"Битва за масть" - читать интересную книгу автора (Белов Александр)

XXXII

– Подождите! – Катя ворвалась в квартиру первой и едва заставила остановиться Сашу и всех остальных. Сегодня она снимала фильм века. Фильм о Ваньке. Ну, и об остальных, Ванькиных родственниках. Главное, чтоб получилось. Кинооператор из нее еще тот – практики маловато, только вчера немного потренировалась. Она включила видеокамеру:

– Двадцать восьмое октября одна тысяча девятьсот девяносто третьего года! – торжественным голосом произнесла Катерина, стараясь, чтобы в объектив попали все. И племянник с Ванькой на руках, и Оля с охапкой цветов, несколько растерянная после больницы, и сестрица Татьяна, и Елизавета Павловна, всю дорогу ревниво посматривающая на Сашу. – Теперь входите, – милостиво разрешила она, выискивая новые ракурсы и выстраивая новые запоминающиеся мизансцены. Эх, надо было не в медицинский, а во ВГИК идти! Такие таланты в землю зарыла!

– Ну, с новосельем, Вань! – Саша шагнул первым, точнее, первым был Иван. Саша осторожно держал сына, разглядывая серьезное детское личико. Ванька не спал. Не иначе, как в виде исключения. Чувствуя торжественность момента. А ведь в машине сопел, как паровозик, даром, что кроха.

– Здесь у тебя детская будет… – под внимательным присмотром камеры Саша знакомил сына с квартирой.

– А ванночку купили? – заботливо спросила Елизавета Павловна. Она осталась в стороне от хозяйственных забот, и это ее немного раздражало. Наверняка ведь что-нибудь забыли!

– Купили, купили. Все купили, – успокоила ее Татьяна Николаевна. – И ванночку, и кроватку. Памперсов целый контейнер.

– А сюда мы железную дорогу купим… – показывал Саша Ваньке уже свой кабинет. – Ну все, пора на бочок. – Счастливый папаша положил сына в кроватку.

– Саш, улыбайся! А где Оля-то? – Катя решила, что пора бы и невестке появиться в историческом ее фильме. Как-никак, молодая мама.

Оля гремела на кухне посудой – надо было куда-то пристраивать огромных размеров букеты, от запаха цветов уже кружилась голова. Или это с непривычки? От свежего-то воздуха… Все-таки долго они с Ванькой провалялись в больнице – почти три недели.

– Наш Ванечка… – почти хором умильно прошептали Татьяна Николаевна и Елизавета Павловна, глядя на сонного ребенка. И переглянулись. Елизавета Павловна даже соизволила улыбнуться.

– Поцелуй для истории! – Катя, наконец, выстроила мизансцену. И Саша приник к Олиным губам сначала для камеры, а потом уже по-настоящему, забыв обо всем на свете…

– А коляску купили? – все-таки не удержалась Елизавета Павловна. И, надо же, попала! Коляски пока не было.

Фархад был почти счастлив. Все-таки Белый все понял и согласился с его предложениями. Иначе бы точно не обойтись без большой беды.

Зато сейчас он был на коне, встречая в Домодедове земляков, которые прибывали по реальному делу, а не просто так – в гости. Или еще хуже – для разборок с ним и с братом Белым.

Наконец стеклянные двери зоны прилетов распахнулись и выпустили Далера в сопровождении двух охранников. По обычаю обнялись. Чувствовалось, что все довольны и искренне рады видеть друг друга. А как же иначе может быть, когда все так хорошо складывается? Уже ведь и плантации решили увеличить под новые заказы и новые проекты.

– Рад тебя видеть. Как семья? – спросил, улыбаясь, Фархад.

– Слава Аллаху, все здоровы, – серьезно ответил Далер, приглаживая свои непослушные воздушные волосы. Которые почему-то в последнее время еще поседели. – Весь род гордится тобой. Ты доказал, что заботишься о семье.

Обычные вроде бы восточные комплименты были все равно приятны Фархаду. Прежде всего потому, что ему не придется доказывать, что он не верблюд, корабль пустыни. И объяснять, что бессилен договориться с Белым. Теперь все пойдет как по маслу. Главное – хорошо организовать первую продажу, наладить связи. Ну, не хочет сам Белый в это ввязываться, пусть остается в стороне. Главное, чтобы не мешал. Тогда всем будет хорошо.

– Для начала взял у Белого десять килограмм из общей партии, – выходя из зала аэропорта, объяснил он Далеру. – Скоро начнем свое дело. Все будут довольны. – Больше всех этим словам верил сам Фархад. И это было главное.