стало холодно и Семен превратил свой легкомысленный наряд в более подходящую одежду: костюм вроде охотничьего, непромокаемый плащ с капюшоном и сапоги; Олия тоже организовала себе нечто подобное. Хайк, как человек закаленный и непривередливый, на плохую погоду внимания обращать не стал. Да и не было у него костюма-хамелеона…

– Мар, где мы? – Семен шел, пытался разглядеть в сырой мгле вывеску гостиницы. – Что за Мир?

– Да кто ж его нынче знает, – вздохнул медальон. – Я использовал адрес одной из лучших гостиниц Виноградного Мира, хороший Мир, там всегда лето и народ очень дружелюбный, особенно если ты при деньгах. А куда попали на самом деле, не знаю: на лето ничуть не похоже, скорее ранняя осень. Да и архитектура… В Виноградном так не строят.

– Разберемся, – Семен остановился возле одного из фонарей, вгляделся в слякотную мглу. – Смотрите, там на доме вроде вывеска какая-то есть! Может, все же гостиница? И чего у них такая темень, ни одно окно не светится… Мар, ну-ка, подсвети, – Семен шагнул ближе к дому.

Во вспыхнувшем матовом свете на вывеске обнаружились старательно нарисованная волчья морда с оскаленной пастью и, чуть ниже, надпись: "Волчье логово"; еще чуть ниже: "Гостиница". А еще ниже, совсем мелко: "На твой страх и риск, путник".

Семен замер на пороге в нерешительности:

– Подозрительная какая-то гостиница! Может, ну ее? Давайте другую поищем, без предупредительных надписей. Что-то у меня на душе неспокойно…

– Глупости, – Олия смахнула с лица дождевые капли. – У моего дедушки во дворе замка бассейн есть, там на табличке тоже написано: "Купайтесь на свой страх и риск!" Ну и что? Купаются же! Иногда. Когда крокодилов оттуда убирают… И никто еще не утонул.

– А крокодилы в бассейне для чего? – поинтересовался Хайк. – Для экзотики?

– Дедушка мне не говорил, – Олия поежилась. – Симеон, я замерзла! Сколько можно думать… – Семен толкнул дверь.

В гостинице было тепло, сухо и почему-то слегка попахивало зверинцем; вдоль стен небольшого зала-вестибюля стояли видавшие виды диваны с кожаной обивкой – местами основательно порванной, но аккуратно зашитой. Также в вестибюле были разожженный камин и множество картин, развешанных между настенными светильниками над спинками диванов: все это создавало ощущение спокойствия и уюта; за гостиничной стойкой никого не наблюдалось. Сбоку от стойки находилась высокая стальная дверь с надписью: "Вход"; на двери с непонятной целью был укреплен массивный засов.

Семен подошел к стойке, хлопнул ладонью по чашечке звонка:

– Есть кто? Народ, отзовись! Постояльцы пришли.

– Зря шумите, – донеслось сзади. – Все на соревновании, будут нескоро, – голос был носовой, невнятный, словно говоривший хворал то ли полипами, то ли крепким насморком; Семен обернулся.

Возле входной двери – с той ее стороны, в которую она открылась, потому-то говорившего поначалу никто не заметил – на диване сидел мужчина лет сорока: худощавый, с седой, по-военному короткой стрижкой и такими же седыми пышными усами, в черной мешковатой камуфляжке, подпоясанный широким ремнем. У мужчины было мрачное выражение лица; в руках он держал развернутую газету. Видимо, мужчина как раз читал ее, когда вошли новые постояльцы.

– А как же нам тогда… э-э… вселиться? – полюбопытствовал Семен. – Сидеть и ждать, что ли? Неизвестно сколько.

– Зачем ждать, – человек в черном бросил газету на диван, встал: на ремне у него обнаружилась раскрытая кобура с торчащей из нее пистолетной рукоятью. – Берите ключи и вселяйтесь. Утром скажите портье о себе и заплатите, всего-то! Вы, кстати, кем будете – участниками финальной битвы или наблюдателями? – Семен не нашелся, что сказать, слишком уж вопрос оказался неожиданным, потому ответил уклончиво:

– Отдохнем, а там посмотрим. Кем-нибудь.

– Ежели опыта мало, то участниками не советую, – собеседник указал рукой на газету. – Пишут, что хотя премия в этом сезоне необыкновенно велика, но и бойцы к финалу подобрались знатные. – Человек в черном шмыгнул, достал из кармана носовой платок и трубно высморкался.

– Кабы не проклятый грипп, я бы завтра тоже в драке поучаствовал, – пожаловался человек. – Может, повезло бы… Гнусная болезнь! Даже обращением не лечится… Весь город на Муравьиной Плеши, ставки бешеные, один я не у дел: друг попросил за него подежурить, раз я нюх потерял. Вот и дежурю, – он раздраженно скомкал платок. – Берите ключи и ступайте. Утром скажите, что Фальк Черный разрешил. Идите, идите! А то подцепите от меня какую заразу и плакало ваше участие в финале… – Фальк уселся на диван, закинул ногу за ногу и раскрыл газету.

Семен зашел за стойку, взял из ячейки с надписью "Смежные номера" два ключа на общей связке и направился к стальной двери: за дверью начинался длинный широкий коридор с потолочными светильниками, точь-в-точь как привычные Семену лампы дневного света – они и гудели точно так же; по обеим сторонам коридора, стены и потолок которого были обшиты дубовыми панелями, шли пронумерованные двери, тоже металлические, отполированные до блеска, и тоже с засовами. И с глазками. Правда, засовы были везде отодвинуты и заперты навесными замками, а ушки глазков привинчены к двери винтами и опломбированы, но все равно впечатление от увиденного оставалось тягостное.

– Не гостиница, а тюрьма какая-то, – Семен посмотрел на бирки ключей. – Или психбольница. Тридцать четвертый двухместный и тридцать пятый, одинарный… Я с Хайком в тридцать четвертом, разумеется. – Семен вручил девушке ключ от ее номера.

Гостиничный номер был далеко не супер, но более-менее приличный – Семен опасался, что увидит лишь нары с матрасом и голые железные стены, так на него подействовал мрачный коридор. Отнюдь нет! В комнате нашлось все необходимое: две нормальных деревянных кровати, застланных как положено всем свежим, чистым; одежный шкаф, стол, стулья, туалет и ванная с душем. Единственным неприятным сюрпризом стало то, что окно в номере было забрано снаружи прочной кованой решеткой. Решеток на окнах Семен не любил.

– По-спартански, но на одну ночь сойдет, – решил Семен. – Олия, как у тебя? – Семен постучал в железную дверь, соединяющую оба номера – дверь, как и повсюду, была с засовом.

– Все в порядке! – откликнулась из-за двери девушка. – Погоди, я искупаюсь, а после к вам зайду.

– А что, дельная мысль, – Семен потер колкий подбородок. – Побриться, помыться, поужинать и баиньки… – превратил свою уличную одежду в банный халат и пошел в ванную.

…Вечер прошел замечательно, но слишком быстро для Семена: все собрались в двухместном номере, отужинали – Мар организовал великолепное застолье, давно Семен так вкусно не ел! – поболтали о том, о сем… Семен, выпив немного сухого вина, вскоре понял, что засыпает сидя за столом; Хайк отдыхать не хотел, он вообще спал мало, Олия же выспались в гостях у шамана Йокомбе… уж выспалась так выспалась! А вот Семен чуть с ног не падал.

Хайк затеял объяснять Олии как пользоваться шаром предсказаний: поняв, что друзьям сейчас не до него, Семен потихоньку вылез из-за стола, прилег на кровать и мгновенно уснул.

Проснулся Семен глубокой ночью, почти под утро, от жары: в номере было натоплено по случаю холодов, да и банный халат в этот раз получился излишне теплым.

Хайк спал, мерно посапывая во сне – ни жара, ни холод его не беспокоили, спать он мог в любых условиях; Семен, невольно позавидовав Хайку, открыл окно настежь и остался возле него, очень уж славно было! Прохладно.

Дождь закончился, серое предрассветное небо очистилось от туч: звезды, маленькие и редкие, романтического настроения не создавали; у горизонта, закрывая те неинтересные звезды, темнело что-то громоздкое, необъятное. Окно номера располагалось высоко над землей и выходило не на улицу, как ожидал Семен, а на равнину, поросшую чахлой травой – то ли гостиница была расположена на самой окраине города, то ли сам город состоял из одной лишь улицы, Семен не знал да и знать не хотел: задерживаться в этом Мире надолго он не собирался.

Семен зевнул и хотел было прикрыть окно, как вдруг над тем громоздким и темным, у горизонта, вспыхнула алая зарница, на миг окрасив небо в утренние свежие краски. Далекий многоголосый крик, ослабленный расстоянием, прокатился над равниной: в крик явно вплетался не менее хоровой звериный вой. Похоже, волчий.

Крик напоминал отчаянный вопль футбольных болельщиков в тот самый миг, когда в ворота забивается самый главный, определяющий победителя гол: тогда орет весь стадион – кто от радости, кто от возмущения, но молчаливых нету! За исключением разве что тех, кто переусердствовал с выпивкой и сомлел во время игры…

Семен потер глаза – спать хотелось невозможно – но решил еще немного постоять, посмотреть и послушать. И не зря: вскоре и вспышка, и крик, и вой повторились. Причем крик был гораздо сильнее и протяжнее, словно не гол там сейчас забили, а устроили массовую драку; звериный вой был настолько пронзительным, что у Семена засвербело в ушах.

– Бойцы-финалисты, – пробормотал Семен, плотно закрывая окно. – Спортсмены-соревнователи. Ну-ну, – и завалился спать дальше, не обращая внимания ни на вспышки, ни на глухой далекий шум неведомого соревнования.

Утро началось с криков и беготни за входной дверью. Семен оторвал голову от подушки: орали в несколько голосов, орали зло, надрывно, крик то и дело перекрывал звериный рев; несколько раз послышался свист бича, что-то тяжелое пару раз ударилось в дверь номера, – хорошо, что дверь была заперта на ключ, а задвижка в замке была приличной, не хуже наружного засова – потом грохнул выстрел, другой, кто-то взревел дурным голосом и стало тихо. Семен полежал несколько минут, стараясь уснуть, но сон уже не шел, да и какой сон после стрельбы-то! Семен встал, подошел к двери и осторожно приоткрыл ее.

В коридоре никого не было. Дверь противоположного номера оказалась заперта на засов, а ушки засова прихвачены навесным замком; на дверной ручке висела стандартная гостиничная табличка: "Не беспокоить!"; неподалеку валялся пластиковый шприц с опереньем как у стрелы, толстый, пустой. Семен покачал головой, тихонько закрыл дверь. И запер ее на ключ.

– Что случилось? – Хайк сел, потянулся за штанами.

– Стреляли, – лаконично ответил Семен и пошел умываться.

В ванной, в стаканчике у зеркала, нашлась пара запакованных в целлофан зубных щеток в комплекте с тюбиком зубной пасты – гостиничный подарок, которого Семен вчера от усталости не приметил: почистив зубы и проведя по ним языком, Семен обнаружил, что у него исчезли все пломбы… Вернее, не пломбы исчезли, а зубы стали абсолютно целыми, словно их никогда не ремонтировали.

– Ай да стакан имени Ранди, – восхитился Семен. – Наверное, это когда я пиво с шаманом пил, – прихватив зубную щетку на память (все одно в оплату номера входит!), он вышел из ванной.

…Через полчаса Семен организовал завтрак: как раз к этому времени Хайк закончил мыться-полоскаться, да и Олия пришла из своего номера, свежая, с мокрыми волосами, пахнущая незнакомой Семену парфюмерией. В этот раз Мар угостил народ крепким горячим чаем с ватрушками: медальон то и дело порывался завалить стол деликатесами, ссылаясь на то, что у него этого добра нынче до фига и больше, но Семен запретил. И не от жадности запретил, а потому, что обжираться с утра нельзя, весь день насмарку пойдет. А вечером – сколько угодно, хотя, говорят, это вредно… На том и порешили.

– Как ночь? – жуя ватрушку, спросил Семен у Олии. – Крики и вспышки не донимали? Весело тут народ живет, ничего не скажешь! Что же у них за массовое соревнование такое? Чересчур шумное… Хотелось бы взглянуть.

– Ничего я не видела и не слышала, спала как убитая. – Олия отхлебнула чаю, взглянула на Семена задорно и сказала совсем не по теме: – Мне Хайк все-все рассказал! Как ты меня из Черного Замка спасал, и что железный стакан оттуда вынес. Спасибо тебе, Симеон!.. Так стакан и есть Чаша принца Ранди? – Семен кивнул, не пускаясь в объяснения.

– А я из него пиво пила, – огорчилась Олия. – Из легендарной Чаши как из обычной кружки! Фу, какое неуважение к древнему чуду… Мне прямо за саму себя досадно, вот.

– Я тоже из него пиво пил, – невозмутимо сказал Семен. – И ничего плохого в том не нахожу. У меня, между прочим, теперь все зубы целые, ни одной пломбы! Может, и еще чего вылечилось, я пока не знаю. – Олия посмотрела на Семена оторопело, помолчала, явно оттопыривая щеки языком, сообщила растерянно:

– И у меня тоже все зубы целыми стали…

– Вот видишь, – одобрительно улыбнулся Семен. – А ты говоришь – неуважение!

– Симеон, – Хайк отложил надкушенную ватрушку, посмотрел на Семена очень серьезно: сегодня Хайк вел себя странно, был молчалив и сидел с угрюмым видом, словно обидел его кто. – Хотел было я с тобой после завтрака поговорить, но решил, что тянуть время незачем. Слишком важная новость!

– Да? – Семен насторожился, ожидая услышать что-нибудь неприятное. И не ошибся.

– Вчера, после того как я показывал Олии возможности шара предсказаний, я, интереса ради, прошелся по новостным линиям. И обнаружил, что кто-то очень старательно убирает все сообщения о неладах с транспортной магией: только я наткнусь на такое сообщение, глядь – а его уже нету! Кстати, там же, в линиях, я нашел много писем от из избранных, таких же как и я, через которых комплексные заклинания в Миры поступают. Они, избранные, как правило себя не афишируют, но тут словно прорвало! Так вот: за последнее время не было ни одного сеанса приема заклинаний, – Хайк посмотрел на Семена с ожиданием.

– А разве плохо? – не понял Семен. – У тебя же от тех сеансов и голова болит, и чувствуешь ты себя неважно…

– Дело вовсе не во мне, – возразил Хайк. – А в том, что источник комплексных заклинаний иссяк… Совсем неладно стало в нашем мироздании!

– Уж куда неладнее, – согласился Семен, но, видя, что Хайк хочет сказать еще что-то, умолк.

– Звезды разбегаются и путешествовать из Мира в Мир становится сложно, это раз, – Хайк загнул палец, считая. – Комплексная магия ни к кому не поступает, это два… Вскоре транспортные заклинания окончательно израсходуются и перемещаться будет невозможно даже в пределах одного Мира. Три. – Хайк посмотрел на Семена, тот ждал продолжения. – Также рано или поздно израсходуются и пищевые заклинания, это четыре. Множество Миров существуют только за счет ввозимых в них продуктов и стандартной пищевой магии, например – Мир Перекрестка. Значит, там в конце концов начнется борьба за выживание: обязательно война и людоедство. Это пять. – Хайк загнул последний палец, со злостью стукнул кулаком по столу. – Насчет конца света не знаю, но конец Империи не за горами!

– Чужие своего ни в коем случае не упустят, – озабоченно произнес Семен. – Кинутся захватывать беспризорные Миры один за другим, те, которые из Империи выпадут. С их прыгалками – запросто!

– Насчет чужих, – вспомнил Хайк. – Я заодно ночью в одну защищенную правительственную линию заглянул, далеко лезть не стал, но там говорилось, что у чужих недавно какая-то серьезная проблема возникла. То ли эпидемия у них, то ли что другое… Если надо, я попробую все же пробиться через защиту и узнать более точно.

– Неплохо бы, – одобрил Семен. – Но не сейчас! Заплатим за гостиницу, погуляем по городу: вряд ли мы сюда когда-нибудь вернемся, значит, надо воспользоваться моментом. Походим вроде туристов, подумаем, что дальше делать и как быть… что-то же надо делать, нельзя ведь сидеть сложа руки и ждать беды! Лютующий Кардинал-Император, поисковые заклинания, конец света – сколько ж всего сразу навалилось-то… Прогулки, они хорошо от мрачных мыслей отвлекают, глядишь, чего и придумаем. – Семен встал, превратил банный халат в невзрачную, болотного цвета куртку, такие же унылые брюки и черные полусапоги: не хотел он одеваться броско и привлекать к себе внимание, настроения что-то не было. Олия подумала и состряпала себе нечто похожее по цвету; Хайк, давно уже одетый, обул сандалии и взял сумку.

За стойкой в вестибюле стоял молодой парень, вихрастый, улыбчивый, в одежде, заметно схожей с камуфляжкой Фалька, только ровной желто-зеленой расцветки. У парня была забинтована левая рука.

– Нам Фальк Черный вчера разрешил поселиться, – Семен положил связку ключей на стойку, – сколько мы должны? – он достал из кошеля золотую монету. Парень взял связку, посмотрел на бирки:

– О! Вы, стало быть, соседи того возвратного, которого мы сегодня утихомиривали? Прошу прощения за причиненные неудобства, – парень взял монету, отсчитал сдачу медяками: медяков было много, хоть нищим раздавай, ни одной серебряной монеты. Семен сгреб деньги со стойки и, указав взглядом на забинтованную руку, пошутил:

– Бандитская пуля?

– Производственная травма, – усмехнулся парень. – Бывает! Возвратный когтем цапнул, зараза… Два шприца снотворного в него всадили, пока не утихомирился! Один я, один – Фальк… Он, гад возвратный, в номер к себе шел и в росомаху обратился, а у росомахи сами знаете какие когти. Ничего, скоро заживет, не впервой… Номера за вами оставлять? – парень пододвинул Семену книгу регистрации.

– Пожалуй, не надо, – Семен принялся заполнять графы задним числом. – Мы уж как-нибудь…

– А-а, натуральное логово успели подыскать, – с пониманием сказал парень. – Это правильно! Перед соревнованием именно то, что надо. Гостиница, конечно, дело хорошее, но голые стены, высокие потолки, искусственный свет – это да, это раздражает, согласен. Вы, кстати, уже застраховались? Если нет, то могу порекомендовать надежную контору.

– Застраховались мы, – буркнул Семен, – вчера еще. Вот, готово, – он пододвинул книгу к парню.

– А кто такие "возвратные"? – спросил Хайк. Без всякого умысла спросил, просто так, больно уж слово чудное было, незнакомое; парень внезапно подобрался, исподлобья посмотрел на Хайка, спросил резко:

– Он с вами?

– С нами, разумеется, – поспешил заверить его Семен, оборачиваясь к Хайку и делая страшное лицо. – Деревенский он, из глубинки, потому и вопросы дурацкие задает! – Вспомнив слова Фалька Черного, добавил веско:

– Участником финала сегодня будет, ага.

– Вон оно что, – расслабился парень. – То-то я смотрю, одежда… Ну, ладно. Удачной вам охоты! – Семен повернулся и направился к выходу. Уже в дверях он услышал, как парень вполголоса бросил презрительно:

– Деревенский и в финале?… Вот дурак! – Семен вышел на улицу.

Погода была великолепная: ослепительное солнце и ни единого облачка на синем глубоком небе, холодный воздух, пахнущий увядшими листьями и недавним дождем – действительно, здесь стояла ранняя осень. Как Мар вчера и говорил.

Словно почувствовав, что Семен вспомнил о нем, медальон прокашлялся и заговорщицки тихо произнес:

– Семен, ты обратил внимания на глаза того парнишки? Вернее, на его зрачки?

– Глаза? – Семен призадумался. – Зеленые, кажись… Насчет зрачков ничего сказать не могу: зрачки как зрачки. Были бы расширены, тогда понятно – наркоман. А что?

– Они у него вертикальные, – зловещим шепотом сообщил Мар. – Немножко, но вертикальные, ты мог и не заметить. Оборотень тот парень, вот что! Занесло нас, Сема, в Мир Оборотней, тьфу на них… Слышал я об этом Мире, доводилось. Нормальные люди сюда не суются!

– А кто сказал, что мы – нормальные? – совершенно уместно удивился Семен. – Нормальные дома сидят, водку с пивом по выходным пьют, с женами ругаются и морды друг дружке бьют, а не шастают из Мира в Мир как мы… Нормальные люди работают на постылой службе от звонка до звонка за стабильную зарплату, а не воруют заклинания: живут себе, живут да и помирают. А что, тоже вариант! Но не для меня.

– Мда. Хорошо, что мы ненормальные, – подытожил медальон. – Был бы я нормальным, как ты расписал, всенепременно повесился бы от скуки. Разве ж это жизнь!

– Да ты и так висишь, – верно заметил Семен. – На цепочке.

– Уел, один ноль в твою пользу, – рассмеялся Мар. – Хочешь премию в виде бутылочки пива? – Семен не отказался, почему бы и нет? Все ж честно заработал. И пошел дальше, прихлебывая из горлышка.

…Как выяснилось, гостиница "Волчье логово" располагалась на самой окраине города: город же оказался по-современному большим и шумным. Возможно, это даже была столица, Семен не разобрался, а спрашивать у прохожих он не рискнул. Кто их, оборотней, знает! Еще укусят, с них станется. А ты мучайся после того укуса каждое полнолуние… Хайк и Олия восприняли известие по разному: Хайк лишь флегматично пожал плечами, а девушка испугалась всерьез – Семену пришлось ее долго успокаивать, поить минеральной водой и обещать, что долго в этом Мире они не задержатся. Погуляют до вечера и перенесутся в какой другой Мир, все равно в какой! Олия хоть и успокоилась, но от встречных прохожих шарахалась как от зачумленных, тесно прижимаясь к Семену и прячась лицом в его плечо; Семен ничуть не возражал – шел выпятив грудь, расправив плечи и поглядывал на прохожих свысока. Прохожие сторонились, улыбаясь влюбленной парочке и желали им удачной охоты: Семен важно кивал, ответно желая им легкой добычи. На Хайка прохожие демонстративно не обращали внимания, однако многие, пройдя мимо, оборачивались и провожали его взглядом: Хайк в своей линялой, почти белой джинсовке выделялся как лягушка-альбинос среди нормальных болотных собратьев – все прохожие были в одеждах защитного цвета, под цвет жухлой травы и палых листьев. По сезону.

Город был красив: высокие многоэтажные дома с зеркальными стенами вместо окон, широкие улицы, утопающие в осенней зелени – трава, кусты и деревья росли везде, где только имелась такая возможность; грамотно высаженные и тщательно ухоженные, деревья превращали улицы в настоящий единый парк.

Проезжая часть, мощеная тесаным камнем, была невелика и занимала меньшую часть улицы; механическим самоходным транспортом здесь не пользовались вообще, да и движение было не слишком оживленное – всадники на лошадях, извозчики, иногда кареты и уж совсем редко груженые телеги. Возможно, ближе к центру все было иначе, и скорее всего – иначе, не может большой город обойтись без транспортных магистралей! Но местные транспортные проблемы волновали Семена меньше всего: сейчас он гулял без определенной цели, наслаждаясь тишиной и невероятно чистым, как в лесу, воздухом.

Семен шел по городу, с интересом поглядывая по сторонам: когда еще повезет узнать быт и нравы оборотней! Нравы его пока что устраивали, нормальные нравы, вполне дружественные, а быт хорошо иллюстрировали разнообразные магазины: уж крупных магазинов, магазинчиков помельче и всяческих торговых лавок в центре города хватало! Были тут и продуктовые, и одежные, и ювелирные – всякие, как и в любом другом городе. Но более часто встречались магазины специализированные, охотничьи; Семен из любопытства зашел в несколько таких магазинов и с удивлением обнаружил, что там действительно есть практически все необходимое для толковой охоты – все, кроме настоящего оружия! Не было в тех специализированных магазинах ни обязательных ружей, ни арбалетов, ни даже луков, зато хватало разнообразных шипастых браслетов и рогатых касок самых причудливых форм; также в ассортименте имелось множество усеянных острыми лезвиями панцирей, созданных явно не на человеческую фигуру. Видимо, понятие "охота" в мире оборотней имело несколько иной смысл, нежели тот, к которому Семен привык.

Устав гулять, троица зашла в открытое кафе с ласковым названием "Мамин котенок" и расположилась за стандартным пластмассовым столиком под раскидистым зонтом, ожидая, когда к ним подойдет официант: Олия хотела заказать чаю и пирожных, а Семен с Хайком решили выпить по кружечке местного пива, дегустации ради.

Но вместо официанта к столику подошел Фальк Черный – в своей мешковатой камуфляжке, подпоясанный, но без кобуры.

Оглядев всех троих дружелюбно-насмешливым взглядом, Фальк сел на свободное пластиковое кресло, развалился по-хозяйски:

– Привет, человеки! Ну, Симеон, как вам наш Мир? – не дожидаясь ответной реакции, Фальк сразу добавил:

– У меня к вам есть предложение…

– От которого мы не сможем отказаться, – скучным голосом закончил за него фразу Семен. – Не так ли?