"Похититель снов" - читать интересную книгу автора (Бэлоу Мэри)

Глава 24

– Графиня Уортинг? – произнес тот, кто не был Найджелом.

– Кто вы? – прошептала Кассандра, прислонившись к двери. Но она уже и сама догадалась. Да, конечно, это он. Кассандра ведь отослала ему письмо, приглашая приехать.

– Брюс Ветерби к вашим услугам, миледи, – промолвил джентльмен, учтиво поклонившись.

Брат Найджела! Она написала ему письмо вскоре после того, как отправила Робина в Лондон. Кассандра совсем забыла об этом. В письме она задала ему несколько вопросов, надеясь, что его ответы на них помогут ей разрешить головоломку, которую являл собой ее супруг.

Тот, кто, по сути, уже перестал быть таковым. Кассандра досадливо отмахнулась от тяжелых мыслей.

Брат так похож на него, что это сбивает с толку. И все же между ними есть небольшое различие. Стоявший перед ней джентльмен одет подчеркнуто элегантно, но все же не так эффектно и дорого, как Найджел. Лицо гостя выражает добродушие и напрочь лишено нарочитого цинизма, свойственного ее мужу. И он совсем не так привлекателен внешне, как Найджел.

– Вижу, вы удивлены? – произнес мистер Брюс Ветерби. – Разве Найджел не говорил вам, что мы близнецы?

Он как-то обмолвился, что в его семье не было близнецов. И вот, оказывается, Найджел и сам – близнец. Кассандра покачала головой.

– Из вашего письма, – продолжал гость, – я понял, что брат почти не рассказывал вам о своих родственниках.

– Почти ничего. Только сказал, как зовут вас и вашу сестру. – Обессиленная, она закрыла глаза. Когда же открыла их, мистер Ветерби стоял рядом и озабоченно всматривался в нее.

– Позвольте, я помогу вам дойти до кресла. Вы плохо выглядите.

– Ничего. Просто вы так на него похожи!.. – пролепетала Кассандра.

– Нас не могли различить ни учителя, ни слуги. – Гость взял Кассандру под локоть и усадил в кресло. – Конечно же, мы пользовались этим при каждой возможности. – Он опустился в кресло напротив. – Вам лучше? Может, позвать горничную?

Кассандра покачала головой:

– Я не ожидала, что вы приедете сюда.

– Вы теперь моя сестра, – спокойно заметил гость. – И хотя вы ни словом не намекнули на это в своем письме, я догадался, что ваш брак не совсем удался. У моей жены сложилось такое же впечатление, когда она прочла ваше письмо. Чем я могу быть вам полезен?

Кассандра подняла глаза. И как это она приняла его за Найджела – даже на одно мгновение? Неужели и у ее супруга когда-то было точно такое же выражение лица – открытое и доброе?

– Почему вы не поддержали его? – спросила Кассандра. – Почему отказали ему от дома и лишили наследства?

Мистер Брюс Ветерби задумчиво уставился в потухший камин. После продолжительного молчания он ответил вопросом на вопрос:

– Полагаю, вы вышли за Роксли, даже толком не зная, кто он?

– Да, вы правы.

– Вы не знали, что он выиграл ваше поместье у графа Уортинга, вашего отца?

– Нет.

– И о его.., преступном прошлом вам тоже ничего не, было известно?

– Ничего.

– В таком случае мне очень жаль, что я не поддерживал с ним родственных отношений. Я мог бы предотвратить этот брак. Вы, должно быть, глубоко несчастны? Позвольте помочь вам. Я увезу вас в Данбер-Эбби. Моя жена, сестра и дети с радостью примут вас.

– Мистер Ветерби, – возразила Кассандра, – Найджел – мой муж. Я ношу под сердцем его ребенка. Мой дом здесь, в Кедлстоне.

Он откинулся на спинку кресла:

– Конечно, вы правы. Прошу вас, простите меня. Я решил, что вы в отчаянии и нуждаетесь в помощи.

– Нет, вы решили, что Найджел дурно со мной обращается.

– Что ж, если он переменился настолько, что способен испытывать к супруге нежные чувства, то я уеду домой с легким сердцем. – Гость быстро отвернулся, но Кассандра успела заметить, что в его глазах блеснули слезы.

Нежные чувства. Найджел вернул ей Кедлстон и независимость, поскольку, по его словам, жизнь в провинции ему наскучила. И жена тоже наскучила. Он уезжает и больше никогда не вернется.

Она потеряла все. Все, кроме жизни и ребенка в ее чреве. Скоро наступит день, когда Кассандра с радостью согласится отправиться в Данбер-Эбби, что в Линкольншире, и жить там со своим деверем и золовками, племянниками или племянницами. Она будет полностью зависеть от них, хотя Найджел и обещал присылать деньги на содержание ребенка.

Но сейчас не время думать об этом и показывать свои чувства. Она подумает обо всем, когда останется одна в своей комнате.

– Вы не ответили на мои вопросы, мистер Ветерби, – заметила Кассандра.

– Но вам, наверное, пришлось слышать много нелестного о моем бра.., о Роксли, миледи, – возразил Брюс Ветерби. – Я понял из вашего письма, что вам известно об обвинениях в его адрес и о.., наказании.

– Да. В нашу.., в нашу первую брачную ночь я увидела на его спине рубцы от ударов кнутом.

– Следы от… Боже правый! – В глазах его снова блеснули слезы. Гость встал и подошел к окну. – Он сделал все, чтобы мы с ним стали чужими, и всячески выказывал свое презрение к тому, что было для нас свято. Роксли унаследовал титул и Данбер, когда нам было по семнадцать лет. Он отличался неугомонным, взбалмошным характером. С ним всегда обращались более сурово, чем со мной. И от нотаций, и даже от телесных наказаний он страдал чаще, чем я. Наш отец уделял почти все свое внимание именно ему. Найдж… Найджел не раз говорил, что мне больше подходит титул виконта и роль хозяина поместья. Я считал, что это не правда. Просто на его юные плечи свалилась непосильная ответственность, а мы ведь, как близнецы, всегда решали все вместе и действовали сообща.

В комнате наступило долгое молчание, которое Кассандра не смела нарушить. Слишком поздно она узнала о Найджеле то, что было ей так необходимо. И до сих пор Кассандре хотелось узнать о нем как можно больше, хотя она почти потеряла его, да и вряд ли муж достоин такого внимания.

– Потом он уехал в Лондон, – продолжал Брюс. – Я остался в Данбере решать, что мне теперь делать. Он предался распутству. До нас вскоре дошли слухи о его разгульном поведении – игорные притоны, кутежи, бурные романы… Извините, миледи. Словом, все то, на что частенько кидаются молодые люди из провинции. Но меня не слишком волновали эти сплетни. Уверенный в своем брате, я знал, что он не способен на бесчестный поступок. Потом – после томительного периода полной неизвестности – мы услышали, что он попал в скверную историю. Его уличили в шулерстве за карточным столом – уже одно это было из рук вон плохо. Редко кому из джентльменов удавалось смыть с себя такое позорное пятно. Но воровство…

Снова повисла напряженная тишина. Кассандра видела, как гость оперся руками о подоконник и опустил голову.

– Найджел скрыл свое происхождение, хотя понятия не имею, как ему это удалось; ведь свидетели по обвинению наверняка знали, кто он. Нам брат не сообщил о случившемся. Мы бы, конечно, постарались выручить его, если бы он нас вовремя известил, – во всяком случае, оспорили бы решение суда и добились, чтобы его отправили в изгнание. Я поехал бы вместе с ним. Но Найджел не пожелал прибегнуть к нашей помощи. Должно быть, ему было стыдно. Я предпочитал думать, что это именно так. Но, прибыв в Лондон, после того как брата отправили на каторгу, и узнав правду, я усомнился в том, что у него вообще есть совесть.

Он продал почти все фамильные драгоценности – не самые ценные из них, но самые дорогие семейные реликвии. Он высмеивал мою порядочность в кругу своих друзей и говорил им, что собирается держать меня в поместье в качестве управляющего, но без жалованья. Конечно, это пустячная деталь, но мне было очень больно слышать такое. Мы ведь близнецы. Дороже его у меня никого никогда не было! Он также договорился выдать Барбару – нашу сестру – замуж за одного старика, как только ей исполнится пятнадцать. Старик был богат, но славился неуемным распутством. Встретившись с поверенным брата, я узнал, что в его планы входило продать Данбер. Кроме всего прочего, он погубил репутацию одной юной леди. Она забеременела от него, и ей пришлось уехать в Борнмут. Мне не позволили встретиться с этой дамой, хотя я пытался это сделать.

Кассандра стиснула руки так, что ногти впились в кожу.

– Вот и все, миледи, – заключил Брюс после тяжелой паузы. – Я был расстроен, разгневан, оскорблен – мне казалось, я сойду с ума от горя. Ведь брата я считал своей второй половиной. Но холодный рассудок наконец возобладал над чувствами. Посоветовавшись с самыми опытными адвокатами Англии, я стал действовать по их указаниям. Если бы я не забрал у Роксли Данбер, может, он и не стал бы домогаться Кедлстона и не унизился до двойного бесчестья, обманом выиграв поместье у вашего отца и таким образом удовлетворив свою жажду мести, недостойную порядочного человека.

– Вы любите его! – вырвалось у Кассандры. Брюс горько усмехнулся:

– Да, я любил его. Но как можно любить Найджела, после всего что он сделал? Прошу прощения. Вы, вероятно, не согласны со мной?

– Найджел невиновен, – сказала она. Брюс обернулся к ней:

– Да, я знал, что он будет оправдываться. И что вы поверите ему. Вы его жена. И моя сестра. Могу я быть вам хоть чем-нибудь полезен? Боюсь, я оказал вам дурную услугу, открыв правду, но вы сами об этом просили. – Брюс улыбнулся:

– Я здесь не останусь. Но будьте так любезны, скажите, чем я могу вам помочь? И пишите мне, когда вам понадобится совет брата.., или сестер.

– Вы очень добры. А в вашей семье и раньше рождались близнецы?

– На моей памяти – нет. Но несколько поколений назад – да. По линии моей бабушки со стороны отца.

Такое случается не часто, и почти всегда это мальчики и первые дети в семье. Любопытное совпадение, не правда ли? Наверное, те из близнецов, кто родился позже, очень переживали потом, что не стали наследниками. Но я никогда не жалел об этом. Я любил… Найджела и видел, что ему приходится нелегко, – ведь положение наследника накладывало на него массу обязательств. Я старался поддержать его и всегда был рядом, готовый помочь. Мне следовало поехать в Лондон вместе с ним.

– Вы не обязаны были стеречь брата, – возразила Кассандра. – У вас своя…

Но она не успела закончить фразу. Дверь отворилась, и в комнату вошел Найджел.

Он выглядел потрясающе элегантно – как будто только что прихорашивался в гардеробной. Вскинув брови и прищурившись, Найджел поднес к глазам лорнет. Держался он на редкость высокомерно, дерзко и холодно-цинично.

– Черт побери, – процедил Найджел скучающим тоном, – да это же достойнейший мистер Брюс Ветерби! Мой братец, клянусь жизнью. Позвольте узнать, что привело вас в Кедлстон, сэр? Полагаю, вас пригласила моя досточтимая супруга?

– Ее сиятельство сообщила мне о вашей свадьбе. – Брюс побледнел как смерть. – И я приехал засвидетельствовать ей свое почтение. Я уже собирался уходить.

– Прекрасно!.. – протянул Найджел. – Это избавит меня от необходимости указать вам на дверь, сэр.

«Они так похожи! – думала Кассандра, наблюдая за ними. – И вместе с тем непохожи. Когда-то братья были неразлучны и неразличимы. До поездки в Лондон. До той роковой встречи Найджела с моим отцом. Оба близнецы и старшие из братьев».

И в самом деле роковая встреча. У Кассандры даже голова закружилась при этой мысли.

– Мистер Брюс Ветерби проведет в моем доме столько времени, сколько я того захочу, милорд! – отрезала она. – И вы тоже. Оставляю вас обоих в этой комнате, а сама ухожу. Вам пора поговорить по душам после десяти лет разлуки.

Кассандра направилась к двери, но на пороге оглянулась. Брюс снова отвернулся к окну, а Найджел смотрел ей вслед с нескрываемым удивлением.

– Если я вам понадоблюсь, милорд, вы найдете меня у водоема, – промолвила она напоследок и вышла.

Сейчас Кассандра могла находиться только там, у водоема. Это – единственное место на земле, которое поможет ей.

Они были не просто братья, а близнецы, похожие друг на друга как две капли воды. Потерять близнеца – совсем не то, что остаться без матери, или отца, или младшего братишки, который умер пятилетним ребенком, когда им было по семь лет. Да, это горькие потери, но quot;яquot; Найджела все же уцелело. А вот когда он потерял Брюса, хотя тот был жив, ему показалось, что у него отняли часть тела и душу.

Говорят, после ампутации человек долго еще чувствует отнятую руку или ногу.

– Приятно узнать, что ты все же иногда отвечаешь на письма, Брюс, – произнес Найджел, садясь в кресло, в котором недавно сидела Кассандра.

Его брат упорно не поворачивал головы, по-прежнему глядя в окно.

– За это я презираю тебя больше всего, Роксли. Ты отнял у этой леди все, что принадлежало ей по праву, и заставил ее связать судьбу с мерзавцем!

– Так она тебе ничего не сказала? – удивился Найджел. – Так знай: я пал жертвой угрызений совести. Я вернул жене и поместье, и независимость. Опоздав хоть на день, ты уже не застал бы меня здесь. Брюс обернулся к нему.

– Ты бросаешь жену? – гневно воскликнул он. – Она ждет от тебя ребенка, а ты покидаешь ее?

– Ах вот что, она сообщила о том, что мне предстоит стать отцом! Тебе остается надеяться, что это не мальчик, Брюс. Поспеши поскорее жениться и наплодить наследников, чтобы им достались Данбер-Эбби и титул. Должно быть, ты разочарован, что каторжные работы в колониях не прикончили меня.

– Ты негодяй! – Его брат снова отвернулся к окну. В комнате воцарилась напряженная тишина.

– Я женился пять лет назад, – наконец сказал Брюс. – У нас с Шарлоттой трое детей – два сына и дочка.

Найджел не понимал, почему это известие так больно ранило его: брат продолжал жить собственной жизнью, а он даже не знал об этом! Пять лет назад он все еще находился в аду. Тогда Найджел и не догадывался, что его родственники вскоре снова причинят ему страдания.

– Никогда не думал, что ты так жаждал обладать тем, чего был лишен, родившись на полчаса позже меня, – сказал он. – Я был молод и наивно полагал, что ты сразу же бросишься мне на выручку. Ожидая суда в тюрьме, я ничуть не тревожился. «Брюс скоро приедет, – убеждал я себя и всех вокруг. – Брюс приедет и все уладит. Брюс – прилежный и упорный труженик, рассудительная и обстоятельная часть меня самого». На суде я все ждал, что ты вот-вот появишься, но моя вера в тебя и тогда не поколебалась. Даже когда меня заковали в кандалы, во мне жила безотчетная надежда, что ты примчишься с минуты на минуту. Очутившись в трюме корабля, направлявшегося в Америку, я все равно прислушивался, не идешь ли ты?.. Глупо быть таким наивным в девятнадцать лет.

– Никакой я не труженик! – выкрикнул Брюс. – Как я мог приехать к тебе, если ничего не знал? Как мог тебя спасти, если ты даже не попросил меня о помощи? Почему ты никого не прислал ко мне? Почему не писал? Тебе не позволяли вести переписку?

– Черт побери! – взорвался Найджел. – Я писал тебе каждый день! Они брали у меня письма и клялись, что непременно перешлют их тебе. Они обещали…

Брюс снова обернулся к нему, и братья уставились друг на друга.

– Кто это «они»? – спросил Брюс.

– Мои друзья, – ответил Найджел.

– Друзья, – тихо повторил Брюс. – Ни одно из твоих писем не дошло до меня.

«Я до сих пор наивен как младенец», – подумал Найджел. Эта мысль ни разу не приходила ему в голову. Да, они были его друзьями. Но ведь Брюс – его брат, его второе quot;яquot;.

– Так ты писал мне? – сдавленно прошептал Брюс. Найджел рассмеялся:

– Ну и что, если так? Ты ведь был всего лишь мальчишкой, таким же, как и я. Чем бы тебе удалось мне помочь?

– Ты был виновен? – продолжал допрашивать Брюс. – Твоя жена говорит, что нет.

– Клянусь Иовом, неужели она так сказала? – «Кассандра готова солгать, чтобы выказать солидарность с мужем», – подумал Найджел. – Сейчас это не имеет значения. Улик было более чем достаточно. Мне вынесли приговор и привели его в исполнение.

– Нет, это важно! – нетерпеливо возразил Брюс. Найджел взглянул на него, вскинув брови:

– Ну хорошо, раз это так важно для тебя, отвечу. Я был виноват только в излишней горячности, свойственной всем молодым людям. Моим друзьям, таким же несмышленым глупцам, как и я, я предпочел компанию джентльменов постарше, среди которых чувствовал себя сорвиголовой и лихим малым. Только потом я понял, что ходил по краю бездны. Они сыграли со мной дьявольскую шутку. Наверное, и до сих пор посмеиваются, вспоминая эту историю. Но Уортинг уже отсмеялся.

– Так ты был невиновен? – Брюс в ужасе уставился на него. – Но как такое возможно? Найджел пожал плечами:

– Возможно, полагаю. Все было заранее подстроено. И продумано гораздо тщательнее, чем я предполагал. Им удалась эта шутка.

– Но кто это сделал? – воскликнул Брюс. – Уортинг? Зачем ему это понадобилось? Найджел тряхнул головой:

– Я был зеленым юнцом. Наверное, им доставляло злобное удовольствие издеваться над неопытными мальчишками. Вполне вероятно, что я далеко не единственная жертва их дьявольской игры. Кто знает? Скажу одно: я выжил и поклялся отомстить. Конечно, они рассчитывали, что каторга сведет меня в могилу. Слабые там не выдерживают, да и сильные в большинстве своем тоже. Хотелось бы мне увидеть, как выглядел Уортинг, узнав, что я вернулся. Я много бы дал за это.

– Зачем ты продал мамины украшения?

– Мамины украшения? – Найджел нахмурился.

– И почему ты решил продать Данбер?

– Что?.. – Найджел растерянно взглянул на брата.

– О Господи! – выдохнул Брюс. – Теперь я понимаю: все это было частью их дьявольского плана. Ты ничего этого не делал, правда? А мисс Хикмор и твой ребенок? Вряд ли она была беременна.

– Кто такая мисс Хикмор, черт побери? – спросил Найджел.

– Да ее и на свете-то не существует – теперь я более чем уверен в этом, – продолжал Брюс, прикрыв глаза рукой. – Найдж, покажи мне рубцы на твоей спине.

– Она тебе и об этом рассказала? – усмехнулся Найджел. – Забудь. Да, мне исполосовали всю спину, но что из того?

– Найдж! – Брюс подошел к брату. – Покажи мне их. Покажи немедленно. – Глаза его блестели от слез.

– Оставим это. Мы с тобой были наивными барашками, Брюс. Давай пожмем друг другу руки и забудем об этой истории.

– Покажи. Я требую! – Брюс остановился перед ним. Найджел сразу признал и голос, и взор, хоть и затуманенный слезами. Он медленно поднялся с кресла, снял кафтан, камзол, шейный платок, сорочку и повернулся спиной. Последовало долгое молчание, потом Брюс коснулся рубцов на спине и громко всхлипнул.

– А тем временем, – срывающимся голосом промолвил он, – я лишил тебя всего и женился на Шарлотте. У нас рождались дети, мы смеялись, танцевали и веселились. А когда ты вернулся и приехал в школу навестить Барбару, я увез ее и просил передать тебе, что мы не хотим тебя видеть.

– Ты сделал то, что сделал бы и я на твоем месте. – Найджел надел сорочку.

– Нет, – уверенно возразил Брюс. – Нет, Найдж. Я всегда гордился тем, что поступал, повинуясь холодному рассудку. А ты слушал прежде всего свое сердце. Ты никогда не отвернулся бы от меня, что бы я ни натворил.

– И однако же, Брюс, не далее как полчаса назад я приказал тебе убираться из Кедлстона.

– Если бы твоя жена не убедила нас поговорить друг с другом…

– Но ведь она убедила нас! – Найджел протянул руку и твердо взглянул в лицо своему брату-близнецу. – Я не умер, но часть меня была мертва целых девять лет. Ты вернешь ее к жизни, брат?

Брюс не подал ему руки. Вместо этого братья крепко обнялись.

– Шарлотта уговорила меня поехать, а не отвечать письменно, – наконец сказал Брюс, когда они разомкнули объятия. – Я должен был повидать твою жену и предложить ей помощь. Но Шарлотта считала, что мне следует встретиться и поговорить также с тобой. Что бы ты ни сделал, сказала она, без тебя мне будет трудно. Я бы наверняка постарался избежать этой встречи, но в таком случае моя супруга рассердилась бы на меня.

– Мне бы хотелось познакомиться с ней и увидеть твоих детей. И обнять наконец Барбару.

– Ты всех их скоро увидишь! – Брюс, воодушевившись, снова излучал жизнерадостность и дружелюбие. – Приезжай в Данбер вместе с леди Роксли, то есть с леди Уортинг, Найдж, если ей можно путешествовать. Если нет, я привезу всех к вам в Кедлстон. Мы…

– Ты забыл, что завтра я покидаю Кедлстон и мою супругу.

Брат уставился на него в изумлении:

– Нет, только не сейчас!..

– Я снова обрел брата, – продолжал Найджел. – Понял, что ты никогда не предавал меня. А ты узнал, что я ничем не опозорил нашу семью. Но это ничего не меняет в наших отношениях с Кассандрой.

– Опомнись, Найдж! Она твоя жена и ждет ребенка! Кассандра очаровательна, прелестна, но.., дочь Уортинга. В этом все дело? Неужели, глядя на нее, ты каждый раз вспоминаешь Уортинга и сердце твое переполняется ненавистью?

– Мне наскучил Кедлстон, и жена мне тоже наскучила, – небрежно бросил Найджел. – Я уезжаю. Брат пристально посмотрел ему в лицо.

– У тебя все тот же взгляд, – заметил он. – Сколько раз я пытался подражать тебе, но все говорили мне, чтобы я перестал щуриться. Открой глаза и повтори, что она тебе надоела.

– Черт побери, Брюс, – высокомерно обронил Найджел, – ты уже снова готов назвать меня лжецом?

– Почему ты уезжаешь?

– Я уже сказал тебе…

– Нет, – перебил его брат. – Почему ты уезжаешь? Отвечай!

Найджел тяжело вздохнул:

– Я отнял у нее все. Все, Брюс, даже тело. Как ей, должно быть, гадко сознавать, что она носит в себе моего ребенка. Кассандра – дочь Уортинга и любила его. Она не может поверить, что ее отец способен на такое зло. Следовательно, злодеем надо считать меня. Я не могу дать жене развод и освободить ее от нежеланного бремени. Но изо всех сил постараюсь вернуть все, чего я лишил ее.

– А она сказала мне, что ты невиновен, – обронил Брюс.

– Кассандра старалась выглядеть преданной женой в глазах гостя, – отмахнулся Найджел.

– Я твой брат, – возразил Брюс. – Она говорила с твоим двойником. А вдруг твоя жена не хочет, чтобы ты уезжал, Найдж? Что, если ее характер сильнее, чем у тебя или у меня? Что, если она любит тебя, несмотря ни на что? Что, если хочет, чтобы у ребенка был отец? Или просто хочет, чтобы ты был рядом? Ты спрашивал у нее об этом? Ты дал жене право выбирать?

– Я не предоставил Кассандре выбора, когда взял ее в жены. И устроил так, что она влюбилась в человека, каким я притворялся. Она была такой юной и доверчивой… Я должен исправить зло, которое ей причинил.

– И снова наказать себя самого, – подытожил Брюс. – Но вдруг Кассандра хочет, чтобы ты предоставил ей этот выбор, Найдж?

Найджел опустил глаза:

– А если жена не хочет меня? А если она только о том и мечтает, чтобы я поскорее уехал?

– Тогда ты поступишь как человек чести и уедешь. Ведь все равно ты уже решился на это.

Найджел мрачно взглянул на него. Если уехать, не спросив жену, он не будет знать наверное, что она ненавидит его, и гораздо легче перенесет разлуку с ней. Найджел снова оградит крепкими стенами свою душу. И спрячется от боли, которая после всего того, что он уже выстрадал, невыносима для него.

– Господи Боже, – промолвил Брюс, – да ты любишь ее, Найдж! Не думай, что я разучился читать по твоим глазам, хотя и не видел тебя десять лет. Ты любишь ее. Так ступай же к жене и верни ее!

– А ты останешься? Ты не исчезнешь еще на десять лет?

– Останусь! И попрошу дворецкого показать мне комнату для гостей. Бедняга – у него чуть глаза не вылезли из орбит, когда он увидел меня! Иди же. Я вполне способен позаботиться о себе, пока ты будешь отсутствовать час-два или четыре-пять. Твоя жена сказала, что будет у водоема. Вряд ли она сообщила бы об этом, если бы хотела поскорее от тебя отделаться, Найдж. Местечко-то, надеюсь, уединенное? – добавил Брюс улыбаясь.

– Это самый чудесный и романтический утолок на всем белом свете, клянусь жизнью! – ответил Найджел. – И Кассандра с этим согласна.

Он быстро вышел из комнаты, а брат, глядя ему вслед, улыбнулся еще шире.