"Карсон Венерианский" - читать интересную книгу автора (Берроуз Эдгар)

15. Трагическая ошибка

Ничто не злит так, как ошибка в предположениях, повлекшая за собой скверные последствия, за которую некого винить, кроме себя самого. Когда меня втащили в комнату, я был зол. Я был больше чем зол, я был испуган, ибо в лицо мне смотрела верная смерть. И не только смерть… Я вспомнил Нарвона. Интересно, сломят ли они меня, как сломили его.

Мои мрачные предчувствия имели под собой основания, так как кроме гвардейцев и офицеров Гвардии Зани, там находились еще немало важных персон Занизма — даже сами Мефис и Спехон. Около стены со скованными запястьями стояли Зерка и Мантар. В глазах Зерки было выражение почти что муки, когда она встретилась взглядом со мной. Мантар печально покачал головой, как будто говоря: «Несчастный идиот, зачем ты снова сунул шею в петлю?»

— Значит, ты вернулся! — визгливо сказал Мефис. — Не думаешь ли ты, что это был опрометчивый поступок, а, дурачок?

— Давай назовем его несчастливым, Мефис, — сказал я. — Несчастливым для тебя.

— Почему для меня? — спросил он почти сердито. Он явно нервничал. Я знал, что он живет в постоянном страхе.

— Несчастливым для тебя, потому что ты захочешь меня убить, но если ты это сделаешь, если ты причинишь хоть какой-то вред мне или Тоганье Зерке и Мантару, ты умрешь вскоре после рассвета.

— Ты смеешь угрожать мне? — взревел он. — Вонючий мистал! Ты смеешь угрожать великому Мефису? Отправить его в Гап кум Ров, всех в Гап кум Ров! Пусть Торко покажет на них, на что он способен! Я хочу видеть, как они корчатся, хочу слышать, как они визжат.

— Повремени, Мефис, — посоветовал я. — Я не угрожал тебе, я только ссылался на факты. Я знаю, о чем говорю, потому что я отдал приказ, который, если я не вернусь из Амлота, будет приведен в исполнение вскоре после рассвета.

— Ты лжешь! — взвизгнул он.

Я пожал плечами.

— На твоем месте я все же отдал бы приказ, чтобы никого из нас не пытали и не причинили вреда никоим образом по меньшей мере до третьего часа завтрашнего утра. И держи наготове лодку, чтобы я и мои друзья могли уплыть, когда ты освободишь нас.

— Я никогда не освобожу вас, — сказал он. Но все же он распорядился, чтобы нас не пытали и не причиняли нам вреда до следующего распоряжения.

Итак, Зерку, Мантара и меня доставили в Гап кум Ров. Они не оскорбляли нас, и даже сняли наручники с Зерки и Мантара. Они поместили нас троих вместе в камеру на втором этаже, что меня удивило. Особые пленники Мефиса и те, заключение которых он не желал предавать огласке, обычно размещались в подвале.

— Почему ты сделал такую глупость и вернулся? — спросила Зерка, как только нас оставили одних.

— Сразу после того, как я рискнул своей жизнью, чтобы ты выбрался отсюда, — со смехом сказал Мантар.

— Ну, — начал объяснять я, — я хотел повидать Зерку и выяснить, есть ли для лояльных сил Санары способ сотрудничать с вами.

— Способ есть, — сказала она. — Но теперь они его никогда не узнают. Нам нужно больше оружия. Ты бы мог доставить его на этой летающей лодке, о которой ты мне рассказывал.

— Может, я еще так и сделаю, — успокоил я ее.

— Ты что, сошел с ума? — спросила она. — Разве ты не знаешь, что несмотря на этот смелый блеф, который ты разыграл, мы все пропали. Нас будут пытать и убьют. Может быть, уже сегодня.

— Нет, — сказал я. — Я знаю, что с нами может это произойти, но вовсе не обязательно. Я не блефовал, все так и есть, как я сказал Мефису. Но скажи мне, по какой причине они арестовали тебя и Мантара?

— Это была кульминация возраставших подозрений со стороны Спехона, — пояснила Зерка. — Моя дружба с тобой тоже сыграла свою роль. После того, как Хорджан донес на тебя и ты бежал из города, Спехон проверил твои связи, припомнил нашу дружбу, а также твои дружеские отношения с Мантаром и то, что Мантар — мой друг. Один из солдатов, состоявших в подчинении у Мантара в тот вечер, когда он встретил тебя и позволил тебе продолжать путь к набережной, донес Спехону, что твое описание, которое он прочел по возвращении в казармы, совпадало с внешностью человека, с которым разговаривал Мантар. Когда эти факты выявили мою связь с тобой, Спехон вспомнил последние слова Нарвона — те самые слова, которые убедили тебя в том, что я была одной из тех, кто вместе с Нарвоном составлял заговор против Зани. Таким образом, факт за фактом, они собрали против нас гораздо больше обвинений, чем это обычно нужно Зани. Но Мефис все еще не верил, что я замышляю против него. Он такой эгоистический идиот, что полагал, будто я увлечена им, и это служит гарантией моей лояльности.

— До недавнего времени, — сказал я, — я находился в замешательстве по поводу твоих истинных чувств и лояльности. Мне сказали, что ты занимаешь высокое положение среди советников Мефиса, что ты — автор приветствия «Мальту Мефис!» и салюта, что это ты предложила, чтобы граждане кланялись ему, окуная голову в пыль, но приветствуя Мефиса, что это твоя идея — представлять «Жизнь Нашего Возлюбленного Мефиса» непрерывно во всех театрах, и чтобы гвардейцы Зани постоянно оскорбляли и раздражали граждан.

Зерка рассмеялась.

— Тебе сказали правду. Я действительно разработала эти и другие планы, чтобы сделать Занизм отвратительным и нелепым в глазах всех граждан Амлота, чтобы легче было вербовать участников для нашей контрреволюции. Правящая верхушка Зани так глупа в своем эгоизме, что они проглотят любую лесть, какой бы дурацкой и неискренней она ни была.

Пока мы так беседовали, по лестнице поднялся Торко, топая ногами, и подошел к нашей камере. Его не было в тюрьме, когда нас доставили. На его лице была одна из самых отвратительных присущих ему ухмылок, и я видел, что он в восторге от перспективы повеселиться и, несомненно, подвергнуть пыткам таких важных пленников, как мы. Он некоторое время стоял и разглядывал нас исподлобья, прежде чем заговорить. Было так очевидно, что он хочет произвести на нас впечатление и запугать нас, что я не смог сдержать смех — может быть, я не очень-то и старался. Я знаю, как вывести из себя таких типов, как этот Торко. Я также знал, что вне зависимости от нашего поведения по отношению к нему, он все равно будет издеваться над нами, как только получит такую возможность.

— Над чем ты смеешься? — потребовал ответа он.

— Я не смеялся, пока не появился ты, Торко. Следовательно, я смеюсь над тобой.

— Смеешься надо мной, ах ты, вонючий мистал! — взревел он. — Хорошо же, ты не будешь смеяться, когда я отведу тебя в комнату суда завтра утром.

— Ты не отведешь меня в комнату суда завтра утром, Торко. И даже если я буду там, тебя там не будет. Ты будешь в одной из этих камер, а через некоторое время у тебя появится возможность на своей шкуре проверить эффективность изобретенных тобой орудий пытки, которыми ты хвастался.

Зерка и Мантар выглядели ошеломленными. Зерка слегка улыбалась, потому что думала, что я снова блефую. Торко по-настоящему взъярился.

— Я очень не против отвести тебя туда прямо сейчас, — пригрозил он. — И вытянуть из тебя, что стоит за этими твоими разговорчиками.

— Ты не посмеешь этого сделать, Торко, — сказал я. — Тебе известен приказ в отношении нас. А кроме того, у тебя нет такой необходимости — я скажу тебе это без всяких пыток. Дело обстоит так: Мефис разгневается на тебя, когда я скажу ему, что ты предлагал мне всяческие привилегии во время моего назначения здесь, если я замолвлю за тебя словечко Тоганье Зерке, чтобы она передала ему. Ему не понравится, когда он узнает, что ты отпускал меня ловить рыбу каждый раз, когда я хотел, и таким образом позволил мне подготовить возможность бежать в лодке. Есть еще одна вещь, Торко, от которой он придет в бешенство, когда узнает. Я не представляю себе, что он с тобой сделает тогда.

Торко стал выглядеть неуютно, но он нашел тот же аргумент, которым пользуются даже крупные государственные деятели у нас на Земле, когда их поймают на горячем.

— Это все грязная ложь! — возопил он.

— Он так не скажет, после того, как узнает еще одну вещь, которую ты сделал — кое-что, что он сможет увидеть собственными глазами, — поддразнил я его.

— Еще одна ложь! — рявкнул он, вне себя от любопытства и страха.

— Всего лишь то, что ты открыл камеру Минтепа, джонга Вепайи, и выпустил его на свободу.

— Ну уж это действительно ложь, — воскликнул он.

— Пойди и посмотри сам, — предложил я. — Если пленника нет, то кто мог его выпустить, кроме тебя? Ключи есть только у тебя одного.

— Пленник на месте, — сказал он. Но все же повернулся и сбежал по лестнице со всей быстротой, на какую был способен.

— Похоже, ты неплохо развлекся, — сказал Мантар. — Что ж, нам остается только развлекаться, как можем, пока у нас еще есть время. Когда настанет утро, большого веселья не будет — по крайней мере, для нас.

— Наоборот, — возразил я. — Это может оказаться самое веселое время.

— Мне весело прямо сейчас, — сказала Зерка. — Воображаю, в какое бешенство придет Торко, когда обнаружит, что ты обманом заставил его пробежаться до самого подвала.

— Но я не обманул его, — сказал я. — Он обнаружит, что камера Минтепа открыта, а Минтеп исчез.

— Как ты можешь это знать? — спросила Зерка.

— Потому что я сам освободил Минтепа, и прямо сейчас он на пути к безопасности.

— Но как тебе удалось проникнуть в Гап кум Ров и увести заключенного из-под носа Гвардии Зани? — спросила Зерка. — Это просто невозможно. Ты не смог бы открыть его камеру, даже если бы тебе удалось пробраться в тюрьму, что в свою очередь не представляется возможным.

Я усмехнулся.

— Но я это сделал, — сказал я, — и это было совсем несложно.

— Ты не против рассказать мне, как ты это сделал?

— Вовсе нет, — уверил я ее. — Первым делом я сделал дубликат главного ключа Гап кум Ров, пока я был здесь как Зани. Вчера ночью я подплыл на лодке к тюрьме и забрался внутрь через люк, из которого выбрасывают в залив пепел. Таким же путем я вывел Минтепа наружу.

Мантар и Зерка в изумлении покачали головами. Жители Амлота не могли себе представить, что из Гап кум Ров можно бежать, ибо большинство из них ничего не знало об этой тюрьме, за исключением того, что из нее не удалось бежать ни одному заключенному.

— Так у тебя есть главный ключ ко всем замкам? — спросил Мантар.

Я вынул ключ из своей сумки-кармана.

— Вот он, — сказал я. — если бы они поместили нас в камеру в подвале, мы бы легко смогли бежать, по крайней мере, из тюрьмы бы выбрались. Но здесь за нами постоянно наблюдают стражники с нижнего этажа, и у нас нет шансов.

— Ты не боишься, что они найдут у тебя ключ? — спросила Зерка.

— Конечно, боюсь. Но что я могу поделать? Мне негде его спрятать. Мне приходится рисковать, полагаясь на то, что эти идиоты не обыщут меня. В любом случае, если только нас не переведут в подвал, ключ нам бесполезен. Кроме того, я надеюсь, что мы выйдем отсюда без помощи ключа.

— Ты большой оптимист, — сказал Мантар. — Но я не вижу, на чем основан твой оптимизм.

— Подожди рассвета, — посоветовал я.

— Прислушайтесь! — сказала Зерка.

Снизу раздался рев Торко, отдающего приказы. Во всех направлениях забегали гвардейцы. Они обыскивали тюрьму в поисках Минтепа. Добравшись до нашего этажа, они стали заходить в каждую камеру и обшаривать ее, хотя прекрасно видели всю внутренность камер из коридора. Лицо Торко было бледным и измученным. Он поглядел на меня, как сломанный человек. Когда он дошел до нашей камеры, он весь дрожал — по-моему, в равной степени от гнева и от ужаса.

— Что ты с ним сделал? — потребовал ответа он.

— Я? — переспросил я в притворном изумлении. — Ну как же я мог проникнуть в эту недоступную тюрьму, которую столь неусыпно стережет могучий Торко — если только не при помощи Торко? Мефис наверняка задаст тот же самый вопрос.

— Послушай, — сказал Торко шепотом, подходя ближе. — Я хорошо относился к тебе, когда ты служил здесь. Не отправляй меня на смерть. Не говори Мефису, что Минтеп бежал. Если ему не сказать, он сам, может, никогда и не узнает об этом. Не исключено, что он уже забыл про Минтепа. Если ты не скажешь ему, я обещаю не пытать тебя и твоих товарищей, пока меня не заставят. А если заставят, я постараюсь обойтись с вами как можно мягче.

— Если ты будешь нас пытать, я наверняка скажу ему, — ответил я. Ясно было, что я держу Торко в руках.

Торко почесал голову в раздумии.

— Скажи, — наконец произнес он. — Разумеется, ты не мог выпустить его. Но как, ради всего святого, ты узнал, что он исчез?

— Я обладаю особым чутьем, Торко, — сказал я. — Я даже могу предсказывать события, которые еще не произошли. Который час?

Он посмотрел на меня с легкой опаской и ответил:

— Первый час. Но зачем тебе?

— Вскоре ты услышишь сильный шум со стороны дворца Мефиса, — сказал я. — Затем распространится весть, что смерть и разрушения падают с неба на Зани, потому что они держат меня и моих друзей пленниками в Гап кум Ров. Когда Мефис освободит нас, это прекратится.

— Ерунда! — сказал Торко и отправился осматривать другие камеры в поисках Минтепа, джонга Вепайи. Он его не нашел.

Время тянулось еле-еле. С востока постепенно наполз рассвет, и его свет стал пытаться проникнуть через грязные окна Гап кум Ров. Я был в напряжении, ожидая первого взрыва бомбы.

Настал второй час, затем третий, но ничего не происходило. В чем причина? Неужели Дуари постигло какое-то несчастье? Я воображал сотню ужасных вещей, которые могли случиться. Самой вероятной казалась поломка аэроплана на старте.

Я все еще продолжал беспокоиться, когда явился Торко в сопровождении расчета гвардии и отвел нас вниз в комнату суда. Там были Мефис, Спехон и много других высокопоставленных Зани. Нас выстроили перед ними. Они злобно таращились на нас, как великаны-людоеды из сказки.

— Третий час, — сказал Мефис. — Я подождал, и, раз ты заставил меня ждать, это обойдется тебе дороже. Если кто-либо из вас хочет снисхождения, пусть назовет всех сообщников в том низком заговоре, который вы устроили с целью государственного переворота. Торко, займись сначала женщиной. Она скажет нам все, а этого мы оставим напоследок. Сними с него эту вещь, Торко.

Он указал на меня.

Я взглянул на Торко, когда тот снимал у меня с головы летный шлем и бросил его в угол. Его лицо было мокрым от пота, хотя не было жарко.

— Не забывай, Торко, — прошептал я.

— Сжалься, — взмолился он. — Я должен подчиниться приказу.

Они положили Зерку на ужасное приспособление, которое увечит человека постепенно, начиная с пальцев ног. Затем принесли котел с расплавленным металлом и поставили на стол рядом с ней. Нетрудно было предположить, что они собираются с ним делать. Я отвернулся, так как не мог смотреть на ужасы, которые они замышляли.

— Ты хочешь признаться? — спросил Мефис.

— Нет, — ответила Зерка твердым голосом.

— Есть ли тебе что сказать? — спросил он.

— Да, и вот что. Я вступила в партию Зани, потому что узнала, что ты замучил и убил моего мужа. Я вступила в партию, чтобы подорвать ее изнутри, и для другой, более серьезной цели — чтобы убить тебя.

Мефис рассмеялся.

— И вот как ты меня убиваешь, — издевательски произнес он.

— Нет, не так, — ответила Зерка. — И не так, как я надеялась, а тем единственным способом, который оказался в моем распоряжении.

— Что ты хочешь этим сказать? — потребовал ответа Мефис.

— Я хочу сказать, что я отомстила за моего мужа, но ты об этом еще не знаешь. Так знай. Прежде чем кончится этот день, ты будешь мертв.

— И как же это я умру от руки мертвой женщины? — заржал Мефис.

— Вчера вечером ты ел в моем доме, Мефис. Помнишь? Еда была отравлена. Я держала ее у себя долгое время, чтобы лишить тебя удовольствия убить меня, если ты меня раскроешь. Вчера вечером у меня появилась возможность, на которую я никогда не смела надеяться — предложить тебе съесть ее вместо того, чтобы самой сделать это. Теперь ты можешь умереть в любой момент, и уж наверняка это случится до конца дня.

Мефис смертельно побледнел. Он попытался заговорить, но слова не шли с его побелевших губ. Он поднялся и махнул рукой Торко. Он пытался приказать начать пытки. Торко взглянул на меня и задрожал. Остальные Зани уставились на Мефиса. И вдруг неподалеку раздался взрыв, который сотряс здание тюрьмы Гап кум Ров. Дуари явилась! Но она бомбила тюрьму вместо дворца — должно быть, она их перепутала. Этого можно было ожидать…

— Я вас предупреждал! — крикнул я. — Город будет уничтожен, если вы не освободите нас и не дадите нам лодку уплыть отсюда.

— Никогда! — крикнул Мефис. — Убейте их всех!

Затем он стал судорожно хватать ртом воздух, схватился за горло и упал поперек скамьи.

Зани бросились к нему. Еще одна бомба разорвалась так близко, что я был уверен — она попала в здание. Взрыв бросил нас всех на пол. Спехон первый вскочил на ноги.

— Мефис мерт! — вскричал он. — Спехон — правитель Корвы!

— Мальту Спехон! — закричали все Зани.

В задней части здания разорвалась бомба, и нас снова бросило на пол.

— Вывести их отсюда! — взвизгнул Спехон. — Посадить в лодку! Быстро!

Нас быстро вывели из тюрьмы, но мы отнюдь не оказались в безопасности. Бомбы продолжали падать и взрываться вокруг нас. В небе над нами я увидел энотар, кружащий, как огромная птица над добычей. Но мне было приятно видеть его. Они отвели нас к более безопасному участку залива и нашли нам лодку — приличных размеров рыбачью лодку с двумя парусами. Нас поторопили сесть в лодку. Мы быстро подняли паруса и легли на галс, направляясь к выходу из гавани. Когда мы медленно отходили от берега, энотар по изящной спирали спустился над нами. Дуари спускалась убедиться, что это я.

Она спустилась настолько, чтобы еще не оказаться в пределах действия R-лучевого или Т-лучевого оружия, которое они могли направить на корабль, так как я предупредил ее об этой опасности. Она сделала над нами несколько кругов, затем полетела обратно к городу. Я не мог понять, почему она не следует за нами в море, чтобы подобрать нас. Мы были примерно в центре гавани, когда я услышал очережной взрыв бомбы. За ним быстро последовали еще пять. Тогда и понял, что произошло. Дуари меня не узнала! Естественно, она предполагала увидеть в лодке одного мужчину в летном шлеме, а увидела женщину и двух мужчин со стрижками Зани.

Я быстро описал наше положение Зерке и Мантару. Оно казалось практически безнадежным. Мы не могли вернуться на берег, потому что Зани будут в ярости, что бомбардировка продолжалась, тогда как я пообещал им, что она прекратится, когда нас освободят. Если мы будем ждать в гавани, надеясь, что Дуари снова появится над нами и даст мне возможность подать ей сигнал, Зани почти наверняка пошлют катер и снова схватят нас.

— Быть может, — предположил я, — Дуари спустится посмотреть на нас еще раз, если мы выйдем в море. Что если мы обойдем мыс и скроемся из вида города?

Они оба согласились, что это никому не повредит. Я вывел лодку далеко за пределы выхода из гавани, где нас скрывал от города мыс. Оттуда мы видели энотар, который кружил высоко над Амлотом, и время от времени слышали разрывы бомб. Уже после полудня, поздно во второй половине дня мы увидели, как энотар повернул на северо-восток в направлении Санары. Через несколько минут воздушный корабль скрылся из виду.