"Дом веселых нищих" - читать интересную книгу автора (Белых Григорий Георгиевич)ВЕЧЕР У НАСТАСЬИ ЯКОВЛЕВНЫКогда, отсидевшись на лестнице, ребята вышли во двор, показалось Роману, что бывал он здесь. Очень знакомый двор. Сараи кособокие, качели посредине площадки, маленькая помоечка с оборванной гирей. Плохая помойка. — Да ведь бабка здесь живет, Настасья Яковлевна. Пойдем к ней в гости. Чаю попьем. — А заругается? — Нет, она добрая. Только табак нюхает. Скажем, что гуляли и по пути зашли. Дверь открыла сама Настасья Яковлевна, широкая, огромная, похожая лицом на мопса. На голове у нее был красный повойник, кофточка желтая с красными кругами, юбка синяя, пестрая. — Внучонок! Да как ты попал? Ну, входи, обрадовал старуху, спасибо. Да дружка-то втаскивай своего, пусть не стесняется. Ребята прошли в комнату, заставленную сундучками и корзинами. Настасья Яковлевна усадила их к столу, а сама побежала на кухню. Вернулась с большим чайником. Достала кружки, сахар, печенье. Пока ребята, усиленно сопя, пили чай, Настасья Яковлевна, расспрашивала Романа: — Ну, как матка? Как бабушка с дедом? — Живем, — отвечал Роман, не зная, что бы сообщить бабке. — Вот скоро мама окна мыть будет, рамы вынут… А позавчера дед повез щелок на Гагаринскую улицу — целый день искал улицу и не нашел. Потеха! Васька засмеялся, а Настасья Яковлевна нет. Подошла к комоду, налила из бутылки чего-то, выпила и, крякнув, сказала: — Тяжело деду твоему. Тихий он, а все измываются. Мыслимое ли это дело — товар на тележке развозить вместо лошади. Ребята кончили пить и перевернули чашки. Роман, подавая пример Ваське, перекрестился на икону. Настасья Яковлевна ушла на кухню, а ребята принялись рассматривать безделушки, расставленные на комоде. Тут были фарфоровые собачки, слон, глиняный мальчишка на горшке и много карточек в рамках. Вдруг Васька ткнул Романа. — Гляди, деньги, — быстро прошептал он. На уголке комода лежал новенький пятиалтынный. — Не смей трогать, — испуганно сказал Рома и поскорее отошел от комода. Уже настал вечер. За домами оранжевая полоска неба стала красной, дома почернели и замигали огоньками. А ребята все еще сидели. Стали играть в карты. Особенно разошлись, когда в пьяницы сыграли. Весело. Карта на карту находит. Откроет Роман девятку, а у Васьки тоже девятка, у бабушки тоже. — Спор! — кричит Роман, заливается смехом. — И верно, спор, — смеется бабушка. — Вы, верно, жулите. Ну, кладите еще по карте. — Десятка, — говорит Васька. Бабушка смотрит свою и торжествует. — Врешь, теперь моя взяла. Дама! A у Романа — туз. — Ага, — хохочет Роман. — Чья теперь взяла? Смешно Роману, а Васька злится, и бабушка чаще в нос табак пихает, по-настоящему сердится. Долго играли. Уходить не хотелось, но пора было. Стали собираться. Настасья Яковлевна расцеловала Романа, потрепала по голове Ваську. — Ну, спасибо, кавалеры, что навестили старуху. Весело, ей-богу, с вами. Люблю вас. Еще приходите. У самых дверей Настасья Яковлевна вдруг остановилась и хлопнула себя по лбу. — Да что же это я! Небось мороженое уже продают. Постойте-ка! Настасья Яковлевна рысцой побежала к комоду и на уголке, где пятиалтынный лежал, стала шарить рукой. Вздрогнул Роман, взглянул на Ваську: «Неужели спер?» А Настасья Яковлевна ищет, торопится, сердится. — Ах ты, господи! Куда же я его засунула? — А что, бабушка? — дрогнувшим голосом спросил Роман, чувствуя, что краснеет. — Пятиалтынный тут лежал, — сказала бабка, взглянув на него. — Может быть, упал? Дай-ка поищу… — С чего ему падать? — Ну да, упал, — радостно подхватил Васька. — Я даже слышал, как брякнуло что-то. Настасья Яковлевна взглянула на Ваську и нахмурилась. — Ишь ты! Говоришь, слышал, как упал? Ну, поищите… Роман кинулся за комод, чтобы скрыть свое лицо. Теперь он был уверен, что деньги у Васьки, и только ждал, когда тот их найдет. А бабушка стояла в сторонке и мрачно наблюдала за ребятами. Наконец раздался долгожданный голос Васьки. — Нашел! — без радости воскликнул он. Видно было, что он не чает отделаться от монеты. Лицо Настасьи Яковлевны потемнело. Она понюхала табак, чихнула и, отвернувшись к окну, сказала: — Положи-ка, кавалер, деньгу на комод да убирайся вон. Обидел меня. Не люблю воров. Васька даже оправдываться не стал. Положив деньги, он пошел к двери. Роман двинулся за ним, но бабушка остановила: — Ты подожди. Васька ушел. Настасья Яковлевна опять приложилась к бутылке, вытерла губы и вдруг спросила: — Ты брал? — Нет. Ей-богу, — торопливо сказал Роман. — Только видел, что лежал на комоде. — Ну и хорошо, — вздохнула бабушка и, помолчав, горячо заговорила: — Это, внучок, подлая штука. Украсть можно с голоду только. Вор получится из твоего дружка, если не спохватится вовремя. Не дружи с ним очень-то, да и не думай, что я сержусь. |
||
|