"О, этот дивный, юный мир" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава пятая База подготовки колонистов «Крым»

Виктор Бобров сидел за письменным-столом пультом в своём кабинете и внимательно изучал длинный список товаров, закупленных на прошлой неделе, с негодованием отмечая то, что не находил в нём некоторых позиций. Поэтому он одновременно составлял второй список, чтобы поставить вопрос перед службой снабжения, так как считал, что гнать корабль к Земле только потому, что кто-то вовремя не нашел той торговой компании или завода-изготовителя, где можно было по сходной цене купить памперсы для грудных детей, недопустимой роскошью, как и строить из-за этого целое предприятие. Он дочитал список того, что кто-то высокомерно назвал мелочёвкой до середины, когда за окном послышались возмущённые вопли:

— Идиот, ты что творишь? Выключи, выключи скорей! Это же просто невозможно терпеть!

Кричало сразу несколько десятков людей и эти крики доносились со стороны взлётно-посадочной площадки, находившейся неподалёку от здания штаба. При этом Виктор не услышал звука работающих двигателей, если это не было, конечно, какое-то беззвучное транспортное средство. Он встал, подошел к окну и выглянул наружу. С этого места ему не было ничего видно, но он увидел бегущих людей, причём если одни с истошными криками бежали туда, то другие, вопя ещё громче, бежали оттуда. Это его моментально заинтересовало и он решил выйти посмотреть, что же происходит снаружи и почему люди так вопят. Выбежав из здания, он побежал вдоль стены. Из-за угла вылетел, как ошпаренный, Игорь и весело завопил:

— Батя, это просто цирк какой-то! Не ходи туда, а то и тебя ошпарит. Ну, Джонни, ну мастер на все руки! Убью, гада! И как он только соорудил такую чесучую хреновину.

Джон Кандис как раз и был одним из тех сослуживцев Игоря, которого он хотел пригласить на Викторию. Впрочем откликнулся на его призыв не один только их бортинженер и до безобразия талантливый бортмеханик ВДКБ «Персей», но и остальные члены экипажа, которые все вместе привели с собой в отряд колонистов почти триста человек, но Джонни среди них безусловно был самой выдающейся личностью, но вместе с тем и самой опасной. Дорвавшись до великолепно оснащённых механических мастерских городка колонистов на базу «Крым», он тут же принялся воплощать в жизнь все свои сумасшедшие изобретения. Похоже, что сегодня он решил продемонстрировать очередное и оно снова относилось к числу тех, которые нужно было обязательно запретить. Эта мысль пришла Виктору в голову потому, что вслед за Игорем из-за угла чёртом вылетел родной дядя Джонни собственной персоной, истошно вопя на бегу:

— Ай, собака, до чего же чешется! Ой-ёй-ёй, где здесь душ?

На первый взгляд с этим высоким мужчиной, одетым в песочно-рыжий камуфляж, ничего не произошло, но он как-то странно подпрыгивая побежал к дверям штаба, в котором на первом этаже действительно имелась душевая. Виктор решительными шагами повернул за угол и увидел, что Джонни с серьёзным и невозмутимым видом сидит в открытом бимобиле-вездеходе, который, словно бы накрыла собой, какая-то радужная, прозрачная морская звезда со множеством щупалец. На капоте вездехода, весьма высоко поднятого над землёй на колёсах полутораметрового диаметра висел самодельный плакат, гласящий: — «Тысяча удедов тому, кто сядет рядом со мной!»

Желающих заполучить эту тысячу было довольно много. Поэтому-то люди и бежали к вездеходу, но то странное силовое поле, которое накрывало собой его, действовало, словно разумное существо, а именно, оно ловило каждого приближающегося к машине, обвивало на секунду щупальцем и тут же отпускало, после чего храбрец удирал во все лопатки. На первый взгляд это радужное щупальце ничего не делало людям, но они почему-то сразу же убегали и при этом возмущённо вопили. Вскоре все поняли, что на штуку удедов им Джонни не раскрутить и остановились на безопасном расстоянии. Виктор подошел поближе и крикнул:

— Джонни, что это такое?

— Генератор защитного шкуродёрного поля, босс! — Крикнул в ответ Джонни — Опытная модель. Вот, решил испытать его на самых жадных. Пока что никто не смог содрать штуку с Джонни-Механика, и не сможет, хотя я и поставил его на самую малую мощность. Самая лучшая защита от всякой живности начиная от комаров и заканчивая всякими динозаврами. Никто не пройдёт.

Виктор рассмеялся и воскликнул:

— Выключай свою шкуродёрку, Джонни, и пошли ко мне, побеседуем. Похоже, что это твоё самое лучшее изобретение.

Джонни выключил свой генератор и спрыгнув на керамопластовые плиты возмущённо завопил:

— Босс, это несправедливо! А чем по-вашему хуже мой нервотрепатель? Отличное оружие, между прочим.

Нервотрепатель, а точнее излучатель низкочастотных волн, который Джонни испытал полтора месяца назад в баре, действительно был весьма эффективным непоражающим оружием, вот только очень уж большая паника тогда возникла, когда он бросил на пол в баре небольшой чёрный цилиндр размером со стограммовый стакан и тут же выбежал с истошным криком: — «Народ, разбегайся!» Народ, естественно, разбегаться не стал, за что тут же жестоко поплатился, когда нервотрепатель заработал и вызывал у всех такое ощущение ужаса, что бар мигом покинули не только люди, но даже мухи и тараканы. Более того, после этого все те, на ком было испытано это оружие, больше двух недель боялись подходить к бару на сто метров, а не то чтобы войти в него и пропустить пару кружек домашнего пива.

Виктор, который сразу же дал своё добро Полковнику, чтобы тот поставил эти гранаты к себе на вооружение, не стал ничего говорить, а просто развернулся и пошел обратно в штаб, поманив рукой Джонни. Пока что от Джонни-Механика он видел только пользу и был очень доволен всей его изобретательской деятельностью. Тем более, что он сначала испытывал все свои изобретения на себе, а уже потом на своих товарищах. Поэтому и жертв не было, и Джонни никто не пытался поколотить, да, это было почти невыполнимой задачей, ведь этот парень имел рост в два метра пять сантиметров и был отличным бойцом. Когда Виктор вошел в штаб, то снова столкнулся с дядей Джонни, тот уже успел принять душ и увидев своего племянника, сказал:

— Босс, вот на этот раз наш Джонни сварганил очень полезную штуковину. Когда тебя хватает это радужное щупальце, ты вроде бы не ощущаешь ничего, так, слабенькое покалывание, но потом шкура так начинает чесаться, что просто ужас. Но знаете, босс, душ принял и всё, как рукой сняло. Интересно, а если попытаться пройти через эту заразу мокрым, от этого будет какой-нибудь толк или ничего не получится? Джонни, ты как считаешь?

Племянник ответил своему дяде:

— Дядя Билл, думаю, что будет только хуже. Эх, как бы испытать шкуродёрку на каком-нибудь тигре или медведе…

Виктор тут же одёрнул его:

— Даже думать об этом не смей, комитет защиты дикой природы мигом тебя четвертует. Давай, двигай за мной.

Войдя в кабинет, Виктор сел за стол и сразу же задал изобретателю такой вопрос:

— Джонни, скажи мне, сколько весит эта твоя шкуродёрка и сколько энергии она потребляет, если её врубить на полную мощность? В общем меня интересует, смогут ли её брать с собой наши ребята, если они захотят сходить в лес по грибы?

Джонни-Механик ответил ему сходу:

— Босс, так я её именно для этого и делал. Сам генератор весит всего полтора килограмма, а вот аккумулятор для него действительно нужен с большой ёмкостью, если врубать шкуродёрку на полную мощность. Как для тяжелого штурмового бластера. Такой весит пять с половиной килограмм, но и с ним генератор не сможет работать дольше двухсот часов. Правда, я не думаю, что это понадобится. По моим расчётам если геолог или там биолог причешет шкуродёркой гигантского носатого медведя хотя бы вполсилы, то навсегда отобьёт у него охоту кушать людей. С этой шкуродёркой, босс, только одна проблема, очень уж она дорогая получается. Одна штука почти в двадцать тысяч обходится, зато их можно изготавливать чуть ли не на коленке.

Виктор облегчённо вздохнул, услышав эту цифру, и широко заулыбавшись воскликнул:

— Всего-то! Джонни, быстро отправляйся с Борису и начинайте думать над тем, как нам изготовить за оставшийся месяц хотя бы пять тысяч таких штуковин. Ну, и подумай о том, где найти аккумуляторы помощнее, но чтобы были полегче. Всё-таки переть на себе лишние семь килограммов веса это не дело. Безопасность безопасностью, но и пупок надрывать тоже лишнее.

Джонни-Механик, получая из его рук листок бумаги с распоряжением, тут же сказал:

— Так я могу и генератор сделать вдвое легче, но он от этого тоже станет дороже. Где-то на треть.

— Вот и делай. — Ответил Виктор и снова углубился в изучение обширного списка всей той мелочёвки, о которой почему-то забыли его помощники.

Отряд колонистов, насчитывающий уже пятьдесят шесть тысяч человек, находился на базе подготовки «Крым» вот уже пять месяцев. Из окна своего штаба Виктор Бобров мог видеть громадины транспортных космических кораблей, похожих на огромных китов, лежащих на брюхе, вот только длиной эти киты были в восемь километров каждый и имели в высоту почти полтора километра. К ним нескончаемым потоком летели громадные грузовые антигравитационные платформы, на которых стояли саморазворачивающиеся модули заводов, — металлургических и машиностроительных. К тем первым десяти миллиардам удедов, что были собранны с миру по нитке в самом начале, добавилось ещё двадцать пять миллиардов и это были не одни только кредиты. Кое-кто из представителей крупного бизнеса решил стать инвестором и вложить свои деньги не столько в колонизацию Виктории, сколько в ту команду, которая за неё взялась.

Произошло это после того, как Верховный суд по наводке братьев Быстровых выявил заговорщиком и они находились теперь под следствием. На следующий день, когда Виктор Бобров лично прибыл в штаб-квартиру Дальразведки и вежливо попросил предоставить ему навигационные карты, ему нескрываемым злорадством вывернули фигу и уже через десять минут последовало ещё два обращения с заранее подготовленными исками в Верховный Арбитражный Суд и в Антимонопольный комитет и если высшее руководство этой конторы сумело в первые же часы отмежеваться от кучки своекорыстных руководителей среднего звена, которых оно выставило стрелочниками, то тут их стали ломать по полной программе. Очень уж пространные иски были составлены братьями Быстровыми и их командой. Над Дальразведкой не просто сгустились тучи, а разразился чудовищной силы шторм, града в который добавило УКП и военный космофлот, руководство которого с весёлой удалью немедленно послало к Виктории целое звено тяжелых патрульных крейсеров.

Главным результатом этой массированной атаки москита на слона явилось то, что уже через три дня Маша Гагарина упивалась триумфом, — она получила адмиральские эполеты из рук главного инспектора Управления Космическими Флотами Земли, поскольку под её началом было теперь свыше тысячи космолётчиков и целая отдельная космическая флотилия смешанного назначения. Для полного счастья этой миниатюрной красавице не хватало только одного, поскорее отправиться в дальний космос, но уже со своей новой базы, с Виктории. Так колонисты ещё не добрались до своей планеты, но уже ознаменовали свои труды довольно внушительными победами на фронте борьбы с самой одиозной корпорацией в Рукаве Ориона и его окрестностях.

На базу подготовки колонистов «Крым», колонисты перебрались в три дня, показывая тем самым настоящие чудеса мобильности и скопидомства, — они прихватили из бывшего поместья Алексея Кабанова не только его загородный домище, но и фонтан с бронзовыми скульптурами, а также все свои стальные бараки и не зря. Жилищные условия на базе «Крым» были не ахти. Алексей, который однажды купил эти стальные сборные дома по дешевке, чтобы пустить их в переплавку, очень выручил Виктора и прежде всего самого себя, как премьер-министра Виктории. Дома эти были хотя и потрёпанные, они уже простояли лет двадцать в тундре под Воркутой, были вполне пригодны для жилья и пустить их в переплавку можно было и на Виктории, если поставить на Гагаринском плато и использовать частично под офисы и частично под жильё для вахтовиков, то и вовсе не думать там о широкомасштабном строительстве лет пятьдесят.

Когда Герхард Мюллер впервые посетил базу подготовки «Крым», а это произошло только через неделю, он не сразу понял, куда он попал, в тренировочный лагерь или огромный цыганский табор, в котором решили провести фестиваль народного творчества. Повсюду звучала музыка, люди пели песни и даже танцевали, постоянно раздавались взрывы смеха и над всем лагерем носились аппетитные запахи самых разнообразных блюд, которые готовились прямо на открытом воздухе, в промежутках между домами и повсюду носились толпы подростков. Когда он прошел в кабинет управляющего колонией, в котором тоже шел гай-гуй и морщась от громкого смеха спросил, что делают все эти люди, то получил на этот вопрос совершенно парадоксальный ответ:

— Папаша Герхард, они исполняют мой приказ.

Подсевший к главному управляющему сбоку Алексей Кабанов, подтвердил это, протягивая ему кружку пива:

— Так оно и есть, Папаша Герхард, именно этим народ и занимается, выполняет приказ нашего босса, а звучит он следующим образом: — «Ребята, даю вам ровно два месяца на то, чтобы вы любой ценой подружились друг с другом навсегда. Вы можете предпринимать всё, что угодно и обязаны приложить титанические усилия к тому, чтобы очаровать друг друга, показать себя с самой лучшей стороны и заставить друг друга уважать, любить и ценить себя. Если ты не будешь готов полезть в огонь, чтобы спасти жизнь друга, значит ты не колонист, ты не викторианец. При этом вам разрешается выяснять отношения друг с другом любым способом, но помните, по отношению к победителю я лично применю силу, уложу его мордой в грязь, а потом вышвырну обоих драчунов вон из моего лагеря». Вот народ и старается изо всех сил. Это касается всех без исключения, даже нас, — Рукой, с зажатой в кулаке кружкой с домашним пивом, Алексей обвёл вокруг себя — Его первых помощников и консультантов. Попробуйте пиво, Папаша Герхард, это моя супруга отличилась. Мы решили с первого же дня приучать людей к тому, что на Виктории они если и захотят выпить чего-нибудь, то это будет только домашние пиво, наливки, ну, и по особым дням самогон. Мы не берём с собой с Земли ни одной бутылки вина или водки.

Папаша Герхард выслушал премьер-министра с сомнением во взгляде, отхлебнул пива и его брови сразу удивлённо поползли вверх. Помощники управляющего Боброва, а их было больше полутора сотен человек, которых он сначала принял за каких-то просителей, вторгшихся в его кабинет, с кружками в руках быстро расселись за огромным столом с множеством ноутбуков и совещание началось. Хотя весь лагерь шумел, как Рио во время карнавала, эти люди работали и составляли планы на будущие и эти планы были такими дерзкими и грандиозными, что Герхард Мюллер просто заслушался. Понравилось ему и поведение Виктора Боброва, который умел очень быстро вникать в суть каждого вопроса и как это ни странно, раскритиковав один из планов просто вдребезги, заявил, что принимает его в целом, но только при том условии, если автор сам доведёт его до ума за неделю.

После этого господин Мюллер не только зачастил в лагерь колонистов сам, но и привозил с собой различных высокопоставленных господ, чтобы они посмотрели на то, как идёт подготовка колонистов по совершенно иному сценарию. Обозреватели канала «Челленджер» также стали частыми гостями базы «Крым», расположенной на плоскогорье Яйлы, но это практически ничего не давало подписчикам канала. Только шесть с половиной сотен человек из них смогли заинтересовать собой два десятка колонистов, которым Виктор поручил заняться рекрутингом, но зато вместе с ними в их лагерь пришло более десяти тысяч рекрутов и это было самым поразительным итогом. Очень многие люди хотели покинуть Землю в первую очередь из-за семейных неурядиц, а тут происходило совсем другое, — люди вызывались лететь на Викторию не просто семьями в три, четыре поколения, а вместе со всей своей роднёй и это заставляло всех задуматься.

Когда списочный состав колонистов перевалил за пятьдесят тысяч, что произошло к началу четвёртого месяца подготовки, когда приказ Виктора в целом был выполнен и практически все колонисты знали друг друга в лицо и по имени, внезапно проснулось командование военного космофлота. Колонию с таким числом колонистов космофлот уже был просто обязан защищать от возможного вторжения извне, а потому немедленно придал ей отряд из пяти боевых космических крейсеров среднего класса с экипажем из ста пятидесяти человек на каждом и тогда произошло нечто совершенно невообразимое. Управляющий колонией Виктор Бобров обратился ко всем родным и близким космолётчиков с призывом бросить на Землё всё к чёртовой матери и отправляться вместе с ними на Викторию, чтобы они стали там надёжным тылом для своих сыновей и дочерей.

Для того, чтобы быть услышанным, Алексей Кабанов купил по часу времени на пяти самых главных каналах, которые вещали там, где проживали родные и близкие космолётчиков, с таким расчётом чтобы выступление Виктора услышали все, кого оно касалось. Правда, перед этим его босс целую неделю буквально жил на этих крейсерах и со всеми там перезнакомился, но зато когда он выступил по телевидению, его слушало в десятки раз большее количество людей, чем было тех, кому он адресовал свои слова. Своё выступление он начал с того, что рассказал о своей службе в космической пехоте, своих сослуживцах и о том, как его встречали в их семьях. Потом он стал рассказывать родителям и просто родным и близким о их детях, братьях и сестрах, племянниках и племянницах. Говорил он о них с искренним уважением и любовью, как о своих собственных детях.

В конечном итоге буквально через неделю все пять боевых крейсеров приземлились на взлётно-посадочных площадках базы «Крым» и там военных космолётчиков ждала почти вся их родня. Такого поворота событий не ждал никто и с этого момента все стали относиться к Виктору Боброву и планете Виктория очень и очень серьёзно. Ну, а поскольку кроме банкиров и инвесторов никто толком не знал, чем ещё кроме добычи драгоценных камней, на которой далеко не уедешь в век, когда можно синтезировать всё, что угодно, то аналитики стали высказывать самые невероятные домыслы относительно того, какие такие бытовые машины собираются производить на Виктории. Уж, не роботов ли, которых на Земле боялись, как огня? А ещё аналитики гадали о том, какие материалы можно было привезти на Землю из такой дали, чтобы их стали покупать в массовом порядке?

Ответов аналитикам в лагере колонистов никто давать даже и не собирался, и тогда они стали задавать вопросы руководителям производственных компаний и тогда люди едва ли не впервые услышали даже не крик, а громкий, душераздирающий вопль бизнесменов, перемежающийся сплошными пи-пи-пи заглушки нецензурных выражений. Матерились все начиная от строителей, которым до смерти надоели все эти отделочные пластики под камень и дерево, вплоть до производителей электроники, особенно той, которая называлась бытовой, тем осточертели дешевые микросхемы на целлюлозе и они мечтали хотя бы о старом, добром кремнии, не говоря уже о куда более надёжных материалах. Тем же производственным компаниям, которые работали в области нанотехнологий, были нужны в огромных количествах различное химически чистое, но при этом как можно более дешевое сырьё, причём очень часто совсем не то, которое добывалось в космосе, на астероидах или на Луне, а именно то, которое возникало в коре планет с кислородной атмосферой океанами в результате естественных химических процессов.

Сразу же после этого сам собой возник вопрос, а не на это ли нацелились Виктор Бобров и Алексей Кабанов вместе с присоединившимися к ним почти полутора сотнями бизнесменов средней руки, которые продали все свои компании муниципальным образованиям? И на этот вопрос никто не получил ответа, а все попытки журналистов прорваться в лагерь колонистов и встретится там с управляющим колонией на Виктории не приводили к успеху. Лагерь колонистов жил своей собственной жизнью. Бездельничать никому не приходилось. Собственно говоря все колонисты уже разбились на разновеликие отряды и занимались тем, что постоянно подсчитывали и прикидывали, чем они уже запаслись, а что ускользнуло от их взгляда. Виктор в их дела никогда не вмешивался и лишь безотказно оплачивал всё то, что требовалось его друзьям для будущего бизнеса. Иногда кто-то вскакивал и чуть ли не с криком «Караул!» мчался к снабженцам и потом с жаром объяснял им, что без латунных фитингов им на Виктории будет каюк. После этого уже снабженец с рёвом мчался к ребятам Берендея, чтобы те выяснили, где их достать.

Иногда те же самые вопли, только во много раз более громкие, можно было слышать из уст куда более крупных и маститых бизнесменов, которые тоже порой вспоминали о чём-то и тогда земля дрожала уже по всему лагерю, так как с места срывались сотни мужчин и женщин, спешащих к флайерам. Как же, им нужно было срочно найти установку ультразвукового гиперпрессования древесных опилок и щепы или ещё что-либо. В общем каждый отряд был нацелен на то, чтобы сразу по прибытию космических кораблей на орбиту Виктории с блеском выполнить свою работу, а она была уже расписана буквально по минутам. Когда колонисты что-нибудь начинали планировать, они чуть ли не в пояс кланялись и благодарили Машеньку за то, что она смогла скопировать всю базу данных по планете MSS-2376/2275 и теперь они могли довольно точно определить, где произвести высадку и в каком направлении двинуть технику, чтобы не терять ни одной лишней минуты.

Получив какую-нибудь технику, колонисты прежде всего опробовали её, гоняли на всех режимах и, как это ни странно, тренировались иногда чуть ли не по пятнадцать часов кряду. Каждый руководитель отряда готовился к высадке на Викторию, как к боевой операции, и между ними уже сейчас началось соревнование. Как это ни странно, но военные космолётчики, которые неожиданно для себя получили внеочередной отпуск, очень быстро нашли себе работу, нет, не на Земле, в лагере они только готовились к ней, а на Виктории. И всё потому, что держать на орбите все пять крейсеров не имело никакого смысла, зато они могли оказать огромную помощь своей новой родине тем, что посадив свои полукилометровые космические громадины на Виктории, могли в считанные часы обеспечить электроэнергией от своих термоядерных реакторов рабочие отряды до той поры, пока не будут установлены и начнут давать электроэнергию стационарные термоядерные реакторы.

Именно эта идея командующего космической эскадрой, комос-капитана первого ранга Франсуа Дезире разрешила целый ряд вопросов, которые до этого момента казались неразрешимыми. Однако, самое главное заключалось в том, что таким образом можно было начать строительство поселений и производственных комплексов намного раньше, но Виктор всё равно был твёрд в своём намерении провести весь первый месяц на орбите, пока мобильные отряды исследователей-естествоиспытателей не прочешут все семь материков и не выявят самые опасные и коварные сюрпризы Виктории. Более того, он говорил, что при необходимости продлит этот период и до полугода не смотря на то, что команда медиков, которая получила довольно внушительное количество биопроб, уже изготовила вакцины, новые виды антибиотиков, антидоты и была готова к любым неожиданностям, а группа спасателей могла прийти на помощь попавшим в беду людям максимум через два часа в любую точку планеты.

Герхард Мюллер, посмотрев на экипировку спасателей понаблюдав за их действиями во время тренировок, так и не смог поверить в то, что никто из этих трёхсот семидесяти двух отважных мужчин и женщин никогда не был профессиональным спасателем, а некоторые дамы и вовсе всю свою жизнь были домохозяйками, но при этом очень любили смотреть по телевидению сериал «Команда 911 идёт на помощь». Командовал спасателями командир сил народного ополчения полковник Эдуардо Родригес, по сути дела единственный профессионал, которого Виктор, вернувшись к прерванному занятию, костерил во весь голос за то, что тот вычеркнул из списка несколько позиций, касающихся закупок косметики и парфюмерии, сочтя, что колонистам они не нужны, красивый цвет лица, мол, им обеспечат чистый воздух и Люба. Как раз в этот момент в его кабинет вошел Папаша Герхард и оставив дверь открытой, громко спросил:

— Господин управляющий, вы не слишком заняты?

Этим он дал Виктору понять, что пришел не один, а с какими-то важными шишками. Если господин Мюллер прибывал в лагерь колонистов один, то обычно он уже с порога обрушивал шквал проклятий на хитрого русского медведя, прикинувшегося невинным бобром. Перед тем, как отправляться в штаб, Папаша Герхард обычно пару часов носился на скутере по лагерю и окрестным тренировочным площадкам, чтобы набраться впечатлений. Виктор оторвал взгляд от экрана и громко ответил:

— Господин Мюллер, я уже закончил, входите, пожалуйста. Я уделю вам столько времени, сколько потребуется.

Папаша Герхард повернулся к двери и пригласил гостей:

— Господа, прошу вас входить, господин Бобров уже освободился и готов вас принять. Вот ему вы и зададите свои вопросы.

Виктор встал из-за стола и быстро вышел на середину кабинета. Папаша Герхард своим приглашением дал ему понять, что к нему с визитом снова нагрянула банда каких-то опасных чиновников. Первой в кабинет вошла высокая, строгая дама, одетая в чопорный серый наряд, а вслед за ней добрых три десятка дам и господ с невероятно злыми, красными от гнева лицами. Виктор, одетый в свой камуфляжный полувоенный наряд, сразу же вызвал у них всем своим видом всех чуть ли не зубовный скрежет и дама, даже не дожидаясь того момента, когда её банда рассядется за столом, взяла с места в карьер и громко взвизгнула:

— Это совершенно немыслимо! Это противоречит всем правилам и нормам заботы о детях, господин Бобров! Дети в вашем чудовищном лагере носятся по улицам, как какие-то казаки из кинофильмов про древнюю историю вашего города!

Виктор хлопнул ладонью по столу заседаний, он сел вместе с комиссией, а не за свой пульт, и громко сказал:

— Это мои дети, и временно этот городок тоже мой, а потому они могут носиться по нему, сколько им будет угодно, пока не попадают от усталости замертво. Лишь бы они не врывались в мой штаб, но этого они никогда не сделают. Тут им мигом надерут задницу. Мой городок полностью для них безопасен и не было ещё ни разу, чтобы они смогли придумать такую пакость, от которой кто-нибудь из взрослых серьёзно пострадал. Синяки и шишки не в счёт, они не считаются серьёзным преступлением.

Дама на несколько секунд онемела, переваривая услышанное, набрала полную грудь воздуха и снова завопила:

— Но они у вас даже едят на улице?

— Странное дело! — Взвился Виктор — А где ещё должен перекусить ребёнок, если он проголодался как раз именно на улице? Вот если бы вы сказали, что дети убили кошку, содрали с неё шкуру и жарили бы её посреди улицы на костре, тогда я немедленно принял бы меры. На кошек в моём лагере охотиться запрещено, в степи вокруг него полным полно зайцев и дроф, вот на них пусть и охотятся, но только не на кошек.

Он специально доводил разговор до абсурда, но возмущённая дама не хотела этого понимать и продолжала гнуть своё:

— Я лично видела, что в кабине огромного краулера находилась вместе со своим отцом девочка лет пятнадцати!

Виктор быстро спросил:

— Она сидела за рычагами управления или рядом? Если за рычагами управления, то это хорошо, а если рядом, то уже хуже, но больше всего вы меня обрадовали бы, если бы эта девочка вообще управляла краулером в одиночку, без инструктора. Послушайте, мадам, кто вы вообще такая и что делаете в моём лагере?

Дама приосанилась и ответила:

— Я Урсула Михель, председатель Комитета защиты детства Земли и вы, господин Бобров, будете привлечены к суду за то, что создали для многих сотен детей совершенно неприемлемые условия жизни. Учтите, я этого так не оставлю. За все свои безобразия вы понесёте суровое наказание.

— Земли? — Удивлённо спросил Виктор — Госпожа Михель, хотя этот лагерь и находится на планете Земля, он вне юрисдикции земных властей. Мы колонисты планета Виктория, а я, госпожа Михель, её законный управляющий и обладаю точно такими же правами и полномочиями, как и президент планеты Земля, поэтому будьте добры, покиньте территорию моей колонии, если вы намерены и дальше трепать мне нервы. Ну, а если хотите поговорить по существу вопроса и узнать, как мы готовим детей к жизни в Заземелье, на далёкой планете, где мы будем рассматривать их как самую большую нашу драгоценность, то будьте добры проследовать в кабинет номер двадцать семь, чтобы поговорить там с госпожой Гонзалес, только не вздумайте кричать в её присутствии, она в прошлом служила в спецназе и может так вам ответить, что я не хотел бы оказаться на вашем месте.

Госпожа Михель повернулась к Папаше Герхарду и недовольным голосом поинтересовалась у него:

— Господин Мюллер, неужели этот лагерь действительно находится вне юрисдикции земных властей?

— Совершенно так, госпожа Михель! — Воскликнул тот и с ехидцей добавил — Я с первой же минуты пытался вам объяснить это, но вы не захотели меня выслушать и всё твердили мне, что хотите посмотреть на то, как здесь живут дети. Поверьте, они живут здесь просто прекрасно. Лично я, когда был в их возрасте, даже в лагере скаутов не имел тех возможностей для игр, какие имеют здесь они, но эти дети не только играми заняты. Они уже вполне могут о себе побеспокоиться в сложной ситуации и даже восьмилетние ребята знают, где можно спрятаться во время опасности. Господи Бобров уделяет этому очень большое внимание. Вы также можете не беспокоиться относительно того, что в его лагере находятся дети самого различного возраста, от грудных младенцев и до двадцатилетних юношей и девушек. Численность колонистов на Виктории уже перевалила за пятьдесят тысяч и этой колонии не грозит вырождение, если будет прерван контакт с Землёй. Да, он не грозил бы им в любом случае, ведь викторианцы берут с собой самое совершенное медицинское оборудование и их медики даже способны проводить реконструкцию хромосом, то есть их женщины могут оплодотворять сами себя.

Госпожа Михель сникла, но быстро взяла себя в руки и уже чуть ли не ласково попросила Виктора:

— Господин Бобров, вы позволите нам ознакомиться с тем, как вы боретесь за жизнь и здоровье детей?

Виктор подошел к пульту, нажал кнопку и сказал:

— Анна, зайди ко мне. Тут у меня находится госпожа председатель Комитета по защите детства со своими коллегами и она хочет посмотреть на то, как ты превращаешь беспомощных рохлей в настоящих диких боевых котов.

Через минуту в кабинет Виктора вошла капитан запаса Анна Гонсалес, стройная и подтянутая спортивного телосложения женщина, одетая, как и все колонисты, в камуфляж. Она смерила гостей насмешливым взглядом и сказала:

— Ну, пойдёмте, господа, я покажу вам, на что способны мои юные воспитанники. Надеюсь слабонервных среди вас нет?

Как только деятели из Комитета удалились, Папаша Герхард спросил озабоченным тоном?

— Вик, я надеюсь Анна не станет показывать этим господам, как камнем, пущенным из брючного ремня, можно убить дрофу и не предложит им потом отведать того восхитительного жаркого из этой птицы, каким нас угощали недавно в степи?

Виктор отрицательно помотал головой и сказал:

— Нет, Папаша Герхард, она же не дура и прекрасно понимает, что в таком случае вслед за этими господами к нам тут же нагрянут господа сортом похуже, из Комитета по защите дикой природы. Вот с ними я действительно опасаюсь связываться. Ну, что, пройдёмся по лагерю. Ещё три недели и мы будем готовы к старту, большая часть тяжелого оборудования уже погружена на транспортники и через десять дней мы начнём разбирать дома и грузить их. Так что народ тоже начнёт перебираться на пассажирский лайнер. Мне даже не верится, что время пролетело так быстро. Скорее бы погрузить всё и отправиться в путь. Боже, как же мне хочется поскорее убраться с Земли на Викторию.

Они вышли из кабинета, спустились вниз и выйдя на улицу сели в командирский бимобиль с откидывающимся бронированным верхом. Герхард Мюллер не спрашивая разрешения сел за руль, а Виктор в пассажирское кресло. Он всегда позволял главному управляющему лететь туда, куда ему заблагорассудится, да, и вообще для сотрудников УКП, которых в его лагере иной раз находилось до трёх тысяч человек, если Папаша Герхард был в очередной раз чем-то недоволен и отправлял их поучиться тому, как нужно готовить колонистов, на базу «Крым», где всё для них было в диковинку начиная с того, что никто даже и не думал учить колонистов методам выживания в условиях дикой природы неизвестной им планеты.

Когда же они спрашивали будущих викторианцев, как они будут жить на этой планете, те отвечали: — «Как-как, в городах, как и все нормальные люди, а на природе мы будем отдыхать от работы. В тех местах, разумеется, где нет этих чёртовых гигантских медведей.» Ну, а когда те начинали заводить разговоры о том, что колонист должен уметь разжечь костёр без зажигалки и охотиться с помощью силков, крутили пальцем у виска и спрашивали: — «Ну, и на хрена мы тогда набиваем трюмы всякой всячиной и берём с собой коров, коз, свиней и прочую живность? Мы намерены создать там сельскохозяйственные предприятия, а не охотится на диких животных. Ну, разве что рыбу будем ловить, но и для этого мы ведь берём с собой рыболовецкие суда, чтобы не заморачиваться с удочками.» В общем это были какие-то странные колонисты и всё это было похоже на переезд семьи из городской квартиры в многоэтажке — в деревню.

Зато Папаша Герхард почему-то уверовал в то, что эта колонизация пройдёт вполне успешно. При этом он не стеснялся во весь голос критиковать Виктора и всех его помощников без исключения за каждый неправильно вбитый гвоздь и был дотошнее всех своих экспертов вместе взятых. Сегодня он почему-то взял курс взлётно-посадочным площадкам базы «Крым». Называть их космодромом язык не поворачивался не только у него, но и у всех космолётчиков без исключения. У последних прежде всего потому, что на ней не были установлены приводные маяки и лазерные нивелиры, которые помогали сажать большие космические корабли. В каком-то смысле это была своеобразная тренировка для пилотов. В первую очередь для викторианских, но они справились со своей задачей пусть и не блестяще, но всё же получив корабли на Луне, пригнали их к Земле и аккуратно посадили здесь, посреди бескрайней крымской степи.

Бимобиль летел на высоте трёх километров и Виктора снова, в который уж раз охватил трепет, когда они стали подлетать к огромным космическим грузовикам. Их стальные, очищенные пескоструйками на комоверфи, корпуса блестели на солнце. Издалека они казались гладкими, но вблизи было видно множество выступов, труб, каких-то панелей и прочих деталей, о предназначении которых он даже и не догадывался. Да, оно его и не очень-то волновало. Виктору было вполне достаточно того, что под шумок им удалось пробить разрешение на вооружение своих судов дальнобойными ракетами с термоядерными боеголовками, а также ракетными установками меньшего размера, которыми можно было отбиваться от ракетных атак противника, но он в это особенно не вникал. Ему было достаточно и того, что космос-капитан Дезире счёл, что их вооружили достаточно хорошо для транспортных кораблей.

Главный управляющий УКП облетел весь строй космических кораблей, вокруг которых сновали сотни грузовых флайеров, которые влетали в них и вылетали обратно, как пчёлы в улей и повёл бимобиль в степь. Отлетев подальше, он опустился на уже начавшую буреть траву, наступил сентябрь, и выключив двигатель как-то странно вздохнул. Пару минут они сидели молча, пока Папаша Герхард не спросил:

— Вик, неужели ты никогда не мечтал стать колонистом?

Виктор отрицательно помотал головой и признался:

— После того, как я посмотрел фильм «Колонисты», я возненавидел всех эти тупых, оголтелых героев, которые тащат людей за собой неведомо куда и при этом сами не знают, что они там будут делать. Для меня капитан Кортес с тех пор стал символом человеческой тупости и подлости. Знаете, Папаша Герхард, если бы меня не вышвырнули на улицу, хотя на мне ещё не то что пахать, а воду возить можно, то я бы на это никогда не согласился.

Герхард Мюллер улыбнулся и сказал:

— Ну, что же, значит моя затея относительно снижения пенсионного возраста оказалась вполне дееспособной. Среди твоих колонистов, Вик, почти сорок процентов это люди в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет. Самый золотой возраст на мой взгляд, особенно при наличии нашей медицины с её возможностями омоложения организма. В этом возрасте у большинства людей ещё хватает азарта на смелые поступки, но в то же время они уже имеют достаточно большой жизненный опыт.

Усмехнувшись, Виктор спросил старика:

— Папаша Герхард, а почему вы не стали колонистом?

— Ну, надо же было кому-то выталкивать людей с Земли в новые миры, Вик. — Посмеиваясь ответил тот — А вообще-то я не раз пытался стать им, но по молодости у меня не хватило на это таланта, а если честно, то как раз той самой харизмы, которую ты так упорно отвергаешь в себе, Вик. Ну, а когда я стал постарше и набрался опыта, как жизненного, так и профессионального, то те люди, которые стояли надо мной, решили, что моё место, это кабинет главного управляющего Катапульты. — Рассмеявшись, он пояснил — Так мы называем свою контору, Вик.

Виктор коротко хохотнул, мотнул головой и спросил:

— Папаша Герхард, мне как-то было недосуг этим интересоваться, но раз вспомнил об этом, то хочу вас спросить, что теперь будет с Дальразведкой и её бывшими руководителями и хозяевами? Неужели им всё сойдёт с рук?

— Не сойдёт, Вик. — Успокоил его Папаша Герхард — Благодаря тому скандалу, который ты устроил, эту контору решено передать под моё управления и теперь она будет структурным подразделением УКП. В общем у Катапульты теперь появится прицел. Знаешь, Вик, а я ведь действительно был в полном неведении относительно их планов. Нет, я, конечно, косвенно был вовлечён в эту аферу, но только как рядовой исполнитель. Мне просто позвонили и сказали, что ты можешь выбрать себе любую планету кроме MSS-2376/2275 и я даже не поинтересовался, почему тогда её включили в этот список, но всё же отказался действовать по их указке. Тогда они заявили, что справятся со всем и сами. Честно говоря, я давно уже подмечал за Дальразведкой некоторые грехи, но они не казались мне такими уж и страшными. Представь себе, Вик, но только после судебного следствия, когда были установлены просто вопиющие факты самого настоящего грабежа колоний, мне стало понятно, почему во многих так плохо идут дела. Это расследование вскрыло много гнойников, некоторые из которых очень опасные, но рассказать тебе о них я не имею права. Главное, что ты должен знать, так это то, что ты можешь не опасаться их мести в ближайшие пятьдесят лет. А ещё я вытащил тебя в степь за тем, чтобы поговорить вот о чём. То, что ты затеял, Вик, вообще-то не укладывается ни в какие рамки, но в то же время выглядит очень многообещающе. Поэтому я принял решение отложить на пару лет все колонизации, даже те, которые уже полностью подготовлены. Я намерен хорошенько присмотреться к тому, что ты делаешь и поэтому полечу с вами на Викторию. С собой я возьму всего двадцать человек, так что мы вас не объедим и не стесним. Ты согласен показать мне, как вы будете проводить первую фазу колонизации, Вик? Или мне придётся тебя упрашивать?

Виктор покрутил головой и спросил:

— Папаша Герхард, я надеюсь, что вы не потребуете от меня в какой-то момент, сдать вам патент?

Герхард Мюллер рассмеялся и ответил:

— О, об этом ты можешь не беспокоиться.