"Наконец-то!" - читать интересную книгу автора (Басби Ширли)

Глава 7

Был уже полдень, когда Арабелла наконец повернула своего гнедого жеребца на длинную аллею, ведущую в Гринли. Как и в большинстве поместий Натчеза, главный дом стоял на крутом берегу над бурными водами Миссисипи.

Особняк Гринли был не слишком роскошным, но симпатичным и уютным, с широкими верандами, окруженными ароматной жимолостью, с изящными сводчатыми окнами. С трех сторон к дому примыкала просторная лужайка, на которой росло несколько кустов магнолий и больших раскидистых дубов. С парадной веранды открывался прекрасный вид на реку. За домом располагались многочисленные надворные постройки: контора, кухня, столовая, жилое помещение для рабов и конюшни. Дальше тянулись зеленые хлопковые поля, усеянные мелкими бело-розовыми цветами, а еще дальше, на горизонте, темнел лес.

Остановившись на кольцевой подъездной аллее, Арабелла с удивлением заметила незнакомых лошадей, привязанных к чугунным стойкам перед домом. Итак, Джереми принимает гостей и вовсе не ждет приезда сестры. Ну что же, это и к лучшему: ей не придется объясняться с ним сию же минуту.

Сэмюэльс, слуга-негр, которого она взяла с собой, распряг лошадь и повел ее в конюшню. Арабелла сделала глубокий вдох и медленно поднялась на крыльцо по широкой парадной лестнице.

В Гринли было мало прислуги, поэтому никто не вышел ее встречать. Бегло оглядев главный холл, Арабелла пришла к выводу, что пожилые супруги, которых она назначила присматривать за хозяйством, исправно несли свою службу: дубовый пол был натерт до блеска, красивая медная люстра с хрустальными подвесками в центре высокого потолка сверкала и переливалась всеми цветами радуги. В главный холл выходило несколько дверей, а в дальнем конце располагалась витая дубовая лестница, ведущая на второй этаж. В этом месте холл сужался, образуя коридор, который тянулся дальше вдоль левой стороны лестницы и вел в заднюю часть дома.

Арабелла растерянно встала посреди холла, не зная, где искать Джереми. Но тут справа, из-за двойных дверей, донеслись мужские голоса и взрыв смеха. Подойдя ближе, она тихо постучалась и, не дождавшись ответа, вошла.

В просторной гостиной отдыхали шестеро джентльменов. Увидев Арабеллу, они замолчали.

— Белла! — воскликнул Джереми, оттолкнувшись от серого мраморного камина, и поспешил к сестре. — Что ты здесь делаешь?

Арабелла небрежно стянула свои бежевые жокейские перчатки и с усмешкой произнесла:

— Вообще-то это мой дом.

— Черт возьми, я не это имел в виду! Как дела в Хайвью? — спросил он с тревогой. Его голубые глаза смотрели вопросительно. — Ты приехала просто так или… что-то случилось.

Арабелла покачала головой:

— Да нет, ничего особенного не случилось. — Она многозначительно взглянула на брата и коротко добавила: — Кузина Агата.

Джереми расхохотался:

— О Господи, я и забыл, что она приезжает на днях!

— Да, сегодня или завтра. Вот я и решила заглянуть сюда и лично проследить за работой Тидморов. Мне кажется, так будет лучше для всех.

Арабелла приветливо улыбнулась Тому Деннингу и Джеймсу Гейлу, закадычным друзьям ее брата, которые встали при ее появлении. Она хорошо знала обоих молодых людей и относилась к ним с теплой непосредственностью — как и к самому Джереми. Сестра Джеймса, Эдит, дружила со сводной сестрой Арабеллы, Джейн, — это к ней в гости Джейн собиралась ехать в пятницу.

Деннинг и Гейл вежливо поклонились хозяйке дома, и она с улыбкой обернулась к еще одному знакомому молодому человеку, Моргану Слейду. Он был немного старше Джереми и его приятелей, ему было двадцать пять. Арабелла вспомнила, что Морган уже женат и у него есть маленький сын. Странно, почему он здесь! Слейд не входил в обычную компанию Джереми.

Морган подошел и склонился к ее руке:

— Рад вас видеть, мисс Монтгомери. — В его проницательных голубых глазах сквозила улыбка. — Позвольте представить вам моих друзей, Джейсона Дикаря и его спутника Кровопийцу.

Оба гостя шагнули вперед. Арабелла слегка побледнела. Дикарь оказался высоким широкоплечим парнем с поразительными изумрудно-зелеными глазами. А Кровопийца… она судорожно глотнула. Кровопийца был индейцем, о чем красноречиво свидетельствовали его смуглая кожа, непроницаемые темные глаза и две черные блестящие косы. Наряд этих двух мужчин — сильно потертые брюки из оленьей кожи с бахромой и мокасины — выглядел довольно неуместно в изящной гостиной Гринли.

— Д-добрый день, — вежливо поздоровалась Арабелла, не сдержав дрожь в голосе. Интересно, что здесь происходит? — Очень приятно познакомиться.

На красивом лице Джейсона играла веселая улыбка. Любая другая барышня непременно хлопнулась бы в обморок, обнаружив в своей гостиной двух таких типов, как он и Кровопийца.

— Вас, конечно, удивляет наше присутствие? — небрежно спросил он.

Арабелла выгнула тонкую бровь, и Джейсон засмеялся:

— Не волнуйтесь, пожалуйста. Ваш брат и его друзья встретили нас на дороге во время утренней конной прогулки. Морган познакомил нас и упомянул, что мы с Кровопийцей ездили через реку Сабин в Техас собирать диких лошадей вместе с Филиппом Ноланом. Ваш брат пригласил нас сюда, чтобы мы рассказали о своих похождениях.

— Знаешь, Белла, Дикарь говорит, что в Техасе можно запросто разбогатеть, — возбужденно вставил Джереми. — Там огромные табуны диких лошадей. Их можно поймать и продать в Натчезе или Новом Орлеане. Том, Джеймс и я решили присоединиться к Нолану, когда он в следующий раз поедет на запад. Вот будет здорово! Ты только подумай: я смогу сколотить на лошадях целое состояние!

«Хорошо, что я взяла на себя заботу о семейном имуществе, — подумала Арабелла, — иначе мой ветреный братец отправился бы рисковать жизнью в дикие прерии Техаса». Она содрогнулась при мысли о тех опасностях, которые его там подстерегали бы. Разумеется, страшнее всего было попасть в плен индейцам, кочевавшим по горным долинам. Жуткие слухи об их злодеяниях доходили даже до Натчеза.

— Как увлекательно! — подхватила она, скрывая свой ужас под маской радостного воодушевления. — И скоро Нолан туда направится?

Джейсон покачал головой:

— Сейчас он в Новом Орлеане, а мы с Кровопийцей только несколько дней назад вернулись из Техаса. — Он взглянул на Моргана и улыбнулся. — А перед тем как ехать домой, в Новый Орлеан, решили проведать Моргана.

— Вам повезло, что вы нашли меня в Бонере, а не в Саузенд-Оксе, — отозвался Морган.

— Да, — подхватила Арабелла, обернувшись к Моргану Слейду. — Если я не ошибаюсь, ваш отец подарил вам поместье Саузенд-Окс два года назад, когда вы поженились?

Морган кивнул.

— Но оно же очень далеко отсюда!

Морган опять кивнул:

— Вы правы. Саузенд-Окс находится где-то на полпути между Натчезом и Батон-Ружем. Это очень дикие края! Моя жена Стефани расстроилась, узнав о предстоящем отъезде из Бонера. Ей нравится жить рядом с Натчезом. — Морган улыбнулся. — И все же я надеюсь ее уговорить. Это так увлекательно — осваивать новые земли, но одиночество угнетает. Я скучаю по ней и сыну Филиппе.

Джереми не интересовали семейные дела Моргана.

— Не переживай! — бросил он. — Как только ты достроишь дом, она переедет туда и будет счастлива. — Он в нетерпении обернулся к Джейсону. — И когда же Нолан опять отправится в Техас?

Джейсон пожал плечами:

— В настоящий момент он ведет переговоры с испанскими властями Нового Орлеана, добиваясь разрешения на новую поездку в Техас. — Он поморщился. — Но, по-моему, сейчас все зависит от того, как быстро разрешится ситуация здесь, в Натчезе.

Повисла напряженная пауза.

Несмотря на подписанное в прошлом 1795 году соглашение в Сан-Лоренцо, по условиям которого все земли к востоку от реки Миссисипи севернее тридцать первой параллели, включая и район Натчеза, должны были отойти к Соединенным Штатам, Испания отнюдь не спешила расставаться со своими правами на них.

В феврале в Натчез прибыл Эндрю Элликотт — тогда, незадолго до своей отставки, президент Вашингтон поручил ему следить за новой границей между испанскими и американскими территориями. Поначалу местный испанский губернатор Мануэль Гайосо встретил американцев с почтением, но когда Элликотт распорядился вывести испанский военный гарнизон в количестве шестидесяти человек в Новый Орлеан, Гайосо не подчинился. Тогда Элликот со своим небольшим отрядом разбил лагерь на прибрежном холме недалеко от Натчеза. Это противостояние длилось уже несколько недель. Американцы не предпринимали никаких мер по физическому подавлению упрямых испанцев, но демонстративно подняли свой флаг над таверной «Коннелли», хорошо видный из испанской крепости на южном краю эспланады. Гайосо, разумеется, потребовал, чтобы влаг сняли. Элликотт наотрез отказался.

Никто не знал, чем все закончится. Напряжение нарастало с каждым днем. Гайосо взывал к местным жителям с просьбой о поддержке. Элликотт, в свою очередь, непрестанно подстрекал население Натчеза помочь ему выжить испанцев. Пару недель назад прибыл «чокнутый» Перси Смит Поп со своей армией, чтобы пополнить маленький отряд Элликотта, и это еще больше обострило и без того взрывоопасную ситуацию. Оставалось надеяться , что одна из сторон в конце концов утратит свой боевой пыл и обойдется без кровопролития.

Вдобавок к конфликту между Гайосо и Элликотом кучка плантаторов и земельных спекулянтов потихоньку разжигала сепаратистское движение, не желая отдавать район ни Соединенным Штатам, ни Испании и подготавливая некую третью власть.

— Пожалуй, ты прав, — мрачно изрек Джереми, прервав молчание.

— Ну что ж, нам пора, — сказал Морган.

Джейсон его поддержал, и через несколько минут трое гостей — Морган, Джейсон и Кровопийца — уехали из поместья.

Арабелла еще немного побеседовала с остальными, после чего Том и Джеймс тоже простились.

Не успели они выйти из гостиной, как Джереми сказал:

— Послушай, Белла, если я поеду в Техас вместе с Ноланом, нам не надо будет беспокоиться о будущем!

Арабелла видела Филиппа Нолана всего один или два раза, и этот человек ей не понравился. Он был явным авантюристом, не заслуживающим доверия. Нолан водил дружбу с губернатором Гайосо, губернатором Нового Орлеана бароном де Карондлетом и иже с ними. К тому же поговаривали, что он протеже генерала Джеймса Вилькинсона, одного из высших чинов американской армии, и эта связь говорила не в пользу Нолана. Если же Джереми поддастся его влиянию , покинет безопасный Натчез и пустится в погоню за дикими лошадьми, то она просто возненавидит этого Филиппа Нолана!

Впрочем, ее сделка с Тони Даггетом избавляла Джереми от необходимости возмещать семейные ценности. Глубоко вздохнув, Арабелла спокойно произнесла:

— Тебе не надо идти на такие крайние меры. Вчера я все уладила. Твоя расписка спасена, так что можешь не волноваться за будущее нашей семьи.

— Белла! Что ты сделала? — испуганно воскликнул юный Джереми.

— Ничего страшного, — ответила она, отводя глаза. — Сначала я поговорила с Лейтоном, но это было напрасной тратой времени и сил — он уже проиграл расписку другому человеку.

Джереми побледнел:

— О Боже! Кому?

— Тони Даггету.

— Тони Даггету? И ты заявляешь, что расписка спасена? Да ты с ума сошла!

Арабелла посмотрела ему в глаза и сказала ровным тоном:

— Нет. Тони не такой бесчестный негодяй, как тебе кажется. — «Чудовищная ложь», — подумала она, вспомнив о своем договоре с Даггетом.

Джереми не на шутку встревожился. В то лето, когда Арабелла и Тони Даггет расторгли свою помолвку, ему было всего шестнадцать, но он прекрасно помнил жаркие споры между Арабеллой и родителями… и понурое, несчастное лицо сестры в течение нескольких недель после разрыва. Она очень изменилась, утратив свою обычную веселость, а в ее глазах сквозила такая боль, что у Джереми щемило сердце от жалости.

Он был тогда еще слишком юн и только в последние годы узнал подробности. Даггет жестоко обманул Арабеллу, и она не скоро оправилась от удара. В Натчезе была известна репутация Даггета, и многие, в том числе их дядя Ричард, решительно возражали против этого брака. Они были правы, если судить по тому, как печально окончился роман Арабеллы и Тони.

— Значит, — тихо произнес Джереми, — ты пришла к Даггету, попросила у него расписку, и он сразу же тебе ее отдал?

Арабелла по-прежнему смотрела в сторону.

— Конечно. Я объяснила ему, при каких обстоятельствах Лейтон выиграл эту расписку, и он все понял. — Наткнувшись на недоверчивый взгляд брата, она добавила с вызовом: — Он повел себя как настоящий джентльмен.

— Я тебе не верю, — мягко сказал Джереми.

Арабелла внутренне съежилась. Его тон и выражение лица очень напоминали отцовские.

— Ты что же, думаешь, я вру? — процедила она сквозь зубы. — Зачем мне это надо?

Он помолчал.

— Не знаю. Но я знаю репутацию Даггета. Он вряд ли так просто отдаст приплывшее к нему в руки богатство… тем более тебе. Памятуя о ваших былых отношениях, я сильно сомневаюсь, что он вдруг проявил к тебе доброту.

Эти слова больно задели Арабеллу, но ей надо было убедить брата.

— Ты прав, это трудно назвать добротой, — сказала она, вскинув подбородок. — А тебе не приходило в голову, что этого человека замучили угрызения совести, даже раскаяние, и он пошел мне навстречу, желая загладить свою вину?

Такая мысль явно не посещала Джереми. Совершенно ошеломленный, он уставился на сестру.

— Ты хочешь сказать, — пробормотал он, — что он отдал тебе расписку, чувствуя себя виноватым?

Арабелла пожала хрупкими плечами:

— Может быть. Не знаю… да и не все ли равно? Я пришла к нему, рассказала, как тебя обманул Лейтон, и он предложил мне забрать расписку.

Джереми растерянно хлопал глазами. Ему очень хотелось верить Арабелле. А почему бы и нет? Ведь это из-за Даггета их помолвка была расторгнута, вот он в порыве раскаяния и совершил благородный поступок. Но все-таки что-то здесь было не так…

— Скажи, Белла, он действительно отдал тебе расписку?

— Да, братишка, он действительно отдал мне расписку.

— И она сейчас у тебя?

— Нет… Пока нет, — нехотя призналась Арабелла. — Но он обещал мне ее вернуть.

Джереми прищурился:

— И ты поверила человеку, который убил двух жен и который уже однажды обманул тебя?

— Он не убивал Мерси! — отрезала Арабелла. — Все случилось по ее же собственной глупости. Если бы она не убежала с Джеймсом Терреллом, Тони не погнался бы за ними и их карета не свалилась бы с обрыва в реку. Тони не виноват в том, что она утонула! Он пытался ее спасти, и Джеймса тоже.

— Это он так говорит, — сухо отозвался Джереми, — но мы не знаем, как все было на самом деле. К тому же многие считают, что Мерси решила убежать из-за него. — Увидев, что Арабелла готова опять броситься на защиту Даггета, Джереми поспешно добавил: — Но даже если не рассматривать смерть его первой жены, тот что ты скажешь про вторую, бедняжку Элизабет Фентон? Неужели ты веришь, что ее застрелил таинственный грабитель, который пробрался к ним в дом? Да, суд вынес такое решение, но люди думают по-другому. Все говорят, что Тони и Элизабет дрались, как дикари. И вообще, он женился на спор: любви между ними не было.

Арабелла изменилась в лице, и Джереми мысленно обругал себя. Подойдя к сестре, он обнял ее за плечи:

— Ох, Белла, прости меня, прости! Я совсем забыл. Мне не следовало этого говорить.

Ее глаза подозрительно блестели.

— Ничего страшного. Видимо, Тони питает склонность к глупым пари. Сначала Элизабет, потом я. — Она посмотрела на брата с улыбкой. — Не берусь судить о его прошлом, но я не верю, что он мог хладнокровно убить Элизабет. Она же была беременна! Даже если он ненавидел жену, он не поднял бы руку на собственного ребенка.

Джереми вдруг заговорил необычным для него тоном взрослого человека:

— Если это действительно был его ребенок. Если же нет, у него были все основания желать смерти своей второй жене.

Арабелла устало вздохнула:

— Я вижу, ты много наслышан о прошлом Тони. Хочу тебе напомнить, что почти все эти истории — непроверенные слухи. — Она спокойно встретила взгляд брата. — Он не убивал ни Мерси, ни Элизабет. Я бы не смогла его полюбить, будь у меня хоть капля сомнения в его невиновности. Смерть Мерси — просто трагический несчастный случай. В то время Тони Даггету был всего двадцать один год, как тебе сейчас. Они прожили в браке полгода, и Мерси решила бежать с Терреллом. — Арабелла грустно улыбнулась. — Да, я не спорю: Тони жутко избалованный и вспыльчивый. Он наверняка пришел в ярость, узнав, что его бросили. Его мужское самолюбие было уязвлено, и он пустился за ними в погоню. Но я не верю, что он хотел убить свою жену и Джеймса.

Арабелла помолчала, сделала глубокий вздох и продолжила:

— А что касается Элизабет, то он поклялся мне, что невиновен в ее смерти. К тому же в тот вечер его не было дома: он ужинал у Блэкберна. Его дворецкий услышал выстрел и обнаружил труп. Я верю Тони. Пусть он подлец, игрок, прожигатель жизни, пусть он нахал, беспечный повеса и смутьян, но он не убийца!

Джереми видел, что ее не переспорить.

— Допустим, я с тобой согласен — хоть это и не так. Но с чего ты взяла, что он отдаст расписку?

Арабелла выскользнула из-под его руки, подошла к стеклянным дверям, выходившим в маленький розовый сад, и отдернула газовую занавеску.

— Вы, джентльмены, готовы на многое смотреть сквозь пальцы, но если кто-то из вас не держит своего слова, он тут же становится изгоем. Еще никто и никогда не сомневался в обещаниях Тони Даггета. — Она слабо улыбнулась. — Это единственное, что не вызывает в обществе разногласий. При всех своих грехах Тони Даггет ни разу не нарушил данного им слова. Поверь мне, ты получишь свою расписку.

Джереми чувствовал: сестра чего-то недоговаривает. Но она была права: на слово Даггета можно положиться.

Решив закончить обсуждение моральных принципов Тони Даггета, Джереми спросил:

— Он сказал, когда отдаст расписку?

Арабелла кивнула, глядя на розы:

— Через полгода. Но…

— Через полгода? — вскричал Джереми. В его голубых глазах вспыхнули гневные искорки. — Что за бред! Если он действительно решил отдать тебе расписку, почему бы не сделать это прямо сейчас?

Она ждала и боялась этого вопроса.

— Он… то есть мы… решили тебя немножко проучить. Если мы сразу отдадим тебе расписку, это будет слишком просто. Ты не успеешь осознать свою вину. — Не глядя на возмущенного брата, она храбро продолжила: — А за эти шесть месяцев ты подумаешь над своим поведением и, возможно, станешь более осмотрительным в будущем.

— А если за эти шесть месяцев с ним что-то случится? — мрачно спросил Джереми.

— Он напишет письмо, где будет оговорено это условие: если с ним что-то случится, расписка тут же вернется к тебе. — Она усмехнулась. — Я не дура, Джереми. Я потребовала от него документ.

— Ну что ж, — буркнул Джереми, — значит, наши проблемы решены. Точнее, будут решены через полгода.

Арабелла кивнула:

— Конечно. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком.

— И он продлится целых шесть месяцев, — отозвался Джереми.

Арабелла разозлилась на себя за свой поучительный тон. Улыбнувшись, она сказала:

— Не волнуйся, все будет хорошо. Никто, кроме нас троих, не знает, что твоя расписка у Тони. Внешне все останется по прежнему. Банковские счета будут, как и раньше, подписываться твоим именем. Тони ничего не станет менять.

— Конечно, — невесело согласился Джереми, — но мне это не нравится. У меня такое чувство, как будто над моей головой повис меч. Знаешь, Белла, я не смогу спокойно спать до тех пор, пока не получу обратно свою расписку.

— Как только у нас в руках будет письмо, можешь спать спокойно. Письмо — это гарантия. Даже если Тони захочет отказаться от своего обещания, он уже не сумеет этого сделать.

Джереми кивнул. Его настроение немного улучшилось.

— Ты права. Письмо — почти то же самое, что и расписка. — В его взгляде сверкнул огонек недоверия. — Когда мы его получим?

— В пятницу днем, — ответила Арабелла, стараясь не думать о том, какие еще события произойдут в пятницу днем.

Джереми взволнованно заходил по комнате.

— Скорее бы! Я уже не нахожу себе места.

— Я тебя понимаю, — сказала Арабелла.

— Ну и что же нам делать? — растеряно спросил Джереми.

— То же, что и раньше, — небрежно ответила Арабелла. — Пусть все идет своим чередом. — Глубоко вздохнув, она добавила: — Расписку мы заберем, значит, опасность потерять Хайвью нам больше не грозит. Ты можешь возвращаться домой, тем более что скоро приедет кузина Агата. А если она уже там, — лукаво улыбнулась Арабелла, — скажи, что ты вспомнил о ее визите и сломя голову помчался в Хайвью.

Джереми расхохотался.

— Ох, Белла, ну и хитра же ты!

— Хитрость — сомнительное достоинство, — сказала она, подмигнув.

Они еще немного поболтали, и Джереми уехал из Гринли. Арабелла пообещала отправить его вещи с прислугой.

Не успела она проводить брата, как тут же столкнулась с Тидморами и объяснила им, что молодой хозяин Монтгомери покинул поместье, а она намерена остаться здесь на неопределенный срок. Пожилые супруги если и удивились, то никак этого не показали.

Энн и Томас Тидморы имели родственные связи с некоторыми из слуг Хайвью. Как и остальные, они переехали из Англии вслед за семьей Монтгомери. Арабелла и младшие дети росли у них на глазах, поэтому отношения между господами и прислугой были очень близкими.

Услышав, что Арабелла собирается остаться в поместье надолго, Энн Тидмор расплылась в улыбке:

— О мисс, как я рада! Мы с Томасом считаем, что вам давно пора завести свое собственное хозяйство.

— Да, мисс, как раз на днях мы с женой говорили об этом. — Серые глаза Томаса лучились счастьем. Маленький, коренастый, он едва сдерживал приятное волнение. — Вам не нужна еще прислуга, мисс? Миссис Тидмор давно приглядела в кухарки одну рослую девушку, а я знаю с полдюжины рабов, которые зря пропадают на полях. Из них получатся отличные слуги. Хотите, мы их приведем?

Арабелла ласково улыбнулась. Энн Тидмор много лет служила экономкой у ее отца, а Томас был его дворецким. Супругам уже перевалило за шестьдесят пять, о чем свидетельствовали их седые головы и глубокие морщины. Арабелла оставила их в Гринли, чтобы не слишком обременять работой. У нее была мысль набрать другой штат прислуги, а Тидморов поселить в уютном маленьком домике на плантации. Но, увидев их восторг, она поняла, что работа для них — удовольствие.

— Да, если вы не против.

— Конечно, не против, дитя мое! — воскликнул Томас Тидмор. — Мы с женой умираем со скуки, слоняясь вдвоем по пустому дому. Единственная отрада — весна и осенний сбор урожая, когда здесь на несколько недель поселяются полевые работники.

— Теперь я вижу, как плохо с вами обращалась, — усмехнулась Арабелла. — Так и быть, приведите сюда всех, кто по вашему мнению, нам понадобится.

Вся вторая половина дня оказалась у Арабеллы очень напряженной. Поддавшись на уговоры миссис Тидмор, она съела приготовленный ею вкусный обед. Потом из Хайвью прибыла горничная с ее вещами. Выбрав себе комнату и разложив одежду и предметы туалета, она отправилась вместе с Тидморами посмотреть дом и окрестности. Пожилая чета содержала особняк в идеальном порядке и по праву гордилась этим. Когда Арабелла осмотрела все помещения — от чердаков до кухни и многочисленных кладовок, — наступил вечер. Утомленная, она мечтала поскорее добраться до кровати, но миссис Тидмор отпустила ее только после того, как она подкрепилась бульоном и сандвичем с ветчиной.

Неужели только вчера утром Джереми обрушил ей на голову свою ужасную новость? Сколько событий произошло с тех пор! Вся ее жизнь пошла кувырком. Меньше чем через двое суток ей предстояло встретиться с Тони Даггетом, и это пугало ее больше всего.

Арабелла гнала тревожные мысли, призывая спасительный сон. Но она была переполнена впечатлениями, не последнее место среди которых занимал ее переезд в Гринли. Она привыкла жить в Хайвью и считала это поместье своим домом, но проведя всего несколько часов в Гринли, почувствовала разницу. Хайвью принадлежало Джереми. Оно досталось ему от отца и Мэри. Здесь же она была полновластной хозяйкой.

Впервые в жизни у нее появилась возможность принимать самостоятельные решения, ни с кем ни советуясь и не считаясь с мнением других. Арабелла тихонько засмеялась. Если даже она раскрасит дом в голосочку, никто ей и слова не посмеет сказать! «А что, — сонно думала она, — пожалуй, совсем неплохо иметь свое поместье».

В конце концов она все-таки заснула с мечтой перебраться в Гринли насовсем.

Ее разбудило непонятное чувство страха: сердце колотилось, было трудно дышать. Арабелла не сразу вспомнила, где находится, но потом с ужасом поняла, что рядом с ней, около ее кровати, стоит человек. Из темноты до нее доносилось его дыхание. Она хотела закричать, но тяжелая рука грубо зажала ей рот.

— Только без глупостей! — предупредил незнакомый мужской голос. — Молчи, и я тебя не трону. — Она почувствовала на своем горле острое лезвие ножа. — Кажется, ты завладела одной моей вещью, — продолжил вкрадчивый голос, — и я пришел ее забрать.