"Женщины в его жизни" - читать интересную книгу автора (Брэдфорд Барбара Тейлор)

23

Мы можем пойти на ленч в «Лайонз-Корнер-Хауз»? – просительно глядя на Тедди, поинтересовался Максим.

Она кивнула, шаря в сумке, вынимая деньги и книжку с купонами на одежду.

– Да, можем, но потом. Сперва мы должны подыскать тебе плащ. Честно говоря, я бы что-нибудь съела. А ты проголодался?

– Да, еще как!

Тедди и Максим стояли у прилавка одежды для мальчиков в магазине Селфриджа, терпеливо ожидая, пока молодая продавщица проверит, найдется ли у нее третья рубашка Максимова размера. Вскоре она вернулась, качая головой и строя гримаски.

– Простите, мадам, но те две были последние из размеров вашего мальчика. Может быть, вы подберете что-нибудь из джерси?

– Нет, спасибо. Мы возьмем эти две и на сегодня ими ограничимся, – сказала Тедди и подала книжечку и банкноту в один фунт стерлингов.

Девушка взяла деньги и книжечку, вырезала из нее положенные купоны, отсчитала Тедди сдачу и подала покупку вместе с книжкой и чеком.

– Лето никогда не кажется слишком долгим, а? – с усмешкой обратилась к Максиму девушка. – Скоро обратно, за партой торчать, да? Не позавидуешь.

– Мне нравится школа, – ответил Максим.

Девушка одарила его донельзя скептическим взглядом и выразительно вскинула бровь. С едва приметной улыбочкой она прошла вдоль прилавка к следующей покупательнице, ожидавшей со своим сыном.

Тедди заговорщически подмигнула Максиму, положила руку ему на плечо и торопливо повела к выходу через центральный зал большого универмага к дверям, выходящим на Оксфорд-стрит.

Тедди с Максимом шли по направлению в Марбл Арк, где находился «Лайонз-Корнер-Хауз». По дороге они не разговаривали, поскольку торопились и лавировали между пешеходами. Было субботнее утро начала сентября. Небо иссиня-голубое, без единого облачка, воздух слегка трепетал от нежаркого солнышка. Это был прекрасный, мягкий, спокойный и необычно теплый для сентября денек, более подходивший для прогулок в саду, нежели для беготни в шумной суете городских улиц.

Тедди предпочла бы сидеть сейчас с ним в тени под яблоней, попивать не спеша что-нибудь холодненькое и читать книги. Но этого похода по магазинам было никак не избежать, поскольку Максиму предстояло через несколько дней возвращаться в школу и было необходимо купить для него рубашки и дождевик. Он так быстро рос, с каждым днем делаясь все выше – одни руки да ноги, хотя, возможно, ей это только казалось так, но все равно для десяти лет он был высоковат.

Вдруг без видимой связи Максим несколько недовольным тоном сказал:

– Та продавщица в магазине, которая нас обслуживала, не поверила мне, когда я сказал, что люблю школу.

Тедди искоса взглянула на него.

– Ты же знаешь, что не каждый любит школу. В отличие от тебя, – заметила она и рассмеялась. Вдруг смех застыл у нее на устах, и она остановилась как вкопанная и перевела взгляд на небо. Максим сделал то же самое, так же поступили и другие люди, спешившие по обеим сторонам Оксфорд-стрит.

Нарастающий рев был слишком хорошо знаком лондонцам.

Это была летающая бомба, один из тех беспилотных самолетов-снарядов. Со звенящим стоном он прорезал голубое небо, устремляясь на них со сравнительно небольшой высоты. В унисон ему уже завыла сирена воздушной тревоги, и оба звука перекрыли шум уличного движения.

На миг Тедди и Максим остолбенели, уставясь на широкий прозрачный небосвод. Самолет-снаряд летел так низко, что была видна свастика, намалеванная на толстом брюхе.

Люди закричали, завизжали и стали разбегаться во все стороны в поисках бомбоубежища или хоть какого-то укрытия.

Тедди схватила Максима за руку и с криком «Бежим!» потащила его на середину улицы, как можно дальше от фасадов зданий. «Фау» накрыл своей огромной тенью Оксфорд-стрит и людскую толпу, затем его двигатели словно обрезало, как бывало всегда перед началом падения. Инстинктивно Тедди толкнула Максима на мостовую и накрыла собой, защитив своим телом.

Другие люди тоже бросались ничком наземь, в надежде спастись от смерти. Скрипнув тормозами, замер на мостовой автобус, пассажиры повыскакивали наружу разом вместе с шофером и кондуктором, все искали укрытие или же падали на асфальт, чтобы хоть как-то уменьшить опасность поражения.

Откуда-то из-за угла вылетел и замер на месте рядом с Тедди и Максимом таксомотор. Шофер выскочил и плюхнулся около Тедди на дорогу, крича:

– Ты, чокнутая! Это, бля, фрицева бомблюга воет, прямо нам, бля, по башкам так и влындит! – Таксист обхватил голову лапами и зашипел на Тедди: – Делайте, как я, обеими руками, утята. Сама хоронись и постреленка спасай. От битого стекла. Осколки от витрин, бля, больше всего кровищи пускают. Ребят стеклом, когда сверху падает, на ленты режет.

– Я знаю, – отозвалась Тедди, но советом водителя, изъяснявшегося на кокни, воспользовалась, закрыв голову руками.

– Ты о себе позаботься, как обо мне, – послышался из-под нее приглушенный голосок.

– Со мной все хорошо, Максим, не беспокойся. – Но ее слова потонули в оглушительном треске, а через долю секунды последовал ужасающей силы взрыв.

Таксист первым поднял голову и огляделся вокруг. Он встал, наскоро отряхнул брюки.

– Мы везучие, утята, – сказал он Тедди. – Мог прямиком в нас бухнуть. Но он, гад, грохнулся где-то за «Кэмберленд Отелем». В конце Эдгвар-роуд. Жалко бедную шелупонь, кто они ни есть, которым врезало.

Тедди безмолвно глядела на него, желая как-то унять охватившую ее дрожь, и в первый момент была не в силах оторваться от земли.

Вдали опять заревел следующий «Фау». Как и первый, он летел по направлению к ним. Все уставились в небо, и вновь всеобщий визг огласил улицу.

Таксист подал руку Тедди и поднял ее; встал и Максим.

– Хватай малого и дуйте в метро, утята. Этот налет, бля, еще не сдох, попомните мои слова.

– Да-да, мы пойдем! – воскликнула Тедди. – Спасибо вам!

Даже не оглянувшись на свою машину, таксист помчался к Марбл Арк. Тедди подхватила бумажный пакет с рубашками, взяла Максима за руку, и они побежали вдогонку за дружелюбным таксистом к станции метрополитена у Марбл Арк.

Говорливый таксист скрылся в толпе, валом валившей в подземелье, когда к станции подоспели Тедди с Максимом. Они сбежали вниз по ступенькам. Платформа была забита публикой, преимущественно женщинами с детьми, ходившими за покупками по магазинам, гулявшими субботним утром. Мужчин было совсем мало. Большинство мужского населения Англии служило в вооруженных силах: в армии, на флоте, в авиации.

Пыхтя и отдуваясь, Тедди с Максимом остановились на нижнем пролете лестницы. Им повезло – они нашли место и примостились на ступеньке в углу, тесно прижавшись друг к другу, чтобы хватило места кому-нибудь еще.

Взвинченные переделкой, в которой только что побывали, они долго сидели молча, успокаиваясь и приводя в порядок мысли.

– Не бойся, Максим, здесь мы в безопасности, – заговорила наконец Тедди.

– Я никогда не боюсь, когда с тобой, Тедди, – отозвался Максим и достал из кармана носовой платок. Он поплевал на него и принялся влажной тканью тереть колено.

Нагнувшись к нему, Тедди воскликнула:

– Это я тебя так толкнула, что ты даже коленку разбил?

Максим покачал головой и усмехнулся:

– Да это просто царапинка, и даже не больно. Во всяком случае, не очень.

Она нахмурилась и склонилась над ним, осматривая колено.

– Ранка пустяковая, но надо бы помазать йодом… – Она подняла голову и оглядела толпившихся людей. – Обычно на станциях подземки бывает полно медсестер из Красного Креста во время налета. Но что-то не вижу ни одной, а ты?

Он покачал головой:

– Но я же не раненый. Пожалуйста, не поднимай переполох, Тедди, я помою колено в мужском туалете в «Лайонз-Корнер-Хаузе». Мы пойдем туда перекусить или уже нет?

– Если налет будет продолжаться, это чаепитие может нам обойтись слишком дорого, – проворчала она.

Максим промолчал. Он прислонился спиной к верхней ступеньке, вытянул ноги и долго, с задумчивым видом, изучал свои ботинки. Наконец он повернулся к ней и тихо проговорил:

– Спасибо тебе, Тедди. Ты защитила меня своим телом.

– Я всегда буду тебя защищать, Максим. До тех пор, пока живу. Ты мой мальчик, и я очень тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, Тедди.

И больше они ничего не добавили, но его рука заползла в ее руку, он придвинулся к ней еще ближе и притулился головой к ее голому плечу. Они тихо сидели рядом, и ничто им было не страшно. Это ощущение бесстрашия пришло не сейчас, а давно, и они знали: что ни случись с одним, у него есть другой.

Вдруг совершенно неожиданно в подземелье раздался чей-то голос, и к потолку вознеслось красивое сопрано. Какая-то женщина запела:

Женщина пела, и публика в метро стала ей подпевать, а она подсказывала строфы, и вскоре по всей подземной станции разнеслись эхом прекрасные звуки народного голоса, и со всеми вместе звучали голоса Тедди и Максима, которые пели, вкладывая всю душу в песню:

Когда песня была допета, женщина встала и выкрикнула, обращаясь ко всем:

– Мы не дадим фрицам согнуть нас в бараний рог, верно, не дадим?

– Нет! – дружно отозвалась толпа.

– Тогда будем петь! – призвала всех женщина.

– А нельзя ли «Упрячь свои невзгоды в мешок заплечный старый»? – выкрикнула пожилая дама.

– Неправильная у вас война, утята! – Маленький таксист, говоривший на кокни, вдруг оказался тут как тут, возле Тедди и Максима, ухмыляясь им с озорным видом.

– Давайте эту: «Я враз повеселею, когда зажгутся снова огни Лондона!» – выкрикнул свое предложение другой человек.

Публика одобрительно зашумела – эта песня была всем по вкусу – и певица запела, и все ей вторили. Когда допели и эту, она завела другую, а потом еще и еще, и толпа пела с ней целый час, если не больше. Тедди и Максим с удовольствием предались всеобщему ликованию. Про вражеский налет никто не забыл, но он отошел на второй план. Они с Максимом почувствовали себя в атмосфере редкостной теплоты и дружелюбия среди этих лондонцев, с которыми делили общую судьбу. Их скрепили теперь узы единения, отваги и упорства, жизнерадостности и непокоренного духа.

Остановил не на шутку распевшуюся публику начальник гражданской обороны. Он проложил себе путь через толпу на лестнице и с энтузиазмом засвистел в свисток. Поющие мгновенно смолкли, и десятки пар глаз напряженно впились в него.

– Только что дали отбой тревоги, – сообщил он. – Вы можете выходить, теперь безопасно. Однако извольте соблюдать полный порядок. Мы не хотим никаких происшествий здесь – под землей. Безобразия и горя всякого хватает и наверху, на земле.

Максим вскочил на ноги и помог встать Тедди.

– Я закажу поджаренного хлеба с бобами, – сказал он, когда они медленно поднимались по лестнице вместе с толпой. – А что ты будешь есть на ленч?

– Наверное, то же самое. В теперешнее время выбор невелик, миленький мой, так ведь? – ответила она и сразу почувствовала, что голодна как волк. Проблема выживания, подумала она. Все вертится только вокруг нее. Я обязана обеспечить выживание до разгрома Гитлера и до дня, когда в мире снова восторжествует свобода.