"Лавры победителя" - читать интересную книгу автора (Берристер Инга)

3

Чуть позднее, в тот же день, Дебра писала письмо Бренде, в котором благодарила за прекрасный праздник, как вдруг раздался телефонный звонок. Она нахмурилась, потому что немногие знали ее домашний телефон. Одним из этих людей был Брайан, а ей было бы неприятно услышать сейчас его голос. Она уже не любила его и даже питала к нему отвращение за то, что он, используя ее как прикрытие, решил расстаться со своей женой, оставив ту с ребенком на руках. Она неохотно взяла трубку.

— Дебра, это ты? — послышался женский голос, и она с облегчением вздохнула.

— Дорин! — Дебра узнала голос той, что работала в издательстве и обещала устроить интервью.

— Я подумала, что тебе захочется узнать последние новости об Уильяме Весте.

Уильям Вест и был тем самым писателем, об интервью с которым мечтала Дебра. Разговор с новым шефом напрочь вышиб ее из колеи.

— Послушай, по-моему, он начинает сдаваться. Он приезжал в Эдинбург в пятницу, и я разговаривала с ним. Ты слышишь меня?

Дебра заверила Дорин, что внимательно слушает ее. Тем временем она попыталась выбросить из головы слова Лоуренса о том, что теперь ей придется работать под его неусыпным контролем и только над теми проектами, которые выберет он сам. Помня о его карьере военного корреспондента, она пребывала в уверенности, что интервью с талантливым писателем, автором бестселлеров, покажется ему скучным и неинтересным. Естественно, он предпочел бы опубликовать интервью с каким-нибудь лидером террористов.

— Я…

— Слушай внимательно, — нетерпеливо перебила Дорин. — Уильям останется в городе до конца этой недели, и я уговорила его встретиться с тобой. Потому-то и звоню. Ты сможешь организовать ужин в ресторане “Ройал” сегодня вечером?

Ужин в “Ройале”?! Дебра быстро прикинула.

— Так да или нет? — торопила Дорин.

— Да-да, конечно могу. В какое время?

Уже закончив разговор, она сообразила, что не предупредила Дорин о возможном закрытии этого проекта в связи со сменой руководства журнала. Но Дебра буквально грезила этим интервью с Вестом и не могла просто так отказаться от него.

Предстоящая встреча с известным писателем может многое решить в ее судьбе, и она очень придирчиво выбирала наряд для нее. Он не должен быть вызывающим или агрессивным, ведь надо расположить собеседника к себе. Однако не оденется же она в потертые джинсы и свитер, отправляясь в ресторан “Ройал”?! В конце концов выбор пал на шелковое черное платье — подарок крестной на минувшее Рождество. Утонченность кроя и элегантный фасон делали его неприметным и в то же самое время нарядным. Кроме того, она всегда любила черный цвет.

Примерив платье, Дебра пришла в ужас: не может быть, чтобы она похудела за одно утро! Из зеркала на нее смотрела изможденная особа, на лице которой оставались лишь огромные зеленые глаза и пухлые губы. Проклятый Лоуренс Райделл! Это все из-за разговора с ним. Да и она сама хороша: сколько раз Роберт говорил ей, что надо, уметь постоять за себя и быть напористой. Порой ей казалось, что журналистика и цинизм идут рука об руку.

Она пришла в ресторан в назначенное время и, следуя указаниям Дорин, попросила провести ее в бар. Людей в баре было немного, и она сразу увидела приятельницу. Но Уильяма Веста не было и в помине. Дорин сидела с пожилой дамой, приветливо улыбнувшейся журналистке. Дебра ответила вежливой улыбкой, скрывая свое разочарование. Видимо, Вест передумал и не пришел.

Только сейчас, когда писателя не оказалось в условленном месте, она поняла, что нуждалась вовсе не в интервью, а во встрече с этим замечательным человеком, тонко чувствовавшим чужое горе и сопереживавшим своим героям. Дебра читала его романы и восхищалась им как истинным художником. В какой-то степени он был близок ей.

Она посмотрела на Дорин и ее соседку и вновь улыбнулась. Дама улыбнулась в ответ.

На вид ей было за пятьдесят, аккуратная стрижка, волевое лицо, одета опрятно и со вкусом. Дорин и она были увлечены беседой, когда появилась Дебра, и та, решив не мешать, молча ждала окончания разговора, не высказывая никаких претензий по поводу отсутствия Веста. Однако взгляд, которым обменялись собеседницы, насторожил ее. Мало понимая происходящее, она продолжала молча ждать.

— Дебра, позволь мне представить тебе Ванессу Бернард, известную под псевдонимом Уильям Вест.

— Уильям Вест?! — Глаза Дебры расширились от удивления.

Конечно, это не первый раз, когда женщина-автор использует мужской псевдоним. Самым ярким примером можно считать романистку Аврору Дюпен, известную под именем Жорж Санд. Но Дебре не верилось, что женщина может так хорошо разбираться в мужской психологии. О чем она открыто и поведала дамам.

— В этом как раз и заключается моя проблема, — сказала писательница. — Я только что закончила вторую часть романа “Прошлое позади” и опасаюсь, как бы мое настоящее имя и пол не повлияли на судьбу книги.

— Ванесса считает, — вмешалась Дорин, —что издательское дело остается одним из бастионов мужского шовинизма и отношение к женщинам-писательницам в обществе чересчур насмешливо снисходительное. Она предпочитает скрываться за мужским именем, полагая, что именно при этом условии ее романы будут беспристрастно оценены критикой. Не согласиться с ней я не могу.

Дебре были понятны опасения Ванессы, и ее мозг лихорадочно искал пути выхода из щекотливого положения.

— Я всегда отказываюсь давать интервью, но мне понравились статьи, написанные вами обо мне. К тому же Дорин много рассказывала о вас как о незаурядной личности, и я решила сделать исключение. Теперь вы знаете, в чем состоит моя дилемма. Если я отвечу на ваши вопросы…

— Но я буду задавать вопросы не Ванессе Бернард, а Уильяму Весту, — поспешно перебила Дебра,

Ее собеседницы непонимающе уставились на журналистку. Им было неясно, куда она клонит, и обе они молчали.

— Смотрите, — стала торопливо объяснять Дебра. — Читателям известно, что автором романа “Прошлое позади” является Уильям Вест. И именно о нем они хотят знать как можно больше. Их не интересует ничто другое, и мы воспользуемся этой возможностью и обойдем все острые углы, чтобы не раскрывать вашу тайну.

— То есть вы хотите сказать, что я могу дать интервью от лица мужчины, написавшего этот роман? — догадалась Ванесса. — Но будет ли это честно?

— Вполне. Все зависит от того, как построить интервью. Можно сделать акцент на вашем творчестве и не касаться личной жизни или каких-то деталей. Наш журнал придерживается такой линии. Читателям будет интересно узнать, что заставило вас взяться за перо, о вашем отношении к писательскому труду, литературе и жизни вообще…

— Что ж, если так подходить к этому… — Писательница явно колебалась. — Послушай, мне надо подумать. Завтра я уезжаю к себе омой. Если надумаю, то позвоню вам и мы оговоримся о встрече. Больше ничего конкретного я пока обещать не могу.

Дебра не стала ее убеждать, боясь спугнуть. Ее журналистская интуиция подсказывала, что надо набраться терпения и подождать. И тогда сюжет получиться не только захватывающее эксклюзивное интервью, но и интересный материал для более подробной статьи. Поднявшись из-за стола, она распрощалась с дамами, оставив их наедине обсудить кое-какие деловые вопросы, и направилась к двери.

Пробиваясь к выходу, она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Кто-то буквально ее глазами. Ей пришлось пропустить официанта с подносом и одну молодую супружескую пару. Неожиданно вставшая из-за стола полная женщина неловко толкнула Дебру, развернув ее на сто восемьдесят градусов, принесла извинения и неторопливо вышла. А Дебра осталась нос к носу с Лоуренсом Райделлом, занимавшим ближайший столик. В глазах шефа читалось уничтожающее презрение и еще что-то, чего распознать она не смогла. Вспомнив, он жарко обнимал ее в кабинете Седрика, его нежные и страстные поцелуи, Дебра покраснела. Что за напасть такая: куда бы она ни пошла, везде встречает его?! Рядом с ним сидела привлекательная блондинка и кто-то еще, о он никого не замечал, а смотрел прямо на Дебру. Пожалуй, эта блондинка ему вполне подходит, вместе они очень даже неплохо смотрятся, отстраненно решила Дебра и, отвернувшись, невозмутимо вышла из бара.

Уже в такси она пообещала себе, что не позволит шефу вторгаться в ее личную жизнь и диктовать свои условия. Работа есть работа, там она — его подчиненная, но все, что происходит за пределами издательства, его не касается. Ее личная жизнь — это ее личная жизнь, и никто не вправе распоряжаться ею, кроме нее самой.

Все вроде бы получилось как нельзя лучше с интервью. Оставалось лишь ждать звонка писательницы. Казалось бы, можно успокоиться, но подсознание хранило в памяти нежные прикосновения Лоуренса к ее груди, его поцелуи и ласки. Сон в ту ночь, после того как она вернулась из ресторана, был прерывистым и тревожным. Дебра просыпалась несколько раз, чувствуя безудержное влечение к этому мужчине, испытывая болезненные ощущения неутоленной страсти. Господи, как сильно она ненавидела его и как же сильно желала! Видимо, придется смириться и с этим.

— Привет, Дебби! Ты никак решила переехать в кабинет шефа, так сказать, под его крылышко? — задиристо спросил ее Родри Малкольм. Дебра остановилась, старательно избегая пытливого взгляда коллеги. Когда-то, в первые месяцы ее работы в журнале, он пытался ухаживать за ней. Но в ней жила еще боль обманутой любви к Брайану, она отклоняла все предложения Родри, и с тех пор он затаил на нее обиду. Наверное, ей стоило быть тактичнее с ним.

— Я…

— С настоящего момента Дебра является моим помощником, — послышался раздраженно нетерпеливый голос Райделла.

Родри, всегда считавший себя незаурядным журналистом и привлекательным мужчиной и смотревший на своих коллег, особенно женщин, свысока, полностью изменился в лице, которое приняло подобострастное, услужливое выражение.

— Это что, ваш очередной поклонник? — ядовито поинтересовался Райделл, когда Родри ретировался. — Возможно, я недооценил вас, мисс Макуитер, но должен сразу же предупредить, что намерен раз и навсегда положить конец всяким шашням на работе. Работа придумана не для того, чтобы предаваться утехам! Для этого существуют другие возможности и места.

Дебра не знала, что и возразить. В памяти мгновенно всплыл праздник у Гамильтонов, случай в кабинете был явно не в ее пользу. Дурацкое положение, иначе не скажешь!

Войдя в приемную, она заметила, что Линда, стрекочущая на пишущей машинке, даже не подняла головы при ее появлении. Умышленно? Чтобы не видеть ее унижения? Очень может быть, ведь ее коллега была чрезвычайно чувствительна к страданиям других людей и сопереживала вместе с ними. Наверняка она слышала возмутительную тираду шефа.

Для Дебры стало потрясением увидеть, что ее стол стоит не где-нибудь в укромном закутке, а вплотную придвинут к столу Райделла и составляет с ним прямой угол. Вся аппаратура уже была установлена и подключена. Сидя на месте, он мог видеть все, чем она занимается. Это до глубины души возмутило и взбесило ее.

Дверь кабинета открылась, и вошел шеф, одетый в отличие от многих журналистов-мужчин, предпочитавших джинсы и свитер, в темный деловой костюм и белоснежную рубашку. Контраст загорелого тела и белой ткани произвел на девушку нежелательный эффект всколыхнув дремавшее влечение. Она опять вспомнила тот злополучный вечер у Гамильтонов.

— Садитесь, вы ведь не в школе, — резко бросил он.

Сдержавшись от язвительного ответа, Дебра осталась стоять, нарочито внимательно перекладывая бумаги с места на место и искоса наблюдая за реакцией шефа. Он был явно недоволен таким демонстративным непослушанием, но молчал. Дверь кабинета приоткрылась.

— Принести вам кофе, Лоуренс? — спросила заглянувшая Линда.

— Да, благодарю.

— А тебе, Дебра?

— Она не начальник и не инвалид. Может сама сходить.

Вспыхнув до корней волос, Дебра молча посмотрела на папку на столе, отчаянно стараясь сдержать подступившие к горлу слезы. Когда она подняла голову, Линды уже не было. Дебра была полна решимости драться за себя и свое место до победного конца и не терпеть больше никаких оскорблений и унижений. Она сдалась, когда шеф отправился на утреннюю летучку с главами редакций и отделов, и несла себе кофе. Густой аромат кофейных зерен, заполнивший кабинет, наконец-то вытеснил запах одеколона Лоуренса, щекотавший ноздри и нервировавший воспоминаниями. Линда, завидев ее с кружкой, улыбнулась.

— Еще один пасмурный день. И если это лето, то я хочу зиму, — сказала Дебра.

— Н-да… По радио передали, что многие реки вышли из берегов и затопили окрестности, — осторожно намекнула Линда.

Деревня, в которой жила тетя Агата, располагалась в низменной местности, и, подумав о возможном наводнении, Дебра бросилась к телефону. Хотя личные разговоры по служебному телефону были официально запрещены, Роберт часто закрывал на это глаза, а она не злоупотребляла его добротой. Тетя Агата подошла на четвертый звонок и уверила Дебру, что с ней все хорошо, вода в реке поднялась, но угрозы затопления нет. Разговаривая с ней, Дебра представила себе старенькую опрятную женщину с внимательными голубыми глазами. Детство Дебры было не из легких, часто возникали материальные проблемы. Но жизнь с тетей была богата иного свойства вещами. Длительные прогулки по лесу с рассказами о диковинных растениях и животных, живших по соседству с ними, темные вечера, проведенные за рукоделием и игрой на пианино, а не у телевизора. Не многие ее сверстницы могли похвастаться этим. Походы за грибами и ягодами, которые потом консервировались или превращались в варенье и джемы. Тетя выпекала собственный хлеб, душистый и очень вкусный, запомнившийся Дебре навсегда. Да и сама она многое знала и умела по хозяйству, с раннего детства постигнув тайны кулинарии и домоводства. Таким было детство, о котором она вспоминала с нежным трепетом.

Она как раз закончила разговор, когда вошел Лоуренс. Застигнутая на месте преступления, Дебра имела весьма виноватый вид. Лгать она так и не научилась и поэтому густо покраснела.

— Личный звонок, если не ошибаюсь? — мягко спросил он, видя, как она положила трубку на аппарат.

— Да… Да. Это… Роберт.

Она поняла, что совершила грубую, если не сказать роковую, ошибку, назвав это имя. Лицо Райделла стало каменным, взгляд ненавидящим.

— Господи! Неужели вы никогда не прекратите? Совесть у вас есть или нет? Вы понимаете, что творите? Или знаете и видите все, но вам безразлично, к чему это может привести?

Произнося эту тираду, шеф стоял около нее с таким грозным видом, что она испугалась. Ей показалось, вот сейчас он вытащит ее из-за стола и вытрясет из нее всю душу. Но в этот — о спасение! — момент зазвонил телефон. Райделл нехотя взял трубку. Побледневшая от страха Дебра перевела дух и немного пришла в себя.

Находясь с шефом в одной комнате, она не могла не слышать его разговора с Жаклин, женой Роберта. Она узнала ее голос, доносившийся из трубки. Значит, Трейси была права, утверждая, что шеф знаком с семьей Мак-Манусов и даже близок с ними. Дебра несколько раз видела Жаклин, и та ей очень понравилась. Умная, волевая и уверенная в себе брюнетка тридцати с небольшим лет, она играла первую скрипку в семейном дуэте с Робертом, любившим ее безоглядно и, можно сказать, боготворившим. Именно эта особенность их отношений всегда вызывала восхищение у Дебры.

— Так вот, — Лоуренс обратился к ней, закончив разговор с Жаклин, — я хочу…

Снова зазвонил телефон. Дебра хотела было ответить на звонок, но шеф отстранил ее и сам снял трубку. Он внимательно слушал, с каждой секундой становясь все мрачнее и мрачнее, и наконец сказал:

— Это вас. Звонит секретарь Уильяма Веста. Она хочет договориться о месте и времени интервью с ним.

У Дебры екнуло сердце, когда она принимала трубку. Было ясно, что этим секретарем была сама писательница, Ванесса Бернард, и она хотела, чтобы Дебра приехала к ней домой на следующей неделе. Но еще предстояло убедить Лоуренса.

— Время, назначенное вами, меня вполне устраивает. Единственная формальность: я должна согласовать некоторые детали с шефом. Не возражаете, если я перезвоню вам чуть позже?

— Уильям Вест? — переспросил Лоуренс, когда она закончила разговор. — Это тот самый писатель, о котором трезвонят на каждом шагу?

— Да… Одна моя знакомая, связанная с его издателями, устроила мне встречу с ним… Я… В общем, я давно собираю о нем материал.

— Зачем же откладывать интервью? Или вы хотите, чтобы бедняга немного помучился, так сказать, потомился? Полагаю, что такая женщина, как вы, способна завести роман, не пренебрегая при этом служебными обязанностями и даже не сходя с рабочего места. У вас просто удивительная способность и тяга устраивать любовные интрижки.

Впервые ей удалось сдержать свой гнев и спокойно возразить:

— Вы глубоко заблуждаетесь. Все, что я сказала вам, сущая правда. Помните, вы сами говорили мне, что теперь намерены контролировать каждый мой шаг и проверять все мои действия? Вот я и докладываю вам, прежде чем приступить к выполнению профессиональных обязанностей.

— Не пытайтесь запудрить мне мозги, — грубо ответил Райделл. — Не получится. Я вижу вас насквозь. Будет лучше, если мы вообще отменим интервью. К тому же мне кажется, что вы не тот человек, кто может справиться с этой работой. Вы сказали, ваш знакомый — мужчина?

— Нет, женщина, — сладко пропела Дебра.

— Дайте мне телефон этого Веста. Я хочу кое-что выяснить у него. В крайнем случае я и сам возьму у него интервью.

Дебра едва сдержалась. Какой наглец! Он посмел отмести все, что она предварительно подготовила и сделала, чтобы потом самому завершить ее проект?! То, что Уильям Вест был на самом деле Ванессой Бернард, было еще полбеды. Преданность делу и интересы журнала допускали, чтобы под интервью стояло любое, не обязательно ее, Дебры Макуитер, имя. Но упустить возможность взять это интервью, чтобы опубликовать эксклюзивный материал, было нельзя. Спасти дело можно, только рассказав Райделлу всю правду о писателе. Хотя, конечно, очень не хочется этого делать, внутри все просто кипит от негодования, но ведь есть еще долг и порядочность…

— Вы должны знать еще кое-что о Весте, — охотно протянула Дебра и поведала все от начала до конца, делая упор на том, каким должно быть интервью, чтобы оно оказалось интересным и не раскрывало тайны писательницы.

— Зачем вы мне это все рассказываете? — скривился Райделл, будто раскусил горький орех.

— Потому что в противном случае журнал может лишиться интересного материала.

— Боже правый! Вы альтруистка? Извините, но мне кажется это подозрительным. — Шеф фыркнул и недоверчиво покосился на нее.

Эти слова стали каплей, переполнившей чашу ее терпения. Дебра дала волю гневу, позабыв об осторожности и о том, что может в одночасье лишиться не только своей работы в журнале, но и надежд на будущую карьеру.

— За что вы так относитесь ко мне? Что я такого криминального сделала, чтобы…

— Вы хотите знать, что целенаправленно и умышленно сделали, и ждете от меня ответа?! И у вас хватает наглости просить меня разъяснить вам?! Хорошо, пусть будет по-вашему. В тот вечер ваш взгляд был одинок и потерян, вы позволили мне целовать и ласкать вас так, будто именно меня ждали всю свою жизнь. А потом резко оттолкнули, сказав, что все было игрой, а вам нужен кто-то другой. Женщина, вытворяющая такое с первыми встречными мужчинами, способна на все!

У Дебры был единственный шанс оправдаться — рассказать ему о себе правду. Но ей не хотелось исповедоваться перед этим высокомерным мужчиной, раскрывать ему свою и без того истерзанную душу, чтобы он потом мог потешаться над ней.

— Вы просто исчадие ада, а не женщина! Вы влезаете в чужую семью, не задумываясь о последствиях, а когда ваш любовник отказывает вам, хладнокровно и расчетливо… — Он с сожалением покачал головой, не закончив фразы. — Больше всего я презираю людей, разбивающих чужие семьи, эдаких охотников за чужим счастьем.

— А вы полагаете, что мы сами вольны выбирать себе возлюбленных? Что это зависит только от нашего желания?! Видимо, у вас очень сильная воля и вы никогда не поддавались искушению.

— О нет, неоднократно. — Он одарил ее взглядом, от которого ей стало не по себе. — Просто я всегда был настороже и старался не уступать слабости, просчитывая дальнейшее развитие ситуации. Женщина, оставившая своего мужа ради меня, когда-нибудь поступит так же и со мной. Она не заслуживает доверия и уважения!

— Хорошо вам, если вы всегда можете контролировать свои чувства и противостоять соблазну, — ядовито прокомментировала Дебра.

— Этого я не говорил. Возможно, мне просто везет. А если честно, то замужняя женщина, тайно обманывающая своего супруга, мне глубоко отвратительна, если не сказать — омерзительна.

— Везучий и хладнокровный, — пробормотала Дебра, склоняясь над работой и не желая признаваться себе в том, что в душе полностью согласна со всеми его доводами.

Но, скажите на милость, чего ради она вообще ввязалась в эту дискуссию? Теперь уже слишком поздно переубеждать его в отношении себя. Да какая разница, что он думает о ней и за кого принимает? Ведь ей с ним не детей крестить…

Некоторое время спустя Дебра вышла из кабинета, чтобы проверить одну информацию, а когда вернулась, то увидела, что Лоуренс кладет телефонную трубку.

— В пятницу мы едем в Холи-Хилл брать интервью у Веста, — сдержанно сообщил он.

— Мы оба?

— Похоже, Уильям Вест и слышать не хочет о том, чтобы кто-то иной, кроме вас, брал интервью, — с нескрываемым раздражением обронил Райделл.

Было ясно, что шеф недоволен таким раскладом, да и она сама не была в восторге. Меньше всего ей хотелось провести целый день в компании с этим несговорчивым и неуживчивым человеком, к которому ее почему-то неудержимо влекло.

— Нам следует выехать пораньше. Я заеду за вами в семь часов. Где вы живете?

Без особого желания она сообщила ему свой адрес, утешая себя мыслью, что не только для нее, но и для него тоже эта поездка станет настоящим адом.

Потом без умолку звонил телефон, и шеф был вынужден позабыть о ней и погрузиться в обсуждение других проблем. Да, работа главного редактора “Вью” несведущему могла показаться сущей безделицей. В действительности же она требовала постоянного нервного и умственного напряжения. Искатели и любители синекуры не задерживались тут подолгу.

Очередной звонок в начале шестого потребовал личного присутствия шефа в одном из подразделений издательства.

— Вам следует пойти со мной, — уже на ходу обратился он к Дебре. — Захватите блокнот и ручку.

У нее чуть не сорвалось с языка, что она не секретарь, но было уже больше пяти часов и Линда ушла домой, поэтому Дебре пришлось подчиниться.

Во время каждого ланча коллеги неустанно подшучивали над ней и задавали различные вопросы по поводу ее нового назначения. Дебра не стала признаваться им, что считает это своего рода понижением, и удивилась, когда узнала, как много сотрудников завидуют ей, расценивая ее новую должность как очень важную и особую подготовку для дальнейшего продвижения по службе.

— Ты держи ухо востро, — ехидно посоветовала языкастая Трейси. — А то того и гляди он отправит тебя в самую “горячую” точку планеты брать интервью у какого-нибудь свирепого диктатора.

Эта шутка местной мужененавистницы была встречена дружным смехом, но Дебра и на самом деле почти не сомневалась, что, будь надо его воля, шеф обязательно послал бы ее туда, откуда она вряд ли могла вернуться жива.

Время шло, Дебра работала все дни напролет, удивляясь тому, что ей стала нравиться ее новая должность. Несмотря на постоянное давление со стороны Лоуренса, она с честью справлялась со своими обязанностями и, замечая иногда в его глетах неподдельное уважение и даже восхищение, чувствовала себя на вершине триумфа, Коллеги постоянно подтрунивали над ней и называли трудоголиком.

Ее личная жизнь по сути дела была сведена к нулю, просто на нее совсем не хватало времени. Приезжая домой с работы, Дебра готовила себе ужин и, пока ела, делала заметки об истекшем дне. После этого она могла позволить себе час-другой почитать книгу иди послушать музыку, а затем отправлялась спать, чтобы на следующий день со свежей головой окунуться в работу. И, несмотря ни на что, такая жизнь доставляла ей неподдельную радость. Она научилась управлять своими эмоциями и не терять самообладания в перепалках с шефом. Воспоминания о проявленной им минутной слабости и неистовом влечении к ней в тот незабываемый вечер у Гамильтонов были для нее своего рода болеутоляющим средством. Некоторые коллеги не упускали случая, чтобы наедине с ней не сказать какой-нибудь колкости, считая неслучайным ее новое назначение и тайно завидуя ей.

— Будь начеку, — заботливо предупредила ее как-то одна из сотрудниц. — А то не успеешь оглянуться, а тебя уже ждет новое место — его кровать.

— Дебра не в его вкусе, — авторитетно возразила всезнающая Трейси.

— А кто же ему нравится? — полюбопытствовала молодая редакторша — вертлявая ярко-крашеная блондинка.

— Незамужние или разведенные и свободные от всех обязательств перед прежним супругом, приблизительно тридцати лет, умные, привлекательные, но не жаждущие выскочить замуж женщины, — уверенно сказала Трейси, поджимая губы, — Пока длится роман, он по-собачьи предан своей спутнице, но, к сожалению, все его увлечения непродолжительны.

— Вот было бы здорово заполучить такого мужа, — завистливо протянула блондинка.

В восемь часов вечера в четверг шеф объявил Дебре, что она может идти домой. На следующий день им предстояло ехать в Холи-Хилл, и предстоящая поездка сильно нервировала ее. Стараясь не выдать волнения, она начала продумывать план своих дальнейших действий: как приедет домой, примет душ, соберет вещи и прочтет необходимые для интервью материалы. Она полностью углубилась в размышления, когда услышала неожиданно доброжелательный голос шефа над своим ухом:

— Знаете, Дебра, вы крайне противоречивая натура. За последние дни вы безропотно принимались за любую работу, которую я поручал вам, и, как ни странно, добросовестно выполняли ее.

Лоуренс сидел на краю своего стола, слегка покачивая ногой, Дебра, не ожидавшая похвалы, оторопело уставилась на его ногу и вновь ощутила, что воспринимает его не просто как шефа, но и как мужчину, причем привлекательного. Она отметила про себя его мужественность, властность, организованность и необычайную, откровенно вызывающую сексапильность….

— А разве есть закон, по которому я должна халтурить? — наконец вслух отреагировала она.

В здании никого уже не было, рабочий день давно закончился, и все сотрудники ушли домой. Лоуренс же изъявил желание непременно за один день ознакомиться с личными делами всего персонала, и ей пришлось остаться и помогать ему. Строго говоря, это вообще была не ее работа, но Дебра заметила, что чем больше она протестовала, тем большее удовольствие доставляла ему.

— Нет, но это не похоже на вас. Или вы пытаетесь умаслить меня?

— С какой целью?

— Чтобы я перестал подолгу задерживать вас на работе и вы смогли бы встречаться со своим женатым любовником, — злорадно сказал он. — Самое благоприятное время для таких встреч — с пяти до семи: потом можно успеть приехать домой к жене и детям и не вызвать подозрений, так ведь?

Откровенный цинизм его слов разозлил Дебру. Ей захотелось честно рассказать ему обо всем, но гордость и инстинкт самосохранения опять не позволили ей сделать это. Ведь все равно правда, какая она есть, не объясняет ее фривольного поведения на вечере у Гамильтонов.

И она промолчала, оставляя пресловутого женатого любовника в качестве своеобразной преграды между ними. За ней можно было на время укрыться… Хотя почему, собственно говоря, ей надо от чего-то прятаться?

Лоуренс обеспокоенно посмотрел на часы.

— На сегодня работа закончена. Я хочу успеть к девятичасовым новостям. Будет репортаж о похищении в Багдаде…

Дебра знала, что речь идет о похищении военного корреспондента одной из курдских группировок.

— Вы знаете его?

Она задала вопрос, хотя не была уверена, а стоит ли затрагивать эту тему вообще. То ли на нее так подействовала неожиданная похвала, то ли виной тому были усталость и темные круги вокруг глаз на его лице — Бог весть!

— Да, мы работали вместе несколько лет назад. Он женат, и у него двое детей. Я крестный отец одного из них, — тихо ответил Лоуренс, яростно потирая висок. — Мне надо позвонить Алисе…

У Дебры сложилось впечатление, что шеф забыл о ней и разговаривает сам с собой. Ей захотелось незаметно уйти, но она, тронутая его заботой о жене друга, неожиданно для себя переспросила:

— Алисе?

Это было очередной ее ошибкой. Лицо Лоуренса посуровело, он посмотрел на Дебру, злобно блестя глазами. Ничего хорошего этот взгляд не предвещал.

— Жене Арнольда. Такой женой может гордиться любой мужчина. Верная и преданная, готовая на любую жертву ради мужа, впрочем, как и Жаклин. Вы ведь знакомы с женой Роберта, если я не ошибаюсь?

Он говорил тоном испанского инквизитора, и Дебра никак не могла понять почему. Запинаясь, она произнесла:

— Да… Да. Мы встречались с ней. Она очень милая женщина.

Дебра видела, что шеф ждет от нее ответа, и сказала первое, что пришло ей в голову. Губы Райделла скривились, будто он только что попробовал на вкус бузину.

— “Милая”! — грубо рассмеялся он. — Уверен, ей бы не понравились ваши слова.

Дебра никак не могла взять в толк, почему речь зашла именно о жене Роберта, но поняла, что теперь ей надо быть настороже.

— Назовите мне хотя бы одну причину, по которой женщина, подобная вам, считает себя вправе отбирать чужого мужа. Хоть одну.

Оказалось, что его полностью занимала мысль об отношениях между Деброй и ее пресловутым любовником и совсем не волновал отпор, который он получил от нее в кабинете Седрика в тот злополучный вечер. Это никак не вписывалось в ту схему, которую она выстроила, стараясь определить в ней место Лоуренса.

Она слишком часто ошибалась. Например, приготовившись к отчаянному сражению за сохранение тайны настоящего имени писательницы, она с удивлением обнаружила, что шеф целиком и полностью поддерживает ее позицию. Да и в некоторых других случаях она, ожидая от него сухости и непонимания, вдруг сталкивалась с сопереживанием и содействием. Так за что же все-таки он так ненавидит ее? Ведь она не первая и не последняя из тех женщин, что полюбили женатого мужчину. Внутренний голос призывал ее поведать ему все, но мешала уязвленная гордость.

— Нечего сказать? Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит, так, Дебра? Значит, вот вы какая — прелестная соблазнительница?

В тот момент Дебра от души пожелала себе превратиться в волчицу, чтобы на всю жизнь оставить своими зубами отметины на этом высокомерном и надменном лице, и тут же содрогнулась от этой мысли.

— Что случилось? — спросил он, наклонясь к ней.

Его горячее дыхание обжигало ей шею, заставляя трепетать. Почему, господи, почему ей так небезразличен этот человек? В этом, видимо, и крылась вся проблема, и именно поэтому она не могла ему открыть всей правды, ежедневно находясь рядом с ним и все настойчивее цепляясь за своего иллюзорного любовника.

— Вы не встречались со своим женатым приятелем всю неделю. У вас было много работы. Скучаете по нему, Дебра? Вам не хватает его ласк?

Она дрожала как осиновый лист. Мягкий шепот обволакивал ее, призывно манил.

— Мне неприятно слушать это. Я еду домой. Я…

Сгорая от стыда и смущения, не смея поднять на него глаз, она в панике бросилась к двери. Воспоминания того вечера у Гамильтонов неотступно преследовали ее, словно стая борзых собак. У нее закружилась голова от внезапного видения: она, обнаженная, лежит в кровати, а рядом стоит коленопреклоненный нагой Лоуренс. К счастью, шеф не задержал ее, только крикнул вслед:

— Я заставлю вас бросить его, Дебра!

Она остановилась как вкопанная, медленно повернулась к нему и пристально посмотрела в глаза. Несомненно, он так и поступит, но с какой целью?

— Зачем? — прошептала она.

— Можете назвать это единоличной борьбой за сохранение святого института семьи, — зловеще произнес он, приближаясь к ней. — Предупреждаю: во что бы то ни стало, любой ценой, но я остановлю вас и не дам разрушить семью моих добрых друзей…

Зазвонил телефон, Лоуренс подошел, чтобы снять трубку, а она, воспользовавшись моментом, исчезла.