Бережной Василий ПавловичМладший брат Солнца

Василий Павлович Бережной

МЛАДШИЙ БРАТ СОЛНЦА

ИСПЫТАНИЕ

Бункер был обставлен с такой роскошью, что больше был похож на салон в фешенебельном отеле. Стены обшиты буковыми досками, полированная мягкая мебель, массивные люстры дневного света, большой бар с батареями бутылок, искрившихся всеми цветами спектра. И все-таки Терри было здесь не по душе: за всем этим ощущала она дыхание холодного бетона и влажной земли. Окутав шалью декольтированные плечи, окинула присутствующих взглядом темных глаз. Боже, сколько здесь военных! А кабина лифта каждые три-четыре минуты доставляет все новые и новые группы.

- Тебе холодно, милая? - спросил Дэвид. - Здесь не меньше двадцати градусов. Не выпьешь ли мадеры?

"Много и быстро говорит, - подумала она. - Кажется, чем-то взволнован... Да я и сама... Дрожь пробирает..."

- А в мадере разве больше?

- Двадцать плюс восемнадцать - это уже ничего, - сострил Дэвид.

Мадера и на самом деле немного согрела, но нервного напряжения не сняла. Оно чувствовалось и в движениях ученых и военных ("секретные люди" - так про себя называла их Терри), обозначено было на их лицах и даже как бы висело в воздухе. Тревожное ожидание словно парализовало всех, пожалуй, кроме одного только Дэвида.

Терри улавливала едва заметные торжествующие блики в его глазах, казалось, он вот-вот расхохочется и громко выразит свою радость. А чему, собственно, радоваться? Если бы он изобрел что-нибудь полезное для человечества... А то - еще одна бомба. Ах, Дэвид, Дэвид! В тридцать лет - физик с мировым именем, участник международных конгрессов защиты мира, и вдруг...

Глаза Терри наполнены печалью. Что случилось с ее мужем? Почему стал скрытным, замкнутым? Она, конечно, понимает, что та степень секретности, которая царит здесь, накладывает отпечаток и на характер, но все-таки... Раньше он ничего не скрывал от нее, а теперь... Даже контракт подписал не посоветовавшись. Только уже здесь, когда они оказались на этом злосчастном острове, сказал что-то о важности, необходимости и историческом значении исследований, кокоторыми взялся руководить. Надо же: орудия разрушений и - историческое значение. Неужели это он, ее Дэвид? Какой смысл? Зачем играть с огнем?

Для Терри прозвучало как гром среди ясного неба, что проект С-2 полностью финансирует расистское правительство Южной Республики. Она страшно возмутилась и хотела сразу же вернуться домой, порвать с Дэвидом. Однако он ее уговорил: "Пойми, я ненавижу их не меньше, чем ты, но ведь нужно, поверь, это нужно... для меня, для нас!" Понять что-нибудь было трудно, но она поверила, хотя сама не знала, как это произошло: неужели ее Дэвид, рафинированный интеллигент, ученый, которого, кроме науки и семьи, ничто на свете не интересовало, вдруг сделался корыстолюбцем? И хотя гонорар и ее самое ошеломил - пятьдесят миллионов долларов до успешного испытания и сто пятьдесят миллионов после завершения проекта, - Терри была убеждена: счастья ни за какие сокровища не купить... А в погоне за миллионами и жизнь погубишь. И вообщб на этом острове - как в тюрьме...

Ей до боли, до невыносимости захотелось вырваться отсюда, удрать на катере, на самолете... Но она хорошо знала, что это невозможно, и только безнадежно вздохнула.

Дэвид уже сидел у маленького пульта, установленного посреди зала, и посматривал на часы. Раздвинулись тяжелые портьеры на стене, открывая широкий стереоскопический экран. В бункере погас свет, сразу воцарилось молчание, и Терри увидела волны и услышала их шум. Они набегали на прибрежный песок и ударялись о подножие высокой скалы, которая на маленьком острове казалась горой. Живописные склоны ее поросли кустарником. И только в сторону океана ощеривалась гора базальтом и гранитом.

"А все-таки далековато расположились, - подумала Терри, следя взглядом за чайкой, медленно плывшей в воздухе рядом со скалой, - неужели это так опасно?.Ах, как жалко, взрыв ведь может уничтожить зелень на склонах..."

Экран создавал такой разительный "эффект присутствия", что казалось, будто бы убрали стену бункера, и вот перед глазами живая панорама - долина с порыжевшей травой, массивная гора над синими волнами, клекот чаек, автомобильные гудки...

Внезапно заревела сирена. По всей вероятности, сигнал, чтобы все прятались, чтобы остров замер, затаил дыхание.

Дэвиду что-то докладывают, он кивает головой, но пока еще рука его лежит на краю пульта - Терри видит белую манжету, черный камень запонки и длинные оцепеневшие пальцы. Словно пианист сел к роялю, но никак не осмелится ударить по клавишам.

"Сейчас услышим, какая будет музыка... - думает Терри, глядя на экран. Что-то сверкает на склоне горы - маленькая, будто бы игрушечная пирамидка. - И неужели такая малость расковыряет гору, огненным языком слижет растительность? Впрочем, все может быть, ведь возможно, это шкатулка Пандоры..."'

- Выключаю, - негромко произнес Дэвид, и в этот же миг погас яркий солнечный день и в сумеречном полумраке бункера застыли темные фигуры. Тяжелые портьеры снова закрыли экран.

Дэвид объявил в микрофон:

- Пять минут до начала...

- Четыре...

- Три...

Эти минуты тянулись долго, Терри встала, сделала несколько шагов, да разве тут пройдешься, если весь бункер уставлен живыми столбами в мундирах. И Терри тоже окаменела.

- Пуск! - почти взвизгнул Дэвид. Его тонкий палец судорожно нажал красную кнопку.

Терри ждала грохота, сотрясения, но ничего подобного не услышала, было совсем тихо, и не ощущалось ни малейшего дрожания пола или стен. "Вот бы не вышло! - злорадно вздрогнуло сердце. - Вот бы весь проект лопнул как мыльный пузырь!"

- Экран! - нарушил напряженную тишину чей-то властный голос. - Почему не включаете, док?

- Экран включен, - сказал Дэвид, все обернулись и увидели, что шторы раздвинуты. - Может быть, вышла из строя передающая антенна... Так и есть.

Теперь в его спокойном голосе Терри услышала уверенность, сдержанное торжество. Значит... все удалось...

* По древней мифологии - вместилище бед.

- Установите запасную антенну, - распорядился Дэвид в микрофон, - проверьте включение...

Когда экран засветился, Терри вскрикнула. Не то что растительности, самой горы не было! Там, где только что стояла она, массивная и тяжелая, клубился пар и ветер подхватывал и швырял седые клочья в океан. Была гора - и нет. Словно какой-то чудовищный джинн отхватил зубами этот кусок суши и проглотил.

Все в бункере оцепенели. Потом прорвало:

- Поздравляю, док!

- Это колоссально!

- Грандиозно!

- И никакой радиации?

После взятия проб почвы, воздуха, воды, растений и других материалов, находящихся в зоне взрыва, Дэвид торжественно объявил:

- Да, господа, жесткого излучения не зарегистрировано. Это поистине чистый заряд. Стерильно чистый!

- Он может стерилизовать целый континент! - захохотал генерал. - Вот это прогресс!

Терри отошла в противоположный конец бункера, чтобы не слышать хохота, торжествующих голосов. Настроение у нее окончательно испортилось - вероятно, от осознания собственного бессилия. Право же, что она может противопоставить этому бездушному, хорошо налаженному механизму? Она ведь, если подумать, даже и уехать отсюда не может.

Опустившись в мягкое кресло возле журнального столика, нервно перелистывала иллюстрированный журнал. Но и здесь генерал не оставил ее в покое.

- Разрешите поздравить вас с выдающимся успехом вашего мужа. Мы все очень, очень рады. Сейчас я передам рапорт правительству.

Обеими руками схватил ее руку, почтительно раскланялся и поцеловал. Ей было противно, но она изобразила улыбку и сказала что-то уместное. Боже, что с ней происходит! И что это за общество, в котором наперекор себе, своим желаниям, взглядам, убеждениям она вынуждена поддерживать отношения с убийцей, улыбаться палачу, одетому в мундир! Общество? А сама ты разве не виновата? Ну почему, почему ты не дала ему пощечину?

Было мгновенье, когда Терри могла это сделать. Но мгновенье промелькнуло, решимость улетучилась, и она продолжила любезный разговор.

- Доктор предлагает прогуляться к месту взрыва. Вы не желаете?

Терри ответила не задумываясь:

- Если Дэви приглашает... Я ему верю.

- А мы подождем. Хотя также целиком и полностью уверены, что радиации нет.

- Так в чем же дело?

- Ну, знаете ли... Трудно учесть сразу все факторы...

Все, что было у Терри на сердце, прорвалось с беспощадной язвительностью:

- Вы просто трус, генерал. Самый заурядный трус! И хотите этой бомбой компенсировать отсутствие храбрости...

Генерал захлопал глазами, зачем-то одернул френч и настороженно оглянулся.

Из неприятной ситуации выручил его Дэвид. Как всегда, быстрый и энергичный, он подошел к ним и бросил жене:

- Терри, я поднимусь не больше чем на полчаса.

- Подышать свежим воздухом?

- Да.

- В эпицентре взрыва? Тогда я с тобой. Здесь душно.

- А вы, генерал, - сказал Дэвид, - можете наблюдать за нами, глядя на экран.

- Еще бы, - бросила Терри, - здесь безопаснее.

Генерал промолчал.

Волны набегали, как и раньше, океан обдавал теплым дыханием, а скалы не было. На ее месте зияла рваная рана, залитая прозрачной водой.

- Боже мой, - прошептала Терри, - какая ужасная сила... Такая маленькая шкатулка...

- Эффект впечатляющий, - сказал Дэвид. - Коэффициент полезного действия - сто процентов.

- Дэвид! - Терри встала и пристально посмотрела ему в глаза. - О каком "полезном действии" может идти речь?

Он улыбнулся.

- Не горячись, Терри. Во-первых, это технический термин, а во-вторых...

- Что "во-вторых"?

- Посмотри, какой ландшафт!

Терри вздохнула: здесь и поговорить нельзя...

- Да что там ландшафт! Мне кажется, планете больно.

- Ну не надо так гиперболизировать, - сказал Дэвид. Земля велика, очень велика, и такая царапина...

- Царапина? Исчезла целая гора. Кстати, куда она делась?

- Материя, вступившая в реакцию, аннигилировалась.

- То есть уничтожена.

- Относительно. "Аннигиляция" - это действительно "уничтожение", но ты ведь знаешь, что материю уничтожить невозможно, - начал свое объяснение Дэвид, и голос его обрел менторский тон. - При аннигиляции выделяется энергия во сто крат больше, чем при термоядерном синтезе.

- Ужасно.

- Ничего ужасного. Происходит превращение частиц и античастиц в иные, ну, скажем, в фотоны...

- Свет, лучи?

- Да.

- Значит, скала сверкнула и... рассеялась светом в космосе?

- И при этом никакой вредной радиации, никакого загрязнения окружающей среды...

- Действительно, "чистая" работа. Но ты не находишь, Дэвид, что среде нанесен ущерб? Только что вы ограбили планету.

- Не драматизируй, Терри. Ежегодно наша Земля получает из космоса примерно десять тысяч тонн метеоритов. Так что эта потеря очень быстро пополнится.

- Но ты ведь опять...

- Нет, больше испытаний не будет, это - первое и последнее. Дальше последует серийное производство таких устройств.

- То есть бомб. Серийное производство!

Лицо ее помрачнело, возле губ появились морщинки, словно ей стало больно. В глазах, которые так любил Дэвид, темнела печаль. Дэвид забеспокоился о ее здоровье.

- Не надо так волноваться, Терри. Поверь мне, все будет хорошо, все будет в порядке.

- Серийное производство... - повторила она. - Наверно, дьявол уже потирает свои когтистые лапы: скоро на Земле погибнет все живое.

Дэвид успокаивал ее, но сказать мог очень мало: ведь их разговор слышен в бункере. Потому он и отделывался общими фразами вроде: "Успокойся, не надо сгущать краски, все встанет на свои места" - и так далее. Терри только вздыхала. Ощущала себя загнанной в угол, в безысходность.

Они уже возвращались в бункер, где должно было состояться официальное обсуждение испытания, когда наткнулись на Веру девушка лежала на обгоревшей земле как мертвая.

Терри бросилась к ней, крича:

- Вера! Что случилось?!

Та застонала:

- Глаза... Мои глаза... Дайте повязку...

Лаборантка обеими руками закрывала глаза, пряди ее золотистых волос выделялись на фоне черной земли.

- Вот и грех на душе у тебя, - всхлипнула Терри, бросив на Дэвида укоризненный взгляд.

Дэвид, казалось, ничуть не растерялся.

- Как это случилось, Вера? Разве вы не слышали предупреждения?

- Я думала, успею добежать до бункера...

Терри бросилась к врачу и через несколько минут вернулась с ним. Это был терапевт, и он смог только наложить повязку на глаза. Вере помогли подняться, и она, хотя едва стояла на ногах, от машины отказалась.

- На этом адском острове нет окулиста! - возмущалась Терри. - А Вере необходима срочная квалифицированная помощь...

- Придется отправить на материк, - спокойно сказал Дэвид.

Терри с врачом повели Веру, а Дэвид удивительно твердым шагом пошел к бункеру. "Неужели у него совсем окаменело сердце? - подумала Терри, скользнув взглядом по его безоблачному, самодовольному лицу. - Словно это его не касается!"

ВЕРА ДАЕТ О СЕБЕ ЗНАТЬ

Не без трудностей удалось Дэвиду отправить свою лаборантку на лечение. Офицер секретной службы (Терри саркастически называет их эсэсовцами) категорически возражал, заявляя, что врача можно привезти сюда.

- Еще одного постороннего человека? - усомнился генерал. - В таком случае утечка информации увеличится.

- А в какой мере лаборантка была допущена к секретной работе, док? - спросил офицер.

- Вера работала не в специальной, а в обычной физической лаборатории, - ответил Дэвид.

В конце концов авторитет и положение доктора Дэвида, создателя аннигиляционной бомбы, оказались решающими. Потерпевшую посадили на вертолет, и через несколько часов она была уже на материке.

Терри заметила, как волновался Дэвид, прощаясь со своей лаборанткой, и очень обрадовалась: он все-таки не зачерствел здесь, не все человеческое улетучилось из его души.

Но шли дни, и Дэвид становился все более мрачным, замкнутым и даже раздражительным. Ничто, кроме работы, его не привлекало, даже скрипку перестал доставать из футляра, работал исступленно день и ночь. Бывало, не выходил из сборочного цеха по десять часов. Осунулся, потемнел, только глаза сверкали острым блеском.

- Посмотри в зеркало, - говорила Терри, - узнаешь ли себя? И зачем эти миллионы, если не будет здоровья?

Дэвид обещал дать себе отдых. Вечерами, когда заходил Натаниэл - друг и помощник Дэвида, - они устраивали небольшой концерт. Дэвид хотя и не виртуозно, но для любителя довольно хорошо играл на скрипке, Терри аккомпанировала на рояле.

Часто прогуливались, слушая шум волн и любуясь звездным небом. Особый восторг Дэвида вызывал Юпитер.

- Посмотри, Терри, как он величествен! А если бы ты увидела его в телескоп, вместе со спутниками! Солнечная система в миниатюре!

- Ну, по сравнению с Солнцем Юпитер маловат.

- Но он состоит из тех же самых элементов - водорода и гелия. Это, можно сказать, без пяти минут звезда. Ему бы еще немного массы - и заработал бы термоядерный горн.

Отдавали они должное и солнцу. Каждое воскресенье, взяв с собой еду, отправлялись на самый дальний пляж, золотой каймою обрамлявший небольшой залив. И это уже был их день, там могли они и поговорить, и послушать плеск волн.

Глядя вдаль, где в голубом мареве океан сливался с небом, Дэвид однажды сказал:

- Пойми, мне хочется сделать что-то большое...

Терри покачала головой, рассыпав золотистые волосы на загорелые плечи:

- И ты думаешь, что бомба...

- Да нет же, совсем нет! Дело не в бомбе, речь идет о концентрировании энергии в руках человека.

Она сняла темные очки и взглянула на него прищуренными, такими чистыми, такими детскими глазами:

- Но ведь, однако, и ты сам, и твоя концентрированная энергия - в лапах горилл.

- Еще недавно люди получили энергию из единственного источника - Солнца. Теперь научились расщеплять атом. Но разве этого достаточно? - рассуждал Дэвид. - Я хочу вырыть новый колодец, помочь...

- Гориллам? - перебила Терри.

Губы ее обветрились на берегу, и она провела по ним языком.

- Пойми, что это наука, исследование, которое никто не желал финансировать - ни Ассоциация науки, ни Фонд развития, не говоря уже о правительстве. А эти, как ты говоришь, гориллы финансируют.

- И тебе совершенно все равно, кто они...

- Ты смотришь на все сквозь черные очки, Терри. Кроме меня, никто не сможет запустить эти устройства. Ну а я... не стану же я запускать их на города!

- Ой, Дэвид, мне страшно... Ты играешь с огнем... А что, если этот тонкогубый инженер подберет ключи? Он ведь не отходит от тебя ни на шаг. Остерегайся этого типа! Ведь если он сумеет прочесть твои формулы... Тогда ты им будешь просто не нужен, и они...

- Я знаю, Терри, это очень острая шахматная партия, но не беспокойся, я непременно выиграю!

Океан вздымался стеной, глаза поглощали прозрачный простор, и тревога постепенно уходила. Может быть, она, Терри, и на самом деле сгущает краски?

- Прекрасна наша планета и маленькая, как куколка.

- А откуда ты знаешь, что маленькая? - Дэвид радостно улыбался, глядя в ее манящее лицо.

- Что значит - откуда! Размеры Земли известны - немного больше шести тысяч километров в радиусе.

- Да, параметры известны, но все-таки мы не способны представить себе нашу планету. Ну вот попробуй представь себе сейчас Землю.

Терри закрыла глаза, сосредоточилась,

- Ну, представляю себе шар...

- Глобус?

- Сперва глобус, а потом все больше, больше...

- Не напрягайся, пустое дело. Наше воображение создает только модель, понимаешь - модель! Значительно уменьшенную.

- Почему ты так считаешь?

- Рассуди сама: клетки мозга микроскопичны, поэтому и образы внешнего мира, которые в них отражаются, должны уменьшиться, сжаться. Так вот и помещается большое в малом - диалектика! И мои небольшие устройства содержат огромную энергию.

Терри надела очки, растянулась на песке. Под солнечными лучами ее купальник полыхал, охватывая пламенем загорелое тело.

- Ты говорил, что Солнце - недостаточный источник энергии. Разве это так? Просто люди еще не научились улавливать больше лучевой энергии, и она рассеивается в космосе.

- Здесь ты права, Терри. Но нужно смотреть дальше, глубже. Солнце ведь не вечно.

- Что ты имеешь в виду?

- Черные дыры космоса.

- Ты считаешь, что и наше Солнце, израсходовав свою энергию, начнет коллапсировать и станет черной дырой?

- Не исключено, что именно так и происходит эволюция звезд. Человечество должно научиться зажигать погасшие звезды.

- Ты намекаешь на эти испытания твоих устройств?

- Я делаю первые шаги, Терри, всего лишь первые шаги. Настоящие испытания еще впереди.

- О боже! - она села, сорвала с себя очки. - Да неужели ты уже забыл о Вере? Одной жертвы мало?

- Нет, я о ней не забыл, а вот она о нас...

- О, она о нас никогда не забудет, если даже вылечит глаза.

- Я надеюсь, что все будет в порядке. Но, к сожалению, пока никаких известий.

Терри казалось, что он равнодушен к страданиям Веры и вспомнил бедную девушку только для виду. А ведь какой он был когда-то чуткий, внимательный к чужому горю! Tempoга mutantur... *

Высоко в голубом небе возникла черная точка. С каждой минутой она росла, увеличивалась, и вот уже грохот стал слышен. К острову приближалась огромная зеленая стрекоза - армейский вертолет.

- Такого здесь мы еще не видели, - сказала Терри, глядя, как машина с горизонтальными пропеллерами широкого размаха идет на посадку.

- Вероятно, важная персона... Да бог с ней, давай лучше искупаемся!

Терри вошла в воду без особого желания. Но прозрачносиняя вода так ласкала, так нежила тело, что вскоре настрое

* Начало известного латинского изречения "Тетрога mutantur et nos mutamur in illis" - "Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними".

ние улучшилось, и Терри уже с удовольствием ныряла, плавала с Дэвидом наперегонки.

Они были уже довольно далеко от берега, когда увидели, что по пляжу мчится, подпрыгивая, красный мотоцикл. Не вставая с сиденья, посыльный босса - юноша в черном берете - посигналил им, а затем энергично замахал рукой.

Когда Дэвид и Терри подплыли ближе, юноша, не дожидаясь, пока они выйдут из воды, крикнул:

- Срочно к боссу, док! Просят немедленно!

Мотоцикл зарычал и, пустив шлейф синего дыма, помчался восвояси.

- Ты угадал: какая-то важная птица прилетела, - сказала Терри, вытирая плечи пушистым полотенцем.

- Украли такой день, - с досадой произнес Дэвид.

- Они способны украсть и целую жизнь. Воронье!

Дэвид погладил ее по загорелому плечу:

- Не надо, Терри, все будет в порядке.

На самом же деле он был очень обеспокоен этим неожиданным вызовом. Такого еще не бывало: беспокоить его во время отдыха! Что-нибудь, наверно, действительно экстраординарное...

Проводив жену до коттеджа, Дэвид направился по дорожке, усыпанной гравием, в сторону административного центра - высокой стеклянной призмы, на плоской крыше которой сидел вертолет. Гравий шуршал под ногами успокаивающе, но Дэвид волновался.

Предчувствие не обмануло его. Лицо босса, сидевшего за большим полированным столом, было хмурым, на столе лежала газета, и он смотрел в нее тяжелым взглядом. Овчарка, с которой он не разлучался, вперила в Дэвида злые янтарные глаза. Двое прибывших - один в военной форме, другой в штатском - сидели в креслах у стола и как по команде повернули головы, внимательно посмотрев на Дэвида. Генерал стоял у окна, то поглядывая на два больших крана, застывших у причала, то поворачивая голову к боссу.

Поздоровавшись кивком головы, босс отодвинул от себя газету.

- Так я и знал, что будут неприятности...

- Что случилось? - взволнованно спросил Дэвид, подходя к столу.

- Почитайте, что эта ваша лаборантка натворила. Неспроста ведь секретная служба...

"Наконец! - подумал Дэвид, взяв газету. - Наконец-то Вера дала о себе знать!"

На первой странице огромными красными буквами было напечатано: "Супербомба у расистов Южной Республики!"

Дэвид неторопливо сел в кресло, положив ногу на ногу и начал читать, изображая невозмутимость.

Босс взял из коробки сигару, отрезал кончик и закурил. Человек в штатском разложил на маленьком столике свою аппаратуру - портативный магнитофон и два фотоаппарата. Военный, не дожидаясь приглашения, протянул руку к коробке с сигарами и тоже закурил, попросив у босса огня.

А Дэвид читал, и ни один мускул не шевельнулся на его лице.

"Мы встретились с Верой в кабинете главного врача. Опасность потери зрения миновала. Я задал ей всего лишь один вопрос:

- Что видели ваши глаза на острове такого, от чего вы едва не ослепли?

Вера помрачнела, испуганно оглянулась вокруг. Врач, доброжелательно улыбнувшись, напомнил, что она находится не в Южной Республике и может высказываться свободно.

Девушка в конце концов овладела собой и рассказала потрясающие вещи. Так называемый исследовательский центр на острове Сирен - это замаскированная военная база, где в условиях строжайшей секретности известный физик Дэвид Кинг создает для Южной Республики бомбу ужасающей разрушительной силы. Совсем недавно была испытана небольшая модель этой супербомбы. Скала, на которой было установлено миниатюрное устройство, исчезла за несколько секунд, словно ее никогда там и не было. После испытания лаборатория профессора Дэвида Кинга должна начать производство бомбы запроектированной мощности. В материалах и оборудовании на острове недостатка нет - все доставляется по первому требованию Кинга как морским, так и воздушным путем.

На вопрос, что именно случилось с ней, Вера ответила, что оказалась в опасной зоне случайно, никак не рассчитывая на такой катаклизм: от эпицентра взрыва находилась она, по крайней мере, за километр... Какие же новые физические явления открыл профессор Кинг? Вера рассказала, что работа в лаборатории организована так, что каждый выполняет лишь отдельные операции, которые не дают никакого представления об общей картине. К тому же секретная служба держит под неусыпным контролем каждый шаг не только научного персонала, но и всех без исключения сотрудников, даже тех, которые заняты на подсобных и вспомогательных работах.

Изо всего, что рассказала Вера, становится ясно, что правительство Южной Республики пренебрегло международным соглашением о полном разоружении и тайно наращивает военный потенциал".

Прочтя все это, Дэвид молча положил газету на стол. Босс поднял голову и, не скрывая раздражения, спросил:

- Что вы на это скажете?

Дэвид прошелся по кабинету. Овчарка подняла уши и проследила за ним глазами.

- Что ж тут можно сказать? Глупая девчонка.

Босс затянулся сигарой.

- Но вы ведь за нее поручились, Дэвид. И скромная, и тихая. Овечка, да и только. А она вон какая!

- Вы полагаете, могут быть нежелательные последствия?

Босс промолчал.

- Еще бы! - воскликнул генерал.

- Но это ведь... - Дэвид бросил взгляд на незнакомых гостей, пристально наблюдавших за ним. - Это ведь глупейшая болтовня молоденькой девушки. Удивительно, что такая солидная газета...

- Совершенно верно, - подхватил босс. - Несерьезные, ни на чем не основанные выпады. И их необходимо опровергнуть, может быть, даже высмеять. Перед вами - корреспондент радио... - босс пододвинул к себе визитную карточку, потом вторую, - и нашей самой большой газеты...

Штатский встал и, поклонившись, протянул Дэвиду руку:

- Фокси. Если вы разрешите, несколько вопросов.

- Прошу вас.

Корреспондент включил запись и поднес микрофон поближе к Дэвиду.

- Мы находимся на острове Сирен, где, как утверждает "Ауэ тайме", открыт филиал ада, простите, лаборатория, выпускающая некие супербомбы, способные уничтожить целые континенты. У нашего микрофона ученый-физик доктор Дэвид Кинг. Скажите, пожалуйста, какие исследования ведутся здесь под вашим руководством?

- Всем известно, - ответил Дэвид, - что развитие современной цивилизации значительно затормаживается дефицитом энергетических ресурсов. Количество их катастрофически сокращается. Перед человечеством стоит проблема новых источников энергии. Именно эту проблему и разрабатывает наша лаборатория.

- А что же это за ужасный "катаклизм", который так напугал бедную девушку?

- Было проведено пробное высвобождение нового вида энергии. Само по себе испытание прошло без накладок, и мы весьма сожалеем, что лаборантка Вера получила травму. Но ведь при научных исследованиях бывают и трагические случаи.

- Кстати, эта лаборантка - красивая девушка?

- На этот вопрос ответить не могу: совершенно нет времени рассматривать девушек.

- К тому же вы, вероятно, и женаты?

- Да.

- А как относилась ваша супруга к Вере? Не ревновала?

- Не знаю, работа не оставляет времени на подобные наблюдения.

- А что вы скажете относительно страхов перед супербомбой?

На высоком лбу Дэвида появились морщины.

- Страх может вызвать любая энергия. Опасность угрожала даже при изобретении спичек, ведь по теории вероятности спичками можно сжечь весь мир.

- Великолепно сказано! Судя по всему, и ваши "спички" не более опасны.

- К тому же мы давно уже взрослые и не играем с огнем.

- Естественно! Вы совершенно правы!

Дэвид улыбнулся:

- Быть правым - этого мало. Надо быть правым еще и не преждевременно, и не слишком поздно.

- Остроумно сказано!

- У вас есть еще вопросы? Дело в том, что я хотел бы вернуться на пляж.

- Кажется, все. Благодарю вас.

Корреспондент выключил магнитофон, быстро и ловко схватил фотоаппарат и сделал несколько снимков.

Босс вызвал охранника и попросил отвести корреспондента в бар.

- А что вы скажете нам? - с нажимом произнес он, опершись обоими локтями о стол. Заметив испытующий взгляд ученого, кивнул: - Вы не знакомы? Советник премьер-министра по вопросам обороны.

Военный протянул Дэвиду руку и хмуро заметил:

- Ситуация ухудшается с каждым днем. Нам известно, что готовятся новые выступления прессы, запросы в парламентах и тому подобное. Я уж не говорю о том, какой шум начался в коммунистических странах.

- О, им только дай повод! - сказал генерал.

- Я понимаю, - спокойно отозвался Дэвид. - Быть может, правительство решило свернуть программу?

- Ни в коем случае! - Советник заерзал в кресле. - Миллиардные затраты обязывают...

- Прекрасно. В таком случае мы должны удвоить усилия, перевести программу на интенсивный режим. - Дэвид снова заходил по кабинету, и овчарка насторожилась. - Необходимо немедленно расширить некоторые производственные мощности...

Когда он закончил сжатое, но достаточно детализированное изложение своих соображений, босс поднялся из-за стола и пожал ему руку.

- Именно этого мы от вас и ждем.

- Можете рассчитывать на полную поддержку правительства, - добавил советник премьер-министра. С лица его исчезла суровость, и глаза поблескивали удовлетворением. - Дополнительные ассигнования будут выделены по первому вашему требованию.

Дэвид Кинг окинул их обоих благодарным взглядом.

- Благодарю вас, джентльмены.

- Мы работаем во имя будущего! - сказал босс.

"Ты-то хлопочешь только о своих сейфах", - подумал Дэвид и сказал:

- Именно во имя будущего.

На этом они и расстались.

Когда Дэвид подошел к своему коттеджу, зеленая стрекоза вертолета с грохотом и жужжанием поднялась в небо и вскоре скрылась с глаз.

ТЕРЕЗА

Нервным движением Тереза выключила приемник, тяжело опустилась в кресло и закрыла ладонями лицо, словно утреннее солнце, заполнившее комнату, резало ей глаза.

С минуты на минуту должен был прийти Дэвид на второй завтрак, а она ничего не приготовила, даже кофе, и даже не подумала об этом. Сидела сгорбившись, словно окаменев, едва сдерживая рыданья. Горячий комок подкатывался к горлу, и она конвульсивно хватала ртом воздух, чтобы не задохнуться. Подошла к роялю, села, оперлась на крышку локтями. Слышала, как вошел Дэвид, но не шевельнулась.

Вероятно, удивленный ее состоянием, он некоторое молчал, потом положил ей руку на плечо:

- Что случилось, Терри? Ну, Терри...

Сбросив его руку, вскочила и зашагала по комнате. Зо тистые пряди подпрыгивали па плечах.

- Позор, какой позор!..

Теперь уже она дала волю слезам, они заблестели ресницах, покатились по щекам.

- Ради бога, что случилось?

В голосе Дэвида слышалось уже раздражение.

- А ты не знаешь? - Тереза встряхнула головой и заглянула ему в глаза. Дэвид невольно улыбнулся: растрепанная, заплаканная, она казалась особенно красивой. - Если бы ты услышал, тебе было бы не до смеха...

- Что?

- Свое интервью!

Дэвид громко рассмеялся.

- Какая чепуха! И из-за этого ты так вот переживаешь?

- Но там ведь такие непристойные намеки! Лаборантка влюблена в профессора...

- Неужели ревнуешь?

- Если бы я не знала Веру, эту скромнейшую девушку...

- А меня?

- И тебя... Разве я не чувствую...

- Так стоит ли впадать в уныние?

- Противно. Перед всем миром забрасывают грязью, а тем более Веру. Гангстеры, просто гангстеры!

- Я чувствовал, куда он клонит, но не придал этому значения. Все это и глупости, и мелочи. Главное - сооружение моих пирамид идет полным ходом!

Терри посмотрела на него так, словно хотела заглянуть ему в самую душу. "Сооружение пирамид - полным ходом, - вертелось у нее в голове. - Неужели ты маньяк? Взрывные пирамиды - это главное. Куда же девались твои благородные идеалы, твои голубые мечты? Ничего не видно в твоих глазах - ни угрызений совести, ни сомнений, ни колебаний. Пустота".

Отвернулась и подошла к окну, за которым колыхался океан.

- Что с тобой, Терри?

Она молчала. Дэвид подошел и ласково погладил ее волосы:

- Ну, знаешь, так мы ни к чему не придем.

- Но неужели тебе ни о чем не говорит сердце?

- "Сердце, сердце". - Он взмахнул руками, потом заложил их за спину. - Только в мелодрамах причинные связи объясняют деятельностью этого органа. А в жизни все надо взвешивать умом, ты понимаешь? Не сердце, а разум!

Терри охватил ужас.

- Побойся бога, Дэвид! Сердце определяет человека, его поведение, только сердце. Я в этом глубоко убеждена и надеюсь, что и ты...

- Ах, оставь, пожалуйста, эти философствования, - перебил ее Дэвид, - тем паче что они совершенно инфантильны, ей-богу.

- А я сердцем чувствую...

- Здесь не чувствовать надо, а знать, понимать. Ум и сила воли - вот единственные лоцманы в хаосе нашего времени!

Дэвид говорил тоном, исключающим какие бы то ни было возражения. Словно читал лекцию несмышленой студентке, которая возводит в принцип свою экзальтированность, в то время как окружающая действительность настолько жестока, что не до сантиментов. А Вера не такая уж беззащитная, как может показаться, да к тому же проницательные люди и не поверят лжи, ситуация совершенно ясна, и надо быть кретином, чтобы не видеть, что к чему.

Взглянув на часы, Дэвид не без иронии поблагодарил за невыпитый кофе и быстро ушел из дому. Терри еще немного постояла, бессмысленно глядя в простор, до краев залитый солнцем, потом опустила шторы и включила телевизор. Смотрела на экран, но ничего там не видела - думала о своем. Не так, совсем не так сложилась жизнь... Еще пока училась - имела цель. А последние годы? Кухня, телевизор, постель, кухня, телевизор, постель... В голове пустота, никаких мыслей, никаких стремлений...

Ей стало тоскливо. Закрыла глаза и поплыла на волнах воспоминаний. Увидела себя словно со стороны - совсем юной, веселой хохотушкой. Это они с Дэвидом, возвращаясь домой из колледжа, вслух мечтают о будущем? И оно встает перед ними прекрасное, радужное, идиллические картины: сад, уютный коттедж, музыка, хорошенькие дети... Эх, если бы... Но ведь атомный реактор, возле которого Дэвид проработал так долго, уничтожил детей задолго до их рождения... Именно он, реактор... А теперь еще эти проклятые пирамиды...

Мозг Терри работал хаотически. Мысли и образы наплывали сумбурно, утомляли, даже голова разболелась.

Понемногу калейдоскоп раздумий начал темнеть, ути риваться, и она не заметила, как заснула.

Появившись к обеду и увидев, что она спит, Дэвид тихо отправился на кухню, съел бутерброд. Кофе пошел пить в бар.

Душевный кризис у Терри длился несколько дней. Наконе все улеглось, и семейная жизнь Дэвида Кинга снова вошд в свою колею. Но он не мог не заметить, что Терри стад невеселой, а порой даже мрачной, она мало разговаривала, все чаще уходя в себя и становясь замкнутой. Часами просиживала у рояля, наигрывая большей частью меланхолические пьесы. Едва заметная тень легла на ее лицо. "Пройдет, - успокаивал себя Дэвид. Постепенно поймет и... простит".

Однажды, вернувшись домой вечером, с радостью отметил про себя, что настроение у Терри улучшилось. Глаза поблескивали, тень исчезла, хотя в голосе и жестах все еще чувствовалась некоторая нервозность.

- Ах, жаль, что ты не пришел немножко раньше!

Дэвид утомленно опустился в мягкое кресло, вопросительно глядя на жену.

- Интересно, что это подняло твое настроение?

- Я смотрела транспланетную передачу. Во всем мире клеймят позором правителей Южной Республики.

- И все?

- Нет, тебя вместе с ними. - В ее голосе звучало злорадство. - Заговор против мира, вызов человечеству... Нет, это нужно было слышать!

- Значит, Вера все еще продолжает...

- Да, и не уймется, пока вы с генералом будете творить свои дьявольские дела. Молодчина Вера!

Терри надеялась, что он вскочит, взорвется, не на шутку рассердится и на Веру, и на нее, но Дэвид даже не изменился в лице. И позу сохранил все ту же: сидел, закинув ногу на ногу, и спокойно, даже любуясь Терри, смотрел ей в глаза.

- Ты... что так смотришь? - смутилась она.

- Во гневе ты очень хороша, - улыбнулся Дэвид. - Лицо одухотворяется, ты вся так и пышешь энергией. Он порывисто вскочил и с силой прижал ее к себе.

- Так ты считаешь... - раздраженно противясь и отклоняя голову, проговорила Терри, - считаешь, что все это пустые разговоры?

- Не беспокойся, милая, все идет как надо.

Она была окончательно сбита с толку. Как разгадать этого хитрого упрямца?.. Высвободилась из его объятий и отправилась на кухню накрывать стол к ужину. Вопреки ожиданию Дэвид весь вечер был в прекрасном расположении духа, шутил, рассказывал анекдоты. Уже выключив свет, сказал серьезно:

- Все-таки люди могут понять друг друга.

Она промолчала, глядя в потолок, разукрашенный кружевом световых пятен от наружного освещения. Кого он имеет в виду? Если ее и себя, то какое уж тут понимание!.. "Все идет как надо..." О, знает она, что в бетонированном подземелье уже стоят десятки этих дьявольских пирамид и расистские заправилы потирают руки. "Все идет как надо..." Судя по его настроению, он завершает программу. И опять все это окончится взрывом. Но люди могут понять друг друга, конечно же могут, могут, могут...

- Послушай, - проговорила она наконец. - Вот ты говоришь, можно понять друг друга.

- Естественно, милая, неспроста ведь природа наделила человека таким могучим разумом.

- Наделила? А теперь, поди, и сама не рада.

- Почему же?

- У очень многих разум только и изощряется в том, как бы нанести ущерб природе, а то и вовсе ее уничтожить.

- Твой пессимизм по отношению к науке известен.

- Оставим эту тему, - с неожиданной решительностью сказала Терри. - Я хочу договориться с тобой о другом.

- О чем же? - насторожился Дэвид. Ему показалось, что она надумала уехать с острова.

- Давай все твои пирамиды, те, что под землей, уничтожим!

- Что ты сказала? - Дэвид приподнялся на локтях и сел в постели, не веря своим ушам. - Я не ослышался?

Терри тоже села, сдвинув одеяло на живот. Даже в полумраке голова ее отливала золотом.

- Я говорю: давай уничтожим эти дьявольские пирамиды, а сами...

- А сами улетим на небо? - рассмеялся Дэвид. - Вместе с островом, с несколькими кубическими километрами воды, да? В клубах пара - красиво, романтично. Да?

- Я думала, ты способен на героический поступок...

- Успокойся, Терри, прошу тебя. У тебя детское представление о героизме. Ну не надо обижаться, ей-богу. Если можешь, поверь мне: там такая гигантская энергия, что играть с нею нельзя. Понимаешь, не до игры. Это ведь не какие-нибудь атомные или водородные бомбы...

Терри снова легла, укрылась, положила руки на одеяло. Она была огорчена до крайности: ощутила свое полное бессилие хоть как-то повлиять на события. Дэвид говорит о каком-то взаимопонимании, а сам не поступится ни на микрон.

Полушутя-полусерьезно уговаривал ее Дэвид не сердиться, постараться его понять, довериться ему, и все будет в порядке, все будет хорошо. Но Терри не отзывалась, она лежала молча, делая вид, что уснула.

Беспокойные мысли сновали в ее голове. Вот живет она в этом огромном мире совсем, ну совсем одинокая, и даже самый близкий человек - Дэвид - и тот таится от нее, скрывает что-то свое. Даже никогда не рассказывает, что думает. Неужели все люди на свете - вот такие закрытые системы, каждый сам по себе? Если так, то это ужасно... Но нет, без контактов, без сотрудничества остановилась бы жизнь... Тогда, может быть, только она одна одинока? Что же делать? Неужели так вот и прозябать, и томиться в этом вакууме? Был бы хоть ребенок. Мальчик или девочка...

Ее охватило чувство неполноценности жизни. Здоровое, упругое ее тело сжалось под одеялом. Тоска по неведомым, неродившимся детям кольнула в сердце, и Терри ощутила себя такой несчастной, что даже застонала. Дэвид подумал, что она стонет во сне, и не обратил на это внимания. Тем более что вскоре Терри действительно уснула, и, услышав ее ровное дыхание, Дэвид окончательно успокоился.

Когда он уснул, Терри тихонько встала, накинула халат, сунула ноги в мягкие домашние тапочки и, выйдя из спальни, прошмыгнула на веранду. Освещенный прожекторами остров спал. Слышен был шум волн и какое-то низкое гуденье, наверно от электростанции.

А кругом, за куполом света, стояла темная ночь, и казалось, она только и ждет, как бы упасть на остров, затопить, поглотить его вместе с этими корпусами, коттеджами и сторожевыми вышками.

Терри была в каком-то странном состоянии, словно вела ее, влекла и повелевала ею некая чужая, посторонняя воля. Вот пойдет она сейчас и взорвет этот арсенал. Погибнет? Что ж! Но ведь зато она предотвратит мировую войну, которую готовят расисты. Вход конечно же охраняют, но она еще днем приметила несколько вентиляционных люков... Главное, чтобы не заметили часовые, стоящие на вышках. А когда она прыгнет в люк - тогда пускай хоть стреляют.

Терри спустилась с веранды, и ее укрыли тени небольшой пальмовой аллеи. Сердце билось учащенно, и вся она дрожала от страха. Вспомнила слова Дэвида о гигантской энергии. Катастрофа? Ей, конечно, жалко и Дэвида, и всех остальных, пожалуй, кроме генерала и босса (их давно ждет ад). Но... пусть сгорит в пламени аннигиляции это преступное гнездо!

Кончилась аллея - исчезли и тени. Терри бросилась было бежать, чтобы как можно скорее проскочить освещенное пространство, но тут же остановилась. Какая глупость! Да так ведь она сразу обратит на себя внимание часовых. Нужно как раз наоборот - идти медленно, как на прогулке. Разве нельзя? У нее бессонница, она вышла подышать свежим воздухом...

Пошла спокойно. Делала большие зигзаги, отходя куда-то совсем в сторону, но что-нибудь через час все-таки вышла к самому складу. От толстенных железобетонных плит, которыми покрыто было подземелье, отделяло ее теперь не больше ста метров. Здесь уж никаких теней, десятки прожекторов так освещают каждый квадратный сантиметр, что хорошо видны не только металлические петли на плитах, но и каждая травинка рядом с ними.

Осмотрелась - нигде никого. На вышке, конечно, стоят часовые, но, может быть, задремали? Вот если бы...

Вышла на свет и словно вспыхнула в этих безжалостных лучах. Шаг, еще шаг... Вон и овал люка... Не промчаться ли бегом? Нет, лучше спокойно. Слепящий свет резал глаза, и она невольно наклонила голову. Увидела перед собой теперь уже несколько призрачных пепельных овалов. Ноги не чуяли земли, словно она, Терри, находилась в состоянии невесомости.

Тишина. Только кровь стучит в висках.

Ближе, ближе...

И вдруг завыла сирена! Резкое это завывание пронзило ее насквозь, оглушило, парализовало, она еле у держалась, на ногах.

Подбежали два солдата с автоматами наготове.

Тереза дрожащим голосом произнесла:

- Что случилось? У меня бессонница, я вышла подышать свежим воздухом... Разве здесь запрещено?

- А, это мистрис... - насмешливо произнес один из часовых. - Да, здесь запретная зона. Извините, но вам придется найти себе другое место для прогулок.

Истерзанная, перепуганная, вернулась Терри домой сама не своя. Хорошо хоть, Дэвид спал и ничего не слышал. Она достала из холодильника бутылку шампанского и пила, пока не закачался пол. Упала на кушетку и уснула.

КОНТРАКТ

Если семейную жизнь сравнить со спектаклем, то после этого ночного приключения Терри начала разыгрывать комедию: она перестала разговаривать с Дэвидом.

Сперва Дэвид думал, что это детские причуды, но шли дни, а Терри словно воды в рот набрала. Она продолжала выполнять свои обязанности хозяйки, но все молча, без единого слова. Дэвид видел, что его жена теряет силы, стала вялой, передвигается как сомнамбула.

"Глубокая ипохондрия, - думал он, с тревогой поглядывая на поблекшее, исхудавшее лицо жены. - В таком состоянии она может натворить глупостей..." Сердце замирало, он не знал, как помочь Терри, которую так любил.

- Терри, что с тобой? Скажи, что нужно сделать, и я все сделаю, решительно все.

Возможно, его умоляющий голос тронул ее. Она взяла клочок бумаги и написала: "Это не в твоей власти, ты не контролируешь события. И я не хочу с тобой разговаривать".

- Я не контролирую события? - воскликнул Дэвид, размахивая бумажкой. - Терпение, Терри, терпение, и ты убедишься, что главные события никогда не выходили из-под моего контроля!

Терри не ответила, и с того момента так они и общались: он говорил, а она писала записки. Дэвид про себя иронизировал над этим, но все же радовался, надеясь, что это признак спада депрессии. А записки... Обращаясь к попугаю, посматривавшему на него из большой зеленой клетки на подоконнике, говорил:

- Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Правда, Ара?

- Пр-равда, Ара, пр-равда, Ар-ра, - повторял попугай.

Но Терри не реагировала и на этот диалог.

Свободное от работы время Дэвид проводил теперь большей частью в обществе своего ближайшего помощника - главного инженера Натаниэла. Он редко заходил в их коттедж. Зато они связывались с помощью миниатюрных радиопередатчиков и встречались где-нибудь на берегу моря.

В какой-то момент ситуация на острове стала нервозной и напряженной. Неожиданно выяснилось, что пирамиды. производство которых приближалось уже к запланированному количеству, нестандартны - их невозможно установить на ракетах. Поговаривали и о саботаже, но Дэвид решительно взял главного инженера под защиту. Расследование показало, что сыграла роль просто-напросто несогласованность между ведомствами, так как технологические характеристики утверждены разными инстанциями. Но от этого никому не стало легче. Генерал поплатился своими погонами.

Наличный запас пирамид решено было передать авиации, а для ракетных войск изготовить новые боеголовки. Военное министерство оказывало давление на босса, тот в свою очередь требовал более интенсивной работы от лаборатории, а Дэвид не приступал к новой программе, ссылаясь на отсутствие утвержденных параметров.

Босс и военные заметно нервничали, в то время как ученый проявлял удивительную выдержку. Он оставался спокойным даже тогда, когда читал во всемирной прессе статьи, в которых резко осуждалась его "каинова работа".

Кампания против правителей Южной Республики и против него как их сообщника разгоралась со все большей силой. Возмущение охватило и газеты, и радио, и телевидение. В конце концов был создан общественный Комитет спасения мира, в который вошли авторитетные представители многих народов Европы и Америки.

Дэвид горько усмехнулся, увидев в составе комитета имя директора физического института, который в свое время отказался выделить ему лабораторию для проведения исследований. Если бы тогда пошли ему навстречу, он не оказался бы сейчас на этом острове Сирен...

Тучи нависали над горизонтом бесконечными полосами, а кровавый шар солнца между двумя такими полосами напоминал Дэвиду Красное пятно на Юпитере. Дэвид стоял на веранде, опершись руками о перила, и любовался неповторимой картиной. Смотрел на Солнце, а видел Красное пятно Юпитера. Что это за структурный элемент? Быть может, атомный реактор планеты?

Затарахтел мотор, и Дэвид только теперь заметил машину, подкатившую к самой веранде.

- Хелло, док! - взмахнул рукой босс, открыв дверцу. - К нам прибыла помощь!

Из машины вышел человек крепкого телосложения и приветствовал Дэвида легким наклоном головы.

- Прошу вас, входите, - сухо сказал Дэвид, и оба затопали по деревянным ступеням.

Терри не вышла из спальни, и для Дэвида так было лучше: не хватало еще ее молчания при посторонних. Она даже с телефонистом, который приходил сегодня ремонтировать аппарат, не соизволила говорить. А эти высокопоставленные лица были бы этим шокированы.

Расположились в кабинете. Дымя сигарой, босс повторил:

- Вот вам еще один помощник. Вы не знакомы? Физик-теоретик и экспериментатор Дафф.

Дэвид и гость встали, пожали друг другу руки и снова сели.

- Надеюсь, вы сработаетесь, - сказал босс, - Дафф имеет большой опыт работы на ускорителях...

Тот изобразил улыбку:

- Мне будет приятно работать под руководством такого знаменитого ученого...

"Улыбается, а в глазах - льдинки, - подумал Дэвид. - И выправка... Одет слишком аккуратно для ученого..."

Уже по первому разговору Дэвид понял, что в теоретических вопросах Дафф ориентируется свободно, но все же недостаточно, и это обрадовало Дэвида, потому что он не был намерен никого и ни при каких обстоятельствах посвящать в секрет открытой им реакции. А тот как раз вел разговор в этом направлении.

- Я кое-что читал о ваших исследованиях, - сказал Дафф, но публикации, разумеется, очень скупы... А это ведь так интересно! Вот хотя бы магнитная сеть... Как вам удалось добиться ее стабильности? Этого вы, естественно, не расшифровываете...

"И не скоро расшифрую, - подумал Дэвид, - до тех самых пор, пока ситуация в мире не изменится".

Босс пронизывал Дэвида внимательными взглядами, словно хотел заглянуть в душу. Но Дэвид все время был начеку, не проронил ни единого неосторожного слова и даже мимикой, случайным выражением лица не обнаруживал своих сокровенных мыслей. Это было похоже на игру в карты, когда двое что-то подозревают, но не знают, что у третьего - козырный туз.

Закончили разговор уже поздним вечером. Вопреки пожеланиям босса Дэвид заявил, что начнет работу над новой серией только после того, как будет подписан контракт, получены техническая документация и подтверждение швейцарского банка о переводе ста миллионов долларов на его текущий счет.

- Вот вам и ученый, - ворчал босс в машине на обратном пути. - Да он любого бизнесмена за пояс заткнет!

- Ничего, - успокаивал его Дафф, - подберем к нему ключи...

А Дэвид зашел к Терри и произнес очередной монолог:

- Представляешь? Комедия с переодеванием! Я сразу почувствовал, что этот Дафф - военный. Может быть, еще вчера был в погонах. Физикой, несомненно, занялся недавно, когда получил задание. Интересно знать, в чем его миссия.

- В чем-м его миссия! - повторил попугай.

Терри молча встала, бросила в кресло журнал и подошла к стеклянной двери. За дверью шумел дождь, мелкие капли мелькали в лучах фонарей, над теплой брусчаткой поднимался легкий пар.

- Так вот, - продолжал свой монолог Дэвид. - Он получил задание выведать мою тайну, сориентировавшись по самому технологическому процессу... Они не хотят зависеть от меня, им нужна свобода рук и действий!

Терри обернулась, губы ее шевельнулись, но она не сказала ничего, подошла к журнальному столику и быстро написала: "Я давно предупреждала тебя!"

- Да, ты великолепно уловила ситуацию. А ты думаешь, я ничего не вижу? Но они всего не знают, не знаешь и ты!

Он долго еще говорил, шагая из угла в угол и размахивая руками. В конце концов почувствовал облегчение, умолк. Попросил кофе, подошел к своему письменному столу, удобно уселся в легкое креслице и начал свой ежевечерний разговор с портативным, не больше пишущей машинки, компьютером, который называл он Сезам. Вставляя в приемную щель карточку за карточкой, тут же получал аккуратные строки ответов. Терри принесла кофе. Дэвид кивнул на компьютер и, улыбаясь, сказал:

- Мы с Сезамом беседуем, как с тобой. По тому же принципу. Только пишет он в тысячу раз быстрее, чем ты.

Терри молча ушла.

Дэвид работал до самозабвения, не обращая внимания даже на телевизор, который не умолкая бубнил в спальне Время от времени поднимал голову и, оглядев комнату невидящим взглядом, продолжал работу.

Из-за отсутствия более или менее точных данных о количестве водорода в объекте исследования модель нарастающей ядерной реакции была ненадежной, неустойчивой. И Дэвид, естественно, не мог успокоиться и неутомимо конструировал все новые и новые схемы. Какую температуру необходимо поддерживать в "спичке", чтобы разжечь ядерный "костер" хотя бы на миллиард лет? - вот главное, что стремился он установить в первую очередь. Компьютер урчал, как живое существо.

- А ну-ка, Сезам, прикинь и это, - говорил Дэвид, вводя очередную карточку, - посмотрим, что у нас получится, что нам откроется...

Послышался легкий стукоток в окно. Дэвид поднял голову и увидел высокую фигуру Натаниэла. Выключил компьютер и, накинув на плечи куртку, вышел. Не любил, когда ему мешали работать. Но ведь Натаниэл, по всей вероятности, явился неспроста.

Сквозь заросли лавра вышли на берег. Ночная волна нежно шуршала, набегая на прибрежный песок.

- Они что-то замышляют, - сказал Натаниэл. - От них можно всего ожидать...

- Посмотрим, - спокойно ответил Дэвид. - Ты уже познакомился с этим... Даффом? Комедия.

И он рассказал о визите босса и его нового агента. Натаниэл нахмурился. Бросив взгляд в ночную мглу, прошептал:

- Субмарина патрулирует в десяти километрах отсюда. Можно вызвать хоть сейчас.

Дэвид некоторое время молчал, словно прислушивался к ночным шорохам, потом сказал:

- Нет, мы должны еще побыть здесь.

- Смотри, чтобы не было поздно.

Больше Натаниэл об этом не говорил: прекрасно знал, что его друг ни на какие уговоры не поддается.

Через несколько минут Дэвид ушел, вроде бы совсем и не помышляя о бегстве с этого адского острова. Натаниэл, проходя мимо его коттеджа, увидел, что ученый снова сидит за компьютером и работает. "Вот самообладание! - восхищенно подумал Натаниэл. - Но какие у него шансы в противостоянии такому сильному врагу? Это ведь, собственно, настоящая война против мощнейшей и отлично налаженной военной машины целого государства!"

И уже не осталось никакого восхищения, а одна только жалость шевельнулась в сердце. Донкихотство! Не может один человек - будь он тысячу раз гениален и мужествен - победить такую силу. И Натаниэла охватил страх. Зачем он пошел на поводу у Дэвида и притащился на этот проклятый остров?..

Легкая теплая ночь внезапно стала нестерпимо тяжелой, так навалилась на плечи Натаниэла, что он даже ссутулился. Шел, как захмелевший, и еле доплелся до своей холостяцкой квартиры. Только оказавшись в постели, начал понемногу успокаиваться. В конце концов - что свершилось, то свершилось, ничего не поделаешь. Зазвонил телефон.

- Еще не спишь? - послышался бодрый голос Дэвида. - Прости, но я не мог не позвонить... Хочу, чтобы и ты порадовался: я наконец сконструировал подходящую модель. Не горюй, дружище, ты еще будешь свидетелем осуществления проекта С-2!

Натаниэл часто задышал в трубку, потом сказал:

- Ну что ж, поздравляю... Это... эпохально.

- Тебе что - нездоровится? - снова забеспокоился Дэвид.

- Да нет, нет, все в порядке. Я понимаю - ты совершил научный подвиг, мой друг, еще один подвиг! Так что поздравляю и тому подобное.

Они перебросились еще несколькими фразами. Натаниэл все время боялся, что Дэвид может проговориться об их встрече, и поэтому был лаконичен. Облегченно вздохнул, когда Кинг попрощался и положил трубку.

"Удивительный человек... - думал Натаниэл, лежа в постели. - Он, пожалуй, и в камере смертников конструировал бы модели. Впрочем, разве этот остров - не такая же камера?.."

Утро было хмурое, ветреное. На волнах белели барашки. Острая листва пальм со свистом резала воздух, и кроны были похожи на ветродвигатели. Чайки с пронзительным криком кружили у самого берега, а ветер ломал траектории их полета, единым дыханием разгоняя стаю в разные стороны. Но они снова летели друг к другу, может быть, чтобы вместе искать добычу.

Вскоре ожила и лаборатория, но не так, как того хотел босс. Застыли ленты транспортеров в складских помещениях, не гудели электронные машины ни в магнитной камере, ни в контрольном бюро. Инженеры и техники сновали туда и сюда, от нечего делать собирались группами порассуждать о том о сем. Только в небольшом порту кипела работа - выгружали новые заготовки.

Дэвид, немного утомленный ночными занятиями, сидел в своем кабинете, ведя телефонные разговоры. Натаниэл расхаживал перед его столом с заложенными за спину руками и иронически улыбался. Кинг оттягивает время, но что это даст? Ситуация обостряется, напряжение возрастает, с минуты на минуту акулы нападут...

Позвонил босс. "Ну, сейчас начнется, - подумал Натаниэл. - Дэвид напомнит и о контракте, и о патенте..." Но, к удивлению Натаниэла, голос Дэвида прозвучал примирительно:

- Ну что ж, если правительство так считает... Дафф? Будем сотрудничать, насколько ему позволит подготовка...

Натаниэл опешил. Что за метаморфоза? Дэвида словно подменили.

Положив трубку, Дэвид чуть ли не весело посмотрел на главного инженера.

- Босс настаивает: немедленно начать изготовление второй модели. Сейчас он будет здесь.

Натаниэл бросил выразительный взгляд на телефонные аппараты и произнес со свойственной ему осторожностью:

- Я не думаю, что босс действует без санкции правительства, по меньшей мере - военного министра.

- Меня это не касается. Отвечать будет он.

- Что ж, ты можешь говорить о новом контракте. Надеюсь, за гонораром дело не станет.

Дэвид махнул рукой:

- А!.. Это долгая процедура...

Босс, Дафф и несколько охранников буквально ворвались в кабинет Дэвида. Пуская клубы дыма из тлеющей сигары, босс потряс в воздухе газетой:

- Совет Безопасности заседает... по нашему вопросу, а вам - формальности? Да понимаете ли вы, что дальше тянуть невозможно? Мы просто не успеем.

И снова наблюдательный Натаниэл уловил радостное выражение на лице Дэвида. Это было короткое мгновенье, какой-то злорадный проблеск в глубине души.

Дафф угрюмо осматривал кабинет, ожидая, что ответит Дэвид, а здоровенные охранники стояли у двери.

Дэвид подождал, пока босс, выговорившись, тяжело опустился в кресло, и произнес так, словно ничего и не произошло:

- Ну, если вы берете это на себя...

- Да-да! - перебил босс. - За технические характеристики отвечаю я!

- В таком случае начинаем немедленно, сейчас же! - воскликнул Дэвид. - И не будем напрасно нервничать...

Этот короткий разговор завершился прямо-таки идиллией. Босс тряс Дэвида за плечи, жал ему руку, произнося комплименты и величая "гением из гениев", "суперменом из суперменов", а тот улыбался, как именинник, и смущался, как хороший актер.

Натаниэлу стало противно от всей этой "сердечности", он вышел на тротуар, усыпанный гравием, и прошептал:

- Комедия с переодеванием.

ВЫСТРЕЛ С ПАЛЬМЫ

Каждый раз после разговора с Даффом у Дэвида портилось настроение. Не только Натаниэлу, но даже и себе самому не мог бы он признаться, что нервы его сдают, что ему чем дальше, тем труднее выдерживать свинцовый взгляд и металлический голос нового помощника. Тот вел себя корректно и даже почтительно. Однако Дэвид все время ощущал жесткое излучение враждебности и опасности. Теперь у него уже не осталось никаких сомнений по поводу того, что Дафф получил задание во что бы то ни стало выведать саму суть его открытия. О каких бы процессах ни шла речь, Дафф неизменно подводил к самому главному: как изолируется антивещество? Каков механизм его получения?

С одной стороны, это свидетельствовало о том, что он очень далек от истины, раз считает, что в Пирамидальных бомбах антивещество удерживается в готовом виде, а с другой выдавало его назойливую целеустремленность, от которой веяло самыми нежелательными намерениями. О, если бы ему удалось достигнуть своего, тогда Дэвид тут же оказался бы вне игры и, весьма вероятно, вне жизни.

Но игра продолжалась! Каждую субботу точно по графику изготавливалась бомба нового, ракетного образца. На специальной платформе на мягком ходу с величайшей осторожностью перевозили ее из цеха в арсенал. Словно это было новорожденное дитя или нежный цветок, с которого могут осыпаться лепестки.

И каждый раз, наблюдая эту торжественную операцию, Дэвид улыбался.

"Чему он радуется? - думал Натаниэл, видя его веселые глаза. - Ведь еще неизвестно, как все это обернется".

А Дэвиду было смешно потому, что он хорошо знал: пирамиды совершенно безопасны сейчас, до включения "магнитного реверса". Их можно двигать бульдозером по камню. И даже Натаниэл об этом не догадывался, и никто на свете!,. Вот только Дафф посматривает как-то вроде бы подозрительно... Ну что ж, уже недолго... Скоро вся эта игра кончится, и он, Дэвид, сможет осуществить свой неслыханный эксперимент!

Платформа с бомбой съехала на пандус, выстеленный рифленой резиной, и медленно опустилась вниз, под бетонное покрытие. Босс лично наблюдал всю процедуру и возвращался в свою контору только после того, как массивные двери склада сходились и перед ними вставали двое часовых.

- Ну, вот еще одна... - вздохнул Натаниэл.

- Радуйся, друг мой! - Дэвид положил ему руку на плечо. Скоро закончим программу. Finis coronat opus *.

Натаниэл невесело усмехнулся.

- Смотря какой финиш.

Они пошли пальмовой аллеей в сторону моря. И Натаниэл рассказал о своих опасениях. Он боялся, что Дэвиду не удастся перехитрить клику, с которой они подписали контракт, что поджигатели войны, получив такое оружие, смогут пойти на какую угодно авантюру, а Дэвида и его просто-напросто ликвидируют, чтобы не мешали. Поэтому нельзя терять время, нужно бежать отсюда, пока не поздно, бежать немедленно, этой же ночью. Субмарина патрулирует в международных водах, вышлют катер - стоит только подать сигнал.

- Ну скажи на милость, неужели тебе так хочется балансировать над пропастью? - воскликнул Натаниэл.

Дэвид вздохнул:

- Во-первых, мы еще не выполнили программу. Пирамидок должно быть...

- Переживаешь за контракт? - перебил Натаниэл.

- Нет, - спокойно ответил Дэвид, - пирамидки нужны мне. Я готовлю грандиозный эксперимент...

- А они готовят военную авантюру!

- И, кроме того, - продолжал Дэвид, игнорируя реплику друга, - следует смотреть на все это шире. Слышал ведь - заседает Совет Безопасности! Что же касается субмарины, то так можно угодить из огня да в полымя... Не очень-то доверяй этим благодетелям.

Окончательно сбитый с толку, Натаниэл не знал, что и сказать, только пожал плечами. Выходит, его знаменитый друг не раскрывает всех своих замыслов и что-то важное имеет в виду. Эксперимент... До сих пор Натаниэл был убежден: именно то, что они делают здесь, и есть эксперимент, а Дэвид, оказывается, считает это всего-навсего подготовкой... Что же это за эксперимент может быть? Странно...

* Конец - делу венец (лат.).

И неожиданно мелькнула мысль: а что, если Дэвид... стал маньяком? Нервное напряжение последних месяцев могло отразиться на его психике...

Но, взглянув на загорелое лицо, на спокойные, даже задумчивые глаза Кинга, Натаниэл тут же отогнал эти сомнения. Нет-нет, Дэвид рассуждает логично, трезво, критически оценивает ситуацию, да и вообще он совершенно здоров! А что скрытен, так этого, как говорится, требует сама жизнь...

- Не горюй, Нат! Все будет хорошо. Потерпи немного, скоро вернешься к семье... - Дэвид хотел было сказать о кругленькой сумме, которая уже лежала на счету Натаниэла, но почему-то сдержался. Пожалуй, потому, что дело в конце-то концов не в деньгах, нужно уважать человеческие чувства. - Я понимаю: жена, дети...

Уверенный голос, дружеская улыбка Дэвида развеяли тяжелое настроение Натаниэла, и ситуация на острове уже не казалась ему такой мрачной, и снова появились в его поле зрения и волны, и солнце, и пальмы... Мудро сказал однажды Дэвид: мозг человека - мыслящая масса, которую необходимо соответственно сориентировать и настроить.

Вернулись в лабораторию и сразу окунулись в работу. Появился Дафф, но почему-то не сел за свой рабочий стол, а только прошелся взад-вперед, словно что-то ища, и тут же выскользнул за дверь. Дэвид и Натаниэл удивленно переглянулись. Впрочем, они бы не удивлялись, если бы знали то, что знал Дафф. Час назад Совет Безопасности единогласно решил применить превентивные санкции против Южной Республики, чтобы сохранить мир, который человечество добыло ценой величайших жертв. Как отреагирует на это правительство Южной Республики, еще неизвестно, но босса вызвал премьер-министр, и тот уже улетел с острова, оставив за себя Даффа, который к тому же имел инструкции от секретной службы из самой столицы. И никто не знал, Дафф в том числе, что истекает последний день их работы на острове Сирен.

Вечер прошел обычно, если не считать того, что "по техническим причинам" была приостановлена подача тока во все жилые помещения, и экраны телевизоров напоминали огромные бельма. На остров опустилась тишина.

В коттедже Дэвида было, наверно, тише, чем всюду: телевизор молчал, молчала и Терри. Дэвид нервничал, не находя себе места. То садился в кресло, то бродил по всей квартире. Наконец вошел в спальню и, увидев, что Терри не спит, присел на край кровати. Заговорил глухим голосом:

- Терри, послушай... Я понимаю твое настроение, но прошу тебя - и ты меня пойми. Постарайся, милая... - Терри не ответила, он немного помолчал, посматривая на ее золотистую голову, потом продолжил: - Не думай, что я так вот живу для собственного удовольствия, ты ведь знаешь, я далек от мещанских устремлений. Был бы я склонен к обывательский философии, вероятно, напоминал бы слепого, который в темной комнате ловит черную кошку, которой там нет. Скоро, совсем скоро ты узнаешь все - ты слышишь? - все. В жизни каждого человека бывают критические моменты. Теперь такой момент настает для нас. Скоро мы будем свободны, нас ждет воля! А теперь скажи... ну, скажи, что ты не сердишься на меня, скажи. Пожалуйста, прошу тебя!

Терри молча смотрела в потолок.

- Ну тогда давай сыграем! Ты ведь любишь Моцарта.

Как же он обрадовался, когда Терри, накинув халат, пошла к роялю! Уже первые аккорды, зазвучавшие от прикосновения ее пальцев, - нежные, прозрачные, звонкие, - захлестнули его волной счастья. Она играла его любимую "Фантазию".

Он взял свою невесомую скрипочку, мгновенье - и смычок отправился в чарующее путешествие, и охватило Дэвида прекрасное, трепетное чувство. Он перенесся в фантастический мир, и вокруг искрилось сияние, соединяющее небо с землей. А Терри - она никогда еще не играла с таким вдохновением. Словно предчувствовала, что это ее лебединая песня...

Перед рассветом, именно в то время, когда тьма еще не отступила перед светом нового дня, остров Сирен пробудился от рева моторов. Дрожали стекла в окнах, качались и вибрировали люстры, словно от землетрясения.

Дэвид выскочил на веранду. В небе чернели тяжелые вертолеты. Десант!

Метнулся в спальню, закричал:

- Наконец-то свершилось!

- Сверршилось, сверршилось! - отозвался попугай Ара.

- Что, что совершилось? - не выдержала Терри.

- То, на что я надеялся. Десант! Ох и молодчина Вера! Смотри, на вертолетах знак ООН!

- А при чем тут Вера?

- Верра! Верра! - повторил попугай.

- Она таки сдержала слово. Из нее получится хороший физик, а политический деятель уже получился. Боже, какой грохот!

- Гррохот! - рявкнул Ара.

Лицо Дэвида прояснилось, глаза сверкали радостью. Теперь-то он рассказал Терри все! С самого начала понял, что погорячился, подписав контракт с расистской кликой, которая вынашивает далеко идущие агрессивные планы. Вера тоже придерживалась такого мнения и не скрывала этого. Начали вместе искать выход. И нашли. Эту "легенду" с несчастным случаем придумала Вера - недаром в школе она принимала участие в художественной самодеятельности, родители ведь думали, что она будет актрисой, но любовь к физике определила ее путь. Ну и вся компания в прессе - это то, о чем просил ее сам Дэвид: он ведь совсем и не собирался вооружать горилл. А пирамиды приспособления для получения гигантской энергии - нужны ему для космического эксперимента.

- Почему же ты мне сразу...

Ох, Терри, наивная, как ребенок! Будто не знает, как за ними следили...

- Они никогда полностью мне не доверяли. Был момент, когда я подумал, что провалился. Пришлось бы взорвать остров...

- Взоррвать! Острров!

А вертолеты все спускались и спускались с неба - судя по всему, несколько авиаматок направило сюда объединенное человечество.

Из машин выскакивали вооруженные солдаты и быстро занимали позиции. Высоко в небе кружились истребители, там уже светило солнце, и самолеты казались золотыми стрелами.

Операция заняла меньше часа. Гарнизон острова сложил оружие - то ли по приказу своего командования, то ли просто потому, что сопротивление было бы совершенно бесполезно. Солдаты ООН - из-под касок видны были черные, белые, желтые лица - заняли вышки, выставили посты вокруг арсенала и лаборатории. Персонал из Южной Республики - как военный, так и вольнонаемный - начали переправлять на пассажирский теплоход, белевший на рейде.

Дэвид и Терри стояли на веранде, когда увидели в конце аллеи "джип" с вымпелом ООН. Догадались: едет командующий. Терри сияла, как именинница, - ведь осуществилась ее мечта, авантюра расистов потерпела крах.

Машина приблизилась настолько, что стали видны лица сидевших в ней людей. Три ряда по три человека.

- Вера! - воскликнула Терри. - Ты видишь, там Вера, это ведь она, правда?

- Верра! Верра! Прравда! Прравда! - встревожился и Ара.

Дэвиду тоже показалось, что в машине - Вера, но он не успел вымолвить ни слова: раздался выстрел, и рядом с его ухом тенькнула пуля. На веранду посыпались осколки пластиковой плитки.

Терри сразу заметила, откуда стреляли.

- Вон он, на пальме, негодяй! - Она подошла к самому окну, остановилась впереди Дэвида и показала рукой на высокую пальму левее аллеи.

- Назад, Терри, назад! - Дэвид схватил ее за талию, но не успел оттащить от окна. На пальме снова вспыхнул огонь, и снова грохнул выстрел. Терри содрогнулась, обмякла, сразу стала неестественно тяжелой. - Терри...

Прогрохотала автоматная очередь и, обламывая зеленые вееры пальмы, на землю грохнулся тот, кто стрелял в Дэвида и Терри. Труп опознали - это был Дафф.

В эти минуты Дэвид не слышал ни стрельбы, ни гама, ни крика. Его словно оглушило, он ни о чем не думал, ничего не видел, кроме Терри. Отнес ее в комнату, положил на диван, дрожащими пальцами схватил какую-то сорочку, прижал к ее груди, пытаясь остановить кровь. Глаза его застлало серой пеленой, а в голове словно молотом бухало: "Терри... Терри... Терри..."

ВЕСТИ С ИО

Каждый, кто работал на острове Сирен, ожидал эту космическую передачу с радостным настроением. А тем более Вера. Задолго до начала сеанса связи девушка взглянула на часы и вышла из лаборатории, не дождавшись окончания рабочего дня. Ходила под пальмами, внешне спокойная, беззаботная, а на душе было тяжело. Смотрела на синеву моря, широкой полосой обрамлявшую остров, а воображение рисовало давно исчезнувшие образы, проявляя их невероятно зримо и отчетливо, хотя Вера совсем того и не хотела. Вон там была живописная гора, уничтоженная во время испытательного взрыва, а там Вера упала, натирая себе глаза перцем...

Три долгих года прошло с того дня, а она и сейчас слышала выстрелы и стоны, видела смертельно-бледное лицо Терри, страшные, словно безумные глаза Дэвида...

Ясное дело, пережив такую трагедию, он не мог оставаться здесь и начал кампанию за организацию экспедиции на Юпитер.

Вера вздохнула и невольно взглянула на вечернее небо нет, Юпитер еще не взошел. Хотелось, ох как же ей хотелось полететь вместе с Дэвидом! Один из самых известных физиков планеты! Но, кажется, не только это влекло Веру к нему... Какой он красивый был в минуту прощанья! Красивый и нежный... Но непреклонный в осуществлении своих намерений. Боже, как она хотела, чтобы он остался здесь, как только не уговаривала! На самом деле - разве экипажи двух космических кораблей не доставили бы эти пирамиды в космос без него? Так нет, он непременно должен быть там - на случай, если придется менять параметры эксперимента. И не только сам полетел, а еще и взял с собой Натаниэла. "Поработайте, Вера, несколько лет без нас. Вот вам черновой набросок проекта, и, пока мы вернемся, вы сконструируете экспериментальную модель. Условия для работы здесь идеальные, остров Сирен находится теперь под эгидой ООН, так как был незаконно захвачен Южной Республикой, и никакие военные аномалии вам не помешают..."

Она чувствовала, что ему и самому хотелось бы остаться и построить им же задуманный реактор, но проект С-2 все-таки перевесил. Вера удивлялась: разве сделать управляемой, приручить аннигиляцию - это меньше, чем бомбить Юпитер? Физики, приглашенные сюда, на остров Сирен, были ошеломлены, узнав о теме работы. Аннигиляционный реактор? Невероятно! Фантастично! А Дэвид считает это всего-навсего эпизодом в своих научных поисках. "Юпитер - вот самая главная моя тема, - сказал он в ответ на все ее просьбы остаться. - Принципы построения аннигиляционного реактора мне ясны, и надеюсь, что ваша дееспособная группа этот проект осуществит. А вот Юпитер... Моя мечта, моя жизнь. Поистине самая гигантская задача, которая выпадала когда-либо на долю человека".

И верно, гигантская. Вера прекрасно сознавала, что в сегодняшнем кроются зерна будущего, и о будущем этом надо думать и заботиться сегодня.

Она перевела книгу Дэвида Кинга "Младший брат Солнца" еще по рукописи. Это чисто научное произведение волновало, захватывало, звало к великим свершениям. И кто из ученых, политиков или дипломатов не высказывался в пользу этой исторической экспедиции на Юпитер? Таких не оказалось, и неудивительно. Каждому, кто хоть немного ощущает пульс международной жизни, ясно, что такая экспедиция - а она не под силу одной стране - сближает народы планеты. Это яркое проявление мирного сосуществования, высочайший пик в развитии самой науки. И Дэвид решил лететь, потому что это его идея, его замысел, его заветная мечта. Может быть, ему как автору проекта действительно нужно быть там. Не так-то просто понять до конца такого незаурядного человека. Но Верино сердце почему-то болезненно сжимается. Как они там, лицом к лицу с планетой-гигантом? Какие вести принесет сегодня тоненький лазерный луч из космической дали? Все-таки на Земле спокойнее, даже у аннигиляционного реактора...

Ох, этот реактор! Веру даже передернуло, когда вспомнила она, как по неосторожности одного молодого сотрудника едва не произошел взрыв. Но все-таки продвинулись они далеко вперед, потому что поняли главное: эту крепость природы невозможно взять штурмом - только осадой!

Еще раз взглянула на часы - остается несколько минут, так можно и опоздать. Ускорила шаг, потом побежала. Прозвучали позывные, и из открытых окон соседних коттеджей донесся голос диктора.

Вбежала в гостиную запыхавшись, сердясь на себя. Щелкнула рычажком включения и услышал обрывок фразы:

- ...великого ученого нашего времени.

Медленно, словно из тумана, проступило на экране чье-то лицо. Сперва изображение было нечетким и даже распадалось на структурные элементы. Но вот оно стабилизировалось, и Вера узнала Натаниэла. Лицо его было мрачным - то ли от переутомления, то ли почему-то еще. Говорил он сухо, отрывисто, и это сразу насторожило Веру.

- Ио - планетка побольше Луны, от нее до Юпитера ближе, чем от Земли до Луны. Здесь не полюбуешься небом. Неприветливый, суровый уголок Вселенной. Особенно грозна ночная сторона Юпитера. Встает черной стеной, гасит звезды, закрывает почти все небо, наваливается, падает - вот-вот раздавит. Впечатление гнетущее, трудно привыкнуть. Красное пятно Юпитера напоминает глаз фантастического хищного чудовища. О нем говорят: кровавое око. Дэвид назвал Красное пятно окошком планетного реактора. Астрофизические исследования показали: это канал, по которому транспортируется тепло из недр планеты. И Дэвид Кинг принял решение сбросить свои пирамиды именно на Красное пятно.

"А где же сам Дэвид? - подумала Вера. - Почему его не видно?"

Изображение Натаниэла исчезло. На экране появилось светлое пятнышко ракеты - словно темный жучок пополз по огромному зеркалу. Увеличение. Хорошо видно: от ракеты-носителя отделяются и одна за другой летят к этому зеркалу черные маковые зернышки. Их траектория искривляется, выплывает край Красного пятна, зернышки летят над ним, обозначаясь пунктиром и исчезая в огненном хаосе. Ни вспышки, ни даже малейшего нарушения поверхностной структуры. "Значит, запрограммировано на глубину, - подумала Вера. - Только на какую? Наверно, и Дэвид там, на космическом корабле. Почти наверняка. Не такой у него характер, чтобы сидеть на базе и спокойно смотреть, как кто-то другой делает Юпитеру энергетические инъекции".

Снова возникло мрачное лицо Натаниэла.

- Совершенно ясно, что предусмотреть режим работы такого "реактора", как Юпитер, невозможно. Пришлось ждать. Велись непрерывные наблюдения, вся наша аппаратура работала безотказно и с полной нагрузкой. Если бы произошли малейшие изменения - температуры, силы свечения, магнитного поля, - это было бы сразу же зафиксировано. Но характеристики планеты и космического пространства вокруг нее оставались неизменными...

Вера оперлась локтями о колени, положила голову на ладони и закрыла глаза.

Сухощавое лицо Натаниэла раздражало ее. Чего он тянет? Сказал бы сразу, что случилось. Чувствуется же, что экспедиция не смогла выполнить своей задачи, так к чему же все эти длинные разговоры...

Слушала длинную и сухую информацию, а воображение рисовало живые картины. Дэвид сердится, сдвигает брови, просматривая показатели электронных систем. Садится к компьютеру, ходит по своей каюте, вернее - топчется на месте, потому что где уж там походишь: теснота, всюду торчат приборы. Он не хочет, просто не может поверить, что главное дело его жизни лопнуло как мыльный пузырь. Снова расчеты и расчеты. Творческое беспокойство и недовольство собой высушили его, щеки запали, нос с горбинкой кажется огромным, но глаза по-прежнему поблескивают неутомимой энергией. Наверно, если бы сняли фотопсихограмму, было бы зафиксировано сильное биоэлектрическое поле вокруг всего тела, а в глазах это заметно и без того. И откуда только берется у него такая сила? Спал мало, не больше двух-трех часов по земным суткам, и едва вставал, сразу же к телефону: вызывал дежурных операторов, надеясь услышать что-нибудь утешительное. Но ситуация не менялась, характеристики оставались стабильными.

"И почему это Натаниэл все еще нудно разглагольствует? с каким-то подсознательным раздражением подумала Вера. - Это ведь уже не информация, а репортаж..."

Глаз не раскрывала, так ей было лучше, и монотонный голос, принесенный лазерным лучом из космоса, продолжал трансформироваться в живые сцены.

- Когда минули контрольные сроки, установленные Дэвидом, - продолжал Натаниэл, - а картина все не менялась, он решил облететь Юпитер по ближайшей орбите, чтобы проверить характеристики планеты при помощи бортовых систем. Далеко не все были сторонниками полета, но Дэвид на это не обращал внимания. Согласился только, чтобы кораблем управляли с базы,электронная машина поведет по самой оптимальной орбите. Готовился к полету тщательно. Буквально нафаршировал корабль своими приспособлениями и всякой аппаратурой. Капаметр, регистрирующий количество антипротонов, различных типов анализаторы, гиперонный микроскоп и даже тахитрон, огромный тороид, предназначенный для перезарядки атомов. Это был не корабль, а летающая космическая лаборатория.

Натаниэл умолк, и Вера открыла глаза. Наконец-то увидела Дэвида! Вот он неуклюже идет к кораблю, вероятно, не привык еще к скафандру... Оглянулся, словно посмотрел в Верины глаза, и взгляд его был такой необычный, такой острый, что Вера похолодела.

"Удивительно, - подумала она глядя, как Дэвид входит в корабль, как закрывается за ним люк. - Такое расстояние в пространстве и во времени, а заряд эмоций доходит..."

Через некоторое время, просматривая запись этой видеопередачи и зная, что произошло. Вера не могла унять сердце: такой это был взгляд - щемящий, жгучий. Болезненный вздох и вместе с тем торжество могучего человеческого духа.

Старт. Ракета медленно, словно нехотя, поднимается вверх - черное веретено на четком фоне диска Юпитера.

Когда ракета исчезла, снова зазвучал голос Натаниэла, словно завертелись железные жернова. Неполных три витка совершил корабль по командам с базы. Затем Дэвид неожиданно сообщил, что переходит на автономное управление. Это не было предусмотрено программой, но никаких объяснений он не дал. Радиосвязь прервалась. Затем корабль был зафиксирован над Красным пятном, после чего исчез. Именно в это время был зарегистрирован первый протуберанец, который поднялся над Красным пятном Юпитера на высоту пять тысяч километров. Связано ли это явление с фактом исчезновения корабля Дэвида Кинга, не установлено. Сам Натаниэл склоняется к мысли, что Дэвид перезарядил вещество корабля, создав таким образом свою последнюю бомбу из антиматерии и вызвав мощный аннигиляционный взрыв. Было ли это задумано заранее или явилось последствием аварии - неизвестно и вряд ли когда-нибудь станет известно. Тайна трагического конца Дэвида Кинга сокрыта в разбушевавшихся недрах Юпитера.

Как бы то ни было, но Юпитер пробудился, его активность усиливается с каждым часом. Несомненно включились новые могучие источники энергии. Излучения Юпитера попадают отныне в видимую часть спектра. Яркость его излучения нарастает.

Экспедиция больше не могла оставаться на Ио и перебазировалась на безопасное расстояние, избрав для этого Каллисто, которая вращается. вокруг Юпитера на расстоянии почти двух миллионов километров.

Натаниэл говорил еще о последних наблюдениях Юпитера, но Вера больше не слушала. Весть о гибели Дэвида потрясла ее до глубины души.

Вышла к морю, но не слышала и не видела его вечерних волн. Взглянув в темно-синее небо, остановилась как вкопанная: Юпитер сиял настолько сильно, что в лучах его терялись звезды. В самом деле, младший брат Солнца!..

И еще подумала Вера: "Разве это не счастливая судьба возжечь новое Солнце?.."