"Тайное становится явным" - читать интересную книгу автора (Бэгуэлл Стелла)ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯНа следующее утро Сабрина проснулась в десять часов. Открыв глаза, она сначала не поняла, где находится и почему лежит на чужой кровати и в незнакомой комнате. Потом девушка все постепенно вспомнила. Виктор не пустил ее домой из страха, что ктото начнет преследовать ее, если уже не поджидает у дверей. Сабрине нечего было ему возразить, поскольку весь город знал, что она писала про незаконный сброс отходов. А так как ее имя и адрес значились в телефонном справочнике, то любой мог запросто выследить Сабрину. Виктор милостиво выделил ей свою кровать и чистую рубашку. Он точно ненормальный, подумала девушка, переворачиваясь на спину и оглядывая скудно обставленную спальню. Впрочем, мрачно подумала она, у него есть на то свои причины. Но ей-то как жить под тяжестью этого груза? Как ей дальше жить рядом с Виктором? И сможет ли она прожить без него? Сбросив одеяло, Сабрина вышла в гостиную, где этой ночью спал Виктор. Но он уже ушел. Белье было аккуратно сложено на краю дивана. Девушка косо взглянула на подушки: она-то никогда не успевала утром убрать постель. Прямо в рубашке Виктора, надетой на голое тело, она прошла на кухню. К холодильнику куском черной изоленты была прилеплена записка. Сабрина решила, что он не подозревает о существовании маленьких симпатичных магнитиков. Сабрина, ты выглядела такой измученной, что я решил дать тебе поспать. Проведи этот день по своему усмотрению. Я хочу узнать, что покажут фотопленка и пистолет. Отдыхай, потом поговорим. Люблю тебя. Виктор «Люблю тебя. Виктор». «Люблю тебя. Виктор». Последние слова все время звучали у нее в мозгу, а на глаза наворачивались слезы. Сабрина еле сдержалась, чтобы не заплакать. Ну что за дурацкая у нас работа? — спрашивала она себя. Уж лучше бы Виктор был механиком или еще кем-нибудь в этом роде. Почему он обязательно должен быть газетчиком? И при этом еще ее — начальником? Сорвав записку, Сабрина скомкала ее и бросила в мусорное ведро. Она не представляла, что же ей теперь делать. Но одно девушка знала наверняка: ее сердце лишилось покоя. — Сабрина? В кои-то веки вижу тебя в нашем буфете. Оторвавшись от холодного сэндвича, девушка подняла глаза и увидела Полу. — А что тут странного? Пола обошла маленький круглый столик и села напротив. — Насколько я помню, раньше, если уж оказывалась в редакции, ты всегда предпочитала обедать у себя. Сабрина уткнулась взглядом в недоеденный сэндвич. — Сегодня я не хочу есть в кабинете. — Почему? — Потому что там Виктор, — угрюмо ответила она. Пола удивленно вскинула брови. — А что так? Он же тебя не укусит? А хоть бы и укусил: я бы на твоем месте была не против. Сабрина холодно посмотрела на подругу. — Дорогуша, — поспешила успокоить ее та, — я просто хотела тебя немножко подразнить. Да что с тобой, в конце-то концов? На этой неделе мы почти не виделись и ты мне совсем не звонила. Сабрина почувствовала, что находится в совершенно идиотском положении. — Я была занята… работала над одной статьей. Но теперь все уже кончено, с тоской подумала она. — А я вот знаю, что вы с Виктором вместе проводили расследование, — сказала Пола, подозрительно прищурившись. — Господи, ну у тебя и видок! Как будто тебя отхлестали по щекам. Прежде чем появиться на работе, Сабрина заехала домой и переоделась в юбку и шелковую блузку. Шею и руки удалось прикрыть, но царапины на лице никак не спрячешь. — Это долгая история. — Ну и что? Сейчас перерыв, успеем. Так что же случилось? Сабрина нервно вертела в руках пластмассовую соломинку. — Много всего. Прошлой ночью Виктора чуть не убили, и он не разрешил мне закончить материал и отстранил меня от расследования. — Она гневно бросила соломинку в бокал с соком. — Оказывается, не надо было помогать ему! Нужно было уехать и бросить его на произвол судьбы! Пола покачала головой. — Я ничего не поняла. Но скажу тебе одну вещь. Впервые я слышу, что ты говоришь о мужчине прямо-таки со страстью. Сабрина замерла и закрыла лицо руками. — Ты что, влюбилась? — Безумно, — призналась Сабрина. — Ну а Виктор? Он смотрит на тебя только как на свою подчиненную? Сабрина застонала. — Как на подчиненную, как на собственность, как на женщину — все вместе! Пола бегло окинула взглядом буфет и, обнаружив, что стало довольно людно, перегнулась через стол и прошептала: — Ты переспала с ним? На лице у Сабрины появилось страдальческое выражение. — Я еще не сошла с ума. Пока. Пола взяла руку Сабрины и легонько похлопала ее. — Милая моя подружка, похоже, ты только об этом и думаешь. Чертыхаясь, Виктор бросил трубку телефона. Куда же она подевалась? — думал он. Сначала он позвонил к себе, потом набрал домашний номер Сабрины. Ни в том, ни в другом месте никто не отвечал. Часы показывали половину второго. Неужели она все еще спит? Вряд ли. Сабрина не тот человек, который будет долго нежиться в постели, какой бы усталой она ни была. Скорее всего, уехала куда-то по делу. Может быть, даже отправилась на участок Гилбертов к старому роднику. Не дай Бог, если так. Тогда он придушит ее собственными руками. Виктор решил снова позвонить Сабрине домой, но тут она появилась в дверях кабинета. Виктор облегченно вздохнул и положил трубку. — Привет, — сказал он. Девушка взглянула на Виктора и бросила на стол сумочку. — Привет, — ответила она и уселась в кресло. Ее голос был холоден, как январское утро. Виктор не удивился бы, узнав, что она все еще на него сердится. Но даже если и так, то его это мало волнует. Он хочет, чтобы у них все было хорошо. Он убедит ее, что у него нет ничего общего с ее отцом. И еще он хочет, чтобы Сабрина поняла, как горячо он ее любит и как сильна в нем потребность соединить с ней свою жизнь. — Прости, что я так задержалась, — продолжала она, не глядя в его сторону. — Ты получил сводки происшествий? Я бы хотела ими заняться. Или ты уже поручил их нашим редакторам? После ночных приключений, которые, как казалось Виктору, очень их сблизили, чрезмерная деловитость девушки озадачила его. Выглядела Сабрина, как всегда, прекрасно: на ней была зеленая шелковая блузка, волосы заплетены в косу, в ушах жемчужные серьги. Но вместо веселой улыбки и блеска в глазах Виктор обнаружил холодную маску вежливости, и ему отчаянно захотелось снова увидеть прежнюю Сабрину, свою любимую. — А почему ты не спросишь про пистолет? И про фотографии, которые мне удалось сделать этой ночью? — поинтересовался он. Сабрина со вздохом включила компьютер. — Я и так все узнаю из твоего материала в завтрашнем номере. — Сабрина… — Ты сварил кофе? — спросила она с притворным оживлением в голосе и, не дожидаясь ответа, вышла из-за стола. Виктор нахмурился. — Да. Но он получился не такой вкусный, как у тебя. — Ничего. Не каждому суждено быть хорошей прислугой. — Она налила себе кофе и оглянулась на Виктора. — Я думаю, папа был убежден, что раболепие заложено у меня в генах. Налить тебе чашечку? — Нет! И прекрати это! Сейчас же! Сабрина через силу улыбнулась. — Что именно? — невинно спросила она. Виктор вскочил со стула и выхватил чашку у нее из рук. — Отдай! — потребовала Сабрина, но он поставил чашку так, чтобы девушка ее не достала. — Сейчас ты у меня получишь, — строго сказал он и обхватил Сабрину обеими руками. — Ах, какие мы холодные и неприступные. А я вот возьму да и проверю. Она попыталась вырваться, но Виктор крепко держал ее. — Виктор… Договорить ей так и не удалось. Сначала она противилась его поцелуям, боролась с его объятиями, и они с Виктором едва не подрались. Но жаркая и сладкая музыка уже струилась по ее жилам, и, постепенно слабея, девушка обвила руками его плечи. — Почему ты все время стремишься унизить меня? — прошептала она, когда они перестали целоваться. Он покачал головой и нежно погладил ее по щеке. — А почему ты пытаешься вести себя так, словно тебе наплевать на нашу статью, да и на меня тоже? — С чего ты взял, что меня это должно волновать? — устало спросила она. — И вообще, какая разница, как я к чему отношусь? — Сабрина, вчера я сказал, что люблю тебя. Неужели это ничего для тебя не значит? Она закрыла глаза. — Значит, — произнесла она, еле сдерживая слезы. — Тогда ответь… — вырвалось у Виктора, — ответь мне, что ты чувствуешь. Девушка взглянула на него, и все переживания отразились на ее лице. — Я люблю тебя. Виктор так и просиял от радости. — Итак, мы любим друг друга. Это самое главное. А все остальное мы как-нибудь преодолеем. — Ты имеешь в виду мою работу? Он кивнул. Сабрина ощутила, как ее сердце наполняет свинцовая тяжесть. Она тихонько высвободилась из его объятий. — Ну и как ты себе это мыслишь? Определишь меня на детскую площадку, позволишь резвиться как щенку, хвататься за разные мелочи и, может быть, иногда позволишь заняться чем-то рискованным, вроде кражи козырька от кепки? Только что она призналась ему в любви, и вот теперь в ее голосе звучит такая горечь… У Виктора все внутри похолодело. — Ты несправедлива ко мне. Сабрина отвернулась, ее глаза метали молнии. — Это ты несправедлив. Ты ставишь условия, диктуешь, как нам любить друг друга. Для меня это неприемлемо. — Сабрина, я хочу на тебе жениться. Я хочу быть твоим мужем, а не начальником. Она печально покачала головой. — Для тебя это одно и то же. Моя мать пыталась ужиться с таким человеком, как ты, и всегда ужасно страдала. Постепенно он отнял у нее все, подавил в ней личность и превратил ее в куклу, которая не могла и шага ступить без него. — Не сравнивай меня со своим отцом! Я совсем не похож на него, — простонал Виктор. — Тогда позволь мне идти рядом, а не прятаться за твоей спиной. Он обнял ее, и девушка не стала противиться. — Я люблю тебя по-настоящему, и если, как тебе кажется, я пытаюсь заслонить тебя, то только потому, что люблю тебя и хочу защитить от разных мерзостей. У Сабрины перехватило дыхание, и она опустила голову. — Ты знаешь, что однажды я это уже слышала. Виктор взглянул ей в лицо. — Прошлой ночью ты думала, что в меня будут стрелять и, может быть, даже убьют. Я знаю, что ты испугалась. И я полагал, что после этого ты поймешь, почему я не хочу, чтобы ты участвовала в расследованиях, которые сопряжены с риском. — Я не просто испугалась. Я была в ужасе. И собиралась просить тебя не ввязываться в эту историю, да и в любую другую тоже, если это будет опасно для жизни. Но промолчала. Потому что я знаю, как ты дорожишь своей работой. И я бы ни за что не стала пытаться оторвать тебя от нее. Любящий поступает именно так, Виктор. Но, кажется, ты до сих пор этого не знаешь. Чувствуя, что она вот-вот разрыдается, Сабрина отвернулась и нащупала рукой сумочку. Ничего не видя вокруг, она пошла к двери, но Виктор поймал ее за локоть. Девушка остановилась и подняла на него глаза, полные слез. — Ты куда? — Домой. Мне нечего тут делать, — холодно сказала Сабрина. Виктор разжал пальцы, и она быстро выбежала из кабинета. Он остался один в пустой комнате и долго не мог прийти в себя. А он-то думал, что давно научился справляться с подобными переживаниями. Но увы. Такой всепоглощающей боли он не испытывал никогда в жизни. Сабрина сказала, что он ничего не понимает в любви. Быть может, она права. Но им ни за что нельзя расставаться. И он этого не допустит. Джи Пи был явно раздосадован. — Сабрина, мне кажется, ты совершаешь большую ошибку. Но я вижу, тебя не переубедить. Девушка крепко стиснула трубку телефона и обвела гостиную невидящим взглядом. Она ушла из редакции несколько часов назад и все это время слонялась по квартире, обдумывая, как ей быть дальше. Но одно ей было ясно как день: работать с Виктором она не сможет. Она любила его и потому чувствовала себя абсолютно беспомощной. — Да, Джи Пи, я не изменю своего решения. Работать с Виктором для меня невозможно. — Переходи в отдел спорта, если хочешь. Там надо навести порядок. Я не сомневаюсь, что ты справишься. Старый добрый Джи Пи, подумала девушка с чувством благодарности. Единственный, кто верит в нее. Но даже если бы она и любила спорт, все равно это уже совсем другое. А приходить каждый день на работу и знать, что Виктор сидит в их маленьком кабинете, — нет, это невыносимо. Возможно, надо было принять его условия и на все согласиться. Но она не могла. В конце концов она все равно бы потом пожалела об этом. — Спасибо вам. Но я думаю, что мне лучше всего покинуть Хьюстон. — Лапуля, куда ты поедешь? Здесь же твой дом. — Дом может быть в любом другом месте, и я ни за что не останусь в Хьюстоне. — Ты можешь вернуться в Босье-Сити. Не исключено, что отец передумает и возьмет тебя в свою газету. Сабрина чуть не расхохоталась. — Вы что, не знаете, что настоящий южанин, я говорю о Горди Мартине, всегда прав и потому никогда не меняет своих решений? Нет, — уже серьезно продолжила она, — в Босье-Сити я не вернусь. Я думаю поехать в Новый Орлеан. Мама будет счастлива, если я буду жить рядом с ней. — Ну ладно, поступай как знаешь. В любом случае я желаю тебе удачи. Когда соберешься устраиваться на работу, я дам тебе блестящие рекомендации. — Еще раз спасибо. Заявление об увольнении я пришлю вам по почте в ближайшие дни. Я… люблю вас, и вы это знаете, — сказала Сабрина и повесила трубку, чтобы не разрыдаться. За три года редакция «Хьюстон стар» стала ей родным домом. И лучшего дома у нее в жизни не было. С горестным чувством покидала она газету. Но еще горше расставаться с Виктором. Тяжело вздохнув, девушка встала с дивана и пошла в кладовку, чтобы вытащить чемоданы. На следующее утро Виктор пришел на работу и сразу почувствовал, что происходит что-то неладное. Он несколько раз звонил Сабрине домой, но та не подходила к телефону. Было уже десять часов, а она все еще не появилась в редакции. Куда же она запропастилась? Вчера Сабрина покинула кабинет явно разгневанная. Но работа есть работа. От нее не убежишь, даже если девушка не хочет с ним видеться. Или же?.. Она умная, но очень упрямая и убеждена, что может делать все, что ей вздумается. С его стороны было бы наивно попытаться предугадать ее мысли или действия. Надо признаться, что именно это ему и нравилось. Ее непредсказуемость и сильный характер. С ней не заскучаешь. Если Бог даст и он сумеет уговорить ее выйти за него замуж, то их жизнь, Виктор точно это знал, будет похожа на долгое и увлекательное путешествие. Виктора снова охватило беспокойство, и он решил в последний раз позвонить Сабрине. Если она не ответит, то он поедет ее искать. Виктор собрался уже поднять трубку, как вдруг раздался звонок. Может, это она? — Дэмиен слушает. — Виктор, это Джи Ни. Нам надо кое о чем поговорить. У вас найдется минутка? Его ранний звонок несколько удивил Виктора. Обычно они обсуждали рабочие вопросы по вечерам, после сдачи всех материалов в набор. — Конечно. Но если вас интересует дело Гилбертов, то сегодня я еще не смогу показать ничего нового. — Гилберты тут ни при чем. Я хочу поговорить о Сабрине. Вы можете зайти ко мне? — Иду прямо сейчас, — сказал Виктор. Дурное предчувствие закралось ему в душу. Он положил трубку и спешно покинул кабинет. Войдя в комнату, где сидел Джи Пи, Виктор увидел, что редактор стоит у окна и смотрит на шумную городскую улицу. — Что с Сабриной? — спросил Виктор без всяких предисловий. Джи Пи жестом предложил ему сесть. — Я полагал, что услышу это от вас. — От меня? Да я даже не знаю, где она сейчас. Виктор сел и, дождавшись, когда Джи Пи последовал его примеру, произнес: — Я не знаю, где Сабрина, но могу сказать наверняка, что она не собирается возвращаться в редакцию. Виктор сполз на краешек стула. Он был потрясен. — Что? Как прикажете это понимать? Вздохнув, Джи Пи хотел было закурить, но, не найдя сигарет, положил в рот мятный леденец. — Так она ничего вам не сказала? Она уволилась. Ушла. — Ушла?! — У Виктора потемнело в глазах. Вчера она была сильно разгневана, но он и предположить не мог, что она выкинет такой фортель. — Но ведь она обязана предупредить руководство за две недели! — Я дал ей две недели на размышление. Даже если она согласится выдержать срок, то уже вряд ли напишет что-нибудь стоящее. Уж я-то знаю ее настроение. — Настроение? Что она вам сказала? — Она не может работать с вами. Виктор машинально потер ладонью лицо. — Она объяснила вам причину? Джи Пи сложил руки на животе и задумчиво поглядел на Виктора. — Она говорит, что вы хотите задвинуть ее в угол ради ее же безопасности и не пускать в большую игру. Это правда? — Я не хочу подвергать ее излишнему риску. Вот и все, — со вздохом ответил он. — Дело Гилбертов продвигается довольно тяжело и… — Она говорит, что дело Гилбертов — это частный случай. По ее мнению, вы начали проводить эту линию с первого же дня. Виктор стукнул ладонью по столу. — Раз она считает, что соблюдать осторожность — это преступление, то пусть уходит! Я думаю, что вы меня понимаете. Джи Пи мрачно кивнул. — Да уж. Я знаю, что у вас погиб напарник. И прекрасно понимаю, что, как и почему. Но вы должны понять и ее. Для Сабрины… — он указал на исписанные листки бумаги, — вся жизнь в этом. — Так не бывает, — отчеканил Виктор. — Откуда вы знаете, что ей нужно? Виктор склонился над столом. — Я хочу на ней жениться. Об этом она вам рассказала? — Нет. Но, признаться, я задавал себе вопрос, а не случилось ли у нее что-нибудь еще. Я рассудил так: если бы все дело было только в работе, она осталась бы в редакции и повоевала бы с вами. Виктор подошел к окну и взглянул на небо, затянутое тучами. — Но она же не осталась у отца и не стала с ним бороться, — возразил он. — Она любила его. Ей было бы очень больно конфликтовать с ним, поэтому она просто уехала. Похоже, история повторяется. Ей больно оставаться здесь. Виктор взъерошил волосы. — Господи, я вовсе не хотел обидеть Сабрину. Я люблю ее. Джи Пи постучал по столу карандашом. — Могу себе представить. Но вы слушали голос своего сердца, а не разума. Виктор хмуро поглядел на редактора. — Что вы имеете в виду? — Будь у вас голова на плечах, вы бы поняли, что Сабрине просто необходима настоящая работа. Это часть ее, и без нее жизнь теряет смысл. А вы хотели лишить ее самого главного. — Черт возьми! Я не собирался отнимать у нее работу. Я всего лишь хотел, чтобы она занималась такими историями, где ее не убьют! Разве я не прав? Неужели надо объяснять, что я не хочу потерять ее? Джи Пи недоверчиво покачал головой. — Оглянитесь вокруг, Виктор, и вы увидите, что потерять любимых можно самыми разными путями. «Потерять любимых можно самыми разными путями». Эти слова неотвязно вертелись у Виктора в мозгу, пока он гнал машину по загородному шоссе к дому Сабрины. Джи Пи прав, в отчаянии думал он. Он так волновался за ее безопасность, что и не заметил, как оттолкнул от себя девушку. Неужели он опоздал? — спрашивал себя Виктор. А вдруг она уже уехала из города и он потерял ее навсегда? Сабрина оглядела голые стены своей квартиры. Вещи полностью собраны и погружены в машину. Все готово к отъезду, не готова только она сама. Ну что за глупости! — ругала она себя. Ее ничто здесь не держит. Из-за Виктора работа потеряла всякий смысл, а сердце превратилось в сгусток ноющей боли. Он может сколько угодно твердить о своей любви. Но он не любит. Или любит по-своему — как отец когда-то любил маму. Нет, подумала Сабрина, печально вздохнув, надо расстаться сразу и по-хорошему, а потом на новом месте начать жизнь с чистого листа. Девушка вышла на балкончик и бросила прощальный взгляд на залив, но лучше бы она этого не делала: воспоминания о Викторе тут же нахлынули на нее. Ведь совсем недавно он тоже стоял здесь. Он показался ей тогда очень красивым, сильным и немножко беззащитным. Его волосы развевались на ветру, а лицо было таким задумчивым… В тот вечер она узнала о гибели его родителей и о том, как он еще в детстве решил стать журналистом. Наверно, тогда Сабрина и влюбилась в него, хотя и не признавалась себе в этом. А теперь? Ей была ненавистна сама мысль о том, что она позволила заморочить себе голову. Это какой-то рок, решила она. Ее все время тянет к властным мужчинам. Неожиданный стук в дверь испугал девушку. Она заглянула в комнату. Кто же это мог быть? Неужели Виктор? Нет. Вряд ли. Они вчера уже все сказали друг другу. Скорее всего, хозяйка квартиры пришла попрощаться. Сабрина торопливо ушла с балкона и нерешительно приблизилась к двери. — Кто там? — осторожно спросила она и взялась за ручку. — Это я, Виктор. Открой мне. Ее первая мысль была прогнать его. Но девушка почувствовала, что он не успокоится и будет беспрерывно колотить в дверь. Трясущимися руками Сабрина с трудом справилась с замком. Когда дверь наконец открылась, Виктор стремительно влетел в квартиру. — Что ты здесь делаешь? В Хьюстоне так много преступлений, что ты должен быть занят по горло. Не обращая внимания на ее иронию, он стоял посреди комнаты и молча дожидался, когда девушка закроет дверь. — Это я хочу спросить, что ты здесь делаешь. Сабрина оглянулась и почувствовала, что ее сердечная рана заныла еще сильнее. — Ты мне больше не начальник. И не твоя забота, где и чем я занимаюсь. Тяжело дыша, он начал наступать на девушку, и ноздри его дрожали от негодования. — Ты в этом уверена? — Абсолютно! Внезапно Виктор остановился. — Я пришел сюда не затем, чтобы ругаться с тобой, — серьезно сказал он. Сабрина вскинула брови, и ее неестественная улыбка выдала тайное желание дать ему оплеуху. — Очень мило. Но верится с трудом, особенно если учесть, что мы с тобой спорим с первого дня нашей встречи. По пути к Сабрине Виктор долго придумывал, что он скажет девушке. Все слова, которые он мысленно перебрал, сводились к одному: как много она для него значит. Но сейчас, когда он стоял рядом с ней, ничего путного не приходило ему в голову. Он думал только о том, что он ее любит. — Мы не всегда спорили, — возразил он, засовывая руки в карманы джинсов. Сабрина вздохнула и отвела взгляд. Надо расстаться сразу и по-хорошему, мысленно повторила она. Пора садиться в машину и уноситься без оглядки. — Тебе удалось задурить мне голову. Но я не припомню, чтобы мы хоть в чем-то пришли к согласию, — пробормотала она. Виктор сделал шаг навстречу Сабрине. — Мы договорились, что будем сидеть в одном кабинете. — Это было вынужденное решение, — возразила она. Виктор подошел еще ближе. — Мы сошлись на том, что напишем о жертвах преступлений. Девушка пожала плечами и снова взглянула ему в глаза. — Да, это правда. В ту ночь она поняла, что любит Виктора. Но теперь ей надо уезжать. — И еще нам обоим нравится мое ранчо, — продолжал он. — Да, действительно, — согласилась Сабрина. Она даже представляла, как они будут жить там вместе, а может быть, и растить ребенка. Но это была только мечта. На самом деле она не собиралась связывать себя с кем-то навсегда. Потому что никогда не умела выбирать подходящего спутника. — Только тебе не нравится его хозяин, — закончил он за девушку упавшим голосом. Боль в груди стала совершенно невыносимой, и Сабрина мысленно спросила себя, может ли человек и впрямь умереть от несчастной любви. — Виктор, зачем ты пришел? — Убедиться, что ты собираешься уехать, не предупредив меня. Впрочем, она умерла задолго до встречи с Виктором. Но быть мертвой не так больно, как оживать заново. — Это Джи Пи тебе все рассказал? Виктор кивнул. Он сделал последний шаг, преодолевая разделявшее их расстояние, и обнял девушку за плечи. — И куда же… куда ты собралась, даже не попрощавшись со мной? Сабрина опустила голову, потому что ее душили слезы. — Это совсем не важно. У тебя своя жизнь, а у меня… у меня своя. Виктору было невероятно больно слушать ее. Он крепче прижал девушку к себе и хриплым голосом проговорил: — Без тебя мне нет жизни, Сабрина. Она выскользнула из его объятий и выбежала на балкон. Только не поддавайся, не позволяй ему увлечь тебя на опасную стезю, думала она, глядя на потемневшее грозовое небо над заливом. Виктор вышел за ней и встал рядом. — Если я останусь, то очень скоро мне тоже не захочется жить, — произнесла Сабрина. — Откуда ты знаешь? — спросил Виктор, склоняясь над ней. Девушка чуть было не поддалась слабости. Но потом мрачные мысли взяли верх, и она обернулась к Виктору. — Не стоит возвращаться к сказанному. Вчера мы объяснились и… Виктор взял ее лицо в свои большие ладони, и, взглянув на него, Сабрина была поражена, каким покорным он выглядел. — Я невнимательно слушал тебя. — Это еще один признак ТМП — пропускать мимо ушей все, что тебе неприятно, — сухо заметила девушка. Виктор устало усмехнулся. — Я выслушал тебя, Сабрина. Но я не сразу вник в суть того, о чем ты со мной говорила. В душе у девушки проснулась надежда, но она всеми силами старалась успокоить радостный стук сердца. — И теперь я должна поверить, что ты все понял? Он кивнул и погладил ее по щеке. — Когда я узнал от Джи Пи, что ты уезжаешь, меня словно ударили по голове. Я как будто проснулся и прозрел. Я понял, что все попытки защитить тебя только отдаляют нас и я могу потерять тебя. — Виктор наклонился к девушке и притронулся губами к ее лбу. — Джи Пи сказал мне, что лишиться любви можно разными путями, и он тысячу раз прав. Я не хочу разлучаться с тобой. Ни на секунду. Сабрина верила и не верила ему. — Ты же ужасно страдал, потеряв Пита… — Еще как. Но ты доказала мне, что жить будущим важнее, чем убиваться по прошлому. Ты невиновна в смерти Пита и не должна расплачиваться за нее. — Виктор… — нерешительно произнесла она. — Я люблю тебя, Сабрина. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и чтобы у нас были дети. И еще я хочу, чтобы мы работали вместе. Она положила руку ему на грудь и переспросила: — Вместе работали? Виктор кивнул, и его губы тронула улыбка. — Да. И только в «Стар». Дело Гилбертов еще не закончено. И пока неизвестно, кто же дал шоферу приказ сливать отходы. У меня есть предположение, куда ведут следы. Но чтобы его проверить, придется еще раз провести трудную ночную слежку. Ты поедешь со мной? — Ты вправду хочешь, чтобы я была рядом? — с сомнением спросила она. Виктор улыбнулся во весь рот. — Мне нужна женщина, которая умеет так здорово драться. Я буду предельно осторожен, но кто-то должен мне все время напоминать, чтобы я не перегибал палку. И рано или поздно я научусь. Сабрина вдруг всем сердцем поверила, что все у них сложится, и ее охватила такая радость, как будто яркие солнечные лучи пробили завесу черных туч. Она станет его женой, подарит ему детей и будет спутницей Виктора на всю жизнь! — А если ночь будет слишком жаркой, то где прикажешь мне находиться? — лукаво спросила девушка и погладила его шею. — На заднем сиденье или на капоте? Виктор засмеялся и коснулся губами ее губ. — Мне кажется, ты питаешь слабость к капотам. — А еще я питаю слабость к тебе, Виктор Дэмиен. Причем самую постыдную. И мне не преодолеть ее до конца жизни. Так как же ты поступишь? Виктор заключил девушку в объятия. — Ночью ты все узнаешь, мисс Сабрина, — пообещал он. — Но, — добавил он игриво, — если боишься, что будет скучно, возьми с собой колоду карт. — Не тот случай, голубчик, — прошептала она и, засмеявшись, встала на цыпочки и поцеловала Виктора со всей пылкостью окрыленной души. В темном небе за их спинами вспыхнула молния, но Виктор и Сабрина не заметили ее, ибо жар их любви и страсти был ярче всех молний на свете. |
|
|