"Тропою духов" - читать интересную книгу автора (Бейкер Мэдлин)

Глава 18

Ястреб подошел к телефонному аппарату, но медлил, не осмеливаясь взять трубку. Мэгги была в ванной комнате, и он решил подождать, но телефон не унимался. Индеец снял трубку, силясь припомнить, что же в таких случаях отвечала Мэгги. Слово вертелось на языке. Как же это? Ах, да.

— Хелло.

— Хелло, — в энергичном женском голосе слышалась нота удивления, — а Мэгги дома?

— Она… э-э, занята.

— Ну что ж. Это ее редактор, Шейла Гудман. Вы не могли бы передать ей кое-что?

— Хорошо.

— Передайте ей, пожалуйста, что я собираюсь на конференцию, которая проходит в Сиукских горах, и позвоню ей оттуда в пятницу.

— В пятницу, — повторил Ястреб.

— Не забудьте же.

— Я не забуду.

— Всего хорошего.

Как только Ястреб повесил трубку, в комнате появилась Мэгги.

— Кто звонил? — спросила она.

— Шейла Гудман. Она велела передать, что собирается в Сиукские горы и позвонит оттуда в пятницу.

— О Боже, — со вздохом откликнулась Мэгги — она, скорее всего, хочет узнать, как продвигается моя книга.

Мэгги задумчиво смотрела на Ястреба. Ей вдруг пришло в голову, что с его пребыванием в доме работа над книгой пошла куда успешней. Ведь он так был похож на главного героя. Новые замыслы роились в голове Мэгги, а любовные сцены складывались сами собой.

Но случалось, что она многие минуты сидела в кабинете, не в силах ничего создать. Тогда она оставляла компьютер и устремлялась к окну, любуясь работой Ястреба. Глаза Мэгги впитывали облик молодого индейца, что бы он ни делал: расчесывал лошадям хвосты и гривы, чистил конюшни, сильными руками рубил дрова для костра. Вцепившись в подоконник и подавшись вперед, она часами могла с неизменным восхищением следить за его легкими, упругими движениями. Дни пролетали незаметно, и, если бы Мэгги спросили, о чем она так сосредоточенно думает, что чувствует, она вряд ли смогла бы точно ответить. В такие дни светящийся голубой экран был чист, как безоблачное небо.

Ястреб изумленно вскинул бровь, удивляясь, отчего Мэгги так пристально следит за ним.

— Что-нибудь случилось?

— Что? О, нет. Просто Шейла захочет узнать, отчего такая задержка в работе.

— Она рассердится?

— Шейла? Нет, она никогда не сердится. Но будет лучше, если я постараюсь сделать как можно больше, прежде чем она позвонит.

Но в пятницу утром Мэгги снова нарушила данное себе слово. Вместо работы она уселась за мольберт, сделав быстрый эскиз-набросок Ястреба, объезжающего черного скакуна.

Индеец и его боевой конь играли важную роль в ее будущей книге, и она собиралась создать несколько зарисовок в надежде, что Шейла сможет использовать для обложки какую-нибудь из них. На обложках большинства издающихся романов были изображены пышные красотки, чуть ли не выпадающие из декольтированных платьев. Мэгги считала это не самым удачным вариантом оформления такого рода продукции. Читательницы сентиментальных историй жаждали видеть на обложке мужчину-героя.

Ястреб спешился, помахал ей рукой и повел жеребца в конюшню, чтобы дать ему остыть. Мэгги помахала в ответ и бросила критический взгляд на сделанный набросок. Что ж, совсем неплохо, настроение схвачено верно.

Она оглянулась на звук подъезжающей машины и тотчас узнала рыжеволосую женскую головку, выглядывающую из машины.

— Шейла!

— Доброе утро, Мэгги, девочка моя, — воскликнула Шейла Гудман. Выскочив из автомобиля, она взлетела по ступенькам крыльца и звучно расцеловала Мэгги. — Ну, как идут дела у моего лучшего автора?

— Все прекрасно, — Мэгги ощутила легкий укол зависти, бросив оценивающий взгляд на черный шелковый костюм, изумрудно-зеленую блузку и черные лодочки. Шейла, казалось, только что сошла с обложки модного журнала. — Как случилось, что ты оказалась здесь, в нашей глуши?

— Ну, я просто была недалеко отсюда и решила посмотреть, где живет мой самый многообещающий автор. Моя милая, можно понять, отчего тебе так полюбилось здесь. Красивое место. То же можно сказать и об этом наезднике. Кто он?

— Он, ах, да просто работник. Пойдем же в дом и выпьем по чашечке кофе.

— Дом очарователен, — сказала Шейла, осмотрев все комнаты, — надеюсь, ты не против, но я прочла пару страничек твоего труда в кабинете.

— Конечно, я не возражаю. Как ты это находишь?

— Твои почитатели будут в совершенном восторге. Герой великолепен, а та любовная сцена…

— Благодарю. Тебе, конечно, сливок и сахару?

Шейла сделала гримаску, скривив губы:

— О нет, предпочитаю черный. Кстати, расскажи мне об индейце, что здесь работает.

Помедлив, Мэгги добавила сахар и сливки в свой кофе.

— Он уроженец Лакоты, с Сосновой горы. Бобби понадобился отпуск, он проведет его с семьей. Ястреб заменяет его.

— Понимаю.

Мэгги почувствовала, как загорелись ее щеки. Шейла все поняла. От нее так трудно что-нибудь скрыть.

— Скоро ли будет готова книга?

— Через месяц. Может быть, через два.

— Но она будет готова к началу года? Мэгги кивнула:

— Ты видела мой набросок?

— Да, он очень хорош.

— Я надеялась, что ты сможешь использовать что-то для обложки «Полуночных Сердец».

— Что ж. Это идея. Я обговорю это с Максом. Посмотрим, что он скажет.

— Хорошо. Я… — слова застряли у нее в горле. Мэгги услышала шаги Ястреба в коридоре. Она так надеялась, что он не покажется, пока Шейла здесь. Как она объяснит его странный наряд. А вдруг он скажет что-нибудь о пещере?..

Ястреб вошел в комнату, и Мэгги приоткрыла рот от удивления. На нем была одежда, купленная Вероникой. Джинсы плотно облегали его ноги, а черная майка замечательно подходила к цвету кожи и волос. Ей пришло в голову, что он выглядит куда сексапильнее таких общепризнанных образцов, как Мэл Гибсон, Патрик Свайз и Шон О'Коннери, вместе взятые.

Выражение лица Шейлы ясно показывало, что красота молодого индейца не оставила ее равнодушной. Было очевидно, что она в восторге.

— Вы, по-видимому, Черный Ястреб, — промурлыкала Шейла, протянув руку. — Я Шейла Гудман, редактор Мэгги.

Она бросила лукавый взгляд на Мэгги:

— Теперь мне ясно, отчего ты так занята, что не можешь выкроить и минутки, чтобы позвонить мне.

Она ждала, и Ястреб взял ее за руку. Она казалась хорошенькой женщиной с темно-коричневыми глазами и пламенными рыжими волосами. Ястребу никогда не доводилось видеть таких.

— Выпьешь немного кофе. Ястреб? — предложила Мэгги. Ревность проснулась в ней тотчас, как только она заметила, что Шейла не спешит выпустить руку индейца.

— Да.

Ястреб мягко, но решительно высвободил руку и сел напротив Мэгги.

С минуту Шейла внимательно смотрела на индейца, потом щелкнула пальцами:

— Теперь мне понятно, почему ваше лицо кажется знакомым мне, — воскликнула она, — да вы как две капли воды похожи с индейцем на картине, что висит над камином! — Она взглянула на Мэгги. — Ты как будто говорила, что видела того индейца во сне.

— Именно так, — ответила Мэгги, подавляя нервный смешок, — замечательно, что они так похожи, правда?

— О, чересчур разительное сходство, чтобы это было простым совпадением, — недоверчиво заметила Шейла. — Скажите же мне, мистер Ястреб, давно ли вы знаете Мэгги?

Ястреб подумал, что знает ее больше ста лет, но вслух сказал:

— Да, я ее старый друг. Мэгги с трудом сдержала усмешку. Конечно, старый друг.

— Понятно, — сказала Шейла, — долго ли вы намерены здесь оставаться?

— Пока не знаю.

Шейла переводила взгляд с Черного Ястреба на Мэгги Сент Клер. Она чувствовала какую-то недосказанность, как если бы между ними двумя была какая-то тайна. Так что же они не договаривали?

Еще с полчаса Мэгги наблюдала за общением Ястреба с редактором. Он очень вежливо отвечал на ее вопросы, предлагал еще кофе, помогал зажечь сигарету и, в конце концов, проводил до автомобиля.

— Ну, — заявила Мэгги, когда он вернулся в кухню, — это самое лучшее представление, какое я когда-либо видела. Где же ты выучился такой обходительности?

Ястреб неуверенно пожал плечами:

— Временами я допоздна засиживался за телевизором, — пояснил он.

— И что же ты там почерпнул?

— Ты называешь это старыми картинами. Мэгги с трудом сдерживала смех. Она очень ясно представила Ястреба, сидящего у экрана телевизора и с интересом следящего за ходом действия в старых картинах Кэри Гранта. Теперь понятно, где он научился так ловко зажигать сигарету и ухаживать за дамой.

— Почему же ты переоделся?

— Но ведь ты объяснила мне, что современные индейцы одеты, как бледнолицые. Я не хотел, чтобы твой редактор был удивлен моим странным видом. Зачем же мне ставить тебя в неловкое положение?

— О, Ястреб, напротив — ты произвел прекрасное впечатление, — сказала Мэгги, до глубины души тронутая его предупредительностью. Потом она рассмеялась:

— Но как все-таки хорошо, что ты переоделся. Полагаю, Шейлу хватил бы удар, если бы она увидела тебя в набедренной повязке. Она не смогла бы отвести глаз от тебя.

Черный Ястреб с интересом взглянул на Мэгги. Уж не ревность ли послышалась в ее голосе? Впрочем, он мог и ошибиться.

— Она очень хорошенькая, — сказал Ястреб, наблюдая за выражением лица Мэгги.

— Да, вероятно, если, конечно, тебе нравятся женщины подобного типа, — возразила Мэгги, упрекая себя за скрытое недоброжелательство, овладевшее ею в эту минуту. Ведь Шейла была не только ее редактором, но и подругой.

Ястреб отвернулся, пряча улыбку. Так она ревновала! Он был очень доволен.

Телефон зазвонил ни свет ни заря. С трудом открыв глаза, Мэгги сняла трубку:

—Хелло?

— Мэгги? Говорит Шейла. Послушай, мне, кажется, пришла в голову неплохая мысль. Это произошло как раз, когда я ехала к Сиукским горам. Я позвонила Максу и рассказала о твоем индейце, а потом подумала и решила, что было бы замечательно, если бы Рауль сделал для обложки пару снимков. Там была бы ты, твой индеец и, знаешь, эти великолепные Черные Холмы на заднем плане.

— Рауль здесь? Он готовится снимать?

— Да. Он здесь со мной. Все тут без ума от него.

Окончательно проснувшись, Мэгги села на кровати:

—Нет, Шейла. Я думаю, что не стоит. Кроме того, мне не хотелось бы фигурировать на обложке.

— Но, Мэгги, девочка моя, подумай о рекламе! Твоим почитателям понравится это. Ручаюсь, они будут без ума от Ястреба. Кроме того, деньги ему, вероятно, не помешают.

Мэгги улыбнулась. Ястреб и деньги! Меньше всего он нуждался в них.

— Тебе тоже будет заплачено, конечно. Сто двадцать пять долларов в час. А работы — раз плюнуть!

Что ж, нормальная цена. Но Мэгги не нуждалась в деньгах, а Ястреб и подавно.

— Мы приедем завтра утром.

— Мы?

— Да, дорогая. Я тоже приеду. Увидимся завтра, — жизнерадостно пропела Шейла и, прежде чем Мэгги успела что-то возразить, дала отбой.

Мэгги уставилась на трубку, которую все еще держала в руке. Шейла с Раулем приедут сюда фотографировать ее и Ястреба. Рауль — один из лучших мастеров фотографии романтического жанра. Он берет семь тысяч долларов за обложку. Его снимки пользуются огромным успехом, на них всегда есть спрос, некоторые входят в десятку лучших…

Как и следовало ожидать, Ястреб вовсе не пришел в восторг от этой идеи. Он проявил еще меньше энтузиазма, чем она сама.

— Сниматься? — с недоверием переспросил он. — Что это значит?

Трудно, почти невозможно объяснить, но Мэгги нашла выход. Она показала ему свою камеру, а потом разыскала старый альбом с фотоснимками и дала Ястребу просмотреть его. Он очень внимательно рассматривал фотографии, особенно те, на которых была Мэгги.

Мэгги, стоящая между пожилыми мужчиной и женщиной; Мэгги на фоне разных пейзажей с девочкой, которая, как он догадался, была ее сестрой, Сюзи. Ему было так странно видеть Мэгги стоящей, гуляющей, верхом. На одном из снимков она была в коротких шортах, и он не мог не обратить внимания на ее ноги — длинные, стройные, покрытые золотистым загаром. Он перевел взгляд на «настоящую» Мэгги, подумав, что многим пожертвовал бы, чтобы она снова могла ходить.

Некоторое время он разглядывал фотографии, изредка поднимая глаза на Мэгги. Как же ее душа могла быть в двух местах сразу? Непостижимо.

— Как? — все-таки спросил он, добравшись до последней страницы. — Как это может быть, что ты и там и тут?

Мэгги улыбнулась, вспомнив, что многие индейцы боятся фотографироваться. Среди них живут суеверия, что камера отнимает у человека часть души.

— Но ведь снимки не живые. Ястреб. Это как зимние узоры, или те изображения, которыми воины расписывают свои одежды, вигвамы. Но снимки сделаны с помощью камеры, а индейцы рисуют их углем и красками.

Юноша находился в некоторой растерянности. Ну конечно, это не опасно. Стала бы Мэгги держать столько снимков в альбоме…

Мэгги отвела взгляд. Как много воспоминаний вызвали эти фотографии. На них были отец, мать, их старый двухэтажный дом в Лос-Анджелесе, Сюзи, дедушка и бабушка. На снимках она видела себя плавающей в озере, верхом в Гриффин Парке, на катке, на карусели в Диснейленде, на теннисном корте с Фрэнком…

— Твой редактор хочет сделать снимки, наши снимки. Зачем?

— Чтобы поместить их на обложку нового романа. Твое изображение уже было на обложке — рисунки, сделанные мною прежде. Но Шейла считает, что настоящие снимки лучше.

Черный Ястреб бросил быстрый взгляд на полку, где были выставлены книги Мэгти. Он в изумлении поднял бровь, увидев обложку романа «Запретная страсть»:

— Ты собираешься одеться так, как здесь? Мэгги проследила за взглядом Ястреба, и кровь прилила к ее щекам. Героиня была одета в яркое красное платье, которое больше открывало, чем закрывало.

— Не думаю.

Ястреб промычал что-то, очевидно, разочарованный.

— Если ты против, мы можем отказаться, — сказала Мэгги, хотя ей было доподлинно известно: если Шейла что-то задумала, то переубедить ее почти невозможно.

— А ты хочешь?

Мэгги хотела было сказать «нет», но, подумав, поняла, что желала бы этого. Вовсе не потому, что хотела попасть на обложку романа, но потому, что ей хотелось бы получить эти снимки, где она будет с Ястребом. Рауль сделает столько снимков, сколько она захочет. Мэгги утвердительно кивнула:

— Да, если ты согласен.

На следующее утро приехали Шейла и Рауль. После обильного завтрака из бекона, яиц и оладий Шейла принесла Мэгги ярко-голубое платье, обшитое белоснежной тесьмой.

— Я предполагала, что ты не захочешь надеть что-то слишком открытое или кричащее, — заметила Шейла, — полагаю, что это как раз то, что надо — привлекательно, но достаточно скромно, — Шейла взглянула на Ястреба, — не думаю, что у Вас найдется какая-нибудь настоящая индейская одежда, не так ли?

— Индейская? — повторил Ястреб, чуть нахмурившись.

— Ну, знаете, что-то вроде набедренной повязки.

— У меня как раз есть кое-что подходящее, — ответил юноша.

— Прекрасно. Ну что ж, значит, у нас все есть…

Голубое платье чудесно сидело, низкий квадратный вырез был как раз в меру, юбка длинной и пышной.

Шейла нашла, что Мэгги выглядит очаровательно, а Ястреб надолго приковал к себе взгляд женщины.

— Вы выглядите… отлично, — проговорила Шейла, и Мэгги с трудом сдержала смешок. Миссис Гудман много лет работала с фотомоделями. Среди них были великолепные мужчины. Она посетила бесчисленное количество разного рода шоу, а кроме того, побывала замужем трижды, но было совершенно очевидно, что ей не доводилось видеть такой совершенный экземпляр.

— Пойдем? — предложила Мэгги.

— А? — не сразу очнулась Шейла.

— Ты забыла о снимках?

— Поспешим, Шейла, — поторопил Рауль, беря ее за руку, — пока есть нужное освещение.

Им пришлось объехать всё ранчо, пока Рауль не нашел, наконец, подходящее место — зеленый луг, покрытый яркими цветами. Вздымающиеся вдали Холмы казались волшебными, точно в сказке.

Пейзаж вполне отвечал всем требованиям взыскательного мастера, однако Рауль потратил еще минут двадцать, добиваясь нужных поз фотомоделей. Он потребовал, чтобы Ястреб опустился на одно колено, спиной к Холмам. Руки индейца должны лежать у Мэгги на плечах, сама же Мэгги — сидеть у его ног, подняв на него глаза и положив руку на бедро Ястреба.

— Так. Неплохо, — подытожил Рауль. — Мистер Ястреб, мне нужно, чтобы вы смотрели на Мэгги. Представьте себе, что вы дикарь-индеец, а это ваша женщина. Мне хотелось бы, чтобы вы выглядели свободным, гордым, полным чувства собственного достоинства. Мэгги, вы должны выглядеть так, словно обожаете его и преклоняетесь перед его первобытной силой. Вы — его пленница, его рабыня.

Черный Ястреб опустил глаза. Его чрезвычайно удивили слова фотографа.

Представьте себе, что вы — дикий индеец.

В словах Рауля слышалось скрытое превосходство бледнолицего. Ястреб сжал челюсти, потом презрительно скривил губы. Если бы они знали, как обстоит всё на самом деле.

Но, когда взгляд его встретился со взглядом Мэгги, в черных глазах вспыхнула веселая искра.

А она — ваша женщина.

Он бессознательно сжал плечи Мэгги.

Его женщина…

Мэгги подняла глаза на Ястреба, от души желая, чтобы это было правдой. Ах, если бы она могла стать ею до его ухода. Подумать только, сколько книг она прочла о белых женщинах, похищенных краснокожими и сгорающих от любви к ним. Она сама написала пару таких романов.

Мэгги, казалось, издалека слышала возгласы Рауля:

— Прекрасно. Продолжайте в том же духе! Но она видела только Ястреба, его темные глаза жгли ее, сильные руки властно сжимали ее плечи. Крепкие мускулистые бедра обжигали пальцы Мэгги. Его женщина…

— Хорошо, теперь можете отдохнуть! — Рауль посмотрел на Шейлу и покачал головой. — Думаю, они начисто забыли о нашем присутствии.

Шейла согласно кивнула. Она слегка завидовала подруге. У миссис Гудман было три мужа, но ни один из них никогда не смотрел на нее так, как Ястреб смотрел на Мэгги.

— Эй, вы двое! — окликнул Рауль. — Достаточно. Хватит.

— Что? — Мэгги повернулась к Раулю. Она залилась краской, обнаружив, что вовсе забыла о существовании Рауля и Шейлы Гудман.

— Ну, — съехидничала Шейла, — если пламенный взгляд Черного Ястреба не сожжет пленку, мы получим потрясающую обложку.

— Не уверена, что понимаю, что ты имеешь в виду, — отпарировала Мэгги, стараясь не встречаться взглядом с Шейлой.

—Думаю, что ты отлично понимаешь, — возразила Шейла, — однако мне пора возвращаться в Нью-Йорк, — она взглянула на Ястреба и тут же перевела взгляд на Мэгги. — Будь осмотрительна, слышишь?

— Что ж. Денек выдался неплохой, — сказал Рауль. Он пожал руку Ястребу, потом Мэгги. — Я пришлю вам снимки.

— Спасибо, Рауль.

Они благополучно возвратились на ранчо. На обратном пути Шейла всю дорогу трещала о писательской конференции, на которой ее просили выступить в конце года, об панамериканском совещании по книготорговле, в котором она принимала участие в июне. Потом гости уехали.

Мэгги, сидя в кресле, прощально махала с крыльца, как никогда остро ощущая присутствие Ястреба, его пламенные взгляды.

Его женщина…

Да разве такое может сбыться когда-нибудь? Но, даже просто подумав об этом, она почувствовала глубокое волнение.