"Яркая звезда любви" - читать интересную книгу автора (Бейль Карен)

Глава 3

Когда Сандрин закончила уроки и домашние дела, она выскользнула из дверей лавки, где ее отец был занят разговором с кузнецом, мистером Килером. Она глубоко вдохнула и улыбнулась. Уже почти середина лета, и скоро сюда прибудет обоз, чтобы люди могли немного передохнуть.

Сандрин пошла медленнее. Рядом с конюшней стояли два Черноногих. Она не знала их: они были не из племени ее матери. Родители всегда предупреждали ее, чтобы она была осторожна. В жесткой действительности были и верные друзья, и малоприятные враги. Хотя эти два воина выглядели достаточно миролюбиво, но никогда нельзя знать, вернулись ли они из разведки, с охоты, или скрываются от своих собственных врагов.

Проходя мимо них, Сандрин опустила глаза и ускорила шаг. По крайней мере от них не разило виски. По натуре Черноногие были страстными и непостоянными в зависимости от настроения — под влиянием виски они могли совершить насилие и жестокость, которую никогда бы не позволили себе в трезвом состоянии.

Сандрин гордилась своим отцом. Люк Ренар был одним из немногих торговцев, не продававших алкоголь индейцам. Многие торговые компании использовали виски как приманку, чтобы выменивать на него одежды из шкур буйвола, меха, лошадей и даже женщин. Когда отец Сандрин женился на ее матери и открыл лавку, он обещал Ночному Солнцу, что никогда не станет продавать виски индейцам. Ночное Солнце много раз видел, как пьяные воины убивали друг друга. Правда, они все равно находили где-то алкоголь и, напившись, обычно совершали что-то ужасное.

Отец Сандрин даже обнаружил однажды труп индейца, который замерз зимой пьяным рядом с оградой.

Хотя фактория и не была крепостью, но ее окружала изгородь. Еще до рождения Сандрин ее отец прекратил заниматься охотой и начал торговать с людьми Ночного Солнца, поставляя им необходимые товары. По мере того как дело его расширялось. Люк начал доставлять им товары, плавая на лодке вверх по Миссури и обменивая необходимые вещи на шкуры буйволов, меха, лошадей. Больше всего индейцам были нужны мука, рис, сахар, хлеб, одеяла, теплые рубашки и ситцевые ткани. Даже Проливающая Слезы ценила, когда он привозил ей нитки, иглы, белые и синие бусы. Жестяные кружки, медные чайники, кастрюли, ножи для разделки мяса, железные вертела — все это пользовалось спросом. Женщины Черноногих особенно любили гребни, зеркала, киноварь, которой они раскрашивали себе лица.

Сандрин помахала рукой одному из работников на конюшне. Ей нравилось здесь — как в маленьком городе. Изгородь была построена из тяжелых бревен, были здесь угловые бастионы и бойницы, расположенные на определенном расстоянии друг от друга на случай нападения. На всех трубах были решетки, чтобы через них не могли проникнуть в дом индейцы или другие непрошеные гости. Были здесь и тяжелые дубовые ворота, через которые могли бы проехать фургоны, но их можно было и накрепко запереть. Если они были закрыты, оставалась небольшая калитка, через которую легко мог пройти Люк или любой другой, чтобы отогнать пьяного индейца или охотника.

За изгородью находилась лавка отца. Их дом стоял рядом с ней. Были здесь также и кузница, и кухня, и конюшни, и жилые помещения для всех людей, склад для товаров, для одежды и мехов, полученных от индейцев. Большинство военных построек назывались фортами, а гражданские — крепостями. Но уже давно это место, окруженное изгородью, называли Форт Ренар.

Сандрин оглянулась. Два Черноногих воина ушли. Ей стало как-то легче, но любопытство осталось. Самый высокий из двоих был красив и, казалось, смотрел прямо на нее. Ей было неловко, но внимание польстило. Ее родители все еще обращались с ней как с маленькой девочкой, но высокий воин смотрел на нее, как на взрослую женщину. Бессознательно Сандрин провела рукой по длинным волосам и поправила лиф платья. За последний год она выросла. Красивый воин был не первым мужчиной, обратившим на нее внимание. Ее отец хотел, чтобы она ехала во Францию, мать хотела, чтобы она занималась тем, что сделает ее счастливой. Но в этом-то и была проблема: Сандрин не знала, что именно сделает ее счастливой.

— Сандрин!

Она повернулась и улыбнулась, когда услышала голос Джозиа. Джозиа хозяйничал на кухне с тех времен, когда она была совсем маленькой девочкой. Он шел с семьей на запад, но в пути потерял почти всех: родные умерли от оспы. После их смерти Джозиа долгое время пил, затем встретил Ренара, и с тех пор они вместе.

Сандрин поднялась по деревянным ступеням.

— Доброе утро! Чем так аппетитно пахнет? Джозиа засунул пальцы за подтяжки и улыбнулся. Он был небольшого роста, ниже Сандрин, и у него был круглый животик. Сандрин любила, когда он смеялся, и считала, что он самый милый человек, которого она знала.

— Булочки с корицей, — ответил Джозиа, покачиваясь на каблуках.

— Я обожаю твои булочки, Джозиа.

— Покрытые глазурью. Сандрин улыбнулась.

— А по какому случаю? Ты обычно печешь такие булочки по особым дням.

— Мне кажется, сегодня-то нам и предстоит нечто необычное. Совсем скоро сюда прибудет обоз.

— Кто-то уже видел его? — Сандрин не могла сдержать волнения.

— Один из Черноногих, пришедших сюда утром, сказал, что видел его в нескольких милях отсюда. — Джозиа повернулся и пошел в дом, который служил одновременно и кухней.

Сандрин пошла следом. Внутри было тепло, и запах корицы приятно щекотал ноздри. Мать Сандрин сделала здесь печку и сохранила все необходимое, как для готовки в хижине. Джозиа жил на кухне. Кроме большой железной печки, здесь был еще очаг с треногой для котла, а также гриль, расположенный над очагом. У Джозиа был один большой стол для приготовления любой еды, но было еще два маленьких стола, на которых он охлаждал пироги и жареное мясо. Горшки, кастрюли, всевозможная кухонная утварь свисала с крюков над очагом. Здесь же стоял буфет, занимавший всю стену от пола до потолка. Он был забит стаканами, кувшинами и прочей посудой. У Джозиа были даже небольшие баночки для чая и баночки для специй, которые он получил из Китая.

— Думаю, ты не откажешься отведать этого китайского чая, — сказал он. Не дожидаясь ответа Сандрин, он достал чашку из буфета и кинул в нее несколько чайных листов. Затем наполнил горячей водой и поставил чашку на большой стол. — Вот и готово.

— Спасибо.

Сандрин поднесла дымящуюся чашку к лицу и глубоко вдохнула аромат экзотического напитка — он ей очень нравился.

— И наверняка тебе захочется отведать и вот этого, — сказал Джозиа, снимая с противня поджаристую булочку с корицей и кладя ее на тарелку.

Сандрин откусила от мягкой сладкой булочки и закрыла глаза: в жизни мало что может сравниться с булочками Джозиа.

— Ты волнуешься перед встречей с Уэйдом? Сандрин закончила жевать и отхлебнула чаю.

— Уэйд всегда рассказывает мне интересные истории.

— Я не об этом тебя спрашиваю. Сандрин пожала плечами.

— Мне кажется, немного волнуюсь. Джозиа поглядел внимательно на Сандрин.

— Этот бедный мальчик весьма удивится, когда увидит тебя.

— Почему?

— Потому что ты совсем выросла. Больше ты не маленькая девочка.

Сандрин почувствовала, как заливается краской смущения. Даже Джозиа это заметил.

— Уэйд не смотрит на меня так. Мы просто друзья.

— Ты тоже на него так не смотришь.

— На Уэйда? — Сандрин покачала головой. — Он милый, но не за такого человека я выйду замуж, — За кого же? — Джозиа сунул в печку еще один противень булочек.

— Еще не знаю, — пожала плечами Сандрин. — Но он будет красив и, вероятно, богат.

— Тебе так важно богатство? — Джозиа налил себе чашечку кофе и уселся за стол.

Сандрин села рядом с ним, доедая булочку с корицей.

— Не очень, но это важно моему отцу. Он хочет, чтобы я вышла замуж за богатого человека и жила где-нибудь в экзотическом месте, вроде Франции.

— Твой папа любит тебя и желает тебе только добра.

— Для меня лучше всего жить здесь.

— Но ты только что сказала, что хочешь выйти замуж за богатого. Неужели ты думаешь, что богатый человек захочет жить с тобой здесь, в этом никому неизвестном месте?

Сандрин допила чай, поставила чашку на стол, стала вертеть ее в руках.

— Я не знаю, чего мне хочется, Джозиа. Я еще так мало где была и так мало кого видела, чтобы решить, чего же мне надо. Поэтому мне всегда нравится, когда приезжает Уэйд. Он рассказывает интересные истории. Ведь он уже не один раз пересек страну с востока на запад. Он встречал много интересных людей, видел немало больших городов.

— Я думаю, что Уэйд нравится тебе значительно больше, чем ты это думаешь.

Сандрин поджала губы и поднялась.

— Мне только пятнадцать лет, Джозиа. Слишком скучно так рано выходить замуж. — Сандрин пошла к двери, но вдруг повернулась, подошла к Джозиа и поцеловала его в щеку. — Спасибо за булочки. Людям из обоза они понравятся.

— Завтра вы вместе с Уэйдом можете прийти ко мне, — сказал Джозиа шутя.

Сандрин не обратила внимания на намеки Джозиа и пошла к двери, улыбаясь. Она решила, что для его кухни нужно выбрать и заказать что-то особенное из каталога ее отца. Если она сделает это сейчас, то к Рождеству товар прибудет сюда.

Сандрин пересекла двор и подошла к огромным дубовым воротам. Она была уверена, что отца нет рядом. Ей не нравилось выходить одной за ограду, но порой она это делала. Большинство Черноногих знали ее, а если сюда приходили за покупками индейцы из других племен, то они просто не обращали на нее внимания. Сандрин выскользнула из ворот и обошла вокруг изгороди, пока не оказалась с противоположной стороны. Здесь был небольшой родник — ручеек бежал среди корней дубов и осин. Это было самое лучшее место для сбора лесных цветов.

Она опустилась на колени, сорвала синие цветы шпорника, пурпурные и белые цветы шалфея. Ей хотелось подарить букеты женщинам из обоза — они всегда были такими усталыми. Сандрин наклонилась, чтобы сорвать еще цветов, когда на руку ее легла тень. Она подняла глаза. Рядом с ней стоял высокий Черноногий, его друг немного поодаль придерживал лошадей под уздцы. Сандрин уронила цветы и медленно поднялась. Она поглядела на мужчину, который находился рядом с ней. Он был высок, стоял очень прямо. Волосы спадали на плечи двумя тонкими косами по обе стороны головы. В ушах — серебряные серьги, а на шее — тоже серебряный медальон, рубаха из шкуры оленя была украшена ожерельем из медвежьих зубов. Сандрин подумала, что он красив, но что-то пугало ее.

Воин шагнул вперед и коснулся руки Сандрин. Инстинктивно она отступила назад, отдернув руку. К ее удивлению, Черноногий указал на нее, затем на себя: он хотел, чтобы она пошла вместе с ним.

— Нет, — сказала она, направляясь обратно в форт.

Но на этот раз Черноногий схватил ее за руку, и Сандрин была вынуждена остановиться.

— Я — Гроза Медведей из племени Кровавых, — сказал он Сандрин, не отпуская ее руки.

Сандрин взглянула на зубы медведя, висевшие вокруг шеи воина, и поняла, что имя свое он получил по праву. Она бросила взгляд мимо него на изгородь — никого не было видно и на крепостных вышках: люди не ожидали беды. Она поглядела в глаза воину.

— Я Яркая Звезда из племени Северных Черноногих. Я внучка великого вождя Ночное Солнце. — Сандрин почувствовала, как рука воина разжалась.

— Для белой женщины ты хорошо говоришь на нашем языке.

— Я только наполовину белая, — ответила Сандрин, мысленно благодаря свою мать за то, что та научила ее говорить на языке Черноногих.

Воин кивнул.

— Это хорошо, что ты Черноногая. Мне нужна жена.

— Я не хочу выходить замуж, — ответила Сандрин так вежливо, как только могла.

— Твои люди здесь? — спросил Гроза Медведей, кивая в сторону изгороди.

— Да, они там, и другие тоже. Они защитят меня.

Воин тронул пальцами ожерелье из медвежьих зубов.

— У меня есть это ожерелье. И еще такие же. Они очень дорогие. Я мог бы дать их твоим людям в обмен на тебя.

— Нет, — ответила Сандрин твердо, освобождая руку. — Я не хочу выходить замуж, Гроза Медведей, — сказала она спокойно.

И опять поглядела на изгородь: по-прежнему никого не было видно. Гроза Медведей и его приятель могли спокойно ее похитить и скрыться. — Мы по-иному решаем такие вопросы.

— Но ведь ты — Черноногая.

— Я еще и белая и не пойду против воли своего отца.

— А чего же хочет для тебя твой отец. Яркая Звезда? — спросил Гроза Медведей, протянул руку и взял в пальцы локон Сандрин.

Сандрин попыталась скрыть страх.

— Мой отец хочет, чтобы я оставалась здесь. Я еще слишком молода. Ему нужна моя помощь.

— Ты уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, — ответил Гроза Медведей, окидывая Сандрин взглядом с головы до ног.

Сандрин почувствовала, что краснеет, но по-прежнему не сводила глаз с воина.

— Мой дед — очень могущественный вождь, — сказала Сандрин медленно, — и я его единственная внучка. Если что-то случится со мной, его месть и его ярость не будут знать границ. — Голос ее был твердым, несмотря на охвативший ее страх.

Гроза Медведей кивнул.

— Я понял тебя, Яркая Звезда. Но послушай меня — однажды мы с тобой встретимся снова. — Он протянул руку и погладил волосы Сандрин. Затем резко повернулся и направился к своей лошади.

Сандрин смотрела, как Гроза Медведей уезжает прочь. Она обхватила себя руками и поняла, что вся дрожит. Индеец напугал ее, но и заставил почувствовать нечто такое, чего она ни разу не ощущала. Она поняла, что, хотя его прикосновение и напугало ее, но оно вызвало странное томление, которое и вызвало эту дрожь. Сандрин быстро наклонилась, подобрала цветы и поспешила в форт. Она не станет рассказывать отцу о Грозе Медведей. Она никому не расскажет о нем.

Сандрин стояла на вышке рядом с матерью и следила, как приближается обоз. Они улыбались друг другу в предвкушении этой встречи. И обрадовались, когда обоз остановился. Это была их единственная возможность увидеться за изгородью с другими людьми. Из рассказов новых людей они узнавали неизвестные им стороны жизни и буквально упивались этими рассказами: узнавали, откуда пришли эти люди, где жили раньше, что это такое — путешествовать в обозе. И Сандрин, и Проливающей Слезы всегда было мало этих разговоров.

Когда фургоны приблизились, Сандрин с матерью вышли за изгородь и стали ждать. Их форт не был таким большим, как некоторые другие. Поэтому фургоны не смогут войти внутрь, если только на них кто-нибудь не нападет.

Сандрин рукой прикрыла глаза от солнца. Насчитала двадцать пять повозок и, когда различила фигуры Уэйда, капитана и Клинта, идущих впереди обоза, не смогла сдержать улыбки. За фургонами вилась пыль: как всегда, некоторые люди шли рядом, ведя за собой коз и коров. Группа детей играла в догонялки, бегая среди повозок. Отдавая приказы и сопровождая их жестами, капитан показывал место, где надо разбивать лагерь. Сандрин смотрела, как выстроили из фургонов огромный круг. Из-под копыт лошадей поднималась пыль, а колеса с металлическими ободами скрипели и стучали на твердой сухой земле. Сандрин попыталась разглядеть Уэйда в этой толпе, но не смогла даже различить его голоса. Она отряхнула юбку и поправила волосы. Люди уже вылезали из фургонов и направлялись к форту. Ее мать шла рядом с улыбающимися женщинами, провожая их внутрь.

— Сандрин, пойди и помоги матери! — Отец стоял у дверей, лицо его было озабоченным и нетерпеливым.

Она знала, что последующие несколько дней и ночей ему предстоит много работать, принимая заказы от людей из обоза. Она повернулась было к нему, потом оглянулась назад, пытаясь разглядеть Уэйда.

— Сандрин! Она подошла к отцу и взяла его под руку.

— Я помогу маме, но сначала я хочу увидеть Уэйда и остальных, ладно? — Сандрин подняла глаза на отца. Он молча кивнул, похлопал ее по руке и пошел обратно в дом.

— Посмотрите на себя, мисс Сандрин. Вы красивы, как картинка.

Сандрин улыбнулась, когда услышала голос Клинта, и повернулась к нему:

— Привет, Клинт.

— Надеюсь, мы устроим здесь неплохую вечеринку?

— По-моему, отец что-то затевает.

— Я могу рассчитывать на танец с вами?

— Конечно, — ответила Сандрин, и глаза ее скользнули мимо Клинта: Уэйд верхом на лошади приближался к ним. Он ехал как индеец — уверенный и свободный. Девушка едва не задохнулась от радости, когда он спрыгнул с лошади. Как он изменился с тех пор, когда они виделись в последний раз! Стал выше Клинта, и мускулы его обозначились. Белокурые волосы доходили до плеч. Шляпа была надвинута на лоб, но Сандрин все равно смогла увидеть его глубоко посаженные серые глаза. Уэйд не просто стал красивее, он превращался в мужчину.

Подойдя к ней, он снял шляпу.

— Привет, Сандрин.

Сандрин заметила, что его голос стал ниже.

— Привет, — сказала она, не в силах оторвать от него глаз.

Уэйд улыбнулся, и она почувствовала, что краснеет.

— Малыш, у нас еще много дел. Ты сможешь поухаживать за леди и попозже, — сказал Клинт, сидя на лошади.

Уэйд покачал головой, когда Клинт уехал:

— Извини его, он любит пошутить.

— Все нормально. Мне все равно нужно помочь матери. Может быть, мы сможем поговорить позже, у ручья.

— Я приду в лавку. Мне хочется увидеть твоих родителей. — Уэйд снова надел шляпу и вскочил на лошадь, улыбаясь Сандрин.

Сандрин тоже улыбнулась и, глядя ему вслед, столкнулась в воротах с толпой женщин, входивших в форт.

— О, простите меня, — сказала она, пережидая, пока женщины войдут внутрь. «Уэйд так изменился, — подумала она. — А заметил ли он изменения во мне?..»

Сандрин прошла мимо женщин, которые уже перебирали рулоны ситца, пробовали на запястья духи, переговариваясь друг с другом, открывая для себя в лавке новые и новые сокровища. Ее мать разговаривала с одной женщиной, показывая ей фланель и бархат, которые недавно были получены, равно как и банки с засахаренными грушами и вишнями. Молодая женщина с маленьким ребенком взглянула на Сандрин. Похлопывая малыша по спине и пытаясь его успокоить, она стояла и смотрела на мужские рубашки. Сандрин подошла к ней.

— Могу я вам помочь, мэм?

Женщина повернулась, и Сандрин была поражена, насколько та была красива и утонченна. Но лицо ее было грустным.

— Нет, спасибо, я просто смотрела. Ребенок начал плакать, и Сандрин протянула руки.

— Можно мне подержать вашего малыша? Женщина кивнула и передала ей ребенка:

— Его зовут Даниэл.

Сандрин взяла ребенка и начала ходить с ним взад-вперед, похлопывая по спинке. В деревнях Черноногих она возилась с младенцами, будучи еще сама маленькой девочкой. Ей нравилась мягкость их кожи и тот особенный запах, который исходил от их головок.

— Вы хорошо с ним обращаетесь, — сказала женщина, откидывая пряди белокурых волос с лица. — Меня зовут Роуз Маршалл.

— Меня зовут Сандрин Ренар. Приятно с вами познакомиться. — Она прижала малыша к плечу и поглядела на Роуз. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Да нет.

— Может быть, отрез на новое платье? У нас есть и готовые платья из Сент-Луиса. Есть одно — прямо ваш цвет.

— А какой мой цвет? — спросила Роуз, устало улыбаясь.

— К вашим светлым волосам и глазам, по-моему, подойдет голубой цвет. — Сандрин подошла к одной из полок и протянула руку на самый верх. Достала оттуда сложенное платье из голубого хлопка.

— Почему вы не хотите посмотреть на него?

— У меня совсем немного денег.

— Пожалуйста, поглядите на него. Я думаю, вам оно понравится.

Роуз пожала плечами и развернула платье, примеривая к себе.

— Что вы думаете об этом?

— Я думаю, оно вам идет.

— И сколько оно стоит?

Сандрин быстро огляделась, убедилась, что поблизости нет отца, и сказала тихо:

— Я хочу, чтобы вы его взяли просто так.

— Нет, я не могу этого сделать, — ответила Роуз, складывая платье и кладя его обратно на полку. — Дайте мне моего сына, пожалуйста.

Сандрин неохотно вернула ребенка.

— Извините, я не хотела вас обидеть.

— Все нормально, я ценю вашу доброту. Просто я немного устала. Вот и все.

— Вы голодны? Роуз кивнула.

— Тогда пойдемте со мной и попробуйте самые лучшие булочки с корицей. Наконец-то Роуз улыбнулась:

— Вы настойчивы, правда?

— Да, мэм. Просто мне кажется, что вам нужна помощь, поэтому я здесь. Можно я опять подержу это чудное дитя? — Сандрин вытянула руки, и Роуз отдала ей ребенка. — Пойдемте за мной, мэм.

— Называйте меня Роуз.

Сандрин прошла через склад на кухню.

— Джозиа, я привела кое-кого, кто с удовольствием попробует твои булочки с корицей.

— У вас есть десять центов? — спросил Джозия шутливо.

— Да, — сказала Роуз, стоя в дверях. Джозиа поднял глаза.

— Я просто шучу с девочкой, мэм. Все знают, что эти булочки я пеку специально для тех, кто приезжает с обозом. Капитан Эверетт сам съедает по крайней мере четыре штуки. — Джозиа положил булочку на тарелку и передал ее Роуз.

— Спасибо, вы очень добры.

— Почему бы вам с Сандрин не выйти на воздух? Там прохладнее.

Они вышли из кухни, уселись на доски и стали смотреть на людей. Сандрин взяла поудобнее Даниэла.

— Какой симпатичный малыш — Да, — согласилась Роуз, откусывая булочку. Потом глубоко вздохнула. — Неужели я так плохо выгляжу?

— Извините?

— Сначала вы, потом повар заметили, что я неважно выгляжу.

— Это усталость, вот и все. Роуз положила тарелку, откинула волосы назад.

— Вам нравится здесь жить?

— В форте? Да, нравится.

— Нет, я имею в виду, нравится ли вам жить на западе?

— Я никогда нигде не была, — ответила Сандрин, покачиваясь взад-вперед. — Возможно, если бы и побывала еще где-либо, то знала бы ответ на ваш вопрос.

— Здесь красиво, но как-то дико.

— Самое плохое время года здесь — зима, — сказала Сандрин. — Иногда в течение нескольких дней нельзя выйти из дома, потому что очень холодно. Если глубоко вздохнешь, кажется, легкие замерзают.

Роуз покачала головой.

— Не знаю, зачем я здесь. — Она наклонилась вперед, закрыв лицо руками.

Сандрин увидела, что Роуз более чем устала. Все женщины выглядели устало, но в глазах Роуз была неизбывная печаль.

— Роуз, могу ли я вам чем-то помочь? Могу ли я для вас что-то сделать?

— Мне уже никто не сможет помочь, — отвечала женщина, не отнимая пальцев от лица.

— А ваш муж? Он конечно… — Сандрин резко остановилась, увидев, как напряглась Роуз.

— Я похоронила мужа в трехстах милях отсюда. Он уже никогда не сумеет помочь мне…

— Сочувствую. Я не хотела огорчать вас.

— Это не имеет значения, — сказала Роуз, выпрямляясь. — Ничто теперь не имеет значения.

— Вот кто для вас имеет значение, — произнесла Сандрин, кладя Даниэла на колени к Роуз. — Разрешите мне вопрос: почему вы с мужем решили ехать в Орегон?

— Мы собирались учить детей. Моего мужа ждала там работа.

— Разве вы не можете заменить его?

— Они пригласили на работу мужчину, а не женщину. Кроме того, для меня Орегон уже потерял свою привлекательность.

— Да, но вы с Даниэлом можете остаться здесь, пока не решите, чем заняться. Если захотите вернуться домой, то сможете сделать это вместе с Уэйдом и с капитаном Эвереттом, когда они будут возвращаться на восток.

Роуз Маршалл похлопала Сандрин по руке.

— Ты милая девушка, Сандрин. Наверняка многие юноши заглядываются на тебя.

— Здесь не так много молодых людей. Единственные, кого я знаю, — индейцы из племени Черноногих. — Она поковыряла носком ботинка землю. — А единственный белый молодой человек, которого я знаю, — Уэйд.

— Вы давно знакомы?

— Почти четыре года. С тех пор как капитан сделал его приемным сыном, или кем-то в этом роде.

— Вам нравится Уэйд?

Сандрин протянула руку и погладила пухленькую щечку Даниэла.

— Нравится.

— Он симпатичный, правда? — кивнула Роуз. — Если бы я была на десять лет моложе, он бы и мне понравился.

Сандрин поглядела на Роуз и улыбнулась. Ясно, что Роуз пыталась сыграть роль свахи.

— Да, я тоже так считаю. Но мне только пятнадцать лет, Роуз. Я хочу поездить по свету…

— Понимаю тебя. Тем не менее у Уэйда голова на плечах. Ты знаешь, что я назвала Даниэла в честь него?

— Почему?

— Даниэл — второе имя Уэйда. А так как Даниэл появился на свет благодаря ему… — Роуз с нежностью посмотрела на ребенка.

— Что значит — благодаря ему?..

— Уэйд помогал мне при родах.

— Уэйд помогал при родах? — Сандрин не смогла скрыть своего изумления. Даже для взрослого мужчины было необычно видеть рожающую женщину. А тем более это было необычным для юноши. — Как же он помог вам?

— Я себя чувствовала плохо, поэтому мы с мужем остановились ненадолго, а обоз пошел вперед. Мы собирались нагнать их позже. Этан пошел на охоту и не вернулся. Я осталась совсем одна. Вдруг начались схватки. Откуда ни возьмись появился Уэйд. Я так боялась того, что предстояло. Уэйд сел вместе со мной в фургон и помог мне во время родов. Он первым принял Даниэла на руки.

Сандрин улыбнулась, представив Уэйда, помогающим Роуз при родах.

— Не могу поверить, Уэйд кажется таким… — Сандрин пожала плечами. — Он еще такой мальчишка.

— Не знаю, кто бы из мужчин справился с этим делом лучше Уэйда. Он навещает нас с Даниэлом каждый день, чтобы удостовериться, что с нами все в порядке. Он хороший парень.

Сандрин кивала, не слыша ее, — она увидела, как через толпу к ней идет Уэйд, и опустила глаза.

— Привет, Уэйд, — сказала Роуз. В ее голосе звучали шутливые нотки.

— Добрый день.

Сандрин подняла глаза, услышав глубокий голос Уэйда.

— Мы с Роуз как раз говорили о тебе, — сказала она, видя с изумлением, как Уэйд протянул руки, взял ребенка, улыбнулся и прижал его к груди. Казалось, он делал это сотни раз.

Роуз поднялась.

— Я все же зайду в лавку и посмотрю на это голубое платье. — Она взяла Даниэла и, улыбнувшись Уэйду, встала. — Увидимся позже.

— Может быть, пойдем погуляем? — спросил Уэйд все еще стоя.

Сандрин поднялась. Удивительно, как вырос Уэйд.

— Мне нужно бы помочь матери в магазине. Я пришла сюда с Роуз, потому что она была очень грустной.

— Она на самом деле грустна. — Уэйд поглядел в сторону кухни. — О, чувствую запах знаменитых булочек с корицей. — Он направился в кухню. Сандрин шла за ним. — Добрый день, Джозиа. Не продашь ли мне одну из этих булочек?

Джозиа посмотрел на него. Руки его были белыми от муки.

— Черт возьми, нет! Но могу одолжить тебе одну. Угощайся, мальчик.

— Спасибо, — сказал Уэйд, взяв булочку, и быстро проглотил ее.

— Ну вот, ты бы хоть распробовал ее вкус, а то она сразу провалилась тебе в глотку.

— Да, я немного проголодался, — ответил Уэйд. — Поэтому мне нужно попробовать еще одну, чтобы убедиться, что булочки такие, как нужно. — Он взял другую булочку и откусил от нее. — Я был во многих городах — В Сан-Франциско и в Новом Орлеане, в Сент-Луисе, ел разную еду. Но нигде не пробовал ничего вкуснее твоих булочек с корицей. — Закончив есть, он облизал пальцы.

Джозиа улыбнулся.

— Клянусь, с тех пор как я видел тебя в последний раз, ты превратился в мужчину. — Он взглянул на Сандрин. — У тебя есть девушка?

— Нет.

— Такой красивый юноша — и нет девушки! Мне трудно в это поверить.

— Это правда.

Сандрин встретила взгляд серых глаз Уэйда и почувствовала, как внутри у нее все сжалось. У него были красивые глаза.

— Почему ты не оставишь его в покое, Джозиа? Он устал.

— Хорошо, тогда сама позаботься о нем, — сказал Джозиа, перемешивая тесто. — Бог свидетель, ты слишком долго искала его.

— Джозиа! — воскликнула Сандрин. Потом повернулась и вышла. Не замечая никого вокруг, она уже почти пересекла половину форта, когда почувствовала руку Уэйда на своей руке.

— Может быть, ты остановишься?

— Я должна идти помочь матери.

— Ты все время это говоришь. — Уэйд повел ее к воротам форта. — Давай прогуляемся. Я не видел тебя почти восемь месяцев, Сандрин.

— Знаю. Извини.

— Я так мечтал увидеть тебя, — сказал Уэйд, и голос его стал мягким. Сандрин остановилась.

— Наверное, я смогу с тобой немного погулять. В лавке так много народа, что родители и не заметят мое отсутствие.

Они вышли через ворота, миновали круг, образованный фургонами, и направились к реке за фортом. Несколько женщин сидели под деревьями, дети играли, носясь друг за другом. Сандрин и Уэйд шли, пока не остались одни.

— У меня кое-что для тебя есть, — сказал Уэйд, опуская руку в карман. Он протянул Сандрин маленький матерчатый кошелек. Она открыла его и увидела серебряное ожерелье с бирюзой. — Мне подарил его индеец из Нью-Мексико. Мы с капитаном навещали там его родственников.

Сандрин взяла ожерелье в руки.

— Очень красивое. Спасибо! — Она надела ожерелье на шею и потрогала пальцами ровные камни. — Ну, как?

— На тебе оно просто великолепно. Сандрин почувствовала, что краснеет: она не знала, что сказать. Раньше, приезжая в форт, он никогда не привозил ей подарков.

— Тебе нравится? — спросил Уэйд, когда они снова пошли.

Сандрин коснулась рукой прохладного серебра.

— Никто никогда не дарил мне ничего подобного. Оно мне очень нравится. — Потом остановилась и показала рукой на лесные цветы. — Смотри, какие они красивые.

Уэйд наклонился, сорвал цветок шпорника, подал его Сандрин:

— Ты тоже очень красивая. Сандрин взяла цветок и почувствовала, что опять краснеет.

— Спасибо. — Она пошла дальше, думая, что сказать. Это было так неожиданно, что она не знала, как себя вести. — Так где же вы побывали с тех пор, как мы не виделись?

Уэйд сорвал несколько травинок и задумчиво покусывал их.

— После того как мы с капитаном вернулись в Сент-Луис и заказали провиант на весну, мы побывали в Техасе, а потом поехали в штат Нью-Мексико. Там все совсем по-другому.

— Как так?

— Там сухо и жарко, а землю видно далеко, до самого горизонта. Там нет таких гор, как здесь, и нет такого обилия зелени. — Уэйд наклонился и снова сорвал травинку. — После того как мы посетили некоторых людей в Нью-Мексико, мы вернулись к Миссури через Санта-Фе. Капитан хочет как-нибудь проехать на поезде до Санта-Фе. Ему нравится там.

— Значит, вы сюда больше не будете приезжать? — Сандрин пыталась скрыть свое разочарование.

— Не знаю. У меня недостаточно опыта, чтобы вести обоз самостоятельно, но я вернусь через несколько лет. К тому времени я уже буду самостоятельно водить обозы.

— Значит, вы едете в Нью-Мексико с капитаном?

— Пока все зависит от него. Сандрин тронула бирюзовое ожерелье.

— Роуз сказала, что ты помог ей родить Даниэла. Тебе не было страшно, Уэйд? — Сандрин остановилась и села под дубом.

Юноша сел рядом, снял шляпу и пригладил свои длинные лохматые волосы.

— Конечно, я испугался. Боялся, что сделаю миссис Маршалл больно или раню ребенка. — Он покачал головой. — Миссис Маршалл была просто молодец. Она не кричала, не стонала. И все время говорила мне, что все будет хорошо.

— А что случилось с ее мужем?

— Он ушел на охоту и не вернулся. Клинт нашел его в нескольких милях от фургона. Очевидно, он заблудился и пытался найти дорогу назад. Но сбился с пути, потому что начал ходить кругами. Клинт сказал, что он пытался взобраться на какие-то скалы, чтобы оттуда осмотреть окрестности, но, вероятно, поскользнулся и упал. Разбил себе голову. И уже не поднялся.

— Бедная женщина. Уэйд кивнул.

— У них с мужем были большие планы. Они все продали, чтобы добраться до Орегона.

— Я сказала ей, что она может оставаться в форте, пока не решит, что ей делать дальше.

— Твои родители позволят ей остаться?

— Я надеюсь, что мама возьмет ее к нам, а отец не станет возражать. — Сандрин покрутила цветок между пальцами. — Сегодня один Черноногий воин хотел взять меня в жены. — Сандрин увидела, как в глазах Уэйда вспыхнул гнев.

— Где был твой отец?

— Я собирала здесь цветы, а Гроза Медведей пошел за мной и хотел взять меня с собой. Он сказал, что даст отцу в обмен на меня ожерелье из медвежьих зубов.

— Он все еще здесь?

— Нет, уже ушел. Я сказала ему, кто мой дед, и он ушел. — Сандрин замолчала, подумав о Грозе Медведей. Она вспомнила, как он коснулся ее и как она вздрогнула от этого прикосновения.

— С тобой все в порядке, Сандрин? Он не сделал тебе больно?

Сандрин не могла противиться себе: голос Уэйда был таким мягким. Она глядела на него, не в состоянии скрыть своих чувств.

— Все в порядке. Он только испугал меня, вот и все.

— Тебе нельзя выходить из форта одной.

— Я знаю. Просто иногда чувствуешь себя в нем, как в тюрьме. Ты счастливый, что так много путешествуешь, так много видишь.

Уэйд прислонился к дереву.

— Иногда я жалею, что не могу остаться на каком-то одном месте.

— Разве ты сможешь усидеть на месте после того, как много путешествовал?

Уэйд поглядел на Сандрин, глаза его потемнели.

— Когда-нибудь я захочу остаться на одном месте и никогда уже не захочу путешествовать.

— Это правда, что ты сказал Джозиа?

— О чем?

— Что у тебя нет девушки?

— Есть только одна девушка, которую я всегда мечтаю увидеть, Сандрин.

Сандрин едва не задохнулась, когда Уэйд наклонился к ней. Он никогда раньше не целовал ее, даже не прикасался к ней. Но сейчас она страстно ждала, когда его губы коснутся ее губ. Она закрыла глаза, предвкушая момент первого в жизни поцелуя. Уэйд отпрянул, и она открыла глаза.

— Как долго ты пробудешь в Нью-Мексико?

— Столько, сколько потребуется, чтобы заработать немного денег. Мне нравятся здешние места, и я бы хотел однажды поселиться здесь и построить дом. — Уэйд поднял с земли хрупкий лист. — Я понимаю, мы слишком молоды, и не надеюсь, что ты станешь ждать меня… Пока я не скоплю достаточно денег…

— Уэйд, я…

— Я не прошу тебя выйти за меня замуж или что-то в этом роде. Просто хочу, чтобы ты ждала меня, пока я не вернусь. Позволь мне, Сандрин, ухаживать за тобой так, как мужчина должен ухаживать за женщиной.

Сандрин едва коснулась пальцами щеки Уэйда.

— Ты такой милый. — Она поцеловала его в щеку, почувствовала, как он обнял ее за талию, привлек к себе. На мгновение ее закружил вихрь теплых ощущении. Она ощущала силу его рук и его дыхание на своих волосах. Он нежно шептал ее имя. Но вдруг Сандрин отпрянула, почувствовав неловкость. — Мне пора возвращаться. Родители станут искать меня.

Уэйд надел шляпу и встал, протягивая руку к Сандрин.

— Я провожу тебя. Мне тоже нужно помочь капитану.

В молчании они пошли назад в форт. Что-то изменилось в их отношениях. Никогда больше не будут они бегать в высокой траве, беззаботно хохоча, забыв обо всем на свете, кроме летнего солнца и своих игр. На мгновение Сандрин почувствовала сожаление, что эта часть их жизни ушла. Уэйд стал почти мужчиной, а она — почти женщиной. Он был вполне серьезен, когда попросил ее ждать, но она не дала ему окончательного ответа. Да и что могла она ему ответить? Ей было только пятнадцать лет.

Когда они подошли к форту, Уэйд остановился.

— Я пойду поздороваюсь с твоими родителями.

Сандрин молча кивнула, смотря ему вслед. Она опять погладила пальцами ожерелье. На мгновение закрыла глаза, вспоминая свой первый поцелуй. Он был мягким и нежным. Все было именно так, как она хотела.

Уэйд сел рядом с костром и стал пить утренний кофе. Еще никто не вставал. Капитан куда-то исчез ночью, Клинт пошел проведать в селение Черноногих индианку, за которой уже давно ухаживал, а Джесс и Билл поехали на двадцать миль в городок, где есть салун и девочки. Уэйд швырнул носком сапога землю в костер, чувствуя недовольство самим собой. Клинт был прав — ему необходимо побольше узнать о женщинах. Он знал, что ему не надо было дарить Сандрин это ожерелье, не надо было целовать ее. Она испугалась и теперь-то наверняка даже говорить с ним не станет. Но Уэйд не мог забыть вкуса ее губ. Они были мягкими и теплыми — и ему хотелось целовать их вновь и вновь.

Уэйд налил себе еще чашку кофе. Он хотел пойти в форт, но чувствовал, что еще не готов опять увидеть Сандрин. Поглядел в сторону фургона Роуз Маршалл. Странно, что она еще спит в такой час. Обычно она поднималась до зари, кормила ребенка, варила кофе и угощала им Уэйда или капитана. Юноша отпил глоток и неожиданно услышал крик Даниэла. Значит, Роуз просто решила поспать сегодня немного подольше. Уэйд улыбнулся. Но крики Даниэла становились настойчивее и настойчивее. Уэйд поставил чашку и пошел к фургону.

— Роуз, как дела? — Ответа не последовало. Он подошел к задней части фургона. — Роуз? — Подождал. Даниэл кричал все громче и громче. Уэйд отдернул тяжелый занавес и заглянул внутрь. Малыш лежал в колыбели, заходясь в крике. Роуз рядом не было. Уэйд закутал Даниэла в одеяло, вылез из фургона, прижимая дитя к себе. Сердце его билось неровно, когда он вышел из круга фургонов и направился к форту. Он прошел прямо к лавке, зная, что Проливающая Слезы или Сандрин уже там.

Мать и дочь складывали одежду и скатывали ткань в рулоны, оживленно переговариваясь. Обе подняли глаза, услышав плач ребенка.

— Привет, Уэйд, — сказала Проливающая Слезы с улыбкой. — Я не видела тебя вчера.

— Здравствуйте, Проливающая Слезы, — сказал Уэйд, глядя на Сандрин. — Вы не видели Роуз?

— Роуз? — Сандрин покачала головой. — Я не видела ее со вчерашнего дня. А что?

— Я нашел Даниэла в фургоне, одного. Роуз поблизости нет. — Он протянул ей ребенка. — Я иду искать ее.

Сандрин взяла малыша и передала его матери.

— Я пойду с тобой.

— Сейчас позову Люка, — сказала Проливающая Слезы, похлопывая по спинке плачущего ребенка.

— Скажите ему, чтобы он проверил, не в форте ли она, — сказал Уэйд, направляясь к двери. Он вышел из лавки и направился из форта. — Останься здесь, Сандрин, — сказал он нетерпеливо, когда заметил, что девушка последовала за ним.

— Возможно, я смогу тебе помочь.

— Чем же ты сможешь помочь? — спросил Уэйд, подходя к фургону капитана. Он влез внутрь, достал пистолет и кобуру, быстро их надел на себя.

— Я знаю окрестности лучше тебя. Если она заблудилась, я смогу помочь.

Уэйд колебался, затем согласился. Быстро оседлав коня, он вскочил на него, помог Сандрин сесть сзади. Они поехали через лагерь, пытаясь найти хотя бы какой-то след Роуз. Уэйд расспрашивал каждого, не видел ли кто ее. Напрасно. Создавалось впечатление, что она исчезла. Уэйд испугался — куда могла уйти Роуз? Неизвестно даже, где ее искать. Он заставил себя рассуждать так, как в подобной ситуации стал бы думать Клинт, и Начал действовать инстинктивно. Он знал, что если пройдет по большому кругу, то, вероятно, нападет на ее следы.

Уэйд выехал из лагеря. Руки Сандрин лежали у него на талии. Он пустил лошадь легкой рысью и наткнулся на следы Роуз примерно в полумиле от форта. Уэйд натянул поводья. Маленькие отпечатки ботинок были ясно видны в грязи.

— Она идет на восток, — сказала Сандрин. Держась за Уэйда, девушка наклонилась вперед и внимательно вглядывалась в следы.

Уэйд пустил лошадь вскачь. Роуз не могла уйти далеко. Но куда, черт подери, она направляется? Земля стала каменистой. Пришлось замедлить бег лошади. Следы становились все менее заметными. Теперь лошадь пошла шагом: он не хотел пропустить ни одного следа.

— Я боюсь за нее, Уэйд, — сказала Сандрин. Голос звучал по-детски испуганно.

— Я сойду, — сказал Уэйд, останавливая лошадь и слезая с нее. Он наклонился вперед, более пристально рассматривая следы, которые становились длиннее, шире: Роуз устала и едва волочила ноги. Они найдут ее совсем скоро.

Уэйд пошел быстрее, внимательно оглядывая скалы и кусты. Наконец он что-то увидел. Женское платье? Он бросился бежать. Роуз! Он упал рядом на колени, осторожно перевернул ее на спину.

— Роуз, это я, Уэйд. — Послышалось дыхание лошади. — Принеси воды, — сказал он подъехавшей Сандрин.

Девушка спешилась и подала ему мешок с водой. Уэйд побрызгал водой на лицо и шею Роуз. Затем поднес мешок к ее губам. Она пошевелила головой и что-то пробормотала.

— Очнитесь, Роуз, выпейте воды, — требовательно произнес Уэйд, приподнимая ее.

Роуз закашляла. Затем открыла глаза и посмотрела на Уэйда.

— Что ты делаешь?

— Выпейте немного воды. Очнитесь.

— Я не хочу воды. Оставь меня! — Роуз пыталась оттолкнуть Уэйда. Глаза ее были пусты, а голос невыразителен.

— Я не оставлю вас одну, Роуз. — Уэйд помог ей сесть. — Сандрин, возвращайся в форт и пришли фургон. — Он едва поглядел ей вслед.

— Оставьте меня. — Роуз по-прежнему пыталась его оттолкнуть.

— Что вы задумали? Убить себя? Она поглядела на него, глаза ее наполнились слезами.

— Да, — произнесла она тихо, закрывая лицо руками.

Уэйд обнял ее, крепко прижал к себе. Он почувствовал, как она содрогается от рыданий.

— Все хорошо, Роуз, — сказал он мягко, похлопывая ее по спине.

— Нет, все ужасно, Уэйд. Никогда уже ничего не будет хорошо. — Она села, вытирая слезы.

— У тебя есть Даниэл.

— Я люблю Даниэла, но он — не муж. Он — не Этан.

— Ты хочешь оставить его сиротой? Я знаю, что такое быть сиротой, Роуз. Как же ты можешь поступать так со своим сыном?

— Не читай мне нотаций, Уэйд. Ты слишком молод. — Роуз отодвинулась от него.

— Я уже достаточно взрослый. — Он поднялся. — Что ж, если ты так решительно на строена, то оставайся здесь. Очень скоро ты замерзнешь и умрешь. Если же тебе повезет, то, может быть, какой-нибудь Черноногий найдет тебя здесь. Когда они тобой завладеют, ты в конце концов умрешь или очень будешь желать смерти.

— Хватит!

— Отчего же? Я думал, что ты сильная. Но ты поступаешь, как трус.

— У Даниэла найдутся хорошие родители.

— Откуда тебе знать? Может быть, его и возьмут к себе хорошие люди. Но, возможно, те, кто его усыновят, не станут любить его.

Роуз поднялась, ноги ее дрожали. Она отряхнула пыль с юбки.

— Я ведь просила тебя оставить меня, — сказала она зло, поворачиваясь и собираясь уходить.

— Иди, Роуз, иди. Может быть, тебе повезет, и ты сразу попадешь на небеса. Там ты обязательно встретишь Этана. И там вы будете вместе. Возможно даже, вы станете наблюдать за тем, как сложится жизнь Даниэла, если, конечно, Даниэл останется жить.

Роуз остановилась и резко повернулась к нему.

— Что ты хочешь сказать?

— Даниэл заболел, Роуз. Он очень болен, — солгал Уэйд.

Роуз подскочила к Уэйду, вцепилась в его рубашку.

— Что с ним? Он был здоров, когда я положила его на кровать вчера вечером. Уэйд покачал головой.

— У него жар или что-то в этом роде. Он без конца плачет. Никто не может успокоить его.

— О Боже! — воскликнула Роуз, глаза ее наполнились слезами. — Я должна вернуться.

— Ты не можешь вернуться.

— Почему же? Ты не можешь остановить меня. Это — мой ребенок.

— Я не позволю тебе вернуться, если ты опять захочешь бросить его.

— Я не оставлю его теперь. Отведи меня к Даниэлу, Уэйд. Пожалуйста.

— Как же я могу теперь доверять тебе? Через неделю тебе взбредет в голову вновь убить себя. Роуз распрямилась, глаза ее сузились.

— Если бы я на самом деле захотела покончить с собой, то сделала бы это с помощью ружья.

Уэйд едва сдержал вздох облегчения — именно это он и хотел услышать.

— Тогда нам надо быстрее возвращаться, — сказал Уэйд, беря Роуз под локоть.

Она молчала, да и ему не хотелось разговаривать. Уэйду было невмоготу смотреть на Роуз. Он невольно спрашивал себя — а стоит ли влюбляться и заводить семью? Ведь все это так легко потерять.

Роуз споткнулась. Уэйд подхватил ее, но когда понял, что у нее нет сил идти, поднял на руки и понес. Женщина не сопротивлялась. Наоборот, она положила голову ему на плечо, закрыла глаза и заплакала. Этот плач исходил из самой глубины ее души, в нем было столько боли, что Уэйд с трудом мог его вынести. Но он держал ее и нес. Роуз была хорошей и сильной женщиной, ей нужен был друг, кто-то, на кого можно было бы положиться, кто-то, кто ее не оставит, как Этан.

Вдали показался столб пыли. Да, это Сандрин с фургоном. Уэйд пошел ей навстречу. Они вернутся в форт, Роуз опять будет с сыном. Уэйд надеялся, что, взглянув на маленького, беспомощного Даниэла, услышав его плач, она поймет, почему должна жить. Да, правда — у нее больше нет Этана, но у нее есть Даниэл. Если Уэйд разбирается в людях, то Даниэл теперь не лишится матери.