"Символ любви" - читать интересную книгу автора (Д`Алессандро Джеки)

Глава 17

Вернувшись домой, Хейли вошла в спальню и нахмурилась в недоумении. Откуда бы взяться пакету на ее кровати? Притянув к себе сверток, она вытащила из-под бечевки маленькую карточку и, сломав печать, прочла: «Хейли с глубочайшей благодарностью. Стивен». Стивен сделал ей подарок! Весь день она старалась отогнать мысли о нем и о страстном свидании накануне ночью, но голова ее была полна только им. Его улыбка, глаза, то насмешливые, то потемневшие от желания. Прикосновение его рук, вкус губ… Она крепко зажмурилась. Нужно не думать о нем. Но как? Она прижала к себе сверток; радостный вздох вырвался из ее груди. Потом она снова положила сверток на кровать и развязала дрожащими пальцами ленточку. Развернула бумагу и благоговейно уставилась на содержимое — платье, самое красивое из всех, которые она когда-либо видела в жизни. Ярд за ярдом мягкого муслина падал на пол, ткань самого светлого, какой только можно вообразить, оттенка морской волкы. Платье с короткими рукавами-буфами украшали ленты кремового цвета. По краю низкого лифа шла вышивка из темно-фиолетовых и кремовых цветов.

Анютины глазки. Такой же узор из анютиных глазок украшал подол; вышитые стебли светло-зеленого плюща спускались сверху по юбке. Прижав к себе платье, Хейли посмотрела вниз, не веря своим глазам. Длина идеальная — подол доходил как раз до края ее коричневых кожаных башмаков. Хейли быстро сбросила свое выцветшее коричневое платье и с трепетом надела аквамариновый шедевр. Платье сидело, словно сшитое специально на нее. Задыхаясь, она подошла к высокому зеркалу, стоявшему в углу.

Низкий вырез обнажал грудь так сильно, что Хейли . зарделась. От кремовой ленты под грудью мягкая ткань свободно ниспадала к ногам. Хейли потрогала одну из анютиных глазок, вышитых на лифе, не веря, что это на ней такое роскошное платье. Она казалась себе принцессой из сказки.

В дверь постучали.

— Войдите, — откликнулась она рассеянно, не в силах оторвать взгляд от своего отражения.

— Хейли, ты не могла бы… — Увидев сестру, стоящую перед зеркалом, Памела замерла. — Хейли! Какое чудесное платье! Где ты его взяла?

— Это подарок.

— Подарок? От кого?! — И Памела потрогала пальчиком прекрасный муслин.

— От Стивена, — тихо ответила Хейли. Памела от удивления раскрыла рот.

— Но где же он достал его? И откуда у него такие деньги? Оно ведь стоит целое состояние.

— Понятия не имею. — Хейли покачала головой. — Все, что я знаю, — это то, что сверток, когда я вернулась из города, лежал вот здесь. К нему была прикреплена карточка. Она там, на кровати.

Памела подошла к кровати, взяла карточку и прочла единственную написанную на ней фразу. Потом взглянула на сверток и ахнула.

— А ты видела все остальное?

— Что остальное? — рассеянно спросила Хейли. Она не могла оторваться от созерцания платья и переключиться на что-то другое.

— Ты только посмотри, — прошептала Памела. — Ты видела когда-нибудь такую красоту?

Хейли повернулась — и замерла. Памела держала в руках сорочку. Белье было ослепительно белого цвета, а ткань соткана так тонко, что казалась прозрачной.

— Боже праведный! — воскликнула Хейли, подходя к сестре.

Они доставали из свертка вещи одну за другой. Прозрачные шелковые чулки, подвязки из атласа цвета слоновой кости, украшенные ленточками цвета морской воды, пара атласных туфелек такого же цвета. Хейли сунула ноги в туфельки. Они оказались ей впору.

— Ах, Хейли, — прошептала Памела, — наверное, он купил это, чтобы ты надела завтра вечером. Очень романтично!

— Не могу в это поверить, — сказала ошеломленная Хейли. — Как он сумел это сделать? Где он взял все это? Откуда он узнал о размерах? — Она вспыхнула, вспомнив, что Стивен прикасался к ее телу почти везде. И мог составить представление о точных размерах ее одежды.

— Должно быть, он очень любит тебя, — тихо проговорила Памела. Она схватила сестру за руки и крепко сжала их. — Я так рада за тебя. Мне очень нравится мистер Барретсон, и если он сделает тебя счастливой, я приму его с распростертыми объятиями.

Хейли перевела испуганные глаза от дивных туфелек на сияющее личико Памелы.

— Ты действительно думаешь, что он меня любит?

— Конечно, — ответила Памела, нимало не сомневаясь в своих словах. — Мужчина ни за что не сделает женщине такого подарка, если не испытывает к ней сильной любви.

Хейли закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Ах, Памела. Надеюсь, ты права.

— Конечно же, права. — Памела порывисто обняла ее. — А теперь давай-ка снимем это платье, пока ты его не измяла.

— Вот подожди, едва мистер Барретсон увидит тебя в нем, тут же упадет на колени и признается в вечной любви, — предсказала Памела.

Рука об руку сестры вышли из спальни и спустились вниз, В холле они встретили Стивена. Памела, застенчиво улыбнувшись, извинилась и ушла, оставив Стивена наедине с Хейли.

Хейли раскрыла было рот, чтобы поблагодарить его за подарок, но все слова вылетели у нее из головы, когда она заметила его подбородок, покрытый множеством порезов.

— Господи, что с вашим лицом? Он грустно усмехнулся.

— Я побрился.

— Вы порезались?

— Это все моя гордость. Боюсь, что бритье не относится к тем видам деятельности, в которых я преуспел.

— Тогда почему же… — Она запнулась. — Вы побрились из-за того, что сказала тетя Оливия?

— Вероятно. — Он пожал плечами. — А Эндрю хотел, чтобы ему дали урок бритья.

Сердце у Хейли забилось неровно. Господи, да он просто замечательный! Изрезал себе лицо, чтобы угодить старухе и подростку!

Положив руку ему на рукав, она сказала:

— Пожалуйста, разрешите мне помочь вам в следующий раз. Я просто содрогаюсь при мысли о том, что вы с Эндрю перережете себе глотки.

— Согласен.

Она залилась румянцем.

— Стивен, я нашла платье. Никто никогда не дарил мне таких чудесных вещей. Просто не знаю, как благодарить вас.

Стивен осторожно коснулся ее лица.

— Ничего не нужно говорить, а отблагодарите вы меня, если наденете его завтра на вечер к миссис Смит.

— Где вы его раздобыли? Каким образом? Зачем…

— Я написал Джастину, объяснил подробно, что мне нужно, и сегодня он привез все сюда. Что же до вашего «зачем», то было интересно, как вы будете выглядеть в платье того же цвета, что и ваши глаза.

Она нервно улыбнулась.

— Надеюсь, вы не будете разочарованы.

— Вы никогда не разочаруете меня, Хейли.

Эти слова подняли в ней волну радости. Но прежде чем она смогла придумать ответ, Стивен наклонился, не сводя глаз с ее губ. Господи, да он хочет поцеловать ее! Прямо здесь, в холле!

Она подняла голову; сердце у нее гулко стучало. Он совсем близко. Он…

— Привяжите меня к баркасу и сбросьте в море! — проревел Уинстон.

Испуганная Хейли отскочила от Стивена с такой поспешностью, что едва не споткнулась. Обернувшись, она с облегчением вздохнула, увидев, что морская душа сражается с какими-то коробками.

Уинстон тем временем заметил ее и Стивена.

— Мистер Барретсон, на минутку, а? Эти коробки не тяжелые, но уж больно здоровые, а этот плешивый мешок с костями точно провалился куда-то.

— Рад помочь вам, — сказал Стивен. Затем обратился к Хейли: — Куда вы направляетесь?

— В конюшню. Хотела проехаться на Перикле, а то конь совсем застоялся.

Господи, он чуть не поцеловал ее в холле! А еще хуже — что ей страшно этого хотелось, поняла потрясенная Хейли. Не появись в тот момент Уинстон, она, пожалуй, обняла бы Стивена за шею и целовала бы его до тех пор, пока не забыла, как ее зовут.

— Я помогу Уинстону, а потом приду и посмотрю на вас. Желаю хорошей прогулки.

— Спасибо.

Окончательно взяв себя в руки, Хейли вышла из дома. Боже милосердный, она сошла с ума! Накануне вечером Келли чуть было не застала их, и вот теперь снова. Она напомнила себе, что намеревалась держаться от Стивена подальше, но, судя по всему, ее решимости хватает не больше чем на две секунды. Чем дольше она его знает, чем больше времени проводит с ним, тем невероятнее оказывается для нее мысль, что он уедет. «Помоги мне, Боже, — думала Хейли. — Я хочу, чтобы он остался». Но он скоро вернется в свою жизнь. И тут-то она и обнаружила, что вопреки ее самым лучшим намерениям она никогда не научится отказываться от того, чего не может получить. Стивен помог Уинстону, вернулся в дом, забрел в библиотеку и взял номер «Еженедельника джентльмена». Усевшись в кресло, он раскрыл очередной выпуск «Приключений английского капитана», прочел рассказ до середины и вдруг замер над одним абзацем. Наверное, глаза его обманывают, подумал Стивен и еще раз перечитал следующие слова: «Нет на свете ничего удивительнее, чем дети, — сказал своей команде капитан Хейдон Миллз. — Ведь когда родились мои пятеро, мы с хозяйкой смотрели на них и вспоминали, когда мы их зачали. — Его смех наполнил гулом воздух. — И назвали их всех в соответствии с местом, где мы любили друг друга». Стивен смотрел на страницу, а в голове у него разрозненные куски слагались в одну целую картину. Давать детям имена по тому месту, где они были зачаты? X. Трипп… Трипп Олбрайт, морской капитан… расспросы Джастина относительно финансового положения Олбрайтов… Тысяча чертей! Если Хейли и не автор этих рассказов, она, конечно же, имеет к ним какое-то отношение. Не этим ли способом она содержит семью? Он припомнил их разговор о «Приключениях английского капитана». Когда он покритиковал литературные способности X. Трип-па, она обиделась и призналась, что прочла все эти рассказы. Разумеется, прочла — ведь сама же их и написала! Или по крайней мере помогла кому-то их писать. Голова у него пошла кругом. Ясное дело, ей приходится держать в тайне, что она имеет какое-то отношение к этим рассказам. «Еженедельник джентльмена» — очень популярный журнал у мужской половины высшего общества. Все известные ему аристократы постоянно читают его от корки до корки. Если почтенные пэры Англии узнают, что рассказы в их любимом журнале пишет женщина, они придут в ярость и сразу же перестанут покупать это издание. Издатель прогорит… единственный источник существования Хейли, насколько он понял, прекратит свое существование. Ему следовало бы возмутиться. Женщина, продающая рассказы в мужской журнал, — подобное выходило за все не мыслимые рамки. Но почему-то восхищение взяло верх над негодованием. Оказавшись в трудных обстоятельствах, она нашла способ обеспечить свою семью. Но является ли Хейли в действительности X. Триппом — или она просто дает кому-то сюжеты? Он и сам удивился, как сильно ему захотелось получить ответ на этот вопрос. Ему нужно увидеть ее. Поговорить с ней. Но сумеет ли он прочесть ответ в ее глазах? Существует только один способ узнать правду. Чем она занимается — не его дело, но он не мог справиться с желанием узнать правду. Решив отыскать Хейли, он направился на террасу. В холле увидел Гримзли, дремавшего в кресле с высокой спинкой. Две недели назад, увидев спящего в холле слугу, он возмутился бы. Но сейчас в этом зрелище было нечто… вполне уместное. Близорукий слуга, спящий в холле, старый моряк, любивший крепкие выражения, повар, швыряющий сковородки и горшки, шумные дети с их неуемной энергией — все это не удивляло маркиза Гленфилда. Поначалу этот хаос ошеломил его, но теперь он начал осознавать, что «хаос» — просто иное название рая. И Стивен чувствовал, что ему будет чертовски трудно уехать из Олбрайт-Коттеджа. Выйдя на террасу, он увидел в отдалении две фигуры, направляющиеся к дому. Он сразу же понял, что это Хейли и Келли. Он уселся на чугунную скамью, чтобы подождать их. Подняв голову, он наслаждался ласковыми лучами солнца. Через два дня он будет снова в Лондоне, вернется к привычной жизни и будет искать убийцу. «Нужно сказать Хейли, что я уезжаю на следующий день после приема у миссис Смит. Нельзя это откладывать, как бы мне ни хотелось. А если сказать сегодня, ближе к вечеру?» Женские голоса прервали ход его мыслей. Выпрямившись, Стивен затенил глаза рукой. Хейли и Келли бежали по траве прямо к нему.

— Не поймаешь! — кричала Келли.

— Поймаю! — Хейли бежала за ней, почти настигая. — На этот раз ты от меня не уйдешь!

Стивен смотрел, как они резвятся, и какое-то чувство гнетущей тоски, которой он не мог найти название, охватило его. Интересно, каково это — когда твое детство наполнено играми и смехом? Объятиями и улыбками? Достаточно взглянуть в лицо Келли, сияющее от счастья, чтобы понять, как это замечательно. Хейли стала прекрасной матерью для своих братьев и сестер, и если его подозрения насчет ее занятий верны, значит, она любит их так самозабвенно. Он не отрывал от нее взгляда. Прическа у нее распустилась, и блестящие каштановые локоны летели за ней в диком танце. Горло его сжал спазм. Как она хороша! Очаровательное сочетание свободы и невинности. Теперь не только ее милое лицо увлекало его, но и редкая внутренняя красота. Ее ласковые прикосновения и легкие улыбки. Ее щедрое сердце, ее терпеливая сила. Если бы все обстояло по-другому… Он безжалостно отбросил эту мысль. Все обстоит не по-другому, и об этом не нужно забывать.

Смех сестер стал громче. Келли мчалась к дому, но Хейли догнала ее и обвила руками.

— Попалась! — заявила Хейли. — Попалась, малышка! -

Она осыпала личико Келли множеством поцелуев, и воздух огласился счастливыми визгами Келли. Стивен откашлялся — и для того, чтобы сообщить о своем присутствии и чтобы избавиться от комка, застрявшего в горле. Две пары одинаковых аквамариновых глаз обратились на него. Он встретился глазами с Хейли, и сердце у него бешено забилось. Она раскраснелась от бега, щеки у нее горели. Он перевел взгляд на ее губы — на эти пухлые, манящие губы, которые призывали его, точно голос сирены, соблазняя забыть о том, где они находятся, и целовать их, целовать, пока он не насытится. Улыбка ее исчезла, губы дрогнули, и Стивен понял, что она прочла его мысли. Он почти слышал, как она прошептала: «Да, я хочу, чтобы вы целовали меня». Он почти чувствовал прикосновение ее губ, вкус ее языка.

— Мистер Барретсон! — Келли вырвалась из объятий сестры и подбежала к нему. — Мы играем в «поймай малышку»! Малышка — это я.

Ее взволнованный голосок ворвался в его эротические мечты. Он взглянул на сияющее личико девочки и не мог не улыбнуться ей в ответ.

— Что верно, то верно. Вижу, что тебя поймали.

— Быть малышкой — это лучше всего, — сообщила она с видом заговорщика.

Взгляд его снова устремился на Хейли.

— Да уж, могу себе представить.

— Хотите поиграть с нами?

Прежде чем Стивен успел что-то ответить, Хейли сказала:

— Келли, беготня может повредить плечу или ребрам мистера Барретсона. Он сможет играть с нами через недельку-другую, когда совсем выздоровеет.

— Пожалуй, — пробормотал Стивен и ощутил внутри мрачную тяжесть.

Еще два дня, и он, наверное, никогда больше ее не увидит.

«Скажи ей. Скажи прямо сейчас!» Но он смотрел на ее улыбающееся, счастливое лицо — и не мог вымолвить ни слова.

«Потом. Я скажу ей потом».

— Хейли, можно поговорить с вами наедине?

Хейли остановилась. Стивен прислонился к ограде террасы, скрестив руки на груди. Теплый ветерок шевелил его волосы, солнце сияло на его прядях цвета воронова крыла. Господи, от одного взгляда на него у нее перехватывает дыхание! Загнав Келли в дом и пообещав, что после обеда она почитает ей книжку, Хейли вернулась к нему; улыбка ее выражала готовность, но его серьезный вид остановил ее. Она опустила глаза и увидела, что у него в руках «Еженедельник джентльмена». Дурные предчувствия охватили ее.

— Что-нибудь случилось, Стивен?

Он смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

— Спрошу прямо: какая связь между вами и X. Триппом?

Эти слова выбили почву у нее из-под ног. Чувствуя, что кровь отхлынула от лица, она постаралась скрыть свой испуг.

— Простите, не поняла…

— X. Трипп, автор этих рассказов. Каким образом вы с ним связаны?

Все завертелось у нее в голове, она отчаянно пыталась найти какие-то нужные слова. Как он догадался? Растерянно сглотнув, она спросила, уповая на то, что голос ее не дрожит:

— А почему вы решили, что я с ним как-то связана? Вместо ответа он раскрыл журнал и прочел:

— «…когда родились мои пятеро, мы с хозяйкой смотрели на них и вспоминали, когда мы их зачали… И назвали их всех в соответствии с местом, где мы любили друг друга».

Он закрыл журнал.

— Теперь вы, конечно, поняли мой вопрос.

Ноги у нее ослабли, и она опустилась на скамейку. Столько лет она хранила свою тайну и теперь не знала, что отвечать. И если Стивен ее разоблачил, скоро ли это станет известно остальным? Если она потеряет свой заработок… Она стиснула руки так, что костяшки пальцев побелели. Нет, она этого не допустит. Но и не станет лгать Стивену. Решительно втянув в себя воздух, она смело встретила его взгляд:

— X. Трипп — это я.

Она думала, что ее признание огорчит его, но он только кивнул.

— Кто-нибудь еще знает об этом?

— Нет. Издатель требует полной секретности.

— И не без оснований, — заметил Стивен.

— Да. — Она смотрела ему в глаза, пытаясь отыскать в них хотя бы намек на его отношение к услышанному, но взгляд его оставался таким же непроницаемым. — Когда папа умер, нам очень нужны были деньги. Я отказалась от мысли покинуть детей и наняться в гувернантки или компаньонки. Денег, которые я получаю из «Еженедельника джентльмена», хватает, чтобы обеспечивать их, не уезжая из дома. — Она вытерла вспотевшие ладони о юбку. — Вы, конечно, шокированы…

— Нет.

Она ждала, что он скажет еще что-нибудь, но он хранил молчание. Может быть, он и не возмущен, но, кажется, относится к обману неодобрительно. Вероятность того, что ее тайна станет всеобщим достоянием, наполняла ее ужасом.

— Надеюсь, вы будете настолько любезны, что никому об этом не скажете. Вся моя жизнь зависит от сохранения анонимности.

— У меня нет ни малейшего намерения мешать вашей работе, Хейли. Я не выдам вашу тайну. Даю слово.

У нее точно гора с плеч свалилась.

— Благодарю вас. Я…

— Не стоит благодарности. Прошу прощения.

И прежде чем она успела вымолвить хотя бы слово, он открыл французское окно и вошел в дом. Хейли смотрела ему вслед, закусив нижнюю губу.

Пусть он ничего больше не произнес — его внезапный уход и холодный вид сказали все.