"Ведьма" - читать интересную книгу автора (Багазова Алина)Часть третья ТАЛАНТ ОТ БОГАГлава 1 ЧЕМ ДАЛЬШЕ, ТЕМ ИНТЕРЕСНЕЕВ то утро, придя на работу, я обнаружила Василису в состоянии, близком к панике. Она не знала, что и думать о моем исчезновении. Они с Серафимом накануне приходили ко мне домой, несколько раз звонили, но никто не отвечал. Вася уже хотела организовывать международный розыск, но Фима ее переубедил, сказав, что я вот-вот должна объявиться. Да еще и девчонки на работе недоуменно поглядывали на ее сестру Лизу, которая меня заменяла, но пока не расспрашивали. Да и что отвечать, Вася не знала. Вот такой – бледной и взволнованной – я увидела ее, появившись на пороге кабинета. Она с трудом сдержалась, чтоб не броситься ко мне с объятиями, однако на ее лице засияла такая улыбка, что я поняла никто не рад моему появлению сейчас больше, чем она! Лиза собралась и убежала домой, а я заняла свое рабочее место. «Виновато» покаялась перед девчонками, сославшись на семейную драму, но подробности опустила. Ольга Степановна и Татьяна прониклись и понимающе закивали. Дальше работа пошла своим чередом. Едва настал час обеденного перерыва, мы с Васей и Светкой быстро выскользнули в коридор. – Пойдем в кафе, Серафим там ждет, – шепнула Вася. Напряжение на лице Фимы сменилось огромным облегчением, когда он увидел нашу троицу. Он даже встал с места нам навстречу. Мы пробрались к его столику и стали размещаться, когда я заметила, что Светка крутит головой по сторонам, будто кого-то разыскивает. А потом ее глаза загорелись, и, проследив ее взгляд, я увидела немолодого уже мужчину, сидящего за столиком в нескольких метрах от нашего. – Ребята, я отойду, – пробормотала Светка краснея. – Да ладно, – улыбнулась Вася, проследив ее взгляд, – подсаживайтесь к нам. Но Светка промолчала, окончательно смутившись и неопределенно пожав плечами. И уселась за столик незнакомца. Тот одарил ее рассеянной улыбкой. – Это Матвей Егорович, – тихо пояснил Вася, – профессор с третьего этажа, снимает помещение по соседству с Фимой. Мы изредка сталкивались, а вчера Светка какую-то общую тему для разговора с ним нашла. Удивительно, как у нее получилось, он же кроме своих научных книг ничего не замечает, все время где-то витает… – Ну это ты зря, – с улыбкой возразил Серафим, – Матвей очень интересный собеседник… Вася пожала плечами. – По-моему, у нее к нему не только собеседный интерес прорезался, – хихикнула она. – С этим спорить не буду, – загадочно улыбнулся Фима. – Но ведь он ее старше как минимум в два раза! – удивилась Вася. – Светюнчик точно втюрилась… – И дай им бог! – вдруг категорично закрыл тему Серафим и посмотрел на меня. – Алюш, я очень рад тебя видеть, мы уже начали волноваться… Я колебалась – рассказывать ли им, что произошло, что вообще со мной происходит время от времени? Но неожиданно вдруг почувствовала, что им можно доверять. Оглядевшись по сторонам, я не нашла никаких помех для разговора и тихо начала рассказ… Я рассказала все, что знала сама, что пережила с самого момента появления у меня кольца. Ребята слушали не перебивая. Вася – с широко раскрытыми глазами, Серафим – глубоко задумавшись. Когда я наконец закончила, обеденный перерыв подходил к концу, а мы так ничего и не поели. Все пребывали в состоянии взволнованности. Наконец Фима сказал: – И представить себе не мог существования чего-то подобного. – Не веришь? – спросила я грустно. – Верю, – кивнул он, – чувствую, что все рассказанное правда, однако все гораздо больше и полнее. И что-то мне подсказывает, что ты еще столкнешься с этим. – Что ты имеешь в виду? – испугалась я. – Я не знаю, не могу пока объяснить своих ощущений, – Серафим почесал щеку, – как тогда, когда я почувствовал твое отсутствие. Но ощущения есть, и столько!… – Ребята, неужели это правда? – Вася пребывала в шоке. – Суровая правда жизни для меня. – Я в первый раз отхлебнула остывший кофе и посмотрела на Светку. Она разрумянилась, оживленно болтая с профессором, позабыв о нас. – И что же делать? – расстроилась Василиса. – А что с этим можно поделать? – пожала я плечами. – Если бы я знала… – Для тебя это слишком тяжело? – спросил Фима. – Иногда становится очень тяжело, не с кем поговорить, никому ведь не расскажешь. – Теперь ты можешь поговорить с нами, – серьезно проговорил он, – теперь, я думаю, будет легче, мы всегда сможем помочь тебе. Хотя бы просто выслушать… – Спасибо, – едва не прослезилась я, – а то так тяжко на душе… Даже собственному мужу не могу рассказать. – Почему? – Вася взволнованно схватила меня за руку. – Может, попробуешь? – Он не поверит, – усмехнулась я, – он скептически относится к таким вещам. – Или ты не пробовала? – пытливо взглянул на меня Серафим. – Я говорила с ним о ведьмах… – расплывчато ответила я, махнув рукой, – но… Мы помолчали. – А может быть, мне просто не хочется, чтоб он знал, – вдруг поняла я, – хочется возвращаться домой и забывать о случившемся – хотя бы на некоторое время. Да и кто знает, что произойдет между нами, если даже он мне поверит… Не отдалит ли это нас? Эти мои исчезновения… – Что ж, тебе виднее, – с сомнением произнес Фима. – Нам пора возвращаться, – вспомнила я, – время вышло… – Мы могли бы встретиться вне работы, кажется, мне есть что сказать еще, – о чем-то раздумывал Серафим. Я кивнула. – Пойдем вместе после работы, ага? – предложила Вася. – Так и сделаем, – кивнули мы с Фимой одновременно. А потом вытащили Светку из теплой компании и поволокли на рабочее место. По окончании рабочего дня Светка, залившись румянцем, сообщила нам, что с нами вместе домой не пойдет, она обещала Матвею Егоровичу помочь с разбором огромной кипы литературы, пересланной ему из архива института, где он работал. И тут же унеслась, пока мы не начали над ней подшучивать. Вася хитро глянула ей вслед и пообещала, что завтра все подробненько расспросит об этом романтическом свидании среди груды книг и журналов. А мы отправились за Серафимом. Софья Яковлевна с непроницаемым лицом восседала на своем обычном месте, в приемной. Вася съежилась и спряталась за моей спиной. – Докладывать не надо, мы сами войдем, – нагло сказала я. Бабка сидела, как каменная, только злобно поджала губы. Оказавшись в кабинете своего милого, Василиса поежилась, кинув взгляд в сторону приемной. – Фим, как ты можешь с ней работать? Меня просто дрожь берет… – Ты мой нежный маленький цветочек! – Фима нежно обнял подругу. – Когда я бываю не в духе, я тоже не подарок. – Ну-у! Быть не в духе временно и быть злобным по жизни – не одно и то же… – Она просто преследует свои интересы, – усмехнулся Серафим, – не бойся, детка, она тебя не тронет. Я молча ухмыльнулась. Мы шли по проспекту. Не по-весеннему пасмурное небо нависало над нами. Пронзительный ветер налетал порывами, обжигал и тут же отступал. Я закуталась в куртку. Вася рассказывала Серафиму смешные моменты нашего сегодняшнего рабочего дня, он хохотал. Оба раскраснелись, и, судя по всему, им совсем не было холодно. Неожиданно я услышала шелест над головой. Подняла глаза. Небо рассекала огромная стая птиц. Шелест крыльев буквально оглушил меня. Исчезли все посторонние звуки, меня окружил этот шелест. Я не могла оторвать от них глаз и вдруг, в одну секунду, почувствовала, будто бы вокруг меня возникло что-то, словно меня отгородили от чего-то, от всего мира, ощущение, словно я изолирована и недоступна для других и в то же время они недоступны для меня. Такое ощущение, что стоишь на краю огромной скалы, над всем миром… а в нем никого нет! Точнее, есть, но ты не видишь их, а они – тебя и вам не встретиться больше никогда… Словно вы в разных измерениях. Такое вот вселенское одиночество и отчаяние. Голова закружилась, и меня кинуло в озноб. Я споткнулась. Чья-то рука крепко ухватила меня за рукав. – Аля, что с тобой? – услышала я откуда-то издалека, словно из-под воды. И тут наваждение сгинуло. Я открыла глаза (оказывается, они у меня были закрыты?) и увидела прямо перед собой перепуганное лицо Василисы. Я не успела ответить, как Серафим мягко отодвинул ее и помог мне добраться до ближайшей скамейки. Сам сел рядом, Вася тихонечко присела с другой стороны. – Что-то произошло? – с тревогой спросил Фима. – Да… Голова закружилась… И еще птицы над головой, шелест крыльев… – Я потерла виски. Серафим, по обыкновению, задумался. – Знаешь что… Сейчас тебе лучше поехать домой. Давай отложим разговор до завтра? – Вид у него был озабоченный. – Что это было? Ты знаешь? – У меня возникло ощущение, что он сейчас кивнет. Но Фима лишь устало пожал плечами. – Мне надо подумать, – тихо сказал он. – Сможешь идти? Я кивнула. Я уже полностью пришла в себя, и не осталось никаких признаков того, что что-то случилось минуту назад. Дома меня ждал сюрприз. Олежка уже вернулся и приготовил ужин. Мы поели. Вечерний полумрак за окном и приглушенное освещение в квартире настроили на романтический лад. И мы провели вечер в объятиях друг друга, вспоминая дни, когда встретились, как полюбили друг друга, как наши души сливались в единое целое… Наконец-то вечер закономерно перетек в ночь, и я оказалась в мягкой, уютной постельке. С мужем мы устали примерно одинаково, а потому по негласному соглашению лежали как два бревна и сонно болтали на разные темы. Паузы в диалоге становились все больше, а фразы – более размытые и бессмысленные. Я блаженно погружалась в сон… – Алина!!! Я подскочила. Мне показалось или с улицы и впрямь женский голос истошно прокричал мое имя??? Олежка тоже сел в кровати, мы недоуменно переглянулись. – Алина, помоги!!! – Кто это? – одновременно с мужем спросили мы друг у друга и синхронно пожали плечами. – Я выйду и узнаю. – Олежка начал вставать. – Стой! – я ухватила его за плечо. Мне вдруг стало не по себе. Чем-то нереальным повеяло от этой ночной неожиданности. Что-то здесь подозрительно странно… жутко… На часах – час ночи. – Алинаааа!!! – Черт знает что такое! – Олежка вскочил, но я с силой дернула его обратно и крикнула: – Ляг! Спи! Случилось что-то непонятное. Олег упал на кровать и не шевелился. Сердце бешено заколотилось. Я пригляделась – он спал. Кольцо на моей руке ярко светилось. В реальности?! Моя сила распространяется и на эту реальность?! Я вскочила, теперь уже хорошо понимая, что происходит что-то неподвластное разуму, и стала быстро одеваться. Накатила волна вины и жгучего стыда, стало очень плохо на душе: так поступить с любимым человеком! Не могу себя контролировать… – Алина!!! – Голос был полон отчаяния. Я в минуту оделась, обулась и, бросив последний тревожный взгляд на безмятежно спящего мужа, выскочила на улицу. Улица была совершенно пуста. Мне показался неразумным мой поступок, стало жутко, я развернулась обратно к дому. – Аляааа!!! – Бедная женщина уже звала сквозь слезы. Голос доносился из переулка. Я закрыла калитку и бросилась туда. Ночь была безлунная, и глаза еще не до конца привыкли к темноте. Прямо на дороге я разглядела три силуэта. Два, судя по размерам и форме, – мужские, третий принадлежал женщине. Она плакала всхлипывая. – Это вы звали меня? Кто вы?! – крикнула я, остановившись неподалеку. – Привет, малышка! – раздался до боли знакомый голос. Одна фигура отделилась от остальных и направилась ко мне. Остальные стояли, словно оцепенев. – Вэнс? – У меня глаза на лоб полезли. – Собственной персоной, милая! – радостно возвестил он, заключая меня в объятия. Я не возражала, находясь в трансе. – Извини, что вот так, без предупреждения, но только ради самого, так сказать, предупреждения я и появился! Помнишь Ларагун? Я обещал… – туманно изрек Вэнс. – А… – Я вопросительно уставилась на его спутников. – Мм… – смутился Вэнс – Как тебе сказать… Хорошие люди. Любезно согласились позвать тебя. Нет, мы не знакомы, остановил первых попавшихся и обратился с просьбой… Ясно. Бедняжки припозднились, вероятно возвращались с вечеринки или другого мероприятия. И на темной улице им подвернулся «сюрприз», «любезно попросивший» (знаю я, как он просит!) позвать подружку! И не остановил, скорее всего, а поймал! – Ну не в ворота же к тебе стучать, – невинно улыбнулся Вэнс, – что бы муж подумал? Кстати, как он отнесся к твоему уходу? Я покраснела, вспомнив. Хорошо, что темно, не видно. – Умница, девочка! – похвалил Вэнс, хотя я не вполне поняла, за что. – Ты меня радуешь. – Вэнс, – вздохнула я, кивая в сторону жертв его ночного произвола, – может, отпустишь их? – А, да! – Он повернулся (теперь у меня уже глаза полностью привыкли к темноте) к семейной паре лет сорока, перепуганной, державшейся, как дети, за руки. – Спасибо, ребята, вы свободны! Те словно обмякли. Мужчина подхватил оседающую жену и бросился прочь. – Так нельзя! – ужаснулась я. – Они выглядят обессиленными! – Еще раз прости, малышка, – теперь Вэнс выглядел и впрямь раскаявшимся, – не нашел другого способа тебя вызвать… – Зачем? – Может, прогуляемся? Ночь сегодня… – Безлунная! Темная! И я хочу спать! – Напряжение, сковывавшее меня совсем еще недавно, отпустило, и я ощутила просто нечеловеческую усталость. – Я тебя надолго не задержу, – серьезно пообещал Вэнс, – все так замутилось в подлунных мирах… – Ну? – Завтрашней ночью ты отправишься на задание. – Но я же только что вернулась! – растерялась я. – Я же говорю, все так замутилось, что вещи творятся странные. – Он задумался. – Если ты думаешь, что я сам что-то понимаю, то напрасно. – А можно поподробнее? – Нельзя. Ну честное слово, Алинушка, ничего не знаю. Но предупредить пришел. – Откуда же ты узнал? – Не забывай, мы предназначены. А я чувствую острее, и у меня есть большой опыт. – Ладно… – Мысли лихорадочно забегали в голове. – А что же мне с работой делать? Что я Олежке скажу? – Сама себе сложности создаешь, – усмехнулся Вэнс, – цепляешься за человеческое, а ведь ты можешь жить не работая, если подумать… – Ага! И не имея семьи. Да? Тогда уж точно никаких сложностей! – Верно, – одними губами улыбнулся он, – сама понимаешь. – Вэнс! – Я остановилась. – Запомни: я живу с человеком, которого люблю! Работа мне приносит удовольствие плюс общение с друзьями. – Запомню, – холодно пообещал Вэнс, – и ты запомни: глядя в одну сторону, не увидишь чудес с другой стороны. – Моя сегодняшняя жизнь и так полна чудес… – пробормотала я хмуро. Мы уже почти дошли до моего дома. – Это все, что ты хотел сообщить? – нелюбезно прямо спросила я. – Практически да. Вот еще… ночь сегодня и впрямь темная, – Вэнс выглядел напряженно, словно прислушивался, – нехорошая. Сейчас домой и сразу баиньки, ага? – Ну естественно! Чем еще можно заниматься в половине второго ночи? – И дверь покрепче запри… – Вэнс словно не слышал меня. – Спокойной ночи! – Я повернулась и пошла к калитке. Вэнс молча провожал меня взглядом. Когда я вошла во двор, он негромко крикнул: – Увидимся, детка! В доме стояла тишина. Олежка благополучно спал. Мне стало ужасно стыдно, в то же время я не могла поверить, что сама усыпила его. Я прошла на кухню и уселась за стол. Спать расхотелось. За окном пел-заливался соловей, поселившийся в колючих ветвях акации. Его ночная песня вливалась в открытую форточку вместе с ароматом цветов акации. Я люблю этот запах… И я захотела сходить и наломать веточек, чтоб поставить в доме. Я включила в ванной свет, который через маленькое окошко падал в огород, обулась и отправилась за цветами. Сомнительное освещение, но все же. Почти не спотыкаясь в темноте, я добрела в огороде до изгороди, у которой вовсю благоухала моя цель, и осторожно начала ломать цветущие ветки и собирать в букет. Это не заняло много времени, через несколько минут, довольная, я отправилась обратно. Как же причудливо выглядит все окружающее ночью! Кусты изгибаются и превращаются в животных, дерево, как великан, нависает кроной над грядками с клубникой… А вон то напоминает человеческую фигуру. Странно, что-то я его там не помню… Неожиданно «дерево» сорвалось с места метнулось ко мне. Я даже вскрикнуть не успела, как «оно» схватило меня, крепко прижало к себе и, жарко дыша, зашептало на ухо: – Здравствуй, ведьма! Как же я рад, очень рад нашей встрече… Не кричи, пожалуйста! Я оттолкнула его, он на удивление легка отпустил меня. Я попятилась. – Извини, что не представился, мое имя тебе ни к чему, – усмехнулся мой ночной гость. Я разглядела, что это мужчина, точнее парень. Даже подросток, худой, невысокого роста, с какими-то дергающимися движениями. Я молчала, прижавшись к стене сарая и размышляя, что мне делать и в какой переплет я попала на этот раз? – У меня к тебе просьба, маленькая такая просьбочка, тебе не будет в тягость нисколько, – нервно боромотал он. – А вот это не тебе решать, – наконец пришла я в себя. – Кто ты вообще такой и что тебе здесь надо? Предупреждаю, если мне не понравится твой ответ, тебе придется уйти. – Ты же ведьма, – осклабился он, – а ведьмы вампиров чуют издалека. – Ах, вампир, значит? – Я немного растерялась и напугалась. Что я знаю о вампирах, кроме того, что о них в фильмах ужасов показывают? – Только один укус, маленький такой укусик… – вкрадчиво бормотал он, – и каждый из нас получит свое… – Ты-то ясно что, а вот насчет себя не знаю, надо ли мне это? – отрезала я решительно, страх сразу прошел. – Надо-надо, – совсем уж лихорадочно шептал вампир, бросая взгляды по сторонам. – Кровь ведьмы, всего глоточек, принесет мне гарантированное бессмертие, а тебе – силу и дополнительные знания, не знаешь, что ли… Не бойся, Инквизиция не узнает о нашей сделке, давай поможем друг другу… Я попятилась в сторону, обдумывая услышанное. – Ну скорее же. – Он приближался мелкими шажками, сверкая глазами. Чего мне стоило сюда выбраться, на этот уровень – Неожиданно по огороду пронесся порывистый ветерок, обжег лицо. Я на секунду от влеклась, а вампир мгновенно оказался рядом и крепко схватил меня. Я оказалась словно парализована. – Меня зовут Даниэль. А потом ощутила его губы на своей шее, а затем они мягко радвинулись и… острый укол. Дальше мои глаза закрылись, я стала погружаться куда-то, ноги подогнулись. Но Даниэль крепко держал меня, не давая упасть. А потом резкий толчок, его руки разжались, и я, оказавшись без поддержки, рухнула на землю, больно ударившись локтем. Эта боль привела меня в чувство. Я открыла глаза и охнула: весь огород был наполнен голубоватым сиянием, оно клубилось, переливалось… Даниэль лежал на земле неподалеку, а над ним стоял высокий мужчина в черном как ночь плаще. Я не преувеличиваю. Обычный черный цвет не бывает таким глубоким, непроглядным, словно ночь… Сердце у меня вдруг забилось, словно я знала, кто этот мужчина и что он представляет для меня опасность. «Влипла!» – подумала я. – Проклятый! – произнес мужчина в адрес вампира. – Ты будешь уничтожен за свои преступления, за нарушение границ, за побег со своего уровня, за попытку обрести бессмертие… – Попытку? – злорадно прохрипел Даниэль. Тут же мужчина взмахнул рукой, и вампир задыхаясь, схватился за горло. – Отвечай, кто открыл тебе пределы? – приказал мужчина. – Ведьма… Лора… – А эта вступила с тобой в сговор? – кивнул палач в мою сторону. – Я хочу жить! – закричал пронзительно Даниэль. У меня сердце сжалось. – Ты вампир! Ты уже не живой. А бессмертие продлит твое существование и твое проклятие. – Я стану снова человеком! Я знаю! Я чувствую! Я не хочу пить кровь! – отчаянно спорил Даниэль. – Ты по своей воле и своему желанию стал вампиром, ты стремился к этому, искал этого. Будучи человеком, ты ХОТЕЛ стать вампиром. Ты стал им, они тебя услышали. А назад дороги нет. Только уничтожение. – Не-э-э-эт!!!! – Даниэль стал извиваться, но почему-то не мог встать. – Именем Инквизиции и правом, предоставленным мне Верховным Инквизитором я приговариваю тебя к уничтожению! – Мужчина поднял вверх обе руки. Из ладоней хлынули потоки ослепительно-лазурного цвета и слились с Даниэлем, окутали его. Он заскулил, потом завыл, потом взвизгнул, и крик оборвался. Сияние оборвалось. Я сглотнула комок в горле. – Приговор приведен в исполнение, – негромко произнес палач в никуда, опуская руки и поворачиваясь ко мне. На месте Даниэля дымилась кучка пепла. Я вдрогнула, и по спине побежали мурашки. Мне не понравился его взгляд, а еще больше внезапное осознание того, что передо мной стоит… Инквизитор собственной персоной. А со слов Вэнса они ох как ненавидят ведьм! Шею саднило, я машинально подняла рукуи прижала ладонь к месту укуса. Маленькая ранка. Я легонько потирала ее, в ужасе глядя как Инквизитор приближается ко мне. – Ну что скажешь, ведьма? – жестко спросил он, следя за моей рукой. – Я не вступала с ним в сговор, я вообще не понимала, что происходит, – едва не плакала я. – Не верю. Он успел тебя укусить? Моя рука вдруг замерла, я почувствовала абсолютно гладкую кожу под пальцами. Ранка чудесным образом затянулась. Я, что ли, ее «загладила»? – Н-нет… – соврала я, меня била крупная дрожь. Вот сейчас мы тут одни, ночь темная, прикончит он меня, никто и не увидит… А что, очень удобно. Утолит свое чувство ненависти к нашему брату… то есть сестре. Он подошел совсем близко. Я не могла подняться от слабости, ушибленный локоть ныл. Инквизитор нависал надо мной громадой. Он склонился, оторвал мою руку от шеи и провел по ней своей. Осмотрел и выпрямился. – Как ты здесь оказалась? – металлическим голосом спросил он. – Я здесь живу, – проговорила я еле слышно! – Прямо на улице? – съязвил он. – Вышла за цветами… – Среди ночи? – Не спится. – Не ври! По нашему затянувшемуся диалогу я поняла, что уничтожать меня он не собирается, даже если очень хочет. Ну не было агрессивной ненависти в его голосе. Я уловила в нем скорее небольшую усталость, рабочую твердость, и ничего более. И мой страх полностью прошел. – Если допрос окончен, господин Инквизитор, я могу идти? – усмехнулась я, поднимаясь. Он с неприязнью следил за мной. – Спать захотелось? – Не твое дело, – разозлилась я Я побрела к дому. Проходя мимо Инквизитора, я испугалась, что он меня остановит, моя храбрость иссякла. Но он меня не остановил. Когда я оглянулась, его уже не было. Если бы не ушибленный локоть, я бы не поверила в происшедшее. Поразмыслив пару секунд, я все – таки вернулась, собрала рассыпанные ветки акации (что, зря ломала, что ли?) и благополучно добралась до дома. Не помню, как поставила букет в воду, разделась и нырнула под одеяло к мирно посапывающему мужу. Несмотря на все потрясения, Уснула сразу. Утром я открыла глаза с ощущением того что полностью выспалась. Взгляд тут же упал на часы. 5:30. За окном уже рассветало. Вдруг охваченная приятными желаниям, я повернулась к мужу, но уткнулась носом в листок бумаги на подушке. Еще не прочитав, я поняла, что там, и со вздохом потянулась к настольной лампе. «Милая кошенька, меня срочно вызвали на работу. Сервер полетел, а ты же знаешь мою работу. Ты так сладко спала…» Я заворчала и поняла, что уснуть мне уже не удастся. Решила встать, тем более что вспомнила кое-что, что мне надо сделать, но днем не хватало времени. Я включила компьютер. Адрес я хорошо запомнила. Ввела его и быстро подключилась к Интернету. Вот сейчас появится розовый фон с запросом пароля… Но экран вдруг стал стальным серым и высветилась надпись: «Данный ресурс вам недоступен!». – Я же знаю пароль! Оба пароля! – рявкнула я, ничего не понимая. Ввела снова, Enter – тот же результат. Откинулась на спинку стула, ничего не понимая. Что происходит? Почему я не могу войти туда, куда недавно попала самым чудесным образом? Я кинулась к книжке «Ведьмы: вымысел и реальность», стала листать ее, ожидая, когда начнет что-то происходить. Но книга безмолвствовала. Напрасно я вглядывалась в чистый лист, ожидая повторения недавнего чуда. Я уже даже подумала, что мне приснилось все: и всплывающие строки в книге, и сайт «Откровения Посвященных»… Я глянула на кольцо. Оно тоже хранило покой. – Схожу с ума, что ли? – спросила я вслух сама себя с досадой и рассмеялась: вот уже и разговариваю сама с собой! И в этот миг снова накатило ощущение беспредельного одиночества. Я аж захлебнулась, словно потоком холодного воздуха обожгло до самого сердца. Я поняла, что мне перекрыли этот канал. Но почему? Что я сделала не так? Я ведь одна из них! Я просто хотела встретиться с ними, пообщаться, удостовериться, что не одинока, получить психологическую поддержку. А теперь… Я даже не запомнила никаких координат, адресов…Только упоминания о какой-то девушке по имени Дайана. Точно! Там еще было ее объявление… и что-то о Вэнсе!!! Я взволнованно вскочила и стала вспоминать. Что-то вроде того, что она хочет вернуться и увидеться с Вэнсом. Господи, с Вэнсом! Они знакомы! Вот у кого можно узнать интересующую информацию. Ну почему не вспомнила ночью и сразу его не спросила?! Ничего, все Нормально, если верить Вэнсу – следующей ночью я отправляюсь на задание. Очень надеюсь, что мы там увидимся, – это уже стало доброй традицией. Вот тогда все и выясню! Я стала слоняться по дому, дрожа от нервного возбуждения. У меня было стойкое ощущение что все вокруг меня меняется. Но что бы это значило? Чем вызваны перемены? Может, случившимся сегодня ночью? Так ведь ощущение отдаленности от всего мира появилось у меня еще вчера. Ясно одно – мне не наладить контакт с посвященными через Интернет. Начну-ка потихоньку собираться на работу… Рабочий день описывать смысла нет. Единственный эпизод, заслуживающий внимания, пожалуй, следующий. Перед самым уходом Светка, необычайно тихая сегодня, вдруг, краснея, призналась, что вечером у нее будут гости… На наши настойчивые расспросы она, сгорая от смущения, призналась, что таинственный гость – не кто иной, как Матвей Егорович. Представляю, каких трудов стоило Свете вытащить его из библиотеки! По рассказам Фимы. профессор очень старомоден, по его понятиям, ухаживание за дамой должно составлять весьма длительный срок, а уж к ней домой идти… Наверное, там в обязательном порядке будут Светкины родители, как же еще? Может, я преувеличиваю. А вообще-то это очень романтично! Гложет прямо-таки любопытство – как пройдет ужин? Когда мы с Васей поднялись к Серафиму, у него была внеплановая клиентка. Об этом, мерзко ухмыляясь, заявила нам Софья Яковлевна. – Ничего страшного, мы подождем здесь! – заявила я, хватая пытающуюся ускользнуть в коридор Василису. Дотащила белую как мел подругу до кресел у стены и, как куклу, усадила в одно из них.. Софья Яковлевна испепеляла нас возмущенным взглядом, но возмутиться вслух не могла. Формально все было законно, мы не ломились в кабинет, а ждали в приемной. – Мне нужно кое-что вам рассказать, – прошептала я Василисе, – сейчас выйдем и по пути поговорим. – Что-то произошло? – Глаза подруги расширились. Я молча кивнула, исподтишка поглядывая на секретаршу. Старушка усиленно делала вид, что не подслушивает, но уши аж шевелились от напряжения. Скрипнула входная дверь, и в приемную вошла молодая девушка, звонко цокая каблучками. – Розочка! – вскочила бабуся ей навстречу. Удивительно, как способно меняться лицо человека от выражения брезгливой ненависти до выражения безграничной любви – за считанные мгновения. – Привет, ба! – кивнула небрежно внучка и уперлась взглядом в нас. Недоумение настолько четко нарисовалось у нее на лице, что показалось, словно наше присутствие здесь самое нелепое, что может вообще быть в природе. – Бабушку проведать зашла? – сладко улыбнулась я. – Ну уж точно не тебя! – гавкнула Роза. – Ты-то тут что забыла? – Да вот… с подружкой пришла. Она жениха своего ждет, – кивнула я на Васю. – Он у Фимочки на приеме? – прикинулась дурой Роза. – Он и есть Фимочка, – как маленькому ребенку терпеливо разъяснила я. – Ба? – Роза побагровела, обращаясь вполоборота к Софье Яковлевне. – Ты же обещала! Что именно обещала ей бабуля, мы не успели выяснить. Потому что открылась дверь, и из кабинета Серафима выплыла полная дама. На ее лице сияла улыбка, видно, наш друг сумел разрешить ее проблемы. Мы одновременно втроем ринулись к нему в кабинет. Фима выглядел устало, настолько, что не нашел сил покинуть кресло. Он лишь махнул нам на диванчик. – Садитесь, девчонки, я сейчас, немного приду в себя. – А потом он увидел Розу. – Здравствуй, Розочка, как дела? – учтиво осведомился он. – Вот тебя увидела и сразу наладились, – ласково проворковала Роза, игнорируя его предложение насчет диванчика и присаживаясь на краешек его стола. Василиса побледнела и резко сжала мою руку. – Розуля, – мягко, но категорично произнес Фима, – это стол. На нем не сидят. Роза покраснела и переместилась на стул для клиентов. – Спасибо, ты прелесть, – равнодушно одобрил Фима, – у тебя что-то ко мне? – Вообще-то я хотела бы наедине… – Роза метнула взгляд в нашу сторону. – Прости, совсем занят, – улыбнулся Фима, – у меня дела срочные и неотложные вот с этими девушками. Васенька! И он протянул руки в сторону Василисы. Я подтолкнула ее. Подруга впорхнула прямо в его объятия, и он усадил ее к себе на колени. Розу аж передернуло. – Но если это очень срочно, – продолжав Фима, – пусть бабушка тебя запишет на прием на завтра, с утра у меня еще никого нет. – Обязательно! – ядовито процедила Роза, окинула нас ненавидящим взглядом (в ответ на который я подарила ей самую очаровательную из улыбок) и с достоинством удалилась. – Уф… – выдохнул Серафим, когда за ней закрылась дверь, – не живу, выживаю… – Хорошенькое утро ждет тебя завтра, – печально проговорила Василиса. – Да уж. Ничего, не впервой, отобьемся, – засмеялся Серафим. – Ее бабушка похожа на злую ведьму, – про должала, поежась, Вася, – вдруг она тебе что-нибудь сделает? – Например, приворожит? – улыбнулся, Фима. – Солнышко, как ты считаешь, я зря занимаю этот кабинет? – Почему? – Неужели я один из множества шарлатанов которые дурят людей и которых можно обдурить так же? Приворожить, заворожить, сделать марионеткой… – Конечно нет! – воскликнула Вася. – Ты настоящий экстрасенс! – Экстрасенс… – улыбнулся Фима. – Не люблю это слово. Знаешь, что я тебе скажу, милая? Есть одна-единственная вещь, против которой бессильны все привороты-отвороты, все ужимки и старания. Знаешь, что это? Это любовь. Настоящая, безо всяких магических действий. Такая, как моя к тебе. И он чмокнул счастливую Васю в нос. – Супер… – кивнула я, завороженная его речью. – Фим, ты просто супер! – Знаю, – засмеялся он и встал, подхватывая подругу, – двинулись? По пути я рассказала о ночном происшествии. Серафим присвистнул. – Было бы интересно пообщаться с путешественником сквозь пространства и измерения. – При случае я вас обязательно познакомлю, – усмехнулась я. – Ну это хорошо в любом случае, что он тебя предупредил, – озабоченно сказала Вася. – Да, – вяло кивнула я, – но что мне теперь делать? Как обставить свое исчезновение для Олежки, чтоб все было нормально? Все замолчали, задумались. – Да чего мы думаем?! – воскликнула Василиса. – Просто отпросись у мужа переночевать у меня. Я живу одна, проблем не будет. Ну скажи, что мне очень нужна твоя помощь… Неужели не отпустит? – Да нет, отпустит. – Во мне зажглась надежда, что и на этот раз все обойдется. – Но, Вась… Хорошо, если у меня получится все за один день, а если придется задержаться? Как я могу не прийти ночевать домой на вторую ночь, даже не позвонив? Мы снова задумались. – Напишешь записку! – воскликнули Вася. – А я передам. Можно придумать, будто тебя… послали на курсы повышения квалификации или в командировку… – Не очень убедительно, – покачал головой Серафим, – но за неимением лучшего варианта… – Я смогу его убедить! – гордо вздернула головку подруга. – Распишу в красках, как шеф ценит усердие новой сотрудницы и что перед тобой маячит продвижение по карьерной лестнице… и все такое. – Спасибо, – усмехнулась я, – если б так действительно! Ух, я бы достигла карьерных высот! Чувствую, теперь мне все чаще и чаще придется ездить в командировки… Интересно, а в каком возрасте ведьмы уходят на пенсию? У нас год за десять должен идти с такими перегрузками! – У меня ощущение, что очень скоро вся прояснится и круто изменится, – нахмурился Серафим. – В какую сторону? – полюбопытствовала я. – В наилучшую для тебя. Или… – Что – или? – вздрогнула Вася, сжав мою руку. Но Фима махнул головой, отгоняя какие-то мысли. – Все будет хорошо, девчонки. Знаю только, Что все впереди – и самое трудное, и самое хорошее. К сожалению, Алюш, могу сказать, что придется пережить кое-что страшное. – Расскажи поподробнее! – Я остановилась и вцепилась в его руку. – Пожалуйста! – Если б я знал! – с досадой сказал Серафим. – Здесь я только чувствую. Здесь все гораздо сложнее, чем в судьбах обычных людей. В твоей я иду на ощупь, чувствами, ощущениями. – Понимаю. – Я опустила голову. – Ты мне просто говори всегда, когда что почувствуешь, ладно? Говори сразу, в любое время дня и ночи. Я ведь тоже иду на ощупь. И мне нужны подсказки… Было очень горько обманывать мужа, но выхода не было. Я объяснила Олежке, что мне просто необходимо сегодня переночевать у подруги, ей нужна моя помощь. Такое уже бывало, и он воспринял мои слова с пониманием. Я взяла кое-какие вещи, чтоб, вернувшись с задания, можно было переодеться. Кто его знает, куда меня занесет на этот раз. Только бы не в период Средневековья. Хватит! Намучилась уже, едва не убили. Нелегко быть ведьмой в любой эпохе… Тут мне пришла в голову мысль, что я и впрямь могу погибнуть и мы с моим любимым больше не увидимся. И так стало тягостно на душе! Я долго-долго прощалась с мужем, пока он не пошутил, что умирать не собирается до моего возвращения. Я, скрывая слезы, упорхнула. Дома у Василисы вкусно пахло пирожками! Она окружила меня заботой и лаской настолько, что мне стала еще невыносимее неизвестность сегодняшней ночи. Заметив мое состояние, Вася погрустнела. – Алин, тебе тяжело, да? – В общем, да. Мужу наврала… Чем дальше, тем мне страшнее – куда меня закинет, к чему придется приспосабливаться? Больше вопросов возникает. – Мне кажется, что в этот раз все будет легче, – ободряюще похлопала меня по плечу подруга. – Дай бог. Вась, я даже не могу поговорить с другими ведьмами, спросить, как это происходило с ними! У меня нет доступа к Scriptum’y, чтоб почитать, поделиться своими знаниями… – А ты пиши свой, – подбодрила Вася, – описывай пережитое. Это будет гораздо интереснее, чем сухие сведения. – Ты права… – задумалась я. Мы легли спать поздно, перед сном я еще позвонила Олежке и поцеловала его в трубку. Как же тяжко!… Сейчас я стала ощущать понемногу то, что говорил мне Вэнс о жизни с простым человеком. Потом я написала записку, и мы долго говорили с Васей, она старалась развеселить меня. Мне было жарко в куртке, но лучше перестраховаться. Кто знает, в какую погоду я попаду. В конце концов, я свернулась калачиком, прошептала: – Спокойной ночи и… пока! И мгновенно уснула, не успев услышать Васиного ответа. |
||
|