"И телом и душой" - читать интересную книгу автора (Берристер Инга)10Когда молодые люди наконец-то добрались до дома, уже рассвело. Небо сияло безмятежной голубизной. Пока они молча брели по росистой траве через сад, Селина внезапно поняла, что делать. В горле у нее разом пересохло: кошмарное средство, но непременно сработает, и тогда Пирз на ней ни за что не женится. Слишком сильно она его любит, чтобы загонять в ловушку ненавистного брака! А если она и впрямь забеременела? Сама она росла без отца, и тягостные воспоминания детства до сих пор отравляли ей жизнь, но Селина и помыслить не могла избавиться от ребенка Пирза! Об этом еще будет время подумать. Сейчас главное, чтобы Пирз решительно вычеркнул ее из жизни… Мэри открыла им дверь и всплеснула руками при виде мокрой насквозь одежды. — Слава Богу, с вами все в порядке! Джералд уверял меня, что тревожиться не о чем, но я все равно с ума сходила. — Мы попали в грозу, — объяснил Пирз тете, — и решили переждать в укрытии. По счастью, подвернулся зимний амбар Томпсона. Там и переночевали на сене, — поморщился он, выбирая сухие травинки из волос Селины. — Давайте-ка я налью вам горячего чаю. У Селины вид совершенно измученный, — тут же засуетилась Мэри. — Я панически боюсь грома, — пожаловалась она девушке. — Бедный Джералд глаз не сомкнул прошлую ночь, потому что мне не спалось, так что, если вы не прочь понежиться в постели до полудня, полагаю, он возражать не станет. Селина облегченно кивнула, радуясь предлогу уйти, и, не смея поднять глаза на Пирза, приняла у хозяйки из рук чашку с чаем. Пирз, мрачнее тучи, проводил ее до лестницы. — Нам надо поговорить, — предупредил он. — Ты ведь не сможешь всякий раз убегать от меня, верно? Я и не буду, мысленно дала зарок Селина. Главное — набраться храбрости перед решающим испытанием, а там он сам от нее откажется. Вопреки ожиданиям, Селина заснула как убитая, едва коснувшись головою подушки. Разбудил ее скрип открываемой двери. Солнечный свет струился в окна, небеса отливали лазурной синевой, в воздухе веяло свежестью. — Только не притворяйся, что спишь. Я же вижу: глаза открыты! Возмущенно поджав губы, Селина уселась в постели и мысленно порадовалась, что, прежде чем улечься, успела-таки принять душ и натянуть фланелевую ночную сорочку. Меньше всего ожидала она увидеть Пирза на пороге собственной спальни! В строгом темном костюме и белой рубашке он выглядел на редкость импозантно, и сердце Селины беспомощно дрогнуло. — В Нью-Йорке возникли непредвиденные осложнения, — коротко объявил Пирз. — И я вылетаю первым же самолетом. Но я не мог уехать, не повидавшись с тобой. Вот она, долгожданная возможность исполнить задуманное! По спине Селины пробежал холодок в преддверии непоправимого. — Сразу по возвращении я объявлю о нашей помолвке. Незачем откладывать свадьбу на неопределенный срок. — Ты ведь еще не знаешь, есть ли необходимость, — глухо возразила Селина. Боже милосердный, Пирз предлагает ей рай, а она вынуждена отказаться! Но так нужно… ради любимого и ради себя самой! — Мне все равно, забеременела ты или нет! — Пирз не сводил с нее сурового, неумолимого взгляда. — Я — твой первый мужчина, а это что-нибудь да значит. Ты не девочка-подросток, готовая поэкспериментировать с сексом! То, что ты пришла ко мне девственницей, доказывает, что ты не вовсе ко мне равнодушна! — Но физическое влечение еще не основание для брака! — небрежно отозвалась Селина. Боже, как больно лгать… Пирз так и впился в нее взглядом. Лицо его исказилось гримасой боли — во всяком случае так показалось бы стороннему наблюдателю. Однако Селина слишком хорошо изучила противника, чтобы допустить подобную мысль. — Многие супружеские пары позавидовали бы и этому! — И ты на мне женишься, несмотря на все твои черные подозрения? А ведь ты был абсолютно прав, не доверяя мне! — Как равнодушие и сдержанно звучит ее голос! Селина от души удивлялась своим актерским данным. — Хочешь знать правду? Ну так узнай же! — Губы ее насмешливо изогнулись в полном соответствии с ролью, глаза лихорадочно блеснули. — Да, я хотела заманить тебя в постель, Пирз… а знаешь почему? Да чтобы посостязаться с матерью, проверить, смогу ли я окрутить тебя с той же легкостью, как некогда — она! Знаешь, кто я, Пирз? — Молодая женщина демонически расхохоталась. Хорошо бы только он не догадался, как этот вымученный смех раздирает горло… Ничуть не изменившись в лице, Пирз застыл неподвижно, и лишь глаза его, потемневшие до иссиня-черного оттенка, выдавали душевное волнение. Селине отчаянно захотелось прекратить эту пытку, но как можно? Она — дочь своей матери, и рано или поздно Пирз об этом вспомнит и возненавидит ее. Она не выйдет замуж за любимого, утаив от него правду, а Пирз на ней ни за что не женится, зная о ее происхождении. Она лишь самую малость искажает факты, кое-что преувеличивает, а кое-что замалчивает… например, то, что полюбила его глубоко и навсегда! — Что ты несешь? — резко осведомился он, и тишина разлетелась на тысячу осколков. — Прекрати ломать комедию и скажи толком! — Хорошо же… — бесстрастно отозвалась она. — Я — внебрачная дочь сэра Джералда, дитя той женщины, что научила тебя остерегаться прекрасного пола. Я — твоя кузина. В наступившей гробовой тишине отчетливо прозвучал не то вздох, не то всхлип. На пороге стояла Мэри — смертельно бледная, прижав руки к груди. С запоздалым раскаянием Селина поняла, что та слышала каждое ее слово. — Такси ждет, Пирз, — глухо проговорила Мэри и вышла, притворив за собою дверь. Пирз взглянул на Селину, и та гордо вскинула голову, ожидая приговора. — Ты по-прежнему хочешь на мне жениться? Даже теперь, когда узнал правду? — Зачем ты нанялась на эту должность? Теперь все зависело от ее ответа. Сцепив руки под одеялом, Селина равнодушно пожала плечами. — Почему бы нет? Согласись, что сэр Джералд мне должен, и немало… учитывая проценты, набежавшие за столько лет! — Тебе нужны были деньги… или месть… или и то и другое? — Пирз стремительно пересек комнату и склонился над Селиной. Голос его звучал хрипло, в черных зрачках вспыхивали злые искры. — Так ты еще не поняла, что в финансовом плане я куда богаче дяди? Мой отец обладал немалым состоянием, а я унаследовал все до последнего пенни… Ты поставила не на ту карту, дорогая! Став моей женой, ты бы в золоте купалась. Только подумать, что я… — Да? — Неважно. Пирз направился к двери и, задержавшись на пороге, оглянулся на Селину. Лицо его было белее мела. Самолюбие задето, только и всего, внушала себе молодая женщина. Пирз ее не любит… Этот пепельно-серый оттенок кожи, эти запавшие глаза означают лишь, что гордость его уязвлена не на шутку, и глупо думать иначе! — А если ты все-таки забеременела? Последнее испытание! Селина вдохнула глубже, набираясь мужества, заставила себя снова безразлично пожать плечами и, не глядя Пирзу в глаза, холодно пообещала: — Примеру матери я не последую. — То есть сделаешь аборт? — В голосе Пирза прозвучала неподдельная мука — или это у нее воображение разыгралось? — А в чем дело? Боишься, что заставлю тебя платить? Пирз захлопнул дверь и снова вернулся к кровати. Весь его облик излучал холодную ярость. Селина почувствовала, что дрожит. — Ты не стоишь нескольких лет моей жизни, — зло бросил он. — Иначе, поверь, я бы с превеликой охотой свернул тебе шею! И исчез, не успела Селина и слова молвить. По лестнице прогрохотали шаги, гулко хлопнула входная дверь, и гул двигателя машины затих в отдалении. Вот и все. Она исполнила свой долг. Наверное, следовало вздохнуть с облегчением, но Селина ощущала лишь гнетущую пустоту… Ни боли, ничего. Боль придет позже. Она попыталась встать, но руки дрожали, а ноги подкашивались. Дверь спальни открылась, и в душе Селины пробудилась безумная надежда… Но это вернулась Мэри. При виде пожилой женщины Селина ощутила болезненный укол совести. Менее всего ей хотелось ранить чувства хозяйки дома… — Мне следует уехать? — Селина старалась говорить спокойно, не впадая в истерику. — Да с какой стати? — Мэри пересекла комнату и присела на край постели. Мудрые карие глаза лучились теплом. — Милая девочка, ты представляешь, что это значит для Джералда? — Он исполнил свой долг, — робко отозвалась Селина, не смея верить тому, что прочла на лице Мэри. — Я лишь напоминание о том, что он предпочел бы забыть! — Можно ли забыть собственного ребенка? Да будь Джералд на такое способен, разве я любила бы его так сильно, разве сражалась бы за него, используя все доступные мне средства, и даже детей? О да, — подтвердила Мэри, не отводя взгляда. — Я воевала за него не на жизнь, а на смерть, и победа далась мне непросто… Даже рассказать не могу, сколько горя мы из-за тебя пережили… Джералд — поскольку не мог окружить тебя любовью и заботой, как остальных дочерей. Я — поскольку знала, что, удержав при себе Джералда, отняла у тебя отца — необыкновенного, изумительного отца, как подтвердит любая из моих дочек! — И вы… вы не испытываете ко мне ненависти? — поразилась Селина. — Ненавидеть тебя? О, моя дорогая… Селина не помнила, кто в последний раз обнимал ее так заботливо и нежно… Родная мать не баловала дочурку ласками. И теперь, несмотря на возраст, Селина не сдержала слез. Мэри осторожно убрала у нее со лба влажную прядь и легонько встряхнула за плечи. — Ах ты, глупая, глупая девочка, — пожурила она. — Почему не призналась сразу, кто ты такая? Милая, Джералд будет так счастлив! Дождаться не могу, чтобы его обрадовать! Он так упорно пытался отыскать тебя… Видишь ли, в самом начале Джералд пообещал твоей матери, что не станет вмешиваться в твою жизнь. Нельзя, чтобы ребенок разрывался между двумя родителями, которые не могут быть вместе! А потом след затерялся… — А я думала, он меня не любит… Всю жизнь в это верила… Считала, что отец от меня отказался… — Ничего подобного! Джералд отмечает твой день рождения… вспоминает про тебя каждое Рождество… Вспоминает с тоской и горюет о том, что потерял тебя! — А Пирз меня ненавидит… — невольно вырвалось у Селины. В глазах Мэри отразилось неподдельное сочувствие. — У Пирза нелегкий характер. — Он ненавидел мою мать за то, что она сделала с ним и с вами… — Но ты не отвечаешь за проступки матери, милая девочка, — тихо возразила Мэри. — Оставайся здесь и отдыхай, а я сообщу добрые вести Джер… твоему отцу. — Миссис Гарви встала, ободряюще улыбнулась Селине и тихо добавила: — Ни о чем не тревожься… Поверь, в целом свете нет уголка, где тебе обрадовались бы больше, чем в “Хомингзе”. А до чего славно заполучить еще одну дочку! Должно быть, я — законченная эгоистка, но мне так не хватает общества моих девочек. События развивались столь стремительно, что у Селины просто дух захватывало. Мэри была готова ласкать и баловать ее словно собственное дитя! Селине ужасно этого хотелось, но вправе ли она остаться в “Хомингзе” после того, что наговорила Пирзу? Ведь это и его семья! Не в силах сдержать волнения, Селина встала, приняла душ, оделась. Что скажет отец, когда Мэри сообщит ему правду? А если в отличие от жены он отнюдь не склонен ее принять? На душе у нее становилось все тревожнее, все тяжелее. Но вот возвратилась Мэри. — Джералд зовет тебя, — сказала она просто, но улыбнулась ободряюще и ласково… Селина толкнула дверь кабинета и неуверенно переступила порог. Сэр Джералд порывисто поднялся с кресла и раскрыл ей объятия. Прошло несколько минут, прежде чем оба снова обрели дар речи, и первые же слова отца согрели ее исстрадавшееся сердце. — Милая моя Селина, именно тебя я предпочел бы видеть своей утраченной дочкой, если бы мог выбирать! Между нами с самого начала протянулась незримая ниточка. А ведь мне следовало догадаться раньше, — усмехнулся сэр Джералд. — Великолепно подготовка… Диплом с отличием… Да ты вся в меня! — Пирз меня заподозрил… Решил, будто я что-то скрываю, — глухо пожаловалась она. — Да, он говорил что-то в этом роде. А Мэри сказала, что вы сегодня поссорились. Ты его любишь, да, девочка? — Да, — смущенно пролепетала она. — Но со стороны Пирза это лишь физическое влечение, не более… Да и оно, надо думать, иссякло, — удрученно призналась Селина. — Теперь он меня возненавидел. Я ему сказала, что нанялась к тебе в помощницы, чтобы вытянуть кругленькую сумму, отомстить за прошлое… Но это неправда! — Милая дочка, хоть мне-то не объясняй азбучные истины! А если бы Пирз не сходил с ума от любви к тебе, то и он бы все понял! — Пирз меня не любит! — Да? Тогда почему сей проницательный, дальновидный адвокат позволил обвести себя вокруг пальца, в то время как даже несмышленый практикант разглядел бы, что ложь шита белыми нитками? Селина, я знаю своего племянника! Пирз любит ее? Не может быть! Эта мысль не выходила у Селины из головы на протяжении последующих нескольких дней, пока великую новость сообщали всем прочим представителям семейства Гарви. Три сестры отнеслись к новообретенной родственнице так дружелюбно, что Селина растрогалась до слез. Мэри дождаться не могла, чтобы она обосновалась в “Хомингзе” насовсем, и уже строила планы втроем поехать на море, как только сэр Джералд поправится. За три дня до возвращения Пирза из Нью-Йорка в “Хомингз” приехала Далей. После всего, что случилось, встреча с матерью возлюбленного повергала Селину в панический ужас, но тревожилась она напрасно. Поздоровавшись с хозяйкой дома, Далей порывисто обняла племянницу. — Дорогая, я так рада, что утраченной дочкой Джералда оказалась именно ты… То-то Пирз удивится! — Он уже знает, — тихо проговорила Селина, заново переживая боль последней ссоры. Далей задумчиво оглядела Селину, но не сказала ни слова. А после обеда объявила во всеуслышание: — Мы с Селиной прогуляемся по саду — одни. Нам давно пора познакомиться поближе! Отказаться Селина не могла. Стоял тихий летний вечер. В воздухе веяло прохладой. — Просто выразить не могу, как все мы рады: наконец-то ты нашлась! Для Джералда встреча с дочкой лучше всяких бальзамов. Все эти годы чувство вины не давало ему покоя! — Собственно говоря, винить следует мать, — тихо отозвалась Селина. — А я осуждала отца. Думала, он от меня отрекся. А потом и себя возненавидела. Считала, что все вы от меня отвернетесь! — Селина, как можно? Мы все от тебя без ума! — И даже Пирз? — горько усмехнулась Селина. И тотчас же прокляла свой глупый язык. Зачем, ну зачем эти жалобы? — Пирз в особенности, — многозначительно подтвердила Далей. — Он тебя любит, Селина. — Он сам вам сказал? — Молодая женщина не смела поднять глаз, уверенная, что тетя ошибается. — Дорогая, я его мать, — усмехнулась Далей. — Я сама все отлично вижу. — Боюсь, вы ошибаетесь, — возразила Селина. — Может, Пирза и влечет ко мне, но полюбить меня он никогда не сможет… особенно теперь… — Почему бы тебе не спросить у него самого? — Селина вспыхнула. То, что предлагает Дачей, просто невозможно! Но что, если тетя права и Пирз ее любит? Придумала тоже! — растравляла себя молодая женщина. Он никогда ничего подобного не говорил! “Так ведь и ты ему ничего подобного не говорила”, — напомнил внутренний голос. — Спроси у него, — настаивала Дачей. — Или ответ не настолько для тебя важен, чтобы потрудиться выяснить правду? — Селина всхлипнула, и Далей продолжила, но уже мягче: — Конечно, не мне говорить, но иногда ради счастья стоит рискнуть! — Если Пирз и впрямь меня любит, почему он не… — Почему не признался? По словам Мэри, перед самым его отъездом в Нью-Йорк вы поссорились. Пирз очень самолюбив, милая, и, если уж вбил в голову, что ты к нему равнодушна, вряд ли станет распространяться о своих чувствах. — Пирз меня презирает. Презирает и ненавидит так же, как мою мать. Я знаю… я видела его лицо в тот момент, когда призналась ему, кто я такая. Ощущая боль племянницы как свою собственную, Далей вздохнула и тихо возразила: — Милая, а ты не задумывалась о том, что Пирз любит и уважает твоего отца? Лично я считаю, что любой ребенок — самоценная личность, а вовсе не слепок своих родителей. Но если ты настаиваешь, что Пирз видит в тебе лишь дочь твоей матери, вспомни, что ты еще и дочь твоего отца и похожа на него куда больше, надо заметить. Мужайся, Селина, — доверительно добавила Далей. — Лучше раз и навсегда выяснить правду, чем изводить себя догадками. Тебе ли это не знать! Ах, если бы не обидные слова, что она наговорила любимому перед отъездом! А ведь Пирз поверил… Селина тяжело вздохнула и молча зашагала вслед за тетей назад, к дому. Больше никто не заводил разговоров на эту тему, но молодая женщина думала о Пирзе днем и ночью. Утром того дня, когда адвокат прилетал из Нью-Йорка, Селина неприкаянно, бродила по саду, тоскуя и мучаясь, мечтая взглянуть на любимого еще хоть раз и страшась новой ссоры. Как Пирз отреагирует на “прибавление семейства”? Не обидится ли, узнав, что все обитатели “Хомингза” приняли ее с распростертыми объятиями? Может, если съездить к нему и пообещать не вторгаться в семейный круг против его воли… Селина сознавала, что просто-напросто ищет предлога для того, чтобы увидеться с Пирзом. Но как можно взять да и заявиться к нему с вопросом, разделяет ли он ее чувства? Чем больше она об этом думала, тем больше пугалась последствий. Пирз никогда ни словом не обмолвился о любви… Селина уже собиралась вернуться в дом, когда ее отыскала Далей. — Вот тебе мой ключ от квартиры Пирза, — заговорщицки подмигнула тетя, — а вот адрес. Сын прилетает вечером. Я сделала все, что в моих силах, Селина… Остальное зависит от тебя. В конце концов потребность увидеться с любимым пересилила страх. Приняв душ и переодевшись в простое хлопчатобумажное платье с жакетом, Селина вызвала такси. Джералд слегка удивился, когда она ни с того ни с сего объявила, что уезжает в Лондон и вернется скорее всего поздно. Мэри посетовала, что новообретенная дочь пропустит ланч, но Далей одобрительно улыбнулась и многозначительно пожелала ей удачи. Четыре часа спустя Селина уже горько жалела о своей опрометчивости. Она без труда отыскала квартиру Пирза, с замирающим сердцем открыла дверь и вошла. В просторной гостиной царил безупречный порядок. Отделанная в кремово — коричневых тонах, эта типично мужская комната вполне соответствовала характеру владельца. Не желая вести себя в чужих владениях как дома, Селина там и обосновалась, приготовившись терпеливо ждать. Но вскоре, изнывая от нетерпения и страха, молодая женщина отправилась в кухню и заварила себе кофе. Пирзу полагалось приехать полчаса назад. Нервы Селины и без того были натянуты до предела, долгое ожидание вряд ли пойдет ей на пользу! Разумеется, рейсы иногда задерживаются. Ни— чего необычного в этом нет. Но что, если Пирз вернется не один? Или отправится куда-то еще? Зачем, ох, зачем она приехала? Наливая кофе, Селина с трудом удержала чашку в дрожащей руке. Она вернулась с чашкой в гостиную и услышала, как в замке поворачивается ключ. В груди у нее стеснилось, по спине пробежал холодок. Не в силах сдвинуться с места, молодая женщина беспомощно глядела прямо перед собой. Дверь резко распахнулась, и Пирз переступил порог гостиной. Селина непроизвольно отметила, что вид у него совершенно измученный: щеки ввалились, глаза запали, черты лица заострились. При виде нежданной гостьи в синих глазах вспыхнула целая гамма чувств, но в следующее мгновение лицо снова превратилось в бесстрастную маску. — Ну-ну! — протянул Пирз, бросая на диван портфель. — Кого я вижу! Ты, никак, передумала и хочешь, чтобы я заплатил за аборт? Отличное начало для разговора! За время разлуки Селина сумела убедить себя, что ссора их не так уж и серьезна. А теперь осознала свою ошибку. Не следовало ей приезжать! Пирз не любит ее, все это досужие домыслы. Он ее ненавидит, презирает, терпеть не может… — Нет, — еле слышно пролепетала Селина. — Тогда какого черта ты тут делаешь? — Я… — В горле у нее пересохло, и она нервно облизнула верхнюю губу. — Я приехала сказать тебе, что моя… твоя… что семья хочет принять меня в свой круг… — Боже, она ведь совсем не об этом собиралась вести речь! Что с ней происходит? — О да. Мэри мне уже позвонила. Триумфальное возвращение утраченной дочери! — съязвил Пирз. — А дяде уже сообщили, во сколько ему эта радость обойдется? Какую цену ты назначаешь за свои привязанности, а, Селина? — Никакой цены нет… Я прошу лишь ответной любви… — Голос Селины беспомощно дрогнул, но Пирз словно не заметил этого. — Какая, однако, смена настроения! — зло прокомментировал он. — Любовь? Что я слышу? Ты так холодна и озлоблена, так носишься со своими обидами, что вообще никого любить не способна! — Неправда! — порывисто возразила Селина, возмущенная несправедливостью упрека. — Разве? — Пирз встал напротив нее, и сердце молодой женщины заныло от жалости: в уголках его губ пролегли глубокие морщины, под глазами — темные тени. И эта вечная презрительная гримаса… И вдруг Селине отчаянно захотелось стереть это издевательское выражение с его лица. — Я люблю отца, — тихо сказала она. — Я люблю Мэри… и… и… я люблю тебя, Пирз. В комнате воцарилась гробовая тишина: слышно было, как гудит в кухне холодильник. Боже, как она отважилась на такое! Но брать свои слова назад было уже поздно! — Что ты сказала? Нервничая и смущаясь, Селина глядела на Пирза, словно утратив дар речи. — И как давно ты обнаружила в себе так называемую любовь? — холодно осведомился он. — В тот день, когда я улетал в Нью-Йорк, о любви и речи не шло! — Я старалась для твоего же блага, — обреченно проговорила она. Руки беспомощно упали вдоль тела. Не следовало сюда приезжать, это ясно. — Я знала, как ты презираешь мою мать… Но тебя влекло ко мне, ты был готов жениться на мне, когда узнал… что ты — мой первый мужчина. Но могла ли я допустить этот брак, понимая, что придется рассказать тебе правду и что ты возненавидишь меня за это?.. Если ты сам когда-либо любил, ты меня поймешь! Последние слова, исполненные муки и боли, прозвучали еле слышно. Если Пирз не может полюбить ее, пусть хотя бы простит. Его презрения она не вынесет! Селина заставила себя поднять глаза, поразилась бледности Пирза, инстинктивно потянулась к нему, полагая, что тому плохо. Пирз резко отшатнулся, и Селина вспыхнула до корней волос. — Боже мой, — выдохнул он наконец. — Это правда? Ты в самом деле веришь, что для меня имеет значение, кто твои родители? Боже, что за жестокие слова! Разумеется, ему дела нет до ее происхождения и до нее самой тоже… И вдруг она оказалась в его объятиях. Пирз привлек ее к своей груди, спрятал лицо в густых волосах. — Селина, Селина, разве ты до сих пор не поняла: я так люблю тебя, что все остальное не имеет значения… просто не имеет! — повторил он, обнимая ладонями ее лицо, заставляя смотреть себе в глаза. — Маленькая дурочка, зачем ты так мучила нас обоих? Жаркий поцелуй воскресил ее к жизни. Руки молодой женщины лихорадочно скользнули под пиджак, затеребили тонкий шелк рубашки, губы приоткрылись. Но Пирз слегка отстранился. — Я люблю тебя, — тихо сказал он. — Так люблю, что забываю обо всем на свете. Когда узнал, что стал твоим первым мужчиной, я решил, что ты ко мне не вовсе равнодушна. Лишь бы удалось удержать тебя рядом, заставить полюбить всей душой… Я убеждал себя, что смогу… — Но ты твердил, что не доверяешь мне… — А какой мужчина доверяет женщине, сумевшей лишить его разума? — хмуро осведомился Пирз. — Да ты и вела себя крайне подозрительно. Слишком хорошо подготовлена для должности столь пустячной… И еще то, что ты не кинулась мне на шею, едва я поманил… — Пирз улыбнулся. — Правда, я тщеславен? При первом же поцелуе ты отпрянула от меня так, что я понял: прикоснуться к тебе — единственный способ вызвать хоть какой-нибудь отклик… А ведь гнев и возмущение лучше, чем равнодушие! Ты бросила мне вызов, но своих сил я не рассчитал. Я злился на себя и на тебя тоже… Инстинкт подсказывал: ты что-то скрываешь. Нужно было выяснить правду, но, когда ты смотрела на меня так жалостно и трогательно, мне хотелось лишь одного: заключить тебя в объятия. — Но ты сдерживался? — Да. Просто внушил себе, что ты — хорошая актриса. Боролся с любовью… как любой мужчина. Я говорил: бессмысленно любить женщину, которой не доверяешь и которая никогда не откликнется на твою любовь! — Я любила, но не смела открыться… Я боялась, ты возненавидишь меня из-за матери! — Забудь про мать, — коротко приказал Пирз. — Я знаю, в прошлом тебе пришлось много страдать, но не надо казнить себя за чужие грехи! Ты ни в чем не повинна… Ты — жертва, если угодно. — Но ты так на меня разозлился, когда я призналась… — Ты не церемонилась в словах, — вздохнул Пирз. — А я посчитал, что ты просто воспользовалась мною, чтобы подобраться к Джералду. Потом, когда речь зашла об аборте… — Я ни за что бы не стала… Думаешь, я не знаю? — прошептал Пирз ей на ухо. — Ребенком ты много пережила, и восполнить детские утраты я не могу, но обещаю: в будущем тебе никогда не придется плакать! — Цитадель наконец-то рухнула, — улыбнулась она. — И на удивление скоро. Если я когда-то и думал, что стоит провести с тобою ночь и наваждение развеется, то последние несколько дней доказали мне, какой я непроходимый глупец. Каждую ночь я видел во сне, как сжимаю тебя в объятиях… Тело мое рвалось к тебе… Я проклинал себя тысячу раз за то, что не сдержался и наговорил тебе гадостей… Ты ведь никуда не уедешь, Селина? — Я обещала Мэри вернуться, — пролепетала молодая женщина, глядя в пол. — Тогда я позвоню ей и скажу, чтобы не ждала тебя, ладно? — Пирз поцеловал ее в губы, и голова Селины пошла кругом от пьянящего наслаждения. Но вот он приподнял голову и лукаво улыбнулся. — Что такое? — Просто подумал, что дядя Джералд призовет меня к ответу за то, что я соблазнил его дочь. Вне всякого сомнения, он заставит меня завершить дело законным браком… — А ты? — осведомилась Селина с наигранным гневом. — А мне придется подчиниться, — кротко отозвался Пирз. — Знаешь, если бы я узнал правду раньше, я бы избавил себя от многих хлопот и треволнений! Чтобы заполучить тебя в жены, надо было всего лишь заманить тебя в постель, и Джералд силой погнал бы нас к алтарю! — с комичной серьезностью объявил молодой адвокат, и Селина не сдержала смеха. — А соблазнить меня оказалось проще простого, да? Пирз окинул любимую жадным взглядом, синие глаза потемнели. — Отнюдь не просто, — хрипло отозвался он. — Но бесконечно приятно! Когда Пирз снова сомкнул объятия, Селина мысленно поблагодарила Далей за совет… — А если бы я не приехала, ты… — Что я? — глухо осведомился он, проследив языком нежный изгиб ее уха. — Ты бы ко мне вернулся? — О да, когда страсть возобладала бы над гордостью! Я непременно вернулся бы, но, наверное, до конца жизни не избавился бы от тягостного недоверия… сомневался бы в твоих чувствах… А это — тяжкое бремя, сама знаешь! Как любой другой, я хочу не только любить, но и быть любимым, и, как любому другому, мне нужны доказательства… Под его взглядом Селина таяла словно воск. — Сколько сейчас времени в Нью-Йорке? — прошептала она. — А что? — удивился Пирз. — Просто думаю, не пора ли тебе в постель? Не хочу, чтобы ты страдал от смены часовых поясов! — с наигранной заботливостью проговорила она, трепеща от предвкушаемого наслаждения. — Сейчас я страдаю отнюдь не от смены часовых поясов, — хрипло заверил он. — И исцеление — твои объятия! Так не будем откладывать. Где-то спустя час зазвонил телефон, и Селина сонно отодвинулась на край кровати. Во сне Пирз казался моложе своих лет: волосы растрепаны, рот приоткрыт. Молодая женщина блаженно потянулась, вспоминая неистовый натиск любимого и собственный исступленный отклик. Но когда попыталась выскользнуть из постели, Пирз удержал ее за руку. — Останься… — Телефон звонит! — запротестовала она. Обреченно вздохнув, Пирз откинул одеяло. Закатные лучи проникали сквозь шторы и золотили его загорелую кожу. Селина могла бы часами любоваться на него… Не надевая халата, великолепный в своей наготе, Пирз вышел в гостиную и снял трубку. — Да, мама, она здесь, — донеслось до Селины. Молодая женщина спрыгнула с кровати и поспешила к нему. Одной рукою Пирз обнял ее за плечи, привлек светлокудрую голову к груди. — Передай Мэри, чтобы готовилась к свадьбе! — И после паузы добавил: — С этим придется подождать, но обещаю сделать все, что в моих силах! — Что она сказала? — полюбопытствовала Селина, когда Пирз повесил трубку. — Да ничего такого… — В синих глазах плясали озорные огоньки. Пирз провел ладонью по ее бедру, груди, прильнул к губам с долгим, сладостным поцелуем. Размыкая объятия, он пояснил: — Мама просто напомнила, чтобы я не очень мешкал с внуками. А я пообещал… Ну, ты и сама слышала мои слова. |
||
|