"Бизнес" - читать интересную книгу автора (Бэнкс Йен)

Пролог

– Алло?

– Кейт, это ты?

– Да.

– Ужнала меня? Это Майк.

– Майк?

– Ну да, он шамый! Майк Дэниелш! Щерт побери, Кейт, перештань...

– Майк, на часах... четыре тридцать семь.

– Думаешь, у меня чашов нет?

– Майк, ты мне спать не даешь.

– Ижвини, но тут такая жашада!

– Ты иди поспи, а утром разберешься. На трезвую голову.

– Да у меня ни в одном глажу! Ты вышлушай!

– Я слушаю. Слушаю пьяный бред. Проспись, Майк. Нет, погоди, ведь ты сегодня должен лететь в Токио?

– Шовершенно верно.

– Вот и хорошо. Тогда тем более надо поспать, Майк. А я сейчас отключу телефон. Как чувствовала, хотела еще с вечера...

– Да ты что? Я иж-жа этого и жвоню! Иж-жа Токио!

– Ну, что еще? При чем тут Токио?

– В шамолет не шяду.

– То есть как? Это еще почему? Ты обязан лететь!

– Да не шмогу я!

– Спокойно.

– Какое тут к щертям шобачьим шпокойно? У меня какие-то шуки вытащили половину жубов.

– Как ты сказал?

– Так и шкажал: какие-то шуки шраные вытащили половину жубов!

– Это розыгрыш? Дьявольщина, кто это говорит?

– Да это я! Школько раш повторять? Майк Дэниелш.

– Что-то не похоже на Майка Дэниелса.

– Да говорю же: я половину жубов потерял! Не шпи, Кейт!

– Я не сплю. Докажи, что ты Майк Дэниелc. Вот ответь: с какой целью ты должен лететь в Токио?

– Это еще жачем?

– Что ты орешь? Отвечай.

– Ну ладно, ладно! Кш. Парфитт-Шоломенидеш и я должны шовершить первый этап жделки по оштрову Педжантан ш Киритой Шинижаги, директором «Шимани-Аэрошпейш». Довольна?

– Нет, погоди.

– Ну, жадолбала меня! Какого?.. Алло! Алло! Кейт?

– ...Я здесь. Продолжай. Что там у тебя с зубами?

– У тебя голош эхом отдает. Ты никак в шортир пошла?

– Какая проницательность.

– А вообще-то ты где? Тут, в Лондоне?

– Нет, в Глазго. Ну, выкладывай, что у тебя стряслось.

– Какие-то гады вытащили у меня половину жубов. Вот шмотрю в жеркало – рот крашный, жуть... ну, шучары!

– Остынь, Майк. Соберись с мыслями. Рассказывай все по порядку.

– Вышел проветрить можги. Жавернул в клуб. Вштретил девушку.

– Так-так.

– Ну, жашли к ней домой.

– Короче, надрался и снял шлюху. На совесть подготовился к самой ответственной командировке в своей жизни.

– Жабодать решила?

– Что-что дать?

– Ничего не дать! Жа-бо-дать, мать твою!

– Понятно. Итак, в клубе ты нашел свою мечту. А как тебя угораздило лишиться половины зубов? Может, в них стояли золотые пломбы?

– Шкажешь тоже!

– Видимо, у нее дома вас застукал ревнивый сожитель?

– Да нет же! Хотя трудно шкажать. Ну, я ее потишкал, выпили вишки, потом глажа открываю и вижу: каким-то ображом попал в швою квартиру, а половину жубов как корова яжыком шлижала! И куда мне теперь? Не лететь же в Токио беж жубов!

– Постой, ты очнулся в собственной квартире?

– Вот именно! В швоей шобштвенной! Лежа поперек койки. Четверть чаша нажад.

– С тобой кто-нибудь был?

– Ни души!

– Бумажник проверял?

– Э... не ушпел.

– Так проверь. И ключи заодно.

В трубке раздался глухой стук. Я хмуро изучала кафельные плитки на противоположной стене совмещенного туалета. Наконец Майк прорезался снова.

– Пошмотрел. Тут они.

– Ключи? Деньги? Кредитки?

– Вот они, шо мной.

– Из квартиры ничего не пропало?

– Пока не жаметил. Вроде ничего. Только жубы.

– Я правильно понимаю: ты с этой бабенкой раньше не встречался?

– Нет, ни ражу.

– Ее квартиру сумеешь найти?

– Нотинг-Хилл – похоже, где-то там. Нашколько я помню.

– Хотя бы какая улица?

– Ну... не жнаю... Пока мы к ней ехали, я в окно не шмотрел... Меня другим жанимали.

– Ну, разумеется. В этом клубе часто бываешь?

– Иногда жахаживаю... Кейт? Ты меня шлушаешь?

– Пока еще слушаю. Майк, а тебе больно?

– Больно, что влип, как шошунок. А рот будто жаморожен.

– Кровь сочится?

– Н-н-н... нет.

– На деснах остались ранки?

– Ранки? Обожди минуту.

Меня передернуло. Завернувшись в махровое полотенце, снятое с хромированной вешалки, я снова опустилась на сиденье унитаза. Настроение вконец испортилось. Я посмотрела на себя в зеркало. Ничего утешительного. С усилием запустила пальцы в спутанную копну волос.

Между тем Майк Дэниелc опять заговорил в трубку:

– М-м-м... Вроде ошталишь. Штуки три. Может, щетыре.

– Стало быть, зубы тебе не выбили, а удалили.

– Какой же придурок штанет ш бухты-барахты удалять щеловеку жубы? По-твоему, это был штоматолог?

– Не исключено. Кто-то из лондонских стоматологов в неурочный час решил прилично подзаработать. Молись, чтоб тебе не прислали счет.

– Не шмешно.

– Конечно нет. На самом деле ты просто уморительно шепелявишь, Майк. А вообще сейчас не до смеха.

– Рад, что еще шпошобен тебя пожабавить. Кроме шуток, Катрин, я влип по шамое некуда. Как мне быть?

– Ты об этом заявил?

– Куда жаявлять-то? В шекьюрити?

– Да нет, в городское полицейское управление Лондона.

– Э... жачем? Вряд ли там...

– А кому-нибудь рассказывал?

– Нет, только тебе. Да и то, наверно, жря.

– Ну, решай сам, стоит ли обращаться в полицию. Я лично... даже не знаю, как бы я поступила. Но в любом случае обязательно уведоми Службу безопасности.

– Чем же они мне пошодейштвуют?

– Полагаю, ничем. Но их нужно поставить в известность. Кроме того, позвони по горячей линии в отдел обслуживания кредитных карт компании. Там работают круглосуточно. У тебя платиновая?

– Жолотая-двадцать четыре.

– Если на тебя будут наезжать, говори, что звонишь по моему указанию. Возможно, они же найдут для тебя дантиста, который сумеет хоть что-то сделать.

– Да что он жделает? Жубы мне вштавит на шкорую руку?

– Вылет в десять?

– Региштрачия.

– Летишь обычным рейсом?

– Обычным.

– Возможно, мы сумеем выкроить дополнительное время, если отправим тебя на самолете компании.

– Такой вариант уже рашшматривали. Говорят, слишком много дожаправок, то да ще.

– Сколько времени у тебя будет до встречи с Синидзаги?

– Чаша четыре.

– Ага... Майк?

– Ну?

– Можешь назвать зубы, которых ты лишился?

– Вот вопрош! Откуда я жнаю? Понятия не имею, какие у них нажвания. Один передний... еще жбоку... слева жуб мудрошти. Доброй половины не хватает. Вырваны бешпорядочно. Не вижу никакой шиштемы. Где шверху, где шнижу; шправа так, шлева этак... Ну, как?

– Что «как»?

– Никаких мышлей?

– Я же сказала: звони по горячей линии. И вот еще что: тебе нужен Адриан. Адриан Джордж. В первую очередь надо было известить именно его. Надеюсь, ты помнишь, что я нахожусь в творческом отпуске?

– Имел я в виду твой отпушк! Ижвини, что ражбудил, но я по дурошти решил, ты мне поможешь.

– А я что делаю? Повторяю еще раз: ты должен позвонить в Службу безопасности, в отдел обслуживания кредитных карт, а также Адриану. Так что действуй. Но, кровь из носу, ты должен улететь этим рейсом.

– Да куда мне беж жубов?!

– Хватит ныть!

– Я не ною.

– Нет, ноешь. Прекрати. Чтобы сегодня вечером был в Токио. То есть завтра вечером. Если не прилетишь, у нас будут большие неприятности. Кирита Синидзаги держится строгих правил.

– Штрогих правил, говоришь? Штрогих правил, е-мое? Кто бы вшпомнил о штрогих правилах, когда у шотрудника вырывали жубы? А может, в Японии вшпыхнет международный шкандал, ешли на подпишание договора прибудет криворотый предштавитель?

– Мне думалось, ты знаешь не только язык, но и культуру японцев, Майк. Тебе виднее, из-за чего может вспыхнуть скандал.

– Неужели никто не шпошобен меня жаменить? Ведь подпишь на договоре так или иначе будет штавить Парфитт-Шоломенидеш. Я там, можно шкажать, для мебели.

– Не согласна. Ты вел эту работу с самого начала. Кирита Синидзаги тебе доверяет. А мистер Парфитт-Соломенидес не владеет японским. Честно говоря, даже если господин Синидзаги тебя не ждет, лететь все равно надо, потому что на тебя рассчитывает мистер Парфитт-Соломенидес; коль скоро ты надеешься когда-нибудь подняться выше Четвертого уровня, негоже подводить сотрудников Первого уровня только из-за того, что тебе дали по зубам. Тем более, что господин Синидзаги действительно тебя ждет. Если ты не явишься, мы, не ровен час... Ну, это к делу не относится.

– Что ты подражумеваешь?

Мне не удалось подавить смешок.

– А ты?.. Ты там хихикаешь? Ушам швоим не верю!

– Извини. У меня на языке вертелось: мы, неровен час, будем очень некрасиво выглядеть.

– Как ты шкажала? Обалдеть, как оштроумно, Кейт!

– Спасибо. Ладно, начинай звонить. И смотри не опоздай на самолет.

– О Гошподь милощердный!

– Господь сейчас не поможет, Майкл. Лучше молись протезисту.

– Жлобная штерва! Ты еще меня подкушиваешь!

– Ничего подобного. И чтобы я больше не слышала в свой адрес слова «стерва», Майкл.

– Виноват, буду над шобой работать.

– Начинай звонить, Майк, и держи под рукой какие-нибудь обезболивающие таблетки – наркоз скоро перестанет действовать.

– Яшно, яшно. Ижвини, что ражбудил.

– Да ладно, раз уж такое дело. Надеюсь, все утрясется; передавай от меня поклон Кирите Синидзаги.

– Ешли шмогу ражговаривать беж жубов.

– Уж расстарайся. В Японии к твоим услугам наверняка будут первоклассные стоматологи.

– Ну-ну.

– Спокойной ночи, Майк. Удачного перелета.

– Угу. Шпокойной ночи. Э...м... шпашибо. В трубке зазвучали гудки. Я настороженно поглядела на трубку и отключила телефон. Бросив полотенце на бортик ванны, отперла дверь и ощупью – с непривычки – побрела по коридору обратно в спальню.

– Что там? – спросил низкий, сонный мужской голос.

– Ничего, – ответила я, ныряя под простыню. – Ошиблись номером.