"НЕБО ПОД ПОТОЛКОМ" - читать интересную книгу автора (Игорь Берег)

Глава 22

По просьбе Никиты Софья Сергеевна отнесла сумку с ангаром Алле. Сам ангар во избежание любопытного взгляда Никита завернул в простыню с кровати. Больше ничего подходящего в комнате не нашлось. Как и было договорено, едва стемнело, он вышел из дома через зимний сад, предварительно осмотрев с помощью монитора окрестности домов Серафима и Л.М., чтобы не попасться охране. Добрался благополучно, хотя и был готов к неожиданностям, пистолет на боевом взводе держал в руке. Алла встретила его у черного хода. Относительно черного, конечно. Наверх тоже удалось пробраться без приключений. Ангар решили пока не включать. Просторный встроенный шкаф был предварительно освобожден от лишней одежды, и Никита поместился в нем без комфорта, но удобно. Теперь предстояло ждать. Он сел, вытянул ноги и вновь задремал. А что еще делать в темном шкафу?

Проснулся от легкого скрипа сдвигаемой дверцы.

– Можешь выходить! - еле слышным шепотом сказала Алла. Никита приложил палец к губам, затем покрутил им в воздухе и показал на ухо. Носорог, обнаружив под слушки у себя в кабинете, мог для страховки сунуть парочку в комнату подопечной. На цыпочках добрался до постели и лег, чувствуя, как ноет спина от сна в неудобной позе. Алла прилегла рядом, дотянулась губами до его уха.

– Когда полетишь?

– Фонарики приготовила? - шепнул он ей тоже на ухо.

Девушка кивнула и показала два пальца.

– А форточка? - Имелось в виду окно в кабинете Л.М.

Она опять кивнула.

– Тогда сейчас полечу, - решил Никита. - Доставай ангар.

Алла тихо поднялась, освободила миниатюрное строение от простыни, установила его на полу и воткнула вилку в розетку. Перед ангаром уложила оторванную обложку от большого художественного альбома - для взлета и посадки - и подсветила ее фонариком. Никита кивнул в полумраке.

– Все помнишь? Повтори!

Она добросовестно повторила, показала ему то, что приготовила.

– Только смотри, чтобы рука не дрожала!

Поцеловал ее и нажал кнопку на крыше. В ангаре он тщательно осмотрел самолет, дозаправил его, проверил давление сжатого воздуха. Все было в норме. Переоделся в летный комбинезон, накинул на плечи лямки парашюта и полез в кабину. Чихнув несколько раз, двигатель взревел. Блестящая поверхность расстилалась прямо от входа. Но выруливать Никита не спешил. Предстояла еще одна важная операция.

Подогнав машину точно к середине распахнутых ворот, он выключил мотор, отстегнул парашют и вылез на крыло. Поднял голову и помахал рукой. Едва ли Алла смогла различить этот жест, но инструкции выполнила дословно. Высоко вверху появился какой-то предмет, медленно спускавшийся на веревке. Девушка выбрала самую тонкую нить, все равно сейчас выглядевшую канатом. Он достал из кабины свою веревку и приготовился встречать "жучка". Алла взяла самого крошечного. Для Никиты этот шедевр радиоэлектроники был размером с заднюю ось автомобиля в сборе. Тяжеловато лететь с таким грузом на плоскости. Но ничего не поделаешь. Подслушки можно было взять с собой в кабину и отвезти их, сделавшихся совсем крошечными, в кабинет Л.М. Но проку от них не будет - слишком мала мощность. Приходилось тащить настоящий.

"Жучок" все опускался, и Никита вдруг испугался: а что, если крыло не выдержит его веса?

Но вот электронная штуковина с грубо обработанной поверхностью коснулась дюраля плоскости, он подправил ее немного, чтобы ложилась плотнее к фюзеляжу, - и металл выдержал. Никита бросился привязывать груз. На месте придется просто сбросить его, аккуратно опустить не удастся. Достав припасенный нож, он стал пилить нитку, на которой Алла опустила под слушку. Эх, еще бы один микрофон захватить, на второе крыло! Но на это он не решился, боясь, что просто не сможет взлететь с таким грузом.

Наконец канат поддался его усилиям и, освободившись, ушел вверх. Никита проверил, как держится "жучок", прикинул еще раз, какие веревки нужно будет перерезать. Все готово, можно лететь. Он опять нацепил парашют, залез в кабину и запустил двигатель. Гладкая лаковая обложка не очень подходила в качестве взлетной полосы, но чего-то более шершавого и одновременно ровного Алла найти не сумела. Где тут найдешь кусок стекла?

Машина поднялась в воздух тяжело, почти у края взлетки, когда Никита начал краем сознания подумывать о том, что с ним случится, если разбега не хватит. Самолет вело в сторону, но, немного полетав по темной комнате, которую Алла подсвечивала лучом, он освоился и решил, что попробовать все-таки можно.

Сама девушка с фонариком в руке казалась ему гигантским маяком, чем-то вроде статуи Свободы с горящим факелом. Никита вдруг сообразил, что никогда не летал в присутствии людей и не знал, каковы они на взгляд той же мухи. И ведь отваживаются, стервы, пролетать перед самым лицом, а то и садиться на голову!

Маяк указал ему лучом направление, и он повернул к открытому окну. Форточка в кабинете Л.М. была тоже распахнута, в этом Алла убедилась заранее. Нужно только в нее ухитриться попасть, а там будет проще. Носорог по какой-то причуде никогда не гасил на ночь лампу, стоявшую у него на столе. Никита надеялся, что ее света будет достаточно, чтобы провести прицельный сброс груза.

В этот ночной перелет от окна к окну страху он натерпелся, что называется, выше крыши. Собираясь, совсем упустил из виду летучих мышей, стремительных ночных хищников, вылетавших на охоту, когда на мир опускалась тьма. Ему едва удалось увернуться от кошмарной разинутой пасти с острейшими зубами, а самолет так закрутило воздушными потоками, что чуть не разнесло о стену. Когда наконец справился с управлением, то обнаружил, что находится почти у цели. Сквозь стекло пробивался далекий свет настольной лампы. Никита вытер со лба пот и направил машину в оказавшуюся действительно открытой форточку.

Если бы кто-то и был в кабинете, еле слышное жужжание не привлекло его внимания. Двигатель самолета гудел не громче пчелы. Но обширная комната, показавшаяся Никите просто бескрайней, была пуста. Он специально, не пожалев времени, облетел ее по внутреннему периметру, присматривая место, где сбросить свой груз. И решил, что лучшего места, чем невысокий длинный книжный шкаф, стоявший позади стола, не найти. Не пристраивать же подслушку прямо под носом у Л.М., среди бумаг!

Теперь предстоял, пожалуй, самый сложный этап. Удерживая рукоятку управления одной рукой, другой он принялся перерезать веревки, удерживающие электронную махину на крыле. Крепления лопались одно за другим, и наконец осталось всего одно. Плавно, стараясь не качать машину, Никита зашел с дальнего конца шкафа, держась как можно ближе к верхней его поверхности. Сзади за самолетом поднимался шлейф пыли, которую не убирали здесь, наверное, годами. Почти поравнявшись со столом, он полоснул лезвием по натянутым волокнам, услышал их треск, чуть приподнял нос самолета и тут же почувствовал, как, освободившись от своего груза, машина подпрыгнула вверх. Есть! От напряжения у него подрагивали руки, но он все же сделал еще круг, чтобы убедиться, что все получилось так, как надо. Подслушка лежала у самого края, скрываясь за ажурным выступом резьбы, украшавшей шкаф. Отсюда ей все будет хорошо слышно, чувствительности должно хватить. Лишь бы не обнаружили слишком быстро.

Никите очень хотелось сесть где-нибудь на огромном рабочем столе Л.М., вылезти из кабины и размять затекшее тело. Но он подавил это желание - мало ли кто сюда может войти - и отправился в обратный путь.

Без "жучка" машина вела себя просто великолепно, так что, когда проклятая летучая мышь вновь возникла из темноты (караулила она, что ли?), Никита совершил такой отчаянный пируэт, что злобное чудовище, промахнувшись, все-таки ляпнулось в стену. Он засмеялся злорадно и полетел к тому окну, из которого в небо бил луч фонаря. Второй фонарик по-прежнему освещал посадочную полосу. Самолету еле удалось затормозить на гладкой поверхности.

Никита зарулил в ангар, выключил двигатель и вылез из кабины. Надо было поговорить с Аллой, а лучше всего в нынешних условиях это можно было сделать только в комнате отдыха. Он нажал кнопку возврата, молча поманил девушку к себе и, обняв ее, опять вернулся в ангар.

– Получилось, получилось! - запрыгала она от восторга, как ребенок. Но тут же успокоилась: - Устал, бедненький! На тебе лица нет.

– Какое уж тут лицо, когда на тебя такая бяка кидается!

– Какая бяка?

– Летучая мышь! Ты окно закрыла? Не ровен час сюда залетит.

Сказал и сам рассмеялся. Надо же, как напуган. Теперь и летучих мышей боится. Переименовать, что ли, "Мухобой" в "Летучую кошку"? Хотя нет, та тварь после удара наверняка очухалась уже и полетела дальше охотиться.

Он переоделся, а Алла тем временем, ожидая его рассказа, достала из холодильника бутылку из тех еще, что подарил Вахтанг, какую-то закуску в банках. Беда была в том, что, пока ангар был отключен, холодильник не работал. Так что при переездах ничего скоропортящегося в нем хранить было нельзя. Но и консервов хватило, чтобы соорудить импровизированный ужин.

Алла сгорала от нетерпения, но Никита сначала выпил полагающиеся ему после вылета "наркомовские", запустил вилку в тушенку и только потом стал рассказывать подробности. Все вышло наилучшим образом. Подслушка, упавшая с небольшой высоты, не повредилась и исправно передавала жужжание "Мухобоя", пролетевшего затем над ней.

– Я чуть не оглохла от грохота, когда она с самолета свалилась! - рассказала Алла. - Потом тишина, и вдруг - р-р-р! - ты полетел. Жалко, что никого сейчас там нет. А то послушали бы.

Она показала приемник: небольшой аппаратик со встроенным диктофоном. Никита вставил в ухо горошину на проводке. В кабинете Л.М. была тишина.

– А он дома?

– Должен быть, - пожала она плечами. - Если со своей мадам не укатил куда-нибудь.

Новая мадам Носорога Никиту мало волновала. Но Алла была рядом с ним. Сейчас уходить не стоило, а до утра времени еще много. Остаться бы здесь и сидеть в ангаре, слушая, что происходит у Носорога. И пусть его по всему городу ищут! Увы, в реальности это получиться не могло.

Уже почти засыпая, девушка рассказала еще одну деталь, показавшуюся ему поначалу не очень важной. В доме, кроме появления незнакомой дамы, происходили и другие необычные события. В обширных подвальных помещениях устраивали какие-то мастерские: привезли станки, электронные устройства, много посуды для химических опытов. Вход туда теперь постоянно охранялся личными телохранителями Л.М., которые каменно молчали и на все расспросы Аллы отвечать не хотели. А она умела располагать к себе людей.

Никита удивился. Зачем бы Носорогу все эти хлопоты? Наукой решил заняться? Не с его образованием. Одно ясно: зря он ничего делать не будет. Значит, смысл есть. Ну да шут с ним. Со своими проблемами надо разобраться.

Под утро, едва начало рассветать, Никита тихо спустился из окна по веревке. Алле он настрого приказал самостоятельно в ангар не ходить, а спрятать его ненадежнее. В кармане куртки лежал приемник подслушивающего устройства- В комнате остался усилитель мощности, позволявший принимать сигналы из кабинета Л.М., даже находясь в доме Серафима.

К сожалению, осмотреть окрестности не удалось, у Носорога не имелось такого пульта, как у Софьи Сергеевны. Никита понадеялся, что на рассвете охрана, как и везде в мире, крепко спит. И ошибся.

Спрятавшись в окружавших дом кустах, он видел, как Алла втянула веревку и закрыла окно. Ему нужно было дойти до дороги от въездных ворот, пересекавшей весь поселок, а оттуда недалеко и до спасительного зимнего сада. Супруга Серафима обещала не запирать дверь в стеклянную пристройку.

По утрам уже выпадала обильная роса, и Никите было немного зябко. Чтобы согреться, он побежал трусцой между деревьев. У дороги остановился, посмотрел в обе стороны - не едет ли машина. И только собрался выскочить на асфальт, как в затылок ему уперлось что-то твердое. Мужской голос произнес:

– Спокойно! Не пытайся бежать, пуля летит быстрее.

Он замер, как и был, на корточках.

– Теперь руки за голову и медленно садись! - продолжал командовать голос.

Ствол пистолета теперь давил на шею. Ничего не оставалось делать, как выполнить приказ. Куртку тут же проворно ощупала опытная рука, вытащила из внутреннего кармана "кольт". Никита дернулся, оружия было жалко. Человек сзади несильно ударил пистолетом.

– Я же сказал - спокойно!

Он наконец показался в поле зрения. Никите стало очень неуютно. Это был один из телохранителей Носорога, тех самых серьезных молодых людей. В спортивном костюме и кроссовках, но с непременной кобурой под мышкой, бодигард держал направленным на пленника небольшой пистолет и с интересом рассматривал трофейный "кольт".

– А ты крепкий малый, - сказал он с одобрением. - Нешуточная пушка, не приведи Господь под ее огонь попасть. Ну, рассказывай.

– Что именно?

– К примеру, зачем к Л.М. в дом залезал? На свидание? Бегу я себе неспешно и вижу: этакий Ромео из окна спускается. Угадал?

– Ну, раз ты все так хорошо знаешь, чего же мне рассказывать? - Никите было неудобно сидеть со сцепленными на затылке пальцами. Да и вся ситуация злила. Попался, как мальчишка!

А еще клялся Носорогу, что теперь его врасплох не застать! Трепло!

– Знать-то знаю, да хотелось убедиться, - улыбнулся телохранитель. Но улыбка его очень не понравилась пленнику. Была она холодной, равнодушной, даже мертвенной. Словно мумия раздвинула губы.

– Ладно, - сказал Никита. - Веди к своему хозяину, раз поймал. С ним разговаривать буду.

– Да зачем же его тревожить? - искренне удивился тот. - Спит он, рано еще. Сами как-нибудь разберемся. Тем более что насчет тебя указание имеется.

Никита беспокоился все больше.

– Какое указание?

– Замочить - и дело с концом.

Сказано это было так спокойно, что сразу становилось понятно: этот убьет и угрызениями совести потом страдать не будет. "Вот так оно бывает, - подумал Никита. - Без лишних слов и душераздирающих сцен". Он чувствовал, что положение у него сейчас очень серьезное. Серьезнее, пожалуй, и не было никогда. Но надежду терять не хотелось.

– Что, здесь вот прямо и застрелишь?

– Нет, конечно, не здесь. Потом с трупом твоим возиться придется. А я еще пробежку не закончил. Вставай, пойдем.

– Это куда же?

– Есть одно место. Ты вставай, вставай, время идет.

Никита поднялся. Они шли прочь от домов поселка, но не совсем к воротам, а левее. По дороге пленник пытался все же убедить своего конвоира отвести его к хозяину. Но тот был непреклонен, даже пошутил: "Раз доктор сказал - в морг, значит, в морг". Никита понимал, что шансов на спасение у него остается все меньше и меньше. Да что там, они были просто нулевыми! Без оружия, с голыми руками, он эту машину для убийства не сдюжит. И фактор неожиданности использовать не удастся. А купить телохранителя Носорога и вовсе нереально. И с чего ему когда-то показалось, что у этой дубины видны зачатки интеллекта на лице?

К стене вышли действительно много левее въездных ворот. Тут имелась небольшая металлическая дверца с электронным замком. Для каких целей она предназначалась, Никита не понял. Может быть, ее использовали в случаях, схожих с нынешним. Изображение с телекамер на воротах записывается и может послужить потом уликой. А тут вышедшего или вошедшего человека никто не увидит.

Бодигард, не опуская пистолета, набрал код, и дверь открылась. Никита, неизвестно зачем, запомнил код. Проходя первым, он прикинул, а нельзя ли сейчас что-то предпринять? Но конвоир такого шанса ему не дал. Почти упираясь в спину стволом своего пистолетика, он предупредил:

– Если ты бежать надумал, то зря. Стреляю я очень хорошо. Призы брал на соревнованиях.

Пересекли узкую дорожку, тянувшуюся вдоль стены, и вступили в лес. Высоких сосен здесь не было, так, невзрачная разнопородная мешанина.

Никита все еще не представлял себе, как можно выкрутиться из этой ситуации. Злился на себя и шел, как баран на бойню. Может быть, кинуться на этого хладнокровного убийцу? Все равно застрелит, а тут он хоть погибнет не бесславно. Успеется еще, надо искать шанс избежать смерти. Умирать ему очень не хотелось. Особенно сейчас, когда в жизни появились смысл и любовь. Алла останется одна и даже знать не будет, что с ним случилось. Конечно, догадается, но Л.М. сумеет ее убедить, что любимый человек просто испугался и исчез. Так тоже бывает. А уж Носорог постарается расписать эту мнимую трусость.

И ангар останется без хозяина. Самолет станет постепенно стареть, не поднимаясь в воздух, потом бесполезную игрушку отнесут куда-нибудь на чердак и бросят среди других ненужных вещей. Жалкий конец, как и у пилота. Никита почувствовал, как внутри у него закипает ярость. Не даст он себя так просто убить. Должен быть выход!

Он остановился и резко повернулся к своему палачу.

– Знаешь что, парень? Не пойду я дальше. Хватит надо мной издеваться. Хочешь стрелять - -делай это здесь. А если ты такой смелый - давай на равных. На ножах, пистолетах, на чем попало. Ну?

Тот покачал головой.

– Зачем мне эта морока? Уложить я тебя уложу, но - хлопотно. Бегай по всему лесу, как Шварценеггер. У меня жизнь спокойная, сытая. Монету хорошую платят. К чему суетиться? А что идти дальше не хочешь - твое дело. И других далеко не водили. Потом прикопаем, чтобы труднее искать было.

– Хрен с тобой, козел, раз ты такой бздливый! Очко заиграло - по-честному драться? Телохранитель только покачал головой.

– Этим меня не проймешь. Я тебе не урка какой-нибудь, на "козла" не обижаюсь. Сигарету хочешь напоследок выкурить? Рюмки, извини, предложить не могу.

Никита достал пачку, несколько раз крутнул колесико зажигалки. Так и не собрался получше купить, все то же китайское барахло. Про себя он решил, что раз уж выпадает погибать, то надо хоть колом каким-то огреть этого гада. Вот и сук подходящий валяется. Если прыгнуть внезапно, есть шанс. Как известно, ни одна пуля не убивает мгновенно. Черт, как не вовремя он попался!

Палач поторопил:

– Ну, докуривай, мне бежать надо.

Так обыденно у него эти слова прозвучали!

Никита буркнул:

– Ничего, подождешь. Мне торопиться некуда.

А сам сделал маленький, почти незаметный шаг в сторону, приближаясь к намеченной дубине. Последний раз затянулся, глубоко вздохнул и готов был уже ринуться, когда в утренней тишине вдруг громом прозвучала команда:

– Стоять! Брось оружие! Милиция!

Телохранитель дернулся от неожиданности, повернулся на голос, поднимая пистолет. Звонко ударил выстрел, и, не закончив поворота, он стал заваливаться лицом вперед в мелкий кустарник, росший тут повсюду.

Никита, мгновенно упавший на землю, чтобы не попасть под случайную пулю, поднял голову. Из-за дерева вышел Шарипов, дунул в ствол пистолета, как заправский ковбой, сунул его в кобуру и протянул спасенному руку.

– Поднимайтесь, Никита Павлович! С избавленьицем вас от смерти неминучей!

– Да уж! - сказал Никита, отряхивая колени. - Вовремя вы. Этот идиот точно застрелил бы. Кстати, дайте своим людям задание поискать здесь получше. Как я понял, они на это место еще людей водили.

– Обязательно проверим. Может, и откопаем что-то. А теперь скажите: что вы тут делаете? Нервы пощекотать захотелось? Подручные Нешина уже с ног сбились, вас ищут.

– Нет, это вы сначала скажите, как удалось меня здесь обнаружить?

– На то я и начальник. Сейчас начальниками редко дураки становятся. А почему именно здесь оказался - совсем просто. Небезызвестная вам гражданка Шестокрылова позвонила в управление и сообщила, что жить авантюристу Шереметьеву осталось совсем чуть-чуть. Оттуда сообщили мне в машину, которая стояла поблизости. Вот и сложилось.

– Она так и сказала - авантюристу? - не поверил Никита.

– Нет, конечно. Дамочка души, видимо, в вас не чает. Авантюристом гражданина Шереметьева я считаю. С полным на то основанием. Послушайте, очередной раз спрашиваю: оно вам надо? Ведь чуть не шлепнули. И уже который раз. Судьбу нельзя столько испытывать.

– Теперь точно надо. Видите ли, у меня человеческое достоинство появилось. Я ведь не котенок какой-нибудь, со мной так обращаться нельзя. Вы вот тоже в дело втянулись. Что Носорог сделает, когда узнает, что начальник милиции его любимую "гориллу" застрелил?

– Этот подонок моего человека зарезал. Причем не очень скрываясь. Даже отпечатки пальцев оставил.

Шарипов присел, перевернул убитого на спину.

– Могилев Семен Германович, двадцать семь лет, холост, дважды был под следствием, освобожден за недостаточностью улик. Великолепно владеет приемами рукопашного боя, различными видами оружия. Поэтому и стрелял я сразу на поражение. Остапенко ему прощать никак нельзя было. А начнись судебная тягомотина, он вообще сухим из воды вышел бы. Случались уже прецеденты. Вы, кажется, недовольны, что я эту мразь пристрелил?

– Ну что вы, как можно! Я преисполнен искренней благодарности, но просто недоумеваю: так яро открещивались от участия, и на тебе!

Никита тоже присел на корточки, достал из кармана телохранителя свой пистолет.

– Надеюсь, оружие отбирать не будете? Оно мне очень нужно. Сами понимаете, тяжело в нашей деревне без "нагана".

– Много ваша пушка помогла сегодня, - проворчал Шарипов. - Теперь тайны убежища не существует. Для меня по крайней мере. Намереваетесь туда вернуться?

– А куда же мне еще деваться?

– К примеру, под мою охрану. Хотя вы же моим людям не доверяете.

– Скажем лучше, не уверен в их надежности. Софья Сергеевна не говорила по телефону, что я у нее прячусь? У немцев есть такая поговорка: "Что знают двое, знает и свинья". На их языке это складнее получается, но суть та же. Очень мне не хочется, чтобы Носорогу сообщили, что по соседству проживает страстно вожделеемый им школьный приятель.

– Нет, успокойтесь, ничего такого она не сболтнула. Можете и дальше прятаться. А поговорка хорошая, обязательно запомню, спасибо. Поторопитесь, чтобы еще одного неприятного свидания не произошло.

– А он? - кивнул на труп Никита.

– Пусть здесь поваляется. Потом мои люди заберут. Вы у своей подружки спрашивали насчет наследства?

– Конечно! И она точно такого же мнения, как и я. Но есть одно затруднение. По приказу Нешина убили ее отца. А это оставить просто так она не хочет.

Никита рассказал о признании Л.М.

– Порекомендуйте обратиться ко мне. Есть хорошие новости. Можно сделать сразу два добрых дела.

– Каких же?

– Я ей сам расскажу. Вы пока сидите и носа не высовывайте.

– Всегда думал, что милиция с бандитами старается жить в мире.

Шарипов резко остановился.

– Послушайте, Никита Павлович! Может быть, хватит меня кусать? Милиционеры разными бывают. Слышали такой термин: правовое государство? Если мы будем стрелять во всякого, кто кажется подозрительным, то ничего путного не выйдет. Вот вы сказали про убийство Серетина по приказу Нешина. А доказательства у вас есть? То-то и оно. Ни улик, ни свидетелей. Ваше слово не многого стоит в суде.

– Но Могилева застрелили?

– Вы прикидываетесь или действительно такой идиот? Да к тому же неблагодарный. Я стрелял в преступника, застигнутого с оружием в руках. Еще вопросы будут?

– Простите, Бога ради. Я не хотел вас обидеть, просто никак не пойму, что вокруг происходит. Какой-то гангстерский фильм.

– Да все мы понять этого не можем. Ну, хватит, идите прятаться. У меня дел невпроворот. И запомните: сидеть тихо, как мышь в подполе!

– Ну не могу я этого обещать! - сказал Никита.

Начальник милиции в сердцах махнул рукой. По дороге он все же немного оттаял.

– За свою квартиру не волнуйтесь. Ее стерегут. Даже дверь установили. Потом, если все благополучно закончится, расплатитесь.

Они остановились у железной дверцы в стене. Пригодился запомнившийся код. Никита на всякий случай дослал патрон в ствол и, попрощавшись со своим спасителем, пошел к дому Серафима.

Софья Сергеевна ждала его в зимнем саду.

– Ну слава Богу! Я уже думала, что больше вас не увижу, места себе не нахожу от беспокойства.

– Вы мой ангел-хранитель! Какая удачная мысль - в милицию позвонить.

– Но все обошлось?

– В лучшем виде.

Кое-как отбившись от приглашения на завтрак, он поднялся к себе в комнату. Ему не хотелось сейчас разговаривать. Наконец-то дошло, что несколько минут назад он лишь чудом избежал смерти. Никита не раздеваясь лег на постель и тупо уставился в потолок. Он пытался разобраться с происходящим в душе. Из легкой игры с несколько нереальными приключениями жизнь его превратилась в тяжелое, грязное дело. Появились первые люди, убийство которых, так или иначе, было связано с ним.