Дмитрий Беразинский Путь, исполненный отваги

О чем мечтают за Черной дырой

И была бессонная ночь с 1999 на 2000 год, и родился первый мир, что по ту сторону Черной дыры. И увидел это святой Форкоп, и сказал мне, что это хорошо. И потребовал продолжения. А продолжение было почти готово — осталось дописать лишь двести страниц. Естественно, из двухсот шестидесяти планируемых.

Совершенно неожиданно для автора, части виртуальной мозаики сложились лишь к концу книги. Все части Трехмирья и огромное количество людишек, некоторые из которых порхают туда-сюда и решают многочисленные проблемы, руководствуясь порой вовсе не законами гуманности и человеколюбия.

В процессе создания книги у автора настолько поехала крыша, что он до сих пор весьма приблизительно себе представляет, в котором из трех миров он находится. И надеется, между прочим, что состояние это продлится как можно дольше. Пусть время будет бесконечным, а пространство всегда оставляет необходимые шесть футов под килем — личности, вдохнувшей жизнь в сию оперу, большего не надо.

Теперь относительно некоторых вопросов и пожеланий, высказанных различными читателями после первой части.

Вопрос моей двоюродной сестры, очень интеллигентной, почтенной и замужней дамы.

Почему они у тебя все время пьют спиртное и говорят о бабах?

Потому что, Светик, они — люди военные. За те два года, что я отдал в свое время Вооруженным силам, я ни разу не видел, чтобы офицеры играли в шахматы. В библиотеке (а я провел там немало времени) я их тоже не встречал. Зато как ни откроешь дверь кабинета моего командира взвода, оттуда доносятся смрад перегара и вопли штабных дам. Я, может, даже средствами антигротеска воспользовался. Водки и женщин в «По ту сторону Черной дыры» гораздо меньше, чем ее было на самом деле.

Вопрос относительно языка повествования. Уж больно современный.

Катя, современный литературный русский язык сложился только к началу восемнадцатого века. По крайней мере об этом я прочитал из заслуживающих доверия источников. Совершенно не понимаю, зачем в остросюжетном и юморном романе использовать стилистические выкрутасы и изыски века тринадцатого. В таком случае подстрочник займет половину полезного места книги.

Вопрос касательно строения фраз и диалогов.

Федор, как могу, так и строю. Большинству нравится. Классический способ построения диалогов мне не импонирует из-за отсутствия динамики. Время нынче течет быстрее, чем у героев Толстого и Гоголя, поэтому и диалоги соответствующие.

И последний вопрос насчет того, что будет дальше.

Серега, запасись терпением. Если издательство пропустит сей труд, то скоро ты все узнаешь сам. А еще дальше... по секрету скажу, что толком и не знаю сам. Хм!

Легенда продолжается...