"СЛУШАЙ СВОЮ ЛЮБОВЬ" - читать интересную книгу автора (Барбара Картленд)

Глава 6

Приготовление свежего лекарства отняло у Антеи довольно много времени.

Сначала она никак не могла найти нужных трав в саду Дауэр-Хауса и совсем уж было собралась отправиться в Квинз Ху, туда, где раньше их выращивала мама.

К счастью, она в конце концов отыскала в каком-то уголке несколько цветков, ранее ею не замеченных.

Пока она промывала травы, нарезала их и проделывала все остальное, как ее учила мать, прошел целый день.

Тем не менее девушка не раздумывая отправилась через березняк чуть ли не бегом, надеясь не встретиться с Гарри, и в дверях особняка вновь попросила позвать Хайнеса.

Как и утром, ее провели в библиотеку, но на этот раз у нее было время получше все осмотреть.

Как бы ей хотелось прочесть все эти книги!

Наверняка здесь появилось немало современных изданий.

Книги, ранее составлявшие библиотеку, давно были перевезены в Дауэр-Хаус.

Вскоре явился Хайнес.

– Я с нетерпением ждал вас, мисс, – сказал он с некоторой долей укоризны. – Недавно я дал милорду последние капли микстуры из того пузырька, что вы мне оставили.

– Как милорд?

– Крепко спит, мисс. Скажите, следует ли его разбудить и напоить лекарством сейчас или лучше подождать?

– Могу я на него взглянуть?

– Конечно, мисс.

Хайнес проводил ее к спальне маркиза и на цыпочках вошел внутрь, взглянуть, не проснулся ли больной.

Антея стояла на пороге, но вот Хайнес сделал ей знак подойти, и она устремилась к кровати, утопая в мягком персидском ковре, покрывавшем весь поп.

Маркиз безмятежно спал.

Антея сразу же поняла, что ему лучше.

Она нежно приложила ладонь к его лбу.

Кожа была прохладная и не такая сухая, как в разгар лихорадки.

Антея смотрела на спящего, и вдруг поймала себя на мысли, что это совсем не тот величественный маркиз, внушающий страх, перед которым она, как и все остальные, робела, а красивый молодой человек, внезапно сраженный болезнью и сейчас такой же беспомощный, как спиленный дуб в парке.

Циничные складки в углах губ разгладились, он даже слегка улыбался.

Интересно, что сделало его таким?

Может быть, он пережил сильное разочарование, отнявшее у него способность радоваться жизни и видеть мир в ярких красках – то, что естественно для нее?..

Когда она направилась к выходу, где ее уже ждал Хайнес, ей пришла в голову до абсурда странная мысль, что маркиз похож на заболевшего маленького мальчика, который особенно нуждается в любви и ласке.

– Милорду намного лучше. Дайте ему микстуру, как только он проснется, а еще обязательно вечером, это поможет ему уснуть.

– Ваши травы – поистине волшебное снадобье, – сказал Хайнес. – Мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь оправился от весенней лихорадки столь быстро…

– Не стоит забегать вперед, – предостерегла его Антея. – Помимо всего очень важно, чтобы он как следует набрался сил, прежде чем начнет вставать и что-то делать.

Она вспомнила эти слова матери, которые та без конца повторяла, когда однажды после чересчур суровой зимы в деревне началась настоящая эпидемия лихорадки и чудодейственная микстура, казалось, нужна была всем одновременно.

– Я постараюсь выполнить все ваши распоряжения, – с усмешкой пообещал Хайнес. – Но вы же знаете, что за человек маркиз. Если он чего-то захочет, его ничто не остановит!

– Полагаю, завтра он еще будет немного слаб, – сказала Антея. – Ему необходимо как можно больше спать.

– Лучше бы вам прийти и самой поговорить с ним, мисс.

Антея рассмеялась.

– Не думаю, что милорд станет меня слушаться!

– А я бы этому не удивился, – возразил Хайнес. – В конце концов, вы ему спасли жизнь, ведь не окажись вы тогда в его комнате, мы бы сейчас готовились к похоронам!

Антея содрогнулась.

– Не говорите об этом. Я надеюсь лишь на то, что лорд Темплтон уедет из Англии, как ему велел милорд.

– По-моему, он слишком перепугался, чтобы остаться здесь, – заметил Хайнес. – В то же время рисковать я не собираюсь. Со вчерашнего вечера ношу с собой заряженный пистолет.

Они поднялись по лестнице, и Антея остановилась.

– Вы совершенно уверены, что сможете и сегодня ночью остаться с милордом? Я очень беспокоюсь – до среды лорд Темплтон еще может кое-что предпринять.

– Не волнуйтесь, – успокоил ее Хайнес. – Будьте уверены, я никому не позволю причинить вред милорду! Мы не раз бывали в переделках, но он всегда выходил победителем.

– Надеюсь, так будет и в этот раз, – слегка улыбнулась Антея. – Но вы правы: рисковать нельзя.

Она попрощалась с Хайнесом и отправилась домой через парк.

Тени уже удлинялись, птицы смолкали.

Антея наслаждалась прекрасным, безмятежным пейзажем, и невозможно было поверить, что на свете существуют люди, готовые подобно лорду Темплтону убивать ради денег.

Но тут она вспомнила, что уже вечереет, и последние пятьдесят ярдов до Дауэр-Хауса бежала со всех ног, испугавшись, что Гарри вернулся и ей придется объяснять свое отсутствие.

Не то чтобы она не хотела рассказывать брату о визите доктора Гроувза и о маминой микстуре от весенней лихорадки.

Этого-то она утаивать не собиралась.

А вот расспросов Гарри о возможных встречах с маркизом она бы предпочла избежать.

Еще меньше ей хотелось, чтобы брат заподозрил, будто маркиз для нее теперь не просто новый владелец имения, о котором говорят со страхом и даже ненавистью, но человек, значащий неожиданно много.

«Раз я спасла ему жизнь, – рассуждала Антея. – вряд ли мне теперь может быть безразлична его жизнь».

Но почему-то ей не хотелось делиться этим с Гарри.

Ей повезло: в доме была одна нянюшка, и она стала ворчать по поводу столь долгого отсутствия своей воспитанницы.

– Мне казалось, милорд, имея такую пропасть денег, мог бы заплатить доктору, а не утруждать тебя! – возмущалась она.

– Но ты же знаешь не хуже меня, нянюшка, мамины снадобья на травах действуют гораздо эффективнее, чем обычные лекарства, которые может прописать доктор Гроувз.

– А чем плохи лондонские доктора? – парировала няня. – Я слышала, даже его королевское высочество часто советуется с ними.

Антея рассмеялась.

– Не думаю, что маркиз часто хворает. Просто болезнь застала его врасплох. Ты же знаешь, весенняя лихорадка никого не щадит.

– Ну так постарайся сама не подхватить ее, – предупредила няня. – Мне довольно хлопот и без того, чтобы лечить тебя или Гарри!

С этими словами она удалилась на кухню.

Антея не обижалась на нянюшку: ее резкость была вызвана лишь тем, что она очень любит своих «ребятишек» и так переживает за них, что любая возможная угроза их благополучию наполняет ее сердце тревогой.

Когда пришел Гарри, Антея переоделась в простое муслиновое платье, которое всегда надевала на ужин.

За столом брат долго рассказывал ей о последствиях пожара на ферме Джексона и о планах строительства новой маслобойни, так как от старой остался лишь обугленный остов.

Эта проблема заполняла его целиком до самого отхода ко сну, а на следующее утро он так торопился в Квинз Ху, что завтракал в задумчивом молчании.

Когда он уехал, Антея подумала, не отправиться ли ей в особняк – разузнать о здоровье Иглзклифа.

Но там будет Гарри! Значит, ей идти нельзя.

Она не сомневалась – если маркизу действительно станет хуже, Хайнес пошлет за ней.

В то же время неизвестность угнетала ее, и она бродила по дому как неприкаянная.

Ясно было только одно: если возникнет необходимость вновь готовить для маркиза микстуру, то придется пойти за травами в сад Квинз Ху, поскольку здесь она уже все оборвала.

Антея еще раздумывала, что ей делать, когда Гарри вернулся к обеду.

Пришел он довольно рано.

Не в сипах сдержать любопытство, Антея побежала к парадной двери навстречу брату.

– Как маркиз? Ему лучше? – спросила она.

– Думаю, да, – рассеянно ответил Гарри. – В любом случае он еще не выходил из своей комнаты, и я его не видел.

– Но ты, наверное, спрашивал? – не отставала Антея.

– Будучи здоровым, он всегда посылает за мной и отдает распоряжения, в то время как меня ждет еще масса неотложных дел. Уверяю тебя, Антея, для меня его болезнь стала желанной передышкой.

Антея понимала брата.

Однако она решила про себя: что бы ни думал Гарри, ей придется днем сходить в Квинз Ху.

Они уже заканчивали вкусный обед, приготовленный нянюшкой, как вдруг к дому подъехал экипаж.

Гарри обернулся.

– Интересно, кто это?

Через минуту в стоповую ворвался Чарли Торрингтон.

– Боже мой, Чарли! – раскинул руки Гарри. – Какая неожиданность!

– Я должен кое-что вам рассказать! – выпалил друг, кладя на стул цилиндр.

Он был в страшном возбуждении – поэтому никто не обратил внимания на то, что он вбежал в шляпе.

Его вид и тон заставили Гарри и Антею насторожиться.

– Присядь и выпей чего-нибудь, – предложил Гарри. – Может, пообедаешь с нами?

– Хорошо, но не сразу, – ответил Чарли. – Сначала я должен рассказать вам, почему я примчался сюда за рекордно короткий срок.

Он говорил настолько серьезно, что ни брат, ни сестра не проронили ни слова, пока гость выдвигал стул из-за стола и усаживался.

Затем Чарли взглянул на девушку:

– Даже не знаю, как рассказать тебе все это, Антея. Боюсь, тебя это очень огорчит.

– Говори по существу, Чарпи! – воскликнул Гарри. – Перестань ходить вокруг да около, объясни наконец, что случилось. Наверняка что-то нехорошее, иначе вряд ли ты нагрянул бы без предупреждения.

Антея осознала, что Чарли по-прежнему смотрит на нее, и кровь похолодела в жилах.

– В чем.., дело?

– Вряд ли вы слышали когда-нибудь о человеке по имени лорд Темплтон. – сказал Чарли. – но Гарри знает, кого я имею в виду.

Антея стиснула пальцы и побелела как мел.

– Это хвастун, пьяница и игрок, – продолжал тем временем Чарли, – и мне он никогда не нравился. В Уайт-клубе все знают – некоторое время назад он крупно проигрался, и теперь на него наседают кредиторы.

– А при чем тут Антея? – прервал его Гарри.

– К этому я и перехожу. Помолчав немного, Чарли стал рассказывать:

– Вчера вечером Темплтон, насколько мне известно, был в Уайт-клубе и напился до невменяемого состояния. Но прежде чем его вынесли из помещения, он громогласно объявил всем присутствующим, среди которых было немало моих друзей, что он вынужден покинуть Англию из-за чудовищной клеветы, которую на него возводит Иглзкпиф. Он сказал, что обвинение может подтвердить только девушка, которая была в спальне маркиза, наставила на него пистолет и грозила убить его.

Антея затаила дыхание, поскольку уже знала, что за этим последует.

Она не ошиблась.

– Темплтон поклялся, – тревожно произнес Чарли, – что этой девушкой была Антея Брук, сестра Гарри Колнбрука.

Когда Чарли умолк, Гарри со всей силы стукнул по столу кулаком.

– Это самый невероятный и гнусный вздор, какой я когда-либо слышал! – вскричал он. – Как Темплтон смеет говорить такие вещи о моей сестре? Должно быть, он ошибся именем, но я заставлю его публично признаться во лжи, и чем скорее, тем лучше!

– Именно так я и подумал, когда мне об этом рассказали, – согласился Чарли, – но самое любопытное – Темплтон отозвал свою лошадь с дерби и, если верить моим друзьям, действительно уехал за границу.

– Интересно, зачем? – взвился Гарри. – Куда бы он ни сбежал, я поеду за ним и заставлю подавиться его лживым языком и восстановить доброе имя Антеи, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!

Он был в ярости.

Не в силах более выносить происходящего, Антея встала из-за стола и, не сказав ни слова, вышла из комнаты.

В тот миг, когда она закрывала за собой дверь, до нее донесся голос брата:

– Знаешь, Чарли, этому надо положить конец…

Не желая больше слушать их, она выбежала из парадной двери и, не размышляя, даже не осознавая, что делает, побежала по лесной дорожке – кратчайшему пути в Квинз Ху.

Только один человек мог помочь ей, только он мог ее понять.

Прежде чем рассказать что-нибудь брату, прежде чем открыть ему правду, ей необходимо посоветоваться с маркизом, как это сделать наилучшим образом.

Теперь девушка осознала, что должна была сразу рассказать Гарри о случившемся.

– И зачем я пыталась все скрыть от него? – в отчаянии вопрошала она себя.

Конечно, ответ был прост: она ни при каких обстоятельствах не могла признаться Гарри, что маркиз привел ее в комнату отца и поцеловал, а потом, испугавшись, она сбежала по потайному ходу.

Чем больше она размышляла обо всех перипетиях последних дней, тем отчетливее понимала, что не способна придумать благовидного объяснения событиям, цеплявшимся друг за друга и увенчавшимся спасением маркиза сначала от подосланного убийцы со стилетом, потом – от самого лорда Темплтона.

– Что делать? Ну что же мне делать? – как заведенная повторяла она на бегу.

Только маркиз сможет найти выход из ее безвыходного положения.

Добежав до опушки, она перешла на шаг и попыталась отдышаться.

До особняка осталось совсем немного.

Поднявшись по ступеням до парадного входа, Антея вдруг обнаружила, что явилась в дом как была, без капора, с растрепанными волосами.

Почти нечеловеческим усилием она заставила себя войти в распахнутую дверь с достоинством.

– Я должна немедленно поговорить с милордом! – объявила она лакею.

Это был тот самый человек, которого она, вчера посылала за Хайнесом. Улыбнувшись, он ответил:

– Конечно, мисс. Сейчас милорд наверху вместе с мистером Хайнесом. Проводить вас наверх?

– Благодарю вас.

Лакей пошел вперед, и девушка последовала за ним, все еще пытаясь восстановить дыхание.

Когда они достигли хозяйских покоев, лакей постучал в дверь.

Открыл Хайнес.

Лакею уже не было необходимости что-то говорить, поскольку слуга вышел в коридор и увидел Антею.

– Очень рад вас приветствовать, мисс! У меня для вас сюрприз.

– Мне нужно.., поговорить.., с милордом! – произнесла Антея чужим голосом.

– Разумеется, – кивнул Хайнес, – и я уверен, милорд будет счастлив видеть вас, ведь он вам стольким обязан!

Не дожидаясь ответа, он вернулся в комнату, оставив девушку в дверях, и объявил:

– Мисс Антея, милорд!

В этот миг она заметила, что маркиз не лежит в постели, а сидит в кресле у открытого окна.

В комнату вливался солнечный свет, озаряя темные волосы и каждую черточку лица маркиза.

Он казался полностью одетым, хотя такое впечатление создавалось благодаря белому жабо его ночной рубашки над халатом из темно-синего бархата.

Он совсем не напоминал того распростертого на подушках, сраженного болезнью человека, которого Антея видела вчера.

Она просто стояла, неотрывно глядя на него.

А услышав, как Хайнес закрыл дверь, и поняв, что осталась с маркизом наедине, бросилась к его креслу.

Волнение и робость мешали ей заговорить.

Но вдруг слова вырвались сами собой.

– Случилось.., нечто ужасное.., мне нужна.., ваша помощь.., пожалуйста… Маркиз протянул ей руку.

– Что произошло? Что вас так огорчило? – негромко спросил он.

Антея взяла его руку и, едва сознавая, что делает, опустилась на колени рядом с его креслом.

Она стиснула ладонь маркиза, словно спасительный канат, и сила его пальцев придала смелости, которой ей отчаянно недоставало.

– Лорд… Темплтон… – запинаясь, выговорила она.

Девушка почувствовала, как напрягся Иглзкпиф.

– Что сделал этот мерзавец? – процедил он сквозь зубы.

– Он уехал.., за границу… – молвила Антея, – как вы ему велели… Но вчера вечером он.., в Уайт-клубе.., сказал, что.., вынужден покинуть Англию из-за чудовищной клеветы, которую вы на него возвели.

Маркиз усмехнулся.

– Этого следовало от него ожидать. Заглянув в испуганные, молящие глаза Антеи, он понял – это еще не все.

– Что он еще сказал?

– Он.., сказал… – едва слышно пролепетала Антея, – что видел меня.., в вашей спальне.., и что я.., грозилась убить его.

– Он упомянул ваше имя?

– Д-да.., это слышали многие.., в том числе.., друзья Гарри и Чарли.

Иглзклиф сжал губы и нахмурился.

– Темплтон всегда был человеком без чести и совести, но это уже переходит всякие границы!

– Я.., ничего не имею против.., если это говорят в Лондоне, – опустила глаза девушка, – но я просто.., не знаю, как рассказать Гарри.., правду… Я боюсь, что он.., никогда не простит меня, если.., если узнает, что я была.., тогда.., в вашей спальне…

Маркиз молчал.

– Помогите.., прошу вас, помогите… – взмолилась Антея. – Я знаю, для вас это не очень.., много значит.., но, кроме Гарри, у меня никого нет.., он единственный во всем мире.., любит меня.., и я не могу.., не могу потерять его…

Ее глаза наполнились слезами, вместившими в себя и страх, и горечь обиды, и безысходность.

Маркиз смотрел на нее, тщательно обдумывая ситуацию, прежде чем ответить.

– Теперь послушайте, Антея. Прежде всего нам нельзя допустить глупостей, и вы поступили правильно, обратившись ко мне за помощью. Что вы сказали Гарри перед уходом?

– Ничего, – всхлипнула Антея. – Чарли приехал, когда мы заканчивали обедать… А когда он рассказал, что наговорил про меня лорд Темплтон, я вскочила.., и побежала к вам.

– Вы проявили весьма похвальное здравомыслие, и коль вы оказались такой благоразумной девушкой, я уверен, мы найдем выход, не рассердив вашего брата.

– Он очень.., рассердится.., если узнает, что я была в вашей спальне.., и не меньше.., если узнает, что я.., встречалась с вами.., не поставив его в известность.

– Вы хотите сказать, он вообще не подозревает о том, что мы знакомы? – недоверчиво спросил Иглзклиф.

– Гарри знает, что вы.., говорили с «мисс Мелдозио».., и.., вы просили ее принять на хранение фортепьяно.., а я.., еще не успела вас поблагодарить…

– Не нужно благодарностей, – покачал головой маркиз. – Я находил мое решение проблемы достаточно остроумным.

– Оно гениально, но Гарри уверен, что.., кроме того раза.., я с вами не разговаривала.., и он не знает, что я.., играла в гостиной…

– Ясно, – задумчиво произнес Иглзклиф.

– Когда я вернулась домой в субботу ночью, он спал, и нянюшка обещала не рассказывать ему, что мы поздно пришли.

– Я начинаю понимать.., ситуация несколько запутаннее, чем я предполагал.

– Прошу вас.., пожалуйста.., скажите, что мне делать… Кроме того, мне теперь кажется… Гарри.., будет очень.., удивлен, что я пришла к вам.

– Полагаю, – чуть помедлив, молвил Иглзклиф, – нам следует чистосердечно признаться в том, что ваша смелость спасла мне жизнь. К тому же правда может быть преподнесена таким образом, чтобы она не огорчила вашего брата.

– Но.., нельзя говорить ему.., что вы.., поцеловали меня… – прошептала Антея.

От смущения она не могла поднять глаз. Маркиз ответил очень тихо:

– Ну конечно же, нет. Это касается только нас двоих и останется между нами.

Эти слова подействовали на нее как бальзам, она почувствовала такое облегчение, что на миг прижалась головой к колену маркиза, выпустив его руку.

– Все будет в порядке, – заверил ее Иглзклиф. – Мы справимся с этой проблемой так же, как вы спасли меня от стилета Милли и подушки Темплтона.

Антея подняла голову.

– А.., как?

– Предоставьте это мне. Я подозреваю – больше того, уверен, – что вы совершенно не умеете лгать. Ваши глаза выдают вас.

Не ожидая услышать от маркиза ничего подобного, Антея изумленно смотрела на него.

– В первую очередь, – продолжал между тем Иглзклиф, – нам нужно послать за вашим братом и Чарлзом Торрингтоном, попросить их прийти сюда немедленно. И тогда я им расскажу, какая вы смелая и отважная девушка и сколь я вам благодарен за то, что все еще жив.

– Г-гарри.., рассердится… – ввернула Антея.

– При моей изобретательности – не рассердится, – прервал ее маркиз. – А теперь я предлагаю вам пойти в соседнюю комнату и поиграть на фортепьяно. Это успокоит вас, снимет страх, и, надеюсь, вы станете больше доверять мне.

Антея тяжко вздохнула.

– Вы.., действительно думаете.., что все будет в порядке?

– Я уверен, – ответил маркиз. – Просто делайте все так, как я скажу, и не забывайте: я ваш пациент, поэтому меня нельзя расстраивать или со мной спорить.

Антея поняла, что он пытается ее развеселить, и улыбнулась сквозь слезы.

Маркиз извлек из кармана халата белый надушенный платок, наклонился к девушке и отер слезы с ее бледных щек.

Это ей не показалось странным.

Напротив, такой порыв выглядел совершенно естественным.

Только сейчас Антея почувствовала себя разбитой и измученной стремительным бегом в Квинз Ху и придавившим ее страхом.

В это мгновение ей не хотелось даже садиться за фортепьяно.

Ей хотелось одного: оставаться рядом с маркизом.

Раз он взял всю ответственность на себя, волноваться больше незачем.

Одновременно она не могла отделаться еще от одной мысли.

То, что в Лондоне очернили ее репутацию, ей самой никак не вредит, поскольку она никогда не бывает в столице.

Но Гарри, если у него появится возможность, наверняка захочет поехать в Уайт-клуб, и ему невыносимо будет ощущать презрительное отношение к сестре.

«Разве можно это.., исправить?» То ли она произнесла свой вопрос вслух, то пи маркиз прочел ее мысли, но он промолвил:

– Доверьтесь мне, Антея. С нами произошло столько всяких странностей, но, поверьте, мы справимся и сейчас. Вашей беде можно помочь, что я и собираюсь сделать. Надеюсь, решение проблемы вам очень понравится. Вы мне верите?

– Хотелось бы, – пожала плечами девушка, – но это трудно.

– Теперь сделайте то, что я скажу, – продолжал маркиз таким тоном, словно обращался к маленькой девочке. – Идите в будуар, сядьте за фортепьяно и играйте, как вчера. Расскажите мне об окрестных лесах, о полях, о парке и о том, как всем нужна моя забота, как деревенские жители надеются на то, что я помогу им стать счастливыми – как того хотите вы.

Антея округлила глаза от изумления и слегка отодвинулась от маркиза.

– К-как вы сумели уловить?.. Я же.., именно об этом и хотела сказать… Иглзклиф улыбнулся.

– Мне казалось, вы уже знаете: я понимаю то, о чем вы говорите своей музыкой и что другие могут описать лишь словами.

– Я еще не встречала никого, кто бы это понял…

– Тогда я первый, – засмеялся маркиз, – и безмерно счастлив этим.

Антея чувствовала в его словах некий скрытый смысл.

Ей захотелось послушаться маркиза, и она медленно поднялась, глядя на него сверху вниз своими огромными глазами.

Ма длинных ресницах все еще дрожали капельки слез.

– Все будет в порядке, – тихо сказал Иглзкпиф.

– Мо.., я боюсь… – повторила Антея. – Я все-таки боюсь, что Гарри.., рассердится.., придет в ярость.., и наделает глупостей.., отправится вслед за Темплтоном во Францию.., или куда он уехал.., и вызовет на дуэль.

– Если кто-то и будет драться с Темплтоном на дуэли, так это я! – заявил Иглзклиф. – Мо, честно говоря, мне кажется, он не стоит даже пули!

Б его интонации слышался еле сдерживаемый гнев при мысли о невероятной подлости лорда Темплтона, публично очернившего ее имя.

– Благодарю вас… – молвила Антея. – Надеюсь, все будет хорошо.

– Конечно, будет, – успокоил ее маркиз. Он позвонил в золотой колокольчик, стоявший на столике рядом с креслом. Вскоре вошел Хайнес.

– Немедленно пошлите кого-нибудь в Дауэр-Хаус, попросите мистера Дальтона и майора Торрингтона прибыть сюда как можно скорее. Я хочу поговорить с ними.

– Хорошо, милорд, – ответил Хайнес, – но вы, так же как я, должны помнить, что доктор Гроувз велел вам соблюдать покой и не принимать сегодня посетителей.

Пока Иглзклиф отдавал распоряжения, Антея подошла к будуару.

Услышав слова Хайнеса, она обернулась и сказала маркизу:

– Если это вас утомит, нужно отложить разговор до завтра.

– Это меня не утомит, но, думаю, мне нужно прописать себе более крепкое лекарство, чем ваша микстура.

Антея замерла на месте.

– Я поступаю крайне эгоистично.., думая только о себе… – заметила она, – но в любом случае вам пора принять очередной стаканчик микстуры.

– Вы совершенно правы, мисс! – поддержал ее Хайнес. – Милорду еще четверть часа назад следовало выпить лекарство, и я уже приготовил его.

– Ваше колдовское зелье напрочь изгнало мою лихорадку, – взглянул на Антею маркиз. – Хайнес, когда выполните мое распоряжение, принесите мне бокал шампанского.

– Хорошо, милорд.

Слуга вышел в коридор, а Антея все еще медлила у двери будуара.

– Если я огорчила вас и вы.., снова заболеете, я буду очень.., волноваться.

– Вы действительно беспокоитесь обо мне?

– Разумеется! – воскликнула Антея. – Я дважды спасла вас от подлого лорда Темплтона, так разве я могу позволить вам страдать из-за.., по сути, ерунды?

– Все, что касается вас, я не считаю ерундой. – изрек маркиз, – и поскольку это касается нас обоих, это очень много значит.., для меня.

От его доброты стало отрадно на сердце.

– Я поблагодарю вас музыкой.., это намного легче.

Она прошла в будуар и села за фортепьяно.

Все еще взволнованная, она со страхом ожидала реакции Гарри, и в ее музыке послышались тревожные, мрачноватые аккорды.

Потом ее мысли перенеслись к маркизу.

Он просил ее играть так же, как вчера.

Если она решила довериться ему и не сомневаться в его помощи, значит, она должна делать то, что он захочет.

Антея думала о маркизе – и чувства ее становились мелодией, наполненной, помимо всего прочего, искренней благодарностью к нему.

«Если его там нет, я с ума сойду», – беспокоилась она.

Но он был в залитой золотыми лучами комнате, и чувствовал себя лучше, чем можно было надеяться.

Музыка сливалась с солнечным светом и молитвой петела к небесам, взывая к Божественной силе, которая уничтожит зло и страх и сделает мир таким прекрасным, каким он и должен быть.